Стою между странных зданий, похожих на неестественно, непропорционально вытянувшиеся вверх домишки с балконами. Задрав голову, смотрю на неправдоподобно быстро мчащиеся облака. Они были мелкими, частыми, четкими, очень белыми и неслись лавиной вправо (на фоне божественно голубого неба). Пытаюсь понять, что происходит — ведь в действительности такого быть не может. Это похоже на кинематографический прием, но я-то вижу живую природу, вижу собственными глазами. Начинаю думать, что возможно, в каких-то исключительных случаях облака и в самом деле могут так мчаться. А они, тем временем, превращаются в темные размазанные тучи, так же стремительно несущиеся вправо.
1048
Обрывок мысленной фразы: «...про то, как ... из России...».
1049
Смутно видно мчащийся вправо грузовик. Открытый кузов так забит стоящими людьми, что они неестественно выпирают наружу, свешиваясь в стороны, как цветы слишком пышного букета в вазе.
1050
Фрагмент мысленной тирады (женским голосом): «И меня вызвали голосовать. Представляете, у меня еще незаполненная анкета...».
1051
Сквозь маленькие, у земли расположенные окошки подвального этажа жилого дома видно (с улицы) просторное помещение. Посреди него, около старого стола стоят, лицом к окнам, два-три мужчины (угол зрения таков, что головы их не видны). Мужчины неспешно, сосредоточенно что-то делают с лежащими на столе деталями. Каким-то образом известно, что занимаются они сборкой оружия.
1052
Фрагмент мысленной фразы: «Согласна, но без нитротолуола...».
Нахожусь в странном городе, у каких-то людей. Выхожу, чтобы попасть в другой дом, не могу понять, как туда добраться. Кто-то объясняет дорогу, но все равно плутаю. Все вокруг кажется странным — и дома не похожи на обычные дома, и улицы не похожи на обычные улицы, и люди какие-то полупризрачные. Набредаю на крутой спуск в виде грубо выдолбленного в скальной породе желоба. По дну его сочится струйка воды, серо-зеленые стенки кажутся скользкими. Опасаюсь туда ступить, но вид спокойно идущих в обоих направлениях людей подбадривает. Еще раз окидываю взглядом желоб, вижу, что дно устлано светлыми шероховатыми камешками. Смотрю на покрытые слоем чистой, живой воды камешки (они видятся, в отличие от всего остального, отчетливо), и решаю, что если не наступать на стенки, то мне ничего не грозит. Как только решаю ступить в желоб, он превращается в сдвоенный туннель. Левая, узкая ветвь показалась мне непроходимой, решаю идти по правой. Вход в нее оказывается частично загороженным темным щитом из прессованных опилок. Спихиваю его в левую, неиспользуемую, как я полагала, ветвь, и иду по правой. Сон смутно показывает, как скользящий по левой ветви щит сбивает с ног идущую вверх девушку, ранит (или даже убивает) ее, а потом, кажется, задевает поднимающегося там же молодого человека. Не делая попытки помочь, продолжаю спуск (хотя и держу в уме произошедшее). Выйдя из туннеля, оборачиваюсь. Вижу сдвоенную горку, с которой весело съезжают вниз и карабкаются наверх люди, много людей в черной одежде. Полагаю, что в горки превратились туннели, успокаиваю себя тем, что если бы с девушкой в самом деле случилась беда, люди бы так не веселились, и уж во всяком случае оказали бы ей помощь. Немного погодя, отчетливо осознаю, что сдвоенная горка, на которой резвится масса людей — это вовсе не мои туннели. Ни люди, ни горка не имеют к туннелям никакого отношения.
1055
В финале сна появляется грубая полуцилиндрическая колода. Сердцевина ее выдолблена, по обе стороны высверлено по паре отверстий, сквозь них продернут толстый белый шнур. Сооружение является будто бы «поясом девственности». Сон показывает, как его (для примера) к кому-то прикрепляют. Удивляюсь такому финалу, поскольку речь во сне шла о чем-то совсем ином.
