Мысленно сообщается о чем-то, произошедшем «в 1875 году». Фраза начинается со слов: «Почему же...».
1508
В конце сна ко мне приходит изрядное количество разновозрастных мальчиков (от годовалого до восемнадцатилетнего возраста, являвшихся, кажется, между собой братьями). Они должны у меня переночевать. Сооружаю постели во всех мыслимых местах. К моему удивлению, для всех находится место, но смысл сна был в чем-то другом.
1509
Сижу с друзьями за уставленным яствами столом. Посматриваю на Каданэ, которую не видела лет двадцать. Ясно вижу ее лицо, она прекрасно выглядит. И вдруг облик ее меняется. Глаза оказываются подведенными широкими мазками черной туши. Щеки покрыты тонирующей пудрой - на правой из-под смазанной пудры выступает морщинистый участок, на обеих намалеван дикий зигзагообразный знак. Когда Каданэ приоткрывает рот, виден ряд аккуратных новых фарфоровых зубов - мелких, редких, цилиндрических. В довершение, вследствие оптического эффекта, голова Каданэ выглядит стоящей на ее белой закусочной тарелке. Обсуждаем это, а я еще говорю про удивительные зубы.
1510
На фоне нечеткого темноватого интерьера видны мужчина и женщина. Она стоит на ногах, а он, правее — на голове.
Мужчина объясняет состояние Горгора. Показывает фотографию, где на темноватом нечетком фоне видится человек, а правее — Дух (бесформенное полупрозрачное дымчатое сгущение). Мужчина глумливо говорит, что в этом состоит проблема, от этого следует избавиться. Спрашиваю, есть ли у него самого дети. Он отвечает, что есть («а что?») Говорю: «Как же вы можете тогда глумиться над бедой не ваших детей?»
1512
С лиц нескольких мужчин градом катится пот, капли его отскакивают во все стороны. Потом у каждого появляется по стакану воды, которую они спокойно пьют.
1513
Группа людей в лесу на тренировке. Им приходится пить болотную воду, жевать корни выдергиваемой травы, прямо с налипшей землей, и т.п. Позже один из них говорит мне, что в отличие от остальных, старался побыстрей все проглотить, потому что это менее противно, чем долго выплевывать. Сон бегло показывает рты с крупицами песка и частичками земли, которые действительно нелегко выплюнуть зараз.
1514
Разговариваю с кем-то из давних приятелей, расспрашиваю об общих друзьях. Говорю, что отвыкла от них до такой степени, что сейчас, оказавшись рядом, продолжаю чувствовать отчуждение. Похоже, что близость с ними оборвалась в душе насовсем.
Нахожусь в гостях у молодой семьи. Их маленький сынишка возвращается с прогулки вспотевшим, в песке. Веду его в ванную, где отец ребенка моет детскую ванночку. Ставлю мальчика под душ, убеждаюсь, что он начал ополаскиваться, выхожу. С недоумением слышу, как отец (до тех пор не проронивший ни слова) набрасывается на сына с грубой бранью.
Оказываюсь в фантастическом месте. Озираюсь. Осознаю, что наяву такого быть не может, и значит, это мне СНИТСЯ. Начинаю двигаться медленно, осторожно, чтобы не проснуться. Внимательно рассматриваю все вокруг. Решаю записать увиденное, нахожу бланк, исписываю оборотную сторону, ищу что-нибудь еще. Появляется Мона. Спрашиваю, нет ли у нее листка бумаги. Она протягивает бланк, с четверть поверхности которого свободна от текста. Не решаюсь его использовать, полагая, что он важный (хотя Мона и уверяла, что я могу его взять).
1518
Оказываемся в фантастическом месте, среди вздыбленного ландшафта. Здесь прокладывают широкую улицу, засыпанную сейчас песком. Нам нужно пересечь ее с двумя малышами в колясках. Понимаю, что коляски будут застревать в песке, прошу Петю помочь, он соглашается. Смотрю в окно. Начинает смеркаться, засыпанная песком трасса круто уходит вверх. Кое-где на горизонтальных площадках за столиками кафе сидит молодежь. Обочины обрамлены густым лесом и валунами. Говорю, продолжая стоять у окна, что улица освещена и не безлюдна. Принимаемся за трапезу. Петя лежит в кровати, приношу ему тарелку с едой, прошу поторапливаться. Тарелка выскальзывает из петиных рук, падает на каменный пол, но вопреки моим опасениям, не разбивается и даже не переворачивается.
