Просыпаюсь на рассвете. К границе сознания приближается мысленная фраза, становится все отчетливей, наконец я смогла ее воспринять: "От Мати в Париж". Прогулявшись в туалет, решаю встать и фразу записать. Записываю на листке бумаги, подчеркиваю, решаю заодно сжато законспектировать пару приснившихся до нее снов. Нумерую, набрасываю о каждом по несколько слов, перечитываю и – просыпаюсь, теперь уже по-настоящему.
Сосед жалуется, что у него через открытое окно украли словари. Просыпаюсь ночью, вижу, что дверь в мою комнату открыта, решаю, что кто-то норовит что-нибудь украсть у меня. Не предпринимаю никаких мер. Проснувшись поутру (наяву), выясняю, что дверь приоткрылась сквозняком.
В просторной квартире живем я, мама*, mr. Krack и приехавшая погостить сестра. У каждого свои апартаменты и своя жизнь. Однажды слышу незнакомый гул. Иду на звук, вижу в светлой кладовке сестры новую стиральную машину (включенную). Удивляюсь, так как стиральная машина у нас есть (одна на всех). Появляется сестра, говорим что-то насчет машины. Замечаю, что сестра вроде бы беременна, к тому же ее дети тоже оказываются с ней. Беспокоюсь, как бы она не осела тут насовсем, спрашиваю насчет ее планов. Она подтверждает, что беременна («двадцать пять недель»), уверяет, что до родов уедет, даже называет адрес: «Красноармейская улица, дом 30» (в другом городе). Испытываю облегчение, просыпаюсь, быстро в темноте конспектирую сон - исписала вкривь и вкось целый лист. Утром, проснувшись по-настоящему, вижу, что блокнот для записи снов чист, там нет ни слова о сне про мою сестру.
Мне снится, что засыпая, я стремлюсь оказаться хотя бы в одном из двух снившихся в предыдущие ночи снов. После ряда попыток (состоявших просто в желании, так как я не знаю, как можно содействовать его реализации) попадаю в сон. Видится неотчетливая дорожка, справа - неглубокий ручей, еще правее - голое поле взрыхленной земли. Сон (в отличие от подавляющего большинства моих снов) не цветной, что воспринимается как умышленный прием. Это будто бы это и есть то место, куда я стремилась попасть, хотя оно совсем не являлось таковым. Это было нечто совсем иное, но показанное мне (с каким-то смыслом) именно в ответ на мое желание (а попасть я стремилась в какой-нибудь из снов, где чувствовала, что нахожусь во сне).
Мне снится, что я СПЛЮ. Стена, лицом к которой я лежу, приоткрывается, обнажая вертикальную, коробчатого профиля трубу из светлой жести. Полагаю, что это тайник, о существовании которого я знала, но не знала, где он находится. Стена смыкается. Чуть правее обширный участок ее покрыт ржавыми пятнами. Здесь, немного погодя, стена раскрывается. Ожидаю увидеть тайник, но вижу большое, похожее на театральные подмостки пространство. Правая часть его скрыта чем-то типа строительных лесов со свисающими полотнищами грубой темно-коричневой ткани. Там, за тканью, кто-то ходит, слышны голоса, в том числе детские. Не могу понять, откуда взялось это непонятное пространство. Из глубины появляется не обращающая на меня внимания женщина. Когда она немного приблизилась, жестом прошу сомкнуть стену. Женщина бесстрастно подходит к левой кромке разъема, выдвигает прозрачную стеклянную створку, справа навстречу ползет такая же. Створки, а за ними и стена, смыкаются. Перевариваю увиденное (продолжая спать во сне). Стена опять разверзается. Вижу то же пространство, занавешенные тканью леса, слышу голоса. Появляются три-четыре человека, один закрывает стеклянные створки. Мне вдруг захотелось войти в контакт с этими людьми. Кажется, даже удалось привлечь их внимание, но меня внезапно будят институтские подружки, зашедшие за мной, чтобы куда-то отправиться. Идем по улице, проходим насквозь длинный узкий коридор здания. Выходим наружу, на стоящие на склоне мостки. Дальний конец их возвышается (на пару метров) над землей. Можно либо спрыгнуть, либо сползти по сварному остову мостков. Подумав, прыгаю, испытывая невероятную, невесомую легкость прыжка. Спускаемся с крутого берега к морю. Потом идем по газону, разделяющему встречные полосы шоссе. Все это время пытаюсь заинтересовать подружек потрясающим, как мне казалось, рассказом о виденном во сне пространстве с непонятными людьми. Нора и Стася не реагируют (будто я говорю на птичьем языке). Снуша заявляет, что у нее тоже такое было, что она однажды там заночевала, и что у нее там есть подружка (сообщается какое-то необычное имя). Спрашиваю, почему она не пользуется всегда возможностью там ночевать, когда оказывается вне дома. Снуша неубедительно объясняет, что ее застенная подружка была больна. Только Атиа проявляет интерес, весьма, впрочем, пассивный, к моему рассказу. Желая втолковать ей, что речь идет о совершенно невероятных вещах, с жаром говорю: «ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО ПРАВДА, И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО СОН. ТАКИМ ОБРАЗОМ, ТЫ ВИДИШЬ ВО СНЕ ИЛЛЮЗИЮ ПРАВДЫ». Тирада моя бьется и повторяется до тех пор, пока я не осознаю ее, и проснувшись (на этот раз по-настоящему), записываю, полагая чем-то самостоятельным. И только спустя несколько мгновений вспоминаю весь сон.
