2006

Мысленная, незавершенная фраза: «Последнее время стали говорить, что у нас тут никуда не годится, а вот в Голландии...».
Короткий сон, после которого я полупроснулась, мысленно повторила содержание, но как только собралась его записать, оно вмиг из памяти улетучилось.
Проводим время у восхитительного моря, в гости приезжают беременная Кира и Юджин. Перед их уходом мне захотелось узнать пол ребенка (раздавшийся живот Киры так и притягивал мой взгляд). Острегаясь (из суеверия) спросить напрямую, просто спрашиваю, известно ли ей, кого она родит. Она не сразу, уклончиво отвечает отрицательно. Разговор заходит о родовспоможении. Мы едины в мнении, что несмотря на нынешний прогресс медицины, роды и поныне не застрахованы от риска. А ведь в прежние времена, когда условия были куда как хуже, роды большей частью проходили благополучно, чему свидетельством являемся мы сами (появившиеся на свет в то время). Запомнилась наша последняя фраза: «Да, если бы не мы, у них (нынешнего поколения) и понятия бы такого не было, что можно рожать в таких условиях».
Мысленный диалог (женскими голосами). «На северней» (это наречие).  - «На северней? Вот как?»
Прозвенел слабый звоночек (наступил мой час?), начинаю вести себя как-то не так (по общепринятым представлениям - неадекватно). Но не оттого, что, как можно было бы подумать, оскудел мой ум, а по какой-то совсем иной причине.
Обрывок незавершенной мысленной фразы: «...триста шестьдесят пятый человек...».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Сидят в очереди, ... какая-то книга» (речь идет о том, что люди ждут книгу). Смутно видятся несколько человек, терпеливо сидящих на  скамье в темноватом казенном помещении.
Красивая просторная, ярко освещенная ванная. Увидев там корзину для грязного белья, с удивлением думаю, что вот, оказывается, где она у них находится. Почему же дед малышки (несколько дней тому назад) вошел в спальню родителей, чтобы бросить в грязное белье кухонное полотенце. В воображении воссоздается этот эпизод. Прихожу к выводу, что тогда я просто ошиблась, поскольку двери спальни и ванной находятся рядом.
Вхожу в спальню родителей*, у входа чувствую (сквозь войлочные тапки) помеху под ковровым покрытием. Обнаруживаю под ним монеты. Вижу рассыпанные монеты и поверх покрытия. Собираю, разглядывая их на ладони, иду к себе. Думаю, что с учетом этих денег подведение баланса расходов текущего месяца для меня упростится.
Рукописный, исписанный четким жирным почерком лист (на иностранном языке). Поверх него лежит чья-то сжатая в кулак рука. Фаланга указательного пальца примыкает к светло-коричневому пятну в срединной части листа (между словами). Кулак медленно перемещается по диагонали листа, за фалангой пальца тащится пятно. Ползет, медленно уменьшаясь в размерах, и постепенно сходит на нет.
Мысленная фраза: «Рубль — сто тридцать рублей» (первое слово звучит вяло, остальные - более энергично, укоризненно).
Обрывки мысленных фраз: «...бедности, ... к бедности. На стене вдруг грубо ... деталь».
Мысленные фразы: «Вот мы, например. Почему мы держимся?» (интонация предполагает продолжение высказывания).
Съемочная группа обращает внимание на попавшегося на глаза грудного ребенка. Точнее, на издаваемые им необычные, своеобразные звуки. Группа решает, что они (а не человеческая речь) как нельзя лучше подойдут к озвучиванию отснятого ими материала. Заключается договор, представителями младенца оформляются находящиеся около него взрослые (младенец выделялся светлым пятном на фоне всего остального, видимого невнятно).
Необыкновенно светлое раннее утро. Стою у кухонного стола, брошюрую ворох печатных листов. Входит заспанный Петя (подразумеваемая мама* спит в глубине квартиры). Петя идет к столу, завтракать. Бормочу: «Сейчас, сейчас», закопавшись со своими бумагами. Доминантой сна являлись (на мой несновидческий взгляд) необыкновенный утренний свет и светлая петина фигура.
«Песни Булгакова хочешь?» - спрашиваю я. Женщина в ответ молча мотает головой, грозит пальцем и указывает на одну из строк печатного перечня. Пантомима имеет целью выразить отказ и сообщить, что интересующие женщину записи песен у нее уже имеются (в моем вопросе вместо Булгакова, Михаила Афанасьевича, подразумевается Розенбаум).
«Подожди, ... играть, ... игрушки», - говорит мне женщина (часть слов не запомнилась). Объясняет: «Когда ей было восемнадцать лет»,  и осекается, спохватившись, что сболтнула лишнее. Ошарашенно шевелю мозгами над тем, чтО может означать услышанное. Говорим мы о девочке, которой нет еще и двух лет. В голове зарождается недоверчивое предположение, что если малышке уже было когда-то восемнадцать, как это могло произойти.
Мысленный диалог (женскими голосами). Спокойно: «И в сорок пятом - сорок шестом.» - Эмоционально: «И в сорок пятом. Даже в сорок шестом!» (неясно, о каком из прошлых столетий идет речь).
