Ирреально-фантастический сон запомнился с момента, когда я увидела кинотеатр и спонтанно вошла внутрь. Брожу по полупустому, погруженному в полумрак залу (расположенному амфитеатром), все не могу выбрать себе место. В первом ряду вижу на свободных креслах детскую одежду - там сидят малыши с родителями (экран с демонстрирующимся якобы кинофильмом я, кажется, не видела). Ни на чем не остановившись, решаю зал покинуть. Поднимаюсь к находящемуся за последними рядами выходу. Обнаруживаю не выход, а симметричный (правый) зал, спускающийся таким же амфитеатром (и ничем не отделенный от первого). Там тоже демонстрируется фильм (но экрана я не видела, кажется, и там). Покидаю и этот зал, думая, что неизвестно, в какой из них был у меня билет (не помню, чтобы билет был при мне, повидимому, он лишь мыслился). Оказываюсь в другом месте, мне что-то рассказывает Сафт. В том числе упоминает, что занимается КОЛДОВСТВОМ. Говорю: «Так это же запрещено». Он спрашивает: «Почему?» Рассказываю про свою маму*. Она пыталась что-то создать подобным колдовством во сне, и ей там сказали, что это запрещено, потому что «ВНОСИТ ДИССОНАНС В СОЗДАННЫЕ УЖЕ ВЕЩИ». Сафт относится к моим словам пренебрежительно. Перекидывается фразами с находящимися тут же приятелями, и лишь роняет в мой адрес скучное, безразличное «А-а-а». Держится раскованно, как человек, знающий себе цену. Не обращая на все это внимания, стараюсь довести до его рассудка осознание важности мной сообщаемого (сон не цветной, персонажи виделись условно).
6606
Длинный сумбурный сон, основой которого были колебания (частично осознаваемые) моего разума.
6607
Мысленные фразы (женским голосом): «Ну, возможно птичка — это была (всего лишь) птичка. Просто птичка» (речь идет о пометке в тексте).
Мне снится, что я СПЛЮ (в одиночестве) в какой-то квартире. В нее украдкой проникает незнакомец. Сон показывает его, тихо бродящим по комнатам (дело присходит ночью, человек видится черным силуэтом). Просыпаюсь, не открывая глаз пытаюсь понять, что происходит. Далеко не сразу становится ясным, что в квартире посторонний. Каким-то образом вижу его, но никак не удается открыть глаза, чтобы убедиться в этом воочию. Долго и безуспешно борюсь сама с собой.
6610
Мысленная, незавершенная фраза (спокойным женским голосом): «И постоянно ссорясь, под постоянным страхом — (поскольку) мама не разрешила...».
6611
Мысленная фраза (женским голосом): «Другие по принципиальным вопросам ссылаются на авторитет».
6609
По дороге на стадион оказываюсь с приятельницами на станции метрополитена. Это большое светлое здание с разветвленной многоуровневой наземной системой выходов и переходов. Пытаюсь подняться на широком бесступенчатом эскалаторе, уносящем вверх (в числе редких пассажиров) одну из моих попутчиц. Не могу на нем устоять, уклон для меня слишком крут, к тому же мешает чемодан. После нескольких неудачных попыток вынуждена искать другой путь. Так я теряю одну из приятельниц, а чуть позже теряю (на этот раз просто в сутолоке) вторую. Блуждаю в одиночестве, не в силах добраться до нужного выхода. Пассажиры отвечают на мои расспросы что-то не то. Вижу площадку, где за несколькими столиками сидят метрополитеновские служащие. Обращаюсь за помощью к ближайшему, грузному, странноватого вида мужчине (остальными были молодые стройные женщины). Человек начинает отвечать, на голове его оказывается большой картонный раструб, лишающий возможности хоть что-нибудь услышать. Человек говорит, от меня отвернувшись. Дудит и дудит. Потеряв терпение, раздраженно спрашиваю: «Кому вы отвечаете?» (было ясно, что он отвечает мне, я просто хотела его одернуть). Мужчина, повидимому, не слышит меня в своем раструбе (который, как и интерьер зала, виделся ясно и был похож на раструбы, используемые для собак).
6612
Мысленная фраза: «Я помнила, что такое благодарить, дарение я предпочитала всему».
Мысленный, неполностью запомнившийся диалог (мужскими голосами). Спокойно: «Почему ... что он потеряется?» - Возбужденно: «Потому что он (ведь) совсем другим стал...» (речь идет о смутно видимом предмете).
6618
Мысленная, незавершенная фраза: «И помчались дальше — с большой охотой, на внимательном...».
