Появляется внучка Нумы, пухленькая белокожая светловолосая малышка. Разговариваю по телефону с самой Нумой, она говорит, что умерла Версавия. Плачу, спрашиваю, как же так, ведь Фукс недавно говорил, что у Версавии все в порядке, и что в октябре она должна родить. Нума повторяет, что Версавия недавно умерла.
Мысленное сообщение: «Ты знаешь, Мики умерла». Этим вымышленным именем названа реальная женщина преклонных лет, благополучно перенесшая недавно сложную операцию.
Красивый зал, очередная вечеринка на годовщину окончания школы. Сюда привозят и кладут посреди зала, на стол, тело убитого Клинтона (того самого). Голова его чуть запрокинута назад, на лице довольная улыбка (оно виделось совершенно вживую). Поблизости стоит киношник из Программы Новостей, бойкий парень с крепкой, коротко стриженой головой. Энергично командует нами, говорит, что и как следует делать, и еще, кажется, сортирует прибывающих на желательных и нежелательных на этой вечеринке.
Смотрю (в видеозаписи) кинематографический шедевр, со мной в комнате находится Андрон, бывший петин одноклассник и товарищ. Появляется Петя, пересказываю ему фильм, он интересуется названием и именем режиссера, ни того ни другого не могу вспомнить, поднимаюсь на второй этаж, в спальню, заглянуть в записную книжку. Вижу на полу темную дорожную сумку и рюкзак - значит Петя приехал не сейчас, а раньше? На глаза попадается записка, из которой узнаю, что он приехал утром, в «10:30» (а сейчас уже вечер), еще там написано, что «раис умер» (остальное прочесть не удается). Беспокоюсь, что Петя голоден, следует срочно заняться ужином, не могу решить, во что переодеться (стоит жара), сную по комнате, вдруг наваливается невыносимая сонливость, не могу ни с места сдвинуться, ни хотя бы открыть глаза, а сознание сверлит мысль, что нужно позаботиться об ужине для Пети и Андрона.
Рассматриваю детскую книгу. Верхнюю часть левой страницы занимает рисунок, ниже идет диалог, местами выделенный жирным шрифтом. Он составлен на нескольких, чередующихся языках, в том числе на английском, удается что-то прочесть.
Энергично складываем ненужные вещи в большой фанерный ящик. Ненадолго отвлекаемся, чтобы переправить куда-то нескольких симпатичных крепеньких темных котят (они нам ни к чему). Продолжаем заполнять ящик, и тут из задней (смежной) комнаты появляется более мелкий и не такой крепкий собрат темных котят. Смотрим на него. Сестра предлагает и его переправить. Но я, тронутая его слабостью (и, возможно, в глубине души полагая, что он избежал общей участи неспроста), говорю: «Нет, это будет жестоко». Быстро дозаполняя ящик, обдумываю, как обустроить быт котенка — как и чем кормить, из каких плошек (которые даже ненадолго визуализируются). Сон был светлый, натуралистичный, я не видела лишь лиц персонажей, находившихся с нами в комнате.
Идущий по тротуару человек на ходу быстро наклоняется и хватает находку.
У велосипедной стоянки университетского кампуса висит клочок бумаги с объявлением, составленным из сокращенных слов. Оно гласит о предстоящем первом собрании преподавателей, владеющих велосипедами.
Большая емкость из толстого бутылочного стекла с квадратным дном, на наружной поверхности которого скапливается влага. Медленно наклоняю емкость из стороны в сторону. Влага тяжелым полновеснымии чистыми каплями падает на песок, далеко простирающийся во все стороны — кажется, это была пустыня.
Мысленная фраза: «Как я буду происходить на изменяющуюся ситуацию». Эта утвердительная фраза принадлежит мне и является формулировкой цели предыдущего сна. [см. сон №2550]
В щель аппарата, встроенного в стену здания, вводят ключ. Раздается мягкий (похожий на хлопок) сигнальный звук. Операцию повторяют, звук не возникает. Ключ вводят еще несколько раз, но безрезультатно.
На упаковке (кажется, электродрели), на фоне рисунка в серо-голубых тонах, крупными буквами напечатано слово «YIOE», которое нужно почему-то читать справа налево.
Смотрю на смутно видимые газетные репродукции, отношу их к графике. Но надпись на газетном листе (которую я, кажется, не прочла, а восприняла иным способом) гласит: «С фотографиями на ободе» (за последнее слово не ручаюсь).