Ярмарочная территория с красочными балаганами, киосками, аттракционами, кафе и толпами гуляющих. Иду влево с маленькой (лет шести) девочкой. Вдруг девочка падает (будто бы в изнеможении от подразумеваемой мастурбации). Лежит, обессилев, условной темной грудой (на фоне необычайно отчетливого всего остального). Бросив презрительный, отвергающий взгляд, набрасываю на нее что-то темное (бывшую в руках кофту?), продолжаю путь... Эпизод повторяется (дублируется). На этот раз сон показывает также, что происходит за моей спиной. Девочка слабо пошевеливается. С ней сочувственно заговаривает молодой человек, сидящий за ближайшим столиком открытого кафе, она ему что-то отвечает. Потом, не меняя положения, разговаривает (по подразумеваемому сотовому телефону) еще с одним молодым человеком, сидящим в отдалении. Оба ее собеседника, приличные, серьезные, в аккуратных светло-серых костюмах и белых рубашках, видятся (как и всё, за исключением девочки) совсем вживую. Лица их были серьезными, видно, как второй плечом прижимает к уху серебристый сотовый телефон.
Мысленная фраза: «Эта Наташа, ...кина дочь, она развелась с мужем» (начало одного слова было невнятным).
Мысленная, незавершенная фраза: «Трех-с-половиной-летнего сыночка...».
Мысленная фраза (моя): «Нет, нет, а Лана, соседка моя, таки да».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Заглянула в ... посмотрела в ванную комнату».
Мысленная фраза: «Я начала вспоминать за ваше воспоминание, которое, как видно, сошло» (имеется в виду утраченное воспоминание).
«Я жду вас», - говорю я (мысленно?), стоя на проезжей части улицы в ожидании, пока светлая легковая машина завершит маневр парковки, чтобы пройти мимо нее на тротуар.
Белый пластиковый стул, находящийся вне помещения, омывается струями чистейшей, живой воды.
Просторный зеленый двор. Стоящий в правом углу мужчина поливает из черного шланга дворовую растительность. Удаленные участки двора видятся плохо, мужчина просит нас корректировать (по необходимости) направление струи. Струя начинает орошать куст травы у подножья стоящей на земле ванны. Ясно вижу ее кафель и темно-зеленые, буроватые кусты травы. Соседний участок не затрагивается, кричу: «Ваня! Когда поливаешь вдоль ванны, перематывайся поближе!»
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Вы просто обошли, обошли вот этот клик...» (компьютерный).
Мысленные фразы: «И зубов! Надо зубов чистить».
Мысленная фраза: «Не не проходит, а не исчезает».
Мысленная, незавершенная фраза: «Я ее, если хотите знать, как следует поругала...» (речь идет о собственной натуре автора фразы).
«Вот, вот этот», - говорю я, показывая монету, извлеченную мной из лежащего на столе кляссера (монета видится неотчетливо, а люди совсем условно).
Диктую кому-то по буквам: «Эс. Эй. Ы...» (перечень обрывается).
Мысленные фразы: «Десять лет! Разве они могли так назвать ее, спустя десять лет после этого!»
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «Что до первого (числа) есть ... и я советую вам ее пересмотреть».
Кладу свернутый трубкой поролоновый матрац на разбросанные по полу детские деревянные кубики. Он с них свисает, и может намокнуть от разлитой по полу чистой, прозрачной воды. Решаю его поднять.
Мысленная, незавершенная фраза: «Потом вдруг, в подростковом возрасте, у меня начинается...» (следующим, но не завершающим, заготовлено слово «манера»).
Видится, сверху, задняя половина сидящего на земле крепенького темного щенка. Длинноватый хвост его выглядит странным отростком.
Мысленная, незавершенная фраза: «Ты же знаешь и ругаешься, если он по недостаточной площади...» («по» - в смысле, по причине). Фраза сопровождается неразборчивым изображением.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Тяжелее, ...  да, но не нулю...».
Мысленная фраза, которую я мысленно вяло повторяла, но когда спохватилась, что ее нужно записать, фраза мгновенно стерлась из памяти.
Мысленная, незавершенная фраза: «Не пытайтесь на ходу схватить честолюбивые газеты, они...» (проглотить, буквально, заметки).
Иду (с женщиной с ребенком) к выходу из квартиры. Для этого нужно пересечь ванную комнату, переступив там через белоснежную ванну. В ней стоит обнаженный мальчик лет шести. Это Лучик. Ясно видится верхняя часть его тела (от талии до плеч). Бросается в глаза четкая, идущая на уровне солнечного сплетения линия раздела, разграничивающая шоколадно-загорелый животик и нетронутую солнцем грудь. Смотрю на эту контрастную расцветку и, не удержавшись, вежливо перебиваю смутно видимого мужчину в темной одежде (он сидит на противоположном от Лучика краю ванны и о чем-то с ним разговаривает). Говорю Лучику (шутливо, имея в виду расцветку его тела): «Знаешь, на кого ты похож в таком виде? На домино. Мсье Домино» (в этом сне вживую виделось белоснежное нутро ванны и кожа мальчика, остальное было смутным, неразборчивым).
Мысленно напеваю, снова и снова повторяя начало бойкой мелодии, из тех, что в детстве разучивала в музыкальной школе.
«Давай сюда зайдем. Пусть нам будет хуже, к нам придет любовь», - говорит девушка спутнику (слово «хуже» имеет противоположный буквальному смысл). Смутно, сверху, видно их обоих, сворачивающих в закуток непривлекательного двора (или сети проходных дворов) окраины мегаполиса.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «... и нос, который не унес домой».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (быстрым молодым мужским голосом): «...поговорить с нами, и никто не знает, как найти с нами играть».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (мужским голосом): «И не знаю, в каком виде я предстану - пусть с ..., с головой, с костями, с тазом» (имеется в виду часть скелета).
Мысленные фразы (женским голосом, резко): «...жаешь? Что ты думаешь?» (первое слово разобралось неполностью).
Мысленное бормотание: «Пятница». - «А чего там?» - «Пятница».
Хронология
Два сна, в которых что-то подробно, терпеливо объясняется.

