Мысленная фраза: «Там, где тебе интересно побывать, везде» (за порядок слов не ручаюсь). Возможно (если такое возможно) фраза записана мной (из какого-то источника) напрямую, минуя стадию мысленного воспроизведения.
Мысленная фраза, такая длинная, что часть слов выпала из памяти за те мгновенья, что я бралась за блокнот: «Диалектика не в том, чтобы найти оправдание ... диалектика в том, чтобы найти соответствие между ... и...».
0346
Я в школьном возрасте, нам задали на дом сочинение по истории. Всё откуда-то списываю, допустив ошибку. Перевираю годы жизни исторического лица, которое было объектом моей работы (его, жившего в Средние века, я подтащила поближе к нам). Очередной урок литературы. Пролистав сочинение, учительница спрашивает меня о датах жизни героя. Не заподозрив неладное, повторяю ошибку, чем подтверждаю, что все списала. Появляется мысленная фраза: «Хорошо, сказала учительница, тяжело вздохнув, два» (я зарабатываю двойку).
Угол большого темно-серого здания, около которого, среди разбросанного мусора, что-то спокойно вынюхивает крыса.
0348
В изножье моей кровати висит большое чистое зеркало. С его помощью вижу (лежа в кровати) отражение своей приоткрытой двери и проходящего на кухню высокого мужчину.
Приезжаю в гости к Пете, в селение Адамс, почему-то не взяв с собой самого необходимого из одежды. Сижу в отведенном мне жилище и не могу понять, как это я так сплоховала. Разговариваю с Петей, он, между прочим, упоминает, что на днях сильно ударился, ему кажется, что у него откололся кусочек тазовой кости. В тревоге расспрашиваю подробности. Он говорит, что ехал в электричке, была давка, он столкнулся с женщиной и обо что-то ударился. Предстает вагон электрички, в безликой толпе пассажиров выделяется средних лет женщина. У нее тонкие, красивые черты лица и чуть нервозное поведение — возможно оттого, что ее слишком сдавили. Прошу Петю показать ушиб. Вижу почти на боку, пониже талии, свежий, с ладонь, синяк. Осторожно прощупываю место ушиба, чувствую в глубине отколовшийся фрагмент. Говорю об этом, добавляю (или лишь думаю?), что нужно обязательно обратиться к врачу. Вдруг вижу выступающую из петиной спины, под правой лопаткой, часть как бы этого отколовшегося фрагмента. Она была большего размера, плоской, и выходила из спины по направлению к голове. Ни раны, ни крови нет. Говорю, что обломок начал выходить. Мысленно восхищаюсь удивительной способности человеческого организма справляться с проблемами без посторонней помощи. Спрашиваю, не больно ли. Петя отвечает, что не больно, что он вообще ничего не чувствует. Хотела было заклеить пластырем или забинтовать это место, но решаю, что повязка помешает обломку выйти. Предупреждаю, что нужно быть осторожным ночью - обломок может цепляться за простыню. Петя считает, что беспокоиться не о чем. Вижу обломок внутри петиного тела. Он не похож ни на то, что перед этим нащупывалось, ни на то, что торчало под лопаткой. Теперь обломок видится деталью сложного профиля. Не удивляюсь, по конфигурации обломка определяю, что это фрагмент тазобедренного сустава. Говорю, что пока кость целиком не восстановится, нужно беречь сустав, не перегружать его.
По поручению Фуфу прихожу к ее знакомым. Дома оказывается только их старший сын, первоклассник. Вынуждена ждать взрослых, хотя пребывание в этой квартире будит необъяснимое чувство тревоги. В одной из комнат на полу лежит малышка, полагаю, что их младшая дочь. Подойдя ближе, вижу двух малышей (девочку и мальчика). Они лежат на полу, бок о бок, почти неподвижно, лица скрыты за раскрашенными масками из папье-маше, изображающими утрированные детские физиономии. Дети встают. Сквозь жуткую оторопь вижу, что это не дети, а ОЖИВШИЕ КУКЛЫ. Решаю пройтись по квартире, чтобы развеяться. Вдоль длинного узкого коридора тянутся двери комнат. Всё выглядит мрачным, там даже мебели нет (по крайней мере, кроватей). На полу лежат матрацы, заправленные новым красивым чистым постельным бельем - единственным светлым пятном в этом жилище.
