Нахожусь у Камилы (ее дом гораздо богаче, чем наяву, одна посуда чего стоит). Меня учат подавать рыбу, пользуясь специальными лопаточками, вилками, блюдами. С младшими сыновьями хозяйки припрятываем кое-что из еды (рыбу или что-то попроще) для тех, кому нечего есть (проделываем это не в первый и не в последний раз).
0044
Меня послали (или пригласили) на лекцию. Прихожу немного раньше, решаю пока послушать другую, которую читал Кафф. Вернувшись в свою аудиторию, узнаю, что лекция отменена.
0045
Иду за покупками. Как почти всегда в такого типа снах, нахожу магазин далеко не сразу. Мои бедра непомерно широки, трусики съезжают вниз, врезаются в тело (платье из тонкой ткани не может этого скрыть). Посетители магазина периодически указывают мне на беспорядок в моем облике. Подтягиваю трусики, но скоро они опять оказываются не там где надо, и снова кто-нибудь из доброжелателей обращает на это мое внимание.
0046
В этом сне фигурировал Рэм, а меня учили делать (нарочно) что-то не по правилам – нарезать корни (кажется, сельдерея) не тонкими дольками, а толстыми.
0047
Нахожусь в одной из комнат, в соседней находится мама*. Начинаю кричать, чтобы привлечь ее внимание. Кричать стараюсь изо всех сил, но крик получается сдавленным.
Пятый день гриппую (наяву, в тяжелой форме). Все это время меня посещают полубредовые сны. Я вижу, как для того, чтобы вернуть меня в исходное состояние, отключают многие регулировочные системы. Их видимо-невидимо, некоторые напоминают многоканальный распределительный щит, некоторые что-то другое, но тоже многоэлементное, сложное. На протяжении тяжелых снов ведется непрерывная спокойная деловая работа, многое отключают, какие-то блоки пробно подключают и снова отключают (кто это делает - непонятно, но это происходит внутри моего организма).
0049
Умывальник в углу нашего дачно-деревенского двора. Под ним, в крошечном (с кулак) закутке случайно замечаю два крупных куриных яйца, надбитых и наполовину выпитых какой-то зверюшкой. Понимаю, что хозяйская курица облюбовала себе здесь новое место для кладки, выбрасываю поврежденные яйца. Зачем-то снова сую туда нос, вижу еще пару яиц - целых, матово-белых, бугристых, более крупных. Хочу их присвоить (хозяйка понятия не имеет об этом закутке). В телефонном разговоре признаюсь Пете, что хотела стащить яйца, просто из-за того, что они свежие. Петя моего дурного порыва не одобряет.
0050
Сдаю в химчистку свою красивую (чистую) одежду. На большом столе, где возятся другие клиенты, складываю ее аккуратной стопкой. Раздражаюсь, когда с ней соприкасается капюшон чьей-то серой куртки. А когда копирка и ручка приемщицы оказываются в угрожающей близости от одной из моих вещей, я почти выхожу из себя.
0051
Большая заасфальтированная площадка залита противной серой водой, где-то авария водопровода. Воду нужно согнать в открытый люк в центре площадки, что безуспешно пытается сделать какой-то недотепа. Топчется вокруг люка, отдает команды бульдозеристу, но вода лишь перегоняется с места на место, почти не попадая в люк. Им необходимо также погрузить в люк (с помощью бульдозера) громоздкую деталь, но она то не лезет, то проваливается не тем боком.
Мне снится, что я СПЛЮ. Сквозь сон слышу: кто-то звонит в дверь, сосед открывает звонившему, разговаривает с ним (различаю лишь голоса). Пришедший (что-то требовавший) уходит, решаю, что пора вставать. Открываю глаза - и обнаруживаю себя не в прежней (как я до этого себе представляла), а в своей нынешней квартире, и значит, все предыдущее мне лишь СНИЛОСЬ. Удивляюсь этому сну во сне, для верности повторяю его содержание. Вдруг дверь в мою комнату открывается, кто-то тихо приближается к моей кровати. Я лежу лицом к стене, поэтому лишь слышу (и чувствую) происходящее. Не шелохнувшись, со смесью легкого испуга и неуместного любопытства жду, что будет дальше. Вошедший (я почему-то была уверена, что это лицо мужского пола) останавливается, помедлив, осторожно откидывает край одеяла, опять медлит. Чувствую, что спустя мгновенье он должен улечься в кровать. Не выдерживаю, осторожно приоткрываю глаза - и мигом убеждаюсь, что и это мне лишь снилось, ПОЛУЧАЕТСЯ ТРЕХСЛОЙНЫЙ СОН.
0053
В конце сна отрезаю ломти мяса, нанизанного большим куском на вертикальный шампур. Мясо сырое, но почему-то буроватого цвета.
0054
Прихожу к Кире, в просторную (не похожую на ее реальную) квартиру. Вижу над внутренней лестницей полки с безделушками, спрашиваю, откуда столько красивых вещей. Она отвечает, что их подарил Сефич*. На меня наваливается чудовищная сонливость, из последних сил раздеваюсь, ложусь на диван. Дремлющая там Кира просит, чтобы (пока она спит) я присмотрела за близнецами. Они собираются пускать мыльные пузыри, так чтобы спустились для этого во двор. По-прежнему во власти чудовищной сонливости, с трудом одеваюсь, иду к близнецам. Они действительно приготовились пускать мыльные пузыри, но поскольку дети уже взрослые и рослые, то и емкость для мыльной воды у них размером с ведро, а соломинки толщиной с палец. Уладив с ними дела, отправляюсь домой. Иду по дороге, вижу справа, на вершине кручи, школу (или детский сад). Около меня возникает малыш, будто бы спустившийся оттуда. Взбираюсь с ним (без особого труда) по почти отвесному склону, на котором ни деревца, ни кустика, лишь жирный чернозем. Вхожу в калитку (забор идет по кромке кручи), передаю ребенка воспитательнице. Поворачиваю обратно, но сделав лишь шаг и увидев немыслимую крутизну склона (и как далеко внизу вьется моя дорога), цепенею от страха. Возвращаюсь к воспитательнице, спрашиваю, нет ли другого выхода. Она отвечает, что, конечно же, есть путь, которым все пользуются. Объясняет, как туда пройти, вижу (не сдвигаясь с места), что это нормальный, ровный путь, только невероятно длинный.
