Лежу в кровати. Сквозняком откидывает угол висящей на противоположной стене рогожи. За ней обнаруживается (на уровне пола) пролом, ведущий в систему странных подпольных помещений. Меня охватывает тревога, ощущение опасности - размеры пролома позволяют кому-нибудь ОТТУДА проникнуть в комнату. Таинственные помещения иногда погружены во мрак, а иногда ярко освещены. Мне не видно, как далеко они простираются, но чувствуется, что они обширны. Когда там горит свет, вижу людей (иностранных рабочих), спокойно занимающихся своим делом (кажется, ремонтом). Пролом беспокоит меня еще и в связи с изредка появляющимися в квартире жуками, лягушками и мышатами. Пару раз удалось проследить, куда они скрываются. Таким образом обнаружились (там же) два-три меньших пролома (в них даже руку не просунуть). Решаю, что всё нужно заделать частой металлической сеткой. В большой проем вделана старая деревянная рама, на которой можно закрепить сетку, на меньших проломах сетку зацепить не за что, я в затруднении (в ночной записи была еще фраза "Соседка – я ей мешала", но по этому поводу ничего не вспоминается).
В особняке Дженни прием, нахожусь среди гостей. В салоне периодически рассыпается паркет. В образовавшиеся дыры видится несущая конструкция, а сквозь нее — непонятное пространство. Большое, красивое, со столом, крытым зеленым сукном, оно выглядит ярче, чем в жизни. Складываем паркет, но он опять и опять рассыпается. Спрашиваю у прислуги, можно ли сделать что-нибудь радикальное. Мне говорят, что нужно купить специальную плотную бумагу и наклеить паркет на нее. Сон демонстрирует коричневую, покрытую с одной стороны клеем бумагу и процесс склейки. Недоумеваю, как бумага сможет выдержать вес людей, но принимаю совет всерьез. Намереваюсь купить бумагу (и получить потом с Дженни компенсацию расходов). Гости выходят во внутренний дворик - покрытую ярко-зеленой травой лужайку. На ее левом краю вижу неподвижно лежащего молодого человека (кажется, это сын Дженни). Он был связан по рукам и ногам длинной белой лентой.
Мне снится, что я СПЛЮ. Стена, лицом к которой я лежу, приоткрывается, обнажая вертикальную, коробчатого профиля трубу из светлой жести. Полагаю, что это тайник, о существовании которого я знала, но не знала, где он находится. Стена смыкается. Чуть правее обширный участок ее покрыт ржавыми пятнами. Здесь, немного погодя, стена раскрывается. Ожидаю увидеть тайник, но вижу большое, похожее на театральные подмостки пространство. Правая часть его скрыта чем-то типа строительных лесов со свисающими полотнищами грубой темно-коричневой ткани. Там, за тканью, кто-то ходит, слышны голоса, в том числе детские. Не могу понять, откуда взялось это непонятное пространство. Из глубины появляется не обращающая на меня внимания женщина. Когда она немного приблизилась, жестом прошу сомкнуть стену. Женщина бесстрастно подходит к левой кромке разъема, выдвигает прозрачную стеклянную створку, справа навстречу ползет такая же. Створки, а за ними и стена, смыкаются. Перевариваю увиденное (продолжая спать во сне). Стена опять разверзается. Вижу то же пространство, занавешенные тканью леса, слышу голоса. Появляются три-четыре человека, один закрывает стеклянные створки. Мне вдруг захотелось войти в контакт с этими людьми. Кажется, даже удалось привлечь их внимание, но меня внезапно будят институтские подружки, зашедшие за мной, чтобы куда-то отправиться. Идем по улице, проходим насквозь длинный узкий коридор здания. Выходим наружу, на стоящие на склоне мостки. Дальний конец их возвышается (на пару метров) над землей. Можно либо спрыгнуть, либо сползти по сварному остову мостков. Подумав, прыгаю, испытывая невероятную, невесомую легкость прыжка. Спускаемся с крутого берега к морю. Потом идем по газону, разделяющему встречные полосы шоссе. Все это время пытаюсь заинтересовать подружек потрясающим, как мне казалось, рассказом о виденном во сне пространстве с непонятными людьми. Нора и Стася не реагируют (будто я говорю на птичьем языке). Снуша заявляет, что у нее тоже такое было, что она однажды там заночевала, и что у нее там есть подружка (сообщается какое-то необычное имя). Спрашиваю, почему она не пользуется всегда возможностью там ночевать, когда оказывается вне дома. Снуша неубедительно объясняет, что ее застенная подружка была больна. Только Атиа проявляет интерес, весьма, впрочем, пассивный, к моему рассказу. Желая втолковать ей, что речь идет о совершенно невероятных вещах, с жаром говорю: «ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО ПРАВДА, И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО СОН. ТАКИМ ОБРАЗОМ, ТЫ ВИДИШЬ ВО СНЕ ИЛЛЮЗИЮ ПРАВДЫ». Тирада моя бьется и повторяется до тех пор, пока я не осознаю ее, и проснувшись (на этот раз по-настоящему), записываю, полагая чем-то самостоятельным. И только спустя несколько мгновений вспоминаю весь сон.
