Страстно излагаю перед кем-то свое жизненное кредо.
1611
Купила в большом, похожем на муравейник универмаге телевизор. Дома обнаруживаю, что в частном режиме он не дает изображения. Оказываюсь с ним в универмаге, техники забирают его, чтобы устранить неполадку. Прошу зафиксировать, что в целом он работает хорошо (чтобы потом не было недоразумений). Техники без слов соглашаются, останавливаются в закутке, подключают телевизор к сети.
1612
Мысленные фразы (женским голосом, медленно, ритмично, мягко): «Где находится клалидол? Что такое клалидол, если такого слова нет?»
1613
Длинный сон о моем визите к Пете, в большой стан, состоящий из множества разбросанных по голому пространству домишек. Приближаясь в конце сна к жилищу, в котором меня разместили, вижу спешащего уйти Петю. Думаю, что возможно, он спешит, чтобы избежать встречи со мной. Не желая мешать, замедляю шаги.
1614
В конце сна рву на клочки листы, буквально сразу похолодев от содеянного. Очнувшись, резонно думаю, что разорванное можно склеить, то есть ситуация не безнадежна.
Сижу на узкой низкой кровати, стоящей у стены маленького гостиничного номера. Многословно, эмоционально, порой сбивчиво излагаю свое вИдение запутанной, чуть ли не ирреальной коллизии. Обращаюсь к нескольким находящимся рядом, смутно воспринимаемым людям и к настенному репродуктору (олицетворяющему главное действующее лицо коллизии). Обращаясь к репродуктору и указывая кивком головы на висящую на стене мантию (или что-то в этом роде), говорю, что по таким-то и таким-то причинам мантия возвращается к нему, «как бумеранг». Говорю: «Я знаю, что что-то случилось, что что-то происходит». По телу пробегает волна (похожая на мягкий оргазм), это истома умирания. Во рту появляются частицы рвоты, перестаю ее замечать, сосредоточившись на переживании ощущения умирания. Лежу, не шелохнувшись, боясь его спугнуть. Проснувшись (наяву), сохраняю неподвижность, цепляясь за остатки рассеивающегося ощущения.
1616
Мысленое понятие: «Центр независимости». Предстает что-то расплывчатое, светлое, являющееся органом независимости.
1617
Стараюсь незаметно разминуться с идущей навстречу Лэлой, и мне это удается - даже если она меня заметила, то, к моему облегчению, не окликнула.
Открываю (наугад) книгу, читаю в нижней части правой страницы: «Мы видимся не зря, какая-то отметина...». Книга в твердой коленкоровой обложке напечатана на плотной качественной бумаге, четким шрифтом. Не могу сказать, на каком языке, потому что не видела ни слов, ни букв, то есть читала необычным способом, но во сне это не выглядело удивительным. [см. сон №1620]
Смотрю в книгу, читаю таким же, как и в предыдущем сне, способом: «Не тормози жизнь. Тебе пятьдесят лет. Ты еще...». Эта книга попроще, она в мягкой светлой обложке, с листами более низкого качества и менее контрастным шрифтом. И опять не могу сказать, на каком это было языке. [см. сон №1619]
1621
Супермаркет ломится от обилия продуктов и покупателей с грудами пакетов. Среди этой вакханалии стоит продавщица, смотрит вокруг и заявляет: «На следующий день я им не оставлю ничего». Меня забавляет интонация - столько было в ней искренней, наивной уверенности, что продавщица лучше всех осведомлена о том, что "им" (покупателям) полагается и в каком количестве. Не удержавшись, говорю ей, что люблю это местное "им".
1622
Читаю записку, обнаруженную в своей комнате. Она написана мелким, похожим на петин почерком, различаю слова, то есть читаю по-настоящему. В записке (без обращения) говорится, что поступило предложение от какого-то мужчины на предмет поселения в квартире, а потом — претензии ко мне: «Ты употребляешь...» (дальше я не запомнила или не дочитала). Понимаю, что мне предлагается съехать с квартиры, подавленно отрываю взгляд от записки.
Белоснежный лист (возможно, книжной страницы), заполненный старинным текстом, отпечатанным крупным красивым готическим шрифтом. Те, кто работает над текстом, обсуждает, анализирует и даже что-то замеряет, находятся за пределами поля зрения, лишь иногда на фоне листа видятся кисти рук. Эти люди (Мудрецы?) были, как мне кажется, из Средневековья. Один раз в процессе их работы возникает мысленное слово, означающее Преисподнюю, Ад. Появляется отверстие с закругленными краями и диаметром с полметра, обнажающее лежащую под ним Черноту (оно виделось на фоне все того же текста).
1624
Груда небольших, с ноготь, одинаковых элементов из чего-то типа гладкого светлого дерева. Кто-то невидимый (или невидимые) производят с ними манипуляции.
1625
Смутно, в серых тонах видится машина-водомет. Думаю, что она не только не похожа на те водометы, которые я видела во время разгона демонстраций, но и чисто конструктивно не похожа на водомет. Изучающе рассматриваю, не могу понять, где у нее находятся накопители воды — неужели в колесах?