В нашей квартире оказывается соседский малыш. Хнычет (от усталости?), звоню по телефону в их квартиру, бабушка просит, кажется, привести внука домой. Пока что иду с ним к небольшому, находящемуся неподалеку озеру. В голубоватой воде самозабвенно плещется малышня. Слева появляется голенастый мальчик постарше, с небольшим зверьком на ладони. У зверька круглая мордочка и мокрая черная шерстка. Появляется еще один мальчик, у этого в руках маленький пятнистый котенок. Мальчик опускает его в воду, котенок без восторга, но храбро устремляется к суше. Обращаю внимание малыша на зверят, возвращаюсь с ним домой, говорю, что сейчас пойдем к его бабушке (сон был живым, красочным, и все, кроме малыша, виделось натуралистично).
6620
Несу домой где-то раздобытую, приглянувшуюся половинку чайной чашки. Она выглядит декоративным изделием. Но потом вспоминаю, что держать дома разбитые предметы нежелательно, это плохая примета, так что находку лучше выбросить.
6621
Мысленные фразы (мужским голосом): «Постой, Иэ. Стой, я тебе говорю!» (первая фраза звучит мягко, вторая резко, все это сопровождается невнятным изображением).
6622
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (страстно, с обидой, с болью): «На меня никто не смотрит! ... но меня не любят».
6623
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Здесь ... но очень снятая».
6624
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «А почему мы не ... передачи?» - «Я смотрю этого вечером по телевизору».
6625
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «А ... представит сил для новой композиции. Представит силы».
6626
Незавершенная мысленная фраза: «Кстати, не с прибыльным местом...».
Мысленная фраза (женским голосом): «И не давал ли уж повод для предположения».
6630
Мысленные фразы (женским голосом): «Не в ту читать. Читать выбрасывать, а не ...» (фраза обрывается).
6631
Мысленные фразы (уверенным женским голосом): «Оно может быть. Может быть частью речи, (подводящей итог)» (слова в скобках, возможно, не произнесены, но уже заготовлены).
6632
Окончание мысленной, издалека донесшейся фразы (быстрым женским голосом): «...а о Азии ничего не рассказываю».
6633
Мысленная фраза (ритмично): «По панелям прямым, по кривым, по пустым». Смутно видится ребенок, бегущий по длинному пустому коридору.
6634
Мысленные фразы: «Дочь встала. Встала на ноге и получила специальность».
6635
Незавершенная мысленная фраза: «Когда эту ножку...».
Настоящий КОЛДОВСКОЙ СОН. Ко мне на несколько дней прибывает Петя. Раскладывает привезенные с собой складную кровать, матрац, постельное белье. На мой вопрос говорит, что взял их на работе, напрокат. Череда дней запомнилась фрагментарно. Однажды, когда Петя ложился спать, голова его была обмотана большим (шелковым?) черно-белым платком. Пете нездоровилось (простыл?), объясняю себе платок этой причиной. Однажды, во время нашего разговора меня посещает беглое, неуловимое видение, будто через открытое окно в комнату влетает молодая женщина. Не придаю этому значения, впечатление истаивает. Однажды вижу (уже не в смутном видении, а воочию, отчетливо) эту женщину невесомо влетающей в комнату через то самое окно. Вот она уже сидит, в яркой цветастой одежде, на стуле посреди комнаты, и я говорю ей, что знала (видела), что она прилетит. Женщина ничего не отвечает и вскоре исчезает. Вместо нее в комнате оказывается неприметная миниатюрная (похожая на Колдунью) старушка в темной одежде. Забирает складную кровать (с постелью), темную резную вазу и уходит. Возмущенная самоуправством, иду к ней. Оказываюсь в избушке похитительницы, требую вернуть вещи. Мне несколько раз выносят другие предметы (предлагаются не похожей на старушку женщиной). Отвергаю их, пытаясь заполучить то, за чем пришла. В конце концов спохватываюсь, что зря трачу время, что следует вернуться домой, к Пете, плюнув на спор о презренных вещах. Оказываюсь снаружи, неподалеку. Чтобы попасть домой, нужно вернуться к двери избушки и повернуть налево. Не успеваю сделать и нескольких шагов, как передо мной оказывается большое дерево с густым переплетением голых темных ветвей. Останавливаюсь, не зная, как поступить. Справа, почти впритык к дереву, вижу старую каменную стену. Чтобы там пройти, придется продираться сквозь ветки. Слева смутно видятся идущие в сторону дерева люди, везущие каталку, на которой (как я вообразила) лежит покойник. Отдаю себе отчет, что это лишь мои домыслы, но не исключаю, что они обоснованы. Остерегаюсь проходить между деревом и каталкой, полагая, что проходить перед покойником — плохая примета. Стою, примериваясь то к одному, то к другому варианту. Незапомнившимся образом дерево огибаю. Во встречном направлении едет на старом двухколесном взрослом велосипеде ворона. Она сидит на раме, велосипед медленно едет сам по себе. Но воспринимается это так, будто приводит его в движение, управляет им ворона, и будто бы дается ей это с превеликим трудом. Сочувственно говорю вороне: «Тяжело тебе». Мне и самой теперь нелегко, участок до избушки покрыт толстым слоем вязкой черной грязи. Медленно, с трудом вытаскиваю ноги, перемещаясь черепашьим темпом - избушка как бы и не приближается (хотя до нее рукой подать). С беспокойством думаю, когда же доберусь до Пети (сон был не цветным, дух его был КОЛДОВСКИМ, все виделось с разной степенью смутности, лишь платок на петиной голове и яркое платье влетевшей в комнату женщины виделись отчетливо).
