Сон о словесном противоборстве двух групп людей. В финале дело происходит в большом подвальном (или полуподвальном) помещении, в центре которого две большие раковины с водопроводными кранами (все это темное, старое). Поблизости, в тазу, плавают (как живые) вареные рыбы.  Одни - с белым мясом и частично отвалившейся красно-золотистой чешуей,  другие - с темно-болотной, неповрежденной чешуей. Люди вылавливают их черпаками, одну за одной, и переносят в правую раковину (для разделки). На полу образуются натеки воды, говорю, что лучше, проще и быстрей рыб можно переложить, поставив таз на край раковины. Вот он уже там, а я просыпаюсь.

Мысленный диалог (глуховатыми женскими голосами, задумчиво). «Всякое бывает».  -  «У гостей бывает всякое настроение».

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Вот и стало ... Чтобы на этой Земле, на этой Земле...» (фраза обрывается; не уловилось, в каком смысле использовано слово «земля»).

Обрывок мысленной фразы: «...сто ... сто килограммов картошки...».

Отправляюсь на несколько дней в гости к Пете, в селение Адамс. Спохватываюсь, что не взяла ничего из одежды. Удивившись, решаю вернуться за вещами. Плутаю по улочкам и проходным дворам в районе Мушинской улицы, не могу найти свой дом среди похожих мрачных зданий этого квартала. Выхожу на Главный проспект, в изумлении замираю. Вижу его необычайно живо (в отличие от всего предыдущего), он ослепительно, фантастически прекрасен, сверкающ, переливается всеми красками, рекламными огнями, полон неиссякаемой энергии. Смотрю вправо, вдоль Гиловки, вижу и там светящиеся веселыми красками дома. Разговариваю по телефону с Петей, рассказываю про увиденное, про свою оплошность и намерение приехать попозже.

Мысленные числа: «518» и «59.18».

Несколько стоящих у парадной жильцов обсуждают проблему расхода воды. Кто-то упоминает расход в тысячу с чем-то (каких-то единиц). Одна из женщин говорит: «А я, скорее всего, на Всемирной выставке делаю семьсот».

Мысленные фразы (женским голосом, тоном инструктора): «Подождите, положите это все на место. Возьмите все, что тре(буется)» (последнее слово не договорено).

Группу лиц, приехавших в общину всего на несколько дней (для ознакомления), по ошибке отправили на работу. В конторе удивились оплошности и исправили ее, видятся штампуемые бланки (типа накладных), прямоугольный штамп отпечатывается на них лишь своей левой половиной.

В этом сне Каданэ по какому-то поводу сказала мне, что в моих глазах есть что-то дьявольское.

В финале сна персонажи начинают прозревать: «Это же не мужик! - доносится из их среды басовитое восклицание. - Это же не мужик, а мы его все мужиком зовем!» Имеется в виду женщина, артистично мистифицировавшая их на похожем на подмостки возвышении. Я не находилась в самом сне, и (возможно, поэтому?) видела женщину женщиной, худощавой, элегантной, с макияжем (в том числе с накрашенными губами). Толпа безликих зевак справа от подмостков виделась неотчетливо, в блекло-серых тонах.

Большая жилая комната. Настолько большая, что громоздкость двух старых платяных шкафов совершенно не бросается в глаза. Шкафы условно разграничивают жилые зоны комнаты. Сестре вздумалось шкафы переставить. Сдвигает их с места, перекладывает содержимое, по-новому громоздит хранившиеся на них вещи. Вскоре после этого у нас в гостях появляется Версавия. С целью дальнейших улучшений принимается, с недюжинной энергией, за многострадальные шкафы. Разворошила все, что смогла, и ушла. Не можем вспомнить, как тут все было, где что лежало, досадуем на самоуправство взбалмошной гостьи. Тем более, что второе нашествие шкафы перенесли болезненно - левый расшатался, потерял устойчивость. Совместными усилиями шкафы установлены, вещи уложены — не так, как размещала сестра, а как получилось. Взглядываю на эту часть комнаты со стороны (от двери), и, к своему удивлению и удовольствию, вижу, что получилось совсем неплохо.