0351
Человеку дают завуалированную взятку. Не деньгами, а гарантией оплатить услуги сиделки на время его непродолжительной отлучки из дома.
0352
Со старого грязно-серого бревна соскабливают темно-коричневую краску, которой оно было довольно аккуратно окрашено.
0353
Мысленная фраза: «Он дал слепой девушке и солдату».
0354
Транслируемый по телевизору балет, главный герой которого - утрированный идиот, не вынимающий палец изо рта.
Ночь, в квартире холодно. Незабвенная Мицци (но другой расцветки) забралась ко мне под одеяло, протягивает лапу, в которой была то ли заноза, то ли заусеница. Кошка хочет, чтобы я ей помогла.
0357
Человек собирается к врачу. Его спрашивают, все ли болезни лечит его врач. Он отвечает, что все, интересуется, в чем дело. Ему рассказывают, кажется, о перхоти. Он говорит, что нужно приготовить такой-то состав, намазать пораженный участок, какое-то время выждать. А потом, говорит этот человек, переходя почему-то на шутовской тон, нужно втереть туда же остатки состава и «сидеться и смотреться» в зеркало заднего вида какого-то автомобиля.
Рэм украшает свой гостиничный номер. Нахожусь у него. Входит кто-то еще, вижу на наружной стороне открывающейся наружу двери (ничуть этому не удивляясь) номер комнаты «201». Рэм вынимает из корзины красивые безделушки. Советую подождать, пока ему дадут постоянное жилье, так как здесь их могут украсть. Рэм отвечает, что не украдут.
0359
Зачерпываю поварешкой щи из кастрюли, пробую, суп оказывается холодным.
0360
Вокруг автобуса с туристами крутятся два мальчугана. Один бойко напевает: «Я должен...» (третье слово не запомнилось) и выкрикивает: «Я мой друг!»
0361
Выворачиваю на правую сторону светлые носки и что-то произношу.
0362
Изголовье постели, заправленной светло-горчичным бельем, на котором раскрошена шоколадная оболочка от детской сладости.
0363
В полупустой побеленной комнате устанавливают вторую стиральную машину. Говорят, что теперь можно стирать когда удобно: «Хочешь — до первого, хочешь — после первого» (имеется в виду первое число месяца).
0364
Худой больной изможденный человек в белой, болтающейся на нем рубахе лежит в постели и из последних сил пишет (или процарапывает) слово «больно».
P.S. Этот сон был сверхреалистичным.
0365
В большой просторной комнате спят Петя и мальчуган (мама которого находится тут же). Стою перед раскрытым шкафом, развешиваю петину одежду. Включаю стоящий на шкафу портативный радиоприемник, льется необыкновенная музыка. Громкость резко повышается, поспешно тянусь уменьшить звук. Вешалка с одеждой выпадает из рук, и тут (или от этого?) Петя просыпается, сладко потягивается, шутливым тоном требует подать одежду.
0366
В завершение незапомнившегося сна говорю (кому-то в утешение или назидание): "Мне кажется, что незнание прибавляет женственности, так как стыдно говорить «не знаю», и поэтому тянут «не зна-а-аю» (кокетливо)".
0367
Пересеченная местность, преодоление которой сопровождается сильным страхом. Таких моментов было много, запомнился последний. Нам нужно спуститься с очень высокого, практически отвесного, покрытого рыхлой коричневой землей склона. Мне страшно даже представить, что я могу там спуститься. Думаю, что нужно (и можно!) отыскать более безопасный спуск. И в то же время, несмотря на дикий страх, делаю пару шагов вниз. Пугаюсь еще больше (если такое вообще возможно), хочу вернуться. Убеждаюсь, что это исключено (абсолютно исключено). За неимением выхода бросаюсь вперед, и - у-у-ух! - чудесным образом оказываюсь внизу.
