Спускаюсь по наружной стене многоэтажного здания, пользуясь вделанными в нее отрезками вертикальных труб. Берусь одной рукой, соскальзываю вниз, берусь второй за следующую, повторяю маневр. Тело удерживается (силой рук) в горизонтальном положении, получается что-то типа полета. Испытываю наслаждение от спуска, от своей ловкости и от того, как послушно мне мое тело. За спуском следят стоящие на земле люди. Один из них, Родриго, замечает, что никогда бы не подумал, что я способна на такое. Говорю (имея в виду его селение Адамс): «А вы думаете, что только вы такие необыкновенные? Я — тоже, только в другом роде».  Кто-то еще говорит о гибкости и крепости моего позвоночника.

Живописное, с фантастическим рельефом место, где расположена обособленная от цивилизации деревушка с чистыми душой людьми. Временно нахожусь здесь (единственная, способная увидеть и оценить все со стороны). Не запомнилось, что происходило вначале, и происходило ли. Возможно, все было направлено лишь на демонстрацию святой чистоты места и подрастающего молодого поколения. Дается знать, что трофеи только что завершившейся войны (не глобальной) будут переданы молодежи этой деревушки. Решение выглядит щедрым и неожиданным. [см. сон №6393] 

Мысленная, неполностью запомнившаяся, ритмичная фраза: «...разгоняют, так уж лучше пострадать». После недоуменной заминки последнее слово исправляется на «перестать».

Мысленный инструктаж (доброжелательным мужским голосом). Первая фраза содержит подробную рекомендацию относительно того, как нужно поступать. Вторая, короткая, подбадривает. Третья подводит итог проделанному и формально вопрошает ту, которой все это адресуется, справилась ли она уже целиком с тем, что только что выполняла.

Мысленная фраза: «И стал его город независимым». Речь идет о том, что город обрел независимость усилиями этого знаменитого человека, и произошло это несколько веков тому назад. Фраза сопровождается смутной, невнятной иллюстрацией.

Мысленный диалог. «Васька! Я больше не могу говорить про Человека!»  -  «Почему?»  -  «Потому что там полно Других!» (под Другими подразумеваются какие-то Сущности, Человек имеется в виду как обобщенное понятие). Тон сообщения — деловитый, окрашенный юношеским энтузиазмом и удивлением от созерцания того места, куда забрался (или угодил?) говорящий.

Временно оказавшись в Америке, идем навестить Лейлу. Петя долго ведет меня через джунгли темных мрачных чудовищных небоскребов, доводит до места и уходит. Растерянно думаю, что он не объяснил, как возвращаться, а я не только не запомнила дорогу, но и не знаю нашего адреса. В воображении возникает лишь запутанное, непонятное нагромождение небоскребов, понимаю, что придется потрудиться, чтобы попасть к Пете. Переключаюсь на жилище Лейлы - крошечное, бедное, но опрятное, находящееся в подвальном помещении (окна салона находились на уровне земли). Дома, кроме Лейлы, были ее родители* (квартира виделась ясно, а ее обитатели — призрачно).

Фрагмент улицы. Проезжая часть и тротуар покрыты тонким слоем чистой воды, по поверхности пробегает мелкая частая рябь.

Перед красивой входной дверью облицованного светлым камнем здания — широкое крыльцо. По нему, к двери, бодро передвигается на четвереньках худощавый старик в чистом сером рубище, с всклокоченными седыми бородой и шевелюрой. 

Мысленная, издалека донесшаяся, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Я понимаю ... полежать. Но тут жертвовать неудобно».

В глубокой, квадратного сечения яме растет дерево, его верхушка не выступает над поверхностью земли. Вижу, что дерево почти засохло, решаю его полить.