Сижу в парке. Держу пакет с семечками, бросаю понемногу вороне, она их склевывает. И вдруг впрыгивает в пакет, в несколько приемов набивает семечками клюв, тяжело взлетает и улетает. С восхищением пересказываю кому-то этот эпизод, завершая рассказ фразой: «Она, как тяжелый бомбардировщик, взмыла из кулька».
1521
Сон, в котором сообщается о газетных публикациях.
1522
Понемногу увеличивающаяся кучка падающих сверху светлых мягких бумажных полосок (обрезков?).
1523
На открытой платформе высокой железнодорожной насыпи ищу телефон-автомат, чтобы позвонить Пете (эта часть сна изобиловала суматохой, напряжением, нагромождением темных металлоконструкций). Помню, что должна позвонить. Слышу незамысловатую мелодию, обнаруживаю себя в помещении. Подхожу к ведущей в смежную комнату двери, из которой раздается мелодичный звонок, перешедший в трель будильника. Приоткрыв дверь, вижу стоящий на письменном столе будильник, сопровождающий эвуковые сигналы мягкими пульсирующими вспышками света. Тихо говорю в дверную щель Пете, что пора вставать (его не видно, но я знаю, что он там спит). Он отвечает, что уже проснулся.
Четверостишье, стишок-парадокс. В нем остроумно сообщается, что объявлена скидка на поцелуи — вместо обычных четырех поцелуев будет только два. Об этом становится известно птице, которую сон бегло показывает (она воспринимается как птица-самец). Обрадованная сообщением, она тут же пользуется скидкой и умирает (в стишке об этом сообщается без грусти). Последняя строчка (резюме) не запомнилась.
Вижу в прихожей отставший кусок обоев и раскрошившуюся в этом месте стену. Удивляюсь - мы поселились тут недавно, а перед въездом в квартире был сделан ремонт. В столовой с обоями все в порядке, но вдруг вижу, что часть одного из полотнищ свободно свисает вниз. С любопытством отгибаю его, вижу четыре квадратных, попарно расположенных углубления, уходящие в толщу стены. В одном лежит сливочное масло (прогорклое), в другом остатки изысканного сыра, в остальных тоже продукты. Предполагаю, что прежние жильцы использовали углубления в качестве холодильника (что логично, если учесть толщину стен). Решаю все выбросить, извлекаю масло, берусь за поддон с сыром, вижу зависшего над ним ежа (уцепившегося за шершавую стенку). Делаю вывод, что углубления имеют ответвления, по которым еж пробирается к продуктам. Оставляю сыр в покое (подумываю впредь подкармливать ежа). Входит Петя, подзываю его к тайнику. Петя подходит с трудом, морщась от боли. Отгибаю обои, тараторю про продукты и ежа (в квартире кроме нас находился неизвестный, солидной комплекции мужчина, которого я на миг неотчетливо увидела).
1526
В финале сна сидим за столом во дворе, окруженном аккуратно побеленными мазанками. Рассеянно смотрю перед собой, вижу на крыше соседнего домишки Фукса и Нуму, которая, судя по огромному животу, находится на последнем месяце беременности. Оба медленно подходят к краю, смотрят вниз, собираются спрыгнуть. В тревоге предполагаю, что они хотят покончить жизнь самоубийством. Думаю, что дом для этого недостаточно высок, но покалечиться можно. Они прыгают, сначала Фукс, за ним Нума. Легко приземляются, подсаживаются к нам. Не могу придти в себя, с облегчением избавляясь от ужасных предположений и не переставая удивляться, как легко и удачно они спрыгнули. Вспоминаю, что когда-то раньше то же самое, с такой же целью проделали Берберы. Эмоционально напоминаю всем тот давний эпизод.
