Я будто бы не сплю, мысли о том, о сем посещают меня чередой (особо не задерживаясь). Вдруг чувствую, что не могу перестать думать о чем-то очередном, чепуховом. Происходит НЕВИДИМОЕ НАСИЛИЕ, воздействие извне, заставляющее продолжать думать о чем-то, совсем неинтересном. Ощущение непонятного постороннего воздействия было очень неприятным. К тому же я не абсолютно уверена, что это мне лишь снилось.
Несколько темных непрозрачных стаканов (раза в полтора больше обычных, чайных), в каждом с десяток темных стержней. Стаканы переносятся с места на место, перемещаясь друг относительно друга, то исчезая за правой границей поля зрения, то появляясь оттуда снова. Кто-то (или что-то?) стремится расщепить стержни - каждое исчезновение стаканов означает, что осуществляется такая попытка. Стержни каждый раз возвращаются неповрежденными. Не запомнилось, остались ли они целыми в последнее появление - кажется, некоторые частично расщепились. Слово "расщепление" не мое, оно из сна, а стержни были как бы душами или иным подразумеванием людей.
Прихожу в какую-то инстанцию, что-то выяснить. Меня опережает другая посетительница, застреваю из-за этого на пороге кабинета, поневоле слышу не предназначенный для моих ушей разговор. Вошедшая выражает преданность хозяйке кабинета, и преуспев в этом, получает новое задание. Запомнилась последняя фраза: «А теперь — на две трети вседозволенность и импровизации, но они будут пресекаться» (пресекаться Свыше, если окажутся чрезмерными). Бегло предстает темноватая периодическая асимметричная кривая со срезаемыми макушками отдельных, слишком выпирающих амплитуд. Новое задание выдается визитерше в отношении меня, это я буду объектом импровизаций и вседозволенности. Попасть на прием к хозяйке кабинета не удается, возвращаюсь домой, утешаясь тем, что могу по крайней мере извлечь незапланированную пользу из невольно подслушанного. Смогу выяснить, ужесточился или смягчился режим воздействий на меня. Листаю дневник в поисках записи, зафиксировавшей характер воздействий, применявшихся в отношении меня до сих пор.
Проявив слабость, решаю обратиться к психиатору, мне кажется, что силы мои на исходе. Оказываюсь в большом казенном здании, в ожидании очереди сажусь на скамью. Когда передо мной остается два-три человека, иду ближе к кабинету. По телу пробегает, на миг отключив меня, волна (ощущение было настолько натуралистичным, что его в полной мере почувствовала не только Я-снящаяся, но и Я-сновидящая). Сажусь, пробую мысленно подготовиться к предстоящему разговору - что я скажу психиатору, что смогу ему сказать? Осознаю, что не смогу сказать абсолютно ничего, потому что «у меня нет для него ни единого слова». Получается, что входить к нему незачем (ощущение, что у меня нет для него ни единого слова, было отчетливым, категоричным).
Служащая почтового отделения уверяет, что возвращенная мной магнитная карточка телефонных разговоров частично использована. С недоумением говорю, что этого не может быть, перепираемся. Вижу вокруг себя людей в черной одежде, ощущаю стремительное угасание разума - жарковатое облако заполняет тело. Понимаю, что люди явились забрать меня, и это произойдет с минуты на минуту, как только облако погасит последние крупицы разума. Вяло готова и отдаться в руки этих людей и противиться этому (психически, борясь за разум). Мысленно взвешиваю варианты, вяло склоняюсь все же ко второму (визуальный ряд воспринимался условно, эмоции — отчетливо, а ощущения заполнившего тело облака и угасания разума были даже чрезмерно реалистичными).