1056
Идем на экзамен. Долго добираемся по переходам, оказываемся в просторном помещении. За низким столиком плотная, средних лет женщина раздает экзаменационные билеты. Это комплекты скрепленных листков текста с вкраплениями то ли геометрических символов, то ли клинописи. Мой комплект (нечаянно?) падает из рук женщины на пол. Подбираю его, говорю, что это плохая примета (плохой прогноз в отношении экзамена). Кто-то из стоящих рядом подсказывает, что для нейтрализации приметы нужно потрепать женщину по волосам или легонько шлепнуть по щеке. Сон показывает, как какая-то рука слегка хлопает женщину по щеке, а потом ворошит ее густые, спутанные волосы. Это демонстрируется, как я понимаю, специально для меня, но я не в состоянии так поступить по отношению к незнакомому человеку. Говорю, что не могу этого сделать, потому что «уважение дороже успеха на экзамене». Женщина удовлетворенно замечает, что ей приятно слышать, что для меня благополучный исход четырехлетней учебы - не самое дорогое в жизни (что есть вещи, более ценные).
1057
Сон, в котором я (судя по записи в блокноте) щедро проявляла свое благородство.
Мысленно сообщается и абстрактно иллюстрируется, что то, что кажется совершающимся (происходящим) случайно, на самом деле совершается (происходит) преднамеренно. Сообщение повторилось пять-шесть раз.
P.S. Ночью пришлось воспринимать советы дежурного Я не записывать этот сон как не представляющий интереса.
Небольшая группа Апостолов (или Пророков) в длинных коричневых одеяниях идет вправо. Среди них нахожусь я, в своем обычном качестве.
1060
На фоне незапомнившегося сна ведется мысленный рассказ (или комментарий). Запомнился фрагмент одной из фраз: «...и воспользовался тем, что Королева имеет сына, чтобы...» (Королева — это титул).
Три-четыре светло-серые, неопределенной формы Сущности передавали мне часть чего-то своего, нематериального. Их головы расщеплялись, из каждой вытягивался в моем направлении тонкий темный стержень (или луч?) Однако перед самым моим лицом лучи, к моему удивлению, скачком превращались в ничто. Попытки Сущностей повторились несколько раз, но результат был одним и тем же — передаваемое превращается в ничто, и я каждый раз слегка этому удивляюсь.
Привожу в порядок старый буфет. Он выглядит, как красивый старинный резной письменный стол, но я его воспронимаю и как буфет из мореного дуба (бывший когда-то у нас наяву на Мушинской улице) и как сервант (бывший когда-то у нас наяву на улице Рябинной). Он стоит на пыльном полу посреди пустой комнаты, дверцы его болтаются на полуотвалившихся петлях. Пытаюсь их прикрепить, попутно с любопытством перебирая находящиеся в тумбах безделушки, флаконы, кусочки разбитого зеркала. Сестра поддает ногой пару цилиндрических диванных валиков, являющихся будто бы принадлежностью письменного стола. Прошу прекратить валять валики по грязному полу (в этом сне мы были отнюдь не в детском возрасте), сестра продолжает их пинать. Кричу на сестру. Крик, несмотря разгоревшийся гнев, получается тихим, отмечаю, что так всегда выходит ВО СНЕ.
Помогаем с Петей немощной лежачей старушке. Приходим в ее маленький запущенный, окруженный лесом дом, чтобы очистить его от грязи и приготовить еду. На нашем попечении оказывается и старушкино домашнее животное. Оно похоже на чайку, но является животным, проявлявшим безмерную радость, когда я пару раз заходила в его пустую комнату, чтобы взять его на прогулку. Варим старушке еду на газовой плите, отмываем шкафы и столы на кухне. Одновременно слушаем непонятно откуда поступающую информацию о некоем семействе. Отец семейства так безответственно относился к своему маленькому сыну, что тот развивался лишь физически. На третьем году жизни дитя (цветом кожных покровов и пухлостью тела похожее на мучного червя) - сон мельком его показывает — попало к узнавшим об этом индийцам. Индийцы поработали над ним и превратили комок плоти в нормального ребенка — согнали вес, пробудили интеллект. Судебная инстанция приговорила отца малыша к большому штрафу (за безответственность). В прослушанной информации речь шла лишь о штрафе, предыдущее будто бы было известно раньше, но в то же время вся информация как-то воспринялась и во сне.
