Вечеринка (возможно, по поводу новоселья) у Яшмана, обосновавшегося на одном из верхних этажей темноватого (снаружи) дома. Шли мы туда по пересеченной местности. В какой-то момент вышли из его квартиры на лестницу (тоже мрачноватую), и с трудом отыскали потом нужную дверь. Кто-то позволил себе нелицеприятное высказывание в адрес Тимура, что создало атмосферу неловкости (такие вещи у нас совсем не приняты). Чуть позже звучит выпад в адрес одной из женщин, такой грубый, что все оцепенело замирают. Спасла ситуацию я — затараторила, увязывая один выпад с другим и подавая их в таком ракурсе, что напряжение почти полностью ушло.

Мысленная фраза: «Снова Александр Майский».

Яркая игрушечная яйцеобразная фигурка в несколько шажков подходит (справа) к открытому водопроводному крану, подставляет рот (клюв?) под струйку жемчужной воды, и вдруг, не меняя положения, поворачивается на четверть оборота (по часовой стрелке) вокруг своей оси.

Огромные мешки (с собранной в виде пожертвований одеждой) на железнодорожной станции, около товарного вагона. Стоящие поблизости люди кому-то с жаром доказывают, что находящийся среди них мужчина ничего из мешков не брал.

Пете (за заслуги?) позволяют взять из посудомоечной машины вилку (и, кажется, миску). Откидываю крышку кожуха работающей машины, где досушивается груда столовых приборов и пласмассовых мисок. Не запомнилось, как Петя заполучил положенное. Ловко, на ходу (ради собственного удовольствия) выхватываю миски, спохватываюсь, что они должны находится в машине до окончания процесса, чтобы предотвращать деформацию остального содержимого (ирреальный момент  состоял в том, что посуда не вываливалась из вращающегося барабана открытой мной машины,  но во сне это прошло мимо внимания).

Одну из комнат нашей коммунальной квартиры занимает странная, преклонных лет, неряшливая женщина с песочного оттенка волосами. Дверь к ней всегда открыта, проходя мимо смутно вижу ее, вечно чем-то занятую. Слева у нее стоит высокий книжный стеллаж (темный, с темными книгами). Женщина часто обращается к его верхним полкам, взбираясь на табурет. Раз подумалось, что в ее возрасте это может быть небезопасно. Позже вижу перед стеллажом грубо сколоченную, прикрепленную к полу стремянку. Думаю, что теперь, несмотря на убожество приспособления, женщина будет в большей безопасности. Однажды, поднимаясь  на наш этаж, вижу эту комнату через незакрытую входную дверь квартиры. Когда мои глаза оказываются на уровне пола комнаты, замечаю (на месте исчезнувшей стремянки) вырубленное в полу ложе с небрежно обломанными краями. Оно было неглубоким, прямоугольным (под стать человеку). Удивившись, решаю, что это новое спальное место женщины (хотя там не было признаков постельного белья). Думаю, что ложе сооружено из соображений безопасности - из него невозможно выпасть. Как-то раз таким же образом, с лестницы, вижу в ложе кошку этой женщины. Кошка, вытянувшись на спине (головой к двери), читает книгу. Я вижу песочного отлива волосы, смутную, вытянувшуюся на спине, во всю длину ложа, фигуру в чем-то светловатом, под цвет волос, и книгу у нее на груди. Однозначно воспринимаю это так, что в ложе лежит кошка. Каково же мое изумление, когда кошка, чтобы перевернуть страницу, протягивает к книге узкую бледную человеческую кисть руки! Смотрю на руку — она видится отчетливо — и до меня начинает доходить, что я напутала. Приняла за кошку хозяйку комнаты, и все лишь потому, что у обеих похожий волосяной покров (по цвету, например, вообще неотличим). Рассказываю об этом соседям и самой женщине (все они виделись смутно и без лиц).

Смутно видится мужчина, на ладони опущенной руки которого лежит сырое индюшачье крыло (ощипанное, натуралистичное). Человек сдвигается с места, подходит к темной стойке.

