Мысленно сообщается о чем-то, произошедшем «в 1875 году». Фраза начинается со слов: «Почему же...».
1508
В конце сна ко мне приходит изрядное количество разновозрастных мальчиков (от годовалого до восемнадцатилетнего возраста, являвшихся, кажется, между собой братьями). Они должны у меня переночевать. Сооружаю постели во всех мыслимых местах. К моему удивлению, для всех находится место, но смысл сна был в чем-то другом.
1509
Сижу с друзьями за уставленным яствами столом. Посматриваю на Каданэ, которую не видела лет двадцать. Ясно вижу ее лицо, она прекрасно выглядит. И вдруг облик ее меняется. Глаза оказываются подведенными широкими мазками черной туши. Щеки покрыты тонирующей пудрой - на правой из-под смазанной пудры выступает морщинистый участок, на обеих намалеван дикий зигзагообразный знак. Когда Каданэ приоткрывает рот, виден ряд аккуратных новых фарфоровых зубов - мелких, редких, цилиндрических. В довершение, вследствие оптического эффекта, голова Каданэ выглядит стоящей на ее белой закусочной тарелке. Обсуждаем это, а я еще говорю про удивительные зубы.
1510
На фоне нечеткого темноватого интерьера видны мужчина и женщина. Она стоит на ногах, а он, правее — на голове.
Мужчина объясняет состояние Горгора. Показывает фотографию, где на темноватом нечетком фоне видится человек, а правее — Дух (бесформенное полупрозрачное дымчатое сгущение). Мужчина глумливо говорит, что в этом состоит проблема, от этого следует избавиться. Спрашиваю, есть ли у него самого дети. Он отвечает, что есть («а что?») Говорю: «Как же вы можете тогда глумиться над бедой не ваших детей?»
1512
С лиц нескольких мужчин градом катится пот, капли его отскакивают во все стороны. Потом у каждого появляется по стакану воды, которую они спокойно пьют.
1513
Группа людей в лесу на тренировке. Им приходится пить болотную воду, жевать корни выдергиваемой травы, прямо с налипшей землей, и т.п. Позже один из них говорит мне, что в отличие от остальных, старался побыстрей все проглотить, потому что это менее противно, чем долго выплевывать. Сон бегло показывает рты с крупицами песка и частичками земли, которые действительно нелегко выплюнуть зараз.
1514
Разговариваю с кем-то из давних приятелей, расспрашиваю об общих друзьях. Говорю, что отвыкла от них до такой степени, что сейчас, оказавшись рядом, продолжаю чувствовать отчуждение. Похоже, что близость с ними оборвалась в душе насовсем.
Нахожусь в гостях у молодой семьи. Их маленький сынишка возвращается с прогулки вспотевшим, в песке. Веду его в ванную, где отец ребенка моет детскую ванночку. Ставлю мальчика под душ, убеждаюсь, что он начал ополаскиваться, выхожу. С недоумением слышу, как отец (до тех пор не проронивший ни слова) набрасывается на сына с грубой бранью.
Оказываюсь в фантастическом месте. Озираюсь. Осознаю, что наяву такого быть не может, и значит, это мне СНИТСЯ. Начинаю двигаться медленно, осторожно, чтобы не проснуться. Внимательно рассматриваю все вокруг. Решаю записать увиденное, нахожу бланк, исписываю оборотную сторону, ищу что-нибудь еще. Появляется Мона. Спрашиваю, нет ли у нее листка бумаги. Она протягивает бланк, с четверть поверхности которого свободна от текста. Не решаюсь его использовать, полагая, что он важный (хотя Мона и уверяла, что я могу его взять).
1518
Оказываемся в фантастическом месте, среди вздыбленного ландшафта. Здесь прокладывают широкую улицу, засыпанную сейчас песком. Нам нужно пересечь ее с двумя малышами в колясках. Понимаю, что коляски будут застревать в песке, прошу Петю помочь, он соглашается. Смотрю в окно. Начинает смеркаться, засыпанная песком трасса круто уходит вверх. Кое-где на горизонтальных площадках за столиками кафе сидит молодежь. Обочины обрамлены густым лесом и валунами. Говорю, продолжая стоять у окна, что улица освещена и не безлюдна. Принимаемся за трапезу. Петя лежит в кровати, приношу ему тарелку с едой, прошу поторапливаться. Тарелка выскальзывает из петиных рук, падает на каменный пол, но вопреки моим опасениям, не разбивается и даже не переворачивается.