P.S. Наутро, не сомневаясь в возможности вступить в контакт с застенными людьми, я трезво подумала, что не могу позволить себе этого удовольствия - ибо обязана сохранить рассудок, чтобы справляться с жизнью здесь, наяву .
Мне снится, что я СПЛЮ (в своей комнате), а сосед в салоне смотрит по телевизору передачи о природе. Удивляюсь несвойственному ему интересу к такого рода передачам, да еще глубокой ночью. Сосед, тем временем, плавно, незаметно превращается в грузного бывшего Премьер-министра Великобритании (Черчилля?)
Мне снится, что я, уже, якобы, вернувшись домой, СПЛЮ в своей кровати, и внезапно просыпаюсь с ощущением сильной опасности (не по отношению ко мне лично), исходящей из того места, где я в действительности ночевала этой ночью.
Нахожусь, в качестве вечерней няни, в одном семействе. Дети спят, дремлю в салоне на диване. Вернувшийся ночью отец детей, охваченный чувством симпатии и благодарности, легко, нежно целует меня. Просыпаюсь (во сне). Глаз не открываю, не зная, как реагировать. Точнее, мне хочется, чтобы моей видимой реакции не последовало.
Мне снится, что я СПЛЮ в своей кровати. Внезапно проснувшись, вижу входную дверь распахнутой настежь, в черную темноту ночи. Мне становится не по себе — уличные кошки могут забраться, и вообще.
Мне снится, что я СПЛЮ, но неважно, кручусь с боку на бок, часто просыпаюсь. В очередной раз уснув, воспринимаю в этом "сне во сне" мысленную информацию, что когда-то умела КОЛДОВАТЬ. Видится плоское темное овальное тело длиной метра в полтора, расположенное над смутно различимым ложем и немного развернутое (против часовой стрелки) относительно его оси (непонятно, было ли тело материальным).
Мне снится, что я проснулась. Не открывая глаз, думаю, как помочь себе, как отогнать хоть на время тягостное напряжение (реальное, связанное с пережитым в августе 1999 года шоком, не оставляющее меня до сих пор). Может быть, попытаться сделать некое упражнение? Начинаю делать, и не завершив, просыпаюсь, теперь уже по-настоящему.
Возвращаюсь домой. Усмехаясь сама над собой, думаю, что тот, кто достаточно хорошо меня знает и придет сюда впервые, еще издали поймет, что я живу именно в этом доме, непохожем на остальные. На фоне длинных унылых мрачноватых строений он выглядит гораздо более светлым (хоть и немного аляповатым), стены местами покрыты светло-розовой и светло-голубой акриловой краской, крыша уставлена макетами химической посуды из тонкого прозрачного стекла — разнообразными колбами в два-три человеческих роста. В здании расположено химическое производство (оформление — дело рук руководителей этого производства), но для меня, к примеру, здание является просто жилым домом (трехэтажным, кубическим). Взглянув на крышу, с удивлением вижу соседку по дому, с романтическим видом разгуливающую с молодым человеком между гигантскими колбами, в смущении отвожу глаза, вхожу в парадную. В коридоре, соединяющем наш вход с соседним, незнакомый молодой человек держит в руках красивого кота, смотрю на них, молодой человек кота выпускает, тот удаляется (решаю, что парень кота мучил и отпустил только потому, что я некстати появилась). Вхожу в одну из наших комнат, комод стоит почему-то косо, придвигаю его к стене, на комоде мамин* стакан с водой, она скоро должна придти. Ложусь спать. Не успев уснуть, слышу, как в спальню входит сосед, ходит по комнате, открывает и закрывает дверцы моего шкафа (я лежу таким образом, что не вижу, а только слышу происходящее). Поведение соседа удивляет, а он подходит к кровати, присаживается на край, склоняется, начинает меня целовать. Не могу пошевелиться или хотя бы открыть глаза, мое тело мне не повинуется, прилагаю нечеловеческие усилия, но удается лишь чуть-чуть отворачивать голову. А этот человек (очень крупный) все целует и целует меня, бережно, нежно, и несколько раз так же нежно произносит что-то на незнакомом языке, как бы испрашивая на что-то согласие. Продолжаю отчаянные попытки высвободиться, тело по-прежнему мне неподвластно, я испытываю двойной стресс. Отвращение достигает апогея, когда я вдруг ощущаю во рту слюну этого человека, неимоверным усилием удается выпихнуть ее наружу, МОЙ УЖАС НЕОПИСУЕМ. Так продолжается довольно долго, потом этот человек уходит, потом опять бродит по спальне. Открываю глаза — в комнате никого нет, все это мне приснилось. Засыпаю, чувствую сквозь сон, что на кровати сидит кошка, потом она спрыгивает на пол, я опять открываю глаза - и теперь уже просыпаюсь по-настоящему (поведение приснившегося человека было искренним, миролюбивым, простодушным, но он был как бы не совсем Человек, не Землянин, это было какое-то более примитивное Существо).
