Завершив выступление, артист разговорного жанра (высокий стройный подвижный молодой мужчина) отходит к левому краю сцены, а справа появляется Второй, его антипод. Он и ростом ниже, и фигурой не вышел, и облик у него недочеловеческий (похожий на безобидные чудища, которыми наводнены детские телеканалы), он пытается представиться Первым, производит телодвижения, стремясь изменить пропорции фигуры и облик в целом, и моментами действительно становится неуловимо похожим на Первого (хотя его кряжистая фигура остается при нем, это выглядело поразительным, отдаю себе в этом отчет). Этот Второй еще и пел, голоса его я не слышала, но видно было, как он энергично открывает рот, а шея его при этом раздувалась, как у поющей лягушки. Что-то движущееся оказывается перед моим лицом, отрываю взгляд от сцены, вижу (у кончика своего носа) голову змеи (или Дракона), отмахиваюсь, как от мухи, оглядываюсь - я уже, оказывается, не в тесном зале театрика, а в большом открытом, забитом людьми амфитеатре, голова змеи (или Дракона) изумительно красивого изумрудного цвета тянется на длинной шее вправо, вдоль нашего ряда (не обращая на нас внимания), целью ее, как выясняется через несколько мгновений, является Первый актер, сидящий в нашем ряду, вот до него-то голова на длинной шее и добралась (и, кажется, напала на него). Раздается предостерегающий крик: «На обезьян, на обезьян не смотри!» (воспринимаю предостережение адресованным мне).
Прихожу куда-то (в поисках совета?), нерешительно говорю: «Понимаете, у меня есть КНУТ». Один из тех, перед которыми я стою, бесстрастно откликается: «Ой, какой ужас». Стою я не одна, рядом находится рыхлый, облаченный в серое толстяк с пухлым бесформенным животом. Толстяк является в каком-то смысле моим двойником. И в то же время КНУТОМ, который рассекает человека надвое, сверху вниз, бескровно, метафизически. Отделяет таким образом друг от друга, делает автономными составные части личности. Он будто бы и со мной это проделал, и теперь олицетворяет одну из моих половин. Стоит около меня молча, неподвижно. Лица его я не видела, но и без того можно сказать, что олицетворяет он примитивное начало моей личности.
P.S. То, что я обозначила словом КНУТ, являлось гибридом кнута Аврама Бранковича с саблей Аверкие Скилы (см. «Хазарский словарь» Павича). Толстяк тоже был КНУТОМ, хоть и виделся во сне только толстяком.
В квартире находимся я, моя сестра, Петя и парень, его ровесник. По какой-то причине (возможно, обозначенной в незапомнившемся начале сна) между Петей и парнем возникает сильное враждебное напряжение, готовое (и стремящееся) перерасти в жестокую драку. Делаем с сестрой все, что в наших силах, чтобы не дать им схватиться. Инициатива затеять драку принадлежит парню, потенциально неистовому. Отчетливо ощущаю излучаемую им агрессию, переполняющую его и ищущую возможности вырваться наружу. Петя тоже способен и готов драться, но у него эта готовность не агрессивная — это готовность и умение постоять за себя, отразить нападение, а не напасть самому. Что же касается соотношения сил, то у обоих фигуры, комплекция, рост и физическая сила одинаковы, разница лишь в степени агрессивности. Заведомо ясно, что драка закончится вничью — парень разрядит накопившуюся агрессию, а Петя с успехом отобьется. Но мы с сестрой начеку, не даем проскочить искре, хотя напряжение не спадает, а возможно, даже потихоньку нарастает. Эти двое ходят из комнаты в комнату, второй преследует Петю, как тень. Вот они заходят в одну из комнат и прикрывают за собой дверь. Мы настораживаемся, но пока все тихо. Понимаем (и говорим друг другу), что даже если нам удастся предотвратить драку сейчас, они (теоретически) могут схватиться, где угодно в другом месте. У мужских персонажей я не видела лиц, а их фигуры (с обнаженным торсом) и повадки были настолько одинаковы, что их можно было без натяжки принять за двойников. Идем с сестрой на кухню, предлагаю гречневую кашу, сестра говорит, что недавно ее ела. Тут в квартире гаснет свет. Громко спрашиваю: «Эй, кто там со светом балуется?» - и просыпаюсь.
