Смутно видимая, радостно смотрящая на мужчину женщина пытается придать улыбке нейтральный смысл, замаскировать свое чувство. Возникает мысленный, незавершенный комментарий: «Изображает улыбку служения, однако это...».
Просторная больничная палата со светлыми стенами, множеством застеленных светлым бельем коек, и пациентами в светлой больничной одежде. Свет из больших окон в задней стене заливает палату, и атмосфера здесь царит тоже светлая. Стоящий посреди палаты врач в распахнутом белом халате громко, для всех, объявляет, что теперь я «на верном пути». Этим дается знать, что я наконец-то на пути к выздоровлению (и значит, раньше мое состояние внушало опасения?) Импульсивно обыгрываю услышанное, трактуя слова «на верном пути» как на пути туда, куда неизменно ведет жизнь каждого из нас, смертных. Палата встречает экспромт веселым смехом, пациенты молоды и выглядят вполне бодро... А теперь я лежу под капельницей, введенной в правое запястье. Капельница мной не воспринимается, случайно замечаю лишь, что запястье с внутренней стороны странно вздулось. Внимательно осматриваю его, ощупываю, пытаясь понять, в чем дело. Говорю об этом врачу, он капельницу снимает (только в этот момент я вроде бы что-то ощутила)... А теперь я иду рядом с врачом по дорожке больничного двора. Дорожка завалена темными острыми камнями, через которые то и дело приходится перешагивать. Говорю, что считаю нужным рассказать о своем отношении к болезням. Рассказываю, что заболев, всегда покупаю прописываемые лекарства, но, как правило, не принимаю их, разве что в исключительных случаях. Говорю, что полагаюсь на защитные силы организма, доверяю им и стараюсь им не мешать.
Группу молодежи в светлых одеждах везут на автобусах на экскурсию. Периодически останавливаемся в деревушках, заходим в магазины сувениров. На околице очередной деревни все спускаются на покрытую тонким слоем белейшего снега землю (но было не холодно, все одеты по-летнему). Водим хороводы (без музыкального сопровождения). Девушка из левого хоровода объясняет мне танцевальные движения, включаюсь во внешний круг танцующих (двигающихся против часовой стрелки), убеждаюсь, что у меня неплохо получается. Оказываемся в автобусах, помчавшихся на этот раз с такой скоростью, да еще без остановок, что это вызывает беспокойство. Кто-то даже (впрочем, довольно хладнокровно) говорит: «Уж не угоняют ли нас?» Оказываемся на окраине села, не можем понять, где мы находимся. Часть разбредается по магазину сувениров. Узнаю одну из стоящих в витрине вещей, говорю попутчикам, что мы уже видели ее, а значит, в этом селе побывали раньше. Это резная деревянная кружка необычной, замысловатой формы, напоминаю, что еще тогда обратила на нее внимание. Это кружки председателей колхозов, и я еще тогда в шутку спросила, хочет ли кто-нибудь быть председателем колхоза.
Мы с Петей и друзьями (ощущаемыми) проводим летний отпуск в деревне. Приближается время отъезда, заводятся разговоры об обратных билетах. Все вдруг решают вернуться по домам, не дожидаясь конца отпуска, и если не окажется билетов напрямую, добираться через Москву. Бегло видятся полустанок в чистом поле и московский вокзал. Кто-то приносит несколько одинаковых флаконов духов. Кто-то говорит, что было бы лучше, если бы духи были разными. В комнате остаюсь я одна. Входит Петя, говорит, что совершит сейчас превращение. Берет флакон, проделывает пассы, и вот в его руках уже другой флакон. Интуитивно чувствую, что это фокус, ловкость рук. С недоверчивой улыбкой говорю, что это было не превращение, а фокус. Петя небрежно соглашается: «Ладно, все равно пролилось». Он имеет в виду духи, вижу следы влаги на пальцах его все еще не опущенных рук. Петя виделся неотчетливо, лица его я не видела, но воспринимала спокойное, безмятежное состояние духа и отстраненное, равнодушное отношение к результатам попытки превращения флакона.