Мотоцикл с натуженным гудением преодолевает небольшой подъем шоссе, проходящего по пересеченной местности. Видятся (сверху) распростертые до горизонта невысокие, покрытые лесами горы. На обочине шоссе стоит высокий молодой темнокожий дикарь. Смотрит на приближающийся мотоцикл, делает шаг навстречу, дружелюбно прикладывает руку к груди — сообщает незнакомцу о своих миролюбивых намерениях. Было впечатление, что дикарь воспринимает мотоцикл и восседающего на нем рокера как нечто единое, никогда раньше не виданное.

В финале сна одна из женщин высокомерно говорит другой: «Тебе учиться с такой высоты? Что тебя интересует?»

Население готовится к тотальной эвакуации, ситуация порождена внутриполитическим событием. Сон не цветной, в серых тонах, действие происходит на эвакопункте. В старое запущенное здание с распахнутыми окнами и дверьми прибывают люди с немудреным багажом. Нахожусь здесь с сестрой и еще одним родственником (сыном?) Сестра, оставив около нас сумку, отлучается. Малознакомый человек говорит, что ее, в числе группы лиц, посадили в грузовик и куда-то увезли. Чуть позже подходит снова, по каким-то каналам ему удалось узнать, что увезенных на грузовике эвакуировали в Стокгольм. С облегчением думаю, что это самый безопасный, идеальный вариант, так что о сестре беспокоиться нечего, хорошо, что хоть кто-то из наших уже определился (эвакуация предполагается необратимой).

Сон, сопровождавшийся комментариями. Запомнилась последняя фраза: «Иногда она ловила себя на мысли, что надо...» (окончание оборвано или не воспринялось).

Стою перед шеренгой кабинок общественного туалета. Они сколочены из старых досок, без дверей, без унитазов, просто с дырками. Все это посреди голого пространства с рассохшейся рыжевато-коричневой землей. Левая кабинка — самая неопрятная, крайняя правая — самая чистая (степень чистоты возрастает по мере удаления от входа). Выбираю крайнюю правую, но в этот момент в предпоследнюю входит мужчина. Он видится условно, можно сказать, что мне просто становится известным, что кабинка занята мужчиной. Приходится выбирать заново — то ли на максимальном удалении от мужчины, но грязную кабинку (я уже около нее), то ли самую чистую, но по соседству с мужчиной (теперь я там). Опять иду влево, потом, так же неторопливо, вправо, и еще раз, но так и не могу решить, чем в данной ситуации поступиться. Мужчина, повидимому, символизировал изменившееся (в процессе поиска решения) начальное условие задачи на выбор.

Мысленная фраза, состоящая из двух частей (противопоставлений), соединенных союзом «а», в первой части содержится отрицание, во второй — позитивное утверждение с интонационным выделением слова «интерфернально» ("инфернально"?).

Нахожусь в гостях у Кадане и Жан-Клода. Они рассказывают про благополучно разрешившееся судебное разбирательство. Бегло предстает американская улочка со старинными двух-трехэтажными домами, среди которых здание, где рассматривалась тяжба. «Зато появилась возможность решить проблему сараев», - говорят супруги. «В каком смысле?» - не понимаю я, сбитая с толку переходом от тяжбы к сараям. «Освободить их», - отвечают мне (расчистить от скопившегося барахла). Жан-Клод хватает шмат одежды из кучи, перекочевавшей из сарая в салон, запуляет им в стену, одна из одежек застревает на уголке картинной рамы. Бегло предстает пара пустых металлических сараев. С недоумением спрашиваю: «А что, нельзя было эту проблему раньше решить? Сколько лет вы уже тут живете? Десять?»

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (мужским голосом, покровительственно): «Тебе ... чтоб тебе смотреть веселей было».

Мысленная фраза (женским голосом, с мягким нажимом): «Нужно актуализировать прошлое».

