В финале сна идем по пустой узкой улице, между массивными буро-коричневыми домами. Попутчики вдруг беспокойно, как бы в поисках укрытия, заметались. Не понимаю, в чем дело. Объясняют, что Конференция решила, что город нужно бомбить. Слышится гул приближающегося, низко летящего самолета. Мечусь от стены к стене, затаскиваю в подворотню противоположного дома темный стол, чтобы взрывной волной его не швырнуло на нас. Распластываюсь, по примеру других, вдоль здания, лицом к стене. Петя лежит тут же, лицом наружу (мы лежим голова к голове). Советую повернуться к стене - это, на мой взгляд, безопасней (сон не был цветным; проснувшись после него, я услышала гул самолета).
1313
Мысленная фраза: «Да, когда поднят ... на завершение спектакля, так он должен петь» (выпало, кажется, слово «голос»).
Мысленно, бессловесно сообщается, и абстрактно иллюстрируется, что меня морочили, обманывали, но в конце концов правда прояснилась, обман ушел. Ситуация изменилась явно в лучшую сторону (сон был в серых тонах).
1315
Мысленная фраза: «Спрятанные вещи находятся, но владельцу не возвращаются».
Средних размеров собака отходит от стены. Вижу на тротуаре ее экскременты. Но также вижу, что это всего лишь искусно выполненный муляж, слишком крупный для такой собаки.
Живем с Петей (раздельно) в одноэтажном городке. Случайно встречаю его на улице, заговариваю. Ясно вижу его лицо, но лицо это совсем не петино. Впадаю в недоумение, хотя твердо знаю, что тот, с кем я разговариваю — Петя. Позже, на другой улице, снова встречаю его. Он одет в темный форменный костюм со множеством блестящих пуговиц. Воображает себя одним из тех, для кого предназначена форма, и идет куда-то в связи с вымышленным амплуа. Из деликатности подыгрываю. Быстро идем по покрытым черной бугристой землей улочкам этого странного городка. Отчетливо вижу петино лицо, и опять это совсем не его лицо. Недоумеваю, твердо зная, что несмотря ни на что, это - Петя.
Фесио Арфас говорит, что я могу повидать Петю. Оказываемся на турбазе, среди простых одноэтажных многоместных строений. Иду в солнечных очках по припорошенной снегом земле. В какой-то момент понимаю, что мы в селении Адамс, думаю: «Вот я все же и оказалась тут (опять), незаметно для себя». Спрашиваем у повстречавшихся селян, где Петя, нам отвечают: «На горке». Там его нет, понимаю, что нас обманули. Задаем этот же вопрос сидящим у одного из строений мужчинам. Они совсем было начинают лгать, но вдруг один неохотно говорит: «Он здесь, в моей комнате». Входим в дом, проходим одну комнату, открываем дверь во вторую. Напротив двери, у окна стоит кровать. На ней, закрытый до подбородка одеялом, лежит больной Петя. Глажу его по лбу, говорю, что помогу ему. Обернувшись к Фесио Арфасу, спрашиваю: «Послушайте, Семен, а мы могли бы отвезти его в город с вашей помощью?» (Фесио Арфас виделся абстрактно, а петино бледное лицо - отчетливо, но это было не его, или почти не его, лицо).
1319
Мысленная фраза (мужским, похожим на петин, голосом): «Оказывается, он изменился, у него ... изменился, но он все-таки изменился по каким-то причинам» (одно слово не запомнилось).
Лежу, пытаясь расслабиться. Вдруг чувствую, что жизнь как бы покидает меня. Смиренно осознаю плачевное состояние, слабым голосом прошу условно ощущаемых окружающих: «Мне плохо, позовите доктора. Мне плохо, позовите доктора. Мне плохо, позовите доктора». Они не реагируют, состояние ухудшается. И вдруг я вижу (через верхний левый угол левого стекла очков) необычайно яркий многокрасочный, теплый фрагмент окружающего внешнего мира. Осознаю контраст по сравнению с тем, как бы подернутым серой пеленой миром, который видится сквозь остальные части очков. С тем, что я вообще раньше всегда видела. Подумалось, что вот, оказывается, какой мир красочный и яркий, а мы его видим сквозь пелену (полагаю это общечеловеческим качеством). Яркий кусочек внешнего мира полностью завладевает вниманием. Перестаю ощущать недомогание, и оно уходит (наяву я если и пользуюсь очками, то только солнечными).