Иду с двумя спутницами (одна из которых что-то рассказывает) по светлому лесу с могучими высоким лиственными деревьями, под которыми растут папоротники и кое-где стоит чистая вода. Идем (вправо) то по левой обочине дорожки, то по папоротникам. В очередной раз выйдя на дорожку, вижу сидящую там крупную, с павлина, птицу. Перед ней, в условном, обозначенном несколькими зелеными ветками гнезде лежит большое белое яйцо. Подзываю спутниц, с любопытством рассматриваем яйцо (птица не выказывает беспокойства). Трогаемся дальше. Женщина продолжает что-то рассказывать, слушаю ее и вдруг поднимаюсь в воздух. Вытянув вперед руки и совершая телом волнообразные движения, ЛЕЧУ вдоль дорожки, на высоте в полтора-два метра. Лечу, не переставая удивляться и убеждая себя, что действительно лечу, а не зависла случайно, на миг, над землей. Снова оказываюсь около женщин. Они показывают компьютерные, в желто-коричневой гамме снимки летящего птенца, вылупившегося, будто бы, из виденного нами яйца. Птенец летит высоко в небе, рядом с диковинным летательным аппаратом, между которым и птенцом подразумевается какая-то связь. В правом верхнем углу снимков записаны компьютерным шрифтом, в шутливой форме звуки, будто бы издававшиеся птенцом при полете.
1065
Билось, билось и дошло до сознания мысленное слово «Веледа».
Стою с Ежей у парапета неширокого, перекинутого над шоссе мостика. Обе мы призрачно-неуловимые - скорее, просто угадываемся. Оказываюсь у противоположного парапета. Разглядываю большого, с ладонь, темного паука (нестрашного), неторопливо топающего влево (а Ежа исчезла). Носком туфли легонько трогаю его. Паук от этого садится, совсем как медвежонок, а потом топает дальше (паук и носок туфли виделись отчетливо).
1067
Лаборатория с несколькими столами с приборами. За похожим на осциллограф прибором сидит мужчина. Я, на краешке этого же стола, оформляю коллаж-поздравление Лулу. Еще один сотрудник крутится около нас, отпуская реплики по поводу моих действий. Кто-то другой шмякает громоздкий предмет, повредивший плоды моего труда. Потом меня отвлекают производственные вопросы.
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы: «Я не знаю, что ... но сначала ... Сначала мне показалось...» (фраза обрывается).
Произношу и пишу: «Без авторемонта не входить».
Мысленная, незавершенная фраза (мужским голосом, возбужденно): «Ты смотри, где я тебе...».
Мысленная фраза: «Комбинатор может земным (поклоном поклониться)» (слова в скобках не произнесены, но заготовлены).
Смутно видимая, сидящая за служебным столом женщина выписывает что-то на клочке бумаги и протягивает его мне. Вижу текст, но прочесть ничего не удается.
Пара снов, истаявших из памяти, как только я после них проснулась.
Однократная трель моего мобильника.
Мысленная фраза: «Бараки на девятьсот пятьдесят человек».
Мысленная фраза: «Будто бы и расстегнуть можно было только Иоанном, но это неправда».
Незапомнившийся миролюбивый сон, в котором были мы с Петей и, кажется, еще какие-то люди, и где Петя был очень мил.
Фрагмент мысленной тирады (издалека донесшимся неторопливым женским голосом): «...должно быть кнопочкой. Кнопочкой со значком. Чтобы...».
Мысленная фраза, постепенно пробивавшаяся из глубины, становившаяся все отчетливей, пока я не смогла разобрать и записать ее: «Двести восемьдесят семь». Перед этим были, кажется, еще числа, но они не пробудили меня.
Сообщается, что конфликт снизился «в 1.7 раза». Показатель переводится в проценты, следует мысленное заключение: «Снижение конфликта на (все) сто процентов».
Нахожусь во врачебном кабинете (по поводу затруднения дыхания). Врач начинает обследование. А сон, раскрыв верхнюю половину моего тела, показывает органы дыхания - пару крупных лопастей с верхней хрящевой кромкой (что делало их похожими на крылья скатов). Лопасти колыхались, создавая движение воздуха (насколько я смогла оценить, с ними было все в порядке). Врач с насмешкой советует мне (в кабинете находится кто-то еще) прекратить к нему обращаться. Из его фразы следует, что я якобы слишком докучаю ему визитами. Резко возмущаюсь тоном и инсинуациями - мало того, что я хожу по врачам только в случае крайней нужды, так у этого врача я вообще сейчас впервые.
