Идем с Петей (он находится слева от меня) по необычному пространству. Говорю, что понимаю, с какой целью происходит то, что происходит между нами, понимаю свою функцию, но знаю также... Тут я осекаюсь, почувствовав, что кто-то коснулся моего правого локтя. Оборачиваюсь, никого не обнаруживаю, переключаю внимание на Петю. Повторяю, что зато я знаю также... Опять не могу закончить фразу, потому что кто-то опять коснулся моего правого локтя. Оборачиваюсь, и опять там никого нет. Подумав, предполагаю, что касания являются намеком, предупреждением, чтобы я держала при себе то, что мне известно. Принимаю это к сведению.
1581
Мысленный диалог. «Прибор для синематографической съемки» (это звучит как строчка кроссворда). - «Микрофон». Появляется профессиональный, в серой опушке, микрофон.
1582
Идем куда-то (Лейла, Мона, МонЪ и кто-то еще) в поисках работы. Отстаю ото всех, натыкаюсь на них лишь на остановке транспорта. Они говорят, что подали документы на работу в Университет и заказали билеты «на шестое число». Я уязвлена их предательством до глубины души.
1583
Небольшой лист с текстом, напечатанным редким жирным черным шрифтом. Выделяется слово «жизнь», напечатанное красным цветом. Там же были слова «материал для тела», которые я несколько раз произношу.
1584
Сон про вражду дворов (кланов). Агрессивным был соседний, мы только защищались. Они забрасывали нас плодами (орехами?), перекидывая их через крыши низких строений. Вторым направлением их деятельности было изживание группы наших людей из принадлежащего их двору жилища. В итоге наши люди перебираются к нам. Вслед являются представители враждебного клана. Заявляют, что покидая жилище, наши люди прихватили кое-что, им не принадлежащее, в частности, коробку стирального порошка, висевшую на бельевой веревке. Предстает вскрытая коробка стирального порошка, прицепленная прищепкой к бельевой веревке, тянущейся поперек дворика, окруженного низкими светлыми избами.
1585
Темная массивная раскрытая книга (типа толкового словаря). Объектами толкования являются числа. В правой колонке левой страницы опознаю число «346», после которого следует несколько пояснительных слов. Ни прочесть их, ни выяснить язык не удается. Под ним стоит число «347», пояснительный текст к нему занимает целый абзац.
1587
На фоне невразумительного блеклого изображения возникает мысленная фраза (начало не запомнилось, а может быть, его и не было): «...и назвали это как игра ненормальных на поле противника». Полупроснувшись, пару раз повторяю ее и перевожу в аббревиатуру: «ИННПП».
Некто (назовем его А, которым была, возможно, я) манипулирует мелкими предметами - кажется, двигает их вперед, от себя. Некто другой (назовем его Б, которым была, кажется, небольшая группа людей) в ответ совершает явное противодействие, манипулируя теми же предметами. Так повторяется несколько раз. Обе стороны действуют спокойно, неторопливо, сторона А с каждым разом вовлекает все больше этих мелких невразумительных одинаковых предметов. Мысленно сообщается, что противодействия стороны Б на самом деле не являются таковыми (сон был нечетким, в темных тонах).
1589
Мысленная фраза: «Ощущения мужчины из прошлой среды» (среды обитания).
1590
Читаю (по крайней мере отдельные слова) текста, напечатанного на листе бумаги крупным готическим шрифтом. Понимаю и истолковываю для себя прочитанное.
После незапомнившихся событий, происходивших в фантастическом городе, оказываюсь в большой светлой квартире. Кроме меня здесь находятся три хозяйских мальчугана. Сквозь круглое (диаметром в пару метров) отверстие в полу просторного салона виден светлый салон нижней квартиры, под отверстием там стоит круглый, покрытый белой скатертью стол. Два мальчугана находятся сейчас в большой темноватой, совмещенной с туалетом ванной (один из них захотел покакать). Вхожу взглянуть, все ли в порядке. Дети сидят на полу перед унитазом, у одного из неплотно прилегающих шортиков вывалилась наружу часть экскрементов. Провожу рукой по краю штанишек, на пальцах оказывается кусочек кала. Удивляюсь, спохватываюсь, что раз кал выпал из штанишек - он сквозь отверстие в полу салона упал в нижнюю квартиру (на стол?!). Смотрю в отверстие - так и есть. В замешательстве не знаю, что делать. К столу подходит молодая красивая женщина (хозяйка квартиры). Не сводя глаз со стола, осыпает упреками своих верхних соседей. Нахожу мать мальчиков, объясняю ситуацию, делая упор на то, что в случившемся никто не виноват. Она, подобравшись, готовая к защите, идет со мной домой.
Водим человека по пространству (или по его дорожкам). Ведем от одного темного пятна на земле к другому, третьему, четвертому. Похожие на кляксы Роршаха пятна (или тени?) свидетельствуют о темных сторонах жизни этого человека. Не можем поверить, что в жизни одного человека может быть столько темных пятен (или что они могут быть такими большими).
Мы, несколько подростков, демонстрируем молодому человеку (старшему товарищу) находку, забаву - два небольших, с ладонь, обломка темных камней с частично вмурованными живыми, не потерявшими способности шевелиться маленькими черными насекомыми (в одном обломке было одно насекомое, во втором — несколько). Наш приятель приходит в ужас. Всем известно, какой Силой (имеется в виду сила не физическая) обладают эти насекомые, как они безгранично опасны, а мы вздумали забавляться. Беспечно заявляем, что насекомые обладают Силой только будучи в свободном состоянии. Если же они хотя бы частично вмурованы, то никакой опасности не представляют, что хорошо известно. Каждая из сторон остается при своем мнении (эпизод был срединным эпизодом сна).