6638
Мысленная фраза: «Что ж, тебе пряников принести?»
6639
Мысленный диалог (мужскими голосами). «Нет, получалось». - «И совсем это место не получается».
6640
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «...фотографиях. Получше».
Мысленная фраза (женским голосом): «Семью семь — пятьдесят шесть, семью восемь — пятьдесят восемь».
Мысленная фраза: «Они заканчивали урок раньше, чтобы к звонку оказаться в школе последними» (речь идет об учительницах).
На стойке сидит кошка. Сидит спокойно, и вдруг разевает пасть и издает шипение в чей-то, повидимому, адрес. Поскольку положение тела при этом не изменяется, шипение не выглядит слишком агрессивным.
Случайно оказываюсь в арендуемой молодежью квартире. Старый холодильник стоит криво и сочится каплями воды. Пытаюсь понять, в чем дело. Сон крупным планом показывает заднюю ножку холодильника, вокруг которой обмотался провод. Вижу, что дверца закрыта не плотно. Вытаскиваю из-под ножки провод, закрываю дверцу. Говорю ребятам, что если они хотят, чтобы холодильник послужил им подольше, они должны всегда тщательно его закрывать.
Несколько магнитофонных кассет, аккуратно сложенных в две стопки. На каждой записан вид танцев, запомнилось, что на одной из них было написано "Танго".
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Да, это ... Снимаются ограничения. Понимаете?»
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Когда я его ... я его прикалываю. Разгоняйтесь, сусики!» (речь идет о лошадях).
Мысленные фразы (женским голосом): «Мой Петя — хороший мальчик. Вот недавно мы с ним брассировали по городу, вдоль нашей булочной и обратно».
Одеваю панталоны. Натянув на одну ногу, вижу внутри, между штанинами, большую плоскую черную пуговицу. Не пришитую, но при моих манипуляциях не только не падающую, но и не сдвигающуюся с места.
Женщина, обратившаяся к молодому человеку с вопросом, получает помощь. В процессе разговора она не называет молодого человека по имени, не интересуется его именем, что выглядит невежливым. Молодой человек тактично, деланно шутливым тоном намекает: «Меня как-то и зовут, да?» Женщина машинально реагирует: «Как?»
В нашей комнате облезла стена. Ничего не предпринимаем, хотя выглядит она ужасно. Однажды в комнате появляется соседка, невысокая худенькая женщина, и молча начинает оклеивать стену темно-коричневыми обоями (несколько рулонов которых и клей принесла с собой). Спохватываюсь, вежливо говорю, что мы все сделаем сами. Женщина прекращает работу, мы с Петей идем к ней. Пришла она к нам как соседка по квартире, а теперь ведет к себе куда-то далеко. Входим в большую светлую коммуналку. Из недр доносится голос, призывающий чью-то дочь помочь отбившемуся от рук ребенку. Спрашиваю у женщины, где куплены обои и что это за сорт. Она говорит, что обои являются изображением «Старинного Замка». Шепчу Пете, что если этот вид нам приестся, мы его закрасим. Женщина объясняет, где находится нужный универмаг. Объяснение сопровождается его кратковременной визуализацией. Спрашиваю, сколько стоит рулон (чтобы докупить, а возможно, и расплатиться с женщиной). Она говорит: «Семьдесят шесть..» (денежных единиц). Это очень дорого, я ахаю: «Семьдесят шесть за кусок!»
Неотчетливо видимый (по пояс) Петя в черной кожаной куртке. Шея обмотана длинным светло-серым шарфом, взгляд опущен вниз. Впечатление, что Петя спускается со ступенек, на лице его блуждает тихая, спокойная полуулыбка.
Покупки для праздничной пирушки завершены, докладываю (тем, кто не ходил с нами), что закуплено все, так что мероприятие можно «хоть сейчас начинать». Хвастаюсь, что удалось уложиться в сумму, меньшую запланированной — из расчета «не на 360, а на 240» (это удельные суммы в каких-то денежных единицах). Несмотря на прозаичность содержания, сон происходил в фантастической обстановке.
Смотрю на написанное на листе бумаги длинное число (содержащее с десяток цифр). Без проблем опознаю четыре последних знака: «31' 1».