Мысленная фраза: «Не то что квартира, там очень маленькая квартира, фигура».

Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза: «...на чем-то — рисунок, выполненный...».

Мысленная фраза: «Пусть хоть палец, пусть до крови, но он этого не пережил бы».

Два-три человека на спортивной плащадке энергично разворачивают свернутую рулоном белую сетку (похожую на волейбольную, но предназначенную для чего-то типа настольного тенниса). Помогаю им, сетка принадлежит мне и нужна мне сейчас (персонажи видятся условно, а сетка и площадка с полувытоптанными кустами редкой травы — совсем вживую).

Небольшая стая крупных обезьян расположилась в кронах деревьев. У части обезьян в лапах длинные жерди, которыми они понуждают невооруженное меньшинство сородичей скакать с ветки на ветку.

Кто-то протягивает мне массивные, красиво переплетенные подборки материала по теме. Говорит, что я должна буду сделать сообщение (или написать реферат). Со смущением признаюсь, что еще не ознакомилась (как должна была) с этими материалами.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Ой, Галка ... У меня же тоже, значит...» (фраза обрывается).

Мысленная фраза (женским голосом): «(У меня) понедельник свободный» (за слова в скобках не ручаюсь).

Обрывки мысленной фразы: «Когда ... она была ... а люди и ... всё же тянулись к ней».

Мысленная фраза (женским голосом, деловито): «При начальнике отдела кадров можно у вас начальником отдела устроиться?» (имеется в виду отдел, входящий в структуру отдела кадров).

Сижу у стены, ко всем спиной, и тем не менее, вижу (условно) ряды столов, за некоторыми из которых сидят неподвижные, в черной одежде сотрудники (лиц не видно). Навожу в своем углу порядок. Заглядываю, вытянув шею, за стол. В узком, с ладонь, зазоре между ним и стеной стоит на чистом полу коробка молока. Носик взрезан, так что пользоваться молоком не стоит - туда могли наведаться насекомые, вполне возможные в таком укромном месте. Заглядываю за стол еще раз. Там, где только что был узкий зазор и чисто вымытый пол, теперь находится пространство с метр шириной, превратившееся в кусочек натуральной, полной жизни природы. Оно имеет V-образный, с пологими склонами рельеф. Там песчаный грунт и густая сочная растительность, сквозь которую просматриваются островки воды. Там кишмя кишит беззвучная, интенсивная жизнь - шмыгают ящерицы, копошится мелкая живность, одни поедают других, и все это молча, свободно, естественно. Все видится необычайно отчетливо. Справа появляется куница со светло-песочным ухоженным мехом (они все там были в превосходной физической форме). Куница выглядит тут Гулливером, вижу, как она, ловко сцапав крупную ящерицу, неспешно приступает к трапезе (трансформация застольного пространства не вызвала удивления).

«А где пепел? Ты сохранил его — пепел этого года?» - спрашиваю я Петю. Он с жаром говорит: «Да, ... энергии...» (часть незавершенной фразы не запомнилась). Мы говорим о пепле от сожженного листа бумаги, в нижней части которого была изображена диаграмма завершившегося года. Жирная черная запутанная линия (что-то вроде искореженной синусоиды) тянулась вправо. Она привлекла мое внезапное внимание тем, что ее правый кончик ОЖИЛ - сам себя продлевая, он аккуратно, неторопливо продвигался вниз и влево (образуя полупетлю). С изумлением глядя на удивительный маневр, я возбужденно воскликнула, обращаясь к Пете: «Ты видел? Смотри! Ты видел? Всё возвращается назад!» Я истолковала увиденное как факт того, что всё повторяется из года в год, возвращаясь (всегда?) к истоку года предшествующего (Петя лишь ощущался; процесс сжигания листка показан не был, сон ограничился беглой демонстрацией темной стеклянной квадратной пепельницы; сон изложен так, как был законспектирован ночью в блокнот — от конца к началу).

Мысленные фразы: «Десять лет! Разве они могли так назвать ее, спустя десять лет после этого!»

