Меня и моего спутника подвозят на машине. Сон показывает, как в это время наш собственный автомобиль, мирно стоявший на обочине какой-то трассы, внезапно (самостоятельно) приходит в движение, резво срывается с места, перемещается (не разворачиваясь) на противоположную полосу и устремляется (задом наперед) влево. Новый элегантный, в стиле ретро автомобиль, покрытый черным лаком, проделывает это самовольно, совсем как живое существо.
Иду в магазин за продуктами, в двух местах приходится пробираться через груды сваленной около мусорных баков рухляди. Молодой мужчина что-то там усмотрел - отдирает расписную дверцу выдвижного ящика. Из стоящей на обочине машины несутся раздраженные возгласы его жены. Мужчина вертит дверцу в руках, выбрасывает в бак. Думаю, что научиться расписывать деревянные изделия нетрудно, может быть стоит как-нибудь попробовать. Обнаруживаю, что не иду, а еду, - старое удобное глубокое кресло, обтянутое потускневшим черным дермантином, везет меня по тротуару, довозит до магазина и останавливается.
Лежим с сестрой (в студенческом возрасте) на кроватях. В дальнем углу на белом комоде красуется живописный тряпичный двуглавый Дракон (искусно сшитый из ярких лоскутов разноцветного плюша). Случайно взглянув, вижу, что Дракон медленно, почти незаметно поворачивает свесившуюся левую голову вправо. Не верю глазам! Смотрю еще раз — Дракон продолжает двигать головой. Вглядываюсь предельно внимательно — двигает! Говорю сестре: «Смотри, она (кукла) шевелится». Тело заполняется волной жара, обездвиживается. Понимаю, что умираю, хочу сказать: «Я умираю», но удается произнести это лишь мысленно. Тело не слушается, мне подвластны лишь разум и чувства. Направляю их на исследование того, что и как происходит, когда человек умирает. Затихаю, превратившись во внимание — и вскоре просыпаюсь, с ощущением, что вышла не из сна, а из настоящего процесса умирания.
Начало сна не запомнилось. А потом... он примчался, веселый и возбужденный, как щенок, этот оживший игрушечный жирафенок. Бросился радостно ко мне, неуклюже задрал передние ноги на мое правое колено. Очаровательный, подвижный, неистово ластится, вызывая такое же безудержное желание тормошить и ласкать его. Сижу на низкой табуретке, шея жирафенка начинается на уровне моих коленей. Густой курчавой шерсткой и крепкими лапами он напоминает эрдель-терьера. Только он более угловатый, и от этого еще прелестней. Так увлеклась игрой с ним, что забыла о мальчике, сидящем на моем левом колене. Спохватываюсь, несколько раз нежно обнимаю малыша. Ребенок сидит неподвижно, не отзываясь на ненужную ему, наверно, ласку и не реагируя на жирафенка (или не замечая его). Тот с легкостью опять завладевает моим вниманием. Тормошу его, приговаривая нараспев: «Ах ты, ах ты бесенёна, бесенёна ты моя». Жирафенок хоть и похож на ожившую игрушку, но, возможно, таковой не являлся - затрудняюсь сказать, кем он был на самом деле.
P.S.Спустя пару лет мои слова, почти буквально, повторил персонаж другого сна. [см. сон №3905]
Один из мужчин (руководитель?) темпераментно наставляет другого, втолковывая, что следует сказать ЕМУ (человекообразной кукле). Несколько кукол (в рост человека, в мужской одежде) поблизости что-то копают. Было похоже, что только одна из них обладает достаточными мыслительными способностями, чтобы понять то, что собираются высказать люди (речь идет о каких-то недоразумениях). Люди испытывают к куклам настороженную напряженность. Куклы неспешно выполняют работу и ничего такого не чувствуют (возможно, по причине неспособности чувствовать). Руководитель заканчивает наставления, инструктируемый призадумывается и рассудительно говорит: «Сейчас третье марта. Что тебе мешает самому это сделать?»
