Мне снится, что я СПЛЮ. Ко мне, спящей, приближаются опасные Существа, не могу пошевелиться, полностью обездвижена, могу только кричать — кричу долго, изо всех сил. Существа исчезают, просыпаюсь (во втором сне), состояние обездвиженности сохраняется, снова кричу, слева приближается женщина, успокаивающе говорит: «Не бойся, не бойся».
1954
Разбирается конфликтная ситуация в любовном треугольнике. Треугольник (два мужчины и женщина) находится тут же, намечаются пути смягчения конфликта. «Э-э-э, нет», - говорю я и объясняю, в чем допущена ошибка, мне это ясно как Божий день: все ошиблись в исходной предпосылке, полагая, что чувства мужчины, находящегося сейчас с этой женщиной, не изменились. В действительности же они претерпели изменение (просто с течением времени), и в рассуждениях нужно отталкиваться именно от этого (персонажи сна виделись смутно).
1955
Мысленная фраза в финале сна: «Вот и вышла вся наша свобода» (кончилась).
Многократно (с вариациями) повторяются бескровные манипуляции над моим мозгом, сопровождающиеся повторением мысленных фраз, демонстрирующихся на листе (или листах) белой бумаги. Смутно, в серых тонах виден мой мозг, с которым что-то делают, воздействия вызывают кратковременные неприятные ощущения (несколько раз мозг реагирует так, что неприятные ощущения не появляются, но поскольку реагирование было рефлекторным, я не понимала, в чем оно заключается, и не могла воспроизвести его намеренно). Манипуляции имеют целью что-то изменить в моем мозгу, завершает сон мысленная фраза: «А они у меня ничего не видели». Просыпаюсь, чувствую слабую боль в лобной области (более ощутимую над левым глазом), боль мешает уснуть, ворочаюсь, возникают мысленные фразы (женским голосом): «Да ты с ума сошла? Жить в таких условиях» (слова «с ума сошла» использованы в переносном смысле). Уснуть не удается, боль не отпускает, пробую расслабиться, мысленно говорю (идея пришла спонтанно), что беспокоиться не о чем - случилось лишь то, что должно было случиться, и не более того, повторяю это несколько раз и засыпаю.
1957
Мысленная фраза: «Белые начинают и выигрывают в два хода».
1958
Мысленная фраза: «Как была потеряна целая чашка» (такой большой предмет как чашка). Видится узкая щель между темным щитом из прессованных опилок и светлой стеной помещения, в щель забрасываются мелкие предметы, они проваливаются легко, а белая чашка прошла уже на пределе.
Завершившая сон фраза (принадлежащая маленькому мальчику): «Мама, как ты жила на этой однолампочковой земле?» В этом сне были темные старые избы, грязь, черная земля, потоки воды, люди в простой грубой одежде. Была четырехугольная пирамидальная бревенчатая вышка, используемая для сушки выстиранного белья, люди вешали его на горизонтальные бревна-распорки, каждый со своей стороны, мужчина — на левой распорке, женщина — на передней. Верхушка вышки выходила за пределы поля зрения, а мальчика там не было - он был не из того времени, а из Будущего.
1960
Женский голос говорит: «А ты возьми коробку большую и высыпь из всех карманных мешков». Появляется коробка, в которую мальчик ссыпает орешки, выгребая их из глубоких карманов темной одежды женщины, будто бы давшей ему этот совет.
Меня и моего спутника подвозят на машине. Сон показывает, как в это время наш собственный автомобиль, мирно стоявший на обочине какой-то трассы, внезапно (самостоятельно) приходит в движение, резво срывается с места, перемещается (не разворачиваясь) на противоположную полосу и устремляется (задом наперед) влево. Новый элегантный, в стиле ретро автомобиль, покрытый черным лаком, проделывает это самовольно, совсем как живое существо.
1962
Мысленная фраза: «Наркологическое сумасшестие наркоманов и надсмотрщиков».
1963
Разговаривая по телефону с Моной, упоминаю о пройденном переживании, Мона дает понять, что в ее жизни было нечто, в каком-то смысле подобное, прошу прояснить намек или сказать ключевое слово, чтобы я смогла понять, о чем речь. «Раз уж мы начали хвастаться тем, что пережили», - говорю я.
Несколько небольших, с ладонь, плоских прямоугольных плат (похожих на платы электронных приборов) разбросаны на горизонтальной поверхности. Платы содержат программы, задающие мое поведение, часть их (кажется, две штуки) выбрасывается одним из стоящих справа, невидимых лиц (возможно, находящихся за пределами поля зрения).
1966
Жилой массив с несколькими выступающими над общим уровнем высокими зданиями, одно выделяется своим серым цветом, на этом здании останавливается внимание сна, и в его же адрес произносится мысленная фраза: «А вот этот дом покрасят» (последнее слово произнесено врастяжку).
1967
Иду по жилому кварталу, встречаю знакомого молодого человека, он предлагает навестить приятельницу, избитую хулиганами (об этом инциденте мне известно). Поднимаемся по темной наружной металлической лестнице, входим в большую спальную комнату общежития, где на одной из кроватей лежит, задрав ноги вдоль светлой колонны, наша девушка, она прекрасно выглядит и совсем не похожа на жертву избиения. Осматриваюсь, вижу еще несколько колонн, замечаю в них узкие дверцы, решаю, что это дверцы личных шкафчиков. Кровати заняты молодежью (обоих полов), все приветливы, дружелюбны, кто-то даже принимается приготавливать нам чай.
