Пишу роман - бегло, без остановок, без помарок, без участия мыслей или воображения. Просто пишу, как бы под действием неведомых Сил (не осознавая этого). Рождающееся произведение абстрактно предстает как нечто, полное света и чистых красок. Молодая женщина сетует, что вышла в моем романе неудачно. Говорю: «Там ты молода, а молодость — это всегда красиво».
Идет речь о подборе кадров (кажется, в планетарном масштабе) на руководящие должности, требующие высоких интеллектуальных качеств. Подбор производится среди молодых лиц. Кем были осуществлявшие подбор Существа или Силы, я не поняла.
Нахожусь с Бербером в узком длинном чулане, что-то перебираю на полке тянущегося по левой стене стеллажа. Бербер стоит за моей спиной. Обмениваемся какими-то фразами, и вдруг... (дальнейшее показано со стороны, от двери, я же до конца сна стою лицом к полкам)... вдруг Бербер, покачнувшись, обмякнув, начинает медленно оседать (падать замертво от разрыва сердца, как мне каким-то образом известно). Неведомая Сила подхватывает его в падении, мощно отбрасывает вглубь чулана и швыряет там на пол. Он лежит неподвижной грудой, а я боюсь обернуться, боюсь взглянуть на него — вдруг он умер? Не оборачиваясь, как заведенная говорю ему, чтобы он держался. Чтобы держался, потому что жена его слаба и нуждается в его опеке. Говорю и говорю. Чувствую, что Бербер жив, но оглушен (внезапностью произошедшего). Однако неизвестно, в каком он состоянии, не ранен ли. Не в силах побороть страх и обернуться, продолжаю стоять лицом к полкам и все говорю и говорю.
Начало сна не запомнилось. А сейчас я совершаю воздействия на груду небольших (с полмизинца) однотипных, разнящихся лишь цветом элементов, занимающих всю поверхность стола. Манипуляции воспринимаются как ВОЛШЕБНЫЕ не только двумя-тремя находящимися рядом темными молчаливыми людьми, но и мной самой. Однако мысленно, бессловесно дается знать, что мы заблуждаемся. Не учитываем некоей, вполне прозаической Силы, с учетом которой никакого волшебства в данном случае нет.
P.S. Цвета элементов напоминали цвета, фигурировавшие в снах №1099 и №6486.
Мысленная фраза: «Эта Наташа, ...кина дочь, она развелась с мужем» (начало одного слова было невнятным).
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Иными словами, для ... и ...». Предстает экран компьютера, заполненный текстом, содержащим и эту фразу. Обращаю внимание на непропорционально большой интервал между одной из ее пар слов, решаю недочет исправить.
Мысленная фраза: «Уж лучше вечером принести».
В конце сна внимание привлекает необычный фрагмент пола в помещении, где я оказалась. На темном фоне пустой, нечетко видимой большой комнаты выделяются (формой и цветом) несколько плиток. Одна квадратная, к которой справа примыкают три меньших квадрата. Они преливаются перламутровым блеском с разводами в бирюзово-голубоватой гамме. Они так поразили меня, что начинаю их зарисовывать.
Просторная светлая кухня. Готовлю, в соответствии с подсказками специалистки, блюдо из говядины с овощами (предназначенное для гостей). Женщина сыплет указаниями — что и в каком порядке солить, перчить, добавлять, смешивать. Периодически снимает пробу, недовольно интересуется, что я добавляю. Поскольку я всего лишь исполняю ее же указания, терпение лопается. Спрашиваю, известно ли ей, что сколько бы людей ни взялось за приготовление одного и того же блюда, у всех оно выйдет по-разному.
Мысленная фраза: «Вдруг вижу — жена сидит, на пяльцах вышивает». Смутно, в серых тонах видится вышивающая на пяльцах женщина.
Мысленная, относящаяся к вводной части лекции фраза (женским голосом): «Мы набрали (несколько человек), а зачем — нам непонятно». Фраза обрисовывает гипотетическую ситуацию, подлежащую рассмотрению и анализу. Этим займутся сейчас присутствующие в аудитории лица (к которым отнесено местоимение «мы»).
Стычка между противоборствующими группировками, в толпе, в узком проходе рынка. Все происходит молча, без единого звука. Крепкий, средних лет мужчина получает несколько весьма ощутимых тычков (для удара в толпе было не размахнуться). Захваченный схваткой, не обращает на них внимания.
