Стоя в квартире, у закрытой входной двери, изо всех сил пытаюсь кричать. Просто чтобы меня услышали. Крик почти не получается, но я пытаюсь снова и снова.
Слышу, как глубокой ночью сосед возвращается домой. При этом кажется, что то ли он открывает дверь снаружи, находясь внутри квартиры, то ли, наоборот, находясь снаружи, открывает дверь изнутри.
Кто-то (не исключено, что я) швыряет в угол комнаты большое зеркало (или стекло), вправленное в круглую светлую раму. Неведомая Сила на лету подхватывает его и плавно опускает на стоящий в углу темный дощатый топчан.
По поводу законспектированного ночью начала сна вспомнить ничего не удается ("Живу в комун., д.б. ехать куда-то. Много дел. Пост. кипятить воду"). В следующем эпизоде вхожу (в поисках туалета) в одну из дверей общественного здания. Вывеска гласит, что здесь расположена секция (что-то "для дачи"). Комнаты завалены грудами одежды, в которую рядятся члены секции, молодые, красивые женщины (одна без правой руки). Неопрятный туалет тоже завален одеждой. Меня передернуло, когда я заметила, что моя юбка скользнула по краю унитаза. В утешение подумалось, что когда хожу по улицам подол юбки волочится по земле, и ничего.
P.S. Ощущение, когда я читала собственноручную запись первой половины сна и не могла понять, откуда она взялась, было острым, тревожным. КАК БУДТО ШТУКИ, ВОЗМОЖНЫЕ ЛИШЬ ВО СНЕ, ПО КАКОЙ-ТО ПРИХОТИ ИЛИ ОШИБКЕ ВЫВАЛИЛИСЬ В РЕАЛЬНОСТЬ БОДРСТВОВАНИЯ.
0200
На моем попечении четверо малышей. Кручусь с ними, попутно занимаясь чем-то еще. Кто-то сочувственно спрашивает, что, наверно, тяжело справляться. Искренне фыркаю, давая понять, что для меня это не предел.
0201
Неприятный сон, сопровождавшийся неприятными эмоциями. Они связаны с небольшими светло-желтыми квадратами, которые кто-то то ли раздавал, то ли требовал вернуть, то ли еще что-то.
Мотор, точнее, не сам мотор, а вал, который этот мотор вращал, "плохо себя вёл, своевольничал". Его за это наказали - кожух вала залили (изнутри) цементным раствором. Когда цемент схватился, мотор включили, убедились, что он не может сдвинуть вал, увеличили до предела обороты мотора, и он перегорел.
С изумлением рассматриваю якобы собственную запись, в которой ничего невозможно понять. Она состоит из обрывочных слогов, искаженных или недописанных слов, но написано все моим аккуратным почерком.
0204
Додо (в малышовом возрасте) распевает, по конкретному поводу, песенку "Он большой".
Сморщенная, небольшого росточка старушка показывает ФОКУС. В ее левой ладошке куриное яйцо, она запихивает его в рот. Этой же рукой обхватывает левый глаз, тянет на себя. Кожа вокруг глаза тянется, как тесто, за рукой, и вот яйцо снова в ладошке. Старушка опять запихивает его в рот, и снова извлекает из глаза. Повторяет фокус многократно. Стою рядом, бдительно слежу за ее действиями, яйцо действительно появляется ниоткуда. Оно было такое белое, матовое, гладкое, по контрасту с морщинистой смуглой ладонью старушки.
0206
На дне корзинки лежат семь небольших мягких пушистых вещиц светлых нежных тонов. Некоторые цвета (например, желтый) повторяются дважды. С этими вещами требуется что-то сделать (может быть, убрать повторяющиеся).
Кажется, сначала меня действительно кусали мошки, а потом все плавно перешло в сон. Во сне борюсь с ними, чем-то их опрыскиваю (а получалось, что и себя). Мошки перебираются на другие участки тела и снова кусаются.
0209
Провожу время со своими знакомыми, нам весело, мы много смеемся. Случайно оказываюсь у зеркала, с ужасом обнаруживаю отсутствие зубных протезов. Упрекаю друзей, что они не сказали мне об этом. В ответ они весело объясняют, что так как давно меня не видели, то думали, что я просто стала теперь такой – веселой старушкой.