P.S. Наутро, не сомневаясь в возможности вступить в контакт с застенными людьми, я трезво подумала, что не могу позволить себе этого удовольствия - ибо обязана сохранить рассудок, чтобы справляться с жизнью здесь, наяву .
В нашей с Петей (ребенком) странной на вид комнате появляется посторонняя живность. Ожившая игрушечная зверюшка из сине-зеленого плюша, настоящий заяц, зайчонок, на шкафу притаился песец (и, кажется, кто-то еще). Принимаюсь их выгонять. Они проворно убегают, пользуясь только сейчас открывшейся мне особенностью комнаты. Наш громоздкий платяной шкаф придвинут к стене не вплотную, между ним и стеной существует непонятное пространство, куда и шмыгает зверье. В разгар беготни входит Петя, показываю ему этот зоопарк.
В арендуемой мной квартире появляется (к моему удивлению) Ивона (которая мне несимпатична). И еще было в этом сне странное пространство — в потолке образовалось отверстие и обнажило его. Между Ивоной и странным пространством существовала какая-то связь. Ивона объясняет, что явилась по поводу выполнения поручения моего соседа. Сообщает о каких-то его планах, что ввергает меня в шок, так как наносит мне ущерб (в психологическом, а может быть, и в материальном плане, не запомнилось точно). У нас с соседом была негласная договоренность не действовать в ущерб взаимных интересов, а теперь получается, что не поставив меня в известность, он планирует нарушить установившийся status quo.
Идем с Петей по широкой улице городка, подходим к длинному одноэтажному старому дому, нашему новому пристанищу. За спиной у нас рюкзаки со всеми нашими вещами. Улица не заасфальтирована, по обочинам торчит редкая трава, крутятся две-три собаки. Дом состоит из автономных секций, подходим к нужной, обнаруживаем, что она не освобождена. Сквозь узкие стеклянные вставки двери видим уютную квартиру, в которой кто-то находится. Волнуюсь, так как мы покинули прежнее жилье, и деваться нам некуда. Из глубины квартиры появляется молодой человек с туго набитым рюкзаком, выходит наружу. Понимаем (не сразу), что он забрал остатки вещей. Когда это было еще неясно, я (чтобы найти хоть какое-то утешение в том, что мы не сможем тут поселиться) спросила, не слишком ли здесь шумно от уличных собак. Молодой человек ответил, что шума хватает. Входим, к моему облегчению, внутрь. Секция состоит из большого салона и ряда спальных комнат, в которых предстоит поселиться нам и неизвестным мне петиным друзьям. Порываюсь выяснить, хватит ли на каждого по спальне или придется размещаться менее комфортабельно. Квартира заполняется жильцами, КОТОРЫХ Я КАК БЫ ВИЖУ И НЕ ВИЖУ. Вдруг все исчезают, я остаюсь одна. Набредаю на встроенную в пол салона низкую тумбу, сквозь ее узкие оранжевые окошки вижу большое круглое подвальное помещение, и в нем — наших жильцов. Разглядываю диковинное пространство с низким потолком, низкой восточной мебелью по периметру, и сидящими на полу, вдоль стен, жильцами. Некоторые энергично машут, приглашая (без слов) спуститься к ним. Не знаю, как туда попасть, мне знаками объясняют, где находится вход. Нахожу небольшой люк в глубине салона. Лестницы нет, цепляюсь за какие-то перекладины, молодцевато (и гордясь этим) спускаюсь. Сажусь (все это молча), опять отмечаю диковинность (экзотичность) интерьера, вижу стелющиеся по полу (кажется, земляному) редкие клубы чего-то непонятного, нахожу все это очень интересным. [см. сон №1120]
Порция чего-то типа мелкого песка просыпалась из почти незаметной щели на стыке встроенного в потолок элемента. Формой порция напоминала комету - плотную на фронте, разреженную на хвосте. Я увидела это, наконец-то увидела собственными глазами! Я давно подозревала, что песок сыплется именно ОТТУДА. Нужно будет сходить туда, в застенное, подпольное, надпотолочное пространство, выяснить, что происходит, и принять меры. Тут я вдруг вижу это единое пространство, темноватое, узковатое, скрытое в толще стен, полов и потолков здания. Назначение пространства непонятно, таинственно, и позволяет предположить, что песок сыплется оттуда неспроста.