Мысленная фраза (женским голосом): «Ты сказал, что так хорошо выглядит всю ночь» (возможно, было сказано «сказала»).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (спокойным женским голосом): «Я тогда знаете что? Вы извините, что я ... Я тогда...» (фраза обрывается).
Находимся с Петей в живописном, похожем на миниатюрный замок доме. Петя говорит, что собирается поехать отдохнуть в Крым. Говорит так невнятно, что я вынуждена несколько раз переспрашивать, и даже немного сержусь. К замку подъезжает небольшой грузовик из селения Адамс. Мужчина и женщина вносят что-то в дом, в том числе кубики темных кирпичей, и (обменявшись парой фраз с Петей?) уезжают. Вскоре после их отъезда с потолка падают легкие фигурные золотые штучки. Я обратила на них внимание еще в начале сна, они были как бы приклеены к потолку. Потом падают кубики темных кирпичей, тех самых, что привезли (и прикрепили к потолку?) селяне. Кирпичами могло и убить, понимаю это, но у меня и в мыслях нет поостеречься. Петя тоже не проявляет беспокойства, и ни один из кирпичей нас не задевает. Начинается дождь. Полы в замке, включая ступени широкой внутренней лестницы, залиты прозрачной, почти живой дождевой водой. Думаю, что мне остается лишь согнать ее, и полы окажутся вымытыми. Стою и смотрю на замечательно чистую воду.
На устланном серым ковровым покрытием полу лежит продолговатая игрушка (или деталь игрушки) и маленький игрушечный солдатик в ярком мундире (с преобладанием красного цвета). Поднимаю его, на его месте в тот же миг оказывается другой, в окраске которого преобладает синий цвет. Беру и этого, на его месте мгновенно появляется третий, окраска которого была преимущественно зеленой.
Мысленная фраза (женским голосом): «В ящик валится шишка или шишка на тебя валится?»
Окончание мысленной тирады: «...и страдает от необходимости. Вот тебе бумажку от себя и от меня».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Мы только ... лежали под голыми ватниками».
Мысленная фраза, в которой ребенок назван «разбушевавшимся». Смутно видится молодая женщина с уже успокоившимся ребенком на руках.
Мысленные фразы (женским голосом): «Нет. А он не сказал, что он хотел сделать» (на последних словах голос понижен до баса).
На полях правой страницы толстой книги написана карандашом и подчеркнута фраза. Удается прочесть два слова: «Привлекли двуродность...».
Одна из Близнецов кому-то многословно возражает. Несмотря на грубость голоса и резкость тона, обращаю внимание на безупречно выстраиваемые фразы (и это в состоянии запальчивости!) Фразы визуализируются, повисают в воздухе, так что можно ими беспрепятственно любоваться и восхищаться.
Петя сидит на корточках, прислонившись спиной к стене комнаты. За ним, положив ладони ему на голову, стоит женщина, голова ее прижата к тыльной стороне рук. Петя поворачивает голову вправо, смотрит вверх (на кого-то?). Лицо его светлое-светлое, взгляд спокойный, безмятежный. Не находясь в самом сне, вижу его совсем вживую. P.S. В этом сне произошло искажение пространства - Петя опирался спиной на стену, а женщина каким-то образом стояла за ним.
Одинокое белое многоэтажное красивое здание, из одного из верхних окон которого льется уютный желтый свет.
Оказываюсь в клиновидном пространстве между каменной стеной и спиной молодого религиозного мужчины в черной одежде (между ними небольшой зазор, сквозь который мне не протиснуться). Пытаюсь оттеснить мужчину, он не реагирует, присматривая за играющим в песочнице ребенком. Каким-то образом высвобождаюсь. За песочницей высится старая каменная ограда электрической подстанции, ее территория видится сверху. Указываю мужчине на громоздкий допотопный трансформатор с облупившейся кроваво-красной краской. Говорю, что имела в виду именно такой, когда когда-то раньше говорила ему о предмете, похожем на баранку (или бублик). Любопытно, что в первой половине сна мужчина воспринимался как незнакомец, а разговариваю я с ним как с человеком, которого хорошо знаю. И еще: на мой (несновидческий) взгляд ничто не мешало выйти из клиновидного пространства, но во сне это оказалось совсем непросто.