Обсуждаются поступки, описание которых представлено на листе бумаги двумя отдельными, четко разнесенными абзацами (подернутыми серой дымкой). Все полагают, что поступки каждого из абзацев совершены разными людьми, между собой не связанными и друг с другом не знакомыми. Мне же известно (интуитивно, неопровержимо), что эти, якобы разные, действующие под разными именами персоны («Альберт» и «Отто») в действительности являются одним, повинным во всех поступках человеком (использую неоднозначное слово «повинен», так как именно такое, непроясненное отношение к поступкам воспринялось во сне).
В большой нарядный вестибюль входит (с улицы) отряд из шестнадцати построенных в каре солдат. Они облачены в швейковские мундиры и двигаются в полной тишине. Слева, почти вплотную, шагает еще один отряд, копия первого, только рост солдат вдвое ниже. Отряды двигаются синхронно, строевым шагом, и в своем автоматизме похожи на манекены.
Смотрю на палисадник, мимо которого прохожу. Все там старо, убого, как и забор, но выглядит аккуратно и даже уютно. За этим палисадником - еще один (теперь я иду вдоль его забора, тоже старого, местами поврежденного). Внимательно смотрю. Возникает беглое ощущение, что вижу его так живо, что сейчас окажусь там, внутри, за забором (не войду, а именно окажусь). Но этого, кажется, не происходит — как будто не хватило буквально капли необходимой для этого неведомой Силы. Хотя, по-правде говоря, я не уверена, что не увидела там на кратчайший миг свое Астральное тело (двойник).
Моя мысль: «Страна моя переживает упадок сил, который...» (окончание не запомнилось или не уловилось; речь идет о Франции).
Автобус сильно накреняется, и это заставляет меня взглянуть в окно. Мы съезжаем с высокого поребрика улицы, беспорядочно забитой старыми пыльными сельскохозяйственными машинами. Удивляюсь, как водителю удается пробираться между ними. Иногда для этого приходится (как только что) заезжать на тротуар, и когда мы съезжали с него, у меня возникало ощущение, что мы можем перевернуться. Водитель ловко лавирует, пару раз помогаю ему, на ходу отталкивая откидывающиеся рамки агрегатов. Оказываемся на участке, где проехать уже невозможно, автобус останавливается. Загромоздившие проезд машины и агрегаты приходят (самостоятельно!) в движение и освобождают проезд. В этом автобусе кроме меня пассажиров не было (или я их не видела, как не видела, кстати, и водителя).
Мысленное слово: «Муриокер».
Молодая женщина, моя дочь (сновидческая) собирается в краткодневную поездку с молодым мужчиной. Поездка предпринимается по ее инициативе. Мужчина, на мой взгляд, внешне интересней, но она вот такая, напористостью компенсирует скудность внешних данных. По возвращении рассказывает, что они познакомились с талантливым, самобытным художником, а спустя немного времени сообщает, что снова уезжает на несколько дней. Спрашиваю, с кем, оказывается, что уже с художником. Дочь уезжает, а я, обескураженная ее взбалмошностью, удивляюсь, как она умудряется заполучить все, что ей приходит в голову. Успокаиваю себя тем, что она, наверно, таким образом взращивает уверенность в себе. Окончательно отстраиваюсь испытанным приемом — мысленно переношу ситуацию на другую семью, что позволяет взглянуть на происходящее со стороны, более беспристрастно. Дочь возвращается. Каким-то образом превращается в Петю, который оживленно рассказывает, что поездка была необыкновенной, что они только очень устали, потому что пришлось много выступать перед группами людей, и что «только бы никто не узнал, откуда они знают то, что рассказывали другим». Говорит, что должен быстро набраться сил, потому что выступления не закончены, сейчас только короткая передышка. Во время его рассказа сон бегло показывает берег озера, где много смутно видимых людей сидят на траве и слушают Петю и еще одного молодого человека. Сон возвращается в комнату, вижу Петю стоящим на фоне окна (против света) с вязаным пестро-светлым чехлом, полностью скрывающим голову. Петя раздувает щеки (как бы полоща рот воздухом) и прижимает к ним пальцы.
