Лежу в кровати. Сквозняком откидывает угол висящей на противоположной стене рогожи. За ней обнаруживается (на уровне пола) пролом, ведущий в систему странных подпольных помещений. Меня охватывает тревога, ощущение опасности - размеры пролома позволяют кому-нибудь ОТТУДА проникнуть в комнату. Таинственные помещения иногда погружены во мрак, а иногда ярко освещены. Мне не видно, как далеко они простираются, но чувствуется, что они обширны. Когда там горит свет, вижу людей (иностранных рабочих), спокойно занимающихся своим делом (кажется, ремонтом). Пролом беспокоит меня еще и в связи с изредка появляющимися в квартире жуками, лягушками и мышатами. Пару раз удалось проследить, куда они скрываются. Таким образом обнаружились (там же) два-три меньших пролома (в них даже руку не просунуть). Решаю, что всё нужно заделать частой металлической сеткой. В большой проем вделана старая деревянная рама, на которой можно закрепить сетку, на меньших проломах сетку зацепить не за что, я в затруднении (в ночной записи была еще фраза "Соседка – я ей мешала", но по этому поводу ничего не вспоминается).
Мне снится, что я СПЛЮ. Стена, лицом к которой я лежу, приоткрывается, обнажая вертикальную, коробчатого профиля трубу из светлой жести. Полагаю, что это тайник, о существовании которого я знала, но не знала, где он находится. Стена смыкается. Чуть правее обширный участок ее покрыт ржавыми пятнами. Здесь, немного погодя, стена раскрывается. Ожидаю увидеть тайник, но вижу большое, похожее на театральные подмостки пространство. Правая часть его скрыта чем-то типа строительных лесов со свисающими полотнищами грубой темно-коричневой ткани. Там, за тканью, кто-то ходит, слышны голоса, в том числе детские. Не могу понять, откуда взялось это непонятное пространство. Из глубины появляется не обращающая на меня внимания женщина. Когда она немного приблизилась, жестом прошу сомкнуть стену. Женщина бесстрастно подходит к левой кромке разъема, выдвигает прозрачную стеклянную створку, справа навстречу ползет такая же. Створки, а за ними и стена, смыкаются. Перевариваю увиденное (продолжая спать во сне). Стена опять разверзается. Вижу то же пространство, занавешенные тканью леса, слышу голоса. Появляются три-четыре человека, один закрывает стеклянные створки. Мне вдруг захотелось войти в контакт с этими людьми. Кажется, даже удалось привлечь их внимание, но меня внезапно будят институтские подружки, зашедшие за мной, чтобы куда-то отправиться. Идем по улице, проходим насквозь длинный узкий коридор здания. Выходим наружу, на стоящие на склоне мостки. Дальний конец их возвышается (на пару метров) над землей. Можно либо спрыгнуть, либо сползти по сварному остову мостков. Подумав, прыгаю, испытывая невероятную, невесомую легкость прыжка. Спускаемся с крутого берега к морю. Потом идем по газону, разделяющему встречные полосы шоссе. Все это время пытаюсь заинтересовать подружек потрясающим, как мне казалось, рассказом о виденном во сне пространстве с непонятными людьми. Нора и Стася не реагируют (будто я говорю на птичьем языке). Снуша заявляет, что у нее тоже такое было, что она однажды там заночевала, и что у нее там есть подружка (сообщается какое-то необычное имя). Спрашиваю, почему она не пользуется всегда возможностью там ночевать, когда оказывается вне дома. Снуша неубедительно объясняет, что ее застенная подружка была больна. Только Атиа проявляет интерес, весьма, впрочем, пассивный, к моему рассказу. Желая втолковать ей, что речь идет о совершенно невероятных вещах, с жаром говорю: «ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО ПРАВДА, И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО СОН. ТАКИМ ОБРАЗОМ, ТЫ ВИДИШЬ ВО СНЕ ИЛЛЮЗИЮ ПРАВДЫ». Тирада моя бьется и повторяется до тех пор, пока я не осознаю ее, и проснувшись (на этот раз по-настоящему), записываю, полагая чем-то самостоятельным. И только спустя несколько мгновений вспоминаю весь сон.
