Сегодняшние сны можно объединить общим названием "Мухобойка карающая". В первом луплю огромной мухобойкой тех, кто мешает мне запоминать сны (понятие "те, кто мешает" являлось абстрактным). [см. сны №0063, 0064]
Во втором сне мухобойкой досталось тем, кто создает пробки на дорогах - смутно показаны пробки, а процесс с мухобойкой был так же абстрактен, как и в первом случае. [см. сны №0062, 0064]
В третьем сне луплю мухобойкой мачеху малышей, дурно с ними обращавшуюся. Помню детей и неотчетливые сведения о том, что они попали к жестокой мачехе. Помню, как нервничали бедные дети перед ее возвращением домой. При первых же признаках ее придирок к детям я налетела на нее и принялась лупить, вкладывая в удары всю свою силу и злость, удвоенные видом испуганных детей. Мачехе это не причиняет страданий - обряженная, на манер прошлого века, в пышные юбки и белоснежный фартук, она хоть и валялась во время экзекуции у меня в ногах, но не вопила, не стонала, не защищалась от ударов, и вообще была, как манекен. [см. сны №0062, 0063]
Белый лист с текстом на древнем, по виду, языке. И сразу же — отчетливая мысль, что раз существует этот текст, значит, можно с его помощью постичь Истинные Знания. Нужно только как-то справиться с языком [см. сон №0253].
Лист с текстом, который я так ясно видела прошлой ночью. Сейчас он почти полностью погружен в щель, вокруг него парит сумеречное облачко. Рассмотреть текст практически невозможно [см. сон № 0249].
Ускользающе смутный сон про лекаря-МАГА («Калиостро», записала я ночью, но это слово, кажется, не из сна, а просто возникшая при записи ассоциация). Метод лечения весьма своеобразен. Пациентки в живописном беспорядке лежат на разбросанных на полу ковриках, МАГ расхаживает между ними. Завершив объяснения, приступает к манипуляциям. Первой пациенткой должна была стать я, но до этого дело не дошло [см. сон №0379].
Возвращаемся с Петей и девушкой с купания. На пути попадается голодная белка. Берем ее, чем-то кормим (из своих запасов). Белочка ест с жадностью, она даже грызет носки, которые ей, шутки ради, подсовывает Петя (за что я на него чуть-чуть сержусь). Наевшись, становится чуть ли не вдвое толще, ее клонит в сон, она прижимается ко мне, затихает. Поворачиваюсь (наяву, не просыпаясь) с боку на бок, понимаю, что никакой белочки у меня в руках нет - и просыпаюсь [см. сон №0649].
Два древних, связанных союзом «и» имени (типа «Дионисий»). Они настойчиво мысленно повторяются, будят меня. Несколько раз повторяю их, но сидящая во мне пятая колонна отказывается их записывать, а к утру они из памяти исчезают [см. сон №0428].
«Два имени возникли снова», - записала я ночью в блокнот. Но сейчас ничего в связи с этим не вспоминается, даже то, что они снились - имеются в виду имена из сна предыдущей ночи [см. сон №0425].
В дверном проеме хижины стоит мужчина средних лет, черноволосый, смугловатый. Стоит в спокойной позе, опершись приподнятыми руками о дверные косяки. С ободряющей полуулыбкой смотрит на меня, приближающуюся справа. В его улыбке — поддержка мне и радость тому, что у меня что-то получилось. Я, тоже с полуулыбкой, подхожу и легонько, на миг, обнимаю его, в знак благодарности. Как Руководителя? Как Учителя? [см. сон №0581]
На улице Красных Крыш стоит (не существующий там наяву) трехэтажный дом. Большое окно верхнего этажа освещено изнутри сильным теплым желтым светом. Виден мужчина, стоящий у стола и смотрящий вниз, все остальное погружено во мрак [см. сны №0502, 0503].
Зрительный образ, будто бы имеющий отношение к сну про дом на улице Красных Крыш. Это вытянутый в ширину прямоугольник, в нижней строке которого крупными печатными буквами изображено слово «СОЛНЦЕ», а над ним, таким же шрифтом, число «9950» [см. сны №0501, 0503].
