Вхожу на кухню все еще будто бы моей квартиры на Рябинной улице. Отчетливо вижу симптомы того, что здесь изрядно напакостила мелкая Нечисть — где-то надорваны обои, что-то разбито, что-то испачкано, на полу следы, ведущие к двери. Чувствую, что пакостили Существа не злобно и не агрессивно, а просто в соответствии со своей натурой, по зову, так сказать, души.
1629
Подхожу к парадной дома на улице Рябинной. На цементном крыльце лежит маленький пухлый мальчик в тесноватом темном пальто. Сон сморил ребенка, голова сползла в выщербленное в крыльце углубление, мальчик, не открывая глаз, ворочается, пытаясь устроиться удобней. Не знаю, что делать, пробую хотя бы подложить ему под голову его собственную, лежащую тут же вязаную шапку. Подходит молодая женщина (воспринимаемая как соседка). Говорю, что если ребенок оказался в таком положении по недосмотру своей шестилетней сестры, то лучше ничего не предпринимать, чтобы не навлечь на нее кару. Но если он спит на крыльце по недосмотру взрослых или из-за дурного обращения с ним, нужно отреагировать.
Мысленно сообщается, что для того, чтобы увидеть свет, нужно повернуться к нему спиной. Появляется темный человеческий силуэт, за спиной которого находится источник света (Солнце?) с расходящимися во все стороны лучами.
Мысленно сообщается, что нечто, приобретенное за "тридцать" денежных единиц, в действительности стоит "семьдесят". Таким образом иносказательно сообщается о чем-то нематериальном, приобретенном за цену, неизмеримо более низкую, чем истинная цена.
1632
Что-то обсуждаем. Говорю: «Да, я понимаю, тут у нас что-то разрушилось» (нарушилось, расстроилось).
1633
Обкакавшийся малыш становится на время объектом всеобщего внимания. Кто-то (я?) несколько раз повторяет слово «каки».
1634
Расположенные друг под другом три как бы простейших примера на вычитание, где вместо чисел - изображения, относящиеся к разным категориям. Примеры выглядят формализованной записью логических рассуждений, оценивающих результаты уступок (или жертв?). Два первых отделены от третьего (итогового?) жирной чертой.
1635
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...лег с прежней покорностью, и ему подчинились...».
1636
Освобождаю свою связку ключей от всего, бывшего у меня во временном пользовании. В результате на кольце сиротливо болтаются всего два ключа — от квартиры и от почтового ящика.
1637
В незапомнившемся сне сижу на одном из массивных темных стульев, стоящих у темного стола. Ерзаю и передвигаю стул, чтобы сесть поудобней.
1638
Большая светлая комната верхнего этажа двухэтажного особняка, куда ведет крутая деревянная лестница. У задней стены набросаны диванные подушки, коврики, одеяла. Укладываю на них спать Ролла (ему лет шесть), раскрываю большую яркую растрепанную книжку, читаю ему Маршака. Ребенок засыпает. На меня внезапно наваливается непреодолимая сонливость. Даже услышав, как внизу открывается дверь, как входит Камила, как она поднимается к нам, не могу заставить себя проснуться. Открыть глаза удается лишь ценой неимоверных усилий.
Мысленный диалог. В Небесную Инстанцию сообщается, что на некую пару людей взвалена непомерная тяжесть (психологическая или психическая). Предстает ее аллегорическое изображение в виде колоссальной темной островерхой горы. Пара людей, о которых идет речь, видится парой темных сглаженных скалистых образований, между которыми находится узкий светлый просвет. Следует формальный ответ, что поскольку на Земле не существует движимых объектов, равных весу гор, сообщение нерелевантно.
Яркий беззаботный солнечный день, наша веселая компания чем-то занята на берегу бассейна. Вхожу в воду, вижу чечевицеобразную светло-серую резиновую ножку от нашей микроволновой печки, ловлю ее. Стоящие на берегу указывают на еще одну, плавающую в отдалении, устремляюсь туда. Бассейн превращается в узкий канал. Подплыв ближе, обнаруживаю, что это не ножка, а торчащий из воды нос большой коричневой змеи. Пытаюсь понять, почему нос змеи показался нам издали похожим на ножку печки. Змея медленно всплывает, вот уже видно всю ее голову. Задорно, энергично брызгаю на нее водой, призываю стоящих на берегу друзей включиться в игру. Некоторые, не приближаясь к змее, обдают ее брызгами. Змея постепенно смещается вправо, к бортику канала, и превращается в большого живописного изумрудного дракона. Слева появляется коричневая игуана. Призываю друзей полюбоваться на эти диковинки, от которых сама в восторге. Изумрудный дракон ухватывает пастью игуану, я все еще нахожусь в воде, неподалеку, а с берега несутся вразнобой радостные вопли: «Динозавр! Динозавр!»
1641
Активный сон, оставивший после себя обрывок мысленной фразы: «...над тиком американца, символизирующим правду любви...» (или «любовь к правде»; а тик имеется в виду нервный).
1642
Мысленные фразы (спокойным мужским голосом): «Я не могу, когда я все дежурю. Утку. Утку, утку купить надо» (утка имеется в виду медицинская).
