Мысленная, незавершенная фраза: «Как правило, все туда идут, и только очень малая часть...» (имеется в виду, что лишь малая часть поступает не так, как все).

Решила покататься на велосипеде. Еду вдоль набережной. Свернув пару раз наобум, неожиданно оказываюсь в центре города. Вдоволь накатавшись по площадям, отправляюсь в обратный путь. Город фантастически, сказочно красив и пуст. Лишь однажды, на узкой улочке меня обогнали два-три велосипедиста, у одного из которых велосипед был неправдоподобно высок.

Зал магазина тесно заставлен стойками с одеждой, между которыми укреплены указатели. Надпись на одном заслонилась, видны лишь макушки букв. Без проблем реконструирую ее: «В зал для женщин». Тут же начинаю сомневаться - видимые части букв (за исключением первой) слишком малы, чтобы по ним можно было бы опознать текст.

Мысленные фразы: «Я устала. И не хочу спать».

Мысленные фразы (настырным женским голосом): «Не подошла. Из-за того, видите ли, что он не подошел к девочке» (речь идет о совместимости).

Мысленные фразы (женским голосом, таинственно): «А-а-а, ага-а-а ... Ой, ты меня зайцем пугаешь» (одно из междометий не запомнилось).

Не успеваю уснуть, как вижу высокую отвесную кручу огромных валунов. И хотя сама там не нахожусь (и не имею к круче отношения), она почему-то вызывает чувство дискомфорта. Сужу об этом по тому, что быстро открываю на мгновенье глаза, чтобы прогнать сон (я пользуюсь этим приемом в подобных случаях, если сон еще не очень глубок).

Поделила (условно) светлую многокомнатную квартиру на правое и левое крыло. Замечаю, что сестра украдкой передвигает что-то из своих вещей (кажется, стиральную машину) в одну из дальних комнат моего крыла, явочным порядком занимает часть моей территории. Протестую, спорим. Предлагаю, во избежание недоразумений, составить юридический документ, оговорить принадлежащую каждой из нас часть квартиры. Сестра категорически не соглашается.

Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (деловитым мужским голосом): «У них сезон? Но ... я не знаю».

Мысленная фраза (витиевато): «Чтобы один человек объяснил другому, чтО он (другой) понял — чтобы тот понял, чтО он понял».

В состоянии полусна (полагая, что проснулась) обдумываю предыдущий сон, принимая его за реальность. Прихожу к выводу, что дом покидать не стоит. Возникает лист бумаги с текстом, содержащим ряд коротких, расположенных столбиком строк. Язык мне не знаком, шрифт четкий, жирный, красивый. Видение сопровождается мысленными фразами (запомнившимися частично): «Не случайно ... Тайна передачи ... через ... как раз разгадана». Имеется в виду, что хотя тайна передачи чего-то через что-то разгадана, суть оказалась в чем-то другом, до сих пор не выясненном. [см. сон №2903]

Мысленные фразы: «Еще одна жизнь. Так же укорачивается».

Мысленная фраза (деловито): «Скажите пожалуйста, а что вы хотите?»

Предстают четыре, повисшие в воздухе числа: «1», «2», «7», «9». Они расположены на одном уровне, с равными интервалами. Смотрю на них извне сна, и мысленно перечисляю (возможно, два последних нужно поменять местами).

В конце сна шью юбку. Сон показывает ее крупным планом, прикидываю, стоит ли между воланами пустить кайму. Юбка видится мне то так, то так, после чего оказывается на появившейся женщине (которой, возможно, была я сама). Женщина идет по открытому пространству, смотрящий на нее человек с удивлением говорит: «Что это? Уж к нам идут наши племена?»