Мысленная (перекликающаяся с предыдущим сном?) фраза: "Они храбрые и сильные". Бегло, смутно предстает несколько рослых фигур в длинных, до пят, темно-серых балахонах. [см. сон №1596]
Нахожусь на Проспекте, где меня преследуют, мне грозит нешуточная опасность. Мчусь по тротуару, чувствую, что не спасусь. Вижу в шествующей (в том же направлении) карнавальной толпе огромного черного быка с блестящей шерстью. Вскакиваю на него, усаживаюсь на носу, недосягяемая для преследователей доезжаю до Мушинский улицы. Соскакиваю на землю, предварительно дав быку обнаруженный в кармане пальто кусочек белого хлеба (с быком нужно было рассчитаться за помощь). Украдкой, дворами и переулками добираюсь до своего дома, вхожу в квартиру. Вижу Снушу и молоденькую девушку, рассказываю, что произошло (когда дохожу до описания эпизода с быком, он воспроизводится еще раз). Решаем, что девушке лучше уйти (для безопасности). Снаряжаем ее в дорогу (даем чем-то заполненную корзинку), девушка уходит. Углубляемся в рассчеты, то ли полагая, что все обойдется, то ли не желая думать о том, что может случиться. Слышим, что кто-то открывает снаружи входную дверь. В комнату входит аляповато одетый парень с ножом в руке, за ним - еще один, тоже с ножом. Понимаем, что нас ждет расправа, шанса на спасение не видим и (возможно, поэтому) не чувствуем страха. Было лишь спокойное (смиренное?) осознание неизбежности предстоящего. Парни с отвратительными ухмылками рассказывают, где и как им удалось схватить нашу девушку. Значит, думаем мы, и ей не удалось спастись.
1599
Несколько владельцев недвижимости совершают операции в отношении принадлежащих им зданий (одинаковых темных точечных высотных домов, некоторые из которых еще не достроены).
1600
Кто-то предлагает мне куда-то поехать на неделю. Даю согласие, хотя в первый день недели уже обещала быть в другом месте. Несогласованность (виновницей которой являюсь сама) создает дискомфорт. Оказываюсь на вокзале, захожу в не разгороженный на кабинки туалет, где меня смущает присутствие других женщин. Из-за этого провожу там много времени, опаздываю на поезд, первый день недельной поездки оказывается упущенным. И это не считая невыполненного обещания в отношении однодневной поездки.
Ночь, в окно салона стучат раскачиваемые ветром ветви деревьев. Смотрю в окно, мне кажется, что среди веток, в черноте ночи, кто-то есть, и мне становится не по себе.
Невидимое Грозное Существо мысленно говорит: «Я тебе нравлюсь? Это еще не значит, что...». В первой фразе звучит констатация факта. Второй (незавершенной) фразой Грозное Существо хочет сказать, что даже если я испытываю к нему симпатию, это не дает мне права на что-нибудь рассчитывать (честно говоря, ни о каких надеждах на что-либо подобное во сне не было и намека).
1603
Мысленный, неполностью запомнившийся диалог. Кто-то: «Это может показаться ... но по средам...». - Я, скептически: «А по вторникам? А по понедельникам?»
1604
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Это ... двадцать девятого мая».
Чета молодых родителей просит погулять с их девочкой. Прихожу в назначенное время (сама открыв дверь), малышка еще в кровати. Собирая девочку на прогулку, замечаю в комнате Ворхаса (знаменитого певца), киваю ему, мы с девочкой выходим, по пути на минутку заглянув ко мне домой. Спустя какое-то время обнаруживаю, что девочки нет, я гуляю с пустой коляской. В почти зашкаливающем волнении возвращаюсь к себе домой, не сразу отыскиваю малышку. Она спокойно расхаживает по одной из комнат и кажется такой крошечной в своем темном платьице. Боковым зрением замечаю в дальнем углу сидящего с отстраненным видом Ворхаса. Беру девочку на руки, она что-то мне рассказывает, строя совершенно правильные фразы. Они звучат так естественно, что невозможно поверить, что малышка, когда я забирала ее из кровати, еще не умела говорить. С удивлением делаю вывод, что способность к речи может возникать у детей скачком, этот факт завладевает моим сознанием. А у малышки обнаруживается еще какой-то признак развития, тоже проявившийся скачком. Активно размышляю на эту тему, продолжая держать на руках девочку, которой было года полтора и которая было красивым, спокойным ребенком, сосредоточенным на своей внутренней жизни.
1606
Кто-то говорит, что будет развивать меня в соответствиии с моими задатками. Подробно, терпеливо объясняет это. В числе прочего что-то говорилось о моей правой руке (не запомнилось, был ли зримый облик у того, кто со мной разговаривал).
P.S. Наяву я левша.
1607
Человек собирается кого-то навещать. Предлагаю три небольшие коробки с едой, человек активно отказывается. Настаиваю, он берет мои дары. После его возвращения вижу их столе нетронутыми.
