Засыпая после предыдущего сна, пытаюсь вспомнить подробности. Возникает мысленная фраза (начало не запомнилось или не воспринялось): «...о новых страхах и оцепенениях». [см. сон №3826]
Мама* рассказывает о сумке, которую хотела бы купить. Оказавшись в указанном районе, захожу в магазины, пытаясь определить, о каком из них говорилось и какая сумка имелась в виду. [см. сон №3840]
Сижу за столиком на многолюдном перекрестке пешеходных улиц, читаю газетную статью. Содержание не осознаю, понимаю лишь, что это очередной компромат на Ифара. То, что я беззвучно читаю, громогласно воспроизводит стоящий на столике радиоприемник. Громкость звука нарастает. Продолжая читать, думаю, что ее следует уменьшить. Это тут же, деликатным движением руки осуществляет сидящий около меня грузный мужчина. Бросаю благодарственный взгляд. Звук, однако, все еще кажется мне чрезмерным. Отрываюсь от газеты, осматриваю клавиши приемника, нажимаю на нужную. Сообщение о Ифаре плавно, незаметно переходит в сообщение о том, что являлось предметом одного из снов этой ночи - что моя мама* хочет приобрести приглянувшуюся ей сумку. [см. сон №3837]
Знакомый рассказывает мне по телефону анекдот про корзину для грязного белья. Около меня оказывается еще один знакомый, передаю ему трубку, чтобы он выслушал анекдот из первоисточника. А то, говорю, я могу исказить в пересказе. Посреди комнаты появляется корзина для грязного белья. Объясняю появившимся гостям, что эта вещь - иного назначения, но мы приспособили ее для грязного белья. Гости интересуются, действительно ли мы пользуемся ею постоянно и с ней ничего не случилось. Подтверждаю, что она у нас уже «десять лет», и с ней все в порядке, мы только периодически... «Моете ее?» - завершает мою мысль самый догадливый. Бегло демонстрируется стоящая в ванне корзина, омываемая обильными струями воды из душа. Нет, говорю я, вполне достаточно изредка обтирать ее изнутри смоченной в уксусе тряпкой. Бегло демонстрируется и эта процедура. Я солгала гостям, постеснявшись признаться, что корзину мы не моем и не обтираем. [см. сон №3858]
Засыпая после предыдущего сна, пытаюсь припомнить его подробности. Смутно видится связанный человек, сидящий на полу, спиной к стене. Его связали, чтобы лишить возможности рассказывать анекдот про корзину для грязного белья (будто бы требующий жестикуляции). Но человек все же рассказывает анекдот, жестикулируя кистями прикрученных к животу рук, - ни в этом, ни в предыдущем сне я не услышала из анекдота ни слова. [см. сон №3857]
В сероватом тумане видятся три персонажа — высокий худощавый мужчина, грудной младенец и коренастый дворник. Первый находится в правой части поля зрения, два других — на левом фланге. Дворник умильно воркует над младенцем: «Ах ты, бесенинда, бесенинда, бесенинда ты моя». Маленький, только что родившийся Бесенок является будто бы сыном стоящего на правом фланге мужчины, взрослого Беса. Я (не находившаяся на той стадии развития событий в самом сне) выстраиваю некие умозаключения, порождающие смутное беспокойство в отношении себя самой. Дело в том, что персонажи хоть и виделись невнятными теневыми фигурами, однако стоящего справа мужчину я воспринимала как своего сына (сновидческого). И если он Бес и породил Беса, не означает ли это, что я сама (по закону, так сказать, видового размножения) являюсь Бесом? Оказываюсь около дворника, спрашиваю, всегда ли родившая Беса является Бесом. Дворник уверенно говорит, что это совсем не обязательно. Бес, говорит дворник, всегда порождает Беса, но сам может быть рожден как Бесом, так и Человеком. Значит, думаю я, может быть я все же являюсь Человеком?. [см. сон №2242]
P.S. А как я отнеслась во сне к тому, что узнала? Приняла спокойно, как данность, не уделив этому особого внимания. Меня почему-то занимала в связи с узнанным лишь проблема собственной идентификации. Сон, как я предполагаю, продемонстрировал, что такая проблема у меня имеется (пресловутое «Кто я?»).