Вижу на газоне двух больших, с ладонь, кузнечиков. Не успеваю налюбоваться, как откуда-то выскакивает мышь. Подбегает к одному (он стоял вертикально), поднимается на задние лапки, принимается долго, неумело отгрызать ему голову. Кузнечик не шевелится, мышь трудится, забегая с разных сторон. Второй кузнечик, не сдвигаясь с места, безучастно наблюдает за происходящим.
Мысленная фраза (голосом подростка): «Я сегодня дежурный».
В нашу большую дружную коммуналку пришли гости, в том числе молодая семья с ребенком. Жена, хрупкая нервная блондинка, сообщает (по секрету), что муж ей изменяет, она высказала ему упреки и теперь не знает, чем все кончится. Когда гости засобирались домой и сгрудились у входной двери, изменщик-муж (похожий на Вуди Аллена) несколько раз суетливо заскочил в комнату одного из наших жильцов, а когда все вышли на лестничную площадку, он опять шмыгает в эту комнату, с видом оскорбленной невинности давая понять, что домой возвращаться не намерен. Потрясенная жена его возвращается в квартиру, и трепеща от любви к мужу, говорит мне, что не может уйти без него. Она выглядит очень взволнованной и — чтобы немного подбодриться? - просит стакан молока и ломтик белого хлеба, приношу и то и другое.
Прогуливаясь, забредаем с Петей во двор позади нашего бывшего дома. В дальнем углу обнаруживаются приметы лежбища бомжей — пара матрацев, коробки, пакеты. Это производит неприятное впечатление, говорю, что мы во-время отсюда съехали. Возвратившись домой, видим в своей квартире трех прежних ее арендаторов — крупного упитанного молодого человека и двух более субтильных белокурых паренька и девушку. Они приходили и раньше (за остатками вещей), но это происходило в нашем присутствии (и всегда было как-то полупризрачно). А теперь вот явились по-хозяйски, в наше отсутствие, без спросу, и это при наличии массивной металлической двери. С возмущением напускаюсь на них. Они не реагируют, неспешно собирая свои вещи. Гневно говорю: «Получается так, что в этой квартире параллельно живет два комплекта жильцов». Они невозмутимо возятся с вещами, спокойно объясняют, что у них проблема с поисками работы, так что они временно на мели. Распалившись, говорю, что сменю дверной замок и позвоню хозяину жилья. Это не производит впечатления. Они пытаются угрожать. Пугаюсь было, но слишком для этого разгневана, так что испуг незаметно улетучивается. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы они вдруг не попросили лейкопластырь. Спрашиваю, для чего, говорят, что один из них (кажется, толстяк) порезал палец. Тут же этот палец демонстрируют, отчетливо вижу как его, так и небольшой порез с выступившей темной густой кровью. Достаю лейкопластырь, и возвращая коробку на место, смягчившись, полушутя показываю, где она хранится, чтобы они знали (на всякий случай). Прошу впредь предупреждать о визите. Они берут сумки, подходят к двери, еще раз объясняют про накладку с работой и покидают квартиру (персонажи виделись условно, а лиц я не видела вообще).
Спустившись (на нужной остановке) с последней ступеньки трамвая, чуть не падаю - я оказываюсь на массивном горизонтальном, свободно вращающемся бревне, подвешенном на (пронзающем его сердцевину) темном металлическом стержне, внутри идущей вдоль остановки канавы (с прямыми, ровными стенками), на глубине с метр с четвертью. Ширина канавы невелика, и лишь это не позволяет мне упасть — иду, раскачиваясь, к дальнему ее торцу, глядя под ноги, на стесанный верх бревна. Добравшись до торца, безуспешно пытаюсь выбраться наружу — и это при том, что для попадающих в боковое поле зрения пассажиров (темных, полубесплотных фигур) ни бревно, ни канава не представляют проблемы, все спокойно их преодолевают... В следующем эпизоде нахожусь неподалеку, справа, у жилых домов. Незнакомый мужчина делится со мной личным опытом, связанным с канавой и бревном. Говорит, что следует выходить из трамвая за несколько остановок до этого места (намного правее) и добираться дальше пешком, наискосок, между домами. Он так любезен, что начинает подробно объяснять траекторию пешей части пути (или это тоже является важным?). Сон был нецветным, в темных тонах, отчетливо виделось лишь светлое гладкое бревно; я же подразумевалась все еще не одолевшей канаву.
В старинном поморском северном селе хоронят старую женщину. Виден (сверху) участок безлюдной улицы с крепкими избами из мощных, потемневших бревен, за ними - край холодного свинцового моря. На земле стоит условно видимый гроб с телом женщины в темной одежде. Возникает мысленная фраза (запомнившаяся обрывочно): «А почему ... если ты Смирнов, а...?»
