В финале один из персонажей производит в отношении какого-то предмета ординарное (в контексте сна) действие. Однако в полупроснувшемся состоянии умозаключаю (по поводу увиденного), что стабильность форм и стабильность Мира является иллюзией, всё изменяемо - абсолютно всё и в каком угодно направлении.
Смотрю в книгу, на плотных, очень белых листах которой текст набран четким жирным шрифтом. Книга является чем-то типа толкового словаря, шарю глазами по строчкам, не могу рассмотреть ни слова. Опускаю глаза на нижнюю часть левой страницы, ее слишком широкое нижнее поле выглядит как пробел. Перевожу взгляд (на этом же уровне) на правую страницу, где с легкостью читаю название статьи: «МАГИЯ». Пытаюсь читать дальше, но это не удается.
Молоденькая девушка, моя дочь (сновидческая) стала вдруг непонятно скрытной, без объяснений периодически исчезает, ведет непонятные завуалированные телефонные разговоры. Делаю вывод, что ей грозит смертельная опасность, что ее шантажируют, ей угрожают. Под влиянием нарастающей тревоги принимаю защитные меры, отправляюсь с ней искать спасения. Долго пробираемся по фантастическим местам, находим убежище в какой-то квартире. Ложусь отдохнуть в передней комнате. Сквозь сон слышу, что дочка разговаривает по телефону в задней комнате (соединенной с моей дверью и проемом в стене). Каким-то образом вижу ее там (с телефонной трубкой в руке) и полностью слышу диалог. Узнаю из него, что сейчас кто-то придет и пользуясь тем, что я сплю, сделает мне усыпляющий укол. Сон вмиг слетает, лежу, не открывая глаз, приготовившись к защите. Входит грузная женщина в темной одежде, склоняется надо мной с большим шприцем в руках. Мгновенно выхватываю его и впрыскиваю женщине предназначенное мне содержимое. Шприц был без иглы, но прозрачная жидкость под напором поршня легко входит через одежду в тело женщины (в области солнечного сплетения). Женщина падает. Соскакиваю с кровати, поспешно одеваюсь. Натягивая колготки, думаю, что в них, наверно, будет жарко, и лучше бы одеть носки, но мои носки на ногах этой женщины. Подумала было снять их с нее, но решаю, что использовать носки, снятые с трупа, конечно же, не стоит. Каким-то образом вижу за спиной эту женщину бездыханной на кровати (с которой я только что соскочила) и белые носки на ее ногах. Да, эта женщина, лежащая темной грудой на полу (она виделась то на кровати, то на полу) мертва. Ее облик изменился, она стала привлекательней, моложе, стройнее. И тут до меня доходит, что она была сексуальной партнершей дочери. Непонятное поведение дочери находит объяснение в том, что этот факт ею скрывался, и вот к какому ужасному финалу это привело. Не знаю, что теперь делать. Входит дочь, ожидающая увидеть нечто противоположное тому, что сейчас увидит. Желая ей помочь, смягчить шок от ужасного зрелища, смотрю на нее, и заметив, как начинает меняться выражение ее лица, говорю: «Падай быстро в обморок». Она падает в обморок (впрочем, и без моей подсказки произошло бы то же самое). Стою и думаю, ну, хорошо, самый острый момент дочь проведет в бессознательном состоянии, но что будет потом? Что будет потом? И насколько несоизмеримо преходящее потрясение, которое я испытала бы, узнав правду, в сравнении с этим непоправимым ужасом, свалившимся на дочку, посчитавшую за лучшее утаивать истинное положение дел. Машинально иду в заднюю комнату, вижу лежащую на столе трубку черного телефонного аппарата, беру ее в руки и после непродолжительного раздумья опускаю на рычаг.
1805
В селении Адамс посадка кактусов (однотипных, в треть метра высотой, местами раскрашенных в вишневый, темно-зеленый, сиреневый, бордовый и тому подобные цвета). Высаживаем их на вскопанное прямоугольное поле, невдалеке от которого, на левом краю котлована (кажется, там будет бассейн) стоит землеройная машина.
P.S. Проснувшись после этого сна и пытаясь восстанавить его содержание, отчетливо чувствую, как что-то мягкое легонько коснулось правой стороны моего затылка.
1806
Мысленный диалог, состоящий из череды недоверчивых вопросов и однотипных утвердительных ответов (что, мол, да, это именно так). Ответы (а возможно, и вопросы) сопровождались иллюстрациями.
1807
Незавершенная фраза (как бы голос за кадром) из сна: «Но особенно страшный след здесь оставило лицемерие, которое...».
1808
Мысленный диалог. «А если мальчик неправ?» - «Ну, если мальчик неправ и если есть на это подтверждение...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза (завершившая обстоятельный анализ ситуации, сложившейся действительности): «Ага, среду ОНИ разлагают, а что ОНИ делают с людьми?» (ага - в смысле, понятно; среда имеется в виду окружающая, а кто такие ОНИ прояснено не было или содержалось в незапомнившейся части сна).
Мысленный, мне адресованный совет: «Ты должны выбросить из головы страшные мысли».
1811
Покупки для праздничной пирушки завершены, докладываю (тем, кто не ходил с нами), что закуплено все, так что мероприятие можно «хоть сейчас начинать». Хвастаюсь, что удалось уложиться в сумму, меньшую запланированной — из расчета «не на 360, а на 240» (это удельные суммы в каких-то денежных единицах). Несмотря на прозаичность содержания, сон происходил в фантастической обстановке.
На импровизированный прилавок в углу двора перенесли с грузовика рухлядь, кто-то говорит, что дешевые распродажи устраиваются здесь регулярно. Иду выяснить, как это выглядит, и может быть, чем-нибудь поживиться подешевке, не свожу глаз с груды темных предметов давнего быта. При подходе вплотную прилавок оказывается меньшим, чем казался издали, а вместо груды рухляди предстают несколько новых изделий из светлого камня. Выбираю прямоугольную резную раму, сомневаюсь, что это продают за бесценок (такая вещь должна стоить дорого, что и подтверждает кто-то из наших). Отказываюсь от покупки.
1813
В конце сна один из персонажей бодро говорит: «И вот, стали собирать цветы для букета».
