Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Вдруг ... раздается звонок» (телефонный).

Комментируя сон, мысленно произношу: «Восемь тысяч семьсот». Мысленно медленно это число пишу.

Произвожу в уме вычисления. Складывая "(7+5)", бормочу: «Семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать». Удваиваю исходные числа: "(7х2=14, 5х2=10)". Суммирую результаты: "(14+10=24)". Нужно, чтобы результатом было число "30". Значит, исходные числа нужно немного увеличить.

Мысленная фраза (мужским голосом): «Конечно, на улице и глупостей нет».

Издалека донесшаяся мысленная фраза (мужским энергичным голосом): «Ну так договоритесь с ними одними тогда, если не верите».

Мысленная фраза (женским голосом, беззаботно): «Поснимают через год, через два, если не дождешься» (возможно, было сказано «поснимаю»).

Мысленная фраза (запальчиво, женским голосом): «Нельзя быть счастливым, ставя капканы другим людям» (невозможно).

«Представим еврейство страны этого загадочного Пиринейского полуострова», - говорит докладчик (эта фраза меня разбудила). Доклад по Средневековью читается в наши дни. Параллельно сон демонстрирует красочные, динамичные эпизоды той давней действительности, они виделись совсем вживую (в отличие от смутно видимой аудитории).

Мысленный диалог. На утверждение, что некая персона была «маленькой», следует сварливое возражение (начало не запомнилось): «...вот моя мама была действительно младше».

Нахожусь с Петей (ребенком) и еще с кем-то на берегу моря. Прибрежная полоса с неровным рельефом покрыта тусклым сероватым песком и редкой чахлой растительностью. Люди видятся невнятными, темноватыми. Тот, кто с нами был, ушел, сидим на песке вдвоем. «Купаться хочу», - говорит Петя. Отвечаю, что сейчас возьмем нужное и пойдем.

Возникает тянущийся откуда-то сверху (бесконечный?) свиток с аккуратно отпечатанным вертикальным перечнем имен. Вскоре замечаю строку со своим (полным, данным при рождении) именем и незапомнившейся фамилией. Список исчезает, а я начинаю мысленный нумерологический анализ своего имени, он сводится у меня к единице. Полупроснувшись, мысленно перепроверяю вычисления, имя теперь свелось к четверке. Наутро, не вставая с кровати, еще раз мысленно перепроверяю — имя сводится к девятке. Анализирую свое вымышленное имя «Вероника», и с удивлением обнаруживаю, что оно тоже свелось к девятке.

Заправляю свою постель в небольшой больничной палате. Сняв одеяло, вижу под ним простыню с двумя большими засохшими темными пятнами крови. Понимаю, что одеяло и простыня положены поверх моего комплекта белья пациенткой с соседней кровати. У меня с этой женщиной сложились вполне дружелюбные отношения, так что непонятно, зачем она это сделала. Начиная снимать чужое белье, прикидываю, как бы вернуть его поделикатней и незаметней.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Вот, людоед отхода. ... рыбу они не любят...» (фраза обрывается).

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Мы в ... ездили в прошлом году. Таких он присосок наделал...» (фраза обрывается).

Мысленная фраза: «Три — к холодному» (три является числительным).

Слышу писк. Подхожу к находящемуся в центре унылого двора оазису с несколькими деревьями и кустарником. С удивлением вижу выводок крупных пухлых птенцов и двух (с индюка) взрослых птиц. Удивление вызывает не только то, откуда они взялись, но и то, как беззащитные птенцы умудряются уцелеть в открытом, полном опасностей месте. Замечаю на краю оазиса, на взгорке, вход в нору. В глубине видится пара птенцов, еще один с трудом карабкается туда по опавшим листьям. Нора, как я понимаю, является их убежищем. Мелькает мысль расчистить подход, чтобы птенцам было легче взбираться. Решаю ничего не трогать, чтобы не демаскировать прибежище (сон был живым, натуралистичным, птицы были бело-коричневой окраски).

Мысленные фразы: «Я устала. И не хочу спать».

Мысленная фраза (женским голосом):«Они действительно выросли в среде, позволяющей (делать почти всё)» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены).

Мысленная фраза, постепенно пробивавшаяся из глубины, становившаяся все отчетливей, пока я не смогла разобрать и записать ее: «Двести восемьдесят семь». Перед этим были, кажется, еще числа, но они не пробудили меня.

