Просыпаюсь на рассвете. К границе сознания приближается мысленная фраза, становится все отчетливей, наконец я смогла ее воспринять: "От Мати в Париж". Прогулявшись в туалет, решаю встать и фразу записать. Записываю на листке бумаги, подчеркиваю, решаю заодно сжато законспектировать пару приснившихся до нее снов. Нумерую, набрасываю о каждом по несколько слов, перечитываю и – просыпаюсь, теперь уже по-настоящему.
Сосед жалуется, что у него через открытое окно украли словари. Просыпаюсь ночью, вижу, что дверь в мою комнату открыта, решаю, что кто-то норовит что-нибудь украсть у меня. Не предпринимаю никаких мер. Проснувшись поутру (наяву), выясняю, что дверь приоткрылась сквозняком.
В просторной квартире живем я, мама*, mr. Krack и приехавшая погостить сестра. У каждого свои апартаменты и своя жизнь. Однажды слышу незнакомый гул. Иду на звук, вижу в светлой кладовке сестры новую стиральную машину (включенную). Удивляюсь, так как стиральная машина у нас есть (одна на всех). Появляется сестра, говорим что-то насчет машины. Замечаю, что сестра вроде бы беременна, к тому же ее дети тоже оказываются с ней. Беспокоюсь, как бы она не осела тут насовсем, спрашиваю насчет ее планов. Она подтверждает, что беременна («двадцать пять недель»), уверяет, что до родов уедет, даже называет адрес: «Красноармейская улица, дом 30» (в другом городе). Испытываю облегчение, просыпаюсь, быстро в темноте конспектирую сон - исписала вкривь и вкось целый лист. Утром, проснувшись по-настоящему, вижу, что блокнот для записи снов чист, там нет ни слова о сне про мою сестру.
Мне снится, что засыпая, я стремлюсь оказаться хотя бы в одном из двух снившихся в предыдущие ночи снов. После ряда попыток (состоявших просто в желании, так как я не знаю, как можно содействовать его реализации) попадаю в сон. Видится неотчетливая дорожка, справа - неглубокий ручей, еще правее - голое поле взрыхленной земли. Сон (в отличие от подавляющего большинства моих снов) не цветной, что воспринимается как умышленный прием. Это будто бы это и есть то место, куда я стремилась попасть, хотя оно совсем не являлось таковым. Это было нечто совсем иное, но показанное мне (с каким-то смыслом) именно в ответ на мое желание (а попасть я стремилась в какой-нибудь из снов, где чувствовала, что нахожусь во сне).
Мне снится, что я СПЛЮ. Стена, лицом к которой я лежу, приоткрывается, обнажая вертикальную, коробчатого профиля трубу из светлой жести. Полагаю, что это тайник, о существовании которого я знала, но не знала, где он находится. Стена смыкается. Чуть правее обширный участок ее покрыт ржавыми пятнами. Здесь, немного погодя, стена раскрывается. Ожидаю увидеть тайник, но вижу большое, похожее на театральные подмостки пространство. Правая часть его скрыта чем-то типа строительных лесов со свисающими полотнищами грубой темно-коричневой ткани. Там, за тканью, кто-то ходит, слышны голоса, в том числе детские. Не могу понять, откуда взялось это непонятное пространство. Из глубины появляется не обращающая на меня внимания женщина. Когда она немного приблизилась, жестом прошу сомкнуть стену. Женщина бесстрастно подходит к левой кромке разъема, выдвигает прозрачную стеклянную створку, справа навстречу ползет такая же. Створки, а за ними и стена, смыкаются. Перевариваю увиденное (продолжая спать во сне). Стена опять разверзается. Вижу то же пространство, занавешенные тканью леса, слышу голоса. Появляются три-четыре человека, один закрывает стеклянные створки. Мне вдруг захотелось войти в контакт с этими людьми. Кажется, даже удалось привлечь их внимание, но меня внезапно будят институтские подружки, зашедшие за мной, чтобы куда-то отправиться. Идем по улице, проходим насквозь длинный узкий коридор здания. Выходим наружу, на стоящие на склоне мостки. Дальний конец их возвышается (на пару метров) над землей. Можно либо спрыгнуть, либо сползти по сварному остову мостков. Подумав, прыгаю, испытывая невероятную, невесомую легкость прыжка. Спускаемся с крутого берега к морю. Потом идем по газону, разделяющему встречные полосы шоссе. Все это время пытаюсь заинтересовать подружек потрясающим, как мне казалось, рассказом о виденном во сне пространстве с непонятными людьми. Нора и Стася не реагируют (будто я говорю на птичьем языке). Снуша заявляет, что у нее тоже такое было, что она однажды там заночевала, и что у нее там есть подружка (сообщается какое-то необычное имя). Спрашиваю, почему она не пользуется всегда возможностью там ночевать, когда оказывается вне дома. Снуша неубедительно объясняет, что ее застенная подружка была больна. Только Атиа проявляет интерес, весьма, впрочем, пассивный, к моему рассказу. Желая втолковать ей, что речь идет о совершенно невероятных вещах, с жаром говорю: «ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО ПРАВДА, И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО СОН. ТАКИМ ОБРАЗОМ, ТЫ ВИДИШЬ ВО СНЕ ИЛЛЮЗИЮ ПРАВДЫ». Тирада моя бьется и повторяется до тех пор, пока я не осознаю ее, и проснувшись (на этот раз по-настоящему), записываю, полагая чем-то самостоятельным. И только спустя несколько мгновений вспоминаю весь сон.