Прибыла с визитом в селение Адамс, встречена доброжелательно. Элизабет приветливо улыбается, Барни доверчиво кладет мне на колени голенького четырехмесячного младенца (его возраст — свидетельство самого сновидения). Барни специально дожидалась меня, и вручив младенца, проявила по отношению ко мне безграничное доверие (это подчеркнуто сновидением). Нежно принимаю ребенка, он почти сразу поражает необычайными способностями. Сползает с колен, довольно уверенно ходит, взмахивая для равновесия руками. Разговаривает, свободно строя не по-детски глубокомысленные фразы. Не свожу с него глаз. И вдруг он видится мне не голеньким вундеркиндом, а живой куклой (такого же роста), искусно сшитой из лоскутков тканей. Лицо (не похожее на человеческое) - из гладкой темно-синей ткани, остальная часть головы - из пушистого рыже-коричневого материала. С профессиональным интересом всматриваюсь в безукоризненную линию стыковки материалов, думаю: «Как это у них получилось?»
Сижу за письменным столом, на котором находится картонная коробка. Один из ее углов выступает за пределы стола, почти упираясь мне в грудь. Вдруг коробка пошатнулась, начала падать. Чуть ли не в панике подхватываю и выправляю ее (коробка пришла в движение самопроизвольно и падала неестественно медленно; для паники не было причин, коробка была пуста, но эти несуразности прошли мимо сознания).
Сон про самовольные проделки плоского прямоугольного предмета. Он был размером с ладонь, походил (внешне) на вафельную плитку и лежал на краю комода в принадлежащей мужчине комнате. Как бы ожив, предмет срывается с места, летает мягкими рывками и совершает мелкие, не всегда безобидные пакости. Это творится в присутствии хозяина комнаты, которому и самому изрядно достается. ОДНОВРЕМЕННО хозяин комнаты с мрачноватым юмором излагает данный инцидент — как бы уже после его завершения. Вербальное изложение глаголами прошедшего времени синхронизировано с реальными действиями мелкого пакостника. То есть происходит наложение, совмещение времен — настоящего (в котором совершаются пакости) с будущим (в котором о проделках ведется рассказ как о свершившихся). Мужчина виделся на переднем плане, как бы вне комнаты. А то, что в ней творилось, виделось на заднем плане. Временами мужчину не было видно, слышался только его голос.
Снимаем на лето комнату в старой темноватой избе. Тут же живут хозяева — муж, жена и их взрослый (лет сорока) толстый индифферентный сын. Все идет мирно, спокойно. Но однажды вижу, как хозяйский сын стрижет ногти (на ногах) на темное байковое одеяло нашей кровати. Сел сбоку и воодрузил босые ступни на наше одеяло. По выражению лица невозможно понять, поступает он так из наглости или по тупости. Ничего не говорю хозяевам, чтобы не вносить разлад в наши отношения, просто как следует вытряхиваю одеяло. Чуть позже вижу в руке хозяйского сына узкий длинный нож. Слева от нашей кровати появляется топор, переношу его в укромное место. Все это странно (ногти, нож, топор), но я не акцентирую на этом внимание (бессознательно). Спустя какое-то время снова вижу топор у кровати. Пристально смотрю на него. Топор срывается с места и убегает за кровать. Потом у хозяйского сына снова в руке нож. Потом он снова стрижет ногти на нашем одеяле. Решаю обсудить его поведение с хозяевами. Они невозмутимо отвечают, что ничего такого во всем этом нет, что все так и нужно. Возникает проблема с пользованием хозяйской посудой, прежде предоставлявшейся в наше распоряжение. У меня нарастает ощущение странности происходящего (усугубляемое тем, что все происходит тихо, безмолвно). В итоге мы почитаем за лучшее покинуть это место, не дожидаясь конца отпуска. Мы — это я и мой взрослый (сновидческий) сын (он лишь ощущался, хозяева тоже были достаточно призрачными, их сын — более материальным, совершенно же материальными были топор, нож и одеяло с обрезками ногтей).
«Ты наш малый боевик», - ласково говорю небольшому, с ладонь, несуразному броневичку буро-защитного цвета. Машинка медленно передвигается из стороны в сторону, и больше похожа на ожившую, а не на заводную.
«Пошла! Пошла, пошла, пошла! Она не хочет, душечка, чтобы ее выкидывали!» - восклицаю я, в изумлении глядя на внезапно ожившую большую тряпичную черепаху. На моих глазах она решительно сползает с кузова старого игрушечного грузовика и направляется прочь от него, к стене. Ее недовольный вид красноречиво говорит о том, что лишь чрезвычайные обстоятельства вынуждают ее, игрушечную черепаху, самой о себе позаботиться - надеяться абсолютно не на кого. Пластмассовый выцветший грузовик и нахлобученная на него тряпичная черепаха (красивая, но с большой дырой на панцире) приготовлены нами с Петей (дошкольником) на выброс. Мы сидим тут же, в комнате, левее, я развлекалась тем, что награждала малыша звонкими шутливыми поцелуями. Вот тут-то мое внимание и привлекла ожившая черепаха. Смотрю не нее, не отрываясь, отчетливо вижу красивый, искусно сшитый из разноцветных лоскутков панцирь, с правой стороны которого зияет рваная дыра. Чувствую настроение черепахи, и в величайшем изумлении, проникнувшись сочувствием к беглянке, восклицаю: «Пошла! Пошла, пошла, пошла! Она не хочет, душечка, чтобы ее выкидывали!»