Подросток решил заняться серьезными химическими опытами. Не можем сообразить, где обустроить ему лабораторию, дома такую площадь выделить не представляется возможным. Вспоминаю, что квартире принадлежит помещение в подвале. Когда-то я там побывала, и сейчас мысленно увидела его. Нужно только уточнить, по-прежнему ли оно свободно. Отправляемся на проверку — я, еще одна женщина и Нико*. Идем не спеша (у Нико больное сердце), спускаемся по высоким ступеням, преодолеваем первый пролет. Ниже лестница раздваивается, каждая ветвь ведет в свою, изолированную половину. Не могу вспомнить, какая ветвь нам нужна. После непродолжительного раздумья поворачиваю влево. Оказываемся в бескрайнем, похожем на муравейник подвале. Изначально каждое из его помещений принадлежало какой-нибудь из квартир, но теперь ситуация изменилась. Помещения обрели непонятных хозяев, там оборудуются жилища, возводятся внутренние стены с дверными и оконными проемами, кое-где уже установлена мебель. Наше бывшее помещение занято. Проходим мимо в разной степени обустроенных жилищ, стараясь не привлекать ничьего внимания, видим людей, занятых своими делами. Чувствую, что если нас заметят, это может иметь для нас нежелательные последствия. Посреди одной из недостроенных комнат видим стоящий напротив телевизора деревянный, заполненный водой куб. В него погружены пятки двух пар ног, принадлежащих сидящим на диване перед телевизором мужчине и подростку (видны лишь ноги). Помещение ассоциируется у меня с притоном. Примкнувший к нам по пути паренек (не исключено, что тот самый любитель химии) объясняет, что для таких телезрителей (бездумно перескакивающих с канала на канал) создано устройство, переключающее программы автоматически. Оно мельком визуализируется (мои спутники виделись менее внятно, чем обитателей подвального этажа).
Сижу у стены, ко всем спиной, и тем не менее, вижу (условно) ряды столов, за некоторыми из которых сидят неподвижные, в черной одежде сотрудники (лиц не видно). Навожу в своем углу порядок. Заглядываю, вытянув шею, за стол. В узком, с ладонь, зазоре между ним и стеной стоит на чистом полу коробка молока. Носик взрезан, так что пользоваться молоком не стоит - туда могли наведаться насекомые, вполне возможные в таком укромном месте. Заглядываю за стол еще раз. Там, где только что был узкий зазор и чисто вымытый пол, теперь находится пространство с метр шириной, превратившееся в кусочек натуральной, полной жизни природы. Оно имеет V-образный, с пологими склонами рельеф. Там песчаный грунт и густая сочная растительность, сквозь которую просматриваются островки воды. Там кишмя кишит беззвучная, интенсивная жизнь - шмыгают ящерицы, копошится мелкая живность, одни поедают других, и все это молча, свободно, естественно. Все видится необычайно отчетливо. Справа появляется куница со светло-песочным ухоженным мехом (они все там были в превосходной физической форме). Куница выглядит тут Гулливером, вижу, как она, ловко сцапав крупную ящерицу, неспешно приступает к трапезе (трансформация застольного пространства не вызвала удивления).
На кухне находимся я, кто-то из домочадцев и незабвенная наша Мицци, которая вдруг говорит мне (кажется, мысленно), что хочет есть. Перекладываю со сковороды в кошачью плошку часть аппетитной курятины с гарниром, удивленно вспоминая, что Мицци почти никогда не просит есть. Как она умудряется существовать без пищи, и при этом нормально выглядеть? Я все еще вожусь со сковородой, а сон показывает бодрую кошку. Не просит ни еды, ни даже питья, вспоминаю я, и решаю налить Мицци воды (впрок). Повернувшись к левой стене, вижу (без удивления), что широкая (с метр) полоса пола вдоль нее отсутствует. Сквозь прореху в глубине видится грунтовая дорога, полого уходящая вправо, вниз. Она вьется между невысокими буграми черной земли и множеством крупных валунов. По ней неторопливо шествует (вправо) сонмище одинаковых пепельно-черных жуков. Там, куда они идут, левый край дороги примыкает к видимому намеком водоему (реке?). На песчаной кромке стоят, аккуратно составленные рядом, носками к воде, белые босоножки. Полагаю, что это обувь madame Икс (а мельком замеченную правее пару коричневых мужских сандалет принимаю за обувь ее сына). Мицци спрыгивает на валуны и начинает, осторожно принюхиваясь, перебираться по ним вправо. Несколько раз предостерегающе окликаю ее — и просыпаюсь (все, кроме домочадцев, виделось вживую).
