Белизной, пышностью, ни с чем не сравнимой мягкостью это было похоже на облака. Было полное ощущение, что я лежу на облаках, белейших кучевых облаках. Блаженствую там. Но по каким-то признакам становится ясно, что ощущение ошибочно. Это все же не облака, а что-то земное, но — белейшее, пышное, восхитительно мягкое... Полупроснувшись, вспоминаю приснившееся. Трезво умозаключаю, что, возможно, время моего пребывания подходит к концу. Возникает туманный бессловесный намек, представление о том, что я появлюсь снова ближе к концу нынешнего столетия. Предстоящее появление смутно обозначается на правом краю шкалы времени... Как интересно, думаю я, что Я-будущая появлюсь на свет полностью готовой (приспособленной с момента рождения) к интеграции в цивилизацию конца века. Цивилизацию, наверно, невообразимо более развитую. Мне кажется это чрезвычайно любопытным.
P.S. Наяву я никогда не полагала (и не полагаю) драматичной и неприемлемой мысль о конечности, одноразовости человеческой жизни. Я воспринимаю это спокойно (не имея, впрочем, ничего против противоположного варианта).
Человеку дают завуалированную взятку. Не деньгами, а гарантией оплатить услуги сиделки на время его непродолжительной отлучки из дома.
Многократно повторившаяся мысленная фраза (глуховатым женским голосом, ритмично): «Летающей части» (имеется в виду воинское подразделение).
Мысленное признание: «Больше всего мне нравится девушка, подруга Коби».
Мысленная фраза: «Он дал слепой девушке и солдату».
Студенческая, идущая амфитеатром аудитория, с редкими молодыми людьми обоих полов. Из-за столов почему-то видны только головы.
Листаю подшивку копий выдержек. Вижу, что нарушен порядок следования страниц. Думаю, что это нужно исправить.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «...знает это?» (речь идет о пароле). - «Нет, он сказал, что найдет меня из-под земли» (использована идиома).
Четыре одинаковые квадратные фотографии, образующие суммарный квадрат. На них изображен неясно видимый человек в темной одежде (лыжник?), стоящий среди темных, припорошенных белейшим снегом островерхих гор.
Мысленная фраза (женским голосом): «Я тебе все расскажу о своей матери».
Пришли с Петей в цех, навестить моих знакомых. Они сосредоточенно работают, мы сидим неподалеку, спокойно за ними наблюдаем. Работающие видятся отчетливо, их крепкие, сильные тела обтянуты светлыми футболками и джинсами. Оба склонились над объектом, сборку (или ремонт) которого производят. Говорю, не сводя глаз с работающих: «Я только хочу спросить моего сына — то, что он видит, это служебные отношения или кое-что иное?» Петя говорит: «Кое-что иное». «Правильно. Поехали дальше», - говорю я (понятия не имею, что означают слова «кое-что иное»; словами же «поехали дальше» я предлагаю Пете продолжить рассуждения).
Находимся с Петей в живописном, похожем на миниатюрный замок доме. Петя говорит, что собирается поехать отдохнуть в Крым. Говорит так невнятно, что я вынуждена несколько раз переспрашивать, и даже немного сержусь. К замку подъезжает небольшой грузовик из селения Адамс. Мужчина и женщина вносят что-то в дом, в том числе кубики темных кирпичей, и (обменявшись парой фраз с Петей?) уезжают. Вскоре после их отъезда с потолка падают легкие фигурные золотые штучки. Я обратила на них внимание еще в начале сна, они были как бы приклеены к потолку. Потом падают кубики темных кирпичей, тех самых, что привезли (и прикрепили к потолку?) селяне. Кирпичами могло и убить, понимаю это, но у меня и в мыслях нет поостеречься. Петя тоже не проявляет беспокойства, и ни один из кирпичей нас не задевает. Начинается дождь. Полы в замке, включая ступени широкой внутренней лестницы, залиты прозрачной, почти живой дождевой водой. Думаю, что мне остается лишь согнать ее, и полы окажутся вымытыми. Стою и смотрю на замечательно чистую воду.
Мысленная, несколько раз повторившаяся фраза (энергично, заинтересованно): «Ишь ты, как интересно». Фраза то ли выпала из сна, то ли ею мое пробуждающееся сознание отреагировало на сон.
Делаю широкий шаг, чтобы дотянуться с края тротуара до подножки автобуса, стоящего на засыпанной белым гравием проезжей части улицы.
