Это серое море и длинная черная суша. И большая луна - неподвижная желтая груша. Потрясенные волны в кошмарном бормочущем сне.
ОДНАЖДЫ мне, человеку далекому от всякой мистики (и вообще натуре довольно поверхностной) случайно попала в руки книга Лабержа "Исследование мира осознанных сновидений". Идеи оставили меня равнодушной, но из чисто женского любопытства захотелось узнать, смогу ли я запоминать сны, просто задалась таким вопросом, не прибегая к рекомендуемым книгой техникам. И у меня получилось в первую же ночь, и во вторую, и в третью.
Я начала записывать сны 16 сентября 1996 года, и мне открылся таинственный, насыщенный эмоциями мир — Мир снов, которые подчас озадачивают, порой пугают, учат, подбадривают, развлекают, рассказывают сновидцу о его прошлых жизнях, изредка даже потешаются над ним, а иногда вступают с ним в прямой контакт.
Записи позволяют проследить, как меняется с годами характер посещающих человека сновидений (впрочем, не исключено, что изменения обусловлены именно тем, что сны записываются). Спустя примерно три года судьба послала мне испытание в виде тяжелейшего психического удара, и по записям можно проследить, как это отразилось на сновидениях.
В публикуемом материале опущены излишние подробности описания мизансцен, а также сны, состоящие из слишком прозаичных и однозначных следов так называемых дневных остатков, и те немногие сны, в которых невозможно обеспечить должный уровень анонимности без ущерба для их содержания.
Имена частных лиц изменены, лица, покинувшие наш мир, помечены звездочкой, всё запомнившееся дословно заключено в кавычки, причем искажения этой части текста не являются ошибочными.
А ТЕПЕРЬ — ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ОТКРЫВАЮТСЯ, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИР СНОВ:
На большой поляне, в обрамлении густых крон деревьев и высоких кустов возникает зверек. Крупный грызун спокойно стоит на задних лапках, красивая коричнево-рыжеватая шерстка прекрасно гармонирует с окружающей зеленью. Потом там же возникают, одна за одной, с десяток неподвижных человеческих фигур. Они отличаются лишь ростом - от утрированно маленьких (меньше стоящего в центре поляны зверька), до неправдоподобно больших, гигантских. Они выглядят искусственными, манекенами, не гармонирующими с природой, но являются живыми людьми. Понимаю это так (или мне дают понять?), что всю земную фауну можно символизировать одной симпатичной безобидной зверюшкой. Род же человеческий, несмотря на внешнее сходство людей, к одной фигуре несводим.
Пыльная, ведущая от деревни к далекому лесу дорога. По ней легко бежит, всматриваясь в ясное летнее небо, простоволосая девочка-подросток, босая, в линялом коротком сарафане. Когда в Небе появляется (ожидаемый ею?) летательный аппарат, девочка поворачивает обратно. Бежит все так же легко, но теперь еще и странно (забавно) вскидывая коленки. При этом она не отрывает взгляда от приближающегося (но все еще далекого) летательного аппарата. Прямолинейная траектория полета нацелена, кажется, на девочку, не испытывающую, судя по ее виду, страха (и никакого напряжения вообще). Непонятно, нес ли Внеземной летательный аппарат — серый, бесформенный — какую-либо угрозу. Земная же атмосфера выглядит безмятежной — ясное небо, пасторальный пейзаж, человеческое дитя, и все это — в безмолвии. Тишина была чуть ли не осязаемой, энергетически заряженной, и казалась большим, чем просто фон.
Нечетким темноватым силуэтом видится человек, стоящий, крепко расставив ноги и широко раскинув в стороны руки. В позе - торжествующее ликование, восторг человека, ощутившего (чувствующего) себя ДВУПОЛЫМ. Он стоит, ощущая себя мужчиной в вертикальном направлении (по вертикальной, бегло показанной оси), и женщиной по оси горизонтальной (тоже бегло показанной, проходящей через раскинутые в стороны руки). Безудержным ликованием напоены все его тело и вся его душа.
|
Мысленная фраза: «А вот и слова, которые старушка произнесет незадолго до (своей смерти)» (слова в скобках домыслены, возможно, мной).
