Неторопливый, подробный мысленный рассказ о двух подходах к явлениям окружающего мира - эмоциональном и интеллектуальном. В канву сообщения вплеталось упоминание о событиях прошлогоднего Мегатеракта в США (дух сообщения был доброжелательным).
Рассказ писателя, воспроизводящийся (параллельно) в действии. Идея в том, что никакого мира физических материальных объектов не существует. Мир — это иллюзия, и действия, в нем осуществляемые, иллюзорны. Существует лишь Энергетическое Поле, волновые процессы которого порождают (как побочное явление?) мир иллюзий. Доказательства, подтверждения, иллюстрирующие идею, рассыпаны по тексту и наглядно, впечатляюще воспроизводятся в действии (это был необыкновенный сон).
Мысленно, бессловесно сообщается, что человек, в совершенстве владеющий теорией электричества, на практике претворяет свои знания крайне топорно. Предстает плоское безграничное электрическое поле, состоящее из светлых и светло-серых частиц (символизирующее теоретические знания). В центре этой, почти горизонтально расположенной поверхности красуется что-то типа бруска тусклого, серо-бурого пластилина со вмятинами от пальцев. Брусок символизирует практику с ее ошибками и ляпами (вряд ли можно было придумать более впечатляющую иллюстрацию). Не запомнилось, в какой ипостаси имеется в виду человек - как Homo Sapiens или кто-то конкретный (может быть, я сама?).
Сон-сообщение о законах природы. Рассматривается один из частных законов, прослеживается его связь с Главным, Высшим законом. Доказывается, что частные являются разным формами единого Высшего.
Мысленное сообщение о глубинном изучении мозга живого человека. Сообщение иллюстрируется условным нецветным изображением изучаемого органа, в толще которого разбросано с десяток жирных черных точек. Следующее сообщение информирует, что часть зон уже исследована. Иллюстрация скорректирована с учетом проделанной работы. Точки в толще мозга выглядят мельче, светлее, но их стало раза в полтора больше. Как в первом, так и во втором случае демонстрировался, несмотря на некоторую условность, реальный, живой мозг (а точки являлись маркерами зон).
Сон-рассуждение, где на примере двух объектов доказывалось их ЕДИНСТВО на более высоком уровне, и их же ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ на уровне более низком, частном. Идея сна в том, что на достаточно обобщенном уровне сопоставления всё - едино, а на достаточно частном уровне всё всему противоположно.
Мысленное бессловесное удовлетворение тем, что наконец-то цель достигнута. Предстает пучок параллельных нитей из плотного темного как бы дыма. Он тянется горизонтально, поперек всего поля зрения, начинаясь справа, из сосредоточия светлых точек (каждая нить — из своей точки). Вскользь дается понять, что светлые точки символизируют лбы людей. Замыкается пучок нитей на находящуюся далеко слева темноватую среду, символизирующую ПРОШЛОЕ. Насколько я поняла, удовлетворение вызвано тем, что удалось создать стабильный канал (информационный?), соединяющий НАСТОЯЩЕЕ со сколь угодно глубоким ПРОШЛЫМ.
P.S. Сон цепко держался в памяти, несмотря на то, что из-за саботажа моего ночного Я не был законспектирован по горячим следам.
Мысленные фразы: «Зачем нам глаза?» - с удивлением переспрашивает женский голос. И объясняет: «Чтобы нежно им (зрением) любоваться...» (фраза обрывается).
Кто-то невидимый ведет неторопливый рассказ-пояснение. Появляется группа из трех-четырех худых Существ с крыльями, похожими на крылья Ангелов. Невидимый комментатор поясняет, что Существа (кажется, он их как-то назвал) являются сочетанием «худых» (тощих) Сущностей (их он точно как-то назвал) с «крыльями Парок» (Богинь Судьбы). Существа повернуты левым боком, видятся не в цвете и имеют светло-серый оттенок. «Позови их — и услышишь хлопанье крыльев», - говорит комментатор. Существа бесшумно поводят вверх-вниз сложенными крыльями. «Но крылья Парок не разговаривают», - говорит комментатор. И поясняет (с легкой усмешкой): «Не пятая же часть домашней птицы». Он хочет подчеркнуть, что не следует уподоблять Существа болтливым птицам, составляющим пятую часть одомашненных пернатых.
