Срезаю мясо с костей вареной индюшачей ноги.

Неспешно (и успешно) что-то исправляю в какой-то конструкции.

Мысленная фраза (детским голосом): «Смотри, какую я бабочки нашел».

Мысленная, незавершенная фраза: "Теперь скажи: Саши, Маши и Наташи".

Спускаюсь по узкой каменной лестнице в подвал (или полуподвал), в тущебных клетушках которого находятся две организации. Мне нужно получить чеки за работу, выполненную субподрядчиком. Проблема в том, что мы просим заплатить раньше срока (по объективной причине). В первой организации имею дело с двумя мужчинами. Удается убедить их пойти на уступки, и тут выясняется, до чего эти типы безалаберны. Чеки заполнены с таким количеством помарок, что неясно, пройдут ли они в банке. Вторую организцию представляет молодая симпатичная образованная женщина. Чувствуется, что здесь не будет ни длинных дебатов, ни грязных чеков, все решится быстро и четко. Идем по подвальным переходам, она говорит, что занимается только вопросом учета и оформления чеков. С грустью думаю, что мне приходится заниматься уймой всяких вопросов, и чеки — лишь малая часть моих служебных обязанностей.

Окончание мысленной тирады: «...и страдает от необходимости. Вот тебе бумажку от себя и от меня».

Мысленный совет: «Закройте глаза, войдите в транс и ставьте вопросы».

На фоне смутно видимого дверного замка возникает мысленная фраза (задорным писклявым женским голосом): «Оказывается, он мечтает номер получить». Смутно видится женщина.

Мысленная фраза: «ИЗ ПОЛЯ НЕТ ВЫХОДА». Речь идет о поле как пространстве, в пределах которого проявляется действие каких-то Сил.

Смутно видимая молодая женщина подходит к компактному, похожему на принтер аппарату, нажимает на пару клавиш (что сопровождается характерными звуками) и поочередно вводит в аппарат два бланка (похожие на чеки супермаркета). Потом, навалившись левым плечом на аппарат, вводит в другое его приемное окошко третий чек.

Мысленный комментарий к предыдущему сну: «Это происходит в Средневековье». [см. сон №2814]  

Мысленная фраза (женским голосом): «Была огромная дыра сверху».

Мысленная, незавершенная фраза: «Но он почему-то умолкал, завязузал» (последнее слово является искаженным производным от глагола «вязнуть, увязать»).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «СЛОВО с ... в его вступительной части» (под СЛОВОМ имеется в виду Библия).

Иду на гору Тольпруфт для встречи с Драконами. Поскольку из-за Драконов мне потребуется много энергии, что-то предпринимаю для пополнения ее запасов.

Из своей больничной палаты вдруг слышу петин голос. Поневоле прислушиваюсь или даже мельком заглядываю (через окошко в стене) в смежную палату, пациенткой которой является средних лет женщина. Петя жестко (но не грубо) требует, чтобы она оставила его в покое. Обдумываю ситуацию, выхожу в коридор, подхожу к петиной палате (расположенной за палатой женщины). Как бы невзначай говорю, что может быть нам пора вернуться домой. Петя говорит, что хочет выждать еще немного, «чтобы проверить временем». Иду по коридору дальше, дохожу до пышного живого дерева с несколькими (разнопородными) птицами. Одна (ворон) бесшумно слетает мне на грудь, нежно ласкает крыльями щеки. Птица (я воспринимала ее как самку) излучает безграничное дружелюбие, и все гладит крыльями мои щеки. Думаю, что такую удивительную птицу хорошо бы чем-нибудь угостить. Перебрав в уме все, чем располагаю, останавливаю выбор на твороге. Призываю Петю полюбоваться птицей (она ластилась, как кошка, ласки не осязались, я их просто видела, и воспринимала настроение птицы).

Мысленная фраза (женским голосом): «А это изумительно ... правда?» (не правда ли).

Незавершенная мысленная фраза: «Тот, кто необратимо ослаб...».

На упаковке (кажется, электродрели), на фоне рисунка в серо-голубых тонах, крупными буквами напечатано слово «YIOE», которое нужно почему-то читать справа налево.

Мысленная фраза (мужским голосом): «Анютины глазки» (вид цветов).

Просторная темноватая комната с темной мебелью. Мне понадобилось в туалет, кабинка которого находится тут же, в нише. К непонятно низкой дверце ее то и дело подбегают и поочередно заглядывают в кабинку разновозрастные дети. Потом подходит высокий худой мужчина и говорит, что дверцу, конечно же, нужно нарастить, и что он сделает это самолично. Бегло видится пригодная для этого темная доска — а пока что мужчина выпроваживает детей из этой части комнаты.

