Мне снится, что я СПЛЮ. Сквозь сон слышу: кто-то звонит в дверь, сосед открывает звонившему, разговаривает с ним (различаю лишь голоса). Пришедший (что-то требовавший) уходит, решаю, что пора вставать. Открываю глаза - и обнаруживаю себя не в прежней (как я до этого себе представляла), а в своей нынешней квартире, и значит, все предыдущее мне лишь СНИЛОСЬ. Удивляюсь этому сну во сне, для верности повторяю его содержание. Вдруг дверь в мою комнату открывается, кто-то тихо приближается к моей кровати. Я лежу лицом к стене, поэтому лишь слышу (и чувствую) происходящее. Не шелохнувшись, со смесью легкого испуга и неуместного любопытства жду, что будет дальше. Вошедший (я почему-то была уверена, что это лицо мужского пола) останавливается, помедлив, осторожно откидывает край одеяла, опять медлит. Чувствую, что спустя мгновенье он должен улечься в кровать. Не выдерживаю, осторожно приоткрываю глаза - и мигом убеждаюсь, что и это мне лишь снилось, ПОЛУЧАЕТСЯ ТРЕХСЛОЙНЫЙ СОН.
Живу в крошечной квартирке квартала Старые Ручьи, появившийся хозяин предлагает внести квартплату за год вперед. Чтобы не обострять отношения, отвечаю, что подумаю, он уходит, я ложусь спать и засыпаю. Несколько раз ощущаю волновые воздействия, вижу во сне стоящих в мелкой серой воде птиц, похожих на уток с темным оперением и белыми пятнами на голове. Просыпаюсь (не открывая глаз), чувствую себя не в своей постели в Старых Ручьях, а совсем в другом месте. Понимаю, что во время одного из волновых воздействий, вводивших меня в состояния беспамятства, меня похитили и унесли далеко от дома. Обнаруживаю, что лежу на земле, в небольшой полусмятой, герметично закрытой палатке, находящейся на залитом солнцем равнинном пространстве. Справа (снаружи) сидит, положив руки на палатку, молоденькая симпатичная апатичная девушка, левее находится молодой человек, видимый темным силуэтом. Оба спокойно ждут, когда в палатке кончится воздух, я начну биться от удушья, а они, все так же спокойно, будут придерживать палатку и подпитываться (или подпитывать находящихся поблизости товарищей) энергией моей агонии. Неясно было лишь, оставят ли меня в живых, пока воздуха в палатке достаточно, хоть она и выглядит уже, как полуспущенный мяч. Не шевелясь, трезво, спокойно оцениваю ситуацию: уготованного не избежать, на спасение рассчитывать нечего (я даже особенно не задерживалась на этих мыслях), но пока я еще могу дышать, что и делаю, паника мне не поможет. Отстраненно представляю, как буду биться в агонии, а эти двое, снаружи, будут меня придерживать (через ткань палатки), воображаемое на миг визуализируется, но до финала еще есть время, волноваться рано. Тут глаза мои приоткрываются - и я обнаруживаю себя в своей реальной постели.
P.S. Обдумывая сон перед тем, как его изложить, я со слабым удивлением отметила, что какая-то часть моего Я проявила неудовольствие, разочарование тем, что приоткрыв глаза, я прервала сон, и теперь невозможно узнать, чем бы он закончился.
Мне снится, что я СПЛЮ и вижу во сне, как Саша* берет с полки в ванной три предмета (зубную пасту и что-то еще). Потом (я уже не сплю) стою у открытого, залитого солнцем окна, любуясь природой. Тихо подходит Саша, с улыбкой говорит, что взял в ванной зубную пасту. Расширив от удивления глаза, отвечаю, что видела это во сне (там была видна лишь рука берущего, но я знала, что это его рука). Боковым зрением замечаю на моей, еще не заправленной постели растянувшуюся на спине, весело дурачась, сестру в черном пальто. В праведном негодовании поворачиваюсь, чтобы отчитать ее и согнать с кровати. Она (уже без пальто), может быть, только и ждет, чтобы на нее обратили внимание.