Фрагмент мысленной фразы: «...русской песни...».

Просыпаюсь на рассвете. К границе сознания приближается мысленная фраза, становится все отчетливей, наконец я смогла ее воспринять: "От Мати в Париж". Прогулявшись в туалет, решаю встать и фразу записать. Записываю на листке бумаги, подчеркиваю, решаю заодно сжато законспектировать пару приснившихся до нее снов. Нумерую, набрасываю о каждом по несколько слов, перечитываю и – просыпаюсь, теперь уже по-настоящему.

Мысленные фразы (дружелюбным женским голосом): «Я очень рада, что мы встретились с тобой тут. Встретимся перед смертью».

Мысленная фраза: «Одиннадцать — пятьдесят три - шестьдесят».

Мысленная фраза (молодым мужским голосом): «Действительно написано, что наши по-русски говорят».

Сон, мгновенно улизнувший, как только я после него проснулась.

Солидный увесистый том в богатом коричневом переплете. В центре обложки вытиснено три крупных, одинаковой длины, расположенных друг под другом слова, заключенные в рамку. Удается прочесть (точнее, полупрочесть-полупочувствовать) нижнее слово: «ГРЕШНИК».

Серая птичка в стоящей на полу просторной клетке вспрыгивает на отогнутый прут, легко выбирается наружу и почти сразу же, никуда не удаляясь, возвращается в клетку.

Действие сна разворачивалось в хирургическом отделении больницы, где среди ожидающих операции была и я.

Мысленная фраза: «Честно скажи, они когда приземлились?»

Мысленная фраза: «И скажу тебе, что стало с твоим воробьенком».

Окончание мысленной тирады: «...я не открываю. Закрывай дверь тогда еще попозже».

Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Всё переменилось, страдаю и я, но (несмотря ни на что) в голове...».

Мысленно бессловесно сообщается, что многие стремятся обучиться Магии, и что я овладею Светлой Магией. Видится (сверху) неотчетливая толпа, колорит которой был Средневековым.

Зашла к Пете в гости, обращаю внимание на тарелку с крупными темными сливами (они видятся натуралистично, аппетитно). Смотрю на них, говорю, какие они замечательные. Петя отвечает, что они купили их в пригороде (Петя и стоявшая рядом с ним женщина виделись условно).

Преподавательница ведет урок для группы взрослой молодежи. Возникает мысленная, ритмично произнесенная фраза: «Огра-ничить день боль-шой».

Вернувшись после временного отсутствия на работу, с радостью узнаю, что могу в кратчайший срок уволиться. Встречаю в коридоре Офелию (начальницу) и Орега (руководителя вышестоящей организации). Офелия недоуменно интересуется, кто мне сказал, что я могу уволиться, говорит: «Я не намерена отпускать вас». Бурчу что-то в ответ. Идем втроем по коридору, поднимаемся по темной металлической винтовой лестнице. Она становится все уже и круче, вот ее ступеньки заканчиваются. Остаток подъема нужно преодолевать по двум, тянущимся одна под другой изогнутым металлическим балкам (ассоциирующимся у меня с лианами). Останавливаюсь. Офелия взбирается по ним, приговаривая, что однажды на Северном Кавказе ей пришлось взбираться по похожему подъему с загипсованной конечностью. Говорит, что с тех пор ненавидит Северный Кавказ. Повторяет несколько раз: «Как же я ненавидела его», преодолевает подъем и исчезает. Смотрю на балки, отдаю себе отчет, что лишь в экстремальной ситуации могла бы взобраться здесь. Но сейчас не тот случай, и я не вижу необходимости ни в предельном риске, ни в предельном напряжении сил (физических и психических). Поворачиваю вниз. Поднимавшийся за мной Орег доброжелательно предлагает помощь, говорит, что у него есть приставная лестница. Смотрю наверх, представляю там приставную лестницу, бурчу: «Не буду лезть туда. Только обезьяны могут тут лезть».

Хороший, спокойный сон про селение Адамс.

Преодолеваем препятствия. Руины, вздыбленная земля, овраги, завалы, темные силуэты людей. В последнем эпизоде нам нужно спуститься с огромного бревенчатого сооружения, имевшего форму усеченной четырехгранной пирамиды. Ее ячеистые поверхности позволяли ухватиться руками (да и то некрепко), не давая возможности упереться в ячейки ногами. Учитывая нешуточную высоту и почти отвесную крутизну, это вызывает сильное чувство страха. Но все же не такое сильное, чтобы парализовать все новые попытки найти упоры для ног либо спуститься с помощью рук, то есть практически на весу.

