Мысленно сообщается и абстрактно иллюстрируется, что то, что кажется совершающимся (происходящим) случайно, на самом деле совершается (происходит) преднамеренно. Сообщение повторилось пять-шесть раз.
P.S. Ночью пришлось воспринимать советы дежурного Я не записывать этот сон как не представляющий интереса.
Мысленно, бессловесно сообщается, что две некие Сущности неразрывно связаны в Прошлом, Настоящем и Будущем (для обозначения Настоящего использовано незапомнившееся незнакомое определение). Демонстрируется пара непонятных, находящихся впритык друг к другу Сущностей. От них влево, в Прошлое, тянутся два параллельных темных луча, постепенно сближающихся и сходящихся в одной точке. Потом два таких же луча тянутся вправо, в Будущее, и постепенно сближаясь, сходятся в одну точку и там.
Мысленная, бессловесная информация о человеке, имевшем большую (и повидимому, тяжелую) проблему, которая трансформировалась во множество мелких. Первоначальная проблема символизируется темным (почти черным), примерно квадратным пятном. Справа находится множество мелких подвижных полупрозрачных светлых пузырьков, символизирующих мелкие проблемы. Они образуют прямоугольный треугольник, находящийся на одном уровне с темным пятном и примыкающий к нему меньшим катетом. Пузырьки постепенно уменьшаются, сзади в эту подвижную массу поступают все новые (похожие на уже имеющиеся). Проснувшись, задумываюсь о том, что поскольку размер пузырьков стремится к нулю, и стало быть, их количество стремится к бесконечности, что же будет, в конце концов, с этим человеком?
Мысленно, бессловесно сообщается, что эмоции по сути являются кусками пространства. Демонстрируются два-три куска пространства, заключенные в прозрачные, стоящие на попа параллелепипеды высотой в два-три метра.
Мысленная фраза: «Он заранее представлял нас стартовыми фигурами разного веса» (Он — это Бог, мы — это люди, понятие веса использовано в переносном смысле).
Мысленно сообщается, что для того, чтобы увидеть свет, нужно повернуться к нему спиной. Появляется темный человеческий силуэт, за спиной которого находится источник света (Солнце?) с расходящимися во все стороны лучами.
Мысленно сообщается, что нечто, приобретенное за "тридцать" денежных единиц, в действительности стоит "семьдесят". Таким образом иносказательно сообщается о чем-то нематериальном, приобретенном за цену, неизмеримо более низкую, чем истинная цена.
Кому-то угрожает быть поглощенным серой безликой толпой. Видится огромная плотная толпа серых нечетких безликих (вид со спины?) фигур. Среди этой массы одинаковых - автономная (тоже условная) фигура того, о ком идет речь. Он съедает, одно за другим, эклеры (пирожные). Смутно демонстрируется приоткрытый рот с находящимся перед ним пирожным. Накопив таким образом энергию, тот, о ком идет речь, превращается в ослепительный, в рост человека, столб света (кажется, веретенообразный). Визуализация шла на фоне бессловесного мысленного сообщения.
Мысленная информация о нюансе изменившейся ситуации в системе жертвы-мучители. Мучители оставили в покое жертв. Разъясняется, что это вовсе не было проявлением гуманности, мучители вынуждены оставить в покое жертв ради собственного спасения. Информация иллюстрировалась незапомнившимися блеклыми изображениями.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...прыгала ... слыла самым знаменитым львом в округе...». Дальше в этом мысленном сообщении говорится, что теперь та, о ком идет речь, покинула Землю (умерла?), находится среди Звезд и смотрит оттуда. Бегло видится кусочек звездного Неба.
Абсолютно черное тело (диск или сплюснутый шар, размером с футбольный мяч) плавно устремляется вверх (чуть отклоняясь в сторону горизонта). Это возвращается к себе Сон. Каждую ночь он спускается с Небес к человеку, а потом возвращается наверх. Речь идет о чьих-то конкретных сновидениях (уж не о моих ли?). Дается понять, что таким же образом Сны спускаются и к другим людям, демонстрируется нескольких подобных объектов в пространстве между Небом и Землей.