Хожу из квартиры в квартиру глав нашего города, веду какие-то разговоры (возможно, на одну и ту же тему). В том, что говорят собеседники, мне каждый раз видится несуразность.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (недоуменно): «А этого-то почему обижать ...? Почему только раз в десять месяцев?»

Дело происходит в жилище Ланы. В финале сна принимаюсь энергично нарезать портфель на полосы,  чтобы пустить их на приготовление пищи (Лана уже гремит на кухне кастрюлями). Взрезав верхнюю часть портфеля, вижу в обнажившемся кармане кучку мелких вещей. Останавливаюсь, говорю Политэну и Лане, что не могу продолжить разделку портфеля, потому что там вещи кого-то из их сыновей. Тут появляется (возвращается домой) владелец портфеля, Норман, их младший сын (он был в школьном возрасте).

Унга, путешествующая с молодым человеком, по пути заезжает к родственникам. Те не знают, как постелить гостям на ночь - вместе или раздельно. Принимается компромиссное решение, стелят отдельно, но кровати сдвигают почти вплотную. Утром выясняется, что гости спали вместе. Этот факт вызывает у клана родственников (их в квартире с десяток) облегчение из-за прояснения ситуации и упрощения отношений. Выясняется, что у себя, в Америке, эта пара, оказывается, уже давно вместе, что тоже воспринимается положительно.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (женским голосом): «...находится в такой цветущей форме...».

Несколько человек занимаются (в студии?) музыкальными импровизациями. Запомнилось как ударник, пользуясь перерывами в игре, отрабатывал движения палочками — мягко касался ими определенных зон на размалеванном вертикальном щите, находящемся от него на расстоянии вытянутой руки.

Обрывок мысленной фразы: «...out with a small smoke...».

Сижу за своим столом в большом конструкторском бюро. Эдна оборачивается и что-то мне дарит. Говорю, что и у меня есть подарок для нее, лезу в стол. Заинтригованная Эдна выспрашивает о подарке. С недоумением шаря в столе, отвечаю, что если не отыщу его сейчас, то и не скажу, что это такое, а просто подарю позже, когда он найдется. Подходит Геля. Бормоча извинения за убогий подарок, протягивает допотопную граммофонную пластинку Лунной сонаты. Говорю: «Ой, спасибо! У нас до сих пор крутится, как его, патефон или микрофон?» Геля говорит: «Патефон». Разглядываю пластинку — тяжелый пыльный черный диск, с краю поврежденный. Отчетливо вижу замысловатую трещинку.

Мысленный диалог. «Четверг».  -  «А сегодня пятница, дес... шестое ноября».

Два сна со сходным сюжетом. Приехав на отдых, селимся в гуще отдыхающих. В обоих случаях хозяева сообщают, что поскольку жившие до нас лица уплатили за весь планируемый срок, но съехали раньше, нам за жилье платить не нужно. Воспринимаем это как приятную неожиданность, переглядываемся, незаметно обмениваемся улыбками. P.S. Записав эти сны, я задумалась, каков их смысл — ведь глагол «жить» имеет два значения. Эта мысль держалась во мне целый день.

Мысленная фраза (тягучим женским голосом): «Да-а, семь, да-а, восемь, да-а, девять».

Мысленные фразы: «Еще одна жизнь. Так же укорачивается».

Заправляю свою постель в небольшой больничной палате. Сняв одеяло, вижу под ним простыню с двумя большими засохшими темными пятнами крови. Понимаю, что одеяло и простыня положены поверх моего комплекта белья пациенткой с соседней кровати. У меня с этой женщиной сложились вполне дружелюбные отношения, так что непонятно, зачем она это сделала. Начиная снимать чужое белье, прикидываю, как бы вернуть его поделикатней и незаметней.

На развороте глянцевого журнала переливающийся всеми цветами радуги каталог образцов воды. Образцы заключены в прозрачные герметичные кармашки. Заинтересованно вглядываюсь — наполнение кармашков видится то водой, то ее искусной имитацией.

