Стою между странных зданий, похожих на неестественно, непропорционально вытянувшиеся вверх домишки с балконами. Задрав голову, смотрю на неправдоподобно быстро мчащиеся облака. Они были мелкими, частыми, четкими, очень белыми и неслись лавиной вправо (на фоне божественно голубого неба). Пытаюсь понять, что происходит — ведь в действительности такого быть не может. Это похоже на кинематографический прием, но я-то вижу живую природу, вижу собственными глазами. Начинаю думать, что возможно, в каких-то исключительных случаях облака и в самом деле могут так мчаться. А они, тем временем, превращаются в темные размазанные тучи, так же стремительно несущиеся вправо.
1048
Обрывок мысленной фразы: «...про то, как ... из России...».
1049
Смутно видно мчащийся вправо грузовик. Открытый кузов так забит стоящими людьми, что они неестественно выпирают наружу, свешиваясь в стороны, как цветы слишком пышного букета в вазе.
1050
Фрагмент мысленной тирады (женским голосом): «И меня вызвали голосовать. Представляете, у меня еще незаполненная анкета...».
1051
Сквозь маленькие, у земли расположенные окошки подвального этажа жилого дома видно (с улицы) просторное помещение. Посреди него, около старого стола стоят, лицом к окнам, два-три мужчины (угол зрения таков, что головы их не видны). Мужчины неспешно, сосредоточенно что-то делают с лежащими на столе деталями. Каким-то образом известно, что занимаются они сборкой оружия.
1052
Фрагмент мысленной фразы: «Согласна, но без нитротолуола...».
Нахожусь в странном городе, у каких-то людей. Выхожу, чтобы попасть в другой дом, не могу понять, как туда добраться. Кто-то объясняет дорогу, но все равно плутаю. Все вокруг кажется странным — и дома не похожи на обычные дома, и улицы не похожи на обычные улицы, и люди какие-то полупризрачные. Набредаю на крутой спуск в виде грубо выдолбленного в скальной породе желоба. По дну его сочится струйка воды, серо-зеленые стенки кажутся скользкими. Опасаюсь туда ступить, но вид спокойно идущих в обоих направлениях людей подбадривает. Еще раз окидываю взглядом желоб, вижу, что дно устлано светлыми шероховатыми камешками. Смотрю на покрытые слоем чистой, живой воды камешки (они видятся, в отличие от всего остального, отчетливо), и решаю, что если не наступать на стенки, то мне ничего не грозит. Как только решаю ступить в желоб, он превращается в сдвоенный туннель. Левая, узкая ветвь показалась мне непроходимой, решаю идти по правой. Вход в нее оказывается частично загороженным темным щитом из прессованных опилок. Спихиваю его в левую, неиспользуемую, как я полагала, ветвь, и иду по правой. Сон смутно показывает, как скользящий по левой ветви щит сбивает с ног идущую вверх девушку, ранит (или даже убивает) ее, а потом, кажется, задевает поднимающегося там же молодого человека. Не делая попытки помочь, продолжаю спуск (хотя и держу в уме произошедшее). Выйдя из туннеля, оборачиваюсь. Вижу сдвоенную горку, с которой весело съезжают вниз и карабкаются наверх люди, много людей в черной одежде. Полагаю, что в горки превратились туннели, успокаиваю себя тем, что если бы с девушкой в самом деле случилась беда, люди бы так не веселились, и уж во всяком случае оказали бы ей помощь. Немного погодя, отчетливо осознаю, что сдвоенная горка, на которой резвится масса людей — это вовсе не мои туннели. Ни люди, ни горка не имеют к туннелям никакого отношения.
1055
В финале сна появляется грубая полуцилиндрическая колода. Сердцевина ее выдолблена, по обе стороны высверлено по паре отверстий, сквозь них продернут толстый белый шнур. Сооружение является будто бы «поясом девственности». Сон показывает, как его (для примера) к кому-то прикрепляют. Удивляюсь такому финалу, поскольку речь во сне шла о чем-то совсем ином.
1056
Идем на экзамен. Долго добираемся по переходам, оказываемся в просторном помещении. За низким столиком плотная, средних лет женщина раздает экзаменационные билеты. Это комплекты скрепленных листков текста с вкраплениями то ли геометрических символов, то ли клинописи. Мой комплект (нечаянно?) падает из рук женщины на пол. Подбираю его, говорю, что это плохая примета (плохой прогноз в отношении экзамена). Кто-то из стоящих рядом подсказывает, что для нейтрализации приметы нужно потрепать женщину по волосам или легонько шлепнуть по щеке. Сон показывает, как какая-то рука слегка хлопает женщину по щеке, а потом ворошит ее густые, спутанные волосы. Это демонстрируется, как я понимаю, специально для меня, но я не в состоянии так поступить по отношению к незнакомому человеку. Говорю, что не могу этого сделать, потому что «уважение дороже успеха на экзамене». Женщина удовлетворенно замечает, что ей приятно слышать, что для меня благополучный исход четырехлетней учебы - не самое дорогое в жизни (что есть вещи, более ценные).
1057
Сон, в котором я (судя по записи в блокноте) щедро проявляла свое благородство.
Мысленно сообщается и абстрактно иллюстрируется, что то, что кажется совершающимся (происходящим) случайно, на самом деле совершается (происходит) преднамеренно. Сообщение повторилось пять-шесть раз.
P.S. Ночью пришлось воспринимать советы дежурного Я не записывать этот сон как не представляющий интереса.
