Кинофильм, развивающийся в окружающем пространстве. Повествуется о женщине, ушедшей от мужа к офицеру, устроившему ее после этого работать на своей военной базе (она занимается там каким-то примитивным трудом). Охладев к военному, женщина возвращается к мужу. Продолжает работать на военной базе, но — тут в эту женщину превращаюсь я — понимает, что утратила на это право. В очередной раз задумывается об этом, к ее рабочему месту подходит офицер, деликатно намекает, что она не может продолжать тут работать. Женщина (это все еще я) с пониманием относится к его словам, говорит, что вернется на предыдущее место работы. Итак, она (это уже не я) полностью возвращается в свою прежнюю жизнь. Однажды она с мужем и родственниками едет куда-то на машине (родственники следуют за ними на своей). Попадают в катаклизм (кажется, в песчаную бурю). Машины останавливаются, над жизнью этих людей нависает угроза, они не знают, что делать. Маленькая девочка родственников захотела пописать, ее выводят из машины, снимают трусики, сажают малышку на плечи мужчины, чтобы он отнес ее в сторону. Глядя на голую попку малышки, удаляющейся на плечах мужчины, удивляюсь странному способу решения простейшей проблемы (и непонятно, зачем с девочки заблаговременно сняли трусики). Появляется офицер. Главная героиня, якобы все еще любящая его, уходит с ним. Фильм заканчивается. Помолчав, говорю сидящей около меня (и не имеющей отношения к этому фильму) Греме, что в целом ей (Греме) роль удалась, лишь в одном месте она сыграла неубедительно — когда вторично ушла к офицеру якобы по любви.
|
Мысленная фраза: «Он любит бабушку?»
Ко мне с мамой*, живущим в двух светлых просторных, почти свободных от мебели комнатах, прибывает сестра. Поселяется с мамой, но постепенно ее присутствие распространяется и на мою комнату. На стенах появляются навесные полки с ее безделушками, расписание семинаров по биологии, а письменный стол завален бумагами. Не хочу ссориться, но и не желаю видеть вещи сестры у себя. Сгребаю, поколебавшись, безделушки, отношу ей. Говорю, что ради сохранения видимости родственной связи предпочитаю мирное сосуществование, без провокативных поползновений. Мама не принимает участия в разговоре, сестра что-то возражает. Перепираемся. Она делает знак из Рейки, укоряю ее. Она отпирается, но потом роняет, что уже «посылала грязь» кому-то таким образом. Возбужденно говорю, что Бог накажет ее (при этом мне известно, что на меня ее знак не действует). На требование освободить стол сестра отвечает, что за моим столом ей «удобнее» производить опыты по биологии (что-то, связанное с замораживанием). Сон бегло показывает толстый пласт подтаявшего льда. В гневе бросаюсь на сестру, изо всех сил стискиваю ее шею. Шея оказывается непомерно толстой, дебелой, и стискивается беспрепятственно, как мягкая вулканическая резина. Я разжимаю пальцы (персонажи, в отличие от всего остального, виделись условно).
Еду (влево) в поезде — невообразимо старом, разболтанном, с белесыми щелястыми дощатыми стенками (вагоны скорей похожи на полуразвалившиеся бараки). Редкие пассажиры — под стать поезду, шпана затевает в укромных углах стычки, остальные неподвижно сидят на своих местах. Выхожу зачем-то в левый тамбур, там только что закончилась очередная схватка, последние драчуны (темные, полубесплотные фигуры) разбегаются в разные стороны. В стене неправдоподобно просторного туалета образуется широкий сквозной прямоугольный проем. Сквозь него видно появившегося слева молодого человека, блондина, обнаженного по пояс. Это будто бы жертва нападения, он с трудом держится на ногах, но на его теле не видно ни единого следа побоев. Парень замечает (сквозь проем) меня, и спокойным вежливым тоном говорит: «Я вас прошу дать мне ... и вату» (одно слово не запомнилось). Даю комочек ваты, он прикладывает его к носу. Поворачиваясь, чтобы вернуться в вагон, с удивлением замечаю, что вата слегка окрасилась сукровицей (это удивление было единственной моей реакцией на протяжении сна, в котором все, кроме пассажиров, виделось самым отчетливым образом). [см. сон №9001]
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Как видите, я прорубил проволоку не только для ... но и чтобы стать конкретным мужчиной в деловой стране». Смутно видится проволочный, в рост человека, забор, в котором смутно видимый мужчина прорубает для себя довольно большой лаз.
