Два последовавших друг за другом, дополняющих друг друга сна. Иллюстрируется принцип жесткой детерминированности человеческого существования. Это был чисто механистический подход, где люди изображались частицами (на фоне матриц). Человеческие эмоции, высекаемые задаваемыми условиями (ситуациями), являлись единственным, что от них требовалось. Несмотря на необычность увиденного и отсутствие пояснений, понимаю, что цель человеческого существования состоит в излучении психической энергии. Ее из нас получают — как получают энергию в процессе ядерных реакций.

Мысленная, незавершенная фраза: «Хотя с началом документации кое-кто из них слинял...».

Обрывок мысленной тирады: «...Рабаненко. И никто не знал, что такое Рабаненко. Только во всех ленинградских университетах...».

Мысленная фраза: «Наши звери освещают тебя светом планеты Земля».

Мысленный призыв: «Ну, поднялись вместе и всё. Поднялись вместе, посмотрели...» (фраза обрывается). Невнятно видится несколько движущихся людей.

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). «...да еще котенка».  -  «Вообще не надо было ехать».

Мысленная фраза (приветливым женским голосом): «Спасибо большое».

Мысленные фразы (первая вяло, последующие все более энергично): «Ты поведешь меня. Иди впереди. Трусиха».

Обрывки мысленной фразы (завершающей комментарий сна): «Потом вытянула ... ночного ... с парой ... перчаток».

Сидящую в коляске малышку клонит в сон, решаю на всякий случай пристегнуть ее ремешками (это видится смутно, не в цвете).

Нравоучительная книжка с картинками. Ее читают, медленно переворачивая страницы. На одной говорится о том, что в благонравных семьях принято одаривать нуждающихся милостыней. На другой - о семьях неблагонравных, в которых «...потом дурак съедает солдата».

Мысленная фраза, повторившаяся несколько раз, и почти вся осыпавшаяся, как только я собралась ее записывать: «...- это сэт-гэйц...?»

В незапомнившемся сне сижу на одном из массивных темных стульев, стоящих у темного стола. Ерзаю и передвигаю стул, чтобы сесть поудобней.

Что-то тягучее (вроде начинающего засахариваться меда) стекает из столовой ложки, которую я держу над ведром (похожим на ведро для мытья полов).

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «А к этому способу, открытому мной ... я пришел в...».

Диалог из сна. «Ты мне скажи, что они едят. Едят мясо?»  -  «Нет, что ты! Едят кашу манную».

Расплывчатый квадрат нерезких дымчато-серых строк текста. Кто-то (невидимый)  с выражением зачитывает его вслух. Речь там идет, в числе прочего, о козе, являющейся объектом вымещения (что-то вроде козла отпущения, но не в библейском, а в обыденном смысле). Читающий чуть ли не с пафосом произносит: «И знала ли коза, что она является...» (окончание не запомнилось).

Мысленные, издалека донесшиеся фразы (женским голосом): «Не сразу. Ты видишь, как хорошо все получается».

Собрались компанией у кого-то в Америке, квартира полна оживленных гостей. Я среди них, и в то же время отдельно, потому что в каком-то смысле не такая, как остальные. Обращаю внимание на Каданэ и мадам Робин — обе прекрасно выглядят, у обеих ясные, притягивающие взгляд лица. Смотрю на них и думаю, что обе давно здесь освоились. Запросто добрались сюда на междугородних автобусах, выходили на стоянках посидеть в придорожных кафе, этот вояж вряд ли вообще задел их сознание. Я же настолько плохо ориентируюсь в новой обстановке, что такое незамысловатое путешествие потребовало бы от меня нешуточного напряжения. По окончании встречи едем ватагой в автобусе до пункта (внутри города), где все пересядут на свои маршруты.  [см. сон №2534]

Медленно рождается начало мысленной фразы: «ВидЕние старушек...». Медленно делается вторая попытка: «ВидЕние от старушек к...». Видится старая каменная стена со старинной черной железной дверцей. Внимание направлено на замочную скважину.

Мысленная фраза (женским голосом): «Из-за этой тетеньки кто-нибудь высовывается» (по вызванной ею причине).

Открытая дамская сумка. Внутри, в сложенной во много раз газете, находится пластиковый пакетик с тремя квадратными шоколадными конфетами без фантиков.