Раздается мысленная команда: «Гарнизон, равняйсь!» Следует мысленный комментарий: «Гарнизон стоял навытяжку и перегонял страх из одной категории в другую». Смутно видится стройный крепкий солдат, вытянувшийся (в соответствии с приказом) в струнку. Этот солдат и именуется гарнизоном, не исключено, что в шутку (мягкую, добрую).
В конце сна весело кружимся в быстром танце. Площадкой служит крохотный пятачок, где мы с трудом умещаемся, особенно если учесть, что вторую пару составляют упитанные кругленькие гладкокожие, «как новенькие изделия», барышня и кавалер. Руководитель (невысокого ранга, лишь ощущаемый) брюзжит, наблюдая за танцующими: «Сколько раз ругаю я этих». С притворной наивностью спрашиваю: «Каких этих?» «Этих», - повторяет он тем же тоном. «Каких?» - легкомысленно спрашиваю я. Задаю на разные лады свой вопрос, продолжая кружиться и получая неизменно один и тот же ответ. В конце концов убеждаюсь в том, что было понятно с самого начала — упрек относится не к нам, а ко второй паре.
Мысленная фраза: «Они уже хотели было улыбнуться, как вдруг - Стоп! Вы арестованы!» Смутно видятся два стоящих на тротуаре человека (о которых идет речь), к которым приближаются два-три незнакомца.
Малыш не любил возвращаться домой (из детсада?), хотя дом полон любви и уюта. Молодая мама говорит молодому папе (по поводу происходящего): «Надо убрать его любимые игрушки». Она полагает, что это сможет исправить ситуацию. На миг предстает аккуратный детский манеж с яркими привлекательными игрушками. В ответ на предложение жены муж срывается с места и убегает (полушутя, молча). Жена бросается вдогонку (тоже молча и, кажется, более серьезно). Недолгая гонка происходит за пределами квартиры, на улице, где молодая женщина в конце концов ловит мужа со словами «Стоп, моя любимая игрушка!» Пара выглядит милой, симпатичной и (по меньшей мере, внешне) благополучной.
Сижу с двумя женщинами (приятельницами?) на бульваре, в пустом открытом кафе. Вижу крадучись приближающегося Бербера, понимаю, что меня ждет сюрприз. Бербер с улыбкой садится напротив меня. Почти сразу возникает Польк, за ним еще несколько наших (лишь ощущаемых). Польк разглагольствует о том и о сем. Рассказывает, что у них на работе, после разговоров о психологической совместимости, женщины, вняв каким-то советам, сидят теперь с закрытыми платками лицами. В ответ пересказываю вычитанное в книжках по психологии. Там утверждается, что теперь уже твердо установлено, какой пыткой является для людей необходимость из года в год сидеть на работе среди одних и тех же лиц. Польк, развивая тему, добавляет, что иногда этот психологический дискомфорт приводит к трагедиям. Протягивает руку в сторону дорожки, на которой, неподалеку от нас, распростерлась темная фигура (труп), очередная жертва психологической несовместимости. Бегло взглянув в указанном направлении, возвращаемся к болтовне ни о чем, обо всем, о чем попало.
Исхудавший от голода варан в результате этого выпадает в щель между поддоном и нижним краем стенки клетки. Он длиной с полметра, с бугристой, пепельно-бурой кожей. Осторожно беру его, нежно целую, подставляю под теплый душ, медленно перемещая из стороны в сторону. Варан приоткрывает рот всякий раз, когда под струями оказывается его голова. Невозможно понять, нравится ли ему купание - открывает ли он рот от удовольствия или в знак протеста или же он таким образом пытается утолить жажду. Моментами в том, как он приоткрывал рот, виделись намеки на детскую простодушную игривость, дурашливость. После купания обтираю его бумажными полотенцами, собираюсь покормить, что-то говорю ему (щель, через которую варан вывалился, была слишком узка по сравнению с его габаритами, но во сне это прошло мимо внимания).