0368
В незапомнившемся сне один из персонажей, в черной вязаной шапочке, выражает недовольство своим головным убором, полагая, что шапочка ему не идет.
Выточенные из дерева, раскрашенные муляжи овощей и фруктов. Они выполнены в условной манере, так что не только сразу видно, что они ненастоящие, но и не всегда можно определить, к какому виду плодов они относятся. Но если начать счищать с них кожуру, под ней оказывается настоящий плод (я чистила, кажется, батат).
Сон, повторившийся несколько раз (чтобы разбудить меня?) Демонстрируется небольшая конструкция с несколькими широкими вертикальными, открытыми сверху пазами. Она, будто бы, является моим левым плечевым суставом. Мысленно сообщается, что с ним все в порядке. И так несколько раз — демонстрация сустава и сообщение, что с ним все в порядке.
0371
Помогаю кому-то (возможно, Пете) оформлять к защите чью-то работу. Заполняю бланк, спотыкаюсь на строчке, касающейся цвета волос научного руководителя. Спрашиваю, что туда вписывать. Автор работы говорит, что вписать следует код цветового оттенка волос. Пробежав глазами текст нижней части бланка, отмечает код «321».
0372
На белой, с узором, простыне постели видны слившиеся засохшие пятна крови.
0373
Стою босиком на мокрой половой тряпке, лежащей на холодном полу.
Нянчу нового малыша Камилы. Он, совсем еще кроха, уже ходит. Был момент, когда он выбрался из коляски, куда-то утопал, так что я его с трудом отыскала. И говорить он уже умел (по крайней мере понимал, что говорила ему я). Бродим с ним где-то, я периодически смотрю на часы. Они показывают «без двадцати восемь». Говорю малышу, что пора возвращаться. Входим на веранду, извиняюсь, что вместо четырех часов мы явились в семь сорок (мои часы по-прежнему показывают это время, но лишь на веранде обращаю на это внимание). Камила говорит, что все в порядке, она просила нас вернуться в шесть, и сейчас как раз шесть часов.
0375
Мысленная, повторившаяся, кажется, несколько раз фраза: «Казнь на Амазонке».
0376
Сон о перемещениях по городу на автобусах - с пересадками, ожиданиями на остановках, плутаниями в поисках нужного маршрута.
Ускользающе смутный сон про лекаря-МАГА («Калиостро», записала я ночью, но это слово, кажется, не из сна, а просто возникшая при записи ассоциация). Метод лечения весьма своеобразен. Пациентки в живописном беспорядке лежат на разбросанных на полу ковриках, МАГ расхаживает между ними. Завершив объяснения, приступает к манипуляциям. Первой пациенткой должна была стать я, но до этого дело не дошло [см. сон №0379].
0378
Играю с ребенком в игру. Он начинает, удивительно мудро заняв наиболее благоприятную стартовую позицию.
Нахожусь у Фуфу («у них щенки», записала я ночью, но про щенков ничего не запомнилось). Фуфу собирается отправить сына (им был Ролл) в другую, кажется, страну, в пансион. Погода стоит холодная, дождливая, а она одела ребенку сандалеты (на босу ногу). Несколько раз возражаю, Фуфу не слушает моих доводов. Не в силах представить, как бедный ребенок будет топать по холодным лужам почти босиком, решаю перестать у них бывать. Заявляю об этом в проникновенной пространной, спокойной форме. Фуфу и мальчик внимательно слушают, Фуфу иногда кивает головой, а в конце благодарит. Спохватываюсь, что вещала по-русски, говорю, что они же ничего не поняли, повторяю все на их языке. Фуфу, кажется, еще раз благодарит, я удаляюсь. По дороге домой размышляю, почему она предпочла отлучить меня вместо того, чтобы одеть мальчика по погоде. С беспокойством думаю, что нужно срочно искать новую работу. Чем больше об этом думаю, тем большее беспокойство меня одолевает. И вдруг осеняет, что это мне ПРИСНИЛОСЬ. Испытываю заметное облегчение - и просыпаюсь.