P.S. Наутро, не сомневаясь в возможности вступить в контакт с застенными людьми, я трезво подумала, что не могу позволить себе этого удовольствия - ибо обязана сохранить рассудок, чтобы справляться с жизнью здесь, наяву .
Подросток решил заняться серьезными химическими опытами. Не можем сообразить, где обустроить ему лабораторию, дома такую площадь выделить не представляется возможным. Вспоминаю, что квартире принадлежит помещение в подвале. Когда-то я там побывала, и сейчас мысленно увидела его. Нужно только уточнить, по-прежнему ли оно свободно. Отправляемся на проверку — я, еще одна женщина и Нико*. Идем не спеша (у Нико больное сердце), спускаемся по высоким ступеням, преодолеваем первый пролет. Ниже лестница раздваивается, каждая ветвь ведет в свою, изолированную половину. Не могу вспомнить, какая ветвь нам нужна. После непродолжительного раздумья поворачиваю влево. Оказываемся в бескрайнем, похожем на муравейник подвале. Изначально каждое из его помещений принадлежало какой-нибудь из квартир, но теперь ситуация изменилась. Помещения обрели непонятных хозяев, там оборудуются жилища, возводятся внутренние стены с дверными и оконными проемами, кое-где уже установлена мебель. Наше бывшее помещение занято. Проходим мимо в разной степени обустроенных жилищ, стараясь не привлекать ничьего внимания, видим людей, занятых своими делами. Чувствую, что если нас заметят, это может иметь для нас нежелательные последствия. Посреди одной из недостроенных комнат видим стоящий напротив телевизора деревянный, заполненный водой куб. В него погружены пятки двух пар ног, принадлежащих сидящим на диване перед телевизором мужчине и подростку (видны лишь ноги). Помещение ассоциируется у меня с притоном. Примкнувший к нам по пути паренек (не исключено, что тот самый любитель химии) объясняет, что для таких телезрителей (бездумно перескакивающих с канала на канал) создано устройство, переключающее программы автоматически. Оно мельком визуализируется (мои спутники виделись менее внятно, чем обитателей подвального этажа).
Два сна, по завершении которых ЗАКРЫВАЛАСЬ ДВЕРЬ, ВЕДУЩАЯ В СНОВИДЧЕСКУЮ РЕАЛЬНОСТЬ (в обоих случаях это происходило одинаково). Сновидческая Реальность находится на заднем плане, несновидческая — на переднем. Фрагмент разделяющей их серой стены (с дверью) видится сверху. Дверь закрывается изнутри (против часовой стрелки) таинственной, смутно видимой женщиной. Закрывается двумя руками, мягко, но решительно, с отчуждением. Закрывается так, чтобы не осталось ни малейшей щели, сквозь которую хоть что-то могло бы просочиться в Реальность несновидческую. Отчетливо вижу эту смыкающуюся, но так до конца и не сомкнувшуюся узкую щель, за которой видится пространство снов, залитое чистым сильным, теплым живым светом.
В полупустой побеленной комнате устанавливают вторую стиральную машину. Говорят, что теперь можно стирать когда удобно: «Хочешь — до первого, хочешь — после первого» (имеется в виду первое число месяца).
Сижу за компьютером. На экране появляются (поочередно) незапомнившиеся предметные изображения, на которые я реагирую незапомнившимися манипуляциями (действую неспешно, почти автоматически, без напряжения). Но вот вместо очередного предмета (они появлялись у правой кромки экрана) я вижу там СЛОВО, печатное слово «waiting». И прежде чем включается мой механизм реагирования, сон показывает это же слово (в таком же виде и в той же части экрана) на личном компьютере Пети, в его жилище (не запомнилось, был ли он там в это время). Приостанавливаюсь, не зная, как реагировать, чтобы ненароком не причинить ущерб Пете, — и просыпаюсь.