0210
Выхожу от Камилы с двумя сумками остатков еды, которые должна кому-то доставить. Подхожу к высокому цилиндрическому зданию вокзала, забитому спешащими людьми и имеющему четыре двери во взаимно перпендикулярных направлениях. Вхожу. Зная почти наверняка, что нужно выйти в противоположную, почему-то выхожу через боковую. В толкотне снедь в сумках перемешалась, теряю уверенность, что доставлю ее в товарном виде. Иду по пустой проселочной дороге, навстречу попадается женщина с детьми. Одна из девочек спрашивает, что это за кусочек мыла в моей сумке, для чего он. Останавливаюсь, ищу мыло (чтобы показать ей). Удивляюсь, как малышка увидела его в забитой свертками сумке. Нахожу (себе на удивление) маленький, в форме сердца, кусочек розового мыла, покрытый крошками пемзы. Объясняю девочке, что таким мылом легко отмывать грязные места.
0211
Сон, связанный с путанными перемещениями по путанным местам. Конечной целью было посещение Берберов по поводу рождения у них ребенка.
0212
Маленький Петя куда-то ушел, а телефон испортился, я его жду - так я записала ночью, и больше ничего не могу вспомнить.
0213
Разбивка носов, с кем-то объяснение – так я записала ночью, и больше ничего не могу вспомнить.
0214
Гостим в просторной неуютной квартире. Хозяин ее (чей-то знакомый) кормит нас, водит на экскурсии и вообще замечательно опекает. Это рослый, плотный человек с красивым, породистым лицом. Он одет в коричневый комбинезон из искусственного меха, оставляющий открытым лишь лицо и ноги по колено (что делает этого человека похожим на игрушечную зверюшку). Как-то он обмолвился, что квартира хоть и принадлежит ему, но сам с семьей он живет в другом месте, на вилле. Еще до этого удивлявшаяся несоответствию квартиры такому вальяжному субъекту, говорю, что теперь мне все понятно. Кто-то из наших спрашивает, сдает ли он это жилье, он отвечает, что сдает.
Лежу в кровати. Сквозняком откидывает угол висящей на противоположной стене рогожи. За ней обнаруживается (на уровне пола) пролом, ведущий в систему странных подпольных помещений. Меня охватывает тревога, ощущение опасности - размеры пролома позволяют кому-нибудь ОТТУДА проникнуть в комнату. Таинственные помещения иногда погружены во мрак, а иногда ярко освещены. Мне не видно, как далеко они простираются, но чувствуется, что они обширны. Когда там горит свет, вижу людей (иностранных рабочих), спокойно занимающихся своим делом (кажется, ремонтом). Пролом беспокоит меня еще и в связи с изредка появляющимися в квартире жуками, лягушками и мышатами. Пару раз удалось проследить, куда они скрываются. Таким образом обнаружились (там же) два-три меньших пролома (в них даже руку не просунуть). Решаю, что всё нужно заделать частой металлической сеткой. В большой проем вделана старая деревянная рама, на которой можно закрепить сетку, на меньших проломах сетку зацепить не за что, я в затруднении (в ночной записи была еще фраза "Соседка – я ей мешала", но по этому поводу ничего не вспоминается).
P.S. МОЖЕТ БЫТЬ ЭТО СОН ПРО ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ?
0216
Тяжело заболевший человек рассуждает о постигшей его участи. Монолог состоит из фраз-противопоставлений. Одну (возможно, главную), я записала ночью в блокнот: "Раньше я видел помощь на Небесах, а теперь меня..." (одно слово не запомнилось). Записала лишь одну, хотя в памяти держались по крайней мере две. Смутно припоминается, что первая имела отношение к пище, что-то типа того, что человек думал, что каши полезны, а оказалось совсем наоборот.
Стою у дровяной кухонной плиты. Ее высокая полукруглая задняя стенка оклеена темно-серым ковровым покрытием, на котором копошится масса толстых, с мизинец, беловатых червей. Сгребаю их, сбрасываю через открытую конфорку в огонь. Взглядываю чуть в сторону от очищенного участка - там червей еще больше. Счищаю их деревянной лопаткой, добираюсь до правого края плиты. У задней стенки разверзаются два отверстия (с рваными краями), сквозь которые виден огонь. Сбрасываю червей в эти, более близкие отверстия.
