Мысленная фраза: «Эта система ложных сообщений была введена в практику тогда, когда взрослые были слишком заняты в ашрамах и не хотели (в то же время) прерывать связь с младшим поколением». Имеется в виду, что по причине занятости взрослые давали детям ложные ответы. Возникает ряд параллельных одинаковых чистых светлых каналов квадратного сечения, в которые вползает что-то грязно-серое, аморфное, похожее на сгущенный туман.
Мысленный монолог, в котором я высказываю просьбы (или соображения). Содержание двух первых не запомнилось. В третьей прошу прекратить использовать кого-то в качестве Медиума. Медиумическое состояние настолько, по моим словам, «грубо», что оказывает крайне неблагоприятное воздействие на психику Медиума, заглушает ее.
Мысленная фраза: «Один текст печальный, другой — сакральный». Появляется пустая открытая, хорошо просушенная светлая деревянная бочка, опоясанная поверху тонкой полосой темного материала. Кто-то (невидимый) разрезает полосу, извлекает из-под нее комочек бумаги (типа засохшего папье-маше). На нем видны сохранившиеся буквы почти полностью смытого текста, написанного красивым почерком, фиолетовыми чернилами. Комочек засовывают в щель между дверью и косяком дверной рамы.
«Как это делают?» - мысленно переспрашивает кто-то и объясняет: «Выбрасывают листок с чьим-то именем». Появляется листок бумаги, выбрасываемый в форточку с высокого этажа. Листок падает на тянущийся вдоль фасада здания козырек, прибивается к кучке потемневшего снега (речь шла о бросании жребия). Видится часть комнаты со стоящей в углу кроватью. На ней, на спине, головой к двери, лежит человек в спортивном костюме. Он расслабленно-сосредоточен и пытается левитировать.
Мысленная информация (завершившая сон): «Эти ленты измерены и найдут себе духовное применение. Хороши для защиты». Ленты обвивались, непосредственно перед мысленной информацией, вокруг моего тела.
Иду по Проспекту, в кино. Праздник (или народное гулянье) преобразил Проспект. Он светел от неглубокого, подтаивающего снега, на фоне которого все видится так контрастно. Молодежь (организовавшая празднество) украсила Проспект пантомимическими сценками. Арлекины и Паяцы замерли в неожиданных позах перед входом в балаганный шатер (похожий на армейскую палатку). Яркие, сочных цветов костюмы неописуемы на фоне белого снега. Обряженная в костюм Куклы девушка неподвижно сидит по-турецки, слева от входа в шатер, прямо на мокром снегу (поражаюсь ее выдержке). Музыканты в старинных серебристых костюмах и длинных напудренных париках с буклями грациозно расположились у столика, как бы (беззвучно) музицируя. Все удивительно, восхитительно, необыкновенно. Пробираясь среди полупризрачной толпы гуляющих, стараюсь запомнить как можно больше, чтобы пересказать Пете. Незаметно все исчезает. Высоко вверху возникает мысленная фраза: «Она не знает, как (уничтожают) мОрок — бередя, можно изжить его» (слово в скобках, возможно, является синонимом произнесенного). Речь идет о моем состоянии. Констатируется, что я случайно, неосознанно избавилась от наведенного было мОрока. Неумышленно избавилась от него упомянутым способом - бередя что-то, со мной случившееся, и пытаясь понять, что это было такое. [см. сон №3438]