Мысленная фраза (глуховатым женским голосом): «Ищи себя там».

Чувствую несколько легчайших провалов своей кровати вниз, как бы от слабых толчков. Полупросыпаюсь и ощущаю их уже не во сне, а по крайней мере в полусне.

В селение Адамс съехались участники семинара. Не отношусь к ним, я там сама по себе. Одна из селянок водит меня по территории, подробно обо всем рассказывает. В семинаре принимает участие Президент России, несколько раз отчетливо вижу его. Ранг Президента на семинаре был ниже ранга селения. P.S. Мое контр-Я сумело удержать меня от того, чтобы законспектировать подробности (все с той же отговоркой, что сон неинтересный). Как ему это удается, хотела бы я знать.

В деревенском кинотеатре вместо кресел установлен общий, наклоненный в сторону экрана настил. Зрители лежат на нем на спине, ровными шеренгами. Лежу в одном из передних рядов, между мужчиной и женщиной, с которыми пришла и которых намереваюсь поморочить. Я задумала незадолго до окончания сеанса незаметно натянуть обувь (которую тут принято снимать) и соскочить с настила первой. Совершаемые украдкой действия кажутся моим спутникам непонятными, а мое намерение — неочевидным.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (беглым женским голосом): «Там же письмо от ... с такими же словами».

Мысленная фраза (укоризненно, женским голосом): «Ну, а ... я ж тебя не угощала ни о чем» (одно слово не запомнилось).

Мысленная фраза (женским голосом): «И касса открыта, касса открыта».

Мысленная фраза (быстрым женским голосом): «Да ничего же, там недалеко от вас».

Сижу (с мамой*) у пустого прямоугольного стола, покрытого клеенкой, по блекло-песочному фону которой равномерно разбросаны какие-то изображения (размером с ладонь, в коричневой гамме). Случайно скользнув по ним взглядом, вижу, что это изображения девичьей головки...  кажется, моей...  присматриваюсь — ну да, это я в юности...  Пристально смотрю на ближайшее — оно оживает, обрастает деталями (оставаясь плоским). Говорю маме: «Слушай! Там всё, как кино, эти картинки!» Склоняемся над ожившим изображением, оно начинает подрагивать, как бы рассыпаться, и плавно превращается в другое. Теперь это зубоврачебный кабинет, где я, в роли пациентки, нахожусь в кресле, а мама (в роли врача?) сидит, справа от меня, на белой вращающейся табуретке (всё, кроме маминого лица,  виделось натуралистично; девичьи головки были похожи на мое отражение в зеркале в сне №8983).

Мысленная, впервые исковерканная фраза: «Кинофильм 'Итальянца в два России'».

Мысленные фразы (женским голосом): «Нет, внутри. Внутри этой (интонации). Вот так снимается...» (фраза обрывается; за слово в скобках не ручаюсь). Смутно видится женщина, объясняющая (невидимым собеседникам?) действие допотопного фотоаппарата. Засовывает палец внутрь аппарата, чтобы что-то показать.

В просторную комнату селения Адамс вносят тарелку с зелеными яблоками, покрытыми тонкой коркой серой засохшей грязи. Сельчане, как ни в чем не бывало, едят их немытыми. Из-за этого мне неудобно мыть яблоки себе и Пете (предпочитаю в таких случаях быть как все и надеяться, что авось обойдется). Режу яблоки пополам, невольно отмечая, как чисты, свежи, сочны они на срезе по сравнению с загрязненными боками. Возникают сынишки Камилы. Протягиваю им яблоки, Додо деловито осведомляется, мытые ли они.

Маленький симпатичный серый котенок перебирает лапками в углу, возле большого зеленого бака. Слева появляется голова динозавра на длинной шее, наклоняется к котенку, осторожно берет его своей пастью.

