Кто-то (не исключено, что я) швыряет в угол комнаты большое зеркало (или стекло), вправленное в круглую светлую раму. Неведомая Сила на лету подхватывает его и плавно опускает на стоящий в углу темный дощатый топчан.
Выталкиваю палочкой из-под дивана завалившиеся туда предметы. Вместе с ними из-под дивана вдруг вырывается, как под действием Неведомой Силы, струя песка.
На пологом склоне песчаной дюны внезапно образуется горизонтальная воронка. В нее, как под действием Неведомой Силы, всасывается песок и попавший в поле этой Силы крупный камень. Габариты камня превышают жерло воронки, так что он лишь прикрывает ее.
Вылезаем по очереди в маленькое оконце, находящееся в верхней части обитой старой жестью двери. Сваливаемся из него вниз по отвесному, покрытому мягкой землей склону (высотой с трехэтажный дом). Снова оказываемся перед дверью, пролезаем в оконце, сваливаемся вниз, и так раз за разом. Падать не страшно, просто к моменту приземления тело уж слишком разгонялось. Во время очередного падения чувствую, будто меня придерживает какая-то Сила, приземляюсь почти на нулевой скорости. Это было невероятно, потрясающе. Возбужденно рассказываю об этом другим прыгунам. Говорю, что в прыжке как будто кто-то подхватил меня снизу ладонью, и я в этой ладошке, как в люльке, плавно спустилась вниз. Рассказывая, вытягиваю правую руку, согнув ладонь чашечкой, но не помню, чтобы хоть кто-нибудь обратил на мои слова внимание. Все, как заведенные, сосредоточенно (или автоматически) лезут в окошко. Но на этот раз оно оказывается запертым. Точнее, из трех его параллельных дверц (металлической, решетчатой и стеклянной) запертой на замок оказывается средняя (решетчатая). Теперь мы можем лишь видеть свет по ту сторону железной двери, но выбраться наружу уже не можем. Не осознаем этого, в недоумении трясем решетку.
P.S. Закончив (сейчас) описание сна, я поняла, что напоминает обитая жестью дверь с трехслойным окошком. Это похоже на дверь тюремной камеры, но никакой тюремной камеры там не было, была дверь, разделяющая пространство, с каждой стороны свое, особое, непохожее на другое.
Сижу за столом, напротив молодой женщины, разговариваем. Вдруг вместо ее телесной оболочки мне предстает иная ее субстанция. Это вытянутое серо-голубоватое облачко, внутри которого, на уровне груди, слабо пульсирует круглое черное пятно с немного нечеткими краями. Пятно является Злой Силой, поразившей душу молодой женщины (не во время нашей беседы). Избавление от пятна может произойти в процессе нашего общения, и тогда пятно выйдет через правый нижний край субстанции. Сон показал мне, как это произойдет. На этот раз пятно не исчезло, но было несомненно, что оно устранимо. И если этого не произошло сейчас, то получится в какой-нибудь другой раз. Видение исчезает. Мысленно дается знать, что восприятие другого человека (как и помощь ему) возможны не только при непосредственном контакте, но и при отсутствии такового, путем использования, например, жилища этого человека или чего-нибудь иного, ему принадлежащего.
Два гигантских, сплюснутых с боков многогранника из прозрачного, типа хрусталя, материала. Они стоят, бок о бок, внутри полуфутляра. Невидимые Существа (или Силы) начинают их перемещать, слегка выдвигая и вдвигая обратно в полуфутляр.
Я умираю. То есть не я, а мы - я и молодой мужчина, мой ровесник. Мы лежим в большой двухспальной кровати, заправленной светлым постельным бельем. Она стоит посреди пустой комнаты, стены которой ощущаются как что-то нечеткое, темноватое. Мы оказались здесь, разумеется, совсем не для того, чтобы умирать, но вот почему-то умираем. Не противимся происходящему, ощущение умирания то подступает, то отступает, а потом снова охватывает нас. Слышу вдруг шум струящейся воды. В туалете прорвало вентиль, темная вода под напором хлещет сверху. Забираюсь на унитаз, перекрываю вентиль, возвращаюсь в комнату. Ощущение умирания возобновляется, обнимаем друг друга, чтобы умереть вместе. Умирание отступает, мужчина исчезает. Неведомая Сила подхватывает меня невидимыми руками и осторожно, но твердо перемещает на правую половину кровати. Лежа там, молюсь: «Прими меня, Господи, с милостью. Прими меня, Господи, с милостью». Оказываюсь на своей половине кровати, мужчина — на своей, Смерть опять к нам подступает. Чувствую во рту рвотную массу, не решаюсь сплюнуть, чтобы не запачкать пол.
P.S. Ощущение, охватившее меня после того, как я проснулась после этого сна, было очень тягостным.