Мысленная фраза: «Я видела во сне совершенно невообразимые потоки воды».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским, издалека донесшимся голосом): «Юбку ... надо сюда положить».
В финале сна сидим в комнате, у стола. Один из сидящих то и дело легонько (нечаянно?) наступает на носок моей левой туфли. Не замечаю этого, но когда сон четко показывает происходящее под столом, спохватываюсь, спокойно прошу мужчину: «Не губи меня. Ты ведь знаешь, что в потрепанной обуви работу не найти ...» (окончание не запомнилось; все, кроме моей новой темно-желтой обуви, виделось условно и не в цвете).
Человек рассказывает нам о необыкновенном Городе Учителей, построенном единомышленниками в тайге. Показывает книгу, написанную лицом, специально там побывавшим. Обычного формата книгу, на дешевой бумаге, в яркой картонной обложке, только непомерно толстую. В предисловии приносятся извинения за то, что так как зарисовки Города производились авторучкой, иллюстрации не очень близки к оригиналу. На развороте форзаца изображен (схематично) общий план местности. Пытаюсь высмотреть упомянутый автором недочет. Он есть, но совсем не мешает. На одной из иллюстраций изображена игровая площадка, где высится скульптура огромного серого добродушного динозавра (или чудовища). Перед ним в детской песочнице лежит (по диагонали) лопата — в качестве мерила для оценки габаритов скульптуры. На мой взгляд, иллюстрация слишком натуралистична. Это совсем не выглядит нарисованным авторучкой, это видится вживую. Пристально всматриваюсь и... оказываюсь там. По-настоящему. Стою перед скульптурой в этом Городе. Внимание привлекает еще что-то. Слышу обращенные ко мне фразы: «Ну ладно, давай, доходи. Говори, что хочешь, только не надо: я из Ленинграда». (см. финал сна №0286)
Мысленные фразы: «С розгами, без повода. Они пишут — без повода, с розгами».
Сон, в котором участвовала (в необычном амплуа) пани Деянира.
Преподавательница ведет урок для группы взрослой молодежи. Возникает мысленная, ритмично произнесенная фраза: «Огра-ничить день боль-шой».
Мысленная фраза: «Что делать, если диффамация будет ложной?»
Неотчетливо видимая девчушка шаловливо обегает вокруг чего-то, смутно видимого.
Вокруг автобуса с туристами крутятся два мальчугана. Один бойко напевает: «Я должен...» (третье слово не запомнилось) и выкрикивает: «Я мой друг!»
Еду на задней площадке трамвая (или троллейбуса). Рядом стоят молодой человек и девушка (смутные, как и остальные пассажиры, в черной одежде). Разговаривая с девушкой, молодой человек жестикулирует в неприемлемой близости от моего лица. Вынужденно говорю: «Вы прямо в лицо, молодой человек, вы прямо в лицо мне, постарайтесь спокойно стоять». Он не реагирует. Девушка выходит. Слышу легкий шумок, похожий на шум миниатюрного вентилятора. Предполагаю (на этом основании), что молодой человек включил свой вентилятор. Объясняю себе (не имея на это оснований), что вентилятор включен, чтобы отогнать неприятный запах. Отхожу вперед, к сиденьям (сон был не цветным, движение транспорта не ощущалось).
Мысленный диалог. Нервозно: «Всё, что дословно». - Спокойно: «Дословно прошло».
Кто-то невидимый ведет неторопливый рассказ-пояснение. Появляется группа из трех-четырех худых Существ с крыльями, похожими на крылья Ангелов. Невидимый комментатор поясняет, что Существа (кажется, он их как-то назвал) являются сочетанием «худых» (тощих) Сущностей (их он точно как-то назвал) с «крыльями Парок» (Богинь Судьбы). Существа повернуты левым боком, видятся не в цвете и имеют светло-серый оттенок. «Позови их — и услышишь хлопанье крыльев», - говорит комментатор. Существа бесшумно поводят вверх-вниз сложенными крыльями. «Но крылья Парок не разговаривают», - говорит комментатор. И поясняет (с легкой усмешкой): «Не пятая же часть домашней птицы». Он хочет подчеркнуть, что не следует уподоблять Существа болтливым птицам, составляющим пятую часть одомашненных пернатых.