0218
Купаюсь в одном из соединенных протокой озер. Место не очень приятное (там то ли много народу, то ли вода заросла травой, то ли берега слишком дикие, не помню точно), но купаюсь без отвращения. Услышав сигнал об окончании купания, не выхожу на берег, каким-то образом забредаю во второе озеро. Но потом все же разобралась, что к чему.
Иду (в сторону горизонта) по пустому, лишенному растительности пространству. Навстречу, чуть левее, идет человек в темно-коричневом одеянии, с наголо обритой головой и гладким, без единой морщинки, лицом бронзового цвета. Когда мы поравнялись, наши головы соударяются. Не чувствую боли, а его голова издает довольно громкий звук. Ничему не удивляясь, отдаю отчет, что если этот человек и является Землянином, то необычным.
0220
Дети разглядывают лежащую на столе картинку с изображением яркого симпатичного попугая (даже поглаживают его). Попугай является фирменным знаком общества, которое, по словам его руководителей, необыкновенно процветало, а теперь вдруг в одночасье обанкротилось. Заявление не соответствует истине. Процветания не было, был медленный, приведший к краху упадок.
0221
Заблудилась в многоэтажном здании. Брожу по переходам и лестницам, не имея представления, как отсюда выбраться.
0222
Ищу свободное место в необъятном библиотечном зале. Здесь нет (или я не запомнила) письменных столов, лишь красивые мягкие удобные кожаные кресла. Они могут раскладываться (наподобие шезлонгов), чем пользуются посетители, когда хотят отдохнуть. Осторожно переступаю через два разложенных. Лежащая в одном холеная женщина высокомерно прошлась насчет того, что я неправильно действую в поиске. Мужчина, которому адресована тирада, выслушивает ее без комментариев. Устремляюсь в дальний левый угол, где вижу несколько свободных мест.
На фоне нечеткого темноватого интерьера видны мужчина и женщина. Она стоит на ногах, а он, правее — на голове.
Мысленная фраза (женским голосом, с подбадривающей улыбкой): «Вы все там что-то дружно, много исправляли». Фраза сопровождается невнятной иллюстрацией.
«Одна ... говоришь?» - переспрашиваю я кого-то по поводу поющей птицы (одно слово не запомнилось).
Мать (или отец) зовет дочь ужинать. Девушка разражается бурным многословным протестом, из которого родители узнают, что она уже взрослая! и сама знает, что ей нужно! и нечего ее звать, как маленькую! и сколько раз можно это объяснять!! Девушка бушует в свое удовольствие, родители сохраняют мудрое спокойствие.
Мысленная фраза: «Да, когда поднят ... на завершение спектакля, так он должен петь» (выпало, кажется, слово «голос»).
Смотрю на смутно видимые газетные репродукции, отношу их к графике. Но надпись на газетном листе (которую я, кажется, не прочла, а восприняла иным способом) гласит: «С фотографиями на ободе» (за последнее слово не ручаюсь).
Мысленная фраза (задорно, напевно): «К нам в тарелку, в гости к нам, заглянул сосед».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (быстрым мужским голосом): «Короче говоря, ... а сам он ничего не понял (из того), что я сказал».
Окончание мысленной фразы: «...было построено по принципу: содружество систем рождает содружество наций».
Принимаю душ. Занавеска выползает наружу, вода по ней стекает на пол.
Оказываюсь (впервые) на Дальнем Востоке, в какой-то момент примыкаю к двум путешественницам-китаянкам. Поражает их приспособленность, предусмотрительная готовность к любой, даже самой мелкой бытовой ситуации (в их рюкзаках имеется все, что бы ни потребовалось).