Мысленная фраза (женским голосом): «78034» (по глупости записала ночью цифры, а теперь не могу вспомнить, каким именно образом они были озвучены).

В воздухе висит, на плечиках, мужская белая рубашка в темную полоску. Появляется горизонтальная стойка с мужскими галстуками. Мне нужно выбрать один, на свой вкус, это является для меня негласным тестом. С такой же целью нужно будет выбрать одну из пока еще не представленных (но уже намечающихся справа) мужских рубашек. Выбрать не для кого-то конкретно, а просто на свой вкус.

Мысленный диалог. «Не знаю, почему они не могут найти себе ... здесь, в России» (одно слово не запомнилось).  -  «Они потому что заняты теоретическими проблемами».

Я (или кто-то другой) выполняя интендантские (или что-то в этом роде) функции должна сменить приоритеты. Если раньше я (или не я) обеспечивала группу мужчин рубашками, то теперь предметом снабжения должны стать галстуки (или наоборот).

Мысленная фраза: «Ты попал на один из северных островов южной части». Смутно видится крупный, сужающийся книзу материк, в южной (нижней) части которого  - сеть мелких островов (кажется, прямо на поверхности материка).

Вхожу в нужное здание, с удивлением вижу, что теперь тут разместилось лечебное учреждение. Стройные женщины в белых халатах, редкие посетители в темной одежде, распахнутые двери кабинетов. Такое впечатление, что все здесь находится в стадии становления. Косвенно это подтверждается отсутствием вывески (которую я пыталась отыскать, чтобы определить, что это за клиника). Поворачиваю к выходу. Вижу в полу прямоугольное, вытянутое вдоль коридора углубление, заполненное темной водой. Неуверенно предполагаю, что оно декоративное. Каким-то образом падаю на миг, спиной, в эту темную воду. Думаю, что упав на свой портфель, почти не замочила одежду. Надеюсь, что не подцепила никакой заразы (кто знает, что это за вода). Пересекаю следующий коридор, попадаю в высокий зал. В центре громоздится странное сооружение (на мой несновидческий взгляд похожее на пляжный аттракцион). Это высокий блок искусственных островерхих горных пиков, пространство между которыми заполнено прозрачной голубоватой водой. Оказываюсь там, наверху, барахтаюсь в воде, выбираюсь на центральную площадку (не замочив одежды и не обратив на это внимания). Озираюсь, не представляя, как спуститься. Площадка мягко приходит в движение, ползет влево. С удивлением оглядываюсь, вижу внизу, за пультом управления, медсестру. Это она выводит моторизованную, как оказалось, площадку, чтобы дать мне возможность выйти. Просыпаюсь до того, как это произошло (все виделось вживую).

Стою на стремянке перед антресолями в ванной, подравниваю стопку постельных принадлежностей. Пока занимаюсь ватным одеялом, лежавшая на нем (углом) подушка вдруг оживает и медленными прыжками, переваливаясь с боку на бок, скачет к задней стене (чему я во сне не удивилась).

Смутно видимая молодая женщина подходит к компактному, похожему на принтер аппарату, нажимает на пару клавиш (что сопровождается характерными звуками) и поочередно вводит в аппарат два бланка (похожие на чеки супермаркета). Потом, навалившись левым плечом на аппарат, вводит в другое его приемное окошко третий чек.

Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы: «(Чтобы) не вырастить ... детей. (Чтобы) не вырастить детей без души» (речь идет о детских душах).

Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (женским голосом): «...лаем. Подержите немножко мышцы, хоть чуть-чуть».

Мысленная фраза - такая длинная, что с трудом удалось удержать ее в памяти, да и то ненадолго. Успеваю пару раз повторить ее мысленной скороговоркой, после чего она рассыпается (проблему осложняло то, что фраза отчасти напоминала бессмысленный набор слов).

Крупная фотография в верхней части газетного листа. Она изображает женщину в бикини и стоящего по правую руку от нее мужчину в строгом костюме, жилетке, галстуке, и что там еще полагается.  Контраст впечатляющий, отдаю ему должное. Надпись под фото гласит: «Справа налево: Тома Бялик и Эвен Блум».