Мысленная фраза (мечтательным мужским голосом, с ностальгической полуулыбкой): «Все были в белых брюках, и наверно, любимые орехи были «Турист»» (имеется в виду сорт орехов).
Просыпаюсь, мысленно воспроизвожу сон (он был коротким), улыбаюсь — в завершившей сон фразе было что-то забавное, связанное с балетом, засыпаю, и наутро все забываю.
Мысленная фраза: «Не знаю, я заменяю силу напряженную на силу магнетизана».
Мысленные фразы (энергичным тоном): «Здравствуйте! Валерий есть? Щенка отдам».
Мысленная фраза: «Она потеряла свои кофтенки» (последнее слово звучит пренебрежительно). Появляется плотная женщина в простой темно-синей юбке и белой дешевой блузке.
Сон о приехавшей ко мне в гости со своим мужем Лане.
Мысленная фраза (сосредоточенным мужским голосом): «Может ли мне школа дать понимание того, чего я сам не понимаю?»
Мысленная фраза - такая длинная, что с трудом удалось удержать ее в памяти, да и то ненадолго. Успеваю пару раз повторить ее мысленной скороговоркой, после чего она рассыпается (проблему осложняло то, что фраза отчасти напоминала бессмысленный набор слов).
Простая женщина бесхитростно рассказывает об экспериментальном подтверждении своего изобретения. Оно касается бесконтактной передачи энергии между телефонными сетями. Изобретение казалось невероятным. Однако эксперимент (непрофессиональный, но остроумный) продемонстрировал, как этой энергией был разрушен образец. Цветок из тончайшей древесины потерял лепесток действием импульса, переданного бесконтактным способом из сети в сеть. По степени фантастичности это было соизмеримо лишь с простодушием женщины, не имеющей представления о масштабах своего дарования.
На туманном, густо-сером фоне, занимающем все поле зрения, идеально круглое отверстие (окошко), сквозь которое льется чистый свет. В нем появляются головы двух живых одинаковых динозавров на длинных шеях. Динозавры представлены в уменьшенном виде, на физиономиях красуется одно и то же симпатичное выражение — слегка наивное, слегка удивленное.
Малышка, идущая рядом с мужчиной по улице, издает хныкающий звук (оба видятся невнятно).
Мысленная, завершившая сон фраза: «Одни ведут простаков, другие — сохраняя жизнь» (речь идет о фигурировавших во сне механизмах).
Мысленные фразы (спокойным тоном): «Я тоже хочу. Я написала в дневнике...» (фраза обрывается).
Худенькой молоденькой девушке в легком открытом платье стоящий рядом мужчина почесывает спину, забираясь рукой под платье (сверху).
Мысленно повторяю (перед тем, как записать) только что приснившийся сон. Повторяю легко, подробно, и вдруг на одной из фраз буксую - процесс припоминания обрывается на полуслове. Просыпаюсь (теперь уже по-настоящему), мгновенно забыв все, что припоминала (неясно, было ли припоминаемое фикцией или действительно сном).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (спокойным женским голосом): «Во-первых, это только ... Для личного пользования». Смутно видится нескольких диванных подушек.
Мысленная фраза, в которой говорится о стволах орудий и «пушечном мясе», которым заряжают эти стволы.
Мысленный диалог, принадлежащий не находящимся на Земле персонам (женскими голосами). Глуховато, спокойно, о себе самой: «Увидела, наконец-то, Землю». - Бойко: «А то было занавешено окно» (космического корабля).
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «...учИтеля находящейся в ... клетки» (имеется в виду единица строения тела).
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Все они, в целом, перемешиваются, но...».
Записываю краткое пояснение к телефонному номеру (что-то типа «Для согласования»). Первое слово пишу задом наперед, в отношении второго призадумываюсь.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «Тут...». - «Скоро костюм».
Страница с текстом на незнакомом мне языке (возможно, это не буквы, а знаки). Поверх нее — фигура из трех расходящихся темных лучей. Берусь за точку их соединения, перемещаю фигуру влево, сохраняя первоначальное (горизонтальное) положение среднего луча и не выводя фигуру за пределы листа. Еще пару раз таким же образом и так же неспешно перемещаю ее над листом.