Вхожу (кажется, в сопровождении нескольких лиц) в просторную светлую палату, где лежат дети с пороками сердца. Я — специалист, исследователь (довольно высокого ранга), мужчина средних лет. Не запомнилось, что происходило в палате и происходило ли там что-нибудь вообще. Но потом, уже вне палаты, объясняю идущим рядом практикантам, что когда происходит нечто (не запомнилось, что именно), то представления тех, кто это нечто пережил, в корне меняются, переходят в иную плоскость. Речь идет о восприятиях окружающей действительности, в широком смысле этого слова. [см. сон №4141]
Полупроснувшись, пытаюсь припомнить предыдущий сон, понять его. Ничего не вспомнив, засыпаю. Меня будит собственная мысленная фраза, представляющая умозаключение по предыдущему сну. Фраза повторялась все более отчетливо, пока я не записала ее: «Что-то в режиме автоматики». [см. сон №4140]
Стою у торца барьера (высотой с метр), раз за разом пытаясь взвалить на него и придать равновесное положение громоздкому асимметричному предмету. Укладываю его поперек барьера (не чувствуя веса и не отдавая в этом отчета), но каждый раз эта штуковина заваливается то на один, то на другой бок. [см. сон №4193]
Сон о захоронениях, производимых в старом, запущенном парке. Кладем что-то на участки скального грунта и засыпаем ворохом сухих листьев. В разгар работы появляется молодой мужчина, якобы осведомленный в подобного рода делах. Принимается безапелляционно (миролюбиво) поучать, указывая на наши промахи. Мирно спорим с ним. [см. сон №4341]
Сон, имеющий отношение к предыдущему сну о захоронениях. Видятся две колонки слов (по пять-семь слов в каждой). Левая содержит перечень старых захоронений (того, что похоронено давно), правая относится к захоронениям свежим. Читаю два слова правой колонки: «Угрожало» и «Косность». Думаю, что теоретически они могут относиться к старым захоронениям, по каким-либо причинам не вписанным туда своевременно и поэтому оказавшимся в правой колонке. [см. сон №4340]
Кто-то мягко, настойчиво, мысленно в чем-то меня убеждает. Это сопровождается невнятным, дымчато-серым изображением. Один из бесформенных объектов олицетворяет меня. Второй, более мелкий, пристроившийся у меня под боком, олицетворяет ту, которая производит внушение. Не запомнилось, о чем шла речь — не исключено, что и во сне мной воспринимался лишь тон убеждения (по крайней мере на сознательном уровне). [см. сон №4437]
В течение оставшейся части ночи неоднократно полупросыпаюсь, силясь воссоздать предыдущий сон. Под утро возникает будто бы имеющая к нему отношение мысленная фраза (женским голосом, с поспешной готовностью): «Конечно, конечно». [см. сон №4436]
На танцплощадке, где среди других танцует Петя с миловидной девушкой, ненадолго оказываюсь я. Как следует меня рассмотрев, девушка роняет Пете что-то неодобрительное в мой адрес. Слышу ее реплику, воспринимаю ее спокойно (отдавая себе в этом отчет). То есть сознательно признаю за девушкой право видеть меня такой, как ей видится. [см. сон №4443]
Нахожусь на крошечной кухне. Вижу приближающуюся к окну миловидную девушку — ту самую, из предыдущего сна. Узнаю ее (в этот момент возникает указание, что сон является продолжением предыдущего). Девушка держит светлый сверток с новорожденным младенцем, что-то говорит, открываю ей дверь. Из глубины квартиры появляется Петя. Они разговаривают, решают оставить младенца на мое попечение. Девушка говорит Пете, что принесла нам еще и котенка, запускает руку в сумку с намерением извлечь его. [см. сон №4442]
Наш отдел устроил вылазку на природу, делаем привал в редком светлом лесу. Там что-то происходит, одной из молодых женщин (кажется, ею была Амалия) устраивают незаслуженную обструкцию. Заступаюсь за нее, беру на руки, уношу. Несу, не чувствуя веса, в вертикальном положении (как переносят детей). Долго иду по обширному пустому пространству, по темной влажной, расползающейся под ногами земле. Дует ветер, спохватываюсь, что Амалии, должно быть, холодно. Оказываемся на окраине городка, ставлю Амалию на каменную ограду, натягиваю на нее свою куртку. Появляется несколько парней (уличная шпана), спокойно, по-хозяйски окружают нас. Один неторопливо берет Амалию (в вертикальном положении), намереваясь похитить. Преисполненная чувством бессилия перед похитителями (больше всего сражает их спокойствие), разражаюсь — или это мы обе разражаемся? — отчаянными воплями. Кричу безостановочно, на одной ноте: «Помогите! Помогите!!» Редкие прохожие не обращают на нас внимания. Кричу, не умолкая некоторое время даже после того, как шпана оставляет нас в покое. Без видимой причины (ведь никто не вмешался и не спугнул их) они спокойно ставят Амалию на каменную ограду и исчезают, предоставляя нам возможность двигаться дальше. [см. сон №4467]
В полудреме вспоминаю подробности предыдущего сна, оживляю его в памяти. Появляется четкая мысленная (моя) фраза по этой теме: «Приветливая Луна». [см. сон №4466]
Снимаю случайно замеченную крупинку отварного риса с одежды мужчины. Присматриваюсь, вижу и снимаю еще несколько, добродушно приговаривая что-то типа того, что «А вы, оказывается, рис ели» или «Так-то вы рис едите».
