Мысленная фраза: «...он бросился за иноземным типом» (в незапомнившемся дословно начале фразы говорится, что это совершено ради спасения кого-то из своих).

Мысленная, неполностью запомнившая фраза: «...похожие на племена северных индейцев».

Держу клочок бумаги, попавший ко мне на предыдущей стадии сна. На нем записан номер телефона, по которому я должна получить ответ на заданный сюжетной линией сна вопрос. В холле телефоном воспользоваться не получается. Параллельная линия занята женщиной, восседающей посреди комнаты на диване, среди разбросанных вещей. На просьбу позволить позвонить следует отказ. Женщина объясняет, что сейчас она заканчивает прогревание (какой-то части тела), а после этого начнется полнометражная телепередача, которую она не может пропустить. Так что телефон — с помощью которого она и прогревается и смотрит телепередачи — будет занят долго. Все это время она не отрывает от левого уха круглый черный наушник с тянущимся от него черным проводом. Ничего не остается как смириться с ситуацией (а что я могу поделать?) Но как только смиряюсь, женщина тут же спокойно предоставляет просимое. Подхожу к изящному овальному, загроможденному всякой всячиной столику. Высматриваю (или расчищаю) свободный участок. Дважды, с небольшим нажимом провожу по нему положенной плашмя монеткой — так здесь производится соединение с абонентом. Говорю: «Здравствуйте. Попросите, пожалуйста, товарища Куклачева к телефону», жду ответа. P.S. Этот сон (незапомнившаяся часть которого была еще более абсурдной, чем запомнившаяся) как бы взывал, как бы кричал: да пойми же ты наконец, что все это — просто бред. Вот сейчас уж его наворотили тебе столько, что ты просто обязана это понять (я согласна насчет бреда, но не понимаю, что такое «все это»).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Вам требуется ... так вот, в понедельник я вам принесу ее».

Прогуливаемся по улочкам заграничного города (мы тут в командировке). Кто-то из нас негромко чему-то удивляется.

Нахожусь с мамой* в лечебном учреждении. Она настойчиво склоняет меня к тому, чтобы я прошла медицинское обследование. Не обращаю внимания, моя позиция в этом вопросе противоположна. Около нас возникает доктор, высокий худощавый мужчина в сером. Неторопливо, молча иду с ним по территории. Думаю, что, пожалуй, пора высказать свою точку зрения в отношении обследования. Объясняю, что я против профилактических обследований - без них Дух человека спокоен, и это благотворно влияет на физическое состояние (врач виделся условно, мама лишь ощущалась).

Сказав что-то маме*, отправляюсь на рынок. Почти добравшись, обнаруживаю, что на мне лишь трусики. В смятении представляю, как шла полуголая на виду у прохожих, и как это выглядело. Предстают светлые улицы светлого города с редкими светлыми схематичными фигурами прохожих (это видится как бы задним числом, моими глазами). Шмыгаю в проулок, стою там, прижавшись спиной к стене, понятия не имея, что делать. Вспоминаю про мобильник, решаю позвонить маме, чтобы она принесла одежду. Кармашек для мобильника пуст — аппарат забыт дома. Ну конечно, всё к одному, обреченно думаю я, продолжая машинально тискать сумку. Руки нащупывают какой-то предмет... Он! С облегчением прижимаю его к уху, и только было собралась набрать номер, как вдруг слышу в нем посторонний разговор. С любопытством прислушиваюсь. «...хочу спросить, можно ли вынуть этот диск... диск... и...», - запинаясь, бормочет женский голос, в ответ на что четкий энергичный мужской как бы завершает фразу, в которой запуталась женщина: «Вставить сторонний?»

Вместо отсутствующей крышки отверстие темной сливной трубы в ванной небрежно заткнуто совсем для этого не подходящей щеткой (ершиком) жизнерадостного желтого цвета. Зайдя в ванную, видим затычку валяющейся на полу, каким-то образом становится известно, что ее выпихнула выбравшаяся из трубы крупная мышь (бегло, невнятно показанная). Стоим озадаченно, не зная, что делать. «Да, странно, - говорит одна из нас и спрашивает:  - Это была мышь или крыса?» (отчетливо виделись лишь труба и щетка).

Мысленная фраза (энергичным женским голосом): «Раз (уж) двухкопеечных нет, двух(копеечных)» (заключенное в скобки подразумевается).

