Густые темные подтеки сползают с потолка по всем четырем стенам. Пытаюсь их приостановить, направляя вверх светлую, находящуюся у меня в руках пластинку. Мысленно сообщается: «Учитесь держать маниакальный...» (окончание не запомнилось; речь идет о сдерживании).
0799
На большой площади раскинуты торговые ряды. Накупаю недорогую одежду, не могу забрать все сразу, отношу часть домой (и обнаруживаю дырку на одном из свитеров). Возвращаюсь за оставшейся. Получившие от меня деньги продавцы исчезли (вместе с моими вещами), место занято другими. Озираюсь, не в силах понять, как они улизнули за такой короткий промежуток времени. Да еще и обставили дело так, будто их здесь и не было. Вдоволь наудивлявшись, отправляюсь восвояси. По пути встречаю юриста, который, будто бы, был некогда нашим адвокатом. Увидев меня, он говорит: «А-а-а, моя первая помощница».
0800
Одинокое белое многоэтажное красивое здание, из одного из верхних окон которого льется уютный желтый свет.
0801
Крупная неопрятная, неприятная женщина указывает на покосившуюся люстру, объясняет, что вытирала с нее пыль, поэтому в комнате такой беспорядок. Но там настоящий бедлам — вещи и мебель сбиты в кучу под люстрой, даже ковер (старый, потрепанный) свернут рулоном и засунут туда же. Спрашиваю про ковер, женщина объясняет, что убрала его, так как обтирала люстру. Интересуюсь, почему он для этого должен находиться именно под ней.
0802
Чудесный пасторальный вид из окна небольшого дома, стоящего на крутом склоне. Склон порос густой зеленью, в которой утопают симпатичные домишки.
Вхожу в бывшую квартиру на Мушинской улице. Петя красит стены (в одной из комнат они стали светло-салатовыми). Берется за преобразование старой ванны, жирными мазками белил покрывает облупившуюся внутреннюю поверхность. Объясняет, что кто-то не разрешает ему красить так, как он считает нужным, но и так получится неплохо. Звонят в дверь. Иду открывать, оказываюсь на лестничной площадке. Три человека стоят перед нашей дверью, она не закрыта, а загорожена большим гипсовым щитом. Сдвигаю щит, входим в квартиру. Недоумеваю по поводу незапертой двери, ведь я хорошо помню, что закрыла ее, вернувшись домой. Вошедшие о чем-то со мной говорят (не запомнилось, о чем именно, отдельные фрагменты сна вообще были как бы затуманены, зато другие — например, окрашенная стена и покрытая жирными белилами ванна, виделись ясно).
Книга (или журнал) на качественной бумаге, с четким красивым шрифтом. По тексту разбросаны цветные иллюстрации, изображающие структурные соединения. В одном месте это пара горизонтальных, находящихся друг под другом рядов шариков, с двумя-тремя, отличавшимися по цвету от остальных. Страницы несколько раз сами по себе перелистывались, но я не рассмотрела больше никаких подробностей (и даже не сделала такой попытки).
В лесном доме весело болтают несколько хорошо знакомых людей. Один говорит, что сейчас придет некая необыкновенная личность, в которой говорящий заинтересован, а посему просит встретить гостя с максимально возможным почтением. Дверь открывается, входит грузный мужчина с густой черной шевелюрой и окладистой бородой. Одна из женщин, опередив меня, приветствует его у порога с чуточку подхалимским видом. Потом подхожу я, и сгорая от любопытства, с неуловимым смешком протягиваю гостю тарелку с угощением. Фамилия гостя (которую никто не называл) была «Семисвятский».
0809
В небольшой красивый пузатый графин с красным вином доливаю что-то светлое и смесь взбалтываю.
0810
Иду по залитой водой улице. Думаю, что забыла взять зонт, придется за ним вернуться. Оказываюсь, тем временем, в автобусе, доезжаю до вокзала, вхожу в зал ожидания. Взгляд падает на буфетную стойку, вспоминаю, что не завтракала. Встаю в очередь, чтобы что-нибудь купить и позавтракать дома, когда заскочу за зонтом. Разглядываю выложенные в стеклянных вазах пирожные (неаппетитные, будто недопеченые). Решаю, что можно перекусить и здесь. Сбоку подходит худощавый пожилой мужчина, думаю, что он собирается примазаться к очереди. Но он протискивается к освободившемуся столику, собирает с тарелок остатки ветчины и отправляет их в рот (а надкушенную котлету не трогает). Идет к следующему столу, проделывает то же самое.
0811
Газетная, во весь лист, статья с подписью, в которой указана лишь должность официального представителя Украины.
Мальчик лет шести, мой сновидческий внук, получил дома травму левого уха (судя по его объяснениям, от звукового удара при пользовании телефоном). Сон показывает телефон и скрученный пружиной шнур, по которому якобы прошла звуковая волна, травмировавшая (обратимо) барабанную перепонку мальчика. Мама ребенка занята, проблему перебрасывают на меня. Звоню, а потом иду в поликлинику, получаю требуемые талоны к врачам. Последний (к ушному) пришлось долго выпрашивать у невероятно беременной медсестры. Она по совместительству присматривает за двумя малышами, спящими на пеленальном столике в рекреационном зале. Дети просыпаются, начинают сходу драться, пытаюсь их успокоить. Беременная медсестра (ее живот был невероятных размеров) молча накрывает малышей, с головой, жестким оранжевым покрывалом. Они затихают, медсестра продолжает читать мне морали. Перепираемся. Покрывало вдруг шевелится, поднимается вверх, под ним обозначаются две человеческие фигуры. С удивлением вижу двух худых, очень высоких (метра под два с половиной) мужчин, стоящих в полный рост на детском пеленальном столике. Оранжевое покрывало болтается у них на плечах. Мужчины кажутся мне совсем не похожими на землян.