Иду по пыльному городскому пустырю, часть которого обнесена старым покосившимся забором — там находится строительная площадка. Перед полураскрытыми воротами топчутся несколько рабочих и мальчик-подмастерье. Пройдя мимо, на ходу оборачиваюсь. Четверо рабочих поднимают еще одного, связанного ремнями, лежавшего на земле, вниз лицом. С удивлением присматриваюсь. Вижу, что теперь этого человека удерживает на весу (все в том же, горизонтальном положении) силач. Держит левой рукой, ухватив за ремни. Вытянутая рука дрожит от напряжения, но силач молодцевато, со спортивным азартом продолжает демонстрацию своей мощи.

В утренней полудреме засвербил привычный, до сих пор остающийся без ответа вопрос по поводу того, что все-таки со мной происходит. Возникают, как отклик, две, независимые друг от друга мысленные фразы. Фразы не запомнились (а возможно, я не восприняла их смысл). Но мне было показано, что вопрос мой находится на поверхностном уровне, первая фраза - под ним, то есть на уровне более глубоком, а вторая — под первой, то есть еще глубже.

Два молодых человека заделывают (кусочками хлеба) дыры, образовавшиеся в результате неумелой установки замков в трех жилых комнатах. В первой двери дыра была большой, на ее заделку ушло много хлеба. Молодые люди идут к следующей, исчезая за границей поля зрения. Я (не находясь в этом сне) решаю взглянуть на результат их работы. Оказываюсь в пустой, свежепобеленной первой комнате. Убеждаюсь, что от дыры не осталось следа, хочу выйти, дверь оказывается запертой. Внимательно осматриваю ее по периметру, нахожу две задвижки, открываю их, выхожу. Раздумываю, как могла пустая комната оказаться запертой изнутри. Решаю, что один из молодых людей закрыл ее и вылез в окно (невысокого первого этажа). То-то они удивятся, обнаружив, что дверь теперь не заперта. В третьем, финальном эпизоде я уже сама заделываю хлебом одну из дыр. Отверстие (размером с блюдо) находится в горизонтальной плоскости (как будто дверь сняли с петель и положили на стол). Запихиваю все новые и новые куски темного хлеба, утрамбовывая их светлой дощечкой (персонажи виделись условно, остальное, в том числе свежий, аппетитный хлеб - отчетливо).

Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза (из рассуждения): «Ты смотри, что случилось - ... шестого июля, а седьмого июля ... ».

Мысленное напутствие перед началом танца: «Ты прихлопнешь — и всё. Ну, давай».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «И ... и у тебя литр молока».

Мысленная фраза: «Их учили представлять несуществующее».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «И вот ... полезли к вражеским судам» (речь идет о государственном органе). P.S. Все же интересно, каким образом становится мне известным смысл не мной произносимых мысленных фраз. Особенно в случаях, когда, например, как в этой, контекст наводит на мысль о судах как плавучих средствах, а отнюдь не об органе правосудия.

Мысленная фраза: «На диване несколько пушистых кошек».

Мысленные фразы: «По-первичному. По-первичному еще можно. Лежать по-первичному и без туалетов можно» (речь идет о людях, теряющих сознание в общественных местах). Смутно видится один из таких инцидентов на людной улице.

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (мужским голосом, рассеянно): «...скакать, насколько я понимаю».

Нахожусь в светлом многоэтажном административном здании. Подхожу к двери, ведущей в туалет, читаю над ней вывеску: «Для женщин». Вхожу, вижу несколько кабинок (часть которых занята) и нескольких женщин в проходе. Вдруг появляется несколько мужчин, с недоумением смотрю на них, выхожу наружу, проверяю надпись, убеждаюсь, что прочла верно. Замечаю левее, почти впритык к этой двери, еще одну, над которой написано «Для всех». Иду туда, вижу такое же чистое, аналогичного назначения помещение, пустое. Предполагаю, что мужчины ошиблись дверью, выхожу наружу, говорю об этом Пете (он был в дошкольном возрасте и копошился на полу, около правой двери; лица его я не видела).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Это очень ... и очень важный штрих нашей жизни здесь».