Открываю длинной светлой доской створки окна (нижнего этажа жилого дома), высовываю доску наружу, начинаю было выравнивать кучу земли в большом, находящемся под окном строительном котловане. Почти сразу останавливаюсь (чтобы не пылить?)
Мысленные фразы (мужским голосом, деловито): «А сыну как? Двадцать четыре года?» (речь идет о возрасте).
«То, что ... ваше ... и преходящее представление...» (фраза не завершена, часть слов не запомнилась). Эта говорит мне (с непонятной злостью) смутно видимая женщина, обвязывающая один (или несколько) моих пальцев темной, похожей на изоляционную, лентой. Женщина излучает недоброжелательность, ощущаю ее с трудом сдерживаемую, непонятную агрессивность.
Мысленная фраза (возможно, связанная с каким-то сном): «Жадность фрайера погубит».
Сон-поучение, в котором фигурирует раскрытая книга и мысленно толкуются абзацы ее текста.
Мысленная фраза (деловито): «В северную Атлантиду».
Мысленная фраза (полувопросительно, женским голосом): «Хорошо он себя чувствует?»
Мысленный диалог. Глухо, издалека: «За это (из-за этого) мы останемся». - Отчетливо, быстро: «А я бесплатно живу».
Мысленный диалог (женским и мужским голосами). Звонко, оживленно: «Виктор?» - Механическим басом: «Аллё».
Мысленная фраза: «Венера за одну ночь сменила название с КраснАя на КрАсная».
В небольшой лощине расположилась группа людей. Среди них оказывается никому не знакомый человек, которому (как чужаку) грозит с их стороны серьезная опасность. Чтобы спасти незнакомца, из среды этих людей выходит подросток (юноша), приближается к чужаку и крепко обнимает его, делая вид, что хорошо его знает, и что чужак — вовсе не чужак.
Мысленная тирада (такое впечатление, что она рождается прямо в момент произнесения, слово за словом): «Как это, не веря в любовь, верить, что тебя могут исправить? Ведь любовь — это один из элементов исправления».
В конце сна мысленно напевается: «Я землю оставил, пошел воевать/ Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать/ .../ Гренада, Гренада, Гренада моя» (третья строка не запомнилась).
Худенькая беременная Блондинка тащит на спине здоровяка-мужа, и по неправдоподобно большому количеству ступеней затаскивает его внутрь автобуса.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «...тоже интересно. Когда смотришь — очень интересно» (в последней фразе слышится оживленная улыбка).
Полновесный сон, после которого я хоть и проснулась, но не законспектировала его, и даже не взглянула на часы — ни на то, ни на другое не было желания.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «А... вы будете отправлены мной в Казахстан».
Неотчетливо видимый (по пояс) Петя в черной кожаной куртке. Шея обмотана длинным светло-серым шарфом, взгляд опущен вниз. Впечатление, что Петя спускается со ступенек, на лице его блуждает тихая, спокойная полуулыбка.
В финале сна предстает красивое живое, отчетливо видимое женское лицо на фоне сильного теплого, восхитительно живого Света, заполнившего все поле зрения.
«Ты все еще его ругаешь?» - спрашиваю я мужчину и добавляю, что ругать не следует, поскольку петины промашки на работе вызваны объективной причиной. В ответ мужчина протестующе вскидывает голову. Дружески пожимаю запястье его согнутой руки, примиряюще говорю: «...но мы же все хоть в какой-то мере знаем друг друга, хоть каплю» (начало фразы не запомнилось). Мужчина остается непреклонным (не жестко). Это имеет место в коридоре (или на лестничной площадке) с низким сводчатым потолком, где мы случайно столкнулись (собеседник виделся условно, а лица его я не видела вообще).
