В каком-то смысле превосхожу людей. Они плотно забили большой, без потолка, зал и видятся сверху, условными, темными. ПАРЮ, витаю над ними как нечто легкое, белое, напоминающее длинный шелковый шарф в струях воздуха [см. сон №0679].
Иду по студенческому городку, в библиотеку. Зима, все вокруг бело от снега, в том числе большой островерхий холм, к которому я приближаюсь. Дорога на нем переходит в узкую тропинку, слева склон круто уходит вниз. Останавливаюсь, но увидев идущих во встречном направлении людей (в черной одежде), решаю, что тропа проходима. Бросаю взгляд вниз, подбадривая себя тем, что обрыв хоть и глубок, но по крайней мере засыпан мягким снегом. Вопреки ожиданиям, внизу громоздятся ледяные глыбы, а на одном участке (в форме вертикального полуколодца) нет ни снежинки. Понимаю, что опасность упасть и разбиться велика, но решаю идти. Ступаю на тропу, теряю равновесие, падаю вниз. Помню дикое ощущение страха в момент падения, потом на какое-то время происходящее выпадает из сознания. А потом я очнулась, ощущая, что ЛЕЧУ над холмом по дугообразной траектории. Осознав, что упала с обрыва, а теперь возношусь наверх и скоро приземлюсь по правую сторону холма, прихожу к выводу, что такого наяву быть не может. И значит, мне это СНИТСЯ. Деловито думаю, что все, предшествующее полету, было настолько реалистично, что совсем не казалось сном. Оказываюсь в нужном здании, иду в справочно-библиографический отдел. Перед входом две уборщицы моют пол, лужица чистой воды подбирается в двери отдела. Осторожно перешагиваю, открываю дверь, в удивлении останавливаюсь. Каталожных ящиков нет и в помине, комнаты полны света и воздуха, по стенам стоит несколько старинных шкафов, сквозь стеклянные дверцы видны старинные изделия из фарфора. Спрашиваю, где теперь находится нужный мне отдел, сидящая у входа женщина отвечает, что ниже этажом.
P.S. Ощущение, что я нахожусь во сне, было только во время полета, а потом сразу исчезло.
ЛЕЧУ, распластавшись на соответствующем моим размерам ковре-самолете. Он сделан из толстого, в ладонь, легкого серебристого материала (металла?) с волнистой (ребристой) поверхностью. Мысленно сообщается, что я ЛЕЧУ НА ЭЛЕКТРОНЕ ВНУТРИ ВЕЩЕСТВА. В этой фразе - она была от первого лица - звучало, если я не ошибаюсь, ликование. Фраза, добросовестно повторяясь, разбудила меня, но не смогла преодолеть инертности моего Я, и потому оказалась не записанной дословно.
Иду с двумя спутницами (одна из которых что-то рассказывает) по светлому лесу с могучими высоким лиственными деревьями, под которыми растут папоротники и кое-где стоит чистая вода. Идем (вправо) то по левой обочине дорожки, то по папоротникам. В очередной раз выйдя на дорожку, вижу сидящую там крупную, с павлина, птицу. Перед ней, в условном, обозначенном несколькими зелеными ветками гнезде лежит большое белое яйцо. Подзываю спутниц, с любопытством рассматриваем яйцо (птица не выказывает беспокойства). Трогаемся дальше. Женщина продолжает что-то рассказывать, слушаю ее и вдруг поднимаюсь в воздух. Вытянув вперед руки и совершая телом волнообразные движения, ЛЕЧУ вдоль дорожки, на высоте в полтора-два метра. Лечу, не переставая удивляться и убеждая себя, что действительно лечу, а не зависла случайно, на миг, над землей. Снова оказываюсь около женщин. Они показывают компьютерные, в желто-коричневой гамме снимки летящего птенца, вылупившегося, будто бы, из виденного нами яйца. Птенец летит высоко в небе, рядом с диковинным летательным аппаратом, между которым и птенцом подразумевается какая-то связь. В правом верхнем углу снимков записаны компьютерным шрифтом, в шутливой форме звуки, будто бы издававшиеся птенцом при полете.
