В конце сна закрадывается подозрение, что я потеряла обратный билет на самолет. Время для поиска есть, энергично роюсь в карманах одежды, в отделениях рюкзака, и снова в карманах. Ищу билет везде, только не там, где он должен быть, не в бумажнике. Даже дотронуться до него не позволяю себе, чтобы не убедиться, что билет в самом деле потерян (если он потерян). Сон бегло демонстрирует темный, чем-то набитый бумажник, в одном из отделений которого видится что-то, похожее на билет. [см. сны №4939, 4940]
Обрывки мысленной фразы (моей): «...точно так же и в ... я держала его (птенца) и...». Речь о том, что я держала птенца и беспокоилась, что не найду билет на самолет (из второго сна этой ночи). Вижу себя со стороны - держащей крупного, с индюшонка, плохо еще оперившегося птенца - это видится неясно, не в цвете, в неразборчивом интерьере. [см. сны №4937, 4940]
Смотрю на раскрытую книгу с очень белыми листами. Читаю наугад выбранную часть фразы: «...почему мы...». Получается так, что смотрю я на неразличимые слова, каким-то образом (не зрительно) воспринимаю их, мысленно произношу, и в тот же миг (синхронно) каждое из слов становится отчетливо видимым. [см. сон №4947]
Провожая попутчиков, перевожу их через озеро в известном месте, где чистая прозрачная вода так мелка, а дно так прочно, что это скорей похоже на лужу. На обратном пути беру правее. Иду босиком, с закрытыми глазами, с ватным одеялом в руках. Вода здесь темная, дно топкое. Ноги увязают почти по колено, подмокшее одеяло приходится поднять над головой. Иду осторожно, стараясь не сбиться с направления и не в силах открыть глаза. Ноги то и дело натыкаются на острые камни, но пока все обходится. Внимание обострено до предела. Убеждаю себя, что чтобы не сбиться с пути, я должна открыть глаза (в то же время осторожно переставляя ноги, чтобы не пораниться о камни). Одна из напряженнейших попыток приводит к успеху, глаза мои открываются - я вижу собственную комнату, я проснулась. [см. сон №4973]
Иду по огромному темному пустому пространству, с закрытыми глазами, не в силах их открыть. В конце концов глаза открыть удается. Возникает мысленная фраза: «Тревожность слова поглотила текст». [см. сон №4972]
Петя и мой муж (сновидческий) пришли в приемную научного руководителя, поговорить (каждый за себя) о повышении в должности и получении научной темы. А я - с ними за компанию. Первым входит Петя. Пока он разговаривает, заканчивается обеденный перерыв, выходим с мужем из приемной, идем по широкому, почти безлюдному коридору к своим рабочим местам. Все время оглядываюсь назад, наконец вижу машущего нам Петю в красивой зеленой рубашке. Останавливаемся. Петя говорит, что договориться удалось. Правда, тему он получил условно, с оговорками, но все же получил. [см. сон №5011]
По покрытой мелкой рябью поверхности моря с живой водой движется Петя. Скользит на ногах, не прилагая усилий, лишь взмахивая для равновесия руками. Сон нецветной, нечеткий, в бледных тонах. Из-под петиных ног вырываются микроскопические брызги, образующие серые клубы, похожие на мелкие облака. [см. сон №5031]
Мысленная фраза из трех коротких непонятных слов, каждое из которых содержало букву «ш». Фраза будто бы имеет отношение к предыдущему сну. [см. сон №5030]
Мысленное пояснение к сну предыдущей ночи. Фраза будила меня несколько раз (безуспешно). Запомнилось, что она содержала противопоставление: «Они ... а вы...». [см. сон №5126]
Отдыхаю с мамой* в Прибалтике. Удачный отпуск показан условно, теперь нам пора возвращаться домой. Стою в небольшой спокойной очереди к железнодорожной кассе, спохватываюсь, что забыла что-то важное. Явившись повторно, попадаю в жуткую давку. Ситуация повторяется похожим образом еще раз, только теперь я не знаю, как найти в толпе маму. Чисто случайно замечаю ее у окошка кассы. Мама виделась условней окружающих - молчаливых, в темной одежде, замкнутых на себя людей. Одна я проявляла интерес (спонтанный) вовне. Помню, что внимательно присматривалась к стоявшей неподалеку, чем-то привлекшей внимание женщине. Давка в очереди за билетами так натуралистична, что я, в конце концов, бурчу: «Нет, это никуда не годится». [см. сон №5152]