Мысленные фразы: «Вот. И кому это надо?» (вопрос риторический).
Мысленная фраза: «Освободиться от того, от чего можно освободиться».
Мысленные фразы (голосом, больше похожим на женский): «А ведь первое письмо я ему написал. Ему, в объяснение».
Мысленная фраза (деловитым женским голосом): «На почте поставьте двадцать вторым октябрем» (речь идет о штемпеле).
Фрагмент мысленной фразы: «...крепко привязаны к железному трубу...». Видится массивная металлическая решетка (в клетку). Она имеет коробчатую форму, и или просто лежит на земле или закрывает отверстие.
Молодой мужчина (кажется, мой сновидческий сын) сидит в своем крошечном кабинете. Секретарша (ею была Лина) чистит ему апельсин и исчезает. Предлагаю: «Давай я тебе еще один сделаю» (имеется в виду апельсин). «Нет, хватит», - говорит мужчина. «Хватит? Ну, смотри», - соглашаюсь я (признавая, что ему видней).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Эта собака ... Даже если ее поймают и узнают по номерку...» (фраза обрывается).
Слабое, призрачное взаимодействие двух фигур (возможно, человеческих), будто бы иллюстрирующее (воплощающее) мысленное высказывание одного из предыдущих снов.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Но... А на какое время...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза: «Нет, это не то, это не то, мой милый мальчик».
Прогуливаясь, оказываюсь на выезде из города, иду по обочине шоссе. Оно постепенно переходит в узкую, тянущуюся по скальному уступу тропу. Вижу внизу, под скалой, любопытный макет Древнего Города. Решаю спуститься, что удается далеко не сразу. Лишь глядя на других, отваживаюсь - соскальзываю на попе по рыже-коричневой земле, начинаю было отряхивать юбку, вижу, что она совсем не испачкалась. Подхожу к макету. То, что сверху виделось комплексом светлых величественных зданий, теперь предстает в виде десятка ярких веселых коттеджей, разбросанных по зеленой траве. Они величиной со спичечный коробок, между ними находятся два-три динозавра, которым эти домишки по щиколотку. Налюбовавшись, поворачиваю к выходу. Помещение заполняется тучей темных невнятных школьников. Один, в ответ на какие-то действия одного из сопровождающих, кричит: «Не надо! Не надо!» Выхожу наружу, понимаю, что там, где я соскользнула вниз, взобраться не удастся, придется искать обходной путь.
В большой студии две группы малолетних гимнасток (соперничающих не только на помосте) нападают друг на друга с упреками, относящимися к школьным занятиям. Худеньким белокожим бледным девочкам в простых спортивных купальниках лет по десять. В профессиональном плане это уже вышколенные мастера, но в бытовом остаются детьми. Сощурив глаза и вытянув тоненькие шейки, маленькие вреднючки наскакивают друг на друга со своими «А у вас...», «А у вас...».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...представляет разрозненный с самого начала и до самого конца на отдельные куски...».
Мысленная фраза (женским голосом, уверенно): «Серий, наверно, больше никогда не будет».
Кто-то приносит на работу найденного крошечного тигренка. Сажаем его в старую клетку, ставим в пустой комнате. Спустя какое-то время малыш заскулил, мы столпились вокруг. Ему дают молоко, он поглощает его с отменным аппетитом. Беспокоюсь, что питье холодное, как бы малютку не разобрал понос. Думаю, что хорошо бы на первое время, пока тигренок такой беспомощный, забирать его по очереди домой. Но ведь он, небось, не даст как следует поспать. И, наконец, начинаю думать об оборудовании для него хорошей переносной клетки с мягким спальным местом (все в этом сне виделось условно, но отчетливо ощущались беспомощность и жизненная сила тигренка).
Мысленная фраза: «Женщина носила экологически чистые юбки только п(о требованию ее мужа)» (заключенное в скобки не произнесено, но уже заготовлено).