Демонстрируется органичность цветовых сочетаний. Четырьмя (в каком-то смысле основными) цветами (запомнился зеленый) окрашены по два равновеликих квадрата (один светлого, другой темного оттенка). Пары фигур идут во взаимно перпендикулярных направлениях (вверх, вниз, вправо и влево), непостижимым образом составляя суммарный квадрат. Цвета выглядят Божественными и излучают необыкновенный Свет. Это демонстрируется несколько раз. В завершение та же идея иллюстрируется парой квадратов фиолетового цвета (темного и светлого отенка). Они составлены по вертикали и вызывают беспредельное восхищение.
Сон о том, как прекрасно Новое, приходящее на смену Старому. Предстает бескрайнее, заросшее сорной травой пространство, по которому, по колено утопая в сорняках, идет человек. Процесс показан его глазами. Человек видит, как с каждым шагом бурьян перед ним сникает, вянет, опадает, и в тот же миг вместо бурьяна вырастает нечто невообразимо прекрасное.
Мысленно, бессловесно сообщается, что кто-то должен кого-то нейтрализовать, запугав или засадив в тьрьму. В точности так, как до этого кто-то другой уже расправился с другой жертвой. Невнятно видятся два крепких, следующих друг за другом мужчины, и потенциальные варианты расправы: основательное запугивание символизируется двумя шишками, тюремный вариант — тремя.
Удивительной голубизны, подернутое бледными облачками Небо, с которого льется необыкновенно чистый Свет. Зрелище сопровождается мысленной фразой: «Такого Неба не...». Не увидишь? Не бывает? (я не разобрала или не запомнила последнее слово, но смысл был каким-то таким).
Дешевая прямоугольная серебристая пепельница на углу темного пустого стола роботическим голосом делает сообщение.
Активный, насыщенный действиями сон (в котором меня, кажется, не было). Полупроснувшись, формулирую содержание (или оценку?) сна: «ВСЕ ПЕРЕВЕРНУТO» (представлено наоборот). Имеется в виду происходящее в том месте, где я провела эту ночь наяву.
Разбирается конфликтная ситуация в любовном треугольнике. Треугольник (два мужчины и женщина) находится тут же, намечаются пути смягчения конфликта. «Э-э-э, нет», - говорю я и объясняю, в чем допущена ошибка, мне это ясно как Божий день: все ошиблись в исходной предпосылке, полагая, что чувства мужчины, находящегося сейчас с этой женщиной, не изменились. В действительности же они претерпели изменение (просто с течением времени), и в рассуждениях нужно отталкиваться именно от этого (персонажи сна виделись смутно).
Небольшой городок, приспособившийся (не без пользы для себя) к летним наплывам отдыхающих. Тут много съемного жилья, разветвленная сеть услуг, все простое, незамысловатое, доступное. Нахожусь здесь на летнем отдыхе, в составе многочисленного интеллигентного клана, связанного родственными (или дружескими) узами. Я с ними впервые, и поначалу все идет хорошо. Но потом чувствую дискомфорт, мелкие нападки непонятного толка. Обнаружив, что это переходит в систему, решаю клан покинуть. Решение, как и его реализация, даются непросто. Были проблемы, но никакие опасения по поводу того, справлюсь ли я в одиночку, меня не останавливают. Я скорей готова переносить лишения, чем непонятные нападки. Отделяюсь от клана (с высокой степенью риска), поселяюсь отдельно, и тут же убеждаюсь, что опасения насчет лишений были необоснованными. Жить очень даже можно (а про клан я и не вспоминаю).
Мысленная фраза: "Гезер двух сестёр".
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (рассудительно): «Вопреки ... - ибо от этого поехала бы голова — я взял...».
Мысленные фразы (первая звучит спокойно, а последующие - со стенаниями, похожими на стенания кэрроловского Белого Кролика): «В двадцать два часа ночи. Боже, в двадцать два часа ночи! Именно тут, в двадцать два часа ночи!»