Крупная птица с тусклым коричневатым, на шее частично выпавшим оперением и приоткрытым клювом (свидетельствующими о ее неважном физическом состоянии). Птица стоит слева от темной трибуны, в которой видится еле втиснувшийся тучный, в темном костюме бюрократ. Он холодно бросает птице: «Ты мне — горе, а я тебе — влюбчивость» (имеется в виду, что птица сообщает ему о горе).
1609
Долго, сложно добираюсь до учреждения, в котором должна что-то выяснить. Выяснить ничего не удается вследствие бестолковости чиновницы, да и я действовала не лучшим образом. Огорченная, пускаюсь в обратный путь, усеянный своими проблемами, по дороге меня о чем-то спрашивает незнакомая женщина, все это заставляет на время забыть удручающий эпизод с чиновницей. И вдруг, как озарение, осознаю ситуацию более масштабно. Вижу, какую огромную пользу я получила (точнее, какого огромного вреда для себя избежала) именно потому, что чиновница оказалась безответственной, да и я сама сплоховала.
1586
Последняя строчка рукописного текста завершается числом «130». Оно плохо уместилось, цифры наползают друг на друга. Зачеркиваю его, чтобы записать в следующей, пока еще пустой строке.
1610
Страстно излагаю перед кем-то свое жизненное кредо.
1611
Купила в большом, похожем на муравейник универмаге телевизор. Дома обнаруживаю, что в частном режиме он не дает изображения. Оказываюсь с ним в универмаге, техники забирают его, чтобы устранить неполадку. Прошу зафиксировать, что в целом он работает хорошо (чтобы потом не было недоразумений). Техники без слов соглашаются, останавливаются в закутке, подключают телевизор к сети.
1612
Мысленные фразы (женским голосом, медленно, ритмично, мягко): «Где находится клалидол? Что такое клалидол, если такого слова нет?»
1613
Длинный сон о моем визите к Пете, в большой стан, состоящий из множества разбросанных по голому пространству домишек. Приближаясь в конце сна к жилищу, в котором меня разместили, вижу спешащего уйти Петю. Думаю, что возможно, он спешит, чтобы избежать встречи со мной. Не желая мешать, замедляю шаги.
1614
В конце сна рву на клочки листы, буквально сразу похолодев от содеянного. Очнувшись, резонно думаю, что разорванное можно склеить, то есть ситуация не безнадежна.
Сижу на узкой низкой кровати, стоящей у стены маленького гостиничного номера. Многословно, эмоционально, порой сбивчиво излагаю свое вИдение запутанной, чуть ли не ирреальной коллизии. Обращаюсь к нескольким находящимся рядом, смутно воспринимаемым людям и к настенному репродуктору (олицетворяющему главное действующее лицо коллизии). Обращаясь к репродуктору и указывая кивком головы на висящую на стене мантию (или что-то в этом роде), говорю, что по таким-то и таким-то причинам мантия возвращается к нему, «как бумеранг». Говорю: «Я знаю, что что-то случилось, что что-то происходит». По телу пробегает волна (похожая на мягкий оргазм), это истома умирания. Во рту появляются частицы рвоты, перестаю ее замечать, сосредоточившись на переживании ощущения умирания. Лежу, не шелохнувшись, боясь его спугнуть. Проснувшись (наяву), сохраняю неподвижность, цепляясь за остатки рассеивающегося ощущения.
1616
Мысленое понятие: «Центр независимости». Предстает что-то расплывчатое, светлое, являющееся органом независимости.
1617
Стараюсь незаметно разминуться с идущей навстречу Лэлой, и мне это удается - даже если она меня заметила, то, к моему облегчению, не окликнула.
Открываю (наугад) книгу, читаю в нижней части правой страницы: «Мы видимся не зря, какая-то отметина...». Книга в твердой коленкоровой обложке напечатана на плотной качественной бумаге, четким шрифтом. Не могу сказать, на каком языке, потому что не видела ни слов, ни букв, то есть читала необычным способом, но во сне это не выглядело удивительным. [см. сон №1620]
Смотрю в книгу, читаю таким же, как и в предыдущем сне, способом: «Не тормози жизнь. Тебе пятьдесят лет. Ты еще...». Эта книга попроще, она в мягкой светлой обложке, с листами более низкого качества и менее контрастным шрифтом. И опять не могу сказать, на каком это было языке. [см. сон №1619]
1621
Супермаркет ломится от обилия продуктов и покупателей с грудами пакетов. Среди этой вакханалии стоит продавщица, смотрит вокруг и заявляет: «На следующий день я им не оставлю ничего». Меня забавляет интонация - столько было в ней искренней, наивной уверенности, что продавщица лучше всех осведомлена о том, что "им" (покупателям) полагается и в каком количестве. Не удержавшись, говорю ей, что люблю это местное "им".
1622
Читаю записку, обнаруженную в своей комнате. Она написана мелким, похожим на петин почерком, различаю слова, то есть читаю по-настоящему. В записке (без обращения) говорится, что поступило предложение от какого-то мужчины на предмет поселения в квартире, а потом — претензии ко мне: «Ты употребляешь...» (дальше я не запомнила или не дочитала). Понимаю, что мне предлагается съехать с квартиры, подавленно отрываю взгляд от записки.