Мне снится, что я СПЛЮ. Ко мне, спящей, приближаются опасные Существа, не могу пошевелиться, полностью обездвижена, могу только кричать — кричу долго, изо всех сил. Существа исчезают, просыпаюсь (во втором сне), состояние обездвиженности сохраняется, снова кричу, слева приближается женщина, успокаивающе говорит: «Не бойся, не бойся».
Многократно (с вариациями) повторяются бескровные манипуляции над моим мозгом, сопровождающиеся повторением мысленных фраз, демонстрирующихся на листе (или листах) белой бумаги. Смутно, в серых тонах виден мой мозг, с которым что-то делают, воздействия вызывают кратковременные неприятные ощущения (несколько раз мозг реагирует так, что неприятные ощущения не появляются, но поскольку реагирование было рефлекторным, я не понимала, в чем оно заключается, и не могла воспроизвести его намеренно). Манипуляции имеют целью что-то изменить в моем мозгу, завершает сон мысленная фраза: «А они у меня ничего не видели». Просыпаюсь, чувствую слабую боль в лобной области (более ощутимую над левым глазом), боль мешает уснуть, ворочаюсь, возникают мысленные фразы (женским голосом): «Да ты с ума сошла? Жить в таких условиях» (слова «с ума сошла» использованы в переносном смысле). Уснуть не удается, боль не отпускает, пробую расслабиться, мысленно говорю (идея пришла спонтанно), что беспокоиться не о чем - случилось лишь то, что должно было случиться, и не более того, повторяю это несколько раз и засыпаю.
Медленно просыпаюсь, в пробуждающееся сознание медленно вползает мысль о Пете и о маме*. Как-то они там, в Городе, все ли у них в порядке? Их временная, вынужденная поездка и необходимость в одиночку выживать требует приложения всех сил, испытываю угрызения совести по поводу того, что мне тут легче (хотя моей вины в этом нет, ситуация сложилась единственно возможным способом). Беспокойство нарастает. Почему я так редко думаю о них? Как у них дела? Пете наверняка легче, он сильный, молодой (на миг видится фрагмент незнакомой коммунальной квартиры, петиного временного пристанища). А вот каково там маме, в ее-то возрасте (смутно предстает наша бывшая квартира на Мушинской улице, где временно остановилась мама). Я уверена, что Петя позванивает бабушке, что он в курсе ее дел, и в крайнем случае всегда поможет, а я?! Беспокойство вспыхивает с удвоенной силой. Я ведь не звонила им целую вечность, почему?!! В волнении соскакиваю с кровати, поспешно натягиваю халат, решаю немедленно позвонить обоим. Только вот где у меня записаны их телефоны? Вспоминаю, что на страничке дневника, застегиваю халат, делаю стремительный шаг по направлению к письменному столу (на углу которого стоит телефонный аппарат) — и просыпаюсь, теперь уже по-настоящему. Сон был необычайно живым, особенно финал, когда я соскочила с кровати, ужаленная мыслью, что в своей безмятежной жизни стала чуть ли не подзабывать тех, кто мне близок и кому сейчас трудно. Но при этом я каким-то образом чувствую, что и Петя и мама успешно справляются с испытаниями.
