Мысленная фраза: «Их секли и пускали в Интернет, а они восстанавливались». Речь идет о том, что кого-то карали (или истязали) поркой и запускали в заэкранное пространство Интернета. Но эти люди умудрялись восстанавливать свой человеческий облик и возвращались в нашу Реальность.

Мысленная, незавершенная фраза (выпаленная женским голосом, на одном дыхании): «Ни ощущения (тромбиста), который сидел на первом месте, когда мы сидели напротив него...» (за слово в скобках не ручаюсь).

Старая кровать. На ней смутно демонстрируется череда полупризрачных фигур (экскурс в прошлое?), а потом, более отчетливо — еще что-то, связанное с ней и вызвавшее укоризненную реплику (укор направлен на неуважительное отношение к ложу, послужившему такому большому числу поколений).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Как видите, я прорубил проволоку не только для ... но и чтобы стать конкретным мужчиной в деловой стране». Смутно видится проволочный, в рост человека, забор, в котором смутно видимый мужчина прорубает для себя довольно большой лаз.

Входная металлическая квартирная дверь (похожая на дверь бомбоубежища). Справа от нее на лестничной площадке высится горка старой обуви.

Мысленная фраза (решительно): «И отсюда выбирать надо». Смутно видимая женщина указывает рукой на плетеную светлую корзину, доверху заполненную темными (размером с куриное) яйцами. Фраза, возможно, принадлежит женщине, а содержимое корзины является чем-то типа шаров для лотереи.

Мысленная фраза (женским голосом): «Чтобы выбраться из этого ВРЕМЕНИ».

Незапомнившийся необычный сон в восточном стиле.

Полузнакомый человек просит у меня монету (он голоден). Протягиваю на ладони горсть монет, человек берет одну (ту, что просил). Бессловесно предлагаю взять больше, и человек (не сразу) берет еще несколько.  Монеты виделись (в отличие от невнятного остального) совсем вживую (они были серебристого цвета и мелкого достоинства).

Распутываю провода телевизора и радио.

Женщина (якобы моя мама*, но совсем на нее не похожая) без видимой причины два раза падает навзничь, и от второго падения умирает.

Мысленные фразы (мужским голосом): «Одиннадцать литров. Пойдем, возьмем еще».

Мысленные фразы (женским голосом): «Я положила бумажку читать. Но теперь такое я не пишу».

Сон-сообщение о том, как умелое использование особого психического состояния бедняков позволяет успешно решать проблемы богачей (неясно, что имелось в виду под особым психическим состоянием бедняков, - возможно, речь идет о психическом состоянии бедняков как таковом). Идея иллюстрируется (с целью инструктажа?) наглядным пособием, в динамике, где бедняк представлен чуть ли не вживую.

Около нас, бредущих куда-то пешком, останавливается небольшой, перевозящий детей, двигающийся в том же направлении автобус. Нам открывают двери в салон и в кабину. Два примкнувших к нам по пути спутника входят в салон, я и моя изначальная спутница топчемся у кабины. Спрашиваю: «Где ты хочешь сесть?», чтобы занять оставшееся место.

Обрывки мысленной фразы: «Кроме ... утилитаризм...» (имеется в виду художественное направление).

Мысленная фраза: «Надо держаться, как сокол, живущий в пустыне» (быть стойким). Фраза появилась вскоре после того, как я уснула с горькой мыслью «Так что же мне делать?» Невозможно гарантировать, что фраза была мне ответом, однако предположить можно. P.S. Почти четыре года продолжаю я мучиться этим вопросом, поскольку до сих пор не могу понять, что произошло (и происходит) после пережитого мной потрясения, и из-за этого иногда падаю духом.

Мысленная фраза: «Хм, намажем говном».

Мысленная фраза (густым мужским голосом, резко, но не грубо): «Не переживай (за) меня, понимаешь?»

Смутно видятся три женщины, конвоирующие четвертую. Та вдруг бросается наутек, они мчатся за ней. Это происходит на городской улице, покрытой грязным, подтаявшим снегом. Беглянка схвачена. Одна из преследовательниц, потрясая вздернутыми руками, темпераментно сообщает: «Журналистское расследование показало, что только что сбежавшая...» (окончание не запомнилось). С досадой говорю: «Ну зачем они так», полагая, что вполне можно было позволить женщине убежать.