Обитатели квартиры разбрелись по другим комнатам, в этой кроме меня находится лишь маленький мальчик - тонкий, не дотягивающий ростом и до полуметра, одетый в черное, похожий на куклу. Ребенок-кукла спрыгивает со стоящей у стены кровати, падает навзничь, ударяется затылком об пол, лежит без признаков жизни. В беспокойстве и растерянности стою рядом, не зная, что предпринять. Попыталась осторожно приподнять его, однако тщедушное безжизненное тельце ощущается действительно как тело куклы, и я оставляю его в покое. Ничего не остается как сказать обитателям квартиры, что их мальчик убился, но тут мальчик-кукла оживает и садится (простояв над ним большую часть сна, я не видела его лица; ребенок выглядел как живая кукла, в чем я отдавала себе отчет, но воспринимался все же как человеческое дитя).
1815
На людном перекрестке вальяжно прислонившийся к столбу полицейский лениво сообщает прохожим, что скоро, «в пятнадцать шестнадцать», будет дан сигнал точного времени. Бегло увиделась тонкая высокая островерхая башня с круглыми часами. Прохожие интересуются, будет ли сигнал означать точно указанное время, полицейский беспечно отвечает: «Мо-ожет быть, немножко поменьше». Все это выглядит как привычная ситуация.
1816
Кто-то что-то пишет (или выводит узор) на большом листе бумаги в клетку.
1817
Иду по проспекту, проезжая часть которого разделена узким газоном. В потоке машин одна движется задом наперед, на довольно большой скорости, немного боком (такое впечатление, что не едет, а скользит). Улица идет под уклон, решаю, что машина, возможно, сорвалась с тормозов, смотрю в кабину - водитель, повернув голову назад, совершает задуманный маневр. Переключаюсь на свои заботы. Я ищу организацию, расположенную «в доме номер семь» (название улицы не помню или не знаю). Неторопливо обхожу улочки, отыскивая на каждой дом номер семь, искомое место находится где-то здесь, но пока что попадаются лишь ординарные темные жилые многоэтажки. Оказываюсь далеко от этого места, покинутый город видится слева, за большим полем, оврагом и полосой леса. Бреду, заглядывая в непрезентабельные безлюдные кафе, нахожу маленькую невзрачную, но действующую кофейню. Она пуста, сажусь за столик, от нечего делать счищаю с подноса налипшие по углам крошки. Замечаю слева, у входной двери, официанта (подростка в несвежем белом фартуке), молча, терпеливо ждущего, когда я закончу свое занятие и пожелаю сделать заказ (а он сможет забрать поднос). Спрашиваю, можно ли получить кофе, он говорит: «Да, но я пойду через балку». Он хочет сказать, что пойдет за кофе в оставленный мной город (балкой назван овраг). В кофейню входят, весело гомоня, новые посетители, официант с удивлением говорит: «Ой, все из Ленинграда», берет поднос и удаляется. Пытаюсь догадаться, по каким признакам он опознал ленинградцев.
Начало сна, когда я находилась вне дома, не запомнилась. А теперь жду дома визитера, с которым должна о чем-то поговорить. Он появляется, садимся (за неимением стульев?) на кровать, я в изголовье, он — в изножье. Не успеваю и рта раскрыть, как все мое существо заволакивает как бы наркозом, чувствую, что отключаюсь. Процесс имеет протяженность во времени, в течение которого отчетливо, но безвольно осознаю свое состояние (получается, что воля отключается раньше сознания?) Очнувшись (по-прежнему сидя на кровати), обнаруживаю, что квартира моя изменилась. Стала больше, внутренние двери исчезли, межкомнатные перегородки не доходят до потолка, так что вся она свободно просматривается. В ней находятся активные люди (обоего пола), имеющие отношение к селению Адамс. Хозяйничают, не обращая на меня внимания. Мой несостоявшийся собеседник тоже с ними. Кто-то вскользь говорит мне, что скоро сюда привезут на хранение мебель (кого-то из ихних). Возмущенная самоуправством, заявляю, что это невозможно, квартира съемная, я скоро с нее съезжаю. Последнее не соответствует истине, при желании ложь легко могла быть обнаружена, но я иду на риск. Мои слова принимаются к сведению (с досадой) и, кажется, хоть от чужой мебели я буду избавлена. Все чем-то сосредоточенно, энергично занимаются. Их количество увеличивается, они заполонили все углы. В том числе тот, где в укромном месте лежала моя сумка. Когда угол освободился, вспоминаю про сумку, иду проверить, там ли она (и возможно, забрать). Сумка исчезла, это меня огорчает, с ее пропажей я лишалась документов и почти всех денег. Пытаюсь выяснить, где она, меня не слушают (а возможно, и не замечают). Нахожусь среди них, как инородное тело. Кто-то говорит: «Ты привыкла видеть только взрослых». Имеется в виду, что если раньше я видела лишь взрослых селян, то сейчас увижу детей. Оглядываюсь, вижу несколько нарядных детей в возрасте примерно от шести до двенадцати лет (увидела лишь после того, как мне на них намекнули). Дети прекрасно выглядят и веселы. Одна, самая маленькая озорница раскачивается вниз головой, повиснув на подколенках на водопроводной трубе в туалете. Внимание переключается на двоих взрослых, пристально смотрящих наружу сквозь большое, во всю стену окно. Детей я видела в правой части квартиры, а эти двое сидят за письменным столом в угловой левой комнате и напряженно, неотрывно смотрят на что-то, находящееся за окном. Такое впечатление, что осуществляют бесконтактное воздействие. Смотрю за окно. На фоне фантастической панорамы города, под огромным, растущим у окна деревом на сочном газоне лежат на подстилке и изображают отдыхающих двое селян — грузный мужчина и хрупкая женщина. Оба прижимают к груди младенцев, старательно изображая, что это их собственные дети. У младенцев неважнецкий, полуживой вид. Мне показалось, что сидящие за письменным столом воздействуют именно на лежащих на газоне.
1819
Я должна произвести какие-то действия над небольшими однотипными элементами. Однако известно, что существует Нечто (обстоятельство или противодействие), категорически препятствующее осуществлению того, что предстоит выполнить мне. Сила препятствия такова, что бессмысленно даже думать о выполнении задания, оно полностью заблокировано. Но моя установка так же безмерно сильна, у меня, в сущности, нет выбора - я должна, без разговоров и оценки ситуации, выполнить требуемые действия. Посему мысли о противодействии, о его непреодолимости для меня не существуют как несовместимые с моей собственной установкой.