Мысленная фраза: «Зло не пришибает тебя?»
Окончание мысленной фразы: «... ...чуся, говорю, что это истинный крест» (первое слово запомнилось неполностью).
Действие сна разворачивается на железнодорожной станции со множеством разъездных путей и неподвижных черных составов.
Сон, оставивший неопределенное впечатление, что он был страшным.
Комнатушка библиотеки, под самой крышей. В заднюю стену вделан шкафчик, возбудивший мое любопытство. Библиотекарша выходит, открываю темную деревянную дверцу, ничего интересного не вижу (так, какие-то бумаги). Шкафчик (от моих манипуляций?) частично выдвигается из гнезда, не удерживается на прежнем месте, упорно выползает наружу. Это кажется странным, пока я не обнаруживаю, что гнездо имеет уклон. Подсовываю кусок картона, и шкафчик становится на место.
Мысленно произношу: «Тридцать восемь» и помечаю птичкой пустую, относящуюся к этой дате клетку одного из нижних месяцев календаря (самодельного?), разграфленного на листе бумаги.
Мысленная фраза (спокойным женским голосом): « А вот я вас сейчас порадую».
Мысленная фраза (легким женским голосом): «Есть у меня клумит, но все равно не получается».
Фрагмент мысленной фразы: «...покрасили эту зеле(ную)...».
Обрывок мысленной фразы: «...давай быстро менять...».
В конце сна звоню Лесе, узнать, что нам задали по математике (повидимому, я пропустила занятия по болезни). Леся обещает придти, и вскоре является. В моем новом учебнике нужных задач не находим, Леся звонит кому-то еще. Красочный, до этого, похоже, ни разу не открывавшийся учебник математики видится поразительно ясно (а Леся - условно).
Сон о высоком крепком, энергичном молодом человеке. Его имя, «Арк Норш», повторилась несколько раз.
Выравниваю большую стопку сбившихся петиных рубашек. Верхняя, темно-синяя в полоску, напоминает ту, в которой Петя в детстве сфотографировался для заграничного паспорта, когда мы собирались летом съездить в гости в Болгарию.
Средних размеров озеро (или пруд) с сероватой водой и крупной малоподвижной овальной рыбиной серовато-белого цвета. Кто-то (возможно, я) хочет с этой рыбой СОВМЕСТИТЬСЯ, но в последний момент передумывает. Точнее, просто спонтанно, в последний миг не совмещается с ней.
Будучи в гостях, захожу в туалет. Сон показывает двух гостей, подсматривающих в щель под дверью. Отчетливо вижу их глаза. Справившись с замешательством, догадываюсь погасить свет. Щелкаю выключателем снаружи двери, которую приходится для этого приоткрыть. Оказываюсь в баре, в полумраке поблескивают развешенные по стенам украшения. Возникает убеждение, что казус в туалете не соответствует действительности. Этого казуса с подглядыванием - бегло промелькнувшего сейчас повторно и так контрастно отличающегося своей яркой освещенностью от полумрака бара — этого казуса будто бы не было. Это будто бы было что-то типа Ложной Действительности.
Присматриваем за группой малышей (это была вылазка на природу). Не лишая детей самостоятельности, терпеливо, незаметно помогаем (в случае необходимости). На обратном пути один малыш приотстал. Из-за недостаточно еще развитой координации движений ему трудно удержать в руке два предмета — небольшой пакет памперсов и пустой пластиковый мешок (ребенок несет их по собственной инициативе). Оглядываюсь, вижу совсем потерявшего скорость (но не сдающегося) малыша. Прошу одного из мужчин «вставить одну вещь в другую», чтобы помочь упорному малютке.
Женщина приготавливает купание ребенка - либо потому, что подоспело время, либо потому, что малышу захотелось поплескаться, либо женщина решила занять его, чтобы без помех продолжить общение с приятельницей, либо по всем причинам одновременно. Допотопная оцинкованная ванночка стоит на полу посреди комнаты. В ванне, по бедра в воде, сидит малыш. Женщина осторожно, понемножку доливает туда (из глубокой тарелки) поносного вида фекалии. Малыш спокойно играет с водой и так же спокойно размазывает попадающиеся под руку фекалии по стенкам ванны. Женщина добавляет их с разных сторон, стараясь не попасть на ребенка (как если бы она добавляла горячую воду). Одновременно она полуосознанно, отстраненно фиксирует (мысленно), что сама не знает, зачем это делает (не подумав? не сосредоточившись, потому что ждет подружка?), и что этого можно было не делать. Но делать продолжает. Изнывающая от нетерпения приятельница, почувствовав запах, с отвращением говорит: «Фу-у», заявляет, что все это «противно». Женщина буднично отвечает: «Ой, не говори. Дети иногда такого захотят, чего ты бы никогда не захотел, не будь их матерью» (возможно, этой женщиной была я).
