Смотрю на раскрытую книгу с очень белыми листами. Читаю наугад выбранную часть фразы: «...почему мы...». Получается так, что смотрю я на неразличимые слова, каким-то образом (не зрительно) воспринимаю их, мысленно произношу, и в тот же миг (синхронно) каждое из слов становится отчетливо видимым.  [см. сон №4947]

Полупроснувшись, пытаюсь припомнить подробности предыдущего сна. Появляется будто бы относящаяся к нему мысленная фраза: «Восемь лет».  [см. сон №4657]

Окончание длинной мысленной фразы: «...и рассеянность девочки». Смутно видится девочка-подросток.

Мою в нашей большой комнате пол. Заканчиваю мытье в правом углу, где находится петино спальное место — покрытый парой одеял матрац на квадратном решетчатом деревянном основании. Чистый пол сверкает, а одеяла почему-то в пыли и светлых хлебных крошках. Озадаченно смотрю, не могу понять, в чем дело. В руках оказывается нечто вроде легких граблей, скребу ими одеяла, мусор счищается лишь частично. Решаю, что проще одеяля вытряхнуть, собираюсь предложить это находящемуся тут же Пете (сон был не цветным, в темноватых тонах; отчетливо виделись лишь чистый пол и замусоренные одеяла).

Окончание мысленной фразы: «...подросшие, в черной одежде».

Легко читаю печатный текст (что-то нравоучительное). Бросилось в глаза, что лист был очень белым, а буквы — поразительно четкими, аккуратными. Скользя глазами по тексту, убеждаюсь, что могу читать его в любом месте (а это косвенно свидетельствовало, что я понимала, что дело происходит ВО СНЕ). По пробуждении прочитанное мгновенно забылось.

Мысленные фразы (женским голосом, деловито): «В Ялту. В Ялте кресла не отнимали».

Мысленный, неполностью запомнившийся диалог. Раздраженно: «Он до сих пор...».  -  Примирительно: «Точно, точно».

Условно видимая женщина торопливо, с недоумением рассказывает: «...и говорит, где мама Ира? Я говорю, слушай, я ее не знаю, а он начинает прыгать». Смутно, в светло-серых тонах видится голенастый мальчишка в шортах и футболке. Мальчик раздраженно дергает руками и подпрыгивает на месте, высоко вскидывая пятки.

Мысленная фраза (с незапомнившимся словом): «Я гляжу и вижу — вот оно...».

По трассе, изобилующей крутыми спусками и подъемами, движется колонна тракторов с неправдоподобно высоко расположенными кабинами. Нахожусь в одной из них (не запомнилось, водителем или пассажиром). Очень страшно ехать в такой машине по такой трассе. В одной из машин не видим водителя. Присмотревшись, убеждаемся, что кабина пуста, но машина, тем не менее, едет. Думаем, что, возможно, водитель сидит не в кабине. С вершины одного из подъемов видим, что впереди, на левой обочине, лежащей девушке отрезают руку. Видим ее белокожее тело с ярко-алым разрезом у плеча. Кто-то (может быть, я) говорит, что, кажется, ей совсем не больно. Кто-то другой (точно, не я) отвечает, что ей очень больно.

Мысленная информация о том, что "в 1856 году" у меня родился ребенок, и "в 1926 году"  у меня родился ребенок.

Несколько раз повторившаяся мысленная фраза: «Не играй, сеньора, с ней».

Упитанный мальчик лет семи в темных шортах с длинными лямками, босой. Он упирается руками о край дивана, чуть приподнимается и усаживается поглубже, к самой спинке.

Мысленная фраза (женским, издалека донесшимся голосом): «Я задержу (вас), подождите» (за слово в скобках не ручаюсь).

Накануне вечером (наяву) мы с Петей очень поздно закончили дела, вставать же предстояло в пять часов утра. Чтобы дать нам как следует выспаться, ВРЕМЯ НА КАКОЙ-ТО ПЕРИОД ПОШЛО ВСПЯТЬ. Мы уснули, будто бы, в час ночи. Через пару часов время пошло вспять. Шло так до часу ночи, а потом - обычным порядком, подарив нам, в итоге, четыре дополнительных часа.