Обращение к кому-то в этом сне: «Князь масон» (или что-то в этом роде).
0383
Книжная витрина с рекламой руководства по написанию пьес.
0384
Входная металлическая квартирная дверь (похожая на дверь бомбоубежища). Справа от нее на лестничной площадке высится горка старой обуви.
0385
Мысленное слово: «Фаринелли».
0386
Дерматолог держит только что выписанный мне рецепт и что-то про него объясняет.
0387
На фоне антресоли с открытой дверцей низкий мужской хрипловатый голос поет песню (в стиле Челентано).
0388
Полосы, похожие на телевизионные помехи. Нужно, чтобы они шли ровно и параллельно друг другу, но они все время искажаются.
0389
Светлая легковая машина едет задним ходом по большой асфальтированной площадке.
0390
Отпечатанный на белом листе текст, содержащий что-то типа перечня. Каждая строчка начинается с порядкового номера (или буквы). Удается прочесть и почти полностью запомнить пару соседних строк: «Отдел приятной опасности» и «Отдел опасной приятности».
0391
На полу, около красивого старинного кресла лежат друг на друге два заполненных пластиковых мешка. Беру верхний, меньший, кому-то для подарка.
0392
«Глобальное опровержение Дарвина», - записано мной ночью по горячим следам (ничего по этому поводу не вспоминается).
Мысленно рассуждаю (о музыкальных упражнениях?), вскользь мелькает осознание, что рассматриваемых вариантов три, а попарных сочетаний их - шесть. Делаю вывод: «Наименее благоприятное — гамма и лучи» (имеется в виду сочетание такой пары). Возникают иллюстрации. К слову «гамма» - невнятная фортепианная клавиатура и последовательное движение в пределах октавы. К слову «лучи» - четкий кружок с расходящимися в стороны радиальными отрезками.
На стойке сидит кошка. Сидит спокойно, и вдруг разевает пасть и издает шипение в чей-то, повидимому, адрес. Поскольку положение тела при этом не изменяется, шипение не выглядит слишком агрессивным.
Обрывки мысленных фраз: «А ... ? Жеманиться с самого начала или...?»
Моя мысль: «Страна моя переживает упадок сил, который...» (окончание не запомнилось или не уловилось; речь идет о Франции).
Мысленная фраза: «Внезапно я всему узнала и поверила».
В незапомнившемся сне неоднократно повторяется какая-то ситуация.
Нахожусь с двумя незнакомыми мужчинами на верхней площадке лестничной клетки старого многоэтажного дома. Ветераны организовали здесь мемориал, по стенам развешены текстовые экспонаты в темных рамках. Один из мужчин дает мне подробные объяснения. Подходим к последнему экспонату, мужчина что-то объясняет, поворачиваемся, чтобы уйти. И тут я вижу на тесной ранее площадке автомобиль - Мерседес, из которого вяло валит черный дым. Краска корпуса обгорела, кое-где на черном фоне просвечивают нетронутые огнем участки серо-голубого цвета. Смотрю на догорающую машину, спрашиваю: «Что это?» Мужчина лаконично, на ходу отвечает: «Подожгли». Говорю с опаской: «А вдруг она взорвется?» Он, не оборачиваясь, равнодушно роняет: «Так вот этого я и боюсь». Охваченная паникой, бросаюсь к выходу, но в тесноте мне мешает мой неторопливый собеседник. Изо всех сил пихаю его в спину, пытаясь пробиться на ведущую вниз лестницу. Пихаю и пихаю, и от этого просыпаюсь (сон был не цветным, мужчины виделись условно, а автомобиль - великолепно).
Кто-то обращает внимание на одну из груды лежащих на столе фотографий, говорит: «Посмотрите, какая Грема тут, какое грубое у нее лицо». Грема изображена в колониальном мужском костюме, с пробковым шлемом на голове (не вижу ее лица, не отдаю в этом отчета). Говорящий добавляет: «И это при том, что она всегда такая женственная». Как бы в подтверждение, извлекает еще одно фото, где Грема выглядит женственно (персонажи сна виделись условно).