Законспектировав предыдущий сон и засыпая, пытаюсь припомнить его подробней. Возникает мысленная фраза (возможно, моя, относящаяся к предыдущему сну): «Возвращаемся — и все они задницей на такую кровать». [см. сон №5151]
Обсуждаем высказывания Альберта Эйнштейна. Чтобы правильно их понять, тщательно перемешиваю столовой ложкой в миске две кашеобразные темные массы. Одна будто бы является субстанцией высказываний Эйнштейна, другая — субстанцией Фракийских войн. Говорю, что мои действия необходимы для той цели, которой мы задались (персонажи виделись условно). [см. сон №5158]
В узком столбце газетного листа читаю начало одной из фраз: «Говорят, что от старых монет исходит...» (дальше прочесть не удается). Текст будто бы имеет отношение к предыдущему сну. [см. сон №5157]
В финале населенного персонажами сна появляется (мысленно или визуально) длинная фраза (замысловато разветвленное сложно-подчиненное предложение). Несущая главную смысловую нагрузку часть ее начиналась словами «одну из которых мне довелось (пережить)...» (испытать в жизни). Эта часть, на первый взгляд соотносящаяся с одним из фрагментов фразы, при доскональном прочтении соотносилась совсем с другим, что меняло общий смысл (кажется, в драматическую сторону). Меня крайне заинтересовала фраза-перевертыш. Снова и снова пытаюсь мысленно воспроизвести ее, однако из-за громоздкости и разветвленности это не удается, ожидаемый эффект не проявляется. Вожусь с ней, как с головоломкой. Пару раз получилось то, что нужно, но получилось случайно, так что не запомнилось, как это вышло. И совсем не запомнилось содержание фразы, несущей что-то типа предсказания (увязанного с запомнившимся фрагментом). То, что увязывалось с этим фрагментом при глубинном прочтении, вызывало во мне почти трепет, поскольку воспринималось как предстоящее мне самой. [см. сон №5415]
То и дело просыпаюсь, пытаясь вспомнить фразу из предыдущего сна. В результате снится красивая дебелая обнаженная женщина (вид со спины). Она сидит на пятках, томно запрокинув руки за голову. [см. сон №5414]
«Посмотрите! Посмотрите! Я его обожаю! Прямо диккенсовский персонаж!» - с восторгом обращаюсь я к смутно ощущаемым спутникам. Я имею в виду Усача. Он появился на высоком крыльце многоэтажного жилого дома в сопровождении двух таких же важных джентльменов, облаченных в толстые темные габардиновые пальто и похожих на английских судей. Стоим неподалеку, смотрим на них. Они, теперь уже около крыльца, степенно поворачиваются, красуясь, из стороны в сторону. Поверх их пальто теперь натянуты белые кружевные мантии, а смутно видимые лица их стали, кажется, другими. [см. сон №5881]
Мысленная фраза (вскользь, женским голосом): «Ты себя переделай, только поскорей» (затрудняюсь сказать, ко мне ли она была обращена).
Мысленное слово (запинающимся женским голосом): «Панк... пан... пасквилей». Последнее сопровождается облегченным смешком (хотя на самом деле нужно было все же произнести слово «ПАНТАКЛЕЙ»).
Мысленные фразы: «Валлерман? - спокойно переспрашивает женский голос и отвечает: - Есть. Я все поняла».
Красивую, чуть поблекшую желто-коричневую розу на длинным стебле осторожно кладут в узкий, заполненный водой пенал. Он был из светлого дерева, его овальная выемка соответствовала размером розы.
На маленькой симпатичной площади с живописным СКАЗОЧНЫМ старинным фонарным столбом и такой же атмосферой, маневрирует несколько легковых фургонов. Подъехавшая справа легковушка приостанавливается, и совсем как разумное существо, медленно делает стойку на передних колесах (изображение было нечеткое, в серых тонах).
Мысленная фраза (мужским голосом, задумчиво): «А может быть, они не, потому что у них слишком большая программа».
Мысленная фраза: «Можно на половине этих историй остановиться и читать ее».
Мысленная фраза: «А я тоже — семьдесят человек за три месяца».
Мысленная фраза (мужским голосом, смачно, но это не эротика): «Я люблю свое тело».