P.S. Сейчас, излагая сон, я могла бы сказать, что характером черепаха была в милновского Иа-Иа.
С десяток легковых машин припаркованы на маленькой площади. Правая их шеренга медленно приближается к левой — такое впечатление, что машины совершают маневр как сознательные существа.
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (женским голосом, эпически): «И... И надуманными казались все эти .... Зонт встал и сел на трон» (имеется в виду дождевой или солнечный зонт).
Посреди комнаты, на старом ковре усажены в круг несколько крупных плюшевых игрушечных зверюшек. Внимание привлекает темная обезьяна, которая (в отличие от остальных, неподвижных) слегка поднимает и опускает длинные передние лапы.
Детская кукла, внимание сна направлено на ее лицо. Любознательные распахнутые голубые глаза, приоткрытый ротик. Смотрю на это искусно (натуралистично) выполненное лицо, вскользь замечаю, что мгновеньями оно оживает, тут же снова становясь кукольным.
Игрушечная плюшевая зверюшка приближается к трем другим, лежащим бок о бок под навесом, на спине (крайним левым был Чебурашка). Появляется мысленная фраза: «Ты куда...?» (последнее слово не запомнилось).
«А где пепел? Ты сохранил его — пепел этого года?» - спрашиваю я Петю. Он с жаром говорит: «Да, ... энергии...» (часть незавершенной фразы не запомнилась). Мы говорим о пепле от сожженного листа бумаги, в нижней части которого была изображена диаграмма завершившегося года. Жирная черная запутанная линия (что-то вроде искореженной синусоиды) тянулась вправо. Она привлекла мое внезапное внимание тем, что ее правый кончик ОЖИЛ - сам себя продлевая, он аккуратно, неторопливо продвигался вниз и влево (образуя полупетлю). С изумлением глядя на удивительный маневр, я возбужденно воскликнула, обращаясь к Пете: «Ты видел? Смотри! Ты видел? Всё возвращается назад!» Я истолковала увиденное как факт того, что всё повторяется из года в год, возвращаясь (всегда?) к истоку года предшествующего (Петя лишь ощущался; процесс сжигания листка показан не был, сон ограничился беглой демонстрацией темной стеклянной квадратной пепельницы; сон изложен так, как был законспектирован ночью в блокнот — от конца к началу).
Нахожусь в старой деревушке, среди первозданной природы, полной воздуха и света. На моем попечении малышка. Сижу на крыльце, она топчется неподалеку. Чем-то увлекшись, потихоньку удаляется вправо. Мне нужно вернуть ее, или хотя бы последовать за ней, но я не могу пошевелиться. Тело сморил неуместный сон, с которым никакое чувство ответственности за ребенка ничего не может поделать. Прилагаю неимоверные усилия, чтобы встать. Кажется, что вот-вот удастся, но ничего не удается. Малышка уходит все дальше (я вижу ее, значит, глаза мои были открыты, и сон завладел мной не целиком?) Беспокойство нарастает, понимаю, что если ребенок уйдет далеко, я его просто не найду. Всё сновидение состоит в борьбе с сонливостью. Лишь однажды сон отвлекся и показал узкое окно, слева от крыльца. В окне видится прислоненная к стеклу (изнутри) светлая выразительная (размером с человеческое лицо) маска, которая медленно полуулыбнулась приятной, симпатичной улыбкой. Это вызывало у меня легкое удивление (все, кроме лица девочки, виделось отлично, в том числе маска, похожая на Арлекино; возможно, это была не маска, а кукла).