Обрывок мысленной фразы (в быстром темпе): «Зато этот звук...».
Мысленная фраза: «Мужчина отделался легким испугом, а девушка — переломом ноги».
Мысленные фразы (женским голосом): «Нет, теперь он не типичный. Теперь он типично нетипичный».
Сижу с Норой на балконе высокого этажа старого жилого дома. На балконе противоположного дома вижу престарелого мужчину, признаю в нем отца Норы, предлагаю окликнуть. Улица узка, машем руками, мужчина поднимает голову. Несколько мгновений поразительно отчетливо вижу его лицо - старчески бессмысленное, с выцветшими, некогда голубыми, а теперь незрячими глазами, интеллигентное некогда лицо. Я ошиблась, это совсем не отец Норы. Импульс сочувствия к дожившему до такого состояния человеку проходит через мое сознание.
Мысленный диалог (мужским и женским голосами). «Он сказал, что направо неинтересно». - «Нет, по правой тоже можно найти» (речь идет о правой стороне улицы).
Самыми загадочными, на мой взгляд, являются Мысленные Фразы. Часть из них обезличена настолько, что даже невозможно определить, чьим голосом это произносится. В произношении других не составляет труда уловить все, вплоть до интонаций, что делает их похожими на обыденные обрывки речи, доносящиеся до человека из окружающего пространства. Но я не могу понять, каким образом мне становиться известным содержание недоговоренных частей чужих фраз и смысл неоднозначных высказываний. И если можно предположить, что само по себе улавливание Мысленных Фраз становится доступным, когда система восприятия человека доведена до соответствующей кондиции, то «доразгадка» чужих мыслей все же кажется непостижимой.
Мысленная фраза:
В бескрайней толпе демонстрируют меткость стрельбы. На голове человека из толпы укрепляют мишень. Сверху, издалека, производят выстрел. Попадают именно туда, куда было задумано.
Мысленная фраза (комментарий к сну): «И тут возникает новое изображение проблем». В иллюстрации проблемы предстают в абстрактной, динамичной форме.
Мысленная, незавершенная фраза: «И это ничего не значит, если, как вы сказали...».
Стою в центре большой лесной поляны, в окружении десятка смутно видимых людей. Внешне неотличимая от них, но не принадлежащая к Землянам, имею основания за себя в данной ситуации беспокоиться. Это вынуждает пустить в ход защитное оружие — безвредное излучение, блокирующее возможные агрессивные замыслы (или действия) в отношении меня со стороны кого бы то ни было. Излучение, по моему желанию, может испускаться из ладони правой руки. Незаметно пошевеливаю кистью руки, поворачивая ее поочередно к каждому из Землян. Решаю (для верности?) сделать излучение видимым (такая возможность тоже предусмотрена). Повторяю защитную процедуру — излучение выглядит как поток слабо светящихся частиц.
Чувствую признаки недомогания. По совету молодой бойкой женщины (приятельницы?) обращаюсь к ее знакомой, медработнику, на предмет обследования. Оно было продолжительным и привело якобы к обнаружению неполадок, требующих врачебного вмешательства. Медработник вручает мне соответствующие справки, по неуловимым штрихам в поведении этой женщины чувствую ложь. Оказываемся у груды картонных коробок, забитых чем-то, имеющим отношение к обследованию. Кладу справки в коробки. Подъезжает первая женщина, чтобы развезти нас по домам. Заторможенно думаю, что справки не стоило класть в коробки - если пойдет дождь, они могут размокнуть. Говорю об этом сидящей за рулем женщине. Она, не ответив, решительно трогается с места и наращивая скорость, выводит машину на плавный вираж.
В финале полнометражного сна окруженная эмоционально нейтральными персонажами женщина отчаянно кричит: «Нет! Нет!!» Она стоит в центре случайно образовавшегося круга, содержащего десятка полтора лиц обоего пола. Люди неторопливо вышли из разных углов комнаты и стоят не вплотную друг к другу, за их спинами темнеют предметы мебели (это видится смутно, сверху).