Сон о ПОЛЕТЕ внутри вещества. Я или уже начала полет или собираюсь лететь на ядре (вправо) внутри вещества. Вещество видится как состоящая из мельчайших частиц разреженная среда, в толще которой разбросаны плотные темные шарообразные ядра (размером с футбольный мяч). Я не очень уверена, но возможно, я была одним из этих ядер.
Полусон-полувидение, как бы отвечающее тревожным думам перед засыпанием. Я уже не нахожусь в плену воздействия тех, кого полагала повинными в беде, случившейся со мной в августе 1999 года. Парю над обширным пустым пространством, несколько невысоких столбов на котором символизируют источники воздействия. Нахожусь в зоне чистого, бескрайнего Света, и оттуда вижу столбы, для которых теперь недосягаема.
Многократно демонстрируется моя реакция на что-то, оставшееся за кадром (неясно, было ли это воспроизведением одного и того же эпизода или изображалась стереотипность моих реакций на раздражители вообще - пожалуй, все же второе). Моя внетелесная Сущность (бесформенная субстанция дымчатого цвета) стремительно подлетает (в поисках утешения?) к правильной четырехгранной усеченной пирамиде. Пирамида образована множеством в беспорядке набросанных, слегка касающихся друг друга, чуть волнистых листов писчей бумаги. Сущность выныривала из-за пирамиды и огибала ее в горизонтальном полете справа, приближаясь к верхнему основанию (сон был не цветным, повторился не меньше пяти раз, и в нем сквозила тончайшая примесь мягкой, необидной насмешки).
С упоением гоняю (по местности со сложным рельефом) на невысокой самоходной табуретке, снабженной рулем и подставками для ног. Останавливаюсь на взгорке, в сквере. Глядя на свежие темно-зеленые кроны деревьев, вспоминаю, что у Кастанеды где-то говорится, что если пристально смотреть на лист дерева, то непременно куда-нибудь унесешься, окажешься в красивом незнакомом месте. На миг предстает светлое, сказочное место. Решаю попробовать. Встаю справа у крайнего левого дерева, пристально смотрю на лист. Его изображение расплывается, исчезает, это место заполняется облачком серого тумана. Перехожу к противоположной стороне кроны, где все повторяется. Продолжаю попытки. И в какой-то миг, не успев ничего сообразить и превратившись в точку, стремительно, чуть ли не со свистом уношусь — наискосок и вверх - в темноватое Космическое Пространство.
Будучи небольшой частицей, стремительно выскакиваю вверх из одной из слепленных в блок ячеек. Пулей ЛЕЧУ влево, исчезая за границей поля зрения. Тут же снова оказываюсь справа, выскакиваю из очередной ячейки, стремительно лечу влево. Это повторяется раз пять (не помню, чтобы бегство было окрашено какой-либо эмоцией). Сон не цветной, темноватый. Блок ячеек (похожих на пчелиные соты) был прилеплен к чему-то типа стенки, диаметр ячеек раза в два превышал мой.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (возможно, адресованная мне): «Они берут ... из тревог, из дождей, а мы...» (фраза обрывается; речь идет об источниках энергии).
Мысленная фраза (женским голосом): «Две статьи, две статьи».
Группа специалистов осматривает территорию строящейся тюрьмы. Большая прямоугольная площадка уже обнесена высоким каменным забором, правый задний угол выгорожен под место прогулок для будущих арестантов. Здесь по диагонали проходит декоративная стена из крупных необработанных блоков, небрежно покрытых чем-то типа черной смолы. Я (не находящаяся в самом сне) думаю, что стена неуместна по многим причинам. На нее, в частности, нетрудно забраться и с легкостью перемахнуть через забор. К стене подходит старый, потрепанный жизнью толстяк (ветеран тюремных казематов). Он приглашен, чтобы продемонстрировать, возможен ли здесь побег. Толстяк с легкостью взбирается на левое крыло декоративной стены, и повернувшись к основной ограде, кладет на нее локти. Директор будущей тюрьмы, по достоинству оценив толстяка, говорит: «Вот такого мне и надо». Кто-то из специалистов отвечает: «Но он облучен» (имеется в виду, что вследствие облучения тот получил заболевание). Снова предстает декоративная стена, теперь она вдвое короче из-за разобранного левого крыла.