1321
На узком каменистом морском берегу в беспамятстве лежит мужчина. Ему оказывает помощь женщина, любящая повторять, что во имя высших идеалов помогает людям бескорыстно. Чувстствую (или вижу?), что в данном случае она преследует меркантильную цель.
На спортивной площадке стоит лошадь. По обе стороны седла сидят, лицом друг к другу, двое взрослых, подстраховывающих девочек. Те по очереди разбегаются и вытянув вперед руки и скользя животами по седлу, перепрыгивают через лошадь.
Мысленно, бессловесно сообщается, что я несколько раз оказываюсь в одной и той же ситуации. Демонстрируется небольшое (с баскетбольный мяч) шаровидное тело, по поверхности которого разбросано штук пять жирных точек.
1324
Напечатанный на листе перечень, состоящий из трех позиций. Удается прочесть и осознать все три, но запомнилась последняя: «Родители всегда чувствуют, когда колют их детей» (имеется в виду любое истязание вообще).
Из моей руки в дикой панике вырывается шарообразное Существо. Мелкий пакостник (размером с теннисный мяч) с темной толстой упругой кожей, усеянной торчащими во все стороны короткими шупальцеобразными отростками. Ему нужно удрать во что бы то ни стало, причем сила стремления скрыться (как я осознала, излагая сон) превышала степень вины его проделок. С туповатой (не окрашенной эмоциями) настойчивостью, из последних сил удерживаю это вертлявое Существо. Вынужденная все крепче сжимать пальцы, в конце концов протыкаю (неумышленно) его плотную упругую кожу, под которой оказывается влажно-мягкое нутро. Не испытывая по отношению к Существу никаких чувств, я лишь стремилась (почему-то) не дать ему скрыться. И нечаянно повредив его тело, понадеялась, что Существо не оправится от раны, погибнет, а значит, не скроется. Он же, как мне кажется, рвался скрыться, чтобы никто не узнал, кто он такой и откуда явился (сон был очень живым).
P.S. Спустя какое-то время я начала (и продолжаю поныне) испытывать огорчение, что причинила Существу ущерб. Надеюсь, что Существо благополучно оправилось от нанесенной мной травмы.
Мысленная фраза (женским голосом): «Почему вы побывали там, где никогда не были?»
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза (спокойным мужским голосом): «За ... она сама ... или за эти две окончательные недели».
Мысленный диалог (женскими голосами). Буднично: «И выпустила (удлиннила) юбку». - Утробно: «Я выпустила юбку из подземелья».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом, с тяжелым вздохом): «Ой, ... Делать теперь нечего».
Статья верхней половины последней газетной страницы. Состоящий из нескольких слов заголовок набран жирным шрифтом (возможно, на английском или немецком языке). Материал посвящен человеку, который «всё преодолел». В нижнем правом углу статьи приведено поясное изображение молодого мужчины с тонкими чертами лица и густой черной шевелюрой.
Мысленные фразы (мужским грубоватым голосом): «Ну, как? Или это не твое дело?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Во-первых ... можно заставить обратно себя вести». Имеется в виду, что можно заставить кровь течь вспять. Смутно видится лежащая человеческая фигура с еще более смутным изображением тока крови (к голове).
Мысленное слово (мужским голосом, плотоядно): «Мясо!»
Мысленная фраза (спокойным женским голосом): « А вот я вас сейчас порадую».
Малыш получает удостоверение. Ребенку кажется, что он получил мало. Его уверяют, что, наоборот, он получил больше, чем получат другие: ведь он получил содержимое одного из конвертов, а между остальными будет поделено содержимое второго конверта. Малыш успокаивается, ему и невдомек, что его удостоверение случайно оказалось в отдельном конверте, а удостоверения взрослых — в другом.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Потому что ... жгут, - категоричный тон меняется на мягкий: - Нёбо жгет».