Мне снится, что я СПЛЮ. Неудобное положение тела причиняет боль в плечевых суставах закинутых за голову рук. Просыпаюсь (во сне), меняю положение тела, снова засыпаю. Это повторяется несколько раз. Сон имел скрытый смысл, уловить который не удалось. [см. сон №2117]
В финале сна высоко в Небе появляется самолет, серебристый корпус которого ярко блестит в солнечных лучах. Мгновенно и незаметно темнеет. Слева, над крышами одноэтажного городка, появляется еще один — темный, гигантский, светящийся по контуру неоновым светом. Носовая часть его выглядит, как акулья морда, он летит очень низко и обладает поразительной маневренностью. Медленно, бесшумно, как бы невесомо перемещается он по небу. В этом зрелище было что-то завораживающее. Редкие прохожие не обращают на него внимания, я же смотрю во все глаза. Самолет оказывается над морем огней городка (круто сбегающего вниз по широкому склону). На их фоне громадный бесшумный, как бы невесомый самолет выглядит фантастически. Сон заканчивается, приступаю к его конспектированию, мысленно повторяя одну и ту же фразу: «Он светился светящимся светом». Фраза будит меня по-настоящему.
Кто-то легонько дунул мне, спящей, в лицо. Чувствую это, не просыпаясь. Опять легонько дунул. И еще раз. С каждым дуновением все больше выхожу из состояния сна, и все больше осознаю, что меня так будят. Открываю глаза. Вижу Петю. Говорю, что сразу поняла, что это он, а кто же еще. Радость распирает меня. Сходу что-то рассказываю — и почти сразу же просыпаюсь, теперь уже по-настоящему, в своей комнате. А от дуновений проснулась в другом месте, где видела Петю совершенно вживую. У него было прекрасное настроение, ясное лицо и энергичный, довольный вид.
Стою в очереди к киоску, где продают оконные уплотнения, прикидываю нужную длину. Прежде всего нужно утеплить окно, около которого стоит секретер, где Петя делает уроки. Мысленно вижу секретер и окно в квартире на Рябинной улице. Подходит моя очередь, спрашиваю у продавщицы, сколько стоят уплотнения. Внезапно просыпаюсь, вижу себя в другом месте. Где это я? Не сразу соображаю, что это мое нынешнее реальное жилье. Не сразу соображаю, что Рябинная улица осталась в прошлом. И значит, Петя уже не делает уроки за секретером? Получается, что не делает. А что с ним, где он? Медленно вползает ответ: он уже вырос, и он в селении Адамс. А что с оконным уплотнением? Оказываюсь опять у киоска, перед продавщицей. Решаю, что купить уплотнения все же следует, чтобы утеплить на зиму окно в комнате, где ночует Петя, когда приезжает из селения Адамс ко мне в гости. Прикидываю длину уплотнения.
Как бы ненадолго проснувшись и снова засыпая, спохватываюсь, что не заложила закладкой страницу, на которой остановилась, и теперь не смогу ее найти. Мысленно сообщается, что это не суть важно - книгу можно читать с любого места. Что я и собираюсь сделать. Под чтением подразумевается считывание, речь идет о Книге моих снов или моей жизни (или того и другого, не запомнилось). Причем Книга содержит не только Прошлое и Настоящее, но и Будущее.
Глава некоего семейства претерпел оглушительное банкротство. Но духом не упал, его деятельность (жизнедеятельность) подчинена теперь одному — спасти семью. Нахожусь у них, в большом, распадающемся доме. Занята тем, чтобы хоть как-то усмирить бедлам, хаос. Поддержать внешний порядок, смягчить таким образом шок этого семейства. Беру старую тележку, брошенную кем-то в жилых комнатах, везу ее на место, в подвал, куда ведет широкая светлая лестница. Подвал (необъятный) был забит рухлядью, было там, в углу возле лестницы, место для тележки. Сейчас от рухляди не осталось и следа. Подвал чист, светел (и удручающе пуст). Около лестницы нагромождено оборудование и материалы (мне показалось, что для производства керамической посуды). Не знаю, можно ли оставить тележку в отданном, судя по всему, в аренду подвале. Оказываюсь опять в жилых комнатах. Глава семьи, очень бледный (только это и выдает его состояние) разговаривает, сидя за столом, с близкой семейству женщиной. Спокойно, деловито обсуждается археологическая находка. Потом этот человек (до чего же он бледен!) говорит по поводу постигшей его беды: «Я вам оставлю дела в лучшем состоянии, чем...» (называется кто-то, попавший в сходную ситуацию). Обращаю внимание на две вещи. Человек говорит «вам», приобщая к своему семейству эту женщину. Человек говорит «вам» - и не означает ли это предчувствие цены, которую ему придется заплатить ради спасения близких? Человек произнес фразу спокойно, но это спокойствие предельного напряжения чувств, воли, сил.