Мысленная фраза: «Вот кого я искал, вот кого я нашел для этой газеты, для этого журнала».
На огражденной территории раскинулись павильоны временной международной выставки. В нескольких местах расставлены столы с пирамидами фасованных пищевых продуктов. Кто-то из нас замечает ошибку на наклейке жестяной банки. Вместо слова «гастроном» напечатано «гатроном». Умеренно возмущаемся, я говорю: «И главное, здесь столько русскоговорящих, а переводил наверняка человек, не знающий языка». Посыпались смешки. Кто-то, передразнивая стереотипы руcской экзотики, с насмешкой изрекает: «На траве на корыте гастроном».
Просторная жилая комната, в задней части которой находится мама*. Наклоняюсь над двумя стоящими бок о бок спальными местами (только что, как подразумевается, обновленных обивщиком мебели). Ложе каждого, покрытое серой, похожей на дерюгу, обивочной тканью, утоплено в массивный прямоугольный остов (высотой с треть метра) из гладкого, похожего на мрамор камня. Нажимаю ладонями на безупречно натянутую ткань правого ложа, и с удивлением прощупываю под ней крупный строительный мусор — кирпичи, деревянную балку и т.п. Провожу руками вдоль ложа, с недоумением везде нащупывая мусор. Он не только ощущается, но и каким-то образом отчетливо видится (что не вызывает удивления). Выпрямляюсь, смотрю на мусор. Сквозь его прорехи теперь видится ярко освещенное желто-оранжевым светом непонятное обширное подпольное пространство, где находится смутно различимая madame Икс (сон был натуралистичным; лиц персонажей я не видела).
Обрывок мысленного диалога (женскими голосами). «...откуда». - «Там и они».
Держу у правого уха мобильник (как бы ответив на звонок). Незнакомый женский голос разражается длинной тирадой на незнакомом языке (судя по интонации, кого-то отчитывают). Говорю: «Вы не туда попали». Женщина замолкает, а я еще раз повторяю свою фразу. Женщина бормочет: «Хорошо», и пока она не отсоединилась, желаю ей доброго дня.
Мысленная фраза (мягким женским голосом): «Это уже более в торжественное».
Во всех мыслимых подробностях, реальней, чем сама реальность, демонстрируется акт дефекации (эстетично). Стен туалета не видно, но унитаз — чистейший, белоснежный, и все остальное — высшего качества. Затрудняюсь в выборе слов для описания такого своеобразного объекта, но там, во сне, было важно то, что я пытаюсь описать. Не было, например, никакого запаха, на что я во сне обратила внимание. Объект был настолько безупречен, что даже не понадобилось спускать воду — он сам, под действием определенных сил, скользнул туда, куда ему положено, почти уполз.
Смутно видимый человек эпически произносит: «Ствол один я снял/ .../ это был ствол Тмутаракани/ Пусть уж завидуют меня» (часть слов не запомнилась). Перед словом «Тмутаракани» человек запинается, что, в сочетании с соответствующей мимикой, как бы означает, что ничего не поделаешь, таков выпавший жребий. Суть выпавшего жребия обозначена словом «Тмутаракань», а понятие жребия - словом «ствол» (означающим также ружье). Этот сон дублирует фрагмент более раннего, незаконспектированного сна этой ночи. Там монолог был более пространным, но начинался, кажется, с этой же фразы.
Мне снится, что я конспектирую явившуюся будто бы во сне мысленную фразу. Отчетливо вижу выписываемую своей рукой строку: «Я, правда, была ... но вот теперь».
Активный сон, в котором я весьма успешно действовала.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Все спорили. С ... с международной линией».
Два гигантских, сплюснутых с боков многогранника из прозрачного, типа хрусталя, материала. Они стоят, бок о бок, внутри полуфутляра. Невидимые Существа (или Силы) начинают их перемещать, слегка выдвигая и вдвигая обратно в полуфутляр.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «А где ... спрашивала она у парня». - «Ой, я не знала, на что посмотреть».