С женихом и его отцом (сновидческими) приезжаю на дачу, где проводит лето мама* с внучкой. Мы приехали знакомиться. Дача находится в поселке, среди матерого леса. Место прекрасное, но помещение, занимаемое мамой с малышкой, более чем странное. Это плоская крыша одноэтажного блочного домика. Чтобы туда попасть, нужно карабкаться по наружной стене, используя в качестве опоры несколько кирпичей. Я в ужасе. Появляются молодые люди, наши друзья. Прогуливаемся по лесу, присаживаемся на поляне, завожу разговор о том, что меня беспокоит. Сыпятся варианты решения проблемы. В частности, что в крайнем случае можно попросить хозяев жилья соорудить подъем за плату. «Но это будет стоить двадцать тысяч», - подает голос отец жениха. Спрашиваю, мигом пропитавшись к нему антипатией: «А жизнь человека сколько стоит?» Он невозмутимо задумывается и тянет: «Ну... двадцать одну тысячу». Делаю вывод, что ошиблась в выборе спутника жизни (распространив на жениха оценку, вынесенную его отцу). Иду к маме, она сидит в закутке около дома. На коленях у нее спящая, разрумянившаяся внучка, а за спиной, в специальном рюкзачке, мальчик, приемный сын моего жениха. Пересказываю разговор на поляне, говорю, что пойду отказывать жениху. Мама замечает на это: «Я поставила ему (жениху) одно условие — чтобы в случае расторжения помолвки ребенка оставили нам». Она имеет в виду мальчика, это кажется мне немного странным, поскольку у нас нет на него никаких прав. Иду искать жениха. Оказываюсь в длинном коридоре учреждения, мимо проходят редкие, не фиксируемые мной фигуры. Но вот отчетливо вижу идущего навстречу молодого человека, приличного на вид, в темноватом аккуратном костюме. Он уже совсем близко, смотрю в интеллигентное лицо, думаю, он это или не он (как бы забыв лицо жениха). Решаю, что, пожалуй, это он. Он предлагает: «Давай пройдемся». И я начинаю неприятный разговор: «Слушай, одной из черт моего характера является то, что я не могу и не хочу притворяться...».
Обдумываю предыдущий сон, испытанный страх и свою на него реакцию. Умозаключаю, что СТРАХИ во сне существуют, «чтобы разрядить накопившееся в подсознании» (избыток скопившейся там энергии) - и просыпаюсь. [см. сон №7900]
Мысленная, незавершенная фраза: «Хлеб, масло, шоколад бери...». Смутно видимый, сидящий за столом человек протягивает руку, берет что-то из одной из посудин.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом, решительно): «...он — одинаковый мужик» (всегда один и тот же).
Мысленное торжественное песнопение: «Где-то где, где-то где, где-то где на Земле/ Будешь мир хранить/ Где-то где, где-то где, где-то где на Земле/ Будешь ... громить» (одно слово не запомнилось).
Обрывки мысленной, незавершенной фразы: «...считая ... но все в такой запущенной форме...» (в смысле, полагая).
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (мужским и женским голосами). «... шатаетесь». - «М-м-м?» - «Всасываетесь».
В конце яркого фантастического сна дело происходит в людном, с ярмарочной атмосферой месте. Переодеваюсь (не донага раздевшись) в центре утрамбованной, похожей на арену площадки, окружающие не обращают на меня внимания.
Иду по студенческому городку, в библиотеку. Зима, все вокруг бело от снега, в том числе большой островерхий холм, к которому я приближаюсь. Дорога на нем переходит в узкую тропинку, слева склон круто уходит вниз. Останавливаюсь, но увидев идущих во встречном направлении людей (в черной одежде), решаю, что тропа проходима. Бросаю взгляд вниз, подбадривая себя тем, что обрыв хоть и глубок, но по крайней мере засыпан мягким снегом. Вопреки ожиданиям, внизу громоздятся ледяные глыбы, а на одном участке (в форме вертикального полуколодца) нет ни снежинки. Понимаю, что опасность упасть и разбиться велика, но решаю идти. Ступаю на тропу, теряю равновесие, падаю вниз. Помню дикое ощущение страха в момент падения, потом на какое-то время происходящее выпадает из сознания. А потом я очнулась, ощущая, что ЛЕЧУ над холмом по дугообразной траектории. Осознав, что упала с обрыва, а теперь возношусь наверх и скоро приземлюсь по правую сторону холма, прихожу к выводу, что такого наяву быть не может. И значит, мне это СНИТСЯ. Деловито думаю, что все, предшествующее полету, было настолько реалистично, что совсем не казалось сном. Оказываюсь в нужном здании, иду в справочно-библиографический отдел. Перед входом две уборщицы моют пол, лужица чистой воды подбирается в двери отдела. Осторожно перешагиваю, открываю дверь, в удивлении останавливаюсь. Каталожных ящиков нет и в помине, комнаты полны света и воздуха, по стенам стоит несколько старинных шкафов, сквозь стеклянные дверцы видны старинные изделия из фарфора. Спрашиваю, где теперь находится нужный мне отдел, сидящая у входа женщина отвечает, что ниже этажом. P.S. Ощущение, что я нахожусь во сне, было только во время полета, а потом сразу исчезло.