1527
Обширное пространство (среда), окрашенное в светло-фиолетовый (или лиловый) цвет красивого оттенка (не запомнилось, что это означает).
1528
Мысленная фраза: «Неважно, какие воды».
1529
Нахожусь с подопечной малышкой на деревянных, нависших над прудом мостках. Сижу на краю, малышка топчется рядом, и вдруг падает в воду. С ужасом смотрю на ее неподвижно застывшую спину. Вялыми движениями руки прикасаюсь к ней, голенькое тельце каждый раз лишь слабо дрейфует в сторону. Ужас мой возрастает, понимаю, что еще немного — и девочка погибнет. Частью сознания отмечаю, что усилия по спасению девочки неизмеримо слабее моего ужаса. Противоречие между безмерным, всевозрастающим ужасом и заведомо неэффективными попытками спасти ребенка удивляют невовлеченную в драматическую ситуацию часть моего Я. Каким-то образом девочка оказывается на мостках. Лихорадочно привожу ее в чувство, в глубине души полагая, что спасти уже не удастся. Переворачиваю вниз головой (в вертикальном положении, лопатками на край мостков), ритмично надавливаю на грудную клетку. У меня нет ни малейшей надежды, я уверена, что уже поздно, но я знаю, что должна вернуть родителям живую девочку. Я должна вернуть родителям живую девочку. Малышка, исторгнув несколько порций воды, начинает дышать. Еще какое-то время давлю толчками на ее грудь, пока окончательно не убеждаюсь, что все в порядке. Заворачиваю девочку в одеяло из темно-коричневого искусственного меха (похожее на медвежью шкуру). Появляются родители, о чем-то разговариваем — кажется, я беспокоилась, что девочке холодно. Вода в пруду была тусклой, мостки - старыми, потемневшими от времени. Девочка, которой был год-полтора, на мостках была одетой, а в воде оказалась голенькой, тело ее было погружено в верхние слои воды.
1530
Калейдоскоп людей и предметов. Захламленная квартира, где на старом диване барахтаются подростки, один постарше, другой помладше. Лежат, головами в разные стороны, и жизнерадостно пихают друг друга ногами. Стол, уставленный посудой, банками и кастрюлями, одну из которых, старую, алюминиевую, решаем выбросить и сливаем в нее помои. Мальчик лет полутора с выразительными, широко расставленными глазами. Ребенок неправдоподобно, неописуемо красив. Держу его на руках, говорю, что он похож на своего отца. Сон бегло показывает полупризрачного молодого, похожего на сынишку мужчину.
1531
Светлый (в прямом и переносном смысле) сон про мое сватовство. Суть его не в фактах, а в настроении. Происходящее не было реализацией моего желания, это было свалившимся на меня сюрпризом.
Ко мне, живущей в темной избе, приходят Петя и Фесио Арфас. Зачитывают текст, в котором говорится, что я «лежу на печи». Что некоторые другие родители тех, кто живет в селении Адамс, «лежат на кроватях», а я лежу и буду лежать на печи. Смысл текста в том, что «лежащие на кроватях» в какой-то мере приобщены к тайной жизни селения, а «лежащая на печи» - отстранена. Увиделась СКАЗОЧНАЯ побеленная печь с лежанкой (в моей нынешней реальной комнате), а потом - несколько старых темных железных кроватей, стоящих вразброс на открытом пространстве. Петя и Фесио Арфас прочли мне это несколько раз и намеревались зачитывать текст дальше. Под влиянием какой-то эмоции прошу перенести чтение на потом. Всё, относящееся к первой части сна, исчезает. Оказываюсь в своей комнате (где совсем недавно была сказочная печь). С удивлением смотрю на связку своих ключей, валяющуюся на полу около кровати. Поднимаю, недоумеваю, кто мог их сбросить. Оказываюсь в комнате соседа, его ключи тоже валяются на полу около кровати. Подбираю их, и столкнувшись с соседом в недрах избы, передаю ему (введя в удивление и его). В руках у соседа книга, большеформатная, в твердом белом переплете, так издаются обычно СКАЗКИ. Прошу посмотреть. Шрифт крупный, черный, четкий. Скольжу глазами по страницам, на каждой взгляд выхватывает повторяющуюся в тексте фамилию, нашу с Петей фамилию. Заинтересовавшись, беру книгу к себе, ложусь поудобней, раскрываю. В спустившихся сумерках текст неразличим, откладываю чтение, решив, что прочту, когда посветлеет. Мысли возвращаются к ключам, пытаюсь понять, кто мог их сбросить. Чувствую (все еще лежа на кровати) бесконтактное волновое воздействие на мышцы правого бедра. Удивляюсь — и просыпаюсь (персонажи виделись условно, а книга, и особенно наша с Петей фамилия - отчетливо).