Мысленно пересказываю якобы приснившееся: «Мы с Петей находимся в многолюдном месте. С нами вместе крутится ... собака» (прилагательное не запомнилось). Смутно видится плотная толпа одинаковых условных (бесплотных?) черных фигур, среди которых стоим мы с Петей (реальные, условно видимые), и вертится вокруг нас вживую видимая крупная светлая добродушная собака (типа лабрадора).
Прочищаю над раковиной нос. Из ноздрей выскакивают две цепочки мелких предметов, перемежающихся свежими крепкими ростками. Держу цепочки и удивляюсь. Удивляюсь очень сильно, но все же не до такой степени, чтобы сообразить, что такое может только присниться.
Несколько находящихся в учрежденческом холле человек говорят о камере предварительного заключения. Любопытство толкает меня сделать несколько шагов, отомкнуть цепочку, приоткрыть в камеру дверь. Глазам предстает мирное светлое квадратное помещение, двухъярусные нары по стенам и неотчетливо видимый мужчина, сидящий на нижнем ярусе, напротив двери.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Я говорю ... он отвечает, что он должен что-то предпринять, чтобы это не повторилось».
Пытаюсь накрыть стаканчиком (чтобы выпустить за окно) сонную муху. Она благополучно этого избегает, каждый раз делая полусонный рывок в сторону и тут же снова впадая в сон.
Решаю выбирать для прогулок места, куда нужно добираться на автобусе, кладу в сумку все необходимое (книгу, еду и т.п.). Автобусы подходят один за другим, не могу решить, на какой лучше сесть. Решаю, что вполне могу прогуляться пешком. Иду куда глаза глядят. Вижу усыпанное изумительными белыми упругими цветами дерево. Две девочки намереваются отломить ветку. Решаю последовать их примеру, отломить несколько веток, чтобы дома поставить в вазу. На миг предстают усыпанные цветами ветки на столе, в узкой прозрачной вазе. Осматриваю дерево с этой целью.
На пути попадается дом, который мы должны пройти насквозь. Входим легко, а на выходе оказывается что-то труднопроходимое. Петя и остальные преодолевают преграду и выходят, мне преодолеть не удается. Слоняясь по дому, неожиданно набредаю на обычный, безо всяких преград, пологий выход, выхожу наружу. Наткнувшись на Петю, показываю ему, с легким удивлением, этот выход.
Располагаемся на привал в старой просторной избе, где живет бодрая старушка в темной одежде и маленький мальчик. Они выходят, мы беремся за приготовление пищи. Несколько человек разогревают принесенное нами с собой, остальные (большая часть) сидят вокруг темного массивного стола. Выбираю сковородку, пеку блины. Разогретая еда выставлена на стол, мне осталось подогреть отварной картофель с зеленым горошком. Время поджимает, решаю, что это блюдо сойдет и так.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (тревожным женским голосом): «Сейчас ... где я нахожусь, он в автобусе не остановится».
Небольшая собачка, косматая, светлая, симпатичная и веселая, появляется в специально для нее проделанной дверце, собираясь выйти из дома на прогулку.
Сосу, как ребенок, большой палец левой руки. Это комментируется мысленной фразой (незапомнившееся начало которой несет осуждающий оттенок): «...но проглотая палец, как бы приносит добро».
Мысленная фраза (женским голосом): «Мы еще (погуляемся) с мамочкой» (за слово в скобках не ручаюсь).
Мысленная фраза: «А так — в штаб».
Мысленная фраза (быстрым женским голосом): «Я вижу хоть два коричневых, коричневатых тома, похожих на себя».
Раннее утро. Лежу в постели, рядом, на такой же светлой кровати лежит (спит?) сестра (мы в студенческом возрасте). За стеной, в соседской квартире раздается громкое протяжное страдальческое позевывание (или стон?) Потом такое же протяжное, страдальческое, исторгаемое тем же сочным мужским голосом восклицание: «Батюшки!» Говорю сестре: «Слышишь, там орет кто-то. Больной?» Сестра молча кивает. Говорю: «Или просто спать еще хочет». Смутно видится мужчина, лежащий (одетым) на кровати соседской квартиры.