Пишу в тетради для записи снов: «Клипэ тоже ... Множество клипэ валялись под стульями, но я не...» (часть слов не запомнилась, кажется, и там, во сне). Неотчетливо видятся клипэ, похожие на сероватые конфетти.
Роюсь в своей тетради с записями снов (ничем не похожей на мои реальные подшивки).
Серое неуютное многоэтажное здание с темными металлическими лестничными пролетами и такими же галереями, на которые выходят двери квартир. Переговариваюсь в сердцевине здания с несколькими нечетко видимыми мужчинами. Пытаюсь чего-то добиться у нечетко видимой женщины, она возражает, хочет поступить по-своему. Несмотря на ее своевольный, невежливый тон, в глубине души признаю, что она, пожалуй, права.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «И только ...ая различные шансы упасть на русских» (на территории России; речь идет о воздушных полетах).
Предохранительный клапан настенного электробойлера выпускает слабую струйку воды. Специалист говорит: «А это — уровень перенесли» (имеется в виду изменение уровня максимальной температуры воды).
Мысленная фраза: «Сделал ручкой» (удалился).
Мысленная фраза (женским голосом): «Вы в такую грязь вкапываетесь». Смутно видится женщина.
Стою посреди комнаты, слышу, что кто-то пытается открыть снаружи входную дверь, тут же догадываюсь, что это Петя. Дверь не поддается. Торопясь открыть, мгновенье медлю, отдаваясь мягкой радости от предстоящей встречи — и просыпаюсь.
Где-то плутаю. Оказываюсь у билетной кассы, покупаю билет, интересуюсь названием кинофильма. Кассирша, довольная, что продала билет, отвечать отказывается. Спорю, решаю обратиться к ее руководству. Мне называют невообразимую фамилию (что-то вроде Дромызгайло), повторяю ее про себя, и от этого просыпаюсь .
Мысленная фраза (спокойным мужским голосом): «Вот тогда я на него смотрел и сказал ему — если ты сделаешь ей больно, ты будешь иметь дело со мной».
В этом сне события разворачивались на голом обширном пространстве серой земли (я была одним из участников).
В изножье моей кровати висит большое чистое зеркало. С его помощью вижу (лежа в кровати) отражение своей приоткрытой двери и проходящего на кухню высокого мужчину.
Во дворе, окруженном старыми темными избами, видим симпатичную клумбу. Вдохновившись чужим примером, решаем соорудить еще одну (не имея отношения к этому месту). Вскапываем жирный чернозем, натыкаемся на зарытые в землю алюминиевые кастрюли, они были без крышек, и ни на одну не налипло ни крупицы земли. Самая крупная (пароварка с решетчатым вкладышем) была новой, корпус ее соединен нитью (типа лески) с другой кастрюлей, на верхних ободках обеих выбиты цифры, подтверждающие их парность и указывающие дату, до которой они должны находиться в земле. Не обращая внимания, что дата не истекла, несем кастрюли к знакомой нам в этом дворе женщине. Она с пониманием относится к находкам, говорит, что продаст их. Возвращаемся во двор, держа в руках (и возможно, начав есть) по темной котлете (точнее, у меня с девушкой было их три, полагаю, что третья предназначена для нашего, оставшегося во дворе товарища). Отдаю ему котлету, вижу у него в руках еще одну такую же, наполовину объеденную (люди виделись условно, а посуда и чернозем — ясно).
Мысленный диалог. Глуховато, издалека: «Постарайтесь посмотреть друг на друга». - Четко, с нажимом: «На себя. В первую очередь».
Вечер, за окном темно. Петя говорит, что у него кончились сигареты, звонит Горину, просит привезти четыре штучки. Мне кажется это не очень этичным (и не очень логичным) - ждать, пока Горин приедет с другого конца города, вместо того, чтобы самому сходить в магазин. Но поскольку Горин уже в дороге, от комментариев воздерживаюсь. Появляется Горин, они с Петей разговаривают в комнате у окна, я занята на кухне. Проходя по коридору, вижу Горина сиротливо сидящим на приступке, с развернутой газетой в руках. После небольшого раздумья предлагаю ему остаться у нас переночевать, изъявляю желание приготовить ему поесть.