0813
Не успеваю уснуть, как вижу высокую отвесную кручу огромных валунов. И хотя сама там не нахожусь (и не имею к круче отношения), она почему-то вызывает чувство дискомфорта. Сужу об этом по тому, что быстро открываю на мгновенье глаза, чтобы прогнать сон (я пользуюсь этим приемом в подобных случаях, если сон еще не очень глубок).
Мысленное сообщение: «Восемь тридцать пять». Просыпаюсь, смотрю на часы, было намного меньше - представление, что сообщается именно время, пришло непонятным образом. [см. сон №0815]
Кипа тонких светлых, с неровными краями листов, насаженных на ржавый горизонтальный стержень. Проверяю их на соответствие времени, приснившемуся прошлой ночью. [см. сон №0814]
Вижу в ванной, под раковиной, странно приклеенные (внахлест) облицовочные плитки. Догадываюсь, что это последствия устраненной неисправности. Замечаю еще какие-то мелкие дефекты, а потом — большую несквозную дыру над дверью. Эдакую пещеру, а в ней - змею и небольшого зверька (пытающегося загрызть не реагирующую на него змею). На миг растерявшись, быстро соображаю, что можно предпринять. Занавешиваю дыру половой тряпкой (дыра хоть и находилась над дверью, но при этом каким-то образом была на уровне моей головы). Слежу за колыханиями тряпки, вижу, что одна из змей (их там стало две) пытается выползти. Надавливаю (через тряпку) на ту часть змеи, которая находится на ребре дверного проема, и рассекаю змею надвое. Караулю вторую, таким же образом расправляюсь с ней (змеи были скрыты за тряпкой, но в какие-то моменты каким-то образом я их видела).
Из правой пижамной штанины Додо высовывается взрослая мужская нога.
0818
Чтобы выйти из какой-то ситуации, человек шагает за дверь. Оказывается на пыльной винтовой лестнице, медленно поднимается наверх.
0819
Лист бумаги, исписанный черными чернилами, в три столбца. Шрифт правого мелкий, бледный. В центре среднего несколько слов подчеркнуто расплывшейся голубой чертой.
0820
Владелица виллы по телефону просит меня придти. Сон показывает красивую виллу. Иду туда долго, через весь город, тоже красивый. Рядом оказывается женщина. В одном месте приходится преодолевать трясину черной грязи. Не запомнилось, преодолела ли я ее без труда или пришлось в нее окунуться - в любом случае это было не так, как у остальных. Продолжаем путь. Рассказываю, что у меня до сих пор нет своего жилья, так как я не могу решить, какая часть города мне больше всего нравится. Женщина говорит, что в соответствии с моим вкусом, мне подошла бы большая студия с высоким потолком. Сон показывает мансарду с высоким, сходящимся под прямым углом, потолком. Женщина добавляет, что такое жилище у меня обязательно будет. Говорю, что я в этом и не сомневаюсь.
0821
Несколько мужчин рассуждают о том, что когда командируют куда-нибудь для подавления беспорядков, можно в течение этих двух месяцев безнаказанно быть сколь угодно агрессивным.
0822
Человека, отлично успевающего по всем предметам, кроме иностранного языка, спрашивают, почему у него так происходит. Возникает лист бумаги с несколькими, записанными в столбик словами.
0823
В постели, лицом друг к другу, лежат молодой мужчина и молодая неопытная женщина. За ее спиной находится другая, куда как опытная. Это именно ее руки ласкают мужчину, она даже умудряется его целовать, а он и не замечает подмены.
На деревенской, огороженной жердями танцплощадке с земляным полом все готово к танцам, меня просят завести музыку. В этот миг двое человек из расположенной неподалеку деревни оказываются у стоящего на отшибе патефона (с уже установленной пластинкой), и включают его. Меня просят перезавести пластинку. «А то подумают, что городские тут заправляют», - объясняют мне. Всем известно, что завести музыку должна я, городская. И поскольку музыка зазвучала чуть раньше срока, народ мог подумать, что я посвоевольничала. Иду на взгорок, где на старой табуретке стоит блестящий патефон. Приподнимаю звукоснимающую головку, и через пару мгновений осторожно опускаю ее на край пластинки. Звучит песня, запомнились начальные слова: «О, где же ты, что разбил мое сердце».
Встаю утром, с неудовольствием замечаю, что квартира покрыта пылью. Ее нанесло, наверно, через оставленные на ночь открытыми окна. Темно-серая пыль в отдельных местах свисает гроздьями. В ванной ее тоже полно, хотя дверь туда была закрыта. Готовлюсь приступить к уборке. В одной из комнат вижу двух уличных кошек (проникших, повидимому, через выходящее на крышу окно). Гоню их, но они, увлеченные выяснением отношений, на мое шиканье не реагируют. Входит Петя, посмеиваемся над этими самозабвенно орущими друг на друга созданиями. Пытаюсь подцепить одну шваброй. После нескольких попыток удается забросить ее через окно на крышу. Проделываю то же самое со второй. Кошки во время моих манипуляций не двигались, как бы замирали, одна из них — уже на крыше или еще в комнате — что-то грызла. Мы над этим тоже посмеивались. Это действительно выглядело смешно — кошки, поглощенные своими делишками настолько, что в упор не замечают людей, выгоняющих их из комнаты.
0827
Лана заходит на минутку, угощает пирогами. На следующий день приходит снова с пирогами, говорит, что у нее день рождения. Удивляемся (после ее ухода), как могли об этом забыть, обдумываем, что подарить. Решаю подарить деньги. Заворачиваю в бумажную обертку купюру в 100 рублей, решаю, что это будет вполне хорошим подарком.
