Подметаю пол. Непонятным образом оказываюсь (с метлой и мусором) в соседней квартире. Выйти не могу. Звоню в дверь - то есть находясь внутри, звоню снаружи. Из глубины жилища появляется сосед. Он сильно хромает, опирается на палку. Извиняюсь за беспокойство, он добродушно отвечает, что ничего, «по-простому всё теперь». Открывает мне дверь, на его месте вдруг оказывается диковинная собака с головой, похожей на мордочку енота.
Сражаюсь с муравьями. Их немного, расправляться успеваю (тем более, что дело происходит на моей территории, в квартире). Но вдруг появляются новые. В том числе более крупные, агрессивные, сознательно идущие в бой. Это меня озадачивает.
На стойке сидит кошка. Сидит спокойно, и вдруг разевает пасть и издает шипение в чей-то, повидимому, адрес. Поскольку положение тела при этом не изменяется, шипение не выглядит слишком агрессивным.
Незапомнившийся сон, в котором фигурировала крупная собака по кличке Рики. Она играла с кем-то, поддавая носом большой мяч, перелетающий от ее ударов за плетень, в чей-то огород.
Ночь, в квартире холодно. Незабвенная Мицци (но другой расцветки) забралась ко мне под одеяло, протягивает лапу, в которой была то ли заноза, то ли заусеница. Кошка хочет, чтобы я ей помогла.
Медведь, сидящий в человеческой позе, с ребенком на коленях. Когда он исчезает, возникает мысленная фраза: «И он расскажет нам секрет медвежьих коленей».
Возвращаемся с Петей и девушкой с купания. На пути попадается голодная белка. Берем ее, чем-то кормим (из своих запасов). Белочка ест с жадностью, она даже грызет носки, которые ей, шутки ради, подсовывает Петя (за что я на него чуть-чуть сержусь). Наевшись, становится чуть ли не вдвое толще, ее клонит в сон, она прижимается ко мне, затихает. Поворачиваюсь (наяву, не просыпаясь) с боку на бок, понимаю, что никакой белочки у меня в руках нет - и просыпаюсь [см. сон №0649].
Проехала свою остановку, спохватываюсь на кольце. Оставшийся позади город видится отсюда темным городом-крепостью. Здесь же, где я оказалась, необычный, странный пейзаж, редкие строения странной архитектуры, и все вокруг белое. Белый снег, белые здания, лишь автобус оклеен снаружи темно-серым рельефным покрытием. Ландшафт холмистый, на холмах оборудованы катальные горки, где много полубесплотных людей в темной одежде. Под некоторыми горками имеются подземные спуски для собак, слишком, повидимому, тесные - собаки вываливаются оттуда немного сплющенными. Вижу пару собак, подвывихнувших себе во время спуска заднюю лапу (но благополучно вправившие вывих, немного пробежавшись). Глазею по сторонам, автобус, тем временем (он находится в левой половине поля зрения), заходит на посадку. К нему устремляется толпа пассажиров в темной одежде, такой контрастной на белом снегу. Когда я очнулась, посадка уже закончилась. Бросаюсь к трогающемуся с места автобусу, стучу по закрытой двери, но тщетно.
P.S. Этот сон, слишком живой и яркий для сна, был каким-то таким, что я проснулась после него с необъяснимым неприятным, тягостным чувством. Не оттого, что не смогла сесть в автобус (этим я не была огорчена), а оттого, что сон этот, как мне кажется, вообще не был сном — я на самом деле была куда-то перенесена, и это забрало у меня много энергии, опустошило меня.
Вижу на полу длинного (с четверть метра) упругого червя (гельминта?) с тянущейся по хребту и животу бахромой (похожей на спинной плавник рыб). Сквозь прозрачное тело просвечивает канал, заполненный цепочкой крошечных черных шариков (яиц). Упруго, энергично перегибаясь из стороны в сторону, червь извергает и разбрасывает их вокруг. В страшной панике смотрю на него, мечусь в поисках чего-нибудь, чем можно его схватить. Куском газеты (или пластиковым мешком, не запомнилось) подцепляю. Он и в моих руках энергично перегибается и разбрасывает яйца. Несу его к мусорному ведру, делая все возможное, чтобы не прикоснуться к нему, и думая, что сейчас же нужно тщательно вымыть всю квартиру.