Демонстрация человека, внезапно резко, сильно (но не необратимо) потерявшего силы. Неясная фигура видится на фоне фрагмента невысокой стены. Стена состоит из крупных темных саманных кирпичей и еще каких-то, алых. Все они что-то символизируют.
«Песни Булгакова хочешь?» - спрашиваю я. Женщина в ответ молча мотает головой, грозит пальцем и указывает на одну из строк печатного перечня. Пантомима имеет целью выразить отказ и сообщить, что интересующие женщину записи песен у нее уже имеются (в моем вопросе вместо Булгакова, Михаила Афанасьевича, подразумевается Розенбаум).
Мысленный диалог (мужским и женским голосами). «Сюда только не надо посылать посылать». - «Ну, тебе не сразу же».
В финале динамичного полнометражного сна ненадолго появляется Петя. Спрашиваю его, что означает какое-то слово. Петя дает исчерпывающее объяснение, приводит для примера две формы этого слова.
Мысленная, незавершенная фраза: «И при чтении ее считывался не весь материал, а...».
Человек делает массаж шеи и плеч пушистой кошке. В процессе этой процедуры кошка превращается в освежеванную тушку с наполовину обрубленными лапами, но массаж продолжается как ни в чем не бывало.
Иду (в качестве постороннего лица) по высокой эстакаде производственного цеха, мимолетно проваливаюсь ногой в выемку дощатого настила. Оказываюсь в другом месте, случайно узнаю, что молодого одинокого (незнакомого мне) мужчину должны лишить жизни. Из сочувствия решаю разделить с ним судьбу. Оказываемся в большой пустой, без окон, запертой комнате (камере?), где будем умерщвлены. Мужчина (видимый условно) будто бы и не замечает происходящего (или оно не кажется ему достойным внимания). Достает белоснежный лист бумаги, где красивым почерком что-то написано (стихи?), читает вслух. Находясь рядом, не слышу ни слова. Он читает, а я не могу не думать о предстоящем. Мне каким-то образом известно, какая смерть нас ожидает - здесь будут медленно повышать температуру, пока мы не скончаемся. Воображение рисует картины агонии — две смутные, скорчившиеся на полу фигуры. Рассудок озабочен вопросом, удастся ли до конца сохранить человеческий облик. Дверь в передней стене открывается, в камеру входит смутно видимая женщина. С серьезным видом, не глядя в нашу сторону, пересекает камеру в направлении второй двери (в задней стене). Успеваю спросить, будут ли люди видеть нашу агонию. Женщина на ходу, не оборачиваясь, коротко, бесстрастно роняет, что мы невидимы. Имеется в виду, что мы являемся НЕВИДИМКАМИ уже сейчас, и останемся таковыми до конца.
Мысленный оклик: "Вероника!", на который я, тоже мысленно, откликаюсь: «А?»
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «... - и скоро излечишься».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Она сказала, что нужно есть поменьше. То есть не ... как приподнято».
Нахожусь с подопечной малышкой на деревянных, нависших над прудом мостках. Сижу на краю, малышка топчется рядом, и вдруг падает в воду. С ужасом смотрю на ее неподвижно застывшую спину. Вялыми движениями руки прикасаюсь к ней, голенькое тельце каждый раз лишь слабо дрейфует в сторону. Ужас мой возрастает, понимаю, что еще немного — и девочка погибнет. Частью сознания отмечаю, что усилия по спасению девочки неизмеримо слабее моего ужаса. Противоречие между безмерным, всевозрастающим ужасом и заведомо неэффективными попытками спасти ребенка удивляют невовлеченную в драматическую ситуацию часть моего Я. Каким-то образом девочка оказывается на мостках. Лихорадочно привожу ее в чувство, в глубине души полагая, что спасти уже не удастся. Переворачиваю вниз головой (в вертикальном положении, лопатками на край мостков), ритмично надавливаю на грудную клетку. У меня нет ни малейшей надежды, я уверена, что уже поздно, но я знаю, что должна вернуть родителям живую девочку. Я должна вернуть родителям живую девочку. Малышка, исторгнув несколько порций воды, начинает дышать. Еще какое-то время давлю толчками на ее грудь, пока окончательно не убеждаюсь, что все в порядке. Заворачиваю девочку в одеяло из темно-коричневого искусственного меха (похожее на медвежью шкуру). Появляются родители, о чем-то разговариваем — кажется, я беспокоилась, что девочке холодно. Вода в пруду была тусклой, мостки - старыми, потемневшими от времени. Девочка, которой был год-полтора, на мостках была одетой, а в воде оказалась голенькой, тело ее было погружено в верхние слои воды.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (деловито): «У вас ... сосать нечего».