Мысленная фраза (женским голосом, поучительно): «Вы не ее дразнили, ее вы оставили без внимания» (речь идет об эмоции).
Мысленные фразы: «Если заказчик... Тот, кто... Пользователь». Идет подбор определения взамен первого, произнесенного машинально и признанного неудачным. Второе отвергнуто в связи с затруднением его завершения. И вот тут-то вдруг выскочило - само по себе - третье, подходящее, что подчеркивается интонацией.
В паре с молодым человеком занимаюсь ватагой ребятишек младшего школьного возраста. Начинается дождь, нужно убрать под навес запасные футболки, высившиеся горой посреди двора. Напарник предлагает заняться футболками мне. Приношу первую охапку, слышу доносящееся из глубины навеса грозное урчание. Присмотревшись, вижу серую кошку - зажав в зубах рыбу и пригнув шею, она угрюмо смотрит на меня. Возвращаюсь к футболкам. Несколько добровольных помощниц с коляской уже поджидают меня там, дело пошло веселей.
Мысленные фразы (категорично, в форме возражения): «Слушайте, уже использовано в себе всё. Вплоть до взрывчатки».
Мысленная фраза: «Прими его такого, каким он есть».
Окончание мысленной тирады: «...оторвалась и начала падать. Он как поднимет ее!» Условно, в густо-серых тонах видится стоящий спиной человек. Правая рука его внезапно (без видимого воздействия) отваливается (чуть пониже плечевого сустава), медленно падает. Человек хладнокровно, на лету подхватывает ее.
Мысленная фраза: «Зуи, отец этого Зуи, который гостит у них».
Приезжаю в гости к сестре. Она с мужем живет в колхозе, где старые темные избы и жирная рыхлая, ничем не засаженная черная земля. Гуляем по голому полю, они рассказывают, что у них была овчарка, которую они по какой-то причине вынуждены были куда-то деть. Появляется симпатичный щенок-подросток той же породы. Они говорят, что это их щенок, и какой он славный, милый - нет, он не от той овчарки. И снова о том, какой он славный. Вкрадчиво, елейными голосами предлагают щенка мне. В моих руках оказывается обрывок веревки, к которой привязан щенок, иду с ним по черной рыхлой земле. Спохватываюсь, что щенок привяжет меня к дому, придется менять образ жизни, к чему я не готова (и не вижу в этом нужды). Поворачиваю обратно, говорю, что брать щенка передумала. Сестра с мужем грубо набрасываются на меня. Поначалу опешив, беру себя в руки. Холодно заявляю, что раз они, безо всякого основания, позволяют себе такое, я знать их не хочу. Выпускаю из рук поводок и, не удержавшись, швыряю им вслед пару темных бесформенных диванных подушек, непонятным образом оказавшихся у меня и принадлежащих тем, в кого я их запустила (сестра и ее муж лишь ощущались, а щенок, жирная земля и подушки виделись ясно).