Динамичный сон, в одном из эпизодов которого участники конкурса должны запомнить ряд географических названий. Говорю товарищам, что задание мне не по силам, у меня еще в школе была по географии тройка. «Тройка с минусом», - привираю я, чтобы подчеркнуть неспособность запоминать названия. Кто-то из наших что-то советует (или объясняет), вселяя надежду на успех.
Рассказ писателя, воспроизводящийся (параллельно) в действии. Идея в том, что никакого мира физических материальных объектов не существует. Мир — это иллюзия, и действия, в нем осуществляемые, иллюзорны. Существует лишь Энергетическое Поле, волновые процессы которого порождают (как побочное явление?) мир иллюзий. Доказательства, подтверждения, иллюстрирующие идею, рассыпаны по тексту и наглядно, впечатляюще воспроизводятся в действии (это был необыкновенный сон).
Группу молодежи в светлых одеждах везут на автобусах на экскурсию. Периодически останавливаемся в деревушках, заходим в магазины сувениров. На околице очередной деревни все спускаются на покрытую тонким слоем белейшего снега землю (но было не холодно, все одеты по-летнему). Водим хороводы (без музыкального сопровождения). Девушка из левого хоровода объясняет мне танцевальные движения, включаюсь во внешний круг танцующих (двигающихся против часовой стрелки), убеждаюсь, что у меня неплохо получается. Оказываемся в автобусах, помчавшихся на этот раз с такой скоростью, да еще без остановок, что это вызывает беспокойство. Кто-то даже (впрочем, довольно хладнокровно) говорит: «Уж не угоняют ли нас?» Оказываемся на окраине села, не можем понять, где мы находимся. Часть разбредается по магазину сувениров. Узнаю одну из стоящих в витрине вещей, говорю попутчикам, что мы уже видели ее, а значит, в этом селе побывали раньше. Это резная деревянная кружка необычной, замысловатой формы, напоминаю, что еще тогда обратила на нее внимание. Это кружки председателей колхозов, и я еще тогда в шутку спросила, хочет ли кто-нибудь быть председателем колхоза.
Многоэтажный дом с большим сквозным пустым пространством по центру и узким серпантином лестничных пролетов, площадки в некоторых местах загромождены хламом. Я должна прибыть куда-то с какой-то целью в сжатые сроки. Сначала мешает хлам на лестнице, потом долго жду лифта, он везет куда-то не туда. Вспоминаю, что что-то забыла, вынуждена, с теми же заморочками, вернуться домой (не исключено, что это повторилось не раз). Оказываюсь в подземном метро, состоящем из фантастически разветвленной, запутанной сети эскалаторов, движущихся с угрожающе большой скоростью во всех направлениях. Нужно перепрыгивать с одного на другой, пока не попадешь к месту назначения. Система настолько сложна, что непонятно, как многочисленным пассажирам (в черной одежде) удается с этим справляться, да еще на дикой скорости (жуть какая-то!) Из метро приходится вернуться домой - обнаружилось, что я еще что-то забыла. Вхожу в лифт, теперь вдруг тесный и узкий. Он разгоняется, передняя стенка исчезает. Чтобы не вывалиться, сажусь на пол, упираюсь спиной в правую стенку, полусогнутыми ногами - в левую, плечом прижимаюсь к задней. Мчусь все выше и выше, в нескольких дюймах от разверзшегося открытого края кабинки. Мне очень страшно, мне кажется, что еще немного - и я вывалюсь. Дом исчез, видится свободное пространство, природа, земля уже далеко. Говорю себе: «Только не смотреть вниз, только не смотреть вниз!» Возношусь, вжавшись в стенки, изо всех сил отвожу взгляд от открытого края, и уставившись в обшарпанный драный линолеум пола, твержу: «Только не смотреть вниз!»
В этом сне упоминалась «страница 243».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом, важно): «Но останавливался он ... у Александра Александровича».
Мысленная фраза: «Существует десять этих запланированных вариантов».