Роюсь в книгах, нахожу нужное, хочу выписать. Беру со стола лист бумаги (заполненный текстом), собираюсь использовать свободный угол. Активистка организации мягко советует не делать этого, предлагает книгу по интересующей меня тематике. Отношусь к предложению с предубеждением. В руках оказывается чистый мятый лист. Разглаживаю его, но и после этого он не выглядит пригодным для письма (листы виделись ясно, а женщина условно).
Мысленные фразы: «Десять лет! Разве они могли так назвать ее, спустя десять лет после этого!»
Нахожусь у Камилы (вернулась к ним). Жилище их преображено неописуемо (в лучшую сторону), все четверо членов семейства дружелюбны и пребывают в том возрасте, в котором я их видела последний раз (лет десять тому назад). Сон цветной, предельно натуралистичный (у двух служанок, наряженных по моде позапрошлого века, ощущалось даже угрюмое недовольство моим появлением).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (мужским голосом, категорично): «...ша, доктор — ничего не понимает».
Нежусь (в юном возрасте) поутру в постели. Мама* открывает кому-то дверь, входит мой приятель, спрашивает: «Вероника дома?» Мама говорит: «Сейчас», идет в мою комнату. Даю знать, что не хочу вставать, мама говорит молодому человеку, что я нездорова. Он не уходит, идет в мою комнату, садится около кровати, тихо кладет руки мне на грудь. Не открывая глаз, как бы во сне, медленно сдвигаю их. Он тихо повторяет свое, а я — свое. Притворяюсь спящей, надеясь, что он уйдет. Он уходить не собирается, чувствую себя со своим притворством все глупее.
Фантастический сон, действие которого разворачивалось в фантастически красивом Городе.
Возвращаюсь в полное света, воздуха и красок живописное место второго сна этой ночи. Теперь здесь расположены туристические, в деревенском стиле объекты, разбросанные по фантастическому рельефу. Нахожусь в составе туристической группы. Смотрю на узкое высокое деревянное строение (с башенкой и шпилем), прилепившееся на крутом склоне соседнего холма. В строении расположен книжный магазин, в который мне хочется заглянуть. Мысленно прикидываю, как до него добраться (напрямик, через овраг, или слева, в обход). Внимание переключается на двух, восточного вида подростков. Один состоит в команде нашего руководителя, второй только что прибыл в команде другой туристской группы. Ребята приветствуют друг друга, радуясь неожиданной встрече. Наш паренек называет фамилию шефа, второй издает уважительные возгласы, свидетельствующие о известности этого имени. Наш предлагает: «Попроси у него автограф» (условно видимые персонажи были светлыми, под стать фону и настрою сна). [см. сон №6391]
В конце активного сна (среди персонажей которого была и я) мальчик спрашивает отца: «Папа, разве мужчины и шкодят?»
В финале активного сна говорю окружающим: «Теперь я проснулась по делу» (так, как надо).
Гуляю в отдаленном квартале (куда забрела впервые). Но вот пора возвращаться, иду к автобусной остановке, пассажиров так много, что приходится часть пути ехать на подножке, ухватившись за наружный выступ передней двери. Потом появляется возможность войти внутрь, где оказываются свободные места, а сиденья так мягки и пышны, что вызывают легкое удивление и ассоциацию с комнатной мебелью. Сижу, смотрю в окно. Неторопливо едущая впереди машина Скорой помощи, повернув направо, въезжает через широкие ворота на просторную площадь. Сидящая рядом со мной женщина говорит, что эти машины, оказываясь поблизости, всегда обязаны (по распоряжению руководства) сворачивать сюда, чтобы закупать (попутно) овес для лошадей — здесь он самый свежий, отборный. Во мне взыграло любопытство, оказываюсь на тротуаре, перед воротами. По другую сторону улицы тянется знакомый рынок, но откуда тут взялась площадь? Создана за время моего отсутствия? Вхожу - чистая привлекательная квадратная территория уставлена дощатыми прилавками и большими деревянными кубическими ларями с зерном. Понимаю, что это что-то типа оптового зернового рынка (все, кроме его условных посетителей и невнятных пассажиров автобуса, виделось живьем).
