Поделила (условно) светлую многокомнатную квартиру на правое и левое крыло. Замечаю, что сестра украдкой передвигает что-то из своих вещей (кажется, стиральную машину) в одну из дальних комнат моего крыла, явочным порядком занимает часть моей территории. Протестую, спорим. Предлагаю, во избежание недоразумений, составить юридический документ, оговорить принадлежащую каждой из нас часть квартиры. Сестра категорически не соглашается.
Мысленная фраза (мужским голосом, внешне спокойно, но сочащаяся безмерным внутренним отчаяньем): «Мне ничего не надо, только не трогайте меня, только не трогайте меня».
Мысленно, бессловесно сообщается, что две некие Сущности неразрывно связаны в Прошлом, Настоящем и Будущем (для обозначения Настоящего использовано незапомнившееся незнакомое определение). Демонстрируется пара непонятных, находящихся впритык друг к другу Сущностей. От них влево, в Прошлое, тянутся два параллельных темных луча, постепенно сближающихся и сходящихся в одной точке. Потом два таких же луча тянутся вправо, в Будущее, и постепенно сближаясь, сходятся в одну точку и там.
В большом многоэтажном здании ищу нужное помещение. Забредаю на этаж, где расположена детская больница с невероятным количеством пациентов - бледных, худых, коротко остриженных (плачевное впечатление усугубляется тем, что сон был в серых тонах). Выхожу на боковую лестницу, но пройти не могу, там лежит не поместившийся в отделении ребенок. Нахожу еще один выход, там та же картина - на ведущем вверх лестничном пролете лежат, как на кровати, больной малыш и его отец. Блуждаю в поисках выхода, ко мне прибивается один из пациентов, мальчик лет двенадцати. Решаю взять его на время с собой, чтобы он немного развеялся. Привожу к стоящей на уличном перекрестке кушетке (я не видела ни машин, ни прохожих, ни даже домов вокруг, и тем не менее, кушетка однозначно стояла посреди улицы, а мы чувствовали себя там как дома). С трудом открываю висячий замок, прицепленный к изголовью широкой, покрытой чем-то светло-серым кушетки. На левой (не моей) половине лежит ее хозяин (или хозяйка), садимся на моей половине, беседуем. У моего лица возникает морда овчарки, прогуливаемой на поводке молодой женщиной. Собачья морда (в отличие от всего остального в этом сне) видится вживую, легонько глажу ее, собака мягко гавкает: «Ай!» Это получается у нее совсем по-человечески, шутливо говорю ей: «Что такое Ай? Нет такого слова». Хозяйка собаки смеется. Спохватываюсь, что мальчику пора возвращаться. С трудом закрываю тугой замок, обдумываю, как объяснить в больнице временное исчезновение ребенка.
Мне снится, что я СПЛЮ (в своей комнате), а сосед в салоне смотрит по телевизору передачи о природе. Удивляюсь несвойственному ему интересу к такого рода передачам, да еще глубокой ночью. Сосед, тем временем, плавно, незаметно превращается в грузного бывшего Премьер-министра Великобритании (Черчилля?)
Густо-серые полуматериальные ежи снуют по чаще. Это, будто бы, не ежи, а принявшие их обличье неведомые Сущности.
1081
Несколько молодых женщин пригласили на прогулку группу подростков. В группе оказываюсь и я (кажется, меня тоже пригласили). Нас долго водят по фантастическим местам, приводят в фантастический город. Подводят к зданию, где расположен большой темный зал. Говорят, что это кинозал, вводят туда подростков. А со мной вышла заминка — я то ли выразила недовольство тем, что позвав на прогулку, нас не предупредили о посещении кинотеатра, то ли что-то другое (незапомнившееся). И тут меня будит (наяву) телефонный звонок.
1082
Пересчитываю листы с печатным текстом (собираясь их копировать), прикидываю, сколько это будет стоить.
Две собаки, большая и маленькая, играют друг с другом.
1084
Два одинаковых квадрата — ярко-красный и ярко-белый - составленные из двух-трех элементов (или просто расчерченные на составные части). Из них образуют вертикальный прямоугольник.
1085
Высокий, похожий на прямостоящую Пизанскую башню дом со множеством окон. Рыхлая, бесформенно-тучная женщина средних лет и две-три молодых из-за нехватки денег подрабатывают мытьем окон. Толстуха моет у молодых, молодые - у нее, и они друг у друга получают за эту работу деньги.