Дело происходит в нашей бывшей квартире на Рябинной улице (на седьмом этаже). Вижу на кафеле, вокруг раковины ванной, тучу мельчайших черных насекомых, смываю их. В руках оказываются обнаруженные там же пара земноводных (лягушка и что-то среднее между головастиком и рыбкой без чешуи) и насекомое (помесь кузнечика с толстопузым пауком). Все симпатичные, светлые, крупные, а насекомое — фантастическое. Длинные тонкие паучьи лапки придавали ему эфемерный вид, и оно было усыпано слабо светящимися белыми искрами. Показываю маме*, говорю, что их нужно выпустить на волю. Сбрасываю с балкона лягушку. Она падает на газон, надеюсь, что она не расшиблась. Второе, более хрупкое земноводное бросаю осторожней. Рука случайно дрогнула, с огорчением вижу, что Существо должно шлепнуться на тротуар (и разбиться!) Сердце мое заныло. Однако перед приземлением траектория полета, как бы под воздействием Невидимой Силы, изменяется, Существо благополучно опускается на мягкие ветки куста. Сбрасывать оставшееся в руках насекомое я уже не могу (хотя именно насекомые наиболее приспособлены к планированию с высоты). Опускаю его на пол балкона, говорю, что оставлю здесь, пусть улетает само.
Мы, несколько подростков, демонстрируем молодому человеку (старшему товарищу) находку, забаву - два небольших, с ладонь, обломка темных камней с частично вмурованными живыми, не потерявшими способности шевелиться маленькими черными насекомыми (в одном обломке было одно насекомое, во втором — несколько). Наш приятель приходит в ужас. Всем известно, какой Силой (имеется в виду сила не физическая) обладают эти насекомые, как они безгранично опасны, а мы вздумали забавляться. Беспечно заявляем, что насекомые обладают Силой только будучи в свободном состоянии. Если же они хотя бы частично вмурованы, то никакой опасности не представляют, что хорошо известно. Каждая из сторон остается при своем мнении (эпизод был срединным эпизодом сна).
Мысленные рассуждения о соотношении Сил (не физических) и о картах Таро. Начиная просыпаться, думаю: «Откуда я знаю про карты Таро?» (имеется в виду знание сути карт, умение с ними работать).
Мысленная фраза (завершившая сон): «К тому же Человек — это абстрактное существо, которое невозможно ни рассмотреть, ни обмануть».
P.S. На взгляд моего ночного Я (подпавшего там под чье-то влияние) фраза не обладала достаточной ценностью, чтобы быть записанной в блокнот. Сама фраза думала иначе и теребила меня до тех пор, пока я не сдалась и не записала ее. Любопытно, почему такая, по меньшей мере своеобразная фраза была признана недостаточно ценной. Не менее любопытно, почему сама фраза не успокоилась, пока не оказалась записанной. И еще любопытней, что это происходит далеко не в первые. Что за борьбу - между какими Силами и за что — это отображает?
Находимся с Петей в кампусе учебного заведения, где он сдает вступительные экзамены, остался последний, ищем нужный корпус. Появившийся Сафт берется (под видом знающего местные порядки) помочь, но лишь морочит голову - направляет нас не туда, и проделывает это не единожды. Все же добираемся до места, Сафт теперь убеждает Петю, что бланк направления на экзамен не тот, что нужен, и пытается его забрать. Петя простосердечно доверяет Сафту, а я — не доверяю, перехватываю бланк, засовываю в карман (свой или петин), бланк мнется, но решаю, что это не страшно. Этим заканчивается визуальная часть сна. Возникает мысленная информация, что последний экзамен (в отличие от предыдущих) будет очень трудным, поскольку СИЛЫ, по которым сдавались предыдущие экзамены, имели стремление к возрастанию (имеются в виду законы развития этих СИЛ), а СИЛА ТВОРЕНИЯ, по которой предстоит сдавать экзамен, имеет, в отличие от них, тенденцию к убыванию (речь идет об экзаменах теоретических).
Перед рассветом иду в туалет, по пути подхожу к входной двери, прикладываю ладонь к правой стене прихожей. Ладонь как бы какой-то Силой притягивает к стене. Через притянутую к стене руку уходят, иссякают мои жизненные силы. Медленно опускаюсь на пол. Хочу сказать соседу (он собирается на работу), что умираю. Не знаю, как будет по-английски слово "смерть", поэтому говорю: «Y am very ill». Он откликается сочувственной фразой и уходит. Оказываюсь в постели. Медленно гаснет лампочка бра у моей кровати. С трудом встаю, выкручиваю где-то лампу на замену. В залитой светом, ставшей намного просторней квартире появляется Додо с приятелем. Додо пришел ко мне в гости. Мальчики бродят из комнаты в комнату, везде что-то хватая, создают беспорядок. Их стараниями на полу оказываются два-три фужера с остатками пепси-колы, стеклянный кувшин, комки газет. Подбираю разбросанное, слушаю, что рассказывает Додо. У него в руках термометр, Додо измеряет себе температуру (просто так). Заводит разговор о школьных занятиях — сначала о математике, потом о сопромате (ребенку двенадцать лет). Пренебрежительно говорит, что сопромат так же прост, как математика, это тоже всего лишь вычисления, только другие. Мальчики исчезают, квартира принимает первоначальный вид, я опять в постели. Лампочка у моей кровати снова медленно гаснет. Это вызывает уже удивление — второй раз подряд, да еще таким странным образом гаснут лампочки в моем бра? Встаю, медленно выхожу из комнаты, думаю, откуда можно вывернуть временно еще одну лампу.