Мысленная фраза (энергичным женским голосом): «Я хочу сказать, что я совершенно стала бессильной».
Маленький нелепый, вытянутый в высоту облезлый дом. Верхняя комната является служебным кабинетом немощного мужчины. Женщина говорит, что поскольку у хозяина кабинета уже нет сил каждый раз спускаться по необходимости вниз - тут сон мельком показывает узкую крутую внутреннюю лестницу — решено соорудить ему туалет в кабинете. Сон показывает, как разместится там бетонная коробка - верхняя часть ее выступает за пределы крутого ската крыши, что, на мой взгляд, добавит строению несуразности.
Кусты, растущие вдоль наружного края ванны, слишком разрослись, занавеска из-за этого оттопыривается, мешает свободному проходу. Решаю их подрезать. С легкостью извлекаю часть куста, на его корнях нет и следа грунта (воспринимаю это как должное). Обрезаю, втыкаю эту часть куста на место. Извлекаю следующую, и соизмеряя с первой, примеряюсь обрезать ее.
Виден верхний участок скалы с вертикальными полуцилиндрическими (с овальными торцами) нишами - высотой с метр, шириной с треть метра. Сон неторопливо перемещает взгляд вправо, показывая все новые и новые ниши. На их фоне возникает мысленная фраза: «Они не вернулись, они не смогли вернуться в свои...» (окончание не запомнилось). Речь идет о том, что люди не вернулись на ночлег в эти ниши-постели, потому что не смогли вскарабкаться по скале. Сон показывает ее нижнюю часть, загроможденную валунами, на которых маячат полупризрачные темные люди.
Мысленные фразы (энергичным женским голосом): «Мне кажется, я — твое сердце. Вероника, твое сердце — это я» (не уловилось, мне ли адресованы эти фразы).
С удовольствием оборудую рабочее место в светлой чистой, по-домашнему уютной комнате. Нахожу оптимальное место для стола и (дополнительныя удача) поблизости выкраивается место для полки (напоминающей белую гладильную доску). Придвигаю ее к белой стене, на фоне которой выделяется темный цветочный горшок с небольшим темным растением.
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза (завершившая сон): «Под ... я понимаю вспыльчивость, справляюсь с ней на месте и...».
Жду в условленном месте маму*. Она подходит, спрашиваю: «Как у вас там?» Она говорит: «Хорошо». Интересуюсь, возможно, потому, что сама собираюсь туда, где находится и откуда пришла сейчас мама (она была спокойной, полупризрачной).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом, холодно): «Почему ... почему сегодня не сдали, почему в приклеенном состоянии?»
На танцплощадке, где среди других танцует Петя с миловидной девушкой, ненадолго оказываюсь я. Как следует меня рассмотрев, девушка роняет Пете что-то неодобрительное в мой адрес. Слышу ее реплику, воспринимаю ее спокойно (отдавая себе в этом отчет). То есть сознательно признаю за девушкой право видеть меня такой, как ей видится. [см. сон №4443]
Мысленная, незавершенная фраза (отчеканенная женским голосом): «И везти из южной страны...» (возможно, было сказано не «везти», а «вести»).
На клочке картона небрежными каракулями написано объявление. Оно видится отчетливо, но прочесть ничего не удается.
Держу в руках рассыпающуюся тетрадь с вычислениями.
Обрывки мысленного диалога. «Нет, что я ... чувствительностью». - «Чувствительностью ... ? Цветной?»
Занимаюсь оформлением документов прибывающих в общежитие лиц, должна ставить штамп общежития в удостоверениях личности (атавистическая, никому не нужная формальность, особенно если учесть, что люди прибывают сюда транзитом, ненадолго). В силу неосознанного протеста против бессмыслицы ставлю (с удовольствием) всем не тот штамп. Никто ничего не замечает. Но вот одна девушка, получив удостоверение и взглянув в него (никто до нее и не думал этого делать), возвращается с вопросом. У нее такой серьезный, такой ответственный (с оттенком наивности) вид, что я почти испытываю угрызения совести. Убеждаю девушку, что важно просто наличие штампа как такового. Для пущей убедительности показываю одно из удостоверений, где красуется штамп спортивного общества. Ожидаю, что девушка улыбнется, но ее хватило лишь на то, чтобы перестать беспокоиться.