Начало сна, когда я находилась вне дома, не запомнилась. А теперь жду дома визитера, с которым должна о чем-то поговорить. Он появляется, садимся (за неимением стульев?) на кровать, я в изголовье, он — в изножье. Не успеваю и рта раскрыть, как все мое существо заволакивает как бы наркозом, чувствую, что отключаюсь. Процесс имеет протяженность во времени, в течение которого отчетливо, но безвольно осознаю свое состояние (получается, что воля отключается раньше сознания?) Очнувшись (по-прежнему сидя на кровати), обнаруживаю, что квартира моя изменилась. Стала больше, внутренние двери исчезли, межкомнатные перегородки не доходят до потолка, так что вся она свободно просматривается. В ней находятся активные люди (обоего пола), имеющие отношение к селению Адамс. Хозяйничают, не обращая на меня внимания. Мой несостоявшийся собеседник тоже с ними. Кто-то вскользь говорит мне, что скоро сюда привезут на хранение мебель (кого-то из ихних). Возмущенная самоуправством, заявляю, что это невозможно, квартира съемная, я скоро с нее съезжаю. Последнее не соответствует истине, при желании ложь легко могла быть обнаружена, но я иду на риск. Мои слова принимаются к сведению (с досадой) и, кажется, хоть от чужой мебели я буду избавлена. Все чем-то сосредоточенно, энергично занимаются. Их количество увеличивается, они заполонили все углы. В том числе тот, где в укромном месте лежала моя сумка. Когда угол освободился, вспоминаю про сумку, иду проверить, там ли она (и возможно, забрать). Сумка исчезла, это меня огорчает, с ее пропажей я лишалась документов и почти всех денег. Пытаюсь выяснить, где она, меня не слушают (а возможно, и не замечают). Нахожусь среди них, как инородное тело. Кто-то говорит: «Ты привыкла видеть только взрослых». Имеется в виду, что если раньше я видела лишь взрослых селян, то сейчас увижу детей. Оглядываюсь, вижу несколько нарядных детей в возрасте примерно от шести до двенадцати лет (увидела лишь после того, как мне на них намекнули). Дети прекрасно выглядят и веселы. Одна, самая маленькая озорница раскачивается вниз головой, повиснув на подколенках на водопроводной трубе в туалете. Внимание переключается на двоих взрослых, пристально смотрящих наружу сквозь большое, во всю стену окно. Детей я видела в правой части квартиры, а эти двое сидят за письменным столом в угловой левой комнате и напряженно, неотрывно смотрят на что-то, находящееся за окном. Такое впечатление, что осуществляют бесконтактное воздействие. Смотрю за окно. На фоне фантастической панорамы города, под огромным, растущим у окна деревом на сочном газоне лежат на подстилке и изображают отдыхающих двое селян — грузный мужчина и хрупкая женщина. Оба прижимают к груди младенцев, старательно изображая, что это их собственные дети. У младенцев неважнецкий, полуживой вид. Мне показалось, что сидящие за письменным столом воздействуют именно на лежащих на газоне.
Поясное изображение молодой широколицей женщины - будто бы той самой, которая осуществляет (но не в данный момент) воздействия на меня (нечетко видимое лицо ее мне незнакомо).
Живу в крошечной квартирке квартала Старые Ручьи, появившийся хозяин предлагает внести квартплату за год вперед. Чтобы не обострять отношения, отвечаю, что подумаю, он уходит, я ложусь спать и засыпаю. Несколько раз ощущаю волновые воздействия, вижу во сне стоящих в мелкой серой воде птиц, похожих на уток с темным оперением и белыми пятнами на голове. Просыпаюсь (не открывая глаз), чувствую себя не в своей постели в Старых Ручьях, а совсем в другом месте. Понимаю, что во время одного из волновых воздействий, вводивших меня в состояния беспамятства, меня похитили и унесли далеко от дома. Обнаруживаю, что лежу на земле, в небольшой полусмятой, герметично закрытой палатке, находящейся на залитом солнцем равнинном пространстве. Справа (снаружи) сидит, положив руки на палатку, молоденькая симпатичная апатичная девушка, левее находится молодой человек, видимый темным силуэтом. Оба спокойно ждут, когда в палатке кончится воздух, я начну биться от удушья, а они, все так же спокойно, будут придерживать палатку и подпитываться (или подпитывать находящихся поблизости товарищей) энергией моей агонии. Неясно было лишь, оставят ли меня в живых, пока воздуха в палатке достаточно, хоть она и выглядит уже, как полуспущенный мяч. Не шевелясь, трезво, спокойно оцениваю ситуацию: уготованного не избежать, на спасение рассчитывать нечего (я даже особенно не задерживалась на этих мыслях), но пока я еще могу дышать, что и делаю, паника мне не поможет. Отстраненно представляю, как буду биться в агонии, а эти двое, снаружи, будут меня придерживать (через ткань палатки), воображаемое на миг визуализируется, но до финала еще есть время, волноваться рано. Тут глаза мои приоткрываются - и я обнаруживаю себя в своей реальной постели.
P.S. Обдумывая сон перед тем, как его изложить, я со слабым удивлением отметила, что какая-то часть моего Я проявила неудовольствие, разочарование тем, что приоткрыв глаза, я прервала сон, и теперь невозможно узнать, чем бы он закончился.