Иду по пыльному городскому пустырю, часть которого обнесена старым покосившимся забором — там находится строительная площадка. Перед полураскрытыми воротами топчутся несколько рабочих и мальчик-подмастерье. Пройдя мимо, на ходу оборачиваюсь. Четверо рабочих поднимают еще одного, связанного ремнями, лежавшего на земле, вниз лицом. С удивлением присматриваюсь. Вижу, что теперь этого человека удерживает на весу (все в том же, горизонтальном положении) силач. Держит левой рукой, ухватив за ремни. Вытянутая рука дрожит от напряжения, но силач молодцевато, со спортивным азартом продолжает демонстрацию своей мощи.
Завершившее сон мысленное разъяснение (запомнившееся с пробелом и незавершенное): «(Некто) считал это ... Из звуков, получаемых щелканьем пальцев, получался сигнал слишком таинственный и ничего не имел общего с..». Смутно, бегло видится нескольких человек, один из которых, в черном костюме, пощелкивает пальцами правой руки.
Еще один сон, в котором я еду (влево) на почти таком же немыслимом поезде. В отличие от предыдущего — не одна, а с двумя сновидческими знакомыми (или даже родственниками). Этот сон был динамичным, эмоциональном (подробности не запомнились). [см. сон №9000]
Короткий сон-ощущение. Приняв его за реальность, удивляюсь ощущению, но почти сразу понимаю, что это - сон, после чего все встает на свои места.
Огромный, в дальневосточном стиле дом со множеством комнат, переходов, лестниц. Все красиво, экзотично, в коврах. Восточный узкоглазый мужчина властно смотрит на другого, тоже узкоглазого. Тот, как бы подчиняясь установленным правилам (мне показалось, что он чем-то провинился), опускается на четвереньки, ползет по залам и лестницам, все ниже и ниже. Первый, с несколькими подростками, следует за ним. Второй доползает до нижней ступеньки очередной лестницы, останавливается, опускает плечи, приподнимает противоположную часть тела. На его пышных темных шароварах видится (на уровне ануса) отверстие, обрамленное широким белым кольцом. Первый мужчина подходит вплотную и засовывает ему в зад палец (не как насильник или врач, а как-то по-другому). Подзывает подростков подойти поближе, те подходят тоже вплотную.
Живу в одном жилище с женщиной, старше меня лет на десять, и мальчиком лет десяти (самой мне лет тридцать). Они постоянно мне досаждают, выматывают нервы. Измученная ими, плачу, повторяя сквозь слезы: «Я не буду с вами жить!»
Мысленные фразы: «Один только человек. Один только человек настоящим человеком».
Фантастический сон с несколькими персонажами (среди которых была и я). Действие разворачивается в старом просторном деревянном доме - двухэтажном, многоквартирном, полном света.
Сон, одним из персонажей которого был Рэм.
Мысленная фраза: «Кровь не останавливается на вокзале».
Мысленная фраза: «Они хорошо себя чувствуют, они (защищены от всего)» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены). Видятся три человека, сидящих, вплотную друг к другу, на массивной уличной скамье в центре круглой заасфальтированной площадки. Полная женщина в простом летнем платье и две субтильные фигуры в темном (среднюю я не рассмотрела, а крайним был худой долговязый мужчина). Сидят, занимая всю скамью, в спокойных, безмятежных позах, их простодушие гармонирует с полной прозрачного воздуха и мягкого света атмосферой этого места.
«Утопленник. Утопленник? Нет? Нет», - беззаботно говорит смутно видимая девочка, указывая пальчиком на еще более смутную темноватую, появившуюся неподалеку фигуру. Девочка разговаривает с мужчиной, не попавшим в поле зрения и, судя по словам ребенка, отвергающим предположение о том, что прошедшая неподалеку фигура была утопленником.
Мысленные фразы (неторопливо, глуховатым женским голосом): «Не отошла, не ... не справилась. Не справилась, и даже не пыталась» (не вернулась в обычное состояние; один глагол не запомнился).
Играю с Додо (ему года три), тормошу его, отчетливо вижу все, кроме лица.
Прихожу (в качестве зрительницы) на генеральную репетицию спектакля. При входе спрашивают билет, протягиваю внушительную красочную контрамарку. Сажусь в полутемном, полупустом еще зрительном зале, где вскоре появляется сестра (видимая, как и остальные, условно).
Полнометражный нецветной сон, в финале которого появилась похожая на сову птица. Рядом с ней, справа, стоял оперившийся птенец, его несоразмерно большая голова то и дело приковывала мой взгляд.
Мысленная фраза-пояснение: «На красители мы стали потом закусывать с банками как нули».