Вывалившаяся из сна, отражающая его содержание мысленная фраза: "Фрукты – может быть, я должна была их купить, а может быть, я их видела между ресторанчиком, подвалом и мной ".

Мысленная, завершившая сон фраза (экспрессивно): «...почему ты не держишься?!!» (обращение не запомнилось, речь идет о противостоянии трудностям).

Будучи в командировке, вхожу в заводской туалет. В большом помещении, по виду и содержимому больше похожем на склад рухляди, установлены три унитаза (без перегородок). С интересом рассматриваю помещение, кошусь на не блещущие чистотой унитазы, пытаясь выбрать самый сносный. Вниманием завладевают старинные массивные столы и стулья, темные, почти черные, в деревенском стиле. Они нравятся мне все больше и больше. Вдруг понимаю, что помещение СНИТСЯ, что я нахожусь ВО СНЕ. Решаю выжать из ситуации максимум, досконально исследовать это состояние, вот только воспользуюсь все же унитазом. Подхожу к тому, что почище, вешаю сумку на торчащий из стены гвоздь. Начинаю было пользоваться унитазом, слышу шорох (как от сминаемых листов бумаги), решаю, что звук означает, что кто-то посягает на мою сумку. Поднимаю, не меняя позы, взгляд вправо и вверх, к гвоздю, на котором она висит, глаза от этого движения открываются (по-настоящему), и я просыпаюсь. Точнее, по неразумности вылетаю из сна, где впервые чувствовала себя так уверенно.