Белоснежный лист (возможно, книжной страницы), заполненный старинным текстом, отпечатанным крупным красивым готическим шрифтом. Те, кто работает над текстом, обсуждает, анализирует и даже что-то замеряет, находятся за пределами поля зрения, лишь иногда на фоне листа видятся кисти рук. Эти люди (Мудрецы?) были, как мне кажется, из Средневековья. Один раз в процессе их работы возникает мысленное слово, означающее Преисподнюю, Ад. Появляется отверстие с закругленными краями и диаметром с полметра, обнажающее лежащую под ним Черноту (оно виделось на фоне все того же текста).
1624
Груда небольших, с ноготь, одинаковых элементов из чего-то типа гладкого светлого дерева. Кто-то невидимый (или невидимые) производят с ними манипуляции.
1625
Смутно, в серых тонах видится машина-водомет. Думаю, что она не только не похожа на те водометы, которые я видела во время разгона демонстраций, но и чисто конструктивно не похожа на водомет. Изучающе рассматриваю, не могу понять, где у нее находятся накопители воды — неужели в колесах?
1626
Окончание мысленной фразы: «...плоха, и все лицемеры плохи».
1627
Парикмахерская. Прошу Лорэну состричь мне волосы на затылке как можно короче, она соглашается. По окончании стрижки встаю, провожу рукой по затылку, с удовольствием ощущая, какими упругими, приятными на ощупь стали волосы после шампуня. Тут до меня доходит, что Лорэна не выполнила просьбы, волосы недостаточно коротки. Выражаю претензию. На контр-доводы Лорены говорю, что не могу часто ходить в парикмахерскую, поэтому и попросила коротко состричь затылок. Спорим (корректно). Вдруг Лорэна и ее подруга хватают меня сзади за шею, намереваясь, кажется, задушить! Это происходит в тесной прихожей бывшей моей квартиры на улице Рябинной. Ситуация меняется. Теперь Лорэна (или это была не она?) в моих руках. Окунаю ее голову в заполненную водой ванну (или во что-то подобное), держу пару мгновений и отпускаю (не запомнилось, чем закончился сон, в эмоциональном плане он был спокойным).
Мысленная, завершившая сон фраза (одно слово не запомнилось): «СКАЗКА про инвульсию, Дутикову и...».
Мысленная фраза: «У меня публика какое удовлетворение сделает».
Сон о ПОЛЕТЕ внутри вещества. Я или уже начала полет или собираюсь лететь на ядре (вправо) внутри вещества. Вещество видится как состоящая из мельчайших частиц разреженная среда, в толще которой разбросаны плотные темные шарообразные ядра (размером с футбольный мяч). Я не очень уверена, но возможно, я была одним из этих ядер.
Лана заходит на минутку, угощает пирогами. На следующий день приходит снова с пирогами, говорит, что у нее день рождения. Удивляемся (после ее ухода), как могли об этом забыть, обдумываем, что подарить. Решаю подарить деньги. Заворачиваю в бумажную обертку купюру в 100 рублей, решаю, что это будет вполне хорошим подарком.
Мысленная фраза: «Сказал, что он должен пойти на другую линию».
Около меня, к моему неудовольствию, вьется, ни на минуту не умолкая, Грин. Он исчезает, справа появляется группа людей в темной одежде. Они несут жертву нападения (живую или уже скончавшуюся). Потом в том же направлении проходит десятка два людей в черном. Двигаются напряженно, чуть пригнувшись. Цепко, настороженно удерживают в центре своей плотной массы виновника нападения - Грина, тоже в черной одежде. Он похож повадками на волка (Оборотня), мне даже показалось, что он передвигался на четырех конечностях. На его скуле, у самого уха, зияет кровавая рана и видится что-то белое, типа сухожилия.
Мысленная фраза (женским голосом): «Однажды вечером произошла замечательная встреча за цветами отечественными».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Правильно ... и правильно они тогда п(опятились)».
Обрывок мысленного диалога: «...я их сдам», - говорит кто-то отстраненным тусклым тоном (имеется в виду «выдать»). Ему отвечают с угрозой: «Нет, не сдашь. Мы тебя убьем...» (фраза не завершена).
Мысленная фраза (мужским голосом): «И потом, из-за машины видишь, зеркало видно».
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (женским голосом): «Действительно ... Начиталась ... что она ночевала у подруги...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза (запальчиво, как бы в споре): «Я, как героиня разомкнутого Мира». Видится аппетитный, хорошо пропеченный, обсыпанный кунжутным семенем рогалик (не исключено, что он что-то символизирует).
Мысленно пою романс: «Выхожу один я на дорогу/ Сквозь туман кремнистый путь блестит/ Ночь темна, пустыня внемлет Богу/ И душа с душою говорит».
Обрывок мысленной фразы: «...здания, где по утрам...».
Мысленная фраза: «Почему я считаю, что это так опасно?» Над фразой производится работа — манипуляции с буквами, перестановки (как на дисплее компьютера). В итоге она произносится несколько по-иному: «Почему я считаю, что это так, Опасно?» Слово «Опасно» становится именем собственным, которому адресован вопрос, и которое переводит опасность (как таковую, вообще) в категорию субъектов (вопрошающей была, кажется, я).
На светло-горчичной стене висит ржавый покореженный жестяной корытообразный кожух. Открепляю его от стены, обтираю ее в этом месте, удивляюсь, как мало там паутины.
