Срываю пластиковую оболочку с куска мороженого мяса.

Мысленная фраза (женским голосом): «Шестьдесят восемь семьдесят».

Мысленные фразы: «А вдруг выскочит чья-то ваша? Вы же потом не отмоетесь» (речь идет об угрозе заполучения проблем).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Разве ... стал бы потешаться над этими...».

Сестра протягивает руки к пластиковой коробке, и пытаясь ее открыть, говорит: «Посмотрим» (речь идет о содержимом коробки).

В числе персонажей сна фигурировала молодая женщина с сынишкой, оба светловолосые, в светлой одежде, с ясными, светлыми лицами. Было известно, что жизнь их не лишена невзгод, но они не делали из этого трагедии. В финале женщина показывает мне большеформатную тетрадь, где ими ведется нечто типа летописи, красиво оформленной, испещренной небольшими остроумными рисунками чистых, светлых тонов. Не могу скрыть удивления — настолько это похоже (по манере) на записи, которые ведем мы с Петей. Говорю об этом ему и остальным присутствующим (женщина, мальчик и тетрадь виделись, в отличие от остального, вживую).

Мысленная фраза (женским голосом, решительно): «И вообще куклы мне наименьше всего понравились».

Возвращаюсь в полное света, воздуха и красок живописное место второго сна этой ночи. Теперь здесь расположены туристические, в деревенском стиле объекты, разбросанные по фантастическому рельефу. Нахожусь в составе туристической группы. Смотрю на узкое высокое деревянное строение (с башенкой и шпилем), прилепившееся на крутом склоне соседнего холма. В строении расположен книжный магазин, в который мне хочется заглянуть. Мысленно прикидываю, как до него добраться (напрямик, через овраг, или слева, в обход). Внимание переключается на двух, восточного вида подростков. Один состоит в команде нашего руководителя, второй только что прибыл в команде другой туристской группы. Ребята приветствуют друг друга, радуясь неожиданной встрече. Наш паренек называет фамилию шефа, второй издает уважительные возгласы, свидетельствующие о известности этого имени. Наш предлагает: «Попроси у него автограф» (условно видимые персонажи были светлыми, под стать фону и настрою сна).  [см. сон №6391] 

«А остальное, ладно, не забирай, я заберу завтра утром», - говорю я спутнику, стоящему рядом, на краю широкой канавы с аккуратными, ровными стенками. На дне ее лежат остатки вещей, о которых ведется речь (высокий худощавый спутник виделся условно).

«Тебе по принципу?» - спрашивает Петя, поднося к моей кружке электрочайник. Он хочет знать, налить ли мне кипятка. Призадумываюсь, стоит ли изменить привычке пить только холодную воду. Решаю что не стоит, говорю: «Мне, в принципе, никак».

Нахожусь в общественном месте. На мне новая нарядная юбка, что доставляет мне удовольствие,  и вдруг я спохватываюсь, что я ведь ее еще не дошила. С беспокойством осматриваю себя со всех сторон, вроде бы все в порядке, но этого не может быть - мне точно известно, что юбка не дошита.

Листаю подшивку копий выдержек. Вижу, что нарушен порядок следования страниц. Думаю, что это нужно исправить.

Прибываю в Москву, в командировку от своей новой работы. (в организацию, хорошо известную по работе предыдущей). Выполняю задание, иду на вокзал. Необъятный зал ожидания умеренно заполнен пассажирами. Оказываюсь в огороженном массивными скамьями закутке, раздеваюсь. На мне теперь только темное пальто. Раскладываю снятую одежду по скамьям, заглядываю в сумку, обнаруживаю, что забыла дома деньги. Не понимаю, как это могло произойти. Обдумываю варианты решения проблемы. Шарю в глубоких карманах пальто, вытаскиваю и снова засовываю газетные вырезки и еще какую-то мелочь. Нащупываю на дне левого кармана что-то твердое. Это калькулятор. Смотрю с недоумением. Вспоминаю, что кошелек по форме и цвету похож на него, понимаю, что я их перепутала. Вижу стоящую у стены самоходную тележку, лихо ношусь на ней по залам (на удивление пассажирам). Вволю накатавшись, возвращаюсь в закуток. Вижу рядом со своей одеждой две пары немыслимо застиранных мужских трусов. Недовольно кошусь на них, одеваюсь.

Мысленный диалог. «Вероника, ну а как у тебя дела?» - «У меня хорошо». Мысленно воссоздавая диалог при конспектировании, с удивлением выясняю, что обе реплики произнесены одним и тем же женским голосом (с характерными интонациями Мии).