Мысленная фраза: «Человек давно известен мне, а вот (уток) я никак не могу (изучить)» (за слова в скобках не ручаюсь).

Мысленная фраза (женским голосом): «А второй наоборот».

Мысленный, незавершенный комментарий (к сну): «Курятники растаскивали кур...».

Смутно, не в цвете видно двух девочек, неторопливо обустраивающих могилу кошки. Это облицованный кирпичами прямоугольный короб, на три четверти заполненный землей. Труп покоящейся там темной, с белыми пятнышками кошки присыпан сухими листьями и мелкими ветками. На земле, в изголовье могилы, стоит небольшая светлая свеча.

Однажды, по какому-то наитию, я раскрыла толстую тетрадь с накопившимися записями и углубилась в чтение. Читала, не отрываясь, с неослабевающим интересом и удовольствием переживая все заново. Причем обнаружилась любопытная закономерность — все «страшное» не резонировало, зато остальное наполнило душу такой теплотой, так подбодрило, что я почувствовала себя обновленной. С тех пор раз в несколько лет я перечитываю сны, каждый раз убеждаясь, что они подпитывают меня энергией. Сны стали моим друзьями.

Мысленная фраза (энергичным мужским голосом): «То, что спалОсь — хорошо спАлось, хорошо».

Мысленно бессловесно сообщается, что между Утром и Днем не существует четкой разделительной границы. Видится чья-то красивая рука (по локоть) на фоне сильного теплого, восхитительно живого Света, заполнившего все поле зрения.

Мысленная фраза (полувопросительно): «А, это ты».

Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Потому что было для него объяснение, что ужинать...».

Преподавательница ведет урок для группы взрослой молодежи. Возникает мысленная, ритмично произнесенная фраза: «Огра-ничить день боль-шой».

Пишу (возможно, мысленно): «акчовед» (это написанное задом наперед слово «девочка»). Правее пишу его в обычной форме. Смотрю на них, чтобы убедиться, что первое является зеркальным отражением второго. Убеждаюсь, что это так, произношу мысленно: «Чтобы было правильно». В ответ возникает мысленное энергичное дополнение: «Чтобы люди понимали!»

Мысленные фразы (мужским голосом): «Мне опять подбили глаз», - констатируется спокойно, философски, и с детской запальчивостью добавляется: «Эти членские мальчишки...» (фраза обрывается).

Мысленные, частично запомнившиеся фразы (женским голосом): «... недалеко. Вам нужно налево, направо, налево, направо» (речь идет о маршруте; возможно, было сказано не «Вам», а «Нам»).

Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза (бодрым женским голосом): «Затем, когда у меня ... - такие дни тоже бывали - ...».

Мысленная констатация (мужским голосом): «Десятый раз мне рыло начищают».

Нахожусь у Дженни, открываю дверь звонящему. Входит портной, вручает мне готовый серый сарафан. Объясняю, что это не мой дом. Еще один человек подходит к двери, он тоже явился ко мне. Возвратившаяся Дженни смотрит на нас троих с нескрываемым любопытством. [см. сон №1004]