Просторная жилая комната, в задней части которой находится мама*. Наклоняюсь над двумя стоящими бок о бок спальными местами (только что, как подразумевается, обновленных обивщиком мебели). Ложе каждого, покрытое серой, похожей на дерюгу, обивочной тканью, утоплено в массивный прямоугольный остов (высотой с треть метра) из гладкого, похожего на мрамор камня. Нажимаю ладонями на безупречно натянутую ткань правого ложа, и с удивлением прощупываю под ней крупный строительный мусор — кирпичи, деревянную балку и т.п. Провожу руками вдоль ложа, с недоумением везде нащупывая мусор. Он не только ощущается, но и каким-то образом отчетливо видится (что не вызывает удивления). Выпрямляюсь, смотрю на мусор. Сквозь его прорехи теперь видится ярко освещенное желто-оранжевым светом непонятное обширное подпольное пространство, где находится смутно различимая madame Икс (сон был натуралистичным; лиц персонажей я не видела).
Один из присутствующих говорит: «Пока мы тут сидим, кто-то сидит в клетке». Остальные (несколько человек) кидаются в соседнее помещение, посреди которого стоит арестантская клетка, куб из мощных металлических прутьев. В ней будто бы находится тот, кого туда засадили и кого эти люди собираются освободить (антураж сна был диккенсовским).
Обрывки мысленной фразы: «Кроме ... утилитаризм...» (имеется в виду художественное направление).
Мысленные фразы (нейтральным мужским голосом): «Ну, отсержусь. За ту неделю».
Мысленные, с пробелами запомнившиеся, завершившие сон фразы (самоуверенным женским голосом): «Также и ... Чем она отличается от ... - непонятно, а если понятно — неотличимо». Имеется в виду, что нечто, становясь понятным, утрачивает в связи с этим признаки отличия.
Сон с несколькими действующими лицами (среди которых была и я), в котором велись какие-то разговоры.
Обегаю несколько раз (против часовой стрелки) ограду небольшого сквера. Меня преследует диковатый гигант (раза в два выше меня ростом). Убегаю, но без признаков паники или хотя бы страха. Мы оба не мчимся, а именно бежим, гигант отстает от меня на пару метров. Гонка заканчивается мирными переговорами.
Мысленная фраза (женским голосом): «Чем дальше, тем больше народу».
Занимаю одну из комнат большой виллы. Появившаяся новая съемщица (научный сотрудник) складывает имущество (приборы, чертежи и прочее) почему-то в моей комнате. Наблюдаю с беззлобным удивлением. Недоразумение каким-то образом проясняется. Вместе с какими-то людьми переношу вещи в отведенные новой съемщице апартаменты.
Вхожу в помещение, вижу на полу у стены белую крысу. Крыса спокойна и симпатична, помещение не является жилой комнатой (тем более, моей), и все же почему-то начинаю крысу изгонять. С помощью оказавшейся в руках лопаты удается отшвырнуть крысу к окну, пытаюсь выкинуть ее наружу. Крыса пассивна. Убедившись, что выбросить не удается, начинаю ее убивать. Упорно (без тени агрессии) машу лопатой, каждый раз непостижимым образом промахиваясь — лопата обрушивается то с одной, то с другой стороны, в считанных миллиметрах от крысы. Крыса неподвижно сидит передо мной, и вдруг я слышу (не ушами, а как-то по-другому), что она заговорила, тихо, спокойно, внятно. Люди добрые, говорит крыса, за что меня так, ведь я же ...(тут она употребила какой-то неологизм). Крыса хочет сказать, что поедая отбросы, способствует сохранению чистоты, то есть приносит людям пользу. Просыпаюсь, вспоминаю, что происходило во сне, испытываю неприятное чувство по поводу немотивированного нападения на симпатичного зверька. Утешает, что я все же не причинила крысе вреда.
В старом просторном деревенском доме (с обнесенным забором участком) живет моя семья (сновидческая) и еще одна. Спускаюсь в большой аккуратный подвал. Приходит мысль, что сюда можно снести скопившиеся, не очень нужные вещи. Делюсь идеей с членами семьи, принимаемся за работу. Складываем коробки с ненужными вещами не в подвале, а в углу одной из не принадлежащих нам комнат. Думаю, что авось соседи не рассердятся, и что коробки нужно будет все же спустить в подвал. В этом сне старый темный (как изнутри, так и снаружи) дом контрастировал со светлым аккуратным подвалом; люди воспринимались условно, а коробки и прочее — сносно.
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза (женским голосом): «Он ... и начал ... у нашей первоклассницы».
Фрагмент сообщения одного из персонажей сна: «При этом ... держались очень сдержанно».
Полнометражный сон, истаявший, как только я начала после него просыпаться. Чем более я просыпалась, тем менее вероятным казалось, что он был. Так что окончательно проснувшись, чтобы записать хотя бы время, я была практически уверена, что никакого сна не было.
Мысленные фразы (женским голосом, деловито): «Голова кружится. Пока я смотреть не буду».