Сижу в парке. Держу пакет с семечками, бросаю понемногу вороне, она их склевывает. И вдруг впрыгивает в пакет, в несколько приемов набивает семечками клюв, тяжело взлетает и улетает. С восхищением пересказываю кому-то этот эпизод, завершая рассказ фразой: «Она, как тяжелый бомбардировщик, взмыла из кулька».
1521
Сон, в котором сообщается о газетных публикациях.
1522
Понемногу увеличивающаяся кучка падающих сверху светлых мягких бумажных полосок (обрезков?).
1523
На открытой платформе высокой железнодорожной насыпи ищу телефон-автомат, чтобы позвонить Пете (эта часть сна изобиловала суматохой, напряжением, нагромождением темных металлоконструкций). Помню, что должна позвонить. Слышу незамысловатую мелодию, обнаруживаю себя в помещении. Подхожу к ведущей в смежную комнату двери, из которой раздается мелодичный звонок, перешедший в трель будильника. Приоткрыв дверь, вижу стоящий на письменном столе будильник, сопровождающий эвуковые сигналы мягкими пульсирующими вспышками света. Тихо говорю в дверную щель Пете, что пора вставать (его не видно, но я знаю, что он там спит). Он отвечает, что уже проснулся.
Четверостишье, стишок-парадокс. В нем остроумно сообщается, что объявлена скидка на поцелуи — вместо обычных четырех поцелуев будет только два. Об этом становится известно птице, которую сон бегло показывает (она воспринимается как птица-самец). Обрадованная сообщением, она тут же пользуется скидкой и умирает (в стишке об этом сообщается без грусти). Последняя строчка (резюме) не запомнилась.
Вижу в прихожей отставший кусок обоев и раскрошившуюся в этом месте стену. Удивляюсь - мы поселились тут недавно, а перед въездом в квартире был сделан ремонт. В столовой с обоями все в порядке, но вдруг вижу, что часть одного из полотнищ свободно свисает вниз. С любопытством отгибаю его, вижу четыре квадратных, попарно расположенных углубления, уходящие в толщу стены. В одном лежит сливочное масло (прогорклое), в другом остатки изысканного сыра, в остальных тоже продукты. Предполагаю, что прежние жильцы использовали углубления в качестве холодильника (что логично, если учесть толщину стен). Решаю все выбросить, извлекаю масло, берусь за поддон с сыром, вижу зависшего над ним ежа (уцепившегося за шершавую стенку). Делаю вывод, что углубления имеют ответвления, по которым еж пробирается к продуктам. Оставляю сыр в покое (подумываю впредь подкармливать ежа). Входит Петя, подзываю его к тайнику. Петя подходит с трудом, морщась от боли. Отгибаю обои, тараторю про продукты и ежа (в квартире кроме нас находился неизвестный, солидной комплекции мужчина, которого я на миг неотчетливо увидела).
1526
В финале сна сидим за столом во дворе, окруженном аккуратно побеленными мазанками. Рассеянно смотрю перед собой, вижу на крыше соседнего домишки Фукса и Нуму, которая, судя по огромному животу, находится на последнем месяце беременности. Оба медленно подходят к краю, смотрят вниз, собираются спрыгнуть. В тревоге предполагаю, что они хотят покончить жизнь самоубийством. Думаю, что дом для этого недостаточно высок, но покалечиться можно. Они прыгают, сначала Фукс, за ним Нума. Легко приземляются, подсаживаются к нам. Не могу придти в себя, с облегчением избавляясь от ужасных предположений и не переставая удивляться, как легко и удачно они спрыгнули. Вспоминаю, что когда-то раньше то же самое, с такой же целью проделали Берберы. Эмоционально напоминаю всем тот давний эпизод.
1527
Обширное пространство (среда), окрашенное в светло-фиолетовый (или лиловый) цвет красивого оттенка (не запомнилось, что это означает).
1528
Мысленная фраза: «Неважно, какие воды».