Плутаю по городу, пересаживаюсь с транспорта на транспорт, никак не могу попасть в нужное место. Город видится немного сверху, стараюсь не терять из виду пару ориентиров (в том числе высокую узкую желто-белую башню). Однако все это помогает лишь убедиться, что я всякий раз заезжаю куда-то не туда. Оказываюсь в метро (до этого были, кажется, автобусы). На одном из перегонов пересекаем Неву. Воды ее были, как и следовало, серого цвета, а ширина - гораздо больше, чем полагалось бы. От вида огромного водного пространства аж дух захватывает. Внезапно раздается оглушительный визг, от которого я как бы очнулась. Визжат пассажиры. Разогнавшийся до бешеной скорости поезд делает вираж влево, я почему-то лежу на спине, поперек вагона, между двумя противоположными, открытыми дверьми. Центробежной силой меня медленно, неумолимо тащит, головой вперед, к одной из них. В несмолкаемых воплях смотрящих в мою сторону пассажиров звучит неописуемый ужас. Воспринимаю все без эмоций. Поезд мчится по дуге, пассажиры визжат, а я, раскинув руки и устремив взгляд в левую открытую дверь, все ближе оказываюсь к раскрытой правой. Оказавшись около нее, осторожно упираюсь руками в дверные косяки, немного сдвигаюсь вглубь вагона. Осторожно берусь за выступы сиденьев, еще немного отодвигаюсь от двери. В общем, я оттуда не вывалилась.
Одеваю панталоны. Натянув на одну ногу, вижу внутри, между штанинами, большую плоскую черную пуговицу. Не пришитую, но при моих манипуляциях не только не падающую, но и не сдвигающуюся с места.
Нахожусь в командировке, стою перед чиновником, грузным, бесформенным бюрократом, выслушиваю перечень заданий. Чиновник что-то обговаривает по телефону, передает трубку мне. В речи молодого женского голоса несколько раз проскальзывает имя «Вероника», отношу его на свой счет. Спохватываюсь, что давно уже не Вероника (по возрасту), речь, вероятно, о ком-то другом, вплетенном в канву моих заданий. Воспринимаю эту часть сообщения в ином ракурсе. К концу монолога становится ясно, что имелась в виду все же я. Повесив трубку, рассказываю чиновнику о коллизиях с восприятием своего имени. [см. сон №3420]
Смутно, в расплывчатых, сероватых тонах видится спокойно танцующая (по-старинке) пара, мужчина и женщина. Вдруг женщина резко сокращается в размерах (до трети метра ростом), однако танец не прерывается, просто мужчина теперь держит ее левой рукой на уровне своей груди.
Мысленная, незавершенная фраза: «Теперь, как козлик, я изучаю его работы, я всегда изучаю...».
Обрывки мысленных фраз: «Вы же знаете, Надбут ... Так вот, в На-а-адбут...».
Вот-вот предстоят (или только что завершились) перевыборы. Вместо старого руководителя общины должен быть выбран (или уже выбран) новый, молодой. Народ находится в состоянии неопределенного беспокойства, никому не известно, что теперь будет.
В ожидании отъезда на экскурсию группа расположилась кружком в здании многолюдного вокзала. Руководительница (молодая женщина) предлагает нам, чтобы скоротать время, пройти тестирование. Меня восхитила красочность оформления результатов. Руководительница говорит, что все должны сдать деньги, чтобы забронировать билеты на самолет (на обратный путь). Пробираюсь через толпу к выходу, иду к стоящему невдалеке небольшому самолету (хотя вообще-то здесь не аэродром, а железнодорожный вокзал). Выясняю, что билеты распроданы. Бегу легкой трусцой обратно. Легкость бега поглощает меня целиком - краем глаза замечаю, что вокзал опустел, несколько уборщиков приводят в порядок зал ожидания. Возможно, и группа моя уже не находится на прежнем месте, но это почти не задевает сознания, оно поглощено ощущением необыкновенной, восхитительной легкости бега (я почти не чувствую своего веса).
Массивная (раза в два больше тома энциклопедии) раскрытая книга с белоснежными листами и широкими полями. Чтобы отвлечь чье-то внимание (или ввести в заблуждение?), медленно танцую на нижнем поле правой, кажется, страницы этой книги. У меня не было ощущения, что я уменьшилась, и в то же время книга казалась мне гигантской. Ширина поля, на котором я танцевала, как и толщина стопки листов, были соизмеримы с моим ростом.
Мысленная фраза (женским голосом): «Ну, около нашей тетки ведь мы убираем».
Неторопливое мысленное повествование (женским голосом): «И вот я уже иду домой. Встречаю моих внуков» (ударение на последнем слове как бы вызвано внешним импульсом — это слово даже произнесено в более низком регистре).
На большой площади раскинуты торговые ряды. Накупаю недорогую одежду, не могу забрать все сразу, отношу часть домой (и обнаруживаю дырку на одном из свитеров). Возвращаюсь за оставшейся. Получившие от меня деньги продавцы исчезли (вместе с моими вещами), место занято другими. Озираюсь, не в силах понять, как они улизнули за такой короткий промежуток времени. Да еще и обставили дело так, будто их здесь и не было. Вдоволь наудивлявшись, отправляюсь восвояси. По пути встречаю юриста, который, будто бы, был некогда нашим адвокатом. Увидев меня, он говорит: «А-а-а, моя первая помощница».