Лежу под одеялом на железной кровати, стоящей вдоль поребрика проезжей части улицы. Редкие прохожие не обращают на меня внимания. Какая-то женщина неподвижно стоит напротив, невдалеке, прижавшись спиной к стене здания. Вот она идет в мою сторону, узнаю Камилу. Макияж, крашеные волосы, новая прическа делают ее лет на двадцать моложе, но это, безусловно, она. Тихо, протестующе говорю: «Нет». Я не хочу видеть Камилу, но она, с полными мольбы глазами, медленно приближается. Ее умоляющее лицо дается крупным планом. Повторяю протестующе: «Нет, нет, нет. Пожалуйста, нет». Камила, умоляюще глядя, подходит все ближе. Решаю хотя бы отвернуться, но оказывается, что это совсем непросто, для этого требуется неимоверное усилие. Медленно, с огромным трудом, напрягая все силы, поворачиваюсь на правый бок и перестаю видеть Камилу.
Мысленная фраза: «Вероника, холодно тебе?» Смутно видится озабоченная женщина, которой будто бы принадлежит фраза. Женщина что-то держит в руках и смотрит мне в ноги.
Транслируемый по телевизору балет, главный герой которого - утрированный идиот, не вынимающий палец изо рта.
Смутно видимая кошка легко вспрыгивает (справа) на подоконник второго этажа розового дома. Невесомо пробегает по нему, и с такой же невесомой легкостью вспрыгивает на крышу балкона следующего этажа.
Мысленные фразы (женским голосом): «Нет, нет. Они даже Люде сказали: ну, смотри, посмотрим».
Мысленная фраза (недовольным женским голосом): «Нет, я не люблю эти (бананы)» (за слово в скобках не ручаюсь).
Мысленная констатация (мужским голосом): «Десятый раз мне рыло начищают».
В театральном зрительном зале мужчина и женщина жестами приглашают друг друга к себе. Один из них стоит в партере, другой - на невысоком балконе, оба демонстрируют, что около них есть свободное место.
В каком-то смысле превосхожу условно видимых людей. Радуюсь, что приобрела новое качество [см. сон №0687].
Порция чего-то типа мелкого песка просыпалась из почти незаметной щели на стыке встроенного в потолок элемента. Формой порция напоминала комету - плотную на фронте, разреженную на хвосте. Я увидела это, наконец-то увидела собственными глазами! Я давно подозревала, что песок сыплется именно ОТТУДА. Нужно будет сходить туда, в застенное, подпольное, надпотолочное пространство, выяснить, что происходит, и принять меры. Тут я вдруг вижу это единое пространство, темноватое, узковатое, скрытое в толще стен, полов и потолков здания. Назначение пространства непонятно, таинственно, и позволяет предположить, что песок сыплется оттуда неспроста.
Стоящий на улице, смутно видимый человек просовывает (почти по плечо) руку в окно нижнего этажа жилого дома. В руке человека горящая лучина, которой он зажигает находящуюся на подоконнике высокую свечу в высоком старинном подсвечнике. Человек не имеет отношения к данному жилищу, эластичный серебристый костюм и короткая стрижка делают его похожим на Инопланетянина.
Реакцию на сны можно сравнить с реакцией Простака, случайно попавшего в Царские Хоромы. Один, пользуясь случаем, будет пытаться добиться аудиенции и получить какую-нибудь выгоду для себя, а другой будет просто любоваться, наслаждаться Невиданным. На мой взгляд, последнее несопоставимо ни с чем.
С карниза свешивается мягкая коричневая штора. Нижний край ее, прихваченный под подоконником резинкой, мерно колышится от ветра, приоткрывая угол окна, за которым видится непроглядная темень.
Раннее утро. Лежу в постели, рядом, на такой же светлой кровати лежит (спит?) сестра (мы в студенческом возрасте). За стеной, в соседской квартире раздается громкое протяжное страдальческое позевывание (или стон?) Потом такое же протяжное, страдальческое, исторгаемое тем же сочным мужским голосом восклицание: «Батюшки!» Говорю сестре: «Слышишь, там орет кто-то. Больной?» Сестра молча кивает. Говорю: «Или просто спать еще хочет». Смутно видится мужчина, лежащий (одетым) на кровати соседской квартиры.
Мысленная фраза: «Обнимите меня, а также эту самую девочку, эту самую ду(ру)» (последнее слово не договорено).
Мысленная фраза (женским голосом): «Робот у меня (не) советский» (за слово в скобках не ручаюсь).
Заполняю таблицу. Левый столбец содержат текст (определения?), правый пуст. Запомнились три заполненных мной поля: знак «-», не являющийся прочерком; знак «Х», означающий отсутствие чего-то; и знак «мат», означающий математику.