Одноразовое занятие по эзотерике. Сижу в левой части помещения, разговариваю с двумя мужчинами, остальные (несколько женщин) сгрудились справа. Что-то рассказываю, один из мужчин, во власти непонятного порыва, вдруг выходит к лектору и начинает петь, поет так вдохновенно и самозабвенно, что жилы на его шее раздуваются слишком угрожающе.
1970
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: « ... я сам по себе, я знаю, что хочу».
1971
Мысленная фраза (мужским голосом): «Жди меня на свободе, я тебя очень жду».
Мысленная фраза, состоящая из двух частей (противопоставлений), соединенных союзом «а», в первой части содержится отрицание, во второй — позитивное утверждение с интонационным выделением слова «интерфернально» ("инфернально"?).
1973
Сон, в котором фигурируют светлые таблички-надписи.
1974
Сон с какими-то переходами, плутаниями.
1975
Редактируем стандарт, зачеркиваем абзац, вписываем между его строк новую редакцию. Вдруг в нашем распоряжении оказывается самоклеящаяся бумажная полоса, соответствующая размеру только что зачеркнутого абзаца, на ней идентичным шрифтом напечатана новая редакция (только что сформулированная!), я удивлена, озадачена, остальные принимают появление полоски без эмоций (эти два-три человека лишь ощущались).
1976
Мысленная фраза (ритмично, нараспев): «Понимаем, понимаем, как же не понять».
Моя психика расплывается. Стою в комнате (или больничной палате) у окна, на подоконнике моя тетрадь с записями, в тексте, написанном тонким красивым коричневым курсивом, все буквы разрушены - в каждой не хватает звена. Кто-то входит (навестить меня), спрашивает: «Что случилось?» Отворачиваюсь к окну, стремясь загородить тетрадь, и если не захлопнуть, то хотя бы перевернуть текстом вниз, а потом медленно, глядя на визитера, отвечаю: «Не знаю. Наверно, пробил мой час».
1979
Несколько полупрозрачных светло-песочных пластиковых трубок на фоне какого-то светлого тела, трубки ассоциируются с капельницами, хотя они намного толще и концы их уходят за пределы поля зрения.
1980
В бескрайней пустыне, на песке, головой вправо возлежит в величественой позе Сфинкса Петя. Он (возможно, не целиком) покрыт черной блестящей материей, правый угол откинут, открывая лицо, левый край материи Петя подтягивает вперед, чтобы лицо виделось на ее фоне, все выглядит необычайно живописно - песок, яркое солнце, покрытая блестящей черной тканью человеческая фигура в такой величественной позе, и неописуемо прекрасное светлое, очень живое петино лицо на оттеняющем черном фоне. Идет кино- (или фото-) съемка, снимается эпизод, где Петя должен лизнуть отпечатанный перед ним на песке след, Петя медленно склоняется к следу и как бы лижет его (было сделано три-четыре дубля).
1981
Деревенский дом с участком земли, клумбами, грядками, деревьями и невысоким забором. Все заняты делами, мне, для начала, нужно покормить домашних животных, выливаю в миску щенка рыбный бульон, иду рвать траву для кроликов, зелень по-весеннему свежа и упруга, нарвала охапку, должна отнести ее кроликам и заодно почистить клетки. Сон перескакивает на другой эпизод, покупаю коллективный подарок - светлый пододеяльник и (сверх плана) приглянувшуюся футболку для ребенка именинника, показываю покупки товарищам, некоторые полагают, что футболка слишком мала, утешаюсь, что она наверняка сгодится младшему из детей.
1982
Сижу в машине, рядом с водителем, мы уже посетили кое-какие места, предлагаю теперь поехать в «Сад любви». Сворачиваем за Музеем на асфальтовую дорожку, петлями спускающуюся к Монастырю, говорю водителю (который лишь ощущался), что «здесь деревья какие-то фантастические», деревья по обе стороны дорожки действительно необыкновенны - каждое состоит из сросшихся веером нескольких стволов, крупных, мощных, с темной корой, рельефный, отчетливо видимый узор которой похож на сложный геометрической орнамент, пристально его рассматриваю.
Человек волей обстоятельств попал в гибельное место, ситуация безвыходна. Но вот ему дают понять, что если он заявит о желании покинуть это место, он сможет уйти, вместе с женой и ребенком. Кроме того, к ним смогут примкнуть, и тем самым спастись, еще два человека, которым поодиночке не выбраться из этого гиблого места никогда. Спасение зависит лишь от него, ему позволят уйти и увести с собой еще четверых, если он скажет, что хочет уйти. Все обставлено так, что, казалось бы, раздумывать не о чем, но в сознании этого человека ситуация не так однозначна. Заявить о своем желании уйти — значит сдаться, а он никогда не сдавался, и как с этим потом жить? Это все равно будет не жизнь, даже то, что в его руках судьба еще четверых, ничего не меняет. Он решает никуда не уходить, остаться. В результате принятого решения у него появляется определенный шанс победить в ранее безнадежной борьбе, однако об этом человеку знать не дают, то есть шанс существует, но втайне от того, кому он предназначен. Визуальный фон был скудным и почти не запомнился - условно изображалось гибельное место, в нужные моменты появлялись смутные фигуры женщины с ребенком и двух одиночек-мужчин, а те, кто ставили герою сна условия, показаны не были вообще.
