Мысленно сообщается, что для каких-то целей потребовались (в планетарном масштабе) люди определенного типа, и они появились. Видится множество икринок (черных точек), погруженных в прозрачную желеобразную сероватую среду. [см. сон №1751]
Сны, развивающие тему предыдущего сна. Раскрывается, для чего потребовались люди нового типа, что это за люди, и как их используют. Все дается уже не в абстрактной, а в предметной, реалистичной форме и в цвете. [см. сон №1750]
Длинная горизонтальная колода с выдолбленной сердцевиной (квадратного сечения). В ней находятся четыре деревянных, не соприкасающихся друг с другом кубика (меньшего сечения). Мысленно сообщается, что представленное иллюстрирует «процесс исправления».
Человек и окружающие предметы представлены в виде скопления микроскопических темно-серых частиц (энергетических полей). Контуры тел сохраняют при этом привычные очертания.
Сон-урок о трех состояниях (частях) человека и правильном их определении. Бережно, любовно, действительно как на уроке изображается и объясняется то, что наяву принято называть Телом, Душой и Духом. На светло-голубом фоне предстает несколько бесформенных темноватых пятен (символическое изображение Тел). От каждого отходит в обе стороны (под углом градусов в шестьдесят к горизонту) по тонкому темному лучу к двум другим составляющим (частям) человека (не запомнилось, как они изображались). В целом все воспринимается как доброжелательное сообщение какого-то Разума.
Мысленная фраза: «И вот, в тысяча восемьсот девяносто пятом году появился Дух очень темной души (по имени)...» (окончание оборвано или не запомнилось; за слова в скобках не ручаюсь).
Небольшой продолговатый участок взрытой темно-коричневой земли и пучок тонких черных волнистых стержней. Верхние концы стержней уходят куда-то наверх, нижние погружены во взрытую землю. Изображение иллюстрирует, как в разум (в сознание?) вводят что-то страшное, но необходимое для его пользы.
Мысленная фраза (завершившая сон): «К тому же Человек — это абстрактное существо, которое невозможно ни рассмотреть, ни обмануть».
P.S. На взгляд моего ночного Я (подпавшего там под чье-то влияние) фраза не обладала достаточной ценностью, чтобы быть записанной в блокнот. Сама фраза думала иначе и теребила меня до тех пор, пока я не сдалась и не записала ее. Любопытно, почему такая, по меньшей мере своеобразная фраза была признана недостаточно ценной. Не менее любопытно, почему сама фраза не успокоилась, пока не оказалась записанной. И еще любопытней, что это происходит далеко не в первые. Что за борьбу - между какими Силами и за что — это отображает?
Мысленный вопрос: «Что важнее, психология или Человек?» (психология имеется в виду как комплекс накопленных о Человеке знаний, а Человек - как объект изучения и средство для получения этих знаний). Мысленно отвечается, что важнее психология, поскольку, в случае чего, Человека (людей) воспроизвести заново намного проще, чем заново накопить знания их психологии. Справа появляется темная условная человеческая фигурка, в нижнем левом углу поля зрения демонстрируется стартовая процедура процесса воспроизводства людей - что-то типа кратковременного соединения двух контактов, зажатых пальцами двух рук (пальцы соизмеримы с исчезнувшей человеческой фигуркой).
Мысленное сообщение о пробуждениях, о переходе от сна к яви. Сгруппированные перечни фактов пробуждения представлены сероватыми абзацами текста, каждый абзац предваряется чем-то типа шифра. Текст рассмотреть не удается, испытываю разочарование тем, что сон ограничился показом исходных данных.
Сон об Искрах Божьих в людях. Смутно, в серых тонах видятся горизонтальные цепочки прямоугольных элементов, символизирующих людей, в каждом из которых, как маленькая звездочка, светится Искра.