В большой нарядный вестибюль входит (с улицы) отряд из шестнадцати построенных в каре солдат. Они облачены в швейковские мундиры и двигаются в полной тишине. Слева, почти вплотную, шагает еще один отряд, копия первого, только рост солдат вдвое ниже. Отряды двигаются синхронно, строевым шагом, и в своем автоматизме похожи на манекены.

Мысленные фразы (мужским голосом, категорично): «Я не ... Я в физике не слышал вообще» (одно слово не ухватилось).

Мысленные фразы: «Тыща сто сорок восемь. Тыща семьсот» (вторая фраза является поправкой).

Договариваюсь с учительницей музыки о частных уроках (для кого-то). Приятельницы моей собеседницы с улыбкой предлагают снизить плату за урок (предполагают, что этим можно расширить круг учеников). Учительница соглашается, советчицы (надеясь на часть выигрыша) довольно переглядываются. Возникает парадоксальное представление о том, что выгода, на часть которой они рассчитывают, будет образована не за счет увеличения числа учеников (это как бы исчезает), а за счет повышения цены до того уровня, который предложен советчицами.

Мысленные фразы (женским голосом). «Страница двести тридцать два, - после небольшой заминки фраза повторяется более весомым тоном: - Страница двести тридцать два».

Перед переходом (уходом) устраиваем вечеринку, к нам приходят веселые друзья со свертками закусок. ПЕРЕХОД (УХОД) имеется в виду эзотерический.

Многоэтажный дом с лестничными пролетами, вьющимися по стенам сквозной пустой сердцевины. Поднимаюсь в лифте на один из верхних этажей. Кто-то спрашивает, куда я направляюсь, отвечаю, что везу одинокой старушке кресло. Но когда выхожу на нужном этаже, в моих руках лишь старое одеяло. Этаж выглядит опрятным, около некоторых дверей стоят разнокалиберные, в хорошем состоянии, кресла. У двери, к которой я иду, находится крошечное, кукольное (мне по колено) креслице. Безуспешно пытаюсь застелить его своим большим одеялом. P.S. В периодически снящихся мне домах с пустой сердцевиной каждый этаж является как бы обособленным миром, то есть дом разобщен на этажи.

Последняя фраза спокойного, цивилизованного диалога, произнесенная миролюбиво, почти нараспев: «Ну и заткнись тогда».

Мысленная фраза: «И я, когда хочется, могу присоединиться к этой толпе».

Длинная (кажется, печатная), изобилующая пробелами (многоточиями) фраза. Она видится неясно, удается рассмотреть лишь предлог «к». Воспринимаю ее как законспектированную мной мысленную фразу. Безуспешно пытаюсь ее восстановить.

Мысленная фраза (возможно, относящаяся к какому-то сну): "Салон для чистых жен".

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Когда ... брал меня с собой, он сам испытывал недостаток терпения». Подросток хочет сказать, что тот, кто брал его с собой, проявлял несвойственную взрослому нетерпеливость в ожидании какого-то явления. Бегло, смутно видятся молодой мужчина и мальчик-подросток.

Нахожусь в командировке в Польше. В числе прочего, мы вырезали из газет слова и буквы, чтобы потом, кажется, куда-то их наклеивать. В последний день поляки устроили банкет. Так как там надо было танцевать, говорю, что (в силу возраста) приведу для танцев кого-нибудь другого. Обнаруживаю где-то Петю, веду его. Упустив из виду, что и сама обязана присутствовать, одеваюсь неподобающим образом, вхожу в зал чуть ли не в домашнем платье. Мы здорово опоздали, столы почти пусты, нам достаются непонятные остатки на дне ваз. Посуда некрасивая, белые скатерти покрыты пластиковой пленкой - в общем, совсем не похоже на настоящий банкет. Вечером, после банкета, решаем побродить по городку. Женщина-администратор рисует (по нашей просьбе) его план, помечает достопримечательности. Прошу приписать номер телефона (на случай, если мы заблудимся). Городок оказался запутанным, непонятным, с узкими улицами, странными старинными домами и странной атмосферой.

Мысленные фразы (женским голосом): «У тебя альбом уже есть? Сегодняшняя газета?» (вторая фраза уточняет первую).