Сосед поздно вернулся домой. Мне чудится, что вошла Камила, но какая-то часть сознания понимает, что вошел сосед. Это убеждение оформилось в мысль, несколько раз повторившуюся и разбудившую меня: «Это не Фуфу, это мистер Krack».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Во-первых ... можно заставить обратно себя вести». Имеется в виду, что можно заставить кровь течь вспять. Смутно видится лежащая человеческая фигура с еще более смутным изображением тока крови (к голове).
0830
Мысленная фраза: «Шестьсот, восемьсот, восемь тысяч».
Мысленное сообщение: «Ты знаешь, Мики умерла». Этим вымышленным именем названа реальная женщина преклонных лет, благополучно перенесшая недавно сложную операцию.
Приезжаю в гости к Пете, в селение Адамс. На этот раз Петя показывает мне не стройплощадки и плантации, а Психологические Зоны необычайной, исключительной напряженности. Не успеваю испугаться за него, как он их преодолевает. Восхищаюсь артистизмом, с которым это проделывается. Зоны представляли собой вертикальные ломти пространства (высотой в два-три человеческих роста и толщиной в пару метров). Внутри пространство было спрессовано и чем-то заполнено, вертикальные границы были четкими, а образующие не имели строгой геометрической формы. Отчетливей всего запомнились обуревавшие меня чувства. Сначала, при виде Зон, сильнейшая тревога за Петю, потом, когда Петя их преодолел, восхищение, смешанное с осознанием, что я, кажется, недооценивала запас сил своего сына.
Большая, неприятная муха (или какое-то другое насекомое) залетает через балконное окно в мою комнату. Выгоняю ее, она проникает снова. Так повторяется несколько раз, и это при том, что окно лишь чуть-чуть приоткрыто.
Мысленная информация о том, что мое положение абсолютно устойчиво. Демонстрируется полое тело вращения. Верхняя часть его - цилиндрическая, усиленная внутренним кольцевым пазом, нижняя имеет форму перевернутого усеченного конуса. Тело это, из грубого, темного металла, символизирует мою защитную оболочку и обеспечивает устойчивое положение в жизни.
0836
Эмоционально лабильная молодая симпатичная женищина, яркая блондинка, демонстрирует, как она любит красивые, упругие попки. С восторгом похлопывает чью-то (остальные части тела не видны), склоняется над ней, безудержно целует. Это повторяется несколько раз. Я стою в стороне, справа. Сон показывает то меня, то очередную попку и молодую женщину. Это не выглядит неприличным (поскольку попки очаровательны), просто излишне экзальтированное поведение блондинки приближалось к границе нездорового.
0837
Девочка-подросток сидит на диване, смотрит на входящего в комнату мужчину. Он здоровается. Она спрашивает: «Ты откуда?» Он отвечает: «Откуда папа твой» (оттуда же). Девочка странно на него смотрит, медленно (демонстративно медленно) встает, делает несколько ленивых шагов в сторону, медленно наклоняет голову, медленно подносит руки к лицу и изо всех сил, беззвучно, чихает. В этом чувствуется кураж, вызов.
0838
Нахожусь с кем-то в библиотеке, копаемся на полках и в каталогах. Набираю на дом несколько книг, встаю в очередь к окошку регистрации. На углу барьера вижу книгу в черном переплете, раскрываю ее, обнаруживаю, что она содержит сведения по психологии (которые я долго и безуспешно пыталась выискать где только можно). Книга (судя по качеству бумаги и манере изложения, выпущенная не в наше время) содержит тайные откровения. Радуясь находке, продвигаюсь вперед, оборачиваюсь, чтобы присовокупить ее к своей стопке, но книжка исчезла. Только что лежала на стойке, и вдруг исчезла. Я удивлена, стоящие рядом девушки несут околесицу по поводу ее исчезновения. Слушая их бред, заключаю, что именно эта книга именно от меня оказалась скрытой не случайно. Не пришло, значит, время мне ее читать, пришло время лишь узнать, что она существует, так что можно расслабиться и спокойно ждать.
0839
Ровно в полночь приснилось число «229», являющееся шифром какого-то вызова.
0840
Человек рассказывает про экзамены, показывает экзаменационные задачи. Берусь, из любопытства, решить одну (там было дано отношение "R1 : R2 = n", и нужно было что-то найти). Путаюсь, но потом нащупываю решение. Человек заявляет, что задачи слишком легки и поэтому не годятся, он заменит их другими. Не имея ко всему этому этому никакого отношения, с невообразимым пылом доказываю ему, что задачи нельзя усложнять ни в коем случае. Что если экзаменуемые будут с задачами справляться (из-за того, что те не очень сложные), это вернет людям самоуважение и уверенность в себе, а ради такого благородного дела сложностью задач можно и поступиться.
Молодая женщина, моя сновидческая дочь, живущая в общине, в красивом сосновом лесу, признается, что принимает наркотики (и уже давно). Мы впервые смогли (и сумели) поговорить откровенно. Когда я услышала то, что услышала, боль и любовь затопили меня. Я поняла, как ей трудно, я поняла, что у каждого человека свой путь, я поняла, что ее путь очень трудный, но не ведет в тупик, я поняла, что приобрела сейчас неоценимое сокровище — доверие дочери. Наркотики, которыми пользовалась она и ее товарищи, были двух видов, один курили, другой жевали (тот, который жевали, был похож на массу листьев алоэ). Когда я спросила, часто ли она их принимает, она солгала мне, просто из жалости. Но мы обе понимали, что главное преодолено, у нее есть силы рассказать, у меня - услышать, понять, принять. Кроме того, мне стало ясно, что она справится со всеми своими проблемами. Когда я спросила, часто ли она принимает наркотики, она несуразно ответила, что это происходит только в последний день месяца, и в то же время только по пятницам, и в то же время, кажется, лишь по вечерам. Пока мы разговаривали (в сумерках, у стола, под соснами) подошел парень и умыкнул дочкин наркотик, слабо тлеющую в пепельнице крупицу. Прижал крупицу кончиком своей сигареты и поднес сигарету с прилипшим наркотиком ко рту.
