Завершив выступление, артист разговорного жанра (высокий стройный подвижный молодой мужчина) отходит к левому краю сцены, а справа появляется Второй, его антипод. Он и ростом ниже, и фигурой не вышел, и облик у него недочеловеческий (похожий на безобидные чудища, которыми наводнены детские телеканалы), он пытается представиться Первым, производит телодвижения, стремясь изменить пропорции фигуры и облик в целом, и моментами действительно становится неуловимо похожим на Первого (хотя его кряжистая фигура остается при нем, это выглядело поразительным, отдаю себе в этом отчет). Этот Второй еще и пел, голоса его я не слышала, но видно было, как он энергично открывает рот, а шея его при этом раздувалась, как у поющей лягушки. Что-то движущееся оказывается перед моим лицом, отрываю взгляд от сцены, вижу (у кончика своего носа) голову змеи (или Дракона), отмахиваюсь, как от мухи, оглядываюсь - я уже, оказывается, не в тесном зале театрика, а в большом открытом, забитом людьми амфитеатре, голова змеи (или Дракона) изумительно красивого изумрудного цвета тянется на длинной шее вправо, вдоль нашего ряда (не обращая на нас внимания), целью ее, как выясняется через несколько мгновений, является Первый актер, сидящий в нашем ряду, вот до него-то голова на длинной шее и добралась (и, кажется, напала на него). Раздается предостерегающий крик: «На обезьян, на обезьян не смотри!» (воспринимаю предостережение адресованным мне).
Прихожу куда-то (в поисках совета?), нерешительно говорю: «Понимаете, у меня есть КНУТ». Один из тех, перед которыми я стою, бесстрастно откликается: «Ой, какой ужас». Стою я не одна, рядом находится рыхлый, облаченный в серое толстяк с пухлым бесформенным животом. Толстяк является в каком-то смысле моим двойником. И в то же время КНУТОМ, который рассекает человека надвое, сверху вниз, бескровно, метафизически. Отделяет таким образом друг от друга, делает автономными составные части личности. Он будто бы и со мной это проделал, и теперь олицетворяет одну из моих половин. Стоит около меня молча, неподвижно. Лица его я не видела, но и без того можно сказать, что олицетворяет он примитивное начало моей личности.
P.S. То, что я обозначила словом КНУТ, являлось гибридом кнута Аврама Бранковича с саблей Аверкие Скилы (см. «Хазарский словарь» Павича). Толстяк тоже был КНУТОМ, хоть и виделся во сне только толстяком.
В квартире находимся я, моя сестра, Петя и парень, его ровесник. По какой-то причине (возможно, обозначенной в незапомнившемся начале сна) между Петей и парнем возникает сильное враждебное напряжение, готовое (и стремящееся) перерасти в жестокую драку. Делаем с сестрой все, что в наших силах, чтобы не дать им схватиться. Инициатива затеять драку принадлежит парню, потенциально неистовому. Отчетливо ощущаю излучаемую им агрессию, переполняющую его и ищущую возможности вырваться наружу. Петя тоже способен и готов драться, но у него эта готовность не агрессивная — это готовность и умение постоять за себя, отразить нападение, а не напасть самому. Что же касается соотношения сил, то у обоих фигуры, комплекция, рост и физическая сила одинаковы, разница лишь в степени агрессивности. Заведомо ясно, что драка закончится вничью — парень разрядит накопившуюся агрессию, а Петя с успехом отобьется. Но мы с сестрой начеку, не даем проскочить искре, хотя напряжение не спадает, а возможно, даже потихоньку нарастает. Эти двое ходят из комнаты в комнату, второй преследует Петю, как тень. Вот они заходят в одну из комнат и прикрывают за собой дверь. Мы настораживаемся, но пока все тихо. Понимаем (и говорим друг другу), что даже если нам удастся предотвратить драку сейчас, они (теоретически) могут схватиться, где угодно в другом месте. У мужских персонажей я не видела лиц, а их фигуры (с обнаженным торсом) и повадки были настолько одинаковы, что их можно было без натяжки принять за двойников. Идем с сестрой на кухню, предлагаю гречневую кашу, сестра говорит, что недавно ее ела. Тут в квартире гаснет свет. Громко спрашиваю: «Эй, кто там со светом балуется?» - и просыпаюсь.