1529
Нахожусь с подопечной малышкой на деревянных, нависших над прудом мостках. Сижу на краю, малышка топчется рядом, и вдруг падает в воду. С ужасом смотрю на ее неподвижно застывшую спину. Вялыми движениями руки прикасаюсь к ней, голенькое тельце каждый раз лишь слабо дрейфует в сторону. Ужас мой возрастает, понимаю, что еще немного — и девочка погибнет. Частью сознания отмечаю, что усилия по спасению девочки неизмеримо слабее моего ужаса. Противоречие между безмерным, всевозрастающим ужасом и заведомо неэффективными попытками спасти ребенка удивляют невовлеченную в драматическую ситуацию часть моего Я. Каким-то образом девочка оказывается на мостках. Лихорадочно привожу ее в чувство, в глубине души полагая, что спасти уже не удастся. Переворачиваю вниз головой (в вертикальном положении, лопатками на край мостков), ритмично надавливаю на грудную клетку. У меня нет ни малейшей надежды, я уверена, что уже поздно, но я знаю, что должна вернуть родителям живую девочку. Я должна вернуть родителям живую девочку. Малышка, исторгнув несколько порций воды, начинает дышать. Еще какое-то время давлю толчками на ее грудь, пока окончательно не убеждаюсь, что все в порядке. Заворачиваю девочку в одеяло из темно-коричневого искусственного меха (похожее на медвежью шкуру). Появляются родители, о чем-то разговариваем — кажется, я беспокоилась, что девочке холодно. Вода в пруду была тусклой, мостки - старыми, потемневшими от времени. Девочка, которой был год-полтора, на мостках была одетой, а в воде оказалась голенькой, тело ее было погружено в верхние слои воды.
1530
Калейдоскоп людей и предметов. Захламленная квартира, где на старом диване барахтаются подростки, один постарше, другой помладше. Лежат, головами в разные стороны, и жизнерадостно пихают друг друга ногами. Стол, уставленный посудой, банками и кастрюлями, одну из которых, старую, алюминиевую, решаем выбросить и сливаем в нее помои. Мальчик лет полутора с выразительными, широко расставленными глазами. Ребенок неправдоподобно, неописуемо красив. Держу его на руках, говорю, что он похож на своего отца. Сон бегло показывает полупризрачного молодого, похожего на сынишку мужчину.
1531
Светлый (в прямом и переносном смысле) сон про мое сватовство. Суть его не в фактах, а в настроении. Происходящее не было реализацией моего желания, это было свалившимся на меня сюрпризом.
Ко мне, живущей в темной избе, приходят Петя и Фесио Арфас. Зачитывают текст, в котором говорится, что я «лежу на печи». Что некоторые другие родители тех, кто живет в селении Адамс, «лежат на кроватях», а я лежу и буду лежать на печи. Смысл текста в том, что «лежащие на кроватях» в какой-то мере приобщены к тайной жизни селения, а «лежащая на печи» - отстранена. Увиделась СКАЗОЧНАЯ побеленная печь с лежанкой (в моей нынешней реальной комнате), а потом - несколько старых темных железных кроватей, стоящих вразброс на открытом пространстве. Петя и Фесио Арфас прочли мне это несколько раз и намеревались зачитывать текст дальше. Под влиянием какой-то эмоции прошу перенести чтение на потом. Всё, относящееся к первой части сна, исчезает. Оказываюсь в своей комнате (где совсем недавно была сказочная печь). С удивлением смотрю на связку своих ключей, валяющуюся на полу около кровати. Поднимаю, недоумеваю, кто мог их сбросить. Оказываюсь в комнате соседа, его ключи тоже валяются на полу около кровати. Подбираю их, и столкнувшись с соседом в недрах избы, передаю ему (введя в удивление и его). В руках у соседа книга, большеформатная, в твердом белом переплете, так издаются обычно СКАЗКИ. Прошу посмотреть. Шрифт крупный, черный, четкий. Скольжу глазами по страницам, на каждой взгляд выхватывает повторяющуюся в тексте фамилию, нашу с Петей фамилию. Заинтересовавшись, беру книгу к себе, ложусь поудобней, раскрываю. В спустившихся сумерках текст неразличим, откладываю чтение, решив, что прочту, когда посветлеет. Мысли возвращаются к ключам, пытаюсь понять, кто мог их сбросить. Чувствую (все еще лежа на кровати) бесконтактное волновое воздействие на мышцы правого бедра. Удивляюсь — и просыпаюсь (персонажи виделись условно, а книга, и особенно наша с Петей фамилия - отчетливо).