Мысленная фраза: «До всего этого, что такое мясо - вообще не поняли».

Кто-то, перепрыгивая с островка на островок, направляется к какой-то цели.

Мысленные, адресованные подразумеваемому собеседнику фразы (женскими голосами). Авторитетно: «Посчитать, что всё, уже готово».   -  Мягко: «Потому что мы опробовали его на людях».

Иду (в сторону горизонта) по пустому, лишенному растительности пространству. Навстречу, чуть левее, идет человек в темно-коричневом одеянии, с наголо обритой головой и гладким, без единой морщинки, лицом бронзового цвета. Когда мы поравнялись, наши головы соударяются. Не чувствую боли, а его голова издает довольно громкий звук. Ничему не удивляясь, отдаю отчет, что если этот человек и является Землянином, то необычным.

Несколько человек в темной одежде неторопливо выходят через облицованный светлым камнем проход двора на уличный тротуар.

Мысленный диалог (спокойными мужскими голосами). «Во всяком случае, ты сядь. Ты сядь, ты сядь».  -  «Посмотрим, ну, чего там получится».

Мысленный, неполностью запомнившийся диалог (женскими голосами). «... где живете». - «Я смотрю. Я смотрю, где живете — на той же странице».

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). Озадаченно: «...мужчины моются».  -  Снисходительно-пренебрежительно: «О-ой, ты что, мужчин не видела? Мойся!»

Петя (в младшем школьном возрасте) возвращается из школы, бросает на пол красивый портфель, красочные папки, тетрадки, и заявляет, что все это можно выбросить. На мой вопрос объясняет, что их класс снимали для телевидения и раздали ребятам этот реквизит. Говорю, что кое-что может пригодиться, откладываю нужное в сторону.

Мысленная, незавершенная фраза (возможно, моя): «У меня был ход ..альников, хотя у меня...» (начало одного слова не запомнилось).

Мысленный диалог: «А если отказаться от жизни?» - вкрадчиво, наивно-провокативным тоном говорит женский голос. Мужской бесшабашно, с жаром отвечает: «Да это в тысячу раз лучше, чем тысячу раз...» (фраза обрывается).

Мысленная фраза (мужским голосом, внешне спокойно, но сочащаяся безмерным внутренним отчаяньем): «Мне ничего не надо, только не трогайте меня, только не трогайте меня».

Несу домой где-то раздобытую, приглянувшуюся половинку чайной чашки. Она выглядит декоративным изделием. Но потом вспоминаю, что держать дома разбитые предметы нежелательно, это плохая примета, так что находку лучше выбросить.

Обрывки мысленных фраз: «Но это ... Как говорят, наш фонарик не зря...» (окончание первой фразы не запомнилось, вторая не завершена и является идиомой).

Мысленная, незавершенная фраза (энергичным женским голосом): «Ширину и высоту полога мы, так сказать...».

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Сначала ... а потом будут учить меня, что я неправильно прожила свои шестьдесят четыре года».

Мысленные фразы (уверенным женским голосом): «Не может быть. Не может быть, ведь там столько книг...» (фраза обрывается).

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «...одеяло. Оно там сбилось, сшерстилось», - произношу, возможно, я сама, извлекая из пододеяльника легкое шерстяное одеяло, сбившееся и немного свалявшееся.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Называется он Дом деревни. Три раза отбирал он ... мастерской (и) три раза...» (фраза обрывается; имеется в виду, что в результате этого что-то происходило).

Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): "Как и любой человек, он только и делает, что...».

Мысленный диалог (женскими голосами). Обрывочно: «Сегодня здесь, а...». -  Ворчливо: «Эти дурацкие фокусники».

Завожу будильник, проверяю, как он звонит. Выясняется, что очень тихо, почти просто трещит. Решаю, что, может быть, удастся все же услышать его, если как следует на это настроиться.

Слабая кратковременная вибрация извне прошила мое тело (я спала на животе).

Разрозненные мысленные фразы: «Были»(это глагол) и «Я говорю».