1643
Стою у прилавка кондитерской. Выполняющая мой заказ буфетчица говорит: «А ты знаешь, что сестра твоя занимается в очень престижной танцевальной секции?» Мне об этом неизвестно, но известно, что буфетчица любит (из благих побуждений) сообщать клиентам что-нибудь об их близких.
1644
Идем с Петей в кино, он берет с собой старый велосипед. При спуске на параллельную улицу натыкается на ветки дерева, на нижних веках выступают слабые полоски крови. Виновато думаю, что когда Петя со мной, с ним почти всегда происходит что-то травмирующее. Петя оставляет велосипед под деревьями, он раздумал на нем ехать. Отвожу велосипед домой. Вернувшись, обнаруживаю на дереве записку, Петя сообщает, что встретил несколько человек из селения Адамс и ушел с ними в другой кинотеатр.
Выдвигаю ящик комода, вижу пару не своих вещей. Их положил сосед, сержусь, несу вещи в его комнату. Квартира наша одновременно является квадратным сквером. Моя комната расположена в левом переднем углу, его — в правом заднем. Обе квадратные, меблированные, обнесенные парапетом. Сквер находится внутри двора и полон детей и взрослых. Вхожу к отсутствующему соседу, обращаю внимание на стоящую справа затрапезную темноватую многоэтажку, из одного из открытых окон которой торчат две бессмысленные мужские физиономии. Думаю, что близость жилого дома является недостатком этой комнаты. Почему-то не освобождаюсь от своей ноши, оказываюсь у себя, опять отправляюсь к соседу. День солнечный, в сквере полно нарядных гуляющих. Вижу наполовину вросшую в песок старую железную кровать, думаю, что нужно бы ее выбросить (согласовав это с квартировладельцем). Не могу выйти к комнате соседа, плутаю и плутаю, сама не понимая, как можно заблудиться в небольшом сквере. Лишь после неоднократных попыток подхожу к искомому месту.
1646
Сон про что-то, видимое мной. Оно было одним, а казалось другим. Иллюстрацией служил видимый в щель яркий свет.
1647
На небольшой площади на перекрестке узеньких улочек, облепленных невысокими домишками, ждут прибытия религиозной машины, которая отвезет больных туда, где их обязательно вылечат. Было известно, что она не сможет вместить всех нуждающихся, беспокоюсь о своем подопечном (его должны откуда-то доставить сюда). На краю площади дремлет на стуле упитанный молодой человек, поставленный тут дежурным, голова его свесилась на грудь, тело обмякло. Прибывает темный, с металлическим кузовом фургон. Все зашевелились, распорядитель с упреком тычет в бок задремавшего дежурного, вокруг машины толкотня. Стою в стороне, мне известно, что моего подопечного уже привезли. Решаю пробраться к машине, выяснить, там ли он, пожелать всего хорошего. Лезу по вертикальной плоскости, цепляюсь за переплетения труб, все время срываясь вниз. Упорно лезу снова и снова, беспокоясь лишь о том, что машина может уйти. Справляюсь с подъемом, забираюсь на задние ступеньки медленно тронувшегося с места фургона. Ступенек было три, незакрытые дверцы кузова болтаются над ними из стороны в сторону, из проушины для навесного замка свисает массивная металлическая цепь. Пустой тамбур, тоже с открытой дверью, ведет в темное нутро фургона. Оттуда, спустившись с нар, выходит тот, кого я ищу. Он одет в выцветшие чистые, болтающиеся на нем светло-коричневые штаны и рубаху (похоже, казенные). Радуюсь, что вижу его, что он попал в машину, говорю: «Пиши!» На ступеньки вскарабкивается мужчина, спрашивает находящихся в фургоне: «Стукнул и упал - это художник тот?»
Мне мысленно объясняют особенности психических явлений. Объясняют терпеливо, неоднократно, сопровождая иллюстрациями.
1649
Два-три однотипных сна грубого, низменного содержания, там действовала группа лиц, грубость выражалась преимущественно вербально. Я была пассивным персонажем, но говорилось и демонстрировалось все именно мне.
Мы с соседом стали замечать (по почти неуловимым признакам), что в наше отсутствие в квартиру кто-то наведывается. Со временем признаки становятся более явными, в квартире появляются котята — иногда один, иногда пара. Однажды видим настенную фарфоровую тарелку расколотой пополам (но продолжающей висеть на своем месте), из вертикального разлома выпячивается что-то типа трухлявой древесины. Решаем, что это дело рук соседского паренька, что он играл в мяч и попал в тарелку. Зовем его, за ним увязывается очередной котенок. Парень невозмутимо признается, что наведывается в нашу квартиру. Спрашиваю, как он открывает дверь, он спокойно отвечает, что с помощью ... (произносится непонятное слово). Спрашиваю, что это такое, он идет к себе, приносит и протягивает мне отмычку. Беру ее двумя пальцами, это крошечный, с ноготь, плоский блестящий ключик сложного профиля. Парень уходит. Держа отмычку двумя пальцами, снимаю со стены разбитую тарелку — теперь она воспринимается мной как принадлежащая соседям, несу обе вещи к ним.