В конце полного событий сна у меня появляется Петя. Светящийся внутренним светом, обновленный, перерожденный, говорит, что перешел в другую веру. Я лежала на кровати, усталая, изможденная, думая, что Петя подойдет и расскажет подробней. Он не подходит. Выждав, решаю выйти в салон, чтобы поговорить с ним, спускаю с кровати ноги, нащупываю комнатные тапки.
В финале активного полнометражного сна (с довольно необычным сюжетом) Петя сетует мне на допущенный им (в этом сне) необдуманный поступок. Искренне отвечаю: «Успокойся. Не ошибается тот, кто ничего не делает» (во мне говорил более зрелый жизненный опыт, а не просто инстинктивное стремление поддержать сына; я была убеждена в том, что чувство вины — как таковое - является искусственным, вредным построением, и что наши проступки являются своеобразными превентивными мерами, то есть в конечном счете идут на пользу человеку).
Мысленная фраза: «Потому что я вырвалась с улицы ... на свободу» (название улицы не запомнилось).
В конце сна сижу в уставленной рядами белых пластмассовых стульев комнате. На коленях у меня грудной ребенок. Справа подходит мальчуган лет двух, жмется ко мне. Пересаживаю грудничка на левое колено, мальчугана сажаю на правое, ласково приобнимаю обоих. Справа появляется и тихо садится рядом молодой человек «двадцати двух лет» (как мне каким-то образом известно). Сидим вчетвером в последнем ряду пустой (или не совсем пустой) комнаты. Отчетливо ощущаю всех троих внетелесно.
Зрительно, буква за буквой, возникает фраза: «Прошел здесь — только ты».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Нет ... у меня это».
С меня, как с мериносной овцы, молниеносным приемом состригают густой, плотный пласт черных, чуть курчавых волос. При этом я не ощущаю физического воздействия стригущей машинки и не вижу ее. Вижу лишь - со стороны — приподнимающийся пласт волос.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Она была полна денег и ... молока» (кажется, это сказано о женщине).
В холщевую сумку-мешок с трудом втискивают большеформатную брошюру (занявшую нижнюю половину сумки). Сумка так плотно охватывает брюшюру, что кажется, что извлечь ее будет непросто. Как бы опровергая это, брошюра без проблем извлекается с помощью изогнутого куска проволоки. Эпизод повторяется несколько раз.
Окончание мысленной фразы (спокойным женским голосом): «... а то она проснется».
Мысленная фраза (мужским надсадным, издалека донесшимся голосом): «А положения — в нормальном положении». Такое впечатление, что говорящий докладывает о состоянии дел в том далёко, куда откомандирован для проверки.
Два круглых бассейна, представленные в виде сверху и частично перекрывающие друг друга. Справа на берегу находится несколько человек (неясных серых силуэтов). То один из них, то другой (а возможно, все тот же самый) входит в воду и плывет в радиальном направлении, к центру бассейна. На поверхности воды каждый раз обозначаются соответствующая линия (радиус) и точка (геометрический центр). Оказавшийся у бассейна мальчик входит в воду. Очутившись рядом, говорю, что не стоит входить в воду, не убедившись, что она подогрета.
Видна нижняя половина листа с текстом письма (или записки) с редкими ровными строчками. Завершает текст слово «Спасибо», под которым приписано что-то еще (возможно, имя и дата).
Мысленная фраза-подсказка (женским голосом): «По-немецки спросите у него».
Незапомнившаяся мысленная фраза. Визуализируясь, она занимает полторы строчки, слова как бы видятся и не видятся. Удается разобрать содержимое нижней полустроки: «-счет».
Окончание мысленной фразы (женским голосом, с упреком): «...просить, должен просить, каждый раз, даже не задумываясь».
Демонстрируется (на двух примерах), как и почему Человек (в обобщенном смысле) смотрит и не видит. В качестве первого примера использован фрагмент циркового представления (фокусы, иллюзии).