Оказываемся с Петей в незнакомом городке, с нами что-то происходит. Идем по улице, Пете в спину кто-то кричит: «Коллего!» В этом городке нам грозила опасность, мы стремились украдкой его покинуть.
Оказываюсь свидетельницей разговора немолодой женщины с молодым мужчиной. Женщина напористо внушает ему необходимость немедленного (не буквально) исполнения действий, которые, на мой взгляд, совсем не должны совершаться в человеческой жизни по чьей-либо указке, да еще в непонятной спешке. Речь идет о женитьбе (причем в отсутствие на данный момент конкретной претендентки) и еще о чем-то. Нахожусь поблизости, слушаю протестующе, досадую, что речь женщины так некритично воспринимается мужчиной. Появляется вторая женщина (кажется, его мать). С раздражением излагаю ей действия первой, переполняясь сочувствием к слишком чистому душой и потому чрезмерно доверчивому молодому мужчине. Оказываюсь одна в комнате (не запомнилось, в той же ли самой). Держу листки, исписанные красивым размашистым почерком, принадлежащие тому молодому мужчине. Читаю (хотя они не предназначены для посторонних глаз). Читаю с единственной целью — попытаться понять, что лежит у него на душе. Читаю легко, без проблем (и отдаю себе в этом отчет). Читаю торопливо, лихорадочно, пытаясь охватить взглядом лист целиком и понимая, что в любой миг могу утратить способность читать (значит, я понимала, что это происходит ВО СНЕ?) Было ощущение, что и удержать его удастся ненадолго. Прочитываю все, целиком, от начала до конца, именно таким образом. Это было что-то типа страничек дневника, размышление, посвященное наркотикам. Запомнилось окончание одной из фраз, в которой говорилось о принятии наркотиков, в результате чего «и приходит успокоение».
Стою на тротуаре, рядом - молодая женщина с малышкой. Зажегся светофор, пешеходы устремились к противоположной стороне, малышка с кукольной коляской отправляется за ними. Туповатая мамаша не реагирует, я подавляю желание подбежать и увести девочку с проезжей части - на это существует мать. Та наконец идет к дочери, подобрав по пути прут и явно собираясь (привычно?) пустить его в ход. Оказываюсь рядом, мягко говорю, что не стоит бить ребенка, это не поможет, лучше доходчиво объяснить, чем опасно для малышки удаление от матери. «Пробудите ее фантазию», - советую я.
Иду по неглубокой черной грязи, обращаю внимание на идущих впереди молодых мужчину и женщину.
Петя дает мне, одну за другой, пару покрытых аппетитной корочкой цыплят табака. Они странно мягки на ощупь и воспринимаются чуть ли не как тряпичные (на что я бегло обращаю внимание). Я должна буду повесить их (на просушку?) на балконе, на плечики для одежды. Мое будущее действие смутно, бегло визуализируется.
На одном из комьев взрыхленной земли стоит на голове маленькая пухленькая девочка со светлыми кудряшками, в светлом пышном платьице. Невидимая женщина (около которой нахожусь, кажется, я) спрашивает: «Света, что ты делаешь?» Малышка отвечает: «Решаю задачи».
Мысленные фразы: «Нам будет его нехватать. Его будут хватать несколько Сущностей» (речь идет о чем-то, а не о ком-то; в построении фраз присутствует игра слов).
Захожу в попавшийся на пути продовольственный магазин. Окинув взглядом прилавки и не обнаружив ничего интересного, выхожу на улицу. На глаза попадается столовая, в которой я будто бы была раньше. Вхожу в большой неуютный, почти пустой зал (намереваясь пройти насквозь и выйти через служебный ход). За одним из столиков сидит плотный человек в военной форме (принимаю его за летчика). Перед ним противень с пышными котлетами (темными говяжьими и светлыми куриными). Человек уплетает их с таким аппетитом, что и мне захотелось, но я не знаю, каков тут порядок расплаты. Спрашиваю у дородной работницы, она отвечает что-то невразумительное и исчезает. Вижу за прилавком симпатичную крашеную блондинку, спрашиваю у нее. Блондинка не понимает русского языка. Слышу, как она заговаривает с с подошедшей начальницей на французском.