Самыми загадочными, на мой взгляд, являются Мысленные Фразы. Часть из них обезличена настолько, что даже невозможно определить, чьим голосом это произносится. В произношении других не составляет труда уловить все, вплоть до интонаций, что делает их похожими на обыденные обрывки речи, доносящиеся до человека из окружающего пространства. Но я не могу понять, каким образом мне становиться известным содержание недоговоренных частей чужих фраз и смысл неоднозначных высказываний. И если можно предположить, что само по себе улавливание Мысленных Фраз становится доступным, когда система восприятия человека доведена до соответствующей кондиции, то «доразгадка» чужих мыслей все же кажется непостижимой.
Нецветной, в темных тонах утренний сон, в котором, кроме меня, было три женских персонажа, в том числе madame Икс (олицетворявшая темные силы). Подробности не запомнились, помню лишь, что особого драматизма не ощущалось.
Мысленная фраза (возможно, завершающая рассуждение): «Я никому не хотела мешать».
Возвращаемся откуда-то с Петей. Вдруг вижу нечто невероятное. Небо, в просветах между темноватыми облаками, ярко светится. В просвете по ходу нашего движения поразительно отчетливо видится Лик Святого. В просвете справа видятся подогнанные вплотную друг к другу каменные блекло-песочные плиты. Их равномерно бугристая поверхность как бы отполирована. Испытующе перевожу взгляд с одного видения на другое, пристально рассматриваю, убеждаюсь, что всё видится по-прежнему отчетливо. Краем глаза замечаю редких прохожих в черной одежде, тоже смотрящих в небо, но смотрящих спокойно (если не равнодушно). Левее первого Лика (представленного в анфас) появился второй Лик, представленный в профиль и видимый так же ясно. В изумлении хватаю за руку оказавшегося рядом прохожего, чтобы обратить его внимание на происходящее (не осязая прикосновение и не заметив этого). Оба Лика примыкают к тучам, так что головы не выглядят автономными (за тучами можно домыслить тела). Первому Лику клубы туч доходят до подбородка. На миг этот четкий красочный образ вдруг блекнет, расплывается, кажется игрой воображения, фрагментом туч. С разочарованием перевожу взгляд выше, Лик тут же становится прежним. Второй Лик примыкает к тучам затылком и шеей. Левее и выше вижу такой же ясный третий Лик Святого. Он примыкает к широкой вертикальной темной планке (от верхнего края которой, над третьим Ликом, отходит вправо еще одна). Лики были русоволосыми, одухотворенными, выглядели живыми, но не двигались (и даже не моргали). С неменьшим интересом взгляд мой то и дело притягивается к каменными плитами. Мое возбуждение не спадает. Изредка, не отрываясь от Неба, обращаюсь к Пете с возгласами. Потом, все же взглянув на него, вижу, что он стоит потупившись. Понимаю, что он не хочет смотреть на такие вещи. Мягко беру его за руку (не осязая ее и не отдав в этом отчета), предлагаю пойти в другую сторону, чтобы видения остались за нашими спинами. И мы поворачиваем в другую сторону.
Смутно видимый человек эпически произносит: «Ствол один я снял/ .../ это был ствол Тмутаракани/ Пусть уж завидуют меня» (часть слов не запомнилась). Перед словом «Тмутаракани» человек запинается, что, в сочетании с соответствующей мимикой, как бы означает, что ничего не поделаешь, таков выпавший жребий. Суть выпавшего жребия обозначена словом «Тмутаракань», а понятие жребия - словом «ствол» (означающим также ружье). Этот сон дублирует фрагмент более раннего, незаконспектированного сна этой ночи. Там монолог был более пространным, но начинался, кажется, с этой же фразы.
Фраза из сна: «Первый раз после шести лет».
Мысленная, неполностью запомнившаяся, несколько раз повторившаяся фраза: «Отчаянье и жестокость, с одной стороны...» (с одной точки зрения).