Нахожусь в странном городе, у каких-то людей. Выхожу, чтобы попасть в другой дом, не могу понять, как туда добраться. Кто-то объясняет дорогу, но все равно плутаю. Все вокруг кажется странным — и дома не похожи на обычные дома, и улицы не похожи на обычные улицы, и люди какие-то полупризрачные. Набредаю на крутой спуск в виде грубо выдолбленного в скальной породе желоба. По дну его сочится струйка воды, серо-зеленые стенки кажутся скользкими. Опасаюсь туда ступить, но вид спокойно идущих в обоих направлениях людей подбадривает. Еще раз окидываю взглядом желоб, вижу, что дно устлано светлыми шероховатыми камешками. Смотрю на покрытые слоем чистой, живой воды камешки (они видятся, в отличие от всего остального, отчетливо), и решаю, что если не наступать на стенки, то мне ничего не грозит. Как только решаю ступить в желоб, он превращается в сдвоенный туннель. Левая, узкая ветвь показалась мне непроходимой, решаю идти по правой. Вход в нее оказывается частично загороженным темным щитом из прессованных опилок. Спихиваю его в левую, неиспользуемую, как я полагала, ветвь, и иду по правой. Сон смутно показывает, как скользящий по левой ветви щит сбивает с ног идущую вверх девушку, ранит (или даже убивает) ее, а потом, кажется, задевает поднимающегося там же молодого человека. Не делая попытки помочь, продолжаю спуск (хотя и держу в уме произошедшее). Выйдя из туннеля, оборачиваюсь. Вижу сдвоенную горку, с которой весело съезжают вниз и карабкаются наверх люди, много людей в черной одежде. Полагаю, что в горки превратились туннели, успокаиваю себя тем, что если бы с девушкой в самом деле случилась беда, люди бы так не веселились, и уж во всяком случае оказали бы ей помощь. Немного погодя, отчетливо осознаю, что сдвоенная горка, на которой резвится масса людей — это вовсе не мои туннели. Ни люди, ни горка не имеют к туннелям никакого отношения.

Обрывки мысленной фразы: «И он ... а ему...» (речь идет об амнистии, кем-то полученной на словах, а потом в какой-то инстанции, кажется, отмененной).

Хотела было возобновить запись снов, но они такие неприятные, что я пока оставила эту затею.

Нахожусь в гостях у своих многочисленных (сновидческих) двоюродных братьев и сестер, в провинции, в большом неуютном доме. Братья, сестры и их друзья поглощены игрой (или подготовкой к ней). Снуют из комнаты в комнату то поодиночке, то тут же распадающимися группками. Спокойно наблюдаю. Кто-то, не отрываясь от дела, говорит (имея в виду меня): «Она играет с нами!» Но никто не делает попытки вовлечь меня в игру, полагая, что мне это неинтересно. Я же, весьма возможно, ожидала первого шага с их стороны. Оказываемся у крупноблочной каменной стены, все хотят забраться на нее (как можно выше). Внимательно осматриваю ее швы и выступы, прихожу к выводу, что взобраться невозможно. Объясняю это так пространно и многословно, будто мои слушатели как бы младше меня по разуму.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Нет, детки, это ... Вот сейчас, вот сейчас». Это говорит своим деткам РЫБА, которую сон после этого смутно показывает. Рыба разговаривает с мальками, которые должны «вот сейчас» вылупиться из икринок, их гроздь сон бегло демонстрирует.

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (спокойным женским голосом): «Когда она всегда ... в конце, когда она всегда так мешает».

Фрагмент газетной статьи. Приводятся сравнительные данные по нескольким странам об официальном применении наркотиков в армии. Мысленная фраза поясняет цель их применения: «Для стимуляции воли к жизни».

В финале сна женщина встревоженно спрашивает: «А это что такое?» Бегло взглянув на надпись, идущую по нижней кромке цилиндрического бака, говорю: «Нет, это на другом языке» (то есть не то, что мы ищем).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «А ... двенадцатого?» (речь идет о дате).

Мысленные фразы: «Лиля была великолепна в своей роли. Ей выпало трусостью и нытьем вымолить себе...» (фраза обрывается).

Мысленный совет остерегаться тех, кто говорит, что оказался в беде — на самом деле это не так, это только так кажется. Имеется в виду, что любая, якобы постигающая любого человека беда является кажущейся.

Мысленная фраза: «Только в старшей сестре может (накопиться столько сил)» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены). Видится завязываемая крепкими узлами веревка, которой перетянут крупный пакет.