Начиная засыпать после конспектирования предыдущего сна, пытаюсь вспомнить что-нибудь из его первой и третьей частей. Ничего не вспоминается. Возникает обращенный ко мне мысленный вопрос: «А афиш был?» Говорю (тоже мысленно): «Был, но он...» (фраза обрывается).
Мысленная, на полуслове оборванная фраза (спокойным женским голосом): «Ты знаешь, не сосредоточиться, в нет...».
Повторяется (все отчетливей внедряясь в мое сознание) мысленная фраза: «Рука Пети». Фраза воспроизводится и визуально - на листе бумаги, в верхней левой части поля зрения, крупным красивым светлым курсивом. Она держится достаточно долго, чтобы я смогла как следует рассмотреть и прочесть ее (выражение использовано в переносном смысле — как дело рук, манера исполнения).
Обрывки мысленной фразы: "Какое-то время был ... наше с Алей...".
Кто-то что-то забрал, и теперь оно возникло в виде темных кирпичей.
В конце сна несколько человек рассматривают лист с текстом. В последнем предложении содержится слово «Скорпион» (не запомнилось, с заглавной или со строчной буквы). Кто-то говорит (полувопросительно): «Скорпион — это (такая-то) собака?» (прилагательное не запомнилось). Другой уверенно заявляет: «Да. Пресыщенный Дьявол».
Покореженный синий указатель названия улицы. На трех, незнакомых мне языках, он виделся совсем вживую.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «А я ... мне больно».
Читаю фразу на странице прекрасно изданной книги: «Вместо этого толпа потребовала от него Стройнберга». Верхний правый угол страницы занят заключенным в изящную квадратную рамку рисунком (что-то вроде старинной гравюры).
Мысленная фраза: «I want nothing».
Рассказ о ребенке, который переходит из одной школы в другую «и скоро бросает там своих сверстников».
На людном перекрестке вальяжно прислонившийся к столбу полицейский лениво сообщает прохожим, что скоро, «в пятнадцать шестнадцать», будет дан сигнал точного времени. Бегло увиделась тонкая высокая островерхая башня с круглыми часами. Прохожие интересуются, будет ли сигнал означать точно указанное время, полицейский беспечно отвечает: «Мо-ожет быть, немножко поменьше». Все это выглядит как привычная ситуация.
Мысленная фраза: «Мудрости вам что-нибудь надо». Фраза произносится спокойным мужским басом, с вопросительной интонацией, которая внезапно нарушается тем, что последнее слово звучит совсем по-иному — глухо, издалека, утвердительно, как ответ, вялым женским голосом.
Мысленная, незавершенная фраза (мужским голосом, возбужденно): «Ты смотри, где я тебе...».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (спокойным женским голосом): «... острое, полУчите сразу на вторую, ну!»
Смотрю на несколько исписанных с обеих сторон клочков бумаги (якобы конспектов снов сегодняшней ночи), слегка удивляясь такому обильному улову.
Мысленная, незавершенная фраза: «Я, это, взяла квитанцию, накопила немного денег...».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «...не с кем, единственный ... с кем поддержать».
Клочок мысленной фразы: «Терра-зоо...».
Серая птичка в стоящей на полу просторной клетке вспрыгивает на отогнутый прут, легко выбирается наружу и почти сразу же, никуда не удаляясь, возвращается в клетку.
Удивляюсь, что понимаю знаки, письмена, мне совсем не знакомые (листы извлечены мной из моего черного портфеля).
Мысленная фраза: «Она потеряла свои кофтенки» (последнее слово звучит пренебрежительно). Появляется плотная женщина в простой темно-синей юбке и белой дешевой блузке.
Верчу в руках листок полученного письма. Текст видится смутно, и то ли я не могу его прочесть, то ли по иной причине он вызывает у меня недоумение. Внезапно смутный лист обычной писчей бумаги (только что бывший с обеих сторон исписанным) превращается в отчетливо видимый узкий, но при этом кажется и первоначально широким (во сне я не заостряла на этом внимания). Вижу аккуратным почерком, на английском языке написанные слова, перемежающиеся обширными пробелами (выбеленными частями первоначального текста). Пытаюсь понять, что это значит. Вдруг больше половины слов оказываются замазанными круглыми свежими сургучными нашлепками. Додумавшись, в чем дело, показываю письмо находящимся рядом (условно видимым) людям. Говорю, что это письмо от девушек, какое-то время живших с нами в одной квартире, и отправившихся путешествовать на Дальний Восток. Первое их письмо оттуда было подробным (повидимому, именно его я вертела в руках в начале сна). А вот это, второе, они соорудили (в ответ на наше) из своего первого, оставив нужную толику слов. В моем тоне звучит восхищение изобретательностью авторов письма (с которыми мои собеседники не знакомы).