Одним из действующих лиц сна был Лучик.
Вдоль задней стены одной из наших комнат проходит часть ствола живого дерева со старым, уходящим в темную глубину дуплом. Дупло находится на высоте с полметра от пола, случайно обнаруживаю, что его облюбовала симпатичная бело-коричневая мышь. Отношусь к этому благосклонно. Мышь пуглива, осторожничает, не покидает пределов дупла. Стараюсь не делать резких движений, чтобы иметь возможность понаблюдать. Со временем мышь освоилась, появляется в обозримой части дупла по-свойски, запросто. Это кажется забавным. Подойдя к дуплу, с любопытством легонько дую на мышь, чтобы посмотреть, как она среагирует. Реакция была отменной — в мгновенье ока мышь скрывается в темном жерле, создав при этом воздушный поток, втянувший в дупло кое-какую мелочь из комнаты. Озадаченно призадумываюсь, так ли безопасно иметь в комнате дупло, неизвестно куда ведущее, и мышь, создающую такие воздушные потоки. Тем более, что этим ее потоком сейчас чуть было не унесло мою одежду, висящую справа от дупла. И вообще, с некоторой опаской начинаю думать я, что способны утягивать за собой, вытягивать из человеческого жилья такие воздушные потоки? Решаю, что стоит осведомиться в «Словаре символов» о символических значениях дупла.
Лежу на морском берегу, на дощатом настиле, приподнятом над уровнем земли и покрытом слоем земли, густо заросшей газонной травой. Случайно опустив вниз глаза, замечаю вырытую в прибрежном песке, у края настила, круглую лунку, заполненную мутноватой морской водой. Из нее появляется верхняя часть головы дельфина. Дельфин делает глубокий вдох, выпустив кучу пузырей выдыхает в воду и скрывается из глаз. Так повторяется несколько раз. Чувствую, что он избегает быть замеченным, высовывает голову осторожно и так же осторожно снова погружает ее в лунку. Обнаруживаю, что он не уплывает каждый раз в море (как я поначалу вообразила), сквозь слой мутноватой воды в лунке видится его морда, напряженная, с мутными, нездоровыми глазами. В моих руках оказываются клочки листов, предназначенных для конспектирования снов. Рассматриваю их - на обороте они кем-то исписаны. С удивлением разглядываю чужие записи, не делая попытки прочесть и не отвергая возможности воспользоваться чистой стороной для записи снов. Листки выпадаю из моих рук в мутноватую неглубокую воду справа от мостков — туда, где я до этого видела лунку и дельфина.
Окончание мысленной фразы: «...над способной ко всему рощей».
Нам грозит опасность (не очень серьезная), что-то предпринимаем, выходим из темной избы. Холмистая местность покрыта снегом. В какой-то момент остаюсь одна, снег набивается в высокие грубые сапоги, выковыриваю его, спрыгиваю в неглубокую яму. Слышу шум, издаваемый враждебными людьми. Замечаю (внутри ямы) уходящий наклонно вниз, освещенный туннель. В дальнем конце видна большая светлая пещера, где несколько человек в темной одежде пилят и колют дрова (поглощенные делом люди меня не замечают). Понимаю, что создаваемый ими шум и есть тот самый, что я слышала раньше.
Меня и моего спутника подвозят на машине. Сон показывает, как в это время наш собственный автомобиль, мирно стоявший на обочине какой-то трассы, внезапно (самостоятельно) приходит в движение, резво срывается с места, перемещается (не разворачиваясь) на противоположную полосу и устремляется (задом наперед) влево. Новый элегантный, в стиле ретро автомобиль, покрытый черным лаком, проделывает это самовольно, совсем как живое существо.
Мысленная, застопорившаяся фраза (медленно, женским голосом): «Вероника тебе скажет, какой из подготовки, этот...».
Сон, в котором фигурирует алфавит - смутно, неразличимо видимые буквы располагаются в несколько столбцов на листе бумаги, на значительном расстоянии друг от друга (изображение был серым).
