Мысленная фраза: «Эта система ложных сообщений была введена в практику тогда, когда взрослые были слишком заняты в ашрамах и не хотели (в то же время) прерывать связь с младшим поколением». Имеется в виду, что по причине занятости взрослые давали детям ложные ответы. Возникает ряд параллельных одинаковых чистых светлых каналов квадратного сечения, в которые вползает что-то грязно-серое, аморфное, похожее на сгущенный туман.
Мысленный монолог, в котором я высказываю просьбы (или соображения). Содержание двух первых не запомнилось. В третьей прошу прекратить использовать кого-то в качестве Медиума. Медиумическое состояние настолько, по моим словам, «грубо», что оказывает крайне неблагоприятное воздействие на психику Медиума, заглушает ее.
Мысленная фраза: «Один текст печальный, другой — сакральный». Появляется пустая открытая, хорошо просушенная светлая деревянная бочка, опоясанная поверху тонкой полосой темного материала. Кто-то (невидимый) разрезает полосу, извлекает из-под нее комочек бумаги (типа засохшего папье-маше). На нем видны сохранившиеся буквы почти полностью смытого текста, написанного красивым почерком, фиолетовыми чернилами. Комочек засовывают в щель между дверью и косяком дверной рамы.
«Как это делают?» - мысленно переспрашивает кто-то и объясняет: «Выбрасывают листок с чьим-то именем». Появляется листок бумаги, выбрасываемый в форточку с высокого этажа. Листок падает на тянущийся вдоль фасада здания козырек, прибивается к кучке потемневшего снега (речь шла о бросании жребия). Видится часть комнаты со стоящей в углу кроватью. На ней, на спине, головой к двери, лежит человек в спортивном костюме. Он расслабленно-сосредоточен и пытается левитировать.
Мысленная информация (завершившая сон): «Эти ленты измерены и найдут себе духовное применение. Хороши для защиты». Ленты обвивались, непосредственно перед мысленной информацией, вокруг моего тела.
Иду по Проспекту, в кино. Праздник (или народное гулянье) преобразил Проспект. Он светел от неглубокого, подтаивающего снега, на фоне которого все видится так контрастно. Молодежь (организовавшая празднество) украсила Проспект пантомимическими сценками. Арлекины и Паяцы замерли в неожиданных позах перед входом в балаганный шатер (похожий на армейскую палатку). Яркие, сочных цветов костюмы неописуемы на фоне белого снега. Обряженная в костюм Куклы девушка неподвижно сидит по-турецки, слева от входа в шатер, прямо на мокром снегу (поражаюсь ее выдержке). Музыканты в старинных серебристых костюмах и длинных напудренных париках с буклями грациозно расположились у столика, как бы (беззвучно) музицируя. Все удивительно, восхитительно, необыкновенно. Пробираясь среди полупризрачной толпы гуляющих, стараюсь запомнить как можно больше, чтобы пересказать Пете. Незаметно все исчезает. Высоко вверху возникает мысленная фраза: «Она не знает, как (уничтожают) мОрок — бередя, можно изжить его» (слово в скобках, возможно, является синонимом произнесенного). Речь идет о моем состоянии. Констатируется, что я случайно, неосознанно избавилась от наведенного было мОрока. Неумышленно избавилась от него упомянутым способом - бередя что-то, со мной случившееся, и пытаясь понять, что это было такое. [см. сон №3438]