Группа командированных разместилась в многоэтажной гостинице. Нахожусь там (имея к ним отношение). С нами находится домашнее животное, панда. Однажды панда через открытое окно выпрыгивает наружу и (к моему облегчению) оказывается на густой кроне высокого дерева, где принимается поедать свежие листья. Зову наших полюбоваться беглянкой. Вызванная городская служба стоит под деревом, по громкоговорителю объявляют, что я должна явиться (куда-то) с усыпляющим средством (для облегчения поимки панды). После секундного недоумения догадываюсь, что у городской службы нет для этого средств. Приношу просимое в назначенное место, вижу там часть сотоварищей. Они говорят, что с пандой все в порядке (все и всё в этом сне виделось условно, только панда и крона дерева выглядели совершенно вживую).
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы: «А! Великое дело ... Великое дело он ... сам!» Смутно, в серых тонах видится какое-то действие.
Незапомнившийся сон, персонажами которого были я, мама* и кто-то незнакомый.
Сон про то, как на семейство Камилы навалились неприятности.
Длинная шеренга легковых машин, шириной в три-четыре ряда. Люди собрались на лекцию, которую будут слушать из автомобилей. Новые, как на подбор, машины, видимые немного сверху, выстроились плотно, бампер к бамперу. Мне (не находящейся в этом сне) ясно, что машины припарковались вплотную, чтобы быть ближе к лектору. Но как они потом будут разъезжаться? И как только додумалась, это на миг визуализируется (ни в машинах, ни около них не было видно ни одного человека, но во сне я не обратила на это внимания).
В нашу большую дружную коммуналку пришли гости, в том числе молодая семья с ребенком. Жена, хрупкая нервная блондинка, сообщает (по секрету), что муж ей изменяет, она высказала ему упреки и теперь не знает, чем все кончится. Когда гости засобирались домой и сгрудились у входной двери, изменщик-муж (похожий на Вуди Аллена) несколько раз суетливо заскочил в комнату одного из наших жильцов, а когда все вышли на лестничную площадку, он опять шмыгает в эту комнату, с видом оскорбленной невинности давая понять, что домой возвращаться не намерен. Потрясенная жена его возвращается в квартиру, и трепеща от любви к мужу, говорит мне, что не может уйти без него. Она выглядит очень взволнованной и — чтобы немного подбодриться? - просит стакан молока и ломтик белого хлеба, приношу и то и другое.
Молодежь (студенческого возраста) галдит в просторном темноватом предбаннике купальни со множеством старых каменных лавок (я тоже нахожусь там). Некоторые застирывают над темными раковинами запачканные кровью предметы нижнего белья. Все видится смутно, единственным отчетливым штрихом была бьющая через край энергия молодости.
Мысленные фразы (приветливым женским голосом): «С чего вы взяли? Давайте посмотрим весь новый».
В сероватом тумане видятся три персонажа — высокий худощавый мужчина, грудной младенец и коренастый дворник. Первый находится в правой части поля зрения, два других — на левом фланге. Дворник умильно воркует над младенцем: «Ах ты, бесенинда, бесенинда, бесенинда ты моя». Маленький, только что родившийся Бесенок является будто бы сыном стоящего на правом фланге мужчины, взрослого Беса. Я (не находившаяся на той стадии развития событий в самом сне) выстраиваю некие умозаключения, порождающие смутное беспокойство в отношении себя самой. Дело в том, что персонажи хоть и виделись невнятными теневыми фигурами, однако стоящего справа мужчину я воспринимала как своего сына (сновидческого). И если он Бес и породил Беса, не означает ли это, что я сама (по закону, так сказать, видового размножения) являюсь Бесом? Оказываюсь около дворника, спрашиваю, всегда ли родившая Беса является Бесом. Дворник уверенно говорит, что это совсем не обязательно. Бес, говорит дворник, всегда порождает Беса, но сам может быть рожден как Бесом, так и Человеком. Значит, думаю я, может быть я все же являюсь Человеком?. [см. сон №2242] P.S. А как я отнеслась во сне к тому, что узнала? Приняла спокойно, как данность, не уделив этому особого внимания. Меня почему-то занимала в связи с узнанным лишь проблема собственной идентификации. Сон, как я предполагаю, продемонстрировал, что такая проблема у меня имеется (пресловутое «Кто я?»).
Прыгаю по расчерченным «классикам» (это такая детская игра). Классики мои расчерчены необычно, и я была отнюдь не ребенком. Прыгаю из квадрата в квадрат по заданной схеме, а Душа моя в это время перемещается похожим образом в соответствующих Небесных Сферах. В зонах, как я записала ночью, НЕВЫРАЗИМОГО БЛАЖЕНСТВА.
Смутно видится бегущий по широкой светлой улице крепкий темноволосый молодой человек в развевающейся легкой одежде.
