Россыпь белоснежных кубиков (похожих на кусочки сахара-рафинада), являющихся будто бы ЭЛЕМЕНТАМИ ТВОРЕНИЯ.

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «... а А — я не знаю, они что-то означают у входа». Видится большая печатная буква «А», окрашенная в красный цвет.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Как видите, я прорубил проволоку не только для ... но и чтобы стать конкретным мужчиной в деловой стране». Смутно видится проволочный, в рост человека, забор, в котором смутно видимый мужчина прорубает для себя довольно большой лаз.

Мысленная фраза: «Честно скажи, они когда приземлились?»

Мысленная фраза (энергичным женским голосом): «Вы не представляете себе, что это такое».

Прямоугольная, обшитая рассохшимися побуревшими досками яма в иссушенном зноем лесу. Яма замаскирована, но по периметру, между обшивкой и землей, идет предательская канавка. Как бы от нечего делать, канавку засыпаю.

Завершившая сон фраза (принадлежащая маленькому мальчику): «Мама, как ты жила на этой однолампочковой земле?» В этом сне были темные старые избы, грязь, черная земля, потоки воды, люди в простой грубой одежде. Была четырехугольная пирамидальная бревенчатая вышка, используемая для сушки выстиранного белья, люди вешали его на горизонтальные бревна-распорки, каждый со своей стороны, мужчина — на левой распорке, женщина — на передней. Верхушка вышки выходила за пределы поля зрения, а мальчика там не было - он был не из того времени, а из Будущего.

Мысленная фраза: «Блеск ненаказанности».

Мысленная фраза (спокойным мужским полушепотом): «Ты веди себя тихо, не подведи». Смутно, в бледно-серых тонах видятся мужчина и женщина, лежащие (одетыми) друг возле друга.

В ожидании автобуса стою, рассеянно отключившись, неподалеку от остановки. Появившийся рядом, смутно видимый человек  вкрадчиво говорит, указывая в ее сторону: «Пивокровные. Смотри, там сколько уже набралось» (имеется в виду, что в автобус будет трудно попасть). Включаюсь, вижу небольшое скопление одинаковых фигур в черной одежде (почему-то названных «кровопийцами, вампирами» - таков истинный смысл употребленного слова-перевертыша «пивокровные»). Понимаю, что с посадкой в самом деле могут быть проблемы, иду поближе к остановке.

Дело происходит в квартире, где живем мы трое - я, мой муж и наш маленький ребенок (сновидческие). Вхожу в большую комнату, разделенную на функциональные зоны. Слева вижу мужа с незнакомым мне мужчиной, справа стоит в кроватке наш малыш. Оправившись от легкого замешательства, вызванного неожиданным визитером, иду к своему столу, берусь за прерванную работу. Муж подводит гостя, рассказывает про мое, как он выразился, «царство», где я занимаюсь поделками и где всегда аккуратно и чисто, как я сама. «Чиста, как свежий зуб в пустыне», - говорит с подтекстом муж. Сон бегло показывает белоснежный непорочный молочный зуб среди песков пустыни. Муж с гостем удаляются в смежную, левую комнату, я продолжаю работу. Чувствую, что кто-то тихо выходит оттуда, медленно приближается, останавливается у моего стола. Думая, что это муж, поворачиваю, не отрываясь от дела, голову. Вижу не мужа, а его гостя. Он смотрит на меня и медленно, многозначительно (призывно) улыбается. Отвечаю такой же улыбкой, что создает двусмысленную атмосферу. Этим заканчивается полупризрачный, в темноватых тонах сон, в котором я не видела ничьих лиц. Сон, в котором все происходило в замедленном темпе, как бы с подтекстом. Тон мужа в последней фразе свидетельствовал о некотором отчуждении, вызванном, возможно, моей чрезмерной аккуратностью и непорочностью. Я же сама отчуждения (как, впрочем, и тяги) к членам своей семьи не испытывала. Была, как и наш ребенок, повидимому, натурой самодостаточной. И только улыбка гостя пробудила во мне нечто, до тех пор неведомое.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «И ему захотелось, чтобы ... И ему захотелось, чтобы дважды два равнялось пяти» (первая фраза произнесена спокойно, вторая — экспрессивно).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «ПросыпАли его сначала...» (речь идет о побудке).