Серия сновидений, содержащих мысленные, адресованные мне советы по поводу того, как нужно поступать с какими-то психическими проявлениями. Уверялось, что нужно дать им как следует прорасти и только потом реагировать. Бегло, смутно демонстрируется нескольких активно растущих пучков. Не соглашаюсь, поскольку советуемое противоречит моим представлениям. Говорю, что нечего ждать нежелательных явлений, нужно предотвращать их возникновение.
1652
Мысленно повторившееся несколько раз число: «Четырнадцать тысяч девятьсот шестьдесят».
Спускаюсь с Петей (ему лет десять) на эскалаторе, состоящем из пролетов, перемежающихся движущимися горизонтальными площадками. Находящийся впереди меня Петя приседает на одной из них, прислонившись к стене, на которой укреплена плоская батарея парового отопления. Пугаюсь, что его может затянуть в механизм эскалатора, в тревоге прошу встать. К счастью, все обходится, мы благополучно завершаем спуск. На эскалаторе кроме нас был лишь стоящий перед нами крупный мужчина. [см. сон №1655]
1654
Мне поручено написать поздравление и заполнить пару поздравительных открыток. Спрашиваю, можно ли выполнить это завтра, говорю, что за сегодня не успею. Мне заявлено, что нужно сделать все сегодня.
Спускаемся с Петей на эскалаторе (или я только об этом думаю?), тревожусь, что Петю может затянуть в механизм. Спокойный, внушающий доверие мужчина уверяет, что опасения мои напрасны, и что ничего не случится. [см. сон №1653]
Кому-то угрожает быть поглощенным серой безликой толпой. Видится огромная плотная толпа серых нечетких безликих (вид со спины?) фигур. Среди этой массы одинаковых - автономная (тоже условная) фигура того, о ком идет речь. Он съедает, одно за другим, эклеры (пирожные). Смутно демонстрируется приоткрытый рот с находящимся перед ним пирожным. Накопив таким образом энергию, тот, о ком идет речь, превращается в ослепительный, в рост человека, столб света (кажется, веретенообразный). Визуализация шла на фоне бессловесного мысленного сообщения.
1657
Большое светлое поместье, пасторальный ландшафт, домики просты и чисты. Здесь живет и работает много людей, в том числе мы с Петей. Однажды в отношении работающих была допущена несправедливость, вызвавшая акцию протеста (это осталось за рамками сновидения). Акцию возглавил Петя (когда я начала просыпаться, у меня неосознанно возникла ассоциация, что Петя - «как Спартак»). Никаких видимых потрясений не наблюдалось, все по-прежнему выглядит тихо и мирно, но однажды в столовой я оказываюсь свидетельницей того, как Петя не получил еды. Отказ мотивировался тем, что время обеда еще не настало. Это было тут совсем не в правилах, усматриваю дискриминацию, громогласно заявляю, что участие в акции протеста, даже в качестве предводителя, не может служить поводом для отказа в предоставлении пищи. Я была настроена очень воинственно.
1658
Располагаемся на привал в старой просторной избе, где живет бодрая старушка в темной одежде и маленький мальчик. Они выходят, мы беремся за приготовление пищи. Несколько человек разогревают принесенное нами с собой, остальные (большая часть) сидят вокруг темного массивного стола. Выбираю сковородку, пеку блины. Разогретая еда выставлена на стол, мне осталось подогреть отварной картофель с зеленым горошком. Время поджимает, решаю, что это блюдо сойдет и так.
1659
Реплика одного из участников незапомнившегося сна: «То, что Россия — родина слонов, это известно».
1660
Обсуждаются (оцениваются) разные варианты чего-то незапомнившегося.
Проявив слабость, решаю обратиться к психиатору, мне кажется, что силы мои на исходе. Оказываюсь в большом казенном здании, в ожидании очереди сажусь на скамью. Когда передо мной остается два-три человека, иду ближе к кабинету. По телу пробегает, на миг отключив меня, волна (ощущение было настолько натуралистичным, что его в полной мере почувствовала не только Я-снящаяся, но и Я-сновидящая). Сажусь, пробую мысленно подготовиться к предстоящему разговору - что я скажу психиатору, что смогу ему сказать? Осознаю, что не смогу сказать абсолютно ничего, потому что «у меня нет для него ни единого слова». Получается, что входить к нему незачем (ощущение, что у меня нет для него ни единого слова, было отчетливым, категоричным).
Мысленно сообщается о моем переходе в иное состояние. Сообщение сопровождается незапомнившимися действиями — что-то светлое на светлом фоне. [см. сон №1665]
Незапомнившийся сон (похожий на позавчерашний) о моем переходе в иное состояние. [см. сон №1662]
1666
По окончании симфонического концерта на авансцену выходит молодой бледный блондин с блеклыми глазами. Поскольку зал безмолвствует, он подсказывает: «Хлопайте!» Раздаются жидкие аплодисменты. Блондин указывает глазами на окошко кабины звукозаписи (трансляции), призывая публику активизироваться. Аплодисменты переходят во всплеск бурной овации, кто-то даже оглушительно рявкает сочным басом: «Браво!»
Мысленная информация о нюансе изменившейся ситуации в системе жертвы-мучители. Мучители оставили в покое жертв. Разъясняется, что это вовсе не было проявлением гуманности, мучители вынуждены оставить в покое жертв ради собственного спасения. Информация иллюстрировалась незапомнившимися блеклыми изображениями.