Большой конструкторский отдел со множеством столов, здесь находятся лишь Мона и Сафт, пригласившие меня для помощи. Вскоре настораживает их вкрадчивое поведение, наигранно небрежный вид отдает фальшью, вспоминаю, что пару раз уже помогала им (не обратив внимания на неуловимо смутные тогда подозрения), сейчас же почти уверена, что предпринимается попытка захвата (временного психического пленения). Деликатно отказываюсь, на меня вкрадчиво наседают, пытаясь принудить сделать работу, которую якобы сегодня нужно сдавать, всего-то, по их словам, ничего — перевести с языка на язык десяток названий населенных пунктов и вписать их в туристические схемы для прибывающих экскурсантов. За близлежащими столами ненадолго возникают смутные люди, якобы ожидающие эти схемы. Все отчетливей ощущаю подвох. Почему они сами не сделали эту работу? И слишком уж в унисон они поют, пытаюсь нащупать что-нибудь более существенное в подтверждение своих подозрений. Мона протягивает свернутую географическую карту какой-то страны, разворачиваю — на светло-песочном фоне жирным шрифтом напечатаны названия населенных пунктов, их тут не десять, а в десятки раз больше. Если сегодня первый день недели и если это так срочно, почему они не сделали эту работу за выходные? Да они просто нахалы, распаляюсь я внутренне, а они не оставляют вкрадчивых попыток. Вне себя от дикого всплеска гнева, отшвыриваю карту, выскакиваю из помещения, бегу вниз по широкой светлой лестнице, прочь от Моны и Сафта, и вдруг... и вдруг вспоминаю о Пете, ведь он остался там, но я не могу вызвать его, он должен завершить какую-то работу. От всей души надеюсь, что по завершении он не попадется на уловки Моны и Сафта. Прокручиваю это в голове несколько раз - что не могу позвать Петю (потому что он должен там что-то доделать), и что у него хватить проницательности в отношении истинных намерений тех двух лиц.
Люди рассказывают длинную историю о том, как собака, привязавшаяся к бездомному мальчику-бродяжке, не давала возможности оказать ему помощь. Не подпускала этих людей к нему, тут же принимаясь громко лаять. Параллельно рассказу события предстают в своей истиной реальности, предшествующей (по шкале времени) рассказу этих людей. Запомнился последний эпизод. Несколько человек сгрудились вокруг мальчика на правом краю поля зрения. Якобы собираясь подстричь, ведут его за собой (влево). Глаза мальчика закрыты, его ведут в спящем состоянии. Собака (лабрадор) громко лает. Мальчик, не открывая глаз, спрашивает: «Что она (собака) говорит?» Ему отвечают: «Что ты спишь». Мальчик сонным голосом повторяет: «Я сплю». Между визуальным (документальным) материалом и сокращенной версией, изложенной устно, имеет место настораживающая разница. В том, что и как рассказывали люди, сквозит фальшь, подталкивающая предположить недоброе. Это ощущение превалирует над в общем-то разумным предположением, что собака в своей настороженности не застрахована от ошибки.
Мысленный диалог: «А если отказаться от жизни?» - вкрадчиво, наивно-провокативным тоном говорит женский голос. Мужской бесшабашно, с жаром отвечает: «Да это в тысячу раз лучше, чем тысячу раз...» (фраза обрывается).
Незаметно для себя переведена в измененное состояние сознания (чтобы выяснить, что при этом произойдет). Я должна воспринимать это как произошедшее спонтанно (без постороннего вмешательства). Те, кто это проделывает, не показаны. Появляются два одинаковых, смутно видимых прямоугольных элемента, расположенных над чем-то неразличимым. Левый элемент означает (или включает?) обычное состояние сознания, правый — измененное. В момент переключения левый элемент расплылся, расфокусировался, а правый стал более четким, навелся на резкость. [см. сон №2551]
Несколько крепких субъектов наседают на худощавого человека. Их агрессия вербальна, это вид психической атаки, имеющей целью дезориентировать, сбить с толку (явно не останавливаясь на этом). Они засыпают человека ворохом слов, они напористы, всё разыгрывается как по нотам. Человек захвачен врасплох, ошеломлен. Но несмотря на неравенство сил, капля здравого смысла им не утеряна. На утверждения Угнетающих он отвечает не пассивным «Да», а более разумным «Да, а что?» (в смысле, ну и что). Не находясь в этом сне, воспринимаю субъектов именно как Угнетающих — угнетающих психику человека.
Появившиеся в помещении люди направляют на меня воздействия. Сохраняю спокойствие, максимально возможную сосредоточенность. Отдаю себе отчет, что смогу противостоять, лишь пока распоряжаюсь сознанием. Твердо уверена, что если не расслаблюсь, со мной будет все в порядке. Хотя их несколько, а я одна. Хотя они действуют профессионально, а я понятия не имею, что они мне делают. Вот только неизвестно, как повернется дело, если они вздумают мое сознание приглушить. Почти не сомневаюсь, что они пойдут на это, но пока держусь (типы действовали молча, четко, привычно, и для некоторых манипуляций использовали инструменты).