1086
Кубический эталон единицы объема помещают в большой темный, неопределенной формы сосуд. Намереваются сосчитать, сколько раз кубик уложится там, чтобы определить объем сосуда. Возникает мысль, что эталон не годится, он во всех измерениях меньше полагающегося. Сосуд встряхивают, кубик приходит в движение, каким-то образом становится очевидным, что он действительно чуть меньше требуемого.
1087
Оставив Ролла дома, иду куда-то с Додо. Теряю его из виду. Не сомневаюсь, что дорогу домой он найдет, тороплюсь вернуться, чтобы дети не были долго одни. Начинаются невероятные заморочки, парадоксальные плутания, бесконечные переходы, лазанья, потеря ориентации. Раз оказываюсь в большом, устроенном амфитеатром зале, спускаюсь вниз, к выходу, обнаруживаю лишь заграждение из оргстекла, приходится возвращаться наверх. Раз выглядываю из окна верхнего этажа многоэтажного здания. До моего уровня высится куча мягкого материала. Перелезаю на нее, примеряюсь, как бы поудачней съехать вниз. Под действием моего веса куча приходит в движение, мысленно готовлюсь упасть и разбиться об асфальт. Рабочий внизу намеревается мне помочь, спустить с помощью автоподъемника. Натыкаюсь на сногсшибательную Нески. Она упрекает за то, что я не явилась на запланированную встречу. Думая лишь об оставленных детях, пытаюсь объяснить ситуацию, Нески слушает весьма холодно. Где-то на задворках кто-то говорит, что Ролл и Додо только что прошли тут, целые и невредимые. Испытываю невероятное облегчение (сон был красочным, эмоциональным, навороченным, и запомнился далеко не полностью).
Мысленная фраза, показавшаяся такой глупой, что решаю ее не записывать. Однако фраза упорно воспроизводилась снова и снова, оставив меня в покое лишь оказавшись записанной: «И торт вонял в ее ... ванильной» ( одно слово не запомнилось).
В большой, вытянутой в длину комнате специалисты (конструкторы?) занимаются удивительными вещами. Вдоль комнаты летит ВИРТУАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Нарисованный, прозрачный, он медленно летит (вниз лицом), сквозь тело отчетливо просматривается схематично изображенный пенис. Условное изображение пениса возникает в увеличенном масштабе (виртуальный человек при этом неподвижно парит в воздухе, вверх лицом). Пенис теперь выглядит растраивающимся, чья-то рука легонько надавливает на кожу у его основания, чтобы Исследователи (находящиеся за пределами поля зрения) смогли как следует рассмотреть этот феномен.
1090
Петя что-то пишет. Находясь поблизости, мысленно отмечаю, что при письме он, как и я, периодически взмахивает рукой.
Ночь. Темная, почти черная дымчато-бесформенная Сущность воровато влетает в комнату. Бесшумно зависает надо мной, почти касаясь груди. Пытается что-то сделать со мной, спящей, чтобы отправить на тот свет. Какое-то обстоятельство мешает (или препятствует) этому, Сущность ретируется. Все это, честно говоря, не очень было похоже на сон. Тем более, что сразу после этого проснувшись, я почувствовала неопределенное ощущение дискомфорта. Быстро, впрочем, прошедшее, после чего я сразу снова уснула.
Смутно, не в цвете видно спокойно стоящую женщину, около нее топчется еще одна, с ребенком, и бубнит: «Да, да, мы с Ирой Маскиной. Мы с Ирой Маскиной...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза: «Мама говорила: так-так, ничего себе, не видишь папу».