В моей комнате вот уже некоторое время обитает случайно залетевший воробей. Живущая в квартире кошка не обращает на него внимания. Да и он, если и вспархивает при ее приближении, то машинально, так что никто никому не мешает. Войдя однажды в комнату, вижу, что кошка собирается, по обыкновению, вспрыгнуть на верхнюю полку шкафа. Смотрит на темнеющую там стопку аккуратно сложенной одежды, на которой любит понежиться. Взмывает на требуемую высоту, но дверца шкафа оказывается закрытой (во сне я этому не удивляюсь). Кошка поддает повыше, на антресоль. С любопытством думаю, из какого источника кошка почерпнула порцию энергии для преодоления дополнительной высоты, если сила прыжка изначально не была на это рассчитана. Правда, она могла уцепиться за верхний край нижней дверцы и оттолкнуться от нее, но я этого что-то не заметила. Машинально слежу за ней. Она идет по антресоли влево. Сидящий там воробей не трогается с места, кошке приходится через него перешагивать. Удваиваю внимание. Кошка доходит до левого края, поворачивает вспять. Воробей неподвижен, кошка опять неспешно перешагивает через него. Присматриваюсь к воробью. Он сидит, чуть вытянув шейку, осунувшийся, поблекший, подавленный. «Ой, ой, ослаб?» - с беспокойством вопрошаю себя. Мелькает мысль, что я забыла наполнить его плошки, бросаю на них взгляд. Кажется, они действительно пусты, но я в этом уверена не абсолютно. Смотрю на шкаф. Кошка лежит на антресоли, воробей безучастно сидит под самым ее носом (как бы не видя ее). Догадываюсь, что сейчас произойдет, мысленно говорю: «Ну, ничего». Кошка еще какое-то время расслабленно лежит, потом неторопливо, без напряжения раскрывает пасть и медленно смыкает зубы на горле воробья. Он и тут не шевельнулся, не трепыхнулся. Зато кошка в тот же миг дико напряглась, ощетинилась, конвульсивно содрогнулась, как бы пытаясь освободиться от чего-то, вселившегося в нее. Я оказываюсь не посреди комнаты, а в своей постели, продолжая каким-то образом (но теперь неотчетливо) видеть кошкины конвульсии. Кошка издает жуткий, полный экспрессии вопль: «Йа!!!!», который меня будит.
Прихожу на очередное занятие духовными практиками. Тусклый свет падает в коридор через зарешеченные стеклянные вставки входной двери. За стойкой дежурных сидит незнакомая женщина. Что-то спрашиваю, она говорит, что ничего не знает, что сидит здесь «формально». Признаю в одной из пришедших Айс, мгновенно проникаюсь к этому месту недоверием, иду к выходу. Ко мне подходит молодой человек, спокойно заявляет, что я должна пройти с ним куда-то вглубь помещения. Подходят еще двое. Наполняюсь протестующей тревогой, хочу уйти. Они мягко, не прикасаясь, оттесняют меня. Пытаюсь кричать, повернувшись в сторону входной двери, сквозь вставки которой виден поток пешеходов. Крик не получается. Подстегиваемая тревогой и стремлением привлечь внимание людей на улице, пробую кричать снова и снова. Мужчины молча, спокойно стоят рядом. Но вот удается, подойдя к двери, закричать. Вот я уже на тротуаре, среди людского потока. Кричу оглушительно, изо всех сил, все громче и громче. Мужчины молча спокойно терпеливо, как бы зная, что я никуда не денусь, стоят рядом. Прохожие ни на меня, ни на мои крики не обращают внимания. Воспринимают происходящее как эпизод киносъемки (по ходу которого героиня должна кричать). Кто-то из прохожих роняет на ходу: «Ничего, скоро такие ... снимать не будут» (часть фразы не запомнилась, имеются в виду душераздирающие сцены).
Мысленная, издалека, глухо донесшаяся фраза (женским голосом): «Дело в том, что в Настоящем мне совсем не нравится, потому что я не могу его проверить» (начало звучит спокойно, отстраненно, а окончание — ускоренно, с нажимом).