Додо и Ролл играют во дворе, приглядываю за ними из окна. Вижу въезжающую во двор машину Кима, около которого сидит какой-то мужчина. Бросаюсь расчищать подход к квартире от набросанных мальчиками железяк. Ким с мужчиной входят в квартиру. Сон повторяется еще раз, с другим мужчиной рядом с Кимом.
0844
Петя просит у меня взаймы денег ("300" денежных единиц, чтобы вернуть долг, и еще "200" на текущие расходы). С радостью кидаюсь выполнять просьбу, но так как наличных у меня с собой нет, хватаю бланки, таращусь на них, не понимая, как их заполнять.
0845
Активисты какого-то движения трудятся над лозунгом «Не дадим никому голодать!»
0846
Восьмигранная, со сплющенными боками, канистра из прозрачной пластмассы. Сквозь открытое отверстие видна черная жидкость, занимающая с половину объема.
0847
Ребенок пяти-шести лет с безволосой, вытянутой вверх головой. Мысленно сообщается: «Он взят из Дома ребенка в возрасте восьми дней и выращен уже до...» (окончание фразы не запомнилось).
Открываю (наугад) книгу, читаю в нижней части правой страницы: «Мы видимся не зря, какая-то отметина...». Книга в твердой коленкоровой обложке напечатана на плотной качественной бумаге, четким шрифтом. Не могу сказать, на каком языке, потому что не видела ни слов, ни букв, то есть читала необычным способом, но во сне это не выглядело удивительным. [см. сон №1620]
Размышляю над пришедшим на ум словом, о том, что оно может означать: «Энфизи. Симпатия. Симпатия энфизи».
Мысленная, незавершенная фраза: «Насчет рассказа — пусть его окаянная...» (прилагательное относится к чему-то, а не к кому-то).
Устроилась на работу (или вернулась на старое место). Стол мой почему-то стоит в лаборатории, к которой я не имею отношения. Здесь все стерильно — белые стены, длинные высокие белые столы с приборами для анализов, лаборантки в белоснежных халатах. Одна то и дело энергично протирает дезинфицирующим раствором поверхность своего стола. Только мой, обыкновенный письменный стол в паре с допотопным кульманом выделяются из общего фона (как и я сама, без белого халата). Пытаюсь понять, почему меня поместили сюда, перебираю пришедшие на ум причины. Вдруг вижу в дальнем углу медленно оседающее с потолка, непонятно откуда просочившееся облачко мелких черных частиц. Смотрю, пытаясь понять, как оно могло проникнуть сквозь потолок. Сон показывает снаружи, за стеной лаборатории, агрегат, производящий черные, похожие на пилюли гранулы, в большом количестве извергающиеся на земляную площадку. Гранулы намного крупнее проникших в лабораторию частиц, возможно, они из таких частиц прессовались. За моим столом оказывается молодой мужчина, встает у кульмана, громко, на всю лабораторию что-то рассказывает. Когда он исчезает, встает одна из лаборанток, что-то с жаром говорит об ушедшем. Отчетливо вижу ее лицо. Из того, что она говорила, запомнилось, что молодой человек был раньше учителем, и поэтому позволял себе замаскированно-кощунственные высказывания. Например, как бы оговорившись, а на самом деле намеренно вместо слова «божки» иногда произносил «рожки» (намекая на атрибут Чертей).
Ласково приговаривая, покачиваю сидящую у меня на коленях малышку.
Идем с Петей по делу, мне понадобилось в туалет (кажется, это было уже в том здании, куда мы шли). Захожу в кабинку, закрываюсь на защелку, на миг отвлекаюсь, глядь – а унитаз уже занят (при закрытой-то дверце). Кабинка становится просторной, в ней оказывается несколько женщин (хотя очередь должна быть снаружи). В результате этой бестолковщины то жду своего череда внутри кабинки, то выхожу наружу и дергаю дверцы других кабинок. Свербит мысль, что задерживаю Петю (предупредившего, что куда-то торопится). Потратив впустую время, покидаю туалет, идем спешно разыскивать нужное помещение.
Сижу, в числе прочих гостей, за столом в некоем семействе. Чинную безмолвную трапезу внезапно нарушает появившийся в дальнем углу молодой человек, точнее, его грубый рык: «Я сказал тебе, не трогай ложку!» Гости от неожиданности замирают, но с похвальным видом благовоспитанных людей тут же, как ни в чем не бывало склоняются над тарелками. Гостям известно, что один из членов семейства болен, не владеет собой и нуждается в постоянном присмотре. Присмотр осуществляет этот молодой крепкий примитивный, знающий свое дело человек, почему-то позволивший себе такую выходку с непонятно кому адресованной фразой.
Стою у шлагбаума ограждения виллы, снабженного переговорным устройством. Оно, как мне каким-то образом известно, предназначено для озвучивания предупреждения, что с домашними животными въезд запрещен. Мне захотелось прослушать сообщение. Становится каким-то образом известно, что для этого нужно бросить монетку. Монетку бросать не хочется (а возможно, у меня не было с собой денег). Осматриваю и ощупываю устройство. Подхожу к калитке, слегка трясу ее. В ответ, к моему удивлению, включается переговорное устройство. Раздается потрескивание, шипение, мужской голос произносит несколько фраз (на английском, кажется, языке). Ни слова не разобрав, понимаю, что говорится о том, что нужно бросить монетку. После последнего слова, переведенного мной как «несомненно», слышится гомон голосов, смех — как будто при записи сообщения не сразу отключили микрофон, и таким образом прихватился миг частной жизни людей на вилле.