Забредаю на окраину незнакомого города, оказываюсь в унылом, обшарпанном помещении, где в беспорядке стоят блоки старых темных фанерных сидений. Вижу неотчетливых людей, похожих на неприкаянных обитателей общежития для фабричных рабочих - женщину в темной одежде и двух мужчин (высокого мрачного костлявого брюнета и еще одного, пониже ростом, покрепче, посветлей). Сажусь неподалеку от женщины. Кажется, мы смотрели телевизор (не помню, чтобы экран его светился). Входит еще одна работница, белокурая привлекательная оживленная, в светлой (безвкусной) одежде. В какой-то момент посиделок у меня исчезают деньги (кажется, я держала портмоне в руках), мне известно, что их похитил сидящий в отдалении мрачный брюнет. Случившееся не вызывает эмоций, еще какое-то время сижу тут, потом собираюсь обратно. Мне нужно попасть в метро, но я не помню дороги. Делюсь проблемой с женщинами. Одна безучастно молчит, вторая (блондинка) с готовностью берется помочь, объясняет дорогу. Бегло видится (сверху) мегаполис с высокой светлой, увенчанной куполом башней станции метро. Поняв, что словесного объяснения недостаточно, блондинка вызывается довести меня до места. Сходим с широкого крыльца, идем вперед, я спохватываюсь: «Подожди, у меня же нет денег, ни копейки, как же я доберусь?» Поворачиваем обратно. Вижу, что один из бывших в комнате мужчин удаляется влево, второй (брюнет) спускается с крыльца. Со всей страстью, на какую была способна, со страстью человека, попавшего в безвыходное, отчаянное положение, говорю ему: «Деньги! Давай деньги!» И наставляю на него портмоне (как пистолет). И хотя этому человеку ничто не мешало уйти, он молча, спокойно протягивает мне солидную пачку купюр. Беру, поворачиваюсь, чтобы уйти. Тут же снова разворачиваюсь к не успевшему сдвинуться с места брюнету, дружелюбно протягиваю ему руку, он в ответ тянет свою. Молча, серьезно пожимаю ее (но не осязаю, что во сне прошло мимо внимания).

Нахожусь в гостях у Киры,  в Нью-Йорке. Каждое утро на вбитом в стену гвозде висит приготовленная для меня одежда — новая светлая нарядная ночная сорочка, а поверх нее — легкий светлый халат (тоже каждый день новый). Однажды, по невнимательности, я обрядилась не в свой, а в (точно такой же) комплект Киры. Когда это обнаружилось, в оправдание заявляю, что из-за этих Польши-Болгарии-Америки я перестала понимать, где я (имеется в виду вояж по этим странам?) В финале сна Юджин показывает мне фамильное золото (хранимое на черный день). Открывает простую старую деревянную вместительную шкатулку, наполовину заполненную крупнозернистым грязно-серым песком (якобы золотым). Осторожно сгребает его деревянной палочкой вправо — на дне левой половины шкатулки обнажается с десяток однотипных разновеликих литых металлических лягушек (под цвет песка, тоже якобы золотых). Юджин долго, подробно что-то мне объясняет, взяв в руки пару фигурок. Смотрю на них, потом снова на груду тех, что лежат на дне — одна из них, ОЖИВ, перебирает лапками (все, кроме Киры и Юджина, виделось совсем вживую). 

Окончание мысленной фразы: «...эта платформа есть у меня».

Мысленный комментарий взрослой дочери к высказыванию матери: «Моя мама, моя мама высказалась из своей страны».

Раскрытая книга с кое-где подчеркнутыми частями неразличимого текста, на английском, кажется, языке.

Фрагмент улочки. Несколько строений разрушены, здесь собираются возводить новые дома. Площадка частично расчищена, начата прокладка подземных коммуникаций. Точка обзора сдвигается (к моему удивлению) с места, неторопливо перемещается вперед.

Два сна были такими эротическими, что рука не берется их описывать.

Прихожу (с папкой с записью снов) в группу, занимающуюся духовными практиками. Группа вкрадчиво, невнятными намеками и даже своим молчанием стремится мне что-то внушить. Во мне же, повидимому, что-то неосознанно противится внушению, моя реакция, повидимому, не такова, какой добиваются, в мой адрес высказывается укор. В ответ разражаюсь бурной тирадой, запальчиво спрашиваю, как бы они сами почувствовали себя на месте человека, начавшего ходить в группу «просто так», которого вдруг принялись бы уверять, что он в действительности является собакой, и в подтверждение демонстрировали бы клочки шерсти, якобы состриженные с этой собаки. Бегло видится правый бок собаки с красивой волнистой коричневой шерстью, несколько прядей которой состригают чьи-то руки. Пример с собакой, на ходу мной придуманный, аллегорически изображал, как я воспринимаю происходящее в группе (а воспринимала я то, что там происходит, как немыслимый абсурд).

Мысленная фраза: «Страна света и тен... и светотеней?» (на недоговоренном слове «теней» произошла заминка, оно было отвергнуто и заменено другим).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «В книге этого ... нету, дословно...».

Что-то типа наставлений, указаний для меня, сон был в серых тонах [см. сны №№ 0699 - 0702].