Неторопливо выполняю чертеж (эскиз) на белом листе бумаги. Рассуждаю сама с собой по поводу чертежа, заштриховываю его нижнюю правую часть.
Мысленно произносится (мной) и пишется (возможно, кем-то другим) незавершенная фраза: «И тут дверь из стены...».
Незапомнившийся сон, в котором фигурировала кошка (или даже несколько кошек).
Мысленная фраза (женским голосом, издалека): «Они не занимают очень большой площади».
«Вот он!» -восклицаю я, обращаясь к Пете, и от избытка чувств хватая его за руку. Я хочу сказать, что увидела Город, оказавшийся таким необычным, восхитительно красивым. Еще за миг до этого мы неспешно шли по дороге сквозь редкий лес, и перед нами маячили бурые горы с тонкими островерхими вершинами. Случайно подняв глаза, я вдруг увидела там Город. Это огромный, вырубленный в горном массиве, квадратный в плане вертикальный колодец. Дно его является городской площадью, стены - фасадами светлых живописных многоэтажных зданий (врезанных в толщу гор). Вижу, как бы сверху, эти фасады, освещенные теплыми живыми лучами утреннего солнца. Петя Города не видит. Твержу, что вот же он, перед нами, удивляясь, как можно его не видеть. Как бы в ответ(?) обнаруживаю, что в какие-то моменты (непонятно, чем отличающиеся) Город действительно не виден, видятся только горы. Петя наконец-то замечает Город. Обращаю его внимание на красоту оживленных солнцем фасадов, особенно на высокую башню с тонким высоким шпилем. Вот мы уже на площади. Теперь фасады видятся укрытыми циновками из редких коричневых прутьев (открытыми оставлены лишь дверные и оконные проемы). Сон показывает циновки отчетливо, крупным планом. Неуверенно предполагаю, что под ними фасады все же каменные, что циновки — это камуфляж, Петя в этом уверен. Видим редкие бесплотные фигуры в темной одежде, Город воспринимается как туристический центр. А большой ярко-желтый надувной детский матрац, забытый кем-то в центре площади, убеждает нас, что тут есть даже бассейн. Входим в одно из зданий, нам нужно позаботиться о месте, где можно было бы обосноваться и перекусить. Сон был красочным, всё, кроме людей, виделось натуралистично, Петя лишь ощущался. По законам несновидческой Реальности Город, когда мы находились вне его стен, виден быть не мог.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Если .... представлял интересы общества, (то теперь) перестал».
Мысленная фраза (вожделенно): «Причем так, чтобы лето было радостным».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...настаивал как на влиянии, так и на вызываемым им...».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «У меня заболел нос. А чем он .... до этого? Непроявлением меня?»
«Страница двести восемьдесят пять», - мыслю я, в поисках этой страницы пролистывая (задом наперед) книгу. Выясняется, что книга гораздо меньшего объема, на глаза не попадается ни одного трехзначного номера страницы. Кроме того, нумерация страниц, к моему удивлению, произвольна.
Девушка истово молится, посвящая этому много времени. Замаливает свои грехи.
Нахожусь у Дженни, открываю дверь звонящему. Входит портной, вручает мне готовый серый сарафан. Объясняю, что это не мой дом. Еще один человек подходит к двери, он тоже явился ко мне. Возвратившаяся Дженни смотрит на нас троих с нескрываемым любопытством. [см. сон №1004]
Рву лист бумаги на части, складываю их вместе, обрезаю ножницами по дуге. Сложенную в несколько слоев бумагу резать трудно, пальцам больно от впивающихся ножниц. Из-за боли напряжение поневоле ослабляется — и процесс тут же начинает идти совсем легко.
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Я, например, так и знала, что...».
Мысленная фраза: «Комиссия Брановера» (речь идет о финансировании). Смутно видится поток условных денежных купюр, текущих от правой границы поля зрения к левой.
Мысленные фразы (возбужденно): «Вам не стоит даже подносить. Вам не стыдно же».
Мысленный диалог (женскими голосами). «Ну подожди». - «Сегодня взять инструмент».