Петя находится с краткосрочным заданием в селении Адамс. В его распоряжении схематичная карта, но поскольку она была составлена мной для задания предыдущего, я приложила к ней дополнительный лист. Лист содержит красочные символические фигуры, привязку которых к карте объясняю Пете в процессе выполнения им задания. Переговариваемся напрямую. Нахожусь вне селения (в укрытии, типа неглубокого окопа), однако не только слышу Петю, но и вижу его, слежу за его перемещениями. Сопровождаю подсказками в соответствии с листом символических фигур. Лист находится в петиных руках, и тем не менее, прекрасно виден и мне. Это был живой красочный, натуралистичный сон. Не запомнилось (или не было прояснено), что за задание выполнял Петя. На территории селения (условной) не было видно ни одного из селян, а у Пети я не видела лица. Карта была в бледных тонах, символические фигуры вспомогательного листа, как бы в противовес, были четкими, зримыми, выразительными. Я была удалена от селения настолько, что ни видеть, ни слышать Петю (если бы это происходило наяву) не смогла бы.
В большом многоэтажном здании разместилась прибывшая на съезд молодежь. Каждому коллективу предстоит выступить с музыкальным (песенным) номером. Прибыла и группа, в которой состоит Петя (меня взяли аккомпаниатором). Группа не провела дома ни одной репетиции, я должна организовать спевку. Нужное помещение оказывается занятым девушкой, за ней занял очередь молодой человек. Озадаченно постояв около музицирующей девушки, нерешительно выхожу, удивляясь, что кто-то еще приехал, не подготовившись. Размышляю, стоит ли сообщить Пете по местному телефону, что репетиция сейчас состояться не может, или же не звонить — из опасения, что мой звонок может быть расценен группой как неуместное вмешательство.
Я должна произвести какие-то действия над небольшими однотипными элементами. Однако известно, что существует Нечто (обстоятельство или противодействие), категорически препятствующее осуществлению того, что предстоит выполнить мне. Сила препятствия такова, что бессмысленно даже думать о выполнении задания, оно полностью заблокировано. Но моя установка так же безмерно сильна, у меня, в сущности, нет выбора - я должна, без разговоров и оценки ситуации, выполнить требуемые действия. Посему мысли о противодействии, о его непреодолимости для меня не существуют как несовместимые с моей собственной установкой.
Все принялись приводить в порядок свои лица. Я же, ощупав свое, делаю вывод, что не нуждаюсь в этом. Заявляю (кажется, себе самой), что «у меня безупречное лицо» (в косметическом смысле).
Поочередно возникающие цепочки слов. Структура их напоминала структуру Псалмов, а цветовые оттенки отличались, кажется, друг от друга. Читаю - там было что-то, касающееся, кажется, последних событий моей жизни.
Невидимое Грозное Существо мысленно говорит: «Я тебе нравлюсь? Это еще не значит, что...». В первой фразе звучит констатация факта. Второй (незавершенной) фразой Грозное Существо хочет сказать, что даже если я испытываю к нему симпатию, это не дает мне права на что-нибудь рассчитывать (честно говоря, ни о каких надеждах на что-либо подобное во сне не было и намека).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (возможно, относящаяся к незапомнившемуся сну): «...будет - и силу Единорога отобьешь ты».
Окончание мысленной фразы: «...так же, как появляется боль или болтливость» (судя по заминке перед последним словом, упоминание болтливости первоначально не планировалось).
Мысленный диалог (женскими голосами). «У него ничего не было, и он не был женат?» - «Нет, - говорит второй и тут же поправляется: - А я ничего не помню».
Утро. В моей просторной (сновидческой) комнате врач и медсестра, мне предстоит несложная операция. Зная об этом, я все же позволила себе легкий завтрак, позже спросив у медсестры, можно ли поесть. Она говорит, что можно, немножко. Врач готовится к операции, я выдвигаю ящик платяного шкафа. В руке у меня чашка, полная прозрачной воды, вода немного выплескивается на дно ящика, вытираю ее, она почти не впитывается. Подходит врач (видимо, закончившая приготовления). Мигом вспомнив про операцию, спрашиваю дрогнувшим голосом: "Уже всё?" Она говорит: "Всё". Прошу дать мне еще минутку, так как боюсь операции. Врач говорит: «Как хотите».
Перед выходом тщательно привожу себя в порядок перед зеркалом (высоким, старинным, в темной деревянной раме). На улице обнаруживаю, что я по пояс (сверху) голая. Удивляюсь, как такое могло случиться, ведь я помню, что одевалась, стоя перед зеркалом. Вижу на тротуаре стойки с женской одеждой. Совсем было прохожу мимо, но вспомнив про наготу, решаю, что это более чем серьезный повод для покупки. Выбираю костюм, спрашиваю у одной из покупательниц, сколько он стоит. Она говорит: «Восемь тысяч». Спрашиваю, уверена ли она в этом. Она говорит, что уверена, в подтверждение добавляет, что мы с ней подошли сюда почти одновременно, почти одновременно принялись за примерку и примеряем почти одинаковые вещи. Мне мой костюм кажется привлекательней, радуюсь, что оказалась здесь чуть раньше и сумела завладеть им. Нагота же, судя по всему, меня уже не волнует (или я о ней забыла).
Смутно, не в цвете видны мужчина и женщина. Обращаясь к нему, она кокетливо говорит: «Я могу вам сдавать каждый день по корзиночке...» (последнее слово разобрать не удалось).