В моей комнате вот уже некоторое время обитает случайно залетевший воробей. Живущая в квартире кошка не обращает на него внимания. Да и он, если и вспархивает при ее приближении, то машинально, так что никто никому не мешает. Войдя однажды в комнату, вижу, что кошка собирается, по обыкновению, вспрыгнуть на верхнюю полку шкафа. Смотрит на темнеющую там стопку аккуратно сложенной одежды, на которой любит понежиться. Взмывает на требуемую высоту, но дверца шкафа оказывается закрытой (во сне я этому не удивляюсь). Кошка поддает повыше, на антресоль. С любопытством думаю, из какого источника кошка почерпнула порцию энергии для преодоления дополнительной высоты, если сила прыжка изначально не была на это рассчитана. Правда, она могла уцепиться за верхний край нижней дверцы и оттолкнуться от нее, но я этого что-то не заметила. Машинально слежу за ней. Она идет по антресоли влево. Сидящий там воробей не трогается с места, кошке приходится через него перешагивать. Удваиваю внимание. Кошка доходит до левого края, поворачивает вспять. Воробей неподвижен, кошка опять неспешно перешагивает через него. Присматриваюсь к воробью. Он сидит, чуть вытянув шейку, осунувшийся, поблекший, подавленный. «Ой, ой, ослаб?» - с беспокойством вопрошаю себя. Мелькает мысль, что я забыла наполнить его плошки, бросаю на них взгляд. Кажется, они действительно пусты, но я в этом уверена не абсолютно. Смотрю на шкаф. Кошка лежит на антресоли, воробей безучастно сидит под самым ее носом (как бы не видя ее). Догадываюсь, что сейчас произойдет, мысленно говорю: «Ну, ничего». Кошка еще какое-то время расслабленно лежит, потом неторопливо, без напряжения раскрывает пасть и медленно смыкает зубы на горле воробья. Он и тут не шевельнулся, не трепыхнулся. Зато кошка в тот же миг дико напряглась, ощетинилась, конвульсивно содрогнулась, как бы пытаясь освободиться от чего-то, вселившегося в нее. Я оказываюсь не посреди комнаты, а в своей постели, продолжая каким-то образом (но теперь неотчетливо) видеть кошкины конвульсии. Кошка издает жуткий, полный экспрессии вопль: «Йа!!!!», который меня будит.
Прихожу на очередное занятие духовными практиками. Тусклый свет падает в коридор через зарешеченные стеклянные вставки входной двери. За стойкой дежурных сидит незнакомая женщина. Что-то спрашиваю, она говорит, что ничего не знает, что сидит здесь «формально». Признаю в одной из пришедших Айс, мгновенно проникаюсь к этому месту недоверием, иду к выходу. Ко мне подходит молодой человек, спокойно заявляет, что я должна пройти с ним куда-то вглубь помещения. Подходят еще двое. Наполняюсь протестующей тревогой, хочу уйти. Они мягко, не прикасаясь, оттесняют меня. Пытаюсь кричать, повернувшись в сторону входной двери, сквозь вставки которой виден поток пешеходов. Крик не получается. Подстегиваемая тревогой и стремлением привлечь внимание людей на улице, пробую кричать снова и снова. Мужчины молча, спокойно стоят рядом. Но вот удается, подойдя к двери, закричать. Вот я уже на тротуаре, среди людского потока. Кричу оглушительно, изо всех сил, все громче и громче. Мужчины молча спокойно терпеливо, как бы зная, что я никуда не денусь, стоят рядом. Прохожие ни на меня, ни на мои крики не обращают внимания. Воспринимают происходящее как эпизод киносъемки (по ходу которого героиня должна кричать). Кто-то из прохожих роняет на ходу: «Ничего, скоро такие ... снимать не будут» (часть фразы не запомнилась, имеются в виду душераздирающие сцены).
Мысленная, издалека, глухо донесшаяся фраза (женским голосом): «Дело в том, что в Настоящем мне совсем не нравится, потому что я не могу его проверить» (начало звучит спокойно, отстраненно, а окончание — ускоренно, с нажимом).