Еду со знакомой женщиной в автобусе по пустынному пространству, между редкими кварталами многоэтажных однотипных жилых домов. Оказываемся на дощатых мостках, проложенных над опасной желтоватой топью. Ими пользуется много народу (почему-то лишь в одном направлении). Обращаю внимание, как безответственно огорожены мостки - любой ребенок по неосторожности может с них свалиться. Не успеваю об этом подумать, как белоголовый мальчуган цепляется за перила, качается и срывается в топь. Проваливается по плечи, и в считанные секунды его засасывает с головой. Все происходит так быстро, что малыш не успевает испугаться, его лицо оставалось спокойным, он не делал попыток выбраться. Недоумеваю, почему родители не бросаются его спасать. Прохожие стоят в оцепенении. Часть из них, в поисках ребенка, начинает шарить руками в топи (которая им чуть выше колена). Оказываемся, среди других людей, на утрамбованной желто-коричневой грунтовой дороге, ведущей к ничуть не приблизившемуся жилому массиву.
Висящая в воздухе застегнутая английская булавка. Оба кончика заострены и не упрятаны в головку, а выступают над ней.
Обрывки мысленных фраз (женским голосом): «Нам еще ... там, где такси. Знаешь...?»
Иду в кино с темным, набитым бумагами портфелем. Там же лежат банковские чеки (на сумму десять тысяч денежных единиц). Чеки бегло визуализируются внутри портфеля - энное количество четвертушек чистой белой бумаги, засунутых между остальным содержимым. Плутаю по невнятным дворам и улочкам темноватого одноэтажного поселка, спрашиваю у прохожих дорогу, добираюсь до кинозала. Сдаю (по требованию) портфель на хранение. Заполучить его обратно оказывается так непросто, что я, потеряв терпение, готова уйти без него. Женщина-контролер преграждает мне путь, говорит, что я не смогу уйти, пока не дам разъяснений в отношении обнаруженных в портфеле чеков на крупную сумму. Добавляет, что это связано (каким-то образом) с Каданэ, которая меня тут ждет. Входим в большую светлую студию, вижу Кадане играющей со своим (сновидческим) сынишкой. Она выглядит поразительно молодо, не могу отвести взгляда от ее живого, светлого лица. Она, прекратив игру, смотрит на меня. В ее глазах нескрываемый ужас, Каданэ буквально цепенеет от моего вида. Мягко, с сочувствием говорю: «Не пугайся. Во-первых, мне пришлось много пережить, да и сейчас это еще продолжается».
Просыпаясь после двух полновесных снов, вижу лишь смутные, истаивающие следы их в левой части поля зрения.
Бегло, бессловесно дается знать, что дни мои подходят к концу.
«Я искала этих волн», - мысленно произношу я и осекаюсь, заметив, что неправильно образовала падеж (нужно было бы сказать «эти волны»).
Мысленная фраза: «Ему надо было отделиться от людей» (следовало бы).
Идущий с неба луч яркого света образует на покрытой изрытым коричневым грунтом поверхности большое круглое пятно, разбитое непонятной теневой сеткой на множество мелких квадратных световых пятен. Кому-то (не фигурирующему в этом сне) удалось усовершенствовать систему - устранить часть ветвей теневого переплетения, в результате доля закрытой тенью поверхности уменьшилась. Сон демонстрирует это несколько раз, применительно к разным поверхностям. Возникает мысленная фраза: «Безусловно, Ликид — это герой, разгадавший Ликию» (Ликия является названием страны). Воспринимаю это изучение с помощью светового луча относящимся к объектам, удаленным не только в пространстве, но и во времени (может быть, на это навело слово «разгадавший»?). Мне кажется странным, что достоинство усовершенствования оценивается как сокращение тени. На мой взгляд, смыслом его является все же увеличение освещенной площади (и ничто не мешало именно так его и формулировать).
Мысленная фраза: «Из фильма «Двенадцать влюбленных мужчин»».
Мысленный диалог (женскими голосами). Буднично: «И выпустила (удлиннила) юбку». - Утробно: «Я выпустила юбку из подземелья».
Кладу стопкой пару светлых досок, намереваясь укоротить их (зараз) ручной ножовкой. Доски видятся реально (не помню, ощущала ли я еще и вес верхней). Полупросыпаюсь. Не открывая глаз, вижу (смутно, не в цвете) ножовку, неправдоподобно легко перепиливающую доски. Распил идет не поперек, а вдоль досок (внимание на этом не заостряется). По мере осознавания, что это уже не сон, а видение, наблюдаю за происходящим со все большим любопытством и с натугой. Мне хочется досмотреть процесс до конца, и мне кажется, что мое напряжение не даст ему оборваться. P.S. Такого рода переход от сна к видению (осознаваемому разумом) происходит уже не впервые.