В квартире находимся я, моя сестра, Петя и парень, его ровесник. По какой-то причине (возможно, обозначенной в незапомнившемся начале сна) между Петей и парнем возникает сильное враждебное напряжение, готовое (и стремящееся) перерасти в жестокую драку. Делаем с сестрой все, что в наших силах, чтобы не дать им схватиться. Инициатива затеять драку принадлежит парню, потенциально неистовому. Отчетливо ощущаю излучаемую им агрессию, переполняющую его и ищущую возможности вырваться наружу. Петя тоже способен и готов драться, но у него эта готовность не агрессивная — это готовность и умение постоять за себя, отразить нападение, а не напасть самому. Что же касается соотношения сил, то у обоих  фигуры, комплекция, рост и физическая сила одинаковы, разница лишь в степени агрессивности. Заведомо ясно, что драка закончится вничью — парень разрядит накопившуюся агрессию, а Петя с успехом отобьется. Но мы с сестрой начеку, не даем проскочить искре, хотя напряжение не спадает, а возможно, даже потихоньку нарастает. Эти двое ходят из комнаты в комнату, второй преследует Петю, как тень. Вот они заходят в одну из комнат и прикрывают за собой дверь. Мы настораживаемся, но пока все тихо. Понимаем (и говорим друг другу), что даже если нам удастся предотвратить драку сейчас, они (теоретически) могут схватиться, где угодно в другом месте. У мужских персонажей я не видела лиц, а их фигуры (с обнаженным торсом) и повадки были настолько одинаковы, что их можно было без натяжки принять за двойников. Идем с сестрой на кухню, предлагаю гречневую кашу, сестра говорит, что недавно ее ела. Тут в квартире гаснет свет. Громко спрашиваю: «Эй, кто там со светом балуется?» - и просыпаюсь.

Мысленная фраза (ритмично): «Поедет она быстрее тебя, но (ей) никого не добиться» (за слово в скобках не ручаюсь).

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Чтобы ... вспомнил и простил. Вспомнил и простил» (последнее слово произнесено по слогам, нараспев).

Мысленные фразы (женским голосом): «Птица? Птица сидит на ветке, бегает (не шелохнувшись)» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены).

Сочный яркий густой зеленый газон (большой и, кажется, прямоугольный).

Мысленная фраза, в которой говорится о стволах орудий и «пушечном мясе», которым заряжают эти стволы.

Читаю объявления на больничную тему.

Несколько последовавших друг за другом, в меру активных, нецветных снов (с моим участием), разнящихся одним из факторов.

Мысленные фразы (женским голосом): «Такая же участь. Он вернулся только под утро и сн...» (фраза обрывается).

Мысленная фраза (энергичным женским голосом): «Потом, лучше потом !»

В конце яркого фантастического сна дело происходит в людном, с ярмарочной атмосферой месте. Переодеваюсь (не донага раздевшись) в центре утрамбованной, похожей на арену площадки, окружающие не обращают на меня внимания.

Мысленная, незавершенная фраза: «Наташа стала замалчивать, что в период месячных принимает антидепрессанты...».

Проводим с Петей (дошкольником) летний отпуск в курортном городке. Несколько живущих поблизости мужчин (наших случайных знакомых) собираются с детьми на морскую прогулку и берут с собой Петю. Спохватившись, что он не взял деньги на билет, иду вслед, оказываюсь на палубе готового к отплытию корабля. Выясняется, что Петя о деньгах позаботился, сон бегло это демонстрирует (в абстрактной форме). Поражаюсь смышленности и оперативности ребенка в денежных вопросах. Сижу, с сынком на коленях, на длинной, забитой пассажирами скамье у рубки верхней палубы. Петя выглядит вялым, говорит, что неважно себя чувствует. Решаю остаться с ним, на корабле (который вообще-то уже вышел в открытое море). Свинцовый корабль выглядит плотью от плоти тяжелого свинцового моря и больше похож на списанный эсминец, чем на прогулочное судно (там, во сне, не уделялось этому внимания). Билет придется купить (вынужденно) по возвращении в порт. Сидящая рядом женщина (прочитав мои мысли?) предостерегающе говорит: «Да вы что!» С жаром предупреждает, что за безбилетный проезд капитан оштрафует и ссадит с судна, причем в таком месте, откуда вернуться будет сложно. Не реагирую ни на тон, ни на слова - сижу спокойно с сыночком на коленях,  смотрю на тяжелое свинцовое море под свинцовым небом, и машинально думаю, что все обойдется.