Мысленно напеваю: «С безобразно стройных героинь, с безобразно стройных героинь».

Мысленные фразы (категоричным женским голосом): «Это ты. Для орехов там все хорошо».

Петя (в младшем школьном возрасте) возвращается из школы, бросает на пол красивый портфель, красочные папки, тетрадки, и заявляет, что все это можно выбросить. На мой вопрос объясняет, что их класс снимали для телевидения и раздали ребятам этот реквизит. Говорю, что кое-что может пригодиться, откладываю нужное в сторону.

Мысленная фраза: «Период, растет этот период рутинной мысли».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Потом ... но с этим поосторожней». Фраза будто бы относится к предыдущему сну и возникла после того, как я, полупроснувшись, пыталась  почетче воссоздать предыдуший сон [см. сон 4667]

Мысленная, запомнившаяся с пробелом, незавершенная фраза: «Но мало кто знает, что произошло ... лет тому назад, на перекрестке, когда крестьяне хотели...».

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...ю и ансамбль маю».

Мысленный зов (женским голосом): «Дима! Дима!»

Мысленная фраза (женским голосом): «Чем дальше, тем больше народу».

Окончание мысленной фразы: «...стала выезжать уже не за сорок километров, а за сорок километров».

Идем по хорошей дороге, но спустившись с холма оказываемся перед темной непреодолимой топью. Приходится потратить немало сил и времени в поисках перехода. Какой-то человек помогает нам, попадаем в нужное место на склоне соседнего холма. Входим в дом (там тоже были, кажется, какие-то заморочки), оказываемся в просторной уютной игровой комнате, где полно маленьких детей. Проводим там какое-то время, а когда настает пора возвращаться, девушка (моя спутница) начинает с преувеличенным интересом играть с одним из детей. Прямо-таки вросла в детский стульчик и не собирается покидать комнату. Доказываю, что она обязана пойти со мной, так как мне не одолеть в одиночку топь и вообще все трудности пути, тем более, что я не запомнила дорогу (мой топографический кретинизм во сне подчас сильней, чем наяву). Девушка не реагирует и защищается от меня тем, что все более самозабвенно играет с ребенком. Отчаявшись ее уговорить, пускаюсь в путь одна. Необыкновенная панорама открывается моим глазам. Склон холма, на котором я нахожусь, утопает в зелени и усеян диковинными разноцветными двух-трехэтажными домиками. Откуда-то доносится шум трактора, в некоторых местах из земли вырываются клубы красивого белого пара, не крышах некоторых домов стоят, лениво переминаясь, огромные животные (я обратила внимание на красивую породистую гигантскую собаку). Пейзаж не только необычен и потрясающе живописен, он еще и выглядит живым, как некий организм. Стою и думаю, что нужно разглядеть все как следует, и побольше запомнить, чтобы записать как можно подробней. (Сейчас, излагая сон, я понимаю, что в моем арсенале нет для этого слов, не описать этого словами, но если бы я была художником, я бы нарисовала потрясающую картину, тем более, что все виделось необычайно ярко и отчетливо - ярче, чем в жизни, и отчетливей). Не представляя, в какую сторону идти, трогаюсь почти наугад, и спускаясь с холма думаю о поджидающей меня топи. Пробую вспомнить, как мы ее одолевали с помощью того человека, но у меня все выскочило из памяти. Прихожу к неутешительному выводу, что придется полагаться только на себя. Тут я краем глаза замечаю, что гигантские животные водятся в этом месте не только на крышах, но и на земле, и мне даже начинает смутно казаться, что они не прочь напасть на кого-нибудь при случае. Не успеваю этого подумать, как на меня бросается корова, коричневая, безрогая, раза в полтора крупней обычной. Пускаюсь наутек, она — за мной. На бегу падаю, но молниеносно сажусь, повернувшись лицом к корове. Она останавливается слева, с агрессивным видом. В замешательстве взмахиваю в ее сторону сумочкой. Корова успокаивается, но продолжает стоять передо мной, расставив ноги. Стоит как вкопанная, и мне ничего не остается как продолжать отмахиваться сумкой, длинные ремешки которой задевают кончиками коровью морду. Корова стоит и, кажется, силится понять, что происходит — по крайней мере один раз она состроила мне преуморительную рожу, смешно скривив левую половину рта. В ее виде теперь нет и следа агрессивности, а лишь туповатое удивление и даже, пожалуй, дружелюбие, но я считала, что все же лучше не обольщаться. Так и сижу перед коровой, продолжая периодически взмахивать сумкой, а корова, ни на йоту не сдвигаясь с места, лишь моргает всякий раз, когда кончики ремешков задевают ее морду. Не знаю, чем бы это все кончилось, если бы меня (чуть не написала «нас») не разбудил телефон. P.S. Этот сон почему-то забрал у меня столько энергии, что я весь день чувствовала себя немного не в своей тарелке.