Петя купил мясо (для гостей), просит пойти с ним туда, где мясо могут приготовить. Оказываемся в большом мрачноватом помещении типа общественной кухни, Петя выкладывает на разделочный стол несколько больших кусков (думаю, что надо бы порезать их помельче). Появляется неопрятная повариха в несвежем (бывшем белом) халате, проверяет вес мяса. Петя с беззлобной усмешкой говорит, что при покупке оно весило столько-то, а здесь весит столько-то (одной из названных величин была «двадцать один килограмм», второй вес выше первого). Повариха, с двумя ножами и вилкой в руках, подходит к разделочному столу. Полагаю, что она порежет мясо на порционные куски или отделит его от костей, но она принимается ловко срезать верхний слой. С удивлением перевожу взгляд с ее рук на мясо - оно превратилось в аппетитное барбекю, повариха нарезает его на ломтики.

Обрывки мысленных фраз (женским голосом): «Нам еще ... там, где такси. Знаешь...?»

Со мной разговаривают (кажется, о Пете) два Духа. Они сидят на противоположных краях застеленной светлым постельным бельем кровати, я стою перед ней.

Едем (в автобусе) в отдаленный хозяйственно-строительный магазин. Мы — это я, Саша* и крупнотелая нескладная женщина. Подъезжаем, стоявший впереди Саша выходит первым. Мы с женщиной спускаемся в толпе пассажиров чуть позже, идем по широкой дороге, я все ищу глазами Сашу. Навстречу идет смуглокожий, восточного типа мужчина с подростком, лицо мужчины мне знакомо (я даже хотела сказать о нем попутчице). Мужчина молча, не глядя в мою сторону, проходит мимо. Преключаю внимание на толпу темных фигур, среди которых мы движемся. Мелькает мысль, что люди могут удивиться тому, что в малоизвестный специализированный магазин идем и мы трое. В поисках Саши оборачиваюсь на ходу, вижу его сидящим на высокой обочине (он присел отдохнуть, рядом с несколькими молодыми людьми). Увидев нас, с некоторым трудом встает, с виноватой улыбкой идет в нашу сторону.

Мысленный диалог. «Достаточно было сообщить». - «Достаточно. А я считаю...» (фраза обрывается).

Нечто вроде дорожного указателя, где на заостренной с одного торца светлой металлической пластинке, указывающей вправо, было написано: «Х. РИСТА» (имеется в виду Христос).

Мысленная фраза: «Я не очень сомневаюсь, но надо сушить».

Крупная, смутно видимая, неподвижная птица. Она возникает поочередно в четырех позициях - по кругу, по часовой стрелке, с изменением положения на 90 градусов.

Мысленная фраза (женским голосом): «(Я всегда буду думать) о хорошем о себе и о плохом» (за слова в скобках не ручаюсь; «о себе» следует понимать как «в себе»).

После длительного отсутствия возвращаюсь на работу, в светлый зал со множеством рабочих мест. Все так привыкли, что мой стол не занят, что и сейчас в нем по-хозяйски роется какой-то тип. Воспринимаю это без восторга (но и без гнева). Тип заявляет, что ищет конфету. Чтобы поскорей от него отделаться, беру лежащую среди карандашей конфету, сую ему. Отхожу к стойке с телефонными трубками (каждая закреплена за конкретным сотрудником), беру свою. Незнакомый мужчина просит позволения позвонить. Одна из сотрудниц мимоходом замечает, что не надо было ему разрешать, поскольку неизвестно, сколько будет стоить его разговор (мы расплачиваемся за них из своих средств). Звоню куда-то сама, не закончив разговора, отхожу по делу. Возвратившись, вижу, что телефон не отключился, думаю, что это тоже может влететь в копеечку. Возвращаюсь на свое место. Две девицы, полагая, что я отсутствую, придвинули к столу копировальную машину и переснимают содержимое моих папок. Наконец-то сержусь. Барышни пытаются улизнуть, хватаю одну за запястье, влеку к кабинету начальника.

Сон о словесном противоборстве двух групп людей. В финале дело происходит в большом подвальном (или полуподвальном) помещении, в центре которого две большие раковины с водопроводными кранами (все это темное, старое). Поблизости, в тазу, плавают (как живые) вареные рыбы.  Одни - с белым мясом и частично отвалившейся красно-золотистой чешуей,  другие - с темно-болотной, неповрежденной чешуей. Люди вылавливают их черпаками, одну за одной, и переносят в правую раковину (для разделки). На полу образуются натеки воды, говорю, что лучше, проще и быстрей рыб можно переложить, поставив таз на край раковины. Вот он уже там, а я просыпаюсь.