Ослепительная вспышка белого света. Вижу яркую лампу, свисающею с потолка унылой казенной комнаты. Лампа висит над лежащим на столе покойником в темноватом костюме и ботинках (лицо не виделось). Этот мужчина был моим отцом (сновидческим). Излучающая мощный белый свет лампа до этого горела тусклым желтоватым светом, что бегло теперь демонстрируется. Я, не находящаяся в этом сне, вспышкой света разбужена, спросонья не могу понять, что произошло. Стоит глубокая ночь, кругом темень. Пытаюсь понять что-нибудь про вспышку света, не сразу обращаю внимание на включенное бра в изголовье своей кровати. Оно светит слабым, отдающим желтизной светом. Предполагаю, что, наверно, именно это, почему-то не выключенное мной бра послужило толчком для такого сновидения. Вяло обдумываю сон, решаю его не конспектировать, ну его. Включается установка бодрствующего сознания, что записывать следует всё, и что я утром, как всегда в таких случаях, пожалею, что сон упущен. Решение не конспектировать пересиливает, ничего не записываю, утешаясь, что, может быть, и так не забуду сон до утра. Сон действительно сохранился, и весьма неплохо. Излагаю его сейчас, оживляя в воображении. Оживив бра, внезапно осознаю, что оно не мое теперешнее, а бывшее у нас на Рябинной улице. Это там оно некогда висело в изголовье моей постели (но светило без желтизны). Заостряю на этом внимание, вспоминаю, что во сне, как бы проснувшись от яркой вспышки света, не выключила горящее ночью бра, а наяву сделала бы это непременно (первые три эпизода сна шли против общепринятого течения времени - от более позднего к более раннему).
Иду куда-то с Петей. Он выглядит необычайно элегантно - длинные темные волосы оригинально подстрижены, красивая дорогая куртка, которую он в какой-то момент сменяет на длинный, не менее красивый плащ. Идем по расплывшейся черной земле, брызги при ходьбе попадают на плащ. Говорю об этом, Петя снимает плащ, сворачивает его, и уложив в рюкзак, достает оттуда и одевает другой, такой же красивый, более длинный. Полы кончиками касаются грязи, обращаю на это петино внимание. Вид у Пети раскрепощенный, обновленный, обсуждаем произошедшие в его жизни радикальные перемены (сон был натуралистичным, только лица петиного я не видела, но чувство спокойной уверенности ощущалось и без этого).
Мысленно, бессловесно сообщается, что служитель культа подвергся судебному приговору за то, что изданная им книга форматом не соответствовала стандарту (была слишком узка). Видится узковатая книга в красной обложке, по которой идут белые буквы.
Должна перебраться в другой город. Новая хозяйка моего прежнего жилья исполняет для меня (на дорожку, на счастье) удивительный обряд - вытряхивает что-то типа темно-коричневого соуса на плоский круглый светлый пирог. Перед выходом выясняется, что вследствие неразберихи мне придется заново покупать билеты, на что у меня нет денег. Попутчица в предстоящей поездке покупает их, с тем, чтобы, когда мы встретим где-то в пути Сашу*, мы с ним вернули бы ей деньги. Отправляемся в путь, сопряженный со множеством перемещений. Переживаю, что не могу рассчитаться, только об этом и думаю. Мелькает даже мысль отказаться от поезда, идти пешком, но уж очень длинна предстоящая дорога, пешком ее, наверно, не одолеть.
Мысленная фраза: «Явления были одного порядка».
Донесшаяся издалека мысленная фраза (энергичным мужским голосом): «Я не успел найти мокрые штаны».
Мысленная фраза (женским голосом, доброжелательно): «Хочешь, я тебе еще нарасскажу тебе?»
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза, завершившая сон и что-то в нем объяснющая: «Это редукция на совет как можно скорей покинуть...».