Мысленное название: «Голова фламинго».
Фрагмент мысленного сообщения: «...дело движется плохо. Для начала - ...». Бегло визуализируется сообщение, занимающее с треть листа.
В финале сна, отвечая на вопрос, говорю: «Cucumber и огурец». Cпустя мгновенье с удивлением отмечаю, что сказала одно и тоже.
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Вы просто обошли, обошли вот этот клик...» (компьютерный).
Мысленная фраза: «Как только тонкие его части разорвут его».
Мысленная фраза (мужским голосом): «Быстро вообще вращать не надо».
Из тарелки с аппетитной жареной картошкой и кусочками отварной говядины кормят взрослого человека. Ни кормящего, ни его подопечного не видно. Видна периодически проносимая вправо ложка с картошкой и мясом, да слышны подбадривания: «Еще. И еще». В какой-то момент невидимый кормящий задумывается, не лучше ли давать подопечному картошку и мясо по отдельности, поочередно.
Молодая красивая стройная блондинка, моя знакомая, делится огорчением по поводу того, что не смогла заполучить вожделенный набор косметики, продаваемый лишь по талонам для пенсионеров. Советую не переживать попусту, а попросить помощи у какого-нибудь пенсионера. Красотка оживает и игриво говорит: «Ну что, подкатимся к Акимову?». [см. сон №1701]
Полнометражный сон (среди персонажей которого была и я) развивался в каком-то сомнительном месте.
Мысленная фраза: «В этом старухе через полчаса уже слышно».
Если предыдущий сон основывался на (оставшемся за рамками) непослушании, то этот похож на обычный урок (ночью я записала также слово «СКАЗКА», сопроводив его вопросительным знаком). Учениками были похожие на предыдущих одушевленные мыслящие, на вполне самостоятельные Сущности, урок вела похожая на женщину Учительница, мягкая и терпеливая. Занятие посвящено строению — царства? организма? - и, в частности, множеству видов имеющихся там дорог, самых невероятных. Рассказывая о них, Учительница снимает со стеллажа соответствующие макеты, нечто вроде грубо выделанных темных покоробленных шкур. На них смоделированы рельефы, по которым узкими полосками тянутся фрагменты дорог. Об одном из типов дорог, как о самом удивительном, Учительница рассказывает с нажимом, привлекая для наглядности образец. Эту липкую дорогу она называет «медово-...» (вторая часть определения не запомнилась). В какой-то момент Учительница делает мягкое замечание тем, кто не желает следовать правилам (отвлекается): «...поэтому встаньте и отойдите в сторону». Визуальный ряд сна был нечетким. Просыпаюсь, конспектирую сон. Начиная снова засыпать, высказываю кому-то желание понять, чтО это было. Мне обещают встречу с Существами обоих снов. [см. сон №3334]
Мысленные фразы (энергично): «Воздух? Но тогда (это) выглядит вообще непонятно».
Сон, связанный с путанными перемещениями по путанным местам. Конечной целью было посещение Берберов по поводу рождения у них ребенка.
В конце спокойного полнометражного сна готовлю для кого-то овощное блюдо. Горячие тушеные овощи в стеклянной миске стоят передо мной на столе общественной кухни. Нарезаю полосами свежие красные перцы, ломтики падают в миску, поверх овощей, и прямо на глазах, в ускоренном темпе переходят в состояние тушеных, что меня слегка заинтересовывает и удивляет.
Мысленная фраза: «Это они всегда придумывают, если хотят кого-то вытурить».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Я не собираюсь ... Собираюсь куда-то поехать. Ведь сколько можно ждать».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Чтобы ... вспомнил и простил. Вспомнил и простил» (последнее слово произнесено по слогам, нараспев).
Мысленная фраза: «Создали звуковую подушку до тысячи ста дециметров» (здесь дециметры - это либо длина звуковых волн, либо искаженные децибеллы, либо сновидческий гибрид). Речь идет о подушке безопасности, защищающей от акустических воздействий. Похожая на обычную постельную, она невнятно демонстрируется.
Мысленная, неполностью запомнившаяся, незавершенная фраза: «...открыта всем, а меньшая...».
Мысленная, незавершенная фраза: «И его одолела шумная тревога по поводу...».