Медленно читаю начало фразы: «Сон открывается...» (первое слово напечатано в зеркальном отображении).

Прогуливаясь, оказываюсь на выезде из города, иду по обочине шоссе. Оно постепенно переходит в узкую, тянущуюся по скальному уступу тропу. Вижу внизу, под скалой, любопытный макет Древнего Города. Решаю спуститься, что удается далеко не сразу. Лишь глядя на других, отваживаюсь - соскальзываю на попе по рыже-коричневой земле, начинаю было отряхивать юбку, вижу, что она совсем не испачкалась. Подхожу к макету. То, что сверху виделось комплексом светлых величественных зданий, теперь предстает в виде десятка ярких веселых коттеджей, разбросанных по зеленой траве. Они величиной со спичечный коробок, между ними находятся два-три динозавра, которым эти домишки по щиколотку. Налюбовавшись, поворачиваю к выходу. Помещение заполняется тучей темных невнятных школьников. Один, в ответ на какие-то действия одного из сопровождающих, кричит: «Не надо! Не надо!» Выхожу наружу, понимаю, что там, где я соскользнула вниз, взобраться не удастся, придется искать обходной путь.

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами).  Неторопливо: «Я от своей...».  -  Задорно: «Тебя, тебя уроню».

«Семь, семь штук», - говорю я. Мужчина с сомнением переспрашивает: «Семь штук?» Листает взад-вперед странички альбома, постукивает по ним карандашом, не понимая, сколько картинок (или фотографий) нужно скопировать. Повторяю: «Семь страниц».

Незавершенная мысленная фраза: «Поэтому он продолжал заниматься со мной, сказав, что...» (речь идет о виде боевых искусств).

Кто-то предлагает мне куда-то поехать на неделю. Даю согласие, хотя в первый день недели уже обещала быть в другом месте. Несогласованность (виновницей которой являюсь сама) создает дискомфорт. Оказываюсь на вокзале, захожу в не разгороженный на кабинки туалет, где меня смущает присутствие других женщин. Из-за этого провожу там много времени, опаздываю на поезд, первый день недельной поездки оказывается упущенным. И это не считая невыполненного обещания в отношении однодневной поездки.

Мысленная фраза (мужским голосом, повествовательно): «Остался младший сын, Авдотья большинство».

Обрывки мысленной фразы (энергичным женским голосом): «Хм ... халупу?»

Листаю книгу, обращаю внимание на сноски на первых страницах.

Мысленный диалог (женскими голосами). «Желаю успехов, всего хорошего».  -  Издалека: «Ну что, хорошо сейчас?»

Мысленная фраза (добродушным мужским голосом): «Куда денешься, а, синеглазая?»

Несколько человек занимаются (в студии?) музыкальными импровизациями. Запомнилось как ударник, пользуясь перерывами в игре, отрабатывал движения палочками — мягко касался ими определенных зон на размалеванном вертикальном щите, находящемся от него на расстоянии вытянутой руки.

Окончание мысленной тирады: «...и страдает от необходимости. Вот тебе бумажку от себя и от меня».

Мысленная фраза: «Период, растет этот период рутинной мысли».

Любуюсь несколькими новыми блестящими водопроводными кранами (над раковиной) красивого (как и подводящие трубы) зеленого цвета. Не могу нарадоваться, что все это — моё.

Мысленная, с незапомнившимся словом фраза (женским голосом): «Эти ведь ... появились» (на последнем слове голос понижен почти до баса).