Мысленные фразы (женским голосом): «Ясно, что он направлен. Почему вчера нельзя было сделать».
Мысленная фраза (женским голосом): «И вновь доставляемую со всеми удобствами».
Сон про белокурую девочку лет шести. Она владеет одним языком и понимает еще один, на котором с ней разговаривает мама. Не могу сдержать по этому поводу удивления (девочка видится условно, ее мама - совсем невнятно; массив второго языка предстает в виде плотного прямоугольного куска текста).
Смотрю на выложенные в два ряда, друг над другом, яйцевидные предметы — среди дымчато-серых видятся несколько (вразброс) светлых, почти белых. Пересчитываю (бесцельно): белых оказывается четыре штуки, серых - пять (яйца виделись смутно и были раза в полтора крупней куриных).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Там уже началась война. ... по всем нашим магазинам».
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Работала и будет работать не для того, чтобы раз в неделю...».
Мысленная, дважды повторенная фраза (женским голосом, сначала утвердительно, потом задумчиво): «С ... с сыном и воспитанием. С ... с сыном и воспитанием» (одно слово не запомнилось).
Мысленные фразы: «Рыбные глаза», - говорится как бы машинально. После заминки следует осознанная корректировка: «Рыбьи глаза». Возникает чистый лист в клетку (похожий на те, на которых я веду записи снов). Смотрю на верхнюю строчку, примеряясь, сколько места может занять вторая фраза. Мысленно представляю ее там, букву за буквой.
Справа по земле расхаживает ворона. Слева, в кронах деревьев расположилось еще шесть ворон. Кажется, что одинокая птица не имеет к ним отношения, что она сама по себе. Но вот стая снимается с места. Одинокая ворона поднимается в воздух, летит вдогонку (наперерез стае). Энергично (в отличие от стаи) машет крыльями, я почти ощущаю это физически, следя за ее полетом. Чуть позже еще две невесть откуда взявшиеся вороны летят вдогонку стае, так же энергично, как и первая, взмахивая крыльями. Чувствую и их напряжение, но это не напряжение изнеможения.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «...начальника, еще предпочитающий ужин начальства...».
Мысленная фраза (завершившая рассуждение): «И были бы у него сестра и брат» (рассуждение тоже было в сослагательном наклонении).
Разбираем хлам в большой пустой комнате. Выуживаем мало-мальски пригодные вещи из остатков чьего-то быта. Сгребаем ненужное в большую картонную коробку. Наклоняясь за очередной порцией, вижу на полу листок папиросной бумаги, письмо (в наше время на такой уже не пишут). Поднимаю, протягиваю одной из товарок, говорю, что, может быть, не стоит его выбрасывать. Она читает (не вслух) и вдруг заливается слезами. Смотрю с удивлением, а она говорит: «Завтра тебе нужно сходить в ... и...» (часть слов не запомнилась). Смотрю на нее, не перестающую плакать, спрашиваю: «Что случилось? Что случилось?» (женщины виделись условно, листок — ясно, сам листок, но не его текст).
Пара избушек на вскопанном участке земли. В центре - обнесенное легким ограждением молодое деревце. Из левой избы выбегают два ребенка, мальчик и девочка, барахтаются у деревца, сминают ограждение. Выхожу из второй избы, намереваясь сделать детям замечание. На пороге появляется их бабушка, говорю, что дети не должны тут бегать, так как это общественная, а не частная территория. Старушка отвечает, что они этого не знали, потому что только что въехали в это жилище, которое им «купила секретарь, совсем недорого».
Мысленная фраза: «Она как учительница напоминала себе об этом сама».
Мысленные фразы (мужским голосом, с усмешкой): «Ни у кого же из нас нету, чтобы поиграть. Для того, чтобы дальше...» (фраза обрывается).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...были выбраны правильно: сначала окрестности, потом окраины, потом Петербург».