Два последовавших друг за другом, дополняющих друг друга сна. Иллюстрируется принцип жесткой детерминированности человеческого существования. Это был чисто механистический подход, где люди изображались частицами (на фоне матриц). Человеческие эмоции, высекаемые задаваемыми условиями (ситуациями), являлись единственным, что от них требовалось. Несмотря на необычность увиденного и отсутствие пояснений, понимаю, что цель человеческого существования состоит в излучении психической энергии. Ее из нас получают — как получают энергию в процессе ядерных реакций.
Мысленно сообщается, что человек, даже кажущийся оторванным от всех людей, на самом деле со всеми связан, так как основание у всех людей общее. Предстает поддон, выстланный субстанцией, символизирующей общее основание. Из субстанции густо, как травинки, прорастают тонкие длинные одинаковые прямые прутики (изображение было в песочных, кажется, тонах).
Мысленно сообщается, что сон (как физиологическое состояние) является очень своеобразным явлением. Достичь этого состояния волевым усилием невозможно, сон своеволен, и приходит только сам. Сообщение иллюстрировалось абстрактными изображениями.
Окончание мысленной фразы: «...стала выезжать уже не за сорок километров, а за сорок километров».
Мысленная фраза: «Ходит святой взгляд».
Мысленное слово: «Кофеанус». Произнесший это слово как бы играет с ним, интонационно выделяя его первую часть.
Рекламный проспект на плотной глянцевой бумаге. Он складывается гармошкой, но сейчас частично раскрыт. Крайняя правая секция испачкана кровью, аккуратно стираю ее влажной сероватой тряпкой.
Прихожу сдавать анализ крови. Проходящая по залу ожидания медсестра, с небольшим белым подносом в руках, приветливо кивает мне.
Хороший (незапомнившийся) сон.
В огромной толпе выделяется человек в ярком, типа клоунского, красном комбинезоне. Рядом с ним стоит двойник, одетый точно так же.
Необычайно светлая (в прямом и переносном смысле) квартира, где миролюбиво и взаимонезависимо сосуществуем я, Петя и мистер Krack. Демонстрируется насыщенная светом просторная комната со светлой, радующей глаз мебелью. Выразительно, однозначно дается понять, что обитатели ее — полностью автономны. Упор сделан на обилие света в этой удивительной квартире (для меня это было, повидимому, так же привычно, как и наша там миролюбивая взаимонезависимость).
Думаю (по поводу некоего инцидента): достанется же трепка бедной жене деспотичного мужа. Ведь он, по своему скудоумию, и понятия не имеет, что новорожденный иногда наследует гены предыдущего партнера женщины. Смутно видится мужчина (деспотичный муж).
Мысленная фраза (с выпавшим словом): «Наблюдая ... можно (набрести) на слово «дрейфующая»» (заключенное в скобки слово было, возможно, другим, схожим по смыслу).
В конце сна с удивлением говорю условно видимым окружающим: «Первую половину срока я там только...» (конец фразы не запомнился). Речь идет о неожиданно благоприятном для меня завершении ситуации. Начало ее не содержало (вследствие заурядности) даже намека на ошеломивший меня финал.
В финале сна сидим в комнате, у стола. Один из сидящих то и дело легонько (нечаянно?) наступает на носок моей левой туфли. Не замечаю этого, но когда сон четко показывает происходящее под столом, спохватываюсь, спокойно прошу мужчину: «Не губи меня. Ты ведь знаешь, что в потрепанной обуви работу не найти ...» (окончание не запомнилось; все, кроме моей новой темно-желтой обуви, виделось условно и не в цвете).
Несу что-то в ремонтную мастерскую, расположенную далеко, в холмистом месте, иду туда по пустынной дороге. На обратном пути замечаю тянущуюся в направлении моего города тропу, решаю воспользоваться ею. Иду по этой узкой тропинке, протоптанной в редкой траве, покрывающей рыжую землю, и никто мне не попадается на пути кроме двух собак, пасущих трех косматых коз (или, может быть, это три пса пасли двух коз, не помню точно). Тропа сворачивает немного влево, по кромке узкого, заполненного водой канала. Оказываюсь в воде, ноги не достают до дна, держусь за край стенки канала. Выбраться не получается, глинистая почва скользит под ногами. На тропе появляется женщина. Собралась было попросить у нее помощи, но нащупав ногой уступ, выбираюсь самостоятельно. Тропа от канала удаляется, теперь она хорошо и далеко видна - ныряющая во впадины между холмами и взбегающая на склоны. Быстро, почти мгновенно темнеет. Не стало видно ни тропы, ни всего остального вокруг. Беспокоюсь, что могу заблудиться в темноте, решаю вернуться к хорошо изученной дороге. Отмечаю, что темень наступила как-то непонятно - мало того, что внезапно, так еще и не вовремя. У меня не было часов, но по приблизительным прикидкам сейчас было около трех-четырех часов пополудни, то есть до вечерних сумерек еще далеко (любопытно, что канал был с четверть метра в ширину, но когда я в нем оказалась, он расширился - я свободно в нем помещалась, и за моей спиной еще оставалось много места, когда же я из него выбралась, он выглядел по-прежнему узким, а у меня не было ощущения, что одежда моя намокла. И еще: домик мастерской, старый, потемневший, сиротливо стоял на нижней части склона одного из холмов слева, я его видела издали, когда шла туда, но вблизи сон его не показал). P.S. Сон был необычайно живым.