Иду куда-то по пустому обширному пологому склону. Впереди, по ходу движения, он пересечен чем-то типа невысокого бруствера, который мне, повидимому, предстоит преодолеть. Слева появляется (на детском трехколесном велосипеде) малыш, узнаю в нем Ролла. Сняв ноги с педалей, он пересекает наискосок склон, утыкается в стенку бруствера и оборачивается, в поисках восхищения, ко мне. Улыбаюсь храбрецу.
Обрывок мысленной фразы: «...и вот тогда-а-а, тихо-тихо...». Судя по озорной интонации, похоже, что речь идет о каверзе.
Несколько ярких красочных диванных подушек, разбросанных по какой-то поверхности.
Мысленная фраза (женским голосом):«Они действительно выросли в среде, позволяющей (делать почти всё)» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены).
Незапомнившаяся мысленная фраза. Визуализируясь, она занимает полторы строчки, слова как бы видятся и не видятся. Удается разобрать содержимое нижней полустроки: «-счет».
Нахожусь в неплотной толпе, на рынке. У меня на руках два мальчика лет шести - беленький (на правой руке) и темноволосый (на левой). Один из прилавков ломится от груды светло-зеленых, похожих на яблоки предметов. Мальчики как-то нас обманывают. Беленький исчезает, второго я осторожно сажаю на прилавок. Вскоре ребенок снова оказывается у меня на руках, склоняет мне на плечо голову, говорит, что болен (кажется, гриппом). На секунду думаю, как бы мне не подцепить эту болезнь (запомнившиеся эпизоды не являлось, кажется, главным содержанием сна).
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (женским голосом): «Забываю ... Первое время я забываю про рояль, вообще забываю про него».
Обрывки моей мысли (из сна): «С помощью ... мы с ... еще задолго до ... додумались...».
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы: «Находящаяся в ... я в ... Находящиеся в ... мы в ...».
Дискутируем с пользующейся авторитетом преподавательницей. Говорю (в качестве аргумента или примера), что вот я хотела «прилепиться к мужу*», но он умер, потом мама* доставила мне массу хлопот, а теперь я не знаю, что происходит с сыном, который отчужден от меня. Преподавательница с несвойственной ей эмоциональностью (и подозрительным возмущением) заявляет, что если «мы» (люди) будем в таком ракурсе видеть происходящее с нами, то это никуда не годится. В том же тоне долго распространяется на эту тему - не только и не столько для меня, сколько и для остальных слушателей (видимых еще более условно, чем она).
Мысленная фраза: «И так всегда будет, потому что кто — сушит, кто — душит, кто — на флейте играет».
Мысленный монолог, в котором я высказываю просьбы (или соображения). Содержание двух первых не запомнилось. В третьей прошу прекратить использовать кого-то в качестве Медиума. Медиумическое состояние настолько, по моим словам, «грубо», что оказывает крайне неблагоприятное воздействие на психику Медиума, заглушает ее.
Живем с Петей (он в студенческом возрасте) в двухкомнатной квартире. Получаем (странным образом) уведомление, что нам предоставлено новое, более просторное жилье. Иду взглянуть. По пути ко мне примыкает незнакомая женщина. Слишком активно (хотя я об этом не просила) берется помочь. Выказывает большую, чем я, осведомленность о моем деле (о котором не услышала от меня ни слова). Берет инициативу в свои руки, уверенно ведет меня через мешанину однотипных строений. В душе зарождается глухое недоверие как к самой этой женщине, так и к ситуации в целом. Но вот мы уже у нужного дома, женщина ведет меня на нужный этаж, подводит к одной из квартир. Достает ключ, начинает отпирать дверь. Замок не поддается, она пробует снова и снова. Заглядываю в замочную скважину, вижу обжитый салон, выпрямляюсь, говорю: «Нет, там кто-то живет» и описываю увиденное. Женщина кажется мне теперь не только странной, но и подозрительной. Моей задачей становится покинуть это место и вернуться домой так, чтобы она за мной не увязалась. Вот я уже на улице, стараюсь вспомнить номер своего дома (чтобы начать его разыскивать). Вытаскиваю клочок бумаги, на котором он записан (в виде «2002Г» или чего-то подобного). Мне кажется, что на самом деле номер немного не таков. Другая женщина оказывается рядом, рассматриваем бумажку. Теперь номер видится другим, более соответствующим действительности. Говорю: «Нет, кажется, 2001Г» (женщины виделись условно, а замочная скважина и салон - реально).
Мысленная, незавершенная фраза: «Здесь, в маленькой квартире кухни...».
Вожу расческой по спутанным волосам. Вижу верхнюю часть своей головы со стороны (сверху). Волосы не похожи на мои, они гладкие, блестящие, с рыжинкой (во сне это не вызвало удивления).
Мысленная фраза: «Мне было очень серьезно».