1984
Мысленно напевается (задорно): «Шаловливый носик выглянул из травки».
Сижу с женщиной у стола. Напротив прислонилась к углу темного серванта моя сестра. Вдруг вдоль левой ее ноги (от колена и ниже, с наружной стороны) выступил край чего-то белого. Такое впечатление, что что-то, что было совмещено с сестрой, нечаянно сдвинулось. Присматриваюсь, вижу еще в одном месте такую же выступающую полоску. Смотрю, не отрываясь. Сидящая рядом женщина произносит удивленно: «Ой!» Сестра спрашивает, в чем дело, женщина говорит про полоски. Смотрим на мою сестру во все глаза. На уровне ее левого виска вдруг ярко вспыхивает маленькая зеленая сигнальная лампочка. Еще несколько таких же, но белых, вспыхивает поочередно на уровне ее лица. Пересказываем ей это.
1986
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Имярек - ... но как самостоятельная и независимая личность не выдержала, упала на...» (имя той, о ком идет речь, не запомнилось; упала она, кажется, на чьи-то руки).
Родители заставляют младшего сына (только что перенесшего серьезную болезнь) идти работать, он отказывается, родители настаивают. Противостояние приводит к тому, что молодой человек превращается в Оборотня, в волка, и яростно вцепляется в загривок крупного неагрессивного пса с густой серой шерстью. Пес даже не защищался, хотя Оборотень нанес ему глубокую рану, темные пятна крови проступают сквозь густую собачью шерсть.
1988
Мысленная фраза: «Иногда казалось, что человек может существовать в двух обхватах».
1989
Петя рассказывает об автомобильном путешествии, в том числе о том, что они объехали северную часть Озера, предмет обсуждения бегло, смутно, в серых тонах визуализируется, предполагаю, что объехать можно было, наверно, за час, Петя отвечает: «За час?! (За) шестьдесят минут!» Говорю: «Но ведь это и есть час».
Отправляюсь в сложный путь (куда-то, где уже, кажется, была раньше), но на этот раз теряю интерес к цели путешествия. Этот путь сам перемещал к цели того, кто на него вступил - автоматически движущаяся система дорожек тянулась по пересеченной местности, в том числе по лесам и оврагам.
1991
Мысленная фраза: «Хватать кошку за задницу».
1992
Сон, в котором фигурирует алфавит - смутно, неразличимо видимые буквы располагаются в несколько столбцов на листе бумаги, на значительном расстоянии друг от друга (изображение был серым).
Сон об Искрах Божьих в людях. Смутно, в серых тонах видятся горизонтальные цепочки прямоугольных элементов, символизирующих людей, в каждом из которых, как маленькая звездочка, светится Искра.
Сон, повествующий о религиозных культах (запомнилось, что среди них был суфизм). Последовательно демонстрируется очередной драгоценный камень и смутные элементы соответствующего культа, камни были размером с палец, красивые, яркие, разнообразных цветовых оттенков.
Провожу летний отпуск в дачном месте, первое время - единственная в этом доме, но в августе появились новые съемщики, в том числе женщина с девочкой-школьницей, дом заполнился до отказа. У хозяйки были животные, среди которых - юркий симпатичный зверек (типа ласки), дачницы относятся к нему неприязненно, высказывают желание от него избавиться, вступаюсь в его защиту, привожу гипотетический пример с пуделем. Меня саму беспокоит нечто иное: девочка поселена в комнату, отделенную от моей не доходящей до потолка перегородкой, и по этой причине ребенок находится в большем контакте со мной, чем с собственной матерью, подумываю, как бы поделикатней предложить матери девочки поменяться со мной комнатами.
Три персоны рассматривают и сопоставляют фрагменты чьих-то Сна и Реальности (фрагменты выглядят как цветные слайды, без рамок), делается вывод, что и Сны и Реальность (этого человека?) являются иллюзиями.
Окончание мысленного диалога. Я: «Да, это было в моей комнате». - Собеседник: «В твоей собственной комнате?» - «В моей всего лишь комнате». В нашем диалоге слово «комната» имеет аллегорическое значение, собеседник хочет дать мне понять важность того, что речь идет именно о МОЕЙ СОБСТВЕННОЙ «комнате», я же вижу ситуацию по-другому, что выражается в моем ответе.
1999
Малышке давно пора спать, но она все не угомонится. Негромко зову ее: «Ник! Ники!»
Завершив выступление, артист разговорного жанра (высокий стройный подвижный молодой мужчина) отходит к левому краю сцены, а справа появляется Второй, его антипод. Он и ростом ниже, и фигурой не вышел, и облик у него недочеловеческий (похожий на безобидные чудища, которыми наводнены детские телеканалы), он пытается представиться Первым, производит телодвижения, стремясь изменить пропорции фигуры и облик в целом, и моментами действительно становится неуловимо похожим на Первого (хотя его кряжистая фигура остается при нем, это выглядело поразительным, отдаю себе в этом отчет). Этот Второй еще и пел, голоса его я не слышала, но видно было, как он энергично открывает рот, а шея его при этом раздувалась, как у поющей лягушки. Что-то движущееся оказывается перед моим лицом, отрываю взгляд от сцены, вижу (у кончика своего носа) голову змеи (или Дракона), отмахиваюсь, как от мухи, оглядываюсь - я уже, оказывается, не в тесном зале театрика, а в большом открытом, забитом людьми амфитеатре, голова змеи (или Дракона) изумительно красивого изумрудного цвета тянется на длинной шее вправо, вдоль нашего ряда (не обращая на нас внимания), целью ее, как выясняется через несколько мгновений, является Первый актер, сидящий в нашем ряду, вот до него-то голова на длинной шее и добралась (и, кажется, напала на него). Раздается предостерегающий крик: «На обезьян, на обезьян не смотри!» (воспринимаю предостережение адресованным мне).