Обговариваю с хозяйкой условия аренды дома на время ее отсутствия. По каким-то причинам не переселяюсь. В конце срока решаю наведаться, чтобы сделать уборку (дом простоял пустым около месяца). Приходится несколько раз прогуляться по тротуару, прежде чем дом опознан среди таких же одноэтажных старых домишек. Открываю ключом дверь, вхожу. Из глубины жилья появляется молодой человек, не понимаю, как он сюда попал и что тут делает. Молодой человек держится уверенно, что-то говорит, в том числе упрекает меня за оставленную открытой форточку. Смотрю в направлении его взгляда, вижу в смежной комнате открытую форточку, говорю, что с отъезда хозяйки ни разу сюда не заходила. Встревоженная, иду в дальние комнаты, везде идеальный порядок, дом если и нуждается в уборке, то чисто формально. В одной из комнат на краешке кровати сидят и что-то обсуждают две девушки. Недоумение и обеспокоенность возрастают. В доме нет ни малейших признаков того, что в нем кто-то обосновался, и вдруг откуда-то эти люди. Возвращаюсь в первую комнату, молодой человек все еще там, кроме него вижу Петю. Возникает ощущение, что эти люди подстроили нам ловушку. Смотрю в сторону открытой входной двери, к ней приближается (снаружи) еще один молодой человек. Чувствую, что мы должны немедленно выскочить на улицу, а если придется схватиться с молодыми людьми, то Петя для этого достаточно силен.
Иду по жилому кварталу, встречаю знакомого молодого человека, он предлагает навестить приятельницу, избитую хулиганами (об этом инциденте мне известно). Поднимаемся по темной наружной металлической лестнице, входим в большую спальную комнату общежития, где на одной из кроватей лежит, задрав ноги вдоль светлой колонны, наша девушка, она прекрасно выглядит и совсем не похожа на жертву избиения. Осматриваюсь, вижу еще несколько колонн, замечаю в них узкие дверцы, решаю, что это дверцы личных шкафчиков. Кровати заняты молодежью (обоих полов), все приветливы, дружелюбны, кто-то даже принимается приготавливать нам чай.
Мысленная фраза, мягко, настойчиво пробивавшаяся в сознание (не исключено, что она связана с чем-то снившимся): «А сейчас — медленно, но рано».
Мысленная, незавершенная фраза: «Держа в руках такое...» (последнее слово произносится многозначительно).
Невнятно дает о себе знать телефон, сразу же после этого смутно показанный.
Мысленная фраза: «Настойка лайкра».
Преодолеваем с Петей сложные переходы, подъемы по строительным мосткам и прочее. Попадаем в большой пустой зал, из которого двери ведут в два парикмахерских кабинета (воспринимающихся отчасти как врачебные).В правом переднем углу кабинет симпатичной парикмахерши, услугами которой мы пользуемся не впервые, в заднем левом — парикмахерши, не вызывающей симпатии. Петя входит к ней, жду его в зале. На меня нападают несколько типов, оказываюсь лежащей на сколоченном из грубых досок полу (типы не причиняют мне вреда, никто меня и пальцем не тронул, они лишь произвели бесконтактный агрессивный выпад в мою сторону и исчезли). Выходят Петя с парикмахершей. Она недовольно говорит, что больше никогда не будет его стричь, потому что он, якобы, высказывал претензии по поводу огня, который она ставила, по его словам, слишком близко к его голове. Видится светящаяся светлым пламенем керосиновая лампа вблизи темноватого силуэта человеческой головы. Слушаю парикмахершу, Петя перед настенным зеркалом прихорашивает волнистые пряди длинных светлых волос. Мыслятся заплаченные нами суммы в «35» и «28» денежных единиц (один из нас заплатил 35 за работу и 28 чаевых, второй — наоборот). Оказываемся в жилом квартале (в этом эпизоде Петя был маленьким мальчиком). Внезапно обнаруживаю, что его около меня нет, оглядываюсь, нигде его не вижу. Сон показывает, как малыш решительно удаляется вглубь квартала.
Неотчетливо видимая девчушка шаловливо обегает вокруг чего-то, смутно видимого.