Мысленный диалог (женскими голосами). Издалека, вяло: «Все равно. У вас было лучше». - Энергично: «У вас было лучше, чем вообще».
Мысленная фраза (застенчивым женским голосом): «Я к вам притиралась» (приспосабливалась).
Мысленная фраза, содержащая слова «вне государственности» и фамилию «Пораз».
В жутком месте, около завода (где наяву нет ничего подобного), в полуподвальном помещении находится что-то типа испытательной станции, тесной и загроможденной сверх всякой меры. Подъезжает телега, которую тащит удивительная лошадь - лошадиная голова ее непостижимым образом похожа на хорошенькую девичью головку. Ну и ну, думаю я, лошадь в центре Города, где только ее раскопали. Лошадь входит в тесное помещение, и проявляя не лошадиные, а человеческие смекалку и сноровку, втаскивает внутрь телегу. Но теперь ей самой не только не выйти, но даже не повернуться. Один из рабочих с необыкновенной ловкостью взгромождает лошадь на спину и передает находящемуся ближе к выходу второму рабочему (в их отношении к лошади сквозит поразительная доброта и покровительство).
В старой просторной избе находятся три-четыре незнакомых мне человека и Усач с невестой (упитанной, средних лет женщиной). Предстоит их свадьба. Оказываюсь (никому, кроме Усача, не знакомая) званной среди этих гостей. Удивляюсь. В течение всего сна бродим, все вместе, то по избе, то вне ее, по старой безлюдной деревушке. В одном месте участок улицы покрыт грязью, мои светлые туфли оказываются заляпанными комочками черной жирной земли. Не сразу нахожу клочок чего-то, чем привожу туфли в порядок. Сон показал загрязненный участок улицы крупным планом, грязь (как и на туфлях) виделась ясно, в отличие от всего остального в этом темноватом нецветном сне, где не виделось ничьих лиц.
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Имярек - ... но как самостоятельная и независимая личность не выдержала, упала на...» (имя той, о ком идет речь, не запомнилось; упала она, кажется, на чьи-то руки).
Мысленная фраза: «Старые брюки».
В закрытой комнате враждуют (умеренно) две птицы - одна, размером с индюшку, нападает на другую, неуклюжую утку. А третья, белая, голенастая, более мелкая, подскакивает то к одной, то к другой и ловко, нахально выдергивает у них перья (те, поглощенные враждой, этого даже не замечают).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом, с улыбкой): «У меня ... сиденье совсем отодвинулось».
Мысленно, бессловесно сообщается о каких-то взаимоотношениях. Кажущиеся разными, не имеющими ничего общего, на самом деле они являются, будто бы, абсолютно одинаковыми. Сообщение подкреплялось иллюстрацией.
Мысленная тирада (женским голосом, бесстрастно констатирующим ситуацию): «Экстренный случай. Экстренный случай. Если бы не экстренный случай, ты не вылетел бы из...» (фраза обрывается; имеется в виду оказаться исключенным).
Мысленная, частично запомнившаяся фраза: «Плетнев — версию надежды ... удвоил».
Мысленные, трижды повторившиеся числа: «Пятьдесят, двадцать восемь, тридцать».
Кратко сообщается, что женщина-врач слишком долго работает без отпусков. Бегло видится женщина в белом халате.