Предстоит рыбная ловля. Несколько невнятных сероватых фигур (и я) стоим в пустой комнате, около находящегося у задней стены старого темного платяного шкафа. Стоящий справа от нас мужчина то и дело ловким движением выхватывает из-под шкафа рыб, безошибочно определяя тех, которые даются в руки. Выхватывает и тут же снова выпускает обратно, в воду — пространство под шкафом одновременно является рекой, и видится то так, то эдак. Удивляемся способностям мужчины, заинтересованно следим за его манипуляциями. Возвращаемые им в реку (забрасываемые под шкаф) рыбы, как и те, что в руки не даются, будут в скором времени ловиться (с помощью удочек) мужчиной и/или нами. Мужчина объясняет: «В каждом месяце они (рыбы) оживают». Я мысленно напеваю: «В каждом месяце они оживают, в каждом месяце они бегут». Сон не был цветным, рыбы в руке мужчины были темными, почти черными, змееподобными, разной величины, и виделись вживую.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «...а многие говорили, что не поняли главного, чего-то главного».

Сон о захоронениях, производимых в старом, запущенном парке. Кладем что-то на участки скального грунта и засыпаем ворохом сухих листьев. В разгар работы появляется молодой мужчина, якобы осведомленный в подобного рода делах. Принимается безапелляционно (миролюбиво) поучать, указывая на наши промахи. Мирно спорим с ним.  [см. сон №4341] 

Решаю на доске математические примеры, мне всё кто-то (или что-то) мешает. Делаю ошибки, заклеиваю неправильное липкой белой бумагой, на ней пишу верное.

Окончание мысленной фразы: «...рассыпятся ненужные вещи». Имеется в виду (и бегло демонстрируется), что взятые в путешествие лишние вещи в чемоданах уплотнятся, станут занимать намного меньше места. Уплотненные вещи предстают в виде мелких темных одинаковых квадратов.

Возникают и разрастаются, пока не занимают все поле зрения, заключенные в ажурную рамку слова «ИСТОРИЯ АДОВ».

Мысленный зов (женским голосом): «Дима! Дима!»

Мысленная фраза: «Иногда бывают сложные трассы — заплатили и забыли».

Серое бетонное ограждение (с метр высотой) тянется вдоль уходящей в туннель трассы. В одном месте вплотную к нему стоит садовая скамья. Взбираюсь на нее, собираясь перелезть через ограждение.

Несколько смутно видимых человек входят в квартиру и в нерешительности застывают у порога. Люди не узнают своего жилища.

Мысленная фраза: «Шестьсот, восемьсот, восемь тысяч».

Няня мальчика, простая женщина, добрая и добросовестная, все беспокоится, достаточно ли хорошо она ухаживает за своим подопечным.

В открытой в самом начале книге одно из предложений заканчивается числом "7.40", находящимся как раз посредине строчки.

Мысленно сообщается, что что-то так до сих пор и не найдено в торговом центре. Отвечаю, что уже указывала местонахождение утерянного. Это сопровождается смутным, незапомнившимся изображением.

К оказавшейся в селении Адамс женщине подходит один из селян, крепко обнимает ее, осыпает поцелуями. Он безмерно рад, возбужден, поражен тем, что наконец-то встретил ту, в которой признал Лилит. А женщина ничего такого не чувствует, она ощущает себя лишь случайным гостем селения и совсем не идентифицирует себя с Лилит. Мужчина же вне себя от того, что Лилит - точнее, та, которая некогда была ею - каким-то чудом объявилась, что она ОПЯТЬ С НИМИ  (сон был безмолвным; имеется в виду Лилит, первая жена библейского Адама).

Фраза (финальная?) из сна: «Какое уртитмимЕпе».

Мысленная фраза (спокойным мужским полушепотом): «Ты веди себя тихо, не подведи». Смутно, в бледно-серых тонах видятся мужчина и женщина, лежащие (одетыми) друг возле друга.

Мысленная фраза (торжественным тоном): «Двадцать шестого сентября во имя брачной славы прошел концерт по поводу...» (дальше не запомнилось). Фраза сопровождалась неразборчивым изображением.

Кто-то рассказывает собеседникам про людей, заключивших пари.

Мысленная, сопровождающаяся неразборчивым изображением фраза: «Сужая, на, неси действие сопряженного закона».