Мы, компания друзей (или соседей) как-то общаемся. К нам временно прибивается (не смешиваясь с нами) молодая семья чужеродцев — муж, жена и грудной ребенок. Это тихие безобидные, никому не мешающие люди, собирающиеся уехать. Сейчас мы все находимся в просторной жилой комнате, каждый занят чем-то своим. Пришлая семья расположилась на старом коврике в дальнем правом углу. Идиллию нарушает бесшумно проникший в квартиру отряд Службы Безопасности. Чужеродцы в мгновение ока оказываются в кольце солдат с вилами в руках. Вилы угрожающе наставлены на пленников. Раздается отчаянное «Нет! Нет!!!» женщины. Она лежит на коврике, сидевший на ней малыш начинает падать за спину матери. С содроганием думаю, что он расшибется (дергаюсь было, чтобы поддержать его, но нахожусь для этого слишком далеко, в другом конце комнаты). Ребенок падает мягко, и даже не плачет, мать тут же подхватывает его. Отряд действует четко, слаженно, привычно. Но солдаты — по нелепой ошибке или недоразумению? - видят в безобиднейшем семействе чуть ли не террористов, предполагают в любой момент возможность взрыва. Они нервничают, их руки бьет дрожь. Сон пару раз крупным планом показывает эти руки, сжимающие вилы. Излучаемое отрядом запредельное психическое напряжение угрожает затопить нашу комнату. Вижу своих товарищей неподвижно застывшими, остро чувствую исходящий от отряда, нарастающий страх. Этот НЕ МОЙ СТРАХ сейчас поразит, захлестнет меня. Чтобы защититься, не поддаться ему, мысленно говорю себе: «Надо смотреть, чтобы знать, как это происходит» (знать впредь, на всякий случай). Как только твердо себе это сказала, все в тот же миг исчезает - и я просыпаюсь.
Мысленное рассуждение о способе бессловесного психического воздействия. Запомнилась последняя фраза: «На каком-то конкретном или случайном человеке останавливается взгляд...» (фраза обрывается).
Рассматриваются средства, регулирующие действия психики. Запомнилась фраза, относящаяся к последнему из четырех их видов: «Транквилизаторы парализуют нападение».
Кто-то мягко, настойчиво, мысленно в чем-то меня убеждает. Это сопровождается невнятным, дымчато-серым изображением. Один из бесформенных объектов олицетворяет меня. Второй, более мелкий, пристроившийся у меня под боком, олицетворяет ту, которая производит внушение. Не запомнилось, о чем шла речь — не исключено, что и во сне мной воспринимался лишь тон убеждения (по крайней мере на сознательном уровне). [см. сон №4437]
В финале сна на меня наседают смутно видимые светловатые фигуры. Мягко, настойчиво (кажется, бессловесно) советуют сменить пассивную позицию на активную, прейти к действиям (имеются в виду действия как таковые). И вот я стою перед находящимся посреди этой комнаты столом и кладу на край прямоугольной столешницы маленький (с лесной орех) темный предмет. Он символизирует мои подразумеваемые действия (якобы совершенные под нажимом указанных лиц).
«Это примерно пятьсот», - прикидываю я мысленно сумму.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы : «...что надо? Перед ней спросили. У нее спросили» (последняя фраза является исправлением предыдущей).
Мысленная фраза: «И это сделало ее ... менее бессмысленной, чем это кажется на первый взгляд» (не запомнилось, о каком деянии идет речь).
Мысленная фраза (мечтательно): «Мы бы хотели поговорить с нами».
Окончание мысленной тирады (женским голосом, эмоционально): «...желто-красной! А как (же) мы на работу едем?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Так и ... положение, что больше не будешь иметь совесть».
Мысленная фраза (из сна): «Если вы свидетель 1873-го года, то вот вам, пожалуйста, иллюстрация».
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «В детстве ... окружали ... а следовательно, сотоварищи по злодейскому умыслу».
«Я искала этих волн», - мысленно произношу я и осекаюсь, заметив, что неправильно образовала падеж (нужно было бы сказать «эти волны»).
Смутно показана встреча народа с новым губернатором. Набившиеся в зал люди высказывают накопившиеся за долгое время претензии к власти. Мне кажется, что им следовало бы сначала заслушать платформу губернатора (о которой пока что никому ничего не известно). Не исключено, что претензии отпали бы сами собой.
Мысленная фраза: «То, что в иудо-христианской традиции появился третий Пророк...». Дальше в этой фразе дается определение пророческого направления, к которому относится третий Пророк, а конец фразы не запомнился.
Мысленная фраза: «Он делал так, чтобы не пугать меня» («так» - в смысле, это).
Мысленная, незавершенная фраза (выпаленная женским голосом, на одном дыхании): «Ни ощущения (тромбиста), который сидел на первом месте, когда мы сидели напротив него...» (за слово в скобках не ручаюсь).
Мысленный, с одним незапомнившимся словом диалог (деловитыми женскими голосами). «Это не...». - «Вот сейчас, одну минутку».
Светлый (в прямом и переносном смысле) сон про мое сватовство. Суть его не в фактах, а в настроении. Происходящее не было реализацией моего желания, это было свалившимся на меня сюрпризом.