Оказываюсь в небольшом селении, находящемся на военном положении. Слева появляется пара десятков вышагивающих друг за другом книг. Темно-вишневые солидные тома с черными корешками (и ногами) ровным, спокойным шагом идут к одному из домов. Как мне посетовал за мгновенье до этого один из селян, книги были вынесены, к сожалению, из помещения, в котором до сих пор хранились, по связанной с военнным положением причине. Смотрю на них - они высотой не меньше метра, но воспринимаются как обычные. Говорю, что на месте селян все же приобрела бы для них шкаф, хотя и понимаю, что это сложная проблема. Бегло возникает как бы реализация моего предложения - заполненный этими (принявшими нормальные размеры) книгами небольшой, с застекленными дверцами шкаф, стоящий в пустой, частично видимой комнате.

Мысленная фраза: «Папочка, произнес он громко, покажи мне вот это и вот это!» Фраза начинает один из абзацев мельком представшей книги.

По каменной ограде под моим окном вышагивает чистая крупная трехцветная кошка. Вижу это не из окна, а как-то по-другому.

Стою в центре большой лесной поляны, в окружении десятка смутно видимых людей. Внешне неотличимая от них, но не принадлежащая к Землянам, имею основания за себя в данной ситуации беспокоиться. Это вынуждает пустить в ход защитное оружие — безвредное излучение, блокирующее возможные агрессивные замыслы (или действия) в отношении меня со стороны кого бы то ни было. Излучение, по моему желанию, может испускаться из ладони правой руки. Незаметно пошевеливаю кистью руки, поворачивая ее поочередно к каждому из Землян. Решаю (для верности?) сделать излучение видимым (такая возможность тоже предусмотрена). Повторяю защитную процедуру — излучение выглядит как поток слабо светящихся частиц.

Мысленное сообщение о пробуждениях, о переходе от сна к яви. Сгруппированные перечни фактов пробуждения представлены сероватыми абзацами текста, каждый абзац предваряется чем-то типа шифра. Текст рассмотреть не удается, испытываю разочарование тем, что сон ограничился показом исходных данных.

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). «...да еще котенка».  -  «Вообще не надо было ехать».

Многократно повторившиеся рассуждения о сыновьях Принца Чарльза (Гарри и Уильяме).

Мысленный зов (женским голосом, издалека): «Вероника!»

В нашей с Петей (ребенком) странной на вид комнате появляется посторонняя живность. Ожившая игрушечная зверюшка из сине-зеленого плюша, настоящий заяц, зайчонок, на шкафу притаился песец (и, кажется, кто-то еще). Принимаюсь их выгонять. Они проворно убегают, пользуясь только сейчас открывшейся мне особенностью комнаты. Наш громоздкий платяной шкаф придвинут к стене не вплотную, между ним и стеной существует непонятное пространство, куда и шмыгает зверье. В разгар беготни входит Петя, показываю ему этот зоопарк.

Мысленный диалог невидимых инфантильных Сущностей. «Малый горшочек мы купили», - с нежностью говорит один. «Круглый?» - деловито осведомляются у него. Он подтверждает: «Круглый». Речь идет о ночном горшке.

Смутно, в серых тонах видятся стоящие на помосте классной комнаты стол и стул. Подходит девушка, намереваясь сесть, нога ее соскальзывает с помоста, девушка чуть не падает.

Мысленные числа: «518» и «59.18».

Спрашиваю Петю, провел ли он согласительное совещание с соисполнителями по своей теме. Он говорит, что принципиальное согласие получено. Говорю: «Не тяни с этим, чтобы осталось время для выполнения (в срок) самой работы».

Я должна срочно заказать для кого-то такси, а кого-то другого дожидаться на улице, чтобы передать несколько сумок с вещами (одним из этих людей - кажется, вторым, был Петя). Оставляю сумки на улице, захожу в заведение (типа билетных касс), чтобы заказать такси. Заказ принимают, но не выполняют. Иду снова, спорю. Служащие несут чушь - то, что у них не принимают такие заказы, то, что заказ исполнен, а несколько раз утверждают, что "заказы сегодня только на четвертое число". Издергавшись и так и не решив вопрос, возвращаюсь к сумкам. Время, назначенное для встречи, прошло, теперь придется идти в другое, запасное место. Вижу среди сумок сетку с черными сапогами. Не могу вспомнить, была ли она раньше. И если была, то почему я сейчас думаю, что ее не было, а если ее не было, то откуда она взялась. Вещи не мои, не помню, сколько их было, решаю, что сетка, наверно, была. Беру ее, но лишь только трогаюсь с места, подходят две девушки. Вежливо объясняют, что сетка принадлежит им, что они ненадолго оставили ее возле сумок. И я возвращаю им ее.

Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «А эти вот факты, которые...».

Живу на улице (не запомнилось, из каких соображений, но не из-за финансовых проблем). Пристанищем служит сооруженная из подручных материалов маленькая низкая палатка, где умещается матрац и картонная коробка. Чувствую себя абсолютно естественно. Однажды деловито задумываюсь о приближении зимы. Допустим, днем можно будет коротать время в библиотеке, но как справиться с ночными холодами? Пожалуй, никак, а это означает, что к зиме нужно подыскать нормальное жилье.

На занятие все принесли по листку с выборочными записями своих снов, и мы, повидимому, как-то с ними работали. Позже оказываюсь в этой учебной комнате одна, случайно замечаю несколько позабытых листков со снами. Я взволнована — такой интимный, личный материал находится в общедоступном месте. Ясно вижу разный формат, разные почерки, разный цвет чернил этих листов. Один из них опознаю как принадлежащий Арамису. Решаю позвонить ему по телефону, а пока что сую листки в недра парты — большой, грубой, допотопной (засунув в нее руку чуть ли не по плечо).

Мысленная фраза (мужским надсадным, издалека донесшимся голосом): «А положения — в нормальном положении». Такое впечатление, что говорящий докладывает о состоянии дел в том далёко, куда откомандирован для проверки.

Крутилась, крутилась и выкрутилась мысленная фраза: «Напитки, благодаря балетоманам из хороших семей, запомнились надолго».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «И ... он, и, я думаю, и стадион тоже».

Мысленная фраза: «Новый музыкант, которого она почуяла, Сергей Вейка». Речь идет о талантливом мальчике. Предстает белая рекламная (визитная) карточка с текстом и обозначенными по левому обрезу (латинскими буквами) именем и фамилией мальчика.

Одна из Близнецов кому-то многословно возражает. Несмотря на грубость голоса и резкость тона, обращаю внимание на безупречно выстраиваемые фразы (и это в состоянии запальчивости!) Фразы визуализируются, повисают в воздухе, так что можно ими беспрепятственно любоваться и восхищаться.

Сон, одним из персонажей которого был Рэм.

Мысленная фраза (женским голосом, призывно): «Ирочка, бери своей милостивой рукой!»

Леся рассказывает о себе. С интересом слушаю, вставляю комментарии. Одновременно выделяю красным фломастером фрагменты лежащего передо мной текста, содержащего этот свежий, только еще излагаемый ею рассказ (Леся виделась условно, а текст — отчетливо).  [см. сон №7053]

Мысленная фраза: «Война на истощение».

В нецветном, смутном сне, действие которого происходит в просторной квартире, сестра поглощена амурными делами, самозабвенно ведет соответствующие телефонные разговоры. Оказавшись невольной свидетельницей, с осуждающим недоумением думаю, как можно увлекаться такими вещами в таком возрасте.

Листы с детскими рисунками и раскрытый матерчатый пенал с карандашами и прочим.

Говорю кому-то, заворачивая в газетные листы чашки: «Он — человек с...» (последнее слово не запомнилось). Умильно добавляю: «Ангел!»

«Ну а если бы он сказал об этом, он бы успокоился?» - спрашивает меня женщина (судя по тону, психолог). Говорю: «Если бы он сказал, он бы успокоился. Я так думаю по крайней мере». Демонстрируется (в сокращенном виде, абстрактно) то, что тяжелым грузом носит в душе тот, о ком мы ведем речь. Моя собеседница введена в курс дела в незапомнившемся начале сна (когда то, что гнетет человека, было показано подробно). Сейчас она имеет в виду, что проговаривание, озвучивание того, что произошло (или происходит), могло бы облегчить психологическое состояние этого молчальника.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Всё ... вернет вас к охоте».