В деревне, при большом стечении народа хоронят старушку. Она была, наверно, безногой, так как занимала половину гроба. Народ ее оплакивает, а я вижу, что хоть глаза ее закрыты, но она пошевеливает то бровями, то губами, да и цвет лица ее совсем не покойницкий. Говорю, что старушка жива, но меня никто не слышит (или не слушает). Все голосят и готовятся к погребению. Смотрю на шевелящееся лицо старушки, повторяю, что она жива. Люди мне не верят. Говорю, что пусть сами проверят, если не верят. Пусть причинят старушке боль и увидят, прореагирует она или нет. Народ внял моим словам, решают положить на лоб старушке тряпку с горячей водой. Полдеревни льют на серую тряпку невероятное количество горячей воды, кладут тряпку на старушечий лоб. Старушка к-а-а-ак взревет (оглушительно!) Садится в гробу, и кажется, у нее даже ноги объявились. Кто-то снимает тряпку со старушкиного лба, тряпка превращается в кусок отварной куриной грудинки, один из присутствующих начинает ее есть. Говорю, что не стоит есть то, что было на покойнике, что я ему дам другой кусок курицы. Открываю коробку, беру один из находящихся там кусков куры, даю этому человеку [см. сон №0528].
Законспектировав предыдущий сон, повторяю его, про себя, для закрепления (наяву, с закрытыми глазами). Вижу, что я вытираю вымытые ложку, вилку и нож, и кладу их на старушку из предыдущего сна. Она опять лежит в нижней половине гроба, причем то, что я кладу, оказывается длиной со старушку [см. сон №0527].
Лицо восточного человека, смуглокожего, черноволосого. Не тот ли это человек, который улыбался мне в одном из снов, стоя на пороге хижины? Сейчас у него в верхней части левого уха находится третий глаз [см. сон №0466].
Вижу переплетение балок (как на картинах Дюрера). Поворачиваюсь (наяву, не просыпаясь) с боку на бок, осознаю это во сне. Балки не исчезают. Констатирую, что несмотря на то, что я повернулась на другой бок, «они продолжают быть там» - в противоположность финалу сна про белку [см. сон №0412].
В каком-то смысле превосхожу людей. Они плотно забили большой, без потолка, зал и видятся сверху, условными, темными. ПАРЮ, витаю над ними как нечто легкое, белое, напоминающее длинный шелковый шарф в струях воздуха [см. сон №0679].
Сдираю с чего-то белую наклейку. Появляется мысленная фраза: «И потом, кто хочет добраться до глубины...» (окончание неразборчиво).
На фоне смутно видимой рекламной страницы массивного справочника возникает мысленная фраза: «Сила столика напротив Энна?»(столик имеется в виду ресторанный).
Мысленная фраза: «Однако дополнительного дыхания нам не удалось открыть (выявить) у него».
У меня завязались личные отношения с мужчиной (высокого роста). Он говорит, что не станет возражать, если я оповещу об этом всех, кого только можно (он сформулировал эту мысль изящно, но дословно она не запомнилась).
Старый бревенчатый одноэтажный дом с нескольким входами в квартиры и табличками с фамилиями жильцов. Меняем на одной из них фамилию. Обхожу вокруг дома, за одним из углов вижу на выступе около таблички аккуратную кучку осколков керамической плитки и еще какой-то сор.
Мысленная фраза (неспешным женским голосом): «Не знаю, почему это вдруг наступает так внезапно».
Заправляя постель, встряхиваю подушку. Взлетает и тут же снова приземляется на постель маленькая невзрачная бабочка. Никак не могу ее обнаружить.
Пытаюсь забраться на огромную бесформенную гору с крутыми, покрытыми черной землей склонами. Там и сям вижу других людей (в черной одежде), мне же взобраться не удается. Подступаюсь с разных сторон, но проделав несколько шагов, вынуждена спускаться. Оказавшаяся рядом женщина говорит, что нашла участок приемлемой крутизны, зовет за собой. Однако и там через несколько шагов крутизна для меня непреодолима. Опять оказываюсь внизу, но не сдаюсь. Параллельно пытаюсь отыскать пологий склон со ступеньками, и в конце концов, вижу его (слева). По удобному подъему (возможно, без ступеней, но достаточно пологому) широким потоком идет толпа людей. Устремляюсь туда, но не вливаюсь в толпу, а продолжаю (так как находилась уже не у самого подножья) взбираться по обочине. На ней не так удобно, приходится цепляться за старую провисшую проволоку, в две нитки тянущуюся вдоль правой кромки дороги.