2002
В нашу большую дружную коммуналку пришли гости, в том числе молодая семья с ребенком. Жена, хрупкая нервная блондинка, сообщает (по секрету), что муж ей изменяет, она высказала ему упреки и теперь не знает, чем все кончится. Когда гости засобирались домой и сгрудились у входной двери, изменщик-муж (похожий на Вуди Аллена) несколько раз суетливо заскочил в комнату одного из наших жильцов, а когда все вышли на лестничную площадку, он опять шмыгает в эту комнату, с видом оскорбленной невинности давая понять, что домой возвращаться не намерен. Потрясенная жена его возвращается в квартиру, и трепеща от любви к мужу, говорит мне, что не может уйти без него. Она выглядит очень взволнованной и — чтобы немного подбодриться? - просит стакан молока и ломтик белого хлеба, приношу и то и другое.
Моя бабушка* признается, что ненавидит младшую внучку. На миг смутно видятся двое детей — мальчик (левее) и белоголовая девочка (правее). Я (старшеклассница) с тревогой спрашиваю: «Но ты ведь не желаешь ей зла?» Бабушка дает понять, что зла не желает.
Мысленные фразы (мужским голосом): «Это же дети. Дети наших детей. Это же дети,дети» (первая произнесена спокойно, рассудительно, последняя - эмоционально).
Иду вдоль высокой железнодорожной насыпи, земля покрыта тонким слоем воды, решаю не обходить, топаю по лужам в босоножках. Вода постепенно становится глубже, превращается в топь, приходится брать правее, ориентируясь на редких прохожих в черной одежде. Добираюсь до ведущей на платформу лестницы со странно низкими (по колено) перилами, оказываюсь в электричке, проезжаю пару остановок. Выйдя, убеждаюсь, что сделала ошибку, нужно было проехать всего одну, а теперь меня отделяет от дома большое поле. Иду к автобусу, разглагольствуя со своим спутником (кажется, это был мальчик) о льготах (уверяю, что сплошь и рядом люди, не имеющие права на льготы, заслуживают их ничуть не меньше тех, кто этим правом наделен).
Моя мысль по поводу более раннего сна этой ночи (о Магии): «Многие смотрят на это с исторической точки зрения, я же смотрела с этической». [см. сон №3015]
Сны, наполненные страхом, встрясками, всплеском эмоций, преодолением препятствий можно объяснить, например, тем, что изначальное наше «программирование» ориентировано на борьбу за существование. И если в цивилизованном Настоящем поводов для реализации этой программы недостаточно, то возможно, программа по необходимости запускается в сновидениях — для нашего же блага. Возможно, мы погибли бы, если бы не реализовывали ее в нужной степени, как погибли бы, например, исключив работу системы пищеварения или любую другую.
Мысленная фраза: «Кажется, он погиб на лесной избушке».
Мысленная фраза: «Шесть с половиной и три с половиной».
Мысленные фразы (женским голосом, с усмешкой): «Вот такое будет окно. Но это будет такая воображательство...» (фраза обрывается).
Мне снится, что я СПЛЮ. Сквозь сон чувствую легкие, почти невесомые шаги — кто-то пробирается по примыкающей к стене кромке моей кровати, к изголовью. Останавливается, обильно опрыскивает мою голову спреем. Лежу, не шевелясь, не открывая глаз. На ничтожный миг перехватывает дыхание. Задумываюсь о финале, который меня ожидает. Спокойно, деловито думаю о сопутствующей ему агонии, которую предстоит перенести, но никуда от этого не денешься. Чуть приоткрываю глаза - и без никаких эмоций обнаруживаю, что все это было лишь сном.
Обитатели квартиры разбрелись по другим комнатам, в этой кроме меня находится лишь маленький мальчик - тонкий, не дотягивающий ростом и до полуметра, одетый в черное, похожий на куклу. Ребенок-кукла спрыгивает со стоящей у стены кровати, падает навзничь, ударяется затылком об пол, лежит без признаков жизни. В беспокойстве и растерянности стою рядом, не зная, что предпринять. Попыталась осторожно приподнять его, однако тщедушное безжизненное тельце ощущается действительно как тело куклы, и я оставляю его в покое. Ничего не остается как сказать обитателям квартиры, что их мальчик убился, но тут мальчик-кукла оживает и садится (простояв над ним большую часть сна, я не видела его лица; ребенок выглядел как живая кукла, в чем я отдавала себе отчет, но воспринимался все же как человеческое дитя).