Мысленные фразы: «Стоп машина, говорит Чернухин. Теперь машина останавливается».
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). Спокойно: «Да, я уже вижу, (что) мой ребенок...». - Спокойно: "...". - Возмущенно: «Да ты что?!»
Вожусь с грудной малышкой в комнате, где присутствует несколько смутно видимых взрослых. Перехожу в спальню, кладу малышку на широкую двухспальную кровать. Девочка лежит на спине, поворачивает голову к плечу, из ротика на белую простыню выпадают (или она выпихивает их) несколько сероватых комочков. Подбираю их (они похожи на комочки жеваной бумаги), кладу на прикроватную тумбочку. Склоняюсь над малюткой, ласково спрашиваю, не могла бы она впредь класть ненужное ей хотя бы на край тумбочки, а не сплевывать в постель.
Мысленный диалог (женскими голосами). «Я хотела бы получить подарок». - «Институту?» - «Нет. Я хотела бы получить (подарок) себе. От института» (возможно, было сказано «его»).
Бурный сон про ссору, там была еще бабушка с внуками.
В общественном месте (около киосков или кабинок билетных касс) подбираю монетки и бумажные деньги разных стран.
Мысленная фраза (мужским голосом, с подначкой): «Не знаешь, кто за чем отходил?»
Мысленная (моя) фраза, порожденная воспоминаниями о первом сне этой ночи: "Недостающего, по-моему, много, а достающее пугающе натуралистично". Но сон своей натуралистичностью не пугал, и тем более не ужасал, а лишь поражал. [см. сон №4726]
Яркий красочный, натуралистичный сон о том, как в большую квартиру, где в тот момент находилась лишь я, входит несколько пестро одетых, незнакомых мне людей. Это вызывает довольно острое чувство тревоги, которое спадает после того как незнакомцы просят у меня всего лишь какую-то мелочь (типа коробка спичек), и получив просимое, исчезают. Тревога полностью рассеивается, весело рассказываю о произошедшем появившимся в комнате друзьям (все мы молоды и живем вместе). Завершаю рассказ шутливой, двусмысленной фразой (о себе): «Девочка хорошая дала всем».
Мысленная фраза: «Спусти это, пожалуйста».
Мысленное слово: «Абулафия».
Мысленная (моя) фраза (по поводу чего-то увиденного?): «Портрет ребенка в интерьере». Смутно, в бледно-серых тонах видится сидящий у компьютера молодой худосочный мужчина с редкой бородкой.
Мысленные фразы (глубокомысленно): «Вот такая литература. А в клубах — глубокий человеческий голосок» (имеется в виду акустическая характеристика голоса).
Мысленная фраза: «А дальше — помогает тот, кто знает» (кто владеет ситуацией).
Худой мужчина пятится по пандусу, вниз, среди буйно разросшихся кустов сквера.
Мысленные фразы: «Дочь встала. Встала на ноге и получила специальность».
Люди совершают обряд крещения. Окунаются в речку, настолько мелкую, что им приходится низко приседать, чтобы погрузиться с головой. Две женщины — крупная, полная, в ярком цветастом платье, и невысокая, худенькая, в чем-то темном - уже окунулись по разу, зажав пальцами носы. Теперь худая тянет полную окунуться еще раз. Та не хочет, худая настаивает, уверяя, что это снимет болезни. Под принуждением худой полная приседает, окунается с головой. И вдруг резко выпрямляется, вскрикивает «Ой-ё! Ой-ё!», поворачивается вокруг своей оси и замертво падает. Лежит на дне речки, вытянувшись на спине, ногами к берегу, и всю ее хорошо видно сквозь тонкий слой чистой прозрачной воды (сон был очень живым).
Раненую собаку с густой черной волнистой шерстью кто-то (я?) опускает в светлую сумку. Думаю, что сумка может испачкаться кровью. Собака не выглядит страждущей, и даже забавляется - грызет карандаш. Со словами «Ну дайте ей палку» (взамен), карандаш забирают. Сумка раза в два меньше собаки, но та свободно в ней уместилась (во сне этот парадокс прошел незамеченным).
В невзрачном мрачноватом помещении открываю новый никелевый водопроводный кран, чтобы сполоснуть руки. Не разу замечаю, что раковины под ним нет, внизу видятся две старые темные решетчатые дощатые полки. Струйка чистой воды льется сквозь ячейки верхней на одну из пар скомканных мужских носков, разбросанных по нижней.