Мысленная тирада: «Да-а? Да-а? Хорошо, а где джинсы?»
Совершается АКТ ТВОРЕНИЯ. Он состоит в череде манипуляций над неодушевленными предметами. На одной из стадий вырезают ножницами множество более-менее однотипных элементов.
Мысленные фразы (тягучим женским голосом): «Возьми. Это Оська ее взял». Появляется смутно видимая рыхлая женщина, которой будто бы принадлежит сказанное. Она идет (вправо) по горной тропе, оборачивается назад (к кому-то, находящемуся за границей поля зрения) и протягивает в его направлении руку.
Мысленные фразы (мужским голосом): «Только сюда нужно положить...». Неспешная, задумчивая фраза притормаживается. Спустя мгновенье следует другая, энергичная (как бы в ответ на чью-то реплику):
Один из присутствующих говорит: «Пока мы тут сидим, кто-то сидит в клетке». Остальные (несколько человек) кидаются в соседнее помещение, посреди которого стоит арестантская клетка, куб из мощных металлических прутьев. В ней будто бы находится тот, кого туда засадили и кого эти люди собираются освободить (антураж сна был диккенсовским).
Просыпаюсь поутру в большой светлой многоместной спальне Дома Отдыха. Смотрю на часы, чтобы определить, не пора ли вставать. Всякий раз вижу, что еще «слишком рано». Это начинает казаться странным, поскольку люди вокруг меня уже на ногах. До или после этого эпизода я нежно гладила очаровательного коричневого спаниэля.
Комнатушка библиотеки, под самой крышей. В заднюю стену вделан шкафчик, возбудивший мое любопытство. Библиотекарша выходит, открываю темную деревянную дверцу, ничего интересного не вижу (так, какие-то бумаги). Шкафчик (от моих манипуляций?) частично выдвигается из гнезда, не удерживается на прежнем месте, упорно выползает наружу. Это кажется странным, пока я не обнаруживаю, что гнездо имеет уклон. Подсовываю кусок картона, и шкафчик становится на место.
Мысленные фразы (флегматичным женским голосом): «Я не. Я ни за что. Вот пойду и скажу что-нибудь такое» (эдакое).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом, буднично): «... а вот денег нету».
Мысленное число: «Пятьдесят пять». Возможно, оно означает количество кубиков, пересчетом которых я после этого занялась. Неспешно пересчитываю, произношу порядковые номера. Насчитала «пятнадцать», но над верхним рядом лежит несколько неучтенных, более крупных.
Окончание мысленной фразы (женским голосом, обеспокоенно): «...и машины, а как же люди?»
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Если убрать то, что есть, а оставить (то, что осталось)...» (слова в скобках, возможно, лишь заготовлены, но они не завершают мысль).
Адресованные мне указания, все в серых тонах. Запомнились фрагменты фразы: «Кто-то ... а кто-то другой разъясняет его». [см. сны №№ 0698 - 0700, 0702]
В конце сна стою с приятельницами у буфетной стойки, намереваюсь заказать кофе и пирожное. Стоящие передо мной приятельницы, все, как одна, говорят буфетчице: «Капучино и кофе». Автоматически повторяю за ними: «Капучино и кофе», не очень представляя, что такое капучино. Смутно припоминаю, что это что-то из взбитых сливок. А как же пирожное? Спохватываюсь, заказываю и пирожное. Получаю на маленькой тарелке бисквитное пирожное с несъедобным на вид, ядовито-желтым кремом.
Мысленные фразы (бойким женским голосом): «В чужой? В чужой квартире вообще не ночевал(а)».