1626
Окончание мысленной фразы: «...плоха, и все лицемеры плохи».
1627
Парикмахерская. Прошу Лорэну состричь мне волосы на затылке как можно короче, она соглашается. По окончании стрижки встаю, провожу рукой по затылку, с удовольствием ощущая, какими упругими, приятными на ощупь стали волосы после шампуня. Тут до меня доходит, что Лорэна не выполнила просьбы, волосы недостаточно коротки. Выражаю претензию. На контр-доводы Лорены говорю, что не могу часто ходить в парикмахерскую, поэтому и попросила коротко состричь затылок. Спорим (корректно). Вдруг Лорэна и ее подруга хватают меня сзади за шею, намереваясь, кажется, задушить! Это происходит в тесной прихожей бывшей моей квартиры на улице Рябинной. Ситуация меняется. Теперь Лорэна (или это была не она?) в моих руках. Окунаю ее голову в заполненную водой ванну (или во что-то подобное), держу пару мгновений и отпускаю (не запомнилось, чем закончился сон, в эмоциональном плане он был спокойным).
Вхожу на кухню все еще будто бы моей квартиры на Рябинной улице. Отчетливо вижу симптомы того, что здесь изрядно напакостила мелкая Нечисть — где-то надорваны обои, что-то разбито, что-то испачкано, на полу следы, ведущие к двери. Чувствую, что пакостили Существа не злобно и не агрессивно, а просто в соответствии со своей натурой, по зову, так сказать, души.
1629
Подхожу к парадной дома на улице Рябинной. На цементном крыльце лежит маленький пухлый мальчик в тесноватом темном пальто. Сон сморил ребенка, голова сползла в выщербленное в крыльце углубление, мальчик, не открывая глаз, ворочается, пытаясь устроиться удобней. Не знаю, что делать, пробую хотя бы подложить ему под голову его собственную, лежащую тут же вязаную шапку. Подходит молодая женщина (воспринимаемая как соседка). Говорю, что если ребенок оказался в таком положении по недосмотру своей шестилетней сестры, то лучше ничего не предпринимать, чтобы не навлечь на нее кару. Но если он спит на крыльце по недосмотру взрослых или из-за дурного обращения с ним, нужно отреагировать.
Мысленно сообщается, что для того, чтобы увидеть свет, нужно повернуться к нему спиной. Появляется темный человеческий силуэт, за спиной которого находится источник света (Солнце?) с расходящимися во все стороны лучами.
Мысленно сообщается, что нечто, приобретенное за "тридцать" денежных единиц, в действительности стоит "семьдесят". Таким образом иносказательно сообщается о чем-то нематериальном, приобретенном за цену, неизмеримо более низкую, чем истинная цена.
1632
Что-то обсуждаем. Говорю: «Да, я понимаю, тут у нас что-то разрушилось» (нарушилось, расстроилось).
1633
Обкакавшийся малыш становится на время объектом всеобщего внимания. Кто-то (я?) несколько раз повторяет слово «каки».
1634
Расположенные друг под другом три как бы простейших примера на вычитание, где вместо чисел - изображения, относящиеся к разным категориям. Примеры выглядят формализованной записью логических рассуждений, оценивающих результаты уступок (или жертв?). Два первых отделены от третьего (итогового?) жирной чертой.
1635
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...лег с прежней покорностью, и ему подчинились...».
1636
Освобождаю свою связку ключей от всего, бывшего у меня во временном пользовании. В результате на кольце сиротливо болтаются всего два ключа — от квартиры и от почтового ящика.
1637
В незапомнившемся сне сижу на одном из массивных темных стульев, стоящих у темного стола. Ерзаю и передвигаю стул, чтобы сесть поудобней.
1638
Большая светлая комната верхнего этажа двухэтажного особняка, куда ведет крутая деревянная лестница. У задней стены набросаны диванные подушки, коврики, одеяла. Укладываю на них спать Ролла (ему лет шесть), раскрываю большую яркую растрепанную книжку, читаю ему Маршака. Ребенок засыпает. На меня внезапно наваливается непреодолимая сонливость. Даже услышав, как внизу открывается дверь, как входит Камила, как она поднимается к нам, не могу заставить себя проснуться. Открыть глаза удается лишь ценой неимоверных усилий.
Мысленный диалог. В Небесную Инстанцию сообщается, что на некую пару людей взвалена непомерная тяжесть (психологическая или психическая). Предстает ее аллегорическое изображение в виде колоссальной темной островерхой горы. Пара людей, о которых идет речь, видится парой темных сглаженных скалистых образований, между которыми находится узкий светлый просвет. Следует формальный ответ, что поскольку на Земле не существует движимых объектов, равных весу гор, сообщение нерелевантно.