Сон об энергетических манипуляциях, производимых – во благо – группой людей, обладающих высокой энергетикой. Участвую в их действиях, но что мы делали и во имя чего, не запомнилось. Помню, что цель была благая, и еще помню, что там был "реанимационный хор" (но и про хор ничего не запомнилось).
Молодая девушка лежит в постели, одеяло чуть отброшено в сторону, на свободном краю кровати стоит блюдо с испеченным тортом. Намазываю на него крем, начала наносить второй слой, крем кончился, иду за добавкой. Вернувшись, не вижу торта. Девушка по-прежнему в постели, одеяло закрывает всю кровать, а торт исчез. С недоумением смотрю на то место, где он был, замечаю под одеялом его слабые контуры. Девушка отбрасывает одеяло. Торта мы не видим (есть еще простыня), но контуры проступают отчетливей. Отбрасываем край простыни, с легким омерзением ожидая увидеть испачканную кремом простыню и безнадежно испорченный торт. Но видим белую, без единого пятнышка простыню и неповрежденный торт.
0058
Предстоит тестирование. Вижу пачку больших белых листов со множеством вопросов (сложных) и пачку узких длинных листов с ответами. Обращаю внимание, что часть ответов повторяется из билета в билет.
0059
По ходу дела возникает толпа, в которой присутствует Дана Интернейшнл. Факт ее присутствия придает важность и ценность происходящему.
Живем с Петей в светлом красивом, окруженном садом доме (одноэтажном, многокомнатном). Кто-то дал нам трех больших беспородных котов. Они принимаются носиться по саду, оттуда через окна в дом, по всем комнатам, шкафам, кроватям, устроив бесконечную чехарду и затаскивая налипшую на лапы землю. Опасаюсь, что они могут переколотить мои безделушки, но самое неприятное, конечно же, это комья черной земли на покрывалах. Решив вернуть троицу обратно, обсуждаю этот вопрос с Петей.
0061
Снимаю красивый коттедж. Однажды слышу, что кто-то пытается открыть входную дверь. Перепугавшись, сажусь на пол в укромном углу между стеной и, кажется, книжным шкафом. Входит хозяин коттеджа с еще одним мужчиной. Что-то обсуждаем, прошу (в числе прочего) заделать безобразный несквозной пролом над входной дверью.
Сегодняшние сны можно объединить общим названием "Мухобойка карающая". В первом луплю огромной мухобойкой тех, кто мешает мне запоминать сны (понятие "те, кто мешает" являлось абстрактным). [см. сны №0063, 0064]
Во втором сне мухобойкой досталось тем, кто создает пробки на дорогах - смутно показаны пробки, а процесс с мухобойкой был так же абстрактен, как и в первом случае. [см. сны №0062, 0064]
В третьем сне луплю мухобойкой мачеху малышей, дурно с ними обращавшуюся. Помню детей и неотчетливые сведения о том, что они попали к жестокой мачехе. Помню, как нервничали бедные дети перед ее возвращением домой. При первых же признаках ее придирок к детям я налетела на нее и принялась лупить, вкладывая в удары всю свою силу и злость, удвоенные видом испуганных детей. Мачехе это не причиняет страданий - обряженная, на манер прошлого века, в пышные юбки и белоснежный фартук, она хоть и валялась во время экзекуции у меня в ногах, но не вопила, не стонала, не защищалась от ударов, и вообще была, как манекен. [см. сны №0062, 0063]
Чтобы понять суть трех, приснившихся прошлой ночью коробок (размером с кирпич, каждая своего цвета, но я не помню их из прошлой ночи), нужно на одну налепить аппликацию, и тогда все станет ясно. Вижу, как кто-то (возможно, я) приклеивает аппликацию, представляющую собой абстрактную вязь со множеством закруглений, но до сути трех коробок дело не дошло.
0066
Нахожусь в гостях у Пети, в селении Адамс. Запомнилось, что мне было там хорошо. В этом сне возникли три слова, разнородные, не взаимосвязанные. Первое означало абстрактное понятие, остальные – понятия предметные. Я повторяла их ночью в одном и том же порядке: то-то, то-то и "перекладина". А окончательно проснувшись поутру, помнила лишь последнее.
0067
Молодая женщина с маленьким ребенком занимает пару смежных комнат. Одна комната не примыкает к внешним стенам, и посему не имеет окон. Условия в ней становятся так плохи, что женщина вынуждена переместиться целиком во вторую, стена которой намокает от дождей (чем оказалась плоха первая комната, неясно).