Расплющенная в лепешку кошка с раскинутыми в стороны лапами. Собственно говоря, от кошки осталась лишь шкура, которая плавно, незаметно, не меняя очертаний превращается в светло-коричневую ткань (типа рогожки). То, что я теперь вижу, похоже на аппликацию (оставаясь, однако, кошкой). И вдруг обнаруживаются неопровержимые признаки того, что кошка жива, ее расплющенная шкура в нескольких местах слабо пошевеливается - жизненная сила кошки не разрушена.
Сочный яркий густой зеленый газон (большой и, кажется, прямоугольный).
Спрашиваю Петю, провел ли он согласительное совещание с соисполнителями по своей теме. Он говорит, что принципиальное согласие получено. Говорю: «Не тяни с этим, чтобы осталось время для выполнения (в срок) самой работы».
В конце сна говорю (по какому-то поводу): «Какое счастье, что мы не...» (благодаря этому «не», мы избежали нежелательного).
МонЪ протягивает пару зимних сапог, якобы где-то мной забытых. Одеваю их, выясняется, что они непарные (шнуровка у одного проходит спереди, у другого сзади, подошва одного толще, чем у другого, и прочее). Говорю, что они непарные, на что он заявляет, что они очень удобные. Подтверждаю, что удобные, и опять говорю, что непарные. МонЪ твердит, что они удобные. Так и беседуем, каждый о своем.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (мужским и женским голосами). Рассудительно: «Подход ... и решения...». - Поспешно: «И решения поменять местами...» (обе фразы не завершены).
Смутно виден стоящий на рельсах одинокий товарный вагон. Дверь распахнута, несколько смутных фигур выгружают (ночью я записала, что спасают) находящиеся там груды бумаг.
Полнометражный сон, бесследно истаявший, как только я начала после него просыпаться.
Чтобы понять суть трех, приснившихся прошлой ночью коробок (размером с кирпич, каждая своего цвета, но я не помню их из прошлой ночи), нужно на одну налепить аппликацию, и тогда все станет ясно. Вижу, как кто-то (возможно, я) приклеивает аппликацию, представляющую собой абстрактную вязь со множеством закруглений, но до сути трех коробок дело не дошло.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Обычно ... все идут, никого дома не ос(тавляют)» (последнее слово не договорено).
Групповая семейная фотография. На лицах - несовременное выражение спокойного достоинства.
Мысленная фраза: «Пусть хоть палец, пусть до крови, но он этого не пережил бы».
Мысленное веселое энергичное восклицание: «Ух! Какая нам разница!»
В финале сна начальник дает мне ряд заданий, в том числе купить для кого-то железнодорожные билеты. После чего велит: «Позвони Любе, позвони Лене, скажи, что билеты отправлены».
Брожу по большому, крытому куполом рынку. На что-то засмотревшись, наступаю на угол стоящего на полу (у прилавка) полупустого подноса со сдобой. Кто-то еще, даже не заметив этого, прошелся прямо по булкам, не помяв их (будто был бесплотным). Говорю про поднос продавщице. Она (вероятно, в силу юности) радостно улыбается и чуть ли не с восторгом произносит: «Да?», и не думая убирать поднос. Ее хорошенькая головка занята совсем другими вещами. Оказываюсь у мясного прилавка, покупаю немного мяса. По дороге домой думаю, как бабушка (моя мама*) приготовит его Пете (он мыслится подростком). Должен же он хоть изредка есть мясо, оно необходимо растущему организму, даже соблюдающему вегетарианство. Тут я призадумываюсь... Петя — вегетарианец? Или он просто не любит мясо? И Петя, где он? Медленно доходит, что бабушка и Петя-ребенок — в далеком прошлом. Слева бегло предстает смутное, заключенное в дымчатое облако изображение их обоих. Постепенно осознаю, что мамы давно нет в живых. А Петя, где он? Он уже взрослый, он в селении Адамс... Открываю глаза — где это я? А-а-а, вот, оказывается, где. P.S. Сон увел меня из реальности очень глубоко.