Несу что-то в ремонтную мастерскую, расположенную далеко, в холмистом месте, иду туда по пустынной дороге. На обратном пути замечаю тянущуюся в направлении моего города тропу, решаю воспользоваться ею. Иду по этой узкой тропинке, протоптанной в редкой траве, покрывающей рыжую землю, и никто мне не попадается на пути кроме двух собак, пасущих трех косматых коз (или, может быть, это три пса пасли двух коз, не помню точно). Тропа сворачивает немного влево, по кромке узкого, заполненного водой канала. Оказываюсь в воде, ноги не достают до дна, держусь за край стенки канала. Выбраться не получается, глинистая почва скользит под ногами. На тропе появляется женщина. Собралась было попросить у нее помощи, но нащупав ногой уступ, выбираюсь самостоятельно. Тропа от канала удаляется, теперь она хорошо и далеко видна - ныряющая во впадины между холмами и взбегающая на склоны. Быстро, почти мгновенно темнеет. Не стало видно ни тропы, ни всего остального вокруг. Беспокоюсь, что могу заблудиться в темноте, решаю вернуться к хорошо изученной дороге. Отмечаю, что темень наступила как-то непонятно - мало того, что внезапно, так еще и не вовремя. У меня не было часов, но по приблизительным прикидкам сейчас было около трех-четырех часов пополудни, то есть до вечерних сумерек еще далеко (любопытно, что канал был с четверть метра в ширину, но когда я в нем оказалась, он расширился - я свободно в нем помещалась, и за моей спиной еще оставалось много места, когда же я из него выбралась, он выглядел по-прежнему узким, а у меня не было ощущения, что одежда моя намокла. И еще: домик мастерской, старый, потемневший, сиротливо стоял на нижней части склона одного из холмов слева, я его видела издали, когда шла туда, но вблизи сон его не показал).
Остановилась временно в общежитии, на одном из верхних этажей. Поутру спускаюсь на лифте в столовую, вижу местный народ сгрудившимся перед ее стеклянной, закрытой дверью. Спрашиваю, в чем дело. Одна из девушек отвечает, что ночью что-то случилось (и/или кому-то приснился плохой сон), и теперь все боятся входить. Говорю, что в таких случаях используют простое, безотказное средство - нужно зажечь свечу и обойти с ней столовую, особенно углы. Девушка не обращает на мои слова внимания. Поглощенная, как и все, тревогой, говорит, что заболеет тяжелой болезнью, потому что ей приснилось, что ей «прислали сумку, а им не прислали». Добавляет, что с учительницами, которые этой ночью ездили в другой городок, тоже что-то случится. Все были в страшной тревоге, только я не могла понять причину всеобщего беспокойства (возможно, потому что была случайным, посторонним человеком). Когда я вышла из лифта, ко мне радостно бросилась сидевшая справа собака, она встала на задние лапы и принялась лизать мне лицо.
На островерхом холме, поросшем темно-зеленой травой, живописно лежат три овцы. Непринужденно развалились на животе, вытянув передние и задние ноги. Темно-коричневая шерсть их, густая, курчавая, на морде была короче и светлей. На всех овцах красуются бордовые шорты на длинных лямках — это был живой и красочный сон!
Стоило открыть дверь, как в квартиру хлынуло несколько крупных темных кошек (одна временами кажется черной). Разбежались во все стороны, принимаюсь их изгонять. Растопыриваю руки-ноги, и воспользовавшись подручным материалом, двигаюсь, наподобие бульдозера. Совсем было оттесняю кошек к раскрытой двери, но они разворачиваются и опять шмыгают в комнату, начиная носиться там с места на место. Опять гоню их к дверям, а они опять проделывают свой трюк, и так несколько раз. В конце концов кошки выпровожены, только с той, что временами казалась черной, пришлось повозиться подольше.
Человек делает массаж шеи и плеч пушистой кошке. В процессе этой процедуры кошка превращается в освежеванную тушку с наполовину обрубленными лапами, но массаж продолжается как ни в чем не бывало.