От кого-то укрываясь, взбегаем на самый верх, в чердачную башенку. Бросаемся из крошечного правого помещения в такое же по величине левое, запираем дверь. Спохватываемся, что нужно закрыть и первую (входную) дверь. Каждый изъявляет готовность пожертвовать собой, чтобы добраться до нее. Опасность состоит в угрозе быть обстрелянным карамелью, бросаемой (непонятно кем) с необычайной силой. Выскакиваем в правое помещение. Дверь закрывать поздно — преследователи как раз в этот миг входят. Полетела карамель в темных фантиках - непонятно, кто ее швыряет, она летит в нас, но ни разу ни в кого не попадает. Опасливо ежимся. Столпившиеся у входа преследователи - представители власти в костюмах и светлых плащах — объявляют (нейтральным тоном): «Товарищи! Эта дорога...» (окончание фразы не запомнилось).

В моей комнате вот уже некоторое время обитает случайно залетевший воробей. Живущая в квартире кошка не обращает на него внимания. Да и он, если и вспархивает при ее приближении, то машинально, так что никто никому не мешает. Войдя однажды в комнату, вижу, что кошка собирается, по обыкновению, вспрыгнуть на верхнюю полку шкафа. Смотрит на темнеющую там стопку аккуратно сложенной одежды, на которой любит понежиться. Взмывает на требуемую высоту, но дверца шкафа оказывается закрытой (во сне я этому не удивляюсь). Кошка поддает повыше, на антресоль. С любопытством думаю, из какого источника кошка почерпнула порцию энергии для преодоления дополнительной высоты, если сила прыжка изначально не была на это рассчитана. Правда, она могла уцепиться за верхний край нижней дверцы и оттолкнуться от нее, но я этого что-то не заметила. Машинально слежу за ней. Она идет по антресоли влево. Сидящий там воробей не трогается с места, кошке приходится через него перешагивать. Удваиваю внимание. Кошка доходит до левого края, поворачивает вспять. Воробей неподвижен, кошка опять неспешно перешагивает через него. Присматриваюсь к воробью. Он сидит, чуть вытянув шейку, осунувшийся, поблекший, подавленный. «Ой, ой, ослаб?» - с беспокойством вопрошаю себя. Мелькает мысль, что я забыла наполнить его плошки, бросаю на них взгляд. Кажется, они действительно пусты, но я в этом уверена не абсолютно. Смотрю на шкаф. Кошка лежит на антресоли, воробей безучастно сидит под самым ее носом (как бы не видя ее). Догадываюсь, что сейчас произойдет, мысленно говорю: «Ну, ничего». Кошка еще какое-то время расслабленно лежит, потом неторопливо, без напряжения раскрывает пасть и медленно смыкает зубы на горле воробья. Он и тут не шевельнулся, не трепыхнулся. Зато кошка в тот же миг дико напряглась, ощетинилась, конвульсивно содрогнулась, как бы пытаясь освободиться от чего-то, вселившегося в нее. Я оказываюсь не посреди комнаты, а в своей постели, продолжая каким-то образом (но теперь неотчетливо) видеть кошкины конвульсии. Кошка издает жуткий, полный экспрессии вопль: «Йа!!!!», который меня будит.

Фрагмент улочки. Несколько строений разрушены, здесь собираются возводить новые дома. Площадка частично расчищена, начата прокладка подземных коммуникаций. Точка обзора сдвигается (к моему удивлению) с места, неторопливо перемещается вперед.

Мысленная фраза: «Вопрошающие слишком снисходительны». Смутно виден Страж с мечом, стоящий у входа в Нижнюю, Подземную область. Ту самую, куда должны направляться (распределяться?) Души умерших (Страж — эти и есть Вопрошающий).