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Кто сможет разместить ... с ... с немым подтверждением выхода из положения» (речь идет о выходе из положения неблагоприятного).
Молодая красивая стройная блондинка, моя знакомая, делится огорчением по поводу того, что не смогла заполучить вожделенный набор косметики, продаваемый лишь по талонам для пенсионеров. Советую не переживать попусту, а попросить помощи у какого-нибудь пенсионера. Красотка оживает и игриво говорит: «Ну что, подкатимся к Акимову?». [см. сон №1701]
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (женским голосом): «...с другими девочками. А что, Майка, ты хочешь уехать?»
Брожу по огромному светлому зданию, захожу в одну из комнат. Слева, у стены, сидят там (на стульях) две смиренные богомолки в темном одеянии, а справа находится изваяние лежащего льва (в натуральную величину, из темно-серого зернистого камня). Больше в комнате ничего нет, присаживаюсь (справа) на появившийся стул, и проникнувшись кротостью богомолок, какое-то время тихо, бездумно сижу. Когда же решаю выйти, внезапно оживший лев загораживает мне крупом дорогу. Ничего не предпринимаю, лев вскоре покидает комнату, выхожу в коридор. Иду (наобум) влево, попадаю в огромное помещение, живое, красочное, где на всевозможных приспособлениях лежат тяжелейшие пациенты травматологической хирургии. В том числе там были и дети — замечаю на ходу, боковым зрением младенца (новорожденного), мягко свалившегося на пол, чуть ли не мне под ноги. С беспокойством перевожу на него взгляд. Тело ребенка заключено в корсет, на голове — нечто типа защитного шлема, на лице — маска из зеленой ткани. Появившаяся медсестра начинает маску снимать, младенец многословно протестует. К этому помещению слева примыкает другое, меньшее, где энергично танцуют плясуны в ярких, многоцветных нарядах. Дверь, соединяющая помещения, открыта, и плясуны хорошо видны всем пациентам (сон был поразительно натуралистичен).
Мысленные фразы (мужским голосом, экспрессивно): «И сандали! Вот не могу во втором сандале...» (фраза обрывается; речь идет об обуви).
Стою в торце длинного узкого коридора, по обе стороны которого (или по крайней мере по правой стороне) множество открытых дверей в светлые комнаты. Около меня крутится черная, средней величины собака с чистой волнистой шерстью. Собака хочет играть. Швыряю вдоль коридора стеклянную банку. Неловко выскользнув, банка падает неподалеку, собака бросается к ней. Швыряю что-то другое более удачно, прямо до противоположной стены.
Лана заходит на минутку, угощает пирогами. На следующий день приходит снова с пирогами, говорит, что у нее день рождения. Удивляемся (после ее ухода), как могли об этом забыть, обдумываем, что подарить. Решаю подарить деньги. Заворачиваю в бумажную обертку купюру в 100 рублей, решаю, что это будет вполне хорошим подарком.
Мысленная фраза: «Спусти это, пожалуйста».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Здесь ... но очень снятая».
Одеваю панталоны. Натянув на одну ногу, вижу внутри, между штанинами, большую плоскую черную пуговицу. Не пришитую, но при моих манипуляциях не только не падающую, но и не сдвигающуюся с места.
Мысленная, незавершенная фраза (медлительным женским голосом): «Кто-то говорил, что освоение темных и горячих вещей...».