Обрывок мысленного диалога. Я, с улыбкой: «...это я помню». - Собеседник: «Помнишь?»
Издалека, почти неразличимо, доходит мысленное сообщение, что все случившееся (со мной или с Петей) — это наказание за грехи. Предстает блеклая иллюстрация, как если бы пальцы одной руки вдвигались в растопыренные пальцы другой (сходство с пальцами лишь внешнее).
На клочке картона небрежными каракулями написано объявление. Оно видится отчетливо, но прочесть ничего не удается.
Женский голос говорит: «А ты возьми коробку большую и высыпь из всех карманных мешков». Появляется коробка, в которую мальчик ссыпает орешки, выгребая их из глубоких карманов темной одежды женщины, будто бы давшей ему этот совет.
Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза: «Я ищу ... - беру картину и иду, пока картина...». Речь идет о том, что картина приводит говорящего туда, куда ему нужно. Смутно видится человек, держащий картину лицевой стороной к себе, на уровне груди (левой рукой за нижний край, правой за верхний). Тыльная сторона картины представляет собой белый квадрат.
Я в море, переполненная блаженством (как для тела, так и для взора). Море видится и ощущается реалистично - от бархатистости воды до мельчайших переливов цветовых оттенков (с преобладанием нежно-изумрудного). Все было, совсем как наяву. Стою лицом к невидимому берегу, за спиной условные темные фигуры купальщиков (как и я, по грудь в воде). Слева любители острых ощущений собираются заняться опасными ныряниями. Инструктор произносит вводную речь-предупреждение, группа начинает нырять, всё заканчивается благополучно. Вижу там Петю. Он ныряет великолепно, но это находится на периферии моего сознания (как и все остальное, кроме самого моря), да и видится условно. Петя и еще один молодой человек начинают нырять в другом месте, правее. Проделывают это четко, красиво, безошибочно соизмеряя силу толчков с глубиной (ограниченной) моря. Слева появляется еще одна группа любителей экстрима, другой инструктор заводит вступительную речь. С удивлением слышу, что речь слово в слово повторяет речь первого (вплоть до интонаций). Рассеянно смотрю на поверхность спокойного моря, вдруг начинаю четко видеть пятна отмелей, вода над ними другого, песочного цвета. Решаю поплавать, намечаю взглядом направление между отмелями, изготавливаюсь — и просыпаюсь.
На массивном квадратном столике разложены прикрепленые к нему образцы декоративных подушек и тканей. Кто-то, находящийся вне поля зрения, ворошит образцы, рассматривая их.
Обрывки мысленной фразы: «Однажды ... и оказал себя клиентом...».
«А теперь я скажу, почему я не сказала тебе, сколько. Потому что я хуже всех», - с усмешкой говорит мне Мона, характеризуя свое материальное положение.
Вечеринка у Тины, в ее новой съемной комнате (подвальной). Туда можно попасть изнутри техкомнатного домишки, через люк, по крутой металлической лестнице. Это неудобно, но зато из окна видно море, совсем близкое, с восхитительно живой изумрудно-бирюзовой водой (о том, каким образом из подвальной комнаты можно что-то видеть, я во сне не задумывалась). По завершении трапезы помогаю, в числе других женщин, убирать со стола. Тина вскользь предлагает остаться ночевать, чтобы мы с ней утром привели все в порядок. Ночевка мной не планировалась, но и отказаться кажется неудобным. Тина упоминает о своей маме. Спрашиваю (просто так), живет ли она с ней тут. Нет, говорит Тина, мама живет в другом месте, но и поныне не перестает поучать (приводится одна из излюбленных фраз родительницы). С пониманием признаюсь, что моя мама* тоже этим не пренебрегает. Сон был не цветным, лишь море в окне, увиденное в начале сна, являло приятное исключение. Тон сна был темноватым, нечетким, персонажи виделись невнятно, все в этом сне было старым, ветхим (за исключением металлической лестницы), и все же сон был удивительно жизненным.