Мысленная фраза: «Добродушное равноправие».
Мысленная фраза (добродушным женским голосом): «Потому что всех любит».
Обрывок мысленной фразы: «...смертного греха...».
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «В истории человечества не было более душераздирающего ... чем...».
Три мысленных утверждения. Первое - что я много «ЗНАЮ». Второе - какая это тяжелая, невыносимая участь - «ЗНАТЬ». Третьим отрицается (без аргументации) первое.
Мысленная, замысловатая рекомендация по поводу того, как надо изложить пару стихотворных строк: «Надо так: ЧТОБ ОНИ ПРИВЫКЛИ/ ЧТОБЫ ИХ НОСИЛИ, а не так: ЧТОБ ОНИ ПРИВЫКЛИ/ НОВЫЙ ХОРОВОД» (речь идет о людях).
Петя находится с кратковременным визитом в селении Адамс, его пребывание там показано достаточно подробно. Все было в темных тонах, селяне виделись невнятными, темными, а само место не похоже на реальное. Возвратившись, Петя разбирает сумки (извлекает, в частности, помидоры), делится отрывочными впечатлениями. Вскользь говорит, что на этот раз для него был устроен прощальный вечер, этот визит был для него последним. Что-то бормочу. Он объясняет, что при каждом гостевом визите для кого-то он оказывается последним, и что предыдущий был устроен для Анели. Отмечаю спокойное, умиротворенное петино настроение.
Вырезаю из газеты заметку, размещенную в нижней части листа. Решаю поля не обрезать, чтобы сохранить дату публикации.
Мысленная фраза (глуховатым женским голосом, серьезным тоном): «Пожалуйста, не растягивайся, здесь случай из серьезной серии».
Светлый сон с дружелюбной атмосферой. Нахожусь в гостях у приятельницы (сновидческой), появляются (порознь) незнакомые мне женщина и мужчина (нам всем лет по тридцать). Засидевшись, остаемся ночевать. Женщины удаляются в левую комнату, а мне предоставляют кровать у правой стены правой комнаты. Вскоре на стоящую у левой стены кровать ложится мужчина. Начинаю деловито думать, что будет, если он появился здесь неспроста.
Редактируем стандарт, зачеркиваем абзац, вписываем между его строк новую редакцию. Вдруг в нашем распоряжении оказывается самоклеящаяся бумажная полоса, соответствующая размеру только что зачеркнутого абзаца, на ней идентичным шрифтом напечатана новая редакция (только что сформулированная!), я удивлена, озадачена, остальные принимают появление полоски без эмоций (эти два-три человека лишь ощущались).
Мысленная фраза (мужским голосом, многозначительно): «Соединяющий себя».
Мысленная фраза: «В этих случаях трансформация личности происходит быстрее, чем трансформация гения».
Фрагмент мысленной тирады (мужским голосом, с оттенком раздражения или недовольства): «...а мы размазываем кровь жертвы по соплям...».
Мысленная фраза (женским голосом, с беспокойством): «В моем распоряжении меньше десяти минут».
Пара фраз из длинной мысленной тирады: «...пусть все вернется. Мне даже хочется, чтобы он снова разбил ту чашку».
Мысленные, издалека донесшиеся фразы (женским голосом): «Не сразу. Ты видишь, как хорошо все получается».
Мысленная фраза: «Но не наказывайте, ладно?» Высокий, почти бритоголовый молодой человек в свободной длиннополой черной мантии останавливается около здания (суда?), и склонив голову, что-то высматривает.
Выточенные из дерева, раскрашенные муляжи овощей и фруктов. Они выполнены в условной манере, так что не только сразу видно, что они ненастоящие, но и не всегда можно определить, к какому виду плодов они относятся. Но если начать счищать с них кожуру, под ней оказывается настоящий плод (я чистила, кажется, батат).
Кто-то водит пальцем по фразе газетного текста. Читаю ее вслух (запомнился обрывок): «...вскоре нет другого плачущего...».
|
|
|
|