Нахожусь в гостях у Пети, в селении Адамс. Запомнилось, что мне было там хорошо. В этом сне возникли три слова, разнородные, не взаимосвязанные. Первое означало абстрактное понятие, остальные – понятия предметные. Я повторяла их ночью в одном и том же порядке: то-то, то-то и "перекладина". А окончательно проснувшись поутру, помнила лишь последнее.
Мысленная, неполностью запомнившая фраза: «...похожие на племена северных индейцев».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...СКАЗКИ, вы помните, как было интересно, когда он их рассказывал?»
Полновесный сон про котенка, которого я опекаю.
Мысленное сообщение о веселой вечеринке, на которую отдыхающие на курорте респектабельные персоны явились в пижамах. Бегло видятся несколько мужчин, натягивающих заурядные пижамы поверх черных элегантных костюмов.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Вот ... которая к ней подошла. Вероника, материал же не найти».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (веселым женским голосом): «...тогда он спрашивает, кем. Но почему он сп(рашивает)» (последнее слово не договорено).
Мысленные фразы: «Глупость, глупость. Отсутствие терпения» (причины, по которым некие категории людей могут оказаться в рядах безработных).
Мысленные, несколько раз повторившиеся фразы: «Здоровенького? Вызываем на пляж».
Мысленная фраза (женским голосом): «У тебя еще сорок две минуты» (оспаривается что-то, как бы сказанное перед этим).
Мысленные фразы (женским голосом): «У меня — кризисный на прощанье. Кризисный на прощанье».
Растущеее на газоне высокое дерево со светлой корой и голыми, по-весеннему вытянутыми к небу ветвями. Под деревом, у самых корней — пышный куст мяты со свежими темно-зелеными листьями.
Кем-то энергично проповедуется в массы тезис о дифференцированном отношении к женщинам, в зависимости от нравственности (или безнравственности) каждой из них.
Окончание мысленного диалога. Я: «Да, это было в моей комнате». - Собеседник: «В твоей собственной комнате?» - «В моей всего лишь комнате». В нашем диалоге слово «комната» имеет аллегорическое значение, собеседник хочет дать мне понять важность того, что речь идет именно о МОЕЙ СОБСТВЕННОЙ «комнате», я же вижу ситуацию по-другому, что выражается в моем ответе.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (мужским голосом): «На считанные дни ... с восьмого октября».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «...мальчика. Проход в сплошной стене...» (фраза обрывается).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза, произнесенная мамой* по поводу ее рассказа из предыдущего сна: «Моя ... вслед за следователем я убеждаюсь, что все это - правда». [см. сон №3269]
В конце сна смутно видимая женщина что-то подбирает на улице. Более благополучная приятельница говорит, что она лично сапоги (и еще что-то), как только те теряют вид, не приводит в порядок, а отделывается от них, выставляя на улицу. Тирада повторяется несколько раз. Под воздействием услышанного первая женщина решительно подходит к стоящему на остановке автобусу и просовывает через окно, на колени сидящему там ребенку, свои уличные находки —новую плюшевую зверюшку и еще две-три вещи.
Подхожу к выходу из квартиры. Толкаю, и даже легонько трясу решетчатую (со сквозными отверстиями) дверь, убеждаюсь, что она заперта. Ничего не остается как позвать хозяина жилья, отлучившегося в продуктовую лавку на противоположной стороне улицы. Кричу находящимся там, смутно видимым людям: «Вы можете позвать...?» (имя хозяина не запомнилось или не воспринялось).
Мысленная фраза: «И будет то же самое, точно то же самое, что и почищенная, насаженная на вилку морковь». Бегло видится свежая аппетитная морковка.
Мысленный диалог (мужским и женским голосами). Деловито: «Ты говоришь, превратили?» - «Сталину. В больницу...» (фраза обрывается; возможно, вместо «превратили» было сказано «прекратили»).
Мысленная фраза (женским голосом, оживленно): «Ты можешь забегать, но не сейчас».
На полу, между плинтусом и задней ножкой дивана, лежит шмат сырого куриного мяса.