Прихожу в пошивочное ателье за получением заказа (необычной формы носков, похожих на пилотки). Охватывает смутное, интуитивное опасение, что могу стать жертвой обмана. Опасение подтверждает (по доброте душевной) сотрудница ателье, простая женщина нижнего звена. Конкретизация помогает обмана избежать.
Мысленно пою романс: «Выхожу один я на дорогу/ Сквозь туман кремнистый путь блестит/ Ночь темна, пустыня внемлет Богу/ И душа с душою говорит».
Речь идет об усыновлении подростков. Вижу на групповом фото их поясные изображения. Приводится информация по этой проблеме, выныривает и будит меня мысленная фраза: «А сейчас — без права усыновления».
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы: «...пошла. ...свидетель, от которого никуда не спрятаться».
Иду по наружной, тянущейся на уровне третьего этажа галерее, мысленно вопрошая: «Оранжерея, где она?» Держась за перила, осторожно заглядываю вниз. Вижу пустую галерею второго этажа и густую темно-зеленую растительность, не позволяющую рассмотреть, что находится за домом, на сбегающем вниз склоне.
Смотрю на расположенное в гуще тропических темно-зеленых зарослей здание необычной архитектуры. Делюсь впечатлением: «Как только я это увидела, я воскликнула: территория храма Биндлтона!» (за достоверность названия не ручаюсь).
Иду на собрание эзотерической группы, неотчетливо представляя дорогу. Повстречавшаяся женщина этой группы предлагает идти вместе. Идем через редкий лес, прибываем к месту назначения, в большой холл светлого многоэтжного здания. Холл умеренно заполнен условно видимыми темными людьми. Продолжая разговор со своей спутницей (смутно видимой светлой фигурой), говорю (по какому-то поводу): «Но у меня сейчас нет денег». Она отвечает, что в таком случае нужно написать письмо к Ошо. Интересуюсь, что будет результатом — он что, пришлет деньги? Нет, говорит она, он пришлет подарки. Для кого, спрашиваю я. Для группы, говорит она. То есть таким образом решится моя проблема приобретения подарков для группы, и каких — от самого Ошо. Бегло, условно предстает ареал его обитания, Дальний Восток.
Сквозь приоткрытую дверь комнаты отсутствующего сейчас соседа вижу Петю. Он сидит (в черной футболке) на краю кровати, и подперши рукой голову, смотрит в окно.
Мысленная фраза (женским голосом): «Да, сейчас рекомендуется какую-нибудь девушку найти и выкрасить ее в черный цвет» (фраза завершается шутливым басом).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Дело в том, что ... а ты лопал. Ты лопал, упрямо повторил он».
Мысленный диалог (мужскими голосами). Степенно: «Отдельные весы». - «Отдельные весы на что?» (для чего). - Степенно: «Чтобы они снеслись». - Брюзгливо: «Снеслись, снеслись. Конечно, снеслись» (речь идет о яйценоскости птиц).
Мысленная фраза (женским голосом, нетерпеливо): «Ну, кормили вы меня? Скажите пожалуйста». Смутно, сверху, в темноватых тонах видится женщина, как бы в нетерпении перебирающая руками.
Мысленная фраза: «Податливость и механизм уступок у двойняшек».
Мне нужно позвонить, но телефон занят. Молоденькая девушка, удобно расположившись возле стола с телефоном в служебной комнате, весело с кем-то болтает, не замечая, что я жду. Знаками даю ей это понять. Она прекращает разговор, протягивает мне трубку. Не успев завершить набор нужного номера, слышу в трубке приветливый голос Мии: «Ой, Вероника!» Удивившись, зажимаю микрофон, сую трубку не успевшей отойти девушке, прошу ответить, что меня нет. Она совсем было собралась отвечать, но в последний миг спохватывается. Бормочет в трубку: «Сейчас», зажимает микрофон и просит меня не выдавать ее за ложь. Заверяю, что никогда никого не выдаю. Девушка с облегчением весело щебечет в трубку: «Я не Вероника!»
Мысленная фраза: «Тысяча девятьсот девяносто третий, а потом тысяча девятьсот девяносто пятый год».
Мысленный диалог (мужскими голосами). Неторопливо: «Как — я это вообще не понимаю». - Быстрой скороговоркой: «Моё - твоё».