Думаю (по поводу некоего инцидента): достанется же трепка бедной жене деспотичного мужа. Ведь он, по своему скудоумию, и понятия не имеет, что новорожденный иногда наследует гены предыдущего партнера женщины. Смутно видится мужчина (деспотичный муж).
Мысленные фразы (деловитым женским голосом): «Книгу я сейчас пишу. Гражданин, вы хотите?»
Однократный звуковой сигнал мобильника (похожий на звонок моего).
Мысленная фраза (из сна): «Если вы свидетель 1873-го года, то вот вам, пожалуйста, иллюстрация».
Решаю выбирать для прогулок места, куда нужно добираться на автобусе, кладу в сумку все необходимое (книгу, еду и т.п.). Автобусы подходят один за другим, не могу решить, на какой лучше сесть. Решаю, что вполне могу прогуляться пешком. Иду куда глаза глядят. Вижу усыпанное изумительными белыми упругими цветами дерево. Две девочки намереваются отломить ветку. Решаю последовать их примеру, отломить несколько веток, чтобы дома поставить в вазу. На миг предстают усыпанные цветами ветки на столе, в узкой прозрачной вазе. Осматриваю дерево с этой целью.
Мысленная фраза (женским голосом, нерешительно): «Забрать ее с собой, с нами, или забрать ее?»
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «По ... уже ползет третья гусеница», - сообщает один собеседник. Глуховатый, доносящийся издалека женский голос уточняет: «А Наташа на веревке ее тянет». P.S. Все же интересно, где зарождаются мысленные фразы? Уж не являются ли они доказательством множественности Миров?
Возвращаясь в наше сновидческое жилье, вижу торчащие из двух замочных скважин, забытые Петей ключи. Сон бегло показывает их вне замков — два одинаковых темных старинных ключа, каждый в связке с еще несколькими, невнятными. Огорчаюсь, вхожу в квартиру, вижу в одной из комнат Петю (довольно условно). Думаю, что придется купить другие ключи, мысленно прикидываю, сколько это будет стоить: каждый ключ стоит "18" (каких-то денежных единиц), и значит за два нужно будет заплатить "36". Несколько раз перепроверяю сумму, с удивлением (и с удовольствием) убеждаясь, что сосчитала правильно (значит, я подсознательно понимала, что нахожусь во сне?)
Сдираю с чего-то белую наклейку. Появляется мысленная фраза: «И потом, кто хочет добраться до глубины...» (окончание неразборчиво).
Небольшая делянка крепких одинаковых саженцев (высотой с полметра) с несколькими, полностью развернувшимися крупными темнозелеными листьями. Находящиеся за пределами поля зрения деятели (изредка видны их руки) объединяют саженцы в единую систему — прикрепляют к макушкам нижние концы темных гибких шлангов. Верхние концы шлангов закреплены на массивной решетчатой раме из темного металла, непонятным образом удерживающейся в горизонтальном положении на высоте с полтора метра от земли.
Крупный перекидной помесячный календарь. Красным фломастером помечаю на верхнем листе даты, имеющие отношение к предыдущему сну. [см. сон №7052]
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (женским голосом, доброжелательно): «Не надо ... Пусть он вас ... и пусть он вас выплевывает...» (фраза обрывается).
Помогаю кому-то (возможно, Пете) оформлять к защите чью-то работу. Заполняю бланк, спотыкаюсь на строчке, касающейся цвета волос научного руководителя. Спрашиваю, что туда вписывать. Автор работы говорит, что вписать следует код цветового оттенка волос. Пробежав глазами текст нижней части бланка, отмечает код «321».
По какой-то причине не могу покупать яблоки. Петя предлагает приехать за яблоками к нему, в селение Адамс. Оказываюсь там, в просторных общественных помещениях. Между мной и селянами что-то происходит, по их настоянию переходим в другое помещение. Появившиеся яблоки были зеленого сорта. Говорю, что с удовольствием всегда бы покупала яблоки здесь, если бы была возможность оказии для доставки.