Сон, повествующий о религиозных культах (запомнилось, что среди них был суфизм). Последовательно демонстрируется очередной драгоценный камень и смутные элементы соответствующего культа, камни были размером с палец, красивые, яркие, разнообразных цветовых оттенков.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Он ... и там ничего нету ничего нету» (последние четыре слова произнесены слитно, почти пропеты).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...грызут повозки с едой». Имеется в виду, что таким образом люди пытаются утолить голод. Смутно, в бледно-серых тонах видится старинная деревянная телега (кажется, пустая). За ней стоят несколько худых мужчин в рубище и мягких островерхих заношенных шапках. Нелепо наклонившись к верхнему торцевому брусу телеги, они деликатно грызут его (или делают вид, что грызут). Изображение, находившееся у правой границы поля зрения, исчезает. Теперь четко, красочно видятся несколько представительных мужчин в чалмах и старинной раззолоченной одежде, спокойно стоящих на фоне повозок.
Ряд одинаковых плоских светлых, скругленных с одного торца элементов (плотно прижатых друг к другу). Тот, кто подойдет и, кажется, наступит на два соседних (со стороны скруглений), будет мне парой. Безразлично, кто именно, хоть ребенок.
Молодой мужчина (кажется, мой сновидческий сын) сидит в своем крошечном кабинете. Секретарша (ею была Лина) чистит ему апельсин и исчезает. Предлагаю: «Давай я тебе еще один сделаю» (имеется в виду апельсин). «Нет, хватит», - говорит мужчина. «Хватит? Ну, смотри», - соглашаюсь я (признавая, что ему видней).
Приглашаю незнакомого человека зайти в гости и заодно что-то починить. Он говорит: «Только без свидетелей».
В символической форме дается прогноз в отношении столицы Нарсты, он был неблагоприятным, но изображения были светлыми.
Мысленные фразы: «Рассказать. А теперь надо, это самое...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза: «Сюда я показался в гневе на свою начальницу».
Сосредоточенно, с интересом занимаюсь классификацией элементов текста, используя для обозначения их координат придуманную на ходу систему (кажется, буквенную).
Сон о преследовании человека. Процесс был спокойным как со стороны преследуемого, так и со стороны преследователей, развивался вправо и закончился ничем, преследуемый схвачен не был. Но этот сон с какого-то момента сопровождался странными ощущениями моего мозга. Это были мягкие бесконтактные надавливания на правое полушарие, над виском. Было представление, что в этой области отсутствует фрагмент черепной коробки, мозг защищен только кожей. Воздействия были безболезненными, отчетливыми, многократными, не грубыми. След от них держится до сих пор. P.S. Спустя полгода мне пришла догадка, что, возможно, в этом сне имело место не преследование, а изгнание.
По собственному желанию вернулась в служанки. В первый же день поднимаюсь в верхнюю комнату, что-то делаю. Не сразу замечаю за письменным столом, в углу комнаты, хозяина дома - судя по его позе, он уже некоторое время за мной наблюдает. Поймав мой взгляд, доброжелательно здоровается, деликатно удивляется по поводу моего появления (возвращения). Беспечно махнув рукой, многословно объясняю, что и сама удивлена. Что просто решила больше не противиться чему-то в себе (несколько раз тычу себя в грудь). Что вернулась, потому что «как будто что-то внутри меня хочет этого». Спохватываюсь, что невежливо разговаривать в темных очках (но не снимаю их).
Заправляю свою постель в небольшой больничной палате. Сняв одеяло, вижу под ним простыню с двумя большими засохшими темными пятнами крови. Понимаю, что одеяло и простыня положены поверх моего комплекта белья пациенткой с соседней кровати. У меня с этой женщиной сложились вполне дружелюбные отношения, так что непонятно, зачем она это сделала. Начиная снимать чужое белье, прикидываю, как бы вернуть его поделикатней и незаметней.
Мысленный диалог. Спокойно: «А как подаривают на кишку Соломоны? А как подаривают на кишку Соломоны?» - Лениво: «Сначала один».
Малышка, идущая рядом с мужчиной по улице, издает хныкающий звук (оба видятся невнятно).
Мысленная фраза (витиевато): «Чтобы один человек объяснил другому, чтО он (другой) понял — чтобы тот понял, чтО он понял».
Сон, в котором сообщается о газетных публикациях.