P.S. Наутро, не сомневаясь в возможности вступить в контакт с застенными людьми, я трезво подумала, что не могу позволить себе этого удовольствия - ибо обязана сохранить рассудок, чтобы справляться с жизнью здесь, наяву .
Мне снится, что я СПЛЮ (в своей комнате), а сосед в салоне смотрит по телевизору передачи о природе. Удивляюсь несвойственному ему интересу к такого рода передачам, да еще глубокой ночью. Сосед, тем временем, плавно, незаметно превращается в грузного бывшего Премьер-министра Великобритании (Черчилля?)
Мне снится, что я, уже, якобы, вернувшись домой, СПЛЮ в своей кровати, и внезапно просыпаюсь с ощущением сильной опасности (не по отношению ко мне лично), исходящей из того места, где я в действительности ночевала этой ночью.
Нахожусь, в качестве вечерней няни, в одном семействе. Дети спят, дремлю в салоне на диване. Вернувшийся ночью отец детей, охваченный чувством симпатии и благодарности, легко, нежно целует меня. Просыпаюсь (во сне). Глаз не открываю, не зная, как реагировать. Точнее, мне хочется, чтобы моей видимой реакции не последовало.
Мне снится, что я СПЛЮ в своей кровати. Внезапно проснувшись, вижу входную дверь распахнутой настежь, в черную темноту ночи. Мне становится не по себе — уличные кошки могут забраться, и вообще.
Мне снится, что я СПЛЮ, но неважно, кручусь с боку на бок, часто просыпаюсь. В очередной раз уснув, воспринимаю в этом "сне во сне" мысленную информацию, что когда-то умела КОЛДОВАТЬ. Видится плоское темное овальное тело длиной метра в полтора, расположенное над смутно различимым ложем и немного развернутое (против часовой стрелки) относительно его оси (непонятно, было ли тело материальным).
Мне снится, что я проснулась. Не открывая глаз, думаю, как помочь себе, как отогнать хоть на время тягостное напряжение (реальное, связанное с пережитым в августе 1999 года шоком, не оставляющее меня до сих пор). Может быть, попытаться сделать некое упражнение? Начинаю делать, и не завершив, просыпаюсь, теперь уже по-настоящему.
Возвращаюсь домой. Усмехаясь сама над собой, думаю, что тот, кто достаточно хорошо меня знает и придет сюда впервые, еще издали поймет, что я живу именно в этом доме, непохожем на остальные. На фоне длинных унылых мрачноватых строений он выглядит гораздо более светлым (хоть и немного аляповатым), стены местами покрыты светло-розовой и светло-голубой акриловой краской, крыша уставлена макетами химической посуды из тонкого прозрачного стекла — разнообразными колбами в два-три человеческих роста. В здании расположено химическое производство (оформление — дело рук руководителей этого производства), но для меня, к примеру, здание является просто жилым домом (трехэтажным, кубическим). Взглянув на крышу, с удивлением вижу соседку по дому, с романтическим видом разгуливающую с молодым человеком между гигантскими колбами, в смущении отвожу глаза, вхожу в парадную. В коридоре, соединяющем наш вход с соседним, незнакомый молодой человек держит в руках красивого кота, смотрю на них, молодой человек кота выпускает, тот удаляется (решаю, что парень кота мучил и отпустил только потому, что я некстати появилась). Вхожу в одну из наших комнат, комод стоит почему-то косо, придвигаю его к стене, на комоде мамин* стакан с водой, она скоро должна придти. Ложусь спать. Не успев уснуть, слышу, как в спальню входит сосед, ходит по комнате, открывает и закрывает дверцы моего шкафа (я лежу таким образом, что не вижу, а только слышу происходящее). Поведение соседа удивляет, а он подходит к кровати, присаживается на край, склоняется, начинает меня целовать. Не могу пошевелиться или хотя бы открыть глаза, мое тело мне не повинуется, прилагаю нечеловеческие усилия, но удается лишь чуть-чуть отворачивать голову. А этот человек (очень крупный) все целует и целует меня, бережно, нежно, и несколько раз так же нежно произносит что-то на незнакомом языке, как бы испрашивая на что-то согласие. Продолжаю отчаянные попытки высвободиться, тело по-прежнему мне неподвластно, я испытываю двойной стресс. Отвращение достигает апогея, когда я вдруг ощущаю во рту слюну этого человека, неимоверным усилием удается выпихнуть ее наружу, МОЙ УЖАС НЕОПИСУЕМ. Так продолжается довольно долго, потом этот человек уходит, потом опять бродит по спальне. Открываю глаза — в комнате никого нет, все это мне приснилось. Засыпаю, чувствую сквозь сон, что на кровати сидит кошка, потом она спрыгивает на пол, я опять открываю глаза - и теперь уже просыпаюсь по-настоящему (поведение приснившегося человека было искренним, миролюбивым, простодушным, но он был как бы не совсем Человек, не Землянин, это было какое-то более примитивное Существо).