При проведении земляных работ на заводской территории случайно обнаружились подземные немецкие служебные корпуса (оставшиеся со времен Второй мировой войны). Теперь по ним (каким-то образом оказавшимся на поверхности) с любопытством бродят сотрудники завода. Обращаю внимание на поразительно сохранившуюся новую светлую мебель и множество ярких разноцветных безделушек на канцелярских шкафах и внутри них. Снаружи корпуса выглядят мрачными, темными, старыми, и от этого внутреннее убранство кажется еще более непостижимым. Любуюсь безделушками, так и подмывает взять что-нибудь. Останавливает осознание, что этого делать не следует, поскольку «эти вещи, кому-то раньше принадлежавшие, являются носителями чужой, а значит, не исключено, что плохой энергетики». Кто-то говорит, что бухгалтерша натаскала уйму всего из этих корпусов, и что в администрации по этому поводу сказали (окончание не запомнилось): «Мы ее теперь не будем...». [см. сон №3752]
Выйдя на балкон, замечаю, что один край его ополз по стене, но без внешних признаков повреждения (это было похоже на фантазии Сальвадора Дали). Из глубины квартиры появляются сестра, Василис* и Василиса. Кто-то из них выходит на балкон, предупреждаю об опасности, прошу вернуться в комнату. Снова смотрю на угол. На этот раз на стыке угла балкона со стеной вижу трещину. Воспринимаю ее с облегчением (трещина придает ситуации правдоподобность), ощупываю. Она тут же превращается в приотставшую от стены коробочку (похожую на кожух электросоединений), которая от моих прикосновений теряет форму, сминается, распадается. А стык опять видится неповрежденным. С сомнением говорю: «Не знаю, может быть, он (балкон) вправду поврежден или это просто глюки».
К человеку, занимающемуся научными исследованиями, является незнакомая женщина. Пришла с протестом против эксплуатации психических возможностей ребенка, находящегося для этой цели у исследователя. Около смутно видимых мужчины и женщины появляется смутно видимый мальчик младшего школьного возраста. Речь идет о том, что ученый использует ребенка для исследования СНОВИДЕНИЙ. Искусственно вызываемые ночные кошмары подвергают психику мальчика непозволительным стрессам. К тому же ребенок, в силу возраста, неспособен оценить степень опасности экспериментов. В ответ на изреченное женщиной (не имеющей непосредственного отношения к мальчику) ученый (для которого мальчик является нашедшим тут приют найденышем) с энтузиазмом пускается в объяснения исследований. Говорит так страстно, что невозможно не понять, что он руководствуется исключительно научным интересом, не видит никаких злоупотреблений и находится вне рамок общепринятой морали. Он не оправдывается перед женщиной, а искренне, увлеченно рассказывает о своих успехах. Признается, что недавно нашел и приютил еще одного, совершенно уникального ребенка, у которого нарушены все стандартные системы восприятия. Вот этот-то ребенок дает поистине удивительные результаты. Вместо первого, незаметно исчезнувшего мальчика возникает смутно видимый второй, ровесник первого, калека ( аутист? слепоглехонемой?) С помощью этого найденыша удалось проникнуть в дотоле недоступную область. Это не обычные сны-кошмары, а нечто принципиально иное, потрясающее, уверяет ученый. Его энтузиазм нарастает, он не может остановиться, он трепещет, он готов продемонстрировать этой женщине, тут оказавшейся (он не помнит, почему и как), продемонстрировать ей образец уникальных сновидений. И он почти торжественно объявляет: «Ну что, мы сегодня наблюдаем СТРАШНЫЙ СОН».
Мысленный диалог. В ответ на что-то (незапомнившееся) раздается с напряжением исторгнутое мужским рычащим басом: «Р-р-р-русские цветы».
Иду по парку. Замечаю низко летящую между деревьями черную, похожую на ворону птицу, несущую что-то в клюве. Присмотревшись, вижу, что она несет ухваченного за крыло птенца. «Совсем, как кошка своего котенка», - думаю я. Опустившись на кочку под деревом, птица заботливо, бестолково топчется вокруг индифферентно стоящего птенца. Выглядевший в ее клюве маленьким, недооперившимся, серо-черным, он теперь размером почти с саму птицу, с красивым густым оперением коричневого (в белую крапинку) цвета. Птица топчется, намереваясь еще подобрать с земли большое черное перо, оброненное будто бы птенцом. Тот стоит с бессмысленным, птенячьим видом, и вдруг, когда птица в очередной раз оказывается перед ним, стремительно вонзает в ее грудь клюв. Приоткрыв его, раздирает рану (сон показывает этот оказавшийся длинным и крепким клюв изнутри птицы), черная птица испускает дух.