Население готовится к тотальной эвакуации, ситуация порождена внутриполитическим событием. Сон не цветной, в серых тонах, действие происходит на эвакопункте. В старое запущенное здание с распахнутыми окнами и дверьми прибывают люди с немудреным багажом. Нахожусь здесь с сестрой и еще одним родственником (сыном?) Сестра, оставив около нас сумку, отлучается. Малознакомый человек говорит, что ее, в числе группы лиц, посадили в грузовик и куда-то увезли. Чуть позже подходит снова, по каким-то каналам ему удалось узнать, что увезенных на грузовике эвакуировали в Стокгольм. С облегчением думаю, что это самый безопасный, идеальный вариант, так что о сестре беспокоиться нечего, хорошо, что хоть кто-то из наших уже определился (эвакуация предполагается необратимой).
Иду по студенческому городку, в библиотеку. Зима, все вокруг бело от снега, в том числе большой островерхий холм, к которому я приближаюсь. Дорога на нем переходит в узкую тропинку, слева склон круто уходит вниз. Останавливаюсь, но увидев идущих во встречном направлении людей (в черной одежде), решаю, что тропа проходима. Бросаю взгляд вниз, подбадривая себя тем, что обрыв хоть и глубок, но по крайней мере засыпан мягким снегом. Вопреки ожиданиям, внизу громоздятся ледяные глыбы, а на одном участке (в форме вертикального полуколодца) нет ни снежинки. Понимаю, что опасность упасть и разбиться велика, но решаю идти. Ступаю на тропу, теряю равновесие, падаю вниз. Помню дикое ощущение страха в момент падения, потом на какое-то время происходящее выпадает из сознания. А потом я очнулась, ощущая, что ЛЕЧУ над холмом по дугообразной траектории. Осознав, что упала с обрыва, а теперь возношусь наверх и скоро приземлюсь по правую сторону холма, прихожу к выводу, что такого наяву быть не может. И значит, мне это СНИТСЯ. Деловито думаю, что все, предшествующее полету, было настолько реалистично, что совсем не казалось сном. Оказываюсь в нужном здании, иду в справочно-библиографический отдел. Перед входом две уборщицы моют пол, лужица чистой воды подбирается в двери отдела. Осторожно перешагиваю, открываю дверь, в удивлении останавливаюсь. Каталожных ящиков нет и в помине, комнаты полны света и воздуха, по стенам стоит несколько старинных шкафов, сквозь стеклянные дверцы видны старинные изделия из фарфора. Спрашиваю, где теперь находится нужный мне отдел, сидящая у входа женщина отвечает, что ниже этажом. P.S. Ощущение, что я нахожусь во сне, было только во время полета, а потом сразу исчезло.
Начало мысленной фразы: «Их внутренним молитвам должна...».
Старика-утопленника вносят в море, в надежде, что он поможет отыскать его пропавшего там сына. В воде окостеневшее тело оживает, старик медленно протягивает руку. Сильный луч света падает на указанный им участок моря и высвечивает старуху-утопленницу. Кисти ее вздернутых, как бы в мольбе о помощи, рук выступают из воды.
Мысленная фраза: «Вдруг вижу — жена сидит, на пяльцах вышивает». Смутно, в серых тонах видится вышивающая на пяльцах женщина.
Молодая гибкая женщина, стоявшая у невысокого, утопающего в зелени дома, отходит от сушилки для белья, и на что-то обернувшись, входит в парадную.
На экране телевизора поясное изображение мужчины в парике и старинной одежде (в коричнево-золотистых тонах). Наискосок выплывают титры на незнакомом языке.
Несколько раз повторившееся имя «Августин».
Идет война - беззвучная, спокойная. Беззвучные самолеты беззвучно сбрасывают бомбы. Не слышно и не видно взрывов, население спокойно, неторопливо, без паники отступает - с запада, от побережья моря, на восток (все это видится смутно, не в цвете).
Мысленная фраза: «Это дерево служило нам от комаров». Видится мощное раскидистое дерево, растущее на газоне, под окном жилища.
Лист бумаги, исписанный черными чернилами, в три столбца. Шрифт правого мелкий, бледный. В центре среднего несколько слов подчеркнуто расплывшейся голубой чертой.
За двумя обшарпанными столами большого зала люди обстоятельно обсуждают, как раздать (вернуть) самим себе дипломы (ранее собранные для какой-то надобности). Судя по рассуждениям, проблема невероятно сложна, и просто невозможно представить, как с ней можно справиться. Каждый уверяет, что он на это неспособен. Я (посторонняя) сижу за левым столом, напротив женщины-председателя. Стопка дипломов покоится на углу нашего стола, совсем близко от меня. Я не имею отношения к этим людям, и слушая их, не могу взять в толк, в чем затруднение — ведь как дипломы, так и их владельцы находятся сейчас здесь. На мой взгляд, просто никому не хочется себя обременять. Решаю помочь, предлагаю свои услуги. Председательница недовольна - возможно, я нарушила какой-то ритуал. Но, тем не менее, одобрение получено, приступаю к делу. Беру диплом, отыскиваю фамилию владельца, приглашаю к столу, с улыбкой вручаю диплом, мне улыбаются в ответ. Трудно было лишь отыскать и правильно прочесть фамилии (они вписаны невообразимо корявым почерком). Несколько дипломов в моих руках превращаются во что-то другое, более крупное, из мягкого (кажется, пушистого) материала. Фамилий на них я не нахожу, но на тыльной стороне обнаруживаются фотографии владельцев. На одной изображена симпатичная улыбающаяся, похожая на киноартистку блондинка, а владелица оказывается приятно похожей на свое фото. Беру последний диплом. Он мгновенно превращается в спальный мешок из толстого коричневого плюша. Не запомнилось, как удалось определить фамилию владельца (кажется, по нашивке на изнанке спальника). Оглашаю ее, кто-то с недоумением говорит: «Так он же с полгода как умер». Председательница собирается запереть спальник в большой, появившийся у нее за спиной сейф. Полагаю, что это несправедливо по отношению к членам семьи этого человека, все со мной соглашаются.