На краю большой пластины, испещренной рядами правильных шестиугольных вмятин, стоит человеческая фигурка с поднятыми вверх руками. На этом фоне возникает мысленная фраза, из которой запомнилось слово «орфический».
1821
Мысленная фраза: «Доктор, вы у меня все можете, а я могу на вас только молиться».
Вхожу на кухню, замечаю на стене обогреватель, радуюсь тройной радостью — что это дело рук Пети, что теперь будет тепло, и что обогреватель замаскировал неприглядное пятно на стене (бегло в этот миг показанное). Подхожу к большой чугунной плите, подставляю ковш под вделанный на краю плиты кран (это тоже петина работа, что я с удовлетворением отмечаю). Отвлекаюсь, кран самопроизвольно поворачивается, вода льется мимо ковша, на пол. Спохватываюсь, исправляю положение, думаю (вместе с подошедшей девушкой), как исключить впредь подобные эксцессы - приделать ли упор, ограничивающий подвижность крана, или просто быть внимательней при пользовании им.
1823
Закупив продукты к празднику, возвращаемся с переполненными сумками. Осталось заняться пирожными, кто-то предлагает купить вместо пирожных пончики. Видим румяные аппетитные пончики в нитяной сетке, отказываться нет причин, предложение принимается.
Завершаем сборы в путешествие, конные экипажи должны прибыть с минуты на минуту. И хотя это только еще предстоит, сон показывает, как запряженные великолепными лошадьми экипажи подъезжают по аллее к крыльцу. Бегло показанные лошади, одна красно-коричневой, другая черной масти, вымыты до блеска, ухоженная шерсть на крупе первой лошади показана крупным планом и видится (в отличие от всего остального в этом сне) отчетливо. Дом, в котором мы находимся, старый, одноэтажный, просторный, безукоризненно чистый, принадлежит пожилой женщине, помогающей нам собираться. Засовываю в дорожную сумку гибкий светлый предмет, полученный от хозяйки дома. В последнем эпизоде сижу на старом стуле напротив входной двери, стягивая с ног длинные светлые носки.
Повторяется (все отчетливей внедряясь в мое сознание) мысленная фраза: «Рука Пети». Фраза воспроизводится и визуально - на листе бумаги, в верхней левой части поля зрения, крупным красивым светлым курсивом. Она держится достаточно долго, чтобы я смогла как следует рассмотреть и прочесть ее (выражение использовано в переносном смысле — как дело рук, манера исполнения).
1826
Совершаю череду последовательных, вытекающих одно из другого действий. Процесс символически предстает в виде ломаной линии, состоящей из пяти одинаковых по длине звеньев, построение идет вправо и вниз (по часовой стрелке), образуя фрагмент правильного многоугольника (упоминание о многоугольнике приводится мной для наглядности).
1827
Идет война - беззвучная, спокойная. Беззвучные самолеты беззвучно сбрасывают бомбы. Не слышно и не видно взрывов, население спокойно, неторопливо, без паники отступает - с запада, от побережья моря, на восток (все это видится смутно, не в цвете).
1828
Туманно, в серых тонах видится фрагмент дикой природы, поросшая кустами и травой поляна. На ней стоят два четко видимых одинаковых, находящихся вплотную друг к другу белых (мраморных?) камня. Они имеют форму параллелепипедов с плоскими торцевыми и чуть выпуклыми боковыми отполированными поверхностями, ощущается, что более чем на половину высоты камни врыты в землю.
Перед началом лекции все собрались в общежитии, копошатся в своих комнатах. Входит Жерар, деликатно осведомляется, хочу ли я слушать лекцию из комнаты или в аудитории (находящейся в этом же здании). На этой лекции мы с ним должны сидеть рядом (в соответствии с правилом, разбивающим слушателей на временные пары). Чувствую, что ему хочется в аудиторию, и хотя сама предпочла бы остаться в комнате, решаю уступить, отвечаю, что, конечно же, мы пойдем в аудиторию. Вот мы уже там, народу полно, лекция еще не началась. Садимся на стоящие рядом стулья, я снимаю длинные черные шерстяные носки, под которыми с удивлением обнаруживаю еще одну пару, а под той — еще одну. Вытягиваю пары носок друг из друга, сидящая неподалеку Рена смотрит на мои манипуляции и смеется. Покончив с носками, решаю связать шнурками потрепанные кроссовки (чтобы не потерялись), вижу рядом пару маленькой детской обуви, принимаю ее тоже за свою, решаю связать обе пары вместе.
1830
Пете (за заслуги?) позволяют взять из посудомоечной машины вилку (и, кажется, миску). Откидываю крышку кожуха работающей машины, где досушивается груда столовых приборов и пласмассовых мисок. Не запомнилось, как Петя заполучил положенное. Ловко, на ходу (ради собственного удовольствия) выхватываю миски, спохватываюсь, что они должны находится в машине до окончания процесса, чтобы предотвращать деформацию остального содержимого (ирреальный момент состоял в том, что посуда не вываливалась из вращающегося барабана открытой мной машины, но во сне это прошло мимо внимания).
1831
Смотрю на большой лист с туманным расплывчатым, неразборчивым текстом на каком-то языке. Беру словарь. Тут же думаю, что перевести ничего не удастся, поскольку текст составлен на древней версии языка, современный словарь вряд ли тут поможет.
Мне предстоит поглотить — принять, вобрать в себя — человека. Он представлен в виде лежащего на земле бревна и окружен несколькими призрачными людьми (это видится нерезко, в серых тонах). Длина бревна соизмерима с ростом человека, диаметр - порядка полуметра. Ощущаемый рядом Петя с укоризной говорит, что я отношусь к человеку (которого должна поглотить) без должного уважения, не уважаю его как личность. Искренне отвергаю упрек. Описанное повторяется несколько раз.
В конце сна нечетко видимый Исследователь сообщает: «И вот тут-то они иногда вдруг и раскрываются». Речь ведется об определенном типе людей, обладающих скрытыми (врожденными) необычными качествами (положительными), которые удалось выявить искуственно создаваемыми экстремальными воздействиями.