Стопка вкривь и вкось уложенных серебристых обручей диаметром с полметра. Чья-то рука поднимает верхний обруч, за ним тянутся непонятным образом зацепившиеся еще два.
Мысленная фраза (мужским голосом): «Притащил целых четыре бутылки молока». Смутно, в темно-серых тонах видится мужчина, подпихивающий ногой деревянный дощатый ящик с несколькими (угадываемыми?) бутылками.
Мысленные фразы (спокойно, неторопливо формируясь слово за словом): «Ну вот, а ты боялась. Чего ты боишься? Всё в порядке». Не исключено, что произносила их (улавливая, как МЕДИУМ?) я. Тирада подытоживает благополучно завершившуюся ситуацию (в комментарии слышатся доброжелательно-покровительственные нотки).
В легком возбуждении (и в студенческом возрасте) собираюсь на прогулку с новым красивым портфелем. Мама* отговаривает брать его, я настаиваю на своем. Приходим к компромиссному решению — портфель я беру, но ничего стоящего в него не кладу (запихиваю, для виду, ненужные листы бумаги). Оказываюсь в продуктовом магазине, темная толпа покупателей стоит в очереди за мясом. Его продают только в этот день недели, очередь коротает время, добродушно переговариваясь о том, как лучше его приготовить, а что лучше получается из фарша (пользующегося здесь особым спросом). Выхожу наружу, на улице много народу, сумерки и снег под ногами. На аллее в двух местах собирают пожертвования молодые калеки (в отличие от остальных персонажей видимые совсем вживую). Оба раза бестактно отворачиваюсь. Сумерки сгущаются, справа на обочине аллеи мельком замечаю смутную мужскую растрепанную фигуру. Проходя мимо, слышу слабую мелодичную трель, и в тот же миг чувствую, что портфель исчез, моя правая рука опустела (не пошевелив ни пальцем). Останавливаюсь, осматриваюсь, топчусь на месте (с недоумением и наверняка с дурацким видом). Ощупываю ногами снег, но портфель исчез бесследно. С темной фигурой на обочине это происшествие не увязываю, так что даже не взглянула, стоит ли она там, но вроде бы боковым зрением ее замечала. Вернувшись с прогулки, рассказываю друзьям о произошедшем. Акцентирую внимание на самом поразительном: «Но вы себе не представляете, дзинь — и кожаного портфеля нет!» Мне так хочется, чтобы они хоть косвенно почувствовали это удивительное явление.
Слабая кратковременная вибрация извне прошила мое тело (я спала на животе).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Вдруг ... раздается звонок» (телефонный).
Мысленное слово: «Грехопуте(шествия)» (окончание еще не произнесено).
Мысленная фраза: «И скажу тебе, что стало с твоим воробьенком».
Мысленная фраза: «Наверно, я книжку прочитал раньше, чем вы газету прочитали?»
Лежу на кровати, рядом на стуле сидит мама*. По кровати (и по мне) резво ползает грудной младенец (в некоторые мгновенья голенький). Вот шустрое дитя очутилось на краю, и уже за него перевесилось. Чудом успеваю схватить его за ногу, смягчив падение в проход между кроватью и стеной. Пугаюсь, как бы нога не сломалась. Малыш хоть бы хны, опять ползает с той же прытью по мне и по кровати. Говорю ему ласково: «Ты прямо родился такой» (отчаянный и охраняемый Судьбой).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «А ... после этого все кажутся...» (речь идет о вкусовых ощущениях).
Петя (лет семи) и я в спокойном светлом незапомнившемся сне.
Смотрю на несколько исписанных с обеих сторон клочков бумаги (якобы конспектов снов сегодняшней ночи), слегка удивляясь такому обильному улову.