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. Нерешительно: «...о-ой, нет».  - Издалека,  уверенно: «Это наши Духи».

Часть находящихся в комнате людей занята сборкой полученного в подарок подержанного пеленального столика. Это что-то неудобоваримое, с разболтанными сочленениями, больше похожее на гладильную доску. Конструкцию собрали, установили посреди комнаты, уложили на нее грудного ребенка. Сижу поблизости, чем-то занимаюсь, присматриваю за малышом. В очередной раз взглянув в его сторону, вижу, что конец пеленального столика навис над образовавшейся в полу ямой. Ножки столика медленно сползают в нее, и прежде чем мне удается сбросить оцепенение, столик и ребенок исчезают в вырытой в черной земле (посреди комнаты!) круглой яме глубиной с полтора метра. Извлекаем мальчика (спокойного), нащупываем на темени кровь. Из страха обнаружить что-нибудь ужасное, непоправимое, не отваживаемся досконально исследовать его состояние. Кто-то бережно держит малыша на руках, я терпеливо восстанавливаю развалившуюся конструкцию, прилаживая наугад болты, гайки, шайбы. P.S. Утром я решила (сознательно) не записывать этот сон, поскольку в нем просматривался ряд вчерашних реальных впечатлений. Однако сон не давал покоя, крутился и крутился в памяти. И когда я села, чтобы записать следующий, этот добился того, чтобы быть записанным тоже.

Мысленная фраза (женским голосом): «Чтобы выбраться из этого ВРЕМЕНИ».

Фрагмент мысленной фразы: «...и все время ныл, что так не бывает».

Мысленная, незавершенная фраза: «Больше всего — на первую сторону, он был сопровожден неурочным...».

Мысленное слово: «Апрополис».

На клочке картона небрежными каракулями написано объявление. Оно видится отчетливо, но прочесть ничего не удается.

Мысленные фразы: «Через этот ход, а не через двигательный. Через внутренний вход».

Глухая деревня. Женщина, у которой я остановилась, рассказывает об односельчанине, молодом необыкновенном учителе (которого уже нет в живых), и дает альбом с его фотографиями. Оказываюсь с Петей и альбомом неподалеку, на возвышении, откуда во все стороны открывается прекрасный вид. Далеко и ясно просматриваются невысокие холмы, купы деревьев под чистым, светлым небом. Невдалеке, под нами, стоят три больших загона для животных. В одном находятся цыплята, слышим отчаянный писк одного, которого, как мы видим, сцапала кошка. К этому загону примыкает загон одинокой лисы, изгаженный мочой (обращаю внимание Пети, как неэстетично это выглядит). Чуть в стороне, справа, третий загон, с семейством тигров. Там высится зарешеченная башня с несколькими горизонтальными площадками. Сейчас все тигры находятся на них, друг над другом, строго по ранжиру — самый крупный возлежит внизу, самый маленький наверху. Шесть-семь тигров лежат в спокойных позах, головами в сторону соседних загонов. Налюбовавшись окрестностями, открываем альбом. Не можем понять, где учитель - фотографий много, все они разные, много групповых. Постепенно определяем повторяющееся на снимках лицо симпатичного брюнета с густой шевелюрой и узкими губами. На одной из страниц помещены фотографии знаменитых артистов, над ними надпись на английском языке. Спорим, так как понимаем ее по-разному. Приходим к выводу, что она гласит о том , что учитель лучше всех знаменитостей.

Мысленная фраза: «Покачнул головой, показал Кар(лу)». Это говорится о смутно видимом человеке, держащем в руках письмо (или записку). Он только что прочел его и теперь, медленно опуская руку, о чем-то задумался.

Короткий сон, мгновенно (бесследно) истаявший, как только я после него проснулась.

Мысленно, многократно скандируется: «Эгзи-зим! Ода-от! Пэ-ле!»

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «И сделает малых сих Мира сего...» (сделает какими-то).

Одеваю панталоны. Натянув на одну ногу, вижу внутри, между штанинами, большую плоскую черную пуговицу. Не пришитую, но при моих манипуляциях не только не падающую, но и не сдвигающуюся с места.

Мысленная фраза: «Резкое возведение в квадрат: трижды три — девять».

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Бабушка скачала ему...».

«Я вам дам более практический совет: а вы не пробовали держаться за перила?» - говорю я кому-то. Собеседника не видно, виден лишь уличный, в несколько каменных ступенек спуск с поручнем из черных труб.