Небольшая группа Апостолов (или Пророков) в длинных коричневых одеяниях идет вправо. Среди них нахожусь я, в своем обычном качестве.
1060
На фоне незапомнившегося сна ведется мысленный рассказ (или комментарий). Запомнился фрагмент одной из фраз: «...и воспользовался тем, что Королева имеет сына, чтобы...» (Королева — это титул).
Три-четыре светло-серые, неопределенной формы Сущности передавали мне часть чего-то своего, нематериального. Их головы расщеплялись, из каждой вытягивался в моем направлении тонкий темный стержень (или луч?) Однако перед самым моим лицом лучи, к моему удивлению, скачком превращались в ничто. Попытки Сущностей повторились несколько раз, но результат был одним и тем же — передаваемое превращается в ничто, и я каждый раз слегка этому удивляюсь.
Привожу в порядок старый буфет. Он выглядит, как красивый старинный резной письменный стол, но я его воспронимаю и как буфет из мореного дуба (бывший когда-то у нас наяву на Мушинской улице) и как сервант (бывший когда-то у нас наяву на улице Рябинной). Он стоит на пыльном полу посреди пустой комнаты, дверцы его болтаются на полуотвалившихся петлях. Пытаюсь их прикрепить, попутно с любопытством перебирая находящиеся в тумбах безделушки, флаконы, кусочки разбитого зеркала. Сестра поддает ногой пару цилиндрических диванных валиков, являющихся будто бы принадлежностью письменного стола. Прошу прекратить валять валики по грязному полу (в этом сне мы были отнюдь не в детском возрасте), сестра продолжает их пинать. Кричу на сестру. Крик, несмотря разгоревшийся гнев, получается тихим, отмечаю, что так всегда выходит ВО СНЕ.
Помогаем с Петей немощной лежачей старушке. Приходим в ее маленький запущенный, окруженный лесом дом, чтобы очистить его от грязи и приготовить еду. На нашем попечении оказывается и старушкино домашнее животное. Оно похоже на чайку, но является животным, проявлявшим безмерную радость, когда я пару раз заходила в его пустую комнату, чтобы взять его на прогулку. Варим старушке еду на газовой плите, отмываем шкафы и столы на кухне. Одновременно слушаем непонятно откуда поступающую информацию о некоем семействе. Отец семейства так безответственно относился к своему маленькому сыну, что тот развивался лишь физически. На третьем году жизни дитя (цветом кожных покровов и пухлостью тела похожее на мучного червя) - сон мельком его показывает — попало к узнавшим об этом индийцам. Индийцы поработали над ним и превратили комок плоти в нормального ребенка — согнали вес, пробудили интеллект. Судебная инстанция приговорила отца малыша к большому штрафу (за безответственность). В прослушанной информации речь шла лишь о штрафе, предыдущее будто бы было известно раньше, но в то же время вся информация как-то воспринялась и во сне.
Иду с двумя спутницами (одна из которых что-то рассказывает) по светлому лесу с могучими высоким лиственными деревьями, под которыми растут папоротники и кое-где стоит чистая вода. Идем (вправо) то по левой обочине дорожки, то по папоротникам. В очередной раз выйдя на дорожку, вижу сидящую там крупную, с павлина, птицу. Перед ней, в условном, обозначенном несколькими зелеными ветками гнезде лежит большое белое яйцо. Подзываю спутниц, с любопытством рассматриваем яйцо (птица не выказывает беспокойства). Трогаемся дальше. Женщина продолжает что-то рассказывать, слушаю ее и вдруг поднимаюсь в воздух. Вытянув вперед руки и совершая телом волнообразные движения, ЛЕЧУ вдоль дорожки, на высоте в полтора-два метра. Лечу, не переставая удивляться и убеждая себя, что действительно лечу, а не зависла случайно, на миг, над землей. Снова оказываюсь около женщин. Они показывают компьютерные, в желто-коричневой гамме снимки летящего птенца, вылупившегося, будто бы, из виденного нами яйца. Птенец летит высоко в небе, рядом с диковинным летательным аппаратом, между которым и птенцом подразумевается какая-то связь. В правом верхнем углу снимков записаны компьютерным шрифтом, в шутливой форме звуки, будто бы издававшиеся птенцом при полете.
1065
Билось, билось и дошло до сознания мысленное слово «Веледа».
Стою с Ежей у парапета неширокого, перекинутого над шоссе мостика. Обе мы призрачно-неуловимые - скорее, просто угадываемся. Оказываюсь у противоположного парапета. Разглядываю большого, с ладонь, темного паука (нестрашного), неторопливо топающего влево (а Ежа исчезла). Носком туфли легонько трогаю его. Паук от этого садится, совсем как медвежонок, а потом топает дальше (паук и носок туфли виделись отчетливо).
1067
Лаборатория с несколькими столами с приборами. За похожим на осциллограф прибором сидит мужчина. Я, на краешке этого же стола, оформляю коллаж-поздравление Лулу. Еще один сотрудник крутится около нас, отпуская реплики по поводу моих действий. Кто-то другой шмякает громоздкий предмет, повредивший плоды моего труда. Потом меня отвлекают производственные вопросы.
1068
Поделила (условно) светлую многокомнатную квартиру на правое и левое крыло. Замечаю, что сестра украдкой передвигает что-то из своих вещей (кажется, стиральную машину) в одну из дальних комнат моего крыла, явочным порядком занимает часть моей территории. Протестую, спорим. Предлагаю, во избежание недоразумений, составить юридический документ, оговорить принадлежащую каждой из нас часть квартиры. Сестра категорически не соглашается.