Обсуждаются поступки, описание которых представлено на листе бумаги двумя отдельными, четко разнесенными абзацами (подернутыми серой дымкой). Все полагают, что поступки каждого из абзацев совершены разными людьми, между собой не связанными и друг с другом не знакомыми. Мне же известно (интуитивно, неопровержимо), что эти, якобы разные, действующие под разными именами персоны («Альберт» и «Отто») в действительности являются одним, повинным во всех поступках человеком (использую неоднозначное слово «повинен», так как именно такое, непроясненное отношение к поступкам воспринялось во сне).
В большой нарядный вестибюль входит (с улицы) отряд из шестнадцати построенных в каре солдат. Они облачены в швейковские мундиры и двигаются в полной тишине. Слева, почти вплотную, шагает еще один отряд, копия первого, только рост солдат вдвое ниже. Отряды двигаются синхронно, строевым шагом, и в своем автоматизме похожи на манекены.
Смотрю на палисадник, мимо которого прохожу. Все там старо, убого, как и забор, но выглядит аккуратно и даже уютно. За этим палисадником - еще один (теперь я иду вдоль его забора, тоже старого, местами поврежденного). Внимательно смотрю. Возникает беглое ощущение, что вижу его так живо, что сейчас окажусь там, внутри, за забором (не войду, а именно окажусь). Но этого, кажется, не происходит — как будто не хватило буквально капли необходимой для этого неведомой Силы. Хотя, по-правде говоря, я не уверена, что не увидела там на кратчайший миг свое Астральное тело (двойник).
В моей постели оказывает непонятно откуда взявшаяся серая кошка. Позже, находясь уже вне кровати, решаю ее выкупать (она выглядела замусоленной). Бережно, осторожно мою ее в небольшом количестве воды. Почти сразу вместо кошки в ванне оказывается маленькая девочка. Превращение (или подмена?) проходит мимо сознания. О кошке не вспоминаю, сосредоточившись на мытье (под душем) девочки. По мере мытья постепенно снимаю с нее одежду — платье, рубашонку, трусики. Мягко упрекаю малышку, что она не хочет постоять спокойно. Пару раз в просторной ванной комнате, за моей спиной, бесшумно появлялся полубесплотный, неразличимый человек в черной одежде, входивший как бы по своим делам (девочка виделась условно, а кошка — совсем вживую).
Мысленная фраза (спокойным мужским голосом): «О! Но по телефону я и брать не буду».
Серый котенок-подросток вспрыгивает мне на руки, осторожно куда-то его сажаю.
Сижу с друзьями за уставленным яствами столом. Посматриваю на Каданэ, которую не видела лет двадцать. Ясно вижу ее лицо, она прекрасно выглядит. И вдруг облик ее меняется. Глаза оказываются подведенными широкими мазками черной туши. Щеки покрыты тонирующей пудрой - на правой из-под смазанной пудры выступает морщинистый участок, на обеих намалеван дикий зигзагообразный знак. Когда Каданэ приоткрывает рот, виден ряд аккуратных новых фарфоровых зубов - мелких, редких, цилиндрических. В довершение, вследствие оптического эффекта, голова Каданэ выглядит стоящей на ее белой закусочной тарелке. Обсуждаем это, а я еще говорю про удивительные зубы.
Мысленная фраза (с которой осыпались почти все слова): «Достижение — это...».
Крупная птица с тусклым коричневатым, на шее частично выпавшим оперением и приоткрытым клювом (свидетельствующими о ее неважном физическом состоянии). Птица стоит слева от темной трибуны, в которой видится еле втиснувшийся тучный, в темном костюме бюрократ. Он холодно бросает птице: «Ты мне — горе, а я тебе — влюбчивость» (имеется в виду, что птица сообщает ему о горе).
Длинный сон о моем визите к Пете, в большой стан, состоящий из множества разбросанных по голому пространству домишек. Приближаясь в конце сна к жилищу, в котором меня разместили, вижу спешащего уйти Петю. Думаю, что возможно, он спешит, чтобы избежать встречи со мной. Не желая мешать, замедляю шаги.