Чувствую запах ацетона. Он частично будит меня, но от этого не исчезает. Чувствую его и в этом состоянии, предполагаю даже, что это обонятельная галлюцинация, и опять засыпаю.
Речь идет об усыновлении подростков. Вижу на групповом фото их поясные изображения. Приводится информация по этой проблеме, выныривает и будит меня мысленная фраза: «А сейчас — без права усыновления».
Мысленная фраза (мужским надсадным, издалека донесшимся голосом): «А положения — в нормальном положении». Такое впечатление, что говорящий докладывает о состоянии дел в том далёко, куда откомандирован для проверки.
Мысленный диалог (женскими голосами). Глуховато: «А кто у нас?» - Четко, с легкомысленным смешком: «Виксер и Лексер».
В курортном городе пара-тройка молодых людей входит в ночное кафе, вздорит с официантом, нападает на него. Слышится стук палок, становится видно, что палками бьют официанта. Официант оказывается стоящим лицом к стене, прижав к ней поднятые ладони, на тыльной их стороне нападающие что-то вырезают острым ножом. Стекающая кровь матово светится в темноте. Раздается монотонное бормотание: «Ой, садыра, ой, садыра, ой, садыра...». В молчаливо замеревшей неподалеку толпе кто-то говорит: «Человеку вырезают кисти рук, и все молчат». Стою в толпе, отключенно смотрю на поблескивающую в темноте кровь.
Собираемся с Петей (младшим школьником) в магазин, за одеждой для него. Говорю, что устала, предлагаю поездку перенести. Петя упрашивает, не могу устоять. Входим в междугородный автобус, сажусь на переднее сиденье, высыпаю из кошелька на ладонь пригоршню монет, чтобы купить билет на Петю (у меня самой имеется проездной абонемент).
Обрывки мысленной фразы (мужским голосом, рассудительно): «...или ... в случае ... жертвовать тем же» (имеется в виду жертва непринципиальная).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом, деловито): «Для завершения .. возможно опущение (погружение) человека в американские реальности только после...».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Слушая его речь, я не отнимаю ... а бессл(овесно)...».
Завершив выступление, артист разговорного жанра (высокий стройный подвижный молодой мужчина) отходит к левому краю сцены, а справа появляется Второй, его антипод. Он и ростом ниже, и фигурой не вышел, и облик у него недочеловеческий (похожий на безобидные чудища, которыми наводнены детские телеканалы), он пытается представиться Первым, производит телодвижения, стремясь изменить пропорции фигуры и облик в целом, и моментами действительно становится неуловимо похожим на Первого (хотя его кряжистая фигура остается при нем, это выглядело поразительным, отдаю себе в этом отчет). Этот Второй еще и пел, голоса его я не слышала, но видно было, как он энергично открывает рот, а шея его при этом раздувалась, как у поющей лягушки. Что-то движущееся оказывается перед моим лицом, отрываю взгляд от сцены, вижу (у кончика своего носа) голову змеи (или Дракона), отмахиваюсь, как от мухи, оглядываюсь - я уже, оказывается, не в тесном зале театрика, а в большом открытом, забитом людьми амфитеатре, голова змеи (или Дракона) изумительно красивого изумрудного цвета тянется на длинной шее вправо, вдоль нашего ряда (не обращая на нас внимания), целью ее, как выясняется через несколько мгновений, является Первый актер, сидящий в нашем ряду, вот до него-то голова на длинной шее и добралась (и, кажется, напала на него). Раздается предостерегающий крик: «На обезьян, на обезьян не смотри!» (воспринимаю предостережение адресованным мне).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Единственное право - ... написано: право на вход». Условно видится человек, стоящий в арочной подворотне и указывающий на правую стену, где будто бы вывешена надпись «Право на вход».
Обкакавшийся малыш становится на время объектом всеобщего внимания. Кто-то (я?) несколько раз повторяет слово «каки».