Очередная лекция по гуманитарной дисциплине. Слушаю с удовольствием, бегло конспектирую, сравниваю этот курс с давними техническими, прослушанными в студенческие годы (сравнение не в их пользу). Отвлекаюсь еще на что-то, утешаюсь тем, что по этому курсу имеется, к счастью, учебное пособие. Предстает пухлая светлая брошюра, видимая (в отличие от всего остального) более-менее сносно, но отчетливей всего виделась моя большеформатная тетрадь для конспектов.
Мысленный диалог (женскими голосами). «У него ничего не было, и он не был женат?» - «Нет, - говорит второй и тут же поправляется: - А я ничего не помню».
Полнометражный сон (среди персонажей которого была и я) развивался в каком-то сомнительном месте.
Мысленные фразы (бойким женским голосом): «Наказание? Не нахожу. Каждый день живу в особом МИРЕ СНОВ...» (фраза обрывается; «не нахожу» - в смысле, не думаю, что имеет место наказание).
Обнесенный забором компактный двух-трехэтажный дом на несколько семей, одной из которых является семейство Икс. В конце сна madame Икс предлагает мне буханку хлеба, отказываюсь (предпочитая заботиться о себе сама). Этот эпизод открывает мне ранее неизвестный факт: madame, оказывается, закупает продукты для всех жильцов нашего дома, за ее спиной видится интерьер кладовки, где хранится закупленное, в том числе (на одной из полок) разные сорта хлеба. Нигде не вижу пометок с фамилиями жильцов, раздумываю, как она во всем этом разбирается. Держит в памяти? (сон был нецветным, в неопрятно-темных тонах; все, кроме хлеба, виделось условно).
Мысленные фразы (женским голосом, таинственно): «А-а-а, ага-а-а ... Ой, ты меня зайцем пугаешь» (одно из междометий не запомнилось).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским голосом): «...каждый праздник. Каждый праздник. И наша деревянная?»
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским, похожим на детский, голосом): «...то среднюю полосу России закроют окончательно» (речь идет о части территории России).
Мимо проезжает легковая машина, и то ли я прошу меня подвезти, то ли мне это предлагают (скорей всего, второе). Почти на ходу открывают дверцу, за что-то цепляюсь и еду, находясь почти снаружи машины.
Читатель газетного зала присовокупляет к стопке отобранных газет ту, которую я отложила для себя. Поймав мой недовольный взгляд, говорит (вежливо, но без тени дружелюбия): «Возьмите, если вы сможете прочитать». Вежливо (и дружелюбно) отвечаю: «Я только седьмой номер», но взять газету не могу, у меня мокрые пальцы. Мужчина сбрасывает газету со своей стопки на стол. Пальцы у меня мокрые, потому что я отлучалась в угол зала, проверить тайник. Там стоит ведро, в котором, под влажной половой тряпкой находится кусок мыла в открытой мыльнице и, к моему удивлению, прилипший к ней одноразовый пакетик чайной заварки. Убеждаюсь, что все на месте, никто туда не лазил и ничего не похитил.
Мысленная фраза: «Усердно муссируются слухи о начале враждебных действий».
Мысленные ритмичные строки: «Как только я научилась считать/ Раз, два, три, пять/ Раз, два, три, пять/ Так у меня появились труфы...» (декламация приостанавливается в поисках завершающей строки).
Мысленные фразы: «Валлерман? - спокойно переспрашивает женский голос и отвечает: - Есть. Я все поняла».