Сопровождающееся сильной радостью воссоединение двух половинок. Они состоят из аморфной серой субстанции (с выходящими за пределы поля зрения границами) и представляются мне половинками гигантского шара. Воссоединение происходит путем неторопливого, неотвратимого поворота соприкасающихся нижним краем половинок навстречу друг другу. Плоскости предстоящего сопрокосновения испещрены лабиринтоподобной системой бугорков, выступы которых совпадают, и в процессе воссоединения сминаются (я проснулась до того, как процесс был завершен).
Мысленная, незавершенная фраза: «Сон и над тем, что болевой точкой уже реагирует на...».
Прихожу с приятельницей в большое красивое здание Профсоюзов — у меня имеются талоны на приобретение там одежды. В выделенном под это мероприятие помещении ассортимент так убог, что вызывает желание лишь уйти, предлагаю обследовать здание. Идем (вправо) по череде странно пустых комнат и (далеко не сразу) натыкаемся на еще одну комнату с прилавками одежды. Беглый осмотр убеждает, что на этот раз мы набрели на то, что нужно.
И все-таки я сообразила, как можно легко и просто скрепить два черных квадрата. Нужно загнуть их углы, наложить квадраты друг на друга, пробить в согнутых углах отверстия и стянуть их бечевкой. Все это не только мыслится, но и видится.
Мысленная фраза (четким мужским голосом, полувопросительно): «Таким образом, если вы хотите отдохнуть, вы можете иногда отдохнуть» (фраза обращена единичному лицу).
Мысленно напевается (в несколько голосов): «Боже, Боже, долго Ты терпел».
Мысленная фраза (быстрым женским голосом): «Поэтому я больше всего боюсь отказать полностью».
Смутно видится, как кого-то рвет над ванной, следы смывают в сливное отверстие. Во втором (завершающем) эпизоде, видимом ясно, в цвете, полощу здесь выстиранное белье. Вода в белой ванне чистая, прозрачная, живая. Приходится лишь следить, чтобы белье не попадало в зону незакрытого сливного отверстия (мне известно, что тут недавно произошло).
Мысленная фраза (мужским, похожим на петин голосом, легким, мягко): «Я у него просил там все книги».
В воздухе висит, на плечиках, мужская белая рубашка в темную полоску. Появляется горизонтальная стойка с мужскими галстуками. Мне нужно выбрать один, на свой вкус, это является для меня негласным тестом. С такой же целью нужно будет выбрать одну из пока еще не представленных (но уже намечающихся справа) мужских рубашек. Выбрать не для кого-то конкретно, а просто на свой вкус.
Мысленная фраза: «Ваше нудное слово — оно найдет его» (возможно, вместо "нудное" было произнесено "нужное").
Мысленная фраза: «Я была бы рада, если бы вы не чужой рукой раздевались».
Газетный лист с поясным изображением двух мужчин. Ниже идет пространный, набранный крупным шрифтом абзац. Удается прочесть (с пробелами) часть первой фразы: «Ушли из ... Ким и Лоценко, который хотел...».
Мысленная фраза: «Только ...ной порошок оставить на местах» (прилагательное запомнилось неполностью).
Мысленная фраза: «К нам поминутно подходил полицейский (и) убедившись, что мы спим, разворачивал(ся) и уходил». Это говорится чуть ли не мной самой, находящейся среди бездомных, обосновавшихся на садовых скамейках. Смутно, не в цвете видятся редкие парковые деревья и пара стоящих вдоль дорожек скамей с лежащими на них темными бесформенными фигурами.
В многолюдном продовольственном магазине полагается сдавать (в качестве залога?) что-нибудь из своей одежды. Сдаю юбку, а когда перед уходом хочу получить обратно, мне сообщают, что ее по ошибке забрала другая девушка (вместо своей). Доброжелательно предлагают взять оставленную - на время, пока магазин не уладит недоразумение. Бегло, смутно видится рассеянная девушка, где-то далеко слева, у себя дома. Не знаю, что предпринять. Цветастая юбка хоть и похожа на мою, но раза в два короче, к тому же я не люблю одевать чужое. А когда мне становится каким-то образом известно, что девушка еще и больна, пропадает желание заполучить даже свою. Все это происходит в сутолоке торгового зала, где в какой-то момент недалеко от меня невозмутимо проходит пышнотелая обнаженная девушка. Провожаю ее слегка удивленным взглядом. Молодой администратор магазина спрашивает у меня номер телефона (чтобы вернуть юбку, когда ошибка будет исправлена). Диктую, потом, по его же просьбе, предъявляю удостоверение личности. Но когда администратор начинает записывать и его номер, настораживаюсь — а это еще зачем? И действительно ли этот человек имеет отношение к администрации магазина? (обе юбки и голая покупательница виделись совсем вживую).