Нахожусь в гостях. Женская половина в углу салона присматривается к жене Яшмана, рядом с которой сейчас находится его неофициальная пассия. Перемываем им косточки, единодушно отдавая предпочтение пассии с ее «тонкой шейкой и тонкой талией». Персонажи сна виделись без лиц, мои собеседницы были полупризрачными, объекты наших пересудов виделись отчетливей, но не до такой степени, которая позволила бы сравнивать талии и шейки.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «Ведь это так важно — внук? внук, внук — чтобы он рос...».
Мысленный диалог (мужскими голосами). «Начальной школы?» - «Начальной школы». - «Я не знаю, что это такое».
Мысленные фразы (женским голосом): «У него отец есть. И у его отца мать больная. Мать, которая на одной ноге стояла» (последняя фраза произнесена горячо, эмоционально; речь идет о матери того, кто обозначен в первой фразе местоимением).
Мысленная фраза: «Кто-то приедет и что-то привезет с собой, чтобы укрепить эту стену».
Речь идет о сновидениях. Не запомнилось, имеются ли в виду сновидения вообще, сновидения конкретного лица или единичное, конкретное сновидение. Сновидение (как объект) предстает в виде зыбкого невесомого разреженного потока. Он неторопливо струится внутри желоба, влево. Желоб выглядит рукотворным, имеет прямоугольное сечение и идеально ровные стенки (глубину его я оценила в метр, ширина выглядела поменьше). Поток струится, клубясь, не задевая стенок и дна желоба (можно было предположить, что желоб является как бы руслом, неким ограничителем и/или направляющей сновидения).
Нахожусь у Фуфу («у них щенки», записала я ночью, но про щенков ничего не запомнилось). Фуфу собирается отправить сына (им был Ролл) в другую, кажется, страну, в пансион. Погода стоит холодная, дождливая, а она одела ребенку сандалеты (на босу ногу). Несколько раз возражаю, Фуфу не слушает моих доводов. Не в силах представить, как бедный ребенок будет топать по холодным лужам почти босиком, решаю перестать у них бывать. Заявляю об этом в проникновенной пространной, спокойной форме. Фуфу и мальчик внимательно слушают, Фуфу иногда кивает головой, а в конце благодарит. Спохватываюсь, что вещала по-русски, говорю, что они же ничего не поняли, повторяю все на их языке. Фуфу, кажется, еще раз благодарит, я удаляюсь. По дороге домой размышляю, почему она предпочла отлучить меня вместо того, чтобы одеть мальчика по погоде. С беспокойством думаю, что нужно срочно искать новую работу. Чем больше об этом думаю, тем большее беспокойство меня одолевает. И вдруг осеняет, что это мне ПРИСНИЛОСЬ. Испытываю заметное облегчение - и просыпаюсь.
Нахожусь в гостях у семейства Мэнов, в лачуге. Мэны говорят, что в основном живут не здесь, а в большом городе, у бабушки, и что Лэр - глава компьютерной фирмы. Ничему не верю. Крашу (кажется, с помощью Вэллы) волосы. Взглянув в зеркало, почти не узнаю себя - волосы стали красивого рыжего цвета, с белой прядью надо лбом. Они густы и заплетены во множество косичек (на негритянский манер). Выгляжу совсем по-новому, мне это идет. Перед уходом еще раз подхожу к зеркалу — вижу тускло-серые длинные редкие, не поддающиеся расческе спутанные пряди.
В конце сна оказываемся в общественном туалете. Он находится в большом старом запущенном помещении с беспорядочно установленными кабинками (не запомнилось, что мы, несколько человек, делали в проходах между ними). Бессловесно дается знать, что лабиринтоподобная система проходов устроена, чтобы не позволить проникнуть в культовое здание (над туалетом?) злоумышленнику с большой свежеотрубленной рыбьей головой. Бегло предстает тот человек (персонажи виделись условно, а рыбья голова — отчетливо).
Мысленная фраза (женским голосом, озабоченно): «Сегодня двенадцатое или тринадцатое?» (речь идет о дате).
Стоящий вверх дном белый кубический ящик обливают (ополаскивают?) из черного шланга чистейшей прозрачной водой (виден не процесс, а результат).
Обрывки мысленного диалога: «Я не хочу сниматься в таких...». - «Фи, да ты провинциальная, а нам нужны...».