Обрывок мысленной фразы: «...а ветхая и тихая...».
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы: «Кажется, это было ... Наверно, это было..».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «А когда светит, но не греет, и я ... то тогда тоже можно видеть...».
Мысленный диалог (мужскими голосами). Степенно: «Отдельные весы». - «Отдельные весы на что?» (для чего). - Степенно: «Чтобы они снеслись». - Брюзгливо: «Снеслись, снеслись. Конечно, снеслись» (речь идет о яйценоскости птиц).
Мысленное обсуждение темы завершается фразой: «Поэтому готовьтесь, серьезно готовьтесь» (речь идет, кажется, о выборах). Там было также число «13», означавшее количество дней или дату.
Mr. Krack моет пол у Ланы и обшивает двумя шнурами, по краю, свое одеяло. «От комаров», - объясняет он и дает нам такие же шнуры, чтобы мы обшили свои одеяла.
Сестра показывает мне газету со статьей о Грузии. Иллюстрация изображает ее с сыном, подпись гласит: «Моя семья живет в...» (окончание не запомнилось). Подпись перемежается с другой, возникая то так, то эдак. Глаза сестры на фото не похожи на человеческие - это два вытянутых, слишком глубоко посаженных овала. Не могу отвести от них взгляда.
Большеформатная, в мягком светлом переплете книга с отчетливо видимым текстом. Без труда читаю (или воспринимаю иным образом) фразу правой страницы: «Позвоните мне». Не свожу с текста взгляд, строчки букв меркнут и плавно превращаются в нотную запись. Недоверчиво присматриваюсь, вперив взгляд в верхнюю половину левой страницы. Убеждаюсь, что действительно вижу нотную запись. Чем сильней мое недоверчивое удивление, тем отчетливей видятся нотные знаки. Когда их отчетливость становится максимальной и полностью развеивает мои сомнения, я просыпаюсь.
Адресованные мне указания, все в серых тонах. Запомнились фрагменты фразы: «Кто-то ... а кто-то другой разъясняет его». [см. сны №№ 0698 - 0700, 0702]
Мысленная фраза (мечтательным мужским голосом, с ностальгической полуулыбкой): «Все были в белых брюках, и наверно, любимые орехи были «Турист»» (имеется в виду сорт орехов).
В конце спокойного полнометражного сна готовлю для кого-то овощное блюдо. Горячие тушеные овощи в стеклянной миске стоят передо мной на столе общественной кухни. Нарезаю полосами свежие красные перцы, ломтики падают в миску, поверх овощей, и прямо на глазах, в ускоренном темпе переходят в состояние тушеных, что меня слегка заинтересовывает и удивляет.
Кто-то (невидимый) рассказывает, как многому учат их там, где он находится. В конце упоминается искусство дирижирования (управления) любыми группами людей и исскуство быть приятным, остроумным собеседником. При упоминании о дирижировании смутно, бегло видятся две-три небольшие группы людей, перед каждой из которых находится совсем уж неразличимая фигура.
Неторопливо выполняю чертеж (эскиз) на белом листе бумаги. Рассуждаю сама с собой по поводу чертежа, заштриховываю его нижнюю правую часть.
Безостановочно, в мажорном ключе мысленно напевается одна и та же фраза: «Не так просила, не так просила, не так проси-, не так проси-, не так просила».
Мысленная фраза: «Венера за одну ночь сменила название с КраснАя на КрАсная».