1834
В конце яркого фантастического сна дело происходит в людном, с ярмарочной атмосферой месте. Переодеваюсь (не донага раздевшись) в центре утрамбованной, похожей на арену площадки, окружающие не обращают на меня внимания.
На краю прилавка пустого супермаркета почесывается, извернувшись на левый бок, крупная мышь. Теряет равновесие, сваливается на пол, трусит вдоль прилавка, скрывается в щель под ним.
Сопровождающееся сильной радостью воссоединение двух половинок. Они состоят из аморфной серой субстанции (с выходящими за пределы поля зрения границами) и представляются мне половинками гигантского шара. Воссоединение происходит путем неторопливого, неотвратимого поворота соприкасающихся нижним краем половинок навстречу друг другу. Плоскости предстоящего сопрокосновения испещрены лабиринтоподобной системой бугорков, выступы которых совпадают, и в процессе воссоединения сминаются (я проснулась до того, как процесс был завершен).
Мысленные рассуждения о соотношении Сил (не физических) и о картах Таро. Начиная просыпаться, думаю: «Откуда я знаю про карты Таро?» (имеется в виду знание сути карт, умение с ними работать).
1838
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Он говорит с ... которую я не ожидал от него после долгой разлуки».
Несколько наклонно стоящих помятых пузатых металлических емкостей с узким горлом и остатками сыпучего содержимого. Мысленно сообщается, что для доказательства, что что-то брали именно из них, необходимо... (окончание фразы не запомнилось).
В крошечном туалете и так не повернуться, а тут еще эта дверца от антресолей, которую (за отсутствием другого места?) поставили здесь. Она мешает мне подмести пол, решаю отнести ее в кладовку. Бегло видится дверь находящейся в подвале кладовки. И раз уж спущусь в подвал, думаю я, заодно досконально исследую содержимое двух стеллажей, все эти мелочи, безделушки, сложенные (прежней?) хозяйкой квартиры (они давно теребят мое любопытство). Бегло видится фрагмент разветвленного, запутанного подвала и пара стоящих там темных стеллажей, заставленных пыльными вещицами. В комнате, где я предаюсь предвкушению удовольствия, появляется маленькая подвижная белокурая девочка. От избытка чувств решаю порадовать и ее, говорю, что возьму с собой в интересное место. В моих руках оказывается батон, пытаюсь нарезать его безопасной бритвой (заведомо непригодной для этого). Входит мама*, говорю, что мы собираемся спуститься в подвал. «Но вы вернетесь оттуда?» - спрашивает мама. «Нет», - ангельским голоском отвечает девочка. Ее ответ, ошеломив меня, заставляет отказаться от мысли взять ее с собой, я за нее пугаюсь (по контексту относившийся к нам обеим ответ я почему-то соотношу только с девочкой).
1842
Мысленная, незавершенная фраза: «Как только я начинаю говорить, сегрегация воли...». Судя по интонации, имеется в виду, что говорение есть следствие сегрегации воли (или ее проявление), а завершиться фраза должна тем, чтО происходит в результате.
Мысленная фраза: «И вот, в тысяча восемьсот девяносто пятом году появился Дух очень темной души (по имени)...» (окончание оборвано или не запомнилось; за слова в скобках не ручаюсь).
1844
В конце сна (одним из персонажей которого был реальный продавец книжного магазина) появляются широкие горизонтальные, расположенные друг под другом полосы. На них медленно наплывают (кажется, сверху) редкие светлые шарики, соизмеримые с шириной полос.
1845
Множество участников вечеринки, и Петя в том числе, танцуют в полутемной комнате танго. Я на кухне сливаю из кастрюль бульон, в котором варилась рыба (готовая рыба с кубиками моркови выглядит очень аппетитно).
Поясное изображение молодой широколицей женщины - будто бы той самой, которая осуществляет (но не в данный момент) воздействия на меня (нечетко видимое лицо ее мне незнакомо).
Идущий с неба луч яркого света образует на покрытой изрытым коричневым грунтом поверхности большое круглое пятно, разбитое непонятной теневой сеткой на множество мелких квадратных световых пятен. Кому-то (не фигурирующему в этом сне) удалось усовершенствовать систему - устранить часть ветвей теневого переплетения, в результате доля закрытой тенью поверхности уменьшилась. Сон демонстрирует это несколько раз, применительно к разным поверхностям. Возникает мысленная фраза: «Безусловно, Ликид — это герой, разгадавший Ликию» (Ликия является названием страны). Воспринимаю это изучение с помощью светового луча относящимся к объектам, удаленным не только в пространстве, но и во времени (может быть, на это навело слово «разгадавший»?). Мне кажется странным, что достоинство усовершенствования оценивается как сокращение тени. На мой взгляд, смыслом его является все же увеличение освещенной площади (и ничто не мешало именно так его и формулировать).
Совершаются какие-то манипуляции, я являюсь одним из действующих лиц (если не единственным). Появляется несколько крупных трехгранных, с низкими бортиками резервуаров, заполненных (не доверху) прозрачной водой. В них что-то доливают, отчего бортики становятся высокими, прозрачными, а сами резервуары превращаются в гигантские трехгранные мензурки.
1849
Вижу (отчетливей, чем наяву) петин затылок - он коротко острижен, на левой половине вздута шишка. Думаю, что раз травма уже позади, бессмысленно переживать об этом сейчас, это уж точно ничему не поможет.
1850
Мысленная фраза (моя, позитивная): «Возможно, я встречу папу* или маму*, и они изведут меня на расходы?»
Мысленная фраза (медленно, с расстановкой): «У них крик очень натуральный, очень похожий на вопль этих птиц». Фраза произносится сдвоенно, с небольшим сдвигом по фазе. В качестве иллюстрации в воздухе повисают две одинаковые фигуры, что-то вроде синусоид (но, кажется, они были замкнутыми). Фигуры наложены друг на друга со смещением. Задняя изображает саму фразу, а смещенная вправо передняя — ее озвучивание. То есть имеет место фраза как таковая (первооснова) и фраза изреченная (ее производное).
Индустриальный приморский пейзаж, видимый из окна движущегося автомобиля.