Мысленная фраза (либо финальная фраза сна): «Сорока однозначно отказалась что-нибудь сообщить по этому поводу: об этой смерти никогда не говорю никаким образом» (речь идет о птице, вторая половина фразы цитирует слова сороки).

Две длинные полки уставлены двумя моделями гипсовых раскрашенных котов (каждая — своей). На их фоне возникает мысленная фраза: «И я сам слышал, как он одного кота называет Иринка, а другого — Ирочка». Речь идет о владельце (или изготовителе) гипсовых котов. Женские имена он присвоил своим моделям. Каким-то образом известно (хоть и не упомянуто), что одну из моделей котов этот человек отождествляет с самим собой.

Мысленная фраза (мужским голосом): «Ну, если вам надо будет - попросите».

Мысленный диалог (мужскими голосами).  Рассудительно: «Да нет, это же мёдик мёда».  -  Капризно, требовательно: «А мне - мёдик мёда настоящий».

Спрашиваю зашедшего ко мне Петю, хочет ли он, чтобы я покупала ему городскую газету. Получив согласие, еду в город, оказываюсь на окраине, в по-деревенски уютном квартале, брожу там. Перед открытыми воротам обширного пустого серого помещения небольшая толпа местных жителей молча наблюдает за китайцем в серой робе, старательно драющим пол. Не могу понять, чем вызван интерес. Догадываюсь, что в помещении располагается кухня китайского рыбного ресторана, отмываемая после очередного рабочего дня. Оказываюсь в этом (или соседнем) помещении, где по стенам тянутся (на высоте с пару метров) аквариумы, в каждом из которых плавает по одной крупной, хищной на вид рыбе. Все они бархатисто-черные, приоткрытые рты их полны острых белоснежных зубов. Толпа глазеет теперь на рыб, некоторые зеваки прижимают палец к стеклу, напротив рта рыб, как бы поддразнивая их. Умозаключаю, что рыбы эти (с довольно устрашающими физиономиями) предназначены в пищу — по индивидуальному выбору посетителей ресторана. В одном из аквариумов вижу такое же крупное, бархатисто-черное Существо в позе морского конька. Оно придерживало рукой свой длинный тонкий хвост и воспринималось мной как Черт (я еще подумала, неужели и он предназначен в пищу). Оказываюсь в холле (привокзальном?), вижу прилавок с печатной продукцией, спрашиваю газету. Молоденькая продавщица говорит, что не осталось ни одной (все, кроме лиц людей, виделось в этом сне совсем вживую, только Черт был немного нерезким).

Раненую собаку с густой черной волнистой шерстью кто-то (я?) опускает в светлую сумку. Думаю, что сумка может испачкаться кровью. Собака не выглядит страждущей, и даже забавляется - грызет карандаш. Со словами «Ну дайте ей палку» (взамен), карандаш забирают. Сумка раза в два меньше собаки, но та свободно в ней уместилась (во сне этот парадокс прошел незамеченным).

Мысленная, незавершенная фраза: «Как только я начинаю говорить, сегрегация воли...». Судя по интонации, имеется в виду, что говорение есть следствие сегрегации воли (или ее проявление), а завершиться фраза должна тем, чтО происходит в результате.

Мысленные фразы: «Помните СКАЗКУ Гофмана? И там он остановил. Там он кого-то остановил».

Обрывок мысленной фразы: «...смертного греха...».

Мысленная фраза: «Звезды которого темны и безлики,  - спустя мгновенье повторяется громче, уверенней:  - Звезды которого темны и безлики».

Настойчиво повторявшаяся мысленная фраза: «Кадри Ригер, Клалит».

Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «...так что оживший уже ... уже понял, что к чему».

Окончание мысленной фразы (энергично): «...на коричневой перевертке».