Подъезжаем с Петей на джипе к соблазнительному морю с живой, мелкой у берега водой. Предлагаю Пете выкупаться (ему, а не нам), он отказывается. Спрашиваю, почему. Он отмалчивается. Понимаю, что не хочет отвечать. Оказываемся в учреждении, где на стене висит афиша, приглашающая на концерт-викторину (но оказалось, что на тот день, когда Петя мог бы пойти на концерт, билетов уже нет). Оказываемся в другой организации, где меня привлекает выставка поделок, особенно композиция из кусочков разноцветной ткани, на которых красуются короткие любопытные, остроумные фразы-определения. Маленький мальчик сбрасывает с дивана еще одну работу - трех ярких тряпичных кукол (тряпичную "семью"), возвращаю их на место. Входит распространительница билетов из предыдущей организации, приветствуем друг друга, она нам что-то говорит. Появившийся Фил начинает приготовления к трапезе, накрывает белой скатертью стоящий в правой половине комнаты длинный стол.
Стоящий на улице, смутно видимый человек просовывает (почти по плечо) руку в окно нижнего этажа жилого дома. В руке человека горящая лучина, которой он зажигает находящуюся на подоконнике высокую свечу в высоком старинном подсвечнике. Человек не имеет отношения к данному жилищу, эластичный серебристый костюм и короткая стрижка делают его похожим на Инопланетянина.
Перечисляются качества индивида, начиная с зоркого (во всех смыслах) зрения и кончая крепкими, закаленными физической работой руками. Последовательно демонстрируются соответствующие части тела. Когда речь идет о зрении — видны лишь глаза. Потом, по мере перечисления, нос, рот и (возможно) уши. Потом — крепкие загорелые кисти рук, показанные тыльной стороной, с подогнутыми пальцами. Руки типично мужские, натренированные, а вот лицо... Возможно, чтобы подчеркнуть исключительную духовность индивида, его органы восприятия показаны в необычном виде. А возможно, индивид не был человеком, землянином. Или был им лишь отчасти (если вспомнить его крепкие кулаки). Контраст между мужицкими руками и бледным узким нечеловеческим лицом был поразительным.
Обрывок мысленных фраз: «...вопрос избавления из двух. Вопрос совещания и экскурсий...».
Незавершенная мысленная фраза (женским голосом): «Похоже на события на Севере, а внизу ее...».
Мысленные фразы (бойким женским голосом): «В чужой? В чужой квартире вообще не ночевал(а)».
Приезжаю в гости к Пете, в селение Адамс. Петино жилище невероятно преобразилось. Потолок намного выше, стены (начиная метров с двух от пола) исписаны текстами (шрифт разный, но всегда четкий, красивый), между текстами что-то понавешено. Комната теперь напоминает лабораторию алхимика. В просторном коридоре ночует пожилая, присматривающая за Петей женщина. Ее дома не было, но я каким-то образом ощутила ее, впечатление было положительным. Комментирую увиденное, все кажется интересным, необычным. Вижу пузатый стеклянный кувшин, подвешенный за ручку под потолком, горлышком к стене. Спрашиваю Петю и зашедшую за чем-то Хелю, зачем кувшин так повесили, ведь так подвешивают, чтобы ловить Духов. По ассоциации вспоминаю и рассказываю, что пару дней назад прочла в газетной заметке, посвященной проблемам детского возраста, описание симптомов странного заболевания. Во все века его излечивали священнослужители, а теперь вот рекомендуют психологов и таблетки. Хеля, повернувшись в кухонном уголке лицом к стене, бормочет заклинания.
Происходившие в этом сне, совершенно разные действия являются, будто бы, одним и тем же.
Мысленные фразы (женским голосом): «Из Москве. Он был очень неаккуратный, я помню».
Стою на краю глубокой канавы, собираясь и побаиваясь перепрыгнуть.
Семейство Икс досаждает соседям, с притворно наивным видом совершая мелкие пакости на лестничной клетке. Пытаюсь, прикинувшись простушкой, убедить их хотя бы не загромождать проход.
Мысленная фраза: «Мы улавливаем десятью пятыми своего...». Фраза приостановлена, идет мысленный выбор между словами «тела» и «организма».
Мысленная фраза (бесстрастным женским голосом): «Их путь: двадцать шесть и сто десять» (возможно, было сказано не 26, а 260). Суммирую (не просыпаясь) эти числа (с какой-то целью), но понимаю, что получилось что-то не то.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (молодым мужским голосом): «...поломаем ... поломаем ... поломаем, все равно же ломать».
Мысленная фраза: «Но на вопрос вергалес нет ответа».
Мысленные фразы: «Action. Action. Action's boy». Первое слово возникло тихо, спокойно, как бы вдалеке, а каждое последующее набирало все больше силы и экспрессии.
Мысленная фраза: «Чтобы не нарушить индивидуальность».
Мысленная, незавершенная фраза: «Они руководствовались такими крепкими молодыми людьми...».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «И с той ... договаривайтесь с ним».
Мысленная фраза: «Даже в Царство прошлого пришлось прогулять(ся)».