Приехала в гости к Пете. Здесь что-то типа санатория с обширной территорией. Для торжественной трапезы (праздничной или по случаю приезда родственников) среди деревьев расставлены длинные, покрытые белыми скатертями столы. Захожу в петину комнату (рассчитанную на несколько человек), сейчас здесь никого нет. Мне нужно что-то взять, открываю петину тумбочку, вижу стопку чистых старых тряпок. В моих руках оказывается открытый Журнал для записей, на который наброшена тряпка (такая же серая, застиранная, как и те, что в тумбочке). Нечаянно задеваю ее, она сползает, автоматически читаю приоткрывшуюся фразу. Начало не запомнилось, потом идет слово, скрытое изображением правосторонней спирали, а за ним - слова «называет себя каббалистом» (знаком спирали замаскировано имя). Оказываюсь под деревьями, за крайним левым столом, между обитательницами селения Адамс — Элизабет (справа) и Тигах (слева). Делюсь с Элизабет недоумением по поводу непонятного сокрытия имени в Журнале. Она молчит, а потом с энтузиазмом рассказывает что-то о книге, которую Петя то ли заказал, то ли купил в Варшаве. Спохватываюсь, что он должен подойти, а для него нет стула. Иду за стулом к ближайшему (еще пустому, как и все остальные) столу.
Ко мне, живущей в многоэтажном общежитии, приезжает ненадолго Петя. Начались летние студенческие каникулы, он планирует съездить на море, а потом — в горы, покататься на лыжах. С Петей прибыла девушка-инструктор. Она держится обособленно, находится преимущественно в смежной комнате. Когда речь зашла о мере, сон показал его - далекое манящее, теплое живое море. Когда заговорили о горах, сон показал и их. Это были островерхие горы, покрытые снегом, на фоне которого темнели деревья. Поездка в горы стоит дорого (они находятся за границей), а кроме того необходимо дорогое лыжное снаряжение. Утром спрашиваю Петю, что приготовить на завтрак. Предлагаю яичницу, он не возражает. Бегло видятся ломтики аппетитного ржаного хлеба на кухонном столе. Наш разговор (или это только мои мысли?) крутится вокруг предстоящих поездок. Дороговизна поездки в горы акцентируется (в отвлеченной форме) неоднократно. Но меня если что и беспокоит, так лишь то, что горные лыжи Петя не освоил, и как бы он там с них не свалился. У Пети прекрасное, мягкое настроение. С полуулыбкой рассказывает, что в деканате, куда он зашел, чтобы ознакомиться с расписанием предстоящих занятий, сказали, что его группа не существует. «Представляете, не существует!» - с мягкой усмешкой говорит Петя. Деканат утверждает, что группа расформирована, так как родители студентов «отпустили вожжжи», перестали следить за учебой детей, и те перестали учиться. Отвечаю, что очень жаль, что Петя не знает, что это такое — учиться в классе, где все заинтересованы в учебе.
Обустраиваюсь в большой светлой больничной палате, где смутно видятся пациенты. Интерьер пастельных тонов, атмосфера спокойная, больные ходячие. Медсестра велит нам, трем новичкам, спуститься вниз, на обследование, и взять с собой направления. Дайна и вторая женщина уходят, я копаюсь в тумбочке в поисках нужных бумаг. Краем глаза вижу пациента другой палаты, по-свойски явившегося поболтать. Он непринужденно растягивается на одной из кроватей (на моей, между прочим). Приходит Дайна (за мной), спускаемся вниз по широкой красивой лестнице. Дайна говорит, что будет в процессе нашего со второй женщиной обследования помогать врачу (переводить ему термины с английского языка). Смутно видится медицинский кабинет с кушеткой, монитором и висящей в воздухе строкой английских терминов.
Стоя (снаружи) у окна, сдвигаю в сторону правую створку. Из клетки (стоящей в комнате, на уровне окна) появляется буро-коричневая морская свинка, спрыгивает на наружную часть подоконника. Думаю, что правую створку нужно задвинуть, а приоткрыть левую (с какой-то целью, связанной с морской свинкой).
Мысленная фраза: «Не включать, по меньшей мере, (бойлеры)» (за слово в скобках не ручаюсь).
Мысленное, несколько раз повторившееся слово «Изгнание».
Сон, действие которого происходит в нынешнем Санкт-Петербурге, название которого являлось одной из важных составляющих сна.
Мысленная, утрированно ритмичная фраза: «В два/ раза мень/ ше оши/ бок-бок-бок».