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «А про них как раз говорили, что ... это ... да и только».
Мысленное, несколько раз повторившееся слово «Познание».
Раздается потрескивающий шорох, характерный для какого-нибудь допотопного фильмоскопа. Под этот звук проворно выныривает и утверждается во все поле зрения блеклая допотопная групповая фотография — плотные ряды поясных изображений людей (которые, в отличие от звуков, воспринимались неотчетливо).
Мысленная, незавершенная фраза: «В большом предложении, которое свадебное доносится...».
Мысленная, незавершенная фраза: «Брехню, которую не успели еще (произнести)...» (слово в скобках не произнесено, но уже заготовлено).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Он ... ко всем пограничным состояниям сознания».
Предоставилась возможность задать вопросы этому человеку. Дело происходит в людном месте, около рыночной площади. Мне мешает находящаяся во рту конфета. Не только ощущаю, но и (каким-то образом) ясно вижу беловатую, с темным повидлом, карамельку, только что из фантика. Выплевывать жалко, разговаривать с конфетой во рту - невежливо. Можно выложить конфету на зажатый у меня в руке, исписанный с обеих сторон клочок бумаги, но тогда не удастся прочесть то, что я хочу спросить. Стою, как Буриданов осел, непростительно злоупотребляя временем этого человека. Не могу сказать, кем он был, виделся же он такой же безликой фигурой в темной одежде, как и попадавшие в поле бокового зрения прохожие.
Выбираю в универмаге обувь. Продавщицы твердят, что я потеряла на рынке удостоверение личности, что они заберут его и вернут мне. Прослушав это несколько раз, лезу в сумку, не вижу удостоверения, плАчу. Порывшись как следует, удостоверение отыскиваю, показываю продавщицам, они оставляют меня в покое. Потом подступают снова, советуют бдительно относиться к просьбам о пожертвованиях и давать деньги только на разумные цели.
Обрывки мысленной фразы: «Когда ... она была ... а люди и ... всё же тянулись к ней».
Находимся в помещении (кажется, у входа в лифт). Происходит что-то абсурдное (в духе того, что происходит со мной наяву после пережитого год назад потрясения). Мысленно отмечаю (совсем, как наяву), что опять произошло неправдоподобное. Иду куда-то с женщиной. Она говорит, что все, что я предпринимаю (наяву), не только неправильно, но и приносит вред. Говорит, что у нее есть связь с Высшим, поэтому сказанное является истинным. Со всей искренностью отвечаю, что все это время безуспешно ищу помощи, ищу кого-нибудь, кто объяснил бы мне, что происходит, и подсказал бы, что я должна делать. Повторяю это, кажется, несколько раз, но женщина молчит.
Мысленная фраза: «Она их просто не возвращает». Смутно видится чья-то рука, перебирающая комплекты набросанных на прилавок темно-зеленых вафельных полотенец.
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза (женским голосом): «Если ... отменен, (то) здесь уже будет ... не наше — и точка».
Мысленная, незавершенная фраза: «Ты же знаешь и ругаешься, если он по недостаточной площади...» («по» - в смысле, по причине). Фраза сопровождается неразборчивым изображением.
Мысленная фраза - такая длинная, что с трудом удалось удержать ее в памяти, да и то ненадолго. Успеваю пару раз повторить ее мысленной скороговоркой, после чего она рассыпается (проблему осложняло то, что фраза отчасти напоминала бессмысленный набор слов).
Мысленная фраза (женским голосом): «В январе уже».
Мысленная фраза: «И мы вошли в лес, и вдруг они все перед нами раскричались». Видятся джунгли и цепочка белых людей в шортах, светлых рубашках, пробковых шлемах. Люди окружаются толпой дикарей, аборигенов, бесшумно, миролюбиво появляющихся из-под полога тропической растительности.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Сейчас же все равно ... со мной пойдете».
Обрывок мысленной фразы (спокойным женским голосом): «...помнишь, какая ситуация была...».