Сон про самовольные проделки плоского прямоугольного предмета. Он был размером с ладонь, походил (внешне) на вафельную плитку и лежал на краю комода в принадлежащей мужчине комнате. Как бы ожив, предмет срывается с места, летает мягкими рывками и совершает мелкие, не всегда безобидные пакости. Это творится в присутствии хозяина комнаты, которому и самому изрядно достается. ОДНОВРЕМЕННО хозяин комнаты с мрачноватым юмором излагает данный инцидент — как бы уже после его завершения. Вербальное изложение глаголами прошедшего времени синхронизировано с реальными действиями мелкого пакостника. То есть происходит наложение, совмещение времен — настоящего (в котором совершаются пакости) с будущим (в котором о проделках ведется рассказ как о свершившихся). Мужчина виделся на переднем плане, как бы вне комнаты. А то, что в ней творилось, виделось на заднем плане. Временами мужчину не было видно, слышался только его голос.
Прибываю (на Родительский день или День открытых дверей) в селение Адамс. Селение выглядит менее привлекательным, чем наяву. Все было убогим, блеклым, в серых тонах, и люди были мне незнакомы (во сне не отдавалось в этом отчета). На большой пыльной площадке должен начаться концерт. Справа, на земле, расположились селяне (артисты), слева, на длинных скамьях — зрители. Сижу в первом ряду, но перед началом пересаживаюсь на правый край сцены, так что теперь мне видны лишь затылки артистов. Подошедшая селянка вежливо, настойчиво просит помочь в каких-то работах, у меня нет возражений. Позабыв о просьбе, иду побродить по территории. Женщина вежливо напоминает о работе, заводит меня в помещение, указывает, что нужно делать (кажется, мыть посуду). Повязывает мне два новых одинаковых шелковых платка, один на голову, другой на шею, и уходит. Закончив работу, снимаю платки (поразмышляв о непонятном их назначении), вешаю их на спинки стульев. Брожу среди селян и гостей. Мать одной из подопечных беседует с попечительницей, ей кажется, что дочери здесь недостаточно хорошо. Говорит с беспокойством: «Как хорошо Рафаилу». Она имеет в виду, что упомянутый человек женился здесь, и его участь намного легче участи ее одинокой дочери. Попечительница слушает молча.
Мысленная фраза (энергичным женским голосом): «С тех пор пока ничего не случилось».
Мысленная фраза (с выпавшим словом): «Только ... превращает жертву в психическое явление».
Воспринимаю мысленную фразу «Большую часть читателей эта книга не заинтересует», торопливо записываю ее.
В нашей просторной квартире Петя (ему лет пять) самозабвенно играет с пришедшим товарищем. Носятся, размахивая деревянными саблями. Вижу их, пару раз пересекая комнату по своим делам, но сон показывал мальчиков и в мое отсутствие. Эта часть сна была полупризрачной, в блекло-серых тонах. Отчетливо увиделась однажды лишь сабля, показанная крупным планом. Во второй половине сна, красочной, натуралистичной, Петя сидит у меня на коленях. Прочно, крепко вжался в меня, полный решимости не сдвигаться с места. Глаза его закрыты (будто его одолела сонливость). Какое-то время отчетливо вижу (хоть и не должна была бы, ведь он сидит ко мне спиной) вижу его лицо, и не удивляюсь этому. Как не удивляюсь и тому, что ребенок стал ростом чуть ли не с новорожденного. Смотрю на него, такого крепенького, симпатичного, и не могу понять, что с ним случилось, ведь только что он носился с товарищем. К тому же, вдруг вспоминаю я, мужчина дал ему ПАРОЛЬ. Бегло, смутно, в блекло-серых тонах воссоздается (якобы уже виденный мной?) эпизод первой половины сна - худощавая, полубесплотная мужская фигура в комнате, где играли дети. ПАРОЛЬ (судя по контексту, в котором он припомнился) повидимому имел отношение к энергетическому состоянию Пети. Так что у меня нет никаких зацепок, чтобы понять, что и почему произошло с сынишкой. Ласково наклоняюсь, тихо спрашиваю: «Ослаб, что ли, а?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (завершившая сон): «В то время как ... на газонах растет выдуваемый общественный скандал».