Мне снится, что я СПЛЮ. Ко мне, спящей, приближаются опасные Существа, не могу пошевелиться, полностью обездвижена, могу только кричать — кричу долго, изо всех сил. Существа исчезают, просыпаюсь (во втором сне), состояние обездвиженности сохраняется, снова кричу, слева приближается женщина, успокаивающе говорит: «Не бойся, не бойся».
Многократно (с вариациями) повторяются бескровные манипуляции над моим мозгом, сопровождающиеся повторением мысленных фраз, демонстрирующихся на листе (или листах) белой бумаги. Смутно, в серых тонах виден мой мозг, с которым что-то делают, воздействия вызывают кратковременные неприятные ощущения (несколько раз мозг реагирует так, что неприятные ощущения не появляются, но поскольку реагирование было рефлекторным, я не понимала, в чем оно заключается, и не могла воспроизвести его намеренно). Манипуляции имеют целью что-то изменить в моем мозгу, завершает сон мысленная фраза: «А они у меня ничего не видели». Просыпаюсь, чувствую слабую боль в лобной области (более ощутимую над левым глазом), боль мешает уснуть, ворочаюсь, возникают мысленные фразы (женским голосом): «Да ты с ума сошла? Жить в таких условиях» (слова «с ума сошла» использованы в переносном смысле). Уснуть не удается, боль не отпускает, пробую расслабиться, мысленно говорю (идея пришла спонтанно), что беспокоиться не о чем - случилось лишь то, что должно было случиться, и не более того, повторяю это несколько раз и засыпаю.
Медленно просыпаюсь, в пробуждающееся сознание медленно вползает мысль о Пете и о маме*. Как-то они там, в Городе, все ли у них в порядке? Их временная, вынужденная поездка и необходимость в одиночку выживать требует приложения всех сил, испытываю угрызения совести по поводу того, что мне тут легче (хотя моей вины в этом нет, ситуация сложилась единственно возможным способом). Беспокойство нарастает. Почему я так редко думаю о них? Как у них дела? Пете наверняка легче, он сильный, молодой (на миг видится фрагмент незнакомой коммунальной квартиры, петиного временного пристанища). А вот каково там маме, в ее-то возрасте (смутно предстает наша бывшая квартира на Мушинской улице, где временно остановилась мама). Я уверена, что Петя позванивает бабушке, что он в курсе ее дел, и в крайнем случае всегда поможет, а я?! Беспокойство вспыхивает с удвоенной силой. Я ведь не звонила им целую вечность, почему?!! В волнении соскакиваю с кровати, поспешно натягиваю халат, решаю немедленно позвонить обоим. Только вот где у меня записаны их телефоны? Вспоминаю, что на страничке дневника, застегиваю халат, делаю стремительный шаг по направлению к письменному столу (на углу которого стоит телефонный аппарат) — и просыпаюсь, теперь уже по-настоящему. Сон был необычайно живым, особенно финал, когда я соскочила с кровати, ужаленная мыслью, что в своей безмятежной жизни стала чуть ли не подзабывать тех, кто мне близок и кому сейчас трудно. Но при этом я каким-то образом чувствую, что и Петя и мама успешно справляются с испытаниями.