Красивую, чуть поблекшую желто-коричневую розу на длинным стебле осторожно кладут в узкий, заполненный водой пенал. Он был из светлого дерева, его овальная выемка соответствовала размером розы.
Наша семья породнилась (на какой-то почве) с милыми простыми людьми, сразу же расположившими нас к себе. Находимся у них в гостях, в большой комнате (где я обратила внимание на кабинетный рояль). Все чувствуют себя непринужденно, хозяева (возможно, это наша первая встреча) полны природной доброты и безыскусности. Случайно замечаю, что пол в комнате замусорен, начинаю подметать, вижу все больше и больше мусора. Под роялем оказалась залежь серой земли, в шутку говорю, что «тут можно огород развести». Несу выбросить мусор во дворик. Вышедшая за мной женщина (не принадлежащая к нашим новым родственникам) эмоционально объясняет, какие они прекрасные люди, как редко такие люди встречаются, и как нужно это ценить, а мусор в их доме — это незначительный недостаток, не умаляющий достоинств. С недоумением выслушав, отвечаю, что прекрасно все ценю и понимаю.
Мысленная фраза (женским голосом, с возмущением): «Это еще что такое?»
Мысленная фраза: «А затем стали распространяться все выше и выше, во все стороны света и континента». [см. сон №3900]
Мысленная фраза: «Зуи, отец этого Зуи, который гостит у них».
В последнем эпизоде длинного красочного сна наклоняюсь к малышке, застегнуть кнопки комбинезона. Малышка говорит, что скажет няньке (приходящей), что та всегда приносит грудного младенца у себя на груди, засунутым под одежду. Сон бегло показывает молоденькую симпатичную девушку с засунутым под одежду младенцем. Удивляюсь, поскольку ни разу не видела, чтобы к девочке приходила нянька, да еще с дополнительным подопечным. Предполагаю, что девушка вынуждена так поступаеть ради заработка.
Мысленный диалог (мужскими голосами). «Нет, получалось». - «И совсем это место не получается».
Мысленные, незавершенные фразы: «Тоже не... Они пытаются, пытаются подняться...» (вторая фраза произнесена эмоционально).
Пытаюсь в уме решить сложную математическую задачу.
Листаю подшивку копий выдержек. Вижу, что нарушен порядок следования страниц. Думаю, что это нужно исправить.
К нам нагрянули (на какое-то время) гости, мы рады — места полно, никто никого не стеснит. Гости вольготно размещаются в просторных комнатах. Из-за царящего в жилище балагана их присутствие почти не ощущается. Как-то оказавшись около нашей большой (похожей на общественную) ванны, вижу, что мама* купает двух наших гостий, взрослых женщин. В изумлении спрашиваю, почему она это делает. Мама говорит: «Врачи сказали, что у них дефицит воспитанности». В небольшой группе стоящих справа от ванны людей появляется мужчина в белом халате (повидимому, врач). Смотрю на купальщиц. Над водой торчат их головы, волосы убраны под дурацкие шапочки, выражение лиц бессмысленно-безмятежное. У одной высовывается грудь, неправдоподобно большой темный сосок охвачен устройством для отсоса молока. Возмущенная эксплуатацией мамы, смотрю на женщин почти с неприязнью. Потом приходит в голову, что мама своей деликатностью может оказать на них благотворное влияние. Мысль мирит с ситуацией и внушает оптимизм.
Длинная, в полторы строки фраза на английском языке. Окидываю ее взглядом, легко прочитываю, ни слова не понимаю и ничего не запоминаю.
Забредаю на территорию больницы, расположенной в чистом поле, вдали от жилья. На обширной, огороженной территории разбросаны низкие унылые, похожие на бараки корпуса. Все засыпано белым снегом. Обхожу территорию вдоль забора, чтобы выяснить, сколько это займет времени. Получилось что-то около часа. Появляется женщина. Кто-то говорит, что это пациентка, выполняющая по совместительству какую-то работу (кажется, уборку), больница арендует жилье, где женщина проводит дни отдыха. Мне кажется это несуразным — почему женщина вместо отдыха в кругу семьи должна маяться в чужом углу. Решаю обойти территорию в противоположном направлении, засекаю время. Справа проходит, в сопровождении взрослого, стайка детей в темной одежде. Оказываюсь между корпусами, где тянется непонятного происхождения длинный невысокий холм. Начинаю взбираться, вижу разбросанные по снегу комья вареной цветной капусты, желание лезть пропадает. Слева появляется несколько мужчин в унылых больничных халатах.