Большая жилая комната. Настолько большая, что громоздкость двух старых платяных шкафов совершенно не бросается в глаза. Шкафы условно разграничивают жилые зоны комнаты. Сестре вздумалось шкафы переставить. Сдвигает их с места, перекладывает содержимое, по-новому громоздит хранившиеся на них вещи. Вскоре после этого у нас в гостях появляется Версавия. С целью дальнейших улучшений принимается, с недюжинной энергией, за многострадальные шкафы. Разворошила все, что смогла, и ушла. Не можем вспомнить, как тут все было, где что лежало, досадуем на самоуправство взбалмошной гостьи. Тем более, что второе нашествие шкафы перенесли болезненно - левый расшатался, потерял устойчивость. Совместными усилиями шкафы установлены, вещи уложены — не так, как размещала сестра, а как получилось. Взглядываю на эту часть комнаты со стороны (от двери), и, к своему удивлению и удовольствию, вижу, что получилось совсем неплохо.

Иду к Берберам. Пробираюсь по немыслимым висячим конструкциям, часть из которых, к тому же, подвижна. Мне, впервые тут оказавшейся, помогают советами несколько следующих туда же человек (родственники Берберов). В квартире находится с десяток гостей (темных неясных фигур). Я пришла, чтобы забрать оставленные кем-то для меня книги Гурджиева. Хозяева, выложив их на стол, предлагают мне взять что-нибудь «почитать». Держу одну, на обложке которой, покрытой темно-золотистым восточным орнаментом, крупно выведено: «ЛЮДИ-МАШИНЫ». Но услышав предложение «почитать», откладываю книгу, упрекаю Берберов в присвоении чужого. В процессе разборки они дают мне тарелку с едой. Расхаживаю по комнате и ем (мой гнев был локальным, сфокусированным на книжной проблеме). Бербер под сурдинку отпускает в мой адрес реплики. Двусмысленно бормочет, что уж я-то, конечно, вся из себя чистая, незапятнанная, «никогда не роюсь в отбросах», не соблазняюсь не мне принадлежащим. Тема присвоения книг исчезает за этой завесой. Отставляю тарелку, и не заикнувшись о книгах, покидаю квартиру. В сопровождении тех же лиц преодолеваю висячие конструкции, но теперь мне не требуются подсказки, пробираюсь самостоятельно.

Мысленный диалог (мужскими голосами). Бормотание: «Семь — шесть — два».   -  Уточнение: «Там семь — шесть — восемь».

Мысленная фраза (женским голосом): «Была огромная дыра сверху».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Он сидел ... и читал суеверие наше» (имеются в виду Гороскопы лиц, от имени которых произносится фраза).

Несколько раз повторившееся имя «Августин».

Иду к выходу с территории университетского кампуса. Чтобы попасть на автобусную остановку, нужно лишь (как я хорошо помню) пересечь простирающуюся за воротами кампуса обширную площадь. Однако на этот раз площадь оказывается плотно застроенной смутно видимым комплексом серых производственных цехов, в беспорядочных узких проходах между которыми я застреваю, как в лабиринте. В какой-то момент ко мне примыкает пара студентов, юноша и девушка (я лет на десять старше них). Молча блуждаем среди непривлекательных сооружений, не в силах выбраться из ловушки. Иногда заходим внутрь зданий, и когда на пути попадается незакрытая комната (что-то типа конторки), предлагаю зайти и попросить  помощи у сидящих там двух женщин. Одна из них охотно объясняет дорогу (сплошные повороты направо-налево). С удивлением замечаю, что конторка гораздо просторней, чем виделась сквозь дверной проем. Там, в правом ее крыле, стоят четыре больничные койки с тумбочками. На заправленных свежим светлым бельем кроватях молча лежат (на спине, укрытые до подбородка) четыре пациентки. Выходим из конторки, начинаем осознанное продвижение по лабиринту. В одном месте с удивлением вижу (сквозь незакрытую дверь) большую, человек на десять палату, копию первой (обе они, в отличие от невнятного, неряшливого нагромождения цехов, виделись ясно). В одном месте пришлось протискиваться по узкому проходу с серыми шершавыми бетонными стенами и кое-где торчащей ржавой арматурой. В этом месте с горячностью говорю своим молчаливым спутникам, что я всегда, когда предоставляется хоть малейшая возможность, спрашиваю подсказки, чтобы выбраться из затруднительного положения. Ребята сохраняют молчание, а я мысленно отмечаю, что горячность моя была чрезмерной, но мне хотелось, чтобы они взяли на заметку мои слова. Вскоре мы входим в пустое помещение (такое же, как и все тут, темное, невнятное) и ложимся отдохнуть на стоящие там условные кровати. Я засыпаю, а проснувшись, не могу разобрать в полумраке, спят ли или уже встали мои спутники. Мне кажется то так, то эдак, и я даже осознаю эту двойственность. Не знаю, как поступить, но потом решаю, что если ребята уйдут без меня, я не пропаду — ведь женщина  подробно объяснила нам дорогу (само объяснение мной не запомнилось). Персонажи виделись условными, темными фигурами, а зона «лабиринта» была не только сама по себе (в отличие от всего остального) серой, но и как бы погружена в полупрозрачный сероватый туман.