Войдя в ванную, вижу слабый, истекающий из сливного отверстия поток мутной воды. Почти мгновенно он превращается в мощную бурную, мутно-грязную струю, хлынувшую вглубь квартиры. Входная дверь открыта, но поток течет в противоположном направлении. Состояние духа спокойное, лишь слабо беспокоюсь насчет вещей. Квартира (в сравнении с реальной) распространяется влево, там ощущается ее темная половина. Поток устремляется именно туда, оставляя нетронутой остальную часть жилья (по крайней мере не заливая ее так бурно). Глубина потока с треть метра, а сила такова, что он мог бы, пожалуй, сбить человека с ног. Однако у меня, пока я перемещалась по квартире, не было с ним контакта. Я была сама по себе, а неиссяемый мутно-грязный поток — сам по себе.

«Вот он!» -восклицаю я, обращаясь к Пете, и от избытка чувств хватая его за руку. Я хочу сказать, что увидела Город, оказавшийся таким необычным, восхитительно красивым. Еще за миг до этого мы неспешно шли по дороге сквозь редкий лес, и перед нами маячили бурые горы с тонкими островерхими вершинами. Случайно подняв глаза, я вдруг увидела там Город. Это огромный, вырубленный в горном массиве, квадратный в плане вертикальный колодец. Дно его является городской площадью, стены - фасадами светлых живописных многоэтажных зданий (врезанных в толщу гор). Вижу, как бы сверху, эти фасады, освещенные теплыми живыми лучами утреннего солнца. Петя Города не видит. Твержу, что вот же он, перед нами, удивляясь, как можно его не видеть. Как бы в ответ(?) обнаруживаю, что в какие-то моменты (непонятно, чем отличающиеся) Город действительно не виден, видятся только горы. Петя наконец-то замечает Город. Обращаю его внимание на красоту оживленных солнцем фасадов, особенно на высокую башню с тонким высоким шпилем. Вот мы уже на площади. Теперь фасады видятся укрытыми циновками из редких коричневых прутьев (открытыми оставлены лишь дверные и оконные проемы). Сон показывает циновки отчетливо, крупным планом. Неуверенно предполагаю, что под ними фасады все же каменные, что циновки — это камуфляж, Петя в этом уверен. Видим редкие бесплотные фигуры в темной одежде, Город воспринимается как туристический центр. А большой ярко-желтый надувной детский матрац, забытый кем-то в центре площади, убеждает нас, что тут есть даже бассейн. Входим в одно из зданий, нам нужно позаботиться о месте, где можно было бы обосноваться и перекусить. Сон был красочным, всё, кроме людей, виделось натуралистично, Петя лишь ощущался. По законам несновидческой Реальности Город, когда мы находились вне его стен, виден быть не мог.

Мысленная фраза: «Они, как платья — знаете? - для д...» ( не договорено, возможно, слово «девочек»).

Мысленные фразы: «И там ты ее достанешь. (Дом) поставишь, водичку нальешь...» (фраза обрывается, за слово в скобках не ручаюсь).

Фрагмент сна (под утро): мне рекомендуется чаще находиться среди людей - не с ними, а среди них, как бы для моей же пользы.

Сообщается, что конфликт снизился «в 1.7 раза». Показатель переводится в проценты, следует мысленное заключение: «Снижение конфликта на (все) сто процентов».

Мысленная фраза: «Постойте, где мой сын?» Возникает крупная, в рост человека кукла, состоящая из мужского черного костюма и такого же картуза, натянутых на небрежно связанный пучок соломы.

Мысленная фраза: «Раньше я в гостинице всегда остановлюсь» (в смысле, останавливался).

Мысленная фраза: «Начало зимы, вот оно началось хорошо». Фраза сопровождается неразборчивым изображением.

Мысленные фразы (энергичным женским голосом): «Звонят телефоны каждый день. Очень трудно...» (фраза обрывается).

Обрывки мысленной фразы (мужским брюзгливым голосом): «...а не ... в их вшивых улицах».