При проведении земляных работ на заводской территории случайно обнаружились подземные немецкие служебные корпуса (оставшиеся со времен Второй мировой войны). Теперь по ним (каким-то образом оказавшимся на поверхности) с любопытством бродят сотрудники завода. Обращаю внимание на поразительно сохранившуюся новую светлую мебель и множество ярких разноцветных безделушек на канцелярских шкафах и внутри них. Снаружи корпуса выглядят мрачными, темными, старыми, и от этого внутреннее убранство кажется еще более непостижимым. Любуюсь безделушками, так и подмывает взять что-нибудь. Останавливает осознание, что этого делать не следует, поскольку «эти вещи, кому-то раньше принадлежавшие, являются носителями чужой, а значит, не исключено, что плохой энергетики». Кто-то говорит, что бухгалтерша натаскала уйму всего из этих корпусов, и что в администрации по этому поводу сказали (окончание не запомнилось): «Мы ее теперь не будем...». [см. сон №3752]
Выйдя на балкон, замечаю, что один край его ополз по стене, но без внешних признаков повреждения (это было похоже на фантазии Сальвадора Дали). Из глубины квартиры появляются сестра, Василис* и Василиса. Кто-то из них выходит на балкон, предупреждаю об опасности, прошу вернуться в комнату. Снова смотрю на угол. На этот раз на стыке угла балкона со стеной вижу трещину. Воспринимаю ее с облегчением (трещина придает ситуации правдоподобность), ощупываю. Она тут же превращается в приотставшую от стены коробочку (похожую на кожух электросоединений), которая от моих прикосновений теряет форму, сминается, распадается. А стык опять видится неповрежденным. С сомнением говорю: «Не знаю, может быть, он (балкон) вправду поврежден или это просто глюки».
К человеку, занимающемуся научными исследованиями, является незнакомая женщина. Пришла с протестом против эксплуатации психических возможностей ребенка, находящегося для этой цели у исследователя. Около смутно видимых мужчины и женщины появляется смутно видимый мальчик младшего школьного возраста. Речь идет о том, что ученый использует ребенка для исследования СНОВИДЕНИЙ. Искусственно вызываемые ночные кошмары подвергают психику мальчика непозволительным стрессам. К тому же ребенок, в силу возраста, неспособен оценить степень опасности экспериментов. В ответ на изреченное женщиной (не имеющей непосредственного отношения к мальчику) ученый (для которого мальчик является нашедшим тут приют найденышем) с энтузиазмом пускается в объяснения исследований. Говорит так страстно, что невозможно не понять, что он руководствуется исключительно научным интересом, не видит никаких злоупотреблений и находится вне рамок общепринятой морали. Он не оправдывается перед женщиной, а искренне, увлеченно рассказывает о своих успехах. Признается, что недавно нашел и приютил еще одного, совершенно уникального ребенка, у которого нарушены все стандартные системы восприятия. Вот этот-то ребенок дает поистине удивительные результаты. Вместо первого, незаметно исчезнувшего мальчика возникает смутно видимый второй, ровесник первого, калека ( аутист? слепоглехонемой?) С помощью этого найденыша удалось проникнуть в дотоле недоступную область. Это не обычные сны-кошмары, а нечто принципиально иное, потрясающее, уверяет ученый. Его энтузиазм нарастает, он не может остановиться, он трепещет, он готов продемонстрировать этой женщине, тут оказавшейся (он не помнит, почему и как), продемонстрировать ей образец уникальных сновидений. И он почти торжественно объявляет: «Ну что, мы сегодня наблюдаем СТРАШНЫЙ СОН».
Мысленная фраза (с выпавшим словом): «Как бы там ни ... идее он недоступен» (речь идет о человеке).
Мысленно пересказываю якобы приснившееся: «Мы с Петей находимся в многолюдном месте. С нами вместе крутится ... собака» (прилагательное не запомнилось). Смутно видится плотная толпа одинаковых условных (бесплотных?) черных фигур, среди которых стоим мы с Петей (реальные, условно видимые), и вертится вокруг нас вживую видимая крупная светлая добродушная собака (типа лабрадора).
В конце фантастического сна идем по широкому красивому мосту и вдруг видим в Небе необычные явления.Там распростерся сплошной узор из переплетений крупных листьев и цветов (в песочно-бежевой гамме). Фрагменты узора поочередно медленно поворачиваются (по часовой стрелке), как бы сникают и опадают. Впереди, по ходу движения (мы все еще на мосту) над массивом многоэтажных домов появляется несколько колоссальных вертикальных квадратов. Они заполнены несплошными абстрактными простыми элементами, изображенными светлыми светящимися линиями на фоне начинающего темнеть неба. Налюбовавшись (не сбавляя хода) на удивительное зрелище, видим третье фантастическое видение. В заметно сгустившейся тьме появляются огромные подвижные фигуры зверюшек (похожие на Диснеевские). Присмотревшись, видим там же подвесные люльки, а в них киношников с аппаратами. Возможно, это они проецировали изображения в ночном небе. Говорю, что непонятно, для кого все это делается, ведь здесь кроме нас, случайно проходящих мимо, никого нет.