Ярмарочная территория с красочными балаганами, киосками, аттракционами, кафе и толпами гуляющих. Иду влево с маленькой (лет шести) девочкой. Вдруг девочка падает (будто бы в изнеможении от подразумеваемой мастурбации). Лежит, обессилев, условной темной грудой (на фоне необычайно отчетливого всего остального). Бросив презрительный, отвергающий взгляд, набрасываю на нее что-то темное (бывшую в руках кофту?), продолжаю путь... Эпизод повторяется (дублируется). На этот раз сон показывает также, что происходит за моей спиной. Девочка слабо пошевеливается. С ней сочувственно заговаривает молодой человек, сидящий за ближайшим столиком открытого кафе, она ему что-то отвечает. Потом, не меняя положения, разговаривает (по подразумеваемому сотовому телефону) еще с одним молодым человеком, сидящим в отдалении. Оба ее собеседника, приличные, серьезные, в аккуратных светло-серых костюмах и белых рубашках, видятся (как и всё, за исключением девочки) совсем вживую. Лица их были серьезными, видно, как второй плечом прижимает к уху серебристый сотовый телефон.

Мысленная, частично запомнившаяся, незавершенная фраза: «И вот ... я прихожу домой разъяренная...» (последнее слово произнесено форсированно, по слогам).

Обрывки мысленной фразы: «Десять ... оказались в неестественных...».

Мысленная фраза: «Все равно приведенный мной опыт слишком мал» (чтобы делать какие-либо обобщения).

Статья в газете, напечатанная, кажется, готическим шрифтом. Она включает поясное (в профиль) изображение пожилого бритоголового мужчины в темно-коричневом жреческом одеянии.

Кому-то, кто не знает, где можно купить ванильный кофе, объясняю, что проще всего зайти для этого в супермаркет на Парижской улице, где он всегда бывает.

Стою у шлагбаума ограждения виллы, снабженного переговорным устройством. Оно, как мне каким-то образом известно, предназначено для озвучивания предупреждения, что с домашними животными въезд запрещен. Мне захотелось прослушать сообщение. Становится каким-то образом известно, что для этого нужно бросить монетку. Монетку бросать не хочется (а возможно, у меня не было с собой денег). Осматриваю и ощупываю устройство. Подхожу к калитке, слегка трясу ее. В ответ, к моему удивлению, включается переговорное устройство. Раздается потрескивание, шипение, мужской голос произносит несколько фраз (на английском, кажется, языке). Ни слова не разобрав, понимаю, что говорится о том, что нужно бросить монетку. После последнего слова, переведенного мной как «несомненно», слышится гомон голосов, смех — как будто при записи сообщения не сразу отключили микрофон, и таким образом прихватился миг частной жизни людей на вилле.

Мысленная фраза: «А вы что — гении?»

«Два имени возникли снова», - записала я ночью в блокнот. Но сейчас ничего в связи с этим не вспоминается, даже то, что они снились - имеются в виду имена из сна предыдущей ночи [см. сон №0425].

Мысленный диалог (женскими голосами). Возбужденно: «И вот теперь, когда все уже прошло».  -  Буднично: «Начался скандал».

Мысленная фраза: «И надо отстоять меня и его».

Малыш со смутно видимыми чашкой и ложкой в руках приближается к моему правому колену. Параллельно визуальному образу (или даже упреждая его) возникает мысленная фраза, в которой  говорится, что «он» (малыш) дотронулся своей чашкой до «ее» (моей) «чашечки» (коленной).

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (мужскими голосами). Рассудительно: «...так после двадцатого марта».   -  Жизнерадостно: «После двадцатого мая».

Мысленные фразы (женским голосом, твердо): «Имея один, будешь плодить. Ночью».

Мысленные фразы (деловитым женским голосом): «Пусть мне это и рассказывают. Я сейчас не могу психологически».

Мысленно повторяю (перед тем, как записать) только что приснившийся сон. Повторяю легко, подробно, и вдруг на одной из фраз буксую - процесс припоминания обрывается на полуслове. Просыпаюсь (теперь уже по-настоящему), мгновенно забыв все, что припоминала (неясно, было ли припоминаемое фикцией или действительно сном).

В нашу большую дружную коммуналку пришли гости, в том числе молодая семья с ребенком. Жена, хрупкая нервная блондинка, сообщает (по секрету), что муж ей изменяет, она высказала ему упреки и теперь не знает, чем все кончится. Когда гости засобирались домой и сгрудились у входной двери, изменщик-муж (похожий на Вуди Аллена) несколько раз суетливо заскочил в комнату одного из наших жильцов, а когда все вышли на лестничную площадку, он опять шмыгает в эту комнату, с видом оскорбленной невинности давая понять, что домой возвращаться не намерен. Потрясенная жена его возвращается в квартиру, и трепеща от любви к мужу, говорит мне, что не может уйти без него. Она выглядит очень взволнованной и — чтобы немного подбодриться? - просит стакан молока и ломтик белого хлеба, приношу и то и другое.