Изо всех сил стираю написанный на стекле текст - сначала сухой тряпкой (безуспешно), потом мокрой (успешно).

Мысленная фраза (женским голосом, медленно, с расстановкой): «Почему я пугаю людей, словно я динозавриха?» (женщина задается вопросом, почему люди ее избегают).

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Я знаю, что ... вытащили матрац и бросили в углу комнаты». Смутно виден сложенный пополам матрац в дальнем углу комнаты.

Мысленные фразы: «Тропа в ненастье. Тропа изменилась, как тропа в ненастье».

Мысленная фраза: «Мнимый сайт».

Отъездивший свое (но снаружи как новый) автофургон приспособили в селении под туалет. Туда входит молодая женщина. Сон на мгновенье показывает его изнутри — там нет ни унитаза, ни чего-либо его заменяющего, просто гладкий цементный пол. Приближается молодой мужчина, открывает дверцу, исчезает внутри. Мужчина не предполагал, что туалет занят, произошло досадное недоразумение, усугубляемое тем, что эти люди знакомы. Не находясь в этом сне, каким-то образом знаю, что они знакомы, и лично испытываю неловкость от данной ситуации.

Хвостик мысленной тирады (медлительным мужским голосом): «...в уголке. Так там же кофе или чай» (имеется в виду кухонный уголок учреждения).

Мысленно напеваю: «Им от меня, подобный...» (фраза обрывается).

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Эта тусовка - по существу, твардовка - произошла...» («твардовка» - от фамилии Твардовский).

Живописное, с фантастическим рельефом место, где расположена обособленная от цивилизации деревушка с чистыми душой людьми. Временно нахожусь здесь (единственная, способная увидеть и оценить все со стороны). Не запомнилось, что происходило вначале, и происходило ли. Возможно, все было направлено лишь на демонстрацию святой чистоты места и подрастающего молодого поколения. Дается знать, что трофеи только что завершившейся войны (не глобальной) будут переданы молодежи этой деревушки. Решение выглядит щедрым и неожиданным. [см. сон №6393] 

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Не только ... но и харизма. Харизма».

Располагаемся на привал в старой просторной избе, где живет бодрая старушка в темной одежде и маленький мальчик. Они выходят, мы беремся за приготовление пищи. Несколько человек разогревают принесенное нами с собой, остальные (большая часть) сидят вокруг темного массивного стола. Выбираю сковородку, пеку блины. Разогретая еда выставлена на стол, мне осталось подогреть отварной картофель с зеленым горошком. Время поджимает, решаю, что это блюдо сойдет и так.

Идущий по тротуару человек на ходу быстро наклоняется и хватает находку.

Мысленные фразы: «Вж-ж-ж! Из-за какой-то страховки пять лет...» (фраза обрывается). Следует неразборчивое изображение.

Сон, в котором было здание с внутренней, сужающейся кверху винтовой лестницей, и что-то сообщалось про царя Александра Третьего.

Мысленная фраза (мужским голосом, начавшаяся решительно и продолжающаяся все более неуверенно): «Карл, городской вор и убийца».

Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза: «...где в поддающейся усами транжире...».

Незапомнившаяся дословно мысленная фраза, в которой сообщается о лице, именуемом «Враг номер один». Каким-то образом понятно, что лицо это отнюдь не является врагом ни по отношению к автору фразы, ни по отношению к его единомышленникам (которым фраза адресована). Звание «Враг помер один» указанное лицо имеет на другом, более высоком уровне — возможно, глобальном.