Мы, трое одиноких путешественников по жизни, волей случая оказываемся вместе — моя сестра, молодой человек и я. Теперь (временно) путешествуем по жизни втроем. Находим случайный, временный приют в апартаментах проникнувшегося к нам доверием буржуазно-благополучного семейства - молодой супружеской пары, наших ровесников и антиподов. Не запомнилось, что происходило в этот краткий период, в общем, ничего особенного. Помню, что сестра была в индийском прикиде, а наш сотоварищ — в постоянном легком кайфе от наркотиков. Но он изо всех сил держал себя в руках, чтобы хозяева апартаментов ничего не заметили (этот парень был весьма колоритной фигурой). Как-то раз он и мне предложил дозу, полрюмки похожей на коньяк жидкости. У меня не было не только тяги к наркотикам, но даже элементарного любопытства, я подумывала употребить предложенное только чтобы не выбиваться из стиля. Но так и не решилась, и посему до конца сна продержала рюмку в руках, зачем-то прикрывая ее клочком газеты. Не запомнилось, что послужило резкой перемене в отношении к нам хозяев апартаментов. Мы вели себя безупречно, и тем не менее в какой-то момент они вдруг набросились на нас (не выходя за рамки своей культуры). Набросились с обвинениями в пристрастии к наркотикам, что, в их представлении, сбрасывало нас на самое дно (из обличений с удивлением узнаю, что сестра когда-то ими баловалась). Наш сотоварищ, не видя теперь необходимости держать себя в руках, расслабился, стал самим собой, непринужденно расселся на паркетном полу посреди салона. Ему захотелось поведать драматическую историю своей жизни, приведшую к его теперешнему положению. Обличители не желают ничего слушать. Молодой человек, продолжая расслабленно сидеть на полу, делает еще пару попыток, обличители, не желая слушать «наркомана», продолжают нас обличать. Мы если и реагируем, то лишь слабым удивлением по поводу их жара.

Мысленное размышление: «В понедельник поехать в Москву? Или остаться тут, с малышом?»

Мысленные фразы (ритмично): «Филирома — джак! Филирома — терес!»

Фрагмент мысленной фразы: «...и определенным образом либидо в нем возрастает...».

Один из мужчин (руководитель?) темпераментно наставляет другого, втолковывая, что следует сказать ЕМУ (человекообразной кукле). Несколько кукол (в рост человека, в мужской одежде) поблизости что-то копают. Было похоже, что только одна из них обладает достаточными мыслительными способностями, чтобы понять то, что собираются высказать люди (речь идет о каких-то недоразумениях). Люди испытывают к куклам настороженную напряженность. Куклы неспешно выполняют работу и ничего такого не чувствуют (возможно, по причине неспособности чувствовать). Руководитель заканчивает наставления, инструктируемый призадумывается и рассудительно говорит: «Сейчас третье марта. Что тебе мешает самому это сделать?» P.S. Названная во сне дата совпадает с реальной.

Мысленная фраза (женским голосом): «Была огромная дыра сверху».

Лист бумаги с изображением (в серых тонах) мужской головы в обрамлении пышных бакенбард. Вместо лица — бледное сероватое пятно. Обвожу красной авторучкой контур волос, бакенбарды, и в раздумье останавливаюсь.

Обрывок мысленной фразы: «...под видом ее подписи овладевшая...».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «...ли, ... ли, она решает ситуацию, как Грегори Пек». Видится комната, где женщина складывает свою одежду. Не так, как полагалось бы (и как было намеком показано), а небрежно разбрасывая ее. Сон был в темноватых тонах, единственным светлым пятном являлась поверхность гладильной доски, на которой акцентировано внимание и которая являлась тем местом, куда следовало бы складывать одежду.

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Эти ... несостоятельны, системы существовавшего досмотра недостаточны».

Мысленная фраза (женским голосом): «Где зубной сидит врач».

Глажу, безудержно ласкаю незабвенную кошку Мицци. Вижу и осязаю ее совсем вживую.

Говорю приехавшему в гости Пете: «Войдите туда спиной, оглянитесь и посмотрите, как выглядит комната». Я имею в виду произведенные мной изменения интерьера. Оказываюсь в кровати. Дверь в комнату приоткрывается, в полусумраке входит (протискивается) спиной Петя. Говорю: «Оглянитесь». Он медленно разворачивается (Петя виделся поразительно реально).

Неясно видимый человек всматривается в висящий на стене листок и восклицает: «Point! Point is a finished».

Мысленная фраза (женским голосом): «Красивая крытая школа».