Коттедж моего детства, в котором живет семейство Камилы. Иду с ее младшими детьми купаться. По просьбе Додо приходится вернуться с полпути, чтобы взять другие купальные трусики для него и его братца. Мальчишки поют мини-песенку, немного скабрезную, про разные виды купальных трусиков. Песенка сопровождается клипом, где некоторые трусики сидят нормально, а некоторые прикрывают попки лишь наполовину. Бассейн располагается не во впадине, а — вопреки законам природы — вздымается горой (во сне это принималось как должное). Додо сходу устремляется туда, Ролл бросается в находяшийся слева широкий газон. Газон зарос густой травой, покрытой такими крупными, обильными каплями росы, что там действительно можно искупаться. Прошу все же Ролла присоединиться к Додо, потому что газон не может быть чистым из-за кошек и собак (это был финальный эпизод сна).

Неторопливое мысленное повествование (женским голосом): «И вот я уже иду домой. Встречаю моих внуков» (ударение на последнем слове как бы вызвано внешним импульсом — это слово даже произнесено в более низком регистре).

Становится жарковато, перепеленываю грудного младенца во что-то более легкое. Действую неспешно, аккуратно. Перепеленала, а младенец (почти сразу) просит (мысленно, серьезным тоном) завернуть его потеплей: объясняет, что ему холодно, и даже подсказывает, что нужно одеть распашонку (во сне я ничему этому не удивилась).  

Выставка картин художника по имени «Нати». Запомнилась корзинка с боковым отверстием, заполненная визитками художника.

Проводим с Петей лето в курортном городке.

Мысленная, неполностью запомнившаяся, рифмованная фраза: «...ый знак структур/ Не зависит от натур».

Мысленная фраза (женским голосом, неуверенно): «Мы хотели заменить портниху».

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «Лучше ... готовый». - «Получить готовый ответ».

«Вон, там несколько автомобилей», - говорит мне Петя, указывая на нижнюю часть улицы Сапира, где видятся несколько едущих в нашу сторону машин.

Мысленная фраза (женским голосом, мягко): «Пожалуйста, ну-ка, скажи мне».

Фрагмент мысленной фразы: «Это значит, что при пятом времени запуска катушка ...».

«До свидания», - доброжелательно, несколько механическим голосом говорит мне мужчина. Живо откликаюсь: «А?» Он изготовился ответить, но в последний миг передумал.

Стопка книг.

Моя голова в профиль, с хорошей короткой стрижкой. Черты лица рассмотреть невозможно, в этой части изображения сбита резкость, но остальное видно четко, буквально каждый волосок (узнаю себя по форме головы).

Живу с сестрой и отцом (сновидческими). На время его отъезда к нам (взрослым барышням) прибывает одна из его дам. Мне нужно вернуть ей небольшую сумму. За неимением купюры нужного достоинства, передаю (не из рук в руки) более крупную, с приколотой запиской. Дама сдачу не возвращает, мне неудобно заводить разговор на эту тему. Теоретически можно включить эту сумму (по вымышленной статье) в перечень расходов следующего месяца. Но дело в том, что тот, для кого такие перечни мной составляются (отец?) никогда их не проверяет, и я не могу разрушить (пусть и незаметно) его доверие. Так что этот вариант отвергается, по крайней мере - пока есть надежда, что все уладится. Вхожу в свою комнату, вижу на полу, около кровати крупных темных муравьев. С недоумением смотрю на эту ораву. Замечаю среди них верткую упитанную двуххвостку. Выпроваживаю ее за окно, принимаюсь за муравьев. Набираю полные руки, вытряхиваю в окно, возвращаюсь — а они уже не только на полу, но и на постели. Мелькают в складках пододеяльника. Пристально смотрю на них - по крайней мере некоторые явно воспринимают происходящее как забаву, как возможность попроказничать. Отчетливо вижу и чувствую это.

Обрывки мысленной фразы: «Он ... подобно ... в...».

Мысленная фраза (спокойным женским голосом): «Подорвите его» (речь идет о том, чтобы подорвать чьи-то силы, но не физическим воздействием).

Большой, расположенный на одном из верхних этажей зал, кажется, круглый, с застекленными стенами. Многочисленные посетители видятся темными силуэтами, воспринимаемыми как бы против света (из положения вне здания, с уровня этого этажа).