Мысленная фраза (мужским голосом, внешне спокойно, но сочащаяся безмерным внутренним отчаяньем): «Мне ничего не надо, только не трогайте меня, только не трогайте меня».
Мысленно, бессловесно сообщается, что две некие Сущности неразрывно связаны в Прошлом, Настоящем и Будущем (для обозначения Настоящего использовано незапомнившееся незнакомое определение). Демонстрируется пара непонятных, находящихся впритык друг к другу Сущностей. От них влево, в Прошлое, тянутся два параллельных темных луча, постепенно сближающихся и сходящихся в одной точке. Потом два таких же луча тянутся вправо, в Будущее, и постепенно сближаясь, сходятся в одну точку и там.
В большом многоэтажном здании ищу нужное помещение. Забредаю на этаж, где расположена детская больница с невероятным количеством пациентов - бледных, худых, коротко остриженных (плачевное впечатление усугубляется тем, что сон был в серых тонах). Выхожу на боковую лестницу, но пройти не могу, там лежит не поместившийся в отделении ребенок. Нахожу еще один выход, там та же картина - на ведущем вверх лестничном пролете лежат, как на кровати, больной малыш и его отец. Блуждаю в поисках выхода, ко мне прибивается один из пациентов, мальчик лет двенадцати. Решаю взять его на время с собой, чтобы он немного развеялся. Привожу к стоящей на уличном перекрестке кушетке (я не видела ни машин, ни прохожих, ни даже домов вокруг, и тем не менее, кушетка однозначно стояла посреди улицы, а мы чувствовали себя там как дома). С трудом открываю висячий замок, прицепленный к изголовью широкой, покрытой чем-то светло-серым кушетки. На левой (не моей) половине лежит ее хозяин (или хозяйка), садимся на моей половине, беседуем. У моего лица возникает морда овчарки, прогуливаемой на поводке молодой женщиной. Собачья морда (в отличие от всего остального в этом сне) видится вживую, легонько глажу ее, собака мягко гавкает: «Ай!» Это получается у нее совсем по-человечески, шутливо говорю ей: «Что такое Ай? Нет такого слова». Хозяйка собаки смеется. Спохватываюсь, что мальчику пора возвращаться. С трудом закрываю тугой замок, обдумываю, как объяснить в больнице временное исчезновение ребенка.
Мне снится, что я СПЛЮ (в своей комнате), а сосед в салоне смотрит по телевизору передачи о природе. Удивляюсь несвойственному ему интересу к такого рода передачам, да еще глубокой ночью. Сосед, тем временем, плавно, незаметно превращается в грузного бывшего Премьер-министра Великобритании (Черчилля?)
Густо-серые полуматериальные ежи снуют по чаще. Это, будто бы, не ежи, а принявшие их обличье неведомые Сущности.
1081
Несколько молодых женщин пригласили на прогулку группу подростков. В группе оказываюсь и я (кажется, меня тоже пригласили). Нас долго водят по фантастическим местам, приводят в фантастический город. Подводят к зданию, где расположен большой темный зал. Говорят, что это кинозал, вводят туда подростков. А со мной вышла заминка — я то ли выразила недовольство тем, что позвав на прогулку, нас не предупредили о посещении кинотеатра, то ли что-то другое (незапомнившееся). И тут меня будит (наяву) телефонный звонок.
1082
Пересчитываю листы с печатным текстом (собираясь их копировать), прикидываю, сколько это будет стоить.
Две собаки, большая и маленькая, играют друг с другом.
1084
Два одинаковых квадрата — ярко-красный и ярко-белый - составленные из двух-трех элементов (или просто расчерченные на составные части). Из них образуют вертикальный прямоугольник.
1085
Высокий, похожий на прямостоящую Пизанскую башню дом со множеством окон. Рыхлая, бесформенно-тучная женщина средних лет и две-три молодых из-за нехватки денег подрабатывают мытьем окон. Толстуха моет у молодых, молодые - у нее, и они друг у друга получают за эту работу деньги.
1086
Кубический эталон единицы объема помещают в большой темный, неопределенной формы сосуд. Намереваются сосчитать, сколько раз кубик уложится там, чтобы определить объем сосуда. Возникает мысль, что эталон не годится, он во всех измерениях меньше полагающегося. Сосуд встряхивают, кубик приходит в движение, каким-то образом становится очевидным, что он действительно чуть меньше требуемого.
1087
Оставив Ролла дома, иду куда-то с Додо. Теряю его из виду. Не сомневаюсь, что дорогу домой он найдет, тороплюсь вернуться, чтобы дети не были долго одни. Начинаются невероятные заморочки, парадоксальные плутания, бесконечные переходы, лазанья, потеря ориентации. Раз оказываюсь в большом, устроенном амфитеатром зале, спускаюсь вниз, к выходу, обнаруживаю лишь заграждение из оргстекла, приходится возвращаться наверх. Раз выглядываю из окна верхнего этажа многоэтажного здания. До моего уровня высится куча мягкого материала. Перелезаю на нее, примеряюсь, как бы поудачней съехать вниз. Под действием моего веса куча приходит в движение, мысленно готовлюсь упасть и разбиться об асфальт. Рабочий внизу намеревается мне помочь, спустить с помощью автоподъемника. Натыкаюсь на сногсшибательную Нески. Она упрекает за то, что я не явилась на запланированную встречу. Думая лишь об оставленных детях, пытаюсь объяснить ситуацию, Нески слушает весьма холодно. Где-то на задворках кто-то говорит, что Ролл и Додо только что прошли тут, целые и невредимые. Испытываю невероятное облегчение (сон был красочным, эмоциональным, навороченным, и запомнился далеко не полностью).