Мысленная фраза: «Они, как платья — знаете? - для д...» ( не договорено, возможно, слово «девочек»).
Сосредоточенно, с интересом занимаюсь классификацией элементов текста, используя для обозначения их координат придуманную на ходу систему (кажется, буквенную).
Нахожусь в гостях у Пети, в селении Адамс, навожу порядок в петином кухонном шкафу. Многое нужно отмыть, кое-что выбросить. На одной из полок вижу, к удивлению, множество пустых стеклянных банок, которые, кажется, тоже собираюсь выбросить.
Держу сложенный пополам разноцветный рекламный лист. Зачем-то перегибаю его в другую сторону. По мере того, как я его выворачиваю, в нем появляется, как бы просачиваясь, густая прозрачная (похожая на клей) жидкость.
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (мои): «... это плохой признак. Там, где раньше жили ... теперь живут...». Возникает газетный лист, в верхней части которого, на поле между заголовком и столбцами текста, мной что-то вписано.
Темный, покачивающийся на волнах свинцового моря корабль. С него во все стороны разлетается множество белых листков бумаги с текстом. Мысленно сообщается, что с какого-то корабля «сбросили большое количество спасательных листовок» (просьб о спасении).
Лето, дача. Ставлю перед Петей (ему года четыре) тарелку с грибным супом. Ребенок говорит, что суп нужно посолить. Вожусь с солонкой, любознательное чадо интересуется, каким будет суп, когда его посолят. Занятая солонкой, отвечаю, что суп станет именно таким, каким станет, когда я добавлю в него соль. Несколько раз подцепляю кончиком ложки соль из большой фанерной солонки, но каждый раз соль оказывается подозрительного грязно-серого цвета. И это при том, что бегло заглядывая в солонку, неизменно вижу белейшую мелкую соль. С недоумением всматриваюсь. Вижу вкрапления рассыпчатых грязно-серых комочков. Выбрасываю их в мусорное ведро, солю Пете суп чистой солью. Входит мама*, она куда-то спешит и должна перед уходом поесть. Прикидываю, что можно приготовить на скорую руку. В размышления вкрадывается здравая мысль, что если бы я не только перебирала в уме варианты, а хоть что-то начала делать, это лучше всего продвинуло бы решение проблемы. Предлагаю маме то, что имеется.
Человеку дают завуалированную взятку. Не деньгами, а гарантией оплатить услуги сиделки на время его непродолжительной отлучки из дома.
Нахожусь у Камилы (она появляется на миг, отдать распоряжения). Сижу в большой светлой комнате, что-то неспешно зашиваю. В противоположном конце комнаты упоенно играют в придуманную игру младшие дети Камилы и их друзья. Поглядываю в их сторону, каждый раз говоря себе, как все же хорошо, когда дети сами себя занимают (персонажи виделись условно, но дети были более светлыми).
Мысленная фраза (мужским голосом, смачно, но это не эротика): «Я люблю свое тело».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (женским голосом, неторопливо): «...сначала стучал, стучал по стенке, я, говорит...».
Петя рассказывает об автомобильном путешествии, в том числе о том, что они объехали северную часть Озера, предмет обсуждения бегло, смутно, в серых тонах визуализируется, предполагаю, что объехать можно было, наверно, за час, Петя отвечает: «За час?! (За) шестьдесят минут!» Говорю: «Но ведь это и есть час».
Мысленные фразы (женским голосом): «Министерство. Министерство внутренних дел».
Возвращаясь домой, вижу торчащий из замочной скважины, забытый мной тут ключ. Огорчаюсь, и отпирая дверь своей (сновидческой?) квартиры, думаю, что придется купить новый ключ.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (деловито): «У вас ... сосать нечего».
Сижу, нога на ногу, старательно закручивая натянутый на ступню носок. Когда он перекрутился до упора и его верхний край стиснул щиколотку (этого я и добивалась), стягиваю носок, сую его в коробку.
Две террористки подрывают себя в людном месте. Вижу это, не находясь в самом сне. Воспринимаю (или произношу) мысленную фразу: «И черный взрыв взвился выше трубы».