Мне снится, что я СПЛЮ. Неудобное положение тела причиняет боль в плечевых суставах закинутых за голову рук. Просыпаюсь (во сне), меняю положение тела, снова засыпаю. Это повторяется несколько раз. Сон имел скрытый смысл, уловить который не удалось. [см. сон №2117]
В финале сна высоко в Небе появляется самолет, серебристый корпус которого ярко блестит в солнечных лучах. Мгновенно и незаметно темнеет. Слева, над крышами одноэтажного городка, появляется еще один — темный, гигантский, светящийся по контуру неоновым светом. Носовая часть его выглядит, как акулья морда, он летит очень низко и обладает поразительной маневренностью. Медленно, бесшумно, как бы невесомо перемещается он по небу. В этом зрелище было что-то завораживающее. Редкие прохожие не обращают на него внимания, я же смотрю во все глаза. Самолет оказывается над морем огней городка (круто сбегающего вниз по широкому склону). На их фоне громадный бесшумный, как бы невесомый самолет выглядит фантастически. Сон заканчивается, приступаю к его конспектированию, мысленно повторяя одну и ту же фразу: «Он светился светящимся светом». Фраза будит меня по-настоящему.
Кто-то легонько дунул мне, спящей, в лицо. Чувствую это, не просыпаясь. Опять легонько дунул. И еще раз. С каждым дуновением все больше выхожу из состояния сна, и все больше осознаю, что меня так будят. Открываю глаза. Вижу Петю. Говорю, что сразу поняла, что это он, а кто же еще. Радость распирает меня. Сходу что-то рассказываю — и почти сразу же просыпаюсь, теперь уже по-настоящему, в своей комнате. А от дуновений проснулась в другом месте, где видела Петю совершенно вживую. У него было прекрасное настроение, ясное лицо и энергичный, довольный вид.
Стою в очереди к киоску, где продают оконные уплотнения, прикидываю нужную длину. Прежде всего нужно утеплить окно, около которого стоит секретер, где Петя делает уроки. Мысленно вижу секретер и окно в квартире на Рябинной улице. Подходит моя очередь, спрашиваю у продавщицы, сколько стоят уплотнения. Внезапно просыпаюсь, вижу себя в другом месте. Где это я? Не сразу соображаю, что это мое нынешнее реальное жилье. Не сразу соображаю, что Рябинная улица осталась в прошлом. И значит, Петя уже не делает уроки за секретером? Получается, что не делает. А что с ним, где он? Медленно вползает ответ: он уже вырос, и он в селении Адамс. А что с оконным уплотнением? Оказываюсь опять у киоска, перед продавщицей. Решаю, что купить уплотнения все же следует, чтобы утеплить на зиму окно в комнате, где ночует Петя, когда приезжает из селения Адамс ко мне в гости. Прикидываю длину уплотнения.
Как бы ненадолго проснувшись и снова засыпая, спохватываюсь, что не заложила закладкой страницу, на которой остановилась, и теперь не смогу ее найти. Мысленно сообщается, что это не суть важно - книгу можно читать с любого места. Что я и собираюсь сделать. Под чтением подразумевается считывание, речь идет о Книге моих снов или моей жизни (или того и другого, не запомнилось). Причем Книга содержит не только Прошлое и Настоящее, но и Будущее.
Мысленная, издалека донесшаяся, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Я понимаю ... полежать. Но тут жертвовать неудобно».
Мысленная фраза (завершившая сон): «Далеко не сразу оставил он меня» (оставил в покое).
Размышление о двуязычном словаре (в связи с оценкой чьего-то запаса слов).
Стройная молодая женщина в строгом темно-сером костюме несет младенца. Ребенок беззвучно плачет, извивается, опасно перегибаясь через руку женщины. Не обращая внимания, она деловито шагает со своей, кажущейся чуть ли не невесомой ношей.
Мысленная фраза: «Ему снимается его наказание».
Сидим в кафе — вальяжный нувориш Арамис, молодая женщина, средних лет мужчина и я (мужчина виделся смутно, темновато, женщина — лучше, Арамис - живо, во всем блеске).
Умывальник в углу нашего дачно-деревенского двора. Под ним, в крошечном (с кулак) закутке случайно замечаю два крупных куриных яйца, надбитых и наполовину выпитых какой-то зверюшкой. Понимаю, что хозяйская курица облюбовала себе здесь новое место для кладки, выбрасываю поврежденные яйца. Зачем-то снова сую туда нос, вижу еще пару яиц - целых, матово-белых, бугристых, более крупных. Хочу их присвоить (хозяйка понятия не имеет об этом закутке). В телефонном разговоре признаюсь Пете, что хотела стащить яйца, просто из-за того, что они свежие. Петя моего дурного порыва не одобряет.
Обширное пространство (среда), окрашенное в светло-фиолетовый (или лиловый) цвет красивого оттенка (не запомнилось, что это означает).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «СЛОВО с ... в его вступительной части» (под СЛОВОМ имеется в виду Библия).