Мысленная фраза, показавшаяся такой глупой, что решаю ее не записывать. Однако фраза упорно воспроизводилась снова и снова, оставив меня в покое лишь оказавшись записанной: «И торт вонял в ее ... ванильной» ( одно слово не запомнилось).
В большой, вытянутой в длину комнате специалисты (конструкторы?) занимаются удивительными вещами. Вдоль комнаты летит ВИРТУАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Нарисованный, прозрачный, он медленно летит (вниз лицом), сквозь тело отчетливо просматривается схематично изображенный пенис. Условное изображение пениса возникает в увеличенном масштабе (виртуальный человек при этом неподвижно парит в воздухе, вверх лицом). Пенис теперь выглядит растраивающимся, чья-то рука легонько надавливает на кожу у его основания, чтобы Исследователи (находящиеся за пределами поля зрения) смогли как следует рассмотреть этот феномен.
1090
Петя что-то пишет. Находясь поблизости, мысленно отмечаю, что при письме он, как и я, периодически взмахивает рукой.
Ночь. Темная, почти черная дымчато-бесформенная Сущность воровато влетает в комнату. Бесшумно зависает надо мной, почти касаясь груди. Пытается что-то сделать со мной, спящей, чтобы отправить на тот свет. Какое-то обстоятельство мешает (или препятствует) этому, Сущность ретируется. Все это, честно говоря, не очень было похоже на сон. Тем более, что сразу после этого проснувшись, я почувствовала неопределенное ощущение дискомфорта. Быстро, впрочем, прошедшее, после чего я сразу снова уснула.
Выхожу с двумя черными козлятами на деревенскую улицу. Растительность по обочинам чахлая, блеклая, полузасохшая, голодные козлята ее не едят. Решаю зайти к Шону*, чтобы что-нибудь раздобыть для них. У входа в избу (такую же старую, приземистую, как и остальные) толпятся, цепляясь друг за друга, местные мальчишки. Намереваются, как только откроется дверь, ворваться внутрь. Подростки в ярких футболках полны энергии и контрастируют с пыльным вялым, невыразительным фоном. Стараясь их оттеснить, осторожно приоткрываю дверь. Они, пытаясь прорваться, говорят мне (о Шоне): «Он же ничего не соображает!» Один проскакивает внутрь, хватаю его за футболку, с трудом выпихиваю наружу. Оказываюсь с козлятями в сенях. Вхожу в левую комнату, вижу Шона (но не его лицо). Он сильно изменился и действительно плохо соображает. Заводит разговор - кажется, о своем плачевном состоянии. Решаю взглянуть на козлят, найти им что-нибудь поесть. Говорю Шону: «Сейчас», выхожу в сени. Вижу широкую светлую коническую чашу, из которой козлята пьют воду. Заглядываю, в поисках съедобного, в правую комнату. Вернувшись, вместо козлят вижу маленького мальчика. Сидя на коленках, он умывает лицо водой из чаши. Кидаюсь к ребенку с предостерегающим «Нет, нет!» Веду к водопроводным кранам, объясняю, что умываться следует только проточной водой. Сон бегло показывает раковину с тремя кранами.
1094
Незапомнившийся сон про Додо, которому кто-то злонамеренно повредил голеностопный сустав.
Массивная (раза в два больше тома энциклопедии) раскрытая книга с белоснежными листами и широкими полями. Чтобы отвлечь чье-то внимание (или ввести в заблуждение?), медленно танцую на нижнем поле правой, кажется, страницы этой книги. У меня не было ощущения, что я уменьшилась, и в то же время книга казалась мне гигантской. Ширина поля, на котором я танцевала, как и толщина стопки листов, были соизмеримы с моим ростом.
Нечто вроде дорожного указателя, где на заостренной с одного торца светлой металлической пластинке, указывающей вправо, было написано: «Х. РИСТА» (имеется в виду Христос).
Были какие-то слова, и не просто слова, а игра слов, но к утру все забылось.
Находимся с визитом в селении. Нас заводят для ознакомления в одно из помещений - темноватое неуютное, Г-образное, заставленное кроватями (одна, слева от входа, была даже двухъярусной). Обитатели комнаты, несколько мужчин и женщин, неторопливо готовятся к отходу ко сну. На полу, на матраце, сидит женщина-психолог, это ее спальное место. Перед тем как лечь она натягивает на лицо маску — кусок редкой, местами рваной светло-коричневой рогожи с прорезями для глаз и рта.