Спускаемся по крутой, загроможденной валунами тропе. Передо мной идет Веста, за мной - Мия (мои двоюродные сестры, все мы очень молоды). Идем легко, без напряжения, с разговорчиками. Веста (в связи с чем-то?) говорит, что над их семейным кланом неотступно висит угроза страшной кары. Спонтанно (без какого-либо явного умысла) толкаю ногой большой камень. Он летит вдоль тропинки, отскакивая от валунов, разгоняясь, и все выше подлетая. Вот он уже совсем близко от Весты. Хладнокровно слежу за его полетом, с одинаковой вероятностью допуская любой исход. Отскочив от очередного валуна, камень по широкой дуге пролетает высоко над головой Весты. Она испуганно оборачивается. Говорю, что "знала", что камень ее не заденет. Она переводит дух: "Ух, как ты меня напугала".
Мысленная фраза (женским голосом): «У него рука кривая и нога хромая». Смутно видится невысокий худощавый футболист в спортивной форме, на футбольном поле.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (глухим, издалека донесшимся женским голосом): «Я не знаю, как это ... Я не знаю, понятия не имею».
Мысленная фраза: «Я демилитаризован на границе».
Лечу в самолете. Отлучаюсь со своего места, по возвращении вижу, что оно занято - в салоне появились новые пасажиры, мужчина с двумя детьми. Мальчик сидит в моем кресле, стою в замешательстве, не желая беспокоить ребенка, потом все же вежливо указываю на оставленные мной вещи, прошу пересесть. Рядом сидел мой знакомый, и это было, наверно, главной причиной просьбы (симптомов полета не ощущалось, появление в летящем самолете новых пассажиров не вызвало удивления).
Окончание мысленной фразы (мужским голосом): «...получали не так уж много».
Мысленная фраза (приглашающая как-то поступить): «Давай в довоенном начальстве».
Мысленная вопросительная фраза. Она произнесена неторопливо, внятно, и тем не менее в ней невозможно было разобрать ни слова.
Оспаривая чье-то мнение, выдаю тираду, начинающуюся со слов «Ну, не скажи». Утверждаю, что пару раз ездила с Лейлой в Москву (в командировки) и оба раза Октябрьская железная дорога (в лице проводниц) варила нам изумительный кофе - настоящий, черный, с пенкой. На миг видятся граненые стаканы с мастерски приготовленным кофе.
Нянчу малышку в сквере, где находятся, в том числе, ее родители. Малышка видит на дереве темные, похожие на вишню ягоды, хочет их отведать. Куда-то спешу, но будучи не в силах отказать ребенку, прошу стоящую под деревом пару молодых людей нарвать ягод. Набралась горсть, вижу среди них примесь других, мелких, тоже темных. Оставляю малышку с ягодами, устремляюсь к автобусной остановке. Допуская, что мой автобус уже ушел, прикидываю, не стоит ли подскочить к остановке другого маршрута, но втайне надеюсь, что сейчас появится мой.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (из диалога): «Можно прожить пять лет в ...» (фраза обрывается; вторая ее половина должна начаться с уже заготовленных слов «и ничего не»).
Женщина, обратившаяся к молодому человеку с вопросом, получает помощь. В процессе разговора она не называет молодого человека по имени, не интересуется его именем, что выглядит невежливым. Молодой человек тактично, деланно шутливым тоном намекает: «Меня как-то и зовут, да?» Женщина машинально реагирует: «Как?»
Информация о мужчине, имя которого написано на листе бумаги, содержащем рукописный текст.
Мысленная, адресованная мне фраза (женским голосом): «Да, ты знаешь, тетушка Матильда* пойдет и переодеваться не будет».
В квартире за стеной поселилась семья, состоящая из женщины, ее сожителя, и ребенка (мальчика лет десяти). Со смятением обнаруживаю, что разделяющая квартиры стена звукопроницаема - все слышно, будто разговаривают у нас (смысл не воспринимается, однако во сне это проходит мимо сознания). Обеспокоенно думаю, что значит, и наши разговоры слышны за стеной (соотношу эту мысль с предыдущими, а не с нынешними застенными жильцами, а моя оторопь вызвана фактом нарушения приватности жилья). Беспокоюсь, что застенные разговоры будут мешать Пете, которому (во время его визитов) стелю постель у этой стены, призадумываюсь, не стоит ли впредь стелить в другом месте. Ребенку за стеной живется несладко, он изредка заходит ко мне (отогреться). Сообщаю ему о своем открытии, вскоре слышим голоса его матери и отчима, спрашиваю мальчика, как зовут его маму, он говорит: «Женя». А отчима?