Сижу на мягком удобном, обитом светлой тканью диване, а мужчина - по левую руку от меня. Диван стоит на пятачке для пешеходов в центре сложной многорядной уличной развилки (на протяжении сна там не появилось, кажется, ни одного транспортного средства). Не замечаем в ситуации ничего необычного, смотрим телевизор, укрепленный на столбе, на дальнем краю пятачка. Мужчина поднимается со своего места, отходит вправо (кажется, пересаживается на правую половину дивана). Какая-то старуха приближается к дивану, по-простецки плюхается рядом со мной. Говорит, что я должна буду читать или переводить ей (титры?), а то она не видит (или не слышит). Отвечаю вежливым отказом. Она интересуется: «Я на желтом смотрю, а вы?» (она имеет в виду нас с мужчиной). «Желтый» - это опознавательный цвет одного из телевизионных каналов. Поворачиваем головы вправо, там, на столбе, светится (на манер светофора) лампа. Цвет сейчас желтый - значит, транслируется старухин канал.
Удивительной голубизны, подернутое бледными облачками Небо, с которого льется необыкновенно чистый Свет. Зрелище сопровождается мысленной фразой: «Такого Неба не...». Не увидишь? Не бывает? (я не разобрала или не запомнила последнее слово, но смысл был каким-то таким).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом, категорично): «Всё! Я ... не переношу» (имеется в виду чувство неприязни).
Держу на весу плоский кусок сырого мяса, оглаживая его пальцами второй руки.
Белый лист с текстом на древнем, по виду, языке. И сразу же — отчетливая мысль, что раз существует этот текст, значит, можно с его помощью постичь Истинные Знания. Нужно только как-то справиться с языком [см. сон №0253].
Проезжую часть улицы Никшис, напротив таинственного дома №46, вприпрыжку пересекает худой хромоногий подросток. На голове у него темный картуз, одежда тоже темная, бедная. Все это видится полупризрачно.
Бережно прижимаю к себе маленького серого котенка.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «А я ... мне больно».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «В нашем офисе пропал чей-то...».
Мысленный диалог (женскими голосами). Бесстрастно: «Лежание на спине?» - Энергично: «На спине. Вот что случилось...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза: «По всем вопросам приходил к каждому его тайный друг, который советовал» (речь идет о персональном для каждого друге).
Проводим с Петей (он в школьном возрасте) летний отпуск в старом деревенском доме. Кроме нас здесь находится лишь хозяйка, невысокая старушка, под стать своей избе. Однажды в доме появляются еще две отпускницы (девушки). Свободные комнаты имелись, мне нужно было лишь заняться местами общего пользования, где мы до этого располагались слишком вольготно (хозяйка держалась незаметно, мы ее практически не чувствовали). Сон показывает девушек в их комнате. Они склонились над стоящим на стуле радиоприемником, старым, темным, в точности таким, какой имеется как в нашей, так и в хозяйской комнате. Он похож на допотопный телевизор (и является будто бы еще и телевизором и даже, кажется, видеоприставкой). Девушки включают его, слишком громко. Озабоченно говорю Пете, как бы этот не в меру голосящий приемник не подпортил нам остаток отпуска. P.S. Записала сегодняшние сны, взялась за начатую вчера книгу Peggy J Jenkins — Nurturing Spirituality in Children, где наткнулась на такую фразу: «Радиостанция «Эго» работает громко, а голос станции Духа услышит лишь тот, кто действительно этого хочет».
Длинный сон, где я была главным действующим лицом, сюжет развивался в двух направлениях: в одном фигурировали Камила и Ролл, а среди персонажей второго была женщина, написавшая по моей просьбе справку, в которой фигурирует «2005-й год», то есть дата из БУДУЩЕГО. Спрашиваю у женщины, что это означает, и не успев получить ответ, просыпаюсь.
Мысленная фраза: «Чтобы они снова и снова проходили всё ту же проверку».