Трамвайные пути на высокой насыпи. Возле одной из остановок в насыпи имеется тайник, где находятся мои мелкие вещи и черная сумка с деньгами. Стою Петей около тайника. Петя говорит, что мы можем пойти в театр (или на концерт), что он сейчас поедет за билетами, а я чтобы приехала к началу. Вытряхиваю из сумки деньги, Петя берет бумажные купюры и уезжает. Оказываюсь далеко от трамвайной линии. Чтобы попасть на остановку, нужно взобраться по крутому зеленому склону, на котором разбросаны домишки. Мне известны удобные подъемы, но почему-то взбираюсь по старой, полуразрушенной лестнице. Преодолела почти половину, а дальше — никак. Решаю вернуться. Под моими ногами ступени ходят ходуном, осыпаются. С трудом удерживаю равновесие, хватаюсь за невысокий каменный забор (справа от ступеней). Цепляюсь за него изо всех сил, он раскачивается, разваливается, рассыпается. С невероятным трудом (к счастью, не упав) удается завершить спуск. На верхней губе появляется болячка. Оказываюсь около тайника, чтобы взять сумку. По дороге к трамвайной остановке захожу в туалет, взглянуть на болячку, убеждаюсь, что она зажила. Кто-то стучит снаружи в дверь туалета (он расположен в маленьком домике). Открываю, входит Грема.
Пустая большая комната с белыми (но не белоснежными) стенами. Мужчина прочищает стыки между ними, расширяя их инструментом. Становится видно, какие они темные, трухлявые.
Мысленная, незавершенная фраза: «Ныне надо, чтобы было и то и другое, и (чтобы) пошел...».
Мысленное сообщение о пробуждениях, о переходе от сна к яви. Сгруппированные перечни фактов пробуждения представлены сероватыми абзацами текста, каждый абзац предваряется чем-то типа шифра. Текст рассмотреть не удается, испытываю разочарование тем, что сон ограничился показом исходных данных.
Разношерстная компания, проводившая какое-то время вместе, на прощанье обменивается подарками. Несколько человек озабочены тем, чтобы увернуться от подарков несимпатичных им членов группы. После уловок, а частично благодаря естественному ходу событий, нам это удается. Расстаемся, нагруженные ворохом ненужных подарков, но по крайней мере полученных только от приятных нам людей. P.S. Сон был потрясающе живописен.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...говорит, что принимает снотворное, потому что не может уснуть».
В конце сна женщина просит меня присмотреть за одним из новорожденных (вторым занимается еще одна женщина). Меня просят перепеленать младенца, если он обмочится, и сон тут же показывает, как это будет выглядеть — темное одеяльце заметно намокнет под завернутым в него ребенком. Потом это происходит на самом деле, и собираясь приступить к пеленанию, я не очень уверенно себя чувствую, у меня нет соответствующего опыта (оба малыша были спокойны и виделись ясно).
Мысленная фраза (строгим тоном): «Когда ты дома, ты не должна никуда идти, обязанность сидеть дома».
Держу триптих, изображенный на листе бумаги. Отрываю левую часть, начинаю отрывать правую. Линия отрыва идет косо, угрожая задеть выделяемую мной срединную часть. Решаю взять ножницы (линии отрыва, в отличие от самого триптиха, виделись ясно).
Мысленно, бессловесно сообщается, что я умею говорить на португальском языке.
Мысленный, неполностью запомнившийся диалог (женским и мужским голосами). «А почему ты...?» - «Коли ... я мог выйти и сказать».
Просыпаюсь, вставать совсем не хочется. Молодой человек (родственник?) периодически подгонят меня. Твердит, что нам пора идти, что скоро полдесятого, и это крайний срок. А мне так хочется полежать. Внезапно ноги утрачивают способность двигаться, пытаюсь расшевелить их руками. Зачем-то лизнула палец правой руки, почувствовала солоноватый привкус, удивилась. Функции тела восстанавливаются.
Незапомнившаяся мысленная фраза. Визуализируясь, она занимает полторы строчки, слова как бы видятся и не видятся. Удается разобрать содержимое нижней полустроки: «-счет».
Мысленная фраза (мужским голосом): «А сейчас освободим одну систему».
Несколько смутно видимых человек ведут в туалет (помочиться) баскетбольного роста мужчину. Окружили его по бокам и сзади (о том, куда его ведут, известно каким-то непонятным образом).
В финале сна молоденькая девушка, почти ребенок, с удивлением, доверчиво говорит, адресуясь к одной из персон группы могущественных Колдунов и Магов: «Ты стала доброй учительницей?» (речь идет о смене амплуа).