Мысленные фразы (женским голосом, строптиво): «Ну куда ты? Я смотрю на Качалову!»

Мысленная фраза (мужским голосом): «По моим (представлениям) — хорошая девочка» (речь идет о девушке).

Живу у старика, в просторной квартире (он подразумевается). Наталкиваюсь около ванной на двух женщин. Одна из них, блондинка, указывает мне на чистое, до невозможности застиранное полотенце для рук. Становится известно, что она живет в принадлежащей ей части этой же квартиры. Случайно знакомлюсь с симпатичным молодым человеком, своим ровесником, приглашаю его в гости. Он приходит, садимся смотреть имеющиеся у меня фотографии (запечатлевшие нас с ним?) В результате просмотра обнаруживаю, что молодой человек имеет отношение к квартире, в которой мы находимся - давешняя блондинка является его матерью. Если я и удивлена (а я безусловно удивлена), то лишь тем, как непроницаемо держится гость (ничем не выдавший ставшего мне известным). Не в силах справиться с удивлением, спрашиваю: «Так мы соседи?» Молодой человек какое-то время невозмутимо молчит и спокойно интересуется: «А вы как тут оказались?» Отвечаю: «Я здесь временно»(или "случайно", не помню точно).

В этом сне белые кисти чьих-то рук были обагрены свежей алой (чужой) кровью.

Мысленно напевается (в несколько голосов): «Боже, Боже, долго Ты терпел».

Едем с приятельницей (сновидческой) на велосипедах, влево, на мне новый красивый тонкий свитер болотного цвета.

Стройная женщина в красивом шелковом халате появляется из-за угла комнаты. В руке у женщины кружка, из которой нечаянно вываливается кусок сосиски. Женщина провожает его взглядом и мягко говорит: «Тьфу, сосиски...» (окончание фразы не запомнилось).

Мысленная фраза: «Они отдыхают, но и работают». Затем дается подправленный вариант: «Работают и отдыхают» (речь идет о сердце и легких человека).

Мысленная фраза: «Но как же можно объяснить такие горячие случаи у Наташи?»

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза, протараторенная женским голосом: «...работа, я сейчас по телефону запишу, по телефону запишу, запишу по телефону, пожалуйста».

Около нас, бредущих куда-то пешком, останавливается небольшой, перевозящий детей, двигающийся в том же направлении автобус. Нам открывают двери в салон и в кабину. Два примкнувших к нам по пути спутника входят в салон, я и моя изначальная спутница топчемся у кабины. Спрашиваю: «Где ты хочешь сесть?», чтобы занять оставшееся место.

Читаю раскрытую посредине большую, красиво напечатанную книгу (не запомнилось, на каком языке). Понимаю текст (ночью я записала, что читала «о каком-то случае очень юного человека, пошедшего в солдаты»).

Ярко раскрашенная гипсовая фигурка Святого стоит под разлапистыми ветвями растущего за окном дерева. Предрождественский Святой установлен здесь с какой-то целью семейством Икс.

Укрупненно демонстрируется фрагмент газетной рубрики (серия коротких вопросов и ответов). Вопрос начинается со слова «Внук», и просто приводит его данные. А ответ, с легкостью мной прочитанный, содержит непонятные слова и знаки, там было лишь одно знакомое мне слово: «Далай-лама».

Мысленная фраза (довольным женским голосом): «У ребеночка». Условно, в бледно-серых тонах видится выходящая из родовых путей головка новорожденного.

Мысленная фраза (приятным женским голосом): «Иди сюда, Вероника» (не исключено, что это адресовано мне).