В Небе, за околицей одноэтажного городка появляется неправдоподобно большой, гигантский самолет, из которого выбивается пламя. Самолет летит низко, совершенно бесшумно. Справа, так же бесшумно, приближается небольшое плотное звено таких же огромных летательных аппаратов, горящий самолет устремляется к ним (с целью поражения), редкие прохожие (и я в том числе) равнодушно поглядывают на происходящее. Действие перемещается к завалинке одного из домишек, куда неспешно подтягиваются начинающие журналисты, молодые люди с периферии, приглашеныные сюда, в столицу, на краткосрочный конкурс-семинар, где каждому предстоит отыскать и описать какое-нибудь интересное событие. Настроение у прибывших скептическое, они с усмешкой говорят между собой, что в такой маленькой стране —тут ненадолго возникает ее стилизованное изображение — невозможно поймать сенсацию, поскольку все происходящее вмиг становится всеобщим достоянием. Сон делает еще один зигзаг и показывает захлебывающуюся слезами Киру, рассказывающую мне о попавшем в беду человеке, которому она, несмотря на все усилия, не может помочь и испытывает в связи с этим сильное чувство вины.

Мысленная фраза (женским голосом): «Интересно, по черчению не проходит?»

Группа специалистов осматривает территорию строящейся тюрьмы. Большая прямоугольная площадка уже обнесена высоким каменным забором, правый задний угол выгорожен под место прогулок для будущих арестантов. Здесь по диагонали проходит декоративная стена из крупных необработанных блоков, небрежно покрытых чем-то типа черной смолы. Я (не находящаяся в самом сне) думаю, что стена неуместна по многим причинам. На нее, в частности, нетрудно забраться и с легкостью перемахнуть через забор. К стене подходит старый, потрепанный жизнью толстяк (ветеран тюремных казематов). Он приглашен, чтобы продемонстрировать, возможен ли здесь побег. Толстяк с легкостью взбирается на левое крыло декоративной стены, и повернувшись к основной ограде, кладет на нее локти. Директор будущей тюрьмы, по достоинству оценив толстяка, говорит: «Вот такого мне и надо». Кто-то из специалистов отвечает: «Но он облучен» (имеется в виду, что вследствие облучения тот получил заболевание). Снова предстает декоративная стена, теперь она вдвое короче из-за разобранного левого крыла.

Мысленная фраза (быстрым женским голосом): «У меня уже голова почему-то ненастоящая».

Срединная строка сочиняемого стиха (неспешно, с пробной интонацией): «Ледяной Тамарой кроет от дождя».

Возвратившись из магазина, ставлю пакет молока в угол низкого ящика, на что-то отвлекаюсь. Слышу за спиной ритмичные звуки глотания, с недоумением оборачиваюсь. Удобно рассевшаяся кошка неспешно лакает молоко через срезанный (мной?) уголок пакета. Прогоняю кошку, несу молоко в холодильник. Спохватываюсь, что его лакала кошка, так что пакет придется с сожалением выбросить.

Мысленный монолог, в котором я высказываю просьбы (или соображения). Содержание двух первых не запомнилось. В третьей прошу прекратить использовать кого-то в качестве Медиума. Медиумическое состояние настолько, по моим словам, «грубо», что оказывает крайне неблагоприятное воздействие на психику Медиума, заглушает ее.

Смутно виден стоящий на рельсах одинокий товарный вагон. Дверь распахнута, несколько смутных фигур выгружают (ночью я записала, что спасают) находящиеся там груды бумаг.

Вид из окна салона на заросший свежей зеленой травой широкий газон с высящимся посредине мощным деревом. Внимание сна направлено на открытый канализационный люк, из которого вдруг начинает изливаться темная вода.

Мысленный совет: «Закройте глаза, войдите в транс и ставьте вопросы».

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (мужским и женским голосами). Спокойно: «...не от хорошей жизни».  -   Раздраженно: «Конечно, не от хорошей жизни».

Сижу за столом, перед несколькими условно видимыми, темноватыми фигурами. Они делятся со мной Знаниями. По завершении беседы один говорит, что во всем сказанном - кроме вопроса о смерти, в существование которой он лично не верит — безусловно есть резон. Так что я должна отнестись к услышанному соответствующим образом.

На двуспальной, застеленной светлым бельем кровати, где кто-то только что купал ребенка, теперь я купаю грудную малышку. Тщательно, с удовольствием намыливаю, споласкиваю обильными потоками чистой, живой воды (постель при этом не намокает). Малышка сидит спокойно, и даже в какой-то момент принимает участие в мытье — резкими выдыханиями исторгает из носа что-то черное, там скопившееся. Окатывая ее в последний раз, с удовольствием говорю: «Вот, малышка чистая!»

Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «...учИтеля находящейся в ... клетки» (имеется в виду единица строения тела).

Мысленная фраза (застенчивым женским голосом): «Я к вам притиралась» (приспосабливалась).