В коридоре общественного здания со мной заговаривает незнакомый молодой корреспондент (журналист) и просит его поцеловать. Отвечаю, что сейчас не посмею, но что если бы мне было восемнадцать лет, выполнила бы просьбу с удовольствием (тут на миг даже промелькнула я, восемнадцатилетняя). Журналист говорит, что хочет дать мне БРАСЛЕТ, и поясняет, что сейчас у меня нет проблем со здоровьем, а с помощью браслета так будет всегда. Ведет меня для этого в какое-нибудь укромное место, заглядывает по дороге в помещения, но везде людно. Машинально, молча следую за ним, и вдруг бегло чувствую, что браслет уже на моем правом запястье (сон даже смутно показал этот серый, туманообразный обруч). Журналист входит в небольшую секцию, направляется к дальней правой комнате (предварительно заглянув в остальные). Комната оказывается больничной палатой, здесь находится пара пациентов и их посетители. Пусты лишь две койки у задней стены, под окном, заправленные чистым светлым бельем с пышными одеялами. Только было присаживаемся на краешек левой, как вдруг одеяло на правой кровати приходит в движение, из-под него высовываются голова и рука тщедушного, до черноты высохшего калеки. Черной тростью калека пытается дотянуться до одного из черных выключателей в изголовье кровати. Журналист с доброжелательной готовностью приходит ему на помощь, после чего направляется в мою сторону (сон был не цветной, отчетливо виделась лишь комната, в которой мы оказались, но сам журналист был фигурой более чем условной).
Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза (женским голосом): «...с семимесячной он обращался так же, как...».
Мысленная фраза (пожилым женским голосом, дрогнувшим на первом слове): «Марк сказал, чтО».
Мысленная, незавершенная фраза: «Бывают же случаи, когда несостоявшиеся полеты...» (иногда имеют преимущества).
Выписанные столбцом числа: «60, 40 и 60», обозначающие скорости движения. Появляется несколько крупных темных длинношерстных обезьян с мощной грудной клеткой. Обезьяны топчутся на четвереньках друг около друга.
Общественное здание, в одной из комнат девятого этажа которого я временно остановилась. Выхожу с большой сумкой, сажусь в лифт. Его внутренняя обшивка обломана, сквозь прорехи видна металлическая сетка, а сквозь нее - окружающее пространство. Пользоваться таким лифтом неприятно. Еду и думаю, что здание построено недавно, почему же лифт так быстро обветшал? Или это годы с момента постройки здания пролетели так незаметно? Выйдя, обнаруживаю, что оделась не по погоде, приходится вернуться. Вызываю лифт, в нем оказывается сумка с моей одеждой. Переодевшись дома, вхожу в лифт третий раз. В его полу зияет дыра - исчез кусок покрытия, сквозь прореху видна металлическая сетка, соединенная (для крепости?) с потолком кабины толстой металлической цепью. Не лифт, а жуть.
Читаю на нижней половине правой страницы книги выделенную изящным курсивом фразу (запомнились обрывки): «...заставлявших ... как саранча...». Задумываюсь, нужна ли запятая перед союзом. Пытаюсь определить это не припоминанием правил, а интуитивно.
Устрашающие предположения относительно кажущихся безобидными фактов. Раздваивания смыслов? Персон?
История любви и охлаждения Пушкина (Александра Сергеевича) к женщине. История повествуется его современником, языком того времени, с упоминанием народных примет. Повествование расцвечивается личным отношением рассказчика к приметам (со ссылками на его собственную жизнь). Такого рода фразы начинаются словами «Когда у меня, например...».
Мысленная фраза: «А раз в пять лет они начинают бунтовать».
Мысленная фраза (женским голосом): «Но в местах общего пользования подчинение общим правилам обязательно».
Мысленная тирада: «Все люди — свиньи? - как бы не веря своим ушам, переспрашивает изумленный женский голос, и заявляет: - Как же можно так думать, да еще и баюкать этим людей?»
Мысленная фраза о том, что сказал «Роман», когда встретился «с поляком». Поляк протянул руку и сказал, что Роман может ее выкручивать, но только не привлекая внимания окружающих. Нечетко видятся мужчины, один из которых протягивает второму правую руку.
Мысленная фраза: «В одной седьмой лошади» (имеется в виду одна из семи лошадей). Фраза сопровождается невнятной иллюстрацией.
Мысленно, бессловесно сообщается, что служитель культа подвергся судебному приговору за то, что изданная им книга форматом не соответствовала стандарту (была слишком узка). Видится узковатая книга в красной обложке, по которой идут белые буквы.
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Ты только уронила подаренную мной...».