Яркий беззаботный солнечный день, наша веселая компания чем-то занята на берегу бассейна. Вхожу в воду, вижу чечевицеобразную светло-серую резиновую ножку от нашей микроволновой печки, ловлю ее. Стоящие на берегу указывают на еще одну, плавающую в отдалении, устремляюсь туда. Бассейн превращается в узкий канал. Подплыв ближе, обнаруживаю, что это не ножка, а торчащий из воды нос большой коричневой змеи. Пытаюсь понять, почему нос змеи показался нам издали похожим на ножку печки. Змея медленно всплывает, вот уже видно всю ее голову. Задорно, энергично брызгаю на нее водой, призываю стоящих на берегу друзей включиться в игру. Некоторые, не приближаясь к змее, обдают ее брызгами. Змея постепенно смещается вправо, к бортику канала, и превращается в большого живописного изумрудного дракона. Слева появляется коричневая игуана. Призываю друзей полюбоваться на эти диковинки, от которых сама в восторге. Изумрудный дракон ухватывает пастью игуану, я все еще нахожусь в воде, неподалеку, а с берега несутся вразнобой радостные вопли: «Динозавр! Динозавр!»
1641
Активный сон, оставивший после себя обрывок мысленной фразы: «...над тиком американца, символизирующим правду любви...» (или «любовь к правде»; а тик имеется в виду нервный).
1642
Мысленные фразы (спокойным мужским голосом): «Я не могу, когда я все дежурю. Утку. Утку, утку купить надо» (утка имеется в виду медицинская).
1643
Стою у прилавка кондитерской. Выполняющая мой заказ буфетчица говорит: «А ты знаешь, что сестра твоя занимается в очень престижной танцевальной секции?» Мне об этом неизвестно, но известно, что буфетчица любит (из благих побуждений) сообщать клиентам что-нибудь об их близких.
1644
Идем с Петей в кино, он берет с собой старый велосипед. При спуске на параллельную улицу натыкается на ветки дерева, на нижних веках выступают слабые полоски крови. Виновато думаю, что когда Петя со мной, с ним почти всегда происходит что-то травмирующее. Петя оставляет велосипед под деревьями, он раздумал на нем ехать. Отвожу велосипед домой. Вернувшись, обнаруживаю на дереве записку, Петя сообщает, что встретил несколько человек из селения Адамс и ушел с ними в другой кинотеатр.
Выдвигаю ящик комода, вижу пару не своих вещей. Их положил сосед, сержусь, несу вещи в его комнату. Квартира наша одновременно является квадратным сквером. Моя комната расположена в левом переднем углу, его — в правом заднем. Обе квадратные, меблированные, обнесенные парапетом. Сквер находится внутри двора и полон детей и взрослых. Вхожу к отсутствующему соседу, обращаю внимание на стоящую справа затрапезную темноватую многоэтажку, из одного из открытых окон которой торчат две бессмысленные мужские физиономии. Думаю, что близость жилого дома является недостатком этой комнаты. Почему-то не освобождаюсь от своей ноши, оказываюсь у себя, опять отправляюсь к соседу. День солнечный, в сквере полно нарядных гуляющих. Вижу наполовину вросшую в песок старую железную кровать, думаю, что нужно бы ее выбросить (согласовав это с квартировладельцем). Не могу выйти к комнате соседа, плутаю и плутаю, сама не понимая, как можно заблудиться в небольшом сквере. Лишь после неоднократных попыток подхожу к искомому месту.
1646
Сон про что-то, видимое мной. Оно было одним, а казалось другим. Иллюстрацией служил видимый в щель яркий свет.
1647
На небольшой площади на перекрестке узеньких улочек, облепленных невысокими домишками, ждут прибытия религиозной машины, которая отвезет больных туда, где их обязательно вылечат. Было известно, что она не сможет вместить всех нуждающихся, беспокоюсь о своем подопечном (его должны откуда-то доставить сюда). На краю площади дремлет на стуле упитанный молодой человек, поставленный тут дежурным, голова его свесилась на грудь, тело обмякло. Прибывает темный, с металлическим кузовом фургон. Все зашевелились, распорядитель с упреком тычет в бок задремавшего дежурного, вокруг машины толкотня. Стою в стороне, мне известно, что моего подопечного уже привезли. Решаю пробраться к машине, выяснить, там ли он, пожелать всего хорошего. Лезу по вертикальной плоскости, цепляюсь за переплетения труб, все время срываясь вниз. Упорно лезу снова и снова, беспокоясь лишь о том, что машина может уйти. Справляюсь с подъемом, забираюсь на задние ступеньки медленно тронувшегося с места фургона. Ступенек было три, незакрытые дверцы кузова болтаются над ними из стороны в сторону, из проушины для навесного замка свисает массивная металлическая цепь. Пустой тамбур, тоже с открытой дверью, ведет в темное нутро фургона. Оттуда, спустившись с нар, выходит тот, кого я ищу. Он одет в выцветшие чистые, болтающиеся на нем светло-коричневые штаны и рубаху (похоже, казенные). Радуюсь, что вижу его, что он попал в машину, говорю: «Пиши!» На ступеньки вскарабкивается мужчина, спрашивает находящихся в фургоне: «Стукнул и упал - это художник тот?»
Мне мысленно объясняют особенности психических явлений. Объясняют терпеливо, неоднократно, сопровождая иллюстрациями.