Мысленная, незавершенная фраза: «И когда он сказал, что пробыл всего два дня на допросе...».

Мысленные фразы (женским голосом): «И что, (пристают) для него? А ведь своим телефоном же луч(ше)» (последнее слово не договорено).

Мысленная фраза (женским голосом, начало — тихо, окончание — тоном конферансье): «Я Бога (заслоняю), передаем концерт!» (за слово в скобках не ручаюсь).

Мысленный диалог.  «Когда лили в шестьдесят первом году».  -  «В шестьдесят первом году?»

Мысленная, незавершенная фраза: «И его одолела шумная тревога по поводу...».

Мысленная фраза: «Такие маленькие дырочки».

Одна из смутно видимых женщин говорит второй: «Возьми ее своей замечательной штучкой».

«Мерзкая, нет чтобы сказать что-то ...», - говорю я с добродушным осуждением (прилагательное не запомнилось).

Мысленная фраза: "Их можно назвать Ангелами вне Периодической системы" (имеется в виду Периодическая система Менделеева).

Мысленные фразы (молодым женским голосом, настырно, протестующе): «Нельзя! Нельзя пить, да? Нельзя пить, да?»

Случайно встреченная в казенном учреждении Мона рассказывает о семейном бизнесе. Слушаю краем уха, мысленно отметив, насколько это далеко от моих жизненных интересов. Закончив рассказ, Мона собирается войти в кабинет. Из вежливости (потакая ее словоохотливости) говорю, что подожду. Мона (перестроившись на предстоящее дело?) отчужденно говорит, что сразу должна будет уйти. Поняв, что она потеряла ко мне интерес, деликатно выхожу из положения.

Идем, несколько человек, по просторной жилой комнате, влево. Внезапно поскользнувшись, падаю на спину и по инерции въезжаю под газовую плиту. Лежу там на толстом слое отвратительных густых черных нечистот, а спустя несколько мгновений уже стою посреди комнаты с облепленной грязью спиной. Понимаю, что нужно срочно снять и выбросить одежду, понимаю, что нужно срочно вымыться (дезинфицирующим составом, чтобы не подвергнуть опасности находящихся в комнате людей), но заторможенно не знаю, с чего начать. Подошедшая слева женщина молча дает мне большую пластиковую бутылку с хлоркой. Представляю, как начну сейчас осторожно, брезгливо стягивать оскверненную одежду, выворачивая ее на левую сторону (сводя к минимуму контакт с этой гадостью). А сон вдруг показывает меня со спины — на чистой одежде моей нет и следа гнусной грязи. Заторможенно вижу лишь над лопатками несколько небольших бледно-серых круглых пятнышек, почти сливающихся с цветом блузки и не имеющих отношения к черным нечистотам. Что было до этого эпизода и после него — не запомнилось (сон был нецветной, в неряшливых, темноватых тонах; отчетливо виделись лишь черная грязь, белая газовая плита старого образца, на ножках высотой с треть метра, да моя спина с безобидными пятнышками).

Мысленная фраза: «Чтобы не лазили разные любопытные».

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «...за этими словами. И девчонкам не советую!»

Высказываю свое мнение относительно группы смутно виднеющихся неподалеку темных солидных людей.

Запеленутые грудные младенцы лежат на земле в несколько длинных рядов. Нижний ряд отделен от остальных черной чертой. Детей нижнего ряда нужно (для безопасности?) перенести в верхние ряды, и это уже начали делать.

Один из персонажей сна воспринимает Реальность искаженно. И все потому, что принимает за чистую монету притворство лица, обозначенного во сне инициалом «Т». Этот субъект ловко маскирует злокозненные акции под безобидные шутки.

Крупная неопрятная, неприятная женщина указывает на покосившуюся люстру, объясняет, что вытирала с нее пыль, поэтому в комнате такой беспорядок. Но там настоящий бедлам — вещи и мебель сбиты в кучу под люстрой, даже ковер (старый, потрепанный) свернут рулоном и засунут туда же. Спрашиваю про ковер, женщина объясняет, что убрала его, так как обтирала люстру. Интересуюсь, почему он для этого должен находиться именно под ней.