«Ужин еще не...», - отрезает пышнотелая женщина в ответ на мой вопрос (окончание фразы не запомнилось). Женщина исчезает, в воздухе повисает новый алюминиевый ковшик, запаянный в пластиковую оболочку.
Мысленные фразы (спокойно, неторопливо формируясь слово за словом): «Ну вот, а ты боялась. Чего ты боишься? Всё в порядке». Не исключено, что произносила их (улавливая, как МЕДИУМ?) я. Тирада подытоживает благополучно завершившуюся ситуацию (в комментарии слышатся доброжелательно-покровительственные нотки).
Отлавливаю забравшуюся в квартиру мелкую живность (чуть ли не насекомых). Заглянув под стол, вижу в закутке под столешницей коричневую ящерицу и зеленую лягушку. Ящерица беспрерывно ползает, пассивная лягушка лишь перебирает лапками, когда та ее задевает. Иногда лягушка из-за этого оказывается на спине ящерицы, а потом снова сваливается на полку. Это было презабавнейшее зрелище. В очередной раз очутившись на ящерице, лягушка вдруг сбрасывает оцепенение, наклоняет голову и — совсем как кошка — обнюхивает спинку ящерицы. Лягушка! Я немею. А она беззубым ртом покусывает ящерицу за бок. В восторге кричу в глубину квартиры, сестре: «Ты где? Вылези! Если ты вылезешь, ты увидишь, как жираф кусает за ухо черепаху!» (представители фауны виделись отчетливо и находились в превосходном физическом состоянии).
Массивная рельефная двухстворчатая дверь, темно-рыжая, утопленная в стену солидного серого здания. Она приоткрывается, и в здание входит полупризрачная фигура.
Медведь, сидящий в человеческой позе, с ребенком на коленях. Когда он исчезает, возникает мысленная фраза: «И он расскажет нам секрет медвежьих коленей».
Смутно виден большой, похожий на сарай салон по продаже мебели. Над дверью красуется крупная вывеска: «Совку - мебель».
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (мужским голосом): «...нравится. Тебе нравится. Кстати, тебе ж нравится это...» (начатая спокойно, тирада становится все более оживленной).
Мысленная, незавершенная фраза: «Музыкант этот и его желания...».
Мысленная фраза: «Муки карнавальной ночи».
Темная массивная раскрытая книга (типа толкового словаря). Объектами толкования являются числа. В правой колонке левой страницы опознаю число «346», после которого следует несколько пояснительных слов. Ни прочесть их, ни выяснить язык не удается. Под ним стоит число «347», пояснительный текст к нему занимает целый абзац.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «...одеяло. Оно там сбилось, сшерстилось», - произношу, возможно, я сама, извлекая из пододеяльника легкое шерстяное одеяло, сбившееся и немного свалявшееся.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом, с тяжелым вздохом): «Ой, ... Делать теперь нечего».
Сон, в котором фигурировали деревья - фиговые и еще какие-то. Они периодически куда-то вдвигались как объекты чего-то безусловно истинного.
Вижу себя со стороны (сверху) лежащей в постели, сладко, безмятежно потянувшейся во сне.
Мысленная фраза: «А ты, пока не сделал уроков, не кричи на дядю».
Мысленная фраза: «Если вы усердно пороетесь и поищите в Душах».
«Ну а если бы он сказал об этом, он бы успокоился?» - спрашивает меня женщина (судя по тону, психолог). Говорю: «Если бы он сказал, он бы успокоился. Я так думаю по крайней мере». Демонстрируется (в сокращенном виде, абстрактно) то, что тяжелым грузом носит в душе тот, о ком мы ведем речь. Моя собеседница введена в курс дела в незапомнившемся начале сна (когда то, что гнетет человека, было показано подробно). Сейчас она имеет в виду, что проговаривание, озвучивание того, что произошло (или происходит), могло бы облегчить психологическое состояние этого молчальника.
Мысленные фразы: «Что-то у него черное на сердце. У него кошмар».
Мысленные фразы: «Это не те. В газете дали мне здесь».
Группа смеющихся, в яркой одежде подростков, едущих в задней части автобуса.