1649
Два-три однотипных сна грубого, низменного содержания, там действовала группа лиц, грубость выражалась преимущественно вербально. Я была пассивным персонажем, но говорилось и демонстрировалось все именно мне.
Мы с соседом стали замечать (по почти неуловимым признакам), что в наше отсутствие в квартиру кто-то наведывается. Со временем признаки становятся более явными, в квартире появляются котята — иногда один, иногда пара. Однажды видим настенную фарфоровую тарелку расколотой пополам (но продолжающей висеть на своем месте), из вертикального разлома выпячивается что-то типа трухлявой древесины. Решаем, что это дело рук соседского паренька, что он играл в мяч и попал в тарелку. Зовем его, за ним увязывается очередной котенок. Парень невозмутимо признается, что наведывается в нашу квартиру. Спрашиваю, как он открывает дверь, он спокойно отвечает, что с помощью ... (произносится непонятное слово). Спрашиваю, что это такое, он идет к себе, приносит и протягивает мне отмычку. Беру ее двумя пальцами, это крошечный, с ноготь, плоский блестящий ключик сложного профиля. Парень уходит. Держа отмычку двумя пальцами, снимаю со стены разбитую тарелку — теперь она воспринимается мной как принадлежащая соседям, несу обе вещи к ним.
Серия сновидений, содержащих мысленные, адресованные мне советы по поводу того, как нужно поступать с какими-то психическими проявлениями. Уверялось, что нужно дать им как следует прорасти и только потом реагировать. Бегло, смутно демонстрируется нескольких активно растущих пучков. Не соглашаюсь, поскольку советуемое противоречит моим представлениям. Говорю, что нечего ждать нежелательных явлений, нужно предотвращать их возникновение.
1652
Мысленно повторившееся несколько раз число: «Четырнадцать тысяч девятьсот шестьдесят».
Спускаюсь с Петей (ему лет десять) на эскалаторе, состоящем из пролетов, перемежающихся движущимися горизонтальными площадками. Находящийся впереди меня Петя приседает на одной из них, прислонившись к стене, на которой укреплена плоская батарея парового отопления. Пугаюсь, что его может затянуть в механизм эскалатора, в тревоге прошу встать. К счастью, все обходится, мы благополучно завершаем спуск. На эскалаторе кроме нас был лишь стоящий перед нами крупный мужчина. [см. сон №1655]
1654
Мне поручено написать поздравление и заполнить пару поздравительных открыток. Спрашиваю, можно ли выполнить это завтра, говорю, что за сегодня не успею. Мне заявлено, что нужно сделать все сегодня.
Спускаемся с Петей на эскалаторе (или я только об этом думаю?), тревожусь, что Петю может затянуть в механизм. Спокойный, внушающий доверие мужчина уверяет, что опасения мои напрасны, и что ничего не случится. [см. сон №1653]
Кому-то угрожает быть поглощенным серой безликой толпой. Видится огромная плотная толпа серых нечетких безликих (вид со спины?) фигур. Среди этой массы одинаковых - автономная (тоже условная) фигура того, о ком идет речь. Он съедает, одно за другим, эклеры (пирожные). Смутно демонстрируется приоткрытый рот с находящимся перед ним пирожным. Накопив таким образом энергию, тот, о ком идет речь, превращается в ослепительный, в рост человека, столб света (кажется, веретенообразный). Визуализация шла на фоне бессловесного мысленного сообщения.
1657
Большое светлое поместье, пасторальный ландшафт, домики просты и чисты. Здесь живет и работает много людей, в том числе мы с Петей. Однажды в отношении работающих была допущена несправедливость, вызвавшая акцию протеста (это осталось за рамками сновидения). Акцию возглавил Петя (когда я начала просыпаться, у меня неосознанно возникла ассоциация, что Петя - «как Спартак»). Никаких видимых потрясений не наблюдалось, все по-прежнему выглядит тихо и мирно, но однажды в столовой я оказываюсь свидетельницей того, как Петя не получил еды. Отказ мотивировался тем, что время обеда еще не настало. Это было тут совсем не в правилах, усматриваю дискриминацию, громогласно заявляю, что участие в акции протеста, даже в качестве предводителя, не может служить поводом для отказа в предоставлении пищи. Я была настроена очень воинственно.
Мысленная, незавершенная фраза: «Задача эта была, пожалуй...».
В старом просторном деревенском доме (с обнесенным забором участком) живет моя семья (сновидческая) и еще одна. Спускаюсь в большой аккуратный подвал. Приходит мысль, что сюда можно снести скопившиеся, не очень нужные вещи. Делюсь идеей с членами семьи, принимаемся за работу. Складываем коробки с ненужными вещами не в подвале, а в углу одной из не принадлежащих нам комнат. Думаю, что авось соседи не рассердятся, и что коробки нужно будет все же спустить в подвал. В этом сне старый темный (как изнутри, так и снаружи) дом контрастировал со светлым аккуратным подвалом; люди воспринимались условно, а коробки и прочее — сносно.