Незаметно для себя переведена в измененное состояние сознания (чтобы выяснить, что при этом произойдет). Я должна воспринимать это как произошедшее спонтанно (без постороннего вмешательства). Те, кто это проделывает, не показаны. Появляются два одинаковых, смутно видимых прямоугольных элемента, расположенных над чем-то неразличимым. Левый элемент означает (или включает?) обычное состояние сознания, правый — измененное. В момент переключения левый элемент расплылся, расфокусировался, а правый стал более четким, навелся на резкость. [см. сон №2551]
Слышу ритмичные однотактные скворчащие звуки, прислушиваюсь. Полагаю, что их издает умирающая мама*, смутно угадываемая в дальнем левом краю жилища. Ничего не предпринимаю. Так тянется какое-то время, однообразные звуки не иссякают. Полупросыпаюсь, чувствую, что солнце уже взошло. Звуки теперь ассоциируются с птичьим щебетом, но не могу признать их за когда-нибудь слышанные. Вслушиваюсь с недоверием, что-то в них не то. Утверждаюсь в мысли, что с некоторой натяжкой их можно принять за воробьиное чириканье. И как только в этом утверждаюсь — звуки обрываются.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Даже к ... задирают, когда неправильно говорят». Смутно видится женщина, будто бы произносящая (беззвучно) эту фразу, скривив рот и прикрывая его рукой.
«Это мой самый лучший друг, мы с ним дружим», - говорит Лейла по поводу смутно видимого мужчины в толстом темно-зеленом спортивном костюме. С живейшим интересом откликаюсь: «Да? Это твой любовник, а, Лейла?» Она не отвечает, и я взываю: «Лейла!» (сама она лишь ощущалась).
Мысленная фраза: «Переубедить его было просто невозможно».
Лист бумаги с изображением (в серых тонах) мужской головы в обрамлении пышных бакенбард. Вместо лица — бледное сероватое пятно. Обвожу красной авторучкой контур волос, бакенбарды, и в раздумье останавливаюсь.
Изображение (в действии) необычного, мудреной конструкции, складного метра.
Мысленная фраза (женским голосом, снисходительно): «Что ж ты так критиковала свой номер?» (речь идет о каком-то поступке).
Мысленная фраза (возможно, моя): «Разведенные, которые угрожали».
Моя подчиненная докладывает что-то начальству. Сижу напротив них, слушаю и безуспешно пытаюсь съесть сваренное вкрутую, полуоблупленное яйцо. Ложка с поразительным постоянством соскальзывает с упругой мякоти яйца, верхушка которого испачкана чем-то фиолетовым (свекольным соком?)
Водим человека по пространству (или по его дорожкам). Ведем от одного темного пятна на земле к другому, третьему, четвертому. Похожие на кляксы Роршаха пятна (или тени?) свидетельствуют о темных сторонах жизни этого человека. Не можем поверить, что в жизни одного человека может быть столько темных пятен (или что они могут быть такими большими).
Малыш обмочил ночью постель, помогаю ему переменить одежду. Входит мать ребенка, видит, что я делаю все необходимое, исчезает. Малыш ложится в кровать, наклоняюсь, целую его, говорю: «Ах ты, птичка-рыбка».
Старый темный деревянный двухэтажный дом. Хозяева отсутствуют, здесь временно живу я. Дом мне нравится, он просторный, со множеством красивых старинных вещей. Появляется Петя с молодой женщиной, забирают часть вещей, поднимаются на второй этаж, к выходу. Вижу, как Петя выходит в дверь (типа балконной), делает шаг — и мгновенно исчезает из поля зрения. Значит, он упал вниз? С такой высоты?!! Я парализована страхом, ужасом! Не помня себя, кидаюсь к двери. Так и есть, дверь выходит В НИКУДА, вижу, как высоко она от земли. Последние силы покидают меня, неестественным от ужаса голосом хриплю вниз: «Петя!!!» Вижу внизу, под этой дверью, несколько мелких сообщающихся прудов, окруженных мягкой землей с редкой травой, но не вижу Петю, хоть он и откликнулся веселым голосом на мой вопль. Внимательно вглядевшись, наконец вижу его, он с довольным видом плавает в прудах. Вода там прозрачная, мелкая, буквально по щиколотку, и несмотря на это, я не вижу Петю. Хотя каким-то образом и ВИЖУ, как он дурачится в мелких прудах. С невероятным облегчением возвращаюсь в комнаты. Мимоходом замечаю отсутствие отдельных вещей (которые забрал Петя), беззаботно думаю, что смогу уладить эту проблему с хозяевами - по сравнению с только что пережитым остальное кажется мне сущей ерундой. Телефонный аппарат замотан темным одеялом (интересно, зачем Петя это сделал?) Вместо телевизора, который тут был, стоит другой, диковинной конструкции (корпус его укреплен на гибком стержне). Потом, наверно, постучали или позвонили в дверь, в доме появляется несколько незнакомых мне молодых людей, и кажется, начинаются новые заморочки.