Нахожусь в гостях. Входит женщина с детьми — одному лет пять, другой грудной, закутанный во множество одежек. Нагромождаем в изголовье кровати подушки, усаживаем туда малыша (не раздевая). Старший ребенок получил от хозяев дома подарок — стеклянный, заполненный водой призматоид. Показывает его мне, говорит, что можно подумать, что внутри ничего нет, но если присмотреться, видно плавающие в воде крупинки. Спрашиваю, знает ли мальчик, что в микроскоп увидишь крупинок «в сто раз больше». Пропустив это мимо ушей, мальчик с гордостью сообщает: «А я знаю названия всех трикотажных фирм Америки, меня папа научил» (его отец по работе имеет связь с этими фирмами).
Еду на автобусе в аэропорт, у меня запланирован кратковременный визит в город, в котором я когда-то жила. Представляю, как вхожу в нашу бывшую квартиру на Рябинной улице и беру там (на память) какой-то сувенир. Это был темный, вытянутый в длину предмет, отчетливо пригрезившийся. Спохватываюсь, что нужно забрать нечто более существенное: зимние вещи, необдуманно когда-то там оставленные, и в первую очередь — свою шубу (тут на некоторое время предстает шуба). Замечтавшись, проезжаю, повидимому, нужную остановку, выхожу в незнакомом месте симпатичного гористого городка. С удовольствием осматриваюсь, понятия не имея, в какую сторону идти (на какой автобус). Тут очень кстати появляется Тува, знакомая с этой местностью, и берется мне помочь. Ведет к автобусу, по пути попадается кафе, решаем перекусить, выбираем что-то соблазнительное, усаживаемся за стоящий на отшибе, обсыпанный крошками столик и принимаемся за еду (городок был прелестным; виделось все вживую, лишь персонажи были условными, темноватыми).
Мысленный, неполностью запомнившийся диалог (женским и мужским голосами). «Написано ... А также ...». - «Смотри через русские дизели».
Медленно вывожу толстым фломастером в одной из строк правой колонки разграфленного листа: «Что такое?»
Идем куда-то (Лейла, Мона, МонЪ и кто-то еще) в поисках работы. Отстаю ото всех, натыкаюсь на них лишь на остановке транспорта. Они говорят, что подали документы на работу в Университет и заказали билеты «на шестое число». Я уязвлена их предательством до глубины души.
Вхожу в книжный магазин, с интересом осматриваюсь. В просторном помещении аккуратно расставлены книги по искусству. Мне известно, что техническую литературу фирма продает в другом филиале, неподалеку. Интересуюсь какой-то книгой, не получаю ответа (или он был отрицательным). Продавщица занята посетительницей, та спрашивает, что означают две больший лужи на полу. Продавщица говорит, что их всегда оставляет перед уходом уборщица. Женщины удаляются. Зачем-то ступаю ногой в одну из луж. Прозрачная вода мутнеет, ноги по щиколотку погружаются в илистое дно. Оказываюсь в купальном костюме, илом испачканы ноги и трусики. Раздумываю, где можно вымыться, вижу водопроводный кран - согнутый дугой кусок ржавой трубы над второй лужей. Оказываюсь там - там теперь так же вязко, пытаюсь смыть ил.
Закрытый, пухлый от содержимого скоросшиватель. Верхняя обложка вдруг покрывается расплывающимся фиолетовым пятном. Оно распространяется от верхней кромки вниз, примерно на три четверти поверхности обложки.
Мысленный диалог (женскими голосами). Вяло: «Разбуди меня». - Энергично, с нажимом на окончание слова: «Экстраверсия».
Лежащие на столе большие плоские, с круглым циферблатом, часы в окружении пары чьих-то рук.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Он, по-моему, близок к этому ... к шагу».
Иду по узкой бетонной балке, широкой горизонтальной дугой перекинутой над полосой одностороннего шоссе (на высоте примерно человеческого роста). Над балкой идет мощный виадук. Справа стоит ожидающий зеленого светофора самосвал. Решаю спрыгнуть на шоссе до того, как самосвал тронется. Прыгать страшновато, но все же прыгаю, благополучно приземляюсь и иду куда-то по покрытой редкой растительностью обочине.
Запеленутые грудные младенцы лежат на земле в несколько длинных рядов. Нижний ряд отделен от остальных черной чертой. Детей нижнего ряда нужно (для безопасности?) перенести в верхние ряды, и это уже начали делать.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (доброжелательным женским голосом): «То есть скоро ... если это Божество - хорошее».
Сон про петин триумф.
Мысленная фраза (молодым мужским голосом, оптимистично): «Я на стройке живу».
Мысленный диалог. «Чем и знаменит сам по себе». - «Нет, он знаменит прибором».
Мысленная фраза: «Что ж, тебе пряников принести?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «В начале ... написано слово Parking».
Удивительной голубизны, подернутое бледными облачками Небо, с которого льется необыкновенно чистый Свет. Зрелище сопровождается мысленной фразой: «Такого Неба не...». Не увидишь? Не бывает? (я не разобрала или не запомнила последнее слово, но смысл был каким-то таким).
Купаемся с Петей в чудесном море. Он говорит, что по просьбе кинокомпании отослал им мои фотографии. Спрашиваю, заснял ли он меня для этого прямо сейчас, в море, сотовым телефоном. Петя в ответ лишь загадочно посмеивается (божественное море виделось и осязалось вживую).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (неопределенным тоном, неторопливо): «Старение, крики, зеркало в порядке ...».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «В таком ... как у меня лежали на шкафу. На шкафу лежат...» (фраза обрывается).