Морской международный круиз. Обсуждаем предстоящую вечеринку. Предлагаются к приготовлению различные (любимые) закуски, повторяю в уме (или записываю) перечень продуктов, которые следует закупить. Всё готовим, и вот уже сидим за столом. Вижу блюдо с обсыпанной тертым сыром клубникой. Оно тоже было упомянуто, но мы, как я вспоминаю, забыли его приготовить. Встречаюсь взглядом с одной из наших попутчиц (кажется, француженкой), предложившей это блюдо, а теперь с упреком сказавшей: «Я приготовила сама».
Мысленный диалог (женскими голосами). «Конечно, происходит это не всегда». - «А я это помню».
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы: «Еще ... еще обнаружили. Еще ... еще обнаружили». Фразы произносятся ритмично и сопровождаются поочередными синхронными перемещениями с клавиши на клавишу чьих-то указательных пальцев (перемещения начинаются с крайних клавиш и сходятся в центре однорядной клавиатуры).
По углу горизонтальной поверхности широкой полосой снуют муравьи (их дорожка ориентирована под углом 45 градусов к граням поверхности).
Женщина, обратившаяся к молодому человеку с вопросом, получает помощь. В процессе разговора она не называет молодого человека по имени, не интересуется его именем, что выглядит невежливым. Молодой человек тактично, деланно шутливым тоном намекает: «Меня как-то и зовут, да?» Женщина машинально реагирует: «Как?»
Мысленно утверждается, что если что-то не движется, оно пребывает в покое. В следующем эпизоде иду через двор с миской мяса в руках. С кем-то столкнувшись, роняю ее на землю. Поднимаю испачкавшееся мясо, захожу в закуток нашего (или соседнего) двора, смываю налипшую на мясо землю. В этом же сне были люди, с которыми я переговаривалась. Был бык, периодически пытавшийся нас забодать, но мы успешно уворачивались в лабиринтах нашего дворика. Был небольшой аккуратный сарай, выкрашенный зеленой краской и стоящий посреди густой зелени, на крутом склоне, под которым расположился наш дом. Были люди, злорадно сообщавшие мне, что в сарайчике Койба собирается устроить для себя и своих сотрудников комнату отдыха, но ничего-де у них из этого не получится. И был ряд незапомнившихся эпизодов.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским голосом, снисходительно): «...дурочка ты моя. Мы в полицию идем, сдаваться».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (добродушным мужским голосом): «Пшишь ... Если спросят, ловил ли я рыбку, что наши дяди не ели, скажу нет. Но если спросят, ловил ли типа карася, скажу да» (первым словом как бы кого-то отгоняют; за буквальную достоверность не ручаюсь, но смысл уловлен верно). Смутно, бегло увиделась растрепанная фигура рыбака, которому будто бы принадлежит сказанное.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Я уже на ... на самом маленьком, на ничтожном».
Внимательно смотрю в окно (квартиры, расположенной на верхнем этаже). На широкой улице и в Небе над ней происходит, судя по всему, ИНОПЛАНЕТНОЕ НАШЕСТВИЕ. Мягкое, неагрессивное - что-то типа беззвучного воздушного десанта, арена действий которого окрашена в светлые, нежные тона. Все исчезает. Дома на противоположной стороне улицы оказываются разрушенными. Целый квартал темных коробок зданий с выбитыми окнами, пустыми дверными проемами и, кажется, без крыш. Внимательно, изучающе смотрю, переводя взгляд со здания на здание, отчетливо вижу эти мрачные безлюдные коробки. Подходит Петя (он в младшем школьном возрасте). Испуганно указывает на панораму за окном, плачущим голосом говорит, что там все разрушено. Спокойно обнимаю сына, прижимаю к себе, говорю (искренне), чтобы он не боялся, что ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ СОН — МЫ С НИМ ОДНОВРЕМЕННО ВИДИМ ОДИН И ТОТ ЖЕ СОН. Говорю, что это встречается редко, так что мы можем гордиться, бояться же сна не нужно. Идем на кухню, где находятся зашедшие в гости Нора и Снуша (они, как и Петя, видятся условно). Нора спокойно, деловито роняет по поводу произошедшего: «Это ... или Зейнаб» (название первого населенного пункта не запомнилось). На мой вопрос, что это означает, Нора не отвечает. Размышляю, имеет ли Нора право молчать, а я — обижаться на нее за это. Решаю, что она, повидимому, наделена правом умалчивать перед непосвященными о своих Знаниях, и следовательно, обижаться не на что. P.S. Записав сон, пошла в библиотеку и обнаружила в сегодняшней газете аршинный заголовок: «НЕУЖЕЛИ ПРИШЕЛЬЦЫ?» (привет от Карла Густава Юнга с его синхронистичностью).