Мысленная, незавершенная фраза: «Он молодец, он знает, что говорить, вы только подумайте...».
В символической форме дается прогноз в отношении столицы Нарсты, он был неблагоприятным, но изображения были светлыми.
Сижу с двумя женщинами (приятельницами?) на бульваре, в пустом открытом кафе. Вижу крадучись приближающегося Бербера, понимаю, что меня ждет сюрприз. Бербер с улыбкой садится напротив меня. Почти сразу возникает Польк, за ним еще несколько наших (лишь ощущаемых). Польк разглагольствует о том и о сем. Рассказывает, что у них на работе, после разговоров о психологической совместимости, женщины, вняв каким-то советам, сидят теперь с закрытыми платками лицами. В ответ пересказываю вычитанное в книжках по психологии. Там утверждается, что теперь уже твердо установлено, какой пыткой является для людей необходимость из года в год сидеть на работе среди одних и тех же лиц. Польк, развивая тему, добавляет, что иногда этот психологический дискомфорт приводит к трагедиям. Протягивает руку в сторону дорожки, на которой, неподалеку от нас, распростерлась темная фигура (труп), очередная жертва психологической несовместимости. Бегло взглянув в указанном направлении, возвращаемся к болтовне ни о чем, обо всем, о чем попало.
Мысленная фраза: «Вот уж домотканное творчество, надо же».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Стоит ... пообращаться к своим Учителям».
Живу в общежитии, в старом деревянном темном доме без душа. Общественные душевые (такие же старые, темные) находятся в одном из соседних домов. Однажды утром привычно отправляюсь туда, но тут же спохватываюсь, что иду с пустыми руками. Останавливаюсь в заторможенном недоумении, не понимая, как это могло произойти. Вспоминаю, что умыться можно и в общежитии, там есть кран и раковина. Стою, не двигаясь с места, в раздумье пережевывая эти мысли.
Мысленная фраза: «Галя-мама».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским голосом): «Я... перед отъездом. Перед отъездом, пока тебя дома нет».
Ощущаю слабый толчок вниз, как будто кровать на мгновенье уходит из-под меня.
Мысленный диалог (женскими голосами). «Конечно, происходит это не всегда». - «А я это помню».
Мысленная фраза (женским голосом): «И до ста семи, и до семидесяти пяти».
Крупный пятнистый серо-бело-рыжий зверь (похожий на поджарую собаку) появляется из-за правой границы поля зрения и неспешно бежит влево. Внезапно вскидывает голову с простодушно приоткрытым ртом и, как бы что-то увидев, прибавляет ходу.
Мысленная фраза (женским голосом): «А на следующий раз я тебе гаражам отнесу» (на слове «гаражам» голос понижен до баса).
Мысленная фраза (женским голосом): «Еще более страшная — бабочкина зараза».
Мысленная фраза: «И коридор останется открытым, чтобы смолчать». Предстает вид из квартиры предпоследнего этажа на светлую, с пустым пространством по центру, лестничную клетку.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом, убежденно): «Вечером была такая счастливая, что просто ...». Это говорится обо мне, и я с полуулыбкой удивленно поднимаю брови, поскольку ничего такого не упомню.
Смотрю на ксерокопии листа, которые мы должны кому-то передать. Буквы пропечатались неполностью (в разных копиях в разной степени). Догадываюсь, что каждая копия снималась с предыдущей, и значит, нужно все переснять заново. На миг вижу, как хорошо тогда получится. Вижу и сам оригинал с четким мелким печатным шрифтом, часть которого была красного цвета (ксерокопии же, с которых начался сон, были написаны от руки крупным округлым почерком).
Мысленное, медленно, по слогам произносимое слово: «Экспресс» (имеется в виду механизм).
Мысленная фраза (бойким женским голосом): «Давайте будем Наташке объяснять, как оно делается». Смутно, в темноватых тонах видится женщина (автор фразы), сидящая за столом и что-то на нем сдвигающая.
В конце сна Петя (школьник) играет во дворе Рябинной улицы с ребятами в футбол. Подхожу, обтираю его вспотевшее лицо. Он протестующе бурчит: «Я уже большой!» Потом просит: «Потрите мне спинку» (она у него зачесалась).
Что-то обсуждаем. Говорю: «Да, я понимаю, тут у нас что-то разрушилось» (нарушилось, расстроилось).
Предстают четыре, повисшие в воздухе числа: «1», «2», «7», «9». Они расположены на одном уровне, с равными интервалами. Смотрю на них извне сна, и мысленно перечисляю (возможно, два последних нужно поменять местами).
Мысленная фраза (моя): «Когда-то непомерно высоко забирала то себя, то его».