Смотрю на палисадник, мимо которого прохожу. Все там старо, убого, как и забор, но выглядит аккуратно и даже уютно. За этим палисадником - еще один (теперь я иду вдоль его забора, тоже старого, местами поврежденного). Внимательно смотрю. Возникает беглое ощущение, что вижу его так живо, что сейчас окажусь там, внутри, за забором (не войду, а именно окажусь). Но этого, кажется, не происходит — как будто не хватило буквально капли необходимой для этого неведомой Силы. Хотя, по-правде говоря, я не уверена, что не увидела там на кратчайший миг свое Астральное тело (двойник).
В финале сна дается указание (начало не запомнилось): «...раскладывать трапезы, пока Мила Гилн не покинет наш лагерь» (речь идет о порциях сухого пайка в беспалаточном биваке). Появляется пологий, поросший травой склон холма, на котором лежат целлофановые пакетики с едой. На переднем плане возникает широкая полоса свежевспаханной земли. Алчущая пищи полоса судорожно раскрывает бесчисленные уста. Это произвольной формы отверстия, в которые стоящие по краям люди забрасывают пакетики с едой. Алчущая пищи полоса земли неописуема. Взрыхленный слой, как бы под действием неистовой Силы, тянется вверх, навстречу еде, становясь при этом менее плотным и образуя прорехи, воспринимаемые как уста. Схлопывающиеся и тут же возникающие рядом бесчисленные, жаждущие уста земли. Это было какое-то неуправляемое вожделение.
Нюша (бывшая моя институтская соученица) примкнула к Силам, занимающимся селекцией людей, превратилась в рьяного исполнителя чужой воли. С удивлением слышу, как, в связи с чем-то, она безапелляционно заявляет: «Нам такие люди, одиннадцатого разряда, не нужны». Говорю собеседникам, что просто невероятно, чтобы такая самостоятельная в суждениях, умная ироничная Нюша — которую я недолюбливаю за излишнюю назойливость, но не могу не отдать ей должного — чтобы такая Нюша превратилась в нечто бездумно-оголтелое.
Мысленное бессловесное сообщение о Безликой Силе, стоящей за происходящим (или уже свершившимся). Имеется в виду частный случай, смутно представленный в нижней левой части поля зрения. Закулисная Сила (в виде светловатой субстанции) находилась правее и являлась будто бы единственным, невидимым инициатором произошедшего. Дается понять, что для избегания ненужного серьезного риска следует лишь помнить о существовании этой мощной Силы.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Вот рядовые линии дома...».
Раскрытая книга.
Нахожусь в многолюдной части незнакомого города (в котором временно остановилась). Неторопливо прогуливаюсь по этому светлому месту, среди молодых стройных горожанок в нарядной светлой одежде и их ребятишек. Кто-то из прохожих доброжелательно говорит, что у меня испачкано лицо. Оказавшись около зеркала (магазинного?), убеждаюсь, что лицо чисто (отражение видится не вызвавшим удивления белым диском соответствующего размера). Прохожие еще несколько раз мягко говорят, что у меня испачкано лицо, а я всякий раз вижу в попадающихся на пути зеркалах белый, без признаков загрязнения диск (зеркала были круглыми, с четверть метра в диаметре, а белизна диска напоминала грим). Я не очень уверена, но кажется, в те моменты, когда меня предупреждали о загрязнении, на миг бегло виделось несколько мелких черных точек на нижней части лица. Настоящей же моей заботой на протяжении прогулки была невозможность припомнить дорогу к моему временному жилью — ну никакой зацепки! (сон был потрясающе реалистичен).
Мысленная (возможно, моя) фраза по поводу скандалистов в человеческих коллективах: «А кого-то нарочно как бы держат — для закваски» (для периодического возбуждения остальных). Под теми, кто «держит», подразумеваются Высшие Существа.
Три мысленных утверждения. Первое - что я много «ЗНАЮ». Второе - какая это тяжелая, невыносимая участь - «ЗНАТЬ». Третьим отрицается (без аргументации) первое.
Ветер поднимает с тротуара блекло-желтые осенние листья, среди которых особенно много очень мелких листов.
Распутываю провода телевизора и радио.
Петя рассказывает о планах на летний отдых. Говорит, что хочет куда-то поехать, а как запасной вариант упоминает загородный дом Белга и Атоса. Говорит, что был там с их отцом, и что они вдвоем передвинули одну из внутренних стен. Сон показывает загородный дом — старый, громоздкий, несуразный. Нахожусь там, вижу, как (усилиями каких-то людей?) одна из стен передвигается (смысл сна был именно в перемещении стены).