Идем в туалет, выбросить продукты жизнедеятельности кошек (похожие на фаршированные оливки). Круглая жестянка частично заполнена рваной бумагой, под которой обнаруживаются припрятанные кошками объедки. Со смехом замечаем, что это делает кошек похожими на грызунов. Стряхиваем все в унитаз, вода бурно вспенивается и все растворяет. Просыпаюсь с обрывком фразы, непонятно кем произнесенной (не исключено, что мной): "...я хочу быть королем, но король здесь уже есть".
Студенты, любители туризма, расположились с рюкзаками на полу вокзального зала ожидания. Прибыли сюда на поезде и должны пересесть на другой. Использую оставшееся до посадки время, чтобы одеть (или переодеть) обувь. Одеваю черные туристские ботинки, долго шнурую, натягиваю поверх пару темных высоких сапог, долго шнурую их. Беспокоюсь, не опоздаем ли мы на поезд. Попутчики (все ждут только меня) говорят, что время еще есть. Не преуспев с сапогами, снимаю ботинки, натягиваю сапоги, вожусь со шнуровкой. Меня одолевает уже что-то типа вины, не мешающей, однако, копошиться. Товарищи относятся ко всему спокойно. Наконец пакую рюкзак, трогаемся с места, проходим мимо кафе, расположенного в центре зала ожидания. В витрине стоит миска с топленым молоком. Не могу отвести от него взгляда, вожделение не отпускает. Опять из-за меня задерживаемся. Представляю, как пью молоко, прямо из миски. Но оказывается, среди нас имеется еще двое любителей топленого молока. Просим у буфетчиц пластиковые стаканчики. Нам невежливо отказывают. Не помогает даже то, что одна из наших девушек, опустившись до пререканий, сварливо напоминает буфетчицам, что когда-то что-то у них покупала и не испросила возврат залоговой суммы за посуду. Возникает идея разлить молоко в варежки. Бегло видится варежка из светлого, типа лайки, материала. Из трех рюкзаков достаются три темные вязаные перчатки, под миску подставляются три вывернутых наизнанку пальчика, в них наливается буквально по наперстку молока. Молоко не потекает через шерстяные нити и выглядит химическим. Делаю глоток, ощущаю что-то противное, не похожее на молоко вообще.
Мысленный диалог (женским и мужским голосами). «Сигнализация хлопкомерная». - «Нет, в кармане не то».
Мысленная фраза (решительным тоном): «Бебен такое — (это) поиск трубы».
Изо рта крупной серой мыши торчит засохшая ветка, верхний конец которой кто-то держит в руке (видны лишь пальцы). Находящаяся во рту часть стебля покрыта колючками, не позволяющими мышке убежать. Дается понять (и бегло демонстрируется), что даже если мышь откроет рот, это ей не поможет, поскольку, закрывая его она снова сожмет колючки, причинив себе лишь новые страдания.
Мысленная фраза (спокойно): «Народ, который видит меня, очень привязан ко мне своими душевными силами».
У меня и еще у одного человека в руках кипы листов, занимаемся их пересчетом. Человек называет сумму своих листов, мне она кажется завышенной. Он называет промежуточные суммы, начинаю их складывать (в уме), и не завершив расчета просыпаюсь.
Сон про Лучика, которому в этом сне было лет десять.
Мысленные фразы (мужским голосом): «У тебя получилось? Погромче, пожалуйста. По несколько месяцев» (вторая фраза выражает просьбу громче отвечать).
На вделанном в стену темно-коричневом столе лежит темноватое тыквенное семечко.
Мысленные фразы (спокойным женским голосом): «Без грешников просто нет. С грешниками (есть, но)...» (фраза обрывается; слова в скобках еще не произнесены).
Прихожу по делу в организацию. Оставляю сумку в одной из комнат, вхожу в смежную. В обоих помещениях находятся (в подвижном состоянии) сотрудники. Вернувшись, обнаруживаю, что сумка пропала (вместе с находившейся там значительной суммой денег). С недоумением говорю об этом, меня направляют обратно, в смежную комнату. Сажусь там напротив нескольких человек, приготовившихся меня выслушать. До этого сон бегло, условно показал содержимое пропавшей сумки - крупную сумму не принадлежащих мне денег и раздувшийся кошелек, содержащий будто бы такую же сумму моих личных. Последнее ввергает меня в недоумение, чуть ли не в растерянность - непонятно, откуда они могли у меня появиться. Излагаю ситуацию твердым тоном, заостряя внимание на факте пропажи не принадлежащих мне денег и затушевывая остальное. Меня выслушивают молча - непонятно, помогут или нет. Вообще-то, как не без оснований думаю я, могут и не помочь. Могут сказать, что сама виновата, оставив сумку без надзора.