0068
Я должна срочно заказать для кого-то такси, а кого-то другого дожидаться на улице, чтобы передать несколько сумок с вещами (одним из этих людей - кажется, вторым, был Петя). Оставляю сумки на улице, захожу в заведение (типа билетных касс), чтобы заказать такси. Заказ принимают, но не выполняют. Иду снова, спорю. Служащие несут чушь - то, что у них не принимают такие заказы, то, что заказ исполнен, а несколько раз утверждают, что "заказы сегодня только на четвертое число". Издергавшись и так и не решив вопрос, возвращаюсь к сумкам. Время, назначенное для встречи, прошло, теперь придется идти в другое, запасное место. Вижу среди сумок сетку с черными сапогами. Не могу вспомнить, была ли она раньше. И если была, то почему я сейчас думаю, что ее не было, а если ее не было, то откуда она взялась. Вещи не мои, не помню, сколько их было, решаю, что сетка, наверно, была. Беру ее, но лишь только трогаюсь с места, подходят две девушки. Вежливо объясняют, что сетка принадлежит им, что они ненадолго оставили ее возле сумок. И я возвращаю им ее.
0069
Откуда-то из глубин сна выплывает мысленное слово "Индесит".
0070
Кем-то энергично проповедуется в массы тезис о дифференцированном отношении к женщинам, в зависимости от нравственности (или безнравственности) каждой из них.
0071
В бескрайней толпе демонстрируют меткость стрельбы. На голове человека из толпы укрепляют мишень. Сверху, издалека, производят выстрел. Попадают именно туда, куда было задумано.
В огромной толпе выделяется человек в ярком, типа клоунского, красном комбинезоне. Рядом с ним стоит двойник, одетый точно так же.
0073
Фрагмент сна. Большой, диаметром в несколько метров, пластмассовый стакан со светло-бежевым дном и скругленным ободом. Не запомнилось, находилась ли я внутри стакана.
0074
Случайно встречаю Лику, она с мужем расспрашивают меня про дела. Почему-то забираются для этого в свою машину, мне приходится последовать их примеру.
0075
Девушка истово молится, посвящая этому много времени. Замаливает свои грехи.
Демонстрируется принцип, гласящий, что то, что ничего не стоит, не стоит ничего. Появляется груда мелких светло-желтых квадратов. Над ними возникает число "2.12", означающее их низкую (суммарную) цену. Под ними образуется воронкообразная дыра (с закругленными, грязно-коричневыми кромками), в которой они исчезают. Изображение было плоским, как на экране.
0077
Пишу оправдательную, кажется, бумагу на красивом, обрамленном рамкой бланке. Пишу красивым (кажется, готическим) шрифтом, одновременно мысленно произношу излагаемое. Так и просыпаюсь с куском фразы в зубах, то есть уже проснувшись, договариваю ее окончание (ну а дальше, как это чаще всего у меня пока бывает, фрагмент повторяю, но к утру забываю).
0078
Просыпаюсь с клочком фразы в зубах: "две десятых" (имеется в виду дробь).
0079
Напряженные противостояния, споры, доказательства чьей-то правоты и неправоты. Участвую в этом процессе, но не запомнилось, затрагивали ли споры мои интересы.
0080
Системы полых изогнутых трубок, соединенных в плоский, неупорядоченный узор. Трубки одной системы - почти черного цвета, трубки второй - почти белого. Каналы трубок каждой системы сообщаются между собой. Наливаю (или насыпаю) что-то в отверстия верхних трубок, оно струится вниз, постепенно заполняя обе системы.
Просторный красивый, окруженный садом многоэтажный дом, наш с Петей дом. И кошка, вполне приличная, но совершившая недопустимую (с моей точки зрения) вещь - напрудившая в одной из комнат. Правда, окна были закрыты, и ей было не выйти в сад, но это, на мой взгляд, ничего не меняло. Самое ужасное было в том, что лужа была огромной, будто на пол вылили целое ведро мочи. Она была без запаха, светлая, прозрачная, и она медленно растекалась, намочив кусок большого ковра, два коврика поменьше и спинку кем-то уроненного кресла. Почти в истерике от гнева и омерзения, гляжу на продолжающую расползаться лужу, решительно заявляю, что такую кошку нужно немедленно выгнать. Спокойный, рассудительный Петя иного мнения.
0082
По словесному портрету (содержащему три-четыре признака, в том числе "тонкие губы") следует опознать совершившую проступок девушку. Признаки кажутся мне бесспорно указывающими на некую персону, говорю об этом. Вероятность ее пребывания в месте, где произошел инцидент, подвергается сомнению. Наслушавшись возражений, начинаю так же искренне считать, что словесный портрет не соответствует указанной мной персоне, и заявляю об этом.
0083
Нужно прибыть куда-то к назначенному времени. Ехать нужно на трамвае, спорим по поводу маршрута. Единого мнения не получается, группа распадается на подгруппы, каждая отправляется своим путем. Трамвай нашей подгруппы сворачивает не в ту сторону, приходится пересаживаться на другой маршрут. В конце концов все прибывают по назначению, хотят заняться чем-то заданным, но я говорю: "Нет, давайте сначала разойдемся и немножко отдохнем".
Прихожу на выставку, покупаю билет (за "$12"), иду к выставочным павильонам (удаленным от входа). На пути возникает небольшой крутой подъем, снабженный ступеньками и обнесенный справа перилами. Правее (параллельно) вьется крутая тропа. У подножья служитель спрашивает, какой путь я ищу, мужской или женский. Отвечаю, что женский, он указывает на ступени. Протягивает аляповатый значок, говорю, что у меня нет на это денег, он отвечает, что раз так, можно не платить. Поднимаюсь наверх, решаю на этот раз все бегло осмотреть, чтобы потом придти еще раз и побыть подольше. Возвращаюсь по подземному туннелю, просторному, светлому, со скамьями по стенам. Решаю, что незачем приходить еще раз (и тратиться на входной билет), лучше вернуться в павильоны сейчас. Вижу сестру, она интересуется, что я здесь делаю, отвечаю, что решила вернуться в павильоны. Оказываюсь у давешнего подъема, служитель опять вручает значок, на обороте которого вижу выбитую цену ("$4"). Оказываюсь на покрытой травой и лужицами воды обочине широкой, мокрой от дождя дороги. Слышу за спиной шум приближающейся машины, сторонюсь. Огромный грузовик проезжает почти впритык, теряю равновесие, падаю навзничь, оказываюсь скользящей (уже на животе, головой вперед) за правым задним колесом. Опасаясь, как бы оно не втянуло меня под себя, упираюсь в него рукой. Водитель высовывается из кабины, на ходу знаками требует, чтобы я отцепилась. Сигналю, что не могу ничего поделать, мчимся дальше. На обочине появляется кучка белого щебня, водитель притормаживает, застреваю на щебне, грузовик уносится прочь. Иду к автобусной остановке. В руках оказываются две дорожные сумки, снимаю испачканный намокший плащ, кладу в одну из сумок, сажусь в автобус. Входит старушка с ребенком, уступаю им место, пересаживаюсь подальше, сижу, роясь в сумках.