По стенам голой комнаты стоит несколько старых железных двухъярусных кроватей и одна одноярусная, все они заправлены. На одноярусной сидит смутно видимый мужчина, наверху ближайшей к нему двухъярусной лежу я. Кто-то должен придти, в связи с чем я намереваюсь покинуть комнату, скрыться. Мужчина спокойно говорит: «Не ходи». Закрываю глаза, притворяюсь спящей. Чувствую слабый толчок кровати и набрасываемый на лицо край моего темного одеяла. Понимаю, что это сделал (для маскировки) мужчина, нечаянно тряхнув при этом кровать. Лежу тихо, не шелохнувшись, потом все же осторожно приоткрываю глаза. Темно. Но не оттого, что лицо скрыто одеялом, никакого одеяла на лице нет. Это просто ночная темень. Узнаю собственную комнату - я проснулась (в той позе, в которой лежала во сне).
Просторная аудитория, слушателей еще немного, пересаживаюсь с места на место — хочу сидеть в стороне от всех. В конце концов это удается, занятие начинается. Преподавательница, невысокая, средних лет женщина, читает лекцию, заводит речь о психологических проблемах людей, не имеющих собственного жилья.
Из пластикового пакета в картонную коробку пересыпают стиральный порошок. Отчетливо видны как сам порошок внутри коробки, так и взвившееся облачко его частиц. Долго всматриваюсь, удивляясь четкости изображения. Удивление вызвано тем, что мне кажется, что я уже проснулась, но продолжаю (с закрытыми глазами) отчетливо все это видеть.
Листы с рисунками, выполненными, кажется, тушью, в нарочито небрежной манере, выразительно, экспрессивно. Они появляются по несколько штук, как будто их кто-то перебирает.
Мысленная фраза (женским голосом): «И не давал ли уж повод для предположения».
Идем по громадному карьеру. Сажусь на движущуюся вправо вагонетку, спустя какое-то время вижу остальных у левой границы поля зрения. Покидаю вагонетку, пробираюсь к группе, преодолевая сложные препятствия. Наконец меня отделяет от нее только неширокое глубокое ущелье. Мне остается перешагнуть через него, но я не могу решиться - очень уж страшно. С той стороны кто-то готов мне помочь, протягивает руку. Цепляюсь за какие-то трубы, с диким страхом делаю над ущельем шаг, с той стороны меня подхватывают за руку. Оказываюсь там, страх отпускает. Испытываю непонятное удовольствие от того, что страх был, что я его испытала, что теперь он не кажется таким ужасным, каким только что казался, - и просыпаюсь. [см. сон №7901]
В открытой в самом начале книге одно из предложений заканчивается числом "7.40", находящимся как раз посредине строчки.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Узкие-узкие два ...».
Мысленная, незавершенная фраза: «Что собака есть собака или щенок, это...».
Мысленно сообщается, что у меня отняли что-то, мне принадлежащее (нематериальное). Утверждается, однако, что это только так кажется, и что на самом деле все мое при мне. Сообщение незапомнившимся образом иллюстрируется.
Съемочная группа обращает внимание на попавшегося на глаза грудного ребенка. Точнее, на издаваемые им необычные, своеобразные звуки. Группа решает, что они (а не человеческая речь) как нельзя лучше подойдут к озвучиванию отснятого ими материала. Заключается договор, представителями младенца оформляются находящиеся около него взрослые (младенец выделялся светлым пятном на фоне всего остального, видимого невнятно).
На вделанном в стену темно-коричневом столе лежит темноватое тыквенное семечко.
Входим в подземный туннель, в нем начинается дождь. Чистые частые капли заливают пол, приходится идти по слою воды (не намокая ни сверху, ни снизу, и не отдавая в этом отчета). Впереди, за изгибом туннеля, слышится шум механизма. Подойдя, видим человека, производящего электросварку. Смотрю на падающие в воду искры, говорю, что наличие воды на участке, где производятся такого вида работы, опасно для жизни. Тут же дается знать (мысленно), что наоборот, именно для защиты от электричества на этом участке пущена вода. Вяло удивляюсь воспринятому, противоречащему моим (полученным, между прочим, в стенах Ленинградского политехнического института) представлениям, в истинности которых уже готова усомниться. Выходим из туннеля. Говорю Атосу, что у некоего молодого человека есть проблема с программированием, излагаю ее. Атос отвечает, что проблема разрешима. Открывает массивный фолиант, говорит, что нужно использовать «гибкие связи». Предстают несколько вертикальных, согнутых пополам толстых кабелей. Признаюсь, что не разбираюсь в компьютерах, и что будет лучше, если молодой человек свяжется с Атосом напрямую. Добавляю: «Знаешь, кто это? Это твой бывший одноклассник Сафт».