Мысленная фраза: «Его освободили с дедом».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «А вот ... ты можешь сказать, что он, это, не растерялся?»
Молодой мужчина ушивает свою теплую зимнюю футболку. В искусно ушитой футболке появляется его маленькая дочка.
Молодая пара, муж и жена, подходят к темному многоэтажному торговому центру. Жена направляется ко входу, муж говорит, что зайдет в отдел мужских товаров, но сворачивает в сторону (влево) и исчезает в редкой растительности. СОН НАЧИНАЕТ ЕГО ИСКАТЬ. Показывает большую белую стену, испещренную разноцветными самодельными надписями. Демонстрирует нижний участок, где одна из надписей сделана будто бы рукой этого мужчины (прочесть ее не удалось). Двумя мощными лучами от установленных на земле прожекторов медленно прощупывает внезапно окутавшееся сумерками пространство (было еще что-то, связанное с поиском).
Мысленная фраза: «Она вывозила старых и завозила новых больных». Смутно видится большой больничный (возможно, подвальный) коридор.
Ближе к концу сна в жилой комнате появляется ворона, которая четко произносит три короткие фразы. Они не имеют отношения к происходящему, ворона воспроизвела их бездумно (как когда-то слышанные?)
Мысленная фраза (мужским деловитым голосом): «А вот за лоха ответишь».
Начало мысленного описания: «В натуральную величину...». Не дослушав, удивляюсь, но поняв, в чем дело, успокаиваюсь.
Незапомнившаяся мысленная фраза. Визуализируясь, она занимает полторы строчки, слова как бы видятся и не видятся. Удается разобрать содержимое нижней полустроки: «-счет».
Пробираюсь по участкам темной развороченной земли, пролезаю по запутанным местам. Женщина (в ответ на мои сетования?) рекомендует таблетки, тут же появляющиеся перед глазами. Они лежат в темной коробке, в два ряда, к нужным подложены другие, меньшего размера, к тому же дозировка чрезмерно высока. Отмахиваюсь от совета, спускаюсь к морю — огромному, спокойному, но какому-то серому.
Мысленные фразы. Предлагается куда-то вывести спасаемого, укрыть его, на что женский голос цинично роняет: «И там потихоньку выбросить».
Сочетание цифр, означающее, кажется, номер газеты: «18/13 — 14».
Стою у стола промтоварного склада. Начальник интересуется (накануне отведенного срока), выполнила ли я задание по составлению перечней. Показываю ему журналы с записями, обнаруживаю, обмирая в душе, уйму недоделок. Нарочито небрежно говорю, что все будет сделано в срок (а сама лихорадочно стараюсь запомнить недочеты). Начальник молча удаляется, я отхожу от стола. Проходящая мимо сотрудница, полная, невозмутимая, говорит, что для того, чтобы подготовиться к своей части отчета, она выторговала у начальства целый день. Подумываю последовать ее примеру (доминантой сна были мои эмоции).
Окончание мысленного перечисления (женским голосом): «...сколько — на дорогу, сколько — у меня стОят научные труды».
И еще один сон про нечто похожее. [см. сны №4644, 4645]
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза, завершившая сон и что-то в нем объяснющая: «Это редукция на совет как можно скорей покинуть...».
Обрывки мысленных фраз: «...в Ганновере. Места паники...».
«Стена. А где...?» - задаюсь я вопросом, пытаясь понять, куда девалась дверь, которую только что бегло, но отчетливо видела в правой стене комнаты. Внимательно осматриваю это место, вижу окно и неглубокий выступ. Двери же не только нет, но для нее как бы и нет места. Хотя только что место для нее было, и была сама эта, наружная дверь.
Мысленная фраза (женским голосом): «Мне чего-то не хватает».
Незапомнившееся мысленное рассуждение о крупном российском ученом, скончавшемся в 2007 году. Завершается рассуждение упоминанием об американском, такого же ранга ученом, скончавшемся в этом же году. Называется фамилия американца: «Коннексик», смутно видится газетная страница с посвященной ему статьей. Статья иллюстрируется карандашным наброском головы американца (в профиль) с задумчиво поднесенной к виску рукой. Рисунок видится ясно, одухотворенностью осенено не только лицо, но и пальцы руки. Мысленно сообщается, что это «далеко не портрет, но далеко не волевой жест». Ниже и правей приведены несколько четко видимых эскизных проработок кистей рук.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (молодым энергичным мужским голосом): «Вот ... я не знаю, я хотел это узнать».
«Глобальное опровержение Дарвина», - записано мной ночью по горячим следам (ничего по этому поводу не вспоминается).