Пышной свежей ухоженной растительностью покрыта территория обнесенного забором частного участка. Маняще свешиваются с низко согнувшихся ветвей плоды (похожие на хурму), такие соблазнительные на фоне упругой темно-зеленой листвы. Безумно хотелось полакомиться, удерживает лишь мысль, что владение частное (мысленный запрет сдерживал, но не искоренял вожделение). Вдруг вижу сидящих за круглым, врытым в землю садовым столиком двух мужчин. Смотрю на них сквозь листву, проникаясь безотчетной тревогой. Эти двое кажутся мне подозрительными, мелькает мысль понаблюдать (последить) за ними. Густые ветви не позволяют как следует их рассмотреть, лиц не вижу вообще. Оба крепкие, одеты в серое - непонятно, чем они могли вызвать такое острое тревожное чувство. Мужчины исчезают. Возвратившись через некоторое время на это место, вижу у столика бледно-серую тряпичную сумку. Она тоже вызывает настороженность - возможно, ее нарочно оставили здесь, возможно, в ней бомба. Осторожно подхожу, заглядываю в сумку. С удивлением (чуть ли не с восторгом) вижу новорожденного ежонка (а за ним, в глубине сумки, был еще один). Ежонок выбирается наружу. Он выглядит только что родившимся, покрытое темными иглами тельце еще не обсохло. Но это не ежонок, у него плоский закругленный широкий клюв (желтоватого цвета). Решаю, что это муравьед. Зверек голоден, теперь уже ничто не может помешать мне сорвать вожделенный плод. Даю кусочек зверьку, мякоть выглядит аппетитно, но зверек не ест. Кто-то говорит, что эти зверьки питаются особым сортом цветов. За неимением выбора, снова и снова подношу кусочки плода к клюву находящегося у меня в руках зверька. Мои усилия вознаграждены, зверек начинает есть, все более умело, с отменным аппетитом.

Несколько человек занимаются (в студии?) музыкальными импровизациями. Запомнилось как ударник, пользуясь перерывами в игре, отрабатывал движения палочками — мягко касался ими определенных зон на размалеванном вертикальном щите, находящемся от него на расстоянии вытянутой руки.

Мысленный диалог. «Шедевр».  -  Пренебрежительно: «О том, что это шедевр, перестаньте».

Мысленное число: «7.8».

Мысленные фразы (спокойным женским голосом): «Мама сейчас придет. Мама сейчас придет».

Мысленные фразы (женским голосом; первые две решительно, а последняя - рассеянно): «Я буду молчать. Я буду молчать. Всё молчать и молчать». Смутно видится что-то неразличимое.

Мысленная, незавершенная фраза (то ли высоким мужским, то ли низким женским голосом):

Сон о человеческих чувствах и их испытаниях (проверках на истинность).

Мысленно сообщается, что между членами королевской семьи (братом и сестрой) возник спор по поводу владения подборкой раритетных книг. Сестра в конце концов уступила, брат заплатил ей за это 19 миллионов. Бегло видятся упомянутые молодые люди и стеллаж, плотно уставленный древними блекло-серыми фолиантами.

Фрагмент мысленной тирады (эпически): «...и кончилось. И почему-то это ужасно. И это влечет на колени» («ужасно» является художественным преувеличением).

Стопка книг.

Полощу в ванне белье. В руках оказывается деталь стиральной машины, покрытая влажным густо-серым осадком. Тщательно смываю его под краном. Раздается стук во входную дверь. Долго вожусь с ключом, шнурок которого за что-то зацепился. Говорю: «Сейчас, сейчас, я дома». В приоткрытую мной дверь входит (возвращается домой?) Усач. На поводке у него крупная светлая дружелюбная собака. Глядя на нее, приветливо говорю: «Какая собака» (Усач виделся темным силуэтом; предположение, что он вернулся домой, основано на том, что квартира была, кажется, коммунальной).

Сны, наполненные страхом, встрясками, всплеском эмоций, преодолением препятствий можно объяснить, например, тем, что изначальное наше «программирование» ориентировано на борьбу за существование. И если в цивилизованном Настоящем поводов для реализации этой программы недостаточно, то возможно, программа по необходимости запускается в сновидениях — для нашего же блага. Возможно, мы погибли бы, если бы не реализовывали ее в нужной степени, как погибли бы, например, исключив работу системы пищеварения или любую другую.

Оспаривая чье-то мнение, выдаю тираду, начинающуюся со слов «Ну, не скажи». Утверждаю, что пару раз ездила с Лейлой в Москву (в командировки) и оба раза Октябрьская железная дорога (в лице проводниц) варила нам изумительный кофе - настоящий, черный, с пенкой. На миг видятся граненые стаканы с мастерски приготовленным кофе.

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами): «...расскажу».  -  "Тогда ты мне всё расскажешь».

Мысленная фраза (приветливым женским голосом): «Спасибо большое».

Мысленные фразы (мягким женским голосом): «Нет, нет, нет. Начинайте игру».

Совершается АКТ ТВОРЕНИЯ. Он состоит в череде манипуляций над неодушевленными предметами. На одной из стадий вырезают ножницами множество более-менее однотипных элементов.

Сон, среди персонажей которого были два активных мальчика и пассивная девочка.

Сон про селение Адамс, в котором я обменялась парой фраз с Ионом, порадовавшись, что помню его имя.