На людной улице обращаю внимание на малютку в руках одной из трех идущих вместе женщин. Малютка оказывается на тротуаре, устремляется к лестничному спуску. В тревоге ускоряю шаги, чтобы ее перехватить. Не успеваю, малютка сваливается (к моему облегчению, мягко) на ступеньку ниже. Шустрая, в светлой одежде малышка было ростом с четверть метра, под стать высоте ступеней. Беру ее на руки, иду искать нерадивых женщин, по пути сказав что-то нелестное в их адрес находившимся поблизости прохожим.

Помню лишь, что находилась в фантастическом месте.

Мысленная фраза (начавшая распадаться за те мгновенья, что я тянулась за блокнотом): «...под давлением всё давящего, всё ... чего-то» (здесь «всё» - в смысле, постоянно).

Мысленная, незавершенная фраза: «Потом, когда роли перераспределят...».

Мысленная фраза: «Мама, папа, (брат) и Андрей» (за слово в скобках не ручаюсь).

«Это, может быть, открыть дверь? Вам душно, а вы не открываете», - говорит мама*, появившаяся в дверном проеме маленькой комнаты нашей бывшей квартиры на Рябинной улице. Фразы обращены к нам с сестрой, спящим (или уже проснувшимся). В комнате светло, как днем, мама видится неотчетливо, темновато, а сестра, кажется, лишь подразумевается.

Мысленная фраза: «В правой руке я держала диван, а левой старалась осторожно поставить его на место».

Прохожу по просторному вестибюлю (учреждения?) Краем глаза замечаю большую, занавешенную шторкой классную доску. Она укреплена (довольно высоко) на стене, вдоль которой пролегает мой путь. Испытываю строптивое, сопровождающееся затаенной торжествующей улыбкой удовлетворение от того, что все-таки увидела эту доску.

Мысленный диалог (мужскими голосами). «Пожалуйста».  -  «Почему?»  -  «Я извиняюсь».

Мысленная, незавершенная фраза: «Мы с ней учились в одном классе...».

Мысленная фраза-пояснение: «На красители мы стали потом закусывать с банками как нули».

Повисшее в воздухе женское имя: «Йонит».

Мысленная эмоциональная фраза: «Ну как это — не ты?!»

«Мы сговоримся с вами», - говорит стоящий спиной мужчина. Видны лишь его руки — правой он тянет на себя застежку-молнию, вшитую в что-то темное, лежащее перед ним на столе, а левой тянет от себя застрявшую в молнии длинную тонкую светлую прядь волос.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом; первые — спокойно, последняя — возбужденно): «Где-то ...? Где? Ну вспомни на минутку!»

В незапомнившемся сне фигурировал похожий на кеглю предмет сочно-вишневого цвета.

Спускаемся по широкой светлой мраморной лестнице, находящейся под открытым небом и замусоренной. Мусор выглядит странно. Вижу две-три, в рост человека, банки из-под майонеза и такую же огромную пластиковую коробку из-под маргарина, в которой, подогнув ноги, лежит человек.

Мысленные фразы: «Сто девяносто два — сто девяносто шесть. Сто девяносто восемь — шестьдесят».

Мысленная фраза: «Дела от меня долго отходили — дела, даже создание ветров». Имеется в виду пускание ложных слухов, умышленно (или неумышленно) ассоциировавшееся с пусканием ветров.

Мысленный диалог (женскими голосами, незавершенными фразами). «И потом ("к тому же") если он ничего не скажет родителям...» .   -   «А родители совершенно случайно в этот же день все узнают...».

Необычной формы мясорубка, с выходным отверстием у основания боковой стенки и шумно тарахтящим электроприводом. Закладываю в нее длинные лоскуты серо-бурого мяса, ради забавы слегка оттягивая их на себя.

«Одна чайная ложка», - думаю я. Вспоминаю, что не только чайная, но и суповая петина ложка находится у меня. Решаю, что следует вернуть их ему.

Просыпаюсь (под утро, наяву). Цепочка мыслей приводит к рассуждению о том, что в моей жизни время течет так быстро, что я мало чего успеваю сделать. Анализирую свою жизнь в этом ракурсе. Незаметно засыпаю. Вижу приснившуюся иллюстрацию. Слева, у стены, стоит кушетка, застеленная сбившейся белой (но не белоснежной) простыней. Кто-то скручивает в рулоны, по одной, другие такие же простыни и аккуратно складывает их друг на друга в изножье кушетки. P.S. Хотела бы я знать, как это понимать.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Давай к следующему ... Белье все уже уложено».

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «...тоже интересно. Когда смотришь — очень интересно» (в последней фразе слышится оживленная улыбка).

Открытая дамская сумка. Внутри, в сложенной во много раз газете, находится пластиковый пакетик с тремя квадратными шоколадными конфетами без фантиков.