Полновесный сон, в котором что-то неоднократно, терпеливо объяснялось (или советовалось).
Начало мысленной фразы: «Их внутренним молитвам должна...».
В нашей с Петей (ребенком) странной на вид комнате появляется посторонняя живность. Ожившая игрушечная зверюшка из сине-зеленого плюша, настоящий заяц, зайчонок, на шкафу притаился песец (и, кажется, кто-то еще). Принимаюсь их выгонять. Они проворно убегают, пользуясь только сейчас открывшейся мне особенностью комнаты. Наш громоздкий платяной шкаф придвинут к стене не вплотную, между ним и стеной существует непонятное пространство, куда и шмыгает зверье. В разгар беготни входит Петя, показываю ему этот зоопарк.
Страница с текстом на незнакомом мне языке (возможно, это не буквы, а знаки). Поверх нее — фигура из трех расходящихся темных лучей. Берусь за точку их соединения, перемещаю фигуру влево, сохраняя первоначальное (горизонтальное) положение среднего луча и не выводя фигуру за пределы листа. Еще пару раз таким же образом и так же неспешно перемещаю ее над листом.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Один попискивает у себя дома на больного...».
Мысленное веселое энергичное восклицание: «Ух! Какая нам разница!»
Мысленная фраза: «Так что у меня такое сделать?»
«Новая с-с-собака», - с неприязнью цедит сквозь зубы мужчина. О его присутствии, как и собаки слева от него, можно лишь догадываться в неразличимой смутно-серой среде, составляющей иллюстрацию к фразе.
Фантастический сон, действие которого разворачивалось в фантастически красивом Городе.
Вляпываюсь в политическое дело (составив письмо-протест). Об этом узнает (с моих слов) человек, относящийся ко мне более чем лояльно. С сочувствием (и досадой за мою опрометчивость) говорит: «Эх, уж лучше бы вы анкету какую заполнили». Он имеет в виду, что анкета — это менее опасно. Я же думаю лишь о том, что если меня заберут, что будет с мамой* и Петей, ведь они останутся одни (Петя представлялся младшим школьником).
Взбираемся по крутой, густо заросшей горе, по невообразимой чащобе. Мало того, что из-за крутизны и густой растительности трудно подниматься, так еще, как я записала ночью, нас "ЦЕПЛЯЕТ КОЛДОВСТВО". Прицепляются эластичные жгуты из чего-то вроде паутины. Одним концом они прикреплены под кустами, вторым цепляются за человека, и пружиня, замедляют передвижение. И все это молча, внезапно, в диком темном лесу. Жгуты, толщиной с пару пальцев, хватали нас осознанно (чтобы не позволить подняться). Но как оказалось, их не трудно отодрать - они на нас охотятся, а мы отбрасываем их и поднимаемся дальше. В общем, все не так страшно.
Окончание моей тирады (завершившей сон): «...искусству. Но у нас произошла дискуссия по поводу понятия искусства».
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Сейчас вам или на следующий урок показать...».
В арендуемой мной квартире появляется (к моему удивлению) Ивона (которая мне несимпатична). И еще было в этом сне странное пространство — в потолке образовалось отверстие и обнажило его. Между Ивоной и странным пространством существовала какая-то связь. Ивона объясняет, что явилась по поводу выполнения поручения моего соседа. Сообщает о каких-то его планах, что ввергает меня в шок, так как наносит мне ущерб (в психологическом, а может быть, и в материальном плане, не запомнилось точно). У нас с соседом была негласная договоренность не действовать в ущерб взаимных интересов, а теперь получается, что не поставив меня в известность, он планирует нарушить установившийся status quo.
Повторяется (все отчетливей внедряясь в мое сознание) мысленная фраза: «Рука Пети». Фраза воспроизводится и визуально - на листе бумаги, в верхней левой части поля зрения, крупным красивым светлым курсивом. Она держится достаточно долго, чтобы я смогла как следует рассмотреть и прочесть ее (выражение использовано в переносном смысле — как дело рук, манера исполнения).