Прогуливаясь, оказываюсь на выезде из города, иду по обочине шоссе. Оно постепенно переходит в узкую, тянущуюся по скальному уступу тропу. Вижу внизу, под скалой, любопытный макет Древнего Города. Решаю спуститься, что удается далеко не сразу. Лишь глядя на других, отваживаюсь - соскальзываю на попе по рыже-коричневой земле, начинаю было отряхивать юбку, вижу, что она совсем не испачкалась. Подхожу к макету. То, что сверху виделось комплексом светлых величественных зданий, теперь предстает в виде десятка ярких веселых коттеджей, разбросанных по зеленой траве. Они величиной со спичечный коробок, между ними находятся два-три динозавра, которым эти домишки по щиколотку. Налюбовавшись, поворачиваю к выходу. Помещение заполняется тучей темных невнятных школьников. Один, в ответ на какие-то действия одного из сопровождающих, кричит: «Не надо! Не надо!» Выхожу наружу, понимаю, что там, где я соскользнула вниз, взобраться не удастся, придется искать обходной путь.
Смутно, в бледно-серых тонах видится рыхлая, жующая жвачку женщина. Она собирается сшивать тонкую пачку листов (заполненных текстом?) У нее уже заготовлены игла и нитка, и сейчас она отмечает ногтем ширину левого поля, и начинает его обрезать.
Мысленная фраза (с выпавшим словом): «Как бы там ни ... идее он недоступен» (речь идет о человеке).
В финале сна сидим в комнате, у стола. Один из сидящих то и дело легонько (нечаянно?) наступает на носок моей левой туфли. Не замечаю этого, но когда сон четко показывает происходящее под столом, спохватываюсь, спокойно прошу мужчину: «Не губи меня. Ты ведь знаешь, что в потрепанной обуви работу не найти ...» (окончание не запомнилось; все, кроме моей новой темно-желтой обуви, виделось условно и не в цвете).
Пол нашей квартиры оказывается залитым серой мутной водой, истекающей из сливного отверстия ванны. Кто-то говорит, что произошла авария в масштабах страны, и что поступающая мутная серая вода (которой теперь все пользуются) неблагоприятно влияет на волосы (спокойный, с несколькими, условно видимыми персонажами сон запомнился в общих чертах).
Мысленная фраза (женским голосом, заинтересованно): «Под птиц подделываются».
Мысленные фразы (женским голосом): «Ой! Надо вот вкусно скорей поесть. Это уже второй раз так».
Красочный миролюбивый, в светлых тонах сон о селении Адамс (где я находилась с визитом).
Стою на кухне, у старого холодильника. Около меня находится (или оказывается) человек, держащий бутылку благородного матово-черного цвета (без надписей и этикеток). Человек (я его почти не вижу, мое внимание приковано к бутылке) медленно поднимает ее, выливает капельку жидкости на верхнюю грань дверцы холодильника, приказывает: «Лизни!» Внимательно смотрю на неопределенного цвета каплю, осторожно слизываю ее край, прислушиваюсь к вкусу. Прислушиваюсь вдумчиво, сосредоточенно, и устанавливаю, что вкус — нейтрально-химический. А потом — или это уже следующий сон? - начинает мысленно, на все лады провторяться легкомысленным, игривым тоном одно и то же слово: «Мираж! Мираж! Мираж!»
Мысленная фраза: «Всё вам нравится, и хорошо, и как дела».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «...радостный весь, у меня почти всегда начинается с этого».
Держу ксерокопию газетного листа, на которой отпечаталась не только интересующая меня левая страница, но и кромка правой. Четко видятся фрагменты слов правой страницы, буквально каждая буква. Однако понять, что это за язык, не удается.
Прочти всю комнату занимает ломящийся от угощений стол, за которым тесно сидит множество народу. У левой стены нашлось место черному кожаному дивану, вплотную к нему стоят стулья, сижу на одном из них. Входит пожилая женщина с малышом, уступаю им место. Со словами «А я могу еще и тут сесть» перебираюсь на свободный стул за ними. Приходит еще кто-то. Со словами «А я могу еще и тут сесть» сажусь на краешек дивана. Кто-то говорит: «Если еще Эли и Маян приедут, они сядут тут» (на занятом мной краешке). Значит, придется пересаживаться еще раз (все люди, кроме женщины с малышом, виделись в этом нецветном сне условно).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Те, которые ... получают поблажку у Александра».
Фрагмент мысленной фразы из незапомнившегося (или предыдущего) сна: «Чтобы свести к минимуму ущерб...».
Мысленная, незавершенная фраза (возможно, из сна): «Переживая сотое горенье».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Деньги во время блокады ... года перегорят...» (речь идет о некогда свершившейся девальвации денег).
