Стою у прямоугольного цементного водоема, перед фасадом красивой старомодной больницы. Появившийся Петя настоятельно просит меня войти в здание. Вхожу, приближается врач в белом халате, отрывисто велит следовать за ним. Проводит по нескольким кабинетам нижнего этажа, приводит в подвал и исчезает. Вижу в подвале огромную больничную палату, множество кроватей застелены блеклым светлым постельным бельем и пепельно-серыми одеялами. Пациенты (молодые мужчины и женщины) облачены в серую, под цвет одеял, больничную одежду. Все выглядят спокойными, свободными, не похожими на больных. Бросается в глаза лишь печать безучастности на их лицах, как будто эти люди напрочь забыли, что жизнь существует и вне больничных стен. Поворачиваю к выходу, но в ведущем туда длинном коридоре происходит нечто неожиданное. Сплошной поток людей в серой больничной одежде хлынул мне навстречу. Приостанавливаюсь. Люди неторопливо идут мимо меня, такое ощущение, что поток их нескончаем. Он не был сильным, в крайнем случае для его преодоления потребуется затратить немного дополнительной энергии. Но пока что, во власти легкого ошеломления, я не сдвигаюсь с места, омываемая этим потоком, который течет через входную дверь в подвал (лица людей были неразличимы). P.S. Сон этот, явившийся в ту пору, когда я отказалась записывать сны, продержался в памяти три года. Понимаю это так, что он хочет, чтобы я его записала, что я и делаю в пятницу 20-го июня 2003 года.

Мысленная фраза: «У него есть рука, и рука сильная».

«Пять пятьдесят семь», - говорю я, глядя на настенные часы и отмечая необычный вид стрелок. Я назвала время в соответствии с показаниями часов, хотя «на самом деле» (как мне каким-то образом известно) в этот момент было «полдевятого утра».

С женихом и его отцом (сновидческими) приезжаю на дачу, где проводит лето мама* с внучкой. Мы приехали знакомиться. Дача находится в поселке, среди матерого леса. Место прекрасное, но помещение, занимаемое мамой с малышкой, более чем странное. Это плоская крыша одноэтажного блочного домика. Чтобы туда попасть, нужно карабкаться по наружной стене, используя в качестве опоры несколько кирпичей. Я в ужасе. Появляются молодые люди, наши друзья. Прогуливаемся по лесу, присаживаемся на поляне, завожу разговор о том, что меня беспокоит. Сыпятся варианты решения проблемы. В частности, что в крайнем случае можно попросить хозяев жилья соорудить подъем за плату. «Но это будет стоить двадцать тысяч», - подает голос отец жениха. Спрашиваю, мигом пропитавшись к нему антипатией: «А жизнь человека сколько стоит?» Он невозмутимо задумывается и тянет: «Ну... двадцать одну тысячу». Делаю вывод, что ошиблась в выборе спутника жизни (распространив на жениха оценку, вынесенную его отцу). Иду к маме, она сидит в закутке около дома. На коленях у нее спящая, разрумянившаяся внучка, а за спиной, в специальном рюкзачке, мальчик, приемный сын моего жениха. Пересказываю разговор на поляне, говорю, что пойду отказывать жениху. Мама замечает на это: «Я поставила ему (жениху) одно условие — чтобы в случае расторжения помолвки ребенка оставили нам». Она имеет в виду мальчика, это кажется мне немного странным, поскольку у нас нет на него никаких прав. Иду искать жениха. Оказываюсь в длинном коридоре учреждения, мимо проходят редкие, не фиксируемые мной фигуры. Но вот отчетливо вижу идущего навстречу молодого человека, приличного на вид, в темноватом аккуратном костюме. Он уже совсем близко, смотрю в интеллигентное лицо, думаю, он это или не он (как бы забыв лицо жениха). Решаю, что, пожалуй, это он. Он предлагает: «Давай пройдемся». И я начинаю неприятный разговор: «Слушай, одной из черт моего характера является то, что я не могу и не хочу притворяться...».

Окончание мысленной тирады (женским голосом): «...не надо. Будьте девчонками из России».