Поднимаюсь по уличной лестнице, ширина ступеней такова, что преодолеваю их в два шага каждую.

«Я только хочу, чтобы ты Веронике показал», - говорит женщина стоящему рядом мужчине (оба видятся темно-серыми сгустками). Потом, обращаясь ко мне (непонятно, где находящейся) говорит: «Вот я сейчас покажу тебе Луну».

Мысленная фраза (женским голосом): «Ну, а я сегодня двадцать шестое».

Нарядная малышка берется за лепесток беловатого цветка и говорит: «Бно». Проделывает то же самое у второго цветка, и у третьего, так она крутится у меня под ногами. Чтобы она мне не мешала, подвожу ее к находящемуся позади нас, необыкновенному ярко-оранжевому светящемуся цветку, девочка переключается на него.

Мысленная фраза (женским голосом, заинтересованно): «Под птиц подделываются».

Мысленная фраза (женским голосом): «Это уж вам остается». Смутно, в бледно-серых тонах видятся два-три человека, чем-то занятые на природе (поросший дикой растительностью склон, крупные валуны, остатки древней каменной стены).

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). Активно: «Было посвящено теме ... молодежи».   -  Примирительно: «Вот именно. Теме молодой интеллигенции».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «...потому что у тебя молодежь ориентируется».

Бульдозер засыпает грудой сухого светлого песка узкую глубокую изогнутую траншею, вырытую в черной земле.

Какой-то сон, проворно улизнувший, как только я после него проснулась.

Мысленные фразы: «Мир просыпается. Мир пробуждается».

Мысленный диалог (женскими голосами). «Теперь расскажи ей, как ты была».  -  Смущенно: «Ну, доехали мы хорошо».

Обрывок мысленной фразы: «... тетя Ватя, чуть в сторону...».

Обрывки мысленых фраз: «Я бы ... могла бы и ... Я бы запросто».

Мысленная, незавершенная фраза: «Музыкант этот и его желания...».

«Сядьте, пожалуйста, возьмите стул и слушайте. Послушайте меня внимательно», - говорит пожилая преподавательница группе взрослых учеников. Все они видятся смутно, в серых тонах, а стулья в правой части помещения — намного отчетливей.

На участке стиснутого горами междугороднего шоссе видится масса людей — условных фигур в черной одежде. На горных склонах по обе стороны дороги находится несколько условных сероватых фигур. Они будто бы (это скорей подразумевается, чем видится) устанавливают легкие орудия, предназначенные для расстрела толпы.

Мысленная, незавершенная фраза (решительным женским голосом): «Ты мне скажи...».

Меня и моего спутника подвозят на машине. Сон показывает, как в это время наш собственный автомобиль, мирно стоявший на обочине какой-то трассы, внезапно (самостоятельно) приходит в движение, резво срывается с места, перемещается (не разворачиваясь) на противоположную полосу и устремляется (задом наперед) влево. Новый элегантный, в стиле ретро автомобиль, покрытый черным лаком, проделывает это  самовольно, совсем как живое существо.

Мысленная фраза (спокойным тоном): «Мне сделали операцию».

Мысленное испуганное восклицание (женским глуховатым голосом): «Ой!»

Незапомнившаяся мысленная фраза. Визуализируясь, она занимает полторы строчки, слова как бы видятся и не видятся. Удается разобрать содержимое нижней полустроки: «-счет».

Мысленная фраза (завершившая рассуждение): «И были бы у него сестра и брат» (рассуждение тоже было в сослагательном наклонении).

Мне снится, что я СПЛЮ и вижу во сне, как Саша* берет с полки в ванной три предмета (зубную пасту и что-то еще). Потом (я уже не сплю) стою у открытого, залитого солнцем окна, любуясь природой. Тихо подходит Саша, с улыбкой говорит, что взял в ванной зубную пасту. Расширив от удивления глаза, отвечаю, что видела это во сне (там была видна лишь рука берущего, но я знала, что это его рука). Боковым зрением замечаю на моей, еще не заправленной постели растянувшуюся на спине, весело дурачась, сестру в черном пальто. В праведном негодовании поворачиваюсь, чтобы отчитать ее и согнать с кровати. Она (уже без пальто), может быть, только и ждет, чтобы на нее обратили внимание.