На деревенской, огороженной жердями танцплощадке с земляным полом все готово к танцам, меня просят завести музыку. В этот миг двое человек из расположенной неподалеку деревни оказываются у стоящего на отшибе патефона (с уже установленной пластинкой), и включают его. Меня просят перезавести пластинку. «А то подумают, что городские тут заправляют», - объясняют мне. Всем известно, что завести музыку должна я, городская. И поскольку музыка зазвучала чуть раньше срока, народ мог подумать, что я посвоевольничала. Иду на взгорок, где на старой табуретке стоит блестящий патефон. Приподнимаю звукоснимающую головку, и через пару мгновений осторожно опускаю ее на край пластинки. Звучит песня, запомнились начальные слова: «О, где же ты, что разбил мое сердце».
Мысленная фраза (завершившая сон): «Они из той же программы, и Вами играет на устах его» ("Вами" является именем Божества).
Несколько стоящих у парадной жильцов обсуждают проблему расхода воды. Кто-то упоминает расход в тысячу с чем-то (каких-то единиц). Одна из женщин говорит: «А я, скорее всего, на Всемирной выставке делаю семьсот».
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом, деловито): «Попробовали ящик выковыривать, и ничего-ничего, знаешь, хоть сильнее...».
Мысленная фраза (спокойным мужским голосом): «Давай так рассуждать — ты послан Всевышним, и значит, тебе ничего не грозит».
Прощаюсь с Петей после его очередного визита, прошу звонить (так как не знаю, в какое время удобней звонить ему, чтобы не помешать). Оказываюсь на движущемся цистерновозе, около цистерны. Моя туго набитая дорожная сумка (в том числе с деньгами и документами) падает с машины. Осторожно пробираюсь к кабине, колочу по ней, прошу водителя остановиться. Стучу, кричу (без особых эмоций) и размышляю (тоже спокойно), дождется ли меня сумка. Мысленно вижу ее валяющейся на обочине излучины шоссе, у въезда в город.
В финале сна в большой общественной кухне раздаю пищу малоимущим. Худощавый человек протягивает защитного цвета фляжку, просит налить томатного супа-пюре. Спрашиваю, почему он просит именно этот суп, он говорит, что привык к нему. Решаю присовокупить к супу оставшуюся от другого блюда сосиску.
Нахожусь у Камилы (ее дом гораздо богаче, чем наяву, одна посуда чего стоит). Меня учат подавать рыбу, пользуясь специальными лопаточками, вилками, блюдами. С младшими сыновьями хозяйки припрятываем кое-что из еды (рыбу или что-то попроще) для тех, кому нечего есть (проделываем это не в первый и не в последний раз).
С интересом наблюдаю за медлительным черным, довольно крупным пауком. Он был в хитиновом панцире, лапки его тоже были типично жучиные, но во сне, не отдавая себе в этом отчета, я однозначно принимала Существо за паука. [см. сон №8715]
Мысленная фраза (мужским голосом): «Как бы не так!»
Мысленный совет: «РАЗВИВАТЬ МЫСЛИ МНОГОЛЮДНО». Имеется в виду, что если мысли удерживать в себе, если о мыслях никто не знает, то они не имеют цены, их как бы и нет.
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы (женским голосом): «Забываю ... Первое время я забываю про рояль, вообще забываю про него».
Мысленная фраза (вожделенно): «Причем так, чтобы лето было радостным».
Обтираю большой, в полметра высотой, алюминиевый бидон (он испачкан). Возникает мысленная фраза: «Война с птицами».
Мысленная фраза (женским голосом): «Может быть попробовать три следовать рабочих дня?»
Мысленное бессловесное удовлетворение тем, что наконец-то цель достигнута. Предстает пучок параллельных нитей из плотного темного как бы дыма. Он тянется горизонтально, поперек всего поля зрения, начинаясь справа, из сосредоточия светлых точек (каждая нить — из своей точки). Вскользь дается понять, что светлые точки символизируют лбы людей. Замыкается пучок нитей на находящуюся далеко слева темноватую среду, символизирующую ПРОШЛОЕ. Насколько я поняла, удовлетворение вызвано тем, что удалось создать стабильный канал (информационный?), соединяющий НАСТОЯЩЕЕ со сколь угодно глубоким ПРОШЛЫМ. P.S. Сон цепко держался в памяти, несмотря на то, что из-за саботажа моего ночного Я не был законспектирован по горячим следам.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (слабо, издалека, женским голосом): «Вероника, ... меня передсмертью» (последнее слово вырвалось толчком, имеется в виду смерть автора фразы).