К человеку, занимающемуся научными исследованиями, является незнакомая женщина. Пришла с протестом против эксплуатации психических возможностей ребенка, находящегося для этой цели у исследователя. Около смутно видимых мужчины и женщины появляется смутно видимый мальчик младшего школьного возраста. Речь идет о том, что ученый использует ребенка для исследования СНОВИДЕНИЙ. Искусственно вызываемые ночные кошмары подвергают психику мальчика непозволительным стрессам. К тому же ребенок, в силу возраста, неспособен оценить степень опасности экспериментов. В ответ на изреченное женщиной (не имеющей непосредственного отношения к мальчику) ученый (для которого мальчик является нашедшим тут приют найденышем) с энтузиазмом пускается в объяснения исследований. Говорит так страстно, что невозможно не понять, что он руководствуется исключительно научным интересом, не видит никаких злоупотреблений и находится вне рамок общепринятой морали. Он не оправдывается перед женщиной, а искренне, увлеченно рассказывает о своих успехах. Признается, что недавно нашел и приютил еще одного, совершенно уникального ребенка, у которого нарушены все стандартные системы восприятия. Вот этот-то ребенок дает поистине удивительные результаты. Вместо первого, незаметно исчезнувшего мальчика возникает смутно видимый второй, ровесник первого, калека ( аутист? слепоглехонемой?) С помощью этого найденыша удалось проникнуть в дотоле недоступную область. Это не обычные сны-кошмары, а нечто принципиально иное, потрясающее, уверяет ученый. Его энтузиазм нарастает, он не может остановиться, он трепещет, он готов продемонстрировать этой женщине, тут оказавшейся (он не помнит, почему и как), продемонстрировать ей образец уникальных сновидений. И он почти торжественно объявляет: «Ну что, мы сегодня наблюдаем СТРАШНЫЙ СОН».
Мысленные фразы (женским голосом, адресованные, кажется, ребенку): «Осторожно закрасим. До меня тоже не дотрагиваться просто так» (без особой необходимости).
В правой части комнаты полупризрачно, в дымчато-серых тонах видится кровать. На ней, как бы в грациозном изнеможении, лежит (спит?) молодая красивая гибкая девушка. Стоящий на переднем плане, слева, старик говорит: «Это мое новое знакомое».
Смутно, издалека, сверху видится огромное, покрытое высокой густой травой пространство, поперек которого тянется прямая дорога. На ней появляются (слева) два смутно видимых всадника, движущиеся с умеренной скоростью, на значительном расстоянии друг от друга. Второй следует за первым, не нагоняя его. Справа возникает квадратный лесистый, похожий на джунгли участок. Он видится отчетливо и (в отличие от всего остального) демонстрируется в цвете — зеленом, сочном, всех мыслимых оттенков. Всадники, один за другим, скрываются в нем. Теперь они не видны, разве что мелькнет силуэт в редком просвете между густой листвой. По этим штрихам и еще каким-то образом становится ясным, что первый всадник сменил прямолинейное движение на беспорядочное (сохраняя первоначальное направление). Он прячется от второго. Второму непонятным образом удается его несколько раз отыскать (и тут же снова потерять). Преодолев с половину лесистого участка, второй не смог больше обнаруживать первого (прячущегося более изощренно?) Он лишается ориентира (именно эту функцию исполнял для него первый, которого второй искал серьезно, но без азарта). Второй смиряется, отказывается от поисков, машинально двигается вперед наобум. Едет, не глядя по сторонам. И когда почти полностью самостоятельно преодолевает джунгли, первый, не только ловко скрывавшийся, но и державший, повидимому, под контролем перемещения второго (а возможно, и его помыслы), как ни в чем не бывало выезжает ему навстречу. Финальная сцена сопровождается подробным мысленным (идущим сверху?) объяснением произошедшего (я его восприняла, но мгновенно утратила). P.S. Первый всадник чувствовал себя в джунглях свободно, уверенно, а второй был там, похоже, впервые.
«Большой фестиваль», - медленно, негромко говорят хором находящиеся в помещении люди в темной одежде (это видится смутно). «Чего?» - спрашивает кто-то, непонятно где находящийся (голос похож на петин). В вопросе звучит любознательное стремление узнать, о каком фестивале идет речь.
Прихожу к Камиле (оказать какую-то помощь), что-то делаю наверху, в детских комнатах. Камила, Додо и Ролл находятся внизу, сон бегло, смутно показывает их (мальчики были в младшем подростковом возрасте). Этажи квартиры соединены внутренним лифтом, таким тесным, что я оба раза вынуждена была стоять там навытяжку. Перед уходом говорю Камиле, что приходила, кажется, зря, так как почти ничего не сделала.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (женским голосом): «Хотела в ... общего развития, однако (преуспела только в)...» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены).
Мысленная фраза: «Его освободили с дедом».
Мысленные фразы (женским голосом): «Если потом поменять. Поменять справку потом по-другому сделать».
После ухода гостей привожу в порядок квартиру. Лихорадочно кручусь, орудуя веником не только по полу, но и по левому кухонному столу, покрытому, к моему удивлению, толстым слоем пыли. Переключаюсь на комнату, слышу призыв: «Вероника, ну что ты там все ... давай поболтаем» (одно слово не запомнилось). Это говорит кто-то из условно видимой супружеской пары, оставшейся пообщаться. Иду на кухню, вижу там еще и Берберов. Они сидят за правым, уставленным посудой столом (а левый стол исчез).
Ясно видится петино лицо. Он стоит в состоянии легкой, безмятежной задумчивости, уперев в щеку указательный палец. Петино лицо необыкновенно светло, чисто, прекрасно.
Мысленная фраза: «Они, как платья — знаете? - для д...» ( не договорено, возможно, слово «девочек»).
Мысленная фраза (мужским голосом): «Один-два раза, а потом я заподозрил что-то».
Мысленные фразы (женским голосом): «Конечно, конечно. Она — берегу его».
Мысленные фразы (женским голосом): «Ясно, что он направлен. Почему вчера нельзя было сделать».
Мысленная фраза (спокойным мужским голосом, с расстановкой): «И я не хочу умирать».
Светлый мешок с вывернутыми наружу краями. Он заполнен чем-то вроде крупной фасоли, которую перебирает чья-то толстая, с пухлыми пальцами рука (кисть руки человеческая, но гораздо крупней реально человеческой).