Мысленные фразы (упрямо, решительно): «Больше ничего брать не буду. Мне надо было (бы) уйти и ничего не сказать».
Окончание мысленной фразы: «...вернувшись на эту самую Землю».
Адресованные мне наставления, все в серых тонах. Запомнилось начало одной из фраз: «И в конце обязательно ...». [см. сны №№ 0698, 0700 - 0702]
Передо мной тетрадь для записи снов. Пишу на листе темно-синего цвета, полагая, что это будет «красиво». Еще раз оказываюсь около тетради. Вижу, что пропущено несколько дат. Не понимаю, как это произошло, если веду записи ежедневно. Листаю тетрадь, вижу давешний темно-синий лист, он пришит стежками белой нитки. В смятении листаю тетрадь, пытаясь понять, в чем дело.
Листы с рисунками, выполненными, кажется, тушью, в нарочито небрежной манере, выразительно, экспрессивно. Они появляются по несколько штук, как будто их кто-то перебирает.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Это ... двадцать девятого мая».
Два массивных экструдера со сменными насадками. Оба висят в воздухе, как нечто невесомое. Это делает их похожими на компьютерные штучки (во сне этого не осознавалось). Акцентировалось наличие сменных насадок как достоинство устройств.
Женский голос говорит: «А ты возьми коробку большую и высыпь из всех карманных мешков». Появляется коробка, в которую мальчик ссыпает орешки, выгребая их из глубоких карманов темной одежды женщины, будто бы давшей ему этот совет.
Пишу в тетради для записи снов: «Клипэ тоже ... Множество клипэ валялись под стульями, но я не...» (часть слов не запомнилась, кажется, и там, во сне). Неотчетливо видятся клипэ, похожие на сероватые конфетти.
Женский, с грузинским акцентом, голос спрашивает полноватую женщину: «Вы скажите, вы жить хотите?»
Мне мысленно объясняют особенности психических явлений. Объясняют терпеливо, неоднократно, сопровождая иллюстрациями.
Мысленная фраза (женским голосом): «И всё вместе придает ей улыбку».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «...когда наступит война на истощение».
Мы, несколько детей младшего подросткового возраста, путешествуем по сказочной красоты саду на лодке, которой управляет наш слуга. Лодка плавно передвигается по сухопутным дорожкам (когда этот факт на мгновенье овладевает моим сознанием, отчетливо вижу перед лодкой участок дорожки, покрытый черной рыхлой землей). Дорожки идут по периферии сада, в центре которого стоит великолепная, в восточном стиле резиденция. Через одно из нижних окон вижу угол стоящего у стены дивана и спящего на нем человека, владельца резиденции, моего отца (сновидческого, видны его босые ступни и лодыжки). Мы что-то требуем от слуги (что-то, связанное с лодкой), спорим, слуга отказывается исполнить наше желание. Говорю, что то, что мы хотим, сделать можно, поскольку отец сейчас спит, я сама это только что видела через окно.
Лист бумаги, исписанный черными чернилами, в три столбца. Шрифт правого мелкий, бледный. В центре среднего несколько слов подчеркнуто расплывшейся голубой чертой.
Сижу за компьютером, подбирая оптимальный алгоритм для выуживания (из текста) фрагментов определенного содержания.
«Щас я вам дам. Ну скажи». Вторая фраза адресована другому лицу, после чего говорящий вновь поворачивается к своим собеседникам и повторяет еще решительней: «Щас я вам дам». Сценка виделась смутно, в серых тонах, говорящий был плотным, крупным, остальные — более субтильными.