Идем в туалет, выбросить продукты жизнедеятельности кошек (похожие на фаршированные оливки). Круглая жестянка частично заполнена рваной бумагой, под которой обнаруживаются припрятанные кошками объедки. Со смехом замечаем, что это делает кошек похожими на грызунов. Стряхиваем все в унитаз, вода бурно вспенивается и все растворяет. Просыпаюсь с обрывком фразы, непонятно кем произнесенной (не исключено, что мной): "...я хочу быть королем, но король здесь уже есть".
0086
Группе чем-то объединенных людей раздают одежду. Одинаковую, похожую на рабочую, новую, красивую, каждому по его размеру.
Я будто бы не сплю, мысли о том, о сем посещают меня чередой (особо не задерживаясь). Вдруг чувствую, что не могу перестать думать о чем-то очередном, чепуховом. Происходит НЕВИДИМОЕ НАСИЛИЕ, воздействие извне, заставляющее продолжать думать о чем-то, совсем неинтересном. Ощущение непонятного постороннего воздействия было очень неприятным. К тому же я не абсолютно уверена, что это мне лишь снилось.
0088
Прихожу к Камиле, в красивый особняк. Она извиняющимся тоном сообщает, что сыновья стали требовать большего внимания, она решила оставить работу, и мои услуги теперь не нужны. Камила выглядит грустной, старается загладить неприятное сообщение, даже идет провожать меня до остановки. И все говорит, говорит. Отношусь к сообщению спокойно, поскольку знаю, что в подобных ситуациях что-то теряешь, но что-то (типа новых возможностей) приобретаешь.
Нахожусь в бывшей квартире на Рябинной улице. Вижу там кошек, ящериц, длинного (с ладонь) богомола, еще кого-то. Начинаю спокойно выпроваживать. Млекопитающих за дверь, насекомых в окно, и ящериц туда же. Одна с громким стуком шлепается на асфальт, вызывая явственные угрызения совести.
0090
Худенькая беременная Блондинка тащит на спине здоровяка-мужа, и по неправдоподобно большому количеству ступеней затаскивает его внутрь автобуса.
Читаем текст (напечатанный, кажется, готическим шрифтом). Куски текста соскальзывают со страниц фолианта, повисают перед нами, и по прочтении возвращаются на место. Кто-то говорит, что смысл читаемого не таков, каким мы его понимаем, совсем не таков.
0092
Динамичный сон, из которого запомнилась фигурировавшая там (не на первых ролях) крошечная, с полмизинца, ярко раскрашенная куколка (или игрушечная зверюшка) .
В конце сна стоим справа от крупной, смутно видимой птицы (напоминающей пингвина). Чрево ее с правого бока внезапно разверзается. Оно набито чем-то темным, рыхлым, поверх которого лежит отчетливо видимый ёж. Увидев его, издаю восторженное восклицание. Птица опускает ежа на землю и щедро вываливает ему на голову порцию темной массы из чрева — для пропитания (находившиеся около меня персонажи виделись условно).
Мысленная фраза: "Пять шесть одна шесть тринадцать".
Я будто бы не сплю, мысли о том, о сем посещают меня чередой (особо не задерживаясь). Вдруг чувствую, что не могу перестать думать о чем-то очередном, чепуховом. Происходит НЕВИДИМОЕ НАСИЛИЕ, воздействие извне, заставляющее продолжать думать о чем-то, совсем неинтересном. Ощущение непонятного постороннего воздействия было очень неприятным. К тому же я не абсолютно уверена, что это мне лишь снилось.
Мысленная фраза: «Кому нужен голый дед в кальсонах, он никому не нужен».
Слышу писк. Подхожу к находящемуся в центре унылого двора оазису с несколькими деревьями и кустарником. С удивлением вижу выводок крупных пухлых птенцов и двух (с индюка) взрослых птиц. Удивление вызывает не только то, откуда они взялись, но и то, как беззащитные птенцы умудряются уцелеть в открытом, полном опасностей месте. Замечаю на краю оазиса, на взгорке, вход в нору. В глубине видится пара птенцов, еще один с трудом карабкается туда по опавшим листьям. Нора, как я понимаю, является их убежищем. Мелькает мысль расчистить подход, чтобы птенцам было легче взбираться. Решаю ничего не трогать, чтобы не демаскировать прибежище (сон был живым, натуралистичным, птицы были бело-коричневой окраски).
Сон о человеческих чувствах и их испытаниях (проверках на истинность).
Неотчетливо (издали, сверху) видна женщина (цыганка?), стоящая у старой металлической ограды, выкрашенной свежей салатовой краской. Женщина несколько раз медленно, тщательно проводит щекой (или обеими щеками) по одному из прутьев ограды, как бы счищая с лица что-то невидимое.