Смутно, не в цвете предстают несколько Средневековых, закованных в латы воинов. С ними должен сразиться герой повествования. Поддерживаемый родственником (или матерью?), он вступает в схватку. В какой-то момент ему помогают даже несколько человек, и он одерживает победу. В следующем эпизоде ему опять предстоит сразиться, но на этот раз по каким-то причинам никто не приходит ему на помощь. Ситуация выглядит драматичной - схватка неизбежна, герой вынужден вступить в нее, и он в нее вступает (чуть ли не обреченно). И тут неожиданно на помощь приходят его собственные недюжинные внутренние силы, о которых он и не подозревал, победа над врагом одержана. В этом сне была отчетливо дана идея, визуализация же была условной. Вражеские воины находились слева, герой повествования и его помощники - справа. В смутной демонстрации схваток был виден, кажется, лишь правый стан. Незапомнившимся образом было показано неожиданное для героя повествования пробуждение внутренних сил. P.S. На первой же странице книги, которую я взялась читать, изложив сны сегодняшней ночи, попалась фраза: «Мы обладаем внутри нас невероятно могущественной силой» (Е.Зильберсдорф, Воспитание духа, 1936г.).
Общаюсь с Лучиком (ребенком).
Мысленная фраза: «Халясина сильна, умна и открыто не наступает» (халясина — это что-то нарицательное).
В большом зале многолюдного собрания случайно обмениваюсь парой фраз с двумя сидящими рядом женщинами, они говорят, что сейчас что-то мне покажут, одна отходит и возвращается с книгой - квадратной, с грубоватыми серыми листами, где на каждой странице по несколько небольших цветных иллюстраций с короткими пояснительными надписями. Я так увлеклась, что забыла обо всем на свете - и лишь заметив боковым зрением, что одна из женщин переминулась с ноги на ногу, спохватываюсь, понимаю, что прошло много времени и что женщины, не желая мне мешать, деликатно ждут. Возвращаю книгу, с жаром извиняюсь, они что-то говорят, в том числе - о важности восприятия, приводят в пример Яшмана, говорят, что он читал (текст или книгу) «как второй» (воспринял содержание почти так же, как и сам автор, «первый»).
Знакомый рассказывает мне по телефону анекдот про корзину для грязного белья. Около меня оказывается еще один знакомый, передаю ему трубку, чтобы он выслушал анекдот из первоисточника. А то, говорю, я могу исказить в пересказе. Посреди комнаты появляется корзина для грязного белья. Объясняю появившимся гостям, что эта вещь - иного назначения, но мы приспособили ее для грязного белья. Гости интересуются, действительно ли мы пользуемся ею постоянно и с ней ничего не случилось. Подтверждаю, что она у нас уже «десять лет», и с ней все в порядке, мы только периодически... «Моете ее?» - завершает мою мысль самый догадливый. Бегло демонстрируется стоящая в ванне корзина, омываемая обильными струями воды из душа. Нет, говорю я, вполне достаточно изредка обтирать ее изнутри смоченной в уксусе тряпкой. Бегло демонстрируется и эта процедура. Я солгала гостям, постеснявшись признаться, что корзину мы не моем и не обтираем. [см. сон №3858]
Бегло, не в цвете видится предназначенное к посадке мощное дерево и вырытое для этого углубление.
Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза, будто бы отражающая суть предыдущего сна: «...заменится шатким рабочим, в ... это...» (слово «рабочий» является существительным). [см. сон №7148]
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «А я, неизменная в своих коротких пальто...».
Мысленные фразы: «Девочка по имени Саша потерялась», - невнятно бормочет женский голос, и резко повторяет: «Куда-то исчезла, куда-то потерялась, вот и всё».
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Цвика ... и принос ... все сведения, которые сам добывал» (слово «принос» - гибрид слов «принёс» и «приносил»).
Обрывок мысленной фразы: «...которые поддерживают состояние потока, с одной стороны...» (имеется в виду точка зрения).
Вхожу в свою парадную. Мы поселились здесь недавно, я ни с кем еще не знакома. Добираюсь до нужного этажа (частично на лифте, частично пешком). Попадающиеся на пути соседи заговаривают со мной. Лестничная клетка - светлая, просторная, с пустой сердцевиной. Канун праздника, на лестничных площадках царит оживление. Узнаю, что в одной из квартир набирается на эти дни слишком много гостей. Предлагаю (поскольку мои домочадцы на праздники разъехались), чтобы ребенок из этой квартиры переселился на время к нам. На миг предстает моя квартира, состоящая из просторных светлых, приветливо-спокойных комнат. Предложение принимается, мальчик лет десяти присоединяется ко мне. Доходим до моей двери, около нее на столике стоит включенный радиоприемник, ФАКС и еще что-то. А кроме того - подарок, упаковка с кексом, в которую ради праздника добавлено что-то аппетитного абрикосового цвета. Разглядываю упаковку. Одна из стоящих рядом соседок взволнованно удивляется праздничному добавлению. Из радиоприемника раздаются хрипы, потрескивания, звуки музыки. Молодой флегматичный плотный сосед объясняет, что я плохо настроила приемник. Признаюсь, что настраивать не умею. Сосед (он выглядит примитивным) изъявляет флегматично-доброжелательную готовность помочь. Принимаю предложение с благодарностью. Открывая дверь в квартиру, начинаю опасаться, не заскучает ли у меня мальчик, которого я совсем не знаю, не поступила ли я опрометчиво, пригласив его. Но теперь уже ничего не поделаешь. Соседи (в темной одежде) виделись условно и представляли как бы некий единый организм. Они автоматически распространили на меня (новенькую) спокойно-привычное отношение, приправленное крупицами повышенной доброжелательности и простодушного любопытства.