Полнометражный сон, истаявший, как только я начала после него просыпаться. Чем более я просыпалась, тем менее вероятным казалось, что он был. Так что окончательно проснувшись, чтобы записать хотя бы время, я была практически уверена, что никакого сна не было.

Мысленные фразы (тягучим женским голосом): «Ну, по возрастной щетке. Если вы что-то ждете...» (фраза обрывается).

Сон о несоответствии следствий по отношению к вызвавшим их причинам. Я, будто бы, подверглась насилию (сексуальному, но оно не было агрессивным). Оно было анальным (но, вопреки моим теоретическим представлениям, безболезненным, если не сказать больше). От застигнувшего нас человека веет страшной, смертельной угрозой (но почему-то не только и не столько насильнику, сколько мне, причем мне в первую очередь). Все это подразумевается. Сон, как таковой, начинается с того, что я опрометью бросаюсь куда глаза глядят. Вижу небольшую дверцу с открывающимися в обе стороны створками, толкаю их, оказываюсь внутри комнатушки, где сидит привратник. Шмыгаю влево, за дверь, сворачиваюсь на полу, прижавшись к стене. Туда же, мгновенье спустя, влетает насильник, плюхается около меня на пол. Обнаружить нас было проще простого, поскольку дверца была на виду, но по каким-то причинам преследователь туда не заглядывает.

Говорю кому-то, заворачивая в газетные листы чашки: «Он — человек с...» (последнее слово не запомнилось). Умильно добавляю: «Ангел!»

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Это очень ... и очень важный штрих нашей жизни здесь».

Простая женщина бесхитростно рассказывает об экспериментальном подтверждении своего изобретения. Оно касается бесконтактной передачи энергии между телефонными сетями. Изобретение казалось невероятным. Однако эксперимент (непрофессиональный, но остроумный) продемонстрировал, как этой энергией был разрушен образец. Цветок из тончайшей древесины потерял лепесток действием импульса, переданного бесконтактным способом из сети в сеть. По степени фантастичности это было соизмеримо лишь с простодушием женщины, не имеющей представления о масштабах своего дарования.

Мысленная, незавершенная фраза (энергичным женским голосом): «Ширину и высоту полога мы, так сказать...».

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (быстрым женским голосом): «Нет, ну ... Я обнаружила, что на самом деле».

В конце сна иду с девушкой по какому-то делу. Внезапно сомлев, она падает на темную землю. Посчитав, что жизнь подходит к концу, сообщает мне номер удостоверения: «Триста-девяносто, шесть-девяносто шесть». А то, говорит, «помру и вы (его) не узнаете» (она имеет в виду участников сна). Бездумно сижу рядом, машинально, не глядя, вожу пальцем по земле, крошу подвернувшийся ссохшийся комочек. Комочек оказывается собачьими экскрементами, кучку которых (как я, очнувшись, вспоминаю) я видела недавно незасохшими (они виделись, в отличие от всего остального, отчетливо).

Активный, насыщенный действиями сон (в котором меня, кажется, не было). Полупроснувшись, формулирую содержание (или оценку?) сна: «ВСЕ ПЕРЕВЕРНУТO» (представлено наоборот). Имеется в виду происходящее в том месте, где я провела эту ночь наяву.

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «Он начал, не без напоминания, второй раз...».

Мысленная фраза (женским голосом): «Наташенька, держись» (крепись).

Мысленная фраза (женским голосом, издалека): «Тут еще тройной диван, понимаете?»

Отправляясь на вокзал, машинально прихватываю со стола массивный игрушечный пистолет. Иду и думаю, что взяла не зря, смогу использовать его для обороны, если на меня захотят напасть. На миг предположение визуализируется. Передо мной оказываются два-три злоумышленника, неуклюже наставляю на них пистолет и разрешаю этим ситуацию. Улицы завалены глубоким снегом. Приходится в нем барахтаться, протискиваться по забитым прохожими переулкам, перелезать через ограждения, забираться на откос улицы, а потом сползать вниз. В одном месте с трудом проталкиваюсь сквозь толпу покупателей у киоска. Тяжелый пистолет занимает руку, мешает. К тому же некоторые прохожие косятся на него (все они в черной одежде и выглядят контрастно на фоне девственно белого пушистого снега). Затыкаю пистолет за пояс. У идущей навстречу женщины в темной униформе (похожей на форму железнодорожников) спрашиваю: «Где кассы железнодорожные?» Она отвечает: «Около Б... Знаете?» (название ориентира не запомнилось). Говорю: «Нет, я тут впервые». Женщина объясняет: «Это...» (дальше не запомнилось).