Ярко раскрашенная гипсовая фигурка Святого стоит под разлапистыми ветвями растущего за окном дерева. Предрождественский Святой установлен здесь с какой-то целью семейством Икс.
Возвращаюсь домой. Усмехаясь сама над собой, думаю, что тот, кто достаточно хорошо меня знает и придет сюда впервые, еще издали поймет, что я живу именно в этом доме, непохожем на остальные. На фоне длинных унылых мрачноватых строений он выглядит гораздо более светлым (хоть и немного аляповатым), стены местами покрыты светло-розовой и светло-голубой акриловой краской, крыша уставлена макетами химической посуды из тонкого прозрачного стекла — разнообразными колбами в два-три человеческих роста. В здании расположено химическое производство (оформление — дело рук руководителей этого производства), но для меня, к примеру, здание является просто жилым домом (трехэтажным, кубическим). Взглянув на крышу, с удивлением вижу соседку по дому, с романтическим видом разгуливающую с молодым человеком между гигантскими колбами, в смущении отвожу глаза, вхожу в парадную. В коридоре, соединяющем наш вход с соседним, незнакомый молодой человек держит в руках красивого кота, смотрю на них, молодой человек кота выпускает, тот удаляется (решаю, что парень кота мучил и отпустил только потому, что я некстати появилась). Вхожу в одну из наших комнат, комод стоит почему-то косо, придвигаю его к стене, на комоде мамин* стакан с водой, она скоро должна придти. Ложусь спать. Не успев уснуть, слышу, как в спальню входит сосед, ходит по комнате, открывает и закрывает дверцы моего шкафа (я лежу таким образом, что не вижу, а только слышу происходящее). Поведение соседа удивляет, а он подходит к кровати, присаживается на край, склоняется, начинает меня целовать. Не могу пошевелиться или хотя бы открыть глаза, мое тело мне не повинуется, прилагаю нечеловеческие усилия, но удается лишь чуть-чуть отворачивать голову. А этот человек (очень крупный) все целует и целует меня, бережно, нежно, и несколько раз так же нежно произносит что-то на незнакомом языке, как бы испрашивая на что-то согласие. Продолжаю отчаянные попытки высвободиться, тело по-прежнему мне неподвластно, я испытываю двойной стресс. Отвращение достигает апогея, когда я вдруг ощущаю во рту слюну этого человека, неимоверным усилием удается выпихнуть ее наружу, МОЙ УЖАС НЕОПИСУЕМ. Так продолжается довольно долго, потом этот человек уходит, потом опять бродит по спальне. Открываю глаза — в комнате никого нет, все это мне приснилось. Засыпаю, чувствую сквозь сон, что на кровати сидит кошка, потом она спрыгивает на пол, я опять открываю глаза - и теперь уже просыпаюсь по-настоящему (поведение приснившегося человека было искренним, миролюбивым, простодушным, но он был как бы не совсем Человек, не Землянин, это было какое-то более примитивное Существо).
Мысленная, незавершенная фраза: «Крутил и крутил...».
Мысленная, незавершенная фраза: «Не помню, чтобы меня расстреливали...» (говорящий не помнит, чтобы это имело место).
Начинаю делать Додо полостную операцию. Обвожу неглубоким овальным надрезом грудь и брюшную полость (Додо, которому лет семь, сидит спокойно). Вспоминаю, что операцию нужно проводить в стерильных условиях, иду к Камиле (это происходит у них дома). Ей, оказывается, плохо, Ким собирается везти ее в больницу. Объясняю, что положение ее сына сейчас таково, что она должна отбросить свое «плохо» и заняться помощью ребенку. Прошу ее позвонить в больницу медсестре (для консультации и помощи).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским голосом, просительно): «...билеты. Достаньте мне ... солдатиков» (речь идет об игрушечных солдатиках, о билетах на кинофильм о них).
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Стихи ... - посильный вклад ... в развитие ... стиха».
Условно видимая женщина торопливо, с недоумением рассказывает: «...и говорит, где мама Ира? Я говорю, слушай, я ее не знаю, а он начинает прыгать». Смутно, в светло-серых тонах видится голенастый мальчишка в шортах и футболке. Мальчик раздраженно дергает руками и подпрыгивает на месте, высоко вскидывая пятки.
Провожу время со своими знакомыми, нам весело, мы много смеемся. Случайно оказываюсь у зеркала, с ужасом обнаруживаю отсутствие зубных протезов. Упрекаю друзей, что они не сказали мне об этом. В ответ они весело объясняют, что так как давно меня не видели, то думали, что я просто стала теперь такой – веселой старушкой.