Подросток решил заняться серьезными химическими опытами. Не можем сообразить, где  обустроить ему лабораторию, дома такую площадь выделить не представляется возможным. Вспоминаю, что квартире принадлежит помещение в подвале. Когда-то я там побывала, и сейчас мысленно увидела его. Нужно только уточнить, по-прежнему ли оно свободно. Отправляемся на проверку — я, еще одна женщина и Нико*. Идем не спеша (у Нико больное сердце), спускаемся по высоким ступеням, преодолеваем первый пролет. Ниже лестница раздваивается, каждая ветвь ведет в свою, изолированную половину. Не могу вспомнить, какая ветвь нам нужна. После непродолжительного раздумья поворачиваю влево. Оказываемся в бескрайнем, похожем на муравейник подвале. Изначально каждое из его помещений принадлежало какой-нибудь из квартир, но теперь ситуация изменилась. Помещения обрели непонятных хозяев, там оборудуются жилища, возводятся внутренние стены с дверными и оконными проемами, кое-где уже установлена мебель. Наше бывшее помещение занято. Проходим мимо в разной степени обустроенных жилищ, стараясь не привлекать ничьего внимания, видим людей, занятых своими делами. Чувствую, что если нас заметят, это может иметь для нас нежелательные последствия. Посреди одной из недостроенных комнат видим стоящий напротив телевизора деревянный, заполненный водой куб. В него погружены пятки двух пар ног, принадлежащих сидящим на диване перед телевизором мужчине и подростку (видны лишь ноги). Помещение ассоциируется у меня с притоном. Примкнувший к нам по пути паренек (не исключено, что тот самый любитель химии) объясняет, что для таких телезрителей (бездумно перескакивающих с канала на канал) создано устройство, переключающее программы автоматически. Оно мельком визуализируется (мои спутники виделись менее внятно, чем обитателей подвального этажа).

Донесшееся издалека, слева, из серой мглы ощущение о каком-то потрясении (не драматичном).

Трижды, на разные лады мысленно произносится (в родительном падеже) мужская фамилия «Гершов». Первые пару раз — солидными мужскими голосами, напоследок — проказливым женским.

Продолговатая коробка с таблетками. Мысленная рекомендация на этот раз лекарство попринимать. Коробка при этом сама по себе приоткрывается.

Зрительный образ, будто бы имеющий отношение к сну про дом на улице Красных Крыш. Это вытянутый в ширину прямоугольник, в нижней строке которого крупными печатными буквами изображено слово «СОЛНЦЕ», а над ним, таким же шрифтом, число «9950» [см. сны №0501, 0503].

Живу в одной квартире с мамой* (она лишь ощущается). В связи с моим недомоганием мама учит меня приемам самопомощи (оптимистическим формулировкам). Прошу ее что-то рассказать. Слушая рассказ, замечаю на поверхности стола светлую крошку, принимаю за кусочек своей кожи, машинально сую в рот. Почувствовав, что это кусочек не моей, а маминой кожи, говорю: «Подожди, я только сплюну», поспешно сплевываю в раковину ванной. Сплюнула легонько, но вижу плевок (на время зависший в воздухе) несоразмерно большим, черным, разлапистым, как клякса.

Красочный, многолюдный сон, в котором я где-то блуждала.

Мысленные фразы (женским голосом): «Из-за этого дивана. Нет, не из-за того, что диван автоматически...» (фраза обрывается).

Отчетливо видится окончание смутного серого туманного абзаца: «12-й месяц». Оно перемежается с изображением «21-й месяц», наплывающим поверх и чуть правее первого. Смотрю на это странное явление. Отдаю отчет, что понятия имеют принципиальное отличие. Первое является порядковым номером месяца (декабря), второе характеризует временной интервал протяженностью в 21 месяц (не запомнилось, обратила ли я внимание на то, что числа 12 и 21 являются как бы зеркальными отображениями).