Наношу штампом трафаретное слово на бумажный пакет (в котором лежит что-то плоское).
Незаметно для себя переведена в измененное состояние сознания (чтобы выяснить, что при этом произойдет). Я должна воспринимать это как произошедшее спонтанно (без постороннего вмешательства). Те, кто это проделывает, не показаны. Появляются два одинаковых, смутно видимых прямоугольных элемента, расположенных над чем-то неразличимым. Левый элемент означает (или включает?) обычное состояние сознания, правый — измененное. В момент переключения левый элемент расплылся, расфокусировался, а правый стал более четким, навелся на резкость. [см. сон №2551]
Неотчетливо запомнившаяся мысленная фраза: «(Кто-то) не рассчитал, считая, (что) этим поездом (можно) отправиться в путь».
Отправилась в кино с мамой*, которая по дороге исчезла (потерялась?), я увидела ее лишь в зрительном зале. На обратном пути мама снова пропадает. Иду одна, у меня в руках зонт, кладу его, на ходу, в пластиковый мешок. Я плохо ориентируюсь в этом месте, спрашиваю у группы подростков, как пройти к вокзалу. Спохватываюсь, что нужно срочно заняться поиском работы, и предполагаю, что придется на первых порах соглашаться на любую (сон нецветной, в неопрятных серых тонах; город, в который мы будто бы вернулись после долгого отсутствия, выглядел угрюмым; мама лишь ощущалась).
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом, издалека): «Сказал, что больше так не будет — как только...».
Мысленная фраза (женским голосом): «Он слизывал посуды тысяча девятьсот...» (фраза приостанавливается). Мысленно осознается, что сейчас уже не тысяча девятьсот какой-то, а 2007-й год (речь идет о копировании дизайна посуды).
Мысленная фраза: «Он заранее представлял нас стартовыми фигурами разного веса» (Он — это Бог, мы — это люди, понятие веса использовано в переносном смысле).
Выделяю синим фломастером одну из мысленных фраз (записанных по результатам очередной порции сновидений) и одновременно мысленно произношу ее. Запомнились слова: «опросника» и «причем опросник».
«Ну а если бы он сказал об этом, он бы успокоился?» - спрашивает меня женщина (судя по тону, психолог). Говорю: «Если бы он сказал, он бы успокоился. Я так думаю по крайней мере». Демонстрируется (в сокращенном виде, абстрактно) то, что тяжелым грузом носит в душе тот, о ком мы ведем речь. Моя собеседница введена в курс дела в незапомнившемся начале сна (когда то, что гнетет человека, было показано подробно). Сейчас она имеет в виду, что проговаривание, озвучивание того, что произошло (или происходит), могло бы облегчить психологическое состояние этого молчальника.
Мысленная, незавершенная фраза (возмущенно): «Все случаи каннибализма...» (имеется в виду, что они не подтвердились).
Мысленная фраза (молодым мужским голосом): «Действительно написано, что наши по-русски говорят».
Меняю подгузник лежащему на пеленальном столике младенцу. Внушительная горка экскрементов на полураскрытом подгузнике видится, в отличие от малыша, отчетливо.
Делаю, на глаз, карандашную пометку под левым краем горизонтальной черты, проведенной на листе бумаги. Замеряю получившееся расстояние, отмеряю столько же справа (намереваясь провести параллельную линию). При первом замере я внимательно смотрела на деления линейки, и ясно видела, что получилось ровно полтора сантиметра. Удивляюсь, что в результате наугад нанесенной метки получилось круглое число. Пристально глядя на деления линейки, снова и снова убеждаюсь, что вижу их отчетливо (значит, я понимала, что это ВО СНЕ?)
Кто-то рассказывает о благотворном действии какой-то науки (кажется, математики). Сначала человек говорит обобщенно, потом переходит на себя лично. Эта часть повествования начинается фразой "Я убил одну женщину".