В финале населенного персонажами сна появляется (мысленно или визуально) длинная фраза (замысловато разветвленное сложно-подчиненное предложение). Несущая главную смысловую нагрузку часть ее начиналась словами «одну из которых мне довелось (пережить)...» (испытать в жизни). Эта часть, на первый взгляд соотносящаяся с одним из фрагментов фразы, при доскональном прочтении соотносилась совсем с другим, что меняло общий смысл (кажется, в драматическую сторону). Меня крайне заинтересовала фраза-перевертыш. Снова и снова пытаюсь мысленно воспроизвести ее, однако из-за громоздкости и разветвленности это не удается, ожидаемый эффект не проявляется. Вожусь с ней, как с головоломкой. Пару раз получилось то, что нужно, но получилось случайно, так что не запомнилось, как это вышло. И совсем не запомнилось содержание фразы, несущей что-то типа предсказания (увязанного с запомнившимся фрагментом). То, что увязывалось с этим фрагментом при глубинном прочтении, вызывало во мне почти трепет, поскольку воспринималось как предстоящее мне самой. [см. сон №5415]
Полосы, похожие на телевизионные помехи. Нужно, чтобы они шли ровно и параллельно друг другу, но они все время искажаются.
Нахожусь в здании большого светлого, увенчанного куполом, кишащего людьми вокзала. Мне нужно купить два билета. Окошко кассы расположено в стене, к которой примыкает борт работающего на спуск эскалатора. На нем и выстроилась очередь. Люди не ощущают движения, и при приближении к кассе застывают в неподвижности. Когда у окошка оказывается стоящая передо мной женщина, мне становится видна кассирша. Поражает не свойственная этой категории служащих доброжелательность.
Мысленный диалог (мужским и женским голосами). «Никто вас не шалит». - «Никто меня особенно не советует» (не рекомендует).
Мне снится, что я СПЛЮ. Сквозь сон слышу: кто-то звонит в дверь, сосед открывает звонившему, разговаривает с ним (различаю лишь голоса). Пришедший (что-то требовавший) уходит, решаю, что пора вставать. Открываю глаза - и обнаруживаю себя не в прежней (как я до этого себе представляла), а в своей нынешней квартире, и значит, все предыдущее мне лишь СНИЛОСЬ. Удивляюсь этому сну во сне, для верности повторяю его содержание. Вдруг дверь в мою комнату открывается, кто-то тихо приближается к моей кровати. Я лежу лицом к стене, поэтому лишь слышу (и чувствую) происходящее. Не шелохнувшись, со смесью легкого испуга и неуместного любопытства жду, что будет дальше. Вошедший (я почему-то была уверена, что это лицо мужского пола) останавливается, помедлив, осторожно откидывает край одеяла, опять медлит. Чувствую, что спустя мгновенье он должен улечься в кровать. Не выдерживаю, осторожно приоткрываю глаза - и мигом убеждаюсь, что и это мне лишь снилось, ПОЛУЧАЕТСЯ ТРЕХСЛОЙНЫЙ СОН.
Группа специалистов осматривает территорию строящейся тюрьмы. Большая прямоугольная площадка уже обнесена высоким каменным забором, правый задний угол выгорожен под место прогулок для будущих арестантов. Здесь по диагонали проходит декоративная стена из крупных необработанных блоков, небрежно покрытых чем-то типа черной смолы. Я (не находящаяся в самом сне) думаю, что стена неуместна по многим причинам. На нее, в частности, нетрудно забраться и с легкостью перемахнуть через забор. К стене подходит старый, потрепанный жизнью толстяк (ветеран тюремных казематов). Он приглашен, чтобы продемонстрировать, возможен ли здесь побег. Толстяк с легкостью взбирается на левое крыло декоративной стены, и повернувшись к основной ограде, кладет на нее локти. Директор будущей тюрьмы, по достоинству оценив толстяка, говорит: «Вот такого мне и надо». Кто-то из специалистов отвечает: «Но он облучен» (имеется в виду, что вследствие облучения тот получил заболевание). Снова предстает декоративная стена, теперь она вдвое короче из-за разобранного левого крыла.
Светлый мешок с вывернутыми наружу краями. Он заполнен чем-то вроде крупной фасоли, которую перебирает чья-то толстая, с пухлыми пальцами рука (кисть руки человеческая, но гораздо крупней реально человеческой).
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). Неторопливо, глуховато: «Еще ... мне ее нужно освободить». - Быстро: «И еще платьице вам не нужно?»
Смутно видится группа людей. Течет мысленная информация, что община, путем всеобщего голосования, выбрала на очередной срок (кажется, секретарем) того, кто всего год-полтора назад оставил эту должность, и в соответствии с принятыми здесь принципами, не имеет пока права претендовать на нее вновь.
Нахожусь в пустой запущенной, расположенной на первом этаже квартире. Через окна в комнаты забираются уличные кошки. Выгоняю их. Одна, некрупная, черная, шмыгает в разные стороны, мне с ней никак не справиться. Хватаю валяющуюся на полу коробку, накрываю кошку, осторожно двигаю ее к окну. Внезапно коробка распахивается (сверху), кошка выскакивает, превратившись в крупную серую матерую котищу. В безмерном удивлении не понимаю, как такое могло произойти. Кидаюсь за этой кошкой, накрываю другой коробкой. Начинаю кошку убивать, давлю на нее чем-то изо всех сил, стараясь, чтобы она меня не оцарапала. Решив, что с ней покончено, беру за шиворот, выбрасываю в окно. С досадой вижу несколько капель кошачей крови на оконном стекле (на руках моих тоже оказалось немного крови, только бурого цвета). Высовываюсь посмотреть, что стало с кошкой, ничего не вижу в густой траве и кустах. Пристально вглядываюсь - и тут меня будит телефонный звонок.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «...жираф. Где это? Умные дела?» (судя по дикции, говорящая что-то жует).