Полновесный хлопотливый (как я я отметила, полупроснувшись) сон с моим участием.
Нахожусь у Камилы. Она с Кимом куда-то собирается, в доме кутерьма. Дети (в этом сне младшеклассники) крутятся тут же. У Ролла изумительные кудрявые пшенично-золотистые кудри. Не удержавшись, ерошу их, говорю: «Золотоволосый мальчик».
«Ну а если бы он сказал об этом, он бы успокоился?» - спрашивает меня женщина (судя по тону, психолог). Говорю: «Если бы он сказал, он бы успокоился. Я так думаю по крайней мере». Демонстрируется (в сокращенном виде, абстрактно) то, что тяжелым грузом носит в душе тот, о ком мы ведем речь. Моя собеседница введена в курс дела в незапомнившемся начале сна (когда то, что гнетет человека, было показано подробно). Сейчас она имеет в виду, что проговаривание, озвучивание того, что произошло (или происходит), могло бы облегчить психологическое состояние этого молчальника.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «Они тут...». - Неуверенно: «Они тут двигают». Видится подготовляемое к ремонту помещение, отодвинутая от стен мебель частично накрыта полотнищами ткани.
Находимся с Петей в чьей-то квартире. Обстоятельства вынуждают нас скрыться (со своими вещами). Решаем заодно унести горку деревянных резных фигурок (напоминающих шахматные). Проделать это можно лишь тайно, раздумываем, куда их запрятать. Предлагаю воспользоваться двойным дном нашего комода, укладываем их туда, предварительно заворачивая в газетные листы (чтобы они не гремели). Изредка ворчу на Петю, но в целом дело идет хорошо. Сочиняю на эту тему двустишье, весело его декламирую. Двустишье предстает напечатанным в нижней части заполненного текстом листа. В отличие от остального текста, оно набрано тонким изящным курсивом (сон был красивым, натуралистичным, спокойным).
Проезжую часть улицы Никшис, напротив таинственного дома №46, вприпрыжку пересекает худой хромоногий подросток. На голове у него темный картуз, одежда тоже темная, бедная. Все это видится полупризрачно.
Мысленно произносится «в», неторопливо пишется (мной?) «ст». Имеется в виду слово «встреча».
Администрация общежития составила расписание посещения душа таким образом, что ребята одного пола должны входить сразу же после выхода ребят другого пола. Горячо, не выбирая выражений, возмущаемся (в своем кругу): «Нет, ну какие сволочи! Знают, что в подростковом возрасте пробуждающаяся сексуальность неуправляема и готова вспыхнуть, как порох, и специально провоцируют молодежь». Это происходит на фоне плавной череды унылых однообразных школьных зданий с темными угрюмыми стенами и зарешеченными окнами. [см. сон №7328]
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «...готовит что-то вкусно, ты съедаешь...».
Часть сотрудников Налогового управления помогает некоторым гражданам мухлевать с отчетностью по подоходному налогу. Дают смоченные комочки ваты для растворения печатного текста, после чего туда можно вносить что угодно другое.
Состригаю с ног редкие волосинки. Но вот в пальцах оказывается ощутимый клочок, смотрю на него с недоумением (этого не может быть), пытаюсь понять, в чем дело. Недоверчиво выпускаю клочок из пальцев, разглаживаю его — рассосредоточившиеся волоски (слева, на колене) видятся привычно редкими, короткими, светлыми, почти незаметными. Однако стоило снова ухватиться за них, как они опять превращаются в ощутимый клочок темных грубых, более длинных волос.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Это ... двадцать девятого мая».
Некто демонстрирует маленькую фигурку в белом комбинезоне с толстыми рукавами и штанинами. Фигурка является одновременно куклой и человеком. Тот, кто ее нам демонстрирует, держит ее за талию двумя пальцами правой руки. Указывает на якобы существенный недостаток фигурки. Показывает, как его можно в два счета исправить. Обмакивает кисточку в черную краску и покрывает частыми черными вертикальными полосками заднюю часть стоячего воротничка комбинезона фигурки... На возвышении, похожем на сцену бродячего кукольного театра, появляется несколько других фигурок, а потом - та, в белом комбинезоне. Смотрим не нее, обнаруживаем какой-то крупный недостаток. Исправить его придется нам самим. Долго колеблемся, подбадриваем себя воспоминаниями о том, кто покрыл черными полосками заднюю часть воротничка фигурки. Беремся за дело и покрываем такими же полосками переднюю часть воротничка.