Первая половина сна насыщена эмоциями - требовалось решить проблему Важного Выбора, проблемы с транспортом (выбор правильного маршрута) и многое другое. В конце концов мне удается попасть в нужный автобус, трассы его и еще двух автобусных маршрутов четко и далеко просматриваются на расстилающемся равнинном пространстве. Видно, что они сближаются на конечном участке, ведущем к общему пункту назначения (неясному силуэту города), отмечаю, что сближение выглядит симметричным. В одном месте трассы имеют по темному поперечному участку, полагаю, что это и есть те участки, где осуществляется Важный Выбор. Оказываюсь в служебном помещении, мне нужно зарисовать схему, беру лежащую на столе копию чертежа, зарисовываю ее на его поле (верхнюю часть чертежа не трогаю, она совпадает с моей схемой). За этим занятием меня застает вошедший в комнату Фесио Арфас (входная дверь находится у меня за спиной). Смутившись, извиняюсь за испорченный лист, Фесио Арфас добродушно пресекает извинения, говорит, что чертеж устарел, они собираются делать новый, для которого Петя сейчас делает фотоснимки. Продолжая чувствовать неловкость и пытаясь выйти из положения, полушутливо спрашиваю, какой выкуп могу я заплатить за испорченный лист. Фесио Арфас в том же тоне отвечает, что это может быть, например, бокал его любимого напитка. Спрашиваю, что это за напиток, он говорит, что этот напиток всегда готовит ему... (называется имя человека селения Адамс). Спрашиваю рецепт напитка (мы продолжаем разговор в шутливом тоне). Он говорит, что сначала составитель напитка произносит над бокалом заговор, бегло предстает текст заговора - короткое четверостишье, такое расплывчатое, туманное, в серых тонах, что невозможно было даже понять, на каком это языке (то есть мне совершенно недоступное). А потом, продолжает Фесио Арфас, этот человек почти доверху заполняет бокал спиртом и добавляет туда... (называется незнакомый мне компонент). Спрашиваю, что это такое, он отвечает, что я должна это знать - это... (повторяется непонятное слово), бутылки которого обычно загружают в известные мне контейнеры. Видится крупногабаритный контейнер из твердого светлого пластика, частично заполненный пузатыми литровыми бутылками вишневого сиропа, действительно прекрасно мне знакомого (Фесио Арфаса я не видела, а лишь ощущала его присутствие).
Мысленная фраза: «Наши звери освещают тебя светом планеты Земля».
Мысленные фразы (легким женским голосом): «Напутала так. Одномерную собачку» (возможно, было сказано не «напутала», а «напутано»).
Гроб, из того вида пластика, из которого изготовляют заполняемые водой дорожные заграждения. Розовый, с белой крышкой, закрытый пустой гроб. Такое впечатление, что он ненастоящий.
Демонстрация человека, внезапно резко, сильно (но не необратимо) потерявшего силы. Неясная фигура видится на фоне фрагмента невысокой стены. Стена состоит из крупных темных саманных кирпичей и еще каких-то, алых. Все они что-то символизируют.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (деловитым женским голосом): «Но от него пошел поток. И...».
Общаюсь с крупной (типа лабрадора) собакой светлой масти.
Делю коммунальную квартиру с двумя мужчинами лет тридцати пяти — солидным высокомерным брюнетом и стройным подвижным блондином. Живем мирно, каждый сам по себе, контакты сведены до минимума. Но однажды брюнет обращается ко мне с личной просьбой. Он собирается что-то покрасить, и просит, если кто-нибудь придет к нему в это время, сказать, что его нет дома. Решив уточнить поручение, нахожу брюнета грузно сидящим посреди комнаты и красящим тумбочку. Задаю вопрос. Не удостоившись не только ответа, но и вообще никакой реакции, удаляюсь ни с чем. Возвратившийся домой блондин протягивает мне в прихожей несколько мелких монет. Говорит, что получил эти, в скором времени подлежащие отмене монетки от расщедрившихся кассирш университетского магазина. Хотела было сказать, что у меня имеются такие — они даже предстали на миг в корзинке на моем книжном стеллаже - но решаю не перегружать соседа неинтересной ему информацией. Беру монетки (они мне подарены). Блондин вдруг дружелюбно говорит: «Оставайся (с нами и впредь) в одном вагоне» (в совместном жилище). С полуулыбкой парирую (обыграв неоднозначность последнего слова его фразы): «В одном составе».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «В таком ... как у меня лежали на шкафу. На шкафу лежат...» (фраза обрывается).
Мысленный диалог (женскими голосами): «Ты это сняла, а вдруг она постирает?» - «А вдруг пойдет на завещание?»
Мысленная, незавершенная фраза (задумчивым женским голосом): «Можно слиться с ней, а не идти в нее через потоки воды...».