Раздается мелодичный звонок в мою входную дверь. Распознаю его как ложный, решаю дверь не открывать. Не запомнилось, в каком смысле звонок посчитался ложным (но не оттого, что наяву в моем нынешнем жилище нет дверного звонка).
Пишу и читаю фразы: «Жванецкая, вы к кому? Почему к себе».
Четыре мысленных призыва (увещевания), визуализировавшихся на четырех квадратных панелях, составленных в суммарный квадрат. Текст на потемневших от времени поверхностях затенен дымчато-серыми клубами. Запомнилось начало последнего призыва: «Отвратим от золотых тель(цов)...».
Чтобы доставать документацию с верхних полок, я пользовалась высокой табуреткой Ганса. Пирамидальный остов ее сварен из прочных черных металлических полос, а массивное круглое сидение было деревянным. В очередной раз ухватившись за край табуретки, чтобы оттащить ее к полкам, чувствую, что остов разболтался, стал хлипким. Озадаченно обдумываю ситуацию, и поскольку пользоваться табуреткой опасно, решаю ее разломать (надеясь, что это не вызовет неудовольствия Ганса). Принимаюсь за дело, почти без усилий отдирая куски ставшего (вдруг) трухлявым сиденья, и не удивляясь ни этому, ни тому, что остов теперь прочен, как прежде (табуретка виделась и осязалась вживую).
Мысленные фразы: «Они спрашивали. Они спрашивали, сколько тех, кто должен...» (фраза обрывается).
Занимаюсь SUDOKU, справилась по меньшей мере с двумя вариантами (сном фиксировались начальные стадии решения). Игровыми полями служат квадраты, расположенные с зазором и изображающие предметы (в одном варианте ими были стиральные доски, нужно выискивать и зачеркивать повторяющиеся числа. Числа торчали из-под стиральных досок).
Еду в автобусе. У меня много вещей, я полуодета и босиком. Перед своей остановкой начинаю одеваться, вижу, что не успеваю, прошу водителя подождать. Он не захотел, выхожу полуодетой, босой, продолжаю одеваться на остановке. Иду куда-то, где происходит много незапомнившихся событий.
Две жирные, обведенные кружками точки, находящиеся на одном уровне и разнесенные почти к боковым границам поля зрения. Точки привлекают мое внимание, заставляют о чем-то размышлять. Оказываются (в результате моих размышлений?) соединенными жирной прямой линией. Под ними появляются еще две, помельче.
Окончание мысленной фразы, которое я строю медленно, слово за словом: «...точно, вы увидите - так это разрушение Старого, слом его, и сооружение Нового». Предстает разрушенное здание, превращенное в груду камней и бревен (мощные бревна привлекли особое внимание).
Мысленная фраза: «У него есть рука, и рука сильная».
Ведется речь о пользе исправительных учреждений - в том смысле, что она хоть и мала, но несомненна.
Мысленные фразы: «А на самом деле это не наше. Фонарь Юткина...» (фраза обрывается).
Смотрюсь поутру в небольшое настенное зеркало, поражаюсь темным кругам под глазами. Не понимаю, с чего бы это, ведь я так хорошо выспалась.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «А потом ... продуктивно работали».
Чтобы понять суть трех, приснившихся прошлой ночью коробок (размером с кирпич, каждая своего цвета, но я не помню их из прошлой ночи), нужно на одну налепить аппликацию, и тогда все станет ясно. Вижу, как кто-то (возможно, я) приклеивает аппликацию, представляющую собой абстрактную вязь со множеством закруглений, но до сути трех коробок дело не дошло.
Решаю выбирать для прогулок места, куда нужно добираться на автобусе, кладу в сумку все необходимое (книгу, еду и т.п.). Автобусы подходят один за другим, не могу решить, на какой лучше сесть. Решаю, что вполне могу прогуляться пешком. Иду куда глаза глядят. Вижу усыпанное изумительными белыми упругими цветами дерево. Две девочки намереваются отломить ветку. Решаю последовать их примеру, отломить несколько веток, чтобы дома поставить в вазу. На миг предстают усыпанные цветами ветки на столе, в узкой прозрачной вазе. Осматриваю дерево с этой целью.
Стою около подростков младшего школьного возраста. Мерной лентой замеряю диаметр их голов (на уровне лба).
Мысленные фразы (женским голосом, тоном инструктора): «Подождите, положите это все на место. Возьмите все, что тре(буется)» (последнее слово не договорено).
В небольшой лощине расположилась группа людей. Среди них оказывается никому не знакомый человек, которому (как чужаку) грозит с их стороны серьезная опасность. Чтобы спасти незнакомца, из среды этих людей выходит подросток (юноша), приближается к чужаку и крепко обнимает его, делая вид, что хорошо его знает, и что чужак — вовсе не чужак.