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским голосом): «...пишущая машинка. Спасибо большое».

Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (мои): «... это плохой признак. Там, где раньше жили ... теперь живут...». Возникает газетный лист, в верхней части которого, на поле между заголовком и столбцами текста, мной что-то вписано.

Иду в кино с темным, набитым бумагами портфелем. Там же лежат банковские чеки (на сумму десять тысяч денежных единиц). Чеки бегло визуализируются внутри портфеля - энное количество четвертушек чистой белой бумаги, засунутых между остальным содержимым. Плутаю по невнятным дворам и улочкам темноватого одноэтажного поселка, спрашиваю у прохожих дорогу, добираюсь до кинозала. Сдаю (по требованию) портфель на хранение. Заполучить его обратно оказывается так непросто, что я, потеряв терпение, готова уйти без него. Женщина-контролер преграждает мне путь, говорит, что я не смогу уйти, пока не дам разъяснений в отношении обнаруженных в портфеле чеков на крупную сумму. Добавляет, что это связано (каким-то образом) с Каданэ, которая меня тут ждет. Входим в большую светлую студию, вижу Кадане играющей со своим (сновидческим) сынишкой. Она выглядит поразительно молодо, не могу отвести взгляда от ее живого, светлого лица. Она, прекратив игру, смотрит на меня. В ее глазах нескрываемый ужас, Каданэ буквально цепенеет от моего вида. Мягко, с сочувствием говорю: «Не пугайся. Во-первых, мне пришлось много пережить, да и сейчас это еще продолжается».

Слышу ритмичные однотактные скворчащие звуки, прислушиваюсь. Полагаю, что их издает умирающая мама*, смутно угадываемая в дальнем левом краю жилища. Ничего не предпринимаю. Так тянется какое-то время, однообразные звуки не иссякают. Полупросыпаюсь, чувствую, что солнце уже взошло. Звуки теперь ассоциируются с птичьим щебетом, но не могу признать их за когда-нибудь слышанные. Вслушиваюсь с недоверием, что-то в них не то. Утверждаюсь в мысли, что с некоторой натяжкой их можно принять за воробьиное чириканье. И как только в этом утверждаюсь — звуки обрываются.

Молодая женщина, моя сновидческая дочь, живущая в общине, в красивом сосновом лесу, признается, что принимает наркотики (и уже давно). Мы впервые смогли (и сумели) поговорить откровенно. Когда я услышала то, что услышала, боль и любовь затопили меня. Я поняла, как ей трудно, я поняла, что у каждого человека свой путь, я поняла, что ее путь очень трудный, но не ведет в тупик, я поняла, что приобрела сейчас неоценимое сокровище — доверие дочери. Наркотики, которыми пользовалась она и ее товарищи, были двух видов, один курили, другой жевали (тот, который жевали, был похож на массу листьев алоэ). Когда я спросила, часто ли она их принимает, она солгала мне, просто из жалости. Но мы обе понимали, что главное преодолено, у нее есть силы рассказать, у меня - услышать, понять, принять. Кроме того, мне стало ясно, что она справится со всеми своими проблемами. Когда я спросила, часто ли она принимает наркотики, она несуразно ответила, что это происходит только в последний день месяца, и в то же время только по пятницам, и в то же время, кажется, лишь по вечерам. Пока мы разговаривали (в сумерках, у стола, под соснами) подошел парень и умыкнул дочкин наркотик, слабо тлеющую в пепельнице крупицу. Прижал крупицу кончиком своей сигареты и поднес сигарету с прилипшим наркотиком ко рту. P.S. Сон был очень эмоциональным.

Мысленная фраза: «Скорей поклонники рядом стоит» (скорей всего).

У меня завязались личные отношения с мужчиной (высокого роста). Он говорит, что не станет возражать, если я оповещу об этом всех, кого только можно (он сформулировал эту мысль изящно, но дословно она не запомнилась).

Мысленная (не мне адресованная) фраза: «Тебе не стыдно?»

Сон, связанный, повидимому, с Интернетом. Под его впечатлением то и дело полупросыпаюсь, размышляя о терминах «сайт»,  «атар» и т.п. И никак не могу вспомнить к ним же относящееся слово «файл».

Молодая женщина с новорожденным мальчиком на руках, его головка покоится на логтевом сгибе правой руки женщины.