Городок одной из восточноевропейских стран. Петя уехал в столицу для оформления документов, подтверждающих наш статус туристов. Выхожу из гостиницы, решив пока побродить по городку. Иду, никуда не сворачивая (чтобы не заблудиться). Захожу в промтоварный магазин, с трудом взобравшись по высоким ступеням крыльца. В горизонтальной витрине вижу красивый халат, с изумлением обнаруживаю, что внутри него кто-то находится. Это хорошенькая молоденькая продавщица, растянувшаяся на спине под витринным стеклом. Пожилая напарница делает ей замечание. Из ворчни узнаю, что молоденькая так и норовит при всяком удобном случае понежиться в витрине. Выхожу на крыльцо. Ступени стали высотой почти в рост человека, с них теперь нужно спрыгивать, это сопряжено для меня с изрядной долей страха. Заглушаю его убеждением, что жители городка наверняка пользуются ими запросто, а значит, и я смогу. Спрыгиваю без проблем. Пример с жителями городка был гипотетическим, мне не повстречалось на улицах ни одного человека. Сворачиваю на рыночную площадь. Базарный день закончился, площадь пуста, прилавки голы. Лишь в ларьке сувениров стоит пожилой продавец, да поблизости видится продавщица лотерейных билетов. И ни души вокруг. Время клонится к вечеру, пора возвращаться. Не могу найти место, где свернула к рынку. За спиной раздаются вызвавшие беспокойство шаги. Однако ничего страшного, это просто прохожий. Медленно опускаются сумерки. В тревоге ускоряю ход, перехожу на бег, бегу все быстрей и быстрей. Темнеет. Думаю, что даже если мне кто-нибудь попадется на глаза, не смогу воспользоваться помощью, потому что не знаю название гостиницы. Я уже почти мчусь, сокрушаясь, что у нас с Петей не заведено записывать адреса пристанищ, в которых мы останавливаемся.
Мысленная фраза: «Нос тащить надо» (не совать, куда не положено).
Въезд в подземный транспортный туннель. К арке примыкает идущий параллельно шоссе участок высокой серой стены. Перед ней видится (такой маленький на ее фоне) человек, обращенный лицом в сторону туннеля.
Мысленная фраза (спокойным тоном): «Мне сделали операцию».
Мысленная фраза (женским голосом): «Вы плакать будете (по поводу того), что сейчас происходит с книгами».
Участвую в многодневном коллективном путешествии, пешая часть которого не запомнилась. Теперь предстоит водная, по широкой реке, с десятком стоянок. Думаю, что если кто-нибудь захочет часть времени провести в одиночестве и не сориентируется в схеме стоянок, он может «выпасть за рамки маршрута». В воображении предстает карта. Слева тянется пространство сухопутной части путешествия, по центру обозначена река с жирными кружками стоянок. Думаю, что если отделившийся уйдет вправо, он не сможет потом попасть ни на одну из стоянок. Гипотетический вариант воспроизводится на воображаемой карте в виде прямого луча, уходящего от одной из жирных точек вниз и вправо (в этом сне природа была натуралистичной, а люди подразумевались).
Толстый длинный серый шерстяной носок, который натягивают на ногу.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). Невнятно, издалека, полувопросительно: «...в чем дело». - Резко: «Ну, не знаю».
Длинный сон, в котором кто-то все пытался что-то переделать — то ли ситуацию, то ли обстоятельство.
Действие развивается в моем бывшем отделе программирования, но мне казалось, что это Научная Лаборатория (еще одно место бывшей работы). Спустя немного времени с удивлением обнаруживаю эту накладку. Запомнилось, что что-то происходило с Амалией; что у меня была крупная (очень крупная) сумма денег, и я ее чуть не лишилась (была угроза хищения, но все обошлось). А остальное (многое) не запомнилось.
Спрашиваю Петю, провел ли он согласительное совещание с соисполнителями по своей теме. Он говорит, что принципиальное согласие получено. Говорю: «Не тяни с этим, чтобы осталось время для выполнения (в срок) самой работы».
Иду по пыльному городскому пустырю, часть которого обнесена старым покосившимся забором — там находится строительная площадка. Перед полураскрытыми воротами топчутся несколько рабочих и мальчик-подмастерье. Пройдя мимо, на ходу оборачиваюсь. Четверо рабочих поднимают еще одного, связанного ремнями, лежавшего на земле, вниз лицом. С удивлением присматриваюсь. Вижу, что теперь этого человека удерживает на весу (все в том же, горизонтальном положении) силач. Держит левой рукой, ухватив за ремни. Вытянутая рука дрожит от напряжения, но силач молодцевато, со спортивным азартом продолжает демонстрацию своей мощи.
Мысленный диалог: «И это?Это вы читали?» - «Нет, не сдалось». - «Не сдалось?»
На дворовой автостоянке, окруженной мрачноватыми убогими многоэтажками, лежит, на спине, черноусый упитанный мужчина. Над ним участливо склонился второй, видимый более смутно, якобы только что положивший первого. Первый вдруг начинает конвульсивно дергать руками и ногами, второй панически отскакивает назад.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом, возбужденно): «...и оба раза я пережила две минуты» (речь идет о каком-то переживании).