1668
В активном, отчасти ирреальном сне участвует несколько человек. В финале мы с Каданэ лежим в спальных мешках. Проснувшаяся Каданэ говорит, что ее спальник промок. Прислушиваюсь к своему, удостоверяюсь, что с ним все в порядке. Выглядываю наружу. Мы лежим в неглубоком желобе, подмерзшая вода на его дне схвачена тонкой неровной коркой льда. Лед выглядит неповрежденым, мне непонятно, почему намок спальник Каданэ.
1669
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Стихи ... - посильный вклад ... в развитие ... стиха».
1670
Страница с текстом на незнакомом мне языке (возможно, это не буквы, а знаки). Поверх нее — фигура из трех расходящихся темных лучей. Берусь за точку их соединения, перемещаю фигуру влево, сохраняя первоначальное (горизонтальное) положение среднего луча и не выводя фигуру за пределы листа. Еще пару раз таким же образом и так же неспешно перемещаю ее над листом.
Оказываюсь в небольшом селении, находящемся на военном положении. Слева появляется пара десятков вышагивающих друг за другом книг. Темно-вишневые солидные тома с черными корешками (и ногами) ровным, спокойным шагом идут к одному из домов. Как мне посетовал за мгновенье до этого один из селян, книги были вынесены, к сожалению, из помещения, в котором до сих пор хранились, по связанной с военнным положением причине. Смотрю на них - они высотой не меньше метра, но воспринимаются как обычные. Говорю, что на месте селян все же приобрела бы для них шкаф, хотя и понимаю, что это сложная проблема. Бегло возникает как бы реализация моего предложения - заполненный этими (принявшими нормальные размеры) книгами небольшой, с застекленными дверцами шкаф, стоящий в пустой, частично видимой комнате.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...прыгала ... слыла самым знаменитым львом в округе...». Дальше в этом мысленном сообщении говорится, что теперь та, о ком идет речь, покинула Землю (умерла?), находится среди Звезд и смотрит оттуда. Бегло видится кусочек звездного Неба.
1673
Живем в селении. Одна из женщин просит мою маму* присмотреть за мальчиком (лет шести). Мама, в силу всегдашней готовности помочь, не возражает. Объясняю, что она не сможет за ним присматривать, поскольку она — сплошное спокойствие, а ребенок — гиперактивный. На миг смутно предстает горизонтальная шкала темпераментов, где зоны мамы и мальчика находятся на противоположных концах. Добавляю, что маме уже под восемьдесят лет (женщина при этом проявляет заметные признаки удивления), так что, вследствие всего этого, кто будет отвечать, если с ребенком что-нибудь случится?
1674
Нахожусь в командировке, вхожу в комнату гостиницы. Все места свободны, выбираю кровать слева от двери. Входят две девушки, двоюродные сестры, занимают правую и среднюю их трех оставшихся кроватей. Ухожу по делам, положив на постель что-то в качестве метки. Возвращаюсь, появляется еще одна девушка, указываю ей на свободную кровать, говорю, что крайнюю справа заняла ее родная сестра, а среднюю — двоюродная. Симметричная схема размещения сестер показалась мне знаменательной (по крайней мере любопытной), так что повторяю сказанное еще раз (девушки были мне незнакомы).
Абсолютно черное тело (диск или сплюснутый шар, размером с футбольный мяч) плавно устремляется вверх (чуть отклоняясь в сторону горизонта). Это возвращается к себе Сон. Каждую ночь он спускается с Небес к человеку, а потом возвращается наверх. Речь идет о чьих-то конкретных сновидениях (уж не о моих ли?). Дается понять, что таким же образом Сны спускаются и к другим людям, демонстрируется нескольких подобных объектов в пространстве между Небом и Землей.
К небольшим, висящим (разрозненно) в воздухе белым бумажным кружкАм поочередно прикладывают светлый металлический диск-шаблон меньшего диаметра. Прижимая к нему очередной кружок, перегибают бумагу по периметру шаблона.
1677
Представление началось, подошедшая к сцене женщина объявляет, что пока идет пролог, зрители могут перекусить в фойе, там для них выставлено угощение. Ощутив дикий голод, я была готова ринуться туда немедленно, но для маскировки спрашиваю у рядом сидящих, не хотят ли они, чтобы я им что-нибудь принесла. Они (трое) охотно принимают предложение, вхожу в фойе, окидываю взглядом угощение, подавляю желание наброситься на все подряд. Соблюдая приличия, аккуратно вытягиваю четыре ломтика хлеба, потом, не удержавшись, прихватываю для себя еще один. Неторопливо намазываю маслом, осматриваю еще раз содержимое ваз и останавливаю выбор на мясном паштете, наиболее соответствующем моему чудовищному аппетиту.
Мысленные фразы: «Законы движения. Первый раз взять законы движения и попробовать их откомментировать».
Мысленная фраза (женским голосом): «Ты мне скажи, пожалуйста, у нас форма есть?»
Мысленная фраза: «Выбрала другое время в госпитале». Слова «другое время» несут специфический смысл, а фраза в целом представляет умозаключение о какой-то особе.