Финальная сцена спектакля, вызвавшая чуть ли не трепет зрительного зала. Сцена изображает HAPPY END истории о молодых людях, мужчине и женщине, прошедших через неисчислимые невзгоды. В безмолвной тишине, в Божественном мягком свете предстают нежно оформленные символы того, что заслужили герои пьесы своими страданиями. Композиции равномерно размещены на наклоненной в сторону зрительного зала сцене (одним из символов была детская кроватка). На их фоне вдруг вижу полупризрачные, мимолетные облака. Воспринимаю это как намек, что награда ждет героев не на Земле, а на Небесах, сердце мое смятенно сжимается (сцена виделась как бы из зрительного зала, но я не ощущала себя сидящей там; реакция зрителей виделась сверху).

Длинный светлый, незапомнившийся сон, в числе персонажей которого были мы с Петей. [см. сон №8784]

Предохранительный клапан настенного электробойлера выпускает слабую струйку воды. Специалист говорит: «А это — уровень перенесли» (имеется в виду изменение уровня максимальной температуры воды).

Мысленная фраза: «Тебе перед 'Стыдливостью' читать 'Студенчество'?» (речь идет о словарных или энциклопедических статьях).

Мысленные числа: «518» и «59.18».

Проводим с Петей (дошкольником) летний отпуск в курортном городке. Несколько живущих поблизости мужчин (наших случайных знакомых) собираются с детьми на морскую прогулку и берут с собой Петю. Спохватившись, что он не взял деньги на билет, иду вслед, оказываюсь на палубе готового к отплытию корабля. Выясняется, что Петя о деньгах позаботился, сон бегло это демонстрирует (в абстрактной форме). Поражаюсь смышленности и оперативности ребенка в денежных вопросах. Сижу, с сынком на коленях, на длинной, забитой пассажирами скамье у рубки верхней палубы. Петя выглядит вялым, говорит, что неважно себя чувствует. Решаю остаться с ним, на корабле (который вообще-то уже вышел в открытое море). Свинцовый корабль выглядит плотью от плоти тяжелого свинцового моря и больше похож на списанный эсминец, чем на прогулочное судно (там, во сне, не уделялось этому внимания). Билет придется купить (вынужденно) по возвращении в порт. Сидящая рядом женщина (прочитав мои мысли?) предостерегающе говорит: «Да вы что!» С жаром предупреждает, что за безбилетный проезд капитан оштрафует и ссадит с судна, причем в таком месте, откуда вернуться будет сложно. Не реагирую ни на тон, ни на слова - сижу спокойно с сыночком на коленях,  смотрю на тяжелое свинцовое море под свинцовым небом, и машинально думаю, что все обойдется.

Окончание мысленной тирады: «... Настоящие студентки». Смутно, сверху видится улыбающаяся карлица, которой будто бы принадлежит сказанное.

Сочиняются стихотворные строчки. Первая уже готова и мысленно произносится: «И тут такое, Пушкин, дело». К ней придумана рифма, теперь идет формирование второй строки под заданный ритм.

Молодая пышнотелая женщина (моя знакомая?) просит помочь в распродаже предметов одежды (упакованных в красивые целлофановые пакеты). Вещи свалены грудой на импровизированном прилавке. Не имея понятия, что находится в пакетах, извлекаю товар (красивое, ручной работы, женское белье), объясняю появившейся хозяйке придуманную мной систему раскладки.

Слабое, призрачное взаимодействие двух фигур (возможно, человеческих), будто бы иллюстрирующее (воплощающее) мысленное высказывание одного из предыдущих снов.

Мысленная фраза (бодрым женским голосом): «Нет, больше нет ничего по-пу-ля-ри-зующего».

Сон о грандиозном событии, связанном с Небесными явлениями. Оказываюсь, с несколькими спутниками, в бескрайней безликой толпе, вовлеченной в незапомнившееся реагирование на происходящее в Небе. Это было величественное зрелище, из которого почти ничего не запомнилось. Одним из появившихся в Небе видений была изображенная тонкими светящимися голубоватыми линиями фигура странного человекообразного Существа в чем-то типа скафандра. На горизонте темнели огромные мрачные (полуразрушенные?) строения. Рельеф местности был умеренно гористым, невнятные человеческие массы перемещались по нему в разных направлениях. Все земное было смутным, в темных тонах, и виделось сверху. Возвратившись к себе, пересказываем увиденное Окнесу. Он относится к нашим словам со снисходительной усмешкой. P.S. На этот раз все было так многолюдно и внушительно, что я — впервые — отнеслась к такого рода явлению без восторженной экзальтации. 

Несколько узких, скрепленных проволочной скобкой полос, срезанных с нижних краев газетных (или книжных) страниц. Полосы содержат выходные данные. Считываю с левого угла номера страниц: «Первая, вторая, третья, четвертая». Останавливаюсь, молча смотрю на пару оставшихся.