Мысленная фраза: «Эта неприятность стала непроходимой».
В коонце сна с жаром говорю: «Да, но ведь в то, что им только кажется, они же верят».
Темная массивная раскрытая книга (типа толкового словаря). Объектами толкования являются числа. В правой колонке левой страницы опознаю число «346», после которого следует несколько пояснительных слов. Ни прочесть их, ни выяснить язык не удается. Под ним стоит число «347», пояснительный текст к нему занимает целый абзац.
Оказываюсь с несколькими спутниками неподалеку от Рябинной улицы. С удовольствием (и удивлением) осматриваю основанный за время моего отсутствия детский парк (примыкающий к железной дороге). На обширной территории раскинулись посадки, игровые площадки, огромные скульптуры, красивое озеро и сказочный Дворец. Все видится вживую, впечатление усиливают (умышленные?) диспропорции. Скульптуры были высотой в несколько метров. Облепленный пристройками, башенками, лучащийся всеми цветами радуги Дворец был им соразмерен. А большой прямоугольный участок густо засажен молодыми деревцами с темно-зелеными кронами, не доходящими и до колена. Чувствуешь себя то Гулливером, то лилипутом, и от этого как бы размываются границы представления собственной личности.
Мысленная фраза (женским голосом): «В течение нескольких мгновений что-то совсем преобразилось».
Три сна. Первый и третий длинные, средний короткий. Полупроснувшись после последнего, отмечаю эту симметрию.
Мысленная фраза (женским голосом): «Хотя он письмо написал, что у тебя...» (энергичная фраза заканчивается неразборчивым бормотанием).
Мысленная фраза (молодым женским голосом): «О чем вы вчера говорили-то?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Я ... мне немножко нравится, но совсем немножко, не совсем».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Она была ученицей этого...».
Заходим на работу к общему знакомому. Он оказывается так занят, что, по его словам, у него нет времени даже для заточки карандашей, их ему точит секретарша. Карандаш, упавший перед этим на пол и поднятый нами, оказался со сломанным грифелем (что и вызвало реплику о цейтноте). Решаем помочь делу, берем точилку, стаканчик которой забит карандашными, неплохо заточенными огрызками, выбираем самый острый.
Кабинет лечебного учреждения. Стою около сидящей передо мной девушки (пациентки), насаживаю на ниппель соскочивший конец резиновой трубки. Пухленькая, в белом халате медсестра укоряет меня за то, что трубка соскочила по моему недосмотру. Возможно это и так, но я знаю, что это не представляет никакой угрозы состоянию девушки. Ниппель вживлен за ее левым ухом, чуть выше ушной мочки. Осторожно, без труда насаживаю трубку. Пришлось проделывать это неоднократно — и каждый раз я твердо знала, что девушка не подвергается опасности. Насаживая в очередной раз трубку, рассказываю девушке про неумышленно недобросовестного врача. Сон смутно, бегло показывает его — коренастого, в белом халате.
Карта города, занимающая все поле зрения. Белый, неестественно длинный тонкий кривоватый указательный палец (принадлежащий кому-то, стоящему спиной и находящемуся вне поля зрения) водит по карте. Это сопровождается незапомнившимися высказываниями. Палец выглядит так отвратительно, будто принадлежит какому-нибудь Монстру.
На глазах у прохожих к Земле стремительно приближается небольшое темное ЧТО-ТО, и прямо перед нами ловко приземляется (как припечатывается) обеими ногами. Это темное плотное Существо (с полметра ростом) с широким складчатым телом. Правее появляются несколько полупризрачных долговязых (выше человеческого роста) Существ в бледно-голубых полупрозрачных хитонах. Вместе с тем, первым, они тут же, на улице, коронуют меня (за заслуги моей Души). Воодружают на голову символическую корону, поют что-то торжественно-благостное. Стою в полной растерянности (прохожие виделись темными, невнятными, и ни у них, ни у Существ я не видела лиц).
Сижу (с мамой*) у пустого прямоугольного стола, покрытого клеенкой, по блекло-песочному фону которой равномерно разбросаны какие-то изображения (размером с ладонь, в коричневой гамме). Случайно скользнув по ним взглядом, вижу, что это изображения девичьей головки... кажется, моей... присматриваюсь — ну да, это я в юности... Пристально смотрю на ближайшее — оно оживает, обрастает деталями (оставаясь плоским). Говорю маме: «Слушай! Там всё, как кино, эти картинки!» Склоняемся над ожившим изображением, оно начинает подрагивать, как бы рассыпаться, и плавно превращается в другое. Теперь это зубоврачебный кабинет, где я, в роли пациентки, нахожусь в кресле, а мама (в роли врача?) сидит, справа от меня, на белой вращающейся табуретке (всё, кроме маминого лица, виделось натуралистично; девичьи головки были похожи на мое отражение в зеркале в сне №8983).
Человек рассказывает нам о необыкновенном Городе Учителей, построенном единомышленниками в тайге. Показывает книгу, написанную лицом, специально там побывавшим. Обычного формата книгу, на дешевой бумаге, в яркой картонной обложке, только непомерно толстую. В предисловии приносятся извинения за то, что так как зарисовки Города производились авторучкой, иллюстрации не очень близки к оригиналу. На развороте форзаца изображен (схематично) общий план местности. Пытаюсь высмотреть упомянутый автором недочет. Он есть, но совсем не мешает. На одной из иллюстраций изображена игровая площадка, где высится скульптура огромного серого добродушного динозавра (или чудовища). Перед ним в детской песочнице лежит (по диагонали) лопата — в качестве мерила для оценки габаритов скульптуры. На мой взгляд, иллюстрация слишком натуралистична. Это совсем не выглядит нарисованным авторучкой, это видится вживую. Пристально всматриваюсь и... оказываюсь там. По-настоящему. Стою перед скульптурой в этом Городе. Внимание привлекает еще что-то. Слышу обращенные ко мне фразы: «Ну ладно, давай, доходи. Говори, что хочешь, только не надо: я из Ленинграда». (см. финал сна №0286)
Мысленные фразы (спокойным женским голосом): «Без грешников просто нет. С грешниками (есть, но)...» (фраза обрывается; слова в скобках еще не произнесены).