Мысленная фраза (брюзгливым мужским голосом): «И не смешите мне, пожалуйста».

Окончание мысленной фразы: «...и ... на самой (последней) странице Веддингтонской тетради» (за слово в скобках не ручаюсь).

Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «А эти вот факты, которые...».

Мысленная фраза (женским голосом, деловито): «О новейшей говорили значит».

Мысленная фраза: «Рубль — сто тридцать рублей» (первое слово звучит вяло, остальные - более энергично, укоризненно).

Мысленные фразы (бодрым женским голосом): «Теперь — сколько я сделаю на пальцах на ногах. Слушай».

Мысленный диалог (мужским и женским голосами). «Сюда только не надо посылать посылать».  -  «Ну, тебе не сразу же».

Мысленный диалог (женскими голосами). Глуховато:  «Десять человек».   -  Четко, возбужденно: «Я говорю — а что десять человек...» (фраза обрывается).

Мысленная фраза-рекомендация: «И не надо думать, чтобы думать, что придумать».

Раннее утро. Лежу в постели, рядом, на такой же светлой кровати лежит (спит?) сестра (мы в студенческом возрасте). За стеной, в соседской квартире раздается громкое протяжное страдальческое позевывание (или стон?) Потом такое же протяжное, страдальческое, исторгаемое тем же сочным мужским голосом восклицание: «Батюшки!» Говорю сестре: «Слышишь, там орет кто-то. Больной?» Сестра молча кивает. Говорю: «Или просто спать еще хочет». Смутно видится мужчина, лежащий (одетым) на кровати соседской квартиры.

Мысленная, незавершенная фраза: «Марья Ивановна Власова по мнению Бориса Михайловича...».

Полновесный хлопотливый (как я я отметила, полупроснувшись) сон с моим участием.

Отдыхаем с Петей в Прибалтике, в этом же доме снимает комнату деловая, энергичная москвичка. Отдых замечательный, молочные продукты (хозяйские) превосходны, место красиво, воздух чист и свеж. Дом и пристройки расположены в обширной усадьбе. Раз, выйдя из своей комнаты, поднимаюсь на пригорок, заглядываю в комнату, где спит Петя. Лицо его во сне такое умиротворенное, чистое, ясное. Как-то иду по дорожке, пристально вглядываясь в светло-сиреневые, аккуратно уложенные каменные плитки. Однажды слышу, как сидящая рядом дачница говорит, что два дня назад узнала из газет о самоубийстве Жарка*. С упреком, с болью повторяю раз за разом: «Почему ты мне не сказала? Почему ты мне не сказала?» Женщина бросает в мою сторону газету, отыскиваю большую заметку, напечатанную мельчайшим бледным петитом, отчего весь этот участок выглядит серым. С трудом вчитываясь, думаю, что ведь Жарк умер от разрыва сердца (это произошло наяву много лет тому назад), и значит, смерть от разрыва сердца — это один из видов самоубийства? Однажды москвичка с довольным видом говорит, что только что узнала о смерти высокопоставленного чиновника, что открывает перед ней новые перспективы, лица высочайшего ранга будут по ряду вопросов обращаться теперь к ней. Появляется хозяйка с очередной порцией молочных продуктов. В конце сна прихожу к выводу, что отпуск прошел замечательно, и что эти «двадцать дней» пролетели очень быстро. P.S. Сон так глубоко захватил меня, что проснувшись, я не сразу сообразила, где я нахожусь.

Мысленная фраза: «Потом вдруг началось что-то непонятное».

Мысленные, адресованные третьему лицу, с пробелом запомнившиеся фразы (мужскими голосами): «Непонятно, по каким причинам ... разговариваете?» -  «По каким причинам вы это спрашиваете?»

В конце сна встаю с кресла в зале ожидания автостанции, чтобы посмотреть расписание (cумку и какую-то мелочь на всякий случай оставляю на сиденье, чтобы его не заняли), по возвращении вижу в кресле грузную, средних лет женщину с маленьким, сидящим у нее на коленях мальчиком. Лепечу что-то (уже не по поводу кресла, а лишь по поводу вещей), женщина, буркнув что-то невразумительное, кивком головы указывает на них — они лежат на полу, около задней ножки кресла.