Предохранительный клапан настенного электробойлера выпускает слабую струйку воды. Специалист говорит: «А это — уровень перенесли» (имеется в виду изменение уровня максимальной температуры воды).
Старательно вывожу тушью надписи на чертеже. К столу подсаживается женщина, собирающаяся заняться тем же. С чувством говорит: «Когда-то какие линии я проводила! Такие купец и с деньгами не проведет!» (линии имеются в виду чертежные, такие, повидимому, безупречные, что их ни за какие деньги никто другой не сможет провести).
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «Все эти ... У нас важное совещание». - «У вас важное совещание?»
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «В их ... полное неверие с полным признанием».
Петя (взрослый юноша) выделывает на велосипеде немыслимые трюки в большой комнате нашей бывшей квартиры на Мушинской улице, ловко лавирует между мебелью, заезжает и съезжает с широкого подоконника. В смежной, меньшей комнате дело идет не так гладко - иногда Петя теряет равновесие, рискуя ушибиться о мебель, но он так поглощен, что не обращает внимания на неудачи и ушибы (мне даже показалось, что он их не замечает). Так проходит какое-то время, потом все это исчезает. Справа возникает темноватая прямоугольная (вытянутая в высоту) доска с темноватым текстом, в котором невозможно различить ни слов, ни букв, ни языка. Доска и текст выглядят древними, текст несет информацию о Пете. Я имею право прочесть либо начало (повествующее о том, как начался описываемый период жизни Пети), либо срединный участок (относящийся к тому, что происходит сейчас), либо конец текста (сообщающий, чем все закончится). Иначе говоря, мне дается право узнать прошлое, настоящее или будущее Пети. Фрагменты, из которых я могла выбирать, не перекрывают всего текста, это были лишь несколько строк в самом верху, столько же в середине и такой же отрывок в конце текста. Скольжу по нему глазами — без малейших признаков любопытства или хотя бы интереса. Вяло (если не сказать, тупо) пытаюсь решить, на чем остановиться.
Мысленный диалог (мужскими голосами). Раздраженно: «Я не знаю, что вы тут ищете». - Глухо: «Кому что надо».
Сон о всеобщем, в Планетарном масштабе, изменении людей.
Толстый длинный серый шерстяной носок, который натягивают на ногу.
Раскрытая книга с кое-где подчеркнутыми частями неразличимого текста, на английском, кажется, языке.
Покрытая матовым налетом инея ледяная бескрайняя полярная равнина. Человек в темной одежде толкает перед собой сани (похожие на финские, с более короткими полозьями и более низкой спинкой). На санях сидит еще один человек, к спинке приторочен темно-красный тюк (цвет которого оживляет картину). Первый человек переходит на бег, разгоняет сани, плюхается на тюк.
Движемся (влево) сквозь возникшее на нашем пути войско. Поступает мысленный совет не опасаться поднятой войском стрельбы, она мнимая, кажущаяся. Ружья стреляют (влево) бесшумно, безостановочно, выстрелы сопровождаются небольшими клубами светлого дыма. Не прекращаем движения, так как и без подсказки не обращали внимания ни на войско, ни на стрельбу. Сон в светлых тонах, солдаты похожи на грубо вырезанные деревянные игрушечные фигурки. Наша манера перемещения целеустремленностью скорей напоминает движение, например, муравьев, а не людей — мы двигались автоматически.
Кладу стопку блузок на гладильную доску. Извлекаю вешалки, мысленно произношу (якобы по этому поводу): «Рядом с увядающей коровой». Удивляюсь такой странной мысли. Вижу рядом с вешалками связку ключей, что-то думаю о них (по меньшей мере заостряю на них внимание).
Мысленная фраза: «От беседы техники — к своей учительнице».
Мысленные фразы (спокойным женским голосом): «Она не выдержала. Просто стена. Она сама хотела. Она сама хотела».
Мысленная фраза: «Ко мне как к экортистке — особый этикет».
Сижу за обеденным столом, с кем-то разговариваю. Случайно, к немалому удивлению обнаруживаю, что голова моя обмотана теплым темно-серым шарфом.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «Тут...». - «Скоро костюм».
Мысленные фразы (полудетским угрюмым женским голосом): «Ну скажи немножко. Почему все такие злые?»