Служебное помещение. Сгрудившаяся у стола рабочая группа мирно обсуждает производственные проблемы. Кто-то вскользь упоминает конструкторов. Новоиспеченный руководитель группы взрывается неистовой вспышкой гнева. Не помня себя, обрушивается с бранью на касту конструкторов. Кричит, трясясь от злости, что конструкторов слишком возвеличили! Без них, якобы, никуда! «Только и слышишь: Конструкторы! Конструкторы!» - паясничая, диким фальцетом взвизгивает он. Сон тем временем плавно переводит взгляд за спину крикуна, в дальний угол комнаты. Там, в уютном полумраке, уронив голову на руки, сладко, безмятежно спит на своем рабочем месте КОНСТРУКТОР. «Тихо, задремал тут один», - добродушно говорят подчиненные, указывая разбушевавшемуся шефу на покоящуюся на чертежной доске голову спящего в ореоле спутанных пшеничных волос.
Мысленная фраза: «И тридцать женщин, страдающих от ожирения, избавились от него» (от ожирения).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Для всех ... есть пространство, только у меня нет пространства» (под пространством подразумевается что-то специфическое).
Обрывок мысленной фразы: «...с унитазом...».
Обтираю большой, в полметра высотой, алюминиевый бидон (он испачкан). Возникает мысленная фраза: «Война с птицами».
Мысленные, простодушно завлекающие фразы (женскими голосами, адресованные мужчине). «А вы приходите. Приходите. Вам будут рады». - «Вам будет лучше» (последнее произносится с многозначительной улыбкой).
Мысленные фразы: «Action. Action. Action's boy». Первое слово возникло тихо, спокойно, как бы вдалеке, а каждое последующее набирало все больше силы и экспрессии.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Каждый идет своим путем, отталкиваясь от...».
Записываю краткое пояснение к телефонному номеру (что-то типа «Для согласования»). Первое слово пишу задом наперед, в отношении второго призадумываюсь.
Мысленные фразы (женским голосом, резко): «...жаешь? Что ты думаешь?» (первое слово разобралось неполностью).
Обрывки мысленной фразы: «...оказалось, как в нью-йоркнутом ... перевернутым вверх ногами».
Вхожу в большую светлую детскую. Малыши уже проснулись, выстиранная, отглаженная оконная занавеска висит почему-то левой стороной. Спрашиваю, что случилось вчера вечером. Дети наперебой рассказывают, что вчера вечером загорелась занавеска, и было много дыма. Спрашиваю, знают ли они, что нужно делать, когда что-нибудь загорается. Они что-то галдят вразнобой. Объясняю, что в таких случаях нужно УБЕГАТЬ. Вспомнив, что над детской есть еще один этаж, уточняю, что убегать нужно не куда попало, а к выходу из квартиры. Снимаю занавеску, чтобы повернуть ее лицевой стороной, недоумеваю, почему она выглядит неповрежденной. Может быть мама* (она сидела вечером с детьми) обрезала обгоревший край?
Мысленная фраза:«Сила против слабых».
Мысленная фраза (мягким женским голосом): «Зачем ты тряпочку нажала эту свеженькую?»
Сомнительного вида девочка-подросток пришла ко мне поговорить о фильме. Девочка выглядит бродяжкой, одета во что-то блеклое, но чистое. Ее комната находится по-соседству, в этом же многоэтажном, похожем на муравейник общежитии. Разговариваем довольно долго. Меня вдруг как что-то слабо толкнуло в сердце, что моя сумка украдена. Не реагирую, продолжаем беседовать. Случайно взглядываю на то место, где на вбитом в стену гвозде должна висеть сумка. Всматриваюсь в плохо освещенное место, мне кажется, что я то вижу, то не вижу сумку. В конце концов убеждаюсь, что ее нет. Смотрю на девочку — она сидит, разведя в стороны колени, платье между ними топорщится, прикрывая какой-то предмет. Понимаю, что это моя сумка, рывком протягиваю руки, сквозь платье вцепляюсь в нее. Громко зову Петю (он в одной из соседних комнат). Петя появляется с недовольным, отстраненным видом. Не разжимая рук, рассказываю, что произошло. [см. сон №2599]
Мысленные фразы (мягким женским голосом): «И у меня. И у меня открылось» (речь идет о Чакрах).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «...от критики. Определитесь с критикой».
Окончание мысленной тирады: «... Настоящие студентки». Смутно, сверху видится улыбающаяся карлица, которой будто бы принадлежит сказанное.
Мысленная, неполностью запомнившаяся эпическая фраза (завершившая сон): «...и назвали это явление мусакатовым мусакаетонным жанром, коего в наших ... не счесть».