Мне нужно выбрать комплект постельного белья из разложенных на столе (или прилавке). Сон акцентирует внимание на одном из них, с бледно-розовым асимметричным геометрическим узором. Стараниями сна комплект видится (в отличие от остальных) совсем вживую. Заявляю, что и без подсказки выбрала бы именно его (не запомнилось, обращалась ли я напрямую к СНУ, или же к персонам, находившимся вне пределов поля зрения). [см. сон №3379]
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Он ... ко всем пограничным состояниям сознания».
По тротуару идет маленький мальчик, за ним - крупная женщина в темной одежде (принятая мной за его мать). Ребенок останавливается, хватается за нижнюю часть белой оконной решетки, опускает голову на руку. Женщина, ни слова не говоря, проходит мимо.
Стою у шлагбаума ограждения виллы, снабженного переговорным устройством. Оно, как мне каким-то образом известно, предназначено для озвучивания предупреждения, что с домашними животными въезд запрещен. Мне захотелось прослушать сообщение. Становится каким-то образом известно, что для этого нужно бросить монетку. Монетку бросать не хочется (а возможно, у меня не было с собой денег). Осматриваю и ощупываю устройство. Подхожу к калитке, слегка трясу ее. В ответ, к моему удивлению, включается переговорное устройство. Раздается потрескивание, шипение, мужской голос произносит несколько фраз (на английском, кажется, языке). Ни слова не разобрав, понимаю, что говорится о том, что нужно бросить монетку. После последнего слова, переведенного мной как «несомненно», слышится гомон голосов, смех — как будто при записи сообщения не сразу отключили микрофон, и таким образом прихватился миг частной жизни людей на вилле.
Мысленная фраза: «Они верили в нереальность сказочных обещаний».
Сон, одним из персонажей которого был Грин (такой же несносный, как и наяву).
В конце спокойного полнометражного сна готовлю для кого-то овощное блюдо. Горячие тушеные овощи в стеклянной миске стоят передо мной на столе общественной кухни. Нарезаю полосами свежие красные перцы, ломтики падают в миску, поверх овощей, и прямо на глазах, в ускоренном темпе переходят в состояние тушеных, что меня слегка заинтересовывает и удивляет.
Мысленная фраза (медленно, с расстановкой): «У них крик очень натуральный, очень похожий на вопль этих птиц». Фраза произносится сдвоенно, с небольшим сдвигом по фазе. В качестве иллюстрации в воздухе повисают две одинаковые фигуры, что-то вроде синусоид (но, кажется, они были замкнутыми). Фигуры наложены друг на друга со смещением. Задняя изображает саму фразу, а смещенная вправо передняя — ее озвучивание. То есть имеет место фраза как таковая (первооснова) и фраза изреченная (ее производное).
Мысленный инструктаж: «В сторону налево, в левее стороне. Так, теперь дальше» (к следующим этапам).
Мысленная фраза: «Они встретили незнакомца, который чрезвычайно заинтересовал их» (речь идет о двух женщинах).
Мысленные фразы (женским голосом): «Я не знаю, стоит ли здесь докладывать кому. Вон тут автор».
Мысленная фраза: «И что, на весь этаж может быть такая длинная комната?» (имеется в виду комната нижнего этажа реконструируемого здания на улице Никшис). Воссоздаю в воображении это, с пустой пока сердцевиной здание. Мысленно что-то прикидываю, говорю: «Нет, разделили».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Мы на двоих ... Пора менять по-русски» (в последней фразе звучит улыбка). Смутно видятся несколько беседующих женщин.