Мысленная фраза: «Мы улавливаем десятью пятыми своего...». Фраза приостановлена, идет мысленный выбор между словами «тела» и «организма».
Мысленная фраза (женским голосом, уверенно): «Не такой иллюминатор, какой вам нужен» (речь идет об окне).
Мысленная фраза (молодым мужским голосом): «Этот квартал — ты, а этот — я» (речь идет о поквартальной разбивке работ).
Маленькая девочка небрежно держит на коленях большую куклу. Не находясь в этом сне, внимательно смотрю на куклу. Ее лицо незаметно превращается в живое лицо младенца.
Встаю утром, с неудовольствием замечаю, что квартира покрыта пылью. Ее нанесло, наверно, через оставленные на ночь открытыми окна. Темно-серая пыль в отдельных местах свисает гроздьями. В ванной ее тоже полно, хотя дверь туда была закрыта. Готовлюсь приступить к уборке. В одной из комнат вижу двух уличных кошек (проникших, повидимому, через выходящее на крышу окно). Гоню их, но они, увлеченные выяснением отношений, на мое шиканье не реагируют. Входит Петя, посмеиваемся над этими самозабвенно орущими друг на друга созданиями. Пытаюсь подцепить одну шваброй. После нескольких попыток удается забросить ее через окно на крышу. Проделываю то же самое со второй. Кошки во время моих манипуляций не двигались, как бы замирали, одна из них — уже на крыше или еще в комнате — что-то грызла. Мы над этим тоже посмеивались. Это действительно выглядело смешно — кошки, поглощенные своими делишками настолько, что в упор не замечают людей, выгоняющих их из комнаты.
Мысленная, незавершенная фраза: «В одиннадцатом номере...».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «На ... я изобрел удивительный способ сохранить растения».
Мысленная фраза (женским голосом): «Семью семь — пятьдесят шесть, семью восемь — пятьдесят восемь».
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Вот до чего ... - проломали ... да и давай на пляже слоновой костью кидаться» (принялись кидаться).
Петя купил мясо (для гостей), просит пойти с ним туда, где мясо могут приготовить. Оказываемся в большом мрачноватом помещении типа общественной кухни, Петя выкладывает на разделочный стол несколько больших кусков (думаю, что надо бы порезать их помельче). Появляется неопрятная повариха в несвежем (бывшем белом) халате, проверяет вес мяса. Петя с беззлобной усмешкой говорит, что при покупке оно весило столько-то, а здесь весит столько-то (одной из названных величин была «двадцать один килограмм», второй вес выше первого). Повариха, с двумя ножами и вилкой в руках, подходит к разделочному столу. Полагаю, что она порежет мясо на порционные куски или отделит его от костей, но она принимается ловко срезать верхний слой. С удивлением перевожу взгляд с ее рук на мясо - оно превратилось в аппетитное барбекю, повариха нарезает его на ломтики.
Бегло, намеками излагается история человека, посетившего Светлую страну, не давшего там подаяния нищему и поплатившегося за это.
Петя входит в закуток, где находятся водопроводные трубы со встроенными счетчиками, наклоняется над одним. Из внезапно разгерметизировавшегося соединения бьют вверх (не задевая Петю) расходящиеся веером тонкие сильные струйки чистой прозрачной воды. Бьющая струйками вода была живой, вижу ее с близкого расстояния (не находясь в самом сне).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «Из них вообще мы никогда...».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...вирусы, и желание людей быть, как они».
Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза: «Ничего нельзя есть в ... где сосредото...».
Мысленная фраза (быстрым женским голосом): «Она как раз звонила — мамашка в больницу легла».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом, с тяжелым вздохом): «Ой, ... Делать теперь нечего».
В арендуемой (на паях) красивой вилле вижу в комнатах вазы с цветами - сосед пригласил на вечеринку друзей. Решаю поправить один из букетов. От моего прикосновения он утопает в вазе, вытащить его не удается, что удивляет и озадачивает меня. Появляются гости, среди них парочка довольно вульгарных девушек. Нечаянно роняю со столика в холле небольшой предмет, он (сквозь пол) падает в подвал. Спускаюсь в запутанный, захламленный подвал (где хранятся мелкие вещи хозяина виллы). Ищу уроненное в нише, попадается все что угодно, только не то, что ищу. Рядом оказываются давешние девушки, суют нос в нишу, берут катушку с частично размотавшейся ниткой. Требую, чтобы они положили ее на место, так как вещи принадлежат нашим хозяевам. Девушки дружно удивляются замечаниям по поводу такой ерунды как катушка ниток. Возвращаюсь наверх. В коридоре сосед протягивает мне чашечку черного кофе, беру ее. Сквозь приоткрытую дверь вижу, как гости рассаживаются вокруг стола.