Иду к Мими за остатками вещей. Она живет в запутанном, периодически снящемся мне месте - это беспорядочное нагромождение частных домишек с садами и огородами, где нет (или почти нет) улиц. Приходится блуждать, вслепую пересекая обнесенные заборами участки. Добираюсь до цели, говорю Мими, что хочу забрать оставшиеся коробки, а кроликов и кошек, может быть, она хочет оставить себе? Мими велит забирать всё. Иду в захламленный сарай, где лежат коробки. По дороге во второй, где живут кролики и кошки, думаю, что так как мне некуда их девать, выпущу-ка я их на волю. Мими просит придти еще раз, ради ее брата, который вскоре должен приехать. Рассказывает длинную историю необыкновенной жизни брата и говорит, что брат ее (с которым я не знакома) хочет меня увидеть.
Мысленная, незавершенная фраза: «Насчет рассказа — пусть его окаянная...» (прилагательное относится к чему-то, а не к кому-то).
Нахожусь с Петей (ребенком) и еще с кем-то на берегу моря. Прибрежная полоса с неровным рельефом покрыта тусклым сероватым песком и редкой чахлой растительностью. Люди видятся невнятными, темноватыми. Тот, кто с нами был, ушел, сидим на песке вдвоем. «Купаться хочу», - говорит Петя. Отвечаю, что сейчас возьмем нужное и пойдем.
Сон о несоответствии следствий по отношению к вызвавшим их причинам. Я, будто бы, подверглась насилию (сексуальному, но оно не было агрессивным). Оно было анальным (но, вопреки моим теоретическим представлениям, безболезненным, если не сказать больше). От застигнувшего нас человека веет страшной, смертельной угрозой (но почему-то не только и не столько насильнику, сколько мне, причем мне в первую очередь). Все это подразумевается. Сон, как таковой, начинается с того, что я опрометью бросаюсь куда глаза глядят. Вижу небольшую дверцу с открывающимися в обе стороны створками, толкаю их, оказываюсь внутри комнатушки, где сидит привратник. Шмыгаю влево, за дверь, сворачиваюсь на полу, прижавшись к стене. Туда же, мгновенье спустя, влетает насильник, плюхается около меня на пол. Обнаружить нас было проще простого, поскольку дверца была на виду, но по каким-то причинам преследователь туда не заглядывает.
На узком каменистом морском берегу в беспамятстве лежит мужчина. Ему оказывает помощь женщина, любящая повторять, что во имя высших идеалов помогает людям бескорыстно. Чувстствую (или вижу?), что в данном случае она преследует меркантильную цель.
Мысленный диалог (мужскими голосами). «Шлепайте». - Ворчливо: «Шлепай вот теперь» (он не желает идти куда велят).
Изголовье постели, заправленной светло-горчичным бельем, на котором раскрошена шоколадная оболочка от детской сладости.
Незнакомый мужчина привлекает меня себе в собеседники, это была сдержанная, вполне устраивающая меня форма общения. Но вот появляются две женщины, задавшиеся целью переманить меня (или заполучить параллельно). Такова идея сна, первая половина которого иллюстрируется чем-то невнятным на мутно-сером фоне. Затем четко, в светлых тонах предстают женщины: молчаливая (сзади), и (крупным планом) безостановочно тарахтящая блондинка (я в этом сне не присутствую).
Незавершенная мысленная фраза (женским голосом): «Похоже на события на Севере, а внизу ее...».
Забредаем с Лесей в старый квартал невысоких потемневших домов с лабиринтами проходных дворов. Вспоминаю, что где-то здесь живет моя приятельница, предлагаю ее навестить. Оказываемся в старой коммунальной квартире, запущенной и запутанной. Беседуем, перемещаясь с места на место, наше общение тоже какое-то запутанное. В комнате приятельницы вижу видеокассету (в расцветке отчетливо видимого картонного футляра преобладает ярко-красный цвет). Прошу ее на время (зная, что она принадлежит живущему в этой квартире человеку). Владелец кассеты, крупной комплекции человек, резким тоном требует кассету вернуть. С чувством неловкости выношу ему ее в коридор. Он вдруг дружески обнимает меня, на миг неумело прижав к груди и тут же отстраняясь. Повторяет это несколько раз, искренне, молча, все таким же странноватым манером. Объясняю, как все произошло с кассетой, он в ответ обнимает меня (все так же). Натянутость в отношениях проходит, он говорит: «Значит, так, Вероника. Меня зовут Орен Федорович. Алексей Федорович». И опять порывисто прижимает меня к груди (этот человек казался примитивным; персонажи виделись условно, без лиц, женщины - хуже, мужчина — лучше).