Мысленная фраза (молодым деловитым мужским голосом): «Вот видите, себя еще не охватили тогда еще, до праздников».
Стою в студенческой очереди, у высокой буфетной стойки, пытаясь заполучить хотя бы одно из разбросанных по прилавку остатков пирожных. Удается передать буфетчице монету, но в неразберихе причитающийся мне пирожок получает другая девушка. Иду за ней, желая вернуть свои деньги. Девушка говорит, что по какой-то причине заплатить сейчас не может. За разговором оказываемся в корпусе медицинского факультета, девушка скрывается в одной из боковых дверей. Остаюсь в длинном коридоре, где снует множество студентов и обслуживающий персонал. Парень в белом халате проносит что-то тяжелое, завернутое в простыню (он вошел из левой, ведущей на лестницу двери, и внес свою ношу в одну из находящихся по другую сторону коридора учебных комнат). В простыню был завернут труп мужчины, предназначенный для наглядного пособия. Слышу, как парень говорит кому-то по телефону, что, конечно же, им нужны еще трупы, и пусть присылают, и неважно, что это труп мальчика. Слышу шуршание. Вижу скользящий по кафельному полу труп мальчика, обвязанный простыней (кто-то, повидимому, пихнул его от левой двери, и он доскользил до нужной комнаты). Труп обвязан небрежно, вижу, что мальчику в черном костюме от силы лет двенадцать. Парень поднимает труп, извиняющимся тоном говорит мне, что этот участок коридора не самый приятный. Возвращаюсь с какой-то женщиной домой, идем к автобусной остановке, перелезая через огромные сугробы снега (проезжая часть, тротуары и остановки расчищены, сугробы тянулись лишь по краям тротуаров). В этот вечер был праздник, мы видим красивые фейерверки и толпы народа на улице. Подходит автобус, спохватываюсь, что забыла свою сумку, с сожалением возвращаемся за ней, сиротливо стоящей на краю скамьи. Смотрю на фейерверки и веселящихся людей, думаю, что у многих из них нет дома праздничного стола, свою порцию веселья эти люди получают лишь здесь, в толпе. Размышляя таким образом, перебираюсь со своей спутницей через очередной белоснежный сугроб.
Безостановочно, в мажорном ключе мысленно напевается одна и та же фраза: «Не так просила, не так просила, не так проси-, не так проси-, не так просила».
Живу в крошечной каморке, на задворках принадлежащих Камиле апартаментов. У них прием гостей, моя комнатушка временно завалена вещами, периодически входят хозяева, чтобы что-то забрать или положить. Ум мой воспринимает ситуацию как притеснение, а душа спокойна, не задета, бесстрастно фиксирую происходящее. Входят три девушки, в том числе моя дочь (сновидческая). Она тут гостья, я рада за нее. На ней свитер и шаровары, но даже бедная одежда не может скрыть стройной фигурки. Барышни чем-то занялись, отхожу к пианино, тихонько напевая песенку «Тали-тали, тали-тали» (такие у нее были слова). Одна из девушек пренебрежительно говорит, что песенка «Тали-тали» - про глупца, который хочет быть еще глупее. Это камешек в мой огород, но я не ловлюсь на провокацию. Внимательно прислушиваюсь к своим чувствам, мне хочется выяснить, задевается ли нападками моя душа. Удается установить, что душа достаточно мудра и стойка.
Едим с Петей в кафе необыкновенно вкусный суп — в жизни не ела такого вкусного супа! Отдав должное кулинарному шедевру, сетуем, что нельзя позволить себе такое удовольствие каждый день. Но потом решаем, что если заказывать на двоих одну порцию, то вполне можно позволить, если и не каждый день, то хотя бы через день.