«В чем дело?» - спрашивает работодательница по поводу того, что я пришла позже обычного. Поскольку я явилась позже именно по ее телефонной просьбе, не могу сразу сообразить, как реагировать. Решаю впредь такого рода указания перепроверять.
Окончание мысленной тирады (надсадным мужским голосом): «...права. И знаете, я не знаю, к чему это».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Мы на двоих ... Пора менять по-русски» (в последней фразе звучит улыбка). Смутно видятся несколько беседующих женщин.
Лежа в кровати вижу, как с потолка капает вода. В одном месте, потом в другом, и так далее, но на кровать не упало ни капли.
Кубический эталон единицы объема помещают в большой темный, неопределенной формы сосуд. Намереваются сосчитать, сколько раз кубик уложится там, чтобы определить объем сосуда. Возникает мысль, что эталон не годится, он во всех измерениях меньше полагающегося. Сосуд встряхивают, кубик приходит в движение, каким-то образом становится очевидным, что он действительно чуть меньше требуемого.
Перед выходом тщательно привожу себя в порядок перед зеркалом (высоким, старинным, в темной деревянной раме). На улице обнаруживаю, что я по пояс (сверху) голая. Удивляюсь, как такое могло случиться, ведь я помню, что одевалась, стоя перед зеркалом. Вижу на тротуаре стойки с женской одеждой. Совсем было прохожу мимо, но вспомнив про наготу, решаю, что это более чем серьезный повод для покупки. Выбираю костюм, спрашиваю у одной из покупательниц, сколько он стоит. Она говорит: «Восемь тысяч». Спрашиваю, уверена ли она в этом. Она говорит, что уверена, в подтверждение добавляет, что мы с ней подошли сюда почти одновременно, почти одновременно принялись за примерку и примеряем почти одинаковые вещи. Мне мой костюм кажется привлекательней, радуюсь, что оказалась здесь чуть раньше и сумела завладеть им. Нагота же, судя по всему, меня уже не волнует (или я о ней забыла).
Сижу в заполненном невнятными людьми зале судебных заседаний. На подиуме, слева, несколько человек переводят с языка на язык материалы следствия. Дело движется медленно, мне непонятно, почему черновую работу делают сейчас, на публике... И снова я там же, на другом судебном заседании. На подиуме опять возятся с переводами, опять недоумеваю. Дело в очередной раз застопоривается - не могут перевести словосочетание, означающее на исходном (русском) языке «пустые хлопоты». Прикидываю в уме выражение «продуктивные хлопоты» - «good ...» (второе слово не запомнилось), по аналогии строю требуемое, громко подсказываю.
Отдыхаем летом с Петей в местечке, бродим по рынку, заходим в мясной магазин. Томлюсь в плотно сбившейся очереди, Петя ждет у входа. Неподалеку стоит худенький мальчик, уродец со странной формой черепа. Присмотревшись внимательней, не обнаруживаю никаких дефектов.
Мысленная фраза: «И пошли мы в ту сторону, где зимние вишни расцвели». (речь идет о диковинке, о виде вишневых деревьев, расцветающих посреди снежной зимы).
Заключительной фразой мысленного инструктажа (наставления) женский голос напоминает, что всегда нужно «ВЕЖЛИВО ПОПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЯ ПЕРЕД ТЕМ, КАК СДЕЛАТЬ ПАКОСТЬ».
Мысленный , возможно адресованный мне разговор (тремя женскими голосами). «Сними очки». - «Сними очки». - «Вероника, сними очки, а?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (мужским голосом): «Ну вот ... он посмотрел на шестнадцать часов» (речь идет о времени).
Раскрытая книга.
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (мужским голосом): «...нравится. Тебе нравится. Кстати, тебе ж нравится это...» (начатая спокойно, тирада становится все более оживленной).
Мысленная фраза: «Всегда требовал всего себе мозг».
Полосы, похожие на телевизионные помехи. Нужно, чтобы они шли ровно и параллельно друг другу, но они все время искажаются.
Мысленный диалог (мужскими голосами). «Начальной школы?» - «Начальной школы». - «Я не знаю, что это такое».
В финале сна спохватываюсь, что вставши с постели, не причесалась, и представляю, как всклокочены мои волосы.
В третьем сне луплю мухобойкой мачеху малышей, дурно с ними обращавшуюся. Помню детей и неотчетливые сведения о том, что они попали к жестокой мачехе. Помню, как нервничали бедные дети перед ее возвращением домой. При первых же признаках ее придирок к детям я налетела на нее и принялась лупить, вкладывая в удары всю свою силу и злость, удвоенные видом испуганных детей. Мачехе это не причиняет страданий - обряженная, на манер прошлого века, в пышные юбки и белоснежный фартук, она хоть и валялась во время экзекуции у меня в ногах, но не вопила, не стонала, не защищалась от ударов, и вообще была, как манекен. [см. сны №0062, 0063]
Морской пляж, сумрачная погода, надвигается шторм. Высокие серые волны бьются о торчащие из воды серые камни, небо заволокло серыми тучами. Находимся на катере, недалеко от берега, собираемся на морскую прогулку. Штормовая погода застает нас врасплох, я слишком легко одета и должна вернуться за теплыми вещами. Петя говорит, что они (он и его приятели) будут ждать меня здесь. Возвращаюсь к морю, погода не изменилась, катера не видно. Осматриваюсь, иду на поиски (с присоединившимися ко мне людьми). Идем вдоль берега влево, нам кажется, что катер должен быть где-то там, раз его нет на прежнем месте. Берег в некоторых местах труднопроходим, в одном месте путь преграждает бетонная стенка причала. К счастью, там стоит на приколе шаланда, поднимаемся на нее, обмениваемся фразами с одним из моряков, идем к рубке, чтобы оттуда выйти на причал (несмотря на неспокойную стихию, тон сна был спокойно-деловитым).