Мысленные фразы (женским голосом): «Как хорошо, что я жила. Иммунитет выработался».

Мысленная фраза: «Сон не продолжается, так как нам становится всё известным».

Мысленные фразы: «Пробел с памятью. Проблемы с памятью».

Мысленная фраза (деловито): «Скажите пожалуйста, а что вы хотите?»

По ходу дела возникает толпа, в которой присутствует Дана Интернейшнл. Факт ее присутствия придает важность и ценность происходящему.

В моей постели оказывает непонятно откуда взявшаяся серая кошка. Позже, находясь уже вне кровати, решаю ее выкупать (она выглядела замусоленной). Бережно, осторожно мою ее в небольшом количестве воды. Почти сразу вместо кошки в ванне оказывается маленькая девочка. Превращение (или подмена?) проходит мимо сознания. О кошке не вспоминаю, сосредоточившись на мытье (под душем) девочки. По мере мытья постепенно снимаю с нее одежду — платье, рубашонку, трусики. Мягко упрекаю малышку, что она не хочет постоять спокойно. Пару раз в просторной ванной комнате, за моей спиной, бесшумно появлялся полубесплотный, неразличимый человек в черной одежде, входивший как бы по своим делам (девочка виделась условно, а кошка — совсем вживую).

«А как ты единицы вычислила?» - спрашивает кто-то (кажется, невидимый). Охотно объясняю: «Берется...» (дальше не запомнилось). Подспорьем мне был лист, разграфленный на десяток узких колонок.

Мысленно сообщается, что между членами королевской семьи (братом и сестрой) возник спор по поводу владения подборкой раритетных книг. Сестра в конце концов уступила, брат заплатил ей за это 19 миллионов. Бегло видятся упомянутые молодые люди и стеллаж, плотно уставленный древними блекло-серыми фолиантами.

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...лидер группы». Видится молодой, неподвижно сидящий за столом мужчина. Повернутая в сторону голова подперта рукой, лица не видно (с умыслом).

Я должна дать концерт (исполнить фортепианное произведение в сопровождении какого-то инструмента). Иду отдохнуть, засыпаю, должна встать за пару часов до начала (принять душ, переодеться, порепетировать). Просыпаюсь в назначенный срок, не могу заставить себя выбраться из постели, хоть и понукаю тем, что время идет. Вдруг начинает казаться, что не помню вещи, которую должна играть. Размышляю (не вставая), что, может быть, все не так страшно и вспомню пьесу, как только сяду за рояль (в утешение припоминаются давние экзамены в музыкальной школе, где происходило нечто подобное). Сон бегло показывает сцену со стоящим на ней белым роялем. Прикидываю, что произойдет, если выйду на сцену и не смогу играть. Отменят концерт? (думалось об этом без огорчения). Иду в душ. В большом помещении слева стоит унитаз, справа находится душ (без перегородок). Открываю кран, входит грузная тетенька в темном халате (уборщица), усаживается на унитаз. Я затосковала, но это было еще не все. Вдруг вижу в стене (напротив входной двери) распахнутые широкие двухстворчатые ворота, а сквозь них - залитые солнцем дорожную колею, траву, деревья. Я буквально остолбенела. Спохватившись, с силой толкаю правую створку ворот и, кажется, именно в этот момент просыпаюсь.

Иду (в сторону горизонта) по пустому, лишенному растительности пространству. Навстречу, чуть левее, идет человек в темно-коричневом одеянии, с наголо обритой головой и гладким, без единой морщинки, лицом бронзового цвета. Когда мы поравнялись, наши головы соударяются. Не чувствую боли, а его голова издает довольно громкий звук. Ничему не удивляясь, отдаю отчет, что если этот человек и является Землянином, то необычным.

Мысленная фраза: «Семь, шесть, пять, четыре, три, два, один».

Мысленно торжественно выпевается: «Сила такого-то не меняется раз и навсегда» (речь идет о конкретном человеке или человеке определенного типа).

Кто-то (возможно, я) мысленно приговаривает: «Спасибочки, спасибочки, спасибо-сибо-сибочки».

Некто предъявляет претензии (или обвинения) группе лиц за противоправное применение наркотиков - за использование их в неподобающем месте, без ведома тех, кому они вводятся (персонажи обеих сторон виделись смутно, не в цвете).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «...вместе с посиневшей крошкой». После заминки ошибочно вкравшееся слово заменяется правильным: «кошкой».

Мысленный счет: «Восемьдесят шесть и десять — девяносто шесть, девяносто семь, девяносто восемь».