Из магазина выходит девочка с тарелкой в руках. Вспоминаю, что искала именно такую тарелку, вхожу внутрь. Осматриваю крошечное помещение. С удивлением обнаруживаю, что у магазина отсутствует задняя стена, земляной пол полого ведет к широкому ручью. Несколько ребятишек бродят по магазину, спускаются к ручью, копаются в прибрежном песке. Вижу ямку и узкотелую золотую рыбку, барахтающуюся в кашице из воды и песка. По центру ручья тянется металлическое сетчатое заграждение. Сквозь него видится противоположный берег, крутой, высокий, темный, там тоже находится несколько детей. В одном месте заграждение подходит к берегу, у него стоят (спиной ко мне) и смотрят на воду невысокая старушка с маленьким мальчиком. Удивляют разгуливающие по магазину дети, пришедшие поиграть в песке на кромке ручья. Удивляет продавец, не обращающий на них внимания. Говорю себе, что такое возможно только за границей.
Мысленный, неполностью запомнившийся диалог (мужским и женским голосами). Невнятно: «... (это) ничего, что мы быстро начали?» - Решительно: «Да нет, начинай сейчас» (речь идет о выполнении какой-то работы).
Мысленная фраза: «Я помнила, что такое благодарить, дарение я предпочитала всему».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Он сидел ... и читал суеверие наше» (имеются в виду Гороскопы лиц, от имени которых произносится фраза).
Лежу на морском берегу, на дощатом настиле, приподнятом над уровнем земли и покрытом слоем земли, густо заросшей газонной травой. Случайно опустив вниз глаза, замечаю вырытую в прибрежном песке, у края настила, круглую лунку, заполненную мутноватой морской водой. Из нее появляется верхняя часть головы дельфина. Дельфин делает глубокий вдох, выпустив кучу пузырей выдыхает в воду и скрывается из глаз. Так повторяется несколько раз. Чувствую, что он избегает быть замеченным, высовывает голову осторожно и так же осторожно снова погружает ее в лунку. Обнаруживаю, что он не уплывает каждый раз в море (как я поначалу вообразила), сквозь слой мутноватой воды в лунке видится его морда, напряженная, с мутными, нездоровыми глазами. В моих руках оказываются клочки листов, предназначенных для конспектирования снов. Рассматриваю их - на обороте они кем-то исписаны. С удивлением разглядываю чужие записи, не делая попытки прочесть и не отвергая возможности воспользоваться чистой стороной для записи снов. Листки выпадаю из моих рук в мутноватую неглубокую воду справа от мостков — туда, где я до этого видела лунку и дельфина.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (женским голосом): «...находится в такой цветущей форме...».
Мысленная фраза (женским голосом): «Сто двадцать пять».
В большой, заполненной людьми аудитории предстоит дискуссия на тему завершившегося семинара. Исписанная формулами доска, в беспорядке расставленные столы и стулья, на которых (и на тех и на других) сидят слушатели. Ведущий открывает заседание, предлагает желающим выступить. Поднимаюсь с места, докладываю о проведенных моей группой работах (тема относится к сложной отрасли науки, незнакомой мне наяву). Веду сообщение легко, с юмором, только все чаще перемежаю речь междометиями (типа «э-э-э» и «м-м-м»). Встает следующий оратор. Прежде чем он успевает сказать хоть слово, несколько слушателей просят его говорить более собранно, без междометий, не так, как предыдущий докладчик (называется мое имя, но это не мое нынешнее реальное имя). Аудитория сдержанным протестующим гомоном дает понять, что сообщение предыдущего докладчика было построено интересно и не заслуживает даже такой ничтожной критики.
Сдираю с чего-то белую наклейку. Появляется мысленная фраза: «И потом, кто хочет добраться до глубины...» (окончание неразборчиво).
Смутно видится, как кого-то рвет над ванной, следы смывают в сливное отверстие. Во втором (завершающем) эпизоде, видимом ясно, в цвете, полощу здесь выстиранное белье. Вода в белой ванне чистая, прозрачная, живая. Приходится лишь следить, чтобы белье не попадало в зону незакрытого сливного отверстия (мне известно, что тут недавно произошло).
Мысленные фразы (женским голосом, адресованные, кажется, ребенку): «Осторожно закрасим. До меня тоже не дотрагиваться просто так» (без особой необходимости).
Сон о парах диаметральных противоположностей. Они предстают в виде двух одинаковых параллелепипедов, расположенных по разные стороны металлического стержня (конструкция внешне напоминает чашечные весы). Изображение сопровождается мысленным рассуждением.
Смутно, не в цвете виден торс сидящего за столом крепкого мужчины. Взгляд сна направляется через его плечо, на раскрытую книгу. На ней покоится правая рука этого человека. Не сразу — уж слишком это невероятно — до меня доходит, что рука заканчивается ступней, бледной узкой ступней. Всматриваюсь, убеждаюсь, что действительно правая рука мужчины оканчивается ступней.
Мысленные фразы: «В. В небольших дворах Ватикана».