Мысленная фраза (неторопливо): «Ибо это так, ибо я все это верю».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «... а А — я не знаю, они что-то означают у входа». Видится большая печатная буква «А», окрашенная в красный цвет.
Бессловесное мысленное сообщение, Благая Весть. Предсказание о том, что вскоре в Городе родится девочка по имени Катя. Оно дается на фоне прекрасного, полного живительного света, бледно-голубого Неба, под которым, на нижней кромке поля зрения, виднеются макушки светлых городских крыш. В следующем эпизоде стою в Лаборатории (темноватой, лишенной красок) перед стеллажом, уставленным темными растрепанными книгами. Переставляю их (кажется, прячу что-то из книг за другими). Вижу на полках, среди книг, крупные металлические детали, с недоумением смотрю на них, иду с претензиями к Левалу* (более чем условной фигуре). Полупроснувшись, мучительно пытаюсь понять, куда делась Лулу (моя сотрудница). В конце концов до меня доходит, что Лаборатория мне СНИТСЯ. В третьем эпизоде получаю (незапомнившимся, материальным образом) персональное сообщение, что девочка по имени Катя появилась, родилась. Удивляюсь, что родители дали дочке такое имя, додумываюсь до какого-то объяснения. В финальном эпизоде спешу поздравить родителей девочки, звоню им. Сон смутно показывает их реальное жилище. Спрашиваю, нужна ли помощь, отец малышки говорит, что пока не нужна.
Мысленная фраза: «Она потеряла свои кофтенки» (последнее слово звучит пренебрежительно). Появляется плотная женщина в простой темно-синей юбке и белой дешевой блузке.
Мысленное заключение (по поводу завершившегося сна): «Для новичка приучиться к неторопливости — самое трудное».
Мысленная фраза (бойким женским голосом): «Давайте будем Наташке объяснять, как оно делается». Смутно, в темноватых тонах видится женщина (автор фразы), сидящая за столом и что-то на нем сдвигающая.
Мысленные фразы: «Эй вы, идите сюда! Вот тут, на пороге одного...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза: «Но это бесполезно».
Занимаюсь SUDOKU, справилась по меньшей мере с двумя вариантами (сном фиксировались начальные стадии решения). Игровыми полями служат квадраты, расположенные с зазором и изображающие предметы (в одном варианте ими были стиральные доски, нужно выискивать и зачеркивать повторяющиеся числа. Числа торчали из-под стиральных досок).
Оказываюсь в населенном пункте, рельеф которого изобилует покатыми неровностями (разной крутизны и высоты). Дома, улицы, дворики изобретательно вписаны в необычное, тесноватое пространство. В одном месте проход затрудняет больничная каталка. Решаю (не для себя, а для других) куда-нибудь ее переместить. Покатые неровности не позволяют нигде ее приткнуть. В конце концов возле одного дома нахожу для нее место, но жильцы мягко протестуют. Спокойные, в светлой одежде, тоже покатые, как внешне, так и внутренне (то есть без острых углов), они не реагируют на мои объяснения. Говорят, что стоянка около их дома платная. А я все пытаюсь объясниться. Обращаюсь теперь к вышедшему из дома плотному мужчине с полотенцем в руках. Он отвечает, что не может сейчас разговаривать, поскольку «уже десять часов вечера» и ему «пора спать». Вот, он идет умываться перед сном, добавляет он, указывая на полотенце. Заявляю, что каталка принадлежит армии (понятия не имею, с чего я это взяла). Поскольку не помогает и это, остается повернуть обратно.
Мысленная фраза: «За любой стенкой заинтересованный столик».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Нальда — это ... скорость частная».
Действие сна разворачивается между многочисленными жильцами многоквартирного дома.
Мысленная фраза (женским голосом): «Рика лево, слева ключ» (Рика — это женское имя).
Длинный сон, в какой-то момент которого я записываю дату «03.02.08.», то есть дату ИЗ БУДУЩЕГО.
Полнометражный сон, оставшийся в памяти как серо-дымчатый клубок (размером с баскетбольный мяч).