Мысленные фразы: «Тропа в ненастье. Тропа изменилась, как тропа в ненастье».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «...все возросло, у Татьяны написала ордена».
Мысленная, незавершенная фраза: «Сам я — обыкновенный алкоголик, мы пили и...». Смутно видится газетная иллюстрация, где изображен сидящий на фоне природы молодой худощавый мужчина.
Мысленная фраза: «Взятие Летнего сада» (возможно, не Летнего, а просто летнего).
Мысленная фраза: «Почему о них не говорят и не пишут?» (речь идет об уплотнительных прокладках).
Обсуждаем высказывания Альберта Эйнштейна. Чтобы правильно их понять, тщательно перемешиваю столовой ложкой в миске две кашеобразные темные массы. Одна будто бы является субстанцией высказываний Эйнштейна, другая — субстанцией Фракийских войн. Говорю, что мои действия необходимы для той цели, которой мы задались (персонажи виделись условно). [см. сон №5158]
Моя бабушка* признается, что ненавидит младшую внучку. На миг смутно видятся двое детей — мальчик (левее) и белоголовая девочка (правее). Я (старшеклассница) с тревогой спрашиваю: «Но ты ведь не желаешь ей зла?» Бабушка дает понять, что зла не желает.
Мысленная фраза (из сна): «Если вы свидетель 1873-го года, то вот вам, пожалуйста, иллюстрация».
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (женским голосом): «...понедельник. Лучше всего — с четверга по понедельник».
Спрашиваю Петю, провел ли он согласительное совещание с соисполнителями по своей теме. Он говорит, что принципиальное согласие получено. Говорю: «Не тяни с этим, чтобы осталось время для выполнения (в срок) самой работы».
Мысленный диалог. «С восемьдесят девятого». - «Нет, я с восемьдесят шестого» (имеются в виду хронологические даты, обозначаемые двумя последними цифрами какого-то столетия).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Я не знаю ... в общем, мы, Царевны-Лягушки...» (не исключено, что фраза адресована мне).
Мысленная фраза (озабоченным женским голосом): «Как это — заставить сына греть, как в прошлом порядке?»
Мысленная фраза: «Он делал так, чтобы не пугать меня» («так» - в смысле, это).
Из расположенной на крыше дома комнаты с железной дверью непостижимым образом исчезли двое запертых там мужчин. Подходим к запертой на замок двери, осторожно открываем, видим большую светлую пустую комнату, без окон. Внимательно осматриваем ее, пытаясь понять, куда могли деться мужчины. Мое внимание привлекает антресоль над дверью. Она забита вещами, но я вижу, что она настолько мала, что ни двум, ни даже одному человеку туда не втиснуться. P.S. Конспектируя сон, я вдруг осознала, что антресоли там быть не может, так как снаружи над дверью виделась ровная стена. И значит, во сне произошло искажение пространства.
Множество гостей за длинным банкетным столом. Одна из женщин, протягивая руку за закуской, неспешно говорит: «Здесь дядя Ира сядет». Кто-то степенно вторит: «Вот дядя Ира придет и сюда сядет» (не исключено, что это произнесла та же женщина).
Запущенный, темноватый зал клуба. На приподнятой сцене стоит стол и несколько стульев. Леся и еще две женщины, привычно устроившись за столом, приступают к рисованию. Похоже, занимаются этим здесь не впервые. Рисуют, отключившись от всего остального. С любопытством смотрю на склоненные головы, на банки с красками, на красивые кисточки. Вскользь окидываю взглядом работы, полагая увидеть заурядное (как к тому располагает ординарный вид женщин и затрапезность обстановки). Увидев работы, теряю дар речи. Казалось, женщины не подозревают, что выходит из-под их рук. Напускаю равнодушный вид, чтобы не спугнуть, оставить рисовальщиц в их поразительном неведении. Спрашиваю, можно ли посмотреть картины - не те, что сейчас, с поразительной быстротой завершены, а те, что нарисованы раньше. Мельком вижу их свернутыми в трубку и торчащими то ли из сумки, то ли из проволочной корзины для бумаг, на полу, позади рисовальщиц. В нетерпеливом ожидании спускаюсь со сцены, сажусь на ближайший стул. Представляю, как одна из женщин протягивает стопку вожделенных картин - большие полотна, написанные на пухлом изумрудном материале. Появляется Петя, шепотом рассказываю, что произошло. «Их картины - это выход ПОДСОЗНАНИЯ в чистом виде. Они изумительны, это что-то необыкновенное», - говорю я. Петя садится рядом. А я все не могу увязать обыкновенную, часто задиристую Лесю с ее богатейшим даром и со смыслом этого дара (в отношении двух других, немного знакомых мне женщин думаю то же самое). Леся приносит свернутую в рулон картину и возвращается к столу. Картина написана на пухлом изумрудном материале, который виделся мне в воображении. Но в ней нет того волшебства, притягательности, таинственности. С разочарованием признаюсь Пете, что это совсем не то. Петя говорит, что судя по тому, что говорили женщины там, за столом (с ним или между собой), они вообще не склонны представлять свои работы на публику.
Смутно, в серых тонах видится малыш, приближающийся к уличному ларьку. У ребенка сосредоточенный вид, руки по-наполеоновски сложены на груди. Он останавливается, величественно вскидывает голову, устремляет на ларек грозный взгляд. Из ларька на ребенка смотрит, пригнувшись, рослый мужчина. Его правая рука с безвольно опущенной кистью робким указующим жестом направлена в сторону мальчика.