Мысленная, замысловатая рекомендация по поводу того, как надо изложить пару стихотворных строк: «Надо так: ЧТОБ ОНИ ПРИВЫКЛИ/ ЧТОБЫ ИХ НОСИЛИ, а не так: ЧТОБ ОНИ ПРИВЫКЛИ/ НОВЫЙ ХОРОВОД» (речь идет о людях).
Мысленная фраза: «Не знаю, что там сбилось с потолка». Речь идет о ком-то, взмахнувшем тряпкой (или полотенцем), отчего часть плохо державшейся на потолке побелки осталась на ткани.
Чья-то ступня в носке.
Условное изображение обращенной влево человеческой головы. К ней приближаются и проникают нее Мысли, имеющие вид сероватых размазаных облачков. Одни Мысли появляются справа, двигаются горизонтально и внедряются через затылок. Другие Мысли появляются сверху, двигаются вертикально и внедряются через темя. Не запомнилось, было ли показано, что происходит с Мыслями, спускающимися сверху. Мысли же, входящие в затылок, поочередно выходят из лба, накапливаясь на некотором от него расстоянии. Сантиметрах в тридцати от головы их связывает в пучки (по нескольку штук) темная проволока. Мысли были редкими, приближались неторопливо (ради наглядности?) Дается понять, что проникающие в темя и проникающие в затылок — это совершенно разные типы Мыслей. Дифференциация объяснялась незапомнившимся образом.
Мысленная фраза: «Я кусочек «Ваньки» вспоминаю часто» (речь идет о песенке).
Мысленная фраза: «Ко мне как к экортистке — особый этикет».
Стою на краю глубокой канавы, собираясь и побаиваясь перепрыгнуть.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «... - и скоро излечишься».
Нахожусь в гостях в деревенской семье. Слева сидит молодая хозяйка, справа ее подросток сын, напротив - пустой стул, куда немного позже сядет хозяйкин муж. Мы съели по вкусной котлете, хозяйка налила нам чаю, пирогов нет, беру к чаю последний кусочек жирной селедки. Взгляд падает на тарелку с котлетой, отрезаю и съедаю ломтик. Котлета, оказывается, предназначена хозяину, который только что сел за стол. Он придвигает тарелку, ест с аппетитом котлету, не заметив (к моему облегчению), что от нее отхвачен ломтик. Ведем застольную беседу. Хозяин спрашивает, слышала ли я, что Индия с давних пор имеет долги перед Россией, вызванные тем, что она в течение длительного времени и в больших количествах отматывала с российских катушек нитки (катушки были нашими или нам предназначались). Отвечаю, что слышала об этом.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Уже ... в первой ситуации».
Еду с Окнесом в командировку. На промежуточном вокзале он вдруг почувствовал себя плохо, побледнел, лег на скамью в зале ожидания. Стою рядом в растерянности. Подбадриваю его, в глубине души не понимая, как это могло случиться с ним, таким здоровяком. Уж скорей плохо могло стать мне, гораздо более слабой. Ненадолго отлучаюсь, полагая, что ничего серьезного не случилось, и мы сможем продолжить путь. Вернувшись, вижу около Окнеса врачей в белых халатах. Оказывается, у него сердечный приступ, ему придется пролежать тут несколько дней. Задумываюсь, как просуществовать на вокзале такой длительный срок (вокзал был большим, не очень многолюдным).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Я умоляю вас...».
Мысленная фраза: «Тут меня друзья назвали хлорофилловой женой» (имеется в виду не хлорофилл, а хлороформ).
«Два имени возникли снова», - записала я ночью в блокнот. Но сейчас ничего в связи с этим не вспоминается, даже то, что они снились - имеются в виду имена из сна предыдущей ночи [см. сон №0425].
Мысленная, незавершенная фраза: «И при чтении ее считывался не весь материал, а...».
Мысленная фраза: «По всем вопросам приходил к каждому его тайный друг, который советовал» (речь идет о персональном для каждого друге).