«Вам повезло. Другие люди ищут это, на саночках возят, а вы...», - говорит стоящий в дверях магазина стройный молодой продавец. Он имеет в виду книги, которые я заприметила поверх груды других, заполнивших ящик на тротуаре, слева от входа. Говорю (ожидая, когда он меня обслужит): «Двух ящериц — на саночках? Не говорите глупостей!» Я хочу сказать, что для переноски двух ящериц сани не требуются. Пара книг, привлекших мое внимание яркими глянцевыми обложками, одновременно является парой ящериц. Именно в эти глянцевые книжки превратились две бурые ящерицы, которых я незадолго до этого поймала на кухне. Я готовила там, еще с двумя женщинами, угощение для гостей. Большой кухонный стол был завален свежей зеленью всех сортов и оттенков, в нашем распоряжении была лишь зелень. И вдруг я увидела и поймала (одновременно) пару ящериц. Сказала товаркам, что вот, мол, и немного мяса для наших гостей. Я проделывала это уже второй раз. Оба раза ящерицы чуть ли не сами давались в руки. Были медлительны (или неосторожны?) до такой степени, что я просто бережно брала их и помещала в посудину (ящерицы, книжки в ярких обложках и зелень виделись вживую; продавец книг - условно и лица его я не видела; товарки на кухне воспринимались неясными силуэтами).
Соединяю две части украшения из серовато-серебристого шероховатого металла. Элементы плохо насаживаются друг на друга, колочу по верхнему молотком, защитив от повреждения деревянной ручкой другого молотка.
Я будто бы не сплю, мысли о том, о сем посещают меня чередой (особо не задерживаясь). Вдруг чувствую, что не могу перестать думать о чем-то очередном, чепуховом. Происходит НЕВИДИМОЕ НАСИЛИЕ, воздействие извне, заставляющее продолжать думать о чем-то, совсем неинтересном. Ощущение непонятного постороннего воздействия было очень неприятным. К тому же я не абсолютно уверена, что это мне лишь снилось.
Мысленная фраза (строгим женским голосом): «А вы о директоре больше ничего не говорите до конца месяца».
В конце полного разговоров и смеха сна спускаемся на машине с высокой крутой скалистой горы, возвышающейся над аккуратно побеленными домами городка. Владелец машины сидит на заднем сиденье, за рулем - его молодой родственник, я справа от водителя. До этого молодой человек что-то просил у владельца, спросил: «Я слышал, ты поменял «четверку» на «пятерку»?», но тот не ответил (мне показалось, что молодой человек просил старую машину родственника). Теперь, когда он повел машину вниз по немыслимой круче, решаю, что рассердившись за отказ, он хочет родственника убить. Не оборачиваясь, каким-то образом вижу его - плотный мужчина в сером костюме и светлой рубашке сидит с таким безмятежным видом, будто не чувствует, по какой трассе мы спускаемся. Едем медленно, водитель время от времени сообщает: «Сейчас мы спускаемся по северному склону... А сейчас — с восточного...». Поскольку мы отнюдь не перебираемся со склона на склон, решаю, что водитель заговаривает зубы, и все больше утверждаюсь в его злом умысле. И вдруг оказывается, что мы уже спустились, мягко и незаметно. Осознаю, что предположение мое было ложным (не просто убеждаюсь, но именно осознаю).
Мысленная, незавершенная фраза: «Крутил и крутил...».
Мысленное бормотание: «Если мы вместе, вместе сейчас возьмем». Видится тонкая гибкая, облицованная шоколадом пластинка вафель. Кто-то (тот, кто бормочет?) скручивает ее трубкой, намереваясь разрезать пополам, чтобы с кем-то поделиться.
В столовой молодежной (студенческой?) коммуны полно народу, скоро начнется трапеза. Несколько человек слушают дотошного новичка, предлагающего усовершенствовать систему записи входящих телефонных звонков. Сейчас в блокноте против соответствующих фамилий проставляются номера телефонов. Он предлагает сделать запись более информативной, формализованной, как в компьютере, некритичным приверженцем которого, повидимому, является. Не запомнилось, что он предлагал в первый раз, и как отреагировали на его предложение (кажется, никак). А теперь, все в той же столовой, он предлагает разработать систему условных знаков для обозначения степени срочности звонков. Предложение бегло визуализируется. Спрашиваю, пользовался ли он существующей сейчас системой (получал ли сообщения для себя). Он тянет что-то неопределенное, что можно принять за утвердительный ответ. Спрашиваю: «Скажите, сколько нужно времени, чтобы просто пробежать глазами запись, и сколько — чтобы разбираться в условных знаках?» Видится блокнот с неразличимой записью фамилии и несколькими, выписанными напротив нее (в столбик) телефонными номерами. А потом — это же, но с проставленными справа от номеров жирными неразборчивыми знаками. Я хочу сказать, что знаки усложняют дело, предлагается что-то слишком изощренное — простое для компьютера, но сложное для людей.