Обсуждается вопрос военной английской экспедиции.
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Они выглядели чуждыми ее природе...».
В старинном каменном эдании, где разместилась организация, разговариваю с Вейкой. Она важно восседает за столом, роскошная, дебелая, холеная. Там же встречаю Лесю, набрасываюсь на нее с расспросами. Беседу прерывают три собачонки (кажется, карликовые терьеры). Суетливо носятся и потявкивают на нас. Появляется их хозяин. Иду к выходу. Спускаясь с каменного крыльца, спотыкаюсь, судорожно хватаюсь за стену, смотрю вниз и думаю, хороша бы я была, если бы тут свалилась.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом, с чувством): «...думайте, (что) невежливо сказать: до свиданья?»
Мысленная фраза: «Еще при (прочтении) его поразил недуг предчувствия, потому что своей участи он очень боялся» (за слово в скобках не ручаюсь). P.S. Мое ночное Я не хотело записывать ни этот, ни предыдущий сон. Но оба из памяти не уходили, продержавшись до утра.
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Ты только уронила подаренную мной...».
Становится жарковато, перепеленываю грудного младенца во что-то более легкое. Действую неспешно, аккуратно. Перепеленала, а младенец (почти сразу) просит (мысленно, серьезным тоном) завернуть его потеплей: объясняет, что ему холодно, и даже подсказывает, что нужно одеть распашонку (во сне я ничему этому не удивилась).
Вытряхиваю песок из синего ведра в черное, большее, заполненное травой.
Мысленная, незавершенная фраза: «Не то, что (изменили) для нас — для нас это интереса не представляет».
Мысленная фраза: «Кровь не останавливается на вокзале».
Мысленная фраза: «Сегодня конфирмация японских девочек» (имеется в виду общенациональный религиозный обряд).
Большая поляна, место отдыха горожан, расположившихся на зеленой траве. Я устроилась на одной из массивных темно-коричневых скамей. Подходит религиозный юноша, заводит нейтральный, безобидный разговор. Не успеваем обменяться и десятком фраз, как юношу мягко, деликатно отзывает пастырь. Он сидит неподалеку, на траве, в кружке молодых людей. Юноша возвращается к ним, я спохватываюсь, что на мне нет юбки. Здесь это не возбраняется, можно даже загорать, но голые ноги неуместны при разговоре с религиозным человеком. Запоздало натягиваю юбку... Это уже третье воспроизведение одной и той же ситуации. В предыдущих юноша подходил более издалека, каждый раз с другой стороны (в напоенном чистым воздухом уголке пространства под бледно-голубым летним небом все виделось реалистично).
Делаем последние шаги по направлению к вершине красивой пологой горы. Вокруг другие вершины, покрытые короткой зеленой травой, простор, голубое небо и больше никого и ничего - только мы, небо и горы.
Крупная фотография в верхней части газетного листа. Она изображает женщину в бикини и стоящего по правую руку от нее мужчину в строгом костюме, жилетке, галстуке, и что там еще полагается. Контраст впечатляющий, отдаю ему должное. Надпись под фото гласит: «Справа налево: Тома Бялик и Эвен Блум».
По не зависящим от меня причинам должна перебраться из города в селение (то ли обдумываю переезд, то ли уже решилась на него, то ли почти переехала). В качестве дополнительного, ничего в данном случае не определяющего (смиряющего) довода было ЗНАНИЕ о том, что переехать нужно уже потому, что городу грозит опасность.
Мысленная фраза (женским голосом): «Так, закрывается, как это, механический».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: "Так ... и у нас по одной — когда все тут, а одного не хватает".