Мысленная фраза (возможно, завершившая сон): «Да пусть кошка и тебя на этой Планете ищет!»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (доброжелательным женским голосом): «То есть скоро ... если это Божество - хорошее».
В соседней увартире, среди незнакомых нам людей вспыхивает конфликт (не имеющий к нам отношения). Петя (сам или по моей просьбе) идет выяснить, в чем дело, чтобы в случае необходимости помочь. Возвратившись, пренебрежительно говорит: «Они думают, что я устал целоваться».
Сон, в котором справа находилось несколько действующих лиц, а слева, в большом аквариуме, плавала средней величины, серовато-серебристая рыба.
Мысленная фраза: «Доброй ночи, Кваммерси». Последнее слово является на что-то намекающим шутливым, выдуманным именем, составленным из слов «к вам» и «mersi».
Вопросы и пожелания администратору сайта и/или сновидцу (Веронике) отправляйте на: 1001son.adminСОБАКАgmail.com замените слово СОБАКА на @
Мысленные фразы (женским голосом): «Сначала он стоял, и было холодно. Чё-то было холодно».
Mr. Krack моет пол у Ланы и обшивает двумя шнурами, по краю, свое одеяло. «От комаров», - объясняет он и дает нам такие же шнуры, чтобы мы обшили свои одеяла.
В светлой толпе пешеходов сон выделяет двух, на миг оказавшихся рядом женщин. Одна в черной нелепой блестящей шляпке, похожей на воронье гнездо, вторая беспрерывно что-то жует. Эти женщины (в отличие от остальных людей) виделись отчетливо.
Мысленная, незавершенная фраза (возможно, из сна): «Переживая сотое горенье».
Мысленная фраза (женским голосом): «И зажать мне только, только уголок глаза - и всё» (этого будет достаточно).
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом, озабоченно): «Все-таки я боюсь, чтоб не ...».
Мысленная фраза: «Хуже этим глазам человека».
Мне предлагают что-то взять (или принять), обещают за это несметные богатства. Отказываюсь, поскольку предлагаемое идет вразрез с основами моего существа. Караваны верблюдов, груженые экзотическими товарами, и смуглолицые упитанные погонщики в чалмах и разноцветных шароварах выглядят очень живописно. Это действительно несметные богатства, но они не задевают даже краешка моей души. Происходит это в давние времена, в одной из восточных колоний. Мне предстоит занять там должность наместника - на табличке с указанием его имени (предыдущим был мужчина) к буквам «Mr» допишут буквы «cs». Сон показывает, как это будет выглядеть.
Сон, улизнувший при попытке удержать его в памяти.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Мистер (имярек) дал под зад коленкой (тому-то), чтобы он высказался против» (против истины).
Представление началось, подошедшая к сцене женщина объявляет, что пока идет пролог, зрители могут перекусить в фойе, там для них выставлено угощение. Ощутив дикий голод, я была готова ринуться туда немедленно, но для маскировки спрашиваю у рядом сидящих, не хотят ли они, чтобы я им что-нибудь принесла. Они (трое) охотно принимают предложение, вхожу в фойе, окидываю взглядом угощение, подавляю желание наброситься на все подряд. Соблюдая приличия, аккуратно вытягиваю четыре ломтика хлеба, потом, не удержавшись, прихватываю для себя еще один. Неторопливо намазываю маслом, осматриваю еще раз содержимое ваз и останавливаю выбор на мясном паштете, наиболее соответствующем моему чудовищному аппетиту.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, издалека пробившаяся фраза (женским голосом): «И... пятая семья сюда приедет учиться».
Мысленная фраза: «Я даже не думала, что у меня пл... не получится» (незавершенное слово было похоже на слово «платьишко»).
Петя что-то пишет. Находясь поблизости, мысленно отмечаю, что при письме он, как и я, периодически взмахивает рукой.
Сижу в машине, рядом с водителем, мы уже посетили кое-какие места, предлагаю теперь поехать в «Сад любви». Сворачиваем за Музеем на асфальтовую дорожку, петлями спускающуюся к Монастырю, говорю водителю (который лишь ощущался), что «здесь деревья какие-то фантастические», деревья по обе стороны дорожки действительно необыкновенны - каждое состоит из сросшихся веером нескольких стволов, крупных, мощных, с темной корой, рельефный, отчетливо видимый узор которой похож на сложный геометрической орнамент, пристально его рассматриваю.