Интуитивно чувствую, что сегодня должна родить. Пора отправляться в роддом, но перед этим нужно отвезти кому-то из близких (подружке?) груду конфет и несколько банок консервов. Складываю все в сетку, оказываюсь в вагоне метро. Вижу там Сефича*, мадам Робин и еще одну свою подругу (или сестру). Мадам Робин как-то меня задирает (безобидно), говорю, чтоб была поосторожней, намекаю на предстоящее событие, указываю глазами на живот (и мысленно отмечаю, что он как-то маловат). Мадам Робин интересуется, когда роды, неужели сегодня? Я киваю, а Сефич с довольным видом (и странно возбужденно) смеется. О чем-то разговариваем, подруга (или сестра) отходит, предлагаю собеседникам конфеты (шоколадные, нескольких разновидностей, в красивых обертках). Опасаюсь, как бы не взяли слишком много (ведь я их везу кому-то), но вижу, что мадам Робин деликатно берет по одной штучке каждого вида (конфеты и мой, скромных размеров живот виделись совсем вживую).
Мысленная фраза (женским голосом): «А второй наоборот».
Заправляя постель, встряхиваю подушку. Взлетает и тут же снова приземляется на постель маленькая невзрачная бабочка. Никак не могу ее обнаружить.
Человек должен куда-то обратиться. С сосредоточенным видом, глядя себе под ноги, он быстро проходит, почти пробегает мимо нужного места. Думая, что он не заметил оплошности, окликаю его: "Эй!" Не обратив внимания, он, подавшись вперед и глядя в землю, продолжает свое стремительное движение. В его облике и поведении было что-то странное.
Мысленная фраза (женским голосом): «Так и не ... исполнял ли он свой вражеский долг» (одно слово не запомнилось; два последних произнесены с нажимом, почти басом).
В товарном, с открытыми дверьми поезде едет по нескольку человек в каждом вагоне. Молодые женщины, чтобы согреться, развели на полу своих вагонов костры. Молодой мужчина (бригадир?), добравшись до этих вагонов, вскользь роняет что-то насчет того, что костры жгут именно женщины (все виделось условно, только пламя костров, спокойное, несильное, было удивительно живым, реальным).
Мысленная фраза (уверенным женским голосом): «Нет, семьдесят — это сырое мясо» (речь идет о цене).
Мысленная, незавершенная фраза: «Какая-то алчного происхождения вода, какая-то алчного происхождения...».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (принадлежащая будто бы мужчине из предыдущего сна): «Кто бы знал, как (лично) я сам ... до этого момента» (за слово в скобках не ручаюсь). [см. сон №6491]
Мысленные фразы (быстрым женским голосом): «Да-да-да, слышу. И работает нормально?» (речь идет, кажется, о приборе).
Мысленные фразы (спокойно, деловито): «Никак нет. В наших руках структуры, относящиеся к подозрительному району».
Обрывок мысленной фразы: «...оно дает разум и силу...».
Мысленная фраза: «Кончик независимости пиподного настроения».