Смутно, издалека виден почти плоский мост (или виадук, он занимает почти все поле зрения, так что невозможно сказать, над чем он перекинут - над дорогой ли, над оврагом или над речушкой). По нему движется (вправо) еще более смутно видимый автомобиль. Едет неторопливо по старому поблекшему асфальту правой полосы движения, и посредине моста попадает в яму-ловушку. Сразу же после этого на мосту появляется второй автомобиль. Мчится легко, свободно, уверенно, в том же направлении, по левой полосе движения. Этот автомобиль видится четче, выглядит новым (молодым), целеустремленным, полным энергии. Даже асфальтовое покрытие моста преображается, теперь оно свежее, новое, безукоризненно гладкое. Мысленно сообщается, что произошедшее с первым автомобилем было необходимо для того, чтобы обеспечить (гарантировать) второму возможность беспрепятственно преодолеть мост.
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (женским голосом): «Нет ... Нет, вот видите, тут ... крайний случай» (два последних слова вырываются резкими толчками).
Мысленная фраза (молодым энергичным голосом): «Что такое, нельзя ли издавать классику?»
Мысленный диалог. «Сзади у нее были две девочки». - «Две Звезды» (вторая фраза уточняет первую; Звездами - в астрономическом смысле - названы девочки).
В коротком сне говорю Пете: «Я поймала тебя за хвост» (выражение следует понимать фигурально). Петя что-то отвечает.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Даже если ... займет около четырехсот часть».
Я должна срочно заказать для кого-то такси, а кого-то другого дожидаться на улице, чтобы передать несколько сумок с вещами (одним из этих людей - кажется, вторым, был Петя). Оставляю сумки на улице, захожу в заведение (типа билетных касс), чтобы заказать такси. Заказ принимают, но не выполняют. Иду снова, спорю. Служащие несут чушь - то, что у них не принимают такие заказы, то, что заказ исполнен, а несколько раз утверждают, что "заказы сегодня только на четвертое число". Издергавшись и так и не решив вопрос, возвращаюсь к сумкам. Время, назначенное для встречи, прошло, теперь придется идти в другое, запасное место. Вижу среди сумок сетку с черными сапогами. Не могу вспомнить, была ли она раньше. И если была, то почему я сейчас думаю, что ее не было, а если ее не было, то откуда она взялась. Вещи не мои, не помню, сколько их было, решаю, что сетка, наверно, была. Беру ее, но лишь только трогаюсь с места, подходят две девушки. Вежливо объясняют, что сетка принадлежит им, что они ненадолго оставили ее возле сумок. И я возвращаю им ее.
Мне снится, что я СПЛЮ. Неудобное положение тела причиняет боль в плечевых суставах закинутых за голову рук. Просыпаюсь (во сне), меняю положение тела, снова засыпаю. Это повторяется несколько раз. Сон имел скрытый смысл, уловить который не удалось. [см. сон №2117]
Мысленный совет: «Закройте глаза, войдите в транс и ставьте вопросы».
В щель аппарата, встроенного в стену здания, вводят ключ. Раздается мягкий (похожий на хлопок) сигнальный звук. Операцию повторяют, звук не возникает. Ключ вводят еще несколько раз, но безрезультатно.
Статья верхней половины последней газетной страницы. Состоящий из нескольких слов заголовок набран жирным шрифтом (возможно, на английском или немецком языке). Материал посвящен человеку, который «всё преодолел». В нижнем правом углу статьи приведено поясное изображение молодого мужчины с тонкими чертами лица и густой черной шевелюрой.
В конце сна говорю окружающим: «Две сегодняшние штаты...», - и просыпаюсь, не успев завершить фразу.
Мысленные фразы (молодым мужским голосом): «Ой, совсем забыл! Был я у этого самого».
Несколько параллельно стоящих обшарпанных жилых домов (этажа в три). На газонах между ними рабочие начинают устанавливать новые ярко-желтые газовые баллоны (кажется, предполагается зарыть их в землю — для безопасности?) Кучка жильцов дискутирует с рабочими — никому не хочется, чтобы потенциально опасные баллоны были установлены вблизи конкретного дома конкретного жильца (все, кроме баллонов, виделось нечетко, в неряшливых темных тонах). [см. сон №8906]
Мысленно, лаконично сообщается, что мы находимся там где надо (имеемся в виду мы с Петей).
Мысленная фраза: «Впрочем, Доната тоже не излечилась тут от своих комплексов».
Просыпаюсь на рассвете (наяву) от собственного смеха. Я смеялась над чем-то приснившимся (не припомню, чтобы когда-нибудь я так весело смеялась во сне).