Мысленные фразы (мягким женским голосом): «И у меня. И у меня открылось» (речь идет о Чакрах).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Это выявляет совершенно ясные несоответствия между ... и...».
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Всё переменилось, страдаю и я, но (несмотря ни на что) в голове...».
Полновесный активный сон с несколькими персонажами. В отношении своего, совершенного в финале действия испытываю замешанное на любопытстве удивление.
Мысленный диалог (мужскими голосами). Убежденно: «Зарывал туфли». - Протестующе, ворчливо: «Ничего я не зарывал».
Мысленные фразы (женским голосом): «Здоровье подправить. Там такие все обаятельные...» (фраза обрывается).
Мысленная, незапомнившаяся дословно фраза о том, что многие стараются побывать в Средиземном море на одном из Гавайских островов, потому что там много шпрот.
Читаю инструкцию (печатный лист с серым, нечетким текстом): «Получается соединение внутри ...».
Кому-то (или чему-то) мешаю, решено меня ликвидировать, но не простым и быстрым способом, а медленным подмешиванием в пищу чего-то смертоносного. Мне это известно, но я лишь мысленно отмечаю, что отравленная пища имеет обычный вкус и не вызывает какого-либо необычного эффекта. Сон был в светлых тонах, мы занимались там какой-то трудовой деятельностью (на открытом пространстве), еду нам приносили прямо туда, это были порции чего-то светлого, аппетитно выглядевшего, похожего на непышные, аккуратные торты.
Смутно показана встреча народа с новым губернатором. Набившиеся в зал люди высказывают накопившиеся за долгое время претензии к власти. Мне кажется, что им следовало бы сначала заслушать платформу губернатора (о которой пока что никому ничего не известно). Не исключено, что претензии отпали бы сами собой.
Лечу в самолете. Отлучаюсь со своего места, по возвращении вижу, что оно занято - в салоне появились новые пасажиры, мужчина с двумя детьми. Мальчик сидит в моем кресле, стою в замешательстве, не желая беспокоить ребенка, потом все же вежливо указываю на оставленные мной вещи, прошу пересесть. Рядом сидел мой знакомый, и это было, наверно, главной причиной просьбы (симптомов полета не ощущалось, появление в летящем самолете новых пассажиров не вызвало удивления).
Мысленная фраза: «Потом набрали людей — каких-то собачонок, собак, потом набрали людей» (вначале упоминаются люди никчемные, а в конце — достойные).
Мысленные фразы: «Сюда вроде бы хорошо. Сгубили как бы».
Мысленная фраза: «И стал его город независимым». Речь идет о том, что город обрел независимость усилиями этого знаменитого человека, и произошло это несколько веков тому назад. Фраза сопровождается смутной, невнятной иллюстрацией.
Оказываюсь с визитом в селении Адамс. Брожу между разбросанными в редком лесу шатрами, глазея по сторонам и пытаясь отыскать Петю. В финале сна я и еще кто-то даем совет красивой чернокожей девушке. Они прибыла сюда впервые, в умопомрачительных, на высоком каблуке туфлях (показанных крупным планом). Советуем впредь приезжать в обуви попроще. Говорим, что если каблуки и удастся сберечь, бродя по территории, они почти неминуемо попортятся щелястым полом танцевального павильона.
Мысленная фраза: "Гезер двух сестёр".
Возвращаемся с Петей и девушкой с купания. На пути попадается голодная белка. Берем ее, чем-то кормим (из своих запасов). Белочка ест с жадностью, она даже грызет носки, которые ей, шутки ради, подсовывает Петя (за что я на него чуть-чуть сержусь). Наевшись, становится чуть ли не вдвое толще, ее клонит в сон, она прижимается ко мне, затихает. Поворачиваюсь (наяву, не просыпаясь) с боку на бок, понимаю, что никакой белочки у меня в руках нет - и просыпаюсь [см. сон №0649].
Стою босиком на мокрой половой тряпке, лежащей на холодном полу.
Смутно видится небольшое, вытянутое в длину кафе. Темноватые столики с посетителями контрастируют с белоснежной задней стеной, поверхность которой занимает сочное, в охряно-золотистых тонах панно, изображающее пышную осеннюю природу.