Вместо отсутствующей крышки отверстие темной сливной трубы в ванной небрежно заткнуто совсем для этого не подходящей щеткой (ершиком) жизнерадостного желтого цвета. Зайдя в ванную, видим затычку валяющейся на полу, каким-то образом становится известно, что ее выпихнула выбравшаяся из трубы крупная мышь (бегло, невнятно показанная). Стоим озадаченно, не зная, что делать. «Да, странно, - говорит одна из нас и спрашивает: - Это была мышь или крыса?» (отчетливо виделись лишь труба и щетка).
Смотрю в книгу, удается прочесть фразу: «Как я создащал (Реальность)» (последнее слово если и отсутствовало в тексте, то сразу домыслилось; глагол «создащал» является гибридом глаголов «создавал» и «ощущал»).
Брожу по незнакомому городу, наш поезд сделал в нем длительную остановку. Сейчас я в центре. Внимательно осматриваюсь, чтобы выделить и запомнить какой-нибудь ориентир (именно здесь я должна буду позже встретиться с кем-то из попутчиков). У идущей навстречу женщины спрашиваю, как называется город. Она говорит, что не знает, это не ее город. По каким-то признакам догадываюсь, что мы в Украине, спрашиваю наугад: «Это Ивановск?» Женщина отвечает, что нет. Пытаюсь вспомнить названия других украинских городов, выуживаю из памяти еще одно: «Ивано-Франковск?» Женщина отвечает, что нет. Все исчезает. Перед моими глазами написанное на листе бумаги имя. Внимательно смотрю на него. Оно изображено тщательно прорисованными знаками, похожими на геометрические, и напоминает пиктографическое письмо. Сосредоточено обдумываю его. Оно превращается (в воображении) в трехмерное, удается его прочесть: «Яхмидт». Сообщаю о своем открытии сотрудникам: «У Таньки трехмерное имя. У всех двухмерное, а у нее трехмерное».
Молодая женщина, худенькая, миловидная, тонкокожая, подвижная, что-то быстро, беспрерывно говорит. Активно жестикулирует, приковывая этим к себе внимание. Из-за ее спины то появляются, то исчезают два колышащихся лепестка, напоминающие заячьи уши. Лепестки являются частью Правды, которую женщина всеми силами старается скрыть. Вся же Правда, скрываемая женщиной и невидимая (но сон показывает ее), находится позади женщины. Это большой светлый, слегка помятый лист чего-то среднего между бумагой и тканью, лепестки в форме заячьих ушей являются его верхней частью.
Укладываем (с незнакомой женщиной) свои вещи в пустой шкаф. Женщина, не придавая процессу значения, кладет свои как попало, вперемешку с моими. Обратив, в конце концов, на это внимание, пытаюсь мягко склонить ее к тому, чтобы у каждой из нас были свои полки.
Мысленная фраза: «Ситуацией избежать ничего не дается» (не достигается).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (решительным женским голосом): «Давай, я его ... зачем это нужно?»
Перебираюсь, почти в полной темноте, по топкому оврагу. Пробую пройти по дну, убеждаюсь, что это невозможно. Лезу наверх, где тоже черная топь, преодолеваю ее. Оказываюсь в открытом кузове грузовика, где находится еще несколько человек. Грузовик останавливается у эстакады, где стоят (лицом к высокому каменному памятнику) рослый, похожий на киноартиста молодой человек и миниатюрная, будто бы знакомая мне девушка. Они переходят в наш кузов, спрашиваю девушку, помнит ли она меня, она утвердительно кивает и садится где-то за моей спиной (я сидела близко к кабине). Думаю, что может быть, нужно поговорить с девушкой, а то как-то невежливо получается, что я молчу, да еще сижу к ней спиной.
Читаем текст (напечатанный, кажется, готическим шрифтом). Куски текста соскальзывают со страниц фолианта, повисают перед нами, и по прочтении возвращаются на место. Кто-то говорит, что смысл читаемого не таков, каким мы его понимаем, совсем не таков.
Обсуждается (в кулуарах) неблагоприятная ситуация, неожиданно возникшая на физико-математической кафедре. Сотрудники пытаются понять, чем вызваны гонения, и морально поддерживают студентов. [см. сон №8752]
Мысленная фраза (женским голосом): «Отчего вы хорошо вышли из основательных проблем?»
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (из сна): «...поэтому мойся как следует и...» (это адресовано мне).
Вожусь в дряхлой ванной, пытаясь устранить течь воды из соединительных труб. Один элемент стыка конический, второй цилиндрический, не понимаю, как их скрепить. Лишь почти потеряв терпение, вижу в устье конуса резьбу, в которую и ввернулся цилиндр, тоже, оказывается, снабженный резьбой (мудрено было это обнаружить на старых, чуть ли не ржавых трубах). Как только неисправность устранена, появляется пришедший мыться Фил.