Мысленная фраза: «Еще надо дом до конца выстроить» (прежде всего).
В петином классе (где в качестве ученицы - новенькой, в своем нынешнем возрасте - нахожусь я) идет урок истории Древнего Рима. Его ведет Алина (классная руководительница). Ученики что-то отвечают (с мест), Алина что-то рассказывает. Меня одолевает сонливость, слипаются глаза. Это не позволяет включиться в тему урока и порождает тихий комплекс неполноценности. Предаюсь размышлениям о том, что вот так (как я сейчас) чувствуют себя люди, оказывающиеся в незнакомой ситуации, в незнакомой среде, «новенькие». Алина идет по рядам, демонстрирует книжную иллюстрацию. Добирается до моего места, и не показывая книги, что-то мне говорит. Не воспринимаю сказанное. После перемены Алина первым делом подходит с книгой к моей парте, опять что-то говорит. Отвечаю: «Нет, я слушаю, но просто глаза не открываются».
Мысленная фраза: «Только ...ной порошок оставить на местах» (прилагательное запомнилось неполностью).
Мысленное слово (врастяжку): «Потенци-альных».
Чем-то занимаюсь дома, за кухонным столом. Вдруг по другую его сторону присаживается незнакомая миловидная девушка (видимая совсем вживую). Как бы невзначай заговаривает на эзотерические темы (действует ненавязчиво, но упорно, профессионально). Моя реакция (на тему разговора) спокойно-негативна (бессознательно). Девушка то исчезает, то опять оказывается на том же месте. Продолжаю свое занятие, Петя (ясно видимый) занимается чем-то своим в глубине квартиры, изредка появляясь на виду и избегая девушку. Она наращивает воздействие, переходит от общего к частному. Спрашивает, неужели мне не интересно узнать, например, кем я была в прежних жизнях. Говорю, что если и услышу это от них (имею в виду девушку и тех, кто за ней стоит), то не смогу поверить, в этом моя проблема. На помощь девушке приходит молодой человек, гладильщик, возникший около нас со своей гладильной доской и утюгом. Ни на миг не прекращая гладить, снисходительно приводит мне, заблудшей душе, какие-то доводы. Остаюсь глуха и к ним. Парень исчезает. В руках девушки оказывается книжка, прекрасно изданная, с плотными, очень белыми листами. Девушка протягивает ее мне, предлагает (или просит?) прочесть открывшийся текст, несколько коротких эссе (или притч) с жирно набранными заголовками. Пробегаю заголовки глазами, без труда читаю тот, на котором остановился взгляд: «Медоточивая пчела и...» (окончание не запомнилось). Возникает автоматическое желание перелистнуть книгу к началу главы, но что-то неосознаваемое останавливает меня. В нерешительности посматриваю на текст, не пытаясь его прочесть (и так и не коснувшись книги). С сомнением говорю, что не хочу читать главу с конца (предлагаемую девушкой часть главы).
Окончание фразы диалога: "...к своей собственной воде, к воде, которой его облили".
Мысленная, незавершенная фраза: «Сон и над тем, что болевой точкой уже реагирует на...».
Мысленная фраза: «Наркологическое сумасшестие наркоманов и надсмотрщиков».
Крупное, размером с верблюда животное (видна лишь его голова), с темной короткой блестящей шерстью, похожей на лошадиную. Животное взнуздано и находится в движении, часть сбруи трется о скулы животного, отчего образуются крупные капли молока, которые тщательно собирают - молоко это очень ценится.
Мысленная фраза (женским голосом, ласково): «Иди в ... сейчас иди» (одно слово не запомнилось).
Просторная светлая кухня. Готовлю, в соответствии с подсказками специалистки, блюдо из говядины с овощами (предназначенное для гостей). Женщина сыплет указаниями — что и в каком порядке солить, перчить, добавлять, смешивать. Периодически снимает пробу, недовольно интересуется, что я добавляю. Поскольку я всего лишь исполняю ее же указания, терпение лопается. Спрашиваю, известно ли ей, что сколько бы людей ни взялось за приготовление одного и того же блюда, у всех оно выйдет по-разному.