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (женским голосом): «Разворачиваем ... Она продолжает сидеть с тем же ... видом».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «К тому же ... мне захват твой». Захват имеется в виду не физический, а связанный с понятием ДИББУК. Речь идет о том, что захват автором фразы того, кому он ее адресует, либо не принес говорящему пользы, либо даже нанес незначительный ущерб. [см. сон №0921]
Блуждая по городку, узнаю о предстоящем спектакле, в котором гениально решена острая финальная сцена (где главный герой должен кого-то задушить). В прочитанной (или иным способом воспринятой мной) рецензии упор делался на мастерство актеров. Попадаю в заполненный зрителями зал. В финальном акте оказываюсь чуть ли не на краю сцены, происходящее видится отсюда условно и не производит впечатления (бегло отмечаю, что главный герой на этот раз никого не задушил). По окончании спектакля из-за кулис появляются представители театрального мира, обсуждают (между собой) финал, превозносят игру. Из-за них выскакивает черный щенок, кудрявый, очаровательный, веселый. Кидается ко мне, я приседаю, он ставит передние лапы мне на колени, безостановочно виляя всем телом. Глажу его (и вижу, в отличие от всего остального, совершенно вживую). Он прелестен, правый глаз его обведен темно-зеленой краской (гримом?) Думаю, что для существа, безвылазно, повидимому, тут живущего, он выглядит великолепно. Продолжая его ласкать, говорю: «Какой хороший мальчик, ты будешь жить долго».
С недоумением вижу слабый след воды, сочащейся поперек одной из наших комнат. Настораживаюсь, бормочу: «Что это?» Выясняется, что вода стекает из-под плотной глыбы медленно подтаивающего снега, занимающего с треть комнаты. Снег примыкает к трем стенам, в четвертой его грани видится образованное таяньем жерло. Набрякшие, потерявшие белизну стенки его покрыты каплями спадающей вниз прозрачной воды. Внимательно все это рассматриваю.
Мысленная, незавершенная фраза: «Большая часть юбки ее, длинной, керамической...».
Мысленно произношу: «Среда» (день недели). Неспешно пишу его над предназначенным для этого отрезком линии вверху ничем еще не заполненного листа блокнота (еженедельника).
Купила заурядную книгу в темной обложке (чтобы в качестве приложения заполучить что-то незаурядное). Иду, прижимая ее к груди, к автобусной остановке. У дверей закрытого магазина редкие прохожие воровато выхватывают что-то из картонной коробки и разбегаются по сторонам. Подхожу, в коробке выставлены (за ненадобностью) остатки нераспроданных за день хлебо-булочных изделий. Не спеша выбираю несколько сдобных булок, заворачиваю в газету, иду дальше. Улица все больше покрывается черной грязью, непролазная грязь вынуждает забраться на площадку автостоянки. Не могу оттуда спуститься к остановке, а спрыгнуть страшновато. Около меня оказывается беспризорник в лохмотьях, от него исходит угроза. Появляется троллейбус. Мальчишка с ловкостью ящерицы соскальзывает вниз, но весь его вид говорит, что он в любой момент может изменить решение, снова вскарабкаться наверх и что-то у меня стащить. Безуспешно примериваюсь к крутому спуску, каким-то образом оказываюсь внизу. Грязь исчезла, подхожу к троллейбусу. Обнаруживаю, что книги у меня уже нет, примирительно думаю: «Ну и ладно». Незаметно темнеет. Случайно взглядываю на небо, над домами противоположной стороны улицы вижу месяц и еще что-то странное. Всматриваюсь, убеждаюсь, что не померещилось - в темном Небе, на фоне тонкого серпа молодого месяца видится ромбовидная рамка, оба излучают одинаковый холодный, чуть голубоватый свет ( вижу это ясно).
Мысленная фраза (женским голосом): «Не сегодня, а завтра начать обследование».
В конце сна куда-то ссыпают пригоршню некрупных красивых морских ракушек.
В числе нескольких женщин оказываюсь (для ознакомления) в сдаваемой по дешевке квартире. Первое, что удивляет — большая площадь, не увязывающаяся с низкой ценой. В одной из комнат, за столом, молодая хозяйка разговаривает с частью наших женщин. Замечаю на полу, у стола, густой налет птичьего помета. Вижу на потолке (это последний этаж) приоткрытое потолочное окошко с чистым стеклом (птицы, вероятно, гадят в его щель). Говорю (имея в виду помет): «Ой». «Да», - с вызовом реагирует прекрасно понявшая меня хозяйка. Смотрю на окошко, не понимая, зачем его держат открытым. Перевожу взгляд на окно в задней стене. Вижу старую полуразрушенную стену соседнего (подлежащего сносу) дома, слышу стрекот механизмов (ничего этого там не было еще секунду назад). Предполагаю, что хозяйка торопится отделаться от квартиры из-за дискомфорта от строительных работ, а возможно, дом подлежит сносу. В общем, низкая цена назначена неспроста.