Мысленная, незавершенная фраза: «А то, что Душа измучена была, зевала и ни к кому идти не желала, это...».
Мирно сидим в салоне просторной квартиры, занимаясь своими делами (моими компаньонами по жилью являются две-три женщины зрелого возраста). Вдруг, среди бела дня, в комнате появляются мыши — одна крупная и две помельче. Их густая длинная, почти черная шерсть топорщится во все стороны, из-за чего мыши выглядят нереальными, как бы нарисованными густыми размашистыми штрихами (это мое впечатление из сна). Не обращая на нас внимания, что-то вынюхивают по углам. Решаем их выпроводить. Активная роль достается мне. С легкостью ловлю их (они настолько не замечают нас, что это не составляет труда). С опаской держу на весу очередную, ухватив за шею и ощущая жилистое сильное (как у напряженной кошки) тельце. Мышь висит, приоткрыв пасть, полную мелких белоснежных зубов. Не свожу с них взгляда (опасаясь укуса). Настолько на этом сосредоточена, что не замечаю, как мышам удается выскальзывать вниз. Это происходит по одной и той же схеме. Вот мыши, не обращая на нас внимания, возобновляют свою деятельность, вот одна из них опять в моих руках, неотрывно слежу за ее зубами, и вот моя рука опять пуста, очередная мышь в очередной раз ловко, незаметно ускользает. Мыши исчезают. Переходим на кухню, слышим слабое похрустывание, оглядываемся, видим их в углу. Теперь их только две, меньшая сидит на спине у большей (это выглядело довольно забавно). Обе как ни в чем не бывало что-то грызут, забравшись в емкость для унитазной щетки. Опять ловлю их, ощущая жилистые тельца, поглядывая на острые белые, не кусачие зубы. Воспринимаю безобидную взбалмошность этих созданий, почти с нежностью говорю женщинам: «Нет, ну какие глупые!» (мыши виделись отчетливо).
В этом сне действовали (или, по крайней мере, фигурировали) странные симпатичные низенькие человечки с обтекаемыми фигурами и носами, похожими на носик садовой лейки. На их фоне возникла мысленная фраза, несколько раз повторившаяся и разбудившая меня: «Однако стаппи стараются показать домашний религиозный теплизм, которого было так много в (религиозной) Руси» (стаппи — это человечки; показать — в смысле, проявлять; теплизм — это душевная теплота; слово в скобках отражает смысл, но, возможно, является лишь синонимом того, что было произнесено). P.S. Спустя 4.5 года я вычитала в одной из статей, что, по всем мистическим описаниям, у Существ Астрального мира нет плеч.
Мама* растерянно стоит в своей комнате, с половой тряпкой в руках. Вхожу узнать, в чем дело. Она указывает на участок пола под столом, залитый непонятно откуда взявшейся, подозрительного вида водой. Мама собирается лужу вытереть, но я решаю, что это место следует вымыть основательно, и принимаюсь за дело.
Человек с рюкзаком за спиной стоит в небольшой гостиничной комнате. Примеривается, неловко бросается на кровать. У него травмирована нога, он ее, кажется, не может сгибать, и поэтому ложится таким странным образом.
Мысленная фраза: «В этих случаях трансформация личности происходит быстрее, чем трансформация гения».
Мысленная фраза (мужским голосом): «Жди меня на свободе, я тебя очень жду».
Уединенный полустанок, старый деревянный дом. Делю комнату для приезжих (под нее выделен второй этаж) с несколькими смутно видимыми темноватыми лицами. Постепенно все разъезжаются, коротаю время в ожидании своего автобуса. Спускаюсь вниз. Этот этаж разгорожен на несколько помещений, одно занимают врачи, мужчина и женщина в белых халатах. Разговаривают с кем-то на английском, а чуть позже с удивлением обнаруживаю, что между собой они говорят на русском (в обоих случаях воспринимался язык, но не содержание). В комнатку смотрителя набилось с десяток кошек и котят, худых, серых, диковатых (я не видела их мордочек). Задрав тощие хвосты, кошки толкутся посреди пустой комнаты. Не сразу замечаю сидящего на подоконнике мужчину (смутноватую темную фигуру). На его коленях доверчиво свернулась калачиком парочка из кошачьего семейства. Это наводит на мысль, что семейство потенциально приручаемо. Однако когда я слишком близко подхожу к двери, кошки неспешной трусцой разбегаются. В их разновеликой массе замечаю крошечного, но уже вполне самостоятельного котенка. Повидимому, кошки приходят в надежде чем-нибудь поживиться, решаю сходить в село, купить им что-нибудь. Тут же спохватываюсь, что могу из-за этого пропустить автобус.
Окончание мысленной тирады (спокойным, уверенным женским голосом): «...хорошо. Не бойся ее ненависти».