Приехала в селение Адамс, навестить Петю. Он появился далеко не сразу, сказался занятым и почти сразу исчез. От нечего делать решаю сходить на рынок, за сладостями. Оказываюсь на рынке (далеко от селения и, кажется, забыв о нем). Чувствую, что вроде бы меня преследуют. Осторожно оглядываюсь, вижу двух мужчин и старика. Ускоряю шаги, эти трое не отстают. Сворачиваю за угол, и выждав пару мгновений, выхожу обратно. Преследователям приходится удалиться. Эпизод не задел эмоций, хотелось отделаться от типов, как хотелось бы стряхнуть соринки с одежды.
Смутно видятся полтора-два десятка балетных танцоров. Стоя у красивой чугунной садовой решетки, они молча выделывают танцевальные па.
Мысленная, с незапомнившимся словом фраза (женским голосом): «Эти ведь ... появились» (на последнем слове голос понижен почти до баса).
Мысленная фраза (возбужденным женским голосом): «Что ты делаешь?»
Серый котенок-подросток вспрыгивает мне на руки, осторожно куда-то его сажаю.
Из ряда пронумерованных закрытых пластиковых стаканов мне нужно что-то взять из стакана номер «54». Но справа от стакана номер «53» (его номер указан на боковой стенке) находится стакан без номера, заполненный чем-то вроде мятых комков пластилина, то есть явно не тем, что помещено в других. Перевожу взгляд с одного на другой, потом на следующий справа. На нем хоть и не указан номер, но по крайней мере содержимое не отличается от остальных. Стою, не решаясь протянуть руку к якобы пятьдесят четвертому, потому что не могу понять, действительно ли он пятьдесят четвертый.
Мысленная фраза (медлительным мужским голосом): «Да вот, в магазин понеслись».
Смутно видится фасад старого, в восточном стиле, двухэтажного дома. На перилах галереи верхнего этажа развешены старые блеклые (как и сам дом) ковры.
Мальчик лет восьми говорит: «Ами». Кто-то (невидимый) спрашивает: «Что такое ами?» Ребенок весело отвечает: «Ами, ами, ами».
Издалека, почти неразличимо, доходит мысленное сообщение, что все случившееся (со мной или с Петей) — это наказание за грехи. Предстает блеклая иллюстрация, как если бы пальцы одной руки вдвигались в растопыренные пальцы другой (сходство с пальцами лишь внешнее).
Занимаю одну из комнат большой виллы. Появившаяся новая съемщица (научный сотрудник) складывает имущество (приборы, чертежи и прочее) почему-то в моей комнате. Наблюдаю с беззлобным удивлением. Недоразумение каким-то образом проясняется. Вместе с какими-то людьми переношу вещи в отведенные новой съемщице апартаменты.
Плутаю по улицам и в лабиринтоподобном здании.
В наш многоквартирный дом заявляются криминальные элементы. Пока главарь решает какие-то вопросы с одним из жильцов, приспешникам велено привести в порядок электропроводку (она у нас в ужасающем состоянии). Пришельцам приходится изрядно потрудиться. Предлагаю хоть как-то их отблагодарить, жильцы меня поддерживают. Нахожу что-то более-менее сносное на подарок одному из электриков, его помощнику подбирают презент остальные (в моем подарке был серый плюшевый зверек, сладости и несколько сувенирных спичечных коробков).
Мысленная фраза, в которой говорится про что-то, оживляющее что-то так же, «как музыка — кинотеатр».
Мысленная фраза: «Представьте, вдруг Мир заполняет сплошная Божья Благодать». Этим обезличенным обращением предлагается представить, что тогда будет.
Окончание мысленной фразы: «...и эпидемией не изменишь чудес».
В многокомнатной квартире живем мы с мамой* и, возможно, еще какие-то люди. Мама ведет несвойственную ее преклонному возрасту, активную жизнь (это причиняет неудобства, но я мирюсь с ними). На пике очередного всплеска активности, когда я и еще кто-то помогаем ей, она вдруг, без видимой причины, утрачивает интерес к жизни, превратившись в беспомощное (психически) существо, нуждающееся в опеке иного рода. Впадаю в растерянность, недоумеваю по поводу необъяснимо резкого изменения в мамином состоянии (прежняя ее активность состояла в организации свиданий с лицами противоположного пола, она была поглощена этим и только этим).