Сижу перед банковской служащей, занимающейся моими делами. Чувствую приступ сонливости, вешаю верхнюю одежду на стенку кабинки, ложусь на скамью подремать. Снова оказываюсь напротив служащей, она все еще работает над моей проблемой, говорит, что это займет несколько часов. Поскольку мое присутствие не необходимо, покидаю банк. Иду унылыми дворами между серыми унылыми жилыми домами. Навстречу попадается незнакомый мальчик, обмениваемся какими-то фразами. Начинается дождь. У меня нет зонта, беспокоюсь, как бы вода не натекла за шиворот. Запускаю туда руку, чувствую, как там тепло и уютно. Сон на миг показывает сухой нарядный шелковый шарф, торчащий над воротником набрякшего от дождя пальто. Вхожу в убогую комнатушку, ставлю на пол сумки, полураздевшись ложусь на грубо сколоченный топчан. Немного подремав, в беспокойстве просыпаюсь. Вспоминаю, что служащая не сказала, до которого часа открыт банк, полагаю за лучшее вернуться туда. Встаю, собираю сумки (в этом сером сне яркий шарф и редкие чистые, почти живые капли дождя виделись отчетливо).
Мысленная фраза: «Белые начинают и выигрывают в два хода».
Мысленный диалог (мужскими голосами). Рассудительно: «Да нет, это же мёдик мёда». - Капризно, требовательно: «А мне - мёдик мёда настоящий».
Мать (или отец) зовет дочь ужинать. Девушка разражается бурным многословным протестом, из которого родители узнают, что она уже взрослая! и сама знает, что ей нужно! и нечего ее звать, как маленькую! и сколько раз можно это объяснять!! Девушка бушует в свое удовольствие, родители сохраняют мудрое спокойствие.
Мысленная, незавершенная фраза:«Да, но одиннадцать человек скоро...».
Яркий красочный, натуралистичный сон о том, как в большую квартиру, где в тот момент находилась лишь я, входит несколько пестро одетых, незнакомых мне людей. Это вызывает довольно острое чувство тревоги, которое спадает после того как незнакомцы просят у меня всего лишь какую-то мелочь (типа коробка спичек), и получив просимое, исчезают. Тревога полностью рассеивается, весело рассказываю о произошедшем появившимся в комнате друзьям (все мы молоды и живем вместе). Завершаю рассказ шутливой, двусмысленной фразой (о себе): «Девочка хорошая дала всем».
Стараюсь незаметно разминуться с идущей навстречу Лэлой, и мне это удается - даже если она меня заметила, то, к моему облегчению, не окликнула.
Непонятного назначения большое помещение, заставленное низкими кроватями, на которых сидят люди, держащие в руках небольшие стеклянные цилиндрические сосуды с набором камешков. Между кроватями ходит женщина-инструктор, объясняющая нам, каким номером маркировать очередной вид камешков (они распилены пополам, и мы должны карандашом надписывать номер на обеих половинках). К моменту начала сна добираемся до шестого образца (инструктор назвала его номер и подкласс на смеси русского и еще какого-то языка). Я с нумерацией подзапуталась (из-за невнимательности), зачем-то вышла из помещения, вошла в соседнее, оказавшееся почти таким же (люди с камешками сидят там на разложенных по полу матрацах). Вдруг осеняет, что я могу выпутаться из затруднения элементарно. Подхожу к ближайшему человеку, спрашиваю: «Какая часть?» Он отвечает: «Седьмая, минеральная». Смотрю на содержимое своей банки, слышу, как одна из женщин громко объясняет, что камешки лучше (с какой-то целью) хранить в холодной проточной воде. Вижу, как моя банка наполняется ледяной, хрустально чистой проточной водой (вода, камни и сосуд виделись предельно ясно, а остальное — условно, в темноватых тонах).
В финале сна с несколькими действующими лицами (среди которых была и я) несколько раз повторяется (дословно) одно и то же соображение (довод? факт?).
Мысленная фраза (женским голосом): «Поцелуй меня чудненько, мама».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Вскоре Алекс увлек за собой бело-... полутигра».
Мысленная фраза: «Уроняет в нее руку и кричит умоляюще: отвернись! отвернись!» Смутно видится мужчина, поспешно отходящий к кустам (помочиться).
Мысленная фраза (женским голосом): «Расскажи мне, как они называются, я хоть узнаю, где они находятся».
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом, задумчиво): «Дифференцироваться может бесконечно долго, и процесс...».
Далеко, во все стороны обозримое холмистое пространство, заполненное редкими строениями и частыми людьми. В центре, у одного из строений, я принимаю душ (точнее, там был большой, наполняемый водой таз, который я на себя опрокидывала). Появившиеся экскурсанты, сгрудившись, приближаются к этому месту. Поворачиваюсь к ним боком, зная, что в профиль мои ноги кажутся длиннее (прозаический эпизод фантастического сна).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Чем ... тем больше задавали штрихов. Или штрихов вообще не задавали».
Незаметно для себя переведена в измененное состояние сознания (чтобы выяснить, что при этом произойдет). Я должна воспринимать это как произошедшее спонтанно (без постороннего вмешательства). Те, кто это проделывает, не показаны. Появляются два одинаковых, смутно видимых прямоугольных элемента, расположенных над чем-то неразличимым. Левый элемент означает (или включает?) обычное состояние сознания, правый — измененное. В момент переключения левый элемент расплылся, расфокусировался, а правый стал более четким, навелся на резкость. [см. сон №2551]
В невзрачном мрачноватом помещении открываю новый никелевый водопроводный кран, чтобы сполоснуть руки. Не разу замечаю, что раковины под ним нет, внизу видятся две старые темные решетчатые дощатые полки. Струйка чистой воды льется сквозь ячейки верхней на одну из пар скомканных мужских носков, разбросанных по нижней.