Обрывки мысленной, незавершенной фразы: «...считая ... но все в такой запущенной форме...» (в смысле, полагая).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «...что все спят, что бы он тогда ответил? Ему надо на концерт...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза (уверенным женским голосом): «Нет, семьдесят — это сырое мясо» (речь идет о цене).
Два-три смутно видимых человека принимают позу, изображающую крайнюю степень негодования. Расставляют ноги, выпячивают живот, судорожно сплетают на груди руки, опускают уголки рта напряженного лица, искоса мечут молнии из-под сдвинутых бровей.
Смутно видно идущего по улице низкорослого бледнокожего, в одних носках мужчину.
Прочла четверостишье на правой странице книги (запомнившееся неполностью): «...взоре/ ... в разговоре/ Единая толпа и вывод тут един/ Не может быть, что ты в толпе один».
Фуфу напускается с упреками за то, что я, на ее взгляд, плохо ухаживаю за новым поветрием, которым соблазнилась. Это объект (типа ТАМАГОЧИ), требующий ухода и чуть ли не общения. Он выглядит пучком тонких, похожих на шампуры лучин, верхушки которых усеяны (на манер листьев) чем-то, похожим на кубики сушеной сои. В комнате, где мы находимся, появляются люди в ярких, контрастных одеждах. Они имеют отношение к новомодному увлечению, и даже высказываются по этому поводу (люди возникли в задней части комнаты и ушли влево). На переднем плане стоит старый облезлый темно-коричневый сейф. Дверца открыта, на верхней полке стоит моя ваза с Букетом, это будто бы его постоянное место. Фуфу продолжает глупые упреки, пару наскоков сношу молча. Она расширяет перечень - я, якобы, делаю все не так, перекармливаю Букет, вон сколько крошек на нем и вокруг него. На миг крошки демонстрируются крупным планом. И с разговорами я будто бы перебарщиваю, хотя известно, что от слишком долгих разговоров Букеты погибают. Не выдерживаю, спокойно напоминаю, что Букеты - всего лишь декоративное украшение. Правда, служащее еще и для ... (чего-то незапомнившегося) и для определения времени. Но они совсем не необходимы в доме, это просто тип развлечения. И если Фуфу полагает, что находящемуся у меня Букету так уж плохо, я могу и... Хочу сказать, что согласна отказаться от Букета, вернуть его в природную среду обитания. Поняв, куда я клоню, Фуфу не дает мне это произнести. С жаром перебивает, напускается с новыми нападками, теперь уже по поводу того, что я готова от Букета отказаться (называю объект Букетом условно, во сне он проходил без названия). Мой Букет был внешне в хорошем состоянии, что, на мой взгляд, свидетельствовало об удовлетворительном уходе. Но поскольку Букету (как и всем вообще) лучше быть в естественной среде обитания, а также поскольку желание иметь Букет не сочеталось у меня с готовностью терпеть нападки, я нашла выход из положения, благоприятный для всех. Однако судя по реакции Фуфу, это не входило в ее планы. Она добивалась чего-то другого.
На работе случайно обращаю внимание, что Рэм долго не возвращается из заграничной командировки. Начальница говорит, что он, в соответствии с предварительной договоренностью, отправился на несколько дней еще куда-то (по личным делам). Вспоминаю, что он мне об этом говорил.
Мысленная фраза (мужским голосом): «Это называется карсинел?»
Блуждаю в разветвленной сети переходов (кажется, подземного метро), оказываюсь беседующей с хозяином квартиры на тему предстоящего переезда.
Гостим в просторной неуютной квартире. Хозяин ее (чей-то знакомый) кормит нас, водит на экскурсии и вообще замечательно опекает. Это рослый, плотный человек с красивым, породистым лицом. Он одет в коричневый комбинезон из искусственного меха, оставляющий открытым лишь лицо и ноги по колено (что делает этого человека похожим на игрушечную зверюшку). Как-то он обмолвился, что квартира хоть и принадлежит ему, но сам с семьей он живет в другом месте, на вилле. Еще до этого удивлявшаяся несоответствию квартиры такому вальяжному субъекту, говорю, что теперь мне все понятно. Кто-то из наших спрашивает, сдает ли он это жилье, он отвечает, что сдает.
Мысленная фраза: «А на этот раз стих был самого последнего моста».
Мысленная, незавершенная фраза: «Из лично молодого...».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Тут несколько ... в общем, вы получите».