Мысленная фраза: «Да, когда поднят ... на завершение спектакля, так он должен петь» (выпало, кажется, слово «голос»).
На обочине пустого шоссе стоит (против правостороннего движения) легковая машина (остановилась ненадолго и скоро отправится, не разворачиваясь, дальше), дверцы приоткрыты, за рулем (слева) сидит молодой мужчина. Его подруга (или жена) крутится снаружи, просит что-то привезти ей из командировки, мужчина мягко намекает, что в той стране, куда он собирается, вещи эти стоят (из-за разности курса валют) дорого. Не слушая, женщина возбужденно повторяет перечень того, что хотела бы заполучить (мелочь, типа мельком появившегося шарфика). Мужчина делает вызов по сотовому телефону. Женщина исчезает, к машине подходит высокий холеный парень (лет на десять младше мужчины) и выслушав просьбу, отвечает завуалированным отказом - вскользь роняет, что «у их поколения» (у поколения мужчины) дела в бизнесе сейчас идут неважно, и исчезает (судя по тому, что у него в руках была папка с бумагами, эти двое являлись, повидимому, подельниками в бизнесе). Нахожусь неподалеку, порываюсь дать мужчине совет, но решаю, что, может быть, ему это будет неприятно. Вдруг обнаруживаю, что я в халате, неумытая, непричесанная, какой ужас! Оказываюсь в другом месте, пытаюсь бесконтактно развернуть находящуюся высоко в небе светлую прямоугольную пластинку, чтобы в поле ее излучения попала все еще стоящая на обочине машина. Это не удается, даже когда пластинка развернута в нужном направлении диагональю (светлый поток излучения стекает только с частей пластинки, обращенных к объекту). При манипуляциях вижу машину сверху, как бы находясь в небе, около пластинки, хотя на самом деле стою на земле, вдалеке от машины.
Иду (в сторону горизонта) по пустому, лишенному растительности пространству. Навстречу, чуть левее, идет человек в темно-коричневом одеянии, с наголо обритой головой и гладким, без единой морщинки, лицом бронзового цвета. Когда мы поравнялись, наши головы соударяются. Не чувствую боли, а его голова издает довольно громкий звук. Ничему не удивляясь, отдаю отчет, что если этот человек и является Землянином, то необычным.
Лежу в своей постели, на спине. Слышится легкий звук порхания, в комнату через открытое окно влетает птица с пучком сухих травинок в клюве. Садится на кровать, прилаживает травинки между пододеяльником (в зоне моей ступни) и выемкой в стене. Ясно вижу молодого, только что оперившегося воробья. Запихав травинки, он выпархивает наружу. Думаю, что у него не получится соорудить гнездо между моей ступней и стеной, не могу же я ради этого не покидать кровать. Размышляю, до какой степени может быть слеп инстинкт, он может натолкнуть птицу строить гнездо в самом неподходящем месте. Но зато тот, кто живет инстинктами, избавлен от огорчений, этого спутника неудач. И воробьишка, притащив следующую порцию травинок и не обнаружив первого пучка, автоматически, без эмоций приткнет свою ношу где-нибудь в другом месте.
Мысленное слово: «Муриокер».
Призрачно, мимолетно вижу из своей кровати, как из-за левого косяка ведущей на балкон двери бесшумно, украдкой высовывается нога небольшого светлого (возможно, не очень материального) двуногого Существа. Нога высунулась и тут же отдернулась обратно. Не исключено, что Существо отпрянуло, потому что увидело (или почувствовало), что на него смотрят. Ростом оно было меньше полуметра, кроме ноги показалась часть туловища, но все произошло так быстро и неожиданно, что мне не удалось толком его рассмотреть. Я даже не успела задаться такой целью, однако определенное впечатление от увиденного создалось. И если бы наутро, записывая сон, я не обратила бы случайно внимания, что реальный дверной косяк не похож на приснившийся, я могла бы почти поклясться, что это был не сон, а реальное видение.