Мысленная фраза (женским голосом, тоном Исследователя): «Он ищет распутывания или прекращения проблемной ситуации?» Слово «распутывания» выделено как более высокого уровня реакция на проблемную ситуацию. Смутно видятся сплетенные гибкие серые шланги (или канаты), терпеливо распутываемые чьими-то руками.
Видна нижняя половина листа с текстом письма (или записки) с редкими ровными строчками. Завершает текст слово «Спасибо», под которым приписано что-то еще (возможно, имя и дата).
Смутно, издалека, сверху видна лежащая на кровати женщина. Она вимательно, осторожно ощупывает оголенную правую нижнюю часть живота. Признаю в неразличимой фигуре маму*, понимаю, что ее что-то беспокоит.
Думаю (по поводу некоего инцидента): достанется же трепка бедной жене деспотичного мужа. Ведь он, по своему скудоумию, и понятия не имеет, что новорожденный иногда наследует гены предыдущего партнера женщины. Смутно видится мужчина (деспотичный муж).
Мысленно, протяжно произносится: «Го-о-ол!» (спортивный). И, после небольшой паузы: «Физик!»
Лежа в кровати вижу, как с потолка капает вода. В одном месте, потом в другом, и так далее, но на кровать не упало ни капли.
«Здесь шестьсот двадцать?» - спрашивает у кого-то из прохожих женщина в пальто с длинным шарфом.
Возникла проблема, испортился утюг. Мыслится, что если перегорел нагревательный элемент, то это хорошо, потому что всего-то и нужно отнести утюг в ремонт. Ели же не в порядке шнур, то и того лучше, нужно лишь купить новый, и все будет в порядке (какой-то смешной сон про оптимизм).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Он, по-моему, близок к этому ... к шагу».
Мысленная фраза (женским голосом, философски): «Вообще, не появляется такое желание - подниматься».
Окончание мысленной фразы: «...и не финиширует это» (возможно, было сказано «не афиширует»; речь идет о достижении).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Но в ... жизнь казалась ей (приемлемой)» (последнее слово передает смысл дословно не запомнившегося).
Мысленные фразы (женским голосом): «И боятся ее, с ее подозрительностью. Иди сюда! Иди сюда!».
Упитанный мальчик лет семи в темных шортах с длинными лямками, босой. Он упирается руками о край дивана, чуть приподнимается и усаживается поглубже, к самой спинке.
Фрагмент мысленной тирады (уверенным тоном): «...разберусь. Я в новеньких сама должна разобраться...» (фраза обрывается).
Множество участников вечеринки, и Петя в том числе, танцуют в полутемной комнате танго. Я на кухне сливаю из кастрюль бульон, в котором варилась рыба (готовая рыба с кубиками моркови выглядит очень аппетитно).
Мысленные фразы: «Плясал. Либо тогда, когда умел, либо тогда, когда хотел».
Мысленный диалог (женскими голосами). «Для кУрок». - «М-м-м?» - «Я для кУрок. Для курей».
В конце концов врачу (мне?) попадается, как бы в качестве награды, хороший (с точки зрения врача) пациент. Который не только знал, что желчь должна выйти, но у которого она действительно вышла на ладонь правой руки врача. Почти сразу после того, как врач-хилер в белом халате поднес ладони к левому(!) подреберью сидящего с полуобнаженным торсом пациента.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «СЛОВО с ... в его вступительной части» (под СЛОВОМ имеется в виду Библия).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Ей всегда ... в классе и советоваться, кто хочет выступать».
С удивлением вижу катышки пыли на полу своей комнаты — откуда они взялись? Тщательно, не торопясь, подметаю.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (страстно, с обидой, с болью): «На меня никто не смотрит! ... но меня не любят».
Читаю фразу на странице прекрасно изданной книги: «Вместо этого толпа потребовала от него Стройнберга». Верхний правый угол страницы занят заключенным в изящную квадратную рамку рисунком (что-то вроде старинной гравюры).