Мысленная фраза: «По (отдельности) хоть пили, но в (дело) не входили» (за слова в скобках не ручаюсь).
Две цветные фотографии (чьи-то изображения на темном фоне) на полу, в углу комнаты, у стены.
Пара ломтей белого хлеба на красивой фарфоровой тарелке.
Полнометражный сон, бесследно истаявший, как только я начала после него просыпаться.
Обдумываю незапомнившуюся (или оставшуюся за рамками сна) ситуацию. Заключаю, что тогда этот человек будет слишком от всего оторван, что нежелательно. Смутно видится одинокая темноватая фигура, идущая вдоль высокой бетонной стены.
Газетный лист с поясным изображением двух мужчин. Ниже идет пространный, набранный крупным шрифтом абзац. Удается прочесть (с пробелами) часть первой фразы: «Ушли из ... Ким и Лоценко, который хотел...».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (энергичным женским голосом): «Когда они сидели ... на них напала лень. Такая лень...» (фраза обрывается; имеется в виду, что лень не к добру).
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «Что делать с...?» - «Попросить ее рассказать события за последние четырнадцать лет».
Несу что-то в ремонтную мастерскую, расположенную далеко, в холмистом месте, иду туда по пустынной дороге. На обратном пути замечаю тянущуюся в направлении моего города тропу, решаю воспользоваться ею. Иду по этой узкой тропинке, протоптанной в редкой траве, покрывающей рыжую землю, и никто мне не попадается на пути кроме двух собак, пасущих трех косматых коз (или, может быть, это три пса пасли двух коз, не помню точно). Тропа сворачивает немного влево, по кромке узкого, заполненного водой канала. Оказываюсь в воде, ноги не достают до дна, держусь за край стенки канала. Выбраться не получается, глинистая почва скользит под ногами. На тропе появляется женщина. Собралась было попросить у нее помощи, но нащупав ногой уступ, выбираюсь самостоятельно. Тропа от канала удаляется, теперь она хорошо и далеко видна - ныряющая во впадины между холмами и взбегающая на склоны. Быстро, почти мгновенно темнеет. Не стало видно ни тропы, ни всего остального вокруг. Беспокоюсь, что могу заблудиться в темноте, решаю вернуться к хорошо изученной дороге. Отмечаю, что темень наступила как-то непонятно - мало того, что внезапно, так еще и не вовремя. У меня не было часов, но по приблизительным прикидкам сейчас было около трех-четырех часов пополудни, то есть до вечерних сумерек еще далеко (любопытно, что канал был с четверть метра в ширину, но когда я в нем оказалась, он расширился - я свободно в нем помещалась, и за моей спиной еще оставалось много места, когда же я из него выбралась, он выглядел по-прежнему узким, а у меня не было ощущения, что одежда моя намокла. И еще: домик мастерской, старый, потемневший, сиротливо стоял на нижней части склона одного из холмов слева, я его видела издали, когда шла туда, но вблизи сон его не показал). P.S. Сон был необычайно живым.
Окончание мысленной фразы: «...и спросил, а до какого места надо идти?» Фраза сопровождается неразборчивым изображением.
«Куда вы прибыли?» - спрашивает некто, находящийся у входа в место нашего назначения. Вопрос задан строгим тоном лица, уполномоченного осуществлять входной контроль. «Мы...», - тяну я в ответ и многословно, несобранно что-то объясняю. Закончив мямлить, говорю вдруг четко, лаконично: «По приглашению» (место, в котором состоялся диалог, виделось условно, в густо-серых тонах, а оба персонажа лишь ощущались).
Мысленная фраза (мужским голосом, неопределенным тоном): «Не за что».
Окончание мысленной тирады (угрюмым мужским голосом): «...лучше быть чемпионатами. Вэтом плане (уж) лучше быть чемпионатами».
Три сна. Первый и третий длинные, средний короткий. Полупроснувшись после последнего, отмечаю эту симметрию.
Лежащая на полу газета усеяна влажными пятнышками водяных брызг.