Мысленная фраза: «Нет, это не то, это не то, мой милый мальчик».

Исследование исследования, анализ анализа, подробный и скурпулезный.

Мысленные фразы (мужским голосом, неторопливо): «Похоже. Похоже чуть-чуть, но...» (фраза обрывается).

Смутно, в бледно-серых тонах видится пожилая, лежащая на больничной койке женщина. Голова ее забинтована, женщина спокойна, что-то с удовольствием жует, с полуулыбкой подносит пальцы к губам.

Мысленная, незавершенная фраза (мужским голосом, в убыстряющемся темпе): «И у них тоже, так как это был затвор и он немного...».

Мысленный диалог (спокойными женскими голосами). «СпросИте».  -  «Я спрошу. Так что иметь в виду-то? Когда сказать: правильно?»

Мысленная фраза (женским голосом, напевно, ритмично, в мажорном ключе): «Во мне всё заморозили».

Мысленная фраза (нейтральным тоном): «Ведь я же не сделал зла, пусть меня простят».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Знание ... и подвоз продуктов питания...».

Из рассказа, ведущегося от первого лица, вышел кусок фразы: «Однажды, через пять лет, повстречал я его и...».

Мысленные фразы (рассеянно): «Что бы ему написать? Мой дядя...» (фраза обрывается; начало ее является подлежащим).

Мысленная фраза: «Была одета зеленая маленькая субретка, Мелюзина» (последнее слово добавилось как бы само собой, когда я уже начала просыпаться).

Мысленно, бессловесно сообщается что-то о моей натуре. Такого рода сообщений было даже два, причем не одновременно.

Подравниваю тонкую стопку растрепавшихся листов с текстом. Возможно, это копии сдвоенных книжных страниц. Их нижняя половина пуста, а верхняя испещрена печатными, идущими в вертикальном направлении строчками.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Сейчас твой ... в прекрасной форме и состоянии».

Мысленная фраза (женским голосом, эмоционально): «Нет, это он должен звонить?» P.S. Любопытно, что поначалу я не смогла разобрать эту фразу, о чем сделала пометку в блокноте. И она тут же, как ни в чем не бывало всплыла в памяти.

Мысленная фраза: «Постарайся, чтобы она переросла в социальную победу». Фраза обращена к женщине, речь идет о достигнутой ею удаче. Смутно, в дымчато-серых тонах, сверху видится женщина, внимание акцентировано на ее правой руке, которую то ли пожимают, то ли настойчиво показывают.

Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (спокойным, глуховатым женским голосом): «Только знаете, что ...? Вы ... звоните в какую цепь?»

Мысленные фразы (хрипловатым женским голосом): «И родители. Все родители оставляют в п(окое)...» (фраза обрывается).

Оказываюсь с несколькими спутниками неподалеку от Рябинной улицы. С удовольствием (и удивлением) осматриваю основанный за время моего отсутствия детский парк (примыкающий к железной дороге). На обширной территории раскинулись посадки, игровые площадки, огромные скульптуры, красивое озеро и сказочный Дворец. Все видится вживую, впечатление усиливают (умышленные?) диспропорции. Скульптуры были высотой в несколько метров. Облепленный пристройками, башенками, лучащийся всеми цветами радуги Дворец был им соразмерен. А большой прямоугольный участок густо засажен молодыми деревцами с темно-зелеными кронами, не доходящими и до колена. Чувствуешь себя то Гулливером, то лилипутом, и от этого как бы размываются границы представления собственной личности.

Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «А точно, когда я увидела вас у склада «Сассон», когда я увидела вас...» (фраза обращена к мужчине).

Окончание мысленной фразы: «..а завтра проведу хупии на первом же взводе».