На работе народ собирается перекусить бутербродами. Кто-то из тех, кто взялся их приготовить, спрашивает меня, из такого-то ли хлеба сделать их на мою долю. Чуть ли не с возмущением говорю: «Да!», полагая, что всем известно, что я люблю именно этот вид хлеба.

Мысленная, незавершенная фраза (возбужденно): «И-и-и, только тут должны получиться одни...».

Мужчина объясняет состояние Горгора. Показывает фотографию, где на темноватом нечетком фоне видится человек, а правее — Дух (бесформенное полупрозрачное дымчатое сгущение). Мужчина глумливо говорит, что в этом состоит проблема, от этого следует избавиться. Спрашиваю, есть ли у него самого дети. Он отвечает, что есть («а что?») Говорю: «Как же вы можете тогда глумиться над бедой не ваших детей?»

Мысленная фраза: «Самого легкого эмоционального всплеска удостоилась...». Не запомнилось, было ли произнесено имя той, о ком идет речь, но имеется в виду Александра. Речь идет об эмоциональном отклике, реакции других (или другого) на эту женщину.

Мысленная, незавершенная фраза: «Для меня этот раздел присутствует...». Речь идет о том, что впечатления о недавнем путешествии все еще очень живы. Бегло предстает серое северное море (похожее на Балтийское).

Просыпаюсь на рассвете. К границе сознания приближается мысленная фраза, становится все отчетливей, наконец я смогла ее воспринять: "От Мати в Париж". Прогулявшись в туалет, решаю встать и фразу записать. Записываю на листке бумаги, подчеркиваю, решаю заодно сжато законспектировать пару приснившихся до нее снов. Нумерую, набрасываю о каждом по несколько слов, перечитываю и – просыпаюсь, теперь уже по-настоящему.

Мысленный диалог: «Сколько ехать?» - мягко спрашивает женский голос. «Откуда?» - более грубо отзывается мужской. «Вот с этой нашей остановки», - говорит женский.

Мысленно, бессловесно сообщается, что мыслительный аппарат Человека предназначен для того, чтобы доискиваться до Сокрытого. Демонстрируется модель индивидума (манекен) с частично раскрытой черепной коробкой.

«Из-за бескрайнего», - произношу я мысленно, отдергивая край оконной занавески и забирая с подоконника пару нацепленных на тонкое колечко ключей.

Примеряю (на улице) только что купленную пару обуви. Останавливается женщина с девочкой-подростком, с интересом смотрит на сандалеты, хвалит, но говорит, что они велики (я вообще-то и сама об этом подумала). С удивлением убеждаюсь, что обувь мне в самый раз. Потоптавшись и почувствовав небольшое непонятное неудобство, снимаю сандалеты — в глаза бросается, что оба они на левую ногу (непонятно, как я не заметила этого раньше, по форме подметок). Говорю об этом женщине, показываю подметки и думаю, что обувь нужно вернуть в магазин.   

Мысленная, утрированно ритмичная фраза: «В два/ раза мень/ ше оши/ бок-бок-бок».

Мысленная фраза: «Один текст печальный, другой — сакральный». Появляется пустая открытая, хорошо просушенная светлая деревянная бочка, опоясанная поверху тонкой полосой темного материала. Кто-то (невидимый) разрезает полосу, извлекает из-под нее комочек бумаги (типа засохшего папье-маше). На нем видны сохранившиеся буквы почти полностью смытого текста, написанного красивым почерком, фиолетовыми чернилами. Комочек засовывают в щель между дверью и косяком дверной рамы.