Уйма гостей в большом зале, на моем дне рождения. Я и еще несколько человек хлопочем вокруг заваленных снедью столов, остальные в ожидании застолья мирно беседуют в левой части зала. У нас складчина, всего много (может быть, поэтому мы так долго копаемся, хотя требуется лишь разложить готовые закуски). Но вот приготовления закончены, выдвигаем столы, расставляем стулья. Все оживились, подтягиваются поближе. В центре зала Жан-Клод с озорным видом демонстрирует свой способ раскупоривания шампанского. Опускает бутылку на пол, ставит ногу на пробку, давит на нее своим (немалым) весом. Пробка уходит вниз, но недостаточно. Жан-Клод вынужден еще пару раз балансировать на бутылке. Давление в ней возрастает, на кромке горлышка появляются пузырьки. Все глаза устремлены на пробку. Она сдвигается с места, медленно ползет вверх (гости виделись условно, а шампанское и кое-что из снеди - отчетливо).
Отбираю несколько картофелин, некоторые оказываются пораженными темными пятнами. В куче они выглядят безупречно, неприятные черные пятна обнаруживаются лишь с обратной стороны, при осмотре клубней.
Сдаю в химчистку свою красивую (чистую) одежду. На большом столе, где возятся другие клиенты, складываю ее аккуратной стопкой. Раздражаюсь, когда с ней соприкасается капюшон чьей-то серой куртки. А когда копирка и ручка приемщицы оказываются в угрожающей близости от одной из моих вещей, я почти выхожу из себя.
Случайно встречаю Лику, она с мужем расспрашивают меня про дела. Почему-то забираются для этого в свою машину, мне приходится последовать их примеру.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). «Нет, ... из-за дочки». - «Она свидетельница дочки?»
Брожу по незнакомому бесцветному, непримечательному городу. Потом оказываюсь в многокрасочном светлом жизнерадостном здании (компактном, этажа в три). А потом — в серой, лишенной красок, довольно большой комнате. Лежу на стоящей у стены кровати в этой окутанной полумраком комнате, начинаю впадать в дрему, и вдруг замечаю (чувствую?), что у противоположной стены стоит еще одна кровать, на которой кто-то лежит. Внимание направляется туда. Приходит осознание, что неподвижная фигура ждет, когда я усну, чтобы проникнуть в мое сновидение. Это вызывает с моей стороны протест, который я посылаю (кажется, мысленно) притаившемуся человеку. Беспокойство мое так велико, что я просыпаюсь — в ярком многокрасочном доме, где была совсем недавно. Начинаю осматриваться, чтобы понять, где я, и тут глаза мои открываются — и я вижу свою реальную комнату (эти быстрые скачки-пробуждения напоминали переключения ТV-программ).
Мысленная фраза: «Начало зимы, вот оно началось хорошо». Фраза сопровождается неразборчивым изображением.
Негромко напеваю: «...для Кати есть одна примета» (начало не запомнилось).
Мысленные фразы: «Старушка. Ей было душно. Душнота».
Мысленная фраза (женским голосом): «Сушеные» (речь идет о помидорах).
Короткий сон, после которого я полупроснулась, мысленно повторила содержание, но как только собралась его записать, оно вмиг из памяти улетучилось.
Сижу за компьютером, подбирая оптимальный алгоритм для выуживания (из текста) фрагментов определенного содержания.
Мысленная фраза (вежливым женским голосом): «Скажите пожалуйста, у вас есть математика, больше чем литр объема?» Смутно видится картонный пакет молока.
Мысленная фраза: «There are an one mistake».
Мысленно, бессловесно сообщается, что энергия отрицательных человеческих эмоций используется некими Сущностями. Все устроено так, чтобы создать у людей впечатление, что они не могут изменить ситуацию. Смутно видится незамкнутый густо-серый тор.
Мысленная фраза (деловитым женским голосом, как бы в ответ кому-то): «Трудно найти такое счастье, чтоб было написано».
Кому-то, кто не знает, где можно купить ванильный кофе, объясняю, что проще всего зайти для этого в супермаркет на Парижской улице, где он всегда бывает.
Мысленная фраза: «Уроняет в нее руку и кричит умоляюще: отвернись! отвернись!» Смутно видится мужчина, поспешно отходящий к кустам (помочиться).
Нахожусь в гостях у Кадане и Жан-Клода. Они рассказывают про благополучно разрешившееся судебное разбирательство. Бегло предстает американская улочка со старинными двух-трехэтажными домами, среди которых здание, где рассматривалась тяжба. «Зато появилась возможность решить проблему сараев», - говорят супруги. «В каком смысле?» - не понимаю я, сбитая с толку переходом от тяжбы к сараям. «Освободить их», - отвечают мне (расчистить от скопившегося барахла). Жан-Клод хватает шмат одежды из кучи, перекочевавшей из сарая в салон, запуляет им в стену, одна из одежек застревает на уголке картинной рамы. Бегло предстает пара пустых металлических сараев. С недоумением спрашиваю: «А что, нельзя было эту проблему раньше решить? Сколько лет вы уже тут живете? Десять?»