Мысленная, застопорившаяся фраза (медленно, женским голосом): «Вероника тебе скажет, какой из подготовки, этот...».
Служащая стоит в кабинете начальства. Прижав к груди папку с бумагами, говорит, что что-то (или кто-то, не запомнилось точно) вызывает у нее острое беспокойство. Начальник велит ей молчать и не сообщать об этом матери сослуживца, с которым это связано. Проникаюсь сочувствием к женщине. Увидев слезы на ее глазах, говорю, что молчать не нужно, нужно сказать о происходящем матери, только осторожно, в мягкой форме. Выходим из кабинета, хочу поговорить подробней. Но тут появляется секретарша с бумагами, сообщает: «Туманный поток информации есть». В воздухе повисает туманный поток. Говорю: «Давайте его мне». Секретарша указывает на ведомость, где мне нужно за него расписаться. Отмечая нужную строку, добавляет: «Каждое слово (этой информации) стоит двадцать (денежных единиц)». Говорю, что это не имеет значения, готовлюсь поставить подпись.
Петя (в студенческом возрасте) рассказывает кому-то по телефону фрагмент своей частной жизни, что-то про свою девушку, точнее, про свой звонок ее родителям.
Возвращаясь домой, вижу торчащий из замочной скважины, забытый мной тут ключ. Огорчаюсь, и отпирая дверь своей (сновидческой?) квартиры, думаю, что придется купить новый ключ.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (энергичным женским голосом): «Когда они сидели ... на них напала лень. Такая лень...» (фраза обрывается; имеется в виду, что лень не к добру).
Сижу с женщиной у стола. Напротив прислонилась к углу темного серванта моя сестра. Вдруг вдоль левой ее ноги (от колена и ниже, с наружной стороны) выступил край чего-то белого. Такое впечатление, что что-то, что было совмещено с сестрой, нечаянно сдвинулось. Присматриваюсь, вижу еще в одном месте такую же выступающую полоску. Смотрю, не отрываясь. Сидящая рядом женщина произносит удивленно: «Ой!» Сестра спрашивает, в чем дело, женщина говорит про полоски. Смотрим на мою сестру во все глаза. На уровне ее левого виска вдруг ярко вспыхивает маленькая зеленая сигнальная лампочка. Еще несколько таких же, но белых, вспыхивает поочередно на уровне ее лица. Пересказываем ей это.
Идущий по тротуару человек на ходу быстро наклоняется и хватает находку.
Мысленная фраза: «Зло не пришибает тебя?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Потом услышала шум, услышала, что повидимому ... и проснулась».
Мысленный диалог (женскими голосами). Спокойно: «Это то же самое». - Суетливо: «То же самое, если взрослый...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза (издалека, женским голосом, с равнодушным недоумением): «Я не понимаю, что (почему) ты с ним разговариваешь».
Мысленные фразы (энергичным женским голосом): «То, что вы вернетесь, конечно вернетесь. Но что же делать?»
Медленно рождается начало мысленной фразы: «ВидЕние старушек...». Медленно делается вторая попытка: «ВидЕние от старушек к...». Видится старая каменная стена со старинной черной железной дверцей. Внимание направлено на замочную скважину.
Прыгаю по расчерченным «классикам» (это такая детская игра). Классики мои расчерчены необычно, и я была отнюдь не ребенком. Прыгаю из квадрата в квадрат по заданной схеме, а Душа моя в это время перемещается похожим образом в соответствующих Небесных Сферах. В зонах, как я записала ночью, НЕВЫРАЗИМОГО БЛАЖЕНСТВА.
Обрывок мысленной фразы (быстрым женским голосом: «...(что-то) из умных фонариков».
Окончание мысленной тирады: «... Настоящие студентки». Смутно, сверху видится улыбающаяся карлица, которой будто бы принадлежит сказанное.
Несколько последовавших друг за другом, в меру активных, нецветных снов (с моим участием), разнящихся одним из факторов.
В большой полупустой казенной комнате с голыми стенами поправляю сбившиеся пеленки, в которые завернут грудной младенец. Он, совсем крошечный, лежит в картонной, по его размеру, коробке и пеленки сбивает потому, что ему мешает гул голосов находящихся в комнате людей. Снова и снова бережно извлекаю дитя из коробки, расправляю пеленки и кладу малыша обратно.