Кто-то (невидимый) мысленно, с мягкой усмешкой говорит о том, что он так устал, что даже отвертка вываливается у него из рук.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (мужским голосом, категорично): «...ша, доктор — ничего не понимает».
Мысленная фраза (женским голосом): «Взгляд в завершение дела».
Небольшой лист с текстом, напечатанным редким жирным черным шрифтом. Выделяется слово «жизнь», напечатанное красным цветом. Там же были слова «материал для тела», которые я несколько раз произношу.
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (женским голосом): «...Зачем? Я пойду вместе ... Завтра вы все будете знать, что делать».
Мысленный диалог (баритоном и басом). Деликатно: «Как сделаешь игрушечную игрушечку, так и...» (фраза обрывается). - С готовностью: «Игрушечную игрушечку».
Пара избушек на вскопанном участке земли. В центре - обнесенное легким ограждением молодое деревце. Из левой избы выбегают два ребенка, мальчик и девочка, барахтаются у деревца, сминают ограждение. Выхожу из второй избы, намереваясь сделать детям замечание. На пороге появляется их бабушка, говорю, что дети не должны тут бегать, так как это общественная, а не частная территория. Старушка отвечает, что они этого не знали, потому что только что въехали в это жилище, которое им «купила секретарь, совсем недорого».
Замеряю две части выкройки. Левая оказалось длиной "60см", правая — "100см".
Завершившая сон фраза (возможно, мысленная; женским голосом): «Еще шесть дней».
В конце сна смутно видимая женщина что-то подбирает на улице. Более благополучная приятельница говорит, что она лично сапоги (и еще что-то), как только те теряют вид, не приводит в порядок, а отделывается от них, выставляя на улицу. Тирада повторяется несколько раз. Под воздействием услышанного первая женщина решительно подходит к стоящему на остановке автобусу и просовывает через окно, на колени сидящему там ребенку, свои уличные находки —новую плюшевую зверюшку и еще две-три вещи.
Мысленная фраза (задумчиво): «Н-да, здесь вас просто привяжут к правой ноге».
Мысленная, незавершенная фраза: «Теперь, как козлик, я изучаю его работы, я всегда изучаю...».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Правильно ... и правильно они тогда п(опятились)».
Мысленная фраза: «И я после этого не знала, как с тобой общаться».
Обрывок фразы из сна: «Международные сорок».
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «Значит ... здесь провозят?» - «Всех в восемь часов привезет?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (женским голосом, небрежно): «Но ведь только что ... и я не хочу проверять...».
Обрывки мысленной фразы (ритмично): «И по ... и по ... и по ... и по...».
Жильцы нашего многоквартирного дома не желают со мной разговаривать (демонстративно, без видимых причин), я ни к кому неприязни не испытываю. Группа таких жильцов входит в многоместный лифт, я (по какой-то причине) остаюсь. Лифт уезжает. Вижу рядом дверцу еще одного лифта, вхожу в крошечную обшарпанную кабинку (и знаю, что в доме где-то есть еще один такой же одноместный лифт). С вызовом нужного этажа вышла заморочка, но вот лифт приходит в движение. Стою в подрагивающей кабинке, обозревая облезлые стенки. У кабинки появляется (слева) тамбур со старой темной газовой плитой. На миг удивившись, догадываюсь, что плиту перенесли сюда жильцы срединного этажа, квартира которых примыкает к кабинке. В правой стене появляется ведущая в эту квартиру дверь, она открыта, вижу большой коридор с проходящими по нему жильцами. Лифт оказывается на открытом пространстве, движется по поверхности земли, как поезд. Смотрю в окна (у него и окна появились), в глубочайшем изумлении кричу об увиденном жильцам смежной с лифтом квартиры (изумляет изменение вида движения, но не изменение внешнего вида лифта, в финальном эпизоде я вообще забываю, что был какой-то лифт). На крик подходит рыхлая затрапезная женщина из той квартиры. Буднично смотрит в окно, буднично говорит, что это место проклято, потому что кто-то что-то бросал в озеро. На миг предстает небольшое озеро со спокойной поверхностью чистой прохладной воды. «Уже (столько-то времени) вот через эту дырочку шесть молодых дураков наговаривают в нее столько глупостей», - бурчит женщина. Пейзаж за окном меняется, доминантой становится молодая Луна, изливающая напряженный, почти белый свет. Лунный серп висит невысоко и выглядит необычно. Присмотревшись, вижу на его нижнем конце дырочку, о которой упоминала женщина. Мы свободно скользим по поверхности фантастического безмолвного (а возможно, и безжизненного) пространства, среди невысоких пологих таинственно-темных холмов, под изливающей напряженный свет Луной. Это показано снаружи, сверху - видно, как скользит под Луной состав, похожий на поезд, его многочисленные окна светятся мягко и уютно (состав двигался в задний левый квадрант, навстречу Луне).