Многолюдный банкет, подходящий (судя по тому, что все уже съедено) к концу. Троцкий* (тот самый) убирает со стола, длинного темного, без скатерти, с круглым отверстием в центре столешницы. Обращаю внимание, как аккуратны движения его рук. Он вытирает стол, стряхивает объедки в отверстие, и проделывает это очень ловко. Подходит Сталин* (тот самый), отзывается с похвалой о Троцком (по поводу уборки стола) и неодобрительно прохаживается насчет нескольких, рядком сидящих женщин, которые тут, на банкете, лузгают семечки.
В большой, со множеством книг комнате несколько человек ищут книгу по психологии. Действуют украдкой, чтобы не заметила Фуфу, которой все это принадлежит и которая сейчас тоже находится в квартире. Занятые поиском люди просят у меня помощи (предполагается, что я обладаю большими возможностями). Не реагирую (персонажи виделись полуразмытыми, темными).
Сам сон не запомнился, помню свою мысль из него. Мысль о том, что я уже понесла наказание (имеется в виду наказание КАРМИЧЕСКОЕ), зачем же мне спущено еще. Особого драматизма в вопросе не было. Либо потому, что в этом, дополнительном наказании главным был лишь факт его наличия, либо потому, что я знала, что с такого рода наказаниями не спорят. Просто пыталась понять, за что оно мне ниспослано.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Одной ... и одной парой рук».
«И забыл. И забыл нам сказать, нам сообщить», - говорит смутно видимый официальный представитель стоящему рядом человеку (по поводу какой-то ситуации).
Продолжительный сон с рядом действующих лиц, принесший мне в финале разрядку и не пожелавший задержаться в памяти (хоть я и проснулась сразу же после него).
Мысленная, незавершенная фраза: «Из лично молодого...».
Мысленная фраза: «Ободряем папочку, хорошо поставл(енным голосом ободряем)» (заключенное в скобки еще не произнесено, но уже заготовлено). Это говорят детским, шаловливым тоном невидимые инфантильные Сущности. Искренне адресуют это Руководителю (или Воспитателю), из шалости коверкая слово «одобряем». Сущности либо промелькнули в моем воображении, либо бегло визуализировались — группка одинаковых (кажется, слишком одинаковых) существ ростом с полметра.
С удовлетворением смотрю на свое, разломавшееся на несколько частей последнее кольцо и выбрасываю его в мусорное ведро.
Служащая стоит в кабинете начальства. Прижав к груди папку с бумагами, говорит, что что-то (или кто-то, не запомнилось точно) вызывает у нее острое беспокойство. Начальник велит ей молчать и не сообщать об этом матери сослуживца, с которым это связано. Проникаюсь сочувствием к женщине. Увидев слезы на ее глазах, говорю, что молчать не нужно, нужно сказать о происходящем матери, только осторожно, в мягкой форме. Выходим из кабинета, хочу поговорить подробней. Но тут появляется секретарша с бумагами, сообщает: «Туманный поток информации есть». В воздухе повисает туманный поток. Говорю: «Давайте его мне». Секретарша указывает на ведомость, где мне нужно за него расписаться. Отмечая нужную строку, добавляет: «Каждое слово (этой информации) стоит двадцать (денежных единиц)». Говорю, что это не имеет значения, готовлюсь поставить подпись.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Один попискивает у себя дома на больного...».
Окна частного дома с одной стороны выходят в заросший высокими деревьями сад, а с противоположной — на море. От стеклянной двери к морю ведет короткая дорожка, заканчивающаяся каменным крыльцом с погруженной в воду нижней ступенькой.