Мысленная, незавершенная фраза: «Ныне надо, чтобы было и то и другое, и (чтобы) пошел...».
На размазанном темно-сером фоне высветилось небольшое, с ладонь, четкое изображение. Вид изнутри пещеры на просунувшуюся туда голову динозавра, задумчиво ее осматривающего. Края пещеры, как и видимая часть динозавра, были белого, почти светящегося цвета.
Мысленный диалог (мужскими голосами). Рассудительно: «Понимают, что такое — невозможно». - Суетливо, с глумливым злорадством: «Понимают, что такое — невозможно».
Окончание мысленной фразы: «..а завтра проведу хупии на первом же взводе».
Обговариваю с хозяйкой условия аренды дома на время ее отсутствия. По каким-то причинам не переселяюсь. В конце срока решаю наведаться, чтобы сделать уборку (дом простоял пустым около месяца). Приходится несколько раз прогуляться по тротуару, прежде чем дом опознан среди таких же одноэтажных старых домишек. Открываю ключом дверь, вхожу. Из глубины жилья появляется молодой человек, не понимаю, как он сюда попал и что тут делает. Молодой человек держится уверенно, что-то говорит, в том числе упрекает меня за оставленную открытой форточку. Смотрю в направлении его взгляда, вижу в смежной комнате открытую форточку, говорю, что с отъезда хозяйки ни разу сюда не заходила. Встревоженная, иду в дальние комнаты, везде идеальный порядок, дом если и нуждается в уборке, то чисто формально. В одной из комнат на краешке кровати сидят и что-то обсуждают две девушки. Недоумение и обеспокоенность возрастают. В доме нет ни малейших признаков того, что в нем кто-то обосновался, и вдруг откуда-то эти люди. Возвращаюсь в первую комнату, молодой человек все еще там, кроме него вижу Петю. Возникает ощущение, что эти люди подстроили нам ловушку. Смотрю в сторону открытой входной двери, к ней приближается (снаружи) еще один молодой человек. Чувствую, что мы должны немедленно выскочить на улицу, а если придется схватиться с молодыми людьми, то Петя для этого достаточно силен.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Ты напоил Призрак. Ты Призрак ... напоил» (первая фраза звучит буднично, а вторая — эпически).
Что-то про конструкторский отдел, и чья-то фраза в связи с этим: «Не указывай только, что они водяные».
Мысленная фраза: «Я знаю, что это (идет) уже третий месяц и будет лучше».
Полновесный сон, в котором что-то неоднократно, терпеливо объяснялось (или советовалось).
Мысленные фразы (мужским голосом, проникновенно): «Она жила у нас. Жила в нашей парадной, можно сказать» (речь идет о мухе).
Фантастический сон с несколькими персонажами (среди которых была и я). Действие разворачивается в старом просторном деревянном доме - двухэтажном, многоквартирном, полном света.
Кому-то (или чему-то) мешаю, решено меня ликвидировать, но не простым и быстрым способом, а медленным подмешиванием в пищу чего-то смертоносного. Мне это известно, но я лишь мысленно отмечаю, что отравленная пища имеет обычный вкус и не вызывает какого-либо необычного эффекта. Сон был в светлых тонах, мы занимались там какой-то трудовой деятельностью (на открытом пространстве), еду нам приносили прямо туда, это были порции чего-то светлого, аппетитно выглядевшего, похожего на непышные, аккуратные торты.
Мысленная фраза (вскользь, женским голосом): «Ты себя переделай, только поскорей» (затрудняюсь сказать, ко мне ли она была обращена).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «... - и скоро излечишься».
Многократно повторившиеся рассуждения о сыновьях Принца Чарльза (Гарри и Уильяме).
Мысленная фраза: «Физическое тело — галактические судьбы». Фраза одновременно предстает в виде плаката. Рассмотреть удается третье ее слово, изображенное крупными красивыми буквами.
Мысленная констатация стадии процесса: «Плохо, еще не доработана».
Мысленная фраза: «И это гораздо лучше, чем в снегах пройти».
Мысленная фраза: «Я отрою тебя до обеда».
Помогаю старику уложить в небольшой фибровый чемодан книги, чтобы чемодан можно было закрыть. С первого раза это не удается.
Мысленная фраза (бойким молодым голосом): «Лучше всего кататься на велосипеде».
Обрывки мысленной фразы (загадочным тоном): «А спустя ... после этого...».
Эмоционально лабильная молодая симпатичная женищина, яркая блондинка, демонстрирует, как она любит красивые, упругие попки. С восторгом похлопывает чью-то (остальные части тела не видны), склоняется над ней, безудержно целует. Это повторяется несколько раз. Я стою в стороне, справа. Сон показывает то меня, то очередную попку и молодую женщину. Это не выглядит неприличным (поскольку попки очаровательны), просто излишне экзальтированное поведение блондинки приближалось к границе нездорового.