Лежу в своей постели. Вдруг кровать на мгновенье уходит из-под меня, даже немного сдвигается. Вспоминаю, что такое происходит не впервые, пытаюсь понять, в чем дело. Вижу объяснение — тело мое, будто бы, прикреплено к длинной, уходящей в глубь Земли спице, и сдвигается оттого, что спица чуть сдвинулась относительного своего нижнего конца.
Мысленная фраза: «Спешившись и получив какое-то сообщение по телефону, он...». В окончании фразы говорится, что произошло с человеком, получившим по телефону ложное сообщение. Смутно видится телефонная будка, одиноко стоящая на обширном, типа прерии, пустом пространстве. Около нее спешивается появившийся справа всадник.
Мысленные фразы, в которых на разные лады повторялось слово «счет». Фразы адресованы смутно видимому молодому мужчине, воспринимающему их с досадой.
Доливаю свежеприготовленный бульон в кастрюлю с супом. Думаю: «И мне удается сохранить суп».
Мысленная, незавершенная фраза: «Уж вы бы не могли, наверно...». Появляется стена с вбитыми в ряд гвоздями, на которых развешены однотипные композиции. Это вертикальные обрезки темной проволоки, соединенные понизу легкими светлыми планками.
К оказавшейся в селении Адамс женщине подходит один из селян, крепко обнимает ее, осыпает поцелуями. Он безмерно рад, возбужден, поражен тем, что наконец-то встретил ту, в которой признал Лилит. А женщина ничего такого не чувствует, она ощущает себя лишь случайным гостем селения и совсем не идентифицирует себя с Лилит. Мужчина же вне себя от того, что Лилит - точнее, та, которая некогда была ею - каким-то чудом объявилась, что она ОПЯТЬ С НИМИ (сон был безмолвным; имеется в виду Лилит, первая жена библейского Адама).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «А еще он сказал, что надо делать ... отринув Никто» («Никто» — это категория помех).
Сон про что-то, видимое мной. Оно было одним, а казалось другим. Иллюстрацией служил видимый в щель яркий свет.
Стараюсь незаметно разминуться с идущей навстречу Лэлой, и мне это удается - даже если она меня заметила, то, к моему облегчению, не окликнула.
Полновесный сон, после которого я хоть и проснулась, но не законспектировала его, и даже не взглянула на часы — ни на то, ни на другое не было желания.
Мысленный диалог (женскими голосами). «Желаю успехов, всего хорошего». - Издалека: «Ну что, хорошо сейчас?»
Окончание мысленной фразы (спокойным женским голосом): «... а то она проснется».
Начало сна связано с маленьким мальчиком. Спрашиваю, почему что-то (незапомнившееся) происходит. Мне отвечают, что это нужно объяснить тем-то (тоже незапомнившимся). Что-то узнать? Что-то понять?
Мысленная фраза: «Была одета зеленая маленькая субретка, Мелюзина» (последнее слово добавилось как бы само собой, когда я уже начала просыпаться).
Мысленная фраза (не исключено, что моя): «Возможно, это потому, что он просто Другой». Фраза предстает дымчато-серой полосой, как бы печатной строкой, но без букв.
Мысленная фраза: «Не не проходит, а не исчезает».
Незапомнившийся сон, в котором Александра привычно перекраивала под свои мерки доступную ей часть реальности.
Мысленные фразы: «Она очень богатая женщина. Она очень богатая женщина».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Ты знаешь...? Что Валя, знаешь?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Да, но если б ... не было, я смогла бы помочь Тане».
Говорю начальству, что мне нужно отлучиться на несколько дней для поездки в другую страну (не запомнилось, сознательно ли я пошла наперекор своим принципам - суперответственности и беспрекословному соблюдению трудовой дисциплины — или это прошло мимо сознания). Поездка завершается мысленной итоговой оценкой. С удовлетворением констатирую, что отбросив (впервые) узколобые представления, связанные с никому не нужной ответственностью, все эти «так надо» и «так нельзя», я сделала первый шаг в направлении высвобождения из пут. Шаг к свободе, к расширению границ личности.
Мысленное название: «Голова фламинго».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «...одеяло. Оно там сбилось, сшерстилось», - произношу, возможно, я сама, извлекая из пододеяльника легкое шерстяное одеяло, сбившееся и немного свалявшееся.
Мысленная фраза: «Равносторонний треугольник».
Мысленная фраза: «Отец-принц посчитал свою дочь слишком хорошей для других, и взял ее себе». Смутно видится толпа (претендентов на руку девушки, о которой идет речь?)
Мысленно произношу и одновременно записываю фразу (начало не запомнилось): «...как будто равное положение».