Мысленная фраза (ритмично): «Он же им и так устроен».
Мотоцикл с натуженным гудением преодолевает небольшой подъем шоссе, проходящего по пересеченной местности. Видятся (сверху) распростертые до горизонта невысокие, покрытые лесами горы. На обочине шоссе стоит высокий молодой темнокожий дикарь. Смотрит на приближающийся мотоцикл, делает шаг навстречу, дружелюбно прикладывает руку к груди — сообщает незнакомцу о своих миролюбивых намерениях. Было впечатление, что дикарь воспринимает мотоцикл и восседающего на нем рокера как нечто единое, никогда раньше не виданное.
Играю с Додо (ему года три), тормошу его, отчетливо вижу все, кроме лица.
Обрывок мысленной фразы: «..., хотя education spirit ...» (последнее слово несет функцию глагола).
Встаю утром, с неудовольствием замечаю, что квартира покрыта пылью. Ее нанесло, наверно, через оставленные на ночь открытыми окна. Темно-серая пыль в отдельных местах свисает гроздьями. В ванной ее тоже полно, хотя дверь туда была закрыта. Готовлюсь приступить к уборке. В одной из комнат вижу двух уличных кошек (проникших, повидимому, через выходящее на крышу окно). Гоню их, но они, увлеченные выяснением отношений, на мое шиканье не реагируют. Входит Петя, посмеиваемся над этими самозабвенно орущими друг на друга созданиями. Пытаюсь подцепить одну шваброй. После нескольких попыток удается забросить ее через окно на крышу. Проделываю то же самое со второй. Кошки во время моих манипуляций не двигались, как бы замирали, одна из них — уже на крыше или еще в комнате — что-то грызла. Мы над этим тоже посмеивались. Это действительно выглядело смешно — кошки, поглощенные своими делишками настолько, что в упор не замечают людей, выгоняющих их из комнаты.
Газетная страница, заполненная цветными репродукциями. В центре - большая, в прямоугольной рамке, а по периферии — маленькие, в квадратных рамках.
Мысленная фраза: «Пурпур его чувств сотворил золото слов».
Мне снится, что я СПЛЮ, просыпаюсь и конспектирую свежий сон, сама себе мысленно диктуя фразы. Запинаюсь на предлоге «о» - смотрю на него, он отчетливо видится. Когда оцепенение спадает и я готова продолжить запись, содержание сна из памяти улетучивается. Просыпаюсь, теперь уже по-настоящему, с нетронутым блокнотом.
Мысленная фраза: «Как только тонкие его части разорвут его».
Обрывки мысленной фразы (молодым женственным голосом, в рифму, мягко-задиристо): «...и судили на этой .../ Ни о чем, о исламе-душе».
Мысленная фраза: «Была одета зеленая маленькая субретка, Мелюзина» (последнее слово добавилось как бы само собой, когда я уже начала просыпаться).
Мысленный диалог (женским и мужским голосами). Мягко: «Прямо отвратительный». - «И ничего не слышно».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Слушая его речь, я не отнимаю ... а бессл(овесно)...».
Сон, среди персонажей которого были Мона и МонЪ. Чтобы скоротать (в ожидании чего-то) время, подметаю в комнатах полы. Замусоренные, они становятся изумительно чистыми после нескольких взмахов швабры, с удовольствием это отмечаю. Помню, что меня упрекали в чрезмерном эгоизме и отрыве от масс. В конце сна пытаюсь влезть в избу под приподнятую фрамугу низко расположенного окна. Щель оказывается слишком мала, решаю войти в дом через дверь (расположенную с противоположной стороны).
Мысленный диалог (мужским и женским голосами). «Как удар». - Со смешком: «За гитарой».
Мысленная фраза (женским голосом): «И еще лежит у крыльца кто-то сидит».
Выталкиваю палочкой из-под дивана завалившиеся туда предметы. Вместе с ними из-под дивана вдруг вырывается, как под действием Неведомой Силы, струя песка.
Окончание мысленной фразы (спокойным мужским голосом): «...ничего, не помочь тебе».
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза (женским голосом): «Он ... и начал ... у нашей первоклассницы».