Мысленная фраза о пропавшем (сбежавшем?) мальчике младшего школьного возраста (запомнилось слово «восстание»). Бегло, в бледно-серых тонах увиделся сам ребенок.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (молодым мужским голосом): «Надо же ... Это холодильник у вас, да?» Смутно видится молодой мужчина, что-то выбрасывающий в пластиковый мешок с мусором.
Мысленный диалог (женскими голосами). Бесстрастно: «Лежание на спине?» - Энергично: «На спине. Вот что случилось...» (фраза обрывается).
Кому-то вживляют в десна, один за другим, множество зубов.
Смутно, в сероватых тонах демонстрируется некто, совершающий какие-то поступки (вижу это извне сна). Человек не ассоциируется ни с кем из известных мне наяву, а поступки воспринимаются вопиюще алогичными и вызывают недоумение. Попытки понять происходящее не увенчались успехом. Неоднократно после этого просыпаясь, пытаюсь осмыслить сон, но до утра так ничего и не удалось разгадать. Наутро убеждаюсь, что сон забыт, и утешаюсь предположением, что повидимому существуют вещи, которые нужно просто принять (не пытаясь понять). P.S. Записала сон, уткнулась в «Нераскрытую самость» Юнга и почти сразу же прочла: «Следовательно, интеллектуальное понимание не в коей мере не является незаменимым во всех случаях".
Молодая женщина входит в аудиторию (или зрительный зал). Кивком головы приветствует кого-то из немногочисленной публики, и вдруг, медленно приседая, прячется за спинку стула.
Мысленная фраза: «Вообще нет, мы грустили по этому поводу» (не имеется).
Молодой мужчина (каким-то образом им являюсь и я) заменяет в пустой квартире поврежденные электрические патроны. В какой бы комнате он ни работал, в дверном проеме (дверей там, кажется, не было) неизменно стоит молоденькая, поучающая его девушка (квартира, кажется, принадлежит ей). Мужчина прикрепляет последний патрон, девушка говорит, что ей нужны носилки. Мужчина отвечает, что они (имеются в виду носилки для мусора) находятся в такой-то комнате. Девушка заявляет, что он сам должен взять их и на них отнести ее, девушку, в одну из комнат. Я (уже развоплощенная с мужчиной) думаю, что молоденькие барышни, даже самые лучшие их экземпляры, не могут без того, чтобы не придумать какую-нибудь несусветную чушь. И что если даже не принимать во внимание нелепое желание прокатиться на носилках для мусора, как вообще может нести носилки один человек.
Мысленная фраза: «Следовательно, эта вещь навсегда останется неправильно воспринимаемым объектом». Предстает эта вещь — плоская подушка, которую кладут на стул, чтобы мягче было сидеть.
Полнометражный сон, оставшийся в памяти как серо-дымчатый клубок (размером с баскетбольный мяч).
Блуждаю в разветвленной сети переходов (кажется, подземного метро), оказываюсь беседующей с хозяином квартиры на тему предстоящего переезда.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Он потратил уйму времени на ... движения, не сдвинувшись при этом с места».
В каком-то смысле превосхожу условно видимых людей. Радуюсь, что приобрела новое качество [см. сон №0687].
Окончание мысленной фразы: «...и он совершенно не выглядит беспомощным». Неотчетливо видится (по пояс) человек в темном жестком, со стоячим воротником плаще. Плащ - как бы, как панцирь, защищающий мягкую плоть.
Косноязычно рассказываю окружающим о чем-то, недавно произошедшем - пользуясь необъяснимо скудным набором слов и то и дело повторяясь. Рассказ фрагментарно визуализируется (дело касалось каких-то, вызвавших мое удивление предметов).
Мысленные фразы (рассудительным женским голосом): «А здесь куда вы денетесь? Куда вы здесь денетесь? Здесь нельзя бросать ребят» (детей).
Мысленная фраза (мужским голосом, неопределенным тоном): «Не за что».
Мысленные фразы (женским голосом, оптимистично): «Но это было в прошлом. А теперь ... после нескольких тренировок должны...» (фраза обрывается; подлежащее не запомнилось).
Мысленная фраза (деловито): «В северную Атлантиду».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Принесший мне ... штурм вызывает у меня недоумение».
Мысленное слово: «Сарерно».