Смутно видится что-то промывающий насос. На его фоне происходит мысленный диалог (мужскими голосами): «Твоя застоявшаяся шерсть», - говорит один. Второй растерянно переспрашивает: «Застоявшаяся?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (спокойным мужским голосом): «Я массирую ... ну, вижу обстоятельства».
Помогаю старику уложить в небольшой фибровый чемодан книги, чтобы чемодан можно было закрыть. С первого раза это не удается.
Занимаюсь чем-то типа гематрии. Видны цепочки слов, изображенные крупными печатными буквами. Надписываю под ними числовые эквиваленты (возможно, это делаю не я), суммирую их. Почти все эквиваленты кратны десяти и лежат в пределах первой сотни. Лишь крайние правые в отдельных словах имели эквиваленты, равные, кажется, единице, на что я обратила внимание. [см. сон №1552]
Мысленная фраза: «An one black конверт».
Иду по знакомому кварталу, ставшему в каком-то смысле незнакомым, на ходу обращая внимание на продовольственные магазины с невиданными деликатесами (помню соблазнительную тушку крупной рыбы особого копчения). На обратном пути решаю купить что-нибудь (чтобы кого-то угостить), вхожу в те же магазины, но вижу лишь заурядные продукты.
Мысленная фраза (неторопливо): «Ибо это так, ибо я все это верю».
Мысленные фразы (женским голосом): «Снежный ком снежный. Снежный ком нежный. Снежный нежный ком» (последняя фраза произнесена более решительно).
Что-то узкое (длиной сантиметров в пять) черное покоится на нижней части двери. Когда оно попадается мне на глаза (несколько раз), думаю, что, возможно, это насекомое, и хорошо бы выпроводить его на волю. Но оно слишком крупное для стакана, служащего у меня этой цели. Внимание каждый раз переключается на что-то другое, объект сохраняет неподвижность — пожалуй, это все же что-то неодушевленное.
Мне нужно удалить от центра круга стоящие по его периметру V-образные детские кресла с малышами. Приподнимая их, вижу под каждым темную густую грязь. Поскольку кресла низкие, грязью испачканы попки детей. С беспокойством думаю, что детей нужно срочно переодеть, но у меня ничего для этого нет. Утешаюсь, что малыши в подгузниках, так что на кожу грязь не попадет. Кресла переставлялись на залитую солнцем каменную площадку. Собственно говоря, все это место представляло собой скальную поверхность, И НИКАКОЙ ГРЯЗИ ТАМ НЕ БЫЛО И БЫТЬ НЕ МОГЛО. Грязь непонятным образом обнаруживалась, лишь когда я приподнимала креслица. Дети были спокойными, около одного их кресел обнаружилась отвратительная на вид, агрессивная жирная карликовая кошка.
Находящаяся у меня на вечеринке Снуша медленно впадает в то бесконтрольно-агрессивное состояние, которое иногда на нее находит. Мы обе знаем, что для предотвращения последствий необходимо быстро вытолкать Снушу из квартиры. Я ее выталкиваю. Остальные гости реагируют в соответствии со своим уровнем понимания, им жалко Снушу, они ее впускают. Поспешно выпихиваю ее обратно, но ей снова открывают дверь. Так повторяется несколько раз. На шум выходят жильцы соседней квартиры. Снуша, уже отчасти потерявшая над собой контроль, несет соседям небылицы. Соседи спрашивают, как все это может иметь место, пытаясь вопросами отвлечь Снушу.
Однократная трель моего мобильника.
Сижу на большой пустой выпуклой площади с пустым эмалированным, пожелтевшим от времени чайником в руках. Справа сидят два мужчины (один в тюбетейке), разговаривают втайне от третьего, расположившегося в отдалении, слева. Пристально смотрю на тюбетейку, вижу, что это имитация, кружок выкрашенных чернильной краской волос на темени, решаю, что это сделано для маскировки. Тело вдруг наливается приятной истомой, начинаю умирать. Оттолкнувшись от земли и став невесомым, тело медленно, как в замедленной съемке, падает с раскинутыми в стороны руками (в правой - пустой открытый чайник). Падаю долго, медленно, хочу прокричать: «Мне плохо! Спасите!» Удается произнести это лишь мысленно, и я медленно, несколько раз повторяю эти слова. Истома по-прежнему заполняет меня, тело продолжает невесомо падать — или подниматься в Небо? И так как что-то во мне этому воспротивилось, умирать я прекратила. То есть проснулась. Но ощущение было такое, что я действительно прервала процесс умирания, а не просто вышла из сна.
Выйдя из автобуса попадаю в плотную толпу людей с детьми, сумками, баулами. Остановка обнесена временным ограждением. Вспоминаю, что сегодня на зеленом поле за железной дорогой организуется пикник. Бегло думаю, что такого рода мероприятия не для меня. Пробираясь к выходу, окидываю рассеянным взглядом толпу, в глаза бросается стоящий у ограды высокий несуразный тип с недочеловеческим лицом. Добираюсь до своего участка. Двухэтажный деревянный дом состоит из двух квартир, нижнюю занимает семейство Ланы, верхнюю я. Во дворе Политен и пара их кошек. Кошки ластятся ко мне, глажу одну, она цапает меня, играючи, за рукав свитера, вытянув из него нитку. Политен укоризненно выговаривает кошке. Открываю старый массивный навесной замок, вхожу в сени, поднимаюсь к себе. Кошки крутятся у ног. Открываю теперь свой замок, такой же старый и массивный. Дом чуть дрогнул, как бы освободившись от вызванного замком перекоса. Это служит мне знаком, что в мое отсутствие сюда никто не входил. Очутившись у себя, в просторной мансарде, с привычным удовольствием окидываю ее взглядом. Приходит мысль, что именно так и нужно жить в наше время - чтобы снаружи ничто не привлекало внимания, а внутри, где никто не видит, все было бы по вкусу и со вкусом.