Мысленная, частично запомнившаяся фраза (недовольным мужским голосом): «На машине так неудобно спать, на машине...» (речь идет о кабине грузовика).
Делаю, на глаз, карандашную пометку под левым краем горизонтальной черты, проведенной на листе бумаги. Замеряю получившееся расстояние, отмеряю столько же справа (намереваясь провести параллельную линию). При первом замере я внимательно смотрела на деления линейки, и ясно видела, что получилось ровно полтора сантиметра. Удивляюсь, что в результате наугад нанесенной метки получилось круглое число. Пристально глядя на деления линейки, снова и снова убеждаюсь, что вижу их отчетливо (значит, я понимала, что это ВО СНЕ?)
Слушаю нескольких Персон — они видятся условно и являются, повидимому, теми, кто нас (людей) изучает, задает условия нашего существования. Когда все умолкли, спрашиваю: получается, что жизнь человечества далека от совершенства, потому что принципиально не может быть совершенной? Потому что принцип неодолимого несовершенства заложен сознательно? Мне отвечают, что да. Спрашиваю, почему это скрыто от людей. Люди должны это знать. Мне отвечают, что нет. Возражаю, говорю, что если людей с пеленок воспитывать с осознанием этого факта, он станет само собой разумеющимся. Избавит людей от бесплодных иллюзий (и боли от их крушения). Переориентирует на поиск действенных средств смягчения их тяжелой ноши, поможет подойти к этому с открытыми глазами (во сне мои реплики были лаконичными).
Сон, в котором сообщается о газетных публикациях.
Мысленная фраза: «Ехать же домой не было смысла».
Смутная сценка из века паровых машин. Один человек, встретив другого на вокзале, куда-то сопровождает его.
Мысленные фразы (женским голосом): «Бумажка. А большая бумажка какая-нибудь?»
Незапомнившийся сон, персонажами которого были я, мама* и кто-то незнакомый.
Начало сна, когда я находилась вне дома, не запомнилась. А теперь жду дома визитера, с которым должна о чем-то поговорить. Он появляется, садимся (за неимением стульев?) на кровать, я в изголовье, он — в изножье. Не успеваю и рта раскрыть, как все мое существо заволакивает как бы наркозом, чувствую, что отключаюсь. Процесс имеет протяженность во времени, в течение которого отчетливо, но безвольно осознаю свое состояние (получается, что воля отключается раньше сознания?) Очнувшись (по-прежнему сидя на кровати), обнаруживаю, что квартира моя изменилась. Стала больше, внутренние двери исчезли, межкомнатные перегородки не доходят до потолка, так что вся она свободно просматривается. В ней находятся активные люди (обоего пола), имеющие отношение к селению Адамс. Хозяйничают, не обращая на меня внимания. Мой несостоявшийся собеседник тоже с ними. Кто-то вскользь говорит мне, что скоро сюда привезут на хранение мебель (кого-то из ихних). Возмущенная самоуправством, заявляю, что это невозможно, квартира съемная, я скоро с нее съезжаю. Последнее не соответствует истине, при желании ложь легко могла быть обнаружена, но я иду на риск. Мои слова принимаются к сведению (с досадой) и, кажется, хоть от чужой мебели я буду избавлена. Все чем-то сосредоточенно, энергично занимаются. Их количество увеличивается, они заполонили все углы. В том числе тот, где в укромном месте лежала моя сумка. Когда угол освободился, вспоминаю про сумку, иду проверить, там ли она (и возможно, забрать). Сумка исчезла, это меня огорчает, с ее пропажей я лишалась документов и почти всех денег. Пытаюсь выяснить, где она, меня не слушают (а возможно, и не замечают). Нахожусь среди них, как инородное тело. Кто-то говорит: «Ты привыкла видеть только взрослых». Имеется в виду, что если раньше я видела лишь взрослых селян, то сейчас увижу детей. Оглядываюсь, вижу несколько нарядных детей в возрасте примерно от шести до двенадцати лет (увидела лишь после того, как мне на них намекнули). Дети прекрасно выглядят и веселы. Одна, самая маленькая озорница раскачивается вниз головой, повиснув на подколенках на водопроводной трубе в туалете. Внимание переключается на двоих взрослых, пристально смотрящих наружу сквозь большое, во всю стену окно. Детей я видела в правой части квартиры, а эти двое сидят за письменным столом в угловой левой комнате и напряженно, неотрывно смотрят на что-то, находящееся за окном. Такое впечатление, что осуществляют бесконтактное воздействие. Смотрю за окно. На фоне фантастической панорамы города, под огромным, растущим у окна деревом на сочном газоне лежат на подстилке и изображают отдыхающих двое селян — грузный мужчина и хрупкая женщина. Оба прижимают к груди младенцев, старательно изображая, что это их собственные дети. У младенцев неважнецкий, полуживой вид. Мне показалось, что сидящие за письменным столом воздействуют именно на лежащих на газоне.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Я не знаю ... в общем, мы, Царевны-Лягушки...» (не исключено, что фраза адресована мне).