Мысленные фразы: «Искать?» - с легким удивлением вопрошает чистый женский голос. И напоминает: «А ведь она имеется на нашей же Земле».

Молодая женщина с маленьким ребенком занимает пару смежных комнат. Одна комната не примыкает к внешним стенам, и посему не имеет окон. Условия в ней становятся так плохи, что женщина вынуждена переместиться целиком во вторую, стена которой намокает от дождей (чем оказалась плоха первая комната, неясно).

Мысленная фраза (женским голосом): «Чем дальше, тем больше народу».

Мысленная фраза: «А завод, тем временем, закончил ремонт». Мне не хотелось ее записывать (из-за ее прозаичности), но фраза не давала покоя до тех пор, пока я не сдалась.

На полу небольшой, находящейся в черте города пещеры, около столика с книгами сидит восточная девушка. Девушка исчезает, на ее месте появляется полицейский, перебирает книги. Вхожу в пещеру, полицейский вступает в разговор, советует прочесть книги, которые держит в руках. Демонстрирует их по очереди, объясняет, что одна из них - о ...(не запомнилось, о чем), другая — о танцах, третья - «Похождения бравого солдата Швейка». Услышав знакомое название, говорю, что люблю это произведение. Полицейский держится с подкупающей непосредственностью — вступает в разговор с незнакомым человеком (со мной), да еще так непринужденно, дружелюбно, да еще о книгах. Это кажется почти невероятным. Правда, его поведение отдает раскованностью коллективного воспитания и представляется немного инфантильным, но, безусловно, симпатичным. С интересом приглядываюсь к нему, в какой-то миг вижу (отчетливо, крупным планом) его лицо, белокожее полное молодое, с черными усиками. Обыкновенное, ничем не примечательное лицо. Полицейский исчезает, в пещере появляется пожилая восточная женщина. Периодически то вносит внутрь, то выносит наружу что-то типа продуктов. Оказываюсь снаружи пещеры, вижу нескольких приближающихся молодых восточных женщин. У одной покрой жакета оставляет обнаженной (полностью) грудь. Не верю глазам, говорю себе, что этого не может быть, это недопустимо их культурой, и тем не менее, вижу обнаженную грудь. Правда, без молочных желез (последнее замечаю после того, как женщины достаточно приблизились). Покрытая загаром плоская грудь в обрамлении элегантного жакета восточной женщины совершенно сбивает меня с толку. Молодые женщины удаляются. Пожилая выходит из пещеры, спрашивает, достаточно ли холодно бывает тут на открытом воздухе. Отвечаю утвердительно. Со словами «Пойду, печенья принесу» она поворачивает налево и идет в сторону ближайшей улицы.

Мысленный, с пробелами запомнившийся диалог (мужскими голосами). «Если ... то сразу же...».  -  «Немного поднять».

Незабвенная наша Мицци (но внешне на нее не похожая) сидит на кухне и спокойно смотрит на меня. Спохватываюсь, что она давно не кормлена, мою под краном ее посудину (чтобы налить молока) и сетую сестре, что то и дело забываю кошку кормить (сон нецветной, отчетливо виделись лишь смываемые мной объедки в кошачьей плошке).

Мысленная фраза (женским голосом): «Жидкость и сметану».

Мысленный диалог (женскими голосами). «Теперь расскажи ей, как ты была».  -  Смущенно: «Ну, доехали мы хорошо».

На глазах у прохожих к Земле стремительно приближается небольшое темное ЧТО-ТО, и прямо перед нами ловко приземляется (как припечатывается) обеими ногами. Это темное плотное Существо (с полметра ростом) с широким складчатым телом. Правее появляются несколько полупризрачных долговязых (выше человеческого роста) Существ в бледно-голубых полупрозрачных хитонах. Вместе с тем, первым, они тут же, на улице, коронуют меня (за заслуги моей Души). Воодружают на голову символическую корону, поют что-то торжественно-благостное. Стою в полной растерянности (прохожие виделись темными, невнятными, и ни у них, ни у Существ я не видела лиц).