Молодая женщина, моя дочь (сновидческая) собирается в краткодневную поездку с молодым мужчиной. Поездка предпринимается по ее инициативе. Мужчина, на мой взгляд, внешне интересней, но она вот такая, напористостью компенсирует скудность внешних данных. По возвращении рассказывает, что они познакомились с талантливым, самобытным художником, а спустя немного времени сообщает, что снова уезжает на несколько дней. Спрашиваю, с кем, оказывается, что уже с художником. Дочь уезжает, а я, обескураженная ее взбалмошностью, удивляюсь, как она умудряется заполучить все, что ей приходит в голову. Успокаиваю себя тем, что она, наверно, таким образом взращивает уверенность в себе. Окончательно отстраиваюсь испытанным приемом — мысленно переношу ситуацию на другую семью, что позволяет взглянуть на происходящее со стороны, более беспристрастно. Дочь возвращается. Каким-то образом превращается в Петю, который оживленно рассказывает, что поездка была необыкновенной, что они только очень устали, потому что пришлось много выступать перед группами людей, и что «только бы никто не узнал, откуда они знают то, что рассказывали другим». Говорит, что должен быстро набраться сил, потому что выступления не закончены, сейчас только короткая передышка. Во время его рассказа сон бегло показывает берег озера, где много смутно видимых людей сидят на траве и слушают Петю и еще одного молодого человека. Сон возвращается в комнату, вижу Петю стоящим на фоне окна (против света) с вязаным пестро-светлым чехлом, полностью скрывающим голову. Петя раздувает щеки (как бы полоща рот воздухом) и прижимает к ним пальцы.

Иду (в качестве постороннего лица) по высокой эстакаде производственного цеха, мимолетно проваливаюсь ногой в выемку дощатого настила. Оказываюсь в другом месте, случайно узнаю, что молодого одинокого (незнакомого мне) мужчину должны лишить жизни. Из сочувствия решаю разделить с ним судьбу. Оказываемся в большой пустой, без окон, запертой комнате (камере?), где будем умерщвлены. Мужчина (видимый условно) будто бы и не замечает происходящего (или оно не кажется ему достойным внимания). Достает белоснежный лист бумаги, где красивым почерком что-то написано (стихи?), читает вслух. Находясь рядом, не слышу ни слова. Он читает, а я не могу не думать о предстоящем. Мне каким-то образом известно, какая смерть нас ожидает - здесь будут медленно повышать температуру, пока мы не скончаемся. Воображение рисует картины агонии — две смутные, скорчившиеся на полу фигуры. Рассудок озабочен вопросом, удастся ли до конца сохранить человеческий облик. Дверь в передней стене открывается, в камеру входит смутно видимая женщина. С серьезным видом, не глядя в нашу сторону, пересекает камеру в направлении второй двери (в задней стене). Успеваю спросить, будут ли люди видеть нашу агонию. Женщина на ходу, не оборачиваясь, коротко, бесстрастно роняет, что мы невидимы. Имеется в виду, что мы являемся НЕВИДИМКАМИ уже сейчас, и останемся таковыми до конца.

Мысленная фраза: «Прошел проверку на рейтинг полностью безопасного» (речь идет о материале — возможно, о вакцине).

На фоне непонятных манипуляций непонятно с чем, возникают непонятные мысленные слова: «Паз. Паз-пуш».

Мысленная фраза: «Стена, возвышающаяся между окном и городом».

Темный экран телевизора в светлой рамке корпуса. Возникает мысленная фраза, целиком воспринимаю ее, но она тут же ускользает из памяти.

Мысленная фраза (женским голосом): «Соль не надобавлять?»

Сон, напоминающий один из позавчерашних снов — где я пыталась придать объекту равновесное положение. [см. сон №4189]

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским спокойным голосом, как бы чуть поморщившись): «...на солнце. А потом больше — пальцем не трогать».

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «...я не сразу. Новый год, спать хочется».

В конце сна спрашиваю: «У нас есть полотенце?» Одна из женщин отвечает (не расслышав?): «Сейчас я его уберу». Говорю: «Но мне нужно вытереться». Женщина подходит к открытой двери ванной, роется в висящих на внутренней стороне полотенцах в поисках нужного.

Групповая семейная фотография. На лицах - несовременное выражение спокойного достоинства.

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «... как дислокация отчужденности».