Мысленные фразы: «Не так. Он всё сделал не так».
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (женским голосом). «...в большом городе, - тут степенный тон меняется на энергичный: - Ты ведь тоже где-то родилась».
Мысленное сообщение о том, что у Одноклассницы умер близкий родственник (кажется, брат).
Просыпаюсь с клочком фразы в зубах: "две десятых" (имеется в виду дробь).
Незавершенная мысленная фраза: «Когда эту ножку...».
Длинный сон, в котором я помогала слепому пареньку, сопровождала его куда-то, присутствовала с ним там. На обратном пути думаю, что в следующее место (в кинотеатр) не пойду, пусть идет сам.
Чудесное живое море в ряби мелких, освещаемых солнцем волн. Видна покачиваемая волнами яхта. На палубе — с десяток крепких мужчин в темной одежде. У одного куртка (или толстый жилет) красивого темно-зеленого цвета, оживляющего всю картину. Берег не виден, солнце угадывается на переднем плане. Не находясь в самом сне, с удовольствием смотрю на оживленные солнечными бликами волны.
Мысленная фраза (ритмично): «По панелям прямым, по кривым, по пустым». Смутно видится ребенок, бегущий по длинному пустому коридору.
Мысленная фраза: «Сначала вам платят за то, что вы молоды, а потом — за то, что вы состарились» (местоимение использовано в обобщенной, безличной форме).
В незапомнившейся форме повторился сон предыдущей ночи. [см. сон №1551]
Мысленная фраза:«Сила против слабых».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (мужским голосом): «Мы же говорили, что ты ... чуть-чуть побудешь, а потом останешься».
Мысленно, лаконично сообщается, что мы находимся там где надо (имеемся в виду мы с Петей).
Идем с Петей (он находится слева от меня) по необычному пространству. Говорю, что понимаю, с какой целью происходит то, что происходит между нами, понимаю свою функцию, но знаю также... Тут я осекаюсь, почувствовав, что кто-то коснулся моего правого локтя. Оборачиваюсь, никого не обнаруживаю, переключаю внимание на Петю. Повторяю, что зато я знаю также... Опять не могу закончить фразу, потому что кто-то опять коснулся моего правого локтя. Оборачиваюсь, и опять там никого нет. Подумав, предполагаю, что касания являются намеком, предупреждением, чтобы я держала при себе то, что мне известно. Принимаю это к сведению.
Незапомнившийся сон, в котором Александра привычно перекраивала под свои мерки доступную ей часть реальности.
В старинном каменном эдании, где разместилась организация, разговариваю с Вейкой. Она важно восседает за столом, роскошная, дебелая, холеная. Там же встречаю Лесю, набрасываюсь на нее с расспросами. Беседу прерывают три собачонки (кажется, карликовые терьеры). Суетливо носятся и потявкивают на нас. Появляется их хозяин. Иду к выходу. Спускаясь с каменного крыльца, спотыкаюсь, судорожно хватаюсь за стену, смотрю вниз и думаю, хороша бы я была, если бы тут свалилась.
Мысленная фраза (неторопливо): «Ибо это так, ибо я все это верю».
Опять в командировке, опять путаюсь в трех соснах, хотя на этот раз проблема намного проще. Мне нужно решить ее с помощью ФАКСа.
Многократно повторившаяся мысленная фраза: «Найти меня».
Сижу с приятельницей в кафе, лакомимся чем-то вкусным. Все замечательно до тех пор, пока не приносят счет, неправдоподобно раздутый. Суммы в "85", "100" и "70" (денежных единиц) невероятны, - особенно если их сравнить с тем, что нами съедено. Но ничего не остается как заплатить, моя сотрапезница свою часть уже внесла. Тут появляется наша общая знакомая и мигом наводит порядок. Доказывает официантам, что счет не может быть таким огромным, говорит так убежденно, что в результате мы обретаем возможность заплатить соразмерно полученному удовольствию и не более того.
Мысленный диалог (мужскими голосами). Раздраженно: «Я не знаю, что вы тут ищете». - Глухо: «Кому что надо».
В финале сна говорю его персонажам, что лиц, из-за которых они претерпели столько страха, бояться не нужно. Объясняю, что лица эти не являлись живыми людьми, «они были нарисованными». Предстает лист бумаги с поясным (небрежным) изображением двух-трех лиц. Не запомнилось, видела ли этот лист лишь я, или он был виден и моим невнятным собеседникам. «Они были нарисованными» - это мое умозаключение по итогам воспринятого, что-то типа ясновидения. Людям же, претерпевшим столько страха, указанные лица казались живыми, реальными, настоящими.