Живой сон с несколькими персонажами. В один из моментов объясняю (в связи с чем-то) одному из мужчин, что моя одежда пошита из «электростойкого» материала (непроницаемого для электричества), а в финале привлекаю внимание этого человека (для большей убедительности) к самой ткани.
Мысленная фраза (женским голосом): «Поэтому так быстро ничто не получается».
Мысленные фразы: «Я тогда прекращу. Это наш вид государственной (помощи)» (за слово в скобках не ручаюсь).
Мысленное веселое энергичное восклицание: «Ух! Какая нам разница!»
Мысленная фраза (женским голосом): «И четверг — жду гостей» (два последних слова выговорены басовитой скороговоркой).
Рассказывая что-то про какого-то мальчика, произносят врастяжку: «А-аделаида» и «А-антверпен».
Смотрю на смутно видимые газетные репродукции, отношу их к графике. Но надпись на газетном листе (которую я, кажется, не прочла, а восприняла иным способом) гласит: «С фотографиями на ободе» (за последнее слово не ручаюсь).
Молодой рыхлый неопрятный толстяк в черном костюме испил воды, и не ополоснув кружку, поставил ее на сушилку. Случайно это заметив, брезгливо передергиваюсь (дело в том, что мы все пользуемся этой посудой). Почти сразу решаю, что, по большому счету, следует быть благодарной за урок. Теперь мне по крайней мере известно, что такое неприглядное явление существует. Пересказываю увиденное компаньонам по квартире, сопровождаю рассказ обобщенным комментарием.
Нам грозит опасность (не очень серьезная), что-то предпринимаем, выходим из темной избы. Холмистая местность покрыта снегом. В какой-то момент остаюсь одна, снег набивается в высокие грубые сапоги, выковыриваю его, спрыгиваю в неглубокую яму. Слышу шум, издаваемый враждебными людьми. Замечаю (внутри ямы) уходящий наклонно вниз, освещенный туннель. В дальнем конце видна большая светлая пещера, где несколько человек в темной одежде пилят и колют дрова (поглощенные делом люди меня не замечают). Понимаю, что создаваемый ими шум и есть тот самый, что я слышала раньше.
Три мысленных утверждения. Первое - что я много «ЗНАЮ». Второе - какая это тяжелая, невыносимая участь - «ЗНАТЬ». Третьим отрицается (без аргументации) первое.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Мы хотим перенести ... работу на восемьдесят четвертый год. И пусть это принесет вам удачу». Смутно видится собрание небольшого коллектива.
У молодого мужчины возникла проблема. Смутно видится человек и символизирующий проблему предмет. Проблема характеризуется настолько сложной, что у человека, казалось, не было никакой возможности с ней справиться. Высшими Сферами человеку придаются дополнительные качества, которые слившись (или дополняя друг друга) идеально подходят к ее решению, она перестает быть непреодолимой. Новые качества символизируются парой плоских прямоугольных металлических пластинок. Они выползают из какой-то щели и располагаются одна над другой, почти вплотную. Дополнительные качества казались (с точки зрения обычной логики) не имеющими к проблеме ни малейшего отношения (грубо говоря, как если бы человека, которому предстоит поднять тяжелый груз, одарили бы абсолютным слухом или умением слагать стихи). Эта несообразность вызывает у меня удивление. Но решение с их помощью проблемы было принято почему-то, наоборот, как само собой разумеющееся.
Незабвенная наша Мицци (но внешне на нее не похожая) сидит на кухне и спокойно смотрит на меня. Спохватываюсь, что она давно не кормлена, мою под краном ее посудину (чтобы налить молока) и сетую сестре, что то и дело забываю кошку кормить (сон нецветной, отчетливо виделись лишь смываемые мной объедки в кошачьей плошке).
Мою под кухонным краном голову. Рядом толкутся люди, что-то мне говорят, раздражают. Открываю кран на полную мощность, споласкиваю голову обильными потоками чистой воды, испытывая удовольствие и очищение.
«В чем дело?» - спрашивает работодательница по поводу того, что я пришла позже обычного. Поскольку я явилась позже именно по ее телефонной просьбе, не могу сразу сообразить, как реагировать. Решаю впредь такого рода указания перепроверять.
Мысленная, обращенная к ребенку фраза: «Димочка, не на этом кустике!»
В петином классе (где в качестве ученицы - новенькой, в своем нынешнем возрасте - нахожусь я) идет урок истории Древнего Рима. Его ведет Алина (классная руководительница). Ученики что-то отвечают (с мест), Алина что-то рассказывает. Меня одолевает сонливость, слипаются глаза. Это не позволяет включиться в тему урока и порождает тихий комплекс неполноценности. Предаюсь размышлениям о том, что вот так (как я сейчас) чувствуют себя люди, оказывающиеся в незнакомой ситуации, в незнакомой среде, «новенькие». Алина идет по рядам, демонстрирует книжную иллюстрацию. Добирается до моего места, и не показывая книги, что-то мне говорит. Не воспринимаю сказанное. После перемены Алина первым делом подходит с книгой к моей парте, опять что-то говорит. Отвечаю: «Нет, я слушаю, но просто глаза не открываются».