Держу лист бумаги, на котором разбросаны знаки (символы). После каждого, на котором останавливается взгляд, медленно произношу по одному слову: «Средствовать. Скопировать. Знать» (судя по интонации, должно последовать четвертое, завершающее слово).
Уличный перекресток.
Мне сказали приготовить еду из основного компонента и добавок. В моем распоряжении были лишь добавки, но я умудрилась раздобыть и основной компонент, и сварила что-то вкусное, где добавки оказались основным компонентом, а основной компонент — добавкой.
Мысленная фраза: «Хоть караул кричи».
Медленно рождается начало мысленной фразы: «ВидЕние старушек...». Медленно делается вторая попытка: «ВидЕние от старушек к...». Видится старая каменная стена со старинной черной железной дверцей. Внимание направлено на замочную скважину.
Слабое, призрачное взаимодействие двух фигур (возможно, человеческих), будто бы иллюстрирующее (воплощающее) мысленное высказывание одного из предыдущих снов.
Мысленная, завершившая сон фраза (экспрессивно): «...почему ты не держишься?!!» (обращение не запомнилось, речь идет о противостоянии трудностям).
Спокойный сон в мягких, светлых тонах. Ближе к финишу смотрю на заговоривших со мной трех человек (одной из них была девушка, а двое других, незапомнившихся, были постарше). Они стоят у правой границы поля зрения, и я совсем вживую (кажется, отдавая себе в этом отчет) вижу их чистые, светлые лица .
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «В ... нас пытались остановить...».
Под круглым абстрактным изображением идет относящаяся к нему подпись. Легко читаю ее, но когда пытаюсь мысленно повторить (чтобы записать), прочитанное улетучивается.
Мысленная фраза (неторопливым женским голосом): «Потом ситуация изменилась — развлекались, значит, с этим дерьмом» (на последнем слове интонация соскочила на осуждающую).
Мысленная фраза: «Все равно приведенный мной опыт слишком мал» (чтобы делать какие-либо обобщения).
Мысленная фраза: «А на дороге Вэйч расставил ноги» (речь идет о крутом ковбое).
Срединная строка сочиняемого стиха (неспешно, с пробной интонацией): «Ледяной Тамарой кроет от дождя».
Молодая женщина с ребенком на руках энергично шагает по кромке многолюдного тротуара. Вдруг, почти на ходу, спускает малыша с рук (якобы за провинность, хотя ничего такого не было видно), и не оборачиваясь, продолжает путь. Ребенок стоит, не в силах поверить тому, что произошло. Его мать удаляется с непреклонным видом, и кажется, даже не намерена обернуться на свое дитя. Это видится смутно, но язык тела малыша и матери более чем красноречив.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Натуральный ребенок и его ... мама».
После того, как кто-то что-то объявил, небольшая толпа набрасывается с бесцеремонными объятиями и поцелуями на находящегося среди них человека. Человек (вследствие ошеломления?) не предпринимает попыток высвободиться.
Мысленная фраза: «ЗАЧЕМ СПАСАТЬ ... ЕСЛИ МЫ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО С НИМИ ДЕЛАТЬ". Не запомнилось (или было затушевано) слово, обозначающее объект действия, но можно предположить, что фраза эта является реакцией Небес, к которым я вчера под вечер, полубеccознательно, в полном отчаяньи, мысленно обратилась (наяву) с мольбой: "Спасите нас!" А утром решила, что раз Небеса не берутся помочь, значит у нас, по мнению Небес, достаточно сил, чтобы справиться самим.
Фрагмент улочки. Несколько строений разрушены, здесь собираются возводить новые дома. Площадка частично расчищена, начата прокладка подземных коммуникаций. Точка обзора сдвигается (к моему удивлению) с места, неторопливо перемещается вперед.
Мысленная фраза (женским голосом, эмоционально): «С тринадцатого августа я ищу сопротивление».