Живу в большой комнате, где обосновалась также худенькая религиозная женщина с несколькими детьми. Ватага младших подразумевается, старшая дочь, как и ее мама, периодически появляются. Комната в целом тиха, опрятна, но пару раз я вижу на полу между кроватями мятые, грязные половики. Так и подмывало убрать их (кажется, я отнесла их, в конце концов, в угол за дверью). Однажды, возвратившись домой, вижу на своей постели аккуратно разложенное легкое пальто. Пальто было грязным, в пятнах, совсем недавно я видела его валяющимся на земле, у стены жилого дома. Там еще беспокойно металась темная, похожая на дымчатый сгусток птица. Птица металась вокруг единственного в стене отверстия, где, повидимому, было ее гнездо, забитое теперь комьями глинистой земли. Птица и забитое землей отверстие появлялись на протяжении сна дважды, но пальто там валялось лишь в первый раз. Оно лежало как раз под гнездом, темные пятна его были чуть ли не пятнами крови. И вот теперь я снимаю его со своей кровати, прошу женщину впредь такого не делать, вкратце излагаю, что мне об этом пальто известно. Не могу решить, куда его деть (кажется, кладу в угол, за дверь). Как-то, по возвращении домой, вижу на кровати дамскую сумку и книгу (не мои). С удивлением смотрю, но не трогаю (обе вещи были новыми). Однажды заправляю в пододеяльник байковое темно-серое одеяло, а возвратившись после отлучки, вижу темно-серое одеяло аккуратно расстеленным на манер покрывала. Принимаю его за свое, но вспоминаю, что свое я заправила в пододеяльник, и значит, это не мое. Внимательно смотрю. На дотоле плоском одеяле вижу две симметричные выпуклости, равномерно вздымающиеся и опадающие (в ритме человеческого дыхания). ОДЕЯЛО ДЫШИТ. Какое-то время наблюдаю, иду к женщине, чтобы это обсудить. Она что-то перебирает в старом платяном шкафу (которого раньше в нашей комнате не было). Решаю (ради вежливости) узнать ее имя, спрашиваю: «Простите, как вас зовут?» В ответ раздается что-то краткое, нечленораздельное. Примирительно говорю (ведь женщина и в самом деле не обязана отвечать на мой вопрос): «Вы не хотите (ответить)? Ну, ладно». Собираюсь перейти к делу, она перебивает, говорит, как бы оправдываясь: «Нет, дело в том, что у детей попало тут» (персонажи виделись условно, а все остальное - ясно).
Мягкая, однократная трель мобильника.
Мысленные фразы: «На чужих катаньях не очень-то посидишь. Катанья не хотят отдавать. Все они...» (фраза обрывается, речь идет о тех, кто не хочет отдавать катанья).
Возвращаюсь домой с мальчиком лет двенадцати, фантастический путь наш почти не запомнился. По мере приближения к дому взгляд выхватывает фрагменты, в которых узнаю элементы недавно снившегося. Один раз это был, например, участок стены здания, из-под облупившейся штукатурки которого проглядывала старая темная кирпичная кладка. Удивляюсь совпадениями того, что вижу сейчас, с тем, что недавно видела во сне (имеются в виду сны во сне). Поднимаемся по лестнице, открываем дверь большой старой коммунальной квартиры. Из глубины выходит высокий молодой мужчина (сосед), медленно говорит: «Вы знаете...». Обстоятельно повествует, как в квартиру приходила незнакомая женщина, обманным путем завладевшая нашей комнатой. Появляется соседка, подходим к двери нашей комнаты. Лист, которым она опечатана, испещрен записями и печатями. Решаем комнату вскрыть. Соседка предварительно записывает на свободном углу листа (как бы легализируя то, что мы собираемся сделать): «Была открыта аккуратно...» (окончание не запомнилось). [см. сон №2215]
Мысленные фразы: «Обтянутый тканью мешок из ткани. Обтянутый тканью мешок из ткани». После двойной пробы на слух и непродолжительного обдумывания фраза переструктурируется: «Мешок из ткани, обтянутый тканью».
Нецветной сон, в котором, среди прочего, фигурировал громоздкий черный телефонный аппарат.
Приглашена к Камиле (с целью заглаживания их вины). Атмосфера сна слегка ирреальна, жилище не похоже на их реальное, поведение Камилы странно. Разговариваю с Кимом и с Додо, ухожу из этого дома с пакетом мусора в руках, на выходе сталкиваюсь с двумя-тремя входившими приятельницами Камилы.