Мысленно напевается (в темпе allegretto): «Кто я такой, кто я такой, кто я такой».
Мысленная фраза: «Снова Александр Майский».
Человеку дают завуалированную взятку. Не деньгами, а гарантией оплатить услуги сиделки на время его непродолжительной отлучки из дома.
В незапомнившемся сне помогаю слепой девушке.
Мысленная фраза: «Это нужно, нужно, они сами это придумали».
Мысленная фраза: «Папу не забыть поздравить».
Нахожусь у Камилы (ее дом гораздо богаче, чем наяву, одна посуда чего стоит). Меня учат подавать рыбу, пользуясь специальными лопаточками, вилками, блюдами. С младшими сыновьями хозяйки припрятываем кое-что из еды (рыбу или что-то попроще) для тех, кому нечего есть (проделываем это не в первый и не в последний раз).
Мысленные фразы (женским голосом, задумчиво): «Типа увести с собой или остаться. Типа массового слияния».
Издалека донесшаяся мысленная фраза (мужским энергичным голосом): «Ну так договоритесь с ними одними тогда, если не верите».
Мысленная фраза про «пищевые добавки». Фраза повторялась до тех пор, пока я не взялась за блокнот.
Мужчина изумительным голосом поет, и тут же записывает свои песни на пластинки. По очереди берем их, иногда даже слегка из-за них вздорим.
Бродим классом по летним улицам, возможно, это - выпускной вечер. Класс петин, Петя отсутствует, я являюсь их соученицей.
Мысленная фраза (в замедленном темпе): «Филадельфия — фуль-фуль-ма-дульфия».
Мысленная фраза: «Ничто не предвещало беды».
Мысленные фразы (быстрым женским голосом): «Вообще-то сырыми. Девочки — да. А может, попробовать?»
Мысленные фразы (энергичным женским голосом): «Мне кажется, я — твое сердце. Вероника, твое сердце — это я» (не уловилось, мне ли адресованы эти фразы).
Мысленная, неполностью запомнившаяся, неторопливая фраза: «Без разрушения соборов и сталкивания вниз...». Смутно, в темных тонах видится верхняя часть старинного (культового?) здания. С кромки его крыши неправдоподобно медленно падает крупное архитектурное украшение (оно видится с уровня крыши).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «А когда светит, но не греет, и я ... то тогда тоже можно видеть...».
Малыш со смутно видимыми чашкой и ложкой в руках приближается к моему правому колену. Параллельно визуальному образу (или даже упреждая его) возникает мысленная фраза, в которой говорится, что «он» (малыш) дотронулся своей чашкой до «ее» (моей) «чашечки» (коленной).
Текст, содержащий возражения, изложенные в трех обширных абзацах. Язык и шрифт - изысканно-вычурные (шрифт был, кажется, похож на готический).
Какие-то люди говорят, что могут предоставить нам с Петей возможность поразвлечься, дадут ключи от пустой квартиры в Москве и от пустующего жилья в Америке, где мы сможем остановиться. Беру ключи (или это был уже, кажется, другой ключ), иду в туалет - вхожу в парадную, поднимаюсь на последний этаж, ключ несколько раз падает на ступеньки, удивляюсь. Далеко не с первой попытки отпираю дверь туалета, слишком долго там задерживаюсь, чуть ли не физически чувствуя, как уходит время, бегло представшее в виде серого туманного внушительного параллелепипеда (в горизонтальном положении, в правой части поля зрения).
Мне снится, что я СПЛЮ. Сквозь сон слышу шаги соседа (не приближающиеся к моей двери). Просыпаюсь, наполняюсь страхом, начинаю кричать. Получаются сдавленные «О-о-ой! О-о-ой!», перемежаемые почти беззвучными «Help me! Help me!» Сосед все бродит (почти бесшумно), страх нарастает, безостановочно кричу. Думаю, что в крайнем случае можно будет убежать через окно, спуститься вниз по веревке, привязав ее к трубам парового отопления. Для такого спуска потребуется сила и сноровка, каких у меня нет, уповаю на то, что, как известно, в экстремальных состояниях силы откуда-то берутся. Часть сознания занята этим вопросом, другая прислушивается к непрекращающимся шагам и заставляет кричать. Слышу, что сосед вошел к себе, ложится на кровать (стоящую у разделяющей наши комнаты стены), произносит, обращаясь ко мне, что-то успокоительное (по крайней мере, спокойное). Это подхлестывает страх, кричу еще сильней.