Мысленная, троекратно повторившаяся фраза (мужским голосом): «Эйн пэ саридж». Первый раз она звучит бесстрастно, потом более эмоционально, и наконец, громко выкрикивается густым, сочным голосом.
Мысленные фразы (женскими голосами). Вяло, издалека: «Подминать». - Четко: «Имеется в виду подминание под себя народа».
Мысленная фраза :«Есть — это полезно» (имеется в виду прием пищи).
Иду по берегу узкой реки, по густой, сбегающей к самой воде растительности. Из воды высовывается красивая кобра. Легонько брызгаю на нее, она не реагирует. Брызгаю сильней, зачерпывая вместе с водой темный прибрежный песок, но и это не вызывает реакции. Кобра не меняет положения и полна чувства собственного достоинства (я действую из озорства, не очень умного, что, в конце концов, и понимаю по виду кобры). На относительно коротком участке попадаются еще несколько кобр - в воде и в траве у воды. Они так же красивы, как и первая, вижу их (как и растительность и речку) отчетливо. Сразу же за кобрами условно видится стоящая по грудь в воде молодая женщина с ребенком . Это женщина из предыдущего сна. Останавливаюсь, рассказываю о змеях и об эпизоде с первой из них. Женщина в ответ что-то говорит о кобрах. [см. сон №4928]
В большом светлом зале (спортивном?) школьницы, под присмотром тренера, прыгают через «коня». Стою неподалеку, наблюдаю. Вдруг тренер говорит мне: «... иди, прыгай» (он обратился ко мне по девичьей фамилии). Давно вышедшая из школьного возраста, не сразу реагирую, осматриваю, не сдвигаясь с места, «коня», и не будучи уверенной, что прыжок получится, все же направляюсь к нему. Но подойдя, с удивлением обнаруживаю, что «конь» уменьшился в размерах, он мне чуть ли не по щиколотку. С недоумением спрашиваю: «И чего через него прыгать-то? Перешагивают, что ли?»
Мысленно произносится название кинофильма: «Джентльмены удачи». После небольшой выразительной паузы многозначительно добавляется: «И не только они».
Вид из окна салона на заросший свежей зеленой травой широкий газон с высящимся посредине мощным деревом. Внимание сна направлено на открытый канализационный люк, из которого вдруг начинает изливаться темная вода.
В финале полнометражного сна окруженная эмоционально нейтральными персонажами женщина отчаянно кричит: «Нет! Нет!!» Она стоит в центре случайно образовавшегося круга, содержащего десятка полтора лиц обоего пола. Люди неторопливо вышли из разных углов комнаты и стоят не вплотную друг к другу, за их спинами темнеют предметы мебели (это видится смутно, сверху).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Несколько ... с такими же дугами за плечами, по-над головой и за плечами...». Смутно видится группка коренастых, похожих на гномов человечков (с четверть метра ростом). Их лица скрыты нахлобученными на головы башлыками (именуемыми «дугами»).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом, издалека, с усилием): «Ты первая ... по этому. Какая разница?» (возможно, было сказано «поэтому»).
Мысленная фраза (мягким женским голосом): «Ребята, встаньте». Смутно видится скромная пожилая женщина, протянувшая руку к нескольким сидящим на скамье подросткам (обоего пола). Женщина деликатно просит уступить ей место, никто не реагирует, а та девушка, что находится напротив женщины, строит недовольную гримасу (чуть ли не оскалившись — сон отчетливо это показывает) и беззвучно что-то произносит.
Окончание мысленной тирады (молодым мужским удивленно-веселым голосом): «...И вдруг он вверх пошел! А это не то! Это не то, это вообще не то!» (глагол «идти» употреблен в значении «расти»). Невнятная, расплывчатая иллюстрация похожа разве что на прорастающий из нижней челюсти один из передних зубов.
Мысленная фраза: «Мы улавливаем десятью пятыми своего...». Фраза приостановлена, идет мысленный выбор между словами «тела» и «организма».