Мысленное, неполностью запомнившееся возражение (или оправдание?), выраженное в стихотворной форме (мужским голосом, с недоумением): «...в обиде/ За что же я же виноват/ Когда я их не видел» («когда» - в смысле, ведь).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: "Так ... и у нас по одной — когда все тут, а одного не хватает".
Мысленная фраза: «Там, где тебе интересно побывать, везде» (за порядок слов не ручаюсь). Возможно (если такое возможно) фраза записана мной (из какого-то источника) напрямую, минуя стадию мысленного воспроизведения.
Мысленная фраза (спокойным мужским голосом): «Он хочет говорить красиво, но начнем говорить об этом, что происходит».
В бескрайней толпе демонстрируют меткость стрельбы. На голове человека из толпы укрепляют мишень. Сверху, издалека, производят выстрел. Попадают именно туда, куда было задумано.
Малыша приучают к опрятности (в общественном туалете). Младенец, не обращая внимания на усилия взрослых, поглощен тем, что и положено существу его возраста. Ползает, обследуя все, что попадается на глаза, периодически припадает ртом к участкам пола, к нижней кромке перегородок кабинок. Я (не находясь в этом сне) брезгливо передергиваюсь (происходящее виделось смутно).
Мысленный диалог (женскими голосами). Спокойно: «Ты знаешь, сколько это стоит?» - Возбужденно: «Пятьдесят тысяч. Они (люди) на сегодня...» (окончание фразы неразборчиво).
Глядя на большую черную собаку, спокойно улегшуюся невдалеке, говорю своим спутникам: «...собака легла и осталась...» (часть слов не запомнилась).
Даю стоящему рядом, неразличимому человеку денежную купюру, взаймы, по его просьбе. Достаю еще одну (такую же), протягиваю ему же, с той же целью (хотя он ее не просил).
Пришиваю тесьму вдоль плечевого шва светлой футболки, говорю кому-то, находящемуся рядом: «...хочет получить ... тщится...» (фраза не завершена, часть слов не запомнилась).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...из которого исходили все лучи».
В старой просторной избе находятся три-четыре незнакомых мне человека и Усач с невестой (упитанной, средних лет женщиной). Предстоит их свадьба. Оказываюсь (никому, кроме Усача, не знакомая) званной среди этих гостей. Удивляюсь. В течение всего сна бродим, все вместе, то по избе, то вне ее, по старой безлюдной деревушке. В одном месте участок улицы покрыт грязью, мои светлые туфли оказываются заляпанными комочками черной жирной земли. Не сразу нахожу клочок чего-то, чем привожу туфли в порядок. Сон показал загрязненный участок улицы крупным планом, грязь (как и на туфлях) виделась ясно, в отличие от всего остального в этом темноватом нецветном сне, где не виделось ничьих лиц.
Ночую у Камилы (она в командировке). Раннее утро, хлопает входная дверь - значит Камила вернулась. Не могу открыть глаза, хоть и понимаю, что нужно встать. Меня хватает лишь на то, чтобы пригладить волосы (не хочу, чтобы Камила увидела меня всклокоченной). Чувствую на плече ее руку, слышу шепот: «Вероника, маленькая, вставай». В полусне бормочу: «М-м-м, сейчас». «Вставай, маленькая», - повторяет Камила. «Я большая», - бормочу я. Звучит глупо, но сказать «Я взрослая» кажется еще нелепей. «Я большая», - бормочу я, и Камила шутливо осведомляется: «А не маленькая?»