Приглашена на вечер няней, в богатый особняк. Моя подопечная спит, родители уехали на бал, наслаждаюсь красотой жилья. Но В ТО ЖЕ ВРЕМЯ девочка будто бы уехала с родителями на бал. Пока они готовились к выходу, я обмолвилась, что хотела бы хоть одним глазком посмотреть на малышку на балу. Мама девочки говорит, что я могу посмотреть видеокассету, и все увижу, как наяву. Они уезжают. Послонявшись по салону, задерживаюсь у населенного крошечной живностью террариума. Подхожу к пианино, заряжаю его кассетой. На его передней стенке, как на экране, вижу бал и девочку. Малышка веселится, а устав и почти засыпая, забивается в уголок. Опускается на колени и вдруг - скачком - оказывается лежащей на узком выступе стены в этом же углу. Отмечаю дефект монтажа, смотрю дальше. Над спящей на выступе малышкой появляется пара мужских рук, отец хочет забрать дочь. Пространство между стеной и роялем так тесно, что отцу не дотянуться. Якобы глубоко спящая девочка привстает. Квалифицирую это как еще один прокол монтажа (хотя то, что я вижу, относится к теперешнему балу, то есть я лицезрею прямую трансляцию). Раздается звонок в дверь, входят мать девочки и приехавший за мной Диспетчер. Иду к выходу, спохватываюсь, привожу в порядок пианино. Мать девочки благодарит меня за работу. В террариуме вместо прежних козявок резвятся купленные для девочки карликовые, с палец величиной, обезьянки. Отмечаю, как родители любят малышку, на миг приостанавливаюсь, осторожно глажу одну из обезьянок. Выхожу за порог. Наваливается чудовищная сонливость, тело отказывается мне служить. Смотрю на Диспетчера, сидящего в дорогой лакированной черной машине (в стиле «ретро») на запорошенной снегом аллее. Не знаю, как преодолеть этот короткий путь. Отмечаю, как живописны деревья вдоль аллеи и выразительны голые ветви на фоне по-зимнему холодного, голубого неба. Опираюсь о косяк двери, переношу тяжесть тела на левую ногу. С трудом разворачиваясь влево, пытаюсь протащить хоть немного вперед вторую ногу. Взгляд мой теперь направлен вниз, на заснеженную аллею, правая нога медленно сдвигается с места — и тут меня будит телефонный звонок (cон был необычайно живым).
Кто-то кладет мне на руки грудного ребенка нескольких дней от роду, он еще не открывает глаза. Опускаю его в кроватку (или люльку), сажусь рядом. Петя (в студенческом возрасте) в этой же комнате занимается своими делами. Ребенок беспокойно заворочался. Беру его на руки, с удовольствием ощущая, какая удивительно приятная на ощупь у него кожа (на мне было что-то без рукавов). Удивительно приятная, но странного оттенка (с сероватым налетом) и чуть более плотная, чем должна была бы быть. Держу малыша, пытаюсь расправить сбившуюся пеленку. Только было собралась попросить Петю помочь, как дитя вдруг отчетливо произносит слово «мама». С удивлением пересказываю это Пете. А дитя внятно говорит: «Идет время. Время идет. Идет время». Обращаюсь к Пете: «Ты слышишь? Это говорит только что родившийся ребенок». Петя отвечает: «Ничего себе».
Мысленная фраза (задорно, напевно): «К нам в тарелку, в гости к нам, заглянул сосед».
Мысленная фраза (гневно, обличающе): «Ты не постеснялся с себя снять, (доныне) с себя снять всё».
Мысленная фраза: «И все это время я терзалась страхом».
Среди нас находится крупная птица (кажется, ворона). Птица действует, как человек, ловко управляясь по хозяйству.
Необыкновенно светлое раннее утро. Стою у кухонного стола, брошюрую ворох печатных листов. Входит заспанный Петя (подразумеваемая мама* спит в глубине квартиры). Петя идет к столу, завтракать. Бормочу: «Сейчас, сейчас», закопавшись со своими бумагами. Доминантой сна являлись (на мой несновидческий взгляд) необыкновенный утренний свет и светлая петина фигура.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Ты знаешь...? Что Валя, знаешь?»
Мысленно напевается: «Сердце красавицы склонно к измене». Смутно, в серых тонах видится высокий флагшток с вздымающимся флагом.
Резкий однократный телефонный звонок.