Незавершенная мысленная фраза: «Еще пришел смотреть на меня и ушел...».
Мысленная фраза: «Сделал ручкой» (удалился).
Большая, с четырьмя подзаголовками газетная статья, в которой рассказывается о проступках России. Второй подзаголовок гласил: «Россия отключена от Интернета», а третий сообщал: «Россия вновь подключена к Интернету».
Металлической цепочкой измеряют длину предмета. Кто-то (невидимый) интересуется: «Ну как, есть...» (конец фразы неразборчив).
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Тогда достаточно будет...».
Мысленные фразы (женским голосом, задумчиво): «Душа отлетела. Как это она (отлетела)?» (слово в скобках если и не произнесено, то во всяком случае заготовлено).
Мысленная, незавершенная фраза: «Ну, две недели назад Куро...» (Куро является мужским именем).
Мысленная, незавершенная фраза: «Но свое тело после земли я очень тщательно вытираю...».
В этом сне я побывала в селении Адамс.
Временно оказавшись в Америке, идем навестить Лейлу. Петя долго ведет меня через джунгли темных мрачных чудовищных небоскребов, доводит до места и уходит. Растерянно думаю, что он не объяснил, как возвращаться, а я не только не запомнила дорогу, но и не знаю нашего адреса. В воображении возникает лишь запутанное, непонятное нагромождение небоскребов, понимаю, что придется потрудиться, чтобы попасть к Пете. Переключаюсь на жилище Лейлы - крошечное, бедное, но опрятное, находящееся в подвальном помещении (окна салона находились на уровне земли). Дома, кроме Лейлы, были ее родители* (квартира виделась ясно, а ее обитатели — призрачно).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «И вдруг ... что родится ... и пройти его снова должен (тот же?) ... мальчик» (за порядок слов не ручаюсь).
Медленно формируется начало мысленной фразы: «В результате конфликта...». После обдумывания оно видоизменяется: «В результате изменения условий...». Теперь оно содержит причину, первичную по отношению к обозначенной в первом варианте. Без раздумий формулируется завершение мысли: «...Разум поднимается на более высокую ступень» (здесь содержится изначальный вопрос, ответ на который подыскивался). Появляется (не в цвете) медленно распространяющийся вправо, похожий на лаву слой (границы его, кроме фронтального участка, находятся за пределами поля зрения). Масса добирается до оказавшейся не ее пути старой каменной рукотворной ступени и медленно, как лава, на нее наползает. Масса олицетворяет РАЗУМ - повидимому очень древний.
Часть математического выражения: "(...)х4х182", сопровождаемая мысленной констатацией: «Скобку какую-то умножают на четыре и на сто восемьдесят два».
Левая штанина темных брюк испачкана (на бедре) налипшими крошками. Их соскабливает рука человека, одетого в эти брюки. Видно напряженную, как у культуриста, мышцу бедра, вздымающуюся сквозь штанину неправдоподобным бугром.
Молодая женщина безуспешно пытается добиться, чтобы ее дочь, бледная худенькая малышка, уснула. Девочка сидит в коляске, которую тихо везет эта женщина. Малышка наконец засыпает, а проснувшись выглядит преображенной. Теперь это красивый ребенок с округлившимся, посмуглевшим лицом. Сообщаю о метаморфозе ничего не подозревающей матери (видящей ребенка со спины).
Мысленная фраза (с выпавшим словом): «Не ... так словом» (это конструкция типа «Не мытьем, так катаньем»).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «...когда наступит война на истощение».
Мягкий, размером с две подушки тюк, обшитый светлой тканью и не туго обвязанный веревкой. Тяну за один из концов (пытаясь развязать?) Веревка лишь затягивается туже, впиваясь в «талию» тюка. Начинаю ощущать (эту?) веревку на своей талии.
Листаю книгу, обращаю внимание на сноски на первых страницах.