Вылезаем по очереди в маленькое оконце, находящееся в верхней части обитой старой жестью двери. Сваливаемся из него вниз по отвесному, покрытому мягкой землей склону (высотой с трехэтажный дом). Снова оказываемся перед дверью, пролезаем в оконце, сваливаемся вниз, и так раз за разом. Падать не страшно, просто к моменту приземления тело уж слишком разгонялось. Во время очередного падения чувствую, будто меня придерживает какая-то Сила, приземляюсь почти на нулевой скорости. Это было невероятно, потрясающе. Возбужденно рассказываю об этом другим прыгунам. Говорю, что в прыжке как будто кто-то подхватил меня снизу ладонью, и я в этой ладошке, как в люльке, плавно спустилась вниз. Рассказывая, вытягиваю правую руку, согнув ладонь чашечкой, но не помню, чтобы хоть кто-нибудь обратил на мои слова внимание. Все, как заведенные, сосредоточенно (или автоматически) лезут в окошко. Но на этот раз оно оказывается запертым. Точнее, из трех его параллельных дверц (металлической, решетчатой и стеклянной) запертой на замок оказывается средняя (решетчатая). Теперь мы можем лишь видеть свет по ту сторону железной двери, но выбраться наружу уже не можем. Не осознаем этого, в недоумении трясем решетку. P.S. Закончив (сейчас) описание сна, я поняла, что напоминает обитая жестью дверь с трехслойным окошком. Это похоже на дверь тюремной камеры, но никакой тюремной камеры там не было, была дверь, разделяющая пространство, с каждой стороны свое, особое, непохожее на другое.

Мысленный диалог (женскими голосами). Неопределенно: «Статья стервы».  -  Энергично: «Я как раз подумала, что сегодня стерва...» (фраза обрывается).

Мысленные фразы (женскими голосами): в первых, невнятных, коротких повторяется слово «пляж», после чего следует недовольное: «Где тут пляж-то?»

Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Чтобы стать настоящим — настоящим специалистом».

Пете (за заслуги?) позволяют взять из посудомоечной машины вилку (и, кажется, миску). Откидываю крышку кожуха работающей машины, где досушивается груда столовых приборов и пласмассовых мисок. Не запомнилось, как Петя заполучил положенное. Ловко, на ходу (ради собственного удовольствия) выхватываю миски, спохватываюсь, что они должны находится в машине до окончания процесса, чтобы предотвращать деформацию остального содержимого (ирреальный момент  состоял в том, что посуда не вываливалась из вращающегося барабана открытой мной машины,  но во сне это прошло мимо внимания).

Иду по берегу узкой реки, по густой, сбегающей к самой воде растительности. Из воды высовывается красивая кобра. Легонько брызгаю на нее, она не реагирует. Брызгаю сильней, зачерпывая вместе с водой темный прибрежный песок, но и это не вызывает реакции. Кобра не меняет положения и полна чувства собственного достоинства (я действую из озорства, не очень умного, что, в конце концов, и понимаю по виду кобры). На относительно коротком участке попадаются еще несколько кобр - в воде и в траве у воды. Они так же красивы, как и первая, вижу их (как и растительность и речку) отчетливо. Сразу же за кобрами условно видится стоящая по грудь в воде молодая женщина с ребенком . Это женщина из предыдущего сна. Останавливаюсь, рассказываю о змеях и об эпизоде с первой из них. Женщина в ответ что-то говорит о кобрах.  [см. сон №4928] 

На белой, с узором, простыне постели видны слившиеся засохшие пятна крови.

Мысленная фраза: «Жак в основном будет реформатором». Фраза относится к распределению ролей в предстоящем мероприятии (акции), а Жаком называют Петю.

Мону пригласили прочесть лекцию (или цикл лекций). Она явилась в аудиторию принаряженная, подкрашенная, оживленная. Находясь среди слушателей, поражаюсь, как свободно, непринужденно она держится, удивляюсь картонному темно-вишневому обручу у нее на голове. Вдруг голова Моны исчезает. В первый момент это приводит в оторопь, но тут же догадываюсь, что все дело в платье. Из аудитории несется несколько возгласов. Платье рывком возвращается на место, ни на йоту не сдвинув картонный обруч и не вызвав у Моны замешательства. Она не прерывала лекцию во время эксцесса, как ни в чем не бывало вещая из-под платья.

Мысленная, незавершенная фраза: «Вот скажи мне...».