Обрывок мысленной фразы: «... тетя Ватя, чуть в сторону...».
Ощущаю слабый толчок вниз, как будто кровать на мгновенье уходит из-под меня.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «У меня ... Хотя я их видела только в день приезда, и всё» (речь идет о вещах).
Мысленная фраза: «Состояние мужчины временнОй неопределенности».
Условно видимая стеклянная банка почти доверху заполнена прозрачной водой. Приближается енот, забирается в банку, часть воды выплескивается. Кто-то (невидимый) решает, что впредь нужно наливать воды поменьше.
Сон про мужчину, у которого снизилось количество баллов за выполняемую им работу.
Мысленная фраза: «Прославляющий лидер». Проснувшись, сомневаюсь в прилагательном - в голове шевелится, сменяя друг друга, созвучная пара «прославляющий» и «ославляющий».
Блуждаю в разветвленной сети переходов (кажется, подземного метро), оказываюсь беседующей с хозяином квартиры на тему предстоящего переезда.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Во имя ... во время недвижия...».
Иду в баню, меня сопровождает кто-то, кто ждет на улице. Баня мрачная, темная, грязная. В предбаннике появляются грязные тетеньки (одна с забинтованной рукой или ногой) и долговязый мальчик, которому давно пора ходить в мужское отделение. Кто-то положил на ворох моей одежды купальный костюм, я его чуть по ошибке не одела (в последнюю минуту спохватившись и брезгливо отбросив). Думаю, что нужно немедленно отсюда уйти, но продолжаю копошиться. И все же мне не удалось там помыться, так как я не смогла стянуть с себя платье. Несмотря на длинную застежку-молнию, накрепко застреваю в нем (ощущения, при этом испытываемые, были пренеприятнейшими).
Вывеска над окнами нижнего этажа небольшого здания. Надпись занимает две строки, удается прочесть крупно выведенное крайнее левое слово, непонятное и незапомнившееся.
«Мы хотим все знать» - записано ночью в блокнот, и ничего не могу к этому добавить. P.S. Этой, да и не только этой ночью мое Я не хотело записывать сны, но ключевые слова с похвальной настойчивостью накатывались снова и снова, и добились своего. Сны оказались записанными.
В семействе Киры возникли проблемы, к которым она относится со свойственной ей и наяву стойкостью, отстраивается от них. [см. сон №4807]
В конце сна выбираем для кого-то мужские рубашки. Роемся в забитой образцами черной стойке, ничего подходящего не находим. Завершается сон фразой, принадлежащей находящемуся среди нас юноше (не исключено, что рубашки искались для него): «Она чихнула кожей — и я кожей, она чихнула телом — и я телом». Речь идет об индуцированных действиях (чих кожей - это предваряющие чихание содрогания, чих телом - само чихание).
Входим в магазин одежды, изнутри похожий на громадный ангар. Находящийся с нами молодой мужчина захотел (или ему предложили, не запомнилось) посмотреть кое-что из одежды. Тут оказывается, что если женская одежда находится внизу, то мужская - в двух больших продолговатых клетях, подвешенных под потолком. Клети спускаются на тросах и, что самое странное, запираются на засовы. Наш попутчик входит в клеть, с лязгом защелкивается дверь, клацает засов, клеть взмывает вверх. Ждем его, глазея по сторонам. Я иногда поглядываю еще и вверх, на клеть. Стены ее сварены их металлических полос с просветами, но вешалки с одеждой не позволяют видеть, что происходит внутри. Лишь раз удалось увидеть нашего попутчика, он примерял темную рубашку. Беспокоюсь, почему он не возвращается, присматриваюсь вообще к этому ангару. Слышу, как сидящий неподалеку служитель периодически спрашивает у напарника, в порядке ли запоры клети, точно ли их невозможно открыть изнутри. В группе мальчиков, которых сюда привели, один вдруг истошно кричит, что не хочет идти в клеть. А служитель опять спрашивает напарника про замки. На меня наваливается УЖАС. Решаю, что там, в клети, наверху, происходит что-то страшное, совершается насилие над теми (по крайней мере над некоторыми), которых туда заманили. И ничего невозможно поделать - клеть находится на недосягаемой высоте, а мы сами в этом ангаре в полной власти его хозяев. Единственное, чем можно не ухудшить ситуацию, это делать вид, что ничего страшного не происходит, и ждать нашего попутчика. Он все не возвращается. Ужас, страх за него и самые чудовищные предположения о том, что там с ним делают, накатываются на меня все сильней и сильней.
Обрывки мысленного резюме сна: «В общем ... . Он даже не обручился со своей...».
Принимаю душ. Живущий в этой же квартире парень из вредности выходит на лестничную площадку и трезвонит в наш дверной звонок. Не подозевая о проделке, не могу понять, почему он не открывает звонящему. Поскольку сама не могу выскочить, кричу что-то или соседу или тому, кто (как я думаю) звонит.
Говорю начальству, что мне нужно отлучиться на несколько дней для поездки в другую страну (не запомнилось, сознательно ли я пошла наперекор своим принципам - суперответственности и беспрекословному соблюдению трудовой дисциплины — или это прошло мимо сознания). Поездка завершается мысленной итоговой оценкой. С удовлетворением констатирую, что отбросив (впервые) узколобые представления, связанные с никому не нужной ответственностью, все эти «так надо» и «так нельзя», я сделала первый шаг в направлении высвобождения из пут. Шаг к свободе, к расширению границ личности.
В этом сне Каданэ по какому-то поводу сказала мне, что в моих глазах есть что-то дьявольское.