Несколько только что изготовленных одинаковых паспарту с широкими белыми полями. Кто-то (невидимый) наносит им, поочередно, укол карандашным грифелем, после чего сияющая белизна полей угасает, превращается в тускло-серый цвет.
Про мою бабушку* говорят, что она «ни Богу свечка, ни Черту кочерга». Родственники дружно вступаются в ее защиту. Доводом служит приводимое ими свидетельство, что бабушка прожила на свете целых сто лет.
Видны (сверху) руки человека (готовящего еду), часть кухонного стола и плиты, миска с крупными кусками чего-то и прочее. Произношу (мысленно?) по поводу увиденного: «Мама* не ест» (не любит этого).
Заночевала на рынке. Сон начинается с того, что я просыпаюсь там утром. Встаю с удобной лежанки, собираю постельное белье в большую сетку, беру в другую руку сумку, иду по пустому рынку к выходу. Останавливаюсь около двух, ненадолго появившихся молодых женщин, они что-то спрашивают, я что-то отвечаю. Поднимаю свою поклажу (обратив внимание, что сетка с постельным бельем почти ничего не весит), и вот я уже на выходе, на улице. Совсем ее не узнаю (она гораздо привлекательней реальной, но во сне фиксировался лишь факт, что она непохожа на себя). Полагая, что по невнимательности вышла не в ту сторону, пытаюсь сориентироваться по наклону территории. Убеждаюсь, что вышла правильно. Стою, ничего не понимая. P.S. Сон замечателен тем, что все виделось реалистично, вживую, а его атмосфера, как и цветовая гамма, были необъяснимо мягкими.
В конце полнометражного сна (с рядом действующих лиц) лежу в своей постели (реальной). Чувствую, что по тыльной стороне ноги ползет паук. Нога прикрыта одеялом, и тем не менее каким-то образом вижу паука. Опознаю тот тип, представители которого изредка проникают в комнату и наяву. Паук доползает до ягодицы, приостанавливается, как бы под ее укрытием. Просыпаюсь. В панике, с омерзением ощупываю ногу. С облегчением убеждаюсь, что паук приснился.
Мысленная фраза (глуховатым женским голосом): «Ищи себя там».
Мысленно, бессловесно сообщается, и абстрактно иллюстрируется, что меня морочили, обманывали, но в конце концов правда прояснилась, обман ушел. Ситуация изменилась явно в лучшую сторону (сон был в серых тонах).
Мысленная фраза (женским голосом, буднично): «Банк не взяли» (не ограбили).
Додо (в малышовом возрасте) распевает, по конкретному поводу, песенку "Он большой".
Молодой человек с висящим на плече прибором в темном футляре говорит, что, по его мнению, прибор слишком груб для каких-то замеров.
Мысленный, параллельно визуализирующийся рассказ. Запомнилась последняя фраза: «Там находится незнакомая учительница, желая ее определить, ребята забираются на второй этаж». Смутно видятся подростки, бесшумно поднимающиеся по темной металлической наружной лестнице, ведущей на второй этаж старого, похожего на барак строения. Вдоль окон левой стены лестница переходит в узкую металлическую галерею. Похоже, ребята намереваются подсматривать за учительницей через окно.
Мысленная фраза: «А ты любишь?» (речь идет о чем-то прозаическом). Смутно, в бледно-серых тонах видится высокий худой отшельник в рубище. Одухотворенное, не от мира сего лицо обрамлено светлыми космами. Он поворачивается к нескольким, условно видимым людям (тоже бледно-серым), и воздев руку, призывает: «Так, давайте!» (призыв относится к видам действий).
Мысленные фразы (женским голосом, бесстрастно): «На телефонной крышке. Конного завода».