Интересный сон, в котором фигурировали маленькие дети, а я была, кажется, их нянькой.
Мысленная фраза: «Кухня на корейской кухне».
Мысленная фраза (женским голосом): «Так и не ... исполнял ли он свой вражеский долг» (одно слово не запомнилось; два последних произнесены с нажимом, почти басом).
Мысленная, незавершенная фраза: «И это ничего не значит, если, как вы сказали...».
Похожий на распечатку лист. Смотрю на указанное в верхней строке одного из срединных столбцов время: «13:12:42». Машинально перевожу взгляд на нижнюю половину листа. С удивлением вижу в одной из строк то же самое время.
Выворачиваю на правую сторону светлые носки и что-то произношу.
Ясно видится петино лицо. Он стоит в состоянии легкой, безмятежной задумчивости, уперев в щеку указательный палец. Петино лицо необыкновенно светло, чисто, прекрасно.
Мысленный подбор слова (для выражения определенного действия): «Обкорнает, - после недолгого раздумья пробное слово уверенно заменяется более подходящим: - Обкоротит».
Мысленное слово (размеренным женским голосом): «Самосвал».
Мысленный, неполностью запомнившийся диалог (мужскими голосами). «Это ... который ... смотрел по этому поводу?» - «Нет, это ... который никто не смотрел».
Мысленная, незавершенная фраза: «Люди, которые в пятьдесят восьмом году...» (имеется в виду 1958-й год).
Пистолет, мирно лежащий на столе, в окружении пары чьих-то рук.
Возвращаюсь с прогулки с подопечной малышкой. Плюхаюсь с ней на широкую родительскую постель, раздеваю девочку, собираясь вымыть ее под душем. Приобнимаю, посматривая на полоску заголившегося пухлого животика, белизна которого оттеняется темной одеждой. Ласково приговариваю: «Где животик, а? Где животик? Холодно тебе?» (спокойная малышка виделась условно, а животик — совсем вживую).
Мысленная фраза (деловитым женским голосом): «Физическую работу перенесли, и фактически работа не кончилась».
В наш многоквартирный дом заявляются криминальные элементы. Пока главарь решает какие-то вопросы с одним из жильцов, приспешникам велено привести в порядок электропроводку (она у нас в ужасающем состоянии). Пришельцам приходится изрядно потрудиться. Предлагаю хоть как-то их отблагодарить, жильцы меня поддерживают. Нахожу что-то более-менее сносное на подарок одному из электриков, его помощнику подбирают презент остальные (в моем подарке был серый плюшевый зверек, сладости и несколько сувенирных спичечных коробков).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Если вы будете постоянно ... я даже не знаю, как дальше будет».
В числе множества условно видимых людей являюсь участницей путешествия, связанного с серией экстремальных (аварийных?) перебросок. Нас перемещали — над чем-нибудь бушующим или громоздящимся — с помощью люлек огромных подъемных кранов, спасательных катеров и прочего. Это было весьма впечатляюще. И лично для меня во многих случаях - на грани переносимого (хотя внешне, как и у других, никак не проявлялось). Я там была в компании друзей (запомнились Польк и Бербер). Руководили нашими перемещениями невидимые, четко действующие Организаторы, нам отводилась роль пассивных объектов перемещений. В последнем экстремальном эпизоде, на спасательном корабле, в разбушевавшемся свинцовом море один из помощников Организаторов вручает мне чемоданчик (кажется, такие были вручены по крайней мере еще некоторым из нас). Забываю его на корабле. Оказываюсь (последней) в большой, уставленной кроватями комнате, где расположились завершившие эпопею путешественники. Атмосфера царит безмятежная, ничем не напоминающая о недавно пережитых потрясениях. Подхожу к кровати Полька, говорю, что забыла на корабле чемоданчик (тешилась мыслью, что его прихватил Польк, но теперь убеждаюсь, что это не так). Польк не отвечает, остальные тоже молчат. Потом кто-то откликается. Рассказывает, что после того, как выяснилось, что чемоданчик не прибыл, в комнату явился помощник Организаторов и строго спросил: «А где пенис?» Вопрос был встречен (несмотря на более чем серьезный вид помощника) спонтанным взрывом хохота. Все это тут же неотчетливо визуализируется, каким-то образом становится ясно, что вопрос относился к содержимому моего чемоданчика.