Газетный лист, заполненный квадратами реклам. Одна зрительно выделена и сопровождается мысленным комментарием.
Мысленные фразы (мужским грубоватым голосом): «Ну, как? Или это не твое дело?»
Мысленная фраза (женским голосом, обличающе): «И вы считаете это нормальным?» (речь идет о неправдоподобно малом количестве стариков, нуждающихся в помощи в зимний период).
Мысленная, незавершенная фраза: «Но свое тело после земли я очень тщательно вытираю...».
Мысленно произношу: «Тридцать восемь» и помечаю птичкой пустую, относящуюся к этой дате клетку одного из нижних месяцев календаря (самодельного?), разграфленного на листе бумаги.
Иду куда-то с Петей. Он выглядит необычайно элегантно - длинные темные волосы оригинально подстрижены, красивая дорогая куртка, которую он в какой-то момент сменяет на длинный, не менее красивый плащ. Идем по расплывшейся черной земле, брызги при ходьбе попадают на плащ. Говорю об этом, Петя снимает плащ, сворачивает его, и уложив в рюкзак, достает оттуда и одевает другой, такой же красивый, более длинный. Полы кончиками касаются грязи, обращаю на это петино внимание. Вид у Пети раскрепощенный, обновленный, обсуждаем произошедшие в его жизни радикальные перемены (сон был натуралистичным, только лица петиного я не видела, но чувство спокойной уверенности ощущалось и без этого).
Мысленная, незавершенная фраза: «Очень трудный человек, он человек...».
Мысленное слово: «Эсхатологический».
Мысленная фраза: «И он в сирийских кладбищах».
Мысленная фраза: «И будет то же самое, точно то же самое, что и почищенная, насаженная на вилку морковь». Бегло видится свежая аппетитная морковка.
«Это примерно пятьсот», - прикидываю я мысленно сумму.
Мысленные фразы (убежденно): «Не дают упасть духу. Обещают ...» (фраза обрывается; речь идет о стойкости).
Мысленная фраза (женским голосом): «У тебя совсем нисколечко занятий нет?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Котлеты, ... пянинское».
Аккуратно сажаю на унитаз длинноногую тряпичную куклу. Думаю о своих ногах, мысленно произношу: «Только не...» (конец фразы не запомнился).
Отправляющаяся в кратковременную экспедицию группа нанимает носильщиков. Те на группу нападают, мирная экспедиция оборачивается кровавой драмой (эта часть сна не запомнилась). Видимые условно члены экспедиции были хрупкими на вид и олицетворяли интеллект. Носильщики виделись отчетливей и являли пример грубой примитивной, почти неосмысленной физической силы. И вот теперь уцелевшие носильщики мирно сидят у остывшего костра в небольшой лощине редкого леса. Один, поодаль, упорно пытается развязать заскорузлыми пальцами двойной узел на обрывке грязно-серой веревки. Внимание сна некоторое время приковано к его рукам, крупным планом показано, как узел начинает подаваться. Справа к подельникам приближается белобрысый малохольный парень (резко отличающийся от зрелых, мощных остальных). Кто-то говорит спокойно: «Да, ... Зачем же ты поехал, Костя?» (часть фразы не запомнилась; имеется в виду сама по себе поездка с этой экспедицией). Судя по вопросу, с парнем произошло что-то неожиданное как для его подельников, так и для него самого. Он, повидимому, в какой-то момент оплошал, и теперь проникновенно, невразумительно бормочет: «Я хотел понять, что это такое. А они меня обнили...» (фраза обрывается; «обнили» является искаженным «обняли», а «они» - это, вероятно, члены экспедиции).
Смутно, в серых тонах видятся стоящие на помосте классной комнаты стол и стул. Подходит девушка, намереваясь сесть, нога ее соскальзывает с помоста, девушка чуть не падает.
Мысленные фразы (мужским голосом, проникновенно): «Она жила у нас. Жила в нашей парадной, можно сказать» (речь идет о мухе).