Вижу в ванной, под раковиной, странно приклеенные (внахлест) облицовочные плитки. Догадываюсь, что это последствия устраненной неисправности. Замечаю еще какие-то мелкие дефекты, а потом — большую несквозную дыру над дверью. Эдакую пещеру, а в ней - змею и небольшого зверька (пытающегося загрызть не реагирующую на него змею). На миг растерявшись, быстро соображаю, что можно предпринять. Занавешиваю дыру половой тряпкой (дыра хоть и находилась над дверью, но при этом каким-то образом была на уровне моей головы). Слежу за колыханиями тряпки, вижу, что одна из змей (их там стало две) пытается выползти. Надавливаю (через тряпку) на ту часть змеи, которая находится на ребре дверного проема, и рассекаю змею надвое. Караулю вторую, таким же образом расправляюсь с ней (змеи были скрыты за тряпкой, но в какие-то моменты каким-то образом я их видела).
Что-то вроде длинной тонкой трости, металлической, никелированной, и ощущение, что она связана с одним из снов предыдущей ночи.
Мысленная фраза (спокойным женским голосом): «Послушайте, я не из-за того, что там что-то и то-то».
Мысленная фраза: «Которое временами сильно пищит» (имеется в виду шум в ухе). Фраза будто бы дополняет характеристику лекарства, о котором шла речь в предыдущем сне. [см. сон №3132]
Мужское лицо, попеременно закрывающее то один, то другой глаз. Удивленная, пристально смотрю на него. Оно плавно, ловко превращается в другое мужское лицо - нарисованное, с закрытыми глазами, длинными густыми волосами (и с похожим на петин носом).
Держу тонкую пачку ксерокопий газетных статей. С удивлением замечаю, что каждый лист заключен в полупрозрачную пластиковую оболочку болотного цвета. Вынимаю один из последних листов, вижу текст и штриховые рисунки. Прочесть ничего не удается, не воспринимаются даже рисунки, хотя изображено все отчетливо.
Мысленное перечисление: «Филопедия. Кристалл. Тетушка, способная окотиться» (филопедия означает любовь к просвещению, а окотиться — рожать детенышей).
Обрывки мысленной фразы (женским голосом): «...такие дешевые ... в несколько раз дешевле».
Приехавший в гости Петя собирается прокатиться на велосипеде к морю (находящемуся неподалеку). Спрашиваю, что приготовить на завтрак. Не получив внятного ответа, выхожу на улицу. Петя уже садится на велосипед, на спине у него висит на ремешках сотовый телефон. Повторяю вопрос по поводу завтрака, слышу отчужденный ответ, что можно приготовить картошку и яичницу. Звонит оказавшийся у Пети в руках мой телефон (ни к чему не подсоединенный шнур волочится по земле). Петя отвечает на звонок, передает трубку мне. Слышу Грему, мрачным тоном предсказывающую мне что-то неприятное. Не дослушав, вешаю трубку. На петин вопрос говорю, что звонила Грема, пренебрежительно добавляю, что она второй раз докучает мне. Возобновляю разговор о завтраке, решаем, что приготовлю его, а когда Петя вернется с моря, разогрею. По типу, как я выразилась, «самообслуживания» (как, очевидно, привыкла готовить для себя). Петя предупреждает, что такое «самообслуживание» приводит (или уже привело) к нарушению энергии в моем организме. Что из-за неправильного отношения к питанию накапливающейся в организме энергии нет выхода, и что это приведет к плохим последствиям (он назвал их конкретно). Говорит уверенно, с естественным отчуждением человека, поднявшегося на более высокую ступень развития. Вижу, что он порядке, в полном порядке, и это единственное, что для меня важно. Что же касается меня самой, так что ж, со мной будет то, что будет.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Белые, отправляющиеся туда, взяли с собой...». Речь идет о цивилизованных (белых) людях, отправившихся к первобытным и взявшим с собой все виды семян.
Мысленные фразы: «Дочь встала. Встала на ноге и получила специальность».
Мысленная, завершившая сон фраза: «Существуют издавна правила, и этих правил никто ни для меня, ни для других не отменял». Фраза будто бы формулирует основания для решения проблемы этого сна.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (напористым женским голосом): «Она ... она все больше и больше (прощала). Она вычерчивала круг...» (фраза обрывается; за слово в скобках не ручаюсь).
Плеск воды в кухонной раковине, такой реалистичный, будит и даже пугает меня.
Мысленная фраза: «Исследователь, даже говоря, что работа сопряжена с ложью, находит все же лиц, помогающих ему» (имеются в виду лица, нанимающиеся на работу на указанных условиях).
В общественном месте случайно взглядываю в зеркало. Обнаруживаю, что забыла дома причесаться, всклокоченные волосы торчат во все стороны.
Спокойный натуралистичный сон, в финале которого нам раздали небольшие, похожие на пемзу камни с гладкой бесформенной поверхностью. Мы должны будем придать им кубическую форму. Появляется двухколесная ручная тележка (высотой мне по пояс). Прямоугольный, вытянутый вверх кузов ее сплетен из плотных рельефных полос пластика. Наклоняюсь к колесам (шершавым, как наждак), полагая, что стачивать камни нужно об них. Но женщина-инструктор останавливает меня и начинает энергично тереть свой камень о боковую поверхность тележки. Смотрю на это и думаю, что если камень и стачивается, однако полосы пластика все же выйдут из строя раньше, чем мы выполним задание.