Мысленная фраза (женским голосом): «И в более знаменитом месте».
Петя гостил у меня, а теперь собирается обратно, в селение Адамс. Ушел за покупками, внезапно возвращается, говорит, что пора ехать. Кудахчу, к чему такая спешка, он что-то отвечает (так, как делает подчас наяву, когда слова произносятся, но информации не выудить). Вижу у него на голове белую повязку, из-под которой, справа, выступают капли крови, в тревоге спрашиваю, что случилось. Он опять увиливает, я, разумеется, не успокаиваюсь. Действие переносится в селение. В старом сарае женщина ждет для разговора того, кто ударил Петю. Кручусь поблизости, решаю уйти, потом думаю, что следует послушать, что случилось. В сарай входит чернявый парень (временный работник). Говорит мне, что деньги ему нужны для оплаты учебы дочки. На поляне перед сараем появляется малышка в школьной форме. Спрашиваю, не его ли эта девочка, он отвечает, что его. Объясняет про Петю. Говорит, что тот зашел в его жилище и сказал отнести на место лопаты, которые бросил этот работник. Работник разозлился на замечание, ну и...
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Там уже началась война. ... по всем нашим магазинам».
Люди, которых я КАК БЫ ВИЖУ И НЕ ВИЖУ, демонстрируют приемы КОЛДОВСТВА. Все было четкими, впечатляющими. Я была там в качестве зрительницы, которой (или одной из которых) все это демонстрировалось. [см. сон №1139]
Смотрю в окно, вижу нечто любопытное под окнами противоположного дома. На импровизированном, чем-то загроможденном столике сидит несколько птиц. На миг отвлекшись, боковым зрением фиксирую взметнувшуюся вспышку белого огня. С беспокойством всматриваюсь, ожидая увидеть обгоревших птиц, но там все цело и невредимо. Это была вспышка магния, задействованная только сейчас замеченным фотографом. Ему позирует сова. Вот она приподнимает над головой крыло, как бы салютуя кому-то, а вот прижимает крыло к груди, к сердцу. Фотограф знай молча щелкает затвором. Неотрывно слежу за проделками потешной совы (и вижу ее, в отличие от всего остального, ясно). Птицы исчезают. Подходит расхлюстанная толстуха, лезет к фотографу с советами, он не обращает на нее внимания. Из окна высовывается хозяйка этой части двора. Фотограф испрашивает разрешение сделать несколько снимков правее, для чего ему необходимо прикрыть дополнительный участок поверхности. Справа от зеленоватого покрытия, на котором стоит столик, расстилается (кем-то или само по себе) старое потрепанное бледно-серое полотнище.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «...и мальчишки затащили все к себе, в одну комнату».
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (мужским и женским голосами). «Еще посылают пещеры пощипывать». - «А где это? Далеко?» - «В ...». - «Ого!» (речь об археологии ведется в Бюро по найму рабочей силы).
Вхожу в нужное здание, с удивлением вижу, что теперь тут разместилось лечебное учреждение. Стройные женщины в белых халатах, редкие посетители в темной одежде, распахнутые двери кабинетов. Такое впечатление, что все здесь находится в стадии становления. Косвенно это подтверждается отсутствием вывески (которую я пыталась отыскать, чтобы определить, что это за клиника). Поворачиваю к выходу. Вижу в полу прямоугольное, вытянутое вдоль коридора углубление, заполненное темной водой. Неуверенно предполагаю, что оно декоративное. Каким-то образом падаю на миг, спиной, в эту темную воду. Думаю, что упав на свой портфель, почти не замочила одежду. Надеюсь, что не подцепила никакой заразы (кто знает, что это за вода). Пересекаю следующий коридор, попадаю в высокий зал. В центре громоздится странное сооружение (на мой несновидческий взгляд похожее на пляжный аттракцион). Это высокий блок искусственных островерхих горных пиков, пространство между которыми заполнено прозрачной голубоватой водой. Оказываюсь там, наверху, барахтаюсь в воде, выбираюсь на центральную площадку (не замочив одежды и не обратив на это внимания). Озираюсь, не представляя, как спуститься. Площадка мягко приходит в движение, ползет влево. С удивлением оглядываюсь, вижу внизу, за пультом управления, медсестру. Это она выводит моторизованную, как оказалось, площадку, чтобы дать мне возможность выйти. Просыпаюсь до того, как это произошло (все виделось вживую).
Обвожу красной линией один из абзацев своих записей.
Стою на краю глубокой канавы, собираясь и побаиваясь перепрыгнуть.