Кто-то быстро приоткрывает (изнутри) дверь чулана, где стоит (наяву) стиральная машина. В образовавшуюся щель видно, что в чулане никого нет, и тем не менее, несомненно, что дверь энергично приоткрыта именно изнутри.
Кому-то угрожает быть поглощенным серой безликой толпой. Видится огромная плотная толпа серых нечетких безликих (вид со спины?) фигур. Среди этой массы одинаковых - автономная (тоже условная) фигура того, о ком идет речь. Он съедает, одно за другим, эклеры (пирожные). Смутно демонстрируется приоткрытый рот с находящимся перед ним пирожным. Накопив таким образом энергию, тот, о ком идет речь, превращается в ослепительный, в рост человека, столб света (кажется, веретенообразный). Визуализация шла на фоне бессловесного мысленного сообщения.
Мысленная фраза: «Установка состояла из телевизора со старым утюгом».
Сижу около женщины, занятой шитьем шаровар. Фасон предусматривает двойной шов, в одном месте он оказывается простроченным неправильно, женщина ухватывает нитку и мигом выдергивает ее целиком. Поражаюсь, так как по себе знаю, как трудно распарывать швы. Прошу показать, как это делается, женщина отвечает пустой отговоркой. Пару раз повторяю просьбу, слышу в ответ какую-то ерунду. Отсутствие серьезной причины позволяет быть настойчивой, прошу еще раз. Женщина говорит, что прошивает брюки особым прочным швом, являющимся ее изобретением, это ее патент, и она не хочет раскрывать секрет. Я умолкаю.
Передо мной тетрадь для записи снов. Пишу на листе темно-синего цвета, полагая, что это будет «красиво». Еще раз оказываюсь около тетради. Вижу, что пропущено несколько дат. Не понимаю, как это произошло, если веду записи ежедневно. Листаю тетрадь, вижу давешний темно-синий лист, он пришит стежками белой нитки. В смятении листаю тетрадь, пытаясь понять, в чем дело.
Наношу штампом трафаретное слово на бумажный пакет (в котором лежит что-то плоское).
Мысленные фразы: «Одно из этих писем. Писем? Письмов?»
Мысленная, незавершенная фраза: «Смотри, я что хочу сказать...».
Распутываю провода телевизора и радио.
Мысленная, незавершенная фраза: «Сказала ему - бистиена...».
Перед переходом (уходом) устраиваем вечеринку, к нам приходят веселые друзья со свертками закусок. ПЕРЕХОД (УХОД) имеется в виду эзотерический.
Вернувшись после временного отсутствия на работу, с радостью узнаю, что могу в кратчайший срок уволиться. Встречаю в коридоре Офелию (начальницу) и Орега (руководителя вышестоящей организации). Офелия недоуменно интересуется, кто мне сказал, что я могу уволиться, говорит: «Я не намерена отпускать вас». Бурчу что-то в ответ. Идем втроем по коридору, поднимаемся по темной металлической винтовой лестнице. Она становится все уже и круче, вот ее ступеньки заканчиваются. Остаток подъема нужно преодолевать по двум, тянущимся одна под другой изогнутым металлическим балкам (ассоциирующимся у меня с лианами). Останавливаюсь. Офелия взбирается по ним, приговаривая, что однажды на Северном Кавказе ей пришлось взбираться по похожему подъему с загипсованной конечностью. Говорит, что с тех пор ненавидит Северный Кавказ. Повторяет несколько раз: «Как же я ненавидела его», преодолевает подъем и исчезает. Смотрю на балки, отдаю себе отчет, что лишь в экстремальной ситуации могла бы взобраться здесь. Но сейчас не тот случай, и я не вижу необходимости ни в предельном риске, ни в предельном напряжении сил (физических и психических). Поворачиваю вниз. Поднимавшийся за мной Орег доброжелательно предлагает помощь, говорит, что у него есть приставная лестница. Смотрю наверх, представляю там приставную лестницу, бурчу: «Не буду лезть туда. Только обезьяны могут тут лезть».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (спокойным женским голосом): «Во-первых, это только ... Для личного пользования». Смутно видится нескольких диванных подушек.