Сюжетный сон, в котором спокойно, настойчиво, раз за разом повторялся какой-то эпизод (у меня не получилось как следует проснуться, а к утру все забылось).
Проехала свою остановку, спохватываюсь на кольце. Оставшийся позади город видится отсюда темным городом-крепостью. Здесь же, где я оказалась, необычный, странный пейзаж, редкие строения странной архитектуры, и все вокруг белое. Белый снег, белые здания, лишь автобус оклеен снаружи темно-серым рельефным покрытием. Ландшафт холмистый, на холмах оборудованы катальные горки, где много полубесплотных людей в темной одежде. Под некоторыми горками имеются подземные спуски для собак, слишком, повидимому, тесные - собаки вываливаются оттуда немного сплющенными. Вижу пару собак, подвывихнувших себе во время спуска заднюю лапу (но благополучно вправившие вывих, немного пробежавшись). Глазею по сторонам, автобус, тем временем (он находится в левой половине поля зрения), заходит на посадку. К нему устремляется толпа пассажиров в темной одежде, такой контрастной на белом снегу. Когда я очнулась, посадка уже закончилась. Бросаюсь к трогающемуся с места автобусу, стучу по закрытой двери, но тщетно. P.S. Этот сон, слишком живой и яркий для сна, был каким-то таким, что я проснулась после него с необъяснимым неприятным, тягостным чувством. Не оттого, что не смогла сесть в автобус (этим я не была огорчена), а оттого, что сон этот, как мне кажется, вообще не был сном — я на самом деле была куда-то перенесена, и это забрало у меня много энергии, опустошило меня.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Ничего не ... Подождите, но они же сами интересуются».
Мысленные фразы: «На сенсации вычислительных техник. Вот так: выставлялись...» (фраза обрывается).
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (мужским голосом): «УжЕ ... пожиже. Он на Витебском вокзале...».
«Я знаете, Вероника, что решила делать? Продавать путевки на путевки. Обосноваться где-нибудь...», - тут Яся задумывается и нерешительно завершает так бодро начатое сообщение: «Или не обосновываться?» Яся решила заняться бизнесом. Продавать краткосрочные путевки (в благодатный уголок природы) клиентам солидных туристических фирм, чтобы разнообразить их путешествие и дать возможность сделать передышку. Этот уголок, прелестный, дикий, живописный, на миг визуализируется. Невидимая Яся только не может пока решить, обосновываться ли ей там самой.
Мысленная фраза: «Почитаемый в...» (последнее слово не запомнилось).
Серия стремительных бесконтактных схваток между мной и группой из пяти-семи человек в вишнево-коричневых одеяниях. Я нахожусь в правом переднем углу поля зрения, они — в левом заднем. Периодически бросаемся друг на друга, причем они всегда всей группой. После молниеносного броска, очутившись нос к носу, но не касаясь друг друга, возвращаемся на исходные позиции. Вижу схватки и со стороны, как бы сверху - мы видимся тогда крупными, в метр-полтора длиной ящерицами болотного цвета. После нескольких бросков атаки прекращаются (по моей инициативе). Схватки не сопровождались никакими человеческими эмоциями, но при каждой происходил колоссальнейший, чудовищный выброс энергии с каждой из сторон. Проснувшись, несколько раз мысленно повторяю то, что больше всего поразило — что каждая стычка длилась ничтожный миг, а выбросы энергии были неописуемо огромны.
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза ( женским голосом): «Это ... того, каково будет ... человека после его смерти».