Проснувшись (наяву) после предыдущего сна, безуспешно пытаюсь вспомнить подробности. Снова засыпая, воспринимаю начало мысленной фразы, будто бы к нему относящейся: «Дух, которого она вызвала...». [см. сон №1119]
Я умираю. То есть не я, а мы - я и молодой мужчина, мой ровесник. Мы лежим в большой двухспальной кровати, заправленной светлым постельным бельем. Она стоит посреди пустой комнаты, стены которой ощущаются как что-то нечеткое, темноватое. Мы оказались здесь, разумеется, совсем не для того, чтобы умирать, но вот почему-то умираем. Не противимся происходящему, ощущение умирания то подступает, то отступает, а потом снова охватывает нас. Слышу вдруг шум струящейся воды. В туалете прорвало вентиль, темная вода под напором хлещет сверху. Забираюсь на унитаз, перекрываю вентиль, возвращаюсь в комнату. Ощущение умирания возобновляется, обнимаем друг друга, чтобы умереть вместе. Умирание отступает, мужчина исчезает. Неведомая Сила подхватывает меня невидимыми руками и осторожно, но твердо перемещает на правую половину кровати. Лежа там, молюсь: «Прими меня, Господи, с милостью. Прими меня, Господи, с милостью». Оказываюсь на своей половине кровати, мужчина — на своей, Смерть опять к нам подступает. Чувствую во рту рвотную массу, не решаюсь сплюнуть, чтобы не запачкать пол. P.S. Ощущение, охватившее меня после того, как я проснулась после этого сна, было очень тягостным.
Мысленная фраза (голосом подростка): «Я сегодня дежурный».
Некто обманом, под ложным предлогом, ведет другого. Тот спокойно идет по знакомому пути, добираются до известного места. Ведомый привычно сворачивает к парадной многоэтажного здания. Первый злорадно бросает: «Нет, не сюда». Отчетливо ощущается неведение, доверчивость ничего не подозревающего ведомого и затаившееся зло во фразе и помыслах первого (сон был смутным, в серых тонах).
Играем в игру «Веселая радость». У каждого на руках серые картонные листы с десятком вопросов. На других, более крупных листах содержатся ответы. Нужно вырезать правильные ответы и наклеивать около соответствующих вопросов. Сержусь на участников игры, постоянно на что-то отвлекавшихся.
Небольшой лист разграфлен двумя жирными линиями. Одна идет по верхнему, другая — по нижнему краю. Одну сопровождает надпись «Похожесть», другую - «Чрезвычайное отличие» (не запомнилось, какую какая). Это заготовка системы координат для графика.
Мысленная, незавершенная фраза: «Уж вы бы не могли, наверно...». Появляется стена с вбитыми в ряд гвоздями, на которых развешены однотипные композиции. Это вертикальные обрезки темной проволоки, соединенные понизу легкими светлыми планками.
Мысленные фразы (спокойным женским голосом): «Два дня ушли. А теперь как будет хорошо».
Мысленная фраза (моя) о том, что я собственноручно вытянула себя из опасной ситуации - «как какой-нибудь Мюнхгаузен» (не исключено, что имеется в виду произошедшее в предыдущем сне). [см. сон №8283]
Мысленная фраза (бойким женским голосом): «Двадцать второй» (числительное стоит в дательном падеже).
Окончание мысленного рассуждения (полувопросительно): «...останется реальным. Риль останется реальным, сохранится» (Риль - это мужское имя; последнее слово конкретизирует предыдущее).
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы: «...мальчишка. Ох, сопляк, воображает еще...».
Мысленная, незавершенная фраза: «Он наползал на их спины (и)...». Смутно видятся несколько некрупных мирных животных, покрытых густым темным мехом. На них наползает добравшийся сюда ползком (обессилевший?) человек.
Мысленная фраза (моя): «Можно ли будет мне приехать к вам на несколько месяцев?» Последние три слова договариваю (мысленно) уже проснувшись, не открывая глаза.