Вокруг меня перемещаются в разных направлениях люди, являющиеся адептами двух мировоззрений и различающиеся цветом одежды. У одних она в бело-голубую клетку, у других белая. Бело-голубые фигуры более многочисленны, видятся отчетливо. Белых фигур меньше, они неуловимей для глаза, призрачней (ничьих лиц я не видела). Сон повторяется еще раз, пополнившись мысленной фразой, произнесенной мной по поводу одного из приснившихся в первоначальной версии лиц: «Он меня позвал и сказал что-то».
Обрывок мысленной фразы: «...которые поддерживают состояние потока, с одной стороны...» (имеется в виду точка зрения).
Мысленная фраза (деловитым женским голосом): «Ой, у меня уже голова кружится».
Мысленная фраза (завершившая сон): «Далеко не сразу оставил он меня» (оставил в покое).
Мысленная оценка некоей личности. Перечисляются достоинства, придающие личности особую ценность. Появляется небольшой ромб с полупрозрачными прямоугольными лепестками, поочередно отгибающимися от его наружных кромок. На лепестки вписываются достоинства (их было как раз четыре): на первом лепестке появилась надпись «за чистоту», на втором - «за науку», на третьем - «за открытость», на четвертом - «за радость». Полупросыпаюсь после первых двух надписей, так что две последние как бы уже и не снятся, а чуть ли не формулируются мной самой.
Живу с мамой* в одной комнате квартиры на Мушинской улице. Раннее утро, мы еще не встали. Случайно замечаю, что край картонной панели (которыми оклеены стены под обоями) отклеился. Пытаюсь понять, в чем дело — то ли панель покоробилась от влажности, то ли виноваты сквозняки. Встаю, осторожно тяну отставший край. Полотнище с легкостью отделяется от стены, удерживаясь теперь только правой кромкой. Говорю, что нужно попросить квартировладельца исправить неполадку (незамеченная несуразность состояла в том, что диван мой стоял вплотную к стене, и тем не менее, мне не пришлось его отодвигать, когда я потянула за полотнище — диван то ли исчез, то ли сдвинулся с места сам).
Мысленная фраза: «Вы объяснили, что так люди открывают, а так люди не открывают» (противопоставляются точки зрения).
Мысленная фраза (женским голосом): «Так, закрывается, как это, механический».
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (мужскими голосами). «...а максимум сто сорок человек». - «Ого!» (имеется в виду, что еще совсем недавно количество учеников того, о ком идет речь, исчислялось единицами).
Мысленная фраза: «Но мышей, таких маленьких, противных, есть запрещается».
Мысленный диалог. «О, как я любила жить!» - «Можно и красиво жить. Можно и с любимым».
Въезд в подземный транспортный туннель. К арке примыкает идущий параллельно шоссе участок высокой серой стены. Перед ней видится (такой маленький на ее фоне) человек, обращенный лицом в сторону туннеля.
На работе народ собирается перекусить бутербродами. Кто-то из тех, кто взялся их приготовить, спрашивает меня, из такого-то ли хлеба сделать их на мою долю. Чуть ли не с возмущением говорю: «Да!», полагая, что всем известно, что я люблю именно этот вид хлеба.
«Большой фестиваль», - медленно, негромко говорят хором находящиеся в помещении люди в темной одежде (это видится смутно). «Чего?» - спрашивает кто-то, непонятно где находящийся (голос похож на петин). В вопросе звучит любознательное стремление узнать, о каком фестивале идет речь.
Преодолеваем препятствия. Руины, вздыбленная земля, овраги, завалы, темные силуэты людей. В последнем эпизоде нам нужно спуститься с огромного бревенчатого сооружения, имевшего форму усеченной четырехгранной пирамиды. Ее ячеистые поверхности позволяли ухватиться руками (да и то некрепко), не давая возможности упереться в ячейки ногами. Учитывая нешуточную высоту и почти отвесную крутизну, это вызывает сильное чувство страха. Но все же не такое сильное, чтобы парализовать все новые попытки найти упоры для ног либо спуститься с помощью рук, то есть практически на весу.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Стоит ... пообращаться к своим Учителям».
В смутно видимом скоплении людей на тротуаре назревает расправа. Что-то типа остракизма по отношению к лицу, нарушившему общепринятые представления. Верноподданическая тетка, раньше всех созрев, с готовностью обращается к заводиле: «Гражданин! Разрешите мне его выкинуть!» (изгнать). Тетка пышет патриотизмом.
Мысленная, незавершенная фраза: «После всех банковских операций на счету останется...».