Полевой телефонный аппарат, работающий как от сети, так и от батареек. Когда его отключают от сети, он самовольно куда-то звонит.
Мысленная фраза (спокойным мужским голосом): «Он хочет говорить красиво, но начнем говорить об этом, что происходит».
Случайно взглянув на Небо, вижу огромную, в серых тонах композицию из четырех, стоящих в затылок друг другу человек: трое взрослых (передний похож на Ленина) и (перед ним) мальчик с ружьем наизготовку. Меня охватывает восторг, вспоминаю, что не впервые вижу Небесные видения. Обнаруживаю, что видимое является малым фрагментом развернувшейся в Небе картины, у меня аж дух захватило! На голубом Небе простирается гигантское кольцо с размещенными (как, например, Знаки Зодиака) композициями, пытаюсь рассмотреть остальные, это не удается (та, которую вижу, располагалась в правом нижнем квадранте). Подходит Петя, тоже видевший небесную картину (уже исчезнувшую), радуюсь за него, возбужденно пересказываю то, что удалось рассмотреть самой, обозначаю цифрой «7» порядковый (координатный) номер виденных мной фигур (отсчитывая от верхней точки по часовой стрелке). Говорю, что во всем необычном, что попадается мне на глаза, всегда пытаюсь отыскать знак, подсказку для разрешения терзающей меня коллизии (связанной с пережитым в 1999 году потрясением). Петя бурчит что-то неодобрительное. Горячо добавляю, что так и не могу перестать верить тому, что некогда видела, и в то же время не могу поверить тому же самому. Петя недовольно бурчит. Раздается выстрел, подходим к окну (очутившись в нашей бывшей квартире на Рябинной улице). Сквозь ночной мрак видим внизу, на проезжей части улицы допотопный трактор, из вертикальной выхлопной трубы которого вырывается облачко огня. Так это он издал такой звук? Справа от трактора появляются двое напряженных мужчин, у одного в руке пистолет - кажется, они собираются стрелять по окнам. Быстро выключаем свет, переходим на кухню. С лестничной площадки доносятся голоса соседок, одна говорит, что если эти мужчины позвонят в дверь, нужно открыть им «как ни в чем не бывало» (ради собственной безопасности). Совет кажется странным, решаю уточнить, высовываюсь на лестницу, спрашиваю: «Так дверь не открывать?», Зея вежливо, но холодно отвечает: «Нет, дверь не открывать» и мягко, но совсем не вежливо прикрывает нашу дверь (голова Зеи совсем седая, и это меня удивило больше всего, лицо виделось ясно, но это было не ее лицо). И откуда, думаю я, Зее может быть известно, как нужно поступать в этой ситуации? И почему в ее отношении ко мне сквозит такая неприязнь?
Молодой человек с висящим на плече прибором в темном футляре говорит, что, по его мнению, прибор слишком груб для каких-то замеров.
Мысленный диалог (женскими голосами). «Ну подожди». - «Сегодня взять инструмент».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...лидер группы». Видится молодой, неподвижно сидящий за столом мужчина. Повернутая в сторону голова подперта рукой, лица не видно (с умыслом).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «А почему вы не сказали, что там есть кто-то еще...».
Мысленная фраза (с подтекстом, умышленно оборванная): «Дареному крокодилу...» (обыгрывается пословица про дареного коня).
Незапомнившийся полнометражный сон, в котором что-то демонстрировалось и объяснялось про меня.
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза (завершившая сон): «Но причина не в ... а в...».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Машина ... она подождет, когда соберутся все».
Мысленная фраза, повторившаяся несколько раз, и почти вся осыпавшаяся, как только я собралась ее записывать: «...- это сэт-гэйц...?»
Представление началось, подошедшая к сцене женщина объявляет, что пока идет пролог, зрители могут перекусить в фойе, там для них выставлено угощение. Ощутив дикий голод, я была готова ринуться туда немедленно, но для маскировки спрашиваю у рядом сидящих, не хотят ли они, чтобы я им что-нибудь принесла. Они (трое) охотно принимают предложение, вхожу в фойе, окидываю взглядом угощение, подавляю желание наброситься на все подряд. Соблюдая приличия, аккуратно вытягиваю четыре ломтика хлеба, потом, не удержавшись, прихватываю для себя еще один. Неторопливо намазываю маслом, осматриваю еще раз содержимое ваз и останавливаю выбор на мясном паштете, наиболее соответствующем моему чудовищному аппетиту.