Мысленные фразы: «Мы не считаемся. Мы не считаемся у людей за что-то, чего нужно стесняться». Это заявляется от имени то ли вещей, то ли насекомых, окружающих людей в быту и не принимаемых ими в расчет в своих действиях.
«Спасибо за урок! Хороший урок получился, так что до свидания! Нет, не до свидания, а прощайте!» Моя тирада адресована двум молодым мужчинам, потенциальным работодателям. Выпаливаю ее на ходу, даже не обернувшись в тот угол, где они только что непринужденно заявили, что изъяли из моего кошелька энную сумму за неумелое пользование компьютером. Я была поражена услышанным. Отыскала на столе, среди бумаг, сумку, убедилась, что деньги действительно изъяты. Дело касалось суммы незначительной, но возмущал сам факт. Я пришла сюда в надежде получить работу, и какое-то время сидела, упражняясь на компьютере (это был даже не компьютер, а что-то более простое и компактное, типа сотового телефона). В том, что я отрабатывала какие-то операции, не было ничего из ряда вон выходящего, так что претензии работодателей были надуманными. И если абсурд и самоуправство начинаются еще до начала трудовых отношений, что может ждать меня здесь потом? «Нет, я тут не останусь», - бурчу я этим двоим. И устремляясь к выходу громко заявляю: «Спасибо за урок! Хороший урок получился, так что до свиданья! Нет, не до свиданья, а прощайте!»
Многолюдное застолье (похожее на собрание или тематический банкет). Встаю, и тут же, у стола, одеваю пуловер, а немного погодя - еще два. Происходящее имеет скрытый смысл - одевание первого пуловера запланировано заранее, второй я приняла решение одеть в связи с внезапно возникшими обстоятельствами, а третий — по косвенному указанию Руководительницы (она громогласно заявила, что это «кому-то обещала»). Пуловеры были просторными, однотонными, сочных, ярких цветов, натянула их на себя с легкостью, а поверх одела, тоже через голову, куртку (типа ветровки) невзрачного серого (или защитного) цвета. Боковым зрением отмечаю, как кто-то проделывает нечто подобное. Начинаю все снимать - ветровка снялась без проблем, а в верхнем пуловере застреваю с поднятыми руками, чуть не задохнувшись. Ощущение было непередаваемо тягостным, сердце чуть не остановилось. Почти обреченно задерживаю дыхание, приготовившись к худшему (к этому и шло, но в последний миг пуловер стянулся).
На меня, спящую в своей кровати, нападает рой мошек (или карликовых комаров?) Вьются около рта и подбородка, а один безостановочно жужжит в левом ухе (застрял там). Не зная, как от них отделаться, давлю их краем пододеяльника, но это мало помогает. Мошки не унимаются, а застрявший в ухе жужжит, не умолкая. В сердцах говорю: «Да что же это такое!», иду проверить, нет ли дырки в противомоскитных сетках. По поводу застрявшего в ухе комара думаю, что придется обратиться к врачу.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Он примчался, как ... на горячем белом короле» (имеется в виду, на белом коне). Смутно видится конь.
Женщина читает записку, и покачав головой, передает ее мне.
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (женским голосом, деловито): «Сейчас я тебя ... На четвертый этаж возьму - и перенесу».
От души веселюсь в незапомнившемся сне по незапомнившемуся поводу.
Мысленная фраза (мужским голосом, обеспокоенно): «Подождите, у меня же точно не получается» (на самом деле).
Мысленная фраза: «У меня был мальчик, который за три года менял школу...» (окончание фразы неразборчиво).
Нечетко, сверху, издалека видится хвойный лес с извилистым руслом неширокой полноводной реки. Вода темна и почти неподвижна (а лес напоминает тайгу).
Мысленное бормотание: «Пятница». - «А чего там?» - «Пятница».
Малыш обмочил ночью постель, помогаю ему переменить одежду. Входит мать ребенка, видит, что я делаю все необходимое, исчезает. Малыш ложится в кровать, наклоняюсь, целую его, говорю: «Ах ты, птичка-рыбка».
Мысленные фразы (женским голосом): «Что же мы недавно сделали, ребята? - бодро вопрошается, и тут же повторяется задумчиво: - Что же мы недавно сделали, ребята?»