Из соседнего дома внезапно доносятся отчаянные, протестующие крики мальчишки: «Бой, бой, они специально там...!» (фраза обрывается). С беспокойством говорю находящемуся за пределами поля зрения собеседнику: «Слышишь? Они там, мерзкие, бьют ребенка» (слова «бой, бой» воспринимаются мной как «бей, бей»). Подхожу к окну, смотрю на соседнюю темную многоэтажку. В окне (напротив нашего) вижу маленького мальчика, стоящего на четвереньках на придвинутом к окну столе. Полагаю, что его в такой позе бьют по попе. Почти сразу убеждаюсь, что это мне померещилось. Вижу там сидящую за столом молодую женщину, сосредоточенно склонившуюся над книгами. У противоположной стены комнаты сидит спокойный малыш, подоконник над его головой уставлен мягкими игрушками. Атмосфера в комнате так спокойна, миролюбива, что я предлагаю взглянуть туда своему собеседнику (а сама думаю, что может быть какого-то другого ребенка бьют в другой квартире, хотя крики уже смолкли).

Смутно видится небольшое, вытянутое в длину кафе. Темноватые столики с посетителями контрастируют с белоснежной задней стеной, поверхность которой занимает сочное, в охряно-золотистых тонах панно, изображающее пышную осеннюю природу.

Стою на тротуаре, размышляя, вернуться ли в только что покинутый читальный зал или пойти домой, чтобы вымыть пол и прибраться перед чьим-то приходом. Чувство долга берет верх, иду домой. Вот я уже там, в одной из квартир большого многоэтажного дома. Не успеваю войти, как появляется неожиданный визитер, тоже живущий в нашем доме. Как бы продолжая разговор, диктует названия рекомендуемых книг (относящихся к научной литературе). На одной останавливает особое внимание. Интересуюсь, не из области ли антропологии она. Он отвечает утвердительно, говорю, что недавно открыла ее для себя. В отношении еще каких-то книг сосед просит позвонить ему по домашнему телефону, диктует номер и исчезает. Размышляю, как непредсказуемо устроена жизнь. Ты сознательно выбираешь прозаическое (но необходимое) мытье полов, и именно из-за этого получаешь такой неожиданный подарок как интеллектуальное общение.

Большая заасфальтированная площадка залита противной серой водой, где-то авария водопровода. Воду нужно согнать в открытый люк в центре площадки, что безуспешно пытается сделать какой-то недотепа. Топчется вокруг люка, отдает команды бульдозеристу, но вода лишь перегоняется с места на место, почти не попадая в люк. Им необходимо также погрузить в люк (с помощью бульдозера) громоздкую деталь, но она то не лезет, то проваливается не тем боком.

Мысленные фразы (женским голосом): «Тридцать восемь, тридцать восемь. Испортилась наша свадьба».

Фрагменты мысленной фразы: «..но все это не идет ни в какое сравнение с ... которые подавляли огонь, перераспределяли его...».

Осматриваем полученные из ателье (или магазина) новые костюмы. Мужчина привычно обнаруживает, что его костюм плохо отглажен. Неторопливо выворачивает на левую сторону брюки, демонстрирует типичные огрехи. На одной из штанин серия зеленых штрихов. Спрашиваю, что это, догадываюсь, что это следы раскройных меток, мужчина это подтверждает. Приступаем к глажке. Первой была, кажется, я, следующей - одна из женщин. Переживаю, что она опередила мужчину, который объяснял нам про огрехи.

Отчетливо видятся два крупных черных числа, уголком наложившиеся друг на друга: «563» и «438».

Мысленный диалог (женскими голосами): «Катечка!»  -  «Ну, спасибо, Наташенька».

Мысленный диалог (мужскими голосами).  Неспешно: «Я с Таней расселюсь». Быстро: «А по-моему, я с Таней расселился. Надо же, две дочки...» (фраза обрывается).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Как же вы не ... и раскрыли себя-то самого?»

Мысленный диалог. «Летающий самолет или плавающий?»  -  «Нет, проблема не в этом». Предстает разворот яркого глянцевого рекламного журнала. В момент произнесения первой фразы взгляд сна направлен на левый верхний угол левой страницы, а потом переводится в нижний правый угол правой.

Оказываюсь с визитом в незапомнившейся стране, общаюсь там с бывшими студенческими друзьями.

Мысленно напеваю: «Им от меня, подобный...» (фраза обрывается).

Мысленная фраза: «Это имя — имя, которое очень любят».

Мысленная фраза: «Там же это все движется».

Мысленная фраза (женским голосом): «Вам не обязательно там править, вам обязательно надо там что-то поправлять».

Мысленная фраза (мужским голосом, смачно, но это не эротика): «Я люблю свое тело».

Смутно, в бледно-серых тонах видится пожилая, лежащая на больничной койке женщина. Голова ее забинтована, женщина спокойна, что-то с удовольствием жует, с полуулыбкой подносит пальцы к губам.