В финале сна начальник дает мне ряд заданий, в том числе купить для кого-то железнодорожные билеты. После чего велит: «Позвони Любе, позвони Лене, скажи, что билеты отправлены».

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (мужским голосом, категорично): «...ша, доктор — ничего не понимает».

Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Та еще малютка, интересуется ... спрашивает...».

Вылезаем по очереди в маленькое оконце, находящееся в верхней части обитой старой жестью двери. Сваливаемся из него вниз по отвесному, покрытому мягкой землей склону (высотой с трехэтажный дом). Снова оказываемся перед дверью, пролезаем в оконце, сваливаемся вниз, и так раз за разом. Падать не страшно, просто к моменту приземления тело уж слишком разгонялось. Во время очередного падения чувствую, будто меня придерживает какая-то Сила, приземляюсь почти на нулевой скорости. Это было невероятно, потрясающе. Возбужденно рассказываю об этом другим прыгунам. Говорю, что в прыжке как будто кто-то подхватил меня снизу ладонью, и я в этой ладошке, как в люльке, плавно спустилась вниз. Рассказывая, вытягиваю правую руку, согнув ладонь чашечкой, но не помню, чтобы хоть кто-нибудь обратил на мои слова внимание. Все, как заведенные, сосредоточенно (или автоматически) лезут в окошко. Но на этот раз оно оказывается запертым. Точнее, из трех его параллельных дверц (металлической, решетчатой и стеклянной) запертой на замок оказывается средняя (решетчатая). Теперь мы можем лишь видеть свет по ту сторону железной двери, но выбраться наружу уже не можем. Не осознаем этого, в недоумении трясем решетку. P.S. Закончив (сейчас) описание сна, я поняла, что напоминает обитая жестью дверь с трехслойным окошком. Это похоже на дверь тюремной камеры, но никакой тюремной камеры там не было, была дверь, разделяющая пространство, с каждой стороны свое, особое, непохожее на другое.

Мысленная фраза: «Я так и не поняла, говорила ли она, объяснила ли она, что это значит».

Плывем на пароходе по перескающей большой город реке. Внезапно справа, над крышами зданий появляется множество (как бы выстреливаемых?) белых облачков. Это сопровождается мягкими хлопками (как бы от салюта?) и отчаянными, душераздирающими криками ребенка (в отличие от всего остального, темного, невнятного, облачка и здания набережной виделись отчетливо и выглядели светлыми, нарядными).

На участке стиснутого горами междугороднего шоссе видится масса людей — условных фигур в черной одежде. На горных склонах по обе стороны дороги находится несколько условных сероватых фигур. Они будто бы (это скорей подразумевается, чем видится) устанавливают легкие орудия, предназначенные для расстрела толпы.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «...когда наступит война на истощение».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Чтобы им ... еще больше звонили».

Мысленный, неполностью запомнившийся диалог (мужскими голосами). «Это ... который ... смотрел по этому поводу?»  -  «Нет, это ... который никто не смотрел».

Мысленные фразы: «Стоп! Кочка на кочке».

Ночь. Темная, почти черная дымчато-бесформенная Сущность воровато влетает в комнату. Бесшумно зависает надо мной, почти касаясь груди. Пытается что-то сделать со мной, спящей, чтобы отправить на тот свет. Какое-то обстоятельство мешает (или препятствует) этому, Сущность ретируется. Все это, честно говоря, не очень было похоже на сон. Тем более, что сразу после этого проснувшись, я почувствовала неопределенное ощущение дискомфорта. Быстро, впрочем, прошедшее, после чего я сразу снова уснула.

Осматриваем полученные из ателье (или магазина) новые костюмы. Мужчина привычно обнаруживает, что его костюм плохо отглажен. Неторопливо выворачивает на левую сторону брюки, демонстрирует типичные огрехи. На одной из штанин серия зеленых штрихов. Спрашиваю, что это, догадываюсь, что это следы раскройных меток, мужчина это подтверждает. Приступаем к глажке. Первой была, кажется, я, следующей - одна из женщин. Переживаю, что она опередила мужчину, который объяснял нам про огрехи.

Мысленная фраза: «А мы нашли способ, как их сберечь».

Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Всё некрасивая вас спичка...».

Прихожу (в качестве зрительницы) на генеральную репетицию спектакля. При входе спрашивают билет, протягиваю внушительную красочную контрамарку. Сажусь в полутемном, полупустом еще зрительном зале, где вскоре появляется сестра (видимая, как и остальные, условно).

Груда аппетитных кубиков сырого мяса. Выбираю для кого-то кусочки, радуясь, что наткнулась на такой качественный продукт.

Листаю подшивку копий выдержек. Вижу, что нарушен порядок следования страниц. Думаю, что это нужно исправить.

Мы встретились в небольшом, расположенном на природе кафе. Встреча связана с близким мне человеком (возможно, инспирирована им). Мой собеседник, молодой мужчина, производит во всех отношениях безупречное впечатление — и внешним видом, и речью, и манерой держаться. По окончании беседы выходим из кафе, я в этом месте впервые, мужчина ведет меня. Чем дальше, тем запутанней становится окружающее пространство. Если вначале путь пролегал по безобидному зеленому холму, то теперь мы углубились в нагромождение невысоких островерхих горных гряд. За одним из бесчисленных поворотов мужчина исчезает. Понятия не имею, как отсюда выбраться, бреду, сама не зная куда. Оказываюсь на автобусной остановке, на окраине светлого селения. Потом - около городского жилого здания. Смутно видимые люди в светлой одежде полусочувственно-полуукоризненно вопрошают, как я могла позволить себе такую неосмотрительность (встречу в незнакомом месте с незнакомым человеком). Отвечаю, что рекомендация исходила от лица, которому я полностью доверяю.

Мысленная, незавершенная фраза (взвинченным женским голосом): «Но разве я хочу пусть еще накормить».

Нецветной сон, в котором, среди прочего, фигурировал громоздкий черный телефонный аппарат.

Вляпываюсь в политическое дело (составив письмо-протест). Об этом узнает (с моих слов) человек, относящийся ко мне более чем лояльно. С сочувствием (и досадой за мою опрометчивость) говорит: «Эх, уж лучше бы вы анкету какую заполнили». Он имеет в виду, что анкета — это менее опасно. Я же думаю лишь о том, что если меня заберут, что будет с мамой* и Петей, ведь они останутся одни (Петя представлялся младшим школьником).

Мысленная фраза (женским голосом, издалека, с натугой): «Но если он на (амплицит), то ничего» (сносно; за слово в скобках не ручаюсь).

Мысленная фраза: «А знаете, чего я хотела сказать?»

«Я понимаю, ... но, дорогой, мне нужно сначала взять себя в руки и сказать, что...», - говорю я стоящему рядом, смутно видимому мужчине (часть слов не запомнилась, фраза не завершена).

Медленно рождается начало мысленной фразы: «ВидЕние старушек...». Медленно делается вторая попытка: «ВидЕние от старушек к...». Видится старая каменная стена со старинной черной железной дверцей. Внимание направлено на замочную скважину.

Кого-то навещала на военной базе, там в этот день множество посетителей - родственников и подружек солдат. Теперь стою в ожидании поезда или автобуса, чтобы вернуться домой. Начало лета, теплый день, голубое небо. Справа от железнодорожного пути и примыкающего к нему шоссе тянется негустой лес, слева идут поля и посадки. Около меня стоят две женщины в легкой одежде. Высматриваю поезд, но первым появляется автобус. Почему-то сворачивает с шоссе влево, останавливается на краю поля. Иду к нему напрямик (испытывая угрызения совести), осторожно ступаю на рыхлую черную землю, сквозь которую пробиваются ростки картофеля. Вижу трех ребятишек, выкапывающих картофельные клубни (крупные, красивые, ровные). Удивляюсь, как клубни могли поспеть, если кусты только пошли в рост. Стоящие у автобуса пассажиры не делают детям замечания (по тому, как малыши выковыривали руками картошку, ясно было, что делают они это от нужды). Спрашиваю у билетерши, сколько стоит картошка (соблазнившая меня своим видом). Женщина говорит: «Пятьдесят рублей килограмм». Бормочу: «Пятьдесят рублей? Нет, это слишком дорого», решаю картошку не покупать (в этом сне все, кроме лиц персонажей, виделось совсем вживую).