Неспешно (и успешно) что-то исправляю в какой-то конструкции.
Окончание мысленной, издалека донесшейся фразы (быстрым женским голосом): «...а о Азии ничего не рассказываю».
Смотрю на свой лист с записью снов, аккуратно ставлю пропущенный значок в начале одного из описаний.
Молодая девушка лежит в постели, одеяло чуть отброшено в сторону, на свободном краю кровати стоит блюдо с испеченным тортом. Намазываю на него крем, начала наносить второй слой, крем кончился, иду за добавкой. Вернувшись, не вижу торта. Девушка по-прежнему в постели, одеяло закрывает всю кровать, а торт исчез. С недоумением смотрю на то место, где он был, замечаю под одеялом его слабые контуры. Девушка отбрасывает одеяло. Торта мы не видим (есть еще простыня), но контуры проступают отчетливей. Отбрасываем край простыни, с легким омерзением ожидая увидеть испачканную кремом простыню и безнадежно испорченный торт. Но видим белую, без единого пятнышка простыню и неповрежденный торт.
Мысленная фраза (бодрым мужским голосом): «Я очень устал».
Мысленное заключение (по поводу завершившегося сна): «Для новичка приучиться к неторопливости — самое трудное».
Мысленная фраза (мужскими голосами). Неторопливо: "Я в компьютере-то боялся...". - Энергично: "...еще раз повторить" (завершение воспринимается и как автономное указание).
Красивый зал, очередная вечеринка на годовщину окончания школы. Сюда привозят и кладут посреди зала, на стол, тело убитого Клинтона (того самого). Голова его чуть запрокинута назад, на лице довольная улыбка (оно виделось совершенно вживую). Поблизости стоит киношник из Программы Новостей, бойкий парень с крепкой, коротко стриженой головой. Энергично командует нами, говорит, что и как следует делать, и еще, кажется, сортирует прибывающих на желательных и нежелательных на этой вечеринке.
Мысленная (моя, задумчивая) фраза: «Кухня, самая большая на свете кухня есть тут, у нас в доме». Смутно видится большая блеклая, с низким потолком, старая (старинная?) кухня.
Лежу на кровати, рядом на стуле сидит мама*. По кровати (и по мне) резво ползает грудной младенец (в некоторые мгновенья голенький). Вот шустрое дитя очутилось на краю, и уже за него перевесилось. Чудом успеваю схватить его за ногу, смягчив падение в проход между кроватью и стеной. Пугаюсь, как бы нога не сломалась. Малыш хоть бы хны, опять ползает с той же прытью по мне и по кровати. Говорю ему ласково: «Ты прямо родился такой» (отчаянный и охраняемый Судьбой).
Стою у прямоугольного цементного водоема, перед фасадом красивой старомодной больницы. Появившийся Петя настоятельно просит меня войти в здание. Вхожу, приближается врач в белом халате, отрывисто велит следовать за ним. Проводит по нескольким кабинетам нижнего этажа, приводит в подвал и исчезает. Вижу в подвале огромную больничную палату, множество кроватей застелены блеклым светлым постельным бельем и пепельно-серыми одеялами. Пациенты (молодые мужчины и женщины) облачены в серую, под цвет одеял, больничную одежду. Все выглядят спокойными, свободными, не похожими на больных. Бросается в глаза лишь печать безучастности на их лицах, как будто эти люди напрочь забыли, что жизнь существует и вне больничных стен. Поворачиваю к выходу, но в ведущем туда длинном коридоре происходит нечто неожиданное. Сплошной поток людей в серой больничной одежде хлынул мне навстречу. Приостанавливаюсь. Люди неторопливо идут мимо меня, такое ощущение, что поток их нескончаем. Он не был сильным, в крайнем случае для его преодоления потребуется затратить немного дополнительной энергии. Но пока что, во власти легкого ошеломления, я не сдвигаюсь с места, омываемая этим потоком, который течет через входную дверь в подвал (лица людей были неразличимы). P.S. Сон этот, явившийся в ту пору, когда я отказалась записывать сны, продержался в памяти три года. Понимаю это так, что он хочет, чтобы я его записала, что я и делаю в пятницу 20-го июня 2003 года.
|
|
|
|