По поводу законспектированного ночью начала сна вспомнить ничего не удается ("Живу в комун., д.б. ехать куда-то. Много дел. Пост. кипятить воду"). В следующем эпизоде вхожу (в поисках туалета) в одну из дверей общественного здания. Вывеска гласит, что здесь расположена секция (что-то "для дачи"). Комнаты завалены грудами одежды, в которую рядятся члены секции, молодые, красивые женщины (одна без правой руки). Неопрятный туалет тоже завален одеждой. Меня передернуло, когда я заметила, что моя юбка скользнула по краю унитаза. В утешение подумалось, что когда хожу по улицам подол юбки волочится по земле, и ничего. P.S. Ощущение, когда я читала собственноручную запись первой половины сна и не могла понять, откуда она взялась, было острым, тревожным. КАК БУДТО ШТУКИ, ВОЗМОЖНЫЕ ЛИШЬ ВО СНЕ, ПО КАКОЙ-ТО ПРИХОТИ ИЛИ ОШИБКЕ ВЫВАЛИЛИСЬ В РЕАЛЬНОСТЬ БОДРСТВОВАНИЯ.

Мысленная, незавершенная фраза: «Как только я начинаю говорить, сегрегация воли...». Судя по интонации, имеется в виду, что говорение есть следствие сегрегации воли (или ее проявление), а завершиться фраза должна тем, чтО происходит в результате.

Будучи в гостях, захожу в туалет. Сон показывает двух гостей, подсматривающих в щель под дверью. Отчетливо вижу их глаза. Справившись с замешательством, догадываюсь погасить свет. Щелкаю выключателем снаружи двери, которую приходится для этого приоткрыть. Оказываюсь в баре, в полумраке поблескивают развешенные по стенам украшения. Возникает убеждение, что казус в туалете не соответствует действительности. Этого казуса с подглядыванием - бегло промелькнувшего сейчас повторно и так контрастно отличающегося своей яркой освещенностью от полумрака бара — этого казуса будто бы не было. Это будто бы было что-то типа Ложной Действительности.

Мысленные фразы (женским голосом): «А на самом деле он был совсем в другом месте. Я знаю» (речь идет об автобусе).

Иду с двумя спутницами (одна из которых что-то рассказывает) по светлому лесу с могучими высоким лиственными деревьями, под которыми растут папоротники и кое-где стоит чистая вода. Идем (вправо) то по левой обочине дорожки, то по папоротникам. В очередной раз выйдя на дорожку, вижу сидящую там крупную, с павлина, птицу. Перед ней, в условном, обозначенном несколькими зелеными ветками гнезде лежит большое белое яйцо. Подзываю спутниц, с любопытством рассматриваем яйцо (птица не выказывает беспокойства). Трогаемся дальше. Женщина продолжает что-то рассказывать, слушаю ее и вдруг поднимаюсь в воздух. Вытянув вперед руки и совершая телом волнообразные движения, ЛЕЧУ вдоль дорожки, на высоте в полтора-два метра. Лечу, не переставая удивляться и убеждая себя, что действительно лечу, а не зависла случайно, на миг, над землей. Снова оказываюсь около женщин. Они показывают компьютерные, в желто-коричневой гамме снимки летящего птенца, вылупившегося, будто бы, из виденного нами яйца. Птенец летит высоко в небе, рядом с диковинным летательным аппаратом, между которым и птенцом подразумевается какая-то связь. В правом верхнем углу снимков записаны компьютерным шрифтом, в шутливой форме звуки, будто бы издававшиеся птенцом при полете.

Мысленные фразы (женскими голосами; адресованные третьему лицу): «Ну скажите». -  «Скажите, с кем и на час это происходит».

Мысленная фраза: «Я так и не поняла, говорила ли она, объяснила ли она, что это значит».

Мысленный диалог (женскими голосами). «Ну подожди».  -  «Сегодня взять инструмент».

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (оживленным женским голосом): «Интересно... Вдруг мой понадобится?»

Обрывки мысленной фразы: «...двести семьдесят два ...Боинг...» (речь идет о катастрофе самолета марки «Боинг-272»).