Призрачно видимая молодая женщина говорит пожилому, призрачно видимому мужчине: «Очень жаль, что вы не стали моим другом. Большое счастье». Он отвечает: «А ты — большое...» (последнее слово разобрать не удалось).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Сегодня не ... вашего супруга создавшегося» (последнее слово произнесено с подтекстом).
Мы с Петей (он в младшем школьном возрасте) временно останавливаемся в незнакомом месте, в крепком старом бревенчатом доме. Дом примостился на склоне пологой, засыпанной белейшим снегом горы, так что добрались мы до него не без труда. В доме живет высокий худощавый мужчина с двумя сыновьями, петиными ровесниками. Жилье спланировано так, что никто никому не мешает, мы практически не сталкиваемся с его обитателями. Настает пора выкупать Петю. Он требует (как само собой разумеющегося), чтобы это было сделано на чердаке. Не раздумывая, несу туда (по внутренней деревянной лестнице) большой таз и ведро нагретой воды. Процесс купания не показан. Вместо этого сон демонстрирует полную жгучего любопытства реакцию хозяйских мальчиков (на такое небывалое дело, как купание на чердаке!) Дети стоят у подножья лестницы, задрав вверх головенки. Возвратившийся домой отец узнает от сыновей о произошедшем (этот штрих остался за рамками сновидения). Подходит ко мне, отстраненно спрашивает: «Скажите пожалуйста, вы когда-нибудь купали на потолке ребенка?» Говорю: «Да, своего сына. А ваши ребята взволнованно за этим смотрели». Мужчина говорит: «Сейчас я скажу: Иоав...» (он начал было говорить об одном из сыновей и осекся). С недоумением думаю, что так зовут его самого. Речь у нас идет, конечно же, не о потолке. Просто мальчики по-детски назвали чердак потолком, что в их возрасте объяснимо (всё, кроме снега, таза и ведра с водой, виделось условно, особенно люди). [см. сон №6492]
Молодая пышнотелая женщина (моя знакомая?) просит помочь в распродаже предметов одежды (упакованных в красивые целлофановые пакеты). Вещи свалены грудой на импровизированном прилавке. Не имея понятия, что находится в пакетах, извлекаю товар (красивое, ручной работы, женское белье), объясняю появившейся хозяйке придуманную мной систему раскладки.
Мысленная фраза (женским голосом, провинциальным тоном): «Ну так уж через лясы точить можно».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Придурок. ... принципиально не нужна».
Мысленный диалог (женскими голосами). «Желаю успехов, всего хорошего». - Издалека: «Ну что, хорошо сейчас?»
Мысленная фраза (спокойным женским голосом): «Подорвите его» (речь идет о том, чтобы подорвать чьи-то силы, но не физическим воздействием).
Мысленная фраза (женским голосом): «Если бы близости реформы рано или поздно (не было бы)» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены).
Сон про Лучика, которому в этом сне было лет десять.
Два человека на ходу беседуют. Один вещает менторским тоном, в котором сквозит превосходство и фальшивая заботливость. Рассуждая о чем то, с сарказмом роняет, что это так же ново, «как цитатник таблиц умножения».
Сон, в котором я обдумывала (мысленно уточняла) несложное задание.
Интересный сон, в котором фигурировали маленькие дети, а я была, кажется, их нянькой.
Ускользающе смутный сон про лекаря-МАГА («Калиостро», записала я ночью, но это слово, кажется, не из сна, а просто возникшая при записи ассоциация). Метод лечения весьма своеобразен. Пациентки в живописном беспорядке лежат на разбросанных на полу ковриках, МАГ расхаживает между ними. Завершив объяснения, приступает к манипуляциям. Первой пациенткой должна была стать я, но до этого дело не дошло [см. сон №0379].
Мысленный зов (мягким мужским голосом): «Анаф!»
Смутная сценка из века паровых машин. Один человек, встретив другого на вокзале, куда-то сопровождает его.
Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза (женским голосом): «...с семимесячной он обращался так же, как...».
Мне предлагают что-то взять (или принять), обещают за это несметные богатства. Отказываюсь, поскольку предлагаемое идет вразрез с основами моего существа. Караваны верблюдов, груженые экзотическими товарами, и смуглолицые упитанные погонщики в чалмах и разноцветных шароварах выглядят очень живописно. Это действительно несметные богатства, но они не задевают даже краешка моей души. Происходит это в давние времена, в одной из восточных колоний. Мне предстоит занять там должность наместника - на табличке с указанием его имени (предыдущим был мужчина) к буквам «Mr» допишут буквы «cs». Сон показывает, как это будет выглядеть.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Он ... и там ничего нету ничего нету» (последние четыре слова произнесены слитно, почти пропеты).