Проезжую часть улицы Никшис, напротив таинственного дома №46, вприпрыжку пересекает худой хромоногий подросток. На голове у него темный картуз, одежда тоже темная, бедная. Все это видится полупризрачно.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (мужским голосом, обстоятельно): «...заметила, что тут же танков — тут же вылетела из этого лагеря» (имеется в виду коалиция, спешно покинутая той, о ком идет речь).
Потерявшего сознание человека приводят в чувство смоченным в нашатырном спирте тампоном.
Незапомнившийся сон про Додо, которому кто-то злонамеренно повредил голеностопный сустав.
Мысленный диалог (женскими голосами): «А? Что? Только не маленькая». - «Я немного потише сделаю».
«Что ты будешь?» - «??» - «Суп или салат?» - «Я? Мне вообще ничего. Мне немного супа, а салат я не буду». Ответив на вопросы условно видимой женщины, принимаюсь зачерпывать поварешкой суп.
В состоянии полусна (полагая, что проснулась) обдумываю предыдущий сон, принимая его за реальность. Прихожу к выводу, что дом покидать не стоит. Возникает лист бумаги с текстом, содержащим ряд коротких, расположенных столбиком строк. Язык мне не знаком, шрифт четкий, жирный, красивый. Видение сопровождается мысленными фразами (запомнившимися частично): «Не случайно ... Тайна передачи ... через ... как раз разгадана». Имеется в виду, что хотя тайна передачи чего-то через что-то разгадана, суть оказалась в чем-то другом, до сих пор не выясненном. [см. сон №2903]
На краю стола, у стены, стоит старая поблекшая нецветная фотография в светлой деревянной рамке. Изображен групповой (поясной) портрет нескольких несовременных молодых людей.
В финале сна предстает красивое живое, отчетливо видимое женское лицо на фоне сильного теплого, восхитительно живого Света, заполнившего все поле зрения.
Купила заурядную книгу в темной обложке (чтобы в качестве приложения заполучить что-то незаурядное). Иду, прижимая ее к груди, к автобусной остановке. У дверей закрытого магазина редкие прохожие воровато выхватывают что-то из картонной коробки и разбегаются по сторонам. Подхожу, в коробке выставлены (за ненадобностью) остатки нераспроданных за день хлебо-булочных изделий. Не спеша выбираю несколько сдобных булок, заворачиваю в газету, иду дальше. Улица все больше покрывается черной грязью, непролазная грязь вынуждает забраться на площадку автостоянки. Не могу оттуда спуститься к остановке, а спрыгнуть страшновато. Около меня оказывается беспризорник в лохмотьях, от него исходит угроза. Появляется троллейбус. Мальчишка с ловкостью ящерицы соскальзывает вниз, но весь его вид говорит, что он в любой момент может изменить решение, снова вскарабкаться наверх и что-то у меня стащить. Безуспешно примериваюсь к крутому спуску, каким-то образом оказываюсь внизу. Грязь исчезла, подхожу к троллейбусу. Обнаруживаю, что книги у меня уже нет, примирительно думаю: «Ну и ладно». Незаметно темнеет. Случайно взглядываю на небо, над домами противоположной стороны улицы вижу месяц и еще что-то странное. Всматриваюсь, убеждаюсь, что не померещилось - в темном Небе, на фоне тонкого серпа молодого месяца видится ромбовидная рамка, оба излучают одинаковый холодный, чуть голубоватый свет ( вижу это ясно).
Мысленный диалог (мужскими голосами). Степенно: «Что начинается с изюмом». - С поспешной готовностью: «А с изюмом начинается с изюмом».
Мысленно произношу и одновременно пишу: «Армию нашу включили, она...». Тут вдруг пространное, заготовленное окончание фразы исчезает — такое впечатление, что сознательно. А еще пара слов хоть и произнеслась мысленно («была без»), но записать их я не успеваю (записываемое не виделось, оно находилось ниже границы поля зрения).
Участвую в выпечке блинов на кухне коммуны. Мой первый блин получился чуть ли не вдвое больше положенного. Это особенно становится заметным, когда он оказывается на темном противне — лежит там несуразным раскорякой-переростком в окружении мелких аккуратных блинов, раскатанных членами коммуны.