Брожу с приятельницей по территории выставки, болтаем обо всем понемногу. Рассказываю, что где-то вычитала утверждение, что «БЕЗ ГРЕХА МИР НЕ МОГ БЫ СУЩЕСТВОВАТЬ». Приятельница не воспринимает эту идею в голословной форме. Привожу (для наглядности) пришедший сходу пример, электронную лампу. Приравниваю грех к газу в колбе лампы. Разглагольствую, полагая, что человек с самым разгуманитарным образованием должен знать со школьной скамьи про анод и катод. А в уме все настойчивей шевелится подозрение, что говорю что-то не то. Решаю, что ошибка несущественна, важно, что пример нагляден. Не умолкаю даже на эскалаторе. Покинув его, приятельница, до тех пор не проронившая ни слова, говорит, что стоявшие за нами на эскалаторе молодые люди сказали друг другу: «Такие интересные женщины, а о какой ерунде разговаривают».

Лежу в своей постели, на спине. Слышится легкий звук порхания, в комнату через открытое окно влетает птица с пучком сухих травинок в клюве. Садится на кровать, прилаживает травинки между пододеяльником (в зоне моей ступни) и выемкой в стене. Ясно вижу молодого, только что оперившегося воробья. Запихав травинки, он выпархивает наружу. Думаю, что у него не получится соорудить гнездо между моей ступней и стеной, не могу же я ради этого не покидать кровать. Размышляю, до какой степени может быть слеп инстинкт, он может натолкнуть птицу строить гнездо в самом неподходящем месте. Но зато тот, кто живет инстинктами, избавлен от огорчений, этого спутника неудач. И воробьишка, притащив следующую порцию травинок и не обнаружив первого пучка, автоматически, без эмоций приткнет свою ношу где-нибудь в другом месте.

Нахожусь в туалете, размещенном в системе разветвленных подвальных помещений (серых, с земляным полом). Выходя, решаю вернуться, включить хоть несколько лампочек, чтобы люди не бродили тут в потемках. Щелкаю выключателями, в подвале начинается дождь. Земляной пол размокает, вздымается скользкими буграми, из него выступают обломки керамических плиток, брусков, кубиков. Спотыкаюсь, ноги скользят, вода прибывает. Самые затопленные участки приходится переплывать на кстати подвернувшемся деревянном решетчатом щите.

Мысленная фраза (безмятежным женским голосом): «А я испугалась в институте».

Сижу с друзьями за уставленным яствами столом. Посматриваю на Каданэ, которую не видела лет двадцать. Ясно вижу ее лицо, она прекрасно выглядит. И вдруг облик ее меняется. Глаза оказываются подведенными широкими мазками черной туши. Щеки покрыты тонирующей пудрой - на правой из-под смазанной пудры выступает морщинистый участок, на обеих намалеван дикий зигзагообразный знак. Когда Каданэ приоткрывает рот, виден ряд аккуратных новых фарфоровых зубов - мелких, редких, цилиндрических. В довершение, вследствие оптического эффекта, голова Каданэ выглядит стоящей на ее белой закусочной тарелке. Обсуждаем это, а я еще говорю про удивительные зубы.

Один из периодически повторяющихся (с разными вариациями) снов о прекрасном море, к которому нужно спускаться с кручи. На этот раз там были короткие тексты-абракадабры, которые выглядели как бы правильными, но прочесть их было невозможно. Они появлялись в воде, у берега, только по выходным дням, и составлялись из живых рыбок. Рыбки изгибались так, что из каждой получалась буква или часть буквы. Рыбки знали свое место и не двигались, слабо пошевеливая плавниками. Лишь одна находилась в беспрерывном движении. Она то занимала место почти в конце одной из фраз, то выплывала оттуда, то снова возвращалась, как будто не была уверена, что это действительно то место, которое надлежит занять именно ей. Наблюдаем за славной рыбкой, вызывающей симпатию своей живостью. Решаем ее угостить, протягиваем что-то белое, пушистое на прутике. Рыбка перестает сновать, подплывает и бесстрашно и весело угощается, захватывая кусочек за кусочком с отменным аппетитом.

«Скажите, это домкая вещь?» - спрашивает мужчина, демонстрируя находящийся у него в руках предмет, напоминающий крышку от кастрюли-скороварки. Собеседник, ероша волосы, неопределенно тянет: «Ну-у, надо мамарыгом заниматься» (оба видятся смутно, в сероватых тонах).