Кто-то предлагает мне куда-то поехать на неделю. Даю согласие, хотя в первый день недели уже обещала быть в другом месте. Несогласованность (виновницей которой являюсь сама) создает дискомфорт. Оказываюсь на вокзале, захожу в не разгороженный на кабинки туалет, где меня смущает присутствие других женщин. Из-за этого провожу там много времени, опаздываю на поезд, первый день недельной поездки оказывается упущенным. И это не считая невыполненного обещания в отношении однодневной поездки.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Именно ее считали ... экумической Реальности».
Смутно, в серых тонах видится щенок, жадно, с неуемным любопыством обнюхивающий все, до чего позволяет дотянуться поводок. Из того же любопытства начинает жевать большой, не помещающийся во рту осенний кленовый лист.
Мысленная фраза: «До всего этого, что такое мясо - вообще не поняли».
Бывшая секретарша одного из бывших моих мест работы распределяет жилье в аккуратном поселке одноэтажных, с небольшими участками, домишек. Вижу, как она подбирает дом для моего соседа. Подбор проводится по трем параметрам - по длине, ширине и высоте дома. Третий параметр особенно удивляет (какие уж там параметры, если все дома были, на мой взгляд, одинаковыми).
Мысленная фраза: «Самое трудное было объяснить, что я в этом убеждена, а не поймана этим».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Вот, людоед отхода. ... рыбу они не любят...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза (женским голосом): «А это изумительно ... правда?» (не правда ли).
Беспокоясь за Петю, отправляюсь его проведать. Иду (вправо) по туннелю, вырубленному в скальном грунте. Сворачиваю на повороте налево, оказываюсь у небольшой пещеры, украдкой заглядываю внутрь. На постели скального ложа вижу Петю, он лежит на спине, с закрытыми глазами, выражениие лица спокойное, безмятежное. Подносит ко рту ломтик мармелада, неторопливо жует. Успокоенная, поворачиваю назад. В пещере раздается чей-то голос. Тихо возвращаюсь. У петиной постели сидят два-три человека из селения Адамс. Один проникновенно говорит, что ему (или им всем) негде переночевать. Петя, судя по выражению лица, принимает все за чистую монету, мне же ясно, что все это - сочиненная с какой-то целью небылица. Иду к выходу. На каменном уступе сидит красивая птица (похожая оперением на голубую сойку, только раза в два крупнее). Еще на одном уступе попадается еще одна птица, такая же крупная, более яркой, пестрой окраски. Обе они находились в примыкающей к пещере части туннеля.
Мысленная фраза, показавшаяся такой глупой, что решаю ее не записывать. Однако фраза упорно воспроизводилась снова и снова, оставив меня в покое лишь оказавшись записанной: «И торт вонял в ее ... ванильной» ( одно слово не запомнилось).
На безлюдном заснеженном школьном дворе женщина наклоняется к мальчику, и поправляя кушак его шубки, что-то с укором выговаривает ребенку.
Мысленная фраза: «Переболел этим возрастом, этой полосой жизни».
Красивая белая широкая лестница с аккуратными ступеньками, залитая светом, длинная, не крутая. Лихо съезжаю по ней, с самого верха (на ногах, как с горки).
Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза: «...прониклась сочувствием, но почти сразу же в отношении чего-то другого...» (в отношении другого реакция была иной).
Мысленная, незавершенная фраза: «В школе он был нелюдимым...».
Мысленная фраза: «Вот это там, второе сердце».
Длинный сон, в какой-то момент которого я записываю дату «03.02.08.», то есть дату ИЗ БУДУЩЕГО.
Смутно, в расплывчатых, сероватых тонах видится спокойно танцующая (по-старинке) пара, мужчина и женщина. Вдруг женщина резко сокращается в размерах (до трети метра ростом), однако танец не прерывается, просто мужчина теперь держит ее левой рукой на уровне своей груди.
Подкорачиваю волосы темным дискообразным прибором, одна из сторон его прижата к ладони, а вторая покрыта густыми раскаленными шипами. Касаюсь ими волос, и кончики волос обгорают.
Отбираю несколько картофелин, некоторые оказываются пораженными темными пятнами. В куче они выглядят безупречно, неприятные черные пятна обнаруживаются лишь с обратной стороны, при осмотре клубней.