Мысленная фраза (глуховатым женским голосом, серьезным тоном): «Пожалуйста, не растягивайся, здесь случай из серьезной серии».
Держу на весу плоский кусок сырого мяса, оглаживая его пальцами второй руки.
С пробелом запомнившаяся фраза (возможно, мысленная) из сна: «У нас ведь что, кто ... тот и созрел».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Ничего не ... Подождите, но они же сами интересуются».
Занимаюсь уборкой квартиры. В одной из комнат отлавливаю непрошенных гостей — мясистую светло-песочную ночную бабочку и еще какое-то насекомое. Несу к окну, вижу под столом изумительно красивую, с четверть метра длиной малахитовую змейку с белым узором вдоль спины. Понятия не имея, ядовита она или нет, ухватываю пониже головы и выбрасываю, вместе с насекомыми, в кусты за окном. Случайно взглядываю под столик, вижу такую большую мощную многослойную паутину, какой никогда в жизни не видела. Удивляюсь, как она могла тут появиться, снимаю ее.
Мысленная информация о нюансе изменившейся ситуации в системе жертвы-мучители. Мучители оставили в покое жертв. Разъясняется, что это вовсе не было проявлением гуманности, мучители вынуждены оставить в покое жертв ради собственного спасения. Информация иллюстрировалась незапомнившимися блеклыми изображениями.
Мысленный диалог (женскими голосами). «Снижение падает». - «Падает на сцену».
У меня разболелось колено, распух сустав. Прокалываю его, иду к мусорному ведру выбросить использованные материалы. Пластиковый мешок с мусором валяется у входной двери, рядом с обломками старого табурета. Говорю маме* (сидящей поблизости), что это, конечно же, дело рук «этого идиота» (соседа). Произношу брань громогласно, не таясь, лишь потом сообразив, что сосед мог меня услышать.
Мысленная фраза (из сна): «Если вы свидетель 1873-го года, то вот вам, пожалуйста, иллюстрация».
Нахожусь, в числе еще нескольких человек, в учрежденческом помещении. Сквозь приотворенную дверь, ведущую в правую комнату, видятся три юноши и два-три мужчины. Между молодыми людьми вспыхивает ссора, раздается звук удара. Не выдерживаю, вхожу туда, подхожу к одному из троицы (похоже, что ударили его), нежно прижимаю к груди. Невысокий, неправдоподобно худой юноша почти бестелесен (двое других, видимых условно, выглядели нормально). Обнимаю худющего со всей нежностью, на которую способна. Он жалобным, с детскими интонациями голосом говорит: «Неизлечимый». Спрашиваю: «Кто?» Он отвечает, что это сказали о ком-то из них троих (речь идет о несмертельном недуге). Завершился сон мысленным, неполностью запомнившимся комментарием: «Но по ... и по нераспространении того брачного усилия, которое ожидалось...».
Мысленная фраза: «Сельский врач создал этот образец вечнозеленого лекарства». Виден находящийся в чьей-то руке кустик с темно-зелеными листьями и короткими корешками. [см. сон №3133]
Смутно видимый мужчина говорит (со смешком): «Конечно, все эти звездочки и вызов вещей очень приятны» (под исходящим от вещей вызовом подразумевается приглашение проявить себя).
В ответ на незапомнившуюся фразу женщина говорит с полуулыбкой: «Ну так я же знаю, почему это может быть». Чувствуется (или даже бегло видится), что собеседники женщины мягко, понимающе улыбаются.
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом, с мягкой полуулыбкой): «Я-то через год уже...».
«А он готов кататься на машине целый день», - укоризненно говорит женщина. Смутно виден сидящий за рулем грузовика человек, которого ставят в пример. Женщина намекает на обстоятельства, по причине которых (или вопреки им) этот человек готов сутками выполнять развозки. Подразумеваемые обстоятельства повышают оценку того, о ком говорится, и утяжеляют упрек в адрес того, кому адресована фраза (ни женщину ни ее собеседника не видно).
В моих руках внезапно ломается ручка мельхиоровой чайной ложки. Без сожаления отправляю обломки в мусорное ведро.