Мы четверо — я, Корина и Яшман с женой — проводим летний отпуск в лесной деревушке. Кто-то из оставшихся дома близких, связавшись со мной, советует наготовить побольше еды, выполняю это. Идем в кино. По выходе узнаем, что Яшман только что покинул деревушку, решив раньше срока вернуться в город. Не можем этому поверить. Нам говорят, что видели его машину, из которой неслась патетическая мелодия. Сон демонстрирует проезжающий по широкой лесной дороге новый сверкающий автомобиль, из которого доносится любимая, как нам известно, мелодия Яшмана. Пускаемся вслед за ним по круто уходящей вниз, заросшей кустами дороге. Спохватываюсь, что в домишке остались мои вещи и груда наготовленной еды, решаю за ними вернуться. Останавливаемся. Думаю, что придется возвращаться в город в одиночестве, а сейчас карабкаться по круче, потом спускаться (с вещами), но ничего, как-нибудь справлюсь. Прощаемся — нас опять четверо (это не вызывает удивления). Дружески целую Яшмана, его жену, и не успев поцеловать Корину, просыпаюсь.
Живу в большой, запущенной коммунальной квартире, где проживает и свекровь* Гремы. Грема приходит с детьми навестить бабушку. Дети носятся по квартире, забираются на массивные диванные подушки, прыгают с них на диван. Мебель в квартире допотопная, облезлая (но комнаты большие). Я раздражена проказами детей. Они, не обращая на это внимания, скачут себе с подушек на диван, да еще и интересуются, прыгала ли я сама с этих подушек в детстве. Кипя от возмущения, принимаюсь за утренний туалет. Почему-то не в ванной (может быть, ее в нашей коммуналке нет?), а прямо в комнате. Стою в халате, в моих руках влажная салфетка, забираюсь под халат то через рукав, то через застежку, и обтираюсь, не переставая злиться на детей.
Длинный сон, в котором кто-то все пытался что-то переделать — то ли ситуацию, то ли обстоятельство.
Мысленная фраза: «Снова Александр Майский».
Отец малыша дурным обращением причиняет ребенку боль. Это происходит в большой комнате, где за служебными столами сидит десятка полтора темных фигур. Все в едином порыве бесшумно вскакивают со своих мест и молча застывают. Точнее не вскакивают, а как бы мягким рывком приводятся в вертикальное положение (как, например, иголки под действием магнита). Но силой этой все же была реакция на действия мужчины. Беру острый камень, несколько раз ударяю им по старой вылинявшей ленте горизонтального транспортера — чтобы жестокий отец почувствовал, что такое боль, почувствовал бы на себе самом. Окружающие, вернувшиеся в сидячее положение, единодушно дают мне понять, что так поступать нельзя.
Исследователь делает в кругу специалистов сообщение о (похоже, обнаруженной им лично) особенности психики людей. Запомнилась последняя фраза: «Посмотрите, как это происходит», после которой я проснулась. Проснулась с ощущением, что впервые донырнула в сновидении до заповедного, глубинного слоя. Ощущение сопровождалось смутным изображением, иллюстрирующим ныряние. P.S. С тех пор, как в 1996 году я обнаружила в себе способность запоминать сны и стала их записывать, я отношусь к этому как к восхитительному подарку, который принимаю с неизменной благодарностью, дорожу им и не делаю сознательных попыток вмешаться в этот процесс. То есть сегодня ночью я не пыталась нырять, это получилось не по моей воле, но восприняла это с удовлетворением и благодарностью за то, что мне была предоставлена такая возможность.
Обнесенный забором компактный двух-трехэтажный дом на несколько семей, одной из которых является семейство Икс. В конце сна madame Икс предлагает мне буханку хлеба, отказываюсь (предпочитая заботиться о себе сама). Этот эпизод открывает мне ранее неизвестный факт: madame, оказывается, закупает продукты для всех жильцов нашего дома, за ее спиной видится интерьер кладовки, где хранится закупленное, в том числе (на одной из полок) разные сорта хлеба. Нигде не вижу пометок с фамилиями жильцов, раздумываю, как она во всем этом разбирается. Держит в памяти? (сон был нецветным, в неопрятно-темных тонах; все, кроме хлеба, виделось условно).
Стою на стремянке перед антресолями в ванной, подравниваю стопку постельных принадлежностей. Пока занимаюсь ватным одеялом, лежавшая на нем (углом) подушка вдруг оживает и медленными прыжками, переваливаясь с боку на бок, скачет к задней стене (чему я во сне не удивилась).
Незавершенная мысленная фраза (женским голосом): «Похоже на события на Севере, а внизу ее...».