Мысленная фраза (мужским голосом, снисходительно): «А почему не сказать?»
Мысленная фраза (женским голосом, озабоченно): «Сегодня двенадцатое или тринадцатое?» (речь идет о дате).
Играю с ребенком в игру. Он начинает, удивительно мудро заняв наиболее благоприятную стартовую позицию.
Мысленная фраза (либо финальная фраза сна): «Сорока однозначно отказалась что-нибудь сообщить по этому поводу: об этой смерти никогда не говорю никаким образом» (речь идет о птице, вторая половина фразы цитирует слова сороки).
Родители заставляют младшего сына (только что перенесшего серьезную болезнь) идти работать, он отказывается, родители настаивают. Противостояние приводит к тому, что молодой человек превращается в Оборотня, в волка, и яростно вцепляется в загривок крупного неагрессивного пса с густой серой шерстью. Пес даже не защищался, хотя Оборотень нанес ему глубокую рану, темные пятна крови проступают сквозь густую собачью шерсть.
Мысленный диалог (женским и мужским голосами). Вяло: «Ой, сейчас вырвет меня». - Возбужденно: «Не надо! Не надо!»
Мысленный диалог (спокойными женскими голосами). «У рынка? Далеко это?» - «Да. Я пять часов тут просидела. Чуть не умерла от возбуждения».
Вношу коррективы (улучшения) в недавно открытый нами (наяву) Форум сайта. На экране моего компьютера — одна из страниц с несколькими короткими записями посетителей (сознательно записи я не читала, но судя по тому, что перемещала именно их, содержание, повидимому, было мне известно). Четырехзначная, разделенная посредине точкой нумерация записей вызвала у меня (там, во сне) легкое удивление и попытку как-то себе это объяснить.
Мы с сестрой (совсем юные) и Петя (младший школьник) стоим, по-летнему одетые, у калитки. Вдруг вижу удивительное явление в Небе. Там появляется бесшумный летательный аппарат, темный, большой, тупоносый, похожий на вездеход. Легко, без натуги приближается к нашему городку, и вот он уже над крайними крышами узких островерхих домов и башенок. Обретя себя, кричу сестре и Пете: «Вот он, вот он опять!» Не сводя с него глаз, в восторге кричу: «Вот он! Боже, какое счастье, что я его вижу!» Он, не долетев и до середины поля зрения, резко (как при падении) идет вниз и исчезает за домами. Говорю: «Наверно, упал». Он вдруг появляется опять, в том же месте, так же бесшумно. Огромный, теперь раза в два больше, медленно теряя скорость, поднимается над крышами — как бы отскочив вверх после удара о землю. Косо, вверх брюхом на миг зависает и медленно падает. Раздается слабый, несоразмерный с такой махиной звук удара, после которого я просыпаюсь — так стремительно и неожиданно, что в первый миг даже не осознаю этого (сестра и Петя виделись условно, все остальное - отчетливо).
Адресованные мне мысленные рекомендации (с визуальным рядом). Проснувшись, не могу ничего записать. Засыпаю, сон повторяется, просыпаюсь, не могу ничего записать. Засыпаю, вижу сон в третий раз, опять ничего не запоминаю.
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (женским голосом): «Я сделаю по-другому. Вот у тебя на этом фильме всегда была ...?»
Смутно показана встреча народа с новым губернатором. Набившиеся в зал люди высказывают накопившиеся за долгое время претензии к власти. Мне кажется, что им следовало бы сначала заслушать платформу губернатора (о которой пока что никому ничего не известно). Не исключено, что претензии отпали бы сами собой.
Мысленная, с пробелом воспринятая фраза: «А когда ... пошлите мне свою записочку».
Иду по обширному пустому пространству. Идущий во встречном направлении грузный мужчина спрашивает: «Всё?» Молча киваю. Он, не сбавляя шага, проходит мимо.
Вид со стороны свинцового, с мелкими спокойными волнами моря на прибрежную часть. Это широкий, полого вздымающийся холм с компактным массивом узких разноэтажных домов со множеством шпилей и башенок, устремленных в серое мглистое небо. Льющийся из окон яркий чистый свет кажется удивительным и загадочным на оттеняющем сером фоне. Компактный массив зданий напоминает издали друзу кристаллов, и тоже выглядит загадочным и удивительным.
Сосредоточенно, с интересом занимаюсь классификацией элементов текста, используя для обозначения их координат придуманную на ходу систему (кажется, буквенную).
Донесшееся издалека, слева, из серой мглы ощущение о каком-то потрясении (не драматичном).
Помогаю семейству Камилы.
Мысленная фраза (моя): «Ахсания — Оксана и я».
Мысленная фраза (женским голосом): «Смотри, когда едешь».
Новая машинка (или тележка) красивого темно-вишневого цвета, с четверть метра длиной, неторопливо едет по прямой (со стороны правой границы поля зрения). Мысленно (кажется, бессловесно) сообщается, что Некто вернулся (возвращается) к себе. Возврат имеется в виду Духовный.