Смутно, как бы всплывая из неведомых глубин, достигает меня почти неуловимое волновое сообщение, что непонятное и неизвестное на самом деле понятно и известно. Предстает бездонная, бескрайняя толща темно-серой субстанции (не твердой и не жидкой), находящейся там, в неведомых глубинах. Это Разум, древний, мощный, всеобъемлющий. Похоже было, что он лишен органов восприятия (в нашем понимании). Он вызвал у меня необъяснимое чувство симпатии. Вполне возможно, что по натуре он грозен, но это ничего не меняло. Он был Другим, но при этом не чужим - трудно все это объяснить. [см. сон №2295]
Большой лист бумаги с тремя тонкими горизонтальными линиями. На каждой светлыми буквами написано по два слова (имена или что-то другое, характеризующее людей). Чья-то рука (возможно, моя) вписывает в среднюю строчку (такими же буквами) длинное слово, конкретизирующее то, что уже имеется в этой строке. Слово вписывается справа и заключается в скобки.
Читаю объявления на больничную тему.
Мысленные фразы (спокойным женским голосом): «А все-таки это безумие. Ну, как впечатление? До после...» (фраза обрывается; «безумие» - в смысле, безрассудство).
Мысленная фраза: «Он не хочет вносить разлад ни в чьи души».
Мысленная фраза: «Заговор, приводимый в исполнение».
Столбик из двух чисел, указанная под чертой сумма которых равна "581". К ней прибавлено (в столбик) какое-то число. Выведенной под чертой новой суммой является четырехзначное число, в котором первой была цифра "2".
Глянцевая, в коричневых тонах суперобложка. Взглядываю не ее пустую белую внутреннюю сторону - в правом верхнем углу мерещится призрачный портрет Ясера Арафата.
Три заурядных сюжета, параллельно пересказываемые с мягким лукавым юмором, преобразующим их во что-то забавное. Законспектировать сон не удается - как только я в достаточной мере просыпаюсь, он тут же из памяти улетучивается. То есть дал собой насладиться, но не позволил себя зафиксировать. Это произошло на рассвете, слышалось пение ранней птицы, которое в одном из сюжетов было чем-то другим.
Множество участников вечеринки, и Петя в том числе, танцуют в полутемной комнате танго. Я на кухне сливаю из кастрюль бульон, в котором варилась рыба (готовая рыба с кубиками моркови выглядит очень аппетитно).
На детской площадке неподалеку от нашего дома обращаю внимание на туго натянутую компактную палатку, на молодую женщину и двух играющих на траве детей младшего школьного возраста (старшего мальчика и девочку, которой порой от него доставалось). Приняв это семейство за временно бездомное, предлагаю женщине переночевать у нас. Она соглашается, спрашивает, можно ли будет перенести палатку к дому. Не вижу к этому препятствий, мысленно прикидываю, как разместить гостей в нашей скромной квартире. В воображении предстает наше бывшее жилище на Рябинной улице (все, кроме лиц, виделось ясно в этом светлом сне).
Мысленная фраза (строгим тоном): «Почему вы так плохо держитесь?» (речь идет о стойкости).
Мысленная фраза: «Станут спрашивать».
Медведь, сидящий в человеческой позе, с ребенком на коленях. Когда он исчезает, возникает мысленная фраза: «И он расскажет нам секрет медвежьих коленей».
Мысленное веселое энергичное восклицание: «Ух! Какая нам разница!»
Два-три смутно видимых человека принимают позу, изображающую крайнюю степень негодования. Расставляют ноги, выпячивают живот, судорожно сплетают на груди руки, опускают уголки рта напряженного лица, искоса мечут молнии из-под сдвинутых бровей.