Лежу под одеялом на железной кровати, стоящей вдоль поребрика проезжей части улицы. Редкие прохожие не обращают на меня внимания. Какая-то женщина неподвижно стоит напротив, невдалеке, прижавшись спиной к стене здания. Вот она идет в мою сторону, узнаю Камилу. Макияж, крашеные волосы, новая прическа делают ее лет на двадцать моложе, но это, безусловно, она. Тихо, протестующе говорю: «Нет». Я не хочу видеть Камилу, но она, с полными мольбы глазами, медленно приближается. Ее умоляющее лицо дается крупным планом. Повторяю протестующе: «Нет, нет, нет. Пожалуйста, нет». Камила, умоляюще глядя, подходит все ближе. Решаю хотя бы отвернуться, но оказывается, что это совсем непросто, для этого требуется неимоверное усилие. Медленно, с огромным трудом, напрягая все силы, поворачиваюсь на правый бок и перестаю видеть Камилу.

Я у Камилы, где сейчас находится лишь ее старший сын (спит в своей комнате). Звонит телефон, поднимаю трубку - кто-то настойчиво повторяет: «Анат, Анат, Анат». Понимаю, что зовут Тони, и поскольку он спит, говорю: «Он... он... вы не можете оставить ему сообщение?»

Мысленная фраза: «Там, где тебе интересно побывать, везде» (за порядок слов не ручаюсь). Возможно (если такое возможно) фраза записана мной (из какого-то источника) напрямую, минуя стадию мысленного воспроизведения.

«Я знаете, Вероника, что решила делать? Продавать путевки на путевки. Обосноваться где-нибудь...», - тут Яся задумывается и нерешительно завершает так бодро начатое сообщение: «Или не обосновываться?» Яся решила заняться бизнесом. Продавать краткосрочные путевки (в благодатный уголок природы) клиентам солидных туристических фирм, чтобы разнообразить их путешествие и дать возможность сделать передышку. Этот уголок, прелестный, дикий, живописный, на миг визуализируется. Невидимая Яся только не может пока решить, обосновываться ли ей там самой.

Довожу до кондиции платье для верховой езды. Примеряю, взгромоздившись на лошадь. Платье получилось очень красивое.

Мысленное торжественное песнопение: «Где-то где, где-то где, где-то где на Земле/ Будешь мир хранить/ Где-то где, где-то где, где-то где на Земле/ Будешь ... громить» (одно слово не запомнилось).

Мысленный диалог (мужскими голосами). «Начальной школы?»  -  «Начальной школы».  -  «Я не знаю, что это такое».

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (спокойным женским голосом): «И каких же ты синтезировала ...? Из ряда семьи?» Видится девочка, раз за разом безуспешно пытающаяся одеть через голову тонкую белую блузку, недостаточно для этого расстегнутую.

Проход в каменной стене (или ограде) в виде овального, в рост человека, лаза с неровными краями. Слева к нему примыкает решетчатая дверца, своеобразное переплетение ее несет какой-то смысл. Решетка дверцы является вопросником, а все вместе (лаз и дверца) — пропускным пунктом.

Пара избушек на вскопанном участке земли. В центре - обнесенное легким ограждением молодое деревце. Из левой избы выбегают два ребенка, мальчик и девочка, барахтаются у деревца, сминают ограждение. Выхожу из второй избы, намереваясь сделать детям замечание. На пороге появляется их бабушка, говорю, что дети не должны тут бегать, так как это общественная, а не частная территория. Старушка отвечает, что они этого не знали, потому что только что въехали в это жилище, которое им «купила секретарь, совсем недорого».

Пишу в тетради для записи снов: «Клипэ тоже ... Множество клипэ валялись под стульями, но я не...» (часть слов не запомнилась, кажется, и там, во сне). Неотчетливо видятся клипэ, похожие на сероватые конфетти.

В рукописном абзаце подчеркиваю слова «в основании», под которыми остаток абзаца выделен желтым маркером.

Мысленные фразы (легким женским голосом): «Напутала так. Одномерную собачку» (возможно, было сказано не «напутала», а «напутано»).

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом, уверенно): «... помните? Вы были. А вы к начальникам спросите».

Немаловажной деталью этого сна был букет искусственных цветов, которому я в каком-то смысле удивлялась.