На расположенном у жилого дома газоне, тронутом начинающей прорастать травой, барахтается малыш. Мать наблюдает за ним из окна нижнего этажа. На какое-то действие ребенка предостерегающе произносит: «Ой, не, не, не».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «... - и скоро излечишься».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Даже к ... задирают, когда неправильно говорят». Смутно видится женщина, будто бы произносящая (беззвучно) эту фразу, скривив рот и прикрывая его рукой.
Мысленные фразы (женским голосом, проникновенно): «Лапочка, тут полностью. У меня вообще никто не разбирается».
Мысленные фразы (женским голосом, спокойно, неторопливо): «Выдумывать. Даже не выдумывать, (а)...» (фраза обрывается).
Мама* рассказывает о сумке, которую хотела бы купить. Оказавшись в указанном районе, захожу в магазины, пытаясь определить, о каком из них говорилось и какая сумка имелась в виду. [см. сон №3840]
Привезла Петю (ему лет десять) в санаторий. Стоим под соснами, записываю адрес, зарисовываю красивый фасад главного здания. Подходят плотный мальчик и любознательная девочка. Девочка спрашивает: «Вы будете писать, а он (Петя) вам отвечать?» Говорю: «Если захочет, то будет». Девочка удаляется. Замечаю Пете, что меня восхищают такие деловые дети. Спрашиваю, хочет ли он, чтобы я еще побыла тут с ним сегодня (был день заезда). Он говорит: «Нет», ненадолго уходит, возвращается. Интересуюсь о первых впечатлениях: «Ну, как там?» Он говорит: «Узко».
Мысленные фразы: «Вот. И кому это надо?» (вопрос риторический).
В финале сна спохватываюсь, что вставши с постели, не причесалась, и представляю, как всклокочены мои волосы.
Мысленная, издалека, глухо донесшаяся фраза (женским голосом): «Дело в том, что в Настоящем мне совсем не нравится, потому что я не могу его проверить» (начало звучит спокойно, отстраненно, а окончание — ускоренно, с нажимом).
Мысленный диалог. Плотоядно: «Только нет мяса. Только мяса нету». - Бегло, равнодушно: «Всё равно нет мяса».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Есть такие, которые записываются после школы в ветеринарный институт и...».
Незапомнившийся сон про Додо, которому кто-то злонамеренно повредил голеностопный сустав.
Держу лист с текстом (не запомнилось, на каком языке). Читаю с возрастающим недоумением из-за несоответствия, которое чувствую, но не могу уловить. Дочитав, понимаю, в чем дело. Повторяющееся в тексте назывательное существительное не заменено новым (как это должно было бы быть). Слово это, в отличие от остальных, видится прямоугольником, заполненным серыми мазками и не выходящим за печатную строку. Недоумение сменяется новым — а почему существительное не заменено?
В конце сна рву на клочки листы, буквально сразу похолодев от содеянного. Очнувшись, резонно думаю, что разорванное можно склеить, то есть ситуация не безнадежна.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (мужским голосом): «Надо ... надо позвонить, так что я четного не вижу».
Смотрю на раскрытую книгу с очень белыми листами. Читаю наугад выбранную часть фразы: «...почему мы...». Получается так, что смотрю я на неразличимые слова, каким-то образом (не зрительно) воспринимаю их, мысленно произношу, и в тот же миг (синхронно) каждое из слов становится отчетливо видимым. [см. сон №4947]
Мысленная фраза (женским голосом): «И замечательный поэт, кстати сказать».
Мысленные фразы (женским голосом, как ремарка к предыдущему сну): «Они имели дело с Жанной Кис. На самом деле псевдоним продолжается» (то есть он упомянут здесь в сокращенном виде). [см. сон №8783]
Мысленный, с пробелами запомнившийся диалог. «...и торт можно было бы уже...». - Плотоядно: «Уже начинать есть».
Мысленная, частично запомнившаяся фраза (мужским голосом, с досадой): «Карьеру мешать освободить ...» (речь идет о служебном поприще).
Мысленная, незавершенная фраза (быстрым женским голосом): «А вчера на нашем английском — это ужас, сколько...» (речь идет о происшествии на занятиях английским языком).
Мысленная фраза (женским голосом, отстраненно): «Потому что материал, на котором записывают сны, теперь совсем другой».
Тройное поясное изображение молодого, коротко остриженного мужчины. Внизу они сливаются, вверху расходятся. Одно расположено вертикально, другое отклонено вправо, третье, немного затененное, находится между ними, чуть позади.