В этом сне фигурировали мои сновидческие родственницы (сводные): рыхлая женщина лет пятидесяти и две ее дочери (примерно пяти и семи лет). Они будто бы нанесли нам первый визит (в нецветном неряшливом сне отчетливо виделись лишь нарядные подвижные девочки в ореоле светлых кудряшек).
Мысленная фраза: «Там даже стаж обоснован, тогда остаюсь».
Приобрела для молодой женщины (по ее просьбе) набор косметики, который можно было купить только про предъявлении специального талона для пенсионеров. [см. сон №1703]
В финале длинного спокойного сна, отвечая на уточняющие вопросы о ценах, говорю: «Потому что я спряталась где-то и подслушала». Я произнесла эту фразу наяву, шепотом, и она меня разбудила.
Мысленная, незавершенная фраза: «А, эти, как я забыла...».
Серая кошка поспешно бежит в сторону горизонта (у правого края поля зрения).
Приехала в гости к Пете. Здесь что-то типа санатория с обширной территорией. Для торжественной трапезы (праздничной или по случаю приезда родственников) среди деревьев расставлены длинные, покрытые белыми скатертями столы. Захожу в петину комнату (рассчитанную на несколько человек), сейчас здесь никого нет. Мне нужно что-то взять, открываю петину тумбочку, вижу стопку чистых старых тряпок. В моих руках оказывается открытый Журнал для записей, на который наброшена тряпка (такая же серая, застиранная, как и те, что в тумбочке). Нечаянно задеваю ее, она сползает, автоматически читаю приоткрывшуюся фразу. Начало не запомнилось, потом идет слово, скрытое изображением правосторонней спирали, а за ним - слова «называет себя каббалистом» (знаком спирали замаскировано имя). Оказываюсь под деревьями, за крайним левым столом, между обитательницами селения Адамс — Элизабет (справа) и Тигах (слева). Делюсь с Элизабет недоумением по поводу непонятного сокрытия имени в Журнале. Она молчит, а потом с энтузиазмом рассказывает что-то о книге, которую Петя то ли заказал, то ли купил в Варшаве. Спохватываюсь, что он должен подойти, а для него нет стула. Иду за стулом к ближайшему (еще пустому, как и все остальные) столу.
Приходим с детьми в многоэтажное здание, где находятся библиотеки, кружки, секции, а в фойе - концертные площадки. Вместо того, чтобы пойти на заранее облюбованное представление, дети соблазняются чем-то другим. Идут туда, где расставлены полукругом темно-зеленые стулья для зрителей, и где расставляются пюпитры и музыкальные инструменты для оркестра.
Мысленная фраза (мягким женским голосом): «Не решетка, а такая ...шечка» (последнее слово запомнилось неполностью).
На кухне находимся я, кто-то из домочадцев и незабвенная наша Мицци, которая вдруг говорит мне (кажется, мысленно), что хочет есть. Перекладываю со сковороды в кошачью плошку часть аппетитной курятины с гарниром, удивленно вспоминая, что Мицци почти никогда не просит есть. Как она умудряется существовать без пищи, и при этом нормально выглядеть? Я все еще вожусь со сковородой, а сон показывает бодрую кошку. Не просит ни еды, ни даже питья, вспоминаю я, и решаю налить Мицци воды (впрок). Повернувшись к левой стене, вижу (без удивления), что широкая (с метр) полоса пола вдоль нее отсутствует. Сквозь прореху в глубине видится грунтовая дорога, полого уходящая вправо, вниз. Она вьется между невысокими буграми черной земли и множеством крупных валунов. По ней неторопливо шествует (вправо) сонмище одинаковых пепельно-черных жуков. Там, куда они идут, левый край дороги примыкает к видимому намеком водоему (реке?). На песчаной кромке стоят, аккуратно составленные рядом, носками к воде, белые босоножки. Полагаю, что это обувь madame Икс (а мельком замеченную правее пару коричневых мужских сандалет принимаю за обувь ее сына). Мицци спрыгивает на валуны и начинает, осторожно принюхиваясь, перебираться по ним вправо. Несколько раз предостерегающе окликаю ее — и просыпаюсь (все, кроме домочадцев, виделось вживую).