Фрагменты то ли самостоятельной мысленной фразы, то ли фразы из сна: «...без труда ... в никуда...».
Спускаюсь по пандусу концертного зала, нечаянно задеваю стоящую у кресел каталку со смутно видимым человеком. Каталка съезжает с нескольких пологих ступеней, закатываю ее обратно. Чтобы загладить вину, с ободряющей улыбкой говорю человеку: «Живи наверху, не опускайся».
Издалека, повторяясь и становясь все более различимой, входит в мое сознание и будит меня мысленная (возможно, завершающая сон) фраза, произносимая ритмично, женским голосом: «ТЫ МЕНЯ НЕ БОЙСЯ, Я ТЕБЯ НЕ ТРОНУ, Я ТЕБЯ НЕ ТРОНУ, ТЫ НЕ БЕСПОКОЙСЯ».
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «И два русских государственных предприятия...» (возможно, была сказано «мероприятия»).
Подходим с Петей к выходу из похожего на пещеру помещения. Навстречу хлынул поток восточных девушек-подростков. Толпа затянула Петю (вобрала в себя?), я не вижу его, он исчез. В панике перебегаю с места на место, мечусь по улицам и кричу, кричу, кричу: «Помогите! Помогите!...» (окончание воплей не запомнилось). Спустя какое-то время, уже перестав метаться, случайно натыкаюсь на Петю. Он безмятежно растянулся на тротуаре, спиной к стене здания. Лежит на боку, подперев рукой голову, в мелкой луже мыльной воды, живой и невредимый, весьма довольный собой. С облегчением переведя дух, прошу: «Мы должны договориться, как ты будешь сообщать, что с тобой все порядке. Я (из-за тревог за тебя) выжата». На миг отвлекшись, повторяю: « Я полностью выжата». Еще на миг отвлекшись, завершаю мысль: «От меня почти ничего не осталось». Оказываемся сидящими за столом, с незнакомым мне мужчиной. Обращаясь к нему, Петя (продолжая беседу?) нейтральным тоном сообщает о перенесенной медицинской процедуре. Отказываюсь от намерения повторить свою просьбу, поняв, что на петину долю тоже выпало кое-что претерпеть.
Случайно оказываюсь в арендуемой молодежью квартире. Старый холодильник стоит криво и сочится каплями воды. Пытаюсь понять, в чем дело. Сон крупным планом показывает заднюю ножку холодильника, вокруг которой обмотался провод. Вижу, что дверца закрыта не плотно. Вытаскиваю из-под ножки провод, закрываю дверцу. Говорю ребятам, что если они хотят, чтобы холодильник послужил им подольше, они должны всегда тщательно его закрывать.
Неожиданно нагрянули гости. Пока они располагаются в комнате, лихорадочно навожу порядок, чтобы освободить (расширить) место для танцев. Ситуация меняется, квартира становится просторней, гости в ее глубине. В салоне я и Жан-Клод. Появляется Ролл (ему лет десять), вижу его очень ясно. Спрашивает, зачем я к ним приходила, говорю, что соскучилась по нему. Объясняю сидящему на диване Жан-Клоду, что воспитывала Ролла целых два года, так что можно считать, что я ему как «вторая бабушка». «Да, это как...», - понимающе откликается Жан-Клод и начинает разглагольствовать о школьном образовании (сопоставляет две системы). Ролл и Жан-Клод исчезают. С недоумением смотрю на старых облупившихся игрушечных солдатиков. Откуда они взялись? Кто и с какой целью принес их сюда? Дело в том, что они не лежат открыто, на виду, а как бы припрятаны. Не в силах понять причины их появления, решаю солдатиков выбросить.
В соседней увартире, среди незнакомых нам людей вспыхивает конфликт (не имеющий к нам отношения). Петя (сам или по моей просьбе) идет выяснить, в чем дело, чтобы в случае необходимости помочь. Возвратившись, пренебрежительно говорит: «Они думают, что я устал целоваться».
То и дело просыпаюсь, пытаясь вспомнить фразу из предыдущего сна. В результате снится красивая дебелая обнаженная женщина (вид со спины). Она сидит на пятках, томно запрокинув руки за голову. [см. сон №5414]