В жилой комнате присутствует несколько безмолвных людей. Женщина средних лет провоцирует (или проверяет) молодую девушку на свершение кажущихся невозможными действий. Та с легкостью справляется с заданиями. Это вызывает недовольство женщины, сопровождающееся обесценивающими результаты оговорками. Каждое следующее задание дается с почти не скрываемой надеждой на неуспех. Заданий было, кажется, пять. Одним был немыслимо сложный устный счет, а завершающим - хождение босиком по огню.
Незапомнившаяся мысль иллюстрируется заполненной до краев тарелкой супа и последним объектом какого-то перечисления. Этим объектом являлись «бродячие собаки», две-три которых смутно, бегло показаны.
Мысленные фразы (энергичным женским голосом): «Всё! Мы кровь особенно сдавать не будем!» (в смысле, слишком старательно).
Мысленная фраза: «Сегодня конфирмация японских девочек» (имеется в виду общенациональный религиозный обряд).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Художник ... взлет крыла, чтобы восстановить, как это произошло у Икара».
Мысленная фраза (или фрагмент?): «Забрали человека».
Мысленная фраза: «Потому что я вырвалась с улицы ... на свободу» (название улицы не запомнилось).
Мысленная фраза: «There are an one mistake».
Мысленная фраза (кокетливым женским голосом): «А также у меня пальто мешает».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Я на работу... Например, ни одну секундочку не пропустила».
Мысленная фраза (женским голосом): «В течение нескольких мгновений что-то совсем преобразилось».
Две инструкторши на ипподроме берут у меня на время книгу. На следующий день прихожу за ней, мне ее не возвращают, плетут какую-то чушь.
Несколько снов этой ночи не запомнилось, но зато я видела (и запомнила), как они удалялись — плоские изображения ускользали в нижний левый угол поля зрения и скрывались за ним.
Мысленные фразы: «Сухие. У других сухие не сухие».
Мысленная фраза (со смешком): «А когда через вас квартира придет».
Сон о преследовании. Движение развивается вправо, в умеренном темпе — без паники со стороны преследуемых, без азарта со стороны преследователей. И тех и других было с десяток, они летели низко, над самой землей (или, например, над столом экспериментальной лаборатории). Преследуемые двигались дугообразной, выгнутой вправо шеренгой, преследователи — несколькими прямыми рядами. Трудно сказать, что это были за Сущности. Они напоминали частицы и обладали сознанием, поскольку совершали действия осознанно (последнее воспринималось мной однозначно). P.S. Позже мне пришло в голову, что, возможно, имеет место не преследование, а изгнание.
Мысленная фраза: «Облекли джинджи на принятие соответствующей позы» (в этом предложении подлежащее отсутствует).
Мысленная фраза: «А дедушка стал ходить на разведку» (для прояснения бытовой ситуации). Смутно видится улица, направление пути дедушки.
В конце сна женщина просит меня присмотреть за одним из новорожденных (вторым занимается еще одна женщина). Меня просят перепеленать младенца, если он обмочится, и сон тут же показывает, как это будет выглядеть — темное одеяльце заметно намокнет под завернутым в него ребенком. Потом это происходит на самом деле, и собираясь приступить к пеленанию, я не очень уверенно себя чувствую, у меня нет соответствующего опыта (оба малыша были спокойны и виделись ясно).
Мысленная фраза: «Кармен... Кармен-сюита?»
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (мужским голосом): «...нравится. Тебе нравится. Кстати, тебе ж нравится это...» (начатая спокойно, тирада становится все более оживленной).
Мысленная, не до конца запомнившаяся фраза: «В этом смысле отношения к Великой строятся как...» (возможно, вместо слова «смысле» было сказано «случае»).
Однократная трель моего мобильника.
Мысленное обращение (энергичным женским голосом): «Вероника!» Оно адресовано мне, и судя по интонации, предваряет сообщение (или вопрос).
Мысленная фраза: «Прими его такого, каким он есть».
Мысленная фраза (женским голосом): «Кстати, зерно плохо ... и мы снимем его с запоминания, хорошо?» (одно слово не запомнилось).
Не успеваю уснуть, как вижу высокую отвесную кручу огромных валунов. И хотя сама там не нахожусь (и не имею к круче отношения), она почему-то вызывает чувство дискомфорта. Сужу об этом по тому, что быстро открываю на мгновенье глаза, чтобы прогнать сон (я пользуюсь этим приемом в подобных случаях, если сон еще не очень глубок).