Моя мысль (в отношении чего-то, лично мне недоступного): «Моей дочери предоставится такая возможность, так что, в каком-то смысле, и (мне)» (последнее слово подразумевается). Имеется в виду, что предок проживает не только свою жизнь, но и (в каком-то смысле) жизнь потомков. А значит, недоступное станет мне доступным (в каком-то смысле) через посредство дочери (в данном примере, сновидческой). Смутно видится полоса (или нескольких полос), прорастающих слева направо, вдоль горизонтальной оси времени.
Далеко, во все стороны обозримое холмистое пространство, заполненное редкими строениями и частыми людьми. В центре, у одного из строений, я принимаю душ (точнее, там был большой, наполняемый водой таз, который я на себя опрокидывала). Появившиеся экскурсанты, сгрудившись, приближаются к этому месту. Поворачиваюсь к ним боком, зная, что в профиль мои ноги кажутся длиннее (прозаический эпизод фантастического сна).
Мысленная фраза: «Это ваша очередь».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Давай ... по математике».
Мысленная сентенция: «Когда начинаешь усиленно думать, что бы и как бы, то поступаешь неправильно» (последнее слово относится к пристрастию усиленно обдумывать).
Мысленная, незавершенная фраза (задорным молодым женским голосом): «Я и на джентльмена на таких, и ума...».
Что-то вроде длинной тонкой трости, металлической, никелированной, и ощущение, что она связана с одним из снов предыдущей ночи.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...сможете ли дальше видеть их, особенно Соню» (имеется в виду несносная Соня-повариха).
Мысленная фраза (медлительным женским голосом): «Что ж они сами-то не летают?»
Мысленные фразы (женским голосом, сначала безразлично, потом все более раздраженно): «Бабуся надоедает. Она всегда надоедает. Она всегда надоедает».
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Ну зачем Володю сюда отпустили...».
Пришла (впервые) в новую квартиру Близнецов (на одном из верхних этажей). Хожу, рассматриваю. В одном из ответвлений коридора распахнутая двухстворчатая дверь ведет в салон соседней квартиры, вижу там занятых своими делами людей. Говорю об этом Близнецам, они идут в ту сторону с недовольным, озабоченным видом. Выходим на лестничную клетку. В ее длинных коридорах слоняются сомнительного вида мужчины. Близнецы дружески, привычно перебрасываются с ними фразами. Один из этих типов с помощью Близнецов безобидно меня разыгрывает (Близнецы лишь ощущались, мужчины на лестнице виделись яснее, а жильцы смежной квартиры и доступный взгляду интерьер ее — совсем ясно).
Мысленные, частично запомнившиеся фразы (женским голосом): «Что ты хочешь? Что-нибудь со сметаной ... или еще раз подметить?»
Стою на тротуаре, рядом - молодая женщина с малышкой. Зажегся светофор, пешеходы устремились к противоположной стороне, малышка с кукольной коляской отправляется за ними. Туповатая мамаша не реагирует, я подавляю желание подбежать и увести девочку с проезжей части - на это существует мать. Та наконец идет к дочери, подобрав по пути прут и явно собираясь (привычно?) пустить его в ход. Оказываюсь рядом, мягко говорю, что не стоит бить ребенка, это не поможет, лучше доходчиво объяснить, чем опасно для малышки удаление от матери. «Пробудите ее фантазию», - советую я.
Нежданно нагрянули друзья. Лихорадочно готовлю угощение, гостей много, приходится обслуживать их партиями. Они чувствуют себя непринужденно, угощение им нравится, но это стоит мне такого напряжения сил (наверно, и возможного лишь когда что-нибудь делаешь от всего сердца), что оно болезненным осадком ощущалось в темени даже после того, как я проснулась.
В старом общественном туалете между мной и моей знакомой (мы обе молоды) заходит речь об абортах. Говорит она, молча с ней не соглашаюсь. Она с жаром аборты защищает, приводя все новые доводы и примеры. Под конец ссылается на нашу общую знакомую, относящуюся к ним легко, без предубеждения, как к чему-то неизбежному в нашей жизни, и назвавшую будто бы эту процедуру «убийством без убийства».
Отчетливо видятся два крупных черных числа, уголком наложившиеся друг на друга: «563» и «438».
Кто-то говорит мне: «Напиши: выполнить наполненный дворец». Рассеянно переспрашиваю: «Выполнить наполненный дворец?» (возможно, вместо «наполненный» сказано «заполненный»).