Живу у старика, в просторной квартире (он подразумевается). Наталкиваюсь около ванной на двух женщин. Одна из них, блондинка, указывает мне на чистое, до невозможности застиранное полотенце для рук. Становится известно, что она живет в принадлежащей ей части этой же квартиры. Случайно знакомлюсь с симпатичным молодым человеком, своим ровесником, приглашаю его в гости. Он приходит, садимся смотреть имеющиеся у меня фотографии (запечатлевшие нас с ним?) В результате просмотра обнаруживаю, что молодой человек имеет отношение к квартире, в которой мы находимся - давешняя блондинка является его матерью. Если я и удивлена (а я безусловно удивлена), то лишь тем, как непроницаемо держится гость (ничем не выдавший ставшего мне известным). Не в силах справиться с удивлением, спрашиваю: «Так мы соседи?» Молодой человек какое-то время невозмутимо молчит и спокойно интересуется: «А вы как тут оказались?» Отвечаю: «Я здесь временно»(или "случайно", не помню точно).
Мысленный диалог (женскими голосами). Спокойно: «Гражданская жена считает, что остановиться можно». - Быстро, звонко: «Считает, что (остановиться можно) на вечер и на всю ночь» (речь идет о временном пристанище; слова в скобках возможно подразумеваются).
В подвале жилого дома завелись змеи. Опасаясь, как бы они ни не проникли в мое жилье (прорвав противомоскитную сетку), иду в подвал. Туда ведет короткий лестничный пролет, но я и не спускаясь, прямо с площадки вижу на цементном полу пустого подвала нескольких крупных темных змей. Там же стоит жестяная банка из-под консервированной кукурузы, с остатками содержимого на дне. Значит, змей кто-то подкармливает (хоть объедками, но и то хорошо). В парадной появляется большая темная собака, молча цапает меня (не до крови) за пальцы лежащей на перилах руки. Поворачиваюсь к ней, далекой от шуток. Мягко (инстинктивно) заговариваю, она миролюбиво отвечает, ведем спокойный разговор. Оказываюсь в другом месте, среди нескольких людей в черной одежде, рассказываю им что-то - возможно, о собаке (в этом сне отчетливо виделась лишь банка).
Слушаю по телефону сообщение (голос похож на петин): «Я в дороге». Говорю: «Ага, ну хорошо».
Худой больной изможденный человек в белой, болтающейся на нем рубахе лежит в постели и из последних сил пишет (или процарапывает) слово «больно». P.S. Этот сон был сверхреалистичным.
Завинчиваю один из вентилей плоской светлой обогревательной батареи (заполненной соляркой). Батарея мягко, бесшумно лопается, образовав горизонтальную, с темными краями, щель.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (постепенно распаляющимся мужским голосом): «И потом, если ... зачем занимать два кресла? Освоим соперничество!!» (в последнем слове слышится чуть ли не рычание).
Мысленные фразы (задумчиво, неторопливо): «Что такое финкс? Это кусочек маленькой материи».
Мысленно произношу и одновременно пишу: «Армию нашу включили, она...». Тут вдруг пространное, заготовленное окончание фразы исчезает — такое впечатление, что сознательно. А еще пара слов хоть и произнеслась мысленно («была без»), но записать их я не успеваю (записываемое не виделось, оно находилось ниже границы поля зрения).
Мне становится известно, что Петю похитили террористы, иду его вызволять. Прибыв на место, вижу его привязанным к высокой треноге. Говорю ему несколько слов (подбадриваю или прошу прощения за то, что по моему недосмотру он попал в такое положение). Петя спокойно, односложно отвечает. Ему не до меня, он сконцентрирован на своем состоянии. Оказываюсь в штабе, перед двумя предводителями похитителей (оба в военной форме). Тот, что правее, с живым любопытством расспрашивает о наших с Петей взаимоотношениях. «А это правда, что вы...», - интересуется он и перечисляет удивительные, на его взгляд, вещи - что мы понимаем друг дуга без слов и прочее. Открытое, такое человечное любопытство расценивается мной обнадеживающе.
Мысленная фраза (ритмично): «А у этой тоже только ...ая защита/ А у этой тоже только маленький живот» (одно слово запомнилось неполностью).