Несколько смутно видимых мужчин играют в футбол. Сгрудившись у ворот, пытаются загнать в них маленький, похожий на теннисный, мяч.
Несколько снов, в которых, как я сформулировала полупроснувшись, проявлялись мои свойства и качества.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским голосом): «Я... перед отъездом. Перед отъездом, пока тебя дома нет».
Мысленная фраза: «Не то что квартира, там очень маленькая квартира, фигура».
Мысленные (мои) фразы: «Тридцать восьмой девятке. Тридцать девятой девятке». Фразы будто бы относятся к первому сну этой ночи. [см. сны №4684-4687]
Сон, в котором мы с Петей о чем-то разговаривали.
Держу в правой руке полиэтиленовый мешочек с желто-коричневой приправой. Мешочек завязан, но похлопывая по нему ножом (плашмя), я, тем не менее, посыпаю приправой пищу (не запомнилось, когда я стала этому удивляться — во сне или уже проснувшись).
Сон, одним из персонажей которого был Рэм.
Четверостишье, стишок-парадокс. В нем остроумно сообщается, что объявлена скидка на поцелуи — вместо обычных четырех поцелуев будет только два. Об этом становится известно птице, которую сон бегло показывает (она воспринимается как птица-самец). Обрадованная сообщением, она тут же пользуется скидкой и умирает (в стишке об этом сообщается без грусти). Последняя строчка (резюме) не запомнилась.
«Ты наш малый боевик», - ласково говорю небольшому, с ладонь, несуразному броневичку буро-защитного цвета. Машинка медленно передвигается из стороны в сторону, и больше похожа на ожившую, а не на заводную.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «В ... этом он предполагает ... Москву, Кремль».
Стройного красивого коричневого пуделя тянут за короткий поводок. Пудель крутится и упирается.
Сон, начиная просыпаться после которого воспринимаю свою мысленную фразу: «СОН, ПОВЛИЯВШИЙ НА МОИ РЕАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ». Не имея понятия, что имеется в виду, некоторое время прикидываю, не правильней ли было бы сказать «влияющий». Проиграв мысленно, в полусне, оба варианта, решаю остановиться на первом.
Самыми загадочными, на мой взгляд, являются Мысленные Фразы. Часть из них обезличена настолько, что даже невозможно определить, чьим голосом это произносится. В произношении других не составляет труда уловить все, вплоть до интонаций, что делает их похожими на обыденные обрывки речи, доносящиеся до человека из окружающего пространства. Но я не могу понять, каким образом мне становиться известным содержание недоговоренных частей чужих фраз и смысл неоднозначных высказываний. И если можно предположить, что само по себе улавливание Мысленных Фраз становится доступным, когда система восприятия человека доведена до соответствующей кондиции, то «доразгадка» чужих мыслей все же кажется непостижимой.
Мысленная фраза: «И мы вошли в лес, и вдруг они все перед нами раскричались». Видятся джунгли и цепочка белых людей в шортах, светлых рубашках, пробковых шлемах. Люди окружаются толпой дикарей, аборигенов, бесшумно, миролюбиво появляющихся из-под полога тропической растительности.
Мысленная, незавершенная фраза: «Ты же знаешь и ругаешься, если он по недостаточной площади...» («по» - в смысле, по причине). Фраза сопровождается неразборчивым изображением.
Поднимаемся в лифте куда-то высоко, где много света и воздуха.
Полупроснувшись, размышляю (не впервые), почему мы не помним не только состояние раннего детства, но и внутриутробного состояния, и предшествующего ему состояния в виде СПЕРМАТОЗОИДА. Вплывает мысленная, женским голосом произнесенная фраза: «Я - в роли маленького, крошечного, беленького».
Мысленная фраза: «Это нужно, нужно, они сами это придумали».
Мысленные фразы (женским голосом): «А, ну здесь пройдете? Нету».
Разговариваю по телефону с Лейлой по поводу книг. Она спрашивает, сообщила ли я что-то Этьене. Говорю: «Нет, не сказала. Уж она-то, ты же знаешь, сколько через ее-то руки книг прошло». Смутно видится Лейла, прижимающая к ушам телефонные трубки - она одновременно разговаривает со мной и с Этьеной.
Просыпаюсь спозаранку (наяву). Кручусь, пытаясь снова уснуть. Спонтанно делаю несколько медленных вдохов, представляя, как при этом расширяются легкие. Закончив наблюдение, воспринимаю мысленные фразы: «Природа так дышала. И (так) дышать будет» (первая фраза произносится медленно, размеренно, вторая - скороговоркой).
Заблудилась в многоэтажном здании. Брожу по переходам и лестницам, не имея представления, как отсюда выбраться.
Сон-сообщение о том, как умелое использование особого психического состояния бедняков позволяет успешно решать проблемы богачей (неясно, что имелось в виду под особым психическим состоянием бедняков, - возможно, речь идет о психическом состоянии бедняков как таковом). Идея иллюстрируется (с целью инструктажа?) наглядным пособием, в динамике, где бедняк представлен чуть ли не вживую.