В сероватом тумане видятся три персонажа — высокий худощавый мужчина, грудной младенец и коренастый дворник. Первый находится в правой части поля зрения, два других — на левом фланге. Дворник умильно воркует над младенцем: «Ах ты, бесенинда, бесенинда, бесенинда ты моя». Маленький, только что родившийся Бесенок является будто бы сыном стоящего на правом фланге мужчины, взрослого Беса. Я (не находившаяся на той стадии развития событий в самом сне) выстраиваю некие умозаключения, порождающие смутное беспокойство в отношении себя самой. Дело в том, что персонажи хоть и виделись невнятными теневыми фигурами, однако стоящего справа мужчину я воспринимала как своего сына (сновидческого). И если он Бес и породил Беса, не означает ли это, что я сама (по закону, так сказать, видового размножения) являюсь Бесом? Оказываюсь около дворника, спрашиваю, всегда ли родившая Беса является Бесом. Дворник уверенно говорит, что это совсем не обязательно. Бес, говорит дворник, всегда порождает Беса, но сам может быть рожден как Бесом, так и Человеком. Значит, думаю я, может быть я все же являюсь Человеком?. [см. сон №2242] P.S. А как я отнеслась во сне к тому, что узнала? Приняла спокойно, как данность, не уделив этому особого внимания. Меня почему-то занимала в связи с узнанным лишь проблема собственной идентификации. Сон, как я предполагаю, продемонстрировал, что такая проблема у меня имеется (пресловутое «Кто я?»).
Смутно видимая женщина всматривается в находящийся в ее руках лист, опускает его и спрашивает: «Что такое институт?»
В конце странноватого сна спохватываюсь, что забыла передать людям (от которых только что вернулась) удостоверения личности. Узнаю, что туда идет молодой человек, протягиваю ему удостоверения. Одно из них заполнено необычным шрифтом на незнакомом языке, другое заключено в массивную фигурную рамку, в орнаменте которой преобладают элементы тел вращения. Возможно, поэтому молодой человек, забирая их, шутливо восклицает: «Ого! Они крутятся?» В том же тоне отвечаю: «Нет, они вертятся».
Мысленная, незавершенная фраза: «Каждый раз тут же появляется...».
Окончание мысленной фразы: «...а задняя стена была стертой и пластичной». Смутно видится фрагмент коричнево-горчичной пластилиновой стены.
Мысленная фраза (бесцветным женским голосом, издалека): «Это всё равно, как посмотреть на смеющуюся жабу» (тот же эффект).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Даже... это не что-то такое, обездвиживающее человека».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Ты ведь не скажешь, что нет ...? Верно, Мария?»
Мысленная фраза: «Чтобы не лазили разные любопытные».
Пробираемся (прогуливаемся? путешествуем?) по джунглям. Видим зверька, из любопытства следуем за ним, попадаем к дивному, находящемуся в небольшой впадине озеру. Похожий на рукотворный спуск покрыт редкими пучками короткой травы. Прихотливо изрезанные берега обрамлены буйной зеленью, островки и кочки украшены сочной крупнолистной тропической растительностью, прозрачная вода заселена всевозможной живностью. В восхищении говорю, что «могла бы тут полжизни прожить». Спохватываюсь, что озеро мало, купаться здесь не получится. С любопытством его разглядываю. Среди крепких подводных растений неторопливо плывет черепаха, снуют рыбки, посреди озера стоит, по колено в воде, карликовая свинка (не запомнились остальные, но все они были в прекрасном состоянии). На центральном острове крупная бурая ящерица (или это варан?) забралась на невысокий, почти скрытый зеленью, уставленный яствами стол. Тянет шею к большой плоской кастрюле с салатом и, кажется, намеревается полакомиться. Говорю спутникам (ощущаемым темноватыми полутенями): «А ящерица все к салату поближе пододвигается».
Мысленная фраза: «Облекли джинджи на принятие соответствующей позы» (в этом предложении подлежащее отсутствует).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Оказывается, звание двух наших ... состоит из антверпенов».
Сижу в очереди к зубному врачу (со страхом). Очередь приближается, иду сказать об этом Пете. Врач (мужчина в белом халате) дал мне рецепт на обезболивающие таблетки, мне нужно их принять. Я в этом месте впервые, за мной в очереди двое мужчин. Один уже теперь глотает таблетку, а половинку еще одной привычно засовывает в нос (для усиления эффекта). Сон крупным планом показывает нос, в котором исчезает половинка белой таблетки. Охваченная паникой, суечусь, пытаясь добраться до Пети. На что-то отвлекшись, так к нему и не попадаю. Сон показывает Петю, безмятежно растянувшимся в одной из комнат этой поликлиники, на кровати (поверх постели), с книжкой в руках. Кровать выглядит совсем по-домашнему.
Книга (или журнал) на качественной бумаге, с четким красивым шрифтом. По тексту разбросаны цветные иллюстрации, изображающие структурные соединения. В одном месте это пара горизонтальных, находящихся друг под другом рядов шариков, с двумя-тремя, отличавшимися по цвету от остальных. Страницы несколько раз сами по себе перелистывались, но я не рассмотрела больше никаких подробностей (и даже не сделала такой попытки).
Сон, оставивший неопределенное впечатление, что он был страшным.
Несколько человек занимаются сборкой (электронных?) блоков. Участвующий в этом деле Петя объясняет мне, что сборка каждого типа блоков производится под персональную мелодию, являющуюся важной составляющей процесса. Дает прослушать фрагменты записанных на диски мелодий, но мне все равно остается что-то непонятным и кажется странным (персонажи виделись условно, доминантой сна являлась моя неспособность понять объяснения).
Мысленная фраза (покладистым женским голосом): «Я говорю, что Ирочка должна держать».
Мысленная фраза (женским голосом, категорично): «Во-первых, ты живешь в семье, и они живут несколько иначе» (речь идет о семье, не родной для того, кому адресована фраза).
Мысленная фраза (энергичной скороговоркой): «Так вот, комедией она не воспринимается».
Мысленная фраза: «Настойка лайкра».
Кладу свернутый трубкой поролоновый матрац на разбросанные по полу детские деревянные кубики. Он с них свисает, и может намокнуть от разлитой по полу чистой, прозрачной воды. Решаю его поднять.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (из диалога): «Можно прожить пять лет в ...» (фраза обрывается; вторая ее половина должна начаться с уже заготовленных слов «и ничего не»).