В двух больших смежных комнатах живем я, мама* и сестра (в левой) и Петя с женой (в правой). Дверь в их комнату открыта, виден книжный стеллаж с телевизором на одной из нижних полок. Дома только мы с сестрой. Она говорит, что где-то прочитала, что для пользы телезрителей (или телевизора) не рекомендуется устанавливать его на книжных стеллажах, это отрицательно влияет на красочность изображения. Тут в нецветном сне на миг возникает реалистичное, живое изображение нескольких ярко-оранжевых апельсинов. Чувствую, куда клонит сестра, спрашиваю, что она хочет. Она говорит, что телевизор нужно перенести в нашу комнату. Он на миг, смутно предстает на столике посреди нашей комнаты. Говорю, что поскольку телевизор принадлежит Пете и его жене, об этом не может быть и речи, если сестре необходим телевизор, она должна купить его сама. Добавляю, что вообще невозможно пользоваться одним телевизором такому, как у нас, количеству людей, каждый из которых имеет свои предпочтения (развивая эту мысль, я считала себя, маму и сестру независимыми телезрителями, а Петю и его жену - чем-то единым). Сестра упорствует. Говорю: «Ты еще скажи, что они должны тебе одежду покупать». Сестра гнет свое. Теряя терпение, отчеканиваю: «Это личный их телевизор, Пети и его жены» (сестра виделась условно).
Девушка истово молится, посвящая этому много времени. Замаливает свои грехи.
Мысленная фраза (женским голосом): «Он был не анти..., не грузовиком, а просто человеком» (одно слово запомнилось неполностью).
Нахожусь в многолюдной части незнакомого города (в котором временно остановилась). Неторопливо прогуливаюсь по этому светлому месту, среди молодых стройных горожанок в нарядной светлой одежде и их ребятишек. Кто-то из прохожих доброжелательно говорит, что у меня испачкано лицо. Оказавшись около зеркала (магазинного?), убеждаюсь, что лицо чисто (отражение видится не вызвавшим удивления белым диском соответствующего размера). Прохожие еще несколько раз мягко говорят, что у меня испачкано лицо, а я всякий раз вижу в попадающихся на пути зеркалах белый, без признаков загрязнения диск (зеркала были круглыми, с четверть метра в диаметре, а белизна диска напоминала грим). Я не очень уверена, но кажется, в те моменты, когда меня предупреждали о загрязнении, на миг бегло виделось несколько мелких черных точек на нижней части лица. Настоящей же моей заботой на протяжении прогулки была невозможность припомнить дорогу к моему временному жилью — ну никакой зацепки! (сон был потрясающе реалистичен).
Мысленная фраза (женским голосом): «Две (тысячи) семьсот — это не семьсот тысяч».
Няня мальчика, простая женщина, добрая и добросовестная, все беспокоится, достаточно ли хорошо она ухаживает за своим подопечным.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Придется тебе посидеть, пока ... изо всех сил не налягут и (не изменят ситуацию)» (слова в скобках не произнесены, но заготовлены; «посидеть» - в смысле, набраться терпения).
На обширном газоне расположилось множество молодежи, неподалеку от меня сидит девушка-иностранка (единственная не местная). Люди перебрасываются фразами, вступает в разговор и иностранка. Жалуется на тяготы жизни на газоне (где она поселилась за неимением собственного дома). К ней прибилась уличная кошка, вижу обеих ясно, замечаю, что у девушки врожденно изуродованы кисти рук. В связи с чем-то она громогласно заявляет, что тот, кто позволит себе «это сделать» (кажется, обидеть кошку), будет наказан. Она встает, в ее изуродованной руке появляется большой нож. Она делает легкие «предупредительные» метки на лицах поочередно появляющихся перед ней людей с газона. Не причиняющая боли процедура воспринимается как забава. Но вот перед девушкой оказывается Лулу, ей наносится длинный (от подбородка до мочки уха) разрез. Из узкой раны под напором извергается прозрачная вода (как из сжатого шланга). Вижу воду вживую, отдаю себе отчет, что вместо крови изливается вода, как-то (логично) себе это объясняю. Сон показывает крупным планом левый глаз Лулу — вытаращенный от нестерпимой боли, круглый черный блестящий глаз. Следует завершающий эпизод, в финале которого чья-то эмоциональная фраза подводит всему итог: «На коляске — это ты сидел!»