Нахожусь с кем-то в библиотеке, копаемся на полках и в каталогах. Набираю на дом несколько книг, встаю в очередь к окошку регистрации. На углу барьера вижу книгу в черном переплете, раскрываю ее, обнаруживаю, что она содержит сведения по психологии (которые я долго и безуспешно пыталась выискать где только можно). Книга (судя по качеству бумаги и манере изложения, выпущенная не в наше время) содержит тайные откровения. Радуясь находке, продвигаюсь вперед, оборачиваюсь, чтобы присовокупить ее к своей стопке, но книжка исчезла. Только что лежала на стойке, и вдруг исчезла. Я удивлена, стоящие рядом девушки несут околесицу по поводу ее исчезновения. Слушая их бред, заключаю, что именно эта книга именно от меня оказалась скрытой не случайно. Не пришло, значит, время мне ее читать, пришло время лишь узнать, что она существует, так что можно расслабиться и спокойно ждать.
На фоне большой крытой автостоянки (без передней стены) резво перебирает лапами двигающаяся влево жилистая уличная, контрастно (до неправдоподобности) полосатая кошка.
Мысленное, обстоятельное сообщение, незапомнившимся образом проиллюстрированное. Оно касается способов человеческого реагирования на эмоциональные, психические переживания. По этому критерию люди разделяются на два психотипа, различающихся тенденцией вовлекать либо не вовлекать окружающих в свое переживание. Первым рассмотрен психотип, вовлекающий в свои переживания всех, находящихся в пределах досягаемости. Неуловимо-смутное впечатление от незапомнившейся иллюстрации подсказывает, что под вовлечением имеется в виду сброс нежелательных эмоций на окружающих. Затем следует неполностью запомнившаяся фраза: «Наряду с этим существует другой тип, который...». Сообщение переключается на второй психотип, не вовлекающий окружающих в свое переживание, не дающий ему выхода за пределы своего Я. В финале, однако, отмечается, что и у этого психотипа присутствуют следы вовлечения других. Но они слабы как по силе воздействия, так и по кругу вовлекаемых (исчисляемых в данном случае единицами).
Собираем полученный в разобранном виде холодильник. Пары указанных в спецификации полок не хватает. Поразмыслив, решаем, что вместо них можно использовать (в эксплуатации) заморозитель, поскольку отсутствующие полки предназначались для замораживаемых продуктов. Предполагаем, что заморозитель встроен взамен них - повидимому, нам прислали другую модификацию.
Два параллельных, бесконечно длинных бруса квадратного сечения. Между ними находится длинный, овального профиля стержень неопределенного цвета, как бы исковерканный и подвижный. Понимаю это так, что брусья - это как бы нечто незыблемое, а стержень - им противоположен (впрочем, возможно, смысл показанного был иным).
Это был «Красный квадрат», наподобие «Черного квадрата» Малевича, только этот был покрыт толстым слоем темной, густой крови.
Строка моей банковской распечатки: "– 239 ".
Мысленное размышление: «Несвязанность времен. У меня (личное отношение к ней)» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены).
Мысленная фраза (спокойным женским голосом): «Я не хочу вас ничем затруднять».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Придется тебе посидеть, пока ... изо всех сил не налягут и (не изменят ситуацию)» (слова в скобках не произнесены, но заготовлены; «посидеть» - в смысле, набраться терпения).
Упаковала багаж, теперь нужно везти его на досмотр. Друзья пришли помогать. На стенах висят не подлежащие досмотру вещи и одежда. В последнюю минуту решаю (на всякий случай) взять с собой и их. Друзья ворчат. Вспыхнув, неистово кричу: «Я больше не хочу быть с вами! Оставьте меня!», и бросив вещи, убегаю. Мчусь по дворам и переулкам, Корина почти нагнала меня, но я не вернулась, хотя выходка грозила неприятностями из-за сорванного досмотра.
Мысленный диалог (мужскими голосами). Полувопросительно: «Но никто не отнял». - Философски, уклончиво: «По-разному судят, что там отнял, не отнял».
Завершившая сон мысленная фраза: «И снять с него преданную пыль». Насколько я поняла, слово «преданная» образовано от слова «преданность» (хотя — парадокс русского языка — однокоренным является и «предательство»).
Даю стоящему рядом, неразличимому человеку денежную купюру, взаймы, по его просьбе. Достаю еще одну (такую же), протягиваю ему же, с той же целью (хотя он ее не просил).
Мысленная фраза: «Удалось установить, that Polish peoples is spirituals!»