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Отметила (рынку), что задача, которую я поставила для себя...» (за слово в скобках не ручаюсь).
Плутаю, приезжаю на автобусах не туда, куда нужно (эта часть сна не запомнилась). В финале вижу стоящую на остановке женщину, держащую длинный шест с прикрепленной дощечкой, на которой написана цифра "1". Шест исчезает, на его месте появляется другой, с другой надписью. Возможно, не только шест, но и женщина становится другой (остановка находилась внизу, а тротуар шел по высокой круче).
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (женским голосом): «Хотите...? Хотите домик посмотреть?» Смутно, в бледно-серых тонах видится широкогорлая стеклянная банка, находящаяся в наклонном положении. Чья-то рука сгоняет наружу остатки жидкости со стенок и дна банки.
В товарном, с открытыми дверьми поезде едет по нескольку человек в каждом вагоне. Молодые женщины, чтобы согреться, развели на полу своих вагонов костры. Молодой мужчина (бригадир?), добравшись до этих вагонов, вскользь роняет что-то насчет того, что костры жгут именно женщины (все виделось условно, только пламя костров, спокойное, несильное, было удивительно живым, реальным).
Мысленная фраза (женским голосом): «Мне говорили, что так нехорошо про индийскую жизнь рассказывать».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (энергичным женским голосом): «Одно дело, когда подводная лодка плывет в воде и бьет себя по голове, ночью, и другое дело, когда (она) на столе...».
Окончание мысленного рассуждения (мужским голосом, задумчиво). «...или белолобым, - и после непродолжительного раздумья уточняется: - Вялолобым».
По словесному портрету (содержащему три-четыре признака, в том числе "тонкие губы") следует опознать совершившую проступок девушку. Признаки кажутся мне бесспорно указывающими на некую персону, говорю об этом. Вероятность ее пребывания в месте, где произошел инцидент, подвергается сомнению. Наслушавшись возражений, начинаю так же искренне считать, что словесный портрет не соответствует указанной мной персоне, и заявляю об этом.
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы: «Чтобы понять, что происходит. А также (чтобы) дать понять, что тот, кто ждет, подождет, он отвечает...». Смутно видится тот, о ком идет речь.
Человек рассказывает нам о необыкновенном Городе Учителей, построенном единомышленниками в тайге. Показывает книгу, написанную лицом, специально там побывавшим. Обычного формата книгу, на дешевой бумаге, в яркой картонной обложке, только непомерно толстую. В предисловии приносятся извинения за то, что так как зарисовки Города производились авторучкой, иллюстрации не очень близки к оригиналу. На развороте форзаца изображен (схематично) общий план местности. Пытаюсь высмотреть упомянутый автором недочет. Он есть, но совсем не мешает. На одной из иллюстраций изображена игровая площадка, где высится скульптура огромного серого добродушного динозавра (или чудовища). Перед ним в детской песочнице лежит (по диагонали) лопата — в качестве мерила для оценки габаритов скульптуры. На мой взгляд, иллюстрация слишком натуралистична. Это совсем не выглядит нарисованным авторучкой, это видится вживую. Пристально всматриваюсь и... оказываюсь там. По-настоящему. Стою перед скульптурой в этом Городе. Внимание привлекает еще что-то. Слышу обращенные ко мне фразы: «Ну ладно, давай, доходи. Говори, что хочешь, только не надо: я из Ленинграда». (см. финал сна №0286)
Студенческая, идущая амфитеатром аудитория, с редкими молодыми людьми обоих полов. Из-за столов почему-то видны только головы.
«И быть впереди всего, отклоняя всякий контроль. Быть впереди всего, отклоняя контроль, а не...», - говорит участник сна (окончание сказанного не запомнилось). Не находясь в этом сне, вижу в произнесенном противоречие.
Мысленная фраза (игривым женским голосом): «Я так понимаю, что она ошиблась номерком».
Вечером предстоит неожиданная, срочная командировка. Времени в моем распоряжении не так уж много, и я даже не знаю, сколько именно. В кассе Аэрофлота мне выдали не билет, а справку (целую прокламацию), прошу Петю помочь в ней разобраться. Он объясняет, что нужно прибыть в Аэропорт не позднее «девяти часов вечера» (вижу это время вписанным синими чернилами в середине печатного текста). Мне нужно успеть собраться, поесть, оставить еду для Пети (он в студенческом возрасте) и накормить кошку.