Сосед жалуется, что у него через открытое окно украли словари. Просыпаюсь ночью, вижу, что дверь в мою комнату открыта, решаю, что кто-то норовит что-нибудь украсть у меня. Не предпринимаю никаких мер. Проснувшись поутру (наяву), выясняю, что дверь приоткрылась сквозняком.
Мысленная фраза: «И надо отстоять меня и его».
Многоэтажный дом с большим сквозным пустым пространством по центру и узким серпантином лестничных пролетов, площадки в некоторых местах загромождены хламом. Я должна прибыть куда-то с какой-то целью в сжатые сроки. Сначала мешает хлам на лестнице, потом долго жду лифта, он везет куда-то не туда. Вспоминаю, что что-то забыла, вынуждена, с теми же заморочками, вернуться домой (не исключено, что это повторилось не раз). Оказываюсь в подземном метро, состоящем из фантастически разветвленной, запутанной сети эскалаторов, движущихся с угрожающе большой скоростью во всех направлениях. Нужно перепрыгивать с одного на другой, пока не попадешь к месту назначения. Система настолько сложна, что непонятно, как многочисленным пассажирам (в черной одежде) удается с этим справляться, да еще на дикой скорости (жуть какая-то!) Из метро приходится вернуться домой - обнаружилось, что я еще что-то забыла. Вхожу в лифт, теперь вдруг тесный и узкий. Он разгоняется, передняя стенка исчезает. Чтобы не вывалиться, сажусь на пол, упираюсь спиной в правую стенку, полусогнутыми ногами - в левую, плечом прижимаюсь к задней. Мчусь все выше и выше, в нескольких дюймах от разверзшегося открытого края кабинки. Мне очень страшно, мне кажется, что еще немного - и я вывалюсь. Дом исчез, видится свободное пространство, природа, земля уже далеко. Говорю себе: «Только не смотреть вниз, только не смотреть вниз!» Возношусь, вжавшись в стенки, изо всех сил отвожу взгляд от открытого края, и уставившись в обшарпанный драный линолеум пола, твержу: «Только не смотреть вниз!»
Несу траву, похожую на морковную ботву. Она является молоком, ее лишь нужно растворить в воде. Вхожу в старый сарай, чтобы накормить голодных кошек и котят. На земляном полу стоит несколько консервных банок с водой. Мне оставалось положить в них траву, и молоко было бы мигом готово, но оголодавшие кошки не дают этого сделать. Одна за другой подпрыгивают, на лету выхватывают клочки травы, и зажав их в зубах, разбегаются по углам. Одна, молодая, ненадолго виснет на руке, но когтей не выпускает, так что рука не пострадала (все кошки были серыми).
Мысленная фраза (ритмично): «Он же им и так устроен».
Мысленная, незавершенная фраза: «Миллионы этих терпеливых лет...».
На людной улице обращаю внимание на малютку в руках одной из трех идущих вместе женщин. Малютка оказывается на тротуаре, устремляется к лестничному спуску. В тревоге ускоряю шаги, чтобы ее перехватить. Не успеваю, малютка сваливается (к моему облегчению, мягко) на ступеньку ниже. Шустрая, в светлой одежде малышка было ростом с четверть метра, под стать высоте ступеней. Беру ее на руки, иду искать нерадивых женщин, по пути сказав что-то нелестное в их адрес находившимся поблизости прохожим.
Мысленные фразы (женским голосом, спокойно, неторопливо): «Выдумывать. Даже не выдумывать, (а)...» (фраза обрывается).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Принесший мне ... штурм вызывает у меня недоумение».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Нет, ... поддаешься».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Он, по-моему, близок к этому ... к шагу».