Рассказ писателя, воспроизводящийся (параллельно) в действии. Идея в том, что никакого мира физических материальных объектов не существует. Мир — это иллюзия, и действия, в нем осуществляемые, иллюзорны. Существует лишь Энергетическое Поле, волновые процессы которого порождают (как побочное явление?) мир иллюзий. Доказательства, подтверждения, иллюстрирующие идею, рассыпаны по тексту и наглядно, впечатляюще воспроизводятся в действии (это был необыкновенный сон).

На нарядном, застеленном белой скатертью столе, среди искусно расставленых яств, стоит, странно наклонившись, темная бутылка вина. Такое впечатление, что дно ее скошено влево. Но когда кто-то (кажется, я) берет ее в руки, дно видится скошенным в противоположную сторону.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Называется он Дом деревни. Три раза отбирал он ... мастерской (и) три раза...» (фраза обрывается; имеется в виду, что в результате этого что-то происходило).

Выхожу на минутку из квартиры (в длинной теплой ночной рубашке), спускаюсь по лестнице. Во дворе ночная темень, молодежь сидит у костра, оранжево-красные языки которого так отчетливо видны и так прекрасны. Оказываюсь на улицах. Темень исчезла. Не могу найти дорогу домой, не могу даже вспомнить название своей улицы. С беспокойством оглядываю себя, чтобы определить, что на мне одето. Вижу юбку, решаю, что все в порядке. Вхожу, как бы по памяти, в парадную, где лестничная клетка похожа на нашу (со сквозным пустым пространством по центру). Подхожу к дверям принятой за искомую квартиры, дверь открывается, убеждаюсь, что квартира не моя.

Иду по улице, внимание притягивается уютным желто-оранжевым светом, льющимся из окна нижнего этажа. Замедляю шаги, приостанавливаюсь. Вижу в комнате двух детей и двух женщин, одна из которых резко бранит ребятишек. Мысленно посочувствовав малышне, трогаюсь в путь, но что-то меня не пускает. Оказалось, что край одежды зацепился за штырек тянущейся по кромке тротуара ограды, отцепляю его.

Мысленные фразы (женскими голосами).  Бормотание: "Ванька...",  "Ванька...",  "Ну Ванька...".  -  Трезво: «Куда смотрели, когда Ваньку брали?» (раньше надо было думать).

Мысленная фраза (моя?), завершившая длинный сон и периодически повторявшаяся до моего утреннего пробуждения: «Физические и психические параметры его (этого человека) мне ни к чему». Из содержания сна запомнилась лишь неоднократная демонстрация какого-то абзаца (или абзацев) печатного текста, ни содержание которого, ни язык текста я даже не пыталась разобрать.

Мысленный диалог. «Вероника, ну а как у тебя дела?» - «У меня хорошо». Мысленно воссоздавая диалог при конспектировании, с удивлением выясняю, что обе реплики произнесены одним и тем же женским голосом (с характерными интонациями Мии).

Мысленное, почти неуловимое, издалека пробившееся сообщение. Объясняются причины огрубления кожи моих пяток и причины проблемы, соотнесенной с бегло показанной верхней половиной грудного отдела туловища.

Провожу с приятельницами летний отпуск в забитом отдыхающими местечке. Ведущая от нашего жилища тропа, по левую сторону которой тянется плетень, утопает в слое мягкой серой дорожной пыли. Вдруг в доме оказывается семейство Икс (мать и взрослый сын), начинают совершаться (в открытую) всевозможные мелкие пакости. Не называя истинных причин происходящего, уговариваю приятельниц покинуть это место и податься к морю (персонажи воспринимались условно).

Осторожно пытаемся поймать маленьких желтых цыплят, успешно от нас уворачивающихся.

Мысленная фраза (бодрым мужским голосом):«А мне, а я еще один пощелкаю, а потом заведу крошку». Одинокий, независимый мужчина хочет сказать, что намерен еще какое-то время жить бобылем, а потом заведет небольшую собаку.

Мысленная фраза: «Для работы в этой, загроможденной МИТЬКАМИ нации».

Мысленные фразы: «На сенсации вычислительных техник. Вот так: выставлялись...» (фраза обрывается).

На фоне незапомнившегося изображения мысленные, неполностью запомнившиеся фразы: «То бишь нас было с собакой. А...».

Мысленные фразы (брюзгливым женским голосом): «Ну какие еще (клумбы)! Исторические личности!» (за слово в скобках не ручаюсь).

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Сначала казалось, что ... но это не так. А происходит оно по-разному».