Вхожу в свою парадную. Мы поселились здесь недавно, я ни с кем еще не знакома. Добираюсь до нужного этажа (частично на лифте, частично пешком). Попадающиеся на пути соседи заговаривают со мной. Лестничная клетка - светлая, просторная, с пустой сердцевиной. Канун праздника, на лестничных площадках царит оживление. Узнаю, что в одной из квартир набирается на эти дни слишком много гостей. Предлагаю (поскольку мои домочадцы на праздники разъехались), чтобы ребенок из этой квартиры переселился на время к нам. На миг предстает моя квартира, состоящая из просторных светлых, приветливо-спокойных комнат. Предложение принимается, мальчик лет десяти присоединяется ко мне. Доходим до моей двери, около нее на столике стоит включенный радиоприемник, ФАКС и еще что-то. А кроме того - подарок, упаковка с кексом, в которую ради праздника добавлено что-то аппетитного абрикосового цвета. Разглядываю упаковку. Одна из стоящих рядом соседок взволнованно удивляется праздничному добавлению. Из радиоприемника раздаются хрипы, потрескивания, звуки музыки. Молодой флегматичный плотный сосед объясняет, что я плохо настроила приемник. Признаюсь, что настраивать не умею. Сосед (он выглядит примитивным) изъявляет флегматично-доброжелательную готовность помочь. Принимаю предложение с благодарностью. Открывая дверь в квартиру, начинаю опасаться, не заскучает ли у меня мальчик, которого я совсем не знаю, не поступила ли я опрометчиво, пригласив его. Но теперь уже ничего не поделаешь. Соседи (в темной одежде) виделись условно и представляли как бы некий единый организм. Они автоматически распространили на меня (новенькую) спокойно-привычное отношение, приправленное крупицами повышенной доброжелательности и простодушного любопытства.
Мысленная фраза: «Деревья после выпивки».
Пара избушек на вскопанном участке земли. В центре - обнесенное легким ограждением молодое деревце. Из левой избы выбегают два ребенка, мальчик и девочка, барахтаются у деревца, сминают ограждение. Выхожу из второй избы, намереваясь сделать детям замечание. На пороге появляется их бабушка, говорю, что дети не должны тут бегать, так как это общественная, а не частная территория. Старушка отвечает, что они этого не знали, потому что только что въехали в это жилище, которое им «купила секретарь, совсем недорого».
Мысленная, незавершенная фраза: «В школе он был нелюдимым...».
Мысленная фраза: «Сначала вам платят за то, что вы молоды, а потом — за то, что вы состарились» (местоимение использовано в обобщенной, безличной форме).
Мысленная фраза: «Две тысячи семьсот пятьдесят» (имеется в виду количество человек).
Бесцельно скольжу глазами по полкам магазина канцтоваров. Торговый зал пересекают несколько респектабельных мужчин (во главе с директором), на их одежде и на вещах, что были у них в руках (один, например, нес транзисторный приемник), болтаются товарные ярлыки - они свешивались с брючных ремней, свисали с манжет рубашек и т.п. Провожаю их удивленным взглядом, вхожу в смежный зал, где у двери, на высокой темной кровати лежит старушка-охранница. Спрашиваю про ярлыки, старушка странным образом спускается с кровати и отвечает прозрачным намеком на допускаемые этими лицами правонарушения. Для того, чтобы спуститься, она ухватилась за торец кровати, сделала стойку на плечах (струной вытянувшись вверх) и ловким красивым соскоком приземлилась. Все, ею проделываемое (с будничным видом), так не вязалось с ее обликом, что я, ошеломленная, все боялась, как бы она не грохнулась (стояла наизготовку, чтобы подхватить ее, в случае чего). Выходим из магазина, нам было по пути, но я не захотела идти вместе, и попрощавшись, свернула направо, к рынку. Было, наверно, раннее утро, рынок почти пуст, проходы посыпаны свежей влажной стружкой, в одном месте ею покрыта лишь правая сторона прохода, я шла по левой кромке, но разок наступила на стружку (просто так). Иду между пустыми рядами и думаю, что придется придти еще раз, позже.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Ведь говорят ... мой снег. Мы и снимаем его гораздо лучше» (речь идет о фото- или киносъемках).
Мысленная фраза: «Существует десять этих запланированных вариантов».
Демонстрируется (на двух примерах), как и почему Человек (в обобщенном смысле) смотрит и не видит. В качестве первого примера использован фрагмент циркового представления (фокусы, иллюзии).
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «А про них как раз говорили, что ... это ... да и только».
После длительного отсутствия возвращаюсь на работу, в светлый зал со множеством рабочих мест. Все так привыкли, что мой стол не занят, что и сейчас в нем по-хозяйски роется какой-то тип. Воспринимаю это без восторга (но и без гнева). Тип заявляет, что ищет конфету. Чтобы поскорей от него отделаться, беру лежащую среди карандашей конфету, сую ему. Отхожу к стойке с телефонными трубками (каждая закреплена за конкретным сотрудником), беру свою. Незнакомый мужчина просит позволения позвонить. Одна из сотрудниц мимоходом замечает, что не надо было ему разрешать, поскольку неизвестно, сколько будет стоить его разговор (мы расплачиваемся за них из своих средств). Звоню куда-то сама, не закончив разговора, отхожу по делу. Возвратившись, вижу, что телефон не отключился, думаю, что это тоже может влететь в копеечку. Возвращаюсь на свое место. Две девицы, полагая, что я отсутствую, придвинули к столу копировальную машину и переснимают содержимое моих папок. Наконец-то сержусь. Барышни пытаются улизнуть, хватаю одну за запястье, влеку к кабинету начальника.