Полупроснувшись, пытаюсь припомнить предыдущий сон, понять его. Ничего не вспомнив, засыпаю. Меня будит собственная мысленная фраза, представляющая умозаключение по предыдущему сну. Фраза повторялась все более отчетливо, пока я не записала ее: «Что-то в режиме автоматики». [см. сон №4140]
А на этот свой конспект я смотрю сейчас почти со страхом. Потому что абсолютно ничего не могу вспомнить по поводу сделанной по горячим следам записи: "Группа и Скорая помощь разминулись в лесу. Слепая девушка: «Гутник! Вы завтра дома!»"
Обрывок мысленной фразы: «..на два года...».
Мысленная фраза (полувопросительно): «Не очень приятное знакомство».
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы: «(Чтобы) не вырастить ... детей. (Чтобы) не вырастить детей без души» (речь идет о детских душах).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (мужским голосом, извиняющимся тоном): «Я не ... девять часов уже» (имеется в виду временной промежуток).
Проход в каменной стене (или ограде) в виде овального, в рост человека, лаза с неровными краями. Слева к нему примыкает решетчатая дверца, своеобразное переплетение ее несет какой-то смысл. Решетка дверцы является вопросником, а все вместе (лаз и дверца) — пропускным пунктом.
Окончание мысленной тирады: «...но это не так. Если что произойдет, то первая боль будет (у него) через руки». Смутно видятся кисти рук сидящего человека.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Давай к следующему ... Белье все уже уложено».
Возникает числовой показатель «4.9». Кто-то невидимый (или я сама) произносит его значение. По мере озвучивания показатель видоизменяется. Пока произносится первая цифра, перед второй выскакивает ноль. Пока произносится этот ноль, справа от него выскакивает еще один ноль. Показатель принимает вид «4.009» и озвучивается, соответственно, как «Четыре, точка, ноль-ноль девять».
Прибываю на междугороднюю автобусную станцию. Это старое дощатое строение на пустой пыльной площади городка. Добираюсь до лаборатории, где должны сдавать работу по созданию самоходной модели. По дороге покупаю попавшуюся на глаза серую брошюру по этой теме, микробатарейку, несколько помидор. Беспокоюсь, успею ли на обратный автобус, будет ли он сегодня. Сожалею, что не выяснила этого на автостанции. В лаборатории отдаю брошюру молодым мужчине и женщине. Они докладывают, что работа почти завершена. На большом столе установлен заключенный в прозрачный футляр макет авторалли, прогоняем по нему модель. Убеждаемся, что в целом все в порядке, осталось доработать несколько элементов движения. Собираюсь в обратный путь, беспокоюсь по поводу автобуса. Мне предлагают огурцы. Отказываюсь под предлогом, что уже купила что-то по дороге. Сотрудник объясняет, что предложил огурцы, потому что в лаборатории их разлюбили.
Две террористки подрывают себя в людном месте. Вижу это, не находясь в самом сне. Воспринимаю (или произношу) мысленную фразу: «И черный взрыв взвился выше трубы».
В финале спокойного сна (среди персонажей которого была и я) появляются полумягкие упругие валики, устлавшие часть поверхности и перекатывающиеся под ногами, облегчая ходьбу.
Котенок, задрав хвост, расхаживает из стороны в сторону на небольшом возвышении. Чья-то рука охватывает хвост и быстро передвигает превратившегося в игрушку котенка то вправо, то влево.
Мысленные фразы (женским голосом): «Нет, теперь он не типичный. Теперь он типично нетипичный».
Окончание мысленной фразы: «...не имеет обыкновения» (речь идет о любительнице строить козни).
Светлый (в прямом и переносном смысле) сон про мое сватовство. Суть его не в фактах, а в настроении. Происходящее не было реализацией моего желания, это было свалившимся на меня сюрпризом.
Мысленная фраза: «И все это теперь происходит на Южном Урале».
Фрагмент мысленной фразы: «...у нас есть один растерянный человек...».
Смотрю на лист с печатным текстом, содержащим рекомендуемые формулировки и обороты для написания научных работ. С удивлением отмечаю, что изменены (в сравнении с ранее принятыми) показатели «жирности» (упитанности) людей, не могу объяснить себе причину изменений (текст виделся превосходно).