С карниза свешивается мягкая коричневая штора. Нижний край ее, прихваченный под подоконником резинкой, мерно колышится от ветра, приоткрывая угол окна, за которым видится непроглядная темень.

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (мужскими голосами). Баритон: «У меня ... был».    -  Бас: «Ну, солидно».

Мысленные фразы: «И я отправляюсь вдогонку, -  после чего  твердо повторяется:  -  Вдогонку».

Некто совершает (или декларирует) нечто, воспринимающееся по общепринятым меркам негативно. Но он авторитетно, спокойно заявляет, что оно является позитивным и полезным.

Активный нецветной сон, один из персонажей которого ошибочно принимает всё ложное за истинное, а всё истинное — за ложное.

Незапомнившийся миролюбивый сон, в котором были мы с Петей и, кажется, еще какие-то люди, и где Петя был очень мил.

Идем с Петей (он находится слева от меня) по необычному пространству. Говорю, что понимаю, с какой целью происходит то, что происходит между нами, понимаю свою функцию, но знаю также... Тут я осекаюсь, почувствовав, что кто-то коснулся моего правого локтя. Оборачиваюсь, никого не обнаруживаю, переключаю внимание на Петю. Повторяю, что зато я знаю также... Опять не могу закончить фразу, потому что кто-то опять коснулся моего правого локтя. Оборачиваюсь, и опять там никого нет. Подумав, предполагаю, что касания являются намеком, предупреждением, чтобы я держала при себе то, что мне известно. Принимаю это к сведению.

Мысленная фраза: «Разве так ... Пётах Амнуэль, который родился?» (в незапомнившейся части фразы говорится о поступках этого человека).

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «...вместе с девочкой?»  -  «Это мальчик».

В бурой траве ползают веретенообразные жучки с плоскими темно-красными спинками. Один ухватил другого за бок, пленник не делает попыток высвободиться. Их действия как бы бесчувственны, механистичны - это элемент битв за самку.

Подкорачиваю волосы темным дискообразным прибором, одна из сторон его прижата к ладони, а вторая покрыта густыми раскаленными шипами. Касаюсь ими волос, и кончики волос обгорают.  

Несколько неуклюже бегущих, иногда на бегу запинающихся малышей. Их бег — всего лишь игра, забава.

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом, с мягкой усмешкой): «...так что я без всякого интереса посматриваю».

Мысленная фраза (бесцветным женским голосом, издалека): «Это всё равно, как посмотреть на смеющуюся жабу» (тот же эффект).

Стройная молодая женщина в строгом темно-сером костюме несет младенца. Ребенок беззвучно плачет, извивается, опасно перегибаясь через руку женщины. Не обращая внимания, она деловито шагает со своей, кажущейся чуть ли не невесомой ношей.

На полу, между светлыми бесформенными предметами - тонкий слой маслянистой жидкости, в которую окунают маленькие светлые одинаковые квадраты. Глядя на жидкость, думаю: «Это действительно...» (окончание не запомнилось).

Сон, сопровождавшийся комментариями. Запомнилась последняя фраза: «Иногда она ловила себя на мысли, что надо...» (окончание оборвано или не воспринялось).

Мысленно, медленно произношу: «Натюрморт». Одновременно визуально воспроизвожу это слово в зеркальном отображении.

Яркая игрушечная яйцеобразная фигурка в несколько шажков подходит (справа) к открытому водопроводному крану, подставляет рот (клюв?) под струйку жемчужной воды, и вдруг, не меняя положения, поворачивается на четверть оборота (по часовой стрелке) вокруг своей оси.

Мысленная фраза (женским голосом): «Восемьдесят четыре» (каких-то случая с птенцами).

Мысленная тирада: «Видите? Я пошла всего лишь в кино. И что я оттуда притащила?»

Мысленная фраза: «Третья — Наталья, ей приснилось, что у нее уже есть собственный дом (и семья)» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены; понятие «дом» обозначает жилье как таковое).

Мысленная фраза: «Вы видели вытеснение молитвы?»