Подрядились в деревенскую семью помощниками по хозяйству, в данный момент задаем животным корм. Хозяева взбалмошно шумят по поводу того, что мы опять нарушаем процесс (хозяйка так распаляется, что выплескивает налитое нами в кормушки пойло). Перед каждым приемом пищи скот должен получать от нас порцию математических знаний (нечто вроде пищевой добавки, по представлению хозяев). Именно ради этого крестьяне и наняли нас (этими знаниями обладающих), и было непонятно, почему мы манкировали такой несложной обязанностью. Сон был нецветным, неотчетливым, мои сотоварищи лишь ощущались, рассерженная хозяйка виделась яснее. Крупные черные животные комплекцией напоминали свиней, пол в клетях тоже был черным. В этом сне вообще преобладали темные тона, однако сон не был мрачным, и, например, рассерженная хозяйка не влияла на наше спокойное расположение духа.
В большой коммунальной квартире живем, в числе прочих, я с мальчиком (в одной комнате) и мама* (в другой). Выхожу утром в салон, мама и два-три жильца смотрят (с вечера) телевизор. На кушетке у стены спит женщина (которой, как я полагаю, свет и телевизор мешают). Иду в мамину комнату, где находятся мои полотенца, чтобы взять одно. Мама отвечает на просьбу так отчужденно и холодно, как никогда в жизни себе не позволяла. Я шокирована. Оказываюсь с мальчиком на людной деревенской площади. На длинном столе женщины в определенном, сложном порядке расставляют тарелки. Дети выстраиваются напротив тарелок, мой мальчик встает у ближнего торца. Взрослые, как им тут полагается, стоят позади детей. За каждым ребенком вижу по нескольких взрослых, лишь позади моего мальчика стою я одна.
Фрагмент мысленной фразы: «...иди-ка ты к своей возлюбленной хале...».
Мне нужно выбрать комплект постельного белья из разложенных на столе (или прилавке). Сон акцентирует внимание на одном из них, с бледно-розовым асимметричным геометрическим узором. Стараниями сна комплект видится (в отличие от остальных) совсем вживую. Заявляю, что и без подсказки выбрала бы именно его (не запомнилось, обращалась ли я напрямую к СНУ, или же к персонам, находившимся вне пределов поля зрения). [см. сон №3379]
По большому счету сны — не более удивительная вещь, чем все остальное, происходящее в нашем организме. Просто они говорят с нами доступным, впечатляющим языком фантазии, красок, чувств - всего, что безотказно действует на воображение, притягивает, подобно Интернету. (Кстати, кто-нибудь задумывался о том, что мы не только и не столько всемогущие искатели острых впечатлений, просиживающие у компьютеров с чашечкой кофе на углу стола, сколько ничтожные пылинки, прилепленные к Земному Шару, безостановочно кружащему нас в бескрайнем, таинственном Космосе? Поверьте, что при достаточной силе воображения это осознание не из слабых.)
Левая штанина темных брюк испачкана (на бедре) налипшими крошками. Их соскабливает рука человека, одетого в эти брюки. Видно напряженную, как у культуриста, мышцу бедра, вздымающуюся сквозь штанину неправдоподобным бугром.
Мысленная фраза: «И будет то же самое, точно то же самое, что и почищенная, насаженная на вилку морковь». Бегло видится свежая аппетитная морковка.
«Мы хотим все знать» - записано ночью в блокнот, и ничего не могу к этому добавить. P.S. Этой, да и не только этой ночью мое Я не хотело записывать сны, но ключевые слова с похвальной настойчивостью накатывались снова и снова, и добились своего. Сны оказались записанными.
Мысленная фраза (молодым мужским голосом): «Снимай чашку и снимай фуражку».
Шум (наяву) будит меня. Вываливаюсь из сна (не запомнив его содержания), думаю, что, оказывается, неплохо провожу ночью время, развлекаюсь снами (то есть получается, что я как бы сама себя застукала).
Заливаю сливками ягоды клубники.
Мысленная фраза: "Пять шесть одна шесть тринадцать".
Мысленная (моя) фраза (по поводу чего-то увиденного?): «Портрет ребенка в интерьере». Смутно, в бледно-серых тонах видится сидящий у компьютера молодой худосочный мужчина с редкой бородкой.
Недостроенная ограда из светлых камней, по поводу которой мысленно говорится (возможно, мной): «Пассаж из крепких...» (фраза не завершена).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (от первого лица, дурашливо): «Теперь лягем на этот бок, а уж...».
Мысленная фраза: «Перед ним сидела дама, закутанная в норковое манто». Смутно видится закутанная в манто дама, сидящая "перед ним" - пустым казенным столом в казенной комнате.