Абсолютно черное тело (диск или сплюснутый шар, размером с футбольный мяч) плавно устремляется вверх (чуть отклоняясь в сторону горизонта). Это возвращается к себе Сон. Каждую ночь он спускается с Небес к человеку, а потом возвращается наверх. Речь идет о чьих-то конкретных сновидениях (уж не о моих ли?). Дается понять, что таким же образом Сны спускаются и к другим людям, демонстрируется нескольких подобных объектов в пространстве между Небом и Землей.
Мысленная фраза (спокойным мужским полушепотом): «Ты веди себя тихо, не подведи». Смутно, в бледно-серых тонах видятся мужчина и женщина, лежащие (одетыми) друг возле друга.
Разговорившись на улице с симпатичной молодой женщиной, узнаю, что она связана с издательским делом, и что у них есть типография. Вспоминаю, что дома лежит что-то растрепавшееся, спрашиваю, нет ли у них переплетной мастерской. Женщина говорит, что есть, заверяет, что мне там помогут. Прихожу по указанному адресу, обращаюсь к одному из сотрудников. Он отвечает отказом, в его тоне сквозит непонятная подозрительность. Из глубины офиса доносится странное монотонное бормотание (голосом давешней женщины). На мой недоуменный вопрос кто-то небрежно бросает, что женщина так «разряжается». Собираюсь уходить. Один из сотрудников на прощанье говорит, что если у меня в связи с полученным отказом возникнут на работе проблемы, я могу адресовать свое начальство к нему. Говорю, что этого не потребуется, поскольку у нас "каждый отвечает за себя сам".
Неразборчивое мысленное жалобное бормотание.
Произвожу в уме вычисления. Складывая "(7+5)", бормочу: «Семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать». Удваиваю исходные числа: "(7х2=14, 5х2=10)". Суммирую результаты: "(14+10=24)". Нужно, чтобы результатом было число "30". Значит, исходные числа нужно немного увеличить.
Появляется внучка Нумы, пухленькая белокожая светловолосая малышка. Разговариваю по телефону с самой Нумой, она говорит, что умерла Версавия. Плачу, спрашиваю, как же так, ведь Фукс недавно говорил, что у Версавии все в порядке, и что в октябре она должна родить. Нума повторяет, что Версавия недавно умерла. P.S. Наяву с Версавией все в порядке.
Мысленно, на все лады повторяется: «Петрушка, Петрушка, Пет-рушка, Пет-рушка» (имеется в виду фольклорный персонаж).
Две женщины поочередно рассказывают о заключенном (по возвращении со свидания с ним). Не запомнилось, что рассказывала первая, невысокая, худенькая женщина без левой руки, с обнаженной грудью (такой, обнаженной по пояс, она вышла со свидания). Она находилась в близких отношениях с заключенным. Из рассказа второй, представительницы общественности, запомнились слова о том, что «они напялили на него шкуру птицы эму, чтобы совершить надругательство — проткнуть его насквозь шомполом так, чтобы шомпол вошел в зад и вышел из горла».
Наполовину разобранная картонная коробка. На одной из ее поверхностей красивым жирным шрифтом напечатано «Рооh» (это начало какого-то слова).
Окончание мысленной фразы: «...над способной ко всему рощей».
Нахожусь в общественном здании, иду в туалет. По дороге происходит конфуз, мои экскременты оказываются частично в детском горшке, частично в панталонах (содержимое горшка виделось условно, а про панталоны просто известно). Я поставлена перед свершившимся фактом, будто бы из-за того, что «не успела» дойти. В смятении не могу понять, как такое могло случиться со мной, взрослым человеком. После кратковременного оцепенения крадусь в туалет, привести себя в порядок. Появляются две женщины, мои знакомые. Смекнув, что происходит, решают позабавиться, почти не таясь следуют за мной (досмотреть финал). В состоянии сильнейшей вспышки гнева с силой взмахиваю в сторону одной из них горшком — раз, другой, третий, приговаривая: «Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе!» Сначала брызги не попадают в цель, но на третий раз любительница забав оказывается окропленной с головы до ног. Отчетливо вижу ее, остолбеневшую, бессмысленно шевелящую губами. Но вот она обретает дар речи, разражается серией недобрых пожеланий в мой адрес. Не обращая на нее внимания, гневно поворачиваюсь ко второй. Ситуация повторяется — от троекратного взмахивания горшком до направленных в мой адрес нерасслышанных (как и в первом случае) недобрых пожеланий.
Мысленные фразы (возможно, мои, жеманные): «Подожди! Меня обуял страх».