Иду (в качестве постороннего лица) по высокой эстакаде производственного цеха, мимолетно проваливаюсь ногой в выемку дощатого настила. Оказываюсь в другом месте, случайно узнаю, что молодого одинокого (незнакомого мне) мужчину должны лишить жизни. Из сочувствия решаю разделить с ним судьбу. Оказываемся в большой пустой, без окон, запертой комнате (камере?), где будем умерщвлены. Мужчина (видимый условно) будто бы и не замечает происходящего (или оно не кажется ему достойным внимания). Достает белоснежный лист бумаги, где красивым почерком что-то написано (стихи?), читает вслух. Находясь рядом, не слышу ни слова. Он читает, а я не могу не думать о предстоящем. Мне каким-то образом известно, какая смерть нас ожидает - здесь будут медленно повышать температуру, пока мы не скончаемся. Воображение рисует картины агонии — две смутные, скорчившиеся на полу фигуры. Рассудок озабочен вопросом, удастся ли до конца сохранить человеческий облик. Дверь в передней стене открывается, в камеру входит смутно видимая женщина. С серьезным видом, не глядя в нашу сторону, пересекает камеру в направлении второй двери (в задней стене). Успеваю спросить, будут ли люди видеть нашу агонию. Женщина на ходу, не оборачиваясь, коротко, бесстрастно роняет, что мы невидимы. Имеется в виду, что мы являемся НЕВИДИМКАМИ уже сейчас, и останемся таковыми до конца.

Меня будит мысленная фраза. Беру блокнот, решаю сначала законспектировать предыдущий сон. Когда же наступает очередь фразы, оказывается, что она из памяти улетучилась.

Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Ваша точка (зрения) будет прямым доказательством...».

Мысленные фразы (женским голосом): «Где ты вчера была? Ты знаешь, где ты была?»

Повторяется (все отчетливей внедряясь в мое сознание) мысленная фраза: «Рука Пети». Фраза воспроизводится и визуально - на листе бумаги, в верхней левой части поля зрения, крупным красивым светлым курсивом. Она держится достаточно долго, чтобы я смогла как следует рассмотреть и прочесть ее (выражение использовано в переносном смысле — как дело рук, манера исполнения).

Мысленные фразы: «До Иден. Доктор Иден» («до» является дружеским сокращением слова «доктор»).

«Опять про кого-то, кто готов заплатить за что-то (за желание?) слишком высокую цену», - записала я по горячим следам, а сейчас, спустя полдня, ничего не вспоминается. Как будто вижу собственную запись впервые. P.S. Но я уже перестала испытывать страх при виде своих записей, о которых не могу ничего вспомнить и даже не узнаю их.

Нахожусь в бывшей квартире на Рябинной улице. Вижу там кошек, ящериц, длинного (с ладонь) богомола, еще кого-то. Начинаю спокойно выпроваживать. Млекопитающих за дверь, насекомых в окно, и ящериц туда же. Одна с громким стуком шлепается на асфальт, вызывая явственные угрызения совести.

Нахожусь в большой служебной комнате, среди сотрудников. Внезапно у меня открывается носовое кровотечение. Темная, почти черная кровь хлынула неправдоподобно сильным потоком. Прижимаю что-то к носу, ложусь на оказавшуюся тут же, застеленную светлым бельем кровать. Озабочена тем, чтобы не испачкать ее кровью (единственное, что меня в данной ситуации беспокоит). Почти сразу, так же внезапно, кровотечение прекращается, не оставив нигде следа.

Нахожусь на крошечной кухне. Вижу приближающуюся к окну миловидную девушку — ту самую, из предыдущего сна. Узнаю ее (в этот момент возникает указание, что сон является продолжением предыдущего). Девушка держит светлый сверток с новорожденным младенцем, что-то говорит, открываю ей дверь. Из глубины квартиры появляется Петя. Они разговаривают, решают оставить младенца на мое попечение. Девушка говорит Пете, что принесла нам еще и котенка, запускает руку в сумку с намерением извлечь его. [см. сон №4442]