Я изо дня в день, годами записывала их, они открывали мне все новые и новые грани. Дело дошло до того, что однажды Сон обратился ко мне как СУБЪЕКТ(!), а пару лет тому назад появилось ощущение, что сны, которые я записываю, хотят выйти к людям. Осознание поначалу было слабым, но повторялось все более упорно, сны хотели осуществить это единственным, повидимому, возможным для них способом - используя меня проводником. Утвердившись в этом, я взялась за дело, для чего пришлось освоить компьютер.
Пытаюсь забраться на огромную бесформенную гору с крутыми, покрытыми черной землей склонами. Там и сям вижу других людей (в черной одежде), мне же взобраться не удается. Подступаюсь с разных сторон, но проделав несколько шагов, вынуждена спускаться. Оказавшаяся рядом женщина говорит, что нашла участок приемлемой крутизны, зовет за собой. Однако и там через несколько шагов крутизна для меня непреодолима. Опять оказываюсь внизу, но не сдаюсь. Параллельно пытаюсь отыскать пологий склон со ступеньками, и в конце концов, вижу его (слева). По удобному подъему (возможно, без ступеней, но достаточно пологому) широким потоком идет толпа людей. Устремляюсь туда, но не вливаюсь в толпу, а продолжаю (так как находилась уже не у самого подножья) взбираться по обочине. На ней не так удобно, приходится цепляться за старую провисшую проволоку, в две нитки тянущуюся вдоль правой кромки дороги.
Мысленная фраза (женским голосом): «Кстати, зерно плохо ... и мы снимем его с запоминания, хорошо?» (одно слово не запомнилось).
Речь идет о пяти самых сильных врачах. Они демонстрируются в процессе проводимого ими лечения. Демонстрируются не в телесной форме, а в абстрактной. Мысленно сообщается, что недаром эти пять самых знаменитых врачей находятся под постоянным, тщательнейшим контролем. [см. сон №6003]
Пышное празднество в большом нарядном зале. Множество гостей в богатых, не нашего века, нарядах, танцуют что-то старинное. Сон начался как черно-белый, и плавно перешел в цветной, окрасив одежды танцующих в благородные светлые тона.
Билось, билось и дошло до сознания мысленное слово «Веледа».
Обсуждается вопрос военной английской экспедиции.
Мысленные фразы: «Создайте, создайте врага. Создайте врага номер один, создайте врага номер два...» (фраза обрывается).
Интуитивно чувствую, что сегодня должна родить. Пора отправляться в роддом, но перед этим нужно отвезти кому-то из близких (подружке?) груду конфет и несколько банок консервов. Складываю все в сетку, оказываюсь в вагоне метро. Вижу там Сефича*, мадам Робин и еще одну свою подругу (или сестру). Мадам Робин как-то меня задирает (безобидно), говорю, чтоб была поосторожней, намекаю на предстоящее событие, указываю глазами на живот (и мысленно отмечаю, что он как-то маловат). Мадам Робин интересуется, когда роды, неужели сегодня? Я киваю, а Сефич с довольным видом (и странно возбужденно) смеется. О чем-то разговариваем, подруга (или сестра) отходит, предлагаю собеседникам конфеты (шоколадные, нескольких разновидностей, в красивых обертках). Опасаюсь, как бы не взяли слишком много (ведь я их везу кому-то), но вижу, что мадам Робин деликатно берет по одной штучке каждого вида (конфеты и мой, скромных размеров живот виделись совсем вживую).
Мысленная фраза (бодрым мужским голосом):«А мне, а я еще один пощелкаю, а потом заведу крошку». Одинокий, независимый мужчина хочет сказать, что намерен еще какое-то время жить бобылем, а потом заведет небольшую собаку.
Прихожу к Зонгам. Узнаю от них, что моя бабушка (сновидческая) попала в больницу. Идем туда. Стоим у входа - Зонги с котом, я и мужчина. Огромный жирный флегматичный кот с длинной спутанной тускло-черной шерстью, безвольно висит на животе одного из хозяев. Говорю, что кота могут в палату не пропустить, и, кажется, выражаю согласие остаться с ним здесь. Зонги погружаются в раздумье, не зная, что предпринять. Смотрю на свалявшуюся шерсть на кошачьих ляжках, и с сочувствием (к коту) думаю, что Зонги недостаточно хорошо за ним следят.