Обездвиженного кота кладут в светлую матерчатую сумку. Кот намного длиннее сумки, но мягкое тело уложилось так, как надо. Возникает мысленная фраза: «...удивилась, что кот, такой длинный, не влезает» (начало фразы не запомнилось).
Женщина спрашивает, знают ли ее слушатели, как нужно держать себя в тюрьме (имеется в виду психологический аспект гипотетической ситуации). Отвечаю (за всех?): «Нет». Женщина, покачав головой, дает понять, что такое знание необходимо любому человеку.
Неожиданно нагрянули гости. Пока они располагаются в комнате, лихорадочно навожу порядок, чтобы освободить (расширить) место для танцев. Ситуация меняется, квартира становится просторней, гости в ее глубине. В салоне я и Жан-Клод. Появляется Ролл (ему лет десять), вижу его очень ясно. Спрашивает, зачем я к ним приходила, говорю, что соскучилась по нему. Объясняю сидящему на диване Жан-Клоду, что воспитывала Ролла целых два года, так что можно считать, что я ему как «вторая бабушка». «Да, это как...», - понимающе откликается Жан-Клод и начинает разглагольствовать о школьном образовании (сопоставляет две системы). Ролл и Жан-Клод исчезают. С недоумением смотрю на старых облупившихся игрушечных солдатиков. Откуда они взялись? Кто и с какой целью принес их сюда? Дело в том, что они не лежат открыто, на виду, а как бы припрятаны. Не в силах понять причины их появления, решаю солдатиков выбросить.
Мысленный диалог (женскими голосами): «Ты это сняла, а вдруг она постирает?» - «А вдруг пойдет на завещание?»
Происходившие в этом сне действия и их эмоциональное сопровождение подвергаются скурпулезному психоаналитическому разбору (но без присущих психоанализу аффектов, кушетки и даже без кабинета) - это просто мысленный доброжелательный спокойный диалог (комментарии воспринимались как мысли, идущие как бы немного сверху).
Четко произнесенное мысленное «А?»
Нахожусь во врачебном кабинете (по поводу затруднения дыхания). Врач начинает обследование. А сон, раскрыв верхнюю половину моего тела, показывает органы дыхания - пару крупных лопастей с верхней хрящевой кромкой (что делало их похожими на крылья скатов). Лопасти колыхались, создавая движение воздуха (насколько я смогла оценить, с ними было все в порядке). Врач с насмешкой советует мне (в кабинете находится кто-то еще) прекратить к нему обращаться. Из его фразы следует, что я якобы слишком докучаю ему визитами. Резко возмущаюсь тоном и инсинуациями - мало того, что я хожу по врачам только в случае крайней нужды, так у этого врача я вообще сейчас впервые.
Собираюсь одеть блузку. Машинально скользнув взглядом по изнанке ворота, с изумлением обнаруживаю, что он покрыт толстым слоем грязи. Не представляя, как такое могло произойти, и опасаясь, что это могут увидеть находящиеся поблизости люди (две-три смутные фигуры), быстрым вороватым движением запихиваю блузку в мешок для грязного белья (покрытый коркой грязи воротник виделся отчетливо).
Красивая белая широкая лестница с аккуратными ступеньками, залитая светом, длинная, не крутая. Лихо съезжаю по ней, с самого верха (на ногах, как с горки).
В конце сна на пути попадается участок, покрытый жидкой глинистой грязью. Один из нас проходит его, практически не запачкав обувь, остальные (два-три человека) легко устраняют незначительные загрязнения. У меня же мало того, что обувь заляпана по самые уши, так еще и никак не удается как следует ее очистить. Спутники виделись условными темноватыми фигурами, а обувь и желтоватая грязь — совсем вживую (никто из нас при прохождении этого участка не принимал никаких мер предосторожности).
Мысленные (мои) фразы: «Тридцать восьмой девятке. Тридцать девятой девятке». Фразы будто бы относятся к первому сну этой ночи. [см. сны №4684-4687]
Мысленная фраза (женским голосом): «Которые расположены в интересном порядке» (в двух последних словах слышится удивленный смешок).
Непростая коллизия, связанная с поисками работы. Приходится выбирать между местом, о котором почти ничего не известно, и прекрасно известной Лабораторией. Первый вариант содержит неопределенность, не позволяющую сопоставить его со вторым. К тому же в обоих местах плетутся интриги, связанные с подбором новых сотрудников. Оказываюсь сидящей за накрытым белой скатертью столом в Лаборатории, среди нескольких смутно видимых людей (тоже претендентов или членов отборочной комиссии). Грызу принесенное с собой печенье (что выглядит неуместным). Стройная женщина ставит на наш стол тарелку с нарезанным кексом (кажется, она его нарезала тут же, на столе). Проникаюсь подсознательным недоверием к угощению (хотя вообще-то, совсем как наяву, угощаться люблю). Сидящий напротив мужчина говорит мне, что я «маменькина дочка». Отвечаю (с усмешкой): «Я человек сложный, во мне много чего намешано».
Стою в ванне, после только что принятого душа. Случайно, непонятным образом попадаю кончиками пальцев в стоящий на полке стакан с непонятным содержимым. Присматриваюсь — он заполнен сбившимися в кучу черными мягкими комочками (величиной со спичечную головку), покрытыми слоем воды. Один прилип к пальцу, стряхиваю его, не глядя, на дно ванны. Обнаруживаю, что этот, как я полагала, чуть ли не комочек грязи является живым Существом. Извивается похожим на пиявку тельцем в остатках воды у сливного отверстия, то и дело по-детски разевая крошечный ротик. Думаю, что ему дискомфортно в горячеватой мыльной воде, говорю: «Ой, малютка, давай я тебя вытащу» и водворяю его в стакан. Стакан превратился в микроаквариум, где свободно извиваются пиявочными телами черные Существа (длиной с мизинец и мельче). Решаю взять одного, показать диковинку Пете. Присматриваю самого маленького, высмотрела — и проснулась.
Прошу у соседа какой-нибудь из камешков, которые он привез из Китая. Соседу неудобно мне отказать, но весь его вид говорит о том, что он не может дать ни одного. Похлопав его по плечу, говорю, что попросила камешек просто так, что вижу, как они ему дороги.