Стоим (я, женщина и мальчик) у кассы кинотеатра, не можем купить билеты на текущий сеанс. Перепираюсь с кассиршей, прошу тогда билеты «на тридцать первое марта». Слева появляется привязанная к санкам (или низкой коляске) женщина в темной одежде, без ног (или с парализованными ногами), форсирует стоящую у кассы темную толпу. Раздраженно заявляет, что больна, не может ходить, а ей нужно двигаться. Переваливается через темное ограждение и оказывается в засыпанном белейшим снегом парке.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «...родилась первая дочь. Рассказала, что роды были трудные...» (фраза обрывается).

Мысленная фраза (женским голосом, неуверенно): «Мы хотели заменить портниху».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Без ... дед и бабушка, молодые, явились под утро».

Мысленное слово: «Тетраграммофон».

Мысленная фраза (в финале сна): «Частым отлучением отцов от ухода за ребенками».

Мысленные фразы: «Как называется процедура? - спрашивает кто-то и подсказывает:   -  Правильно, изометрия» (речь идет о дефекации, абстрактно, неразборчиво показанной).

Мысленные слова: «Автозаправочные» и «Электротовары».

Мысленная фраза (женским голосом): «Против-ной стороной» (что-то куда-то погружают не той стороной). Смутно видится нечто невнятное, громоздкое (размером с платяной шкаф), что пытаются погрузить в люк.

Оборванная на полуслове мысленная фраза: «Он о нас позабо(тится)». Видится небольшой круглый стол, уставленный красивой посудой с яствами. Речь идет о нас с Петей, а Он - это Бог.

Рекламный призыв, завершивший сон, произнесенный мужским голосом и воспроизведенный визуально: «Широких дискуссий. Вы ничем не рискуете».

Мысленная фраза: «Но едва он дотронулся до нетронутого танка, — из его недр (вырвались черные клубы дыма)» (слова в скобках, возможно, не были произнесены). На пустом взрыхленном пространстве смутно видится танк, из которого вдруг бесшумно вырываются густые черные клубы дыма.

Мысленные фразы (задумчиво, неторопливо): «Что такое финкс? Это кусочек маленькой материи».

Каждый день тщательно, с мылом (и с удовольствием) моюсь с головы до ног в большой служебной комнате. Чтобы никого и ничего не забрызгать, выхожу для этого с ведром воды на свободный от мебели участок. Занятые работой люди не обращают на меня внимания. Потом, постепенно начиная меня признавать, делают уступку. Одна из женщин (их в комнате большинство) говорит, что можно совершать туалет прямо в том углу, где стоит моя кровать, там мне будет удобней. Теперь моюсь там. Однажды не могу как следует проснуться, чтобы приняться за мытье. Твержу мысленно: «Сейчас, сейчас», но продолжаю оставаться в сладкой дреме. Потом, все еще не преодолев себя, вдруг вспоминаю, что я же не работаю, и мысленно говорю: «Мне же никуда не надо торопиться».

Большая, с четырьмя подзаголовками газетная статья, в которой рассказывается о проступках России. Второй подзаголовок гласил: «Россия отключена от Интернета», а третий сообщал: «Россия вновь подключена к Интернету».

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Один попискивает у себя дома на больного...».

Мужчина изумительным голосом поет, и тут же записывает свои песни на пластинки. По очереди берем их, иногда даже слегка из-за них вздорим.

Мысленное размышление (полупредположение-полуконстатация, судя по интонации, незавершенное): «Наверно, стало нехватать. Потенциальной энергии. У меня. Как и у вас».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (деловитым женским голосом): «На одних ... нужно надстроить третий-четвертый этаж». Видится фрагмент нижнего этажа бетонной коробки строящегося здания.

Мысленные фразы: «Тыща сто сорок восемь. Тыща семьсот» (вторая фраза является поправкой).

В финале сна (или начиная после него просыпаться) мысленно произношу (по его поводу): «Но тогда не только сбегая, а...» (фраза обрывается, речь идет о тайном бегстве).

Жильцы квартиры выясняют отношения, среди них находится временно живущая здесь беременная женщина, которая с какой-то целью передвигала мебель.