Иду по пыльному городскому пустырю, часть которого обнесена старым покосившимся забором — там находится строительная площадка. Перед полураскрытыми воротами топчутся несколько рабочих и мальчик-подмастерье. Пройдя мимо, на ходу оборачиваюсь. Четверо рабочих поднимают еще одного, связанного ремнями, лежавшего на земле, вниз лицом. С удивлением присматриваюсь. Вижу, что теперь этого человека удерживает на весу (все в том же, горизонтальном положении) силач. Держит левой рукой, ухватив за ремни. Вытянутая рука дрожит от напряжения, но силач молодцевато, со спортивным азартом продолжает демонстрацию своей мощи.
Мысленная, незавершенная фраза: «Лишившись восьмидесяти процентов своей воли в совершении покупок, человек...» (речь идет о влиянии рекламы).
Вхожу (за компанию с приятельницей) в клинику экстрасенсов. Это относящаяся к клинике Лаборатория, где мануально воздействуют на вещи пациентов. В большом светлом помещении специалисты сосредоточенно, безмолвно снимают таким косвенным образом негатив (пациенты в это время ютятся в тесном коридоре в дебрях клиники). Тихо, чтобы не мешать, перехожу с места на место. Одна из сотрудниц держит распростертые ладони над бумажным пакетом (мне представилось, что это фабричный пакет с парой плотных резиновых перчаток). Еще одна помещает объект в похожий на термостат аппарат (персонажи виделись сносно, а интерьер - вживую).
«Скажите, это домкая вещь?» - спрашивает мужчина, демонстрируя находящийся у него в руках предмет, напоминающий крышку от кастрюли-скороварки. Собеседник, ероша волосы, неопределенно тянет: «Ну-у, надо мамарыгом заниматься» (оба видятся смутно, в сероватых тонах).
Мысленная фраза (женским голосом): «Я сказала: пойдем морем, а она сказала: нет». Видится небольшая морская отмель.
Мысленные фразы (издалека, спокойным женским голосом): «Ну, подожди, я тебя напугаю после отпуска. Будешь знать, когда у тебя День рожденья».
Мысленная фраза (запальчиво, как бы в споре): «Я, как героиня разомкнутого Мира». Видится аппетитный, хорошо пропеченный, обсыпанный кунжутным семенем рогалик (не исключено, что он что-то символизирует).
Ушла с подружками в кино, оставив маме* записку с просьбой встретить меня у кинотеатра. Фильм был о динозаврах. Выхожу (одна) после сеанса во двор-колодец, засыпанный белым снегом. Он пуст, где же мама? Она появляется, но я ее не узнаю. Это нелепая, бесформенно располневшая женщина, правда, маминого роста, а присмотревшись, вижу на ней знакомое пальто. Мама обмахивается газетой. Спрашиваю, в чем дело, она отвечает, что неважно себя чувствует, прихватило сердце. Говорю, что в таком случае можно было не приходить, ведь я предложила зайти за мной только потому, что «так мало поводов выйти из квартиры». Идем по сверкающему снегу под арку, в промежуточный проходной двор, из которого был выход на улицу.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (повествовательным тоном): «...Лапландия жил и летал многочисленная моль» (в этой фразе рой моли предстает как единый организм).
Мысленный диалог (женскими голосами). Медленно: «Она придет, но ведь...» (фраза не завершена). - Быстро, заинтересованно: «Жих она сделала?»
Обрывки мысленной тирады: «...очень красивые и ... Посмотреть на них, конечно, можно». Видится пучок темных проводов для присоединения видеотехники (или чего-то подобного).
Плотные строчки сгруппированных в блоки шифров, используемых для воздействия на людей.
Мысленно, бессловесно сообщается, и как-то иллюстрируется, что сейчас у меня нет свободы выбора действий. Я могу действовать лишь по обстоятельствам.
Одинокое белое многоэтажное красивое здание, из одного из верхних окон которого льется уютный желтый свет.
Две женщины поочередно рассказывают о заключенном (по возвращении со свидания с ним). Не запомнилось, что рассказывала первая, невысокая, худенькая женщина без левой руки, с обнаженной грудью (такой, обнаженной по пояс, она вышла со свидания). Она находилась в близких отношениях с заключенным. Из рассказа второй, представительницы общественности, запомнились слова о том, что «они напялили на него шкуру птицы эму, чтобы совершить надругательство — проткнуть его насквозь шомполом так, чтобы шомпол вошел в зад и вышел из горла».