Возвращаюсь с прогулки с подопечной малышкой. Плюхаюсь с ней на широкую родительскую постель, раздеваю девочку, собираясь вымыть ее под душем. Приобнимаю, посматривая на полоску заголившегося пухлого животика, белизна которого оттеняется темной одеждой. Ласково приговариваю: «Где животик, а? Где животик? Холодно тебе?» (спокойная малышка виделась условно, а животик — совсем вживую).
Мысленная фраза (женским голосом, отстраненно): «Попробуйте, может, вы сами себе поможете, поможете».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (деловитым женским голосом): «На одних ... нужно надстроить третий-четвертый этаж». Видится фрагмент нижнего этажа бетонной коробки строящегося здания.
Мысленные высказывания о престолонаследии, а потом — просто о наследии. Появляется Пушкин (Александр Сергеевич), блюющий (pardon!) из окна второго этажа. На этом фоне проходит мысль, что все пушкинское принадлежит народу - и ЭТО, в том числе, тоже (про свесившегося из окна человека было просто известно, что это Пушкин, виделся же он, как и все остальное в этом сне, условно).
На берегу моря, у кромки воды стоят на автобусной остановке пассажиры (полупризрачные, в черной одежде). Появляется бульдозер, вываливает в воду крупного, опутанного сетью тигра. Неотрывно смотрю на тигра - он видится, в отличие от всего остального, отчетливо. Какое-то время тигр лежит неподвижно, потом высоко поднимает голову с зажатым в пасти черным пистолетом и медленно поводит ею из стороны в сторону. Люди в страхе молча разбегаются, на остановке остаюсь лишь я. Тигр лежит в позе тюленя, продолжая поводить головой. Опасность выстрела по-прежнему существует. Относясь к этому серьезно, не испытывая страха, стою, не сводя глаз с черного пистолета.
Ветер поднимает с тротуара блекло-желтые осенние листья, среди которых особенно много очень мелких листов.
Красочный миролюбивый, в светлых тонах сон о селении Адамс (где я находилась с визитом).
Активный полнометражный сон, среди участников которого была и я, и в котором было что-то остроумное.
Среди живописных холмов Галилеи Иисус Христос подробно, терпеливо рассказывает мне о тех, кто не принимает его вероучение, не внимает его проповедям (ни единого слова я не только не запомнила, но, кажется, и не воспринимала во время их произнесения). На ближайших склонах видятся группы тех, о ком идет речь. Иисус Христос тем же мягким спокойным тоном говорит, чтобы я высекла этих людей. В поле моего зрения возникает разветвленный коричневый прут, совсем не страшный, которым можно «высечь» разве что символически. Говорю, что не буду (не могу) бить людей. Тогда Иисус Христос говорит, чтобы я разложила по алфавиту данные, содержащие сведения об Исходе. Тянусь к мешочку из мягкой рогожи (еще раньше привлекшему внимание). Он заполнен бумажными пакетами (плоскими, с ладонь, квадратами горчичного цвета), отличающимися содержанием квадратных ярлыков, в соответствии с которыми мне нужно произвести сортировку (пакеты, розга и окружающий ландшафт виделись ясно, люди в светлых подпоясанных рубахах — неотчетливо, а Иисус Христос лишь ощущался).
В составе многочисленной группы незнакомых людей прибываю на сельхозработы (месяца на два). Обескураженно обнаруживаю, что не взяла самого необходимого. Раздумываю, каким образом можно доставить сюда свои вещи. Случайно услышав, что кто-то из членов группы должен по общественным делам поехать в Город, прикидываю, как использовать эту возможность.
Хороший сон, в котором происходили веселые события, и Петя кому-то охотно и удачно помогал.
Неотчетливо видимый (по пояс) Петя в черной кожаной куртке. Шея обмотана длинным светло-серым шарфом, взгляд опущен вниз. Впечатление, что Петя спускается со ступенек, на лице его блуждает тихая, спокойная полуулыбка.
Мысленная фраза (отстраненным женским голосом): «Я умру от голода».
Дело происходит в жилище Ланы. В финале сна принимаюсь энергично нарезать портфель на полосы, чтобы пустить их на приготовление пищи (Лана уже гремит на кухне кастрюлями). Взрезав верхнюю часть портфеля, вижу в обнажившемся кармане кучку мелких вещей. Останавливаюсь, говорю Политэну и Лане, что не могу продолжить разделку портфеля, потому что там вещи кого-то из их сыновей. Тут появляется (возвращается домой) владелец портфеля, Норман, их младший сын (он был в школьном возрасте).
Перечисляются качества индивида, начиная с зоркого (во всех смыслах) зрения и кончая крепкими, закаленными физической работой руками. Последовательно демонстрируются соответствующие части тела. Когда речь идет о зрении — видны лишь глаза. Потом, по мере перечисления, нос, рот и (возможно) уши. Потом — крепкие загорелые кисти рук, показанные тыльной стороной, с подогнутыми пальцами. Руки типично мужские, натренированные, а вот лицо... Возможно, чтобы подчеркнуть исключительную духовность индивида, его органы восприятия показаны в необычном виде. А возможно, индивид не был человеком, землянином. Или был им лишь отчасти (если вспомнить его крепкие кулаки). Контраст между мужицкими руками и бледным узким нечеловеческим лицом был поразительным.
После того, как кто-то что-то объявил, небольшая толпа набрасывается с бесцеремонными объятиями и поцелуями на находящегося среди них человека. Человек (вследствие ошеломления?) не предпринимает попыток высвободиться.
Мысленная фраза, в которой говорится о стволах орудий и «пушечном мясе», которым заряжают эти стволы.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). Издалека, глуховато: «У него есть...». - Четко: «У него есть удаленная личность» (кроме основной имеется дополнительная, периферийная личность).