Стою на тротуаре, размышляя, вернуться ли в только что покинутый читальный зал или пойти домой, чтобы вымыть пол и прибраться перед чьим-то приходом. Чувство долга берет верх, иду домой. Вот я уже там, в одной из квартир большого многоэтажного дома. Не успеваю войти, как появляется неожиданный визитер, тоже живущий в нашем доме. Как бы продолжая разговор, диктует названия рекомендуемых книг (относящихся к научной литературе). На одной останавливает особое внимание. Интересуюсь, не из области ли антропологии она. Он отвечает утвердительно, говорю, что недавно открыла ее для себя. В отношении еще каких-то книг сосед просит позвонить ему по домашнему телефону, диктует номер и исчезает. Размышляю, как непредсказуемо устроена жизнь. Ты сознательно выбираешь прозаическое (но необходимое) мытье полов, и именно из-за этого получаешь такой неожиданный подарок как интеллектуальное общение.

Мысленная, незавершенная фраза: «Очень трудный человек, он человек...».

Медленно вписываю зеленым фломастером какое-то слово в строчку настенного календаря.

В конце фантастического сна идем по тротуару малолюдной улицы. Сверху, из непонятного (нематериального?) источника звучит перечисление имен (или не только имен). Когда раздается имя «Рафаэль», мы проходим мимо уличного прилавка, на пустой дощатой поверхности которого торчком стоит крупная свежеотрубленная рыбья голова (округлой формы, с приоткрытым ртом). Голова соотносится с произнесенным именем, она и является Рафаэлем. Следующим произносится имя «Рафаель». На похожем, тоже пустом прилавке видим в этот момент вторую, стоящую торчком крупную свежеотрубленную рыбью голову (вытянутой формы). Эта голова является Рафаелем (обе головы виделись натуралистично, как и прилавки, а люди - более чем условно).

Занимаюсь оформлением документов прибывающих в общежитие лиц, должна ставить штамп общежития в удостоверениях личности (атавистическая, никому не нужная формальность, особенно если учесть, что люди прибывают сюда транзитом, ненадолго). В силу неосознанного протеста против бессмыслицы ставлю (с удовольствием) всем не тот штамп. Никто ничего не замечает. Но вот одна девушка, получив удостоверение и взглянув в него (никто до нее и не думал этого делать), возвращается с вопросом. У нее такой серьезный, такой ответственный (с оттенком наивности) вид, что я почти испытываю угрызения совести. Убеждаю девушку, что важно просто наличие штампа как такового. Для пущей убедительности показываю одно из удостоверений, где красуется штамп спортивного общества. Ожидаю, что девушка улыбнется, но ее хватило лишь на то, чтобы перестать беспокоиться.

Мысленная фраза: «Которое временами сильно пищит» (имеется в виду шум в ухе). Фраза будто бы дополняет характеристику лекарства, о котором шла речь в предыдущем сне.   [см. сон №3132]

Мысленное бормотание (начало не запомнилось): «...сантиметр ... Нет, у них сантиметра нет» (имеется в виду измерительная линейка). Смутно видится мужчина, задрав голову осматривающий укрепленный на стене и, очевидно, требующий ремонта аппарат.

Мысленная фраза (мягким женским голосом): «Ребята, встаньте». Смутно видится скромная пожилая женщина, протянувшая руку к нескольким сидящим на скамье подросткам (обоего пола). Женщина деликатно просит уступить ей место, никто не реагирует, а та девушка, что находится напротив женщины, строит недовольную гримасу (чуть ли не оскалившись — сон отчетливо это показывает) и беззвучно что-то произносит.

Мысленная фраза (женским голосом): «И она написала вон какую чушь».

Иду по какому-то делу и вдруг обнаруживаю, что я голая. В моих руках был большой детский цветной мяч, прижимаю его к себе, приседаю. Но тут же понимаю, что ничего не остается как вернуться и одеться. Иду домой, с утешением отмечая, что никто не обращает на меня внимания. Появляются две девушки-солдатки в зимней военной форме, просят следовать за ними на предмет ареста. Безропотно следую. На ходу объясняю, что периодически оказываюсь на улице голой и вынуждена возвращаться домой. Оборачиваюсь к девушкам, но их уже нет, они исчезли, не дослушав моих объяснений (в этом сне иногда все виделось со стороны, сверху, и хорошо еще, что я была там совсем молодой, так что нагота была хотя бы не безобразной).