Мысленные фразы: «До чего дошло! Даже не (ам) на своем разорилась, а (тём) на своем» (за слова в скобках не ручаюсь, они были неразборчивы).
Обнаруживаю у себя свидетельство о юридическом образовании. Впадаю в недоумение — этого не может быть, я даже незнакома с юридической терминологией. Откуда оно взялось? Фальшивка?
Мысленная фраза: «И пошли мы в ту сторону, где зимние вишни расцвели». (речь идет о диковинке, о виде вишневых деревьев, расцветающих посреди снежной зимы).
Сон о событиях в жизни какого-то человека. Они создавались намеренно, как бы по чьей-то указке. В связи с этим возникает мысленная фраза: «Этот стресс такой ужасный, что возможно...» (окончание не запомнилось).
Обрывки мысленной, незавершенной фразы: «Вы поймете - ... двух наших девочек нет, лучших...».
Мысленная фраза: «Мирным путем пока еще не дошли до такой степени».
Вселившись в новый дом, спускаюсь со своего этажа, иду изучать окрестности. Иду наугад, между такими же новыми светлыми домами, по незаасфальтированной, с редкой растительностью земле. Неожиданно вижу озеро. Я ошеломлена. Смотрю на него с кручи, почти не веря глазам. Как оно могло оказаться так близко от моего дома? Испытываю почти восторг. Редкие купальщики бродят по воде — я тоже теперь смогу ходить сюда купаться. Справа видится несколько больших ярких, туго натянутых палаток. Спускаюсь к воде, сероватой, не очень прозрачной, с сыпуче-земляным берегом. Вижу мужчину, осторожно несущего в поднятых руках ребенка. Тело ребенка по горло засыпано прибрежной землей, глаза закрыты, лицо неподвижно. Мужчина входит в озеро, осторожно опускает руки в воду, земля постепенно опадает, малыш открывает глаза и довольно, хитровато улыбается. Поворачиваю обратно. Застреваю на участке крутого, почти отвесного склона, под которым идет дорога. Я и спрыгнуть боюсь и сползти тут нельзя (не за что ухватиться) и обойти не могу (мне не сдвинуться с места, сижу на корточках, не шелохнувшись, рискуя свалиться). После нескольких осторожнейших пробных телодвижений оказываюсь внизу, на дороге. Краем глаза замечаю на обочине, под деревьями, белобрысого малыша. Въедливым пронзительным писклявым голосом он кричит своей маме: «Да?! Голосуем обувью в Москву!» Смутно видимая молодая женщина, смущенная тем, что оглашаются семейные секреты, ненатуральным тоном бормочет: «Да я вроде бы тут уже привыкла». Мельком, условно видятся сидящие за круглым, покрытым белой скатертью столом родители малыша и он сам. Они называют числа — запомнилось число «Сорок один». Предполагаю, что это размер обуви, что так семейство привыкло «голосовать обувью», гадать, стоит ли им вернуться в Москву. А у меня — своя проблема, я не помню (или не знаю) название своей новой улицы и не помню дорогу домой. Упрекаю себя, что не записала адрес. Вспоминаю кое-какие приметы, появляется слабая надежда, что эти ориентиры (с помощью прохожих) мне помогут. Нерешительно иду в ту сторону, откуда пришла. P.S. Этот сон подпитал меня энергией.
Куда-то иду. Позади, на некотором расстоянии, неотступно следует Снуша (вижу ее со стороны). Следует молча, с какой-то целью. С этой же целью что-то говорит мне по телефону Луша, снушина сестра (это происходит одновременно). Когда Луша в очередной раз пытается в чем-то меня убедить, сон бегло показывает ее, где-то далеко, с прижатым к уху сотовым телефоном. В финале сна иду по Рябинной улице, к своему бывшему дому. Снуша, к моему неудовольствию, темной тенью следует за мной. В дальнем конце улицы находится (осталась где-то там) мама*, сон бегло показывает ее над крышами домов. [см. сны №7173, 7174]
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...из которого исходили все лучи».
Кто-то кладет мне на руки грудного ребенка нескольких дней от роду, он еще не открывает глаза. Опускаю его в кроватку (или люльку), сажусь рядом. Петя (в студенческом возрасте) в этой же комнате занимается своими делами. Ребенок беспокойно заворочался. Беру его на руки, с удовольствием ощущая, какая удивительно приятная на ощупь у него кожа (на мне было что-то без рукавов). Удивительно приятная, но странного оттенка (с сероватым налетом) и чуть более плотная, чем должна была бы быть. Держу малыша, пытаюсь расправить сбившуюся пеленку. Только было собралась попросить Петю помочь, как дитя вдруг отчетливо произносит слово «мама». С удивлением пересказываю это Пете. А дитя внятно говорит: «Идет время. Время идет. Идет время». Обращаюсь к Пете: «Ты слышишь? Это говорит только что родившийся ребенок». Петя отвечает: «Ничего себе».
Мысленная, незавершенная фраза: «Он такой с небольшим, так что...» (речь идет о предмете).
Мысленная, незавершенная фраза: «И может быть, это при... приголубит и укрепит...» (окончание первого глагола не запомнилось).
Две длинные полки уставлены двумя моделями гипсовых раскрашенных котов (каждая — своей). На их фоне возникает мысленная фраза: «И я сам слышал, как он одного кота называет Иринка, а другого — Ирочка». Речь идет о владельце (или изготовителе) гипсовых котов. Женские имена он присвоил своим моделям. Каким-то образом известно (хоть и не упомянуто), что одну из моделей котов этот человек отождествляет с самим собой.
Живу на улице (не запомнилось, из каких соображений, но не из-за финансовых проблем). Пристанищем служит сооруженная из подручных материалов маленькая низкая палатка, где умещается матрац и картонная коробка. Чувствую себя абсолютно естественно. Однажды деловито задумываюсь о приближении зимы. Допустим, днем можно будет коротать время в библиотеке, но как справиться с ночными холодами? Пожалуй, никак, а это означает, что к зиме нужно подыскать нормальное жилье.