Мысленные фразы. Предлагается куда-то вывести спасаемого, укрыть его, на что женский голос цинично роняет: «И там потихоньку выбросить».
Стройного красивого коричневого пуделя тянут за короткий поводок. Пудель крутится и упирается.
Нам с Петей то и дело попадается на глаза женщина. Темным (возможно, бестелесным) силуэтом бесшумно возникает, и так же бесшумно исчезает внутри нашего жилища. Не обращаем внимания. В завершающем эпизоде собираемся выйти из квартиры. Приостанавливаемся у двери, почувствовав, что женщина стоит по другую ее сторону (снаружи). Сон смутно, сверху показывает знакомый силуэт. Мешкаем, не зная, как поступить. Интуитивно манипулирую нашим дверным замком (новым, стальным, с кнопками набора кода). Что-то набираю на его панели, приоткрываю дверь, и высунув руку, манипулирую замком соседской квартиры. В результате удается беспрепятственно выйти, отделаться от преследовательницы, исчезнувшей на этот раз, кажется, окончательно (сон был темноватым, Петя виделся условно, замок — отчетливо; эмоциональный фон был спокойным, деловитым). Не знаю, чем объяснить, что мы все же прореагировали (впервые) на появление женщины. Может быть, это вызвано тем, что на этот раз она преградила нам выход из квартиры? [см. сон №6867]
Мысленная фраза: «Место сходки, место тайной встречи».
Застирываю в ванной над раковиной загрязненные места наволочки. Кто-то из находящихся поблизости замечает, что я «поправилась» (располнела). Соглашаюсь, объясняю это излишним пристрастием к еде. Подумываю, что стоит взвеситься, чтобы проверить, так ли это и в какой степени. Пятна отстираны, но я вижу, что наволочка вообще несвежая, и бросаю ее в кучу приготовленного для стирки белья.
Мысленная, незавершенная фраза: «Целый день держали они...» (речь идет об осаде). Фраза сопровождается невнятной иллюстрацией.
Обрывки мысленных фраз (мужским голосом): «Ты мне говорил, что спектакль ...? Кто-то мне сказал...». Смутно видятся два мужчины, один из которых энергично кивает в ответ на заданный вопрос.
Мысленная фраза: «Он никогда не поймет этого смысла».
Во всех мыслимых подробностях, реальней, чем сама реальность, демонстрируется акт дефекации (эстетично). Стен туалета не видно, но унитаз — чистейший, белоснежный, и все остальное — высшего качества. Затрудняюсь в выборе слов для описания такого своеобразного объекта, но там, во сне, было важно то, что я пытаюсь описать. Не было, например, никакого запаха, на что я во сне обратила внимание. Объект был настолько безупречен, что даже не понадобилось спускать воду — он сам, под действием определенных сил, скользнул туда, куда ему положено, почти уполз.
Обрывок мысленной, незавершенной фразы: «...с грязью, (но) хозяева моих сцен...» (хозяева, в отличие от других, не позволяют себе ничего, сопряженного с грязью).
Просыпаюсь, вставать совсем не хочется. Молодой человек (родственник?) периодически подгонят меня. Твердит, что нам пора идти, что скоро полдесятого, и это крайний срок. А мне так хочется полежать. Внезапно ноги утрачивают способность двигаться, пытаюсь расшевелить их руками. Зачем-то лизнула палец правой руки, почувствовала солоноватый привкус, удивилась. Функции тела восстанавливаются.
Помогаю семейству Камилы.
Держу лист бумаги, на котором разбросаны знаки (символы). После каждого, на котором останавливается взгляд, медленно произношу по одному слову: «Средствовать. Скопировать. Знать» (судя по интонации, должно последовать четвертое, завершающее слово).
Снимаем летом у моря пару комнат в строении-муравейнике (к первоначальной хате пристроены, вкривь и вкось, автономные клетушки, предназначенные для наезжающих летом отпускников). В муравейнике шум, гам и очень весело. Девушки-иностранки постоянно что-то требуют у хозяина, здоровенного парня, он на все отвечает: «Да, госпожа». Жизнь бьет ключом, но балаган страшный (когда мы, например, собирались стирать, невозможно было сразу понять, где кончается наша одежда и начинается одежда наших бесчисленных соседей). Как-то раз поднимаюсь к нашим клетушкам по дорожке, где из земли выступают огромные, перевитые лианами корни. Иду по сплошным корням, навстречу сбоку выходит мальчик лет пяти. Правой рукой прижимает к груди кипу скрученных газет, а левую, на ладони которой лежит что-то вроде пары темнозеленых листьев, протягивает в мою сторону и просит: «Накакай мне сюда». Думаю, что вряд ли у меня это сейчас получится, говорю, что по всем вопросам нужно обращаться к хозяину. Какое-то странное имя было у нашего хозяина, кажется, «Щец». Все только и делали, что кричали с утра до вечера: "Щец!", "Щец!", а он неизменно отвечал: «Да, госпожа». К хозяину, говорю я мальчику, мальчик отвечает, что у него уже ЭТО есть, и показывает на свой пакет из газет. В конце сна пишу на круглом листе бумаги про наше житье-бытье, отмечаю, что тут весело, добавляю: «...жаль, что это только во сне», - и просыпаюсь. P.S. То есть сегодня ночью я в очередной раз поняла, что нахожусь ВО СНЕ.