Отдыхаем с Петей в Прибалтике, в этом же доме снимает комнату деловая, энергичная москвичка. Отдых замечательный, молочные продукты (хозяйские) превосходны, место красиво, воздух чист и свеж. Дом и пристройки расположены в обширной усадьбе. Раз, выйдя из своей комнаты, поднимаюсь на пригорок, заглядываю в комнату, где спит Петя. Лицо его во сне такое умиротворенное, чистое, ясное. Как-то иду по дорожке, пристально вглядываясь в светло-сиреневые, аккуратно уложенные каменные плитки. Однажды слышу, как сидящая рядом дачница говорит, что два дня назад узнала из газет о самоубийстве Жарка*. С упреком, с болью повторяю раз за разом: «Почему ты мне не сказала? Почему ты мне не сказала?» Женщина бросает в мою сторону газету, отыскиваю большую заметку, напечатанную мельчайшим бледным петитом, отчего весь этот участок выглядит серым. С трудом вчитываясь, думаю, что ведь Жарк умер от разрыва сердца (это произошло наяву много лет тому назад), и значит, смерть от разрыва сердца — это один из видов самоубийства? Однажды москвичка с довольным видом говорит, что только что узнала о смерти высокопоставленного чиновника, что открывает перед ней новые перспективы, лица высочайшего ранга будут по ряду вопросов обращаться теперь к ней. Появляется хозяйка с очередной порцией молочных продуктов. В конце сна прихожу к выводу, что отпуск прошел замечательно, и что эти «двадцать дней» пролетели очень быстро. P.S. Сон так глубоко захватил меня, что проснувшись, я не сразу сообразила, где я нахожусь.
Мысленное определение (медленно, задумчиво): «Тьму тараканная». Второе слово найдено не сразу, вымолвлено с задержкой (похоже, что это гибрид слов «тьма» и «Тмутаракань»).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (из сна): «...поэтому мойся как следует и...» (это адресовано мне).
На столе, в небольшой светлой коробке стоят две деревянные человеческие фигурки (высотой с ладонь) — стилизованное изображение детей с выразительными мордашками. Вижу (без удивления), что лицо одной подвижно, как живое. Беру фигурку в руки, голова поворачивается ко мне затылком. Возвращаю ее в исходное положение, она опять и опять поворачивается назад. Смотрю на вторую. Дотоле спокойно стоявшая, она теперь скребется, уткнувшись в угол коробки.
Начало мысленной фразы: «Стремлением придать совершенство...».
Полнометражный сон, не запомнившийся до такой степени, что даже сам факт, что он снился, истаял сразу же после того, как я пометила в блокноте время его появления.
Мысленное, медленно, по слогам произносимое слово: «Экспресс» (имеется в виду механизм).
Ровно в полночь приснилось число «229», являющееся шифром какого-то вызова.
Что-то тягучее (вроде начинающего засахариваться меда) стекает из столовой ложки, которую я держу над ведром (похожим на ведро для мытья полов).
Пришла за Петей в запущенную, нежилую квартиру в обветшалом здании. Она облюбована деклассированными элементами (миролюбивыми). Здесь у них нечто типа клуба (а возможно, и жилья), куда они натащили ломаную мебель, старые игры, игрушки и т.п. Брожу по полупустым комнатам, где маячат чем-то занятые темные фигуры. Внимание привлекает большое старое, составленное из двух половин зеркало. Оно занимает почти всю стену, слева от входной двери. Один из верхних углов его, смятый, покореженный, немного отошел от стены. Обеспокоенно думаю, что если кто-нибудь нечаянно врежется в зеркало, это может привести к серьезной травме осколками. Кто-то действительно в него врезается, и я с облегчением убеждаюсь, что зеркало металлическое, так что об осколках не может быть речи. Появляется Петя (видимый почти неразличимо). Собираюсь, в соответствии с нашей договоренностью, уйти с ним отсюда, он уходить категорически отказывается. Вспылив от неожиданного, непонятного отказа, устремляюсь к выходу. Быстрыми шагами пересекаю двор, за мной ползет электроуправляемая игрушечная машинка, старая, черная, неизвестно где подобранная. Оборачиваюсь к одному из завсегдатаев этого места, манипулирующему машинкой, и говорю: «Ты думаешь, что я...». Окончание фразы дословно не запомнилось — я спрашиваю, уж не воображает ли он, что я подобна управляемой игрушке (сон был не цветным).
Мысленная фраза: «Что читаешь, там и говоришь».
Стою посреди просторной комнаты, обставленной старой темной мебелью. Находящаяся рядом женщина многословно, с повторами, с энтузиазмом расхваливает мою шубу. Расхваливается цвет (белый), покрой (в талию), форма воротника (мысиком), длина (макси), и снова цвет, покрой, воротник, и снова. И вроде бы даже искренне.
Мысленная фраза (женским голосом, категорично): «Никто не знает, что у нас есть вообще».
Мысленная фраза (женским голосом): «У меня (произошел) удар в воздухе, от которого никто не пострадал» (за слово в скобках не ручаюсь).
Мысленная, незавершенная фраза: «Убрать это должен в Душе один из тех...» (то есть мысленно).
Мысленная фраза (с выпавшим словом): «Только ... превращает жертву в психическое явление».
Мысленная фраза: «С нашим театром поступают точно так же, как с Мариинским».
В конце сна меня осматривает врач (перед предстоящей операцией). Говорю, что из-за простуды у меня затруднено дыхание, он неопределенно отвечает, что это бывает. Вдруг отчетливо вижу его лицо и далеко не идеальные зубы.
Мысленная, незавершенная фраза (начатая неспешно и перешедшая в быстрое бормотание): «А напечатала их, предисловие, которое может...».
Мысленная фраза: «Явления были одного порядка».
Лежащая на полу газета усеяна влажными пятнышками водяных брызг.
Взрослые учат двух девочек объявлять о начале работы выездной Лаборатории по анализу крови. Одна из них объявляет, я вхожу в выделенное для этого помещение. Почти вплотную стоят три стола для забора анализов (не только крови, но и еще каких-то, в том числе вижу трафареты для замера ногтей). Меня направляют к определенному столу, лаборант занят, жду очереди. Свободная лаборантка, с удовольствием поднимаясь из-за соседнего стола, спрашивает: «Когда ты будешь кушать?» Говорю: «Часов в одиннадцать». Она, удаляясь, со смехом спрашивает третью лаборантку: «Не странно ли тебе, что она будет есть часов в одиннадцать?» Мне непонятна причина смеха, может быть лаборантка намекает на мою худобу? (персонажи виделись условно, оборудование на столах — яснее, а свою фамилию в журнале регистрации я видела ясно и прочла с легкостью, хотя она была написана на незнакомом языке).
Извещение (на незнакомом языке) о почтовом отправлении. В нижней части прямоугольного бланка впечатано (по центру, по-русски) имя «Эотав».