Раскрытая книга с белоснежными страницами и изысканным шрифтом. Можно подумать, что напечатано художественное произведение, но это «Инструкция к пиле». Пытаюсь прочесть текст, лихорадочно шарю глазами по строчкам. Слова то ли мгновенно ускользают, то ли превращаются в бессмыслицу. И хотя читать их успеваю, смысл прочитанного тут же уплывает.
Мысленная фраза (въедливым женским голосом): «На это место посмотреть нельзя».
Мысленная фраза: «Однако дополнительного дыхания нам не удалось открыть (выявить) у него».
Делаю широкий шаг, чтобы дотянуться с края тротуара до подножки автобуса, стоящего на засыпанной белым гравием проезжей части улицы.
Перекладываю из руки в руку с десяток разномастных вешалок для одежды. Перечисляю (начало не запомнилось): «Для ... для ... для .... для тети, для дяди, для мамы, для папы». Останавливаюсь. В правой руке осталась вешалка, а перечислила я уже всех. В замешательстве не знаю, что делать.
Мысленная фраза (спокойным женским голосом): «Нету требовательности к одежде».
Мысленная фраза: «Хуже этим глазам человека».
Мысленная фраза (женским голосом): «А есть ... что мы бесплатно отдаем ребятам?» (незапомнившееся относится к подтверждению этого факта).
Еще один, совсем уж незапомнившийся мой монолог.
Мысленная фраза: «Вкладываем в деревянные ящики плоды от скамеек».
Мысленные фразы (глуховатым женским голосом, издалека): «Я взяла тебе на остальные. На остальной поезд».
Захожу в студенческую столовую, больше из любопытства, чем по нужде. Изучив ценники, почитаю за лучшее удалиться не солоно хлебавши.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «...вот я сейчас заканчиваю только внутренности» (речь идет о их формировании).
Мама* с Петей (ребенком) на даче, в лесу, за железной дорогой (во сне лес был большим, настоящим). Поздний вечер, мне все никак не уйти с работы. Возимся с Диспетчером над двумя тяжелыми чемоданами, не можем сообразить, как их перенести, Лэр пробует нам помочь. Диспетчер вертит чемоданы, придумывает всякую ерунду. Нервничаю, говорю, что не могу валять дурака, уже поздно, я должна ехать к сыну, и мне будет страшно идти по темному лесу, да еще с тяжелым чемоданом.
Мысленная, незавершенная фраза: «В большом предложении, которое свадебное доносится...».
Мысленная фраза: «Объективно существует Реальность».
По утоптанной дорожке деревенской околицы, между плетнями, бегут (или почти бегут) встревоженные девочки в темной одежде. За ними видится широкое (вскопанное?) поле с полоской леса на горизонте.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Единственным ... к голове являются нарисованные кудряшки. Нарисованные кудряшки. Нарисованные кудряшки». К смутно видимому рисунку головы чья-то рука небрежно пририсовывает кудряшки.
Мысленная фраза: «Это состояние ума, в которое нельзя переключиться произвольно».
Мысленная оценка, в финале незапомнившегося сна: «Какая-то партизанщина».
Мысленное рассуждение о том, что ПЕРВООСНОВОЙ ВСЕГО являются маленькие одинаковые квадраты. Груда визуализируется, становится ясно, что рассуждение неверно, такого быть не может. В теории все выглядит бесспорным, но если смотреть на груду квадратов, ощущение правдоподобности теории исчезает. Возникает мысленная фраза (повторявшаяся до тех пор, пока я не осознала и не записала ее): «Как-то у меня тут наложилось».
Мысленная фраза: «Осуществление поступков, связанных с преодолением дивана».
Мысленная фраза: «Прошел проверку на рейтинг полностью безопасного» (речь идет о материале — возможно, о вакцине).
Мысленная фраза: «И именно к ней она чувствует большое притяжение».
Большая заасфальтированная площадка залита противной серой водой, где-то авария водопровода. Воду нужно согнать в открытый люк в центре площадки, что безуспешно пытается сделать какой-то недотепа. Топчется вокруг люка, отдает команды бульдозеристу, но вода лишь перегоняется с места на место, почти не попадая в люк. Им необходимо также погрузить в люк (с помощью бульдозера) громоздкую деталь, но она то не лезет, то проваливается не тем боком.