Мысленная фраза: «По всем вопросам приходил к каждому его тайный друг, который советовал» (речь идет о персональном для каждого друге).
Мысленно рассуждаю (о музыкальных упражнениях?), вскользь мелькает осознание, что рассматриваемых вариантов три, а попарных сочетаний их - шесть. Делаю вывод: «Наименее благоприятное — гамма и лучи» (имеется в виду сочетание такой пары). Возникают иллюстрации. К слову «гамма» - невнятная фортепианная клавиатура и последовательное движение в пределах октавы. К слову «лучи» - четкий кружок с расходящимися в стороны радиальными отрезками.
Мысленные фразы (женским голосом): «Прочитай. Вслух, дальше, не стесняйся».
Возникла проблема, испортился утюг. Мыслится, что если перегорел нагревательный элемент, то это хорошо, потому что всего-то и нужно отнести утюг в ремонт. Ели же не в порядке шнур, то и того лучше, нужно лишь купить новый, и все будет в порядке (какой-то смешной сон про оптимизм).
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Честь выхода находилась ... и порождала...».
Мысленная фраза: «Надо держаться, как сокол, живущий в пустыне» (быть стойким). Фраза появилась вскоре после того, как я уснула с горькой мыслью «Так что же мне делать?» Невозможно гарантировать, что фраза была мне ответом, однако предположить можно. P.S. Почти четыре года продолжаю я мучиться этим вопросом, поскольку до сих пор не могу понять, что произошло (и происходит) после пережитого мной потрясения, и из-за этого иногда падаю духом.
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом, укоризненно): «Ну вот это зачем, Вероника, до сих пор...». Смутно видится худенькая изможденная, бедно одетая женщина, в согбенной позе которой чувствуется привычная покорность жизни. Женщина что-то перебирает на поверхности стола.
Мысленная фраза (женским голосом): «Ну что ты, парадную, древнюю-древнюю, ну, прямо, неузнаваемую» (слово "парадную" является прилагательным).
Пытаюсь накрыть стаканчиком (чтобы выпустить за окно) сонную муху. Она благополучно этого избегает, каждый раз делая полусонный рывок в сторону и тут же снова впадая в сон.
Слушаю излагаемую женщиной драматическую историю, синхронно разворачивающуюся перед моими глазами. Это история о том, как женщина потеряла мужа (его убили). Умозаключаю: «Нельзя очень сильно любить, получается. От такой любви притормаживаются другие чувства». Имею в виду, прежде всего, благоразумие и чувство меры, утраченные женщиной вследствие ее безумной любви. Гипертрофированная любовь вызвала (в глазах окружающих) искажения Реальности. Эти искажения бегло предстают в виде зависших в воздухе сдвижек (похожих на телевизионные помехи). Искажения Реальности вызвали цепочку реакций, что и привело к драматической развязке. В финале сна нечетко видится сидящий на низкой скамейке крупный мощный, обнаженный по пояс мужчина. К его спине приникла сидящая за ним хрупкая жена. Из ее рассказа мне уже известно, что сейчас раздастся роковой выстрел. Смотрю на эту пару и думаю, что если выстрел будет нацелен ниже лопаток мужчины, то он поразит и женщину, а если выше, то поражен будет только мужчина. Неотрывно смотрю на этих двоих, на мощную спину мужчины — и просыпаюсь.
Какой-то сон, проворно улизнувший, как только я после него проснулась.
В устроенном амфитеатром зале начинается концерт (типа КВН). Полулежу (на животе) на наклонной плоскости, на правом краю авансцены. Чувствую неловкость (психологическую), поглядываю на пустые кресла (в том числе в первых рядах). Думаю, что надо перебраться в зал, но не делаю этого. Первый номер концерта был никаким (по впечатлению). А когда начинают исполнять эстрадный шлягер, зрители (пришедшие все же на КВН) устремляются к выходу (хотя артист пел вполне профессионально). Смотрю на массу людей в черной одежде, хлынувших (через кресла) наверх, к дверям, и кажется, следую их примеру.
Четыре тонкие, вытянутые в высоту, темные прямоугольные пластины с рядами небольших сквозных прямоугольных прорезей. Ячейки прорезей светятся чистейшим светом, источник которого находится с их тыльной стороны. Все это выглядит как TABULA RASA (непонятно, в каком смысле — как изначальная или полученная путем стирания). С помощью похожего на проектор аппарата на пластины поочередно наводят впечатывающееся в них теневое изображение. Оно ложится на ячейки сложным, похожим на восточную вязь, узором.
Одна из мысленных реплик при обсуждении вопросов, связанных с усыновлением детей: «На ребенка узнаёт». Это произнесено серьезно, рассудительно, мужским голосом.
Вижу друга* мистера Krackа, он необычайно весел (сегодня сорок дней как его не стало).
Демонстрируется (на двух примерах), как и почему Человек (в обобщенном смысле) смотрит и не видит. В качестве первого примера использован фрагмент циркового представления (фокусы, иллюзии).
Посредине я, а вокруг — бесчисленное количество обуви, и все это мое.
Страда близка к завершению. Солнце освещает огромное золотистое убранное поле. Вдалеке смутно видятся купы деревьев. Спрессованные прямоугольные скирды свезены на правый край поля, там же стоит несколько крестьянок.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Там, где ... чешется ночью».
Мысленные фразы: «Искать?» - с легким удивлением вопрошает чистый женский голос. И напоминает: «А ведь она имеется на нашей же Земле».
Мысленные фразы (страдальческим женским голосом): «Какая кисленькая без капусты. Какая кисленькая без капусты». Смутно, в бледно-серых тонах видимая женщина пробует что-то из пиалы, и сморщившись, как от оскомины, повторяет тем же тоном: «Без капусты».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом, отстраненно): «Мне кажется, что ... не является гибридным образованием, а живет само по себе».
Мысленное, обстоятельное сообщение, незапомнившимся образом проиллюстрированное. Оно касается способов человеческого реагирования на эмоциональные, психические переживания. По этому критерию люди разделяются на два психотипа, различающихся тенденцией вовлекать либо не вовлекать окружающих в свое переживание. Первым рассмотрен психотип, вовлекающий в свои переживания всех, находящихся в пределах досягаемости. Неуловимо-смутное впечатление от незапомнившейся иллюстрации подсказывает, что под вовлечением имеется в виду сброс нежелательных эмоций на окружающих. Затем следует неполностью запомнившаяся фраза: «Наряду с этим существует другой тип, который...». Сообщение переключается на второй психотип, не вовлекающий окружающих в свое переживание, не дающий ему выхода за пределы своего Я. В финале, однако, отмечается, что и у этого психотипа присутствуют следы вовлечения других. Но они слабы как по силе воздействия, так и по кругу вовлекаемых (исчисляемых в данном случае единицами).
Мысленная вопросительная фраза. Она произнесена неторопливо, внятно, и тем не менее в ней невозможно было разобрать ни слова.
Мысленная фраза: «Ты уже знаешь — да? - что могут заштрахтовать?»
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (мужским голосом, деловито): «...мне не вырваться без этой записи. А без записи...».
Мысленная фраза: «И так всегда будет, потому что кто — сушит, кто — душит, кто — на флейте играет».
Вляпываюсь в политическое дело (составив письмо-протест). Об этом узнает (с моих слов) человек, относящийся ко мне более чем лояльно. С сочувствием (и досадой за мою опрометчивость) говорит: «Эх, уж лучше бы вы анкету какую заполнили». Он имеет в виду, что анкета — это менее опасно. Я же думаю лишь о том, что если меня заберут, что будет с мамой* и Петей, ведь они останутся одни (Петя представлялся младшим школьником).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом, холодно): «Почему ... почему сегодня не сдали, почему в приклеенном состоянии?»
Из расположенной на крыше дома комнаты с железной дверью непостижимым образом исчезли двое запертых там мужчин. Подходим к запертой на замок двери, осторожно открываем, видим большую светлую пустую комнату, без окон. Внимательно осматриваем ее, пытаясь понять, куда могли деться мужчины. Мое внимание привлекает антресоль над дверью. Она забита вещами, но я вижу, что она настолько мала, что ни двум, ни даже одному человеку туда не втиснуться. P.S. Конспектируя сон, я вдруг осознала, что антресоли там быть не может, так как снаружи над дверью виделась ровная стена. И значит, во сне произошло искажение пространства.
Наношу штампом трафаретное слово на бумажный пакет (в котором лежит что-то плоское).
Мысленная фраза (женским голосом): «А вот эта полоса подойдет, где кафельный навес?»
Сон, среди активных персонажей которого были взрослая собака и щенок.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Конечно, .... принять (наркотики), чтобы хоть один раз оказаться выше» (вместо слова «наркотики» использовано жаргонное слово).
Мысленная фраза (надсадным мужским голосом): «Я к тому говорю» (вдобавок).
Небольшой лист с текстом, напечатанным редким жирным черным шрифтом. Выделяется слово «жизнь», напечатанное красным цветом. Там же были слова «материал для тела», которые я несколько раз произношу.
«Да, это так, но почему ты все пишешь на меня?» - говорит молодой высокий мужчина стоящей около него женщине (оба видятся смутно).
Любительское представление с участием людей и животных (кошек и других, некрупных). Я тоже участвую (кажется, впервые). По окончании один из актеров, красивый молодой человек, говорит о том, как замечательно, что я была среди них, как они рады этому, и что это удивительно, что я оказалась с ними.
В финале активного полнометражного сна (с довольно необычным сюжетом) Петя сетует мне на допущенный им (в этом сне) необдуманный поступок. Искренне отвечаю: «Успокойся. Не ошибается тот, кто ничего не делает» (во мне говорил более зрелый жизненный опыт, а не просто инстинктивное стремление поддержать сына; я была убеждена в том, что чувство вины — как таковое - является искусственным, вредным построением, и что наши проступки являются своеобразными превентивными мерами, то есть в конечном счете идут на пользу человеку).