Обсуждаем высказывания Альберта Эйнштейна. Чтобы правильно их понять, тщательно перемешиваю столовой ложкой в миске две кашеобразные темные массы. Одна будто бы является субстанцией высказываний Эйнштейна, другая — субстанцией Фракийских войн. Говорю, что мои действия необходимы для той цели, которой мы задались (персонажи виделись условно). [см. сон №5158]
Выйдя из автобуса попадаю в плотную толпу людей с детьми, сумками, баулами. Остановка обнесена временным ограждением. Вспоминаю, что сегодня на зеленом поле за железной дорогой организуется пикник. Бегло думаю, что такого рода мероприятия не для меня. Пробираясь к выходу, окидываю рассеянным взглядом толпу, в глаза бросается стоящий у ограды высокий несуразный тип с недочеловеческим лицом. Добираюсь до своего участка. Двухэтажный деревянный дом состоит из двух квартир, нижнюю занимает семейство Ланы, верхнюю я. Во дворе Политен и пара их кошек. Кошки ластятся ко мне, глажу одну, она цапает меня, играючи, за рукав свитера, вытянув из него нитку. Политен укоризненно выговаривает кошке. Открываю старый массивный навесной замок, вхожу в сени, поднимаюсь к себе. Кошки крутятся у ног. Открываю теперь свой замок, такой же старый и массивный. Дом чуть дрогнул, как бы освободившись от вызванного замком перекоса. Это служит мне знаком, что в мое отсутствие сюда никто не входил. Очутившись у себя, в просторной мансарде, с привычным удовольствием окидываю ее взглядом. Приходит мысль, что именно так и нужно жить в наше время - чтобы снаружи ничто не привлекало внимания, а внутри, где никто не видит, все было бы по вкусу и со вкусом.
Мысленный диалог: «Эти деньги надо все истратить», - степенно говорит мужской голос, а женский игриво подтверждает: «Исторически оставить нельзя».
Мысленный диалог. «Я знаю, что я...», - медленно, спокойно начинаю самой себе адресованную фразу, окончание которой, уже заготовленное, должно было бы прозвучать как «...не хуже всех остальных». Но посторонний мысленный женский голос, грубоватый и чуточку сварливый, бесцеремонно встревает и завершает мою фразу по-своему: «...лучше всех остальных». P.S. Прелюдией к этому сну послужили воспоминания о давних реальных событиях, которым я предавалась, отправившись спать.
Склоняюсь над мелкими, совсем маленькими зверушками.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Будут отражены ... будущее нашего теперешнего детства».
Мысленная фраза (женским голосом): «Битва за город».
Большая, неприятная муха (или какое-то другое насекомое) залетает через балконное окно в мою комнату. Выгоняю ее, она проникает снова. Так повторяется несколько раз, и это при том, что окно лишь чуть-чуть приоткрыто.
Мысленная фраза (женским, издалека донесшимся голосом): «Конечно, для нас это очень важно».
Зрительный образ, будто бы имеющий отношение к сну про дом на улице Красных Крыш. Это вытянутый в ширину прямоугольник, в нижней строке которого крупными печатными буквами изображено слово «СОЛНЦЕ», а над ним, таким же шрифтом, число «9950» [см. сны №0501, 0503].
Ощущение, что я несильно ударилась теменем об угол находящейся (или появившейся) надо мной картонной коробки. Удар сопровождался глуховатым звуком. Непонятно, как это могло произойти, если я в это время спокойно стояла на месте.
Мысленный диалог (женским и мужским голосами). Заинтересованно: «Что, час? Интересно». - Спокойно: «Вот сейчас они все соединятся».
Унга, путешествующая с молодым человеком, по пути заезжает к родственникам. Те не знают, как постелить гостям на ночь - вместе или раздельно. Принимается компромиссное решение, стелят отдельно, но кровати сдвигают почти вплотную. Утром выясняется, что гости спали вместе. Этот факт вызывает у клана родственников (их в квартире с десяток) облегчение из-за прояснения ситуации и упрощения отношений. Выясняется, что у себя, в Америке, эта пара, оказывается, уже давно вместе, что тоже воспринимается положительно.
Сосед говорит по телефону (начало фразы не запомнилось): «...afterday». Этим он будто бы хочет что-то стереть в моем сознании.
Мысленная фраза, медленно, упорно повторявшаяся, пока не оказалась записанной: «Содержание работы друза и хозяина на улице...» (с друзом что-то случилось у хозяина на незапомнившейся улице).