Не успеваю уснуть, как вижу высокую отвесную кручу огромных валунов. И хотя сама там не нахожусь (и не имею к круче отношения), она почему-то вызывает чувство дискомфорта. Сужу об этом по тому, что быстро открываю на мгновенье глаза, чтобы прогнать сон (я пользуюсь этим приемом в подобных случаях, если сон еще не очень глубок).
«Щас я вам дам. Ну скажи». Вторая фраза адресована другому лицу, после чего говорящий вновь поворачивается к своим собеседникам и повторяет еще решительней: «Щас я вам дам». Сценка виделась смутно, в серых тонах, говорящий был плотным, крупным, остальные — более субтильными.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «В таком ... как у меня лежали на шкафу. На шкафу лежат...» (фраза обрывается).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Если вы будете постоянно ... я даже не знаю, как дальше будет».
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза (завершившая сон): «Но причина не в ... а в...».
Что-то узкое (длиной сантиметров в пять) черное покоится на нижней части двери. Когда оно попадается мне на глаза (несколько раз), думаю, что, возможно, это насекомое, и хорошо бы выпроводить его на волю. Но оно слишком крупное для стакана, служащего у меня этой цели. Внимание каждый раз переключается на что-то другое, объект сохраняет неподвижность — пожалуй, это все же что-то неодушевленное.
Сефич* хочет на меня посмотреть. Чтобы это предотвратить (или хотя бы оттянуть), спонтанно иду в ванную, к зеркалу, привожу в порядок волосы. Сон показывает их со стороны — пышные, густые, но я вижу их и в зеркале (а лица не вижу, но не отдаю себе в этом отчета). Подстригаю отросшую прядку (вижу и осязаю волосы, совсем как наяву). Сефич направляется в мою сторону (дверь в ванную открыта). Говорю Морсине*, что не закончила приводить себя в порядок, она просит отца подождать. С неудовольствием добавляю, что он уже видел меня, что же он еще хочет (оба персонажа, полупризрачные, темные, находились справа, в большой темноватой, неотчетливо видимой комнате, а я стояла слева, к ним спиной, в примыкающей к этой комнате ванной).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (решительным тоном): «И там был ребенок ... младший, который вдруг запел...».
Мысленные фразы: «Ну-ка, встань сюда. Ты не видишь, что молоденькая идет? Обдь» (этим булькающим звуком тирада завершается).
В смутно видимом скоплении людей на тротуаре назревает расправа. Что-то типа остракизма по отношению к лицу, нарушившему общепринятые представления. Верноподданическая тетка, раньше всех созрев, с готовностью обращается к заводиле: «Гражданин! Разрешите мне его выкинуть!» (изгнать). Тетка пышет патриотизмом.
Прихожу куда-то (в поисках совета?), нерешительно говорю: «Понимаете, у меня есть КНУТ». Один из тех, перед которыми я стою, бесстрастно откликается: «Ой, какой ужас». Стою я не одна, рядом находится рыхлый, облаченный в серое толстяк с пухлым бесформенным животом. Толстяк является в каком-то смысле моим двойником. И в то же время КНУТОМ, который рассекает человека надвое, сверху вниз, бескровно, метафизически. Отделяет таким образом друг от друга, делает автономными составные части личности. Он будто бы и со мной это проделал, и теперь олицетворяет одну из моих половин. Стоит около меня молча, неподвижно. Лица его я не видела, но и без того можно сказать, что олицетворяет он примитивное начало моей личности. P.S. То, что я обозначила словом КНУТ, являлось гибридом кнута Аврама Бранковича с саблей Аверкие Скилы (см. «Хазарский словарь» Павича). Толстяк тоже был КНУТОМ, хоть и виделся во сне только толстяком.
Лана заходит на минутку, угощает пирогами. На следующий день приходит снова с пирогами, говорит, что у нее день рождения. Удивляемся (после ее ухода), как могли об этом забыть, обдумываем, что подарить. Решаю подарить деньги. Заворачиваю в бумажную обертку купюру в 100 рублей, решаю, что это будет вполне хорошим подарком.
Окончание мысленной фразы (женским голосом): «...с какой скоростью надо заниматься» (речь идет об учебе).