Мысленная, незавершенная фраза: «Складывается такая ситуация — чем более человек эмоционален, тем...».
Делаю широкий шаг, чтобы дотянуться с края тротуара до подножки автобуса, стоящего на засыпанной белым гравием проезжей части улицы.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Заглянула в ... посмотрела в ванную комнату».
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Честь выхода находилась ... и порождала...».
Издалека донесшаяся, полувопросительная мысленная фраза: «Удобно ей делать дальше» (речь идет о продолжении деятельности).
Мысленные фразы (женским голосом): «Из Москве. Он был очень неаккуратный, я помню».
Мысленные, неполностью запомнившиеся фразы: «...чтобы они не ... Чтобы они так не палили мое воображение» (не возбуждали).
Справа, на высокой круче над излучиной реки стоят, бок о бок, крестьянские хозяйства, принадлежащие двум братьям. Большие, заросшие травой поляны тянутся от края обрыва до их заборов. Младший брат, долговязый степенный мужик, предлагает старшему, коренастому и такому же степенному, срыть крутой склон, чтобы пустить под пахоту открывшуюся бы при этом плодородную землю. Придется повозиться с валунами, но выгода будет несомненной. Старший брат, тугодум и себе на уме, долго не соглашается, взвешивает, смотрит в сторону реки. Там видится как бы уже срытый склон, полого спускающийся к неподвижной, стального цвета воде. Плодородная коричневая рыхлая земля усеяна (умеренно) валунами. Старший брат вдруг обнаруживает, что ему придется срывать меньше, чем брату, расстояние от реки до его забора короче, чем братово. Это решает дело, он степенно поддерживает идею. Братья стоят у обрыва, а на задах хозяйств, за избами, беззаботно резвятся на воле их ребятишки, походя, играючи подглядывая друг у друга интимные части тел (с невинным детским любопытством, озорным и неуемным).
Незавершенная мысленная фраза: «Но рано или поздно толстяка подведут к...» (к какой-то мысли).
Мысленные фразы (женским голосом, высокомерно): «Я сажусь. И сегодняшний день ты будешь сидеть на Дне рождения». Смутно, в блекло-серых тонах видится щуплый молодой мужчина, которому это адресовано.
Мысленная фраза (голосом подростка): «Я сегодня дежурный».
Сведущие в определенных вопросах люди распознают во мне (ничего такого не подозревающей) скрытые мистические способности. И пытаются втянуть в сферу своих интересов — несколько молодых, незнакомых мне женщин настойчиво уговаривают наняться к ним нянькой. Не имея представления о подоплеке происходящего, веду себя так несуразно (к тому же мне подыгрывали внешние обстоятельства), что из их планов ничего не выходит. Оставаясь простодушной и несведущей, избегаю ловушки. Этим заканчивается первая половина сна. Во второй речь идет о мужчине, математическом гении. С ним случилась беда, в результате травмы у него произошло искажение форм восприятия внешнего мира (но профессиональная сфера не пострадала). С сочувствием и пониманием отнесясь к трагедии (незнакомого мне) человека, решаю ему помогать.
Мысленная фраза: «Впереди — СВЕТ, позади — ТЕМЕНЬ, и может быть, это — домашний поверхностный феномен». Выделенные слова не произнесены, в соответствующие моменты показаны яркий чистый СВЕТ и густая черная ТЬМА, к которой относится вторая половина фразы.
Вернувшаяся из парикмахерской девушка спрашивает: «Как я подстриглась?» Вижу на тыльной стороне ее головы второй лоб (ниже которого идут волосы), говорю: «Он (парикмахер) из тебя сделал двуликого Януса».
Мысленная фраза (спокойным женским голосом): «(В результате) они будут совершать всё новые и новые ошибки» (за слова в скобках не ручаюсь).
Мысленный диалог (женским и мужским голосами). Спокойно: «Я видела его только вечерами». - Сумбурно: «А где он, где он работает?»
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (жизнерадостным женским голосом): «...и труб. Сколько было трубочек» (много).
Мысленная, незавершенная фраза: «Такое (решение) обошло бессознательными путями то, что...». Видятся крупные металлические кольца, часть которых насажена на горизонтальный стержень, а часть — на изогнутый дугой гибкий шнур под этим стержнем.
Лежу в своей постели, на спине. Слышится легкий звук порхания, в комнату через открытое окно влетает птица с пучком сухих травинок в клюве. Садится на кровать, прилаживает травинки между пододеяльником (в зоне моей ступни) и выемкой в стене. Ясно вижу молодого, только что оперившегося воробья. Запихав травинки, он выпархивает наружу. Думаю, что у него не получится соорудить гнездо между моей ступней и стеной, не могу же я ради этого не покидать кровать. Размышляю, до какой степени может быть слеп инстинкт, он может натолкнуть птицу строить гнездо в самом неподходящем месте. Но зато тот, кто живет инстинктами, избавлен от огорчений, этого спутника неудач. И воробьишка, притащив следующую порцию травинок и не обнаружив первого пучка, автоматически, без эмоций приткнет свою ношу где-нибудь в другом месте.
Мысленная фраза (спокойным женским голосом): «У меня были сломаны два ве(нца)».
Мысленная фраза (женским голосом): «Установить хоть маленькое, но начало».
Обрывок мысленной фразы: «... тетя Ватя, чуть в сторону...».
Симпатичное чистое окошко с крестообразным деревянным переплетом в верхней части задней стены пустого помещения. Стекла покрыты каплями дождя, но видно, что уже распогодилось, дождь иссякает.