Приезжаю в гости к Пете, в селение Адамс, почему-то не взяв с собой самого необходимого из одежды. Сижу в отведенном мне жилище и не могу понять, как это я так сплоховала. Разговариваю с Петей, он, между прочим, упоминает, что на днях сильно ударился, ему кажется, что у него откололся кусочек тазовой кости. В тревоге расспрашиваю подробности. Он говорит, что ехал в электричке, была давка, он столкнулся с женщиной и обо что-то ударился. Предстает вагон электрички, в безликой толпе пассажиров выделяется средних лет женщина. У нее тонкие, красивые черты лица и чуть нервозное поведение — возможно оттого, что ее слишком сдавили. Прошу Петю показать ушиб. Вижу почти на боку, пониже талии, свежий, с ладонь, синяк. Осторожно прощупываю место ушиба, чувствую в глубине отколовшийся фрагмент. Говорю об этом, добавляю (или лишь думаю?), что нужно обязательно обратиться к врачу. Вдруг вижу выступающую из петиной спины, под правой лопаткой, часть как бы этого отколовшегося фрагмента. Она была большего размера, плоской, и выходила из спины по направлению к голове. Ни раны, ни крови нет. Говорю, что обломок начал выходить. Мысленно восхищаюсь удивительной способности человеческого организма справляться с проблемами без посторонней помощи. Спрашиваю, не больно ли. Петя отвечает, что не больно, что он вообще ничего не чувствует. Хотела было заклеить пластырем или забинтовать это место, но решаю, что повязка помешает обломку выйти. Предупреждаю, что нужно быть осторожным ночью - обломок может цепляться за простыню. Петя считает, что беспокоиться не о чем. Вижу обломок внутри петиного тела. Он не похож ни на то, что перед этим нащупывалось, ни на то, что торчало под лопаткой. Теперь обломок видится деталью сложного профиля. Не удивляюсь, по конфигурации обломка определяю, что это фрагмент тазобедренного сустава. Говорю, что пока кость целиком не восстановится, нужно беречь сустав, не перегружать его.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «...и русских адвокатов, уже поддерживающих идею...».

Мысленная фраза (женским, издалека донесшимся голосом): «Я задержу (вас), подождите» (за слово в скобках не ручаюсь).

Совершаю утренний туалет, голова занята мыслями о предыдущем сне. Обдумываю его смысл, умозаключаю: «Я ушла ... Мне эти истории...» (часть слов не запомнилась). Имею в виду, что ушла от людей, точнее, от контактов с ними. Ушла настолько, что уже не смогла бы принимать участие в пустопорожней болтовне, не смогла бы выслушивать никчемные «истории». Смутно предстает на миг эта, неприемлемая теперь для меня ситуация.  [см. сон №7170]  

Мысленная фраза: «Такого выхода на биржу».

В лесном доме весело болтают несколько хорошо знакомых людей. Один говорит, что сейчас придет некая необыкновенная личность, в которой говорящий заинтересован, а посему просит встретить гостя с максимально возможным почтением. Дверь открывается, входит грузный мужчина с густой черной шевелюрой и окладистой бородой. Одна из женщин, опередив меня, приветствует его у порога с чуточку подхалимским видом. Потом подхожу я, и  сгорая от любопытства, с неуловимым смешком протягиваю гостю тарелку с угощением. Фамилия гостя (которую никто не называл) была «Семисвятский».

Нечетко, сверху, издалека видится  хвойный лес с извилистым руслом неширокой полноводной реки. Вода темна и почти неподвижна (а лес напоминает тайгу).

Обрывки мысленных фраз (женским голосом): «Никакой ... не было? Эта, как ее, ... насмешки над собой?»

Что-то происходит на фоне античных развалин - фрагмента полуразрушенной стены, одиноко стоящего на пустом, покрытом темно-коричневой землей пространстве. Стена похожа на театральную декорацию, но не сама по себе, а тем, что стоит посреди этого коричневого пространства, как на гигантской сцене.