«Пошел! Уже сюда пошел!» - возбужденно восклицает тот, чья нелепая из-за слишком длинных рукавов фигура в черной одежде находится в центре поля зрения. Он дает знать (лицам, находящимся за пределами поля зрения?) о приближении Невидимки. Невидимка действительно невидим, но каким-то образом все же видно, как он движется, строго по прямой, со стороны горизонта, где темнеют невнятные строения. Когда он оказывается (останавливается?) перед фигурой в черном, та нелепо взмахивает прямой, как палка, правой рукой, утопающей в длинном рукаве. Рука заводится назад, вверх и обрушивается на голову Невидимки. Зрительно удар не воспринимался как нанесший какой-либо ущерб, хотя кто знает... Произошедшее виделось неясно, сверху, в сероватых тонах. Фигура в черном напоминала чуть ли не Петрушку, когда хлопала Невидимку по голове. Невнятный силуэт Невидимки напоминал человеческий, но перемещался не шагами, а по-иному, невесомо.

На фоне смутно видимой рекламной страницы массивного справочника возникает мысленная фраза: «Сила столика напротив Энна?»(столик имеется в виду ресторанный).

В полном света и воздуха зале кафе, слева, за вычурным металлическим, окрашенным белой краской круглым столиком  сижу я (среди трех незнакомых мне, условно видимых посетителей). Официантка приносит и раздает нам прекрасно изданные карты меню. Вижу на нижнем краю своей карты собственную, вписанную от руки фамилию (возможно, она была немного искажена, но там, во сне я не обратила на это внимания). Нижние кромки пары центральных букв скрыты полузасохшей кляксой заварного крема. Не отрывая от нее взгляда, пытаюсь понять, как попадают на карты фамилии посетителей и зачем это делается (моя уверенность в том, что фамилии соседей по столику тоже вписаны, мимолетно подтверждается демонстрацией их экземпляров меню; отчетливо виделись лишь они и наш белый столик).

Мысленная, с пробелами запомнившаяся, незавершенная фраза (женским голосом): «Ну, если ... я сразу ... и скажу, с чего начинается...».

Мысленная фраза: «Ты зачем привел ее так преданно?»

Мысленные фразы (женским голосом, с надрывом): «Что? Дома? Бессовестный!»

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом) «Там не было ... быстро, чтобы вот этот вот ремень застегнули». Смутно видится лежащий на кровати человек (пациент?), на талии которого два-три мужчины застегивают грубый брезентовый (похожий на солдатский) ремень.

Большая поляна, место отдыха горожан, расположившихся на зеленой траве. Я устроилась на одной из массивных темно-коричневых скамей. Подходит религиозный юноша, заводит нейтральный, безобидный разговор. Не успеваем обменяться и десятком фраз, как юношу мягко, деликатно отзывает пастырь. Он сидит неподалеку, на траве, в кружке молодых людей. Юноша возвращается к ним, я спохватываюсь, что на мне нет юбки. Здесь это не возбраняется, можно даже загорать, но голые ноги неуместны при разговоре с религиозным человеком. Запоздало натягиваю юбку... Это уже третье воспроизведение одной и той же ситуации. В предыдущих юноша подходил более издалека, каждый раз с другой стороны (в напоенном чистым воздухом уголке пространства под бледно-голубым летним небом все виделось реалистично).

Группе чем-то объединенных людей раздают одежду. Одинаковую, похожую на рабочую, новую, красивую, каждому по его размеру.

Мне снится, что я СПЛЮ. Ко мне, спящей, приближаются опасные Существа, не могу пошевелиться, полностью обездвижена, могу только кричать — кричу долго, изо всех сил. Существа исчезают, просыпаюсь (во втором сне), состояние обездвиженности сохраняется, снова кричу, слева приближается женщина, успокаивающе говорит: «Не бойся, не бойся».

Мысленная фраза (женским голосом): «По-моему, ему надо найти, к кому обращаться».

Говорится что-то положительное о компании «RTL-пистолет» (в опровержение сказанного о ней до этого).

Мысленная, незавершенная фраза :«Ребенок, который появился от простого солнечного света и...».

Мысленная фраза: «Как я буду происходить на изменяющуюся ситуацию». Эта утвердительная фраза принадлежит мне и является формулировкой цели предыдущего сна.  [см. сон №2550]

Куда-то идем, перебрасываясь шутками и периодически уточняя дорогу у местных жителей. Один раз взбираемся для этого по наружной металлической лестнице, попадаем в большой мрачный цех. Нам указывают направление, говорят, что путь неблизок. С улыбкой отвечаю, что это далеко по местным меркам, а по меркам большого города это совсем не далеко. Попутчики смеются, топаем дальше.