Виден идущий человек в незастегнутом темно-синем рабочем халате, надетом поверх серого костюма. Возникает мысленная фраза, воспринятая мной и тут же забывшаяся.
Мысленная фраза (спокойным мужским голосом): «Он хочет говорить красиво, но начнем говорить об этом, что происходит».
Живой, насыщенный действиями и людьми сон. В финале, на фоне яркого голубого неба видим необыкновенно красивый белый летательный аппарат. Он был треугольной (в плане) формы, за ним развевалось широкое, прикрепленное к торцу, белое полотнище. Летательный аппарат имел отношение к смотрящим на него с земли участникам сна.
Оборванная на полуслове мысленная фраза: «Он о нас позабо(тится)». Видится небольшой круглый стол, уставленный красивой посудой с яствами. Речь идет о нас с Петей, а Он - это Бог.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «А ... я обозвала ее доброй, хорошей девочкой» (охарактеризовала).
Мысленная фраза (энергично): «Телефонный звонок, четвертое письмо — ни-че-го не помогает!» Видится женская голова в белокурых кудряшках, принадлежащая произнесшей фразу женщине.
Лежу в своей постели, на спине. Слышится легкий звук порхания, в комнату через открытое окно влетает птица с пучком сухих травинок в клюве. Садится на кровать, прилаживает травинки между пододеяльником (в зоне моей ступни) и выемкой в стене. Ясно вижу молодого, только что оперившегося воробья. Запихав травинки, он выпархивает наружу. Думаю, что у него не получится соорудить гнездо между моей ступней и стеной, не могу же я ради этого не покидать кровать. Размышляю, до какой степени может быть слеп инстинкт, он может натолкнуть птицу строить гнездо в самом неподходящем месте. Но зато тот, кто живет инстинктами, избавлен от огорчений, этого спутника неудач. И воробьишка, притащив следующую порцию травинок и не обнаружив первого пучка, автоматически, без эмоций приткнет свою ношу где-нибудь в другом месте.
Мысленная фраза (женским голосом, резко, тревожно): «Не тро, не тро, не трогайте меня!»
Мысленная, незавершенная фраза (бодрым тоном): «Это внутри, а внутри...».
У правой границы поля зрения находится громоздкая конструкция. Несколько человек раз за разом прикладывают к ее нижней части замысловатую деталь, как бы обучая кого-то этому действию. Так, в символической форме, изображаются попытки помочь Зонгу выйти из неблагоприятного положения (возможно, из затянувшейся депрессии). Завершается все мысленным диалогом. «Только немного поискать — и будет хорошо», - говорят эти люди Зонгу. Он, на миг воспрянув и тут же снова сникнув, упадническим тоном произносит: «Что я буду искать» (в смысле, зачем; сон был нецветной, темноватый, невнятный).
Мысленный вопрос: «Что важнее, психология или Человек?» (психология имеется в виду как комплекс накопленных о Человеке знаний, а Человек - как объект изучения и средство для получения этих знаний). Мысленно отвечается, что важнее психология, поскольку, в случае чего, Человека (людей) воспроизвести заново намного проще, чем заново накопить знания их психологии. Справа появляется темная условная человеческая фигурка, в нижнем левом углу поля зрения демонстрируется стартовая процедура процесса воспроизводства людей - что-то типа кратковременного соединения двух контактов, зажатых пальцами двух рук (пальцы соизмеримы с исчезнувшей человеческой фигуркой).
Справа (из Будущего) влево (в Прошлое) неторопливо течет (в пространстве) прозрачный поток. Поток смывает, уносит в Прошлое, не позволяет попасть в Будущее тому, что люди должны забыть. Но слева (из Прошлого) вправо (в Будущее) храбро плывут против течения несколько отважных маленьких Сущностей (темноватых сгустков). Это то, что не хочет подчиниться закону забвения, что целеустремленно пробивается в Будущее. И было ясно, что они туда пробьются. Они представляли собой фрагменты Знаний. Душа их чиста и светла (они были, как детки), и дело их тоже чисто и светло.
Что-то, связанное с наркотиками, в том числе большая, в три пальца толщиной, самокрутка. Когда ее сворачивали, на фоне измельченных табачных листьев виделась щепотка белого порошка.