Стою в очереди, чтобы купить входной билет в селение Адамс. Известно, что билеты подорожали с "5" до "11" (денежных единиц), отношусь к этому без эмоций. Подходит моя очередь, никто из сельчан не желает меня обслуживать. Видно, как они (кажется, в основном женщины) с отстраненно-замкнутыми лицами проходят мимо, демонстративно не приближаясь к окошку (отношусь к этому спокойно).
Доливаю свежеприготовленный бульон в кастрюлю с супом. Думаю: «И мне удается сохранить суп».
Мысленная, насколько раз ритмично повторившаяся и разбудившая меня фраза: «Говорит лисица сойке: у тебя ... в помойке» (незапомнившимся словом было, возможно, слово «Душа»).
Мысленный комментарий взрослой дочери к высказыванию матери: «Моя мама, моя мама высказалась из своей страны».
В финале сна высоко в Небе появляется самолет, серебристый корпус которого ярко блестит в солнечных лучах. Мгновенно и незаметно темнеет. Слева, над крышами одноэтажного городка, появляется еще один — темный, гигантский, светящийся по контуру неоновым светом. Носовая часть его выглядит, как акулья морда, он летит очень низко и обладает поразительной маневренностью. Медленно, бесшумно, как бы невесомо перемещается он по небу. В этом зрелище было что-то завораживающее. Редкие прохожие не обращают на него внимания, я же смотрю во все глаза. Самолет оказывается над морем огней городка (круто сбегающего вниз по широкому склону). На их фоне громадный бесшумный, как бы невесомый самолет выглядит фантастически. Сон заканчивается, приступаю к его конспектированию, мысленно повторяя одну и ту же фразу: «Он светился светящимся светом». Фраза будит меня по-настоящему.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «И ему захотелось, чтобы ... И ему захотелось, чтобы дважды два равнялось пяти» (первая фраза произнесена спокойно, вторая — экспрессивно).
Смутно видится бегущий по широкой светлой улице крепкий темноволосый молодой человек в развевающейся легкой одежде.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: "Свою ... бумагу он снабдил всем необходимым для чтения" (речь идет о документе).
Перед красивой входной дверью облицованного светлым камнем здания — широкое крыльцо. По нему, к двери, бодро передвигается на четвереньках худощавый старик в чистом сером рубище, с всклокоченными седыми бородой и шевелюрой.
Мысленные фразы (мужским голосом): «Потому что (головы) у нас не очень большой выбор. Смотрим туда» (за слово в скобках не ручаюсь).
По утоптанной дорожке деревенской околицы, между плетнями, бегут (или почти бегут) встревоженные девочки в темной одежде. За ними видится широкое (вскопанное?) поле с полоской леса на горизонте.
Незапомнившаяся мысленная фраза в развитие фразы предыдущего сна. [см. сон №3899]
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «А еще он сказал, что надо делать ... отринув Никто» («Никто» — это категория помех).
Визуальная часть сна не запомнилась. По ее поводу мысленно провозглашается: «Год две тысячи первый». Бессловесным образом дается понять, что мы с Петей до сих пор живем представлениями (понятиями) того времени.
По дороге в баню обращаю внимание на молоденькую женщину с ребенком. В холле бани вижу этого малыша, с соской во рту, на руках высокого худощавого мужчины (отца). Среди условных темноватых посетителей бани появляется продавщица с ручным лотком соблазнительных сладостей. Мать малыша, заглядевшись на лоток, говорит мне, что они купят этих сладостей в моечном зале. Поясняет, что это «национальное...» (второе слово не запомнилось). Имеется в виду, что это национальная традиция - лакомиться сладостями в моечном зале общественных бань (судя по реплике, семейство, как и я, было не местным). Сон бегло показывает белую бумажную тарелку (с порцией сладостей) на углу скамьи большого мрачного помывочного зала. Зал был пуст, но ведь на эти каменные пористые темно-серые скамьи люди садятся голышом и ставят шайки с водой, которую плещут во все стороны. Спрашиваю (по поводу сладостей): «А как это, гигиенично?» Женщина с восхитительной беззаботностью молодости что-то отвечает и говорит: «Ничего, у нас еще другое печенье дома есть».