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза (беглым женским голосом): «Я не знаю, (почему) ... под ... на пятьсот рублей».
Короткий сон, мгновенно (бесследно) истаявший, как только я после него проснулась.
Мысленный диалог (мужскими голосами). «Шлепайте». - Ворчливо: «Шлепай вот теперь» (он не желает идти куда велят).
Обрывок мысленной фразы: «...то уже помнила однозначно...».
Принимаю душ в ванной комнате необычной, прихотливой планировки. Волосы мои густы, темны, длинны. На дне ванны лежит простыня (якобы с моей кровати, предназначенная для стирки). Стоя по щиколотку в воде, поднимаю простыню. От моих манипуляций обнажается аккуратное светлое окошко в задней стене. За ним видится живописный пейзаж, смотрю туда с удовольствием. Сон был светлым, отчетливым, натуралистичным, все виделось вживую. Душ на протяжении сна был, кажется, закрыт, волосы мои были, кажется, сухими, но простыня на дне ванны набрякла от воды.
Мысленно напеваемые женским голосом строки (начало не запомнилось): «...а я играю с ними на Солнце».
Мысленная, незавершенная фраза: «Он молодец, он знает, что говорить, вы только подумайте...».
Прихожу в гости к человеку, у которого находится приятельница. Что-то делаю (по собственной инициативе), почти не общаясь с тем, к кому пришла. Появляется товарищ хозяина дома. Внимательно смотрит на меня, говорит другу, что у меня странно большие, непонятные глаза (это сказано с негативным оттенком).
Мысленный, с пробелом запомнившийся, дружелюбный диалог (мужскими голосами). «Вот, смотри ... Никто не отвлекает?» - «Нет».
Мысленная фраза (отстраненным женским голосом): «Я умру от голода».
Обегаю несколько раз (против часовой стрелки) ограду небольшого сквера. Меня преследует диковатый гигант (раза в два выше меня ростом). Убегаю, но без признаков паники или хотя бы страха. Мы оба не мчимся, а именно бежим, гигант отстает от меня на пару метров. Гонка заканчивается мирными переговорами.
Времена халифов, Средневековье. Восточное убранство богатого дома, старинные одежды, два персонажа - худенький мальчик и его дед, невысокий щуплый подвижный еврей. Этим дедом была я. Мы устроили шутливую беготню по комнатам. Поводом служит небольшая сумма карманных денег, полагающаяся от меня внуку. Бегло предстает снабженный ремешком кожаный мешочек и пригоршня монет. В шутку придерживаю их у себя. Сначала (для разминки?) я преследую внука. И хотя мальчик предается игре самозабвенно, мне ничего не стоит следовать за ним по пятам. Меняемся ролями, приходится поднапрячься, но внук не отстает. Прибегаю к уловкам - сдвигаю стулья, укрываюсь за ними, это мало помогает. Прячусь за очередным стулом, внук требовательно восклицает: «Бабушка, вставай!»
Мысленная фраза (женским голосом): «Я сказала: пойдем морем, а она сказала: нет». Видится небольшая морская отмель.
Чья-то рука, опирающаяся на край стола и чем-то потряхивающая. Сначала это кажется похожим на связку ключей. Но с каждым встряхиванием оно немного изменяется, и в конце концов превращается в небольшую гроздь винограда с черными матовыми ягодами.
Мысленные фразы (женским голосом; первая спокойно, вторая - резко): «Он сюда пошел. Ну, где ты там?» Видится женщина, присевшая на корточки у темного массивного круглого стола и заглядывающая на нижнюю поверхность столешницы.
Большой захламленный подвал, в центре которого большой железный бак (с метр высотой, почти доверху заполненный водой и являющийся унитазом). Вокруг него и по стенам, на кривобоких старых полках и длинных лавках нагромождена всякая всячина, в том числе тарелки с едой. Намереваюсь использовать бак по его назначению. То, что я собиралась сделать, происходит несколько преждевременно и интенсивно. Хлам и тарелки с едой оказываются забросанными экскрементами. В страшной панике хватаю их и бросаю в бак (на ощупь они воспринимались как муляжи, плавающие, однако, как настоящие).
Мысленно слабо, издалека доносится: «Аллё, аллё».
Фрагмент мысленной фразы: «...в плену общественного мнения..».
На полу больничного коридора (в котором я оказалась) появляется каменная ЗМЕЯ-РОБОТ. Туловище ее (длиной метра в полтора) состоит из гибко соединенных крупных (с кулак) звеньев светло-песочного, с сероватыми разводами, цвета. Каменно-неподвижное лицо, похожее на человеческое, удивило выражением надменной неприязни. И без того отлично видимую змею сон показывает вблизи, а потом — укрупненно — ее физиономию. Каменная змея мягко, бесшумно пересекла коридор и скользнула (выполняя какое-то задание) в одну из палат по его правую сторону. А я оказываюсь напротив двух дверей, ведущих в туалеты. В правый (мужской) входит темная бесплотная мужская фигура. Почти сразу же оттуда доносится ее протестующий возглас по поводу залитого водой пола. Наклоняюсь, заглядываю в узкую щель под дверью, вижу почти подобравшуюся к ней чистую воду. Вхожу в женский туалет, здесь тоже на полу вода, но совсем не такая чистая. Нечаянно роняю в нее бывшую в руке чайную ложку. Озадаченно смотрю, осторожно поднимаю, собираясь выбросить в мусорный бак, но потом решаю положить на подоконник — вдруг она кому-нибудь пригодится. На миг, бегло, мое предположение визуализируется: некто берет ложку и тщательно ее моет.