Оказываюсь в населенном пункте, рельеф которого изобилует покатыми неровностями (разной крутизны и высоты). Дома, улицы, дворики изобретательно вписаны в необычное, тесноватое пространство. В одном месте проход затрудняет больничная каталка. Решаю (не для себя, а для других) куда-нибудь ее переместить. Покатые неровности не позволяют нигде ее приткнуть. В конце концов возле одного дома нахожу для нее место, но жильцы мягко протестуют. Спокойные, в светлой одежде, тоже покатые, как внешне, так и внутренне (то есть без острых углов), они не реагируют на мои объяснения. Говорят, что стоянка около их дома платная. А я все пытаюсь объясниться. Обращаюсь теперь к вышедшему из дома плотному мужчине с полотенцем в руках. Он отвечает, что не может сейчас разговаривать, поскольку «уже десять часов вечера» и ему «пора спать». Вот, он идет умываться перед сном, добавляет он, указывая на полотенце. Заявляю, что каталка принадлежит армии (понятия не имею, с чего я это взяла). Поскольку не помогает и это, остается повернуть обратно.

Находящемуся (запертому?) в комнате мужчине необходимо помочиться. Он приближает пенис к месту стыка дверной ручки с дверью, роняет несколько капель. Кто-то Невидимый говорит: «Нельзя». Мужчина пробует сделать это у другой двери, ему опять запрещают. Он повторяет попытки еще пару раз, с тем же результатом. Виделись (смутно, условно, не в цвете) части дверей с ручками (во всех случаях это были левые края дверей) и часть мужской фигуры.

Пытаюсь в уме решить сложную математическую задачу.

Несколько раз повторившееся имя «Августин».

Мысленная фраза (женским голосом): «Они же, они же, они же, они лже».                                        

«И всё», - легким тоном подводится итог объяснению над смутно видимым печатным листом.

Мысленная фраза: «И может быть, она просто поместит фотографию сзади, позади Творца». Смутно видится складное зеркало и фотография, которую чьи-то руки помещают в щель между зеркалом и его пластмассовым обрамлением (формат фотографии немного меньше размеров зеркала).

Мысленная фраза: «Пусть сначала мелодии».

Мысленная фраза (солидным женским голосом): «Сдачу считать надо».

Гуляю на природе, в пустынном месте набредаю на скит, стоящий на пологом склоне холма, у кромки моря. Через открытые ворота высокого бревенчатого забора вхожу внутрь. В нескольких старых аккуратных бревенчатых строениях живут женщины и дети, напоминающие старообрядческих сектантов двухсотлетней давности (но в действительности являющиеся приверженцами действующей религии). Дальняя часть территории (куда я не преминула заглянуть) отведена под клетки с животными. Догадываюсь, что они служат наглядным пособием для обучения детей основам религии. Все дышит спокойствием размеренной жизни, целомудрием чистых душ. На меня никто не обращает внимания, но собеседница все же имеется. Это говорливая девушка, прибившаяся ко мне по пути (и не в самом ли ските?) Слушаю ее вполуха и вдруг вижу необычное явление. Над нами, в синем Небе развевается, как бы от ветерка, огромное, похожее на флаг Полотнище, окрашенное в чистые четкие пастельные цвета. Оно скачком меняется на изображение гигантской Медузы, воспроизведенное в мельчайших подробностях. Медуза, в свою очередь, сменяется изображением огромного запеленутого Ребенка. Пеленание, особенно в нижней части, похоже на темноватый кокон. После Ребенка возникает изображение Рыцаря (оно почти не запомнилось). Все это натуралистично, отчетливо, красочно, потрясающе. Я заворожена, но все же отрываюсь на миг (в самом начале), чтобы обернуться к женщинам скита, сидящим на длинной лавке у стены одного из строений. Хочу обратить их внимание на происходящее, но вижу, как все они резко потупляют взоры (правда, несколько сидящих чуть в стороне в Небо посматривают). Спрашиваю у спутницы, запрещено ли религией смотреть на небесные видения, девушка отвечает утвердительно. Видения исчезают, девушка возобновляет монолог. P.S. Этот сон так меня ошеломил, что я напрочь забыла про блокнот для конспектирования.

Мысленный зов (полувопросительно): «Наташа».

Мысленное слово (мужским голосом, плотоядно): «Мясо!»

Категории снов