Говорю мужчине, что Пете нужна новая обувь (взамен износившейся). Мужчина уверяет, что петина обувь в порядке. Зная, что это не так, беру пару петиных башмаков (дело происходит в квартире), осматриваю (обувь, в отличие от всего остального, видится отчетливо). Указываю на стоптанные каблуки и потертость по бокам.
Пришли с Петей в цех, навестить моих знакомых. Они сосредоточенно работают, мы сидим неподалеку, спокойно за ними наблюдаем. Работающие видятся отчетливо, их крепкие, сильные тела обтянуты светлыми футболками и джинсами. Оба склонились над объектом, сборку (или ремонт) которого производят. Говорю, не сводя глаз с работающих: «Я только хочу спросить моего сына — то, что он видит, это служебные отношения или кое-что иное?» Петя говорит: «Кое-что иное». «Правильно. Поехали дальше», - говорю я (понятия не имею, что означают слова «кое-что иное»; словами же «поехали дальше» я предлагаю Пете продолжить рассуждения).
Мне нужно попасть к вокзалу. Иду не по проспекту, а по Набережной, где практически безлюдно. Во встречном направлении едет на велосипеде Польк, делает вид, что меня не замечает. Молча прохожу мимо, сворачиваю в широкий многолюдный переулок. Прохожу мимо красивых дверей магазина (или кафе), вижу идущую навстречу лошадь. Красивая, статная, рыже-каштановая, она спокойно, почти впритык, проходит мимо меня. Рядом с такой громадиной чувствую беспокойство, думаю, что это небезопасно, когда лошади разгуливают по улицам. В тот же миг лошадь на меня нападает. Вижу у самого лица ее морду, она скалит зубы, норовит укусить. В ужасе колочу руками по лошадиной морде, и изо всех сил, безостановочно, на одной ноте воплю, почти визжу: «Помогите! Помогите!» Чудом избегая укусов, соображаю, что нужно стараться бить по глазам, и ни на секунду не прекращаю взывать о помощи. Никто не делает попытки помочь, на нас просто не обращают внимания. Я не могла себе позволить отвлечься и посмотреть по сторонам, но сон ненадолго показал спокойно идущих по своим делам пешеходов в зоне этого перекрестка. Колотила я по лошадиной морде не агрессивно, просто понимала, что как только перестану отбиваться и этим сбивать лошадь с толку, она меня искусает. Мне казалось, что это произойдет в каждое следующее мгновенье, и я все удивлялась, недоумевала, что избегаю неминуемых, казалось бы, укусов. Сон перескакивает на что-то, связанное с Польком, где самого его не было и где речь шла о выплате денег. В этом сне здания не были похожи на здания этого Города, люди не были похожи на людей - все они, кроме Полька, были странными, в черных одеждах. Набережная не была похожа на Набережную хотя бы потому, что никакой Реки я не видела. Зато когда я кричала, не чувствовалось, как это обычно бывает во сне, что крик не получается, - крик очень даже получался.
Мысленные фразы (женским голосом, оптимистично): «Но это было в прошлом. А теперь ... после нескольких тренировок должны...» (фраза обрывается; подлежащее не запомнилось).
В мансарде с низким потолком и выходящим на крышу окошком находимся мы с Петей и беременная девушка. Девушка лежит на старом темном диване и вдруг начинает постанывать. Понимаю, что начались схватки, прошу Петю вызвать врачей, успокаиваю девушку. Застилаю диван чистой простыней, накрываю девушку легким, в чистом пододеяльнике, одеялом. Петя звонит, куда полагается, там не желают его слушать. Похоже, роды придется принимать нам самим. Бедная девушка уже чуть не плачет. Убеждаю ее, что все будет в порядке, что мы справимся. Достаю из комода еще пару светлых простыней, чтобы как следует застелить замусоленный диван. Я вот только не видела у девушки полагающегося в таких случаях живота (во сне это не задевало сознания). Зато когда случайно взглянула в окно, увидела толкущихся около него уличных кошек, пытающихся пробраться к нам.
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Даже на чужом техникуме...».
Мысленная, незавершенная фраза: «Брехню, которую не успели еще (произнести)...» (слово в скобках не произнесено, но уже заготовлено).
Мысленные фразы (женским голосом): «Прочитай. Вслух, дальше, не стесняйся».
Вернулись в Город, в котором когда-то жили. Обнаруживается, что бывшая наша квартира (сновидческая) занята. Легкий шок типа «Как же так?» сменяется трезвым «Почему мы раньше об этом не подумали?»
Мысленное слово (женским голосом): «Сильвией» (это женское имя).
Занимаюсь SUDOKU, справилась по меньшей мере с двумя вариантами (сном фиксировались начальные стадии решения). Игровыми полями служат квадраты, расположенные с зазором и изображающие предметы (в одном варианте ими были стиральные доски, нужно выискивать и зачеркивать повторяющиеся числа. Числа торчали из-под стиральных досок).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «И так ...сколько дней. Хоть сегодня...» (фраза обрывается).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Куда ...? Им никто не отвечает, да?»
Новый дорогой никелированный футляр. В крышку вправлено дымчатое стекло, сквозь которое видна находящаяся внутри фотография из предыдущего сна. Футляр предназначен для ее сохранности и экспонирования. По ободу футляра в некоторых местах, в том числе под стеклянным окошком, идут (выгравированы?) короткие надписи. [см. сон №3200]
Мысленная фраза (мужским голосом): «Для кого-то, еще кто там живет».
Мысленная фраза (женским голосом): «Поцелуй меня чудненько, мама».
Мысленная фраза: «А мне больше нет никакой заминки».