Мысленные фразы (женским голосом): «В четыре часа? - переспрашивается с удивлением, и скептически повторяется: - В четыре часа».
Редактирую научную статью, в обсуждении принимает участие несколько человек, в том числе сидящая напротив меня автор. Добираемся до последнего абзаца одного из листов, рекомендую его переструктурировать. Первой фразой там выдвигается тезис, остальная часть содержит доказательства. Мне кажется, что абзац получится эффектней, если поместить тезис после доказательств. Говорю также, что нам потребуется помощь патентоведа, он тут же входит, и стоя у двери, вступает в разговор.
Мысленный диалог разоряющихся аристократов, отца и сына, сдержанных, мягких, благородных (начало не запомнилось): «...полЯ». - «Они теперь не наши». - «Ах, Алеша, что ты в этом понимаешь? Как это, не наши?» - «Больше, чем когда-либо». Последняя фраза является дополнительным подтверждением предвиденья сына в отношении почти свершившейся, неизбежной утраты земельных угодий, о чем отец не имеет пока представления (в сыне угадывался юноша, а в отце - старик). [см. сон №4631]
Смутно, в серых тонах видятся стоящие на помосте классной комнаты стол и стул. Подходит девушка, намереваясь сесть, нога ее соскальзывает с помоста, девушка чуть не падает.
«И это мое полотенце!» - предупреждаю я незнакомого человека, совсем было собравшегося вытереть руки моим темно-синим махровым полотенцем, висящим на кухонном гвозде.
Окончание мысленной фразы: «...подросшие, в черной одежде».
Вхожу в большую светлую детскую. Малыши уже проснулись, выстиранная, отглаженная оконная занавеска висит почему-то левой стороной. Спрашиваю, что случилось вчера вечером. Дети наперебой рассказывают, что вчера вечером загорелась занавеска, и было много дыма. Спрашиваю, знают ли они, что нужно делать, когда что-нибудь загорается. Они что-то галдят вразнобой. Объясняю, что в таких случаях нужно УБЕГАТЬ. Вспомнив, что над детской есть еще один этаж, уточняю, что убегать нужно не куда попало, а к выходу из квартиры. Снимаю занавеску, чтобы повернуть ее лицевой стороной, недоумеваю, почему она выглядит неповрежденной. Может быть мама* (она сидела вечером с детьми) обрезала обгоревший край?
Это был не страшный сон, не кошмар, а что-то другое, непонятное, исторгавшее из меня беспрерывные громкие стоны, чуть ли не рычания, от которых я и проснулась. Что это было? Ничего не могу вспомнить. Ни на мое физическое, ни на эмоциональное сегодняшнее состояние это не повлияло. Разве что утром какое-то время держалось неопределенное ощущение в груди (по центру, на ладонь ниже подбородка), что-то вроде легкого давления или стеснения.
В течение ночи безуспешно пытаюсь вспомнить что-то, связанное фотографией. Фотография вдруг визуализируется. На смутном фоне стоит в ряд несколько человек. На левом фланге, рядом с велосипедом, стоит, подняв руку, Петя.
Перекладываю из руки в руку небольшой черный пистолет, примеряясь, какой рукой мне было бы удобней стрелять (в этом сне я была, наверно, левшой).
Нахожусь в туалете, размещенном в системе разветвленных подвальных помещений (серых, с земляным полом). Выходя, решаю вернуться, включить хоть несколько лампочек, чтобы люди не бродили тут в потемках. Щелкаю выключателями, в подвале начинается дождь. Земляной пол размокает, вздымается скользкими буграми, из него выступают обломки керамических плиток, брусков, кубиков. Спотыкаюсь, ноги скользят, вода прибывает. Самые затопленные участки приходится переплывать на кстати подвернувшемся деревянном решетчатом щите.
«То, что ... ваше ... и преходящее представление...» (фраза не завершена, часть слов не запомнилась). Эта говорит мне (с непонятной злостью) смутно видимая женщина, обвязывающая один (или несколько) моих пальцев темной, похожей на изоляционную, лентой. Женщина излучает недоброжелательность, ощущаю ее с трудом сдерживаемую, непонятную агрессивность.
Мысленные фразы: «И там ты ее достанешь. (Дом) поставишь, водичку нальешь...» (фраза обрывается, за слово в скобках не ручаюсь).
Длинное узкое, плохо освещенное фойе кинотеатра. Молчаливые зрители в темной одежде сидят на старых темных фанерных сиденьях. В углу, на подмостках, собираются музыканты, тоже в темной одежде. Сейчас начнется концерт, традиционно предваряющий киносеанс.