Справа находится пологий склон большого холма. Слева к нему примыкает взрытое безжизненное пространство. Над этим безлюдьем, почти касаясь его, медленно клубится нечто среднее между тучами и туманом. Оно нисходит сверху, в виде темноватой мглы, подвижной, незаметно темнеющей и сгущающейся. Пока в ее окраске доминируют светло-серые оттенки с проблесками тускловатого света.
Начало мысленного описания: «В натуральную величину...». Не дослушав, удивляюсь, но поняв, в чем дело, успокаиваюсь.
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (женским голосом): «Ожидалось, что ... имеет ... Ан нет».
Мысленная, незавершенная фраза: «Музыкант этот и его желания...».
В конце сна пожилая женщина спрашивает (энергично, с напором): «...помидоры. Растут в Югославии помидоры?» (начало не запомнилось). Медленно, не сразу отвечаю: «Не знаю, я там не была». Вспоминаю, что у нас бывают в продаже югославские помидоры, говорю: «Наверно, растут».
Большая, с четырьмя подзаголовками газетная статья, в которой рассказывается о проступках России. Второй подзаголовок гласил: «Россия отключена от Интернета», а третий сообщал: «Россия вновь подключена к Интернету».
Моя голова в профиль, с хорошей короткой стрижкой. Черты лица рассмотреть невозможно, в этой части изображения сбита резкость, но остальное видно четко, буквально каждый волосок (узнаю себя по форме головы).
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Рядом с моей мамой лежал ее папа...». Речь идет о двух умерших (или умерщвленных), смутно видимых людях.
Мысленная, незавершенная фраза (задумчивым женским голосом): «Получится в Подмосковье».
Мысленная торжественная величественная песнь (завершающая сон). Она состоит из многократно повторяющейся строки: «Радостная песня, радостная песня, радостная песнь, заливая конца». Речь идет о небывалой награде, радости, ожидающей героев сна, прошедших через в нем пережитое.
Предстают четыре, повисшие в воздухе числа: «1», «2», «7», «9». Они расположены на одном уровне, с равными интервалами. Смотрю на них извне сна, и мысленно перечисляю (возможно, два последних нужно поменять местами).
Вечером предстоит неожиданная, срочная командировка. Времени в моем распоряжении не так уж много, и я даже не знаю, сколько именно. В кассе Аэрофлота мне выдали не билет, а справку (целую прокламацию), прошу Петю помочь в ней разобраться. Он объясняет, что нужно прибыть в Аэропорт не позднее «девяти часов вечера» (вижу это время вписанным синими чернилами в середине печатного текста). Мне нужно успеть собраться, поесть, оставить еду для Пети (он в студенческом возрасте) и накормить кошку.
Мысленная фраза (спокойно, неторопливо): «Боимся, как бы кто бы не разнюхал бы, чтобы использовать это в своих интересах».
Мысленная фраза: «И нарядился он женщиной, используя бессилие остальных членов общины».
Мысленная фраза: «Тебе перед 'Стыдливостью' читать 'Студенчество'?» (речь идет о словарных или энциклопедических статьях).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Здесь нельзя держать ... Здесь температура воздуха, наверно, минус пять».
Крупная неопрятная, неприятная женщина указывает на покосившуюся люстру, объясняет, что вытирала с нее пыль, поэтому в комнате такой беспорядок. Но там настоящий бедлам — вещи и мебель сбиты в кучу под люстрой, даже ковер (старый, потрепанный) свернут рулоном и засунут туда же. Спрашиваю про ковер, женщина объясняет, что убрала его, так как обтирала люстру. Интересуюсь, почему он для этого должен находиться именно под ней.
Несколько раз повторившееся имя «Августин».
(Возобновление записи снов после 37-дневного перерыва, вызванного объективной причиной.) Полнометражный сон, в финале которого я безуспешно пытаюсь получить результаты анализа крови, необходимые для предстоящего путешествия.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Здесь ... столько ... раньше, что ничего не выходило» (не получалось).
Мысленная информация (завершившая сон): «Эти ленты измерены и найдут себе духовное применение. Хороши для защиты». Ленты обвивались, непосредственно перед мысленной информацией, вокруг моего тела.