Мысленные фразы: "Они говорили о анимизмах в картине, - и после появления невнятноего изображения добавляется: - Они говорили о анимизмах".
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (женским голосом): «..и начинает петь, слова его вырываются так непроизвольно...» (чувствуется симпатия к обезоруживающей искренности того, о ком идет речь).
Мысленная фраза (женским голосом): «Нет, давайте я съезжу домой».
Несколько смутно видимых мужчин играют в футбол. Сгрудившись у ворот, пытаются загнать в них маленький, похожий на теннисный, мяч.
Бегло, намеками излагается история человека, посетившего Светлую страну, не давшего там подаяния нищему и поплатившегося за это.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом, отстраненно): «Мне кажется, что ... не является гибридным образованием, а живет само по себе».
Смутно видимая кошка идет по забору, которым обнесена часть обширного пространства, покрытого рыхлой безжизненной землей.
Мысленный, с пробелами запомнившийся диалог. «...как самый лучший ... опыт». - Мягко: «Ей, может быть, лучше не вспоминать эти травмирующие обстоятельства».
Несколько смутно видимых людей о чем-то рассуждают. Один говорит: «Корове, забодай она самого ... человека, пришлось бы...» (фраза обрывается, часть слов не запомнилась).
Мысленная фраза (женским голосом, трезво оценивающим ситуацию): «Он тогда вообще меня разлюбит».
Мысленные, частично запомнившиеся фразы (женским голосом): «Теперь у нас ... Аппарат чудесный, который...».
Брожу по незнакомому бесцветному, непримечательному городу. Потом оказываюсь в многокрасочном светлом жизнерадостном здании (компактном, этажа в три). А потом — в серой, лишенной красок, довольно большой комнате. Лежу на стоящей у стены кровати в этой окутанной полумраком комнате, начинаю впадать в дрему, и вдруг замечаю (чувствую?), что у противоположной стены стоит еще одна кровать, на которой кто-то лежит. Внимание направляется туда. Приходит осознание, что неподвижная фигура ждет, когда я усну, чтобы проникнуть в мое сновидение. Это вызывает с моей стороны протест, который я посылаю (кажется, мысленно) притаившемуся человеку. Беспокойство мое так велико, что я просыпаюсь — в ярком многокрасочном доме, где была совсем недавно. Начинаю осматриваться, чтобы понять, где я, и тут глаза мои открываются — и я вижу свою реальную комнату (эти быстрые скачки-пробуждения напоминали переключения ТV-программ).
Смутно видятся три женщины, конвоирующие четвертую. Та вдруг бросается наутек, они мчатся за ней. Это происходит на городской улице, покрытой грязным, подтаявшим снегом. Беглянка схвачена. Одна из преследовательниц, потрясая вздернутыми руками, темпераментно сообщает: «Журналистское расследование показало, что только что сбежавшая...» (окончание не запомнилось). С досадой говорю: «Ну зачем они так», полагая, что вполне можно было позволить женщине убежать.
Должна перебраться в другой город. Новая хозяйка моего прежнего жилья исполняет для меня (на дорожку, на счастье) удивительный обряд - вытряхивает что-то типа темно-коричневого соуса на плоский круглый светлый пирог. Перед выходом выясняется, что вследствие неразберихи мне придется заново покупать билеты, на что у меня нет денег. Попутчица в предстоящей поездке покупает их, с тем, чтобы, когда мы встретим где-то в пути Сашу*, мы с ним вернули бы ей деньги. Отправляемся в путь, сопряженный со множеством перемещений. Переживаю, что не могу рассчитаться, только об этом и думаю. Мелькает даже мысль отказаться от поезда, идти пешком, но уж очень длинна предстоящая дорога, пешком ее, наверно, не одолеть.
Женщина сняла с малыша (лет полутора) подгузник, на мою долю выпало еще раз ополоснуть ребенка. Оказываемся у ванны. Увлекшись регулировкой воды, упускаю из виду малыша. Вдруг вижу его, ловко приближающегося по закругленному бортику ванны. Он помогает себе руками, уверенно перехватываясь за свисающие ременные петли. Задним числом пугаюсь, что малыш мог упасть. Ловкость, с которой проделан трюк, намного превышает способности ребенка его возраста, и сделала бы честь любому взрослому. Ставлю малыша в ванну, поливаю из ручного душа. Вода, несмотря на тщательную регулировку, то слишком горяча, то слишком холодна, приходится снова и снова подкручивать краны (ребенок виделся условно, а лица его я не видела вообще).
Мысленная фраза: «Да, по крайней мере по подписке она никому не рассылалась?»
Саймон предлагает моей маме* полюбоваться его новой занавеской. Сон смутно показывает их обоих в дебрях нашего коммунального жилья. Бегло, смутно предстает фрагмент комнаты Саймона — декоративная занавеска повешена поперек комнаты, играя роль ширмы. Вхожу к себе, с удивлением вижу на столе разобранный компьютер. Встреченный в коридоре Саймон изъявляет готовность его починить. Так значит, это Саймон...? Принимать предложение категорически не хочется, но следуя правилам вежливости, облекаю отказ в доброжелательную форму. Саймон не отступает. Вынужденно отбрасываю деликатность, выражаю отказ более определенно (персонажи, в отличие от компьютера, виделись условно).
Несколько военных стреляют из автоматов по автобусу, внутри которого выясняют отношения две враждующие группировки (самих выстрелов не видно и не слышно).
Смутно видимое уличное кафе. Сидящая за круглым столиком молодая женщина обращается вслед официантке: «Это...». Не удостоившись реакции, бормочет, ни к кому уже не адресуясь (с вопросительной интонацией): «Вы не знаете, отмечено там...» (фраза обрывается).