Смутно, в сероватых тонах демонстрируется некто, совершающий какие-то поступки (вижу это извне сна). Человек не ассоциируется ни с кем из известных мне наяву, а поступки воспринимаются вопиюще алогичными и вызывают недоумение. Попытки понять происходящее не увенчались успехом. Неоднократно после этого просыпаясь, пытаюсь осмыслить сон, но до утра так ничего и не удалось разгадать. Наутро убеждаюсь, что сон забыт, и утешаюсь предположением, что повидимому существуют вещи, которые нужно просто принять (не пытаясь понять). P.S. Записала сон, уткнулась в «Нераскрытую самость» Юнга и почти сразу же прочла: «Следовательно, интеллектуальное понимание не в коей мере не является незаменимым во всех случаях".

В конце сна стою на высокой куче темного шлака. Мне нужно спуститься к хижине, расположенной на середине склона. Там растут деревья, а здесь лишь сыпучий шлак, и спуск так крут, что я не в силах сдвинуться с места. Не столько от страха, сколько потому, что стоит сделать хоть шаг, и тут же камнем полетишь вниз и расшибешься о стену виднеющегося внизу ангара (ржавого полуцилиндра, стоящего поперек склона). Примеряюсь и так и эдак. С каждым моим взглядом спуск становится все более крутым, пока не превращается в отвесный. В моих руках оказывается длинный шест, сгребаю им шлак, чтобы сделать уступы для ног. Нагребла первый уступ, как вдруг кто-то Невидимый мысленно передает, что если я хочу, я могу воспользоваться служебной лестницей строящегося справа предприятия. Добавляет, что по лестнице спускаться удобней, но так как ею пользуются рабочие, придется наслушаться ругательств. Возникает книжка карманного формата, содержащая, будто бы, перечень ругательств. У меня нет выбора, иду вправо, вижу остов большого промышленного объекта, по которому снуют рабочие в серой (или серо-зеленой) униформе. Лестница сварена из редких металлических прутьев, но, хотя бы, с перилами. Для меня, боящейся высоты, это тоже не подарок, но по крайней мере не сравнить с отвесной кручей. Иду по пролетам и переходам, и чем ниже спускаюсь, тем трудней идти — то ли не могу отыскать сразу нужные пролеты, то ли внизу они становятся более труднопроходимыми. На всем пути не слышу ни одного ругательства, хотя мне то и дело попадались рабочие, неизменно шедшие во встречном направлении.

Полновесный сон с моим участием. В какой-то момент вдруг вижу (со стороны, не без удивления, с удовольствием) свое лицо, смугловатое от загара, с еще по-отрочески припухшими губами, оно виделось совсем вживую.

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (басовитым женским голосом): «...я хочу ее спросить».

Табуретка, стоящая возле кухонного стола, у стены, и исписанный синими чернилами листок бумаги, придавленный одной из ее ножек.

Мысленная фраза: «Уже девяносто раз в неделю».

Сон, который никак не мог прорезаться — уплывал, как только я пыталась вспомнить его.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским голосом): «...это изобрели. Это технология, документ. Это можно ждать шесть лет».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Так из позы ... и зарожденного...». Речь идет о зачавшей женщине (не о позе зачатия, а о чем-то другом, смутно изображенном).

В конце сна вижу на балконе ежа, спохватываюсь, что у него нет воды. Обдумываю, какую посудину использовать, чтобы он ее не опрокидывал. Решаю взять керамический горшочек и закопать его по горло в землю, толстым слоем покрывающую пол балкона. Решение бегло визуализируется (в отличие от ежа - натуралистично).

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...- это ожидаемая форма просчета».

Зрительно, буква за буквой, возникает фраза: «Прошел здесь — только ты».

В финале сна кто-то что-то рассказывает. Высмеиваю употребленное рассказчиком слово «придется» как неискреннее: «Придется! Ой, придется! Ха-ха-ха, придется!» (рассказчик произносил это слово грустно и соотносил с собой).

Сегодняшние сны можно объединить общим названием "Мухобойка карающая". В первом луплю огромной мухобойкой тех, кто мешает мне запоминать сны (понятие "те, кто мешает" являлось абстрактным).  [см. сны №0063, 0064]