Вид из окна салона на заросший свежей зеленой травой широкий газон с высящимся посредине мощным деревом. Внимание сна направлено на открытый канализационный люк, из которого вдруг начинает изливаться темная вода.
Мысленная фраза (спокойным женским голосом): «У меня были сломаны два ве(нца)».
«Тебе по принципу?» - спрашивает Петя, поднося к моей кружке электрочайник. Он хочет знать, налить ли мне кипятка. Призадумываюсь, стоит ли изменить привычке пить только холодную воду. Решаю что не стоит, говорю: «Мне, в принципе, никак».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Лейтенант, не является ли в известных случаях...».
Про мою бабушку* говорят, что она «ни Богу свечка, ни Черту кочерга». Родственники дружно вступаются в ее защиту. Доводом служит приводимое ими свидетельство, что бабушка прожила на свете целых сто лет.
Проход в каменной стене (или ограде) в виде овального, в рост человека, лаза с неровными краями. Слева к нему примыкает решетчатая дверца, своеобразное переплетение ее несет какой-то смысл. Решетка дверцы является вопросником, а все вместе (лаз и дверца) — пропускным пунктом.
Мысленная фраза о том, что кто-то что-то не так расслышал (или не так понял).
«...совсем не хочется. Потому что снимать штаны и носить какие-нибудь юбки...» (речь идет о брюках как привычном виде одежды). Это серьезно, спокойно, деловито говорит женщина с отталкивающе безобразным (показанным крупным планом) лицом. Смотреть на это лицо невозможно. Но тон, которым женщина высказывает свое суждение, изобличает душу простую, безвредную, искреннюю (которой почему-то претят юбки).
Ночь. Сосед тихо входит с приятелем в мою комнату (полагая, что я сплю и не глядя в мою сторону). Их внимание направлено на полку книжного шкафа, где хранятся мои сокровища — альбомы с фотографиями, папка с записью снов и т.п. Сейчас там будто бы находятся документы, составляющие государственную тайну (или, по крайней мере, полутайну). Приятель соседа перебирает и просматривает документы, благо свет из кухни достаточно освещает этот угол. Говорит, что кое-что сосед должен будет переснять.
В конце сна несколько человек рассматривают лист с текстом. В последнем предложении содержится слово «Скорпион» (не запомнилось, с заглавной или со строчной буквы). Кто-то говорит (полувопросительно): «Скорпион — это (такая-то) собака?» (прилагательное не запомнилось). Другой уверенно заявляет: «Да. Пресыщенный Дьявол».
Мысленные фразы: «Зачем говорят? Чтобы утвердить кого-то в чем-то, да?»
Стопка книг.
Кому-то строго выговариваю (это видится смутно, не в цвете). Просыпаюсь, пытаюсь (не открывая глаз) воспроизвести в памяти подробности. Сон мигом исчезает, скользнув вниз и влево, за границу поля зрения.
В конце сна среди персонажей появляется ребенок, сын незнакомого мне мужчины. Захотелось подойти к малышу. Бессловесно дается знать, что это невозможно — ребенок временно изъят, изолирован, в связи с тем, что его мать бросила семью, оставив сына на попечение отца.
Мысленная фраза: «Только он на пол сумел заползти, как его сбоку толкнули огромной кувалдой». Смутно виден человек, медленно ползущий среди руин. Вот он выбирается на небольшой гладкий участок (это остатки каменного пола), как вдруг непонятное Нечто, имеющее вид рыхлого серого туманообразного кома, с силой врезается в его левый бок.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (быстрым женским голосом): «Потом ... сделал ей предложение, от которого она отказалась...».
Два-три человека обсуждают чьи-то красивые «музыкальные» пальцы, которые сон бегло показывает. Обсуждение переходит на чьи-то еще, тоже чем-то характерные пальцы, также показанные (все виделось смутно, в серых тонах).
Алые шарики, являющиеся признаком выздоровления.