Нахожусь с подопечной малышкой на деревянных, нависших над прудом мостках. Сижу на краю, малышка топчется рядом, и вдруг падает в воду. С ужасом смотрю на ее неподвижно застывшую спину. Вялыми движениями руки прикасаюсь к ней, голенькое тельце каждый раз лишь слабо дрейфует в сторону. Ужас мой возрастает, понимаю, что еще немного — и девочка погибнет. Частью сознания отмечаю, что усилия по спасению девочки неизмеримо слабее моего ужаса. Противоречие между безмерным, всевозрастающим ужасом и заведомо неэффективными попытками спасти ребенка удивляют невовлеченную в драматическую ситуацию часть моего Я. Каким-то образом девочка оказывается на мостках. Лихорадочно привожу ее в чувство, в глубине души полагая, что спасти уже не удастся. Переворачиваю вниз головой (в вертикальном положении, лопатками на край мостков), ритмично надавливаю на грудную клетку. У меня нет ни малейшей надежды, я уверена, что уже поздно, но я знаю, что должна вернуть родителям живую девочку. Я должна вернуть родителям живую девочку. Малышка, исторгнув несколько порций воды, начинает дышать. Еще какое-то время давлю толчками на ее грудь, пока окончательно не убеждаюсь, что все в порядке. Заворачиваю девочку в одеяло из темно-коричневого искусственного меха (похожее на медвежью шкуру). Появляются родители, о чем-то разговариваем — кажется, я беспокоилась, что девочке холодно. Вода в пруду была тусклой, мостки - старыми, потемневшими от времени. Девочка, которой был год-полтора, на мостках была одетой, а в воде оказалась голенькой, тело ее было погружено в верхние слои воды.
Играю с Додо (ему года три), тормошу его, отчетливо вижу все, кроме лица.
Темная деревянная дверь с соосным барельефом-прямоугольником (занимающим с половину ее поверхности). Барельеф внушает непонятный страх. Дверь исчезает. Находящиеся вне пределов видимости Сущности раз за разом воспроизводят ее изображение для моего устрашения.
С улыбкой рассказывая собеседникам о забавном происшествии, говорю: «Запрятались за ... шкаф, он нас запретил...» (фраза не завершена, прилагательное не запомнилось).
Посреди комнаты, на старом ковре усажены в круг несколько крупных плюшевых игрушечных зверюшек. Внимание привлекает темная обезьяна, которая (в отличие от остальных, неподвижных) слегка поднимает и опускает длинные передние лапы.
В нижней части листа, под текстом, четко, крупно написано (или напечатано): «1$ =1.040».
Мысленная фраза (женским голосом): «Я бы, нормально, вообще не приходил».
Пробегает спортсмен (в темпе стайера), держа вымпел - насаженную на короткое древко красивую рыбу (похожую на копченую скумбрию). Спортсменка (бегунья) с вымпелом-рыбой стоит около ведущего, внутри образованного нами круга. Ведущий объясняет, что бегунья должна будет вбежать в круг, легким поцелуем отметить кого-нибудь, и этим отправить его в бег вместо себя. Так же должен действовать каждый последующий. Спортсменка убегает. Спрашиваю, любой ли из стоящих в круге может оказаться выбранным. Ведущий говорит, что лишь те, кто в состоянии бегать, интересуется, что у меня за проблема (помеха). Уклончиво присочиняю, что что-то с позвоночником. «С позвоночником?» - переспрашивает он, и с искренним сожалением сетует, что не знает, как этому помочь. С моим позвоночником все в порядке, я хочу избежать шанса быть выбранной путем неприемлемого для меня способа (поцелуем).
Несколько человек стоят у деревянного наклонного лотка с кусочками соленой рыбы. Обсуждается вопрос расширения производства рыбопродуктов. Сходятся во мнении, что перспектив не видно, весь возможный улов и так реализуется. Сон бегло, смутно показывает косяк рыб в морской глубине. Выслушав остальных, нахожу выход из положения в том, чтобы расширить ассортимент продукции, все соглашаются. Во время обсуждения лакомимся кусочками рыбы с лотка, прекрасно помню, какой соленой она была.
Мысленная фраза (спокойным тоном): «Мне сделали операцию».
На полу, между светлыми бесформенными предметами - тонкий слой маслянистой жидкости, в которую окунают маленькие светлые одинаковые квадраты. Глядя на жидкость, думаю: «Это действительно...» (окончание не запомнилось).
Мысленная, неполностью запомнившаяся, издалека донесшаяся фраза: «...найти таких вот здоровых людей» (физически сильных).