Мысленно сообщается, что один из древних языков является сосредоточием глубочайшей печали. Слова этого языка — олицетворение, квинтэссенция печали, в этом состоит их изначальная суть.    [см. сон №2940]

Меня навещал Петя. После его отъезда мной овладевает (без видимой причины) неопределенное предчувствие ареста. В соседней квартире раздается телефонный звонок, иду туда, чтобы ответить. Квартира пуста, разговариваю по этому ложному вызову, входят трое полицейских. Молча, с деловитым видом арестовывают меня. Обвязывают (на уровне локтей) тесьмой, болтая друг с другом и не обращая на меня внимания (будто я - вязанка дров). Прошу хотя бы объяснить, за что я арестована. Бурчат, что у любого человека найдется (имеется в потенциале) повод для ареста. Стою, обвязанная веревкой, понятия не имея, как дать знать Пете, где я. Тем более, что все произошло не в моем жилище (и затруднит поиски). Думаю об этом спокойно, а полицейские, по-прежнему не обращая на меня внимания, знай себе болтают, вспоминая случаи из своей практики.

Нам нужно перебраться из помещения в помещение через небольшое, высоко расположенное оконце. Для этого приходится взбираться на подставку, отодвигать темную одежду, висящую перед окошком, и протискиваться в него. Это удается мне без проблем (хоть и не без труда). Но в финале сна я в окошке подзастреваю, приходится протискиваться более энергично (просыпаюсь до того, как это завершилось).

Мысленные фразы (женским голосом): «Снежный ком снежный. Снежный ком нежный. Снежный нежный ком» (последняя фраза произнесена более решительно).

Издалека донесшаяся, полувопросительная мысленная фраза: «Удобно ей делать дальше» (речь идет о продолжении деятельности).

Мысленное слово (врастяжку): «Потенци-альных».

Обрывки мысленных фраз (неторопливым женским голосом): «... она всё контролирует. На днях ...».

На пологом склоне песчаной дюны внезапно образуется горизонтальная воронка. В нее, как под действием Неведомой Силы, всасывается песок и попавший в поле этой Силы крупный камень. Габариты камня превышают жерло воронки, так что он лишь прикрывает ее.

Мысленная фраза (энергичным женским голосом): «Ой, это далеко, а мне сказали, что надо близко».

Стоим на стоянке такси, падает и откатывается к стойке монета, Мона приближается и наклоняется за ней с непередаваемо величественным видом, реагирую каламбуром, где были слова «римский патриций» и «рыжий властитель» (сон был не цветным).

Мысленная фраза: «Посидим рядом с совой в зрительном зале».

Неширокий столбик текста, написанного зелеными чернилами, на русском языке. Удалось прочесть несколько слов. Позже — или это был уже другой сон? - опять возник текст. Таким же столбиком, только чернила на этот раз были красными, а язык английским. Удалось прочитать и записать верхнюю строчку: «Summer independed».

Мысленный, с пробелами запомнившийся диалог (женским и мужским голосами). «Потом, когда ...  скажешь, ладно?»  -   «Ладно...» (речь идет о чем-то личном, непростом).

Молодая пышнотелая женщина (моя знакомая?) просит помочь в распродаже предметов одежды (упакованных в красивые целлофановые пакеты). Вещи свалены грудой на импровизированном прилавке. Не имея понятия, что находится в пакетах, извлекаю товар (красивое, ручной работы, женское белье), объясняю появившейся хозяйке придуманную мной систему раскладки.

Мысленные фразы (оживленным женским голосом): «Как интересно получается — есть еще люди, которые верят в это. Которые верят...» (фраза обрывается). Смутно видится стройная молодая женщина с полным любопытства, любознательным лицом.

Мысленно, бессловесно сообщается, что я умею говорить на португальском языке.

В узком проходе между старыми, в несколько этажей домами тянутся крепкие узловатые зеленые стебли, покрытые свежими листьями с яркими красными цветами. Чья-то рука срезает часть этих ветвистых стеблей.

Одеваю панталоны. Натянув на одну ногу, вижу внутри, между штанинами, большую плоскую черную пуговицу. Не пришитую, но при моих манипуляциях не только не падающую, но и не сдвигающуюся с места.