Гуляю по городу, позволяю себе мелкие траты (хотя это нежелательно в связи с не блестящим состоянием бюджета). Забредаю в зрительный зал театра, где вскоре должно начаться представление для детей. Актеры в красочных, ярких костюмах последний раз репетируют танцевальные номера. Костюмы так меня завораживают, что решаю остаться на представление. Ко мне прибивается маленькая девочка, садимся в первом ряду. Спохватываюсь, что нам будет плохо видно (особенно девочке), но пересесть нет возможности, все места заняты. А если и видятся кое-где пары свободных мест, на поверку оказывается, что там лежат чьи-нибудь вещи, или сидит малыш, которого сразу и не разглядишь. Переключаюсь на то, что мне (хоть и оказавшейся уже в зале) следует купить билет. Великодушно решаю потратиться (помня, однако, что траты нежелательны, особенно внеплановые). Подхожу к сидящим за столом, на краю сцены, женщинам (администраторшам?), кладу на лежащий перед ними реквизит новенькую купюру, прошу билет. Мне говорят, что «билет стоит 17 рублей на трех лиц». Обвожу взглядом зал, как бы в поисках напарников, поворачиваюсь к женщинам, не зная, что предпринять. Одна кладет на реквизит такую же купюру, как бы возвращая мне мою сумму и давая понять, что денег с меня не возьмут. Ее купюра выглядит старой, потрепанной, я ее не трогаю, беру тут же лежащую свою. P.S. Этот сон был живым, натуралистичным, совсем не похожим на сон (я только не видела ничьих лиц).

Мысленные фразы (оживленным женским голосом): «Как интересно получается — есть еще люди, которые верят в это. Которые верят...» (фраза обрывается). Смутно видится стройная молодая женщина с полным любопытства, любознательным лицом.

Идем по солнечной улице, запруженной пешеходами в яркой светлой одежде. Видим растерянную женщину и уткнувшуюся в ограду сквера детскую коляску. В коляске находятся трое детей и еще одна женщина (которая, будто бы, ее везла и лишилась чувств при столкновении коляски с оградой). Удивляюсь, как можно везти коляску, сидя в ней, спрашиваю у первой женщины, требуется ли помощь. Извлекаем детей, ухватываю старшего ребенка, оказавшегося на удивление тяжелым. С трудом удается его приподнять, но не вытащить - ножка ребенка за что-то зацепилась. Лишь после нескольких попыток малыш оказывается у меня на руках.

Незапомнившийся необычный сон в восточном стиле.

Мысленная фраза (женским голосом): «Вот она в выходные дни».

В большом многоэтажном здании ищу нужное помещение. Забредаю на этаж, где расположена детская больница с невероятным количеством пациентов - бледных, худых, коротко остриженных (плачевное впечатление усугубляется тем, что сон был в серых тонах). Выхожу на боковую лестницу, но пройти не могу, там лежит не поместившийся в отделении ребенок. Нахожу еще один выход, там та же картина - на ведущем вверх лестничном пролете лежат, как на кровати, больной малыш и его отец. Блуждаю в поисках выхода, ко мне прибивается один из пациентов, мальчик лет двенадцати. Решаю взять его на время с собой, чтобы он немного развеялся. Привожу к стоящей на уличном перекрестке кушетке (я не видела ни машин, ни прохожих, ни даже домов вокруг, и тем не менее, кушетка однозначно стояла посреди улицы, а мы чувствовали себя там как дома). С трудом открываю висячий замок, прицепленный к изголовью широкой, покрытой чем-то светло-серым кушетки. На левой (не моей) половине лежит ее хозяин (или хозяйка), садимся на моей половине, беседуем. У моего лица возникает морда овчарки, прогуливаемой на поводке молодой женщиной. Собачья морда (в отличие от всего остального в этом сне) видится вживую, легонько глажу ее, собака мягко гавкает: «Ай!» Это получается у нее совсем по-человечески, шутливо говорю ей: «Что такое Ай? Нет такого слова». Хозяйка собаки смеется. Спохватываюсь, что мальчику пора возвращаться. С трудом закрываю тугой замок, обдумываю, как объяснить в больнице временное исчезновение ребенка.

Мысленная, незавершенная фраза: «Амалия — она и только она...». Возникает фраза, начертанная латинскими буквами.

Мысленные фразы: «В стране на высоком уровне. В стране...» (фраза обрывается; уровень имеется в виду чего-то, относящегося к стране).