Посетитель технической библиотеки спрашивает: «Do you speak English?» Отвечаю, помогая мимикой: «А little». Человек начинает объяснять, какие источники ищет, раскрывает фолиант, в котором содержатся ссылки (понимаю речь, не вслушиваясь в незнакомые слова, просто по языку телодвижений). Перебиваю, говорю: «It is better go to a second door to secreturity». Кто-то из находящихся рядом пытался дать иностранцу более конкретный совет, но я уверена, что человеку, не знающему языка страны, в которой он оказался, лучше всего обратиться в секретариат.
Мысленная фраза: «Да, по крайней мере по подписке она никому не рассылалась?»
Идет речь о подборе кадров (кажется, в планетарном масштабе) на руководящие должности, требующие высоких интеллектуальных качеств. Подбор производится среди молодых лиц. Кем были осуществлявшие подбор Существа или Силы, я не поняла.
Географическая карта Африки с городом «Анкара», он же «Афины». Город обозначен на крайнем африканском севере, к нему (и от него) идет много черных жирных стрелок.
Видна чья-то кисть руки, лежащая на исписанном листе для записи снов (моем). Из крошечной ранки на безымянном пальце выступила капля крови. Думаю, что ранку нужно залепить лейкопластырем, чтобы кровь (натуралистично видимая) не испачкала лист.
Мысленные фразы (женскими голосами; адресованные третьему лицу): «Ну скажите». - «Скажите, с кем и на час это происходит».
Речь идет о предательстве по отношению к одному из двух находящихся среди нас мужчин. Не можем разобраться в произошедшем. Собрались в большой, заставленной темной мебелью комнате, не знаем, что и думать, все растеряны. Мне приходит идея, предлагаю всех по очереди опросить. Начинаем с моей сестры (бывшей более других вне подозрений), задаю ряд вопросов. Ответы неопровержимо (и неожиданно для всех) переводят сестру в категорию подозреваемых. Шокирующий результат ничего, однако, не проясняет, лишь еще больше запутывая ситуацию. Все впадают в растерянное недоумение. Говорю сестре: «Так, сделаем по-другому. Твой сын, так же, как и мой когда-то, заплатил тебе за себя?» Я спрашиваю, заплатил ли ей ЕЁ сын за себя, как когда-то заплатил мне за себя МОЙ сын (что под этим имеется в виду, непонятно).
Мысленная фраза (женским голосом): «Что она, так и делает — посмотреть, как я настрогаю?»
Мысленные фразы (женским голосом): «И ничего не будет. Освобожусь и отпущу всех...» (фраза обрывается).
Смутно видимая женщина всматривается в находящийся в ее руках лист, опускает его и спрашивает: «Что такое институт?»
Мысленная фраза: «Сказал, что он должен пойти на другую линию».
Держу пульт управления, похожий на жезл с темным прямоугольным, изящно отделанным набалдашником. Нажимаю на одну из кнопок, не слышу характерного писка. Для проверки жму на соседнюю - с тем же результатом. Во избежание разочарования, что пульт может оказаться неисправным, медлю с нажатием на оставшиеся кнопки.
Живем с Петей (раздельно) в одноэтажном городке. Случайно встречаю его на улице, заговариваю. Ясно вижу его лицо, но лицо это совсем не петино. Впадаю в недоумение, хотя твердо знаю, что тот, с кем я разговариваю — Петя. Позже, на другой улице, снова встречаю его. Он одет в темный форменный костюм со множеством блестящих пуговиц. Воображает себя одним из тех, для кого предназначена форма, и идет куда-то в связи с вымышленным амплуа. Из деликатности подыгрываю. Быстро идем по покрытым черной бугристой землей улочкам этого странного городка. Отчетливо вижу петино лицо, и опять это совсем не его лицо. Недоумеваю, твердо зная, что несмотря ни на что, это - Петя.
Мысленная фраза: «Но Душа застряла».
Мысленно напевается (бойко): «Там, где полковник не пройдет, где подполковник не промчится, студент на пузе проползет, и ничего с ним не случится».
Мысленная фраза (энергичным мужским голосом): «Но раньше не приходите?»
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Чем ... тем больше задавали штрихов. Или штрихов вообще не задавали».
Мысленная фраза (полувопросительно, женским голосом): «Хорошо он себя чувствует?»