В полудреме вспоминаю подробности предыдущего сна, оживляю его в памяти. Появляется четкая мысленная (моя) фраза по этой теме: «Приветливая Луна». [см. сон №4466]

В этом сне Петя был лидером. Меня там не было. Персонажи виделись условно. Мое дежурное Я воспротивилось конспектированию сна — довольно редко, но это все же происходит.

Мысленные фразы (энергичным женским голосом): «Всё! Мы кровь особенно сдавать не будем!» (в смысле, слишком старательно).

Отдыхаем с Петей (он в старшем школьном возрасте) в деревне. Предлагаю оставшиеся пару недель провести где-нибудь в другом месте, Петя соглашается, но считает, что хлопотать о билетах рано. «Сегодня у нас что, первое апреля?» - уточняет он и говорит, что до тридцатого числа у нас уйма времени. Хочу сказать, что он считает неверно, ведь тридцатого наш отдых заканчивается, и значит, в нашем распоряжении всего две недели.

Мысленная фраза (спокойным тоном): «Мне сделали операцию».

Мы, деревенские ребятишки, выскакиваем перед уроком физики из старого деревянного одноэтажного дома. Вдруг видим в ярко-голубом нашем небе круглые, перемещающиеся в разных направлениях Тела (мне они показались размером с футбольный мяч). Тела исчезают. Появляется тщательно, в мельчайших подробностях прорисованное светло-зелеными линиями изображение гигантского, в полнеба, Рака. Зовем учительницу, любуемся на Рака. На его месте появляются еще какие-то, сменяющие друг друга изображения. А потом мы видим в Небе, крупным планом, толпу в древних балахонах, медленно шагающую за нагруженными повозками вправо, в плен (сон был потрясающе красочным и живым).

Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза: «...помещался дом в качестве леса, а потом лес в качестве дома, где-то находился этот хибук...».

Мысленные фразы (женским голосом): «Переулок, переулок, переулок. Там, где дождь идет — там переулок».

Что-то произошло на перекрестке, там собралась толпа.

Петя гостил у меня, а теперь собирается обратно, в селение Адамс. Ушел за покупками, внезапно возвращается, говорит, что пора ехать. Кудахчу, к чему такая спешка, он что-то отвечает (так, как делает подчас наяву, когда слова произносятся, но информации не выудить). Вижу у него на голове белую повязку, из-под которой, справа, выступают капли крови, в тревоге спрашиваю, что случилось. Он опять увиливает, я, разумеется, не успокаиваюсь. Действие переносится в селение. В старом сарае женщина ждет для разговора того, кто ударил Петю. Кручусь поблизости, решаю уйти, потом думаю, что следует послушать, что случилось. В сарай входит чернявый парень (временный работник). Говорит мне, что деньги ему нужны для оплаты учебы дочки. На поляне перед сараем появляется малышка в школьной форме. Спрашиваю, не его ли эта девочка, он отвечает, что его. Объясняет про Петю. Говорит, что тот зашел в его жилище и сказал отнести на место лопаты, которые бросил этот работник. Работник разозлился на замечание, ну и...

Нахожусь в гостях у семейства Мэнов, в лачуге. Мэны говорят, что в основном живут не здесь, а в большом городе, у бабушки, и что Лэр - глава компьютерной фирмы. Ничему не верю. Крашу (кажется, с помощью Вэллы) волосы. Взглянув в зеркало, почти не узнаю себя - волосы стали красивого рыжего цвета, с белой прядью надо лбом. Они густы и заплетены во множество косичек (на негритянский манер). Выгляжу совсем по-новому, мне это идет. Перед уходом еще раз подхожу к зеркалу — вижу тускло-серые длинные редкие, не поддающиеся расческе спутанные пряди.

Человек, некоторое время безуспешно ждавший взрослую дочь, звонит ей по уличному телефону-автомату и спокойно спрашивает: «Ира, ты куда пошла?»

Мысленная, незавершенная фраза: «Всегда, когда я не знаю, что делать...».

Стою у торца барьера (высотой с метр), раз за разом пытаясь взвалить на него и придать равновесное положение громоздкому асимметричному предмету. Укладываю его поперек барьера (не чувствуя веса и не отдавая в этом отчета), но каждый раз эта штуковина заваливается то на один, то на другой бок.   [см. сон №4193]