«И забыл. И забыл нам сказать, нам сообщить», - говорит смутно видимый официальный представитель стоящему рядом человеку (по поводу какой-то ситуации).
Мысленная фраза (нейтральным женским голосом): «Чем вы можете удивить?»
Рассматриваются средства, регулирующие действия психики. Запомнилась фраза, относящаяся к последнему из четырех их видов: «Транквилизаторы парализуют нападение».
Мысленная фраза: «Нельзя знать того, чего не знаешь».
Мысленная фраза (неторопливо): «Если бы повысить скорость усвоения материала, их визита — визита в Германию».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Тогда бы ... являлась функцией от начинающего».
Еще один сон про нечто похожее. [см. сны №4644, 4646]
Мысленная, дважды повторенная фраза (женским голосом, сначала утвердительно, потом задумчиво): «С ... с сыном и воспитанием. С ... с сыном и воспитанием» (одно слово не запомнилось).
Думаю, что когда малыш подрастет и достигнет трехлетнего возраста, мы с ним приступим к изучению Мира. Малыш виделся смутно, почти неразличимо.
Многократно в течение ночи воспроизводятся мои действия, сопровождаемые предостережениями против их чрезмерности.
Металлической цепочкой измеряют длину предмета. Кто-то (невидимый) интересуется: «Ну как, есть...» (конец фразы неразборчив).
Подкорачиваю волосы темным дискообразным прибором, одна из сторон его прижата к ладони, а вторая покрыта густыми раскаленными шипами. Касаюсь ими волос, и кончики волос обгорают.
Фрагмент мысленной фразы: «...в плену общественного мнения..».
Мысленно пропевается фрагмент мажорной мелодии. Мысленно произносится почти не запомнившаяся фраза: «Замечательно...».
Мысленный диалог (нейтральным и высоким женским полудетским голосами). «Их скрепляет сила мужчин». - «Скрепляет, скрепляет мужская сила» (возможно, речь идет о восточных женщинах).
Пухлый, в сером костюме мужчина среднего роста несет на руках (в сидячем положении) долговязую женщину в темной одежде. Та на ходу уцепляется за угол козырька над парадной. Мужчина, в силу инерции, крутнулся на полоборота, не выпуская свою ношу.
Активный нецветной сон, один из персонажей которого ошибочно принимает всё ложное за истинное, а всё истинное — за ложное.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: « ... я сам по себе, я знаю, что хочу».
Мысленная фраза (мужским голосом, философски): «Дядю Колю, что бы ты ни попросил у него, он всегда даст, хоть по м(орде)» (последнее слово произнесено неполностью).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Как только ... он перестанет быть Властителем».
Мысленная фраза: «Это ваша очередь».
Мысленная фраза: «Единственный способ понять традицию — это порвать с традицией».
Незавершенная мысленная фраза: «Школу здесь оставили много лет тому назад — это всё шумы...».
Лежим с Петей (каждый на своей половине) широкой чистой светлой постели в квартире, похожей на нашу бывшую на Рябинной улице. Петя вернулся ДОМОЙ (в метафизическом смысле, без привязки к конкретному месту). Комната полна света. Я дала Пете букет из нескольких засохших стеблей с головками семян. В какой-то момент и по какому-то поводу Петя произносит странные, непонятные фразы. Просыпаюсь (недостаточно для того, чтобы взяться за блокнот). Снова засыпаю. Сон возобновляется. Мы все там же, уже утро, в комнате полно света. Петя спросонья потирает правое плечо. Вижу на белой простыне, под его плечом, раздражавшие кожу семена одуванчиков (из того букета, что я вручила ему?) Не без труда стряхиваю цепкие семена в ладонь. Пересаживаюсь на край своей реальной кровати, с наслаждением потягиваюсь, не могу открыть глаза. С трудом стряхиваю сонливость, спрашиваю по-прежнему лежащего на широкой кровати Петю: «Тебе легко глаза открывать по утрам? Я, прямо, не могу, без особых преувеличений». Потягиваясь, говорю: «Доброе утро Всем, доброе утро Миру». Объясняю, что говорю так каждое утро.