Мысленная фраза: «От беседы техники — к своей учительнице».
Мысленная фраза (издалека донесшимся женским голосом): «Положи в сумку».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (бархатистым басом): «Так что никакого ... у него ради одного коллектива».
Обращаюсь к стоматологам по поводу проблемы с одним из зубов (не беспокоящим болью). Стоматологини после консилиума решают зуб удалить. И удаляют - с непонятной поспешностью, не поставив меня в известность и вообще в мое отсутствие. Когда мне становится об этом известно, звоню одной из них с претензиями. Зуб не болел, поэтому не нуждался в экстренном удалении. Удаление (при отсутствии острых показаний) не производят без уведомления пациента. Намекаю даже на намерение возбудить протест, но говорю, что не буду этого делать, поскольку спокойствие мне дороже.
На крышке зеленого уличного мусорного бака громоздится гора керамических облицовочных плиток. По мере того как я на них смотрю, они превращаются в книжки, примерно такого же размера, в той же, песочно-коричневой цветовой гамме.
Мысленные фразы: «Глупость, глупость. Отсутствие терпения» (причины, по которым некие категории людей могут оказаться в рядах безработных).
Мысленные фразы: «Берегите себя. В известных направлениях и я себя берегу».
Нахожусь в старой деревушке, среди первозданной природы, полной воздуха и света. На моем попечении малышка. Сижу на крыльце, она топчется неподалеку. Чем-то увлекшись, потихоньку удаляется вправо. Мне нужно вернуть ее, или хотя бы последовать за ней, но я не могу пошевелиться. Тело сморил неуместный сон, с которым никакое чувство ответственности за ребенка ничего не может поделать. Прилагаю неимоверные усилия, чтобы встать. Кажется, что вот-вот удастся, но ничего не удается. Малышка уходит все дальше (я вижу ее, значит, глаза мои были открыты, и сон завладел мной не целиком?) Беспокойство нарастает, понимаю, что если ребенок уйдет далеко, я его просто не найду. Всё сновидение состоит в борьбе с сонливостью. Лишь однажды сон отвлекся и показал узкое окно, слева от крыльца. В окне видится прислоненная к стеклу (изнутри) светлая выразительная (размером с человеческое лицо) маска, которая медленно полуулыбнулась приятной, симпатичной улыбкой. Это вызывало у меня легкое удивление (все, кроме лица девочки, виделось отлично, в том числе маска, похожая на Арлекино; возможно, это была не маска, а кукла).
Мысленная фраза: «Как только тонкие его части разорвут его».
Во втором сне мухобойкой досталось тем, кто создает пробки на дорогах - смутно показаны пробки, а процесс с мухобойкой был так же абстрактен, как и в первом случае. [см. сны №0062, 0064]
Мысленная фраза: «Какой любовь была тогда, когда настиг ее пальцем микроб?»
Активный сон, в котором я весьма успешно действовала.
Мысленная фраза: «Они уже хотели было улыбнуться, как вдруг - Стоп! Вы арестованы!» Смутно видятся два стоящих на тротуаре человека (о которых идет речь), к которым приближаются два-три незнакомца.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Принесший мне ... штурм вызывает у меня недоумение».
Висящая в воздухе застегнутая английская булавка. Оба кончика заострены и не упрятаны в головку, а выступают над ней.
Мысленные фразы (женским голосом, озадаченно): «Подошва. Подошва. Ты знаешь, в чем дело?»
Мысленный диалог (баритоном и басом). Деликатно: «Как сделаешь игрушечную игрушечку, так и...» (фраза обрывается). - С готовностью: «Игрушечную игрушечку».
Бродим классом по летним улицам, возможно, это - выпускной вечер. Класс петин, Петя отсутствует, я являюсь их соученицей.
Мысленное бормотание (женскими голосами): «Деньги». - «Деньги». - «Потеряла деньги». После этого отчетливо произносится (тоже мысленно): «Потеряла — не возьму».