Мысленная фраза (женским голосом): «Очень редко, очень хорошо закончится вся консультативность».

Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «А про них как раз говорили, что ... это ... да и только».

Ласково приговаривая, покачиваю сидящую у меня на коленях малышку.

Держу сложенный пополам разноцветный рекламный лист. Зачем-то перегибаю его в другую сторону. По мере того, как я его выворачиваю, в нем появляется, как бы просачиваясь, густая прозрачная (похожая на клей) жидкость.

Мысленная фраза (эпически выпеваемая женским голосом): «И радость и покой» (это был финал чего-то).

Человек рассказывает о мухах. Рассказ тут же воспроизводится перед нами вживую, на фоне природы. Это история существования маленьких черных мух, история в каком-то смысле мистическая, завершившаяся фразой: «В память о ... у мухи развились признаки псевдоумирания» (одно слово не запомнилось). Кто-то из слушателей спрашивает, не является ли оборот «признаки псевдоумирания» свидетельством того, что мухи перестали умирать, и как это согласуется с тем, что было сказано раньше (люди, в отличие от мух, виделись условно).

Окончание мысленной фразы:  «...так же, как появляется боль или болтливость» (судя по заминке перед последним словом, упоминание болтливости первоначально не планировалось).

Иду к выходу с территории университетского кампуса. Чтобы попасть на автобусную остановку, нужно лишь (как я хорошо помню) пересечь простирающуюся за воротами кампуса обширную площадь. Однако на этот раз площадь оказывается плотно застроенной смутно видимым комплексом серых производственных цехов, в беспорядочных узких проходах между которыми я застреваю, как в лабиринте. В какой-то момент ко мне примыкает пара студентов, юноша и девушка (я лет на десять старше них). Молча блуждаем среди непривлекательных сооружений, не в силах выбраться из ловушки. Иногда заходим внутрь зданий, и когда на пути попадается незакрытая комната (что-то типа конторки), предлагаю зайти и попросить  помощи у сидящих там двух женщин. Одна из них охотно объясняет дорогу (сплошные повороты направо-налево). С удивлением замечаю, что конторка гораздо просторней, чем виделась сквозь дверной проем. Там, в правом ее крыле, стоят четыре больничные койки с тумбочками. На заправленных свежим светлым бельем кроватях молча лежат (на спине, укрытые до подбородка) четыре пациентки. Выходим из конторки, начинаем осознанное продвижение по лабиринту. В одном месте с удивлением вижу (сквозь незакрытую дверь) большую, человек на десять палату, копию первой (обе они, в отличие от невнятного, неряшливого нагромождения цехов, виделись ясно). В одном месте пришлось протискиваться по узкому проходу с серыми шершавыми бетонными стенами и кое-где торчащей ржавой арматурой. В этом месте с горячностью говорю своим молчаливым спутникам, что я всегда, когда предоставляется хоть малейшая возможность, спрашиваю подсказки, чтобы выбраться из затруднительного положения. Ребята сохраняют молчание, а я мысленно отмечаю, что горячность моя была чрезмерной, но мне хотелось, чтобы они взяли на заметку мои слова. Вскоре мы входим в пустое помещение (такое же, как и все тут, темное, невнятное) и ложимся отдохнуть на стоящие там условные кровати. Я засыпаю, а проснувшись, не могу разобрать в полумраке, спят ли или уже встали мои спутники. Мне кажется то так, то эдак, и я даже осознаю эту двойственность. Не знаю, как поступить, но потом решаю, что если ребята уйдут без меня, я не пропаду — ведь женщина  подробно объяснила нам дорогу (само объяснение мной не запомнилось). Персонажи виделись условными, темными фигурами, а зона «лабиринта» была не только сама по себе (в отличие от всего остального) серой, но и как бы погружена в полупрозрачный сероватый туман.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Даже... это не что-то такое, обездвиживающее человека».

Темный экран телевизора в светлой рамке корпуса. Возникает мысленная фраза, целиком воспринимаю ее, но она тут же ускользает из памяти.

Смутно, в сероватых тонах видится (как бы немного сверху) большой зал, плотно заполненный массой условных слушателей. Слева, на сцене, стоит за трибуной условный лектор, только что закончивший, повидимому, доклад, и призвавший публику высказаться. Повисшую тишину прорезает возглас из задних рядов: «А мне приснился на эту тему СОН!» Лектор отзывается: «Ну что ж, выкладывай!»

Вдеваю нитку в поразительно отчетливо видимое игольное ушко.