Мысленная фраза (женским голосом): «Не знала, может, меня ищете — я тоже искала вас» (слово «тоже» вымолвлено почти басом).

Мысленная фраза (женским голосом, добродушно): «Вась, я тебе скажу, почему».

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (молодым деловитым женским голосом): «И мне неудобно ее волновать, потому что там очень хорошие...».

Дверцы лифта раздвигаются, из кабины выходит несколько человек. Они показаны отчетливо, крупным планом, деловито шагающими по коридору. Дверцы раздвигаются еще раз. На этот раз из кабины выходят двое-трое взрослых по виду людей ростом с карандаш. Идут по коридору с таким же деловым видом, как и предыдущие.

Большой, с кулак, клубок из обрывков ниток. К нему - мысленная фраза: «А может быть, это - путанье слов».

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (энергичным женским голосом): «Вы ... ? Тогда я бросаю сейчас клич».

Всей семьей (сновидческой) находимся в старинном храме, переоборудованном в очаг культуры. В следующем эпизоде отец молча дает знать, что сейчас мы, на этот раз вдвоем, отправимся туда снова. В автобусе отец исчезает. Беспокоюсь, что не найду дорогу, потом решаю, что поскольку здание храма высокое и своеобразное, увижу его. Вижу его — оно величественной темной махиной возвышается на вершине крутого холма (не заметить его невозможно). Нечаянно проезжаю нужную остановку. Приходится часть пути идти пешком, в том числе форсировать немыслимо крутой спуск, покрытый черной жирной землей. Меня хватает лишь на то, чтобы опасливо протянуть вниз ногу и тут же отдергивать ее обратно, хотя я вижу спокойно пробирающихся людей (темных, полубесплотных) на нижней половине склона. Ценой определенных усилий удается со спуском справиться. Оказываюсь в храме, останавливаюсь у книжной стойки. С любопытством смотрю на единственную находящуюся там книгу, протягиваю к ней руку. Подходит нарядная, подтянутая женщина, сотрудница этого учреждения. Открывает книгу, что-то мне объясняет.  [см. сны №7172, 7174]

Фрагмент сна: «Вообще я за тех, кто способен вернуться на Землю за какие-нибудь пятнадцать тысяч лет», - говорит кто-то. Со стороны слушающих раздаются (дважды) одинаковые возгласы: «У меня тоже такое было!», «У меня тоже такое было!»

Большая заасфальтированная площадка залита противной серой водой, где-то авария водопровода. Воду нужно согнать в открытый люк в центре площадки, что безуспешно пытается сделать какой-то недотепа. Топчется вокруг люка, отдает команды бульдозеристу, но вода лишь перегоняется с места на место, почти не попадая в люк. Им необходимо также погрузить в люк (с помощью бульдозера) громоздкую деталь, но она то не лезет, то проваливается не тем боком.

Мысленные фразы (женским голосом, с расстановкой): «Исчерпали себя. Исчерпали» (речь идет о видах деятельности).

Мысленная фраза (бесстрастным женским голосом): «Принца похитила принцесса, чтобы  вернуть ... здоровым и отдохнувшим» (одно слово не запомнилось).

Морской международный круиз. Обсуждаем предстоящую вечеринку. Предлагаются к приготовлению различные (любимые) закуски, повторяю в уме (или записываю) перечень продуктов, которые следует закупить. Всё готовим, и вот уже сидим за столом. Вижу блюдо с обсыпанной тертым сыром клубникой. Оно тоже было упомянуто, но мы, как я вспоминаю, забыли его приготовить. Встречаюсь взглядом с одной из наших попутчиц (кажется, француженкой), предложившей это блюдо, а теперь с упреком сказавшей: «Я приготовила сама».

Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза (неторопливо, задумчиво): «...тоже не умеет отжить, отбросить...» (изжить, отбросить то, что мешает в жизни).