Мысленный диалог (мужскими голосами). Рассудительно: «Да нет, это же мёдик мёда». - Капризно, требовательно: «А мне - мёдик мёда настоящий».
Спокойный, смутный, нецветной сон. По результатам непродолжительного общения с одним из персонажей говорю сестре, что именно такие, внешне невзрачные, и даже нелепые люди являются замаскированными психологами.
Возвращаюсь в полное света, воздуха и красок живописное место второго сна этой ночи. Теперь здесь расположены туристические, в деревенском стиле объекты, разбросанные по фантастическому рельефу. Нахожусь в составе туристической группы. Смотрю на узкое высокое деревянное строение (с башенкой и шпилем), прилепившееся на крутом склоне соседнего холма. В строении расположен книжный магазин, в который мне хочется заглянуть. Мысленно прикидываю, как до него добраться (напрямик, через овраг, или слева, в обход). Внимание переключается на двух, восточного вида подростков. Один состоит в команде нашего руководителя, второй только что прибыл в команде другой туристской группы. Ребята приветствуют друг друга, радуясь неожиданной встрече. Наш паренек называет фамилию шефа, второй издает уважительные возгласы, свидетельствующие о известности этого имени. Наш предлагает: «Попроси у него автограф» (условно видимые персонажи были светлыми, под стать фону и настрою сна). [см. сон №6391]
Человек с рюкзаком за спиной стоит в небольшой гостиничной комнате. Примеривается, неловко бросается на кровать. У него травмирована нога, он ее, кажется, не может сгибать, и поэтому ложится таким странным образом.
Мысленная фраза (молодым мужским голосом): «Действительно написано, что наши по-русски говорят».
Два параллельных, бесконечно длинных бруса квадратного сечения. Между ними находится длинный, овального профиля стержень неопределенного цвета, как бы исковерканный и подвижный. Понимаю это так, что брусья - это как бы нечто незыблемое, а стержень - им противоположен (впрочем, возможно, смысл показанного был иным).
Окончание мысленной фразы: «...стала выезжать уже не за сорок километров, а за сорок километров».
Чьи-то руки прилаживают на швейную машинку сумку (чтобы вшить молнию). Возникает мысленная фраза: «На расстоянии от заземленной ручки...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза-сообщение (женским голосом): «Там ласточки бьют гнездо, со свинками».
Мысленный диалог (женскими голосами). Буднично: «И выпустила (удлиннила) юбку». - Утробно: «Я выпустила юбку из подземелья».
Мысленная, незавершенная фраза (энергичным женским голосом): «Быть может, она, молодая, впервые увидела, как может золотые руки...».
Мысленные фразы (спокойно, неторопливо формируясь слово за словом): «Ну вот, а ты боялась. Чего ты боишься? Всё в порядке». Не исключено, что произносила их (улавливая, как МЕДИУМ?) я. Тирада подытоживает благополучно завершившуюся ситуацию (в комментарии слышатся доброжелательно-покровительственные нотки).
В конце сна оказываюсь (не в качестве пациентки) в больничном корпусе. Среди многочисленного больничного люда (ходячего) находится упитанный мальчик младшего подросткового возраста, почти светлокожий негритенок. Мальчик льнет ко мне при всякой возможности, обнимает и целует меня. Если учесть, что мы увиделись только здесь, в больнице, напрашивается вывод, что ребенок действует под властью бессознательного воспоминания о нашей с ним связи в дебрях прошлых жизней. В той (или тех) из них, где мы были одного возраста и любили друг друга. В моей душе по этому конкретному случаю не чувствуется отголоска. Однако по личному опыту мне известно о возникающей иногда необъяснимой тяге к впервые увиденному, незнакомому человеку как к родственной душе (такая тяга, как правило, не взаимна). Мальчик в очередной раз приникает ко мне. Мы стоим посреди просторной палаты, где сейчас кроме нас, нескольких человек, никого нет. Высказываю зародившееся предположение собеседникам, они относятся к нему с пониманием. Кто-то говорит, что любовь, переходящую из жизни в жизнь, нужно сохранять, поддерживать. Подчеркиваю неизмеримую возрастную пропасть, на этот раз пролегшую между нами. Смотрю на ребенка, говорю, что поскольку вижу мальчика нечасто, мне заметно